Введение к работе
Актуальность исследования. Несмотря на многолетнюю и плодотворную исследовательскую работу, до построения научным сообществом полной картины развития философии русского зарубежья еще далеко. До сих пор мы все еще осваиваем широчайшую базу источников, и конца этому процессу не видно. Конечно, нынешнее положение дел несравнимо с ситуацией конца 80-х — начала 90-х годов ХХ века, когда перед нами лежал только что открытый, почти неизвестный материк. Теперь исследователи решают иные, но не менее интересные задачи: в изучении зарубежья все больше чувствуется необходимость более глубокой прорисовки деталей, существует потребность, вернув истории русской мысли великие имена и идеи, увидеть контекст, в котором и эти имена, и эти идеи существовали.
Контекст отвлеченным теоретизированием не постигается. Однако и факты сами по себе не столько решают проблемы, сколько их создают, и это утверждение в исключительной степени применимо к философии истории. Существуя на стыке, искомый синтез в известной мере обречен на внутренний разлад — дело в том, что, являясь науками гуманитарными, история и философия имеют принципиальные расхождения и в сфере интересов, и в манере объяснения. Более того, в исторической науке с известной регулярностью ставится под вопрос сама необходимость подобных обобщений. Поэтому не случайно в русском зарубежье для философии истории одним из главных стал вопрос о ее тематико-методологическом самоопределении.
Но если само зарубежье в обсуждении этих вопросов было лишено единства и определенности, то значит, что нам предстоит исследовать ту сферу, которая даже для современников существовала как вопрошание, знание о незнании. Проблем здесь немало, и одна из главных состоит в том, как облечь заявленные в работе философско-методологические принципы плотью исторического материала. Однако существование подобных затруднений в первую очередь свидетельствует об актуальности поставленных вопросов и в научном, и в прикладном смыслах. Это означает, что:
решение поставленных в диссертации проблем может быть учтено при проведении дальнейших исследований и в области истории русской философии, и в философии истории;
вопросы, обсуждаемые в диссертации, напрямую касаются ключевых проблем общественно-политической жизни современного общества;
результаты диссертационного исследования могут использоваться в преподавании ряда гуманитарных дисциплин (философия, культурология, история).
Степень изученности проблемы. Полноценное рассмотрение поставленных в диссертации вопросов невозможно без учета результатов, которых добились философия, история и культурология.
Приступая к анализу философии истории русского зарубежья, мы должны определить границы и содержание этого раздела философии: многообразие предлагаемых русской эмиграцией подходов, своеобразный и, в некоторых случаях, архаичный язык философствования настоятельно требуют ответа на вопрос, что такое философия истории в принципе. Определить же свою позицию на сегодняшний день невозможно без учета работ отечественных (М.А. Барг, И.А. Гобозов, Г.И. Зверева, А.Я. Гуревич, Н.Е. Копосов, Л.П. Репина, Ю.И. Семенов и др.) и зарубежных (Ф. Анкерсмит, А. Мегилл, Р. Рорти, Х. Уайт, М. Фуко и др.) авторов. Их исследования не принадлежат одному направлению и решают разные задачи, однако знакомство с ними необходимо, чтобы получить доступ к тем значимым научным результатам, которых добилась наука в определении статуса и структуры философии истории за последние десятилетия.
Самым непосредственным образом связаны с темой диссертации исследования, посвященные истории русской философии в целом, философским системам отдельных представителей русского зарубежья, конкретно русской философии истории. Литература эта обширна и нуждается в некоторой систематизации.
Во-первых, следует выделить исследования по истории русской философии, выполненные в самом русском зарубежье. При всем сюжетно-тематическом многообразии и широкой идейно-философской палитре эмиграция почти единогласно признавала себя наследницей и хранительницей свободной русской мысли. Именно с этих позиций были предприняты первые обстоятельные попытки осмысления исторических судеб русской философии. Они связаны с именами В.В. Зеньковского, С.А. Левицкого, Н.О. Лосского, Н.П. Полторацкого, М.И. Раева, Б.В. Яковенко и др.
Другой традицией стал подход, оформившийся в советской науке и доминировавший в Советском Союзе до середины 80-х годов прошлого века. Он в значительной мере идеологизирован: ему свойственна крайняя полемическая заостренность, последовательная критика всей философии русского зарубежья, которая по понятным причинам определяется как ретроградная, упадническая, буржуазная. В этом ключе написаны отдельные работы А.А. Галактионова, В.А. Кувакина, В.А. Малинина, Н.С. Семенкина, П.Ф. Никандрова и др. Несмотря на очевидные недостатки подобного подхода, следует понимать, что критика была на тот момент единственно возможным способом введения этого материала в научный оборот.
Третий этап в исследовании философии русского зарубежья в частности и русской философии в целом напрямую связан с началом перестройки, политических реформ, которые позволили отечественным исследователям перейти к новым, более взвешенным оценкам и характеристикам. Эта исследовательская традиция на сегодняшний день наиболее обширна и влиятельна.
В литературе самого последнего времени следует выделить работы, посвященные общей характеристике истории русской философии, основным этапам ее становления. Такие обобщения крайне необходимы для более четкого определения ее специфики — они позволяют лучше понять, чем определялось ее становление и развитие. Подобные обобщающие работы в разное время были подготовлены П.В. Алексеевым, М.Н. Громовым, И.И. Евлампиевым, Б.В. Емельяновым, О.Т. Ермишиным, А.Ф. Замалеевым, В.К. Кантором, М.А. Маслиным, В.Я. Пащенко, В.Н. Порусом, В.Ф. Пустарнаковым, С.С. Хоружим и др.
Отметим также исследования, посвященные русской философии истории специально. Таких исследований не много, но они есть, и обращение к ним необходимо. Авторами подобных работ являются О.Д. Волкогонова, Н.М. Дорошенко, Д.М. Володихин, С.С. Неретина, Л.И. Новикова, В.И. Копалов, И.Н. Сиземская, А.В. Малинов и др.
Отдельно следует упомянуть исследования, где дается детальный анализ жизни и творчества ключевых фигур русского зарубежья. Список работ, посвященных каждому из крупнейших русских философов, достаточно велик, и перечислить их все — задача невыполнимая. Однако учитывать при решении поставленной в диссертации проблемы подобную литературу, конечно, необходимо. В этой связи назовем таких исследователей, как О.В. Ананьев, В.Ф. Бойков, С.С. Бычков, М.А. Васильева, Н.К. Гаврюшин, П.П. Гайденко, Н.А. Дмитриева, Е.Б. Ерина, А.А. Ермичев, А.П. Козырев, М.А. Колеров, А.П. Лысков, Ю.Б. Мелих, О.А. Назарова, Н.С. Плотников, А.В. Посадский, В.В. Сапов, А.А. Троянов, Т.Г. Щедрина, В. Янцен и др.
Перекликаются с ними и работы, проводимые в рамках исторической науки и посвященные анализу творчества крупнейших ученых и общественных деятелей эмиграции. Несмотря на несколько иные акценты имеющиеся в этих публикациях, не учитывать исследования по истории русского зарубежья нельзя. Среди подобных исследований отметим работы М.Г. Вандалковской, О.А. Воробьева, О.Л. Гнатюка, Л.Н. Гумилева, А.Г. Дугина, Н.Г. Думовой, Б.С. Кагановича, А.К. Клементьева, С.П. Рамазанова, И.В. Сабенниковой, Б.Г. Сафронова, С.М. Сергеева, М.А. Шпаковской и др.
Отдельно следует упомянуть труды зарубежных исследователей истории русской философии. Назовем имена Дж. Боулта, Ф. Буббайера, Б. Гензялиса, М. Йовановича, Р. Пайпса, Дж. Уильямса и др.
Однако анализ показывает, что в литературе данная тема раскрыта не полностью: многие значимые для понимания философии истории русского зарубежья фигуры и сюжеты до сих пор остаются в стороне. Значительно осложняет дело и неопределенность принципов рассмотрения этого довольно специального философского вопроса. Складывается впечатление, что, принимая за аксиому известную идею Бердяева о том, что призвание русской философской мысли — в постижении смысла истории (в литературе это иногда называют историософской одержимостью русской мысли), исследователи пока еще не предприняли попыток рассмотрения данного сюжета с учетом всего многообразия историко-философского материала и в объеме, соответствующем значимости вопроса.
Чаще всего философия истории в литературе рассматривается вскользь: при анализе отдельных фигур — как один из аспектов в творчестве известного философа; при анализе социальной философии — как один из ее компонентов; при характеристике политической жизни — как наиболее рафинированное выражение идеологии. Даже работы, посвященные исключительно философии истории, касаются в основном предлагаемых зарубежьем концептуализаций русской и мировой истории — анализ вопроса о философско-методологических основаниях этих схем почти всегда отходит на второй план.
Вторичность интереса исследователей к вопросу теоретического самообоснования философии истории в русском зарубежье становится заметной при разборе тех оснований, которые служат фундаментом для типологии данных философско-исторических систем. Заметно, что в большинстве случаев материал организовывается по принципам, не имеющим прямого отношения к философии истории: авторы предлагают учитывать политические пристрастия философов, их религиозные убеждения, принадлежность к той или иной общественно-политической группировке, отношение к советской власти и т.д. Все это, конечно, важно, но, рискнем предположить, существа вопроса не касается.
Анализ исследовательской литературы показывает, что и сегодня проблема определения философского статуса концепций исторического процесса у философов русского зарубежья требует своего историко-философского и методологического осмысления. Вот почему в диссертации предпринимается попытка выявления, описания, реконструкции и систематизации философско-исторических взглядов представителей философии русского зарубежья на основе широкого круга источников.
Объект диссертационного исследования — философия истории русского зарубежья, которую создавали не только профессиональные философы, но и широкие слои философствующей публики (историки, писатели, политики).
Предмет диссертационного исследования — представления философско-исторической мысли русского зарубежья о природе истории и исторического познания.
Цель диссертационного исследования — реконструировать картину философско-исторической мысли русского зарубежья, определить ее специфику, разработать и применить на практике принципы и механизмы ее историко-герменевтической характеристики и систематизации.
С учетом указанной общей цели были определены и задачи исследования:
определить и исследовать источники, имеющие отношение к философии истории русского зарубежья, рассмотреть работы, которые посвящены непосредственно данной проблеме;
предложить классификацию материала, которая на базе значимых, существенных для философии истории критериев позволила бы переописать данную область историко-философского знания;
показать, как отразились в философии истории русского зарубежья идеи и тенденции, определявшие развитие всей русской философии;
продемонстрировать актуальность философского содержания философско-исторической мысли русского зарубежья, способного сделать освоение этой традиции необходимым условием дальнейшего развития отечественной философии;
выявить общефилософские основания рассматриваемых философско-исторических концепций и проанализировать их соотношение с проблемами исторической науки, а также показать их связь с политической и культурной ситуацией в русском зарубежье;
выяснить специфику трактовки философами русского зарубежья основных понятий философии истории.
Теоретико-методологическая база диссертационного исследования. В данной работе используются методы, традиционные для историко-философских исследований: исторический, сравнительный, диалектический, а также приемы интерпретации текстов, связанные с герменевтикой, что и требуется для историко-философской реконструкции философско-исторических взглядов представителей философии русского зарубежья.
Использование исторического метода при анализе источников создает условия для комплексной оценки процесса становления философско-исторической мысли русского зарубежья в контексте развития русской философии в целом.
Сравнительный метод позволяет, сопоставив концепции русских мыслителей, обозначить основные тенденции развития философии истории русского зарубежья и дать развернутую характеристику построений отдельных философов.
Определенные сложности в интерпретации комплекса источников связаны со спецификой русской философской традиции в целом и философии русского зарубежья в частности. Укажем и на религиозность некоторых философов, и на то, что многие из русских мыслителей оспаривали обязательность и универсальность принципов рациональности; отметим, что нередко в России главной целью философского поиска становилось не получение нового знания, а преобразование и спасение мира.
Именно поэтому исследование оказалось направлено, с одной стороны, на выявление и интерпретацию смысла текстов конкретных авторов, а с другой — на реконструкцию систем их идей. Это значит, что утверждение уникальности каждого отдельного мыслителя дополняется признанием культурно-исторической обусловленности философского процесса, а утверждение свободы творчества не отменяет необходимости выявления его общих тенденций.
Источники диссертационного исследования. Исходным пунктом для данного исследования стало стремление к максимально возможной фактической полноте выстраиваемой картины. Был собран довольно обширный корпус источников (книги, статьи, рецензии), часть которых широкой публике была неизвестна. При отборе текстов потребовалось исключить: во-первых, тех авторов, кто остался в России, хотя и оказывал влияние на эмиграцию; во-вторых, тех эмигрантов, чьи работы по данной проблематике были изданы еще в России (такие работы принимались в оборот, если только при переиздании в зарубежье они значительно дополнялись или перерабатывались); в-третьих, тех философов, кто не касался вопроса об основаниях исторического бытия, сосредоточившись на осмыслении и русской и всемирной истории или других вопросах; в-четвертых, тех, кто выпал из русского контекста и «переродился» в новом языке и новой культуре.
В 1920—1950-х годах русским зарубежьем создается значительная литература философии истории. Укажем на книги и статьи М.А. Алданова, Н.А. Бердяева, П.М. Бицилли, Я.А. Бромберга, Р.Ю. Виппера, Б.П. Вышеславцева, Л.П. Карсавина, Ю.В. Ключникова, К.Р. Качоровского, Г.А. Ландау, Д.С. Мережковского, П.Н. Милюкова, Г.Н. Полковникова, Н.А. Реймерса, П.Н. Савицкого, Ф.А. Степуна, П.Б. Струве, Н.С. Трубецкого, Н.В. Устрялова, Г.П. Федотова, Г.В. Флоровского, С.Л. Франка.
Научная новизна исследования. Диссертация является одним из первых исследований, реконструирующих и систематизирующих философию истории русского зарубежья. Предложено авторское понимание основных идей, концепций и методологических подходов, использованных русской эмиграцией для построения философии истории. Получены следующие результаты:
осуществлен концептуальный анализ философии истории русского зарубежья, представленной как явление, определяемое общефилософским контекстом, историко-культурными и политическими факторами; описаны и систематизированы различные определения истории и исторического познания в трудах представителей русского зарубежья;
философско-исторические теории и построения рассмотрены в связи с тремя основными способами их оправдания (легитимации), что позволило выделить из всего многообразия материала позитивистскую модель (Милюков, Савицкий, Виппер, Качоровский, Ключников), религиозно-философскую модель (Бердяев, Франк, Карсавин, Федотов, Степун, Флоровский, Мережковский, Бромберг, Полковников) и модель в которой историческое развитие есть развитие культуры (Струве, Бицилли, Трубецкой, Вышеславцев, Ландау, Реймерс, Устрялов);
раскрыто контекстное содержание понятий, активно использовавшихся в философско-исторических построениях: история-природа, миф, закон, свобода, необходимость-случайность, прогресс-регресс, личность-масса;
показано принципиальное значение философии истории в системе общефилософских воззрений мыслителей русского зарубежья;
значительное внимание уделено исследованию идейного наследия тех мыслителей (Ландау, Реймерс, Полковников, Качоровский и др.), работы которых по разным причинам оказались забыты. Был собран корпус источников, часть которых широкой публике была неизвестна.
Положения, выносимые на защиту:
-
-
Во второй четверти ХХ века в рамках философии русского зарубежья оформилось и получило свое развитие связанное сюжетно-тематическим единством оригинальное и самостоятельное движение философско-исторической мысли. В его рамках разбору подверглись не только сюжеты, связанные с уяснением смысла истории отдельных народов и государственно-культурных образований, но и вопросы теоретического характера — можно сказать, что в исследованиях данного периода были проанализированы сами основания исторического бытия и исторического познания.
-
Философско-методологическое единообразие в понимании философии истории представителями русского зарубежья отсутствует. Наиболее точной характеристикой этой сложной ситуации будет признание того, что данные философско-исторические концепции находятся в культурном единстве, но не в теоретическом согласии — попытки найти одну основную тенденцию упрощают и искажают подлинное положение вещей.
-
Политические критерии, партийная принадлежность и идеологические симпатии в качестве критериев систематизации применимы выборочно и условно, поскольку зачастую, не касаясь существа вопроса, объединяют философские системы разных типов по внешнему и часто формальному признаку, что, в свою очередь, препятствует выявлению их подлинного научно-философского потенциала.
-
Представителями философии истории русского зарубежья были реализованы три основных методологических подхода: позитивистский (легитимным признается объяснение, сводящее все богатство исторической жизни к естественным, подысторическим факторам); религиозно-философский (логика истории есть результат действия иных — абсолютных и надысторических — начал) и подход, в пределах которого историческое развитие есть развитие культуры (считается, что движущие силы истории носят духовный характер, но действуют они внутри истории).
-
Позитивизм в русском зарубежье был влиятельной научной тенденцией и определял развитие в первую очередь академической исторической науки. Элементы философии в данном случае почти всегда функциональны; философия истории у историка-позитивиста всегда средство, чем и определяется неполнота философского обоснования исторического знания.
-
В рамках религиозно-философского подхода реализуется иная модель, в основании которой лежит требование оправдания истории, которое бы базировалось на признании реальности предвосхищающих историю абсолютных начал. История здесь — в значительной мере источник иллюстративного материала для сложных и избыточных метафизических конструкций.
-
В рамках подхода, для которого историческое развитие есть развитие культуры, была предпринята попытка переописания сферы истории и культуры на основе ее субстанциализации. Можно сказать, что было обнаружено и подверглось детальной разработке новое (не природа и не абсолют) начало исторической жизни — культура.
Научно-практическая значимость работы. Теоретические результаты диссертации важны для изучения истории русской философии и философии истории. Проведенное исследование позволяет выявить своеобразие русской философии в зарубежье. Оно расширяет наши знания и о философии истории русского зарубежья в целом, и о ее отдельных направлениях и представителях. Диссертация дает широкие возможности для дальнейших исторических и теоретических исследований в этой области.
Намеченные в диссертации подходы, собранные материалы, выводы и обобщения могут быть использованы при подготовке и чтении курсов и спецкурсов по истории русской философии, философии истории, методологии истории, культурологии и т.д.
Апробация работы. Основные идеи диссертации были отражены в монографии «Что есть история? Версии русского зарубежья», в брошюрах, статьях и рецензиях, часть которых была подготовлена при поддержке РГНФ (гранты «Философия Л.П. Карсавина в Литве» (2001—2002), «Круг Карсавина: русские философы в Литве» (2004—2005), «Философия истории русского зарубежья: понятия, модели, антиномии» (2007—2009)).
С докладами по теме диссертации автор выступал на общероссийских и международных конференциях «Жизненный мир философа Серебряного века» (Саратов, 2001), «Наследие Л.П. Карсавина и самосознание европейской культуры в XX веке» (Вильнюс, 2002), «Философское наследие Владимира Соловьева и современная Россия» (Иваново, 2003), «Русское зарубежье: приглашение к диалогу» (Калининград, 2003), «На перекрестке культур: русские в Балтийском регионе» (Калининград, 2003), «Соловьевские исследования: поиск новых методологических ориентиров» (Иваново, 2004), «Судьба языков и культур между Неманом и Прегелем» (Калининград, 2005), «Русское зарубежье: Балтийский регион» (Калининград, 2005), «Проблемы изучения культуры русского зарубежья» (Москва, 2006), «Х Кантовские чтения. Классический разум и вызовы современной цивилизации» (Калининград, 2009), «XV Волошинские чтения» (Коктебель, 2009).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка, включающего 379 наименований. Общий объем диссертации составляет 274 страницы машинописного текста.
Похожие диссертации на Философско-историческая мысль русского зарубежья : 20 - 50-е годы ХХ века
-
