Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Идейно-теоретические основания историософских воззрений Г.П.Федотова
1. Историософия Г.П.Федотова в контексте истории социально-философской мысли 13
2. Г.П.Федотов и современники: линии сближения и расхождения 35
Глава II. Проблема свободы и ее место в истории культуры
1. Смысл свободы, ее генезис и развитие в европейской культуре 51
2. Становление и судьба свободы в России 69
Глава III. О перспективах свободы в русле поисков «нового града»
1. Культурно-историческое кредо и социальная программа Г.П.Федотова 90
2. Проект будущего россии и мира в контексте свободы 112
Заключение 126
Список литературы 131
- Историософия Г.П.Федотова в контексте истории социально-философской мысли
- Г.П.Федотов и современники: линии сближения и расхождения
- Смысл свободы, ее генезис и развитие в европейской культуре
- Культурно-историческое кредо и социальная программа Г.П.Федотова
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В условиях общественно-политических перемен, происходящих в России, большое значение приобретает осмысление социокультурного опыта народа, обращение к его традициям. Поэтому видится важным изучение отечественного философского наследия, особенно той его части, которая в недавнем прошлом по идеологическим причинам была игнорирована. Состоявшееся в последние десятилетия знакомство с духовным наследием представителей русского зарубежья обнаружило самобытные подходы к решению проблем, актуальных и в наши дни.
Среди мыслителей, принадлежавших русскому зарубежью, несомненный интерес представляет фигура оригинального философа и мастера публицистики Георгия Петровича Федотова (1886-1951). В общественной мысли XX века Г.П.Федотов выступает в роли «посредника», соединяющего своим творчеством западную и российскую культуры. Большая часть его произведений написана в эмиграции, однако в центре их всегда находилась тема России, ее история, рассматриваемая в контексте динамики мировой культуры. В историческом познании России он сосредоточил внимание на сфере духовной жизни, обратился к миру духовной культуры народа и отстаивал идею его многомерности. Универсальный характер и внутреннее единство истории Федотов видел прежде всего в культурно-историческом творчестве народа, выражающемся через усвоение и создание общечеловеческих ценностей.
Г.П.Федотовым был выдвинут ряд новых вопросов, не получивших достаточного развития у его современников. Некоторые из проблем, рассмотренных Федотовым, находятся в центре современных дискуссий о будущем России и мира в целом. Это, прежде всего, тема сущности и судьбы
свободы, ее места и роли в национально-государственном строительстве, формировании национального самосознания. Главными вехами духовного и национального созревания европейских народов Федотов считал их завоевания в области политической свободы и творческой свободы личности. В освоении культурного наследия, выработанного христианской Европой, при одновременном безусловном сохранении национального характера духовности, мыслитель видел важные начала для возрождения России.
Предпринятая Г.П.Федотовым попытка исследования сущности и ценности свободы охватывает двухтысячелетнюю христианскую историю во всем ее многообразии и единстве. В этом контексте им подробно исследовалась сложная и противоречивая судьба становления свободы как в странах Европы, так и в России.
Оставаясь религиозным мыслителем, Г.Федотов органично сочетал христианско-гуманистические нормы с конкретно-историческим анализом, историософский оптимизм с политическим реализмом. Социально-философская позиция мыслителя отчетливо выражена в его проектах «социального христианства» и «всемирной федерации», осуществление которых он видел в перспективе новых достижений «не мнимой, а подлинной» свободы, которая всегда будет оставаться идеальной целью, направляющей усилия людей на ее достижение.
Мысль Г.П.Федотова была обращена к проблематике, традиционной для русской философии XX века, включающей в себя вопросы о судьбах культуры и цивилизации, религии и общества, России и Запада, о месте России в мире, о перспективах и смысле истории. Однако в поиске ответов на эти вопросы Г.П.Федотов, опираясь на философское осмысление культурно-исторического опыта, не только высказывал идеи, созвучные философским интенциям своей эпохи, но и предвидел проблемы, требующие
разрешения сегодня. Многие его историософские выводы и прогнозы поразительно актуальны и современны.
Осмысление наследия Г.П.Федотова позволяет лучше уяснить проблемы России в контексте современного мирового процесса, который характеризуется образованием взаимосвязанного, взаимозависимого, целостного мира. В XXI столетии, наряду с расширяющимися экономическими возможностями, технологическими успехами, демократическими преобразованиями, культурными достижениями, со всей очевидностью обнаруживается проблема свободы как условия добровольного и ненасильственного становления нового миропорядка. В связи с этим представляют интерес мысли, высказанные Г.Федотовым по поводу способности России к свободной исторической деятельности совместно с другими народами и государствами.
Поэтому, на наш взгляд, философско-публицистическое наследие Г.П.Федотова заслуживает серьезного анализа в плане как дальнейшего изучения истории русской философской мысли, так и осмысления многих реалий и проблем современной действительности.
Степень разработанности темы. Творчество Г.П.Федотова вряд ли можно считать понятым и осмысленным до конца. Исследовательская литература о Федотове количественно значительно уступает соответствующим работам о Н.А.Бердяеве, С.Н.Булгакове, С.Л.Франке, Н.О.Лосском, И.А.Ильине, П.Б.Струве, Б.П.Вышеславцеве и др. Его имени мы не встретим в известных трудах В.В. Зеньковского, Н.О. Лосского, Г.В. Флоров-ского1. Возможно это связано с относительно молодым возрастом и более поздним, по сравнению со своими старшими современниками, появлением основных работ мыслителя, а также с устойчиво закрепившимся за ним в
1 См. например: Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х т. - Л., 1991; Лосский Н.О. История русской философии. - М., 1991.; Флоровский Г.В. Пути русского богословия. -Вильнюс, 1991.
русской эмиграции имиджем публициста. Именно как публициста знали и ценили его философы и историки русского зарубежья, а церковь видела в нем, прежде всего, специалиста по агиографии (житиям святых). Работы, написанные о Г.П.Федотове деятелями русской эмиграции, к сожалению, не были всесторонним и систематическим рассмотрением его концепции. Однако размышления о специфике национального самосознания, новые акценты, сделанные Г.Федотовым в постижении русской истории и культуры с позиций христианства, вопросы о судьбе свободы, экуменическая тема, представленная в его статьях, обусловили интерес к творчеству мыслителя еще в эмигрантской среде. Существуют ряд рецензий, откликов, выступлений о федотовской публицистике Н.А.Бердяева, П.М.Бицилли, Ю.П.Иваска, Ф.А.Степуна и др.2. Как видный деятель и теоретик экуменического движения, крупный религиозный мыслитель, внесший значительный вклад в изучение русской агиографии и русской духовной культуры в целом, чье видение органично сочетается с традициями христианства, Г.П.Федотов представлен в статьях авторов русского зарубежья, опубликованных уже после его смерти3.
В советский период имя Г.П.Федотова, по вполне понятным причинам, было мало известно, а изучение его работ долгое время практически не входило в сферу научных интересов специалистов по истории философии. Его книги и статьи пришли в Россию в годы перестройки; так, в 1990 году вышла в свет его книга, написанная еще в 1931 г., - «Святые Древней
2 Бердяев Н.А. Из записной тетради // Новый журнал. - Нью-Йорк, 1995. - № XLIII; Бицилли
П.М. Рец. на кн.: Федотов Г.П. Святой Филипп митрополит Московский // Современные запис
ки. - Париж, 1928. - № 36; Иваск Ю.П. Рец. на кн. Федотов Г.П. Лицо России. Сб.статей (1918-
1931). - Париж, 1967; Степун Ф.А. Г.П.Федотов // Новый журнал. - Нью-Йорк, 1957. - № 49;
Шмеман А. Рец. на кн.: Федотов Г.П, Христианин в революции. Paris, 1957 // Новый журнал. -
Нью-Йорк, 1957. - № 51; Его же: Рец. на кн.: Федотов Г.П. Новый Град. Нью-Йорк, 1952 //
Вестник Р.С.Х.Д. - Нью-Йорк, 1952. -№3.
3 Зернов Н.М. Русское религиозное возрождение XX века. - Париж, 1974; Иваск Ю.П.
Г.П.Федотов // Русская религиозно-философская мысль XX века. Сборник статей. Под.ред.
Н.П.Полторацкого. - Питтсбург, 1975; Карпович М.М. Г.П.Федотов // Новый журнал. Нью-
Йорк, 1951.-№ 27 и др.
Руси», позднее были изданы и стали доступными и некоторые другие важные сочинения Г.П.Федотова4.
В настоящее время в отечественной науке имеется достаточное количество исследований, связанных с разными аспектами творчества мыслителя, но, к сожалению, специальной монографии, посвященной Г.П.Федотову, пока не издано.
Первые публикации Г.П.Федотова, появившиеся у нас за последнее десятилетие, как правило, сопровождались небольшими вступительными статьями обзорного характера, которые, тем не менее, позволили ввести многие источники в научный оборот5; позднее появились более содержательные работы в специализированных изданиях6. В отдельную группу можно выделить работы, знакомящие с личностью, судьбой и общим мировоззрением мыслителя7. Некоторые авторы рассматривают идеи Г.П.Федотова в системе идей или направлений мысли других представите-
4 После монографии «Святые Древней Руси». (М, 1990) были переизданы: «Стихи духовные».
- М., 1991; «Святой Филипп митрополит Московский». - М., 1991; «Судьба и грехи России» -
сборник статей в двух томах, подготовленный В.Ф.Бойковым. - СПб., Т.1 - 1991, Т.2 - 1992, а
также пять томов двенадцатитомного собрания сочинений Г.П.Федотова (составление и всту
пительная статья С.С.Бычкова, примечания М.Г.Галахтина): т.1 - М.,1996, т.2 - М.,1998, тт.З и
8-М.,2000,т.10-М.,2001.
5 Борисов В. Г.П.Федотов (1886-1951). Историческая публицистика // Новый мир. - М, 1988. -
№ 4.; Бочаров С.Г. Г.П.Федотов. Предисловие к публикации // Вопросы литературы. - М.,
1990. - № 2.; Исупов К.Г. Георгий Федотов: философия исторической свободы // Философские
науки. - М., 1991. - № 3; Сербиненко В.В. Предисловие к публикации // Вопросы философии.
- М., 1990. - № 8; Топоров В.Н. О русском мыслителе Георгии Федотове и его книге «Святые
Древней Руси» // Наше наследие. - М., 1988. - № 4.
6 Гиренок Ф.И. Судьба русской интеллигенции (читая Федотова) // Г.П.Федотов о судьбе рус
ской интеллигенции. - М., 1991.; Замалеев А.Ф. «Слышать голос Христа и голос истории» (О
социальной философии Г.П.Федотова) // Федотов Г.П. О святости, интеллигенции и больше
визме: Изб.ст. - СПб., 1994.; Померанц Г.С. Г.П. Федотов - философ свободы и святыни // Че
ловек - М., 1991. - № 1.; Сербиненко В.В. Спор об антихристе: Вл.Соловьев и Г.Федотов //
Общественная мысль: исследования и публикации. Вып.2. - М., 1990.
7 Бычков С.С. Георгий Петрович Федотов (биографический очерк) // Федотов Г.П. Собрание
сочинений в 12 т. Т.1.: «Абеляр» и статьи 1911-1925 гг. - М., 1996.; Гусакова З.Е. Из биогра
фии философа, историка и публициста Г.П.Федотова // Советские архивы. - М., 1991. - № 6.;
Иваск Ю.П. Молчание. (Памяти Георгия Петровича Федотова) // Г.П. Федотов. Святой Филипп
митрополит Московский. - М., 1991; Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской
эмиграции. 1919-1939. - М., 1994; Федотова Е.Н. Георгий Петрович Федотов (1886-1951) //
Федотов Г.П. Лицо России. Статьи 1918-1930. - Париж, 1988; Яновский B.C. Поля Елисейские
-СПб., 1993.
лей философии русского зарубежья . В ряде публикаций предпринята попытка дать общую характеристику религиозно-философской концепции мыслителя. В частности, в работах В.Ф.Бойкова, Ф.И.Гиренка, В.В.Сербиненко внимание авторов сконцентрировано на идейных, философских, исторических, а также футурологических аспектах концепции Г.П.Федотова. Выделенную группу исследований характеризует признание за религиозно-философскими, историко-культурными идеями мыслителя безусловной ценности и актуальности для современности. В литературе, представленной работами А.В.Меня, В.Б.Рыбачука, Л.М.Смирнова, анализируется одна из центральных для Федотова проблема - философии культуры10.
Определенный интерес к наследию Г.П.Федотова проявляют и западные авторы: например, американские ученые Д.Бон, У.Лакер11.
Все же приходится констатировать, что наследие Г.П.Федотова еще полностью не освоено, а тема свободы, ключевая для философских и культурологических построений мыслителя, не стала предметом специального исследования, за исключением диссертации В.Б.Рыбачука, в которой фи-
Волкогонова О.Д. Образ России в философии русского зарубежья. - М, 1998.; Кузнецов И.В., Зеленина Е.В. Во имя России // Публицистика русского зарубежья (1920-1945). Сборник статей. - М., 1999; Маслин М.А., Андреев А.Л. О русской идее. Мыслители русского зарубежья о России и ее философской культуре // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. - М., 1990.
9 Бойков В.Ф. Судьба и грехи России (философско-историческая публицистика Г.П.Федотова)
// Федотов Г.П. Судьба и грехи России (избранные статьи по философии русской истории и
культуры): В 2-х тт. Т.1. - СПб., 1991; Гиренок. Ф.И. Интеллигенция в симулятивных про
странствах культуры. Г.П. Федотов // Гиренок Ф.И. Пато-логия русского ума. Картография до
словности. - М., 1998.; Сербиненко В.В. Оправдание культуры: творческий выбор Г. Федотова
// Вопросы философии. - М., 1991. - № 8.
10 Мень А.В. Возвращение к истокам // Федотов Г.П. Святые Древней Руси. - М., 1990; Рыба-
чук В.Б. Философия культуры Г.П.Федотова. - Тверь, 1996; Его же: Гуманизм и культура в
концепции Г.Федотова // Гуманизм и культура: век XX. - Тверь, 1993; Смирнов Л.М. Империя
культуры. О творчестве Г.П.Федотова // Наше наследие. - М., 1991. - № 3.
11 Бон Д. Новый Град Георгия Федотова // Человек. - М., 1993. - № 1.; Его же: Предисловие к
публикации // Документы и письма по поводу разногласия, возникшего между профессором
Г.П.Федотовым и Правлением Православного богословского института в Париже // Звезда. -
СПб., 1996. - № 10.; Лакер У. Похвальное слово меньшевикам // Новое время. - М., 1992. - №
45.
лософский анализ истории русской культуры Г.П.Федотова рассмотрен сквозь призму движения к идеалу свободы12. Авторы работ о Г.П.Федотове акцентируют свое внимание в основном на общей проблематике его творчества: философия истории и историософия, философия культуры и культурология, история России и религиозная философия и т.д. По мнению диссертанта, адекватное истолкование этих безусловно важнейших тем возможно в результате целостного анализа концепции мыслителя, в которую свобода как ядро мировоззрения Г.П.Федотова глубоко интегрирована. Многие его идеи могут рассматриваться как производные от понимания и осмысления им проблемы свободы. Систематическое изучение данного вопроса позволяет более глубоко рассмотреть наследие мыслителя в целом и тем самым сделать шаг к дальнейшему постижению русской религиозной философии в ее единстве и многообразии.
Цель и задачи исследования. Целью данного диссертационного исследования является историко-философский анализ проблемы свободы, как ключевой для историософской концепции Г.П.Федотова.
Для достижения этой цели потребовалось решить следующие конкретные задачи: - исследовать общетеоретические и религиозно-философские истоки и влияния, оказавшие воздействие на формирование как историософской концепции Г.П.Федотова в целом, так и его воззрений на про-
12 Рыбачук В.Б. Философия культуры Г.П.Федотова: Дис. ...канд. филос. наук: 09.00.03. - М., 1995. Кроме указанного наследию Г.П.Федотова посвящены диссертационные исследования: Галахтин М.Г. Философия истории Г.П.Федотова: Дис. ...канд.филос.наук: 09.00.03. - М., 1993.; Довгий Т.П. Историософская концепция России в творчестве Г.П. Федотова: Дис. ...канд. филос. наук: 09.00.03. - М., 1996.; Зайцева Н.В. Историософская концепция Г.П.Федотова: Дис. ...канд. ист. наук: 07.00.09. - Самара, 1998.; Закунов Ю.А. Проблема движущих сил истории в философском наследии Г.П.Федотова и А.И.Ильина: Дис. ...канд. филос. наук: 09.00.03. - Н. Новгород, 1999; Золотая Г.В. Социологические аспекты творчества Г.П.Федотова: Дис. ...канд. социол. наук: 22.00.01. - Саратов, 1998.; Морозова М.Ю. Историософский анализ проблемы интеллигенции в трудах Г.П.Федотова: Дис. ...канд. филос. наук: 09.00.03. - М., 1996.; Шаряпова Э.А. Философия русской культуры Г.П.Федотова: Дис. ...канд. филос. наук: 09.00.03.-М., 1999.
блему свободы;
показать связь взглядов Г.П.Федотова на проблему свободы с русской философской традицией XIX-XX вв.;
раскрыть смысл свободы в понимании Г.П.Федотова, проанализировать особенности его концепции генезиса свободы в европейской истории;
рассмотреть предложенный мыслителем историософский анализ русской культуры в контексте становления и осуществления свободы в России;
выявить основные положения социальных воззрений Федотова в контексте свободы, охарактеризовать его социокультурную программу «Нового Града» («христианский социализм» и «органическая демократия»);
определить основные идеи футурологической концепции Федотова, выявить значение ее положений для современного осмысления будущего развития человечества.
Объект и предмет исследования. Объектом анализа в диссертации выступают работы Г.П.Федотова, в которых развертывается оригинальная концепция осмысления культурно-исторического процесса. Предметом исследования являются те моменты концепции Г.П.Федотова, в которых дается анализ свободы как культурно-исторического феномена, являющегося основанием, определяющим существенные особенности его взглядов на смысл исторического процесса и осмысление его перспектив.
Теоретико-методологическая основа исследования. Основным методом, используемым в диссертации, является метод системного анализа, выражающийся в попытке представить воззрения Г.П.Федотова по рассматриваемой проблеме в возможной степени системно и концептуально. Диссертант руководствовался также традиционными методами историко-философского исследования: описания, реконструкции, демонстрации, ин-
терпретации, сравнительно-исторического анализа. При этом диссертант использовал методологический инструментарий самого Г.П.Федотова, применяемый им в ходе построения своей историософской концепции. В данном случае речь идет о сочетании строгого логического подхода к познанию истории, с интуитивно-эстетическим, ассоциативно-метафорическим способом постижения процессов, происходящих в сфере духовной культуры. В диссертации автор также опирался на некоторые методологические приемы историко-философского анализа и теоретические положения отечественных и зарубежных исследователей.
Научная новизна исследования. Новизна данного диссертационного исследования заключается в следующем:
Впервые на уровне специального исследования предпринят анализ проблемы свободы в историософии Г.П.Федотова; трактовка свободы рассмотрена как важнейшая философская компонента взглядов мыслителя на исторический процесс человечества.
Показана специфика понимания свободы, выступающей для Г.П.Федотова в качестве одного из главных концептуальных оснований его анализа культурно-исторического развития цивилизаций и человечества в целом.
Философские воззрения Г.П.Федотова на проблему свободы представлены в контексте развития этой темы как у классиков социально-философской мысли, так и у его современников; показано общее и особенное в их воззрениях.
Раскрыты особенности культурно-исторического идеала и социальной программы Г.П.Федотова, определена их эволюция, основанная на переосмыслении христианских ценностей, идейного наследия социально-философской мысли и конкретного исторического опыта XX века.
5. Проведена реконструкция федотовского проекта будущего развития России в составе мирового сообщества с учетом возрастающей роли в этом процессе личности, в свободе которой мыслитель видел важнейший критерий уровня исторического и культурного развития. Научно-практическая значимость работы. Исследование и анализ концепции Г.П.Федотова способствует расширению и углублению знаний о русском мыслителе, что может быть использовано в ходе последующих исследований его творчества, и дальнейших разработках в области истории отечественной мысли. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке лекций и спецкурсов для студентов и аспирантов.
Апробация работы. Основные положения и выводы работы были обсуждены на заседании проблемной группы по истории философии на кафедре философии Российской академии государственной службы при Президенте РФ. Ее идеи были изложены в выступлениях диссертанта на итоговых учебных семинарах по курсам истории философии и социальной философии; в «Философских чтениях», посвященных памяти А.С. Пушкина (1999 г.) и B.C. Соловьева (2000 г.), проходивших в РАГС при Президенте РФ; на Всероссийской конференции «Философия преподавания философии» (Калуга, 2000 г.).
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав (каждая из двух параграфов), заключения и библиографического списка.
Историософия Г.П.Федотова в контексте истории социально-философской мысли
Георгий Петрович Федотов (1886-1951) был писателем, перечень интересов которого исследователи его наследия рассматривали как беспрецедентный пример творческой разносторонности. Его называли философом, историком, богословом, публицистом, литературным критиком, культурологом, политологом, социопсихологом, историком церкви, эссеистом. Это объясняется тем, что творчество Г.П.Федотова отличается ярко выраженным универсализмом и охватывает различные разделы гуманитарного знания, включая историю, богословие, философию, культурологию, филологию. Удивительная мозаика разножанровых и разнотемных работ, от фундаментальных произведений до мелких статей, от строгих исследований до публицистических реплик, широта интереса от агиологии до анализа феномена «сталинократии», сама глубина и неангажированность мысли, одинаково беспристрастная критика народничества и марксизма, либерализма и национализма, интеллигенции и народа многими виделась как некая беспринципность, слабость мировоззрения. Но внутренняя сила, одухотворенно-творческая и в то же время «необыкновенно-дисциплинированная» мысль, пронизывающие все работы философа, умение видеть дальше и глубже других, дают ему право становиться выше и клановой партийной идеологии, и корпоративной психологии «специалистов».
Сам факт свободного философствования, исповедуемого Федотовым, понимаемого не как профессиональное и претендующее на завершенность системостроительство, а как прислушивание к бытию и духу времени, поиск пути к свободе духа позволяет отнести его творчество к числу значительных явлений в истории русской философской мысли, в развитии ее духовно-христианской традиции. Литературный критик, поэт и мыслитель Ю.П.Иваск, лично знавший Г.П.Федотова, предрекавший ему место одного из «лучших учителей современной молодежи в России»1 и посвятивший ему ряд статей, определяет избранный Федотовым жанр как «высокая публицистика», «красноречивая латынь в бережно-слаженной изящной речи», или по-английски: essay (эссе). Сам жанр эссе восходит к М.Монтеню и состоит в личном исследовании истины, не подразумевающем системность изложения, в подчеркнуто индивидуальном ее поиске, часто приводящем к парадоксальным выводам.
Вместе с тем, способность к системному мышлению у Федотова очевидна, как очевидна и сознательная установка на неосуществимость построения системы в переломную, кризисную эпоху. Контекст философских воззрений Г.П.Федотова, как и ряда других философских концепций XX века, имеет своим основным нервом ясное осознание кризиса европейской гуманистической культуры. «...Мы, - писал он, - живем в эпоху гибели гуманистической культуры»2. Или, конкретнее, в статье «Новый Град» (1931 г.) о состоянии Европы в период между двумя мировыми войнами: «Сама Европа не выходит из состояния брожения, лихорадочных метаний и беспорядков. Кризис экономический, кризис политический, кризис соци-альный и кризис национальный» . В связи с этим современный философ и культуролог Г.С.Померанц отмечает, что «великие систематики жили во времена, когда цивилизация (средних веков или нового времени) достигала своего зенита. А в эпоху кризиса, распада можно только писать основания нового (выделено. Г.С. Померанцем) синтеза. И философская работа Федотова - это поиски новой тверди... Живи Федотов лет на 100 раньше, он создал бы систему»4.
Определяя свое понимание истории, Г.П.Федотов стремился к преодолению традиционных философских и идеологических вариантов исторического детерминизма: объективно-идеалистического (гегельянство), диалектико-материалистического (марксизм), религиозно-фаталистического (мистический и пессимистический эсхатологизм). Его историософия противостояла моделям, признающим всеобщие и необходимые законы развития, хотя и не исключала определенной целенаправленности исторического процесса.5
В историософской концепции Г.П.Федотова нашла свое переосмысление традиция европейской философии истории Нового времени, характеризующейся рационалистической установкой в изучении исторического процесса, зарождение которой связано с именами Ф.М.А.Вольтера, Ж.А.Кондорсе, Д.Вико, И.Г.Гердера. Федотову более свойственен отход от сугубо научного, рационально-умозрительного постижения истории. Жесткому детерминизму Федотов противопоставлял христианский образ истории как трагической мистерии, через которую раскрывается смысл человеческой свободы. Главным героем этой мистерии является свободный человек, не оставленный Богом, хотя и искушаемый злом, что и сообщает действию трагический характер. Свобода позволяет рассматривать исто рию как борьбу человека со стихиями и «исторической необходимостью» Трагическое осмысление исторической жизни возможно, по Федотову, в силу того, что в ней царит свобода. Человек, как творец истории, осуществляя в ней свой нравственный выбор, который никогда не задан и не предопределен несет ответственность за него. («Нельзя преуменьшать значение личной ответственности в истории»6). Данное положение позволяет Федотову рассматривать историю с нравственных (христианских) позиций.
Вместе с тем, мыслитель не разделял в полной мере и «субъективный метод», его постижение истории скорее основывалось на признании синтеза как объективных, так и субъективных факторов в истории, роль которых на тех или иных ее этапах различна. В уяснении сущности истории «отправной точкой, - писал Г.П.Федотов, - является не анализ, а синтез, некоторого рода предварительное обобщение, пусть хотя бы интуитивное или субъективное. Анализ приходит позднее и служит для проверки и уточнения синтеза .
Г.П.Федотов и современники: линии сближения и расхождения
Историософские и культурологические взгляды Г.П.Федотова идейно питались не только из западного и отечественного философского наследия, но, в немалой степени, из современных ему течений и направлений философской, культурологической и богословской мысли. Свое же завершенное оформление они получили уже в период эмиграции, но начинались, естественно, в России, в период назревания катастрофических перемен.
В 1916 г. Федотов становится внештатным сотрудником петербургской Публичной библиотеки, где происходит знакомство с одним из активных членов петербургского Религиозно-философского общества А.А.Мейером и богословом, философом, историком церкви А.В.Карташевым. Знакомство с Мейером стало знаковым в творческой судьбе мыслителя1.
Труды А.А.Мейера, представленные пока, к сожалению, лишь одним объемным томом «Философских сочинений», изданным во Франции в 1982 г., дают основания говорить о нем как о крупном религиозном философе. Вклад его в философию XX в. еще недостаточно изучен и не до конца оценен. Проблематика, волновавшая Мейера, почти целиком имеет принципиальное значение для историософской позиции Федотова. Имеются в виду темы социальной роли христианства, взаимоотношения религии, культуры и личности, отношения гуманистической культуры и христианства, тема спасения и жертвы и, наконец, тема человека как творца истории и культуры. По справедливому замечанию М.Г.Галахтина, то «что у Мейера было, в сущности, только теоретической установкой, получает у Федо-това историософское культурно-историческое обоснование» .
Исходная установка обоих мыслителей состоит в том, что кризис гуманистической эпохи привел к тому, что человек оказался оторванным от Бога и, в значительной мере, от мира. В восстановлении полноты связи между личностью и Абсолютным верховное начало реальности - «Я» личности - самопричинно, самоцельно, самодовлеюще, то есть не нуждается ни в чем вне себя. Ни свое собственное «Я», ни чужое, ни, наконец, верховное «Я» всей жизни нельзя сделать «данностью», то есть существующим в том овеществленном, опредмеченном виде, как существует все наличествующее. «Я» нельзя познать как данность, «и, однако, ничто так не достоверно, как существование «я», - пишет А.А.Мейер. - Я знаю, что я есмь, и знаю также, что существует другое я, что ты еси, и что ни меня, ни тебя нет, если верховное начало реальности не есть "Я"»3. Я самодовлеюще, но «не замкнуто в себе», выходит из себя, утверждая другие личности в их ценности, свободе и бытии. Этот выход из себя и преодоление «я» своих границ есть любовь, посредством которой верховное «Я» вызывает из небытия многие «я».
Так русская мысль, в лице А.А.Мейера, подходит к одному из центральных достижений философии XX в. - к осознанию того, что бытие реализуется в диалоге между личностью и Абсолютным, Богом, предвосхищая, на равных правах первооткрывателя, идеи М.Бубера или Г.Марселя. Связь человека и Бога как относительного и Абсолютного осуществляется через религиозный опыт (или, по Федотову, посредством религиозного сознания) и не нуждается в доказательстве, т.к. не умещается в рамки логико-дискурсивного анализа (сама возможность такого доказательства показывала бы, что Абсолютного нет, а есть лишь сколь угодно высокое относительное).
Один из путей к встрече личного «я» и Бога - жертва, в которой и в способности на которую Федотов видел высшую цель и ценность человеческой жизни. Другое средство соединения относительного и Абсолютного - преодоление индивидуальным сознанием своей обособленности в опыте «единомножественной» общины. Федотов соглашается с убеждением Мейера, перекликающимся с хомяковским учением о соборности как об онтологическом единстве, о Церкви как живом организме, мистическом теле Христовом, где община выступает как носительница знания, получаемого через откровение, как сосуществование многих в единстве, не только как совокупность личностей, но и как сама по себе личность. «В церкви, -пишет Федотов, - как священнической организации, Царство Божие находит свое земное, хотя бы символическое воплощение. Но если Бог обитает не только в храме, но и в каждой христианской личности, то каждая личность в своей изначальной глубине, в своем святая святых является престолом Божией славы. В последней глубине свобода человека совпадает со свободой Бога. Христианское творчество человека раскрывается или должно раскрываться по образу пророчества»4 (или через откровение). Церковь, по определению, есть свобода в единстве - во Христе, но, в то же, время она не совпадает со всем обществом. Отсюда необходимость новой социальной христианской программы, обоснованной Федотовым на теоретических положениях Мейера, - проекция духа свободного общения и личностного единства, соборности на социальную жизнь. Такой принцип организации общества (по сути, тот же христианский социализм) станет главной темой социально-философских работ Федотова периода «Нового Града» (1930-е - нач. 1940-х годов).
С точки зрения личности, социальная сфера занимает промежуточное положение между низшими своими эгоистическими интересами, с одной стороны, и сферой свободного служения абсолютным ценностям - с другой. Социальная сфера, впрочем, сама имеет свою иерархию от тоталитарных социальных групп до соборности. Социальная задача христианства, по мысли как Мейера, так и Федотова, - внести дух свободного творчества в эту сферу, преображая ее. Революция понималась ими как провал социальной программы христианства. Попытка навести мосты между великой культурой прошлой, погибшей православной Россией и новым социальным заданием - ядро огромного числа публицистических работ Федотова, созданных на протяжении его жизни.
Смысл свободы, ее генезис и развитие в европейской культуре
Проблема свободы является одной из важнейших в философско-культурологических исследованиях и размышлениях Г.П.Федотова. И хотя он не заявлял, подобно Н.А.Бердяеву, что он «основал свое дело на свободе», тем не менее, эта тема, несомненно, является одной из приоритетных в его творчестве. Ей он посвятил целый ряд специальных статей, косвенно же она в той или иной мере присутствует в куда более значительном количестве его сочинений.
Федотова мало интересует метафизическая сторона вопроса, на базе которой Бердяев строит концепцию своей философии свободы - наш автор рассматривает проблему свободы в аспекте преимущественно социально-политическом и культурологическом, на основе изучения исторического материала, исследования духа культуры народов, в том числе, конечно, и народа русского, в процессе их становления и развития. Однако в контексте и такого подхода к исследованию проблемы у него формулируется определенное философское ее видение, сущностные и ценностные параметры понятия свободы. И пусть в сочинениях Федотова нет строго философского определения сущности свободы, которую он рассматривает, поскольку «логическое определение свободы наталкивается на чрезвычайные трудности»1, - тем не менее, ее содержание достаточно ясно раскрывается. Свобода у него получает определенное содержание, когда он говорит «об уменьшении зависимости, о возрастании самоопределения личности по отношению к обществу, прежде всего к государству»2.
Свобода, которая важна для Федотова - это не свобода воли в фило-софско-этическом или религиозном смысле - такая свобода выбора есть у каждого человека изначально, ей обладает и святой, и убийца. Также это и не свобода от «потребностей низшей природы», потребностей плоти: бывало, когда люди предпочитали добровольное рабство, аскеты находили ее в тюрьме-келье. Это и не та социальная свобода, которая направлена на разрушение «старого мира» или на созидание «царства всеобщей справедливости». XX век показал, как миллионы людей отдавали свою личную свободу в абсолютное подчинение вождям ради «чувства коллективной мощи и власти».
В центр своего рассмотрения Федотов ставит прежде всего свободу не столько как некую данность, сколько как цель, достижение которой, как показала история, сопряжено с немалыми сложностями и трудностями. Для него существенна не дефиниция свободы, а ее ценность, ведь не обязательно знать точное определение любви или родины, чтобы быть готовым ради них жертвовать многим. «Борьба за свободу в своем духовном содержании отлична от всякой иной борьбы. Это не борьба за средство к цели, не борьба за одно из благ существования. Она переживается, как борьба за последнюю ценность, ради которой можно и должно отдать все другие - и самую жизнь»3. Отсюда свобода у него выступает не как отвлеченное понятие, а как проблема, решение которой он связывает с общим контекстом развития культуры.
В этом смысле свобода, как ее рассматривает Федотов, выступает в неразрывной связи свободы личной и свободы социальной. Если личная свобода дана человеку с его рождением, то всякую другую он должен строить или определять, соотносясь с этой самой личной свободой. Сущность такой социальной свободы выражается прежде всего в апофатиче-ских определениях. Это свобода от чего-то - свобода личности от общества, от государства, от других принудительных общественных учреждений. Понятие свободы всегда относительно: утверждение полной свободы от государства - бессмысленно. Но полная релятивизация свободы смертельна для ее природы. Поэтому очевидна необходимость определенных предпосылок для возможности существования свободы. «Свобода в этом понимании есть лишь утверждение границ для власти государства, которые определяются неотъемлемыми правами личности»4.
Такие границы могут зиждиться на двух истинах христианства, применимых, по мнению Федотова, для описания именно социальной свободы. Во-первых, на абсолютной ценности личности, которой нельзя пожертвовать ради интересов какого бы то ни было коллектива - ни народа, ни государства, ни даже церкви. Во-вторых, на свободе выбора - между истиной и ложью, добром и злом. Это самая трудная, самая «страшная» свобода как для древнего язычника, так и для первого христианина, так и для современного атеиста, потому что на человеке лежит бремя ответственности за выбор, который он сделает.
Признавая такую свободу, легко можно поддаться соблазну поставить свободу выше любви, что для Г.П.Федотова, в отличие от Н.А.Бердяева, полагавшего свободу над Богом (Любовью) в так называемом UngruncTe, категорически неприемлемо. Бог создает человека свободным, зная при этом, что этой своей свободой человек может погубить прекрасный Божий мир. Бог желает спасти падший мир жертвой собственного Сына, а не властным словом «да будет». «Как же может жертва отменить свободу, ради которой она и была принесена? В свете этого откровения мы скорее признаем, что ошибалось и грешило полтора тысячелетия христианское человечество, чем ошибся Бог, создав свободным человека, или ошибся Христос, взошедший на крест, чтобы спасти человека в свободе»5.
Культурно-историческое кредо и социальная программа Г.П.Федотова
Исторические катастрофы XX столетия, ощущение и осознание тотального экономического, политического, социального и национального кризиса в Европе, предчувствие новой, небывалой войны стали ключевыми моментами для мыслителя в зарождении идеи поиска и построения нового социального порядка. В 1931-1939 гг. Г.П.Федотов совместно с И.И.Бунаковым-Фондаминским и Ф.А.Степуном и издавал журнал «Новый Град», провозгласивший в своей программе необходимость переустройства общества на принципах свободного социального и культурного строительства в духе христианства. Эта идея составила своеобразное культурно-историческое кредо Г.П.Федотова. В программных статьях «Нового Града» философ обосновывал «третий путь» между тоталитаризмом (не важно, в коммунистической или фашистской форме) и капитализмом, который бы исключал негативные крайности этих систем. Таким путем для Федотова представлялось социальное христианство (христианский социализм), разработке теории которого он отдал немало творческих сил.
Федотов всегда с осторожностью воспринимал отрицание преемственных связей, культурологические и идеологические разрывы, «сжигание мостов» между поколениями. В нежелании усвоения органической связи, в сознательной вневременности каждого нового поколения, нетерпимо относящегося к новой идеологии, Федотов видел чуть ли не главный порок и опасность русской жизни. Социализм вошел в ткань истории России, стал одной из идей, определяющей ее судьбу, и с этим обстоятельством, считал Федотов, необходимо придется считаться тем, кому придется строить новую Россию. Кроме того, социалистические идеи далеко не были чужды убеждениям его юности. Посвятив энергию своей молодости социализму, а уже в зрелом возрасте возвратившись в лоно православия, он до конца пронес этот тяжелый «крест»: социализм и христианство. «Не из желания найти какую-то опору для себя лично, - писал Ю.Иваск, - а именно из чувства ответственности, Г.П. связал себя с этими двумя силами - социальными, историческими и добрыми по его глубокому убеждению. Социализм был для него одной из лучших рабочих гипотез для организации труда. А принятие православия - самое большое и положительное событие в русской истории... И делом жизни Г.П. было вложить живое содержание в понятия православия и социализма или использовать лучшее, что было в них заложено»1.
Федотов был уверен в том, что смысл социализма еще не постигнут, что в нем содержится «вечная правда». Сознавая себя «ищущим, но не обретшим», мыслитель еще в начале своего творческого пути (эссе «С.Петербург, 22 апреля - 5 мая 1918 г.») призывал «спасти правду социализма правдой духа и правдой социализма спасти мир»2.
Призывая пристальней вглядеться в раннюю историю социализма, Федотов отмечает, что сами его создатели, «утописты» 30-х и 40-х гг. XIX в. Сен-Симон, Фурье, Пьер Леру, Жорж Санд, принадлежали к среде религиозно и революционно настроенной интеллигенции. По существу, это были христианские романтики, хотя и с антиклерикальными и резко антиортодоксальными взглядами. Факт того, что такие католические священники, как Ламеннэ, шли им навстречу, о многом говорит. Социализм родился как христианская социальная проповедь в атмосфере напряженно-мечтательного романтизма. Марксу оставалось лишь сделать его перевод на язык экономического материализма: этически обоснованный социалистический идеал ему создавать не приходилось, он нашел его готовым. Русская молодежь конца XIX - начала XX в. не принимала бы марксизм с такой верой в полноту его истинности, если бы, свидетельствует Федотов, «в социализме не сохранялся запах выдыхающейся эссенции романтических 30-х годов»3.
Таким образом, защищаемый Федотовым социализм - явно не социализм по Марксу, ибо, «то, что сделал Маркс с социализмом, было величайшим его изувечением»4. Он отнял у человека, то есть у работника, саму возможность приобщения к миру высших ценностей, обрекая его «жить в безрадостной пустыне голых экономических схем и интересов». Ленинизм, как реализованный на практике социализм с его рационализованными методами достижения земного рая, воплотивший в жизнь отрицательную тенденцию марксизма, «обернулся уже бесчеловечной силой, которая, будучи неспособна осуществить даже мещанский комфорт, реально осуществляет самое полное и беспощадное закрепощение трудящихся государством... Но не таково было первоначальное христианское задание социализма, в котором мечтатели 30-х годов, при всей ложности их оптимистического взгляда на человеческую природу, возвращались на почву древнего христианства»5.
С точки зрения Федотова, движение человечества к социализму является естественным выражением стремления общества к большей организации. Если отвлечься от пафоса этических деклараций о равенстве и справедливости, то речь идет о своеобразном «социальном конструктивизме»: от анархии капиталистического общества человечество постепенно переходит к упорядоченному социальному строительству. Федотовский социализм, как и социализм Булгакова, был принципиально антиреволюционным: речь должна была идти о постепенной эволюции, либеральных реформах, сознательном изменении общественных форм жизни, а не кровавых переворотах. От привычной трактовки термина «социализма» у Федотова осталось лишь его антибуржуазность. Федотов предлагал вариант христианского социализма с консервативно-культурными и либерально-политическими тенденциями. Не связывая никого никакой исповедной формулой, довольствуясь «некоторым духовным единством», как отмечал М.Вишняк, Федотову трудно было, постоянно подвергаясь критике и слева и справа, выдерживать четкую линию «Нового Града» и конкретно высказывать выводы из своих принципиальных положений . Общим для всех новоградцев было убеждение в том, что будущее общество должно строиться на основе демократических прав и свобод, в которых они видели вечные, евангельского происхождения ценности. Не все их убеждения совпадали: так, Н.Бердяев отрицал основы формальной демократии, а Ф.Степун к вопросу о частной собственности относился лояльней, чем Федотов и Фондаминский.
