Содержание к диссертации
Введение
Глава I Швейцарский вариант немецкого литературного языка в свете теории полинациональных языков 20
1.1. Разработка теории полинациональных языков в отечественной и зарубежной лингвистике 20
1.2. Специфика языковой ситуации в германоязычной Швейцарии 32
1.3. Отражение словообразовательной специфики гельвецизмов в работах отечественных и зарубежных лингвистов 43
Выводы по главе 1 50
Глава II Лексико-семантические особенности швейцарски маркированных наименований лиц 52
2.1. Швейцарски отмеченные наименования лиц отглагольного происхождения52
2.1.1. Общая характеристика категории nomina agentis 52
2.1.2. Средства выражения категории nomina agentis в современном немецком языке 60
2.1.3. Словообразовательные особенности швейцарски маркированных имён деятеля 68
2.1.3.1. Образование nomina agentis с суффиксом -/ 70
2.1.3.2. Образование nomina agentis с суффиксами -ег и -(e)ler 71
2.1.3.3. Образование nomina agentis с суффиксом -ant (-enf) 73
2.1.3.4. Образование nomina agentis с суффиксами -(at)or и -еж 74
2.1.3.5. Образование nomina agentis с суффиксом -ling 75
2.1.3.6. Образование сложных и сложнопроизводных nomina agentis 75
2.1.4. Общая характеристика категории nomina patientis 80
2.1.5. Средства выражения категории nomina patientis в швейцарском варианте немецкого литературного языка 83
2.1.5.1. Субстантивация причастия II 83
2.1.5.2. Образование nomina patientis с суффиксом-/ш# 88
2.1.5.3. Образование nomina patientis с суффиксом -and (-end) 90
2.1.5.4. Образование nomina patientis с суффиксом -ant (-ent) 93
2.1.5.5. Образование nomina patientis с суффиксом -at 94
2.2. Швейцарски отмеченные наименования лиц отыменного происхождения 96
2.2.1. Общая характеристика отыменных наименований лиц в современном немецком языке 96
2.2.2. Словообразовательная специфика швейцарски отмеченных наименований лиц отыменного происхождения 99
2.3. Швейцарски маркированные наименования лиц со связанными и уникальными производящими основами 107
2.3.1. Проблема выделения слов со связанными и уникальными производящими основами 107
2.3.2. Специфика наименований лиц со связанными и уникальными производящими основами в швейцарском национальном варианте 116
2.4. Сложные и сложнопроизводные наименования лиц в швейцарском варианте немецкого литературного языка 119
2.4.1. Проблема разграничения основных типов сложных слов в современном немецком языке 120
2.4.2. Швейцарски маркированные наименования лиц детерминативного типа124
2.4.3. Швейцарски маркированные наименования лиц посессивно-метонимического типа 136
2.4.4. Швейцарски маркированные наименования лиц копулятивного типа... 138
2.4.5. Сложнопроизводные наименования лиц со швейцарской маркированностью 139
Выводы по главе II 140
Глава ПІ Функционально-стилистические особенности швейцарски маркированных наименований лиц 146
3.1. Стилистическое варьирование наименований лиц в основных центрах распространения немецкого литературного языка 146
3.2. Функционально-стилистическое своеобразие пейоративно-диминутивных наименований лиц в швейцарском варианте немецкого литературного языка 151
3.3. Стилистические функции наименований лиц диалектного происхождения в современной швейцарской прозе 160
3.4. Основные источники лексических гельвецизмов со значением лица 165
Выводы по главе III 169
Глава IV Специфика смысловой структуры швейцарски маркированных наименований лиц 172
4.1. Семантическое варьирование наименований лиц в основных центрахраспространения немецкого литературного языка 172
4.2. Наименования лиц как носители фоновой информации о социокультурной действительности Швейцарии 178
Выводы по главе IV 189
Заключение 192
Библиография 198
Список цитируемой художественной и публицистической литературы... 216
- Отражение словообразовательной специфики гельвецизмов в работах отечественных и зарубежных лингвистов
- Средства выражения категории nomina patientis в швейцарском варианте немецкого литературного языка
- Функционально-стилистическое своеобразие пейоративно-диминутивных наименований лиц в швейцарском варианте немецкого литературного языка
- Семантическое варьирование наименований лиц в основных центрахраспространения немецкого литературного языка
Отражение словообразовательной специфики гельвецизмов в работах отечественных и зарубежных лингвистов
Список цитируемой художественной и публицистической литературы... 216
В последние десятилетия в отечественной и зарубежной лингвистике наблюдается постоянно растущий интерес к швейцарскому варианту немецкого литературного языка, который обусловлен как особым статусом немецкого языка в Швейцарии, так и активной разработкой теории полинациональных языков. Следует, однако, заметить, что не все аспекты данного варианта освещаются в равной степени подробно. Внимание исследователей сосредоточено преимущественно на лексическом составе и фонетических особенностях швейцарского варианта, т.е. на тех сферах, где представлено наибольшее количество отличий от немецкого языка Германии. Особенности синтаксиса, а также словообразовательные особенности швейцарского варианта изучены в значительно меньшей степени.
Одним из первых к особенностям словообразования в швейцарском варианте немецкого литературного языка обращается немецкий языковед X. Мозер в своей работе «Neuere und neueste Zeit. Von den 80er Jahren des 19. Jahrhunderts zur Gegenwart» . Рассматривая особенности отглагольных существительных, X. Мозер отмечает склонность швейцарского варианта к образованию усечённых форм, которым в немецком языке Германии соответствуют существительные на -ung или субстантивированные инфинитивы: Verlad (собств. нем. Verladung) «погрузка; перегрузка», Vorweis (собств. нем. Vorweisung) «предъявление (документа)», Anha.lt (собств. нем. Anhaltung) «задержание», Ausweich (собств. нем. Ausweichung) «уклонение (от чего-либо); избежание (чего-либо)», Wortbild (собств. нем. Wortbildung) «словообразование» [Moser, 1974: 611]. Кроме того, X. Мозер отмечает способность суффиксов -/, -same, -et(e) образовывать существительные с абстрактным значением: ТаиЫ (собств. нем. Zorn) «ярость, гнев», Finsteri (собств. нем. Finsternis) «темнота», Genosssame (собств. нем. Genossenschaft)
Впервые работа опубликована в 1959 году. «товарищество», Heuet (собств. нем. Zeit der Henemte) «сенокос» [Moser, 1974: 612]. Автор работы указывает на диалектно обусловленную продуктивность суффикса -ig при образовании прилагательных, а также на особенности функционирования суффиксов -bar, -haft, -lich: eigenlebig (собств. нем. selbstandig) «самостоятельный», hassig (собств. нем. verdriefilich) «досадный; угрюмый, недовольный», larmig (собств. нем. larmend) «шумный»; schmackbar (собств. нем. schmackhaff) «вкусный», schuldhaft (собств. нем. schuldig) «виновный», hablich (собств. нем. wohlhabend) «состоятельный, зажиточный». X. Мозер отмечает, что в Швейцарии, как и в Австрии, глаголы с тем же значением могут образовываться при помощи других префиксов или вместо простых глаголов использоваться префиксальные: abklaren (собств. нем. aufklaren) «выяснять; объяснять», einschwemmen (собств. нем. iiberschwemmeri) «затоплять», vertragen (собств. нем. austrageri) «разносить (газеты)».
Наиболее полно различные аспекты швейцарского варианта немецкого литературного языка освещаются в двухтомном исследовании Ш. Кайзера «Die Besonderheiten der deutschen Schriftsprache in der Schweiz», опубликованном в конце 60-х — начале 70-х годов, в котором автор уделяет внимание как особенностям словарного состава и функционирования швейцарски . маркированных единиц, так и особенностям словообразования и синтаксиса. В томе, посвященном словообразованию, Ш. Кайзер выделяет несколько типов швейцарски маркированных лексических единиц, образование которых обусловлено национальной спецификой. Так, название страны, а также названия кантонов и городов участвуют в образовании большого количества швейцарски маркированных сложных слов: Schweizerpsalm «гимн Швейцарии», Stadtberner «житель Берна», Kleinbasel «правобережная часть Базеля» [Kaiser, 1970: 20-21].
Рассматривая особенности образования швейцарски маркированных композитов, Ш. Кайзер разделяет их на несколько типов. Первую группу он называет «новыми композитами» [Kaiser, 1970: 29], относя к ней слова, не имеющие формальных соответствий среди единиц собственно немецкого варианта: Handanderung «переход земельной собственности в другие руки», Kehrordnung «регулярно повторяющаяся последовательность», Sommervogel «бабочка». Ко второй группе Ш. Кайзер причисляет сложные слова, отличающиеся от собственно немецких тем, что в их состав для выражения того же значения входят основы иных, хотя и семантически близких слов [Kaiser, 1970: 35]: Zapfenzieher (собств. нем. Korkzieher) «штопор», Schriftgeheimnis (собств. нем. Briefgeheimnis) «тайна переписки», Sackmesser (собств. нем. Taschenmesser) «перочинный нож».
Обращаясь к рассмотрению особенностей образования швейцарски маркированных наименований лиц, Ш. Кайзер выделяет ряд продуктивных словообразовательных моделей, характерных для швейцарского варианта: образования с суффиксом -i {Knorzi «мальчуган»), слова с суффиксами -ег и -(е)1ег, производные от существительных {Pfriinder «духовное лицо, имеющее приход») и глаголов (Ubernachtler «тот, кто остановился на ночлег»), образования с суффиксом -ling {Schlduling «хитрец»), слова с заимствованными суффиксами (Burolist «канцелярский служащий»). Особое внимание Ш. Кайзер уделяет швейцарски отмеченным диминутивам с суффиксами -/ и -(e)li, которые используются в швейцарском варианте намного чаще, чем в собственно немецком, поскольку способны выражать там самые разнообразные значения. Ш. Кайзер отмечает, что образования с суффиксом -(e)И часто используются для обозначения продуктов питания, предметов одежды и домашнего обихода: Weggli «булочка», Kesseli «котелок», Manteli «пальтишко» [Kaiser, 1970: 86-87].
Наряду со словосложением и словопроизводством Ш. Кайзер рассматривает особенности образования сложнопроизводных слов [Kaiser, 1970: 109]: Kniebreche «крутая тропинка в горах», Erstklassler «ученик первого класса», vollumfanglich «в полном объёме». К особому типу сложных слов Ш. Кайзер относит слова, образовавшиеся в результате эллиптического сращения словосочетаний: Leibgott {lieber Gott) «боже ты мой», Weisssonntag (weifier Sonntag) «Воскресенье предков», vernehmlassen (vernehmen lasseri) «допрашивать».
Средства выражения категории nomina patientis в швейцарском варианте немецкого литературного языка
Категория nomina patientis, в. отличие от категории nomina agentis, не располагает большим количеством словообразовательных средств в немецком языке. Как правило, значение пассивности, объединяющее все лексические единицы данной категории, выражается путём субстантивации причастий II сильных или слабых глаголов: der Begrufite «тот, кого поприветствовали», der Delegierte «делегат», der Gelehrte «учёный», der Vermisste «пропавший без вести», der Verwandete «раненый», der Verheiratete «женатый», der Verurteilte «осуждённый», der Angestellte «служащий», der Abgeordnete «депутат», der Korperbehinderte «калека», der Teilnahmeberechtigte «имеющий право на участие», der Stadtverordnete «депутат городского совета», der Gefangene «пленный», der Geschworene «присяжный заседатель», der Erstgeborene «первенец», der Schutzbefohlene «опекаемый». Субстантивированные причастия I и II часто противопоставляются по семе активности/пассивности: der Begrufiende «приветствующий» — der Begrufite «поприветствованный», der Delegierende «делегирующий» - der Delegierte «делегированный», der Verurteilende «осуждающий» — der Verurteilte «осужденный». Употребительной при этом нередко является только одна форма с активным или пассивным значением. Например, немецкое субстантивированное причастие I der Kulturschajfende «деятель культуры» не обнаруживает соответствий среди причастий И. Возможна также обратная ситуация, когда субстантивированное причастие II не коррелирует с причастиями I. Так, среди субстантивированных причастий I противопоставлений не имеют существительные der Verheiratete «женатый» и der Schutzbefohlene «опекаемый». Следует также отметить, что нередко субстантивация причастия II приводит к идиоматизации значения исходного причастия и глагола: der Besitzende «владелец» - der Besessene «одержимый», der Bekennende «сторонник; приверженец» — der Bekannte «знакомый», der Schworende «клянущийся» - der Geschworene «присяжный заседатель».
Что касается единиц категории nomina patientis со швейцарской маркированностью, то здесь, как в собственно немецком и австрийском национальных вариантах, преобладают субстантивированные причастия П. Если сопоставить словообразовательную структуру швейцарски маркированных единиц со словообразовательной структурой семантически тождественных им собственно немецких, австрийских или общенемецких существительных, то швейцарски маркированные субстантивированные причастия II можно условно разделить на три словообразовательные группы; однотипные, разнотипные и изолированные образования6. К числу однотипных швейцарски отмеченных единиц принадлежат национально маркированные слова, образованные от одной и той же основы и в результате аналогичного словообразовательного процесса (субстантивации), что и семантически тождественные им единицы двух других национальных вариантов немецкого языка, а также единицы общенемецкого лексического фонда, образованные, однако, с использованием иных словообразовательных средств (см. прил. 2). Так, швейцарски маркированному существительному der Angeschuldigte «обвиняемый» (VWD) соответствует общенемецкое однокорневое слово der Beschiddigte, также образованное в результате субстантивации причастия II, но от основы другого, хотя и однокорневого, глагола beschuldigen:
Vor dem Richterpult befanden sich zwei holzerne Gelander, hinter denen der Staatsanwalt und der Angeschuldigte mit seinen Anwalten stehen musste (Hans-Peter Amherd. „Thurgauer Kriminalgeschichten", S. 91).
К числу однотипных словообразовательных вариантов могут быть отнесены швейцарски маркированное nomen patientis der Hinterlassene «близкий родственник покойного» (VWD, DGW, W) и его общенемецкий коррелят der Hinterbliebene, также образованный в результате субстантивации причастия II, но от основы другого глагола - bleiben, который, в отличие от глагола lassen, не требует прямого дополнения в винительном падеже и не способен образовывать существительные с пассивным значением:
Viele Menschen haben die folgende falsche Idee: Sie meinen, indem man mit den Hinterlassenen von dem Verstorbenen, von seinen Verdiensten, oder von der schmerzlichen Liicke, die er zuriickgelassen hat, spreche, mache man diese nur noch trauriger, als sie es schon seien (Use Leisi, Ernst Leisi. „Sprach-Knigge, oder, Wie und was soil ich reden?", S. 96).
Разнотипными словообразовательными вариантами являются швейцарски маркированные слова, которые среди единиц двух других национальных вариантов немецкого языка, а также среди общенемецкого лексического фонда обнаруживают однокорневые семантические соответствия, образованные, однако, в результате иных словообразовательных процессов, например, не путём субстантивации, а в результате суффиксации или словосложения (см. прил. 2). Так, швейцарски маркированному nomen patientis der Pensionierte «пенсионер» (VWD, WSB) (от pensionieren «увольнять на пенсию») среди единиц собственно немецкого и австрийского лексических фондов соответствует существительное, представляющее собой продукт не имплицитного, а эксплицитного словопроизводства - der Pensionist:
Und ich hatte die Ume fest in den Handen gehalten, der unflatige, vielleicht betrunkene oder geistesgestorte Junge stand plotzlich auf und schlug dem Pensionierten die flache Hand ins Gesicht (Jiirg Acklin. „Der Vater", S. 45).
Функционально-стилистическое своеобразие пейоративно-диминутивных наименований лиц в швейцарском варианте немецкого литературного языка
Швейцарски маркированные наименования лиц пейоративно-диминутивного характера, содержащие в самой структуре своего значения эмоционально-оценочные характеристики, заслуживают особого внимания при описании своеобразия немецкого языка в его швейцарской разновидности, поскольку существительные именно данной группы слов позволяют сделать вывод о том, какие черты характера человека, его действия, пристрастия, внешние характеристики получают осуждение или, напротив, одобрение со стороны германошвейцарцев. Этот аспект оказывается особенно важным при описании языковой картины мира швейцарского варианта немецкого литературного языка.
С функционально-стилистической точки зрения среди всех средств образования наименований лиц наибольший интерес представляет диминутивный ареальный (алеманнский) суффикс -(e)li. Как отмечает А.И. Домашнев, «...подобно тому, как в австрийском языковом ареале образования с диминутивным -erl составляют национальную черту процесса словообразования, лексические единицы с алеманнским -// идентифицируются в качестве германо-швейцарских лексических единиц немецкого языка» [Домашнев, 1983: 163]. Ш. Кайзер, исследуя вопрос употребительности диминутивов в литературной речи германошвейцарцев, обращает внимание на то, что подобные слова наиболее часто встречаются среди названий продуктов питания, различных блюд, предметов быта, жилища, одежды [Kaiser, 1970: 85-88]. Следует отметить, что данный суффикс достаточно широко представлен также в исследуемой группе слов. Как пишет В.М. Жирмунский, «для южнонемецкого, в особенности для швейцарского и баварско-австрийского, характерно вообще широкое употребление уменьшительных. Швейцарские диалекты располагают исключительно богатым запасом конкурирующих форм: -її -дії -і si -(э)1, из которых, однако, продуктивными являются в настоящее время только -1[ и -дії (значительно меньше -/)» [Жирмунский, 1956: 449]. Некоторые образования с суффиксом -//, как например, Nestli «гнездо» и Bergli «гора» характеризуются нейтральной стилистической окраской и выступают в качестве лексико-семантических соответствий общенемецких существительных Nest и Berg. Уменьшительно-ласкательный оттенок получают, как указывает В.М. Жирмунский, только образования с расширенным суффиксом -э1{: nestdli, bqrgdli [Жирмунский, 1956: 449]. Следует отметить, что достаточно часто суффиксы -/ и -(е)Н встречаются в германо-швейцарских именах и фамилиях: Ruedi, Viggi, Housi, Chrigi, Bethli; Schmidli, Vogeli, Zinsli [Клюева, 1982: 381].
Наименования лиц с суффиксами -і и -(е)Н характеризуются разнообразием значений и стилистической окраски. С помощью данных словообразовательных средств помимо уменьшительности может выражаться ласкательность, симпатия, привязанность [Помазан, 1977: 47]: Knorzi «карапуз», Gspanli «дружок, подружка» (VWD), Schatzli «золотце», ВиеЪИ «мальчуган», Franeli «тётушка»:
Also er ist sicher nicht der, den die Kinder auch auswahlen wiirden, wenn sie ein Gspanli oder einen Partner auswahlen diirfen (Winfried Kronig. „Immigrantenkinder und schulische Selektion", S. 150).
Диминутивные суффиксы -і и -(e)li могут сообщать слову фамильярный или ироничный, пренебрежительный оттенок: Galori (VWD), Laferi (VWD), Loli (VWD, M, БНРС), Lappi (VWD, BDW) «дурак, болван, идиот», Schlufi «безалаберный человек; неряшливый, небрежный, неаккуратный человек, грязнуля» (VWD, WSB), Stilrmi «горячая голова, вспыльчивый человек» (VWD, WSB), Schnorri «попрошайка», Jtidli пренебр. «еврей», Dokterli ирон. «лекарь, врачеватель». Следует отметить, что многие существительные категории nomina agentis с диминутивным суффиксом -/ образованы от диалектных глаголов {knorzen «скупиться», lafern «болтать чепуху», lollen «лепетать, бормотать, неразборчиво говорить», lappen «свисать, болтаться (об одежде)», schlujfen «ходить, волоча ноги (шаркая ногами)», schnorren «попрошайничать»), что объясняется характерным для швейцарского варианта процессом проникновения диалектной лексики в литературный язык. Подобного рода образования неоднократно используются в романе В. Кауера «Gastlosen»:
Was nun den Ruedi betreffe, mtisse man sich freilich nicht wundern, wenn man den Lappi eines Winters irgendwo zusammenlese, entweder im Suff erfroren oder sonst in ein Bachtobel hinuntergestolpert (Walther Kauer. „Gastlosen", S. 58).
Особого внимания заслуживают швейцарски маркированные единицы, выражающие негативное или ироничное отношение к называемому лицу. Обычно в словарях такие слова имеют пометы «abwertend, salopp, umgangssprachlich» или «scherzhaft». Их функционирование ограничено рамками определённого стиля или речевой ситуации, поскольку выражаемая ими стилистическая оценка вполне чётко указывает на сферу использования. Большинство из этих слов являются пейоративами: Sesselreiter «чиновник» (WSB) (букв, «тот, кто скачет на кресле»), Rappenspalter «скряга, жадина» (VWD, WSB, DGW, W) (букв, «тот, кто из жадности готов раскалывать самые мелкие швейцарские монеты Rappen»; собств. нем. Haarspalter), Schnaufer «невежа, грубиян» (VWD, WSB, DGW, W, М) (от schnaufen «сопеть, пыхтеть, тяжело дышать»), Sturmi «горячая голова» (VWD, WSB) (от Sturm «буря, ураган»), Tupflischeisser «казуист, педант, буквоед» (VWD) (от Тир/ «точка, крапинка, пятнышко»; употребляется также в форме Tupflischisser), Abreisser «обманщик, мошенник» (VWD) (от abreissen «заниматься мошенничеством»), Abzocker СН D «жулик, шулер, обманщик» (VWD) (от abzocken «обманывать, жульничать»), Schleckmaul «сладкоежка» (слово посессивно-метонимического типа от Maul «морда» и schlecken «тайком лакомиться чем-либо») (WSB, DGW):
Семантическое варьирование наименований лиц в основных центрахраспространения немецкого литературного языка
Особенность немецкого литературного языка, как и любого другого полинационального языка, состоит в том, что он характеризуется не только наличием лексических единиц, функционально ограниченных рамками одного из национальных вариантов, но и реализацией в одном или нескольких центрах распространения этого национально негомогенного языка дополнительных значений слов, относящихся к общеязыковому лексическому фонду. Поэтому при описании своеобразия немецкого языка в его швейцарской разновидности внимания заслуживают не только лексические, но и так называемые семантические гельвецизмы, которые достаточно широко представлены среди существительных со значением лица. Под семантическими гельвецизмами понимают обычно «лексико-семантические варианты слов, имеющих в швейцарском варианте кроме значений, распространённых в немецком варианте и швейцарском варианте, дополнительное значение, характерное только для швейцарского варианта» [Перковская, 1972: 40], «общенемецкие лексические единицы, обладающие в немецком литературном языке Швейцарии определёнными семантическими дифференциальными признаками» [Копчук, 1997: 169-170]. В. Хаас относит к семантическим гельвецизмам слова, которые по своей форме воспринимаются как общенемецкие, но обладают в Швейцарии отличным значением [Haas, 1982: 115]. В качестве примера В. Хаас приводит существительное Auslaufer, которое наряду с общенемецкими значениями «отрог (горного хребта); (выклинивающийся) прожилок; отпрыск (вымирающего рода); ответвление; ветка; отросток, побег, ус» только в Швейцарии способно реализовывать дополнительное значение «рассыльный, разносчик», отсутствующее у данного существительного в собственно немецком варианте. В качестве важнейшей черты семантических гельвецизмов В. Хаас рассматривает то, что их менее частотные общенемецкие значения часто оттесняются более частотным швейцарски маркированным значением на задний план, как это произошло с существительным Anslaufer [Haas, 1982: 115].
К проблеме семантического варьирования национально отмеченной лексики одним из первых обращается А.Д. Швейцер в своей работе «Литературный английский язык в США и Англии» (1971). Наряду с лексико-семантическшш аналогами, т.е. единицами, различающимися материальной стороной при общности значения, А.Д. Швейцер рассматривает лексико-семантические дивергенты, характеризующиеся общностью внешней стороны в нескольких национальных вариантах при неидентичном значении [Швейцер, 1971: 114]. В зависимости от характера смыслового варьирования А.Д. Швейцер разделяет лексико-семантические дивергенты на полные и частичные. К числу частичных лексико-семантических дивергентов принадлежат слова, функционирующие в двух и более национальных вариантах языка и способные реализовывать в каждом из них как общие, так и уникальные для каждого варианта значения. К полным дивергентным противопоставлениям относятся слова, функционирующие в нескольких национальных вариантах, однако реализующие в каждом из них свой набор лексических значений. Значения таких слов обладают двусторонней национальной маркированностью. Таким образом, важнейшая особенность семантических гельвецизмов состоит в том, что маркированной оказывается не их внешняя форма, а одно или несколько закрепившихся за этой формой в том или ином национальном варианте значений. Поэтому в качестве лексико-семантических дивергентов А.Д. Швейцер рассматривает не сами слова «во всей полноте их семантического объёма», а лишь слова в отдельных значениях, их лексико-семантические варианты [Швейцер, 1971: 116]. При этом А.Д. Швейцер особо отмечает, что «несовпадение лексико-семантических вариантов представляет собой гораздо более частый и типичный случай лексико-семантических различий, чем в инвентаре слов» [Швейцер, 1971: 116].
Дальнейшую разработку теория языкового варьирования национально отмеченной лексики получила в работах У. Аммона, который вводит понятие языковой переменной. Под ней он понимает третье сравнения, «tertium comparationis», т.е. нечто общее, остающееся неизменным в процессе варьирования и позволяющее таким образом объединить несколько вариантов, рассматривать их как таковые. В качестве переменной может выступать общее значение, которое в разных центрах распространения немецкого языка выражается при помощи различных звуковых комплексов, либо общая внешняя форма, за которой в разных центрах немецкого языка может быть закреплено разное содержание. Переменные с постоянным значением и варьирующимся выражением У. Аммон называет ономасиологическими, а переменные с постоянным выражением и варьирующимся значением семасиологическими [Ammon, 1995: 62; 2005: 30]. В качестве примера У. Аммон приводит переменную APRIKOSE, для обозначения которой он использует заглавные буквы, позволяющие отличить абстрактную переменную от её конкретных вариантов [Ammon, 1995: 61]. Эта переменная способна принимать в качестве значений варианты Aprikose и Marille. Реализация первого варианта является характерной для Германии и Швейцарии, а реализация второго варианта для Австрии. И тот и другой варианты объединяет общее значение «абрикос», выступающее в качестве третьего сравнения. Варьированию в данном случае подвергается лишь внешняя форма слова. Поэтому У. Аммон переменную APRIKOSE относит к числу ономасиологических. В качестве семасиологической У. Аммон рассматривает переменную STEIGERUNG, которая способна принимать значения «увеличение» и «продажа с аукциона» при неизменной внешней форме. Первое значение является употребительным в Германии и Австрии, второе в Швейцарии.
