Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Метафора как средство языковой категоризации мира .9
1.1. Теоретические предпосылки исследования 9
1.1.1. Дискурсивная научно-исследовательская парадигма в лингвистике 9
1.1.2. Метафора - индекс интерсубъективности коммуникациии 11
1.2. Современные теории метафоры. Краткий аналитический обзор 14
1.2.1. Интеракционистская теория метафоры 15
1.2.2. Коммуникативная теория метафоры .20
1.2.3. Когнитивная теория метафоры. 24
1.2.4. Дискурсивная теория метафоры 26
1.3. Метафора как семантизация аксиологических сущностей .43
1.3.1. Семантизация образа .43
1.3.2. Метафора и оценка .45
1.3.3. Метафора как средство иллокутивного усиления в дискурсе 50
Выводы по главе 1 54
ГЛАВА 2. О понятии «экономический дискурс» 55
2.1. Функциональная специфика текстов экономического дискурса 55
2.1.1. Метафора - стратегическое средство объективации и повышения значимости дискурса 58
2.2. Основные параметры дискурса 62
2.3. Характеристика дискурса по параметру «тема» .66
2.3.1. Основные признаки и свойства экономического дискурса 67
2.3.2.Экономический дискурс как разновидность аргументативного дискурса. 69
2.3.3. Институциональность vs. персональность экономического дискурса 74
2.3.4. Основные направления взаимодействия институционального и персонального компонентов в экономическом дискурсе 81
Выводы по главе 2 86
ГЛАВА 3. Функционирование метафоры в экономическом дискурсе 87
3.1. Реализация дискурсообразующей функции метафоры 87
3.2. Стратегическое использование метафоры в аргументативном дискурсе (на примере анализа экономических статей) .91
3.2.1. Стратегии метафорической структурации сложных макроречевых актов аргументации 92
3.2.2. Неклассические стратегии одновременного использования нескольких концептуальных метафор в аргументации 115
3.2.3. Классические стратегии использования метафор в аргументации 121
Выводы по главе 3 137
Заключение 138
Приложение 141
Библиография 165
- Метафора - индекс интерсубъективности коммуникациии
- Метафора как средство иллокутивного усиления в дискурсе
- Функциональная специфика текстов экономического дискурса
- Реализация дискурсообразующей функции метафоры
Введение к работе
Количество исследований, посвященных метафоре, свидетельствует о сложности этого языкового явления и стимулируется уникальным его свойством, способностью проникать в любые контексты. Частая встречаемость метафоры в газетно-публицистическом жанре, в экономических текстах, в частности, неоднократно исследовалась до нас в связи с аксиологическим потенциалом метафоры и ее функцией усиливать совокупную иллокутивную силу высказывания (Максютова, 1984; Путилина, 1986; Жукова, 1987; Сухоплещенко, 1994; Мытарева, 1995; Старикова, 1996; Яценко, 1996; Пермякова, 1997; Шибанова, 1999; Гусева, 2000; Бунеева, 2001; Степаненко, 2001; Юрковская, 2001; Катаева, 2002 и др.). Однако, причины, «санкционирующие» вхождение метафоры в различные контексты, однозначно неопределены.
Цель настоящего диссертационного исследования - определить функции, выполняемые метафорой в экономическом дискурсе, и стратегии авторского использования данного языкового тропа.
Наш подход к метафоре опирается на положения когнитивной лингвистики и иллокутивной семантики и может быть охарактеризован как функционально-коммуникативный. Подробнее мы рассмотрим его в первой главе.
Существует множество определений метафоры (Аристотель, В.В. Виноградов, Дж. Лакофф, А.А. Ричарде, В.Н. Телия и др.). Наше понимание метафоры совпадает с определением, сформулированным С.А. Хахаловой: «Под метафорой мы понимаем разноуровневые единицы вторичной косвенной номинации - номинативные знаки (слова, словосочетания), предикативные знаки (предложения), сложные предикативные знаки (тексты), основанные на переносе форматива с фиктивного единичного (а может быть и сложного денотата) на реальный единичный (сложный) денотат, между которыми обнаруживается общая константа сравнения» (Хахалова, 1998: 69-70). Приведенное определение характеризует типы метафоры, рассматриваемые в данном диссертаци-
онном исследовании (за исключением текстов-метафор), и соответствует нашему взгляду на метафору как средство связи возможного (фиктивного) мира автора и реального, действительного мира. Приведенное определение характеризует типы метафоры, рассматриваемые в реферируемом диссертационном исследовании (за исключением текстов-метафор), и соответствует нашему взгляду на метафору как средство связи возможного (фиктивного) мира автора и реального, действительного мира. В третьей главе мы также анализируем употребление пословиц, поскольку последние представляют собой предикативные знаки фразеологического характера с метафорической мотивацией. Рассматриваемые нами пословицы обладают всеми признаками универсальной категории метафоричности, а именно: а) переносом форматива с фиктивного денотата на реальный; б) ассоциативным сходством сопоставляемых денотатов; в) доминированием вторичного значения; г) параллельностью двух сложных денотатов (С.А. Хахалова, там же).
Актуальность данного диссертационного исследования состоит в том, что метафора является универсальным категориальным явлением, играющим первостепенную роль в эстетико-познавательной, аналитико-синтетической деятельности человека. Экспликация закономерностей функционирования метафоры в экономическом дискурсе продолжает лингвистические исследования в русле антропоцентрической, когнитивной лингвистики.
В основу исследования положен принцип антропоцентризма, выражающийся, в частности в том, что знаки языка хранят информацию о способах концептуализации действительности человеком.
Объект исследования - пласт экономического дискурса, тяготеющий к ядру, представленный, в основном, текстами газетно-публицистического стиля, предназначенными для массового читателя.
Предмет исследования составляют экономические информационно-аналитические статьи из журнала "The Economist", газеты "Financial Times", изданий Международного Валютного Фонда "World Economic Outlook" и публи-
каций Комиссии Европейского Сообщества, и другие. В ходе исследования было проанализировано более тысячи статей общим объемом около двух тысяч страниц.
В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи;
определение основных параметров экономического дискурса;
изучение особенностей взаимодействия институциональных и персональных характеристик дискурса;
исследование дискурсообразующих функций метафоры - функции референции, объективации авторского возможного мира, текстообра-зующей функции;
анализ когнитивных аспектов функционирования метафоры в дискурсе;
изучение коммуникативно-прагматических параметров функционирования метафоры в экономическом дйсурсе
Поставленные задачи, а также языковая специфика объекта исследования, обусловили использование в работе следующих методов:
филологического метода - для обнаружения в исследуемых единичных фактах проявления всеобщего при отсутствии жесткой процедурной структуры;
интерпретативного метода - для понимания и толкования метафоры во всей полноте ее связей и отношений; в рамках интерпретативного метода используется теория интенциональных состояний Дж. Серля (Searle, 1983), положения теории аргументации, а также теории речевых актов.
В свете вышеназванных теоретических и методологических положений, метафора рассматривается как стратегическое средство, формирующее дискурс автора, объективирующее его возможный мир, задающее горизонт интерпретации, способствующее усилению воздействия на реципиента дискурса.
Теоретическая значимость диссертации состоит в переосмыслении традиционных подходов к анализу метафоры с учетом преимуществ когнитивно-дискурсивной парадигмы, оперирующей такими понятиями, как дискурс, дискурсивная практика, интеракционная модель коммуникации, наблюдатель, интерсубъективный характер коммуникации.
Научная новизна исследования выражена в обращении к метафоре как стратегической единице коммуникации, повышающей значимость дискурса. Это позволило нам разработать дискурсивную теорию метафоры, дающую возможности расширенного анализа функций метафоры, в ходе которого мы выявили объективирующую функцию метафоры и определили, в рамках реализации воздействующей функции метафоры, стратегию повышения значимости дискурса.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее положений в курсах по фразеологии, спецкурсах по теории интерпретации, по анализу дискурса, при руководстве курсовыми, дипломными работами. Материалы данного диссертационного исследования могут быть использованы в практике преподавания английского языка, в частности, в обучении приемам аргументации и речевого воздействия.
Апробация исследования проходила на заседаниях научно-практической конференции «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» Байкальского государственного университета экономики и права в 1998-2003 гг. Основные положения диссертации были изложены в докладах. По теме диссертации имеется десять публикаций, включая тезисы докладов и две статьи.
На защиту выносятся следующие положения:
метафора в экономическом дискурсе реализует номинативно-дескриптивную функцию и функцию референции;
метафора выполняет дискурсообразующую и объективирующую функции, обеспечивающие интерсубъективность переживания демонстрируемых смыслов;
3) в аргументативном экономическом дискурсе метафора используется как речестратегический прием, усиливающий интенсивность совокупной иллокутивной силы макроречевого акта аргументации, и как стратегия повышения значимости продуцируемого дискурса и выравнивания межличностного статуса коммуникантов.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка использованных словарей, списка источников примеров и приложения.
В первой главе описываются теоретические предпосылки исследования, дается краткий аналитический обзор основных подходов к метафоре, и эксплицируются наши теоретические воззрения на метафору.
Во второй главе определяются основные параметры экономического дискурса, признаки взаимодействия институционального и персонального типов дискурса и роль метафоры во взаимодействии последних.
Третья глава представляет анализ дискурса. Мы рассматриваем, как метафора, структурируя дискурс, организует информативно-содержательные пропозиции. Метафорическое структурирование сообщаемой информации в аргументативном экономическом дискурсе является определяющим в ее стратегическом использовании автором. Употребление метафоры рассматривается как стратегия усиления интенсивности совокупной иллокутивной силы макроречевого акта аргументации и повышения значимости продуцируемого дискурса.
В заключении обобщаются результаты исследования. Приложение содержит текст, анализируемый в первой главе исследования с позиций разных теорий метафоры, а также тексты, анализ которых не включен в основное содержание работы. Приводимые в приложении тексты, мы полагаем, являются дополнительной иллюстрацией теоретических положений и выводов, которым мы даем обоснование в данном диссертационном исследовании.
Метафора - индекс интерсубъективности коммуникациии
Естественным следствием такого взгляда на язык представляется инте-ракционная модель коммуникации как взаимодействия, помещенного в социально-культурные условия ситуации, причем смысл взаимодействия определяется коммуникативно обусловленной социальной практикой (Shiffrin, 1994). В процессе коммуникации происходит взаимодействие социальных и когнитивных характеристик дискурса. Пользователи языка конструируют представление не только соответствующего текста, но и социального контекста (ван Дейк, Кинч, 1988).
Коммуникация, включая языковую, понимается как демонстрация смы слов, интерпретируемых воспринимающим ситуационно в силу когнитивных способностей, которыми наделен человек, таким образом, что любое изменение в окружающей среде или в поведении, осознанное или неосознанное может стать коммуникативно значимым (Макаров, 1998; Кравченко, 20016; Лещев, 2002 ). Интерпретативная активность воспринимающего является необхо димым условием коммуникации. Интерпретация дискурса как определенного речевого акта или нескольких речевых актов является частью интерпретации взаимодействия участников коммуникации в целом (ван Дейк, Кинч, там же). Соучастие коммуникантов в процессе демонстрации смыслов и их интерпретации предполагает интерсубъективный характер переживания действительности. Однако коммуниканты могут иметь разные интенции и разный жизненный опыт. Передаваемый и интерпретируемый смыслы не всегда будут совпадать, следовательно, интерсубъективность переживания смыслов одновременно является и. средством, и конечной целью коммуникации. С таких теоретических позиций исследование функционирования метафоры в дискурсе представляется актуальным, а метафора может рассматриваться как стратегическое коммуникативное средство.
Интерсубъективность достигается за счет принадлежности, как минимум, к одной и той же языковой и культурной средам, или консенсуальной области. Под консенсуальной областью понимается область взаимообусловленных поведений (подробнее см. Кравченко, 2001: 165-168). Таким образом, интерсубъективность может рассматриваться в рамках определенного дискурса. Социокультурный контекст коммуникации, фоновые знания коммуникантов являются важными аспектами в анализе дискурса. Метафора через образную составляющую в своем значении обеспечивает общность, то есть интерсубъективность, переживания интенсионалов возможного и реального миров. Метафора отражает доминантные ценностные ориентиры социума. Социально обусловленные дискурсивные практики и значения языковых единиц интерпретируются индивидуально в зависимости от интенций и целей участников коммуникации. Принимая во внимание вышеупомянутые аспекты коммуникации и функциональные особенности метафоры, данный языковой троп в нашем исследовании рассматривается в экономическом дискурсе с позиций функциональной, когнитивной лингвистики, иллокутивной семантики и критического анализа дискурса.
Самое часто употребляемое определение метафоры, данное Аристотелем, объясняет этот языковой феномен как перенос свойств с одного объекта на другой по аналогии. Механизм аналогии признан базовым когнитивным и языковым механизмом (Минский, 1988; Лакофф, Джонсон, 1990). Ф. де Соссюр, изучавший функционирование аналогии на фонетическом уровне, писал: «Попросить лингвиста привести примеры образований по аналогии - все равно, что попросить минералога привести примеры минералов или попросить астронома привести несколько примеров звезд. Я говорю об этом в самом начале, чтобы потом не было никаких недоразумений относительно той значимости, которую мы придаем этим фактам: это не исключительные и не анекдотичные факты, не курьезные случаи или аномалии, напротив, в них самым очевидным образом заключается суть языковой деятельности в любом месте и в любую эпоху, в них заключается ее повседневная и извечная история» (Соссюр, 2000: 50-51). Ученый считал, что аналогия призвана восстановить симметрию и представляет собой «ассоциацию форм в уме, обусловленную ассоциацией выражаемых ими идей» (там же: 50). В данной диссертации исследуется метафора, развернутая до пропозиции, на дискурсивном уровне.
Мы считаем, что обращение к дискурсу уместно в данном исследовании, поскольку обосновываем выполнение метафорой функции повышения значимости продуцируемого дискурса/текста и статуса автора как участника событий реального мира. Значимость текста актуализируется в процессе его когнитивной обработки читателем-интерпретатором, то есть в дискурсе.
Поскольку употребление метафоры есть акт индивидуального языкового творчества при осуществлении когнитивной деятельности, категоризации объектов реального мира, рассматриваемые метафоры могут быть охарактеризованы как когнитивные и концептуальные. Субъективный, личностный концепт нуждается в развернутом тексте для экспликации (Попова, Стернин, 2001), что мы и наблюдаем в экономических текстах. Базовые метафоры, структурирующие статьи, как правило, представляют собой тезис аргументации, который поддерживают аргументы, представленные как буквальными дескрипциями, так и метафорическими. Ключевые метафоры не всегда эксплицированы в тексте, однако, они предопределяют не только языковые, системные характеристики последнего (лексико-семантическое содержание, синтаксическую организацию), но и коммуникативно-стилевые (см. текст 8 стр. 162, определенный блок текста представляет собой экономико-математическое моделирование ситуации). Большинство исследователей выделяют, в качестве ведущего, эмоционально-оценочный компонент в семантике метафоры, отдавая ей должное как аксиологическому средству воздействия, сужая область ее функционирования до поэтического и политического дискурсов.
Мы не отрицаем оценочной и воздействующей функции метафоры. Но в рассматриваемом типе дискурса прототипической оценкой является количественная, а не дескриптивная оценка. Осуществление дескриптивной оценки в экономическом дискурсе посредством метафоры обусловливает реализацию ее воздействующей функции. Воздействующая же функция возможна собственно только как следствие смыслового параллелизма, устанавливаемого метафорой между продуцируемым дискурсом и дискурсом реального мира. Принимая во внимание полифункциональность метафоры как языкового явления, мы предполагаем, что в экономическом дискурсе определяющей будет ее референтная функция. Благодаря этой функции метафора соотносит авторский возможный мир с опытным реальным миром, а также с опытным миром интерпретатора, обусловливая, таким образом, интерсубъективность переживания сообщаемых смыслов, и, уточняя интенсиональные аспекты описываемой ситуации.
Метафора как средство иллокутивного усиления в дискурсе
Носящая неопределенный, с точки зрения естественно-научной парадигмы, характер, референция метафоры (вероятностный характер референции в дискурсивной онтологии проистекает из коннотативности языка и рассматривается как само собой разумеющийся) открывает ей сильную валентность на смысловое развертывание. Информативная недостаточность метафоры конституирует прагматический аспект ее значения. Метафора тесно связана с ситуацией употребления, прагматическое значение строится из общих для автора и интерпретатора фоновых знаний и норм. Если характер фоновых знаний интерпретатора неопределен, или диапазон их чрезвычайно широк, как, например, в случае массовой коммуникации - метафора подкрепляется эксплицитными дескриптивными пропозициями и фактическими данными. Дескриптивное содержание метафоры, как и оценочное, реализуется в предшествующих или последующих пропозициях. Здесь нам хотелось бы обратить внимание на декларативный характер метафоры.
Декларации - выражения, осуществляющие изменение мира словом (Серль, 1986). В соответствии с классификацией Дж. Остина (1986), метафора может быть отнесена к вердиктивам, реализующим оценочные суждения, и экспозитивам, осуществляющим аргументацию и используемым для разъяснения оснований сообщений. Для осуществления акта декларирования и вынесения вердикта необходимы внеязыковые установления, например, определенное социальное положение, позволяющее произвести «уход в отставку» или «объявление военного положения». Внеязыковые установления в некоторых случаях требуют, чтобы были сделаны заявления, являющиеся описаниями, и в то же время имеющие силу декларации.
По мнению Дж. Серля, такие выражения как «Вы вне игры» или «Вы виновны» относятся к репрезентативам-декларативам (Серль, там же). Они высказываются лицами, наделенными полномочиями и обладающими авторитетом,-арбитрами и судьями. Такие выражения являются описаниями, поскольку констатируют создавшееся положение дел, и декларативами, поскольку удостоверяют наличествующие факты, будучи произнесены авторитетным лицом. Декларация, пусть даже и неправильно вынесенная, не может быть названа истинной или ложной, она может быть подтверждена или отменена только декларацией более высокого авторитета.
Например, декларация автора, помещенная в заголовок статьи "Investors wary of Greek Gifts", объясняется вердиктивом - экспозитивом, приводимым от лица эксперта, причем данный речевой акт локализован в конце статьи, что исключает теоретическую возможность опровержения последнего аргумента в поддержку авторской точки зрения - "Greece falls between two stools because it s no longer part of the emerging markets group but it s not yet fully integrated with Europe," says Mr Watson (подробный анализ статьи см. в главе 3, стр. 123).
Вердиктивы и декларативы являются перформативными глаголами с характерной особенностью. Они не требуют соблюдения условий истинности для успешной реализации соответствующих речевых актов. Условия истинности заменяются внеязыковыми установлениями, позволяющими осуществить декларирование или вынесение вердикта. Под внеязыковым установлением здесь понимается статус, необходимый для совершения действия словом. «Декларации вносят изменения в статус или условие указываемых объектов уже в силу самого того факта, что декларирование было осуществлено успешно» (Серль 1986: 185).
Успешное осуществление метафорического декларирования происходит за счет того, что автор имеет статус продуцента дискурса, является «хозяином своего слова». Но, разумеется, такое декларирование не может внести изменения в реальные условия объектов, на которые указывает метафора, поскольку авторский дискурс - всего лишь один из возможных миров. Однако метафорическое декларирование, самим фактом языкового выражения, вносит изменения в статус автора, а именно - повышает его, повышает значимость автора как участника дискурса реального мира.
Так, в вышеприведенном примере, автор, не являясь специалистом в области экономики, но, однако, выполняя свои профессиональные обязанности как журналиста (информировать и воздействовать), выражает свою точку зрения метафорически, тем более, что даже эксперт не рискует прибегать к прямой номинации. Факт высказывания собственной точки зрения позволяет автору статьи остаться значимым участником дискурса, не имея на то больших оснований, являясь лишь наблюдателем, а не непосредственным его участником в реальном мире.
Метафора как декларатив удостоверяет факты; авторитетность и, как следствие, убедительность происходят из ее опытного основания. Опыт поколений носителей языка, закрепленный в так называемой стертой метафоре, или ссылка на опытное, существующее в реальности, положение дел в определенной концептуальной системе, в случае авторской метафоры, являются внеязы-ковым, то есть не зависящим от законов функционирования языка установлением, которое наделяет метафору авторитетом для осуществления декларативного акта.
Авторитет метафоры давит. Кто же станет спорить с метафорой,- то есть, практически, брать на себя ответственность переделать существующий мир? Возможно, поэтому метафора воспринимается как «приговор без судебного разбирательства» (Арутюнова, 1999: 355). Судебное разбирательство может, все же, быть выражено эксплицитно дескриптивными пропозициями.
Декларативность и образность метафоры позволяют последней усиливать интенсивность авторской иллокуции. В самом деле, если дескрипция и оценка развернуты в контексте, остается их только подкрепить ярким образом, что и происходит в метафоре,- такая оперативная комбинация действует очень убедительно. Знание всегда подкрепляется интеллектуальным чувством субъекта (Ивин, 2000), предположения не становятся частью личностного знания или частью науки, до тех пор, пока их кто-нибудь не выскажет и не заставит в них поверить. У интерпретатора могут быть основания не доверять чьим-либо умозаключениям, но, как правило, нет оснований не доверять своему чувственному восприятию действительности.
Функциональная специфика текстов экономического дискурса
Дискурс изучается разными науками (лингвистической семантикой, прагмалингвистикой, лингвистикой текста, теорией коммуникации, психолингвистикой, социолингвистикой). Широкое употребление термина порождает неоднозначность его толкования и расплывчатость формулировки. Наиболее полным в современной теории языкознания признано следующее определение дискурса, данное В.З. Демьянковым: «Discourse - дискурс, произвольный фрагмент текста, состоящий более чем из одного предложения или независимой части предложения. Часто, но не всегда концентрируется вокруг некоторого опорного концепта; создает общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т.п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который «строится» по ходу развертывания дискурса,- это точка зрения «этнографии речи»... Исходная структура для дискурса имеет вид последовательности элементарных пропозиций, связанных между собой логическими отношениями конъюнкции, дизъюнкции и т.п. Элементы дискурса: излагаемые события, их участники, перформативная информация и «не-события», т.е. а) обстоятельства, сопровождающие события; б) фон, поясняющий события; в) оценка участников события; г) информация, соотносящая дискурс с событиями» (Демъянков, 1982: цит. по Ю.С. Степанову, 1998: 671). История употребления термина «дискурс» и его статус в теории языка подробно описаны в работах отечественных лингвистов (Миронова, 1997; Степанов, 1998; Плотникова, 2000; Костюшкина, 2003).
Дискурс интегрирует собственно лингвистические параметры языкового общения, а также когнитивные, интенциональные и социальные факторы коммуникации. С точки зрения когнитивного подхода, дискурс понимается как способ организации языковой и внеязыковой информации в вербальной форме текста для обмена и передачи информации средствами естественного языка на основе концептуальных представлений пользователя языка. Такое понимание дискурса в его текстовом проявлении согласуется с когнитивным подходом к языку, описанным В.И.Герасимовым и В.В. Петровым: «Участвуя в актах коммуникации, мы либо понимаем то, что говорят другие, либо сами порождаем высказывания. В первом случае нашей действительной целью является понимание мыслей, выражаемых с помощью языка. Язык - это средство передачи мысли и как таковой выступает главным образом в виде своеобразной «упаковки». Однако знания, используемые при его декодировании, отнюдь не ограничиваются знаниями о языке. В их число входят также знания о социальном мире, социальном контексте высказываний, умение извлекать хранящуюся в памяти информацию, планировать и управлять дискурсом и многое другое» (Герасимов, Петров, 1988: 6).
Текст, при таком подходе, включается в иерархию составляющих дискурса, объединенных общим прагматическим намерением автора в пределах данной речевой ситуации. Речевая ситуация включает экстралингвистические условия дискурса, которые влияют на языковую реализацию концептуальных представлений автора и на вербальное выражение в тексте и в целом в дискурсе его прагматических намерений. С другой стороны, текст выступает как вербальное представление понятийного содержания дискурса и в этом качестве служит языковой репрезентацией дискурса, организованной для воздействия на мыслительные процессы адресата согласно коммуникативному и прагматическому намерению автора. При этом концептуальная и вербальная стороны текста функционируют в границах отдельного дискурса как одно целое. Дискурс является внешней средой, в которой формируется текст.
Понимание дискурса как общекультурного явления находим у М. Фуко (1996). Автор описывает дискурс как социальную практику, состоящую из высказываний. Последовательности высказываний образуют дискурсивные формации, соотносимые с областями человеческого знания, такими, как экономика, политика, медицина и т.п. Однако дискурсивные формации или дискурсы не совпадают с отраслями науки, они не являются ни прототипами, ни побочными продуктами повседневной жизни, образованной наукой, напротив, наука появляется в элементах дискурсивной формации и на основе знания. Дискурсивные формации понимаются, в первую очередь, как общественные практические области. «Дискурс...- это не сознание, которое помещает свой проект во внешнюю форму языка, это не самый язык и, тем более не некий субъект, говорящий на нем, но практика, обладающая собственными формами сцепления и собственными же формами последовательности» (Фуко, там же: 168).
Н.Фэрклау (Fairclough, 1989) считает, что весь процесс социального взаимодействия следует рассматривать как дискурс, частью которого являются тексты, и поскольку использование языка, по мнению автора, социально определено, дискурс представляет собой производство и интерпретацию текстов в условиях социальной деятельности.
Ю.С. Степанов определяет дискурс как использование языка для выражения особой ментальности, которая влечет за собой особый отбор языковых средств, особую грамматику и особые правила лексики, и отмечает пограничное положение дискурса между языковой системой как ресурсом для построения дискурса и текстом как продуктом дискурса (Степанов, 1998). Здесь считаем уместным привести определение текста, данное П.Рикером, который под последним понимает «...объединенные или структурированные формы дискурса, зафиксированные материально и передаваемые посредством последовательных операций прочтения» (Рикер, 1995: 3).
Практическая принадлежность дискурса, его промежуточное положение между системой языка и текстом, сообщают ему деятельностный характер. Текст рассматривается нами как один из формальных продуктов дискурса, доступный лингвистическому анализу. Мы полагаем, что текст адекватно отражает деятельностные аспекты дискурса, и что исследовательские задачи не влияют на наши аналитические способности как читателя. Так и, по мнению Е.Ф. Тарасова, письменный текст понимается как превращенная форма общения. «В качестве одной из форм фиксации речи /речь post hoc/ текст предстает читающему человеку как объект, в котором зафиксирован и замещен весь процесс речевого общения. Необходимым условием понимания текста является восстановление по тексту всей ситуации общения, включающей в себя коммуникатора, социальную ситуацию общения /этические правила взаимодействия коммуникантов/, фрагмент реальной действительности, где осуществлялось общение. Существенно заметить, что не имеет значения, выступает ли читатель текста в роли адресата или в роли наблюдателя-лингвиста, препарирующего текст, - в любом случае происходит мысленное восстановление по тексту всего акта общения. Непринципиальное различие между читателями заключается в полноте акта восстановления, которое зависит целиком от социального опыта субъекта, читающего текст» (Тарасов, 1992: 42).
Реализация дискурсообразующей функции метафоры
Для анализа воспользуемся схемой смыслообразования, разработанной A.M. Каплуненко (1992: 64). Схема представляет цикличный характер взаимодействия рационально-структурированных смыслов с иррационально-структурированным, выраженным авторской метафорой или идиомой, смыслом. Данная схема построена на функционально-семиотической асимметрии «информативность метафоры/избыточность контекста». В процессе порождения смысла информативность метафоры восполняется за счет избыточности рационально-организованного контекста. На схеме отображены три уровня вы сказывания/речевого акта в дискурсе - глубинно-семантический «Я говорю», коммуникативно-прагматический или иллокутивный, представляющий S имплицитный смысл высказывания, и синтаксический уровень, репрезентирующий поверхностную структуру высказывания S1.
Субъект высказывания/продуцент дискурса, произнося S1 - метафорическое суждение, подразумевает смысл S. Уточнение смысла метафоры происходит при соотнесении рационально-структурированных пропозиций текста с метафорически выраженной пропозицией. S представляет собой инклюзивный скрытый смысл (Масленникова, 1999), иллокуцию автора, которая является исходным выражением, организующим дискурс, при этом метафорическое выражение S1 лежит в пределах смысла S.
Разработанная A.M. Каплуненко схема смыслообразования отражает структуру референциальной символизации дискурса П. Шародо. Французский ученый считает, что в дискурсе имеет место двойное измерение. С одной стороны, эксплицитное и семиотическое, управляющее морфосемантическим распознаванием смысла. С другой стороны, присутствует имплицитное, организующее интенсиональное измерение, по отношению к которому языковое выражение дискурса является внешним. Имплицитное измерение является коммуникативным, а не семиотическим. Таким образом, заключает ученый, рефе-ренциальная символизация дискурса может всякий раз образовывать новые парадигматические совокупности, что наводит на мысль о том, что имплицитный смысл управляет эксплицитным при образовании значения дискурсивной единицы (указываю по Г.М. Костюшкиной, 2003). Теория французского лингвиста согласуется с точкой зрения Д. Льюиса (см. глава 1, стр. 32) о том, что интен-сионалы участвуют в установлении экстенсионалов предложения, имени и общего имени, и является, мы полагаем, весомым аргументом в пользу дискурсивной теории метафоры.
Механизм наращивания смысловой определенности метафоры соответствует описанному выше процессу построения эксплицитного смысла имплицитным измерением дискурса. Метафора является знаком индексально-символическим. Независимо от контекста, для символа возможна только общая интерпретация (А.В. Кравченко, 1999). Информативную определенность метафора получает через рекурсивное соотнесение с информативно избыточным контекстом. Автор определяет степень избыточности, необходимую для экспликации смысла. Контекст, до определенной степени, может быть разным. Здесь уместно привести сравнение A.M. Каплуненко, описывающее идиому/метафору как «черный ящик», допускающий лишь варианты контекста, согласующиеся с его таинственным содержанием (Каплуненко, 1992: 65).
Инклюзивные скрытые смыслы, по мнению А.А. Масленниковой (1999), принадлежат прагматическому уровню, углубляют смысл текста, организуя его по аналоговому принципу, как расходящиеся круги на воде. Инклюзивные смыслы ориентированы на воздействие. Они передают адресату отношение автора к высказыванию. Последнее выступает как сообщение, одномоментное с пропозицией: вот как я отношусь к тому или иному объекту/событию/факту, и я хочу, чтобы интерпретатор знал об этом. Инклюзивные скрытые смыслы связаны с самой ранней стадией антиэнтропийного движения текста к накоплению информации. Автор отмечает, что уже в момент порождения текст больше себя самого, потому что он несет информацию об отношении к себе автора. Современное философское понимание реальности и текста утверждает, что текст и реальность, как функциональные феномены, различаются не столько онтологически, сколько прагматически, в зависимости от точки зрения субъекта.
Объемное представление схемы, при условии соединения метафорически выраженной пропозиции и рационально-структурированных пропозиций на одной оси, даст нам изображение спирали. Осью объединения является автор дискурса/наблюдатель. О спиралеобразности рефлексии как понимания мы уже упоминали, ссылаясь на Э. Гуссерля (см. глава 1, стр. 28). Такие авторы как А.А. Залевская и М.Л. Корытная используют спиралеобразные схемы для представления процесса понимания функционирования слова и построения проекции текста (Залевская, 2001). Общность графического представления свидетельствует о близости научных подходов к объяснению смыслопорождения.
Похожие диссертации на Метафора в структуре экономического дискурса: опыт комплексного исследования (На материале английского языка)
