Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Досвадебные обычаи, обряды и фольклор мордвы
1.1. Роль молодежных праздников, игрищ, обычаев в подготовке к свадьбе и их отражение в устном творчестве 25
1.2. Небесные и земные покровители в свадебной обрядности и в поэзии 43
1.3. Брачный возраст, выбор невесты, время проведения свадеб, другие аспекты обряда и их отражение в фольклоре 62
Глава 2. Мордовская свадьба как историко-культурное и фольклорно-этнографическое явление
2.1. Структура, основные персонажи обряда, жанровый состав свадебных песен 86
2. 2. Причитания как один из основных жанров свадебной поэзии. Генезис и история развития 113
2. 3. Величальные, корильные и эротические песни 131
Глава 3. Региональные аспекты формирования и бытования свадебной обрядности и фольклора мордвы-каратаев республики татарстан и мордвы-терюхан нижегородской губернии
3.1. Свадебный обряд и фольклор мордвы-каратаев Камско-Устьинского района Республики Татарстан 157
3. 2. Свадьба мордвы-терюхан Нижегородской губернии 179
3. 3. Обрядовое и поэтическое своеобразие свадьбы терюхан: соотношение мордовских и русских компонентов 196
Глава 4. Функции, язык, образы и художественно-изобразительные средства свадебной поэзии
4. 1. Функции свадебных песен, их этнографическая и мифологическая основа 218
4. 2. Основные поэтические приемы создания образов 237
4. 3. Язык, организация стиха и мелодика свадебных песен 265
Глава 5. Особенности мордовской свадьбы
5. 1. Свадебные обычаи, ритуалы как источник обрядового фольклора 286
5. 2. Фольклор обряда «девичьей» бани и свадьбы по умершей 304
5. 3. Предметно-вещевой и объектный мир обряда как источник свадебной поэзии 324
Заключение 360
Список сокращений 367
Библиографический список 368
- Роль молодежных праздников, игрищ, обычаев в подготовке к свадьбе и их отражение в устном творчестве
- Структура, основные персонажи обряда, жанровый состав свадебных песен
- Свадебный обряд и фольклор мордвы-каратаев Камско-Устьинского района Республики Татарстан
- Функции свадебных песен, их этнографическая и мифологическая основа
Введение к работе
Актуальность исследования. В современных условиях четко наметилась тенденция возрождения национальных традиций, обычаев и обрядов, имеющих глубокую социальную значимость. К ним относится свадебный обряд - наиболее знаменательное событие в жизни любого народа. Свадьба является краеугольным камнем в процессе создания такой важной составляющей общества, как семья, сформировавшейся в ходе исторического развития.
Исключительная важность семьи и многообразие ее функций в жизни, обусловили сложность свадебного церемониала. Как историко-культурный, фольклорно-этнографический феномен свадьба воплощает в себе существенный пласт устно-поэтического и художественного наследия народа, отражает его религиозные взгляды, древнее мировоззрение, представления о семейной жизни, морально-этические нормы и нравственные принципы, а также музыкально-поэтический талант. Свадебный обряд и фольклор - ключ к пониманию многих явлений бытовой, общественной жизни этноса в прошлом.
Свадьба - неотделимый элемент культуры, квинтэссенция национального духа. В ней наиболее ярко и полно отразились целостное синкретическое мировосприятие окружающей действительности, отголоски суеверий и языческой обрядности, культовые мотивы, представления о человеке, размышления о семье, детях, преемственности поколений и смысле жизни.
Свадебная поэзия мордвы представляет наиболее архаичную часть устно-поэтического творчества, присутствующую в эпических произведениях «Сияжар», «Масторава», мифах о сватовстве и женитьбе богов на крестьянских девушках, древних легендах и преданиях об их браках с тотемом — медведем.
Свадьба стала сокровищницей национального искусства слова, выдающимся памятником художественного таланта народа, в котором отчетливо видны особенности словесно-художественного мышления этноса,
'4
сложность и специфика языка, образов, изобразительных средств, жанровое разнообразие и тематическое богатство семейно-обрядовых произведений. В свадебном фольклоре выразились его поэтическая одаренность, художественные и эстетические вкусы и представления народа, глубина психологизма в лирике, острота ума и наблюдательность, щедрость и широта души. Этим объясняется глубокий интерес фольклористов и этнографов, историков и литераторов, музыкантов к свадьбе как одному из значительных явлений народной культуры.
Свадебная поэзия и обряд, обладая определенной структурно-
композиционной устойчивостью, здоровым консерватизмом, доносят до нас
из глубины веков особенности этнического бытия, поэтическое восприятие
мира, расцвеченного творческой фантазией древнего человека, способного
еще в те далекие времена к эстетизации сложных жизненных явлений.
л Фольклористы отмечают, что «свадебные обряды и связанная с ними
поэзия - это богатый материал, помогающий понять древнюю жизнь народа,
его желания и мысли» (Борисов, 1990: 5). Свадебные обряд и поэзия,
связанные с созданием семьи, на протяжении многих столетий скрепляли,
брачные узы, нравственные устои семьи и усиливали семейно-родственные
отношения в патриархальном сообществе. Их ценность в том, что они
поддерживали стабильность в обществе, обеспечивали преемственность в
передаче выработанного многими поколениями нравственного опыта, норм
$ социума.
Свадебно-обрядовый фольклор до настоящего времени представляет интерес для ценителей устного творчества, потому что из его кладезей люди черпают знания об историческом прошлом народа, его древних обычаях.
Мордовская свадьба, будучи сложным по составу полифоничным явлением, включает в себя почти всю жанровую палитру национального фольклора: молитвы, заклинания, причитания, семейно-обрядовые и лирические песни, укоры, величальные, корильные и эротические песни,
(V
песенные, танцевальные мелодии и пляски, сопровождающие все ее этапы, а также паремические жанры - загадки, пословицы, поговорки и др.
Основные усилия фольклористов 50 — 70-х гг. XX в. были направлены на
организацию экспедиций, сбор, обработку и издание свадебного фольклора,
благодаря этому удалось сохранить для будущих поколений большое
/. количество произведений свадебной поэзии, вариантов их бытования. В те
годы закладывалась возможность для всесторонней и глубокой исследовательской работы по изучению свадебных материалов.
Несмотря на значительный объем проделанной работы в трудах этого периода превалирует описательность, отсутствует комплексный анализ текстов, не рассматривались во всей полноте межнациональные связи в фольклоре, не разрабатывались проблемы генезиса произведений, не придавалось значения жанровой диффузии, типологическим явлениям, общим
v для свадебной поэзии народов Поволжья. Отсутствие солидной
методологической базы не позволило выйти на проблемы генезиса отдельных жанров и мотивов свадебной поэзии. Не уделялось должного внимания этническим особенностям в обрядовой практике и их наложению на фольклор. Недостаточно последовательно осуществлялся комплексный подход к свадьбе как историко-этнографическому и фольклорному феномену, сложному синтезу обряда и поэзии, действия и слова. Обозначился переход на позиции либо упрощенного этнографизма, либо чистого фольклоризма, в результате
W^ чего произошел отрыв содержания от формы, выхолащивание сути столь
значительного явления народной культуры как свадьба. Следует отметить, что со времен М. Е. Евсевьева не предпринималось широких исследований национальной свадьбы во всей совокупности обрядов и фольклора, не раскрывалась в полной мере взаимосвязь религиозной жизни этноса, исторических, социальных, хозяйственно-бытовых реалий с содержанием, мотивами свадебных песен. Не давался глубокий объективный научный комментарий совокупности обычаев, обрядов, традиций и связанных с ними
'V
свадебных устно-поэтических произведений.
Демократизация общественно-политической жизни в стране, начавшиеся
в 90-е гг. XX в. динамичные процессы возрождения этнических культур,
породили глубокий интерес к национальному фольклору, проблемам его
развития, остро поставили вопрос о новом подходе к его изучению.
л Обновленный подход к свадебно-обрядовому фольклору объясняется
^ осознанием того, что каждый народ, даже самый небольшой вносит или внес
что-то в сокровищницу мировой культуры. В наше время очень важно знать
ценность вклада каждого народа. Серьезное изучение национальных культур,
выделение всего положительного и здорового в обрядах и фольклоре
помогают представителям этноса строить свою жизнь на традиционных,
проверенных временем и практикой устоях с учетом современных реалий.
Установлено, что у народов, сохранивших традиционную обрядность,
,v ритуалы и фольклор при женитьбе и выдаче замуж, супружество
продолжается до глубокой старости. Исследование традиций,; обрядов, фольклора имеет и другую важную сторону. В современном мире происходит усиление этнического самосознания, сопровождающееся повышением интереса у самых широких слоев общественности к истории своего народа, его духовной культуре. Этот интерес способны удовлетворить всесторонние научные изыскания, обращенные в глубину столетий, к истокам этнической культуры, объясняющей многие явления старинного уклада патриархальной
'}}) семьи, в том числе связанные со свадьбой. Достоверное знание исторического
прошлого, корней традиционной культуры, устно-поэтического творчества необходимо не только по той причине, что оно помогает представителям современного урбанизированного общества найти корни своего этнического существования, познать многообразные пути, приводящие к формированию той этнокультурной среды, сквозь призму которой он и воспринимает окружающий мир. Это важно для сохранения и дальнейшего развития положительных традиций, правильного обустройства жизни, семьи с учетом и
'У
использованием всего ценного, что накопили наши предки в области духовной культуры, свадебной обрядности и фольклора.
В этой связи приобретают актуальность научные поиски, позволяющие
преодолеть негативные тенденции нивелирования национальной культуры, ее
составляющих, которые стали важной частью системы жизнеобеспечения
этноса. Лишь опора на фундаментальные нравственные ценности,
выработанные предками, дает возможность встать на путь возрождения всего
комплекса прочных семейно-брачных отношений. Научная разработка
компонентов традиционной культуры, широкое включение их в структуру
вузовских и школьных программ, материалов по курсу национальной
культуры, пропаганда в средствах массовой информации, внедрение в
бытовое сознание, в поведенческие установки создают благоприятные
условия для создания прочной семьи на традиционной свадебно-обрядовой,
словесно-поэтической основе, выработанной предшествующими
поколениями.
Необходимость изучения свадебной обрядности и фольклора подтверждается глубоким неподдельным интересом молодого поколения к этому пласту культуры, его стремлением обрести духовную опору в вопросах любви, создания брачной пары через традиционную свадьбу.
Конечно, практика исследования фольклора и жизненные реалии находятся на некотором удалении друг от друга, и трудно говорить о прикладном характере работ такого рода. Но научное осмысление всех ценностей, накопленных предшествующими поколениями, востребованность их современным обществом - наиболее эффективный способ решения многих накопившихся проблем в области семейно-брачных отношений.
Необходимо отметить, что многие проблемы, связанные с изучением мордовского свадебно-обрядового фольклора, остаются неисследованными. Слабая разработанность темы выражается:
а) в отсутствии в национальной фольклористике крупных теоретических
трудов по данной проблематике;
б) в неполном охвате региональных вариантов свадебного фольклора;
в) в отрыве и раздельном рассмотрении двух составных частей свадьбы —
обряда и фольклора;
г) в отсутствии комплексного подхода к изучаемому явлению, в слабой
координации научных направлений, занимающихся изучением свадьбы.
Этнографы, историки, фольклористы, музыканты, лингвисты и другие ученые
изучают свадьбу без учета синкретического характера обрядового цикла;
д) в недостаточной разработанности методологии анализа такой крупной
синкретической формы как свадьба, стоящей на стыке разных жанров и
научных дисциплин: фольклора (словесный, музыкальный,
хореографический), этнографии, истории, лингвистики;
е) в слабом отражении в исследованиях межэтнического взаимодействия
свадебно-обрядовых, фольклорных элементов.
В связи с этим в нашем исследовании осуществляется комплексный, анализ свадьбы с точки зрения фольклористики, этнографии, музыкального сопровождения. Поэтому за основу взят фольклорно-этнографический ': комплекс, представляющий важные компоненты свадебной культуры и дающий целостное представление о свадьбе.
В данной работе свадьба исследуется в региональном контексте с вытекающими из этого взаимосвязями и особенностями обряда. При всей регионально-этнической дифференциации мордовская свадьба в своей структурной, функциональной, музыкально-мелодической, словесно-поэтической, языковой основах представляет целостный фольклорно-обрядовый цикл. Выделенные нами свадьба мордвы-каратаев Республики Татарстана и мордвы-терюхан Нижегородской губернии, проходящие на татарском и русском языках - яркий пример способности этноса адаптироваться к изменившимся историческим обстоятельствам, его стремления к интеграции в культуру окружающих этносов. Обогащение своей
,u
культуры лучшими достижениями соседних народов при сохранении этнического самосознания - важная черта мордовского народа.
Новое прочтение свадьбы потребовалось и в связи с тем, что фольклор и система свадебных обычаев, обрядов, традиций в народной культуре мордвы образуют композиционно целостный цикл, вобравший сакрально-магическую сторону и символику обрядов, слова, танца, одежды, пищи, архаическую семантику древнего языческого мировосприятия и синкретического мышления, которые объясняют многие явления духовной культуры народа.
В настоящем исследовании мордовская свадьба анализируется не только
как семейно-обрядовый праздник, но и как свод жизненно важных устоев,
морально-нравственных правил, народных правовых, юридических норм.
Каждый отдельный эпизод предстает как синтез культурных, обрядовых,
словесно-поэтических компонентов, проекция представлений народа о семье и
ее месте в окружающем мире, патриархальном сообществе. Отсюда ее
этническая, социальная многоплановость, ритуально-обрядовая
многослойность, полисемантичность. Вследствие этого любой элемент свадьбы нуждается в разностороннем изучении. Историческая, поэтическая, временная закодированность обряда при расшифровке требуют междисциплинарных методов, специального научного инструментария.
Свадьба, имеющая семейно-родовое значение, символизирует обновление, продолжение жизни. В ней переплелись мотивы инициации, отголоски мордовских языческих культов, анимистических воззрений на природу, вера в сверхъестественные силы как живую часть мироздания. Поэтому перед нами - сложная система обрядов, формировавшаяся на протяжении нескольких сотен лет многими поколениями людей, заслуживающая самого пристального внимания. В свадьбе сконцентрировалось ритуальное единство религиозных и умилостивительных обрядов: жертвоприношения Кудазор-аве, молитвы Нишке-пазу или Шкаю, «озксы» (моляны) в честь предков, плачи невесты, обращенные к богам и
'У
«покштят-бабат» (прадедам-прабабушкам), приношения даров священным
деревьям, обращения к покровителям природных стихий Зоря-авушке
(матушке Заре), Ков-пазу (богу Луны), Чи-пазу (богу Солнца);
охранительных: использование крестов, украшений, иголок, булавок, «тора»
(меча) «уредева» (дружки) против колдовства; продуцирующих:
употребление в пищу каши, яичницы, осыпание хмелем, усаживание на колени молодой мальчика; благословительных: вручение «шумбра кши» (каравая), говорение напутственных слов, вручение даров; очистительных: проезд свадебного поезда через огонь, окропление водой и т. д.
Свадебный фольклорно-обрядовый материал - универсальный ключ к открытию общих генетических истоков, установлению типологических закономерностей развития обрядовой культуры народов финно-угорской группы и других этносов Поволжья. В свадьбе как ни в одном другом явлении этнической жизни отражается «поэтика эпического историзма, совокупность реальностных художественных координат, обладающих свойством принципиальной исторической и социальной знаковости» (Гацак, 1980: 12), которая делает культуру мордвы узнаваемой, идиентифицируемой } по этническим признакам с обрядовой культурой других финноугров. Мордовская свадьба - один из хорошо сохранившихся комплексов, обнаруживающих большое сходство со свадебной культурой марийского, удмуртского, коми народов. Совместное проживание в Поволжье с татарами, русскими, чувашами, башкирами наложило свой отпечаток на обряд и поэзию свадьбы, после чего она, приобретя новые для себя интернациональные черты, стала еще ярче и богаче.
Традиционная мордовская свадьба по своей структуре и критериям,
выработанным учеными, может быть отнесена к европейскому типу обряда
(Чистов, 1979: 225) с хорошо выраженным национальным колоритом,
орнаментированным поэтическим репертуаром, музыкально-
хореографическим сопровождением. Из всех календарных, семейных обрядов
свадьба имеет наиболее точно выверенную композицию, наглядно отражает сложность человеческих взаимоотношений, передает парадигму фольклорно-поэтического мышления народа.
Данная работа - первое монографическое исследование такого уровня, в котором свадебно-обрядовый фольклор рассматривается в комплексе: прослеживаются происхождение, структура, основные персонажи, свадебная мифология, поэтические жанры, темы и мотивы, время и пространство. Анализируется и объясняется семантика магико-религиозных культов и ритуалов, примет и поверий в их словесном взаимодействии, роль предметно-вещевого комплекса и объектного мира свадьбы как источника поэзии, его отражение в причетах и песнях. Новаторский характер работы проявляется в анализе региональных вариантов и особенностей мордовской свадьбы (каратаевской и терюханской) и возникших в связи с этим трансформационных процессов, языковой, жанровой диффузии в обрядовом фольклоре. Особое внимание уделяется эстетическим идеалам и канонам красоты, нравственно-этическим нормам народа, его художественным вкусам, отразившимся в поэзии. В работе раскрываются такие важные функции свадебного фольклора, как коммуникативно-речевая, информативная, комментирующая, изобразительная, словесно-магическая. Вычленяются историко-этнографические реалии, художественно-обобщенное преломление обрядовых действий, выявляются древние, восходящие к финно-угорской общности, языковые формы, архаичные выражения, оригинальные фразеологические обороты, регионально-диалектные особенности, терминологические заимствования у татар, русских.
Мордовская свадьба представляет собой полисемантическое произведение, отразившее многие развитые виды искусства, подлинно народную поэзию, проникнутую гуманизмом и мудростью, красочные театрализованные сцены, яркое музыкальное искусство. Свадебный фольклор - результат коллективного творчества, в котором аккумулированы
мифологические представления людей о мире, поэтическое восприятие
явлений окружающей природы. Следствием этого является обобщенность
абстрактных символов, образов, мотивов, молитв-обращений к божествам,
коллективных песнопений, имеющихся в свадебной поэзии. В целом можно
говорить о том, что свадебно-обрядовый фольклор мордвы — сложная система,
\ состоящая из «...этноэстетических микроединиц, в которых представлена
v поэтическая, эмоциональная, философская, социально-психологическая
информация о духовной и материальной культуре народа» (Далгат, 1975: 233).
В настоящем исследовании определены все основные составляющие свадьбы, жанровый состав, темы и мотивы, проведен анализ художественно-изобразительных, образных, идейно-эстетических, языковых, стилистических компонентов. Одно из центральных мест занимает анализ древнейшего пласта свадебного фольклора - «аварькшнемат» (причитаний).
Семейно-брачные отношения, свадьба всегда привлекали внимание
путешественников, исследователей. Историю изучения свадебного обряда и
фольклора можно условно подразделить на несколько этапов. Первый
охватывает средневековые источники, связанные с именами восточных и
европейских путешественников, миссионеров, историков. В путевых
заметках, трактатах, произведениях историко-этнографического плана они
донесли до нас информацию об обычаях, обрядах, традициях мордовского
этноса. Достаточно разнообразные и подробные сведения о традициях
< )*) сообщаются в путевых заметках римско-католических миссионеров: монаха-
доминиканца венгра Юлиана, монаха-францисканца Плано Карпини, Бенедикте Полоне, Вильгельма де Рубрука, Матфея Парижского, Роджера Бэкона, Иосафата Барбаро. Важные данные о бытовой и семейной культуре мордвы зафиксированы в книге Сигизмунда Герберштейна «Perum Moscoviticarum Commentarii» («Записки о московитских делах»), считающейся лучшей работой того времени.
Несмотря на чрезвычайную ценность дошедшей до нашего времени
>
информации о мордве, не все источники вызывают доверие: в них
присутствует субъективная трактовка обрядов, привносятся вымышленные
экзотические эпизоды, не лишенные украшательства. Отдельные погрешности
допускаются Юлианом, который пишет, что «у мордвы нельзя жениться тому,
кто не убил человека» (Юлиан, 1863: 1002). Своеобразные факты содержатся
. в «Путешествии...» В. Рубрука, который обращает внимание на
Т определенную демократичность и даже свободу половых отношений,
допускаемую замужними женщинами (Путешествие, 1957: 111). Материалы указанного периода не относятся к специальным исследованиям по свадебной обрядности и фольклору и выделяются в отдельную группу эмпирических источников (описания, путевые заметки, зарисовки, трактаты, хроники, записки и т. д.).
В XVII и особенно XVIII в. происходит усиление интереса к «экзотическим»
, народам мира, их культуре. В этом плане европейским путешественникам и
исследователям представлялась благодатной для исследований полиэтническая Россия. Их свидетельства составляют важную источниковедческую базу.
Большой историко-этнографический интерес представляет книга
голландца Николая Витсена «Северная и Восточная Татария», в которой
описывается быт, хозяйственные занятия, верования и обряды, семейно-
брачные отношения. Отмечается обычай многоженства у языческой мордвы
(«Мордвины держат шесть или семь жен...»), уплаты калыма за невесту
)*) («Тот, кто хочет иметь жену, выкупает ее у родителей») (Феоктистов, 1963: 5).
Важным источником, рассматривающим брачные отношения мордвы, является сочинение шведа Петра Петрея де Эрлезунда. В «Истории о великом княжестве Московском» (1615 г.) он пишет о сватовстве невесты: «...если кто хочет взять себе в жены чью-либо дочь, то отправляет за тем посла к отцу ее» (История о Великом княжестве Московском, 1867: 29). Сообщается о нормах обычного права, действующих при создании семьи и разводах «... если в три года или ранее он приживет с чьей-нибудь дочерью детей, то берет ее в жены
и не может быть разведен с ней, в какую бы ни пришел крайность и нужду; когда же не приживет с нею детей в три года, волен ее отпустить и прогнать от себя и взять себе другую на ее место» (История о Великом княжестве Московском, 1867: 29-30). Вводной части нашей работы невозможно упомянуть всех авторов, их труды, посвященные свадебно-брачным отношениям, обрядам, фольклору.
Второй этап изучения традиционной культуры мордвы (1760 - 1840 гг.) связан с началом деятельности Российской Академии наук, с именами участников экспедиций К. В. Миллера, П. С. Палласа, И. П. Фалька, И. И. Лепехина, И. Г. Георги, в книгах которых содержатся сведения, относящиеся к свадебному обряду. В них отмечается власть родителей в женитьбе детей, рассказывается о сватовстве, размере калыма, договоре, сроках, свадебных издержках, основных этапах свадьбы, о встречающемся обряде имянаречения невесты. Обращается внимание на случаи обручения или помолвки малолетних детей, уделяется внимание полигиническим бракам (многоженству, бытовавшему в древности), левирату, обряду умыкания, праву продавать жен с детьми. Описываются свадебные песни, молитвы и причитания невесты. Интересные сведения на рубеже XVIII - XIX вв. приводит К. Милькович, давший описание свадебного обряда, корильных песен, инструментальных наигрышей и плясок на свадьбе (Милькович, 1905: № 18). К. Фукс пишет об уплате калыма за невесту, сохранившемся обычае умыкания, осуществлявшемся с согласия девиц, лирических песнопениях и причетах невесты с подругами, торжественных обрядах венчания и благословления молодых, во время которых их ставили на колени и читали над ними молитвы, испрашивая у богов изобилия в детях, скоте и хлебе (Фукс, 1839:11-14).
В связи с учреждением в XIX в. губернских (с 1834 г.) и епархиальных ведомостей (с 1864 г.), появлением целого ряда центральных газет и журналов постепенно возросло число публикаций по этнографии и свадебному
фольклору. Среди них выделялись своими материалами по народной культуре «Русское слово», «Русский вестник», «Сын Отечества», «Северный архив», «Волжский вестник», «Этнографическое обозрение». К этому периоду относятся публикации М. Попова, анонимных авторов, священников.
Во время третьего этапа (1840 - 1880 гг.), который характеризуется интенсивностью публикаций П. И. Мельниковым издаются «Эрзянская свадьба» и «Мокшанская свадьба», ставшие на тот момент наиболее полным описанием разновидностей мордовской свадьбы. Выходят статьи ученого этнографа С. Кронтовского, Н. Орлова и других, посвященные свадьбе.
Во время четвертого этапа (1880 — первая четверть XX в.) происходит количественный и качественный рост публикаций по свадебному обряду и фольклору. Усилению интереса ученых к жизни этносов способствовала деятельность Русского географического и Финно-угорского обществ, Общества по изучению археологии, истории и этнографии при Казанском университете, которые явились катализаторами исследований в области народной культуры народов Поволжья. С появлением подобных центров вокруг них стали группироваться талантливые ученые, энтузиасты, представители национальной интеллигенции. В этот, один из наиболее продуктивных периодов изучения духовной культуры мордвы, выходит целая серия публикаций таких авторов, как Г. Мартынов, И. Кронтовский, А. Можаровский, А. Терновский, К. Митропольский, В. Ауновский, П. Варламов, А. Леонтьев, В. Иссинский и другие. Несмотря на разнородность, мозаичность материалов, ошибки и неточности в описании свадебных обрядов и песен они вызвали глубокий интерес в обществе, привлекли внимание специалистов, способствовали накоплению эмпирических наблюдений, которые позволили в последующем выйти на более высокий уровень исследований.
Всего за XVIII - XIX вв. было напечатано более 200 статей, очерков, заметок по фольклору и обрядам мордвы (без учета монографий, отдельных книг, изданных в последней четверти XIX в.). Значительная часть этих
материалов была посвящена свадебной тематике. При всех серьезных недочетах, фактических ошибках эти публикации стали важными источниками для изучения мордовского свадебного обряда и фольклора.
Середина 80-х г. XIX в. ознаменована выходом в свет целого ряда крупных изданий, в которых собран обширный материал по национальной свадебно-обрядовой поэтической культуре. К их числу относятся книги А. Ф. Юртова, В. Н. Майнова, М. Е. Евсевьева, которые ввели в науку много новых сведений относительно свадебной обрядности, фольклора. В 90-е гг. XIX в. национальную фольклористику стал представлять М. Е. Евсевьев. В 1891 г. он подготовил доклад «О свадебных песнях мордвы», получивший высокую оценку на заседании Неофилологического общества, которое вел известный фольклорист - академик А. Н. Веселовский (Осовский, 1993: 3). Затем эти материалы были помещены в столичной газете (Новости, СПб, 1891, № 299). В 1892 - 1893 гг. «Мордовская свадьба» была опубликована в журнале Русского географического общества «Живая старина». Исследования М. Е. Евсевьева представляли качественно более высокий уровень в собирании, систематизации и издании свадебных песен.
В 90-е гг. XIX в. - первые десятилетия XX в. активную работу по сбору устно-поэтических произведений ведет финский ученый X. Паасонен, которым было собрано значительное число свадебных произведений, изданных после его смерти. Заметным событием стал «Мордовский этнографический сборник» (1910 г.) А. А. Шахматова, в котором свадебные песни и причитания даются в органическом единстве с ходом обрядового действа. В результате плодотворной собирательской деятельности передовых российских, зарубежных ученых в дореволюционный период были заложены основы для системного исследования национального фольклора и такого важного его раздела как свадебно-обрядовая поэзия.
В 30-е годы XX в. начинается пятый этап (1930 - 1990 гг.) в изучении свадебных песен. Это время явилось толчком для новых исследований, сбору
фольклорных произведений, изданию книг М. Е. Евсевьева «Мордовская свадьба», И. С. Сибиряка «Урьвакстома койть ды морот» и др. В 50 - 70 гг. мордовская фольклористика переживает подъем. Свадебная поэзия, как самая древняя и емкая в жанровом отношении часть национального фольклора, продолжала привлекать внимание ученых. В серии «Устно-поэтическое
,л творчество мордовского народа» выходят сборники фольклорных материалов
' «Эрзянская свадебная поэзия» и «Мокшанская свадебная поэзия». В 80 - 90-е
гг. XX в. издаются книги К. Т. Самородова, Н. И. Бояркина, Т. П.
Девяткиной. В 90-е - начале 2000-х гг. публикуются статьи и книги автора
работы, посвященные типологии свадьбы, генезису отдельных жанров,
мотивов, образов, региональным аспектам бытования поэзии, проблемам
языка и художественно-изобразительных средств, времени и пространства,
отражению предметно-вещевого, объектного мира в причетах и песнях,
v Следует отметить, что, несмотря на внимание ученых к мордовской
свадьбе, их материалы во многих случаях носят эмпирический, описательный характер, отсутствуют обобщающие работы, охватывающие все компоненты обряда. Наблюдается упрощенчество, схематизм, бессистемность в вопросах исследования наиболее сложных аспектов фольклорно-обрядового цикла.
Таким образом, в области исследования мордовской свадьбы как явления, отличающегося универсальной социальной значимостью, существуют серьезные недостатки. Время потребовало перехода к следующей более
У^ высокой ступени разработки проблемы - к комплексному изучению свадьбы
мордвы в этнографическом, региональном и языковом аспектах. Изложенное позволяет выделить в исследовании свадьбы следующие недостатки:
- между усилением заказа общества в выяснении регулирующей роли
национальных традиций, обычаев, обрядов для разрешения социальных
проблем и недостаточной их актуализацией в современной науке;
- между необходимостью комплексного исследования свадьбы как
- обряда, имеющего социальное, этнографическое, историко-культурное
значение и слабой разработанностью названного подхода в фольклористике;
- между важностью знания общих и особенных признаков свадьбы мордвы Поволжья и отсутствием их анализа в научных исследованиях.
Проблема исследования состоит в устранении указанных противоречий посредством выявлении общих корней свадебной поэзии субэтнических подразделений и этнографических групп мордвы Поволжья, специфических особенностей вариантов бытования обрядового фольклора в историко-этнографическом, региональном и языковом аспектах.
Цель исследования заключается в изучении свадьбы мордвы Поволжья как целостного социального явления, системообразующими компонентами которого выступают обряд и фольклор, обладающие историко-этнографической, региональной и языковой спецификой.
Объект исследования - мордовская свадьба как историко-культурное и фольклорно-этнографическое явление с ее обрядовой и художественно-эстетической составляющими, региональными вариантами бытования.
Материал исследования. Материал диссертационного исследования составляют свадебные причитания, корильные, величальные, эротические и другие песни мордвы, ее этнографических подразделений - мордвы-каратаев и мордвы-терюхан. Сравнительное изучение мордовского свадебного фольклора в средневолжском контексте потребовало включения материалов по свадьбе родственных финно-угорских народов - марийцев, удмуртов, коми, карелов, финнов, дисперсно проживающих с мордвой русских, татар, чувашей, башкир.
В работе используются и другие произведения семейно-обрядовой поэзии мордовского народа: погребальные плачи «лайшемат», календарно-обрядовые песни, мифы о женитьбе богов на крестьянских девушках, мифы и песни о свадьбах земных парней и девушек с богами, сказки об умыкании невест медведями и т. д. Привлекаются материалы, собранные европейскими и восточными путешественниками и учеными, русскими академическими
экспедициями XVIII в., этнографами и фольклористами XIX — XX вв. Большинство фольклорных произведений записано в конце XIX - начале XX века М. Е. Евсевьевым, А. А. Шахматовым, X. Паасоненом. Часть материалов по мордовской свадьбе выявлены в 50 - 70-е годы XX в. фольклористами А. Г. Борисовым, Л. С. Кавтаськиным, К. Т. Самородовым, М. А. Чувашевым, Н. И. Бояркиным, в 1990-2000-е гг. -Т. П. Девяткиной и автором исследования. Задачи исследования:
1. Выяснить сущность мордовской свадьбы, общие и особенные признаки
ее бытования в Поволжье, а также социальное, историческое,
этнографическое, этническое значение обряда и фольклора, как
системообразующих элементов духовной культуры народа.
2. Рассмотреть структуру свадебного обряда мордвы Поволжья,
взаимодействие его элементов и соответствующие им фольклорные жанры,
реализуемые через песнопения различными персонажами.
3. Изучить этнические, художественные, эстетические и языковые
характеристики свадебного фольклора мордвы Поволжья.
4. Воссоздать целостную картину бытования свадьбы как универсальной
социальной системы, включающей совокупность установленных обычаем
действий - обрядов, все многообразие фольклорных жанров, художественно-
изобразительных приемов, языковых средств их реализации, с учетом
исторических, этнографических и региональных аспектов.
Методологические основы исследования проблемы составляют научные идеи и подходы разных уровней:
- на философском уровне — идеи познания социальной действительности
во всем ее многообразии, исходящие из отношений в системе «человек —
общество»; взаимообусловленность общего и единичного в социокультурных
явлениях; оптимальное развитие этноса при полноценном функционировании
элементов традиционной культуры (фольклора, традиций, обычаев);
- на общенаучном уровне - исторический, культурологический,
системный, региональный и компаративный подходы к исследованию свадьбы как одного из наиболее сложных явлений духовной культуры;
- на конкретно-научном уровне - филологический, этнографический подходы к исследованию свадебного обряда и сопровождающих их произведений различных жанров.
Обширный круг задач, сложность проблемы потребовали соответствующего задачам научного инструментария. В связи с этим в работе привлекаются научные труды по фольклористике известных ученых А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского, В. Я. Проппа, Е. М. Мелетинского, Б. Н. Путилова, Ю. М. Соколова, В. П. Аникина, Ю. Г. Круглова, философа-гуманиста, исследователя народной смеховой культуры М. М. Бахтина и др. Их исследования, идеи, прошедшие широкую научную апробацию стали научно-методологической базой настоящего исследования. Построение теоретических положений диссертации осуществлялось под влиянием их концепций.
Рассмотрение региональных вариантов мордовской свадьбы в сравнительном плане, в совокупности фольклорных, этнографических, языковых особенностей невозможно было бы без опоры на исследования ученых Поволжья, Урала, Карелии А. Г. Борисова, К. Т. Самородова, Н. Ф. Мокшина, Н. И. Бояркина, Ю. Ю Сурхаско, Н. В. Зорина, К. М. Миннуллина, Ф. С. Баязитовой, Ф. В. Плесовского, Л. Ш. Арсланова, Р. Г. Ахметьянова, Д. Б. Рамазановой, Р. К. Уразмановой, Р. А. Султангареевой, Е. А. Самоделовой и др. Их работы позволили осуществить изучение свадьбы в историко-этнографическом, региональном, языковом аспектах, помогли реализовать идею функционирования и взаимодействия свадебного фольклора мордвы в полиэтническом пространстве средневолжского региона, рассмотреть интегративно-консолидационные процессы, протекающие на межэтническом уровне, на примере обрядовой поэзии.
Поставленные цели и задачи решались с помощью различных
методов: теоретических (историографический, сравнительно-
сопоставительный, логический, системный анализ); индукции и дедукции (абстрагирования, систематизации и обобщения результатов исследования), что позволило изучить источники, выяснить соответствующие закономерности, обосновать методологические и теоретические положения исследования, обобщенно выразить полученные научные результаты; эмпирических (беседа, интервью, анкетирование, посещение обрядов, фольклорных праздников), которые дали возможность собрать информацию в полевых и архивных условиях.
Достоверность научных результатов обеспечивается опорой на общенаучную методологию анализа фольклорных материалов, использование широкого спектра методов, адекватных целям и задачам исследования; включением качественных методов анализа полевых и архивных материалов, дающих дополнительные подтверждения достоверности.
Организация и основные этапы исследования. Исследование проводилось в течение 1995 - 2004 гг. и прошло в своем развитии три этапа.
На первом этапе (1995 - 1998 гг.) осуществлялся теоретический анализ литературы. Проводились поисковые исследования и сбор архивных материалов. Уточнялись проблема исследования и соответствующие ей цель, задачи, а также концептуальные положения.
На втором этапе (1998 - 2001 гг.) проводилось накопление полевых материалов, собираемых в районах проживания мордвы. Осуществлялись осмысление и апробация теоретического и эмпирического материалов, различных вариантов свадебного обряда и фольклора мордвы Поволжья с учетом историко-этнографического, регионального и языкового аспектов. Осуществлялась апробация идей, материалов на научно-практических конференциях, в журналах, книгах (см. библиограф, список).
На третьем этапе (2001 - 2004 гг.) осуществлялись оформление целостной концепции исследования, систематизация и обработка полученных
материалов, формулировались выводы и рекомендации, оформлялись результаты исследования в виде статей, монографий и докторской диссертации.
Научная новизна работы:
1. Мордовская свадьба рассматривается как целостный фольклорно-
этнографический цикл, сформировавшийся в древности и имеющий финно-
угорскую основу, которая в результате дисперсного проживания народа в
полиэтническом пространстве Среднего Поволжья испытала сильное влияние
инонациональных культурных компонентов (языковых, поэтических,
обрядовых и проч.). В связи с этим анализируются региональные варианты
бытования свадьбы мордвы-каратаев (Республика Татарстан) и мордвы-
терюхан (Нижегородская губерния).
На основе комплексного анализа выясняется генезис и развитие отдельных жанров фольклора, их соотнесенность со структурой, этапами обряда, персонажами.
Впервые дается объяснение причин возникновения доминирующего мотива мордовской свадьбы - мотива смерти, погибели, в связи с чем обращается внимание на контаминацию похоронных плачей и свадебных причетов невесты, использование в них художественно-изобразительных средств ритуально-погребальных «лайшемат», сравниваются свадебные и погребальные величания, уделяется внимание бытованию свадьбы по умершей.
Рассматривается предметный и объектный мир свадьбы как источник поэзии, в связи с чем уделяется внимание предметно-вещевому комплексу и свадебной пище, значению времени и пространства в обрядовых произведениях, их магико-религиозной роли и отражению в фольклоре.
5. Новаторским является рассмотрение объектного мира свадьбы как источника поэзии, значения времени и пространства в произведениях. Исследуются роль предметно-вещевого комплекса и свадебной пищи, их
магико-религиозное значение в обряде и отражение в фольклоре.
Теоретическая значимость исследования состоит в следующем:
- разработан комплексный подход к изучению свадьбы, включающий
фольклорный, исторический, этнографический и языковой компоненты;
исследование вносит вклад в изучение традиционного свадебно-обрядового фольклора, его словесно-поэтических и музыкально-драматургических особенностей, уточняет определение жанровой структуры, функций свадебной поэзии;
раскрываются генезис и исторические корни, специфические черты свадебной обрядности и фольклора в их словесно-поэтическом единстве;
исследуются язык, основные мотивы, образы, художественно-изобразительные средства, производится анализ наиболее значимых и крупных жанров национального фольклора (причеты, корильные, величальные песни);
изучение обрядовой поэзии производится в средневолжском этнокультурном контексте, раскрываются сходство и взаимосвязи в свадебных обрядах и фольклоре финно-угорских, тюркских и русского народов;
- общая концепция работы, сделанные в ней выводы о типологическом
сходстве, историко-генетическом родстве и взаимосвязи свадебных обрядов и
поэзии будут содействовать пониманию природы национального поэтического
искусства, создают базу для дальнейших разысканий в этой области;
- аналитические материалы, содержащиеся в исследовании, могут быть
использованы при изучении произведений устного поэтического творчества;
- исследование позволяет по-новому взглянуть на традиционную
культуру, внести коррективы в дальнейшее изучение свадебной поэзии;
- общая концепция работы и сделанные выводы будут способствовать более
углубленному представлению о природе устно-поэтического творчества мордвы.
Практическая значимость исследования заключается в том, что
полученные результаты могут быть использованы преподавателями при чтении лекций на национальных отделениях филологических, педагогических, исторических факультетов.
Теоретические положения и эмпирические материалы могут использоваться при разработке спецкурсов, включаться в содержание соответствующих учебников, учебных пособий, методических рекомендаций для учителей, студентов, школьников.
Апробация и внедрение результатов исследования в практику. По теме диссертаций издано более сорока публикаций. Из них три монографии, один фольклорный сборник, три учебно-методических пособия, статьи, прошедшие редакционно-издательскую обработку.
Часть статей и книг вышли в издательствах и реферативных журналах, предусмотренных реестром ВАК. Результаты исследования отражены в докладах и выступлениях на научно-практических конференциях: Международных (Саранск, 2003; Йошкар-Ола, 2003). Всероссийских (Саранск. 2000; 2002). Региональных (Саранск, 1999; 2002; 2003; 2004). Республиканских (Саранск, 2002; 2003). Объем и структура диссертации.
Диссертация содержит результаты исследовательской работы, изложенные на 396 страницах машинописного текста, и состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы, включающего 391 наименование.
V^ 26
Роль молодежных праздников, игрищ, обычаев в подготовке к свадьбе и их отражение в устном творчестве
Обширный круг задач, сложность проблемы потребовали соответствующего задачам научного инструментария. В связи с этим в работе привлекаются научные труды по фольклористике известных ученых А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского, В. Я. Проппа, Е. М. Мелетинского, Б. Н. Путилова, Ю. М. Соколова, В. П. Аникина, Ю. Г. Круглова, философа-гуманиста, исследователя народной смеховой культуры М. М. Бахтина и др. Их исследования, идеи, прошедшие широкую научную апробацию стали научно-методологической базой настоящего исследования. Построение теоретических положений диссертации осуществлялось под влиянием их концепций.
Рассмотрение региональных вариантов мордовской свадьбы в сравнительном плане, в совокупности фольклорных, этнографических, языковых особенностей невозможно было бы без опоры на исследования ученых Поволжья, Урала, Карелии А. Г. Борисова, К. Т. Самородова, Н. Ф. Мокшина, Н. И. Бояркина, Ю. Ю Сурхаско, Н. В. Зорина, К. М. Миннуллина, Ф. С. Баязитовой, Ф. В. Плесовского, Л. Ш. Арсланова, Р. Г. Ахметьянова, Д. Б. Рамазановой, Р. К. Уразмановой, Р. А. Султангареевой, Е. А. Самоделовой и др. Их работы позволили осуществить изучение свадьбы в историко-этнографическом, региональном, языковом аспектах, помогли реализовать идею функционирования и взаимодействия свадебного фольклора мордвы в полиэтническом пространстве средневолжского региона, рассмотреть интегративно-консолидационные процессы, протекающие на межэтническом уровне, на примере обрядовой поэзии.
Поставленные цели и задачи решались с помощью различных методов: теоретических (историографический, сравнительно сопоставительный, логический, системный анализ); индукции и дедукции (абстрагирования, систематизации и обобщения результатов исследования), что позволило изучить источники, выяснить соответствующие закономерности, обосновать методологические и теоретические положения исследования, обобщенно выразить полученные научные результаты; эмпирических (беседа, интервью, анкетирование, посещение обрядов, фольклорных праздников), которые дали возможность собрать информацию в полевых и архивных условиях. Достоверность научных результатов обеспечивается опорой на общенаучную методологию анализа фольклорных материалов, использование широкого спектра методов, адекватных целям и задачам исследования; включением качественных методов анализа полевых и архивных материалов, дающих дополнительные подтверждения достоверности. Организация и основные этапы исследования. Исследование проводилось в течение 1995 - 2004 гг. и прошло в своем развитии три этапа. На первом этапе (1995 - 1998 гг.) осуществлялся теоретический анализ литературы. Проводились поисковые исследования и сбор архивных материалов. Уточнялись проблема исследования и соответствующие ей цель, задачи, а также концептуальные положения. На втором этапе (1998 - 2001 гг.) проводилось накопление полевых материалов, собираемых в районах проживания мордвы. Осуществлялись осмысление и апробация теоретического и эмпирического материалов, различных вариантов свадебного обряда и фольклора мордвы Поволжья с учетом историко-этнографического, регионального и языкового аспектов. Осуществлялась апробация идей, материалов на научно-практических конференциях, в журналах, книгах (см. библиограф, список). На третьем этапе (2001 - 2004 гг.) осуществлялись оформление целостной концепции исследования, систематизация и обработка полученных материалов, формулировались выводы и рекомендации, оформлялись результаты исследования в виде статей, монографий и докторской диссертации. Научная новизна работы: 1. Мордовская свадьба рассматривается как целостный фольклорно этнографический цикл, сформировавшийся в древности и имеющий финно угорскую основу, которая в результате дисперсного проживания народа в полиэтническом пространстве Среднего Поволжья испытала сильное влияние инонациональных культурных компонентов (языковых, поэтических, обрядовых и проч.). В связи с этим анализируются региональные варианты бытования свадьбы мордвы-каратаев (Республика Татарстан) и мордвы терюхан (Нижегородская губерния). 2. На основе комплексного анализа выясняется генезис и развитие отдельных жанров фольклора, их соотнесенность со структурой, этапами обряда, персонажами. 3. Впервые дается объяснение причин возникновения доминирующего мотива мордовской свадьбы - мотива смерти, погибели, в связи с чем обращается внимание на контаминацию похоронных плачей и свадебных причетов невесты, использование в них художественно-изобразительных средств ритуально-погребальных «лайшемат», сравниваются свадебные и погребальные величания, уделяется внимание бытованию свадьбы по умершей. 4. Рассматривается предметный и объектный мир свадьбы как источник поэзии, в связи с чем уделяется внимание предметно-вещевому комплексу и свадебной пище, значению времени и пространства в обрядовых произведениях, их магико-религиозной роли и отражению в фольклоре. 5. Новаторским является рассмотрение объектного мира свадьбы как источника поэзии, значения времени и пространства в произведениях. Исследуются роль предметно-вещевого комплекса и свадебной пищи, их магико-религиозное значение в обряде и отражение в фольклоре. Теоретическая значимость исследования состоит в следующем: - разработан комплексный подход к изучению свадьбы, включающий фольклорный, исторический, этнографический и языковой компоненты; - исследование вносит вклад в изучение традиционного свадебно-обрядового фольклора, его словесно-поэтических и музыкально-драматургических особенностей, уточняет определение жанровой структуры, функций свадебной поэзии; - раскрываются генезис и исторические корни, специфические черты свадебной обрядности и фольклора в их словесно-поэтическом единстве; - исследуются язык, основные мотивы, образы, художественно-изобразительные средства, производится анализ наиболее значимых и крупных жанров национального фольклора (причеты, корильные, величальные песни); - изучение обрядовой поэзии производится в средневолжском этнокультурном контексте, раскрываются сходство и взаимосвязи в свадебных обрядах и фольклоре финно-угорских, тюркских и русского народов.
Структура, основные персонажи обряда, жанровый состав свадебных песен
Партию невесты представляют «урьвалят» (эрз.), «арьхциихть» (мокш.), — провожатые невесты, которые не поют песен, но вступают в диалог с партией жениха (поезжанами), используют приговоры, поговорки, отшучиваются. Партию невесты представляют и «урьваля ават» («провожатые женщины»). Их роли играют жены урьвалей или молодые женщины из родни невесты. Обязательными участниками были «горнойть» (эрз.) - «горные» (от русск. горница), «брезжайть» (мокш.) - «брезжие» (вероятно от русск. «приезжие»). В их функции входило приезжать в гости к жениху «в погоню» за невестой.
Среди персонажей со стороны невесты следует отметить образ «чиянь пати» — просватанной старшей сестры, принимавшей участие в причитаниях на различных этапах свадьбы. В свадебную церемонию включаются и подруги невесты: «сермады-стирхть» (мокш.) - девушки-вышивальщицы, «пояр-кат» (эрз.) (вероятно, от русск. «боярышни») - участницы свадебной церемонии. Эта категория лиц принимала самое активное участие на всех этапах свадьбы - от сватовства и до свадьбы в доме жениха. Они вместе с невестой начинали пятнадцатидневный цикл причитаний, оппонировали партии жениха во главе со свахой, исполняя многочисленные корильные песни. Ими также пелись величальные песни в адрес невесты, а затем и жениха. Поярки или «сермады стирхть» непременно представлены во всех эпизодах. Они исполнительницы многочисленных песен, диалогов-причитаний, построенных в вопросно-ответной форме, время расплетания девичьей косы и топки бани девичества, а также других сцен. Свадебная поэзия, произведения, исполняемые подругами невесты, были адресны, эмоциональны, точны, изобиловали красочными эпитетами. Среди них были оригинальные стихотворные и прозаические импровизации и экспромты. Поэтические произведения, исполняемые подругами, словно камертон, определяли и задавали настроение всему свадебному хоралу.
Следует отметить, что «композиция свадебного обряда построена на последовательном перемещении действующих лиц из одного места в другое и обратно» (Торопова, 1974: 160). Каждый из персонажей в соответствии со своей ролью владел определенным репертуаром. Среди них были персонажи сквозные, которые действовали на протяжении всей свадьбы. Одну из веду щих ролей в партии жениха занимала сваха - «кудава», «соваха» (от русск. сваха), которая появляется с момента сватовства, завязки свадебного дейст вия. Ею обычно назначали обычно близкую родственницу, пользующуюся авторитетом и репутацией певуньи, опытного знатока обрядовой поэзии и свадебных обычаев. Чаще всего это была жена дяди или старшего брата. Эту роль могли поручить крестной матери жениха, женщине бойкой, живой, на ходчивой. Призванная охранять невесту во время свадьбы от порчи, она уча ствует во всех словесных баталиях. Ее роль была одной из наиболее сложных, так как приходилось знать разные произведения семейно-обрядового фольк лора свадебных жанров, реагировать на колкости, парировать выпады, быть заводилой и участвовать в большинстве сцен, для чего надо было обладать живостью, большим арсеналом поговорок, стихотворных импровизаций, час тушек, песен. В мордовской традиции Заволжья сваха должна не только хо рошо знать обычаи и обряды, но и обладать сильным голосом, умением петь, вести разговор. В селе Старый Байтермиш Клявлинского района Куйбышев ской области в ночь печения свадебных пирогов сваха обращается к богу с просьбой благословить ее на трехдневное исполнение свадебных песен: Баславамак, Нишке паз! Благослави, бог Нишке! Курго потсо вайгельга, Мой голос, Кель прясо валнева На языке мои слова Иляст монь маштокшно Чтобы не иссякали Колмо чинень кувалма! Все три дня свадьбы! (ПМНМИ, 1988: 30. Далее ). Некоторые исследователи считали, что сваха поет лишь «морсемкат» — величальные песни (Самородов, 1980: 117). Но наряду с ними она довольно активно исполняет и корильные песни, адресованные подругам невесты в момент приезда - «кудань валгома», а также песни-заклинания, другие произведения. В ее функции было ведение свадебного церемониала, обрядовая часть которого во многом была усложнена языческими магико-религиозными и сакральными ритуалами, что требовало основательной подготовки. Одну из ключевых, если не центральных ролей в мордовской свадьбе, как отмечалось, играл уредев. Он распоряжается всем свадебным поездом. Он необычайно активен, его речь остроумна, пестрит шутками, поговорками, прибаутками, юмор грубоват и точен. Свадебных сольных песен не исполня-ет, но поет вместе со всеми, будучи заводилой во многих эпизодах, подначивает и подзадоривает участников поезда и свадьбы. Он быстр и вездесущ, действует без промедления, находится в центре внимания, весел, смышлен и словоохотлив. Эрзянский «уредев» и мокшанский «торонь канды» (от «тор» — вид холодного оружия, клинок), «несущий оружие человек», по своим функциям не отличаются друг от друга. Авторитет этого персонажа был столь высок, что, по признанию замужних женщин, они до старости стесняются «уредева» (ПМА: Рогачева). Это подтверждается и более ранними наблюдениями: «Невеста до конца своей жизни называет его уредевом и никого так не боится и не стыдится, как своего уредева» (ЦГА РМ ФР—267, оп. 1, д. 70, л. 34). Важными участниками свадьбы со стороны жениха были «кудат» — поезжане. Во главе их стоял старший поезжанин «покш куда» (от татарск. «баш кода»). Количество поезжан не ограничено, но традиционная свадьба не допускала их четного числа. Обычно их было от 3 до 19 человек, в зависимости от численности и состоятельности рода жениха. В адрес поезжан в доме же чі,) ниха исполняются песни напутствия, в доме невесты - корильные песни.
Свадебный обряд и фольклор мордвы-каратаев Камско-Устьинского района Республики Татарстан
Выдвигается версия о том, что «предки каратаевцев были в составе одной из групп мордовского населения, особенно тесно связанных с тюрко-язычными пришельцами. Возможно, например, пример, существование мордовского предместья г. Мокши, население которого, сохраняя четкое мордовское самосознание, в целом перешло на тюркский язык мишарского диалекта татарского языка. Постоянный контакт с местными группами мордвы поддерживал в сознании каратаевцев мысль о том, что они отличаются от этноса татар, а такой же контакт с татарами поддерживал их тюркоязычность» (Ахметьянов, 1991: 55). Не углубляясь в сложные, не совсем решенные и требующие уточнения проблемы этногенеза каратаев, находящиеся за пределами нашего исследования, мы обратимся к предмету изучения - фольклору.
Культурный феномен каратаев представляет интерес не только для лингвистов, но и для фольклористов. Наименее изученным разделом их культуры является фольклор, в частности свадебно-обрядовые песни. Каратаи, представляя мордовский тип, имеют весьма сложную духовную культуру, особенно в области фольклорно-обрядовой, музыкальной. По мнению музыковедов мелодии мордвы-каратаев - симбиоз двух культур: «мелодико-интонационный характер похоронных напевов позволяет отметить их несомненную общность с эрзянскими и мокшанскими причетами» (Ромашкин, 1986: 50).
Встречающаяся в обрядовом фольклоре каратаев свадебная терминология указывает на широкий круг персоналий, участвующих в этом важном событии. Основные термины, обозначающие участников обряда, таковы: «ки-лен» (невеста, сноха), «окы килен» (молодуха), «оло килен» (старшая сноха), «карт килен» (самая старшая сноха), «кийэу» (жених, зять), «ир» (муж), «ка-тын» (жена), «кодаги», «кодаш» (сваха) (ПМА: Празднина). Невесту провожали подруги — «кыз йулдашлары». «Кыда катын» (крестная мать жениха) сопровождала невесту в церковь для венчания и оттуда в дом жениха. После венчания на пороге ее встречала «кайнана» - свекровь, к которой молодуха обращалась «авай». Следует заметить, что этот термин, довольно распространенный у эрзи и мокши, является формой обращения к матери, невестки к свекрови, зятя к теще. Отца молодые называли «тэтэ». Похожим словом — «тетяй» в коренном регионе мордва-эрзя называла отца.
Наряду с лексикой, обозначающей родителей жениха и невесты, в свадебный и послесвадебный период использовалась терминология, обозначающая сестер и братьев мужа, например: «акли» (старшая сестра мужа, жена старшего брата; сравн.: мокш. «акля» - жена младшего брата свекра, старшая золовка), «авани» (младшая сестра мужа, ср.: эрз. «авне» — младшая золовка) (Рамазанова, 1991: 71). Свадьба, обустройство семьи, установление устойчивых внутрисемейных контактов требовали включения в лексикон невесты таких терминов, как «пэндэрвэ» (сношельница), «аля» (старший брат мужа; ср. мокш. «аля» - отец, мужчина), «мазнач» (самый старший из младших братьев мужа), «кыцач» (следующий младший брат мужа), «киф-тай» (младший брат мужа; ср. эрз. «кефта» - деверь, младший брат мужа) (Рамазанова, 1991: 71-72). Известно, что терминология родства у мордвы-каратаев формировалась под влиянием этнических контактов, и в ней выделяются как мордовские слова, так и заимствования из тюркских языков, среди которых самый значительный пласт представляет татарский.;
В старину инициаторами свадьбы у каратаев, как и у мордвы коренного региона, были родители. Они выбирали девушку для сына из хорошей семьи, следили за тем, чтобы не оказаться в кровном родстве с ее родом (ПМА: Ба-лякаев). Местами знакомств парней и девушек были молодежные праздники, игрища, которые проводились на берегу Волги, рядом с часовней Михаила Убиенного, считавшегося покровителем села Мордовские Каратаи. По воспоминаниям старожилов, около реки была специальная поляна площадью несколько гектаров - «кызлар уни тырган тэш». Это девичье игральное место для хороводов, куда собиралась молодежь из села Мордовские Каратаи, а на большие праздники подъезжали даже из Шершалана и Заовражных Каратаев (ПМА: Кудалова). Показательно, что жители, несмотря на расстояние между их населенными пунктами, общались, играли свадьбы, женили сыновей и выдавали дочерей за представителей соседних каратаевских деревень, которые вместе составляли брачный округ. Во время праздников здесь водили хороводы, пели общесельские песни, частушки, плясали, играли в догонялки. Парни присматривались к девушкам, назначали им свидания. Присутствовавшие на празднике взрослые получали возможность приглядеться к своим будущим снохам, оценить их достоинства, заметить недостатки.
Атмосфера праздника, способствовала сближению парней и девушек, поэтому в ходе молодежных праздников происходило знакомство и формирование будущих брачных пар. Этим мордва-каратаи мало отличались от окружающих их татар, русских и мордвы коренного региона. Вместе с тем, в обрядах и фольклоре каратаев имелись свои особенности. К примеру, у них бытовали мифологические представления, заимствованные у татар, о том, что волосы людей связываются на небесах: если бог свяжет волосы парня с волосами девушки, то они непременно поженятся, а если не сделает этого, то никто не поможет-даже любящие друг друга соединиться не смогут:
Функции свадебных песен, их этнографическая и мифологическая основа
Смерть в языческих воззрениях была одним из этапов перехода из одного качества в другое. Наблюдательная мордва верила в то, что как гусеница через окукливание (смерть) превращается в бабочку, так и девушка, выйдя замуж, завершает один жизненный цикл, умирает и лишь затем через ряд трансформаций, ритуалов возрождается в другом, уже в новом качестве - жены, матери. Недаром тема угасания, умирания, смерти - доминирующая в мордовской свадьбе. Границы между жизнью и смертью по представлениям мордвы были зыбкими. Смерть остро переживалась, но не страшила, т. к. означала переход в иное состояние и продолжение жизни в других формах.
В причитаниях невесты остро звучит тема расставания с родным домом, ко торый по мифологии мордвы был населен божествами, покровителями рода. Сю да, по поверьям, под сень родного очага собирались на праздники предки. По этому невестой столь остро переживается разрыв с привычной аурой, миром родных, предков, домашних богов, что приравнивается к умиранию. Для переда чи своего состояния невеста использует убедительные выражения: Путонь кудосто лисемась, Уход из родного дома, Раужо куломань кондямо. На черную смерть похож. (ЦГА РМ ФР-267, оп. 1, д. 29, л. 15). Наличие столь мрачных сравнений объяснимо, в суеверном сознании невесты лишение покровительства богов означало начало жизненных несчастий, человеческую драму. Надо хорошо знать этнический характер девушки, ее застенчивость и робость, чтобы понять, почему расставание с родным домом в ее устах получает трагическую оценку. Шкистэ-тристэ явомась Кардаз потсто лисемась, Смертной часкень кондямо. Калмс мадемань кондямо. (ЦГА РМ ФР-267, оп. 1, д. 29, л. 15). В приведенном плаче оно «подобно смертному часу», уход со двора родимого батюшки «подобен тому, что лечь в могилу». Горестные причитания невесты можно объяснить еще одной серьезной причиной. Дело в том, что мордва с древнейших времен и до середины XVIII в. исповедовала язычество. Но и после крещения в религиозных воззрениях народа немалое место занимали языческие божества, многочисленные суеверия, связанные с ними. Поэтому в поэзии так часто звучат призывы и молитвы, адресованные им. В крестьянском доме, согласно поверьям, жили покровители дома Кудазор-ава (покровительница дома), Кардаз-сярко (покровительница двора). Обращаясь в молитвах к Кардаз-сярко, во время озксов просили: «Если спишь — садись, если сидишь - на ноги встань, ризы на тело надень, крест на шею повесь, кадило в руки возьми. Ризой нас ты укрой, крестом нас огради, кадилом окури» (ЦГА РМ ФР-267, оп. 1, д. 26, л. 10 об.). Рядом с домом располагался колодец - обиталище Лисьма-авы (покровительницы колодца). Членам крестьянской семьи покровительствовали предки, чья небесная жизнь проецировалась на земную жизнь потомков. Они были посредниками между людьми и божествами, вызывая благорасположение высших сил (Шуляев, 1986: 144). Рядом с домом в огороде было чистое место, откуда призывали умерших на семейные и религиозные праздники, мыться в баню. Дом создавал благодатную ауру, чувство защищенности членов семьи, психологический комфорт, придавал уверенность в своих силах. Дом, населенный богами и духами, в глазах крестьян был живым существом. Отсюда видно, какое важное значение имел символ дома в фольклорном сознании людей.
В устном народном творчестве у дома, как у всякого живого существа, есть голова «пря», крыша, тело с внутренностями «кудо потмо», пол, называемый «седь» - «мост» или мастор - «земля» (Шуляев, 1986: 145). Во время строительства при закладке первых бревен на столбы клали шерсть, деньги, чтобы дом был долговечным, и жили в нем люди благополучно и счастливо. Крестьянский дом при закладке освящался. После настилки полов в красном углу устанавливали «пизел чувто» - рябину, накрывали стол, устраивали ритуальное моление, в котором просили: «Кудонь чинь паз, Кардаз-сярко... хозяевам добра желайте; не-оскудевающее добро пусть сверху дождем льется, снизу родником выходит, двор пусть скотиной наполняется, дом семьею наполняется, где поставлен там пусть и сгниет, злой огонь чтобы не брал его» (Мокшин, 1998: 67). После отделения сына с невесткой мать открывала лаз в подпечек и просила Кудазор-аву направить кого-нибудь из его молодых невесток и сыновей в новый дом.
Мифологизированные представления о жилище возникают не случайно. Само устройство его таково: он имеет четыре угла, ориентирован по четырем сторонам света. Сруб, крыша, подпол соответствуют известному пространственному делению. Символическое «произведение двух чисел - 3 и 4 — составляет число месяцев календарного года, их сумма - магическое число семь — количество дней недели» (Шуляев, 1986: 145). У восточных финнов крыша дома «увенчивалась в виде конских голов, причелины, спускающиеся вниз, завершались несложной резьбой из пяти удлиненных ромбиков, напоминающих листья ивы» (Грибова, 1980: 41). Эти детали несли смысловую нагрузку. Причелины в крестьянском представлении - крылья, ромбики на их концах изображают перья. Это крылья - охлупня-коня, которому придавались признаки пернатых (Грибова, 1980: 41). Подобным же образом устроен конек мордовской избы. Здесь можно увидеть те же «причелины», «крылья», «подкрылки» (Мордва, 1981: 108). Мифологизация окружающего мира, развитая фантазия создавали в воображении людей одухотворенное существо — крестьянский дом в виде крылатого коня, который был устремлен в своем полете ввысь, в небо, соединяя земное бытие с высшими существами, звездами, космосом, божествами, предками. Дом воспринимался как модель большого космоса: «Кияксозе кшниенинь, поталакозе - сиянь, сонць кафта вальмаса» («Пол железный, потолок - серебряный, сам о двух окнах»). Ясно, что серебряный свод - это небо, два окна - солнце и луна (Шуляев, 1986: 145). Поэтому в свадебной поэзии столь часты упоминания образа родного дома, двора в произведениях разных времен и регионов проживания мордвы. Выход замуж, разрыв с привычной средой, с родительским очагом приравнивался к смерти, поскольку девушка навсегда лишалась своих родоплеменных покровителей. Отчасти этим объясняется человеческая драма, разворачивающаяся в свадебной поэзии.
