Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Отечественная система налогообложения в условиях рыночных отношений начала XX века 10
1.1. Отражение эволюции функциональной направленности налоговой политики в трудах российских ученых 10
1.2. Налоговая система Российской Империи в начале XX столетия 23
Глава II. Трансформация основных направлений налоговой политики в советской России 20-30-х годов 45
2.1. Воссоздание системы налогообложения в годы НЭПа 45
2.2. Налоговые реформы 30-х годов: основные направления, задачи и результаты 73
Глава III. Налоги в условиях функционирования государственной системы планового распределения финансовых ресурсов 97
3.1. Развитие советской налоговой системы в период 50-80-х годов: структура, задачи, анализ функциональной направленности 97
3.2. Роль налоговой политики в развитии кризисных явлений в отечественной экономике 80-х - начала 90-х годов 121
Заключение 140
Библиография 154
- Отражение эволюции функциональной направленности налоговой политики в трудах российских ученых
- Налоговая система Российской Империи в начале XX столетия
- Воссоздание системы налогообложения в годы НЭПа
- Развитие советской налоговой системы в период 50-80-х годов: структура, задачи, анализ функциональной направленности
Введение к работе
Общая направленность гуманитарных наук помещать культуру в центр теоретических построений проявляется во все углубляющемся изучении языка в контексте культуры. Лингвокультурологические исследования, посвященные вопросам изучения взаимосвязи и взаимовлиянии языка и культуры в настоящее время, как отмечает В.И. Карасик (2002), переживают период расцвета.
Осознание того, что анализ языка не может быть ограничен исследованием идеальной языковой системы, существующей автономно, привело к решительной переориентации подобных исследований с сопоставительного анализа языковых систем на изучение национально-культурной специфики реального функционирования языка и увязываемых с ним культурных ценностей, языкового сознания, менталитета и т.п. Важность изучения национально-культурной специфики тех или иных аспектов или фрагментов картины мира объясняется стремительной глобализацией мировых проблем, необходимостью точного определения тех культурных ценностей, которые лежат в основе коммуникативной деятельности, потребностью прогнозирования тех ситуаций, в которых велика вероятность межкультурного непонимания и т.д.
Интерактивные процессы взаимодействия двух семиотических систем, — языка и культуры - исследуются с позиций соотношения языка и культурных тем. Так, Ю.С. Степанов и С.Г. Проскурин (1993: 14), постулируя наличие концептуализированных областей смысла, возникающих при слиянии языковых и культурных тем "на более высоком уровне абстракции, чем языковая и культурная модели мира", предлагают привлекать (через корреляцию) собственно языковые темы к объяснению культурных феноменов. В результате такого подхода культурная тема устанавливает "рамку" и позволяет установить насколько ценностная картина мира является типичной, т.е. насколько полно она репрезентирует взгляды какой-либо социальной
группы. В.Н. Телия (1999) определяет предмет лингвокультурологии как изучение и описание культурной семантики языковых знаков в их живом, синхронно действующем употреблении, отображающем культурно-национальную мен-тальность носителей языка. При этом указывается, что экспликация когнитивных процедур, осуществляемых субъектом при интерпретации культурно значимой референции языковых знаков, проводится на материале живого функционирования языка в дискурсах разных типов с целью изучения культурного самосознания, или ментальности, как отдельного субъекта, так и сообщества в его полифонической цельности. Как отмечает В.И. Карасик (1996: 7), система исследовательских процедур для выявления культурных доминант в том или ином языке, включающая наблюдение и эксперимент и дополняемая данными культурологии, истории, психологии, этнографии, нацелена на обнаружение смыслового потенциала различных сторон концептов в соответствующей культуре. При этом В.И. Карасик акцентирует внимание на том, что в структуре языковой личности особое место принадлежит ценностям как наиболее фундаментальным характеристикам культуры, высшим ориентирам поведения.
Исследованию национально-культурной специфики языковой картины мира, языкового сознания посвящены работы многих лингвистов (А. Вежбиц-кая, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, Н.У. Уфимцева и др.).
Данная работа выполнена в русле концептологических исследований, посвященных соотношению языка, сознания и ценностей культуры. Подобный ракурс исследования потребовал уточнения исходных понятий с учетом их соотношения и взаимодействия.
Из многочисленных толкований понятия "культура" наиболее адекватным и существенным для данного исследования является толкование культуры как системы ценностей. Собственно лингвистическое описание ценностей осуществляется в виде культурных концептов, т.е. "многомерных, культурно-
6 значимых социопсихических образований в коллективном сознании,
опредмеченных в той или иной языковой форме" (Карасик 2002: 139-140).
Актуальность настоящего исследования обусловлена непреходящей значимостью избранного культурного концепта, принадлежащего Миру Ценности, и определяется необходимостью лингвокультурологического осмысления концепта MATERIAL WEALTH как одного из базовых концептов современной англо-американской культуры.
Необходимо отметить, что феномен материального богатства в последние годы привлекал внимание исследователей в различных сферах наук: истории (Гуревич 1984), философии (Сигов 1999), литературы (Ястребов 1999), психологии и экономики (Карнышев, Бурменко 2002), лингвистики на материале древнеанглийского языка (Учайкина 2005), на материале немецкого языка исследовалась категория обладания (Виноградова, Малинович 2003). Будучи объектом междисциплинарных исследований, материальное богатство как важный культурный концепт недостаточно полно изучено в лингвистике, что и определило выбор темы исследования.
Тема материального богатства интересна тем, что она в той или иной степени затрагивает все уровни человеческого бытия. Через призму восприятия материального богатства происходит не только дифференциация социальной иерархии общества, но и выработка системы ценностей индивида. Американские обществоведы сходятся во мнении, что материализм — одна из наиболее характерных черт американской культуры, составляющая важный компонент ее ценностной системы (Kearny 1984, Althen 1988, Macionis 2002 и др.). О значимости материального богатства как ценности, детерминирующей поведение и жизнь общества, можно говорить в разных ракурсах, затрагивая этические, религиозно-нравственые проблемы, но доказать и подкрепить функционирование ценности Material Wealth в культуре, а следовательно фиксировать ее воздействие на сознание людей, можно с помощью анализа языкового материала.
В связи с тем, что в исследовании речь пойдет как о ценности Material Wealth, о концепте MATERIAL WEALTH, так и имени концепта wealth, приняты следующие условные обозначения: ценность пишется с заглавных начальных букв, название концепта - заглавными буквами, а имя строчными буквами.
В диссертации концепт MATERIAL WEALTH рассматривается с позиций ценностной картины мира, под которой понимается та часть концептуального мира человека, которая отображает самосознание человека, исторически видоизменяющегося в процессах личностной или групповой рефлексии над ценностно значимыми условиями природного, социального и духовного бытия человека (Телия 1999).
Под концептом мы понимаем многомерное смысловое образование, в котором выделяются образная, понятийная и ценностная, с доминированием последней, стороны (Карасик 2002). Следует оговориться, что понятие "концепт" на настоящем этапе развития когнитивной лингвистики еще окончательно не определено и представленно в научной литературе множеством различных толкований. Для целей нашего исследования мы считаем необходимым придерживаться вышеназванного — акцентирующего значимость информации, понимания концепта - с тем, чтобы попытаться более или менее непротиворечивым образом актуализировать значимость избранного концепта как принадлежащего ценностной картине мира.
Объектом исследования является культурный концепт MATERIAL WEALTH как фрагмент ценностной картины мира англо-американской культуры.
Целью данной диссертационной работы является исследование процессов концептуализации и категоризации материального богатства в англоамериканской культуре.
Исследование базируется на гипотезе о том, что культурный концепт MATERIAL WEALTH имеет определенную специфику представления в языке, которая обусловлена ценностями данной культурной среды.
В соответствии с поставленной целью и в процессе доказательства выдвинутой гипотезы в работе решаются следующие задачи:
— определить место концепта MATERIAL WEALTH в ценностной
картине мира;
— выявить основные признаки концепта MATERIAL WEALTH,
закрепленные в обыденном сознании носителей английского языка;
дать характеристику концепта MATERIAL WEALTH с точки зрения его онтологического и ценностного аспектов;
выявить концептуальные метафоры, репрезентирующие во фразеологических средствах описания материального богатства;
определить закономерности осмысления и оязыковления концепта MATERIAL WEALTH обыденным сознанием носителей английского языка.
Выбор методов определен задачами каждого этапа исследования. Комплексный подход к исследованию определяет его основной метод - концептуальный, в рамках которого использованы методы: непосредственного наблюдения и описания, метод опроса информантов, метод дефиниционной интерпретации, контекстуального и стилистического анализа, классификационный подход, метод сплошной выборки из оригинальных источников, метод шкалирования, а также метод когнитивной интерпретации в контексте культуры.
Методологической базой для данной работы служат постулаты когнитивной семантики, в частности:
«постулат о примате когнитивного», который гласит, что за значениями слов стоят тесно связанные с ними когнитивные сущности, для описания которых в зависимости от выбранного ракурса исследования используются специально разработанные понятия типа "фрейм", "гештальт", "схема", "понятие", "концепт" и т.д.
выводы о том, что мыслительные категории практически неотделимы от языковых категорий (Баранов, Добровольский 1997 и др.), что реальные объяс-
нения функционирования языка можно получить только при обращении к когнитивным структурам.
Понятие "языковой онтологизации" используется в данной работе в значении "регистрации знания в языковой структуре" (Baranov, Dobrovolski 1996: 410).
Теоретической базой для проведения данного исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области когнитивной лингвистики (RJackendof, G.Lakoff, А.Н. Баранов, Н.Н. Болдырев, В.З. Демьянков, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова, А.В. Кравченко, С.Н. Плотникова, В.Н. Телия, Л.О. Чернейко и др.), культуры (В. Гумбольдт, А.Я. Гуревич, П.С. Гуревич, М.С. Каган, А.Ф. Лосев, Б. Малиновский, Г. Риккерт и др.).
Материалом исследования послужили данные сплошной выборки авторитетных англоязычных толковых, энциклопедических, фразеологических, синонимических, этимологических словарей, словарей пословиц, крылатых изречений и англоязычных художественных текстов общим объемом около 18000 стр., а также тексты современных носителей языка.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые комплексно исследуется фрагмент ценностной картины мира: описывается его этимологическая, онтологическая и ценностная составляющие, исследуются закономерности онтологизации концепта MATERIAL WEALTH, выявляются средства выражения концепта в лексико-фразеологической системе языка, а также определяется место концепта в ценностной картине мира. Новизна заключается также в применении лингвокультурного подхода, характерного для современных когнитивных исследований языка в контексте культуры.
Теоретическая значимость работы заключается в дальнейшем развитии когнитивного направления в лингвистике, уточнении процессов концептуализации и категоризации применительно к современной культуре. Комплексный подход к исследованию концепта через вербализующие его единицы позволяет полнее реконструировать объекты, предметы, явления, которые представляют
ценность для носителей культуры, а также создает предпосылки для дальнейшего изучения проблем взаимоотношения языка, сознания и культуры. Исследование позволяет показать специфическое видение фрагмента ценностной картины мира, именуемого "материальное богатство", которое присуще британо-американскому языковому сообществу. Результаты исследования способствуют также углублению знаний о природе ценностных категорий, сущность которых проявляется в речевом поведении языковой личности.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты и материалы могут найти применение в преподавании вузовских курсов по межкультурной коммуникации, интерпретации текста, стилистики, в практике преподавания английского языка, а также в качестве справочного материала по культурологии.
На защиту выносятся следующие полоэ/сения:
Материальное богатство является диахронической ценностной константой человеческого бытия. Значения, обнаруживаемые в древних индоевропейских обозначениях богатства, коррелируют с современными представлениями о материальном богатстве.
Содержательный объем и содержательная суть концепта MATERIAL WEALTH и понятия "wealth" различаются.
MATERIAL WEALTH представляет собой дихотомический концепт: интенциональность автора высказывания определяет знак «+» / «-» концепта MATERIAL WEALTH в контексте конкретной ситуации.
Сущностной характеристикой культурного концепта MATERIAL WEALTH является его способность вступать в отношения ассоциативного пересечения с базовыми культурными концептами, рассматриваемыми в аспекте ценностей и образующими ценностную картину мира англоамериканской культуры.
Апробация исследования проходила в ходе аспирантских семинаров при кафедре перевода, переводоведения и межкультурной коммуникации ИГЛУ
11 (2001-2004), на конференциях молодых ученых (2002, 2003 годы). По теме исследования имеются 3 публикации общим объемом 1,7 п.л.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных словарей и списка использованных источников.
Во введении обосновывается выбор темы, определяются актуальность, цели и задачи исследования, перечисляются основные методы и излагаются положения, выносимые на защиту.
В первой главе уточняется коплекс философско-культурологических понятий, важных для раскрытия заявленной темы, анализируется концепт БОГАТСТВО в мифологической картине мира, сравнивается содержательный объем осмысления концепта MATERIAL WEALTH в архаичной и современной культурах, рассматривается динамика формирования ценности Material Wealth, обосновывается ее статус в современной англо-американской культуре и определяется ее место в структуре социальной иерархии западного общества.
Во второй главе разграничиваются термины "концепт" и "понятие", анализируется концептуальное содержание понятия "wealth", выявляются его признаки, осуществляется характеристика концепта MATERIAL WEALTH с выделением онтологического, аксиологического аспектов.
В третьей главе выявляются фразеологические средства репрезентации концепта MATERIAL WEALTH в английском языке, рассматривается национально-культурная специфика и аксиологическая интерпретация материального богатства носителями культуры.
В заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования.
Отражение эволюции функциональной направленности налоговой политики в трудах российских ученых
Процесс формирования российской государственной налоговой политики в условиях рыночной экономики, при несомненной его взаимосвязи с мировым опытом преобразований в налоговой теории и в налоговой практике, имеет глубокие отечественные корни. Основы концептуального подхода российской школы налогообложения были заложены в дореволюционной России и не потеряли своей актуальности в наши дни. Российских исследователей в сфере теории финансов всегда интересовали проблемы обоснования возможной тяжести налогового бремени и влияния налогов на развитие отечественной экономики. Наши великие предшественники прекрасно осознавали, что российская налоговая система должна не только обеспечивать наполнение бюджета, но также способствовать росту экономического потенциала страны . и стабилизации социальных отношений. В основе российской школы налогообложения всегда лежала ориентация на перспективное и стабильное развитие национальной экономики. Выдающимся для своего времени экономическим произведением стал утвержденный императором Александром І в феврале 1810 г. "План финансов" М.Сперанского. Основное внимание в своей финансовой программе М.Сперанский уделял налоговой системе. Он предлагал ликвидировать винные откупа, отказаться от непроизводительных государственных расходов и привести расходную часть бюджета в строгое соответствие с доходами. Его принцип был - "Сокращение издержек должно быть основано на том правиле, чтобы все необходимые издержки сохранить, полезные отложить, а излишние вовсе прекратить" (полезные издержки - это "те, без ,коих разные части управления хотя и могут обойтись и не остановятся в своем действии, но без коих потерпят некоторое временное затруднение и умножат заботу их начальства")2. По мнению Сперанского, основными статьями доходов могли быть: 1) личная подать, 2) поземельная подать, 3)сбор с винокурения, 4) налог с промышленности и торговли (подати с купечества, таможенные сборы, подати с медных и железных заводов), 5) доход с казенных имуществ и заводов. Все остальные подати он считал незначительными и предлагал их упразднить3. Представитель масонов-декабристов Н.И.Тургенев не менее, чем революционной деятельностью, был. известен своей книгой "Опыт теории налогов", законченной им в 1818 г. Это была первая книга о теории финансов, написанная русским на родном языке. То было время, как отмечали современники, повального увлечения политической экономией. Н.И.Тургенев был последователем А.Смита, образцом государства для него была Англия, такое социально-экономическое устройство он хотел бы видеть и в России. В 1830 г. статский советник Н.Демидов в своих «"Некоторых замечаниях на "Опыт теории налогов"» не соглашался с тургеневским определением налогов, с тем, что "всякий налог есть зло, ибо лишает платящего части его собственности". По мнению Н.Демидова, "налог есть часть имущества и трудов частных людей, уделяемый ими на удовлетворение нужд и польз общественных и, следовательно, своих собственных". Значительно позже, в 90-х годах XIX века, российский академик И.И.Янжул в книге "Основные начала финансовой науки" высказал свое мнение о необходимости рассматривать развитие производительных сил в качестве важной задачи для осуществления государством налоговой политики5. В этом труде он попытался обосновать объективные границы налогового бремен? . И.И.Янжул высказал свое твердое убеждение, что финансовые потребности государства не должны вступать в противоречие с фактическими возможностями налогоплательщиков уплачивать налоги, не снижая жизненного уровня, не подрывая возможностей расширенного воспроизводства. Он писал: "...между этими двумя границами обложения и вращаются все налоговые вопросы; борьба этих двух начал в финансовой истории налагает даже особый отпечаток на всю жизнь народа"6. Эти идеи приобрели в последующие десятилетия достаточно широкий круг сторонников в российской финансовой науке. С.Ю.Витте подчеркивал, что "государство, обладая правом отчуждать в свою пользу посредством налогов некоторую долю имущества частных лиц, должно руководствоваться в своей налоговой политике определенными этическими и экономическими началами; в противном случае, отягчая население несправедливыми и непосильными сборами, оно подрывало бы самый смысл и разумное основание своего существования" . Известный русский экономист В.Н.Твердохлебов однозначно определил свою точку зрения по этой проблеме: "Развитие производительных сил - вот высший принцип обложения, который должен лечь в основу всякой податной системы"8. В первой четверти XX в. мировой и российской финансовой наукой уже полностью осознается необходимость использования регулирующей функции налогообложения в качестве мощного средства экономической политики. Эти взгляды находят отражение в монографии "Налоги в иностранных государствах" (1926 г.) - авторы А.И.Буковецкий, П.П.Гензель, И.М.Кулишер, В.Н.Твердохлебов; книге П.В.Микеладзе "Тяжесть обложения в иностранных государствах" (1928 г.); трудах К.Ф.Шмелева "Проблемы тяжести обложения" (1928 г.), А.А.Тривуса "Налоги как орудие экономической политики" (1925 г.), В.В.Дитмана "Переложение налогов" (1930 г.).
Налоговая система Российской Империи в начале XX столетия
Прежде чем рассматривать налоговую систему дореволюционной России начала XX века, ее основные составляющие, давать оценку ее функциональной направленности, необходимо хотя бы кратко рассмотреть российскую финансовую систему в целом, а также структуру бюджета Российской империи. Финансовая система России перед первой мировой войной базировалась в значительной части не только на налоговых поступлениях, но также традиционно на доходах от деятельности казенных предприятий и осуществления крупных казенных хозяйственных операций - до 60% доходов; включая разного рода регалии и монополии. Кроме того, в Российской империи существовали обыкновенный и чрезвычайный государственный бюджеты, последний из которых представлял собой бюджет финансирования военных нужд государства. Мы же в данном разделе диссертации сконцентрируем свое внимание на различных видах налоговых доходов обыкновенного государственного бюджета Российской Империи. Структурно в начале XX века основные налоговые доходы обыкновенного бюджета выглядели следующим образом: Прямые налоги: а) поземельный налог, б) по домовой или квартирный налоги, в) промысловый налог, г) подоходный налог, д) пошлины, гербовые сборы и патенты. Косвенные налоги: а) различные виды акцизов: - табачный налог, - сахарный налог, - соляной налог, - нефтяной налог, - спичечный налог и др. б) таможенные пошлины и тарифы, в) питейные налоги (казенная продажа вина). Основу прямого налогообложения в России составляла система так называемых реальных или объектных налогов, то есть налогов, облагающих конкретный объект собственности или хозяйственную единицу. Она создавалась исходя из традиций русской хозяйственной жизни, специфики собственности на землю, особой роли государства в развитии экономики. В России поземельный налог был наиболее старой формой обложения, ссылки на него есть у летописцев. В период татарского владычества образовалась и получила общее развитие посошная подать, включавшая в себя и поземельный налог. С переходом в конце XVII в. от поземельной системы налогов к подворной, посошная податьтеряет свое значение и в правление Петра I на смену приходит ПОДУШНЫЙ налог. В 1875 г. в бюджете России появился новый «государственный поземельный» налог, образовавшийся в результате реформы существовавшего с 1853 г. Государственного земского сбора. Обложению государственным поземельным налогом подлежали все земли, облагаемые на основе Устава о земских повинностях местными сборами, кроме казенных земель. Общая сумма налога с каждой губернии и области определялась (с утверждения министра финансов) умножением общего числа десятин подлежащей обложению земли на средний по губернии или области оклад налога с десятины удобной земли и леса, утверждаемый в законодательном порядке. Величина этих окладов по закону 1884 г. колебалась от 1/4 коп. до 17 коп. с десятины. По Манифесту 1896г. ставки поземельного налога были снижены на 50% сроком на Юлет.
Воссоздание системы налогообложения в годы НЭПа
Огромный рост финансовых потребностей и обесценение денег в годы Первой мировой войны значительно снизили реальное значение налогов. А с национализацией кредитных и промышленных предприятий, ликвидацией частной собственности на землю, значительным сокращением частной торговли круг объектов, подлежащих налогообложению, все больше сужался. Политика всеобщих национализации и конфискаций, запрещение в конце 1918 г. частной торговли и переход к карточной системе распределения продуктов питания и личного потребления через единый заготовительный и распределительный государственный аппарат - Компрод (декрет СНК от 21 ноября 1918 г.) - привели к фактическому отмиранию и прямых налогов, и акцизов, и пошлин. Некоторый намек на косвенное обложение появился в законе от 26 августа 1918 г. «О 5-процентном сборе с потребителей». Этот сбор взимался кооперативными предприятиями в виде надбавки к цене отпускаемого товара. Успеха он не имел: за кооперативами образовались большие недоимки, в связи с чем этот сбор 27 июля 1919 г. был отменен.
Декретом СНК от 21 ноября 1918г. акцизы были заменены «начислениями к цене вырабатываемых и передаваемых в распределительные органы изделий и продуктов»47. Начисления устанавливались на предметы, облагавшиеся ранее акцизами, к ним были прибавлены нитки, ткани и некоторые другие товары. Но так как промышленность к этому времени была национализирована, то эти начисления сводились исключительно к бухгалтерским расчетам между государственными учреждениями, Наркоматом Финансов и главками. В результате декретом от 17 января 1920 г. косвенные налоги были полностью отменены. В начале 1921 г. была декларирована отмена всех денежных налогов и сборов.
Отношение Советской власти в целом к налоговой системе в 1919-1920 гг. определялось такими словосочетаниями, как «бессмысленность денежных налогов», «помеха делу естественного отмирания денег и денежного оборота» . Насколько эта точка зрения тогда господствовала, показывает резолюция Всероссийского съезда финработников в мае 1919 г. по докладу С.Е.Чуцкаева: «развитие и укрепление натурального обложения в форме предоставления Государству части продуктов труда в натуральном виде и в форме трудовой повинности должно послужить основной целью советской налоговой политики, а в деле устранения денежного хозяйства - это одна из главных задач Советской власти»49. Интересны цифры денежных налогов тех лет: в 1918 г. прямые налоги составляли 68,8%, а косвенные - 5,2% в доходах госбюджета; в 1919 г., соответственно, - 5,3% и 0,8%, в 1920 г. прямые налоги не были собраны вообще, а косвенные составили 0,2%50.
Вслед за этим, в связи с предполагавшимся обменом денежного обращения и внедрением натурального хозяйства, 3 февраля 1921 г. был издан декрет об отмене всех денежных налогов и сборов, а 9 февраля 1921 г. налоговый аппарат был распущен.
С введением весной 1921 г. новой экономической политики появилась необходимость возврата к еще недавно отмененным приемам финансовой политики. Тем не менее им придавались черты классовой контрибуции. Разрешив предприятиям реализовывать часть, а крестьянству всю свою продукцию на рынке, и позволив всем гражданам открыто заниматься торговлей, государству необходимо было создать механизм обложения дополнительных источников дохода. Именно поэтому восстановление налоговой системы началось с введением промыслового налога 26 июля 1921 г.
Промысловый налог распространялся на частные, государственные и кооперативные предприятия. Фактически платежи государственных предприятий имели формальный характер, поскольку вся их прибыль распределялась централизованно. Подоходно-поимущественный налог наряду с нэповской буржуазией платила наиболее высокооплачиваемая часть служащих и лиц свободных профессий.
Нужно отдавать себе отчет в том, что собой представляла нэповская буржуазия, каков был реальный уровень ее доходов и благосостояния. Общая численность тех, кого относили к городской буржуазии, составляла 500 тыс. чел., а вместе с членами семей - 2,5 млн. чел. Для сравнения отметим, что на трестированных предприятиях в середине 20-х годов насчитывался 1 млн рабочих, на нетрестированных (т.е. мелких предприятиях, находившихся в ведении губсовнархозов) - тоже 1 млн. Подавляющее большинство буржуазных семей (95%) имели годовой доход от 300 до 2500 руб„ т.е. от 60 до 5000 руб. на человека (сегодня это уровень душевого дохода в развивающихся странах). Тем не менее средний доход буржуазии был в 5-6 раз выше среднедушевого дохода в стране и должен был служить источником накопления51. Именно этот в общем-то низкий доход нэповской буржуазии был основным объектом налогового пресса. Установленные государством налоги местные власти имели право удваивать, вводя 100-процентную надбавку в виде платежей в местный бюджет. Кроме того, среди буржуазии в 1923-1924 гг. принудительно размещались облигации государственных займов. В 1925jr. принудительное размещение займов было прекращено, но был введен повышенный поквартирный налог.
Развитие советской налоговой системы в период 50-80-х годов: структура, задачи, анализ функциональной направленности
В течение четырех послевоенных десятилетий система налоговых платежей в СССР продолжала развиваться под преобладающим влиянием государственного монополизма в сфере распределительных отношений. Основными видами налоговых платежей являлись: налоги с населения - подоходный налог, сельскохозяйственный налог, налог на холостяков, одиноких и малосемейных граждан; налоги с предприятий - налог с оборота и платежи из прибыли с государственных предприятий, подоходный налог с предприятий и хозяйственных органов кооперативных и общественных организаций. В целом происходило последовательное упрощение системы налогов, налоговые платежи все более теряли характер много функционального экономического инструмента и трансформировались в нормативные отчисления. Неоднократно поднимался вопрос от отмене налоговой системы как таковой. Налоги с населения Объем налоговых поступления за счет налогов с населения в послевоенные десятилетия последовательно сокращался. Снижение удельного веса налогов с населения в доходах государственного бюджета подтверждается следующими данными: В 1960 г. общая сумма подоходного налога с населения составила 4636,9 млн. руб. против 3553,0 млн. руб. в 1955 г., т.е. увеличилась на 30,5%, тогда как все доходы государственного бюджета возросли за этот период на 36,6%. Рост подоходного налога явился результатом увеличения численности рабочих и служащих и повышения среднего уровня заработной платы. Однако и при этом положении удельный вес налогов в целом в доходах бюджета сохранился на уровне 1955 г. при резком уменьшении удельного веса отдельных налогов. Приведенные данные об удельном весе налогов с населения в государственном бюджет свидетельствуют о том, что этот источник доходов не только систематически снижался, но и не играл той важной роли, которая была ему присуща в первые годы существования Советской власти. В послевоенные годы сельскохозяйственный и подоходный налоги подверглись значительным изменениям. Особенно большие коррективы были внесены в систему сельскохозяйственного налога в годы пятой пятилетки. Были сделаны выводы, что имевшие место в период культа личности Сталина нарушения принципа материальной заинтересованности колхозов и колхозников при установлении закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию и при обложении доходов колхозников от их личного подсобного хозяйства (необоснованно завышенные ставки налога) тормозили развитие подсобного хозяйства колхозников. Некоторое снижение в первые годы после войны (1946, 1947 и 1950 гг.) норм доходности не соответствовало 7 Государственный бюджет СССР. М.: Статистика, 1965, с.353. фактическому снижению цен на сельскохозяйственную продукцию на колхозных рынках. Обложение сельскохозяйственным налогом доходов колхозников от личного подсобного хозяйства оставалось завышенным. Положение усугублялось еще повышением в 1951 г. прогрессии шкалы ставок обложения сельскохозяйственным налогом, о чем говорят следующие данные. Кроме того, в 1952 г. к доходу от сельского хозяйства, исчисленному по нормам, делались надбавки от 5 до 10% на прочие неучитываемые доходы (от молодняка скота, домашней птицы и др.). Все это повысило обложение личного подсобного хозяйства колхозников. В 1952 г. средний размер сельскохозяйственного налога на один колхозный двор по СССР составил 574 руб. Средняя сумма налога с доходов, получаемых хозяйством колхозника от одной коровы, достигала 453 руб. Из общей суммы сельскохозяйственного налога 50% приходилось на доходы от скота в личном пользовании колхозников. Размер уплачиваемого налога все еще был ориентирован на сдерживание накопления в личном подсобном хозяйстве. Сентябрьский Пленум ЦК КПСС 1953 г. отметил, что "завышенные нормы поставок продуктов с приусадебного хозяйства, имевшиеся у нас недостатки в налоговой политике в отношении личного хозяйства колхозников привели к сокращению поголовья коров, свиней, овец в личной собственности колхозников" .
