Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальный идеал и его воплощение в философско-литературных произведениях .. 9
Глава 2. Технократический социальный идеал в философско-литературных произведениях а. А. Богданова «Красная звезда» и «Инженер Мэнни» 37
Глава 3. Рационалистический социальный идеал в философско-литературном произведении е. И. Замятина «Мы» 64
Глава 4. Гуманистический социальный идеал в философско-литературных произведениях а. П. Платонова «Чевенгур» и «Котлован» 90
Заключение 116
Библиография 120
- Социальный идеал и его воплощение в философско-литературных произведениях
- Технократический социальный идеал в философско-литературных произведениях а. А. Богданова «Красная звезда» и «Инженер Мэнни»
- Рационалистический социальный идеал в философско-литературном произведении е. И. Замятина «Мы»
- Гуманистический социальный идеал в философско-литературных произведениях а. П. Платонова «Чевенгур» и «Котлован»
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена тем, что в настоящее время проблема человека и его взаимоотношения с обществом стала центральной проблемой философии. Кризис традиционных ценностей, резкое ухудшение экологической и демографической ситуации, порабощение людей техническими средствами и артефактами, усиливающееся отчуждение личности, возрастание агрессивных тенденций, рост насилия и терроризма и другие тревожные симптомы остро поставили вопрос о самом существовании мирового сообщества, его экономическом, социальном, нравственном и духовном выживании.
В жизни современного общества наряду с прогрессивными изменениями наблюдаются и явления упадка: ослабление социальных связей, господство в социуме «массового человека», распространение скептицизма, потеря цели и смысла существования и т. п. На рубеже тысячелетий человечество потеряло ориентиры своего развития, что закономерно приводит к попыткам осуществить мировоззренческую рефлексию целе- и смыслополагания человека и общества1.
Переживаемое современной Россией время также сопровождается глубоким экономическим, социальным, нравственным и духовным кризисом, который порождает стремление к переоценке системы ценностей и стимулирует поиск путей национального самоопределения и перспектив развития страны.
Все это заставляет философов обратиться к анализу социальных идеалов, разработанных в учениях выдающихся зарубежных и отечественных мыслителей. Особенно интересен период конца XIX - начала XX столетия в России, для которого характерны острая идеологическая полемика, предчувствие
См.: Киселев Г. С. «Кризис нашего времени» как проблема человека // Вопр. философии. 1999. № 1. С. 40-52.
надвигающейся социальной катастрофы, революционные изменения всех сфер общественной жизни.
Осознание зыбкости и ненадежности человеческого существования порождало стремление создать стабильное и гармоничное общество, которое, в частности, воплотилось в утопических и антиутопических социальных проектах выдающихся русских мыслителей А. А. Богданова (Малиновского), Е. И. Замятина и А. П. Платонова, представленных в их философско-литературных произведениях.
Степень разработанности проблемы. Все работы, посвященные исследуемой проблематике, можно условно разделить на несколько групп.
Социальный идеал является одной из центральных проблем в творчестве таких мыслителей, как Н. А. Бердяев, Э. Блох (Е. Bloch), С. Н. Булгаков,
A. Ф. Замалеев, Э. В. Ильенков, А. И. Клибанов, К. Л. Леонтьев, К. Манхейм
(KManhaim), X. Маравалль (Н. Maravalle), М. Мэмфорд (М. Mnrnford),
П. И. Новгородцев, Ф. Полак (F. Polak), К. Поппер (К. Popper), В. В. Розанов,
B. С. Соловьев, Н. Ф. Федоров, Г. В. Флоровский, С. Л. Франк, Е. Шацкий и др.
Феномены утопии и антиутопии на фоне их соотношения с общественным сознанием и культурой анализировались в работах Э. Я. Баталова,
C. П. Батраковой, Э. Блоха (Е. Bloch), Р. А. Гальцевой, А. Ф. Замалеева
С. А. Сизова, Г. Ю. Стернина, К. Кумара (К. Kumar), В. А. Чаликовой,
Е. Л. Чертковой и др. Представляют интерес исследования этой проблемы в
историко-философском плане, осуществленные М. Н. Громовым,
A. В. Гулыгой, В. Н. Сагатовским, С. Е. Вершининым и др.
Проблему социального идеала в русской философии и культуре разраба
тывали М. Ф. Антонов, М. Н. Громов, Е. Е. Давидович, Б. В. Емельянов,
Ю. П. Ивонин, Э. В. Ильенков, А. И. Клибанов, Е. А. Куликова,
К. Н. Любутин, Т. Н. Новикова, М. Никё, Г. М. Пономарева, П. А. Рачков,
B. М. Русаков, Н. А. Рудницкая, Ю. К. Саранчин, И. Н. Сиземская,
Е. Л. Черткова, К. В. Чистов, Е. Н. Цимбаева, А. И. Яценко и др.
Анализу философского наследия А. А. Богданова посвящены работы Л. И. Абалкина, Т. Д. Гловели, Г. Горцхи, Б. В. Емельянова, Г. Р. Зманов-ского, Э. В. Ильенкова, Д. Н. Козырева, К. Н. Любутина, П. А. Плютто, П. П. Плютто, Н. А. Кузьминых, А. В. Луценко, С. Н. Пустильника, В. М. Русакова, В. Н. Садовского, Ю. К. Саранчина, А. Л. Тахтаджяна, В. П. Ягодинского и др.
Философско-литературное творчество Е. И. Замятина исследовалось в работах таких авторов, как М. Н. Золотоносов, В. Н. Бугров, А. А. Зверев, В. С. Рабинович, С. С. Романов, В. А. Чаликова, Т. Т. Давыдова, Е. Л. Черткова, А. П. Шишкин, В. В. Шохина, Д. А. Штурман и др.
Философские аспекты творчества А. П. Платонова изучались в трудах А.А.Киселева, Э.Маркштейна, О.В.Павлова, Т.В.Казарина, А.Н.Карасева, В.А.Чалмаева, О.И.Шайтанова, В.Н.Шохиной, М.Ю.Михеева, Т.Н.Новиковой, М. С. Семеновой, В. А. Чаликовой, А. А. Щербакова, Н. Н. Малыгина и др.
Тем не менее, специального исследования, посвященного сравнительному анализу социального идеала в философско-литературных произведениях А. А. Богданова, Е. И. Замятина и А. П. Платонова в отечественной философской литературе до сих пор не проводилось.
С учетом актуальности обозначенной проблемы определены объект, предмет, цель и задачи диссертации.
Объектом исследования являются философско-литературные произведения А. А. Богданова, А. П. Платонова, Е. И. Замятина в контексте отечественной философской традиции конца XIX - первой трети XX в., а предметом исследования - воплощенный в них социальный идеал, представления о совершенном обществе.
Цель исследования состоит в том, чтобы выявить и проанализировать социальный идеал в философско-литературных произведениях А. А. Богданова, Е. И. Замятина, А. П. Платонова и показать его обусловленность русской философской традицией конца XIX - первой трети XX в.
Указанная цель реализуется через решение следующих задач:
на основе анализа идей выдающихся отечественных философов конца XIX - начала XX в. выявить сущность и назначение социального идеала и показать особенности его воплощения в философско-литературных произведениях русских мыслителей и писателей;
проанализировать технократический социальный идеал в философско-литературных произведениях А. А. Богданова и показать его утопическую и сциентистскую направленность;
проанализировать рационалистический социальный идеал в философско-литературных произведениях Е. И. Замятина и показать его антиутопическую и антисциентистскую направленность;
-проанализировать гуманистический социальный идеал в философско-литературных произведениях А. П. Платонова и показать его антиутопическую направленность;
-осуществить сравнительный анализ социальных идеалов, предложенных А. А. Богдановым, Е. И. Замятиным и А. П. Платоновым, на основе выявления в них философских концепций человека и общества.
Положения, содержащие элементы новизны и выносимые на защиту.
Социальный идеал связан с представлением о высшем совершенстве человека и общества, которое выступает как образец и ориентир деятельности людей. Он моделирует определенный тип общества и присущую ему систему ценностей и традиций. Утопия воплощает наглядно-рациональный образ социального идеала, а социальный идеал содержит в себе философско-мировоззренческое основание утопического проектирования. Антиутопия доводит до абсурда противоречия, заложенные в утопии, для нее характерен мотив предостережения и критический взгляд на идеалы.
В основе технократической утопии А. А. Богданова лежит концепция человека как существа рационального, творческого и производящего. Фило-
соф связывает реализацию социального идеала с совершенствованием науки и техники и считает, что именно в этом состоит магистральная линия развития цивилизации. По его мнению, прогресс человечества должен осуществляться на основе «всеобщей организационной науки» - тектологии. В «идеальном обществе», изображенном в романах «Красная звезда» и «Инженер Мэнни», личность оценивается с точки зрения выполнения социальных функций, а индивид поглощается коллективным целым.
Доводя до логического конца «идеал» рационального человека как предельно специализированного, производственно и социально функционального индивида, устремления которого полностью подчинены тотальному контролю государства, Е. И. Замятин строит модель технократической антиутопии. По его мнению, все попытки реального конструирования «идеального общества» оборачиваются деструкцией самого смысла социального идеала. Автор философского романа «Мы» показывает негативные последствия превращения социума в совокупность безличных связей и отношений, а людей - в послушных «нумеров» «Единого Государства».
В основе представлений А. П. Платонова о совершенном обществе лежит концепция человека как существа не только рационального, но и чувственного, а в чем-то даже иррационального, стремящегося в гармонии с природой осуществить свои нравственные искания и построить сообщество счастливых и свободных людей. Революция осознается мыслителем не только как эпоха социальных преобразований, но и как вселенский катаклизм, «онтологический» переворот, нацеленный на пересоздание природы, общества и самого человека. Критика утопического проекта большевизма и создание своего варианта антиутопии осуществляется А. П. Платоновым на фоне разработки гуманистического социального идеала. В романе «Чевенгур», повести «Котлован» и примыкающих к ним философско-литературных произведениях показывается противоестественность и гибель такого общественно-
го устройства, где одержимость абстрактной идеей превалирует над любовью к конкретному человеку и счастьем отдельной личности.
Теоретико-методологической основой исследования послужили произведения философской классики, труды отечественных и зарубежных философов, исследующих проблему социального идеала, историко-философские исследования, литературная критика, посвященная творчеству А. А. Богданова, А. П. Платонова и Е. И. Замятина, а также сами работы этих мыслителей.
В диссертации используются принципы и методы историко-философского исследования, а также компаративистский метод, типологический метод, герменевтический метод, метод ретроспективного моделирования, метод интеллектуальной биографии и т. д.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые в отечественной философии осуществлен сравнительный анализ социального идеала в философско-литературных произведениях А. А. Богданова, Е. И. Замятина и А. П. Платонова, рассматриваемых в контексте русской философской традиции конца XIX - первой трети XX в.
Апробация работы. Результаты диссертационного исследования излагались автором в докладах, сделанных на заседаниях Историко-философского общества при кафедре философии и социально-экономических наук Нижневартовского государственного гуманитарного университета. Выводы и положения работы отражены в 8 публикациях автора общим объемом 2,35 п. л., а также сообщались диссертантом на заседании школы-семинара аспирантов и соискателей Нижневартовского государственного педагогического института «Наука и образование: проблемы и перспективы» (Нижневартовск, 21-23 октября 2002 г.), в докладах на региональной научно-теоретической конференции «Русская философия: история, проблемы, перспективы развития» (Нижневартовск, 2-9 декабря 2003 г.), региональной научно-теоретической конференции «Западная философия: история, проблемы, перспективы развития» (Нижневартовск, 11 января 2005 г.), межвузовской науч-
но-практической очно-заочной конференции «Современные проблемы межкультурных коммуникаций» (Нижневартовск, 26 марта 2005 г.), региональной научно-практической конференции «Инновации в образовании и культуре: проблемы, тенденции и перспективы развития» (Нижневартовск, 30 марта 2005 г.), II Международной научной конференции «Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия» (Нижневартовск, 23-24 декабря 2004 года), межвузовской научно-практической конференции «Югра в XXI веке: экономика, политика, право» (Нижневартовск, 21 апреля 2005 г.).
Практическая значимость исследования. Материалы работы могут быть использованы при разработке и чтении общих курсов по истории философии, специальных курсов, посвященных отечественной философии первой трети XX столетия, а также при создании учебных и учебно-методических пособий по данной тематике. Предложенные выводы представляют интерес для исследовательской практики в области истории русской философии.
Социальный идеал и его воплощение в философско-литературных произведениях
Любая страна, нация, государство только тогда обретают прочность и способность к развитию, когда люди воодушевляются великой идеей, благородным идеалом. И наоборот, когда народ лишен большой цели, вдохновляющей идеи, он перестает быть жизнеспособным субъектом истории. Без социального идеала нормальное существование и развитие общества невозможно. Высокая ценность социального идеала связана с общественной природой человека, с тем, что смысл его бытия постоянно связан с решением вопросов: возможен ли социальный прогресс, куда идет общество в своем развитии, есть ли в обществе силы, которые могли бы усовершенствовать его жизнь?
Понятие социального идеала является одним из центральных понятий в философии. В различных сферах человеческого бытия формируются представления о высшем совершенстве, которое выступает как образец и ориентир деятельности людей.
Социальный идеал возникает как результат активно-творческого отражения действительности. Он представляет собой диалектическое единство объективного и субъективного. Социальный идеал формирует цель общественного развития, представления о совершенных общественных отношениях. Таким образом, социальный идеал - это образ совершенного состояния общества, в котором находят свое разрешение коренные противоречия социальной действительности. Можно сказать, что социальные идеалы моделируют в себе социальную среду общества и присущую ему систему ценностей и традиций.
Формирование самого понятия «социальный идеал» тесно связано с представлением о конкретно-историческом содержании будущего совершенного общества. Но если в одни эпохи общественного развития социальный идеал анализируется с точки зрения его сущности, структуры, функций, конкретных форм и способов его воплощения, то в другие эпохи усилия мыслителей направлены не столько на осмысление самого понятия идеала, сколько на разработку и обоснование его конкретного содержания. «РІдеал может трактоваться двояким образом: либо он рассматривается как недостижимый абсолют, либо как конкретная историческая цель» .
Идеал - продукт общечеловеческой культуры, но его сущность и функции требуют, прежде всего, философского осмысления, поэтому вопрос о природе идеала представляет собой одну из традиционных и вечных философских тем.
Эта проблема волновала людей еще в античности. Первые попытки философского осмысления идеала были предприняты древнегреческими философами Сократом и Платоном. Социальный идеал (от греч. idea - первообраз, идея) они представляли продуктом «божественного рассудка».
Проблема идеала была глубоко и всесторонне разработана в немецкой классической философии. Так, Иммануил Кант трактует идеал как продукт человеческого рассудка и чувств. Идеал Канта есть «представление о единичной сущности»; он утверждает, что рождение идеала - сложный процесс, происходящий в сознании конкретного человека и относящийся к разряду его уникальных способностей. Важной заслугой Канта и его последователей в осмыслении проблемы идеала является очеловечивание природы идеала.
Кантовское объяснение идеала как «максимума совершенства», недостижимого на практике, но служащего своего рода «маяком» для общественного прогресса, сохранило свою значимость до настоящего времени. Великий кенигсбержец предлагал оценивать идеал не по его достижимости, а по той роли, которую он выполняет в жизни человека и общества. В «Критике чис- того разума» философ пишет: «Хотя этого совершенного строя никогда не будет, тем не менее, следует считать правильной идею, которая выставляет этот максимум в качестве прообраза, чтобы, руководствуясь им, постепенно приближать законообразное общественное устройство к возможно большему совершенству. В самом деле, какова та высшая ступень, на которой человечество вынуждено будет остановиться, и, следовательно, как велика та пропасть, которая необходимо должна остаться между идеей и ее осуществлением, - этого никто не должен и не может определять, так как здесь все зависит от свободы, которая может перешагнуть через всякую данную границу»3.
Многие великие мыслители не раз убеждались в том, что идеалы - вещь хрупкая: достаточно измениться условиям, как прежние идеалы рушатся и уступают место другим. Но социальный идеал только тогда и соответствует своему назначению и реальному статусу, когда он не зависит от воли и желания тех, для кого становится бесспорным образцом для подражания, вечным стимулом совершенства.
Если мы зададимся вопросом: каково же назначение социального идеала, то ответом будет знакомая сентенция - неудовлетворенность людей настоящим и их стремление к совершенному миру. Вера в возможность вечного мира или нравственного прогресса, как показывает вся человеческая история, абсолютно утопична, но она дает человеку надежду на лучшую жизнь, на реальное будущее. Главный недостаток многих вариантов социальных утопий состоит в том, что их основу составляют ложные и практически неосуществимые идеи всеобщей гармонии, бесконфликтности, абсолютной рационализации общественной жизни.
По мнению Н. С. Мудрагей, «идеал можно представить как цель жизнедеятельности того или иного человека»4. Отечественный философ считает идеал «...фактором, который выделяет человека, как часть природного мира, из числа животных. Зверь существует по заданной его видом программе, человек - независимо от его нравственного, интеллектуального, эмоционального состояния, независимо от положения в обществе всегда имеет свой идеал, как высший образец, по которому строит свою жизнь»5.
Технократический социальный идеал в философско-литературных произведениях а. А. Богданова «Красная звезда» и «Инженер Мэнни»
Начало XX столетия прошло под знаком ожидания кардинального изменения мира. Появился новый социальный идеал - создание нового пролетарского мировоззрения, в которой главная роль отводилась рабочему человеку. Героем нового общества должен был стать творец-инженер, вооруженный техническими и естественнонаучными знаниями и строящий новый мир, в котором большое значение отводилось различным машинам.
Именно такой социальный идеал представлен в философско-литературных произведениях выдающегося отечественного мыслителя Александра Александровича Богданова (Малиновского) (1873-1928 гг.). Его популярность как оригинального мыслителя, ученого и писателя проявилась очень рано. «Первые два-три года после Октябрьской революции приходится считать эпохой необычайной его популярности в широких кругах, всколыхнутых Октябрем; т. Богданов считался как бы общепризнанным представителем "пролетарской идеологии", как бы официальным ее философом», - отме-чают его современники . Перу Богданова принадлежит много работ по философии и политической экономии, а также ряд философско-литературных произведений.
Богданов был замечательным философом и литератором, ученым-биологом и врачом-практиком, основателем первого в мире Института переливания крови. Он. вел многолетние исследования, связанные с идеей предотвращения старения и омоложения организма за счет обменного переливания крови. Опыты русский мыслитель проводил на себе. С 1924 по 1928 год он перенес одиннадцать переливаний крови, двенадцатое оказалось роковым и привело к трагической гибели ученого.
Каждая эпоха, утверждает Богданов, порождает свою философию. В начале XX века на первое место выходит социальный материализм, базирующийся на коллективистическом мировосприятии («Философия живого опыта»). В предисловии к первой книге «Неизвестный Богданов» Г. Горцха пишет: «Все творчество А. А. Богданова, сколь разнородным оно ни казалось бы, было подчинено одной цели - поддержать процесс формирования в русском обществе фундаментально новых, а именно социалистических структур в экономике, политике, искусстве и по возможности также указать направление этого процесса»42.
Какое же будущее прогнозировал Богданов? В чем он видел социальный идеал? В главе «Социалистическое общество», которой было дополнено 7-е издание «Краткого курса экономической науки» (1906 г.) русский мыслитель выделяет такие характеристики «послекапиталистического строя»: действительная власть общества над природой, беспредельно развивающаяся на основе научно организованной техники; стройная организованность всей производственной системы, при величайшей подвижности ее элементов и их группировок и при высокой психической однородности трудящихся как всесторонне развитых сознательных работников; общественно-организованное распределение на основе общественной собственности на все средства производства43. Таким он представляет себе идеальное общество.
Обосновывая идеал коллективизма, Богданов пишет: «Человек, воспитанный эпохою ожесточенной конкуренции, беспощадной экономической враждой людей, групп и классов, не в силах даже представить себе того высшего развития товарищеской связи людей, которая органически создается из новых трудовых отношений»44. Рабочий класс, полагал Богданов, - носитель социально-трудового миропонимания, свободы труда на основе подчинения стихийных сил природы владеющему наукой человеку. Философ видел в будущем общество, основанное на совместном труде, бестоварное, во главе с тем классом, который стремится уничтожить все классы. Идеальными условиями функционирования трудового коллектива является, с точки зрения русского ученого, крупное автоматизированное производство, ибо на его основе создается единый, не знающий разделения труда, высший тип коллектива, его особая коллективистски-трудовая психология, отличающаяся чертами гармонического сотрудничества и полного развития каждого работника применительно к потребностям производства45.
Согласно Богданову, в зависимости от технико-экономического уровня в обществе возникают три основных типа культуры, воплощающиеся в науке, искусстве, морали: авторитарная, индивидуалистическая, коллективистская. Коллективистская культура и есть коллективистская идеология рабочего класса, выполняющая организующую роль. Философ делает ставку на «новую интеллигенцию». «Товарищеская солидарность» - вот главный пролетарский «моральный принцип», основа новых социальных норм вообще.
Не случайно в 1924 году в сборнике «О пролетарской культуре» Богданов расшифровал «моральный принцип» в десяти «законах совести»: не должно быть никакого стадного сознания, не должна быть нарушена чистота целей, гордость коллектива - высшая движущаяся причина воли и мышления рабочего, полное взаимопонимание — высший идеал новой совести46.
В поисках идеального состояния общества Богданов пытается разобраться в понятиях «коммунизм» и «коллективизм». Для «Курса политэкономии» им была написана глава, не вошедшая в первое издание и опубликованная в виде статьи «Новейшие прообразы коллективистского строя». В этой работе Богданов уточняет, что коммунизм - это «общность» или «об-щинность», понятие, связанное со сферою распределения. Коллективизм -«соборность» — понятие, характеризующее объединение человеческих усилий в действии, в труде. В социалистическом идеале оба понятия сливаются и оба выражают организационную идею обобществления экономической жизни.
Все идеи, которые развивал Богданов в научных работах, в художественно-образной форме он воплотил в своих романах «Красная звезда» и «Инженер Менни», превращая социальную утопию в своеобразный автокомментарий к своей философии. Подтверждением верности утопических концепций русского мыслителя должно было стать претворение их в жизнь, создание с их помощью новой реальности, нового социума, нового человека. Поиск модели идеального общества стал для Богданова мысленным экспериментом, анализом прогнозируемого будущего. Его утопия науко- и техно-центрична, она выступает как новаторская в контексте российской культуры начала XX века.
Рационалистический социальный идеал в философско-литературном произведении е. И. Замятина «Мы»
События первой трети прошлого века породили двойственное отношение к происходящим в России переменам, вызвав к жизни как утопическое, так и трагическое видение будущего. «Для России это было, пожалуй, самое трагическое столетие ее истории, время социального эксперимента, проведенного с целым народом и закончившегося полным провалом, время неисчислимых, многомиллионных жертв двух мировых войн и устрашающих своей жестокостью репрессий со стороны правительства по отношению к своему народу»84.
Не случайно именно в XX веке, в эпоху жестких экспериментов по реализации утопических проектов, антиутопия окончательно оформляется как самостоятельный литературный жанр, который показывает, к чему может привести насильное насаждение утопических идеалов. Социальный идеал и утопия есть взаимоформирующие типы знания и сознания общества. Утопия воплощает наглядно-рациональный образ социального идеала, социальный идеал - содержательное основание утопического проектирования.
Выдающийся русский мыслитель Евгений Иванович Замятин (1884-1937 гг.) уловил крайности, действительно свойственные его эпохе. Особенно его тревожила тенденция к обезличиванию всей человеческой деятельности, отчетливо выступавшая в социальной и духовной жизни революционных лет. Писатель считал, что революция понижает духовный потенциал личности в России. Он опасался, что это губительно скажется на судьбах страны, приведет к дегуманизации будущего общества.
Явившись не результатом общественной истории человечества, а плодом разума, обрисованный в «Мы» социальный порядок тем самым подключается к длинному ряду умозрительно сконструированных общежитий: «идеальному государству» Платона, Городу Солнца Т. Кампанеллы, Новой Атлантиде Ф. Бекона, Икарии Э. Кабе, утопий Ш. Фурье и Н. Г. Чернышевского. Между этими философско-литературными проектами много общего. В стеклянных, насквозь проницаемых строениях замятинского города узнается «громадное здание» (коммуна) Н. Г. Чернышевского, в котором только чугун и стекло; властитель и вместе с тем монополист истины Благодетель напоминает Верховного правителя Кампанеллы, о котором сказано: «Он является главою всех и в светском и в духовном, и по всем вопросам и спорам он выносит окончательное решение»; вездесущие замятинские «хранители» — преемники платоновских стражей и своим наименованием и функцией всемогущей тайной полиции. Эти параллели замятинской антиутопии с утопическими моделями прошлого нужны были писателю для критического осмысления типа мировосприятия, порождающего философско-литературную утопию.
От предшествующих ему реальных обществ Единое Государство Замятина отличается, прежде всего, полной рационализацией всей жизнедеятельности его обитателей, начиная с производства и кончая интимной жизнью. «Единственно верное» учение русских коммунистов-большевиков воплотилось в формализованное подобие жизни, бездушную алгебраическую схему. В своей утопии Замятин доводит до логического итога «идеал» рационального человека, предельно специализированного, производственно или социально функционального индивида.
Роман «Мы» вобрал в себя целый спектр нравственно-философских проблем, волновавших человечество на протяжении многих столетий. Но, без сомнения, главными из них можно назвать отношения личности и государства, индивидуальности и общества, «я» и «мы». Предметом размышлений пи сателя становится не только технический прогресс, но и те общественные идеалы, которые выдвигались за непререкаемые истины. Тем самым Замятин задается вопросом: каким должно быть будущее, чтобы человек чувствовал себя счастливым, чтобы осуществил свои надежды, реализовал идеалы?
Созданное фантазией автора Единое Государство, функционирующее в двадцать шестом веке, подчинило своей власти всех жителей Земли. Все сферы существования в государстве строго регламентированы Часовой Скрижалью. Это основной свод правил, который расписывает жизнь каждого с точностью до минуты и делает ее «счастливой и безмятежной». Идеал жизненного поведения - разумная механичность; все, что выходит за ее рамки -фантазия, вдохновение - не что иное, как «преступные инстинкты», особо живучие в человеческой природе и нарушающие гармонию нумера и Единого Государства.
«Я» перестало существовать, полностью растворившись в едином многомиллионном «мы». Общество в Едином Государстве состоит из безликого, механически-однообразного конгломерата «близнецов», четко и без раздумий выполняющих заданные им жесткие функции.
Символично название романа - «мы», оно обозначает слияние разных индивидуальных «я», их органическое соединение; но это «мы» может утверждаться как нечто безликое, сплошное, однородное: масса, стая, толпа. Интересно, что в 1917 году пролетарским поэтом В. Кирилловым было написано стихотворение с таким же названием: «Мы несметные, грозные легионы Труда. Мы победители пространства морей, океанов, суши... Полюбили мы силу паров и мощь динамита, Пенье сирен и движенье колес и валов... Все -мы, мы пламень и свет побеждающий, Сами себе Божество, и Судья, и Закон. Во имя нашего Завтра - сожжем Рафаэля, Разрушим музеи, растопчем искусства цветы».
Гуманистический социальный идеал в философско-литературных произведениях а. П. Платонова «Чевенгур» и «Котлован»
Воздействие учений А. А. Богданова на Андрея Платоновича Платонова (1899-1951 гг.) и, прежде всего, его идей «всеобщей организационной науки», отмечалось неоднократно. Зависимость исканий А. П. Платонова от работ А. А. Богданова тех лет - «О пролетарской этике», «Всеобщая организационная наука (тектология)», «Законы новой совести» - очевидна вплоть до текстуальных совпадений . Г. Д. Гловели увидел в Платонове тот образец гармонически развитого работника-организатора, о котором мечтал Богданов: «20-е годы дали немало ярких примеров трудового универсализма, и са-мый яркий - Андрей Платонов» . Последний был уверен, что все человечество - единая живая система. В его произведениях сообщество людей сравнивается с машиной. Человечество как бы переживает резкий скачок - из стихийно живущего организма превращается в «организованный» механизм. Таким автору представляется идеальное общество.
Интересен взгляд раннего Платонова на природу и действия человека в ней. Явно, что эта проблема возникла из прямого знакомства с идеями Богданова и их критического осмысления. Именно романтика, фантазирование на основе реального опыта помогли Платонову отойти от наивного противопоставления природы и техники. Он внимательно всматривался в таких «энтузиастов науки» как К. Э. Циолковский, А. А. Богданов, В. А. Обручев, читал их произведения и убеждался, что считать природу враждебной стихией безнравственно . Ее глобальное изменение, считал русский мыслитель, -это катастрофа: «Человечество, прежде чем начать изменять природу, изменилось само: новая революция оставила людей без чувств, без сердца, но с точным сознанием, с числовым разумом, людей, не нуждающихся долгое время ни в женщинах, ни в пище и питье и видящих в природе тяжелую свисшую необтесанную глыбу, а не Бога, не чудо и не судьбу»124. Автор начинает искать ориентиры обществу, посредством которых можно было бы учредить идеальное государство. Поиск социального идеала и его содержание - вот основные вопросы философско-литературных произведений Платонова.
Кризисное понимание эпохи заставило художников первой трети XX века еще глубже задуматься над всей сложностью и противоречивостью самого феномена человек. Сосредоточиваясь на нравственных категориях, показывая разрыв связей человека с природой, обществом, философствующие писатели пытались заглянуть в будущее, предугадать основные тенденции его развития. Воссоздавая процесс отчуждения личности от окружающего мира, художники стремились предупредить о тех пагубных последствиях, к которым он может привести.
Основная проблема в философско-литературном творчестве Платонова -поиск социального идеала, что в значительной мере обусловило появление социалистического романа-феномена «Чевенгур». Характером своего мышления, всем строем своего интеллекта писатель был философом-гуманистом и прежде всего думал о поведении человека среди людей и о нравственных отношениях между людьми. Все основные сюжетные линии романа касаются самых важных сторон человеческой жизни - проблем самоосознания и самоопределения. Можно сказать, что философские воззрения Платонова носят антропологический характер. Автора интересует, прежде всего, судьба человека, живущего в России, а значит и судьба самой России.
Платонова преследовали с первого дня его вступления в литературу. На полях верстки его романа о колхозах Сталин написал одно слово «сволочь», это определило судьбу его произведений. Все, что он публиковал, всегда подвергалось такой губительной критике, что все думали: судьба его предрешена.
Философский контекст стиля и мышления Платонова связан с современным ему политическим контекстом. Попытка философского осмысления политических реалий 1920 годов создает своеобразие платоновских художественных текстов: с помощью философии как универсального знания писатель пытался объяснить (или скомпрометировать) конкретную политическую реальность. Отсюда знание социально-политической и идеологической повседневности, которые оказываются на первый взгляд всего лишь строительным материалом фантасмагорических сюжетов и образов. Платонов основывал свои построения на углубленном изучении реальности, поэтому его проза реалистична. Русского мыслителя интересует не только содержание идеи, но и путь перехода теории в практику, идеи в реальность.
Разъединение сфер идеального и реального, определение их суверенных границ, традиционно составляющие задачу антиутопического повествования, в «Чевенгуре» получает достаточно неожиданное решение. Это разграничение затрагивает наиболее важные, интимно-сокровенные стороны философского мировосприятия автора, его индивидуального переживания мира. Суть философского содержания, отражающего пласт жизненных поисков героев, состоит в многократной несовершенности ожидаемого. Социально-философская основа «Чевенгура» выстроена на противоречии между идеальным и реальным. Это определяет его специфику на фоне антиутопической литерату ры, в которой любая ориентация на трансцендентные по отношению к наличному бытию факторы признаются утопической и, следовательно, изменяющей реальности как таковой. Платонов корректирует идеал через нахождение тех форм реальности, которые не поддаются утопическому превращению.
В романе «Чевенгур» Платонов показал результат коммунистического идеализма, результаты которого мы пожинаем и по сей день. В сказку-утопию об идеальном жизнеустройстве мы готовы верить и сейчас. В результате чевенгуровская утопия приводит к новообразованию, которое А. Безансон назвал «идеологией», и которое, по его догадке, есть «верование, полагающее себя знанием, причем знанием вселенским, абсолютно универ-сальным» . Основываясь на ранних работах К. Маркса и Ф. Энгельса, идеологию можно определить как систему идей, выражающих интересы социальных групп общества и основанную на иллюзорном искажении действительности126. Поэтому роман «Чевенгур» вполне правомерно назвать «идеологическим романом». Его герои хотят построить социализм быстро, «к новому году поспеть» или «будущим летом». Разве не этого желали советские политики в конце XX века, предлагая утопичные программы быстрого выхода страны из кризисной ситуации?
Чевенгуровцы решили построить социализм на основании одной идеи, внеэкономическим способом. Делать ничего нельзя, так как делание приводит к продукту, а продукт - к эксплуатации. Все будут равны и счастливы, и делать для этого ничего не надо, все придет само собой. «Граждане... социализм придет моментально и все покроет. Еще ничего не успеет родиться, как хорошо настанет!».
