Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Содержательная сторона эвфемизмов 10
1.1. Особенности эвфемистической номинапии и номинативный статус эвфемизма
1.2. Структура лексического значения 18
1.3. Подвижность лексического значения 26
1.4. Семантическая структура эвфемизма 29
Глава 2. Способы образования эвфемизмов 49
2.1 Лекснко-семантические способы образования 53
2.1J. Метафорический перекос 53
2.1-2. Метонимический перенос 56
2.1.3. Использование перифраза 58
2.1.4. Использование дейктиков 62
2.1.5. Замена словом широкой семантики 65
2.1.6. Использование гиперонима 69
2.1.7. Использование антонима 73
2Л.8. Заимствование 77
2.2.Морфологические способы образования 88
2.2.1. Эллипсис 88
2.2.2. Сокращение 95
2.2.3. Фонетическая аллюзия 99
2.2.4. Аффиксация 102
2.3. Комплексные способы 106
Глава 3. Сферы эвфемизации 109
3.1, Сверхъестественные силы 111
3.2.Смерть 114
З.З.Болезни 120
3 АФизические и умственные недостатки 124
3.5 Тело человека и отдельные его части 129
3.6. Физиология 134
3.7.Кеременностъ 137
3,8.0тношения полов 139
3.9.Употребление алкоголя и наркотиков 151
ЗЛОЛроступки и преступления 155
3ЛI.Общественно-политическая сфера 158
Заключение 163
Список литературы
- Особенности эвфемистической номинапии и номинативный статус эвфемизма
- Лекснко-семантические способы образования
- Замена словом широкой семантики
- Сверхъестественные силы
Введение к работе
Настоящая работа посвящена явлению эвфемии в современном немецком языке. Многоаспектностъ этого явления обусловлена экстра- и интралингвистической детерминированностью эвфемизмов. В рамках лексикологии интерес к эвфемии связан с проявлением динамизма лексического значения, проблематикой номинативной деятельности языковой личности, процессами обновления словарного состава языка.
Предметом синхронических и диахронических исследований в этой области на материале различных языков стали причины и виды табуирования (Зеленин, 1929; Havers, 1946). Лингвистами рассматривались социолингвистические и собственно лингвистические параметры эвфемизмов, в том числе их тематические, семантические и структурные особенности (Бердова, 1981; Кацев, 19775 1988; Москвин 1998; Luchtenberg, 1975, 1985), изучалась их функциональная направленность (Турганбаева, 1989), соотношение явлений эвфемии и политкорректное (Кирсанова, 2000; Торопцева, 2000), прагмалингвистический аспект эвфемии (Линевич, 2001; Новиков/ Новикова. 2001; McGlone/ Batchelor. 2003), Предметом исследования являлось употребление эвфемизмов в различных типах текста (Шейгал, 1997, 2000; Обвинцева, 2004). В последнее время обозначилась тенденция рассматривать эвфемию в сопоставлении с дисфемией (К. Allan/ К, Burridge, 1991): исследованию подвергались прагматические характеристики эвфемизмов и дисфемизмов (Бушуева, 2005), их функционирование газетном тексте (Бойко, 2006).
Актуальность данного исследования определяется тем, что, несмотря на многообразие аспектов, в которых изучается эвфемия, многие вопросы сохраняют дискуссионный характер; не разработаны надёжные критерии выделения эвфемизма, отсутствует его общепринятая дефиниция. Минимальное число специальных исследований, посвященных проблеме
эвфемии в современном немецком языке в отечественной германистике, определяли выбор темы данной работы.
Объектом исследования являются эвфемизмы в современном немецком языке.
Цель диссертации заключается в исследовании семантических и номинативных особенностей эвфемизмов в синхронии.
Для достижения цели исследования решаются следующие конкретные задачи;
выделить критерии отнесения языковых единиц к эвфемизмам и дать собственное определение эвфемизма;
описать структуру лексического значения эвфемизма;
определить положение эвфемизма в системе номинативных средств языка;
систематизировать способы образования эвфемизмов;
рассмотреть сферы эвфемизации.
В настоящей работе были учтены результаты исследований эвфемии, представленные в трудах С, Видлака, А. М. Кацева, Л. П. Крысина, Б- А. Ларина, Б. П. Москвина, Е. И, Шейтал, К. Allan/ К, Burridge, D. J. Enright, CIl Капу, S. Luchtenberg, PL Scliroder, N. Zoliner и др., работы no проблематике лексического значения Ю. Д. Апресяна, И. В. Арнольд, Е- Г- Беляевской, R М. Лапшиной, М. В- Никитина, В. К Телии, Д. Н, Шмелёва, К, Erdmann, W, Schmidt, Т. Schippan; исследования в области теории номинации В. Г, Гака, Ф. И. Карташковой, В. Н. Телии.
Научная новизна исследования состоит в комплексном изучении лексико-семантического и лингвостилистического аспектов эвфемии, а также в одновременном рассмотрении языкового и речевого аспектов эвфемии, что позволяет проследить процессы образования и функционирования эвфемизмов не только в статике, но и в динамике. Кроме того, в качестве иллюстративного материала впервые привлекаются примеры из сети Интернет.
Материалом данного исследования послужили примеры из семи словарей, в т. ч. трёх наиболее репрезентативных словарей современного немецкого языка Duden, Klipper? Domseiff, 930 текстовых примеров, полученных методом сплошной выборки, из современной немецкой прозы, начиная с конца 80-х годов XX в., объемом 3734 страницы, а также собрания эвфемизмов в сети Интернет (более 3 тыс. единиц).
Методы исследования: для решения поставленных задач использовались методики компонентного и контекстологического анализа, описательный метод, привлекались элементы статистического метода. Структура лексического значения определялась с использованием словарных дефиниций из различных словарей. Анализ материала, полученного методом сплошной выборки, проводился с учётом лингвострановедческих и социолингвистических сведений.
На защиту выносятся следующие положения;
Выделение критериев эвфемизмов должно осуществляться с учётом экстралингвистических факторов, а в лингвистическом плане с учётом широкого взаимодействия различных семантических процессов.
Эвфемизмы являются как вторично-, так и первично-номинативными единицами узуального и окказионального характера, в которых доминирует коннотативный компонент значения.
3. Специфика эвфемистической номинации определяется негативной
денотативной соотнесённостью эвфемизма и частой сменой номинаций при
активной роли языковой личности.
4. Эвфемизмы обладают различной структурой, характеризуются
исторической изменчивостью и большим динамизмом в развитии.
Теоретическая значимость диссертации состоит в уточнении некоторых понятий из области семантики и теории номинации в их применении к процессу и результату эвфемистической номинации, выделении геритериев эвфемизмов (негативная денотативная соотнесённость, косвенность номинации и нейтральный или положительный оценочный
компонент коннотации). Изучение ономасиолого-семасиологических свойств
эвфемизмов представляется важным в плане исследования типологии значения слова, а также разработки проблемы механизмов эвфемизации. В свете универсального характера явления эвфемии данное исследование вносит вклад в изучение языковых универсалий. Выделенные нами критерии эвфемизма будут способствовать рассмотрению эвфемизмов немецкого языка в лексикографическом аспекте. Полученные результаты существенны не только в синхроническом описании языка, а также в диахроническом плане, поскольку описывают явление эвфемии на одном из этапов его развития.
Практическая ценность работы состоит в том, что результаты и
материал исследования могут быть использованы в курсах лекций и
спецкурсов по лексикологии, семасиологии, фразеологии,
лингвострановедения, а также в практике изучения немецкого языка.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на аспирантском семинаре кафедры немецкой филологии СПбГУ и отражены в докладах па XXXII - XXXV Мелсдуиародной филологической конференции (Санкт-Петербург, март 2003-2006), на межвузовской междисциплинарной научно-пракіической конференции (Петрозаводск, апрель 2004), на семинаре молодых учёных-германистов во Фрайбургском университете (сентябрь 2005). Результаты исследования отражены в 5 публикациях.
Объём и структура работы: Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка, включающего 198 наименований (из них 53 на немецком и английском языках), списка словарей (7 словарей, 1 интернет-собрание эвфемизмов и 20 произведений художественной литературы).
Во Введении обосновывается выбор темы исследования, её актуальность я научная новизна, определяются цели и задачи, перечисляются основные методы исследования, излагаются положения, выносимые на защиту, а также указывается область применения результатов исследования.
Первая глава посвящена актуальным вопросам дефиниции и типологии номинации и структуры лексического значения в отечественной и зарубежной лингвистике. Представленный генезис взглядов ведущих иееледоиателей относительно изучаемого вопроса позволяет говорить об изменениях, происходивших на различных этапах развития теории. В главе были рассмотрены вопросы, касающиеся номинативного статуса, структуры и семантики эвфемизмов. В ходе анализа семантической структуры эвфемизмов был подтвержден ассоциативный характер связи между эвфемизмом и прямым наименованием и рассмотрены особенности семантики эвфемизмов, проявляющиеся на коннотативном уровне- В результате были выявлены основные типы эвфемизмов и предложены критерии отграничения эвфемизма от других видов косвенных наименований, с одной стороны, и эвфемизма от прямого наименования, с другой стороны. В заключение было дано собственное определение эвфемизма.
Вторая глава посвящена способам образования эвфемизмов. В ней классифицируются и рассматриваются основные способы образования эвфемизмов в современном немецком языке, В основе классификации лежит характер связи между прямым наименованием и эвфемизмом. Выдвинутая нами классификация предполагает деление способов образования эвфемизмов на лексико-семантическиеэ морфологические и комплексные.
В третьей главе рассматриваются основные сферы эвфемизации, характерные для современного немецкого языка. В качестве мотивационных факторов выделяются как традиционные табу, так и интенции номинанта. Эвфемизмы описываются согласно их принадлежности к той или иной сфере, при этом учитывается узуальный либо окказиональный характер их употребления, а также их стилевая принадлежность, В ходе рассмотрения отмечаются новые тенденции, характерные для эвфемистической лексики в синхронии., а также изменчивость сфер табуирования.
В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования.
формулируются выводы и намечаются перспективы дальнейших исследований.
Особенности эвфемистической номинапии и номинативный статус эвфемизма
Процесс обозначения языковыми знаками, или номинация, «сопряжён с отражательной деятельностью человека, обобщением и выделением необходимого и существенного с образованием понятий и других мыслительных форм» (Уфимцева, 1986; 69), Каждый предмет или явление окружающего мира имеет множество свойств и различных связей, которые образуют в нашем сознании представление о данном предмете. На стадии сформированного понятия человек выбирает из массы имеющихся у предмета или явления признаков какой-либо один и использует его для наименования.
Процессы и структуру актов номинации принято описывать, исходя из трехчленного отношения понятий «семантического треугольника», например у В. К Телии «действительность» (сфера денотации) - «смысл» (сфера сигнификации) - «имя» (звукоряд, получающий членение в соответствии с устройством плана выражения языкового кода). Когда в отношении именования участвуют указанные выше компоненты, то имеет место «непосредственное, прямое отнесение смысла имени к классу объектов, обозначаемых в данном наименовании», или первичная номинация, результаты которой воспринимаются носителями языка как первообразные и непроизводные. При вторичной номинации, когда в акте поминации используется уже существующая в языке едишща; по мнению В. Н. Телии, имеет место взаимодействие четырёх компонентов; «действительность» -«понятийно-языковая форма её отражения» - «переосмысляемое значение языковой формы» - «языковая форма в её вторичной функции наречения». Результатом этого взаимодействия является «формирование нового концептуального содержания на базе уже существующей языковой формы», при этом автор подчёркивает, что «часть информации, присущей предшествующему значению языковой формы и существенной для обозначаемого объекта, передаётся во вновь формирующееся понятийно-языковое содержание» (Телия, 1977; 159), Возникающие в результате наименования воспринимаются как морфологически или семантически производные.
Большинство эвфемизмов являются вторично-номинативными единицами, поэтому далее будут рассмотрены традиционно выделяемые виды вторичной номинации.
В связи с тем, что вторичная номинация протекает на базе уже существующих наименований, она «выполняет задачу предотвращения чрезмерного роста словарного фонда за счет более полного использования семантических возможностей лексических единиц» (Карташкова, 2003: 42).
В. Н. Телия выделяет непрямой и косвенный способы вторичной номинации. Они связаны с «фундаментальными сферами языковой деятельности - членение на элементы и комбинирование элементов. Непрямая номинация протекает в первой сфере, а косвенная - во взаимодействии той и другой» (Телия, 1977: 157),
Непрямая номинация протекает на базе одного имени. Возникающие в результате наименования обретают самостоятельную номинативную функцию и способны автономно указывать на действительность. Они содержат в сигнификате все те сведения, которые необходимы для правильного соотнесения имени и обозначаемого фрагмента действительности, например, слово «кожа», которое обозначает «наружный покров тела человека или животного», а также «оболочку некоторых плодов, кожуру» (ЛЭС, 2002; 336).
Отличительным признаком косвенной номинации является использование комбинаторной техники языка в процессе формирования новой языковой единицы. Этот способ заключается в том, что «формирование смысла нового наименования протекает здесь под непосредственным воздействием смыслового содержания другого и наименования, которое детерминирует характер отображения действительности в новом отношении именования (Телия, 1977: I3D). Новое наименование всегда соотносится со своим обозначаемым косвенно, посредством семантически опорного для данной комбинации наименования; в сочетаїіиях «крутой нрав», «крутые меры» прилагательное «крутой» соотносится с обозначаемыми «суровый», «строгий» только при посредстве опорных наименований «нрав», «меры» (ЛЭС, 2002: 336). Лексическое значение является связанным, а сама номинация в синтагматическом аспекте имеет несамостоятельный номинативный характер, В. Н. їелия предлагает рассматривать косвенную номинацию как особый тип именования (Телия, 1977: 131). Данной трактовки видов вторичной номинации в своих работах придерживаются Н. Г. Братина, И. Г. Сандомирская, А. Ы. Сатарова и др.
В. Г. Гак также различает два типа вторичной номинации - непрямую и косвенную. Первая характеризуется самостоятельной номинативной ценностью и автономной направленностью смысла на действительность, вторая - несамостоятельной номинативной ценностью и косвенным способом соотнесения смысла имени с действительностью (Так, 1977: 74-75). Условия, в которых реализуется косвенная номинация, автор называет «номинативным контекстом» (Гак. 1977: 81), Вторичную номинацию он рассматривает как проявление асимметрии языка, когда «одна и та же форма может приспосабливаться для обозначения иных объектов или выполнения иных функций. Так, образуются в семасиологическом аспекте - вторичные функции, а в ономасиологическом - вторичные или косвенные номинации» (Гак, 1977; 243)- Соположение терминов «вторичная номинация» и «косвенная номинация» наводит на мысль, что автор рассматривает эти понятия как тождественные, делая акцент на дублирующем характере такой номинации по отношению к первичной или прямой, когда форма «используется в своей первичной функции для обозначения данного объекта в данных условиях» (Гак5 1977: 243),
Лекснко-семантические способы образования
Метафора и эвфемизм в рамках лексикологии рассматриваются как виды переноса наименования (Ольшанский, Гусева, 2005: 164), в рамках стилистики - как тропы (Брандес, 1990: 289). С позиций субституционного взгляда на метафору её сущность описывается следующим образом: «Говорящий, вместо того, чтобы употребить слово в его обычном значении, использует другое слово, в чём-то сходное по значению» (Телия, 1977: 198-199).
Несмотря на эти черты сходства, сближение метафоры и эвфемизма друг с другом происходит только в той области, где метафора имеет отмеченный стигмой денотат. Так:, внутренняя форма фразеологизмов nicht alle Tassen im Schrankhaben [Du,, 1516] «быть не в своем уме» и die Krone der Schopfimg [Du.5 903] «человек» свидетельствует о том, что в основе обоих лежит метафорический перенос значения: nicht alle Tassen im Schrank haben
(букв, «иметь не все чашки в шкафу») и die Krone der Schopfung (букв, «венец творения»). Однако, фразеологизм со значением «быть не в своем уме» связан с одной из сфер табуирования, а фразеологизм со значением «человек» - нет.
Немецкие исследователи X. Вернер, Л. Рёрих, Г, Мельцер (Luchtenberg, 1975: 297) полагают, что метафора обязана своим появлением необходимости обойти табу, иначе говоря, первые метафоры были эвфемизмами. Для обозначения метафоры как способа образования эвфемизмов разные авторы используют термины; метафорическое употребление слов (Видлак, 1967: 278), метафоризация (Кацев, 1977: 18), метафорические эвфемизмы (Luchtenberg, 1975: 297-300; 1985: 128-130), метафорический перенос (Neainati/ Silver, 1995), метафорическая номинация (Москвин, 1998: 161), метафора (Москвин, 2002: 127).
Мы будем использовать термин «метафорический перенос», поскольку рассматриваем метафору как один из механизмов вторичной номинации и метафорический перенос является одним из основных способов формирования смысла вторичных наименовании.
Таким образом, метафорические наименования, о которых далее пойдет речь, являются языковыми метафорами. По мнению В. Н. Телии, в отличие от художественной (тропеической) метафоры в языковой метафоре ассоциативные связи объектированы, они соответствуют предметно-логическим связям, отражающим языковой опыт говорящих, её мотивировка прозрачна, при этом коннотации, создающие метафору, закреплены узусом за смысловыми потенциями данного слова (Телия. 1977: 192-193). Коннотации речевой метафоры, напротив, отражают не коллективное, а индивидуальное видение мира, поэтому они «субъективны и случайны относительно общего знания» (Телия, 1977:194).
Ассоциативная связь между двумя предметами на основании сходства или аналогии делает метафору семантически двойственной. Семантическая двупланность метафоры затемняет референцию, что способствует её использованию в качестве эвфемизма. Они встречаются в самых различных тематических сферах и имеют как узуальный (1-3), так окказиональный (4? 5) характер:
(1) der hdchste Richter [Swb.3 285] (букв, «высший судья») «Господь», Ыаи [Do., 139] (букв, «синий») «пьяный», die Fahne [Kit, 219] (букв, «знамя, флаг») «перегар», Funf-Finger-Rabatt [WbdJs., 44] (букв- «скидка пяти пальцев») «воровство», das Gepack [Kit., 285] (букв, «багаж») «жена, семья»; «мужские гениталии», heimgeher) [Du., 681] (букв, «отправиться домой») «умереть», Nahverkehrsmittel [Kii._ 562] (букв, «средство пригородного сообщения») «презерватив». Наиболее интересным среди приведённых примеров нам представляется эвфемизм das Gepack, поскольку он имеет два значения, связанных с табуированием. Прямым значением слова das Gepack является «багаж»; переносные значения «жена, семья» и «мужские гениталии» возникли у этой лексемы в результате метафорического переноса значения: «багаж» - «жена, семья» (общие семантические компоненты -«ноша», «то. что ограничивает свободу») и «багаж» - «мужские гениталии» (общие семантические компоненты - «ноша», «то? что находится при себе»).
(2) „ Jn Abend, Неп Maier-Dietrich. Wie war s mit пег Stunde imter Mannern, im Beisein einer Flascbe FenerwasserV [J. A, HRT., S, 6]. Наименование Femrwasser [Dn., 504] (букв, «огненная вода») «водка», как и его русский синоним, возникло в результате метафорического переноса.
(3) Am Abend sitze ich in der leeren Wolinung, vor meinem leeren Schreibtisch und spanne in meine Sehreibmasehine ein leeres Blatt Papier. Ich fable raich leichi, fast leer, Deshalb Affile ich eine Flasclie Wein und lasse mich vallaufen [E. N. Lu.5 S. 150]. Глагол ЬЕИЙ фразеологизм sich voll laufen lassen [Du.P 1686] «напиться» мотивирован образом наполнения сосуда жидкостью. Ср. примеры употребления глагола voll laufen в прямом значении: lass die Wanne voll laufen; die Wanne lauft voll.
Замена словом широкой семантики
Под этим способом эвфемистической замены понимается замена прямого наименования существительными типа Aktivitaten, Angelegenheii, Ding, Problem, Sache, Situation, Zeug, глаголами тина machen, tun, неопределённым местоимением etwas. Так же как и дейксис, эта лексика обладает широкой сферой референции, которая во многом определяется контекстом. Большое число ассоциативных связей в структуре значения делает эти наименования семантически расплывчатыми, что способствует их применению в функции эвфемизмов.
В классификации способов образования эвфемизмов Л. П. Крысина выделяемому нами способу соответствует два: во-первых, «номинации с достаточно обшим смыслом, используемые для называния вполне конкретных предметов и понятий» (акция, изделие, объект, продукт, учреждение); во-вторых, слова-определители с «диффузной семантикой» (некоторый, известный, определенный, соответствующий, надлеэюащий) (Крысин, 2000: 400-401).
Номинант, выбирая слово широкой семантики, фактически избегает называния предмета или явления, что особенно важно, если речь идет о предметах и ситуациях, связанных с табуированием. В следующем ниже примере существительное Sache «история» используется героиней для обозначения интрижки своего мужа с некой Клариссой, которая становится причиной развода между супругами. Описывая ситуацию глазами своей тёти, Инее приводит эвфемизмы, которые та употребляет: она называет бывшего мужа Инее «тем мужчиной, с которым ты разводишься», а сам развод - «это неприятное дело»: Seitdem sie von der Sache mit Clarissa weifi, ist Rudiger fur sie шіг noch dieser Mann, von dem du dich scheiden lasst, Zwar ist er ja wohl eher der Mann, der sich von mir scheiden lasst, und das so schnell er mir kaim, aber das ist ein Faktum, das Elisabeth mcht in Betracht zu Ziehen wunscht, wie sie uberhaupt die.se game unerfreuliche Angelegenheit, wie sie es nennt, liicht eingehender zu betrachten gewillt ist [F. S. CuK., S.23],
В примере ниже существительное Sache используется для обозначения эпизода случайного секса, на что указывает широкий контекст: War das eigentlich sehr schlimm, dass er das Gefahrliche an der Sache mit Willi bisher verdrangt hatte? Per so genannte Fehltritt war doch unheimlich schon gewesen [J. B. TuL., S.124]. К тому же референту относится перифрастический эвфемизм Fehltritt «ложный шаг, проступок», на заместительный характер которого указывает определение der so genannte «так: называемый».
Эвфемистический потенциал калькированной из английского языка формы множественного числа Aktivitaten (англ. activities) состоит в том, что эта форма может обозначать любую деятельность, референция становится возможной благодаря определению (1) либо через контекст (2);
(1) Viel Geld iind eigenes Hans waren zwar vorhanden, aber ein Kind, mein dringlichster Wimsch, war mcht in Sicht und ohne eheliche Aktivitaten auch nicht zu erwarten [L N. Apo,, S. 126], Определение ehelich при существительном Aktivitaten указывает на то, что речь идет о так называемых, «супружеских обязанностях».
(2) „Jonny", bestatigte ihm Fedder. „Anch Arschloch-Jonny genannt, Der auf sehr unappetitliehe Weise zum Einarmigen gewordene Mann hat ihn erschossen. Wie es daza kam, ist zwar etwas absurd, aber vom Ablauf her klar. Was mich interessiert, - aus Grunden, mit denen ich dich nicht langweilen werde - sind Jomiys Aktivitaten" [F. G. SPN, S. 108]. Ситуация раскрывается благодаря контексту: Следователь использует слово широкой семантики в отношении делишек недавно вышедшего из заключения человека.
Конкретизация значения слова широкой семантики может происходить с помощью первой основы определительного композита, если второй основой является слово широкой семантики, например Alkoholproblem [Du., S. 90] «проблемы с алкоголем», Eheprohiem [Du., CD-ROM] «проблемы в браке». Примером окказионального эвфемизма-композита может служить слово Computersituation, которое произносит выигравший выборы ученик. Очевидно, что, используя этот композит, он описывает не ситуацию с компьютерами, а их недостаточное количество: Der Wahlsieger war selbst zngegen imd berichtete, er wolle sich fiir einen tlberdachten Fahrradstander einsetzen, [,..] AuBerdem wolle er alles daran setzen, „die ComputersUvatkm an der Scbule m entkrampfen" [BvSB, Live,, S. 139].
Значение слова широкой семантики в функции эвфемизма может конкретизировать придаточное предложение. Так, некто предостерегает детектива Кайянкая от «определенных вещей, которые могут повредить его здоровью», т. е. говорящий фактически угрожает ему: Er wamte mich noeh vor gewissen Dingen, die meiner Gesundhzii schaden kiinnten, verabschiedete sich danach in aller Form imd verschwand eilig in HE1NIS HIJHNERPFANNE [L A. HB,T.,S. 681
Как оімечает H. Ц. Босчаева, «сочетаясь с указательными местоимениями, слова широкой семантики предстают как достаточно устойчивые комплексы, создаїоїцие эвфемистический эффект» (Босчаева, 1990; 102). См. пример diese ganze unerfreuliche Angelegenheit (с. 66),
Сверхъестественные силы
Табу на имена сверхъестественных сил является одним из древнейших табу. Если до возникновения монотеистических религий табу касалось имен богов и духов, и в его основе лежала вера в магическую силу слова, то после возникновения монотеистической религии возник библейский запрет на имя Бога. Оно относится к непроизносимым nomina sacra, в связи с этим возникло множество номинации, замещатощих прямое наименование der Gott «Бог», которые могут выполнять функции эвфемизмов, например der AUmachtige [Da, 93], der Alhalzr [Du,? 94], dar Ewige [DIL? 469], der Voter im Himmel [WdS.,285].
3. Лухтенберг отмечает, что в теологии данные наименования используются для дифференцированного называния однако в других ситуациях они могут употребляться как эвфемизмы. В связи с этим она считает целесообразным различать языковой узус теологии, язык религиозных текстов и повседневную речь, связанную с религиозной тематикой. По её мнению, эвфемизмы более характерны для религиозных текстов и повседневной речи, чем для теологического дискурса (LuchteTiberg, 1985: 92).
В собранном нами материале различаются две группы эвфемизмов данной тематики: первую составляют эвфемистические обозначения Бога и дьявола (чёрта), вторую - инвективы.
(1) Эвфемистические обозначения Бога имеют различную мотивировку: der AUwissende «всевидящий», der Schopfer «творец», das hochste Wesen «высшее существо». Также различна мотивировка наименований, обозначающих Иисуса Христа: der Befreier, (Weitjerloser (букв, «освободитель мира»), der Beglucker, der Beseliger, der Seligmacher (букв, «приносящий блаженство»), der Truster (букв, «утешитель»), der Mittler (букв, «посредник»), der Versohner (букв, «примиритель»), der Schutzer der Menschheit (букв, «защитник человечества»). Часть из них мотивирована представлением об Иисусе Христе как о сыне Божьем Goiies eingeborener Sohn, die Vergottung с одной стороны, и как о сыне человечьем die Menschwerdung, Vermenschlichung, desMenschen Sohn, Sohn Davids, Fleischwerdmg - с другой. Эти наименования обнаруживают различные механизмы образования: метафоры Lamm Gottes «агнец Божий», der gute Hirte «пастырь», Licht der Welt «свет мира», Sonne der Gerechtigkeit «солнце справедливости»; перифразы fleischgewordenes Wort, die Wahrheii selbst «сама истина»; использование имен собственных Immamiel и сокращений INR1. Сокращения имени Иисуса Христа являются одними из древнейших сокращений вообще. Вероятно, их можно рассматривать как языковую реакцию на запрет называть имя Бога, т. е. как эвфемистические сокращения: INRI (lesus Nazaremis Rex ludaeomm), Tchtys (Jesus Christos Theu Yios Soter). Очевидно, те лее мотивы лежали в основе сокращения имени Христа в древневерхненемецких текстах, примеры которых приводит Н. В, Гяч: ihs, ibusses, ihses, xps, xpes, храп, xpe (Гяч, 1971).
Запрет на произнесение имени дьявола объясняется страхом перед нечистой силой (ср, Werni man den Tenfel nennt, kommt er gerennt). Среди эвфемистических наименований дія прямого der Tenfel «дьявол» встречаются имена собственные Asmodaus, Beelzebub, Luzifer, Meftsto, Samuel и антономасии derArge, der Base «дурной, злой»: der Schwarze «черный», der Gehomte «рогатый», der Leibhaftige, перифразы с компонентом -ftirst «князь»; der Hollenjurst, Ftirst dieser Well, Ftirst der Finsternis, Furst des Abgrundes, Часть эвфемизмов мотивирована 1) представлением об отношениях антагонизма с Богом: der Isrbfeind, Urzfemd «заклятый враг»? Widersacher «противник», Antichrist «антихрист», der Geist, der stets verneint «дух отрицания» 2) представлением о дьяволе как о звере: die alte Schlange, der Unhold и 3) силе зла: Geisl des Bosen, Versucher, Damon, Vater der Luge, Heifer der Holle, Urfeind desMenschengeschlechts,
(2) В инвективах, связанных с именем Бога, как механизм образования нередко используется фонетическая аллюзия Potz Blitz! du meine Gate! либо эллипсис Bewahre! Behtite! Здесь также возможна своеобразная метонимия, при которой задействованы смежные понятия, которые как бы не «заражены» табу: das Sakrament «таинство» в Heiliger Sakrament! и его усечённая форма Sakral, фонетические искажения Sapperment! Sackerlot!, замена словом близким по звучанию Sack Zement! ИЛИ der Himmel «небеса» в Himmel! Himmel, Bomben, Element!
В инвективах, связанных с дьяволом, используются диалектные формы этого слова Deiwel/ Deibel/ Deixel/ Deubel noch таї! а также употребляется слово der Кискжк Hoi dich der Kuckuck! Der Kuckiwk soil dich holen! Zum Kuckuck!
Ослабление роли церкви привело к ослаблению запретов в этой сфере. Приведенные выше примеры являются узуальными, в нашем материале отсутствуют окказиональные эвфемизмы. Отсутствие неологизмов в этой понятийной сфере отмечается в современных исследованиях звфешга не только в немецком (Luebtenberg, 1985), но и в других западноевропейских языках, в частности, в английском (Летневич, 2001)
