Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Политическая карьера А.А. Жданова (1915-1934 гг.) 46
1.1. Начало карьеры — выбор пути 46
1.2. От секретаря крайкома до секретаря ЦК ВКП(б) 60
Глава 2. Деятельность А.А. Жданова в сфере идеологии в 1930-е гг 77
2.1. Роль А.А. Жданова в подготовке кадрового состава ВКП(б) в 1930-е гг 77
2.2. Участие А.А. Жданова в проведении партийной политики в сфере идеологии
и культуры в 1930-е гг 109
Глава 3. А.А. Жданов — проводник идеологического курса ВКП(б) в послевоенные годы (1945-1948 гг.) 138
3.1. Деятельность А.А. Жданова по выработке новых путей и методов проведения идеологической политики ВКП(б) 138
3.2 Деятельность А.А. Жданова по реорганизации идеологический аппарата ЦК ВКП(б): структурные и кадровые изменения 164
3.3 Разработка А.А. Ждановым системы политического воспитания и образования кадров руководящих работников 181
3.4. Ждановские идеологические кампании 203
Заключение 228
Приложение 1 236
Приложение 2 242
Приложение 3 243
Источники 249
Литература 264
- Начало карьеры — выбор пути
- Роль А.А. Жданова в подготовке кадрового состава ВКП(б) в 1930-е гг
- Деятельность А.А. Жданова по выработке новых путей и методов проведения идеологической политики ВКП(б)
Введение к работе
Актуальность.
Распад СССР и устранение от власти КПСС привело к утверждению вывода о пагубности коммунистической идеологии. Более того, разочарованное общество поспешило отвергнуть потенциальную возможность принятия любой другой идеологии как идейной основы государственного и национального развития Российской Федерации. В статье 13 Конституции РФ обозначен фактический запрет на использование государственной идеологии: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».1 Однако, нельзя забывать, что идеология является неотъемлемой частью российской истории, и её опыт нуждается в осмыслении и тщательном изучении.
Идеология играла важнейшую роль в становлении советского общества в 1920-1940-ые гг. В этой связи, представляется актуальным изучение не только сущности, целей и методов идеологической политики ВКП(б), но также деятельности тех сталинских сподвижников, которые на практике претворяли в жизнь идеологический курс партии.
В рассматриваемый период стратегическую разработку идеологического курса ВКП(б) осуществлял лично И.В. Сталин. Повседневное руководство идеологической работой партии в этот период вождь доверил Андрею Александровичу Жданову. Однако, если другим сталинским деятелям — Маленкову, Берии, Молотову, Мехлису -посвящены специальные работы, то деятельность Жданова еще не достаточно изучена историками.
Цель диссертационного исследования: проанализировать и раскрыть содержание и особенности идеологической деятельности Андрея Александровича Жданова в 1920-1940-ые гг.
1 Конституция Российской Федерации. Москва, «Юридическая литература», 1993. Стр.8
Основные задачи исследования:
Выявить условия формирования А.А. Жданова как ведущего идеолога сталинского типа, проанализировать личностные качества этого политического деятеля, позволившие ему участвовать в выработке и реализации идеологической политики ВКП(б);
Исследовать требования, предъявляемые ВКП(б) к идеологическим функционерам, на примере А.А. Жданова.
Вскрыть механизмы формирования высшего идеологического аппарата ВКП(б).
Проследить процесс становления и развития системы партийного просвещения и подготовки идеологических кадров в 1920-1940-е гг. и роль А.А. Жданова в разработке этой системы.
Выявить на примере деятельности А.А. Жданова идеологические цели, которые преследовала власть в сфере культуры.
Объектом диссертационного исследования является процесс становления, развития и распространения советской идеологической политики в 1920-1940-е гг.
Предмет диссертации — идеологическая деятельность А.А. Жданова, под которой мы понимаем государственную деятельность А.А. Жданова в 1920-1940-ые гг., направленную на создание, усвоение, сохранение и распространение идеологических ценностей советского общества.
Хронологические рамки охватывают период идеологической деятельности А.А. Жданова, т.е. 1920-1940-ые гг. Нижняя граница определяется началом профессиональной пропагандистской работы Жданова на самых нижних ступенях идеологического аппарата ВКП(б) в 1920-ые гг., верхняя — завершением деятельности Жданова в качестве главного сталинского идеолога в 1948 г. Мы также используем материалы, связанные с личной биографией А.А. Жданова в предшествующий период, так как они позволяют проследить влияние,
оказанное внутренними и внешними обстоятельствами, на развитие и становление Жданова-идеолога и его деятельность в идеологической сфере.
. В связи с особым характером развития идеологии в период Великой Отечественной войны, отсутствием в нашем распоряжении необходимого источникового материала, мы не рассматриваем военный период деятельности А.А. Жданова. На наш взгляд эта тема является предметом специального исследования. По этой же причине мы не рассматриваем деятельность А. А. Жданова в Коминформе в послевоенный период.
Основные положения, выносимые на защиту.
- В связи с развернутым строительством социализма в СССР и
сопровождавшим его процессом формирования однородной социальной
структуры общества, советская идеология должна была закрепить в
сознании партийных и народных масс сталинский тезис,
провозгласивший построение в СССР социализма.
Задача всеобъемлющей идеологической обработки общества потребовала создания новой системы партийной пропаганды, в организации которой Жданов сыграл видную роль.
Изучение политической биографии А.А. Жданова, основанное в первую очередь на архивных документах свидетельствует, что по своему мировоззрению, профессиональной подготовке и образованию, личностным качествам, он полностью подходил на роль проводника сталинской идеологической политики.
А.А. Жданов не являлся партийным теоретиком типа Н.И. Бухарина или Л.Д. Троцкого, поскольку в условиях сталинизма роль теоретика партии И.В. Сталин возложил на себя. Однако, как свидетельствует наш анализ, Жданов не являлся заурядным исполнителем сталинской воли, он внес немало нового в идеологическую
деятельность советского государства, непосредственно руководил отлаживанием идеологического механизма партии.
Параллельно с разработкой учебника «История ВКП(б). Краткий курс», начатой с середины 1930-х гг., А.А. Жданов осуществлял подготовку соответствующего пропагандистского аппарата. Назначение А.А. Жданова в 1939 г. на должность начальника Управления Пропаганды и Агитации ЦК ВКП(б) стало признанием его заслуг в данной области.
Партия стремилась к активному использованию продуктов труда творческой интеллигенции для формирования в обществе полезных и необходимых партии качеств, системы ценностей и перспектив ближайшего будущего, что являлось целью при организации творческих союзов и ведении борьбы с формализмом.
В послевоенный период в связи с расширением социалистического лагеря с одной стороны, и развязыванием Холодной войны с другой, задачи советской идеологии расширяются и усложняются.
Перестройка идеологической работы была начата с самого аппарата ЦК ВКП(б) и лишь после этого распространена на все общество. Это обусловило усиление партийного контроля над всеми сферами жизни общества, выработку новой системы партийного политического образования, призванной воспитывать членов ВКП(б) в духе советского патриотизма.
Анализ архивных документов свидетельствует, что А.А. Жданов представлял реальную картину советской действительности, трудности и просчеты советской идеологии, ее относительную действенность в советском обществе, наличие кризисных явлений. Однако, он был убежден в необходимости дальнейшего укрепления «идеологической плотины», позволяющей сохранять незыблемыми, выработанные в ходе предшествующих лет идеологические ценности.
- Принятые А.А. Ждановым меры, направленные на преодоление кризисных явлений в идеологической сфере, способствовали консервации идеологической системы, но, как нам представляется, не заложили основы для ее дальнейшего развития.
Теоретические и методологические основы диссертационного исследования. Методология, диссертационного исследования опирается на достижения отечественной и зарубежной историографии и комплекс общенаучных принципов —системности, объективности и историзма. Автор диссертации придерживался позитивистского подхода. В качестве основного метода использован сравнительный исторический анализ документов личных фондов А.А. Жданова, И.В. Сталина, фонда отделов ЦК ВКП(б), а также методы описания, историко-логический, интервью, элементы биографического исследования.
Источники.
Историки провели большую работу по публикации источников, отражающих руководство партии сферой культуры, что значительно помогло автору в работе над исследованием.1
В последнее время были опубликованы сборники документов, посвященные советской повседневности. Представленные в них документы позволяют скорректировать результаты воздействия идеологии на массовое сознание советских людей.1 Сборник «Советская повседневность и массовое сознание. 1939-1945» посвящен особенностям массового сознания, фронтовой и тыловой повседневности в годы Великой Отечественной войны. Представленные здесь документы
1 Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКЩб)-ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД о культурной политике. 1917-1953. Под. ред. акад. А.Н. Яковлева; сост. А. Артизов, О. Наумов. М., 1999; «История советской политической цензуры. Документы и комментарии. М., 1997; Литературный фронт. История политической цензуры. 1932-1946. Сборник документов / Сост. Д.П. Бабиченко. М.: «Энциклопедия российских деревень», 1994.
1 Советская повседневность и массовое сознание 1939-1945 гг. / Сост. А.Я. Ливший, И.Б. Орлов. М., 2003. Советская жизнь. 1945-1953. / Сост. Е.Ю. Зубкова, Л.П. Кошелева, Г.А. Кузнецова, А.И. Минюк, Л.А. Роговая. М, 2003.
— письма во власть, информационные сводки и доклады, позволили составителям сделать очень важный вывод о том, что аппарату пропаганды «не удалось до конца остановить поток независимых мнений и оценок». Причину этого авторы видят в том, что «мифологизированной картине мира противостояла рациональная, а рациональность мировосприятия вытекала из необходимости выживать».2
Составители сборника документов «Советская жизнь. 1945-1953» обратили внимание на то, что «в советском обществе границы публичного и приватного были проницаемы», что создает трудности при анализе источников отражающих общественное мнение, в том числе при определении того, какие суждения высказывались в угоду официальной пропаганде, а какие являлись реальными убеждениями людей. Исходя из представленных в сборнике материалов, можно сделать выводы о наличии в советском обществе официального и неформального мнений, о стремлении партии проводить все крупные политические кампании под лозунгом «всенародного одобрения». Особенностью общественного мнения в послевоенные годы был повышенный интерес к вопросам внешней политики, что объяснялось не только «комплексом военной угрозы», но и тем, что эта тема была наиболее безопасна в политическом отношении.1
В сборнике документов «Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. 1945-1953» приведены источники, освещающие место и роль А.А. Жданова в сталинской руководящей верхушке. Деятельности А.А. Жданова в области идеологии посвящена отдельная глава «А.А. Жданов. Кампании против интеллигенции». Авторы-составители пришли к выводу о том, что известными в настоящее время источниками не подтверждается версия о «фракциях» внутри высшего руководства в
2 Советская повседневность и массовое сознание 1939-1945 гг. / Сост. А.Я. Ливший, И.Б. Орлов. М., 2003. Стр. 7.
1 Советская жизнь. 1945-1953. / Сост. Е.Ю. Зубкова, Л.П. Кошелева, Г.А. Кузнецова, А.И. Минюк, Л.А. Роговая. М, 2003. Стр. Стр. 5-8.
послевоенные годы. По мнению авторов, главной заботой сталинских функционеров являлось выживание — политической и физическое, что
не способствовало формированию какой-либо самостоятельной личной
позиции.
Работа основана на большом источниковом материале. В основном, это документы, хранящихся, в личном фонде Жданова (№77) и Сталина (№558), а также фонде отделов ЦК ВКП(б) (№17) Российского Государственного Архива Социально-политической Истории (РГАСПИ). Это документы из личного дела Жданова А.А., документы о рождении и учебе, биография А.А. Жданова с личными правками. К психологическому портрету Андрея Александровича можно много почерпнуть из хранящихся в архиве воспоминаний сестры Татьяны Ждановой, друзей по учебе и деятельности в социал-демократическом кружке молодежи — Е.Д. Покровского, А.В. Соколова, соратников по революционной деятельности в Шадринске — В. Власова, Г. Дворникова, А. Зайкова. Эти воспоминания были записаны в 1948 г., сразу после смерти А.А. Жданова, когда готовилась к изданию книга о его жизни и деятельности. В указанных мемуарах преобладают положительные оценках личности Жданова, степень его участия в революционной деятельности и роль в событиях установления советской власти в Сибири явно преувеличивается.
Большое влияние на формирование личности Андрея Жданова оказал его отец Александр Алексеевич. Любопытные биографические подробности можно найти об этом интересном человеке в его послужных списках.
В архиве сохранилось не много документов, отражающих деятельность А. Жданова в Шадринске, Твери и Нижнем Новгороде. Так, по шадринекому периоду (1917-1918 гг.) удалось найти только
1 Политбюро ЦКВКП(б) и Совет Министров СССР. 1945-1953. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2002. — 240 с.
стенограмму съезда рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, на котором Жданов был избран товарищем председателя исполкомами письмо Жданова товарищам с известием о своем переводе из Шадринска. За тверской период (1919-1922 гг.) сохранилось несколько докладов. Во время работы в Твери, Жданов выступал со статьями в газете «Тверская правда». Так что частично его деятельность можно восстановить по этим газетным заметкам и статьям.
Более широко представлен период работы Жданова в Нижнем Новгороде: в архиве сохранились доклады, речи, выступления, черновики телеграмм и писем, стенограммы пленумов, собраний. Есть много опубликованных еще в 30-х годах, стенограмм его выступлений. Журнал «Исторический архив» за 1999 год посвятил №6 истории Нижегородского края. В рубрике «Архив вождей» были опубликованы письма А.А. Жданова, хранящиеся в местном архиве, в адрес Молотова, Кагановича, Куйбышева, Сталина. В них Андрей Александрович поднимает проблемы ведущегося строительства заводов-гигантов в Нижегородском крае, что показывает, какую ответственность, нес именно глава партийной организации края.
Благодаря комплексу документов, хранящихся в фонде отделов ЦК ВКП(б) — проекты постановлений ЦК ВКП(б), составленные Управлением Пропаганды и Агитации ЦК ВКП(б), подготовительные и справочные материалы — можно проследить механизм выработки и принятия решений по идеологическим вопросам. Особенный интерес представляют справки инструкторов ЦК ВКП(б) о состоянии агитационно-пропагандистской работы в местных партийных организациях. Изучение этих документов позволяет оценить на какие участки идеологического фронта обращала внимание партия и ответную реакцию партийных и народных масс на воздействие пропагандистского аппарата ЦК ВКП(б). Однако, при обращении к отчетам инструкторов ЦК ВКП(б) необходимо помнить, что этот источник отражает, в
основном, «провалы» идеологической работы и, поэтому создает иллюзию полной неэффективности советской идеологии.
Деятельность А.А. Жданова — куратора культуры, науки и искусства (1934-1940 гг. и 1946-1948 гг.) отражена в следующих документах: проекты постановлений ЦК, письма на имя И.В. Сталина, стенограммы заседаний комиссий под председательством А.А. Жданова по вопросам культуры, а также письма деятелей науки и искусства на имя Жданова.
Важным, но сложным для анализа источником являются записные книжки А.А. Жданова. В РГАСПИ сохранились блокноты с записями Жданова за период с 1934 — 1948 гг. Записи Жданова отражают тот широкий круг вопросов, которыми он занимался в ЦК ВКП(б). Они касались вопросов агитации и пропаганды, войны с Финляндией, организации обороны и снабжения Ленинграда и армии в предвоенные и военные годы, международных вопросов, художественной литературы, работы журналов, философской дискуссии, работы Управления Пропаганды и Агитации ЦК ВКП(б). Укажем на следующие особенности этого источника. Жданов не всегда указывал дату сделанных записей, что крайне затрудняет восстановление хронологии событий. Характер записей отрывист, не всегда предложения написаны до конца, часто фигурируют только ключевые слова. В ряде случаев датировка в записных книжках, совпадает со временем, указанным в журнале записи лиц, посетивших кабинет Сталина, из чего можно сделать вывод, что конспективный стиль изложения связан с тем, что Жданов записывал указания вождя. В случаях, когда дата не указана утверждать однозначно, что запись сделана со слов Сталина нельзя, поскольку собственные мысли Жданов стремился записывать также предельно кратко. Он также имел привычку закрашивать записи о тех вопросах, которые считал для себя выясненными, что также не позволяет полностью восстановить тексты записных книжек.
По нашему мнению, нельзя полностью отвергать предположение о том, что после смерти Жданова, его фонд был частично уничтожен его политическими оппонентами. Часть документов ждановского фонда продолжает храниться в Архиве Президента РФ, а переданные им в РГАСПИ дела до сих пор рассекречены не полностью. Источники идеологического характера за 1930-е гг. не собраны в единый комплекс, а растворены в общем фонде отделов ЦК ВКП(б) за этот период, что осложняет исследовательскую задачу по их выявлению. Как свидетельствуют сотрудники РГАСПИ, часть подготовительных, справочных и технических материалов, отражавших деятельность Управления Пропаганды и Агитации ЦК ВКП(б), уничтожалась в рабочем порядке. Так, например, не сохранялись квартальные планы работы агитпропа и документы, появлявшиеся вследствие их подготовки.
Важным источником является интервью, взятое нами у сына А.А, Жданова, Юрия Андреевича Жданова, ректора Северо-Кавказского научного центра (Приложение № 1). Юрий Андреевич с конца 1947 г. возглавлял отдел науки Управления Пропаганды и Агитации ЦК ВКП(б), поэтому достаточно хорошо знал царившую в это время в высшем руководстве страны обстановку, работу агитпропа ЦК ВКП(б) в послевоенный период. Данные им объяснения идеологических кампаний 1946-1948 гг. позволяют понять, как партийные чиновники ЦК ВКП(б) воспринимали сложившуюся после Великой Отечественной войны ситуацию. Тем не менее, возглавляя отдел науки Ю.А. Жданов, очевидно, не получал полной информации о деятельности агитпропа, поэтому его видение основных задач Управления Пропаганды и Агитации страдает субъективизмом. Организация пшрокой сети университетского образования в Советском Союзе все же являлась, очевидно, главным вопросом работы только отдела науки.
Ю.А. Жданов добавил важные штрихи к портрету отца — его любимые художественные произведения, личные музыкальные вкусы, понимание тех культурных ценностей русского народа, за сохранение которых в советской культуре А.А. Жданов считал себя ответственным. Это интервью проливает свет на характер взаимоотношений Сталина и Жданова, позволяет уточнить психологический портрет сталинского идеолога.
Научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования. В данной работе впервые изучается роль А.А. Жданова в осуществлении идеологической политики ВКП(б) в 1920-1940 гг. Ранее эта тема не была предметом изучения в историографии. Научная новизна исследования определяется также привлечением широкого круга, ранее не вводившихся в научный оборот документов из личных фондов А.А. Жданова, И.В. Сталина, фонда отделов ЦК ВКП(б). В диссертации показана роль А.А. Жданова в выработке и проведении партийной идеологии в сталинскую эпоху, дан анализ идеологической политики ВКП(б) в 1920-1940-е гг., показаны методы и особенности ее реализации, изучена, как часть идеологической политики ВКП(б), проблема подготовки партийных и руководящих кадров, развитие системы партийного просвещения. Материалы исследования могут быть использованы при дальнейшей разработке проблемы становления и развития идеологии в эпоху сталинизма, при составлении лекционных курсов по отечественной истории.
Историография.
Современная наука оставляет открытой проблему совмещения идеологического и научного видения исторической реальности, указывая на то, что строительство советского государства на основе идеологических схем и концепций, в конечном счете, вело к идеологизации самой науки.1 Однако, в исторических трудах этот тезис раскрыт недостаточно в первую очередь по причине слабой изученности данной проблемы. Из работ общего характера посвященных идеологии выделим работу Яковлева.2
1 См. Российская социологическая энциклопедия. Под общ. ред. акад. Г.В. Осипова.
М, 1998. Стр. 143.
2 Яковлев А. И. Государственная идеология. Калуга, 2001.
В годы советской власти фигура Жданова оценивалась высоко. Официальной пропагандой он был провозглашен «верным учеником и соратником И.В. Сталина, видным марксистским теоретиком и талантливым пропагандистом марксизма-ленинизма».3 В подробной биографической статье в Большой Советской Энциклопедии Жданов был назван «верным соратником И.В. Сталина в борьбе за разгром контрреволюционного троцкизма, зиновьевцев, бухаринцев».4
Как утверждалось в энциклопедии, А.А. Жданов «много внимания уделял дальнейшему развитию ряда важных проблем марксистско-ленинской теории, вопросам социалистической культуры». Важным вкладом в развитие советской литературы была названа речь Жданова на Первом Всесоюзном съезде советских писателей 18 августа 1934.г. В статье отмечался вклад Жданова в разъяснение «партийным и советским кадрам великого значения классического труда И.В. Сталина» — «Краткого курса истории ВКП(б)».5 В послевоенную эпоху Жданов «внес в научную работу дух большевистской партийности, беспощадно громя проявления буржуазной идеологии, всякие отклонения от ленинско-сталинской теории».4
Однако, даже в советскую эпоху отношение к этой политической фигуре было неоднозначно. После смерти А.А. Жданова на Валдае 31 августа 1948 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «Об увековечении имени т. А.А. Жданова». По стране прокатилась волна переименований. В рамках постановления готовился к изданию сборник воспоминаний о деятельности Жданова, его биография. Но, в результате последовавших вскоре событий в верхних эшелонах власти (Ленинградское дело, Дело врачей, приход к власти Хрущева и разоблачение «культа личности»), вопреки постановлению его имя было забыто. Статья в следующем
3 Большая Советская Энциклопедия. Т. 15. Изд. 2-ое. 1952 г. Стр. 604
4 Там же.
5 Там же. Стр. 605.
4 Там же.
издании Большой Советской Энциклопедии резко уменьшилась в размерах — теперь в ней только скупо перечислялись занимаемые в разное время Ждановым должности: не упоминалось ни о борьбе с оппозициями, ни об участии в пропаганде «Краткого курса истории ВКП(б)», ни! знаменитые ждановские постановления по вопросам культуры и науки. Со страниц энциклопедии исчез портрет, ранее занимавший целую страницу.
В начале 1980-90-х гг. произошла переоценка личности А.А. Жданова, вызванная волной разоблачений и изменениями в восприятии нашей истории. Интерес к этой политической фигуре проявили в первую очередь публицисты. В опубликованных в эти годы статьях деятельность Жданова оценивалась крайне негативно, а результаты ее в сфере науки и искусства как нанесшие непоправимый ущерб.
В последние годы наблюдается значительный интерес историков к проблемам становления и развития системы сталинизма, функционирования властных структур, механизма принятия решений и выработки политической линии в верхних эшелонах власти в эпоху Сталина. В этой связи в поле зрения исследователей попадают многие личности из ближайшего окружения вождя, и не последнее место среди них занимает фигура А.А. Жданова.
Впервые об А.А. Жданове заговорил при обсуждении проблемы репрессий, что сразу же создавало негативное впечатление о личности этого политического деятеля. Однако, степень участия Жданова в репрессиях разные авторы оценивали по-разному. В сборнике «Ленинградское дело» Владимир Демидов и Владислав Кутузов сделали вывод, что «безусловно, за Ждановым «образца» 30-х годов тянется
1 Большая Советская энциклопедия. Т. 9., Изд. — 3-е. М, 1972. Стр. 127-128.
2 См. напр. Карякин Ю. «Ждановская жидкость. Или против очернительства». //
Огонек, №19,1988., Росляков М. Убийство Кирова. Политические и уголовные
преступления в 1930-х годах. Лениздат,1991. Боде А. Редактор Сталина. //
Коммерсант- власть, №34,1998.
длинный шлейф преступлений».1 Любопытно, что в статье «Пособник. Штрихи к портрету А.А. Жданова», написанной позже и опубликованной в журнале «Петербургская Панорама» №11 за 1992 г. те же авторы заявили, что следов непосредственного участия Жданова в репрессиях ни в архивах, ни в воспоминаниях они не нашли.
Между тем, есть документы, подтверждающие личное участие А.А. Жданова в проведении репрессий. Он причастен к организации расправ с партийным и советским активом Ленинградской, Башкирской, Татарской, Оренбургской партийных организаций. Только по спискам, лично подписанным Ждановым, было репрессировано 879 ленинградцев. По его телеграммам Сталину были арестованы и расстреляны секретари обкомов Башкирской и Оренбургской парторганизаций. Всего в этих областях после поездки Жданова были арестованы 598 и 342 человека соответственно. После «чистки» Татарской парторганизации было репрессировано 232 человека. Эти цифры однозначно решают вопрос об ответственности А.А. Жданова за жертвы репрессий.
Тем не менее, некоторые авторы полагают, что лично Жданов являлся противником репрессивных акций и, по мере возможности, им противодействовал. Наиболее ярко данная позиция выражена в работах Дж. А. Гетти.3 Историк пришел к выводу, что Жданов пытался провести реформы в партии, целью которых было искоренение дефектов низового аппарата, не террористическими средствами. Нам более близкой к действительности представляется версия О.В. Хлевнюка о том, что между Ждановым и Ежовым существовало «определенное разделение обязанностей: Ежов занимался чисткой партии и организацией
1 Демидов В., Кутузов В. Пособник. Штрихи к портрету. // Санкт-Петербургская
панорама. №11,1992.
2 Записка Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению
материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30—40-х — начала
50-х гг. // Вестник Архива Президента Российской Федерации. 1995. № 1. С. 123-130.
3 Getty J. A. Origins of the Great Purges. Chaps. 4, 6,7; Stalinist Terror. New Perspectives.
Ed. By Getty J. A. and Manning R. T. Cambridge University Press. 1993. P. 5.
репрессий, а Жданов идеологической работой, точнее идеологическим обеспечением репрессивных акций».1 В этой связи, важно отметить, что уделяя много внимания процессу замены ленинских кадров сталинскими, современные исследователи практически не рассматривали проблему последующей работы лично Сталина и Жданова, а также аппарата
Управления пропаганды и .агитации ЦК ВКП(б) над формированием
мировоззрения, идеологических установок и профессиональных качеств сталинских кадров. Только историк Ю. Жуков совершенно справедливо
і і
отметил огромный вклад Жданова в создание системы образования членов партии, но специально эту тему не рассматривал.2
О.В. Хлевнюк поставил вопрос о влиянии отдельных руководителей или, возможно, фракций в Политбюро в 30-е гг. на выработку политического курса партии. Автор пришел к важному выводу
0 том, что «именно Сталин в одном лице представлял и «радикальную» и
«умеренную» фракции Политбюро». Тем не менее, Хлевнюк не
исключает возможности объединения тех или иных членов Политбюро
для совместного давления на Сталина и других представителей высшего
руководства для решения важных для них вопросов.
Определяя роль Жданова в Политбюро 30-х гг., Хлевнюк утверждает, что в его обязанности входило создавать иллюзию «стабильности и приверженности руководства страны» прежней «умеренной политике», к проведению которой Сталин пытался следовать недолгий период, предшествующий смерти Кирова.4
Ю. Жуков предложил свое видение расстановки сил «реформаторов» и «консерваторов» в ЦК ВКП(б) в 1930-е гг. Среди
1 Хлевнюк О. В. Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы. — М.:
"Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1996. — 304 с. Стр. 169.
2 Жуков Ю. Н. Тайны Кремля. Сталин, Молотов, Берия, Маленков. — М.: ТЕРРА-
Книжный клуб, 2000. — 688 с.
3 Хлевнюк О. В. Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы. — М.:
"Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1996. — 304 с. Стр. 261.
4 Там же. Стр. 169.
первых автор называет Сталина, Молотова, Маленкова, Ворошилова, Берию, к колеблющимся причисляет — Андреева, Жданова, Кагановича и Микояна, единственным сторонником продолжения репрессий Жуков считает — Ежова.1 Выводы автора представляются спорными. По своему политическому весу Ежов, вряд ли мог противостоять Сталину и Молотову. Кроме того, вопрос о репрессиях не являлся принципиальной точкой расхождений внутри высшего руководства. В репрессиях участвовали все соратники Сталина, поэтому отношение к репрессиям не может выступать в качестве критерия при определении фракций внутри сталинского руководства в 1930-е гг.
А.А. Жданов входил в высшую политическую элиту советского общества. .Проблема советской политической элиты изучается у нас в стране сравнительно недавно. Проблемам советской элиты посвящено исследование М. Ко дина. Автор пришел к выводу, что, несмотря на то, что советская элита сложилась только в послесталинскую эпоху. В эпоху сталинизма, несмотря на то, что сформировались все атрибуты элиты, в ней отсутствовали признаки целостности, сплоченности, консолидации. Причину этого Кодин видит в том, что Сталин подозревал в оппозиционности и видел угрозу своему господству в существовании любых сплоченных групп. Автор диссертации разделяет определение «элиты», данное М. Кодиным: «Элита — меньшинство, обладающее монополией на власть, на принятие решений относительно содержания и распределения основных ценностей в обществе».4
Жуков Ю. Н. Тайны Кремля. Сталин, Молотов, Берия, Маленков. — М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2000. — 688 с. Стр. 88.
2 Кодин М. И. Общественно-политические объединения и формирование
политической элиты в России (1990-1997). — М., 1998. — 173 с.
3 Там же. Стр. 70.
4 Там же. Стр. 60.
19 Большой интерес представляет работа О. Гаман-Голутвиной «Политическая элита в России. Вехи исторической эволюции».1 Большевистская элита рассматривается автором в качестве субъективного фактора процесса модернизации советского общества, его ускоренного продолжения к индустриальному состоянию.
В исследовании Н.В. Саранцева делаются попытки выделить основные черты сталинской кадровой политики. По мнению автора, Сталин группировал вокруг себя людей кем-то обиженных, с «отдавленными мозолями». У таких людей была только одна возможность самим попасть в элиту: демонстрировать преданность Сталину. Подчеркивая недостаток образования у сталинской элиты, Саранцев отметил, что в основе кадровой политики Сталина лежала «смертельная схватка преданности с компетентностью». По мнению Саранцева Жданов не был настоящим теоретиком или идеологом марксизма, хотя и занимал должность "главного идеолога" партии.3 На наш взгляд Жданов, действительно уступая Троцкому, Бухарину в способности выдвигать смелые теоретические построения, полностью соответствовал задачам идеологической политики партии в 1930-1940 гг. и, пожалуй, превосходил предшественников в организационных способностях, умениях превратить советскую идеологию в основу всей жизни советского общества. Саранцев выделил качества, которым Сталин отдавал предпочтение при подборе кадров:, духовная сила, решительность, ум или способность. Люди, обладавшие перечисленными характеристиками, подходили Сталину, независимо от любых других
Гаман-Голутвина О. В. Политическая элита в России. Вехи исторической эволюции. — М., 1998. — 416 с.
2 Саранцев Н. В. Большевистская властвующая элита: возникновение, становление,
трансформация. 1900-1939. Историко-социальные аспекты. / Под ред. В. Д.
Полищука. — Саратов: СГСЭУ, 2001. — стр. 206-207.
3 Там же. Стр. 47.
20 "пороков". К порокам Сталин причислял духовную слабость, нерешительность, глупость.
Намечая человека к выдвижению, вождь был озабочен тремя обстоятельствами: во-первых, насколько претендент на планируемую должность предан лично ему и будет послушен; во-вторых, насколько он исполнителен; и, в-третьих, сможет ли он в ближайшем будущем завоевать большой авторитет и оспорить ведущее положение вождя. Его не пугало, что претендент окажется слабее, чем он предполагал, лишь бы
он не оказался намного сильнее.
Окружению Сталина, его приближенным посвятил свои исследования Рой Медведев. В книге "Они окружали Сталина" излагаются шесть кратких биографий политических деятелей, в разное время входивших в ближайшее окружение вождя: Молотова, Кагановича, Микояна, Ворошилова, Маленкова и Суслова. Политический портрет Жданова в книге не рассматривается. Р. Медведев полагает^ что никто из сталинской гвардии не мог быть причислен к разряду выдающихся политических деятелей, хотя на подмостках исторической сцены им нередко разрешалось играть весьма важные роли. С точки зрения Н.А. Зеньковича, в "ближний круг" попадали лишь те, кто был способен выполнить любой, даже преступный приказ вождя. Не способных и не желающих идти на преступные деяния не только изгоняли из элиты, но и физически уничтожали.
Авторы учебника «История России. 1938—2002 гг.», А.С. Барсенков и А.И. Вдовин, акцентировали внимание на том, что идеи «советского патриотизма», борьбы с низкопоклонством и космополитизмом стали активно использоваться еще в середине 1930-х гг. При этом авторы
1 Саранцев Н. В. Большевистская властвующая элита: возникновение, становление,
трансформация. 1900-1939. Историко-социальные аспекты. / Под ред. В. Д.
Полищука. — Саратов: СГСЭУ, 2001. — стр. 206-207. Стр. 161.
2 Там же. Стр. 188.
3 Медведев Р. Они окружали Сталина. — Томск, 1990.
делают важный вывод о том, что перед началом войны советское руководство еще не успело переориентировать национальную политику, и консолидация народов СССР в единый советский народ оказалась незавершенной, так же как и утверждение общенационального советского патриотизма.1 Важным этапом в утверждении этой идеологии стал учебник по истории СССР для среднеий школы, «большая роль в создании которого принадлежит секретарю по идеологии А.А. Жданову».2
Работа Жданова над этим учебником была исследована А. М. Дубровским.3 Изучив замечания, сделанные им к тексту, автор пришел к выводу, что самые существенные изменения коснулись трех проблем — первобытности, истории государства и народных движений. Значительно расширив объем материала, посвященного жизни людей в первобытную эпоху, Жданов по мнению исследователя, стремился представить первобытность как модель будущего коммунистического общества. При освещении проблемы истории государства, Жданов подчеркивал объективный характер процесса создания государства. Сама идея государства персонифицировалась только в одной исторической личности — Иване Грозном. Причины поражения народных восстаний, Жданов объяснял их «стихийностью» и «бессознательностью», связанной с отсутствием, среди участников, рабочего класса: «Во время восстания Разина, как и во время восстания Болотникова, у крестьян не хватало такого надежного союзника как организованный рабочий класс. Не хватало также понимания задач восстания; жечь и разорять помещиков они умели, но какие новые порядки нужно построить, куда вести,— этого они не понимали. В этом была их слабость». По мнению автора, Жданов,
1 История России. 1938-2002: Учебное пособие / А. С. Барсенков, А. И. Вдовин. —
М: Аспект Пресс, 2003. — 540 с. Стр. 37-38.
2 Там же. Стр. 30.
3 Дубровский А.М. А.А. Жданов в работе над школьным учебником истории.//
Отечественная культура и историческая наука XVIII-XX веков. Сб.ст. Брянск, 1996.
накладывал проблематику российского революционного движения XX в. на российскую действительность гораздо более раннего периода, тем самым модернизировал историю России, с чем нельзя не согласиться. Нам, однако, кажется важным именно вывод Жданова о «бессознательности» народных восстаний. Вывод из этого утверждения напрашивается следующий: если только пролетариат, т.е. партия большевиков, знала «какие новые порядки нужно построить», то еще в школе советский человек усваивал, что его счастье зависит от его «сознательности», от усвоения большевистской идеологии.
По мнению Геллера, Сталин не мог завершить создание своей государственной и общественной системы, основываясь на марксисткой теории, поскольку она утверждала неминуемое отмирание государства. Цементирующей идеей становится патриотизм, который был назван советским, но который все чаще отождествлялся с русским. «Русская история давала материал для воспитания в советских людях некоторых нужных вождю качеств: верности государству, самодержцу, воинской отваги».1 В 1934 г. были опубликованы «Замечания на конспекты учебников по истории для средней школы», написанные Сталиным, Кировым и Ждановым. М.Я. Геллер сравнил значение их публикации с принятием сталинской конституции 1936 г. Если сталинская конституция формально закрепляла характер нового общества, то «Замечания» Сталина, Жданова и Кирова по вопросам истории провозглашали национализацию гражданской истории, национализации памяти.
Завершился процесс смены идеологических ориентиров в 30-е гг. с публикацией в 1938 г. «Краткого курса истории ВКП(б)», к созданию и
1 Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. Т. 1. От
вооруженного восстания в Петрограде до второй сверхдержавы мира / Под общ. ред.
Ю.Н. Афанасьева. М.: Российск. гос. ун-т. 1997. 510 с. Стр. 196.
2 Там же. Стр. 185.
3 Там же. Стр. 184.
популяризации которого был причастен А.А. Жданов. Детально, одним из первых исследовал значение этого документа в истории нашей страны Н.Н. Маслов. Автор определил задачи, которые ставил Сталин публикацией своего учебника: сведение истории РСДРП(б) к истории большевизма; представить большевизм как единственную подлинно
революционную силу в международном рабочем и социалистическом
движении; оправдать и «легитимизовать» жесткие методы и неоднозначные результаты коллективизации сельского хозяйства. Маслов пришел к выводу, что основной целью, которая достигалась внедрением в общественное сознание постулатов «Краткого курса», являлась унификация мировоззрения народа на основании идей сталинизма, культа личности Сталина, сталинской концепции казарменного, государственно-бюрократического социализма.2
Маслов обратил внимание на значение для внедрения идеологии, изложенной в сталинском учебнике по истории партии, постановления ЦК ВКП(б) «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)»», готовившегося под руководством А.А. Жданова. По мнению Маслова Сталин выступил против изучения истории партии в кружках, так как боялся влияния старых пропагандистских кадров, изучавших историю партии по другим учебникам. Не исключая полностью названного мотива в принятии решения о самостоятельном изучении «Краткого курса», можно назвать и другие причины: провозглашения принципа индивидуальной ответственности коммунистов за свой теоретический уровень, недостатки системы партийного, просвещения, нежелание образованных коммунистов тратить время на учебу на курсах, где уровень многих учеников был ниже кружков политграмоты.
Советская историография. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т. 1996. 592 с. Стр. 255. 2 Там же. Стр. 257.
Существенно дополнил список задач, которые партия решала публикацией «Краткого курса» Ю.Н. Жуков. Среди выделенных им целей: объяснение с помощью репрессий всей внутрипартийной борьбы как преднамеренной борьбы будущих врагов; изложение элементарных постулатов марксисткой теории; освещение важнейших достижений советского строя — Конституции СССР и результатов выборов в Верховный Совет СССР, как «замечательной победы блока коммунистов-беспартийных».
Автор сделал вывод, что усиление роли государства и его структур, заставило партию «уступить государству свое главенствующее место». В этом контексте даже слово «Конец» в завершении учебника Жуков толкует символично как «конец истории большевизма». Этот вывод представляется не достаточно обоснованным. Исключительное положение партии в советском обществе и государстве было зафиксировано в Конституции 1936 г. Как пишут авторы учебника «История государственного управления», «Руководство партии носило всеобъемлющий характер. Партия как бы вросла в государственную ткань и стала атрибутом управления».1
Вопрос участия А.А. Жданова в создании «Краткого курса истории ВКП(б)» не изучен. В сборнике «Ленинградское дело» приводится свидетельство сотрудника ленинградского аппарата ВКП(б), без указания фамилии, о том, что Жданов сделал к «Краткому курсу истории ВКП(б)» 1002 правки. Однако, изученными автором диссертации источниками этот факт не подтвердился. В специально посвященной изучению истории создания сталинского учебника диссертации Гусевой А.В. «Краткий курс истории ВКП(б)»: История создания и воздействие на общественное сознание»» также нет данных о работе Жданова над
1 История государственного управления в России. Москва, 2002. Стр. 281.
2 Ленинградское дело. Сб., Л., Лениздат, 1990. — 411с. Стр. 47.
книгой.1 Р. Медведев в статье «Как сделан «Краткий курс»» высказал мнение, что «Жданов, при всех своих высоких постах и полномочиях, не
мог даже осмелиться давать такие советы и решать такие вопросы».
30-е гг., как время становления сталинской модели культуры, также привлекали внимание историков. Несмотря на важную роль, которую играл Жданов в реализации сталинской культурной политики, его деятельность в этой сфере не исследована. Жданов руководил организационным оформлением интеллигенции в творческие союзы, проводил кампании по борьбе с формализмом в 1934-1936 гг.
Поэтому важно выявить те точки зрения, которые существуют в современной литературе на причины этих мероприятий.
Большую работу по изучению культурной политики партии в 1920-1930-е гг. проделала Т.П. Коржихина. Автор поставил перед собой цель изучить такой феномен, как творческие союзы и их взаимоотношениях властью. При этом автор анализирует роль в различных общественных, партийных и государственных институтов, участвующих в конфликте: созданные в разное время и стоящие на разных культурных и мировоззренческих позициях союзы, наркомат просвещения РСФСР с его многочисленными структурными подразделениями (ТЕО, ИЗО, МУЗО, ЛИТО, Главполитпросвет, Главлит, Главрепетком и др.), Агитпропа ЦК ВКП(б). Коржихина рассматривает историю творческих союзов как единый и целостный процесс, протекавший в определенных социально-политических условиях, приходя к выводу, что государственный контроль, установившийся в 30-е гг., преследовал цели не только
1 Гусева А.В. «Краткий курс истории ВКП(б)»: История создания и воздействие на
общественное сознание». Дис. на соиск. уч. степени к.и.н. / МШУ, 2003.Стр. 112-
142.
2 Медведев Р. Как сделан «Краткий курс». // Свободная мысль. — XXI, 2004. № 2.
Стр. 135.
запретительные, но и конструктивные: «Создавалась идеология, которая должна была быть принята всеми».1
Процесс развития литературы автор представила следующим образом: в 20-30-е гг. наряду с новой пролетарской литературой существовала и классическая, которую большими тиражами издавало государство. Чтобы определить отношение к ней в основу был положен критерий классовости. Однако, быстро выяснилось, что не все творчество можно свести к принципу классовости, поскольку художник принадлежит не только своему классу, но и своему народу^ Так появилась концепция народности. Вместе с усилением интереса к национальным культурам концепция народности развилась в концепцию культуры «социалистической по содержанию, национальной по форме». . Для определения первой части этого принципа потребовался «социалистический реализм». При этом Коржихина определяет предложенный партией художественный метод, как наименьшее зло: «И с этих позиций соцреализм был предпочтительнее за неимением ничего другого. В нем всему нашлось место: и пролеткультовским постулатам, и горьковскому романтизму, и пролетарским поэтам, и рапповским доктринам, и даже авангардному радикализму».3
Определяя особенности развития культуры, Коржихина отмечает, что 20-е гг. положили начало политизации науки, в то время как в 30-е гг. шло уже физическое истребление, в котором объектом репрессий были не только люди, персоналии, творческие сообщества и общественные организации, но и культура, идеи и направления в искусстве, книги и журналы.
Е.С. Громов в своей работе «Сталин: власть и искусство» обратил внимание на противоречие сталинской политики в искусстве:
1 Коржихина Т. П. Извольте быть благонадежны! / Подг. к изд. А. С. Сенин. М:
Российск. гос. гуманит. ун-т, 1997. — 372 с. Стр. 268.
2 Там же. Стр. 283.
3 Там же. Стр. 284.
«Практически Сталин утверждал нормативный курс на идеализацию советской действительности в искусстве...Фактическое требование идеализировать советскую действительность соседствует с требованием ее реалистически достоверного изображения и развернутой психологической характеристики персонажей».1 Борьбу с формализмом
Громов объяснил как прикрытие требований партии творить в
соответствии с официальной идеологией: «Когда казалось неловким, неудобным, преждевременным предъявлять к художественному произведению прямые идеологические обвинения, ему легче было приписывать формализм».2
Громов, пытаясь ответить на вопрос о пристрастиях и принципах, которыми руководствовался Сталин в своей культурной политике, вывел несколько общих положений, применимых и к личности Жданова. Так, например, Громов отметил, что тезис Чернышевского о художественной литературе как «учебнике жизни», был очень близок едва ли не всем радикалам, а не только марксистам». Безусловно, разделял это мнение и Жданов.
Специально изучал историю борьбы с формализмом в 1934-1938 гг. Л. Максименков. В этой связи он поставил вопрос, существовал ли план этой кампании. Автор пришел к выводу, что такового не было и, что именно поэтому кампания «оказалась на грани провала уже весной 1936 г.». Второй причиной ее провала Максименков считал ведущую роль в проведении кампании Комитета по делам искусств (КДИ), не обладавшего высшими карательными функциями. Т.о. автор прямо не заявляет, но подразумевает, что основная цель борьбы с формализмом — физическое устранение неугодных лиц из среды художественной интеллигенции. То, что кампания была свернута, по мнению
1 Громов Е. С. Сталин: власть и искусство. — М.: Республика, 1998. — 495 с. Стр.
259.
2 Там же. Стр. 248.
3 Там же. Стр. 51.
Максименкова, связано также и с тем, что возникла необходимость в поддержке интеллигенцией Конституции 1936 г. Объясняя сущность борьбы с формализмом, автор исходит из теории классовой борьбы: «в первом случае идеологическим врагом был объявлен «троцкизм», во втором — «формализм и натурализм»».1
Важным замечанием Максименкова является вывод о том, что в период с 1932 по 1938 гг. разные идеологические ведомства возглавляли культурную политику партии. С созданием КДИ в 1936-1938 гг. этот орган «в некоторые роковые моменты поднимется даже над идеологическими отделами ЦК ВКП(б)».
Автор приходит к выводу, что целью культурной политики являлось ««огосударствление» процесса творчества, придание ему индустриальной производственной основы, создание оптимальной системы контроля, наблюдения над замыслом, его воплощением в жизнь вплоть до тиражирования конечного продукта, метаморфоз или метастаз в другие области искусства (экономики, политики, быта), т.е. стремление к простому умножению и информационному складированию под контролем государства конечного продукта в машине памяти советской и мировой культуры».
Авторы учебника «История русской культуры IX-XX вв.» считают, что главной тенденцией, развития культуры в 30-е гг. стал новый курс на строительство коммунизма в одной стране. Сущность процессов в области культуры связываются с вьщвинутым в 1928 г. Сталиным тезисом об обострении классовой борьбы по мере продвижения к коммунизму.
1 Максименков Л. В. Сумбур вместо музыки: Сталинская культурная революция
1936-1938 гг. — М.,1997. — 320 с. Стр. 11.
2 Там же. Стр. 23.
3 История русской культуры ГХ-ХХ вв.: Пособие для вузов / В. С. Шульгин, Л. В.
Кошман, Е. К. Сысоева, М. Р. Зезина; Под ред. Л. В. Кошман. — 3-е изд., испр. и доп.
— М.: Дрофа, 2002. — 480 с. Стр. 358.
Важным нам кажется замечание о том, что по сравнению с 20-ми гг. задачи культурного строительства в это время стали пониматься более упрощенно. «Культурная революция» стала восприниматься только как усвоение всем населением страны программы обязательного начального и среднего образования.
Фицпатрик Ш., в своей книге «Повседневный сталинизм. Социальная история советской России в 30-е гг.», исходила из того, что «классы» в советском обществе как социальное положение являлись атрибутом, определявшем отношение человека к государству, в чем больше походили на сословия царского времени. Развивая эту тему, американский историк сделала вывод о существовании в Советском Союзе практики «приписывания к классу», возникшей «как комбинация марксистской теории и слабой структурированности российского общества»- Таким образом, автор предложила называть классы советского общества «виртуальными классами». Такой подход, хотя и требует дальнейшей разработки, тем не менее, позволяет лучше понять сущность развернувшихся в 30-е годы репрессий, связанных с провозглашенной Сталиным концепцией «усиления классовой борьбы по мере продвижения к коммунизму». Фицпатрик также обратила внимание на принципиальное отличие Большого террора 1937-1938 гг. от предшествующих: если ранее репрессиям подвергались «классовые враги», то объектом чистки 1937 г. стал «враг народа», что означало, прежде всего чистку коммунистической элиты. Седлав вывод о том, что смешав понятие «интеллигенция» и чиновник, партия тем самым включила творческих и научных деятелей в иерархию государственных служащих, одновременно повысив авторитет последних. Тем самым социальная иерархия превращалась в иерархию культурную. Объявив в
1 Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. — М: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. — 336 с. Стр. 229.
1937 г. террор против элит и привилегий автоматически под репрессии попадала и творческая интеллигенция.
К культурным процессам 20-х-30-х гг. обращается американский исследователь К. Кларк. Связывая отход от принципов интернационализма, с поражением революций на западе, она обратила внимание на смену поколений в коммунистических и партийных кругах — руководители старшего возраста придерживались более космополитических взглядов, чем новое комсомольское поколение, которое представляло собой в тот момент восходящую политическую силу и пришло в сферу культурной политики, пройдя школу партийной работы на фронтах гражданской войны. Таким образом, молодые партийцы в массе своей стояли на более национальных позициях, нежели их предшественники, что привело к пересмотру официальной идеологии. Это в частности выразилось в «новой версии генеалогии Октября»: не от Древней Греции или Великой Французской революции, а от русских крестьянских бунтов XVII и XVIII веков, — через восстание декабристов 1825 года — к русской революции 1905 года.2
Хотя в нашей диссертации тема блокадного Ленинграда и роли Жданова, как члена Военного Совета сначала Северо-Западного, а затем Ленинградского фронта, не исследуется, мы можем сказать, что и она еще не исследована в должной степени. Г. Солсберри признает заслугу Жданова в том, что имел ум не вмешиваться в дела военных и как минимум —не мешать, как максимум — помогать. В сборнике «Блокада рассекреченная» B.C. Шаломин высказал противоположное мнение о
Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. — 336 с. Стр. 236.
2 Кларк К. Становление советской культуры. В кн. «Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Советский период: Антология / Сост. М. Дэвид-Фокс. — Самара: Изд-во «Самарский университет», 2001. — 376 с.»
том, что над военными руководителями «довлела фигура секретаря ЦК Жданова».1
В.И. Демидов в том же сборнике говорит о том, что Жданову принадлежит заслуга создания партизанских отрядов и дружин народного ополчения, разрешение об организации которых он с трудом добился у Сталина. По их мнению, он,был и инициатором строительства Лужского рубежа, который сыграл немалую роль в обороне города, а также организатором эффективной контрбатарейной борьбы. Но, все его благие начинания по мнению исследователей заканчивались там, где начиналась воля Сталина.
В 1987 году В.И. Демидов в статье «Повесть о Военном Совете» попытался дать анализ деятельности Военного Совета в целом. Жданов в этой статье предстает, как профессионал в военном отношении и дальновидный политик, умеющий убедить Сталина принять то или иное решение.
В книге А.Р. Дзенискевича «Фронт у заводских стен. Малоизученные проблемы обороны Ленинграда (1941-1944гг.) автор убедительно доказывает, что создание дивизий народного ополчения было скорее стихийным процессом и партийное руководство просто использовало народный порыв, сводя, таким образом, роль Жданова на. нет.
В последнее время появились работы, основанные на документальных источниках, проливающие свет на деятельность высших партийных органов в послевоенный период. В связи с разработкой этих сюжетов наблюдается интерес историков и к личности А.А. Жданова, который занял в это время положение второго человека в партии и лидера «ленинградской группы» в ЦК ВКП(б). Р.Г. Пихоя в книге «Советский Союз: история власти» отводит Жданову важнейшую роль в
1 Блокада рассекреченная. Сб., Спб. 1995. — 256 с, стр. 87.
2 Демидов В. Повесть о Военном Совете. // Звезда, № 1,1987.
послевоенной истории страны. Автор считает, что Жданов предопределил политику партии в отношении интеллигенции на десятилетия вперед. Ему также Р.Г. Пихоя приписывает попытку включить верность коммунистической идее в идеологию патриотизма. Именно Жданов, по мнению автора, являлся «маршалом идеологии «холодной войны», провозгласившим разделение мира на два лагеря».1 Группе Жданова-Вознесенского Р.Г. Пихоя ставит в заслугу успехи в области экономики послевоенных лет: отмену карточной системы, проведение денежной реформы и оживление товарно-денежных отношений.
С положительной оценкой экономической деятельности Ленинградской группы, во главе которой стоял Жданов соглашается и А.В. Пыжиков. В своей статье «Советское послевоенное общество и предпосылки хрущевских реформ» он также обращает внимание на то, что многие идеологические наработки «ленинградской команды» последних лет сталинизма использовались затем Хрущевым. Автор справедливо отмечает, что популярными лозунгами «ленинградской группы» пытались воспользоваться все политические силы, претендовавшие на власть после смерти Сталина.2
Изучению идеологической архитектуры А.А. Данилов и А.В. Пыжиков посвятили отдельную главу в книге «Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы». Главной тенденцией этого периода являлась «стабилизация политического режима, сумевшего в годы войны не только сохраниться, но и заметно окрепнуть. В тоже время, отсутствие легитимных механизмов передачи высшей власти неизбежно вело к
1 Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991.М.,Издательство РАГС.1998,
стр.61-64.
2 Пыжиков А. В. Советское послевоенное общество и предпосылки хрущевских
реформ. // Вопросы истории, № 2,2002, стр. 33-44.
усилению борьбы за власть между различными группировками и конкретными лицами».1
Авторы' сделали важный вывод о специфике смены стереотипов в послевоенную эпоху. Реформа ценностей была актуальна как для широких масс советских людей, так и для высших структур управления страной. Но «своеобразие исторического времени как раз заключалось в несоответствии перемен на разных социально-политических уровнях».
Данилов и Пыжиков показали важное значение дальнейшего развития в последние годы сталинизма учения о государстве и концепции о его усилении в ходе коммунистического строительства. В соответствии с этой теорией государство выполняло две важнейших функции — хозяйственно-организаторскую и культурно-воспитательную.
Главным оружием в борьбе с пережитками прошлого и влиянием буржуазных идей стал советский патриотизм — воспитание и культивирование чувства патриотизма — это прежде всего борьба против раболепия и низкопоклонства перед иностранщиной и чуждого советскому народу буржуазного космополитизма. Крупной идеологической находкой стало сочетание таких Двух компонентов, как любовь к Родине и строительство коммунизма.
Провозглашение Ждановым критики и самокритики как одной из движущих сил советского общества — попытка ухода от реальных проблем функционирования общества, где существовала одна форма собственности, одна политическая сила, один вождь. Данная конструкция могла обеспечивать только консервацию всей жизни.
1 Данилов А. А., Пыжиков А. В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые
послевоенные годы. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН),
2001. —304с. Стр. 8.
2 Там же. Стр. 99.
3 Там же. Стр. 161.
4 Там же. Стр. 162.
5 Там же. Стр. 170.
Как нам кажется, заявления о критике надо рассматривать в общем контексте. Так на совещании в Управлении Пропаганды и Агитации ЦК ВКП(б) критика провозглашалась прерогативой исключительно идеологического отдела партии, т.е. в широком смысле только сама партия могла обеспечить объективную критику, а, значит, провозглашение критики как движущей силы означало только одно — партия, по-прежнему, провозглашалась единственно прогрессивной силой в обществе, обеспечивающей развитие советского общества.
Данилов, Пыжиков отметили большой вклад А.А. Жданова в создание просуществовавшей до 80-х гг. системы партийного просвещения и разработку понятия «советский патриотизм».1 Эта система являлась своего рода инструментом, с помощью которого трансформировалась и тиражировалась в массы официальная политика властей. В результате всеми формами политического обучения охватывался практически весь списочный состав ВКП(б). Тем не менее, по мнению авторов, создание в лице системы партийно-политического просвещения разветвленной и мощной пропагандистской машины не решало всех проблем идеологического воздействия на массы, не достигая нужных властям результатов.2
Авторы обратили внимание не только на культурные и идеологические последствия «Постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград»», не только на то, что оно было использовано Берией и Маленковым для дискредитации ленинградской группы, но и на то, что, на его основе «был отработан формат атаки на ленинградскую группу». Отвечая на вопрос, почему Сталин разрешил конфликт не в пользу «ленинградской группы», Данилов и Пыжиков считают, что причиной было то, что они занимались сугубо гражданскими вопросами, в то время
1 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые
послевоенные годы. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН),
2001. — 304 с. Стр.219-223.
2 Там же. Стр. 193.
как главным приоритеты Сталина лежали в области ВПК, как условия достижения мирового господства.
Авторы сборника «Ленинградское дело» В. Демидов и В. Кутузов одними из первых рассмотрели проблему постановления «О журналах «Звезда» и «Ленинград»» и роль Жданова в гонениях на М. Зощенко и А. Ахматову через призму борьбы за власть между партийными лидерами, в частности Ждановым и Маленковым. По мнению авторов «Ленинградского дела» Жданов проиграл «на верху» и вынужден был для собственного спасения обрушиться на писателей с оголтелой критикой.1
Р.Г. Пихоя в книге «Советский Союз: история власти» называет причиной постановления «О журналах «Звезда» и «Ленинград»» провал политики партии по отношению к интеллигенции, в рядах которой после войны стали распространяться оппозиционные настроения. Жданов выбрал Ахматову и Зощенко как своеобразных аутсайдеров литературы социалистического реализма, что позволило продолжить традиционные для него и советской идеологии темы борьбы с формализмом и буржуазным индивидуализмом и пригрозить писателям одновременно.
По мнению Ю.Н. Жукова политику партии в 1945-1948 гг. определяло противостояние Жданова и Кузнецова, курировавшего Управление кадров. Жданов использовал неблагополучную ситуацию с кадрами руководящих работников и пропагандистов для дискредитации Кузнецова. Тот в свою очередь нанес удар по Александрову, который, по версии Жукова, являлся креатурой Жданова, в результате которого начальник Агитпропа должен был покинуть свое кресло. Данная версия представляется нам спорной. Те документы, с которыми смог ознакомиться автор диссертационного исследования, показывают, что
1 Ленинградское дело. Сб., Л., Лениздат, 1990. — 411с.
2 Жуков Ю.Н. Борьба за власть в руководстве СССР в 1945-1952 гг. // Вопросы
истории, № 1,1995. Стр. 26-34.
постановления по кадровому вопросу имели объективные причины. Кроме того, система партийного просвещения, также как система образования пропагандистских кадров находилась в ведении Управления Пропаганды и Агитации, поэтому постановления по этому вопросу не могли навредить престижу Кузнецова.
Версию о вражде А.А. Жданова и А.А. Кузнецова изложил А.Г. Маленков в своей книге «Мой отец — Георгий Маленков». Основываясь на рассказах отца, он изображает Жданова как глупого, трусливого, пьяницу, который еще со времен войны терпеть не может умного и талантливого Кузнецова А.А. — секретаря Ленинградского горкома и обкома, который один вынес на себе тяготы блокады. Якобы во время краткосрочного приезда в Ленинград в 1941 г. Маленков познакомился с Кузнецовым, и всю жизнь они сохраняли теплые дружеские отношения. Для того чтобы спасти Кузнецова и других ленинградцев от репрессий, Маленков специально создает тюрьму для партийцев на улице Матросская тишина, где допрос ведут его следователи, но помочь ничем не удается. Организатором же «Ленинградского дела» объявляется один Берия, с которым Маленков вел постоянную борьбу.
К. Столяров откликнулся статьей «Над вымыслом слезами обольюсь...», в которой убедительно доказывал, что на том этапе интересы Берии и Маленкова совпадали. Их позиции пошатнулись в последние годы жизни Жданова, расставившего на ключевые посты своих людей. Кузнецов оказался «на партийных кадрах», которые до этого курировал Маленков. Поэтому Маленков и Берия принялись устранять ждановских выдвиженцев вместе, чтобы вернуть утраченные позиции. Версия же о взаимной неприязни Жданова и Кузнецова опровергается как воспоминаниями дочери Кузнецова, с которой беседовали авторы «Ленинградского дела», так и воспоминаниями
Микояна, который писал, что между Ждановым и Кузнецовым существовала настоящая дружба.
По мнению Жукова, цель постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград»: доказать «без руководства и контроля со стороны Управления Пропаганды и Агитации деятели литературы и искусства неизбежно будут допускать серьезнейшие просчеты, и не только идеологические, но и чисто профессиональные, художественные». При этом, автор отмечает,, что Жданов и Александров не стремились к проведению суда над отдельными литераторами, что «подтверждает вся шестилетняя практика Александрова, хорошо понимавшего Жданова, знавшего его стиль и методы работы». Однако, стиль работы Жданова вовсе не гарантировал менее разгромного тона постановлений по вопросам культуры — именно Жданов требовал в 1944 г. «расклевать Зощенко, чтобы мокрого места не осталось».
По мнению Ю. Жукова, обсуждение проблем толстых журналов вылилось в «драму», потому что ответчики — редактор «Звезды» В. Саянов, редактор «Ленинграда» Б. Лихореев и ответственный секретарь ленинградского отделения Союза Советских Писателей А. Прокофьев, понадеявшись на защиту «земляков» —- Жданова и Кузнецова* и отказались безоговорочно признать свою вину. Раздражающая строптивость этих лиц перевела конфликт в разряд политических, его попытались использовать против ленинградца — Кузнецова. Однако, последний сумел убедить Сталина, что проблема берет исток во времени управления ленинградской парторганизацией Жданова и по этой причине последний вынужден был выступить с «хулиганской речью».3 Эти события породили «бытующую поныне легенду о «ждановских постановлениях»».
1 Ленинградское дело. Сб., Л., Лениздат, 1990. — 411с. Стр. 55-69.
2 Там же. Стр. 392.
3 Там же. Стр. 394-396.
Ю.Н. Жуков рассматривал культурную политику партии в 1945-1953 гг. в контексте общей международной обстановки. Он делает вывод, что «дело КР» вряд ли имело продолжение, если бы не была провозглашена доктрина Трумэна. «Суды чести» должны были воздействовать на умонастроения пока только государственного аппарата с помощью «общественного мнения», чтобы подготовить его к более чем возможной идеологической, по меньшей мере конфронтации. Кроме того, «суды чести», являлись попыткой «создать на будущее и новый, оригинальный механизм для расправы с неугодными людьми, не прибегая в тоже время к репрессиям».1
По мнению Жукова в июле-августе 1947 г. Жданов полностью потерял контроль над ситуацией в Управлении Пропаганды и Агитации, а после смещения 17 сентября 1947 г. Александрова с поста начальника УПА «оказался в положении генерала без армии». В качестве аргумента Жуков называет «беспрецедентные нападки на орган УПА газету «Культура и жизнь»» со стороны «Правды». Данная версия не подкрепляется известными мне источниками из фондов Жданова и Управления Пропаганды и Агитации ЦК ВКП(б). Более того, как следует, например, из стенограммы совещания в агитпропе в связи с передачей дел Александровым, сотрудники в своих нападках на бывшего начальника постоянно ссылались на недостатки руководства, отмеченные Ждановым.
Е.С. Громов считает, что глобальной целью пропаганды «советского патриотизма» было «взращивание в своих подданных, особенно в молодежи, фанатичного советского шовинизма, высокомерного отношения ко всему «не нашему» — иноземному, чужому». Он квалифицирует эти действия как «грандиозную спекуляцию
1 Жуков Ю.Н. Тайны Кремля. Сталин, Молотов, Берия, Маленков. — М.: ТЕРРА-
Книжный клуб, 2000. — 688 с. Стр. 412.
2 Там же. Стр. 414.
на патриотических чувствах народа-победителя, итоговую фальсификацию русской идеи».1 Он также отмечает, что, партия стала ревниво относиться к имиджу России в искусстве, что было вызвано новым статусом Советского Союза как великой державы.
Объясняя причины погромов в области науки и культуры, Громов
показывает, что к концу своего правления Сталин стал понимать, что
расцвета советской культуры, как он ожидал, не наблюдалось, отсюда стремление решить проблему силовыми методами.
Вдовин и Барсенков пришли к выводу, что, несмотря на эффективность патриотических лозунгов, отступление в духе «националистического НЭПа» имело свои границы и отступление в духе. В 1944 г. в ЦК ВКП(б) состоялось совещание историков, на котором осуждались крайности, идущие как по линии очернения прошлого русского народа, преуменьшения его роли в мировой истории (A.M. Понкратова, М.В. Нечкина, Н.Л. Рубинштейн и др.), так и по линии сползания на позиции «великодержавного шовинизма» и «квасного патриотизма» (Х.Г. Аджемян, Б.Д. Греков, А.В. Ефимов, Е.В. Тарле и др.).2 Готовность Жданова и его выдвиженцев «разыгрывать карту русского патриотизма» послужила причиной ликвидации «ленинградской группы».3
Барсенков и Вдовин рассматривают поражение «ленинградской команды» и в -более широком аспекте. По мнению авторов, их разгром «означал поражение направления в руководстве страной, ориентирующегося на первоочередное решение внутренних политических, экономических и гражданских проблем — смещение приоритетов хозяйственного развития в сторону группы «Б», решение
1 Жуков Ю. Н. Тайны Кремля. Сталин, Молотов, Берия, Маленков. — М.: ТЕРРА-
Книжный клуб, 2000. — 688 с. Стр. 467.
2 История России. 1938-2002: Учебное пособие / А. С. Барсенков, А. И. Вдовин. —
М.: Аспект Пресс, 2003. — 540 с. Стр. 82.
3 Там же. Стр. 114.
проблем политического образования и культуры, подготовку Конституции и новой Программы партии».1
Работа Зубковой Е.Ю., посвященная проблеме общественных настроений в 1945-1953 гг., дает ценный материал, значительно раскрывает механизм взаимодействия общества и власти в послевоенную эпоху. Опираясь на широкий круг источников, автор выделяет некоторые особенности общественного сознания, изменения в умонастроениях советских людей, переживших военные годы. Для нас эта работа представляет огромный интерес, позволяя оценить насколько идеологический аппарат партии учитывал при выработке своей линии мировоззрения и чаяния людей, с какими настроениями боролся, с какими был вынужден мириться и как пытался их преодолеть, что позволяет отказаться от утвердившегося ранее в историографии постулата о том, что в обществе сталинского типа общественное мнение не принималось властями во внимание, будто его вообще не существовало, как силы, с которой руководству приходилось считаться. Зубкова дала интересный анализ причин идеологических кампаний, развернувшихся в конце 40-х гг. По мнению автора, власть предоставляла возможность народу высказаться вслух, невзирая на авторитеты, человек, таким образом, получал иллюзию соучастия в процессе принятия решения. «Голос народа» в свою очередь использовался как инструмент воздействия на умонастроения интеллигенции, которая переводилась в оппозицию народу.3 Эти выводы автора существенно дополняют наши представления о причинах «ждановских постановлений», главной целью которых большинство исследователей называют усмирение интеллигенции, «закручивание гаек». Важным нам представляется вывод
1 История России. 1938-2002: Учебное пособие / А.С. Барсенков, А.И. Вдовин. — М.:
Аспект Пресс, 2003. — 540 с. Стр. 115.
2 Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-
1953. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. — 229 с.
3 Там же. Стр. 183.
Зубковой о том, что популярная в конце 40-х гг. форма идеологической кампании «дискуссия» отвечала реальным потребностям и настроениям в среде художественной и научной интеллигенции и не только использовалась для доведения до сведения официального партийного взгляда на проблему, но и стала одновременно попыткой партии справиться с проявившейся, в интеллигенции тенденцией к широкому обсуждению вопросов, поставленных войной.
Е. Зубкова обращалась также к теме кадровой политики в послевоенные годы. Она исследовала проблему партийных чисток в 1945-1956 гг., убедительно доказав, что, оставаясь по-прежнему популярной идеей, чистки уже не могли повториться в тех же формах внутрипартийных репрессий, каковые имели место в практике 30-х гг. Причиной тому стала война, которая привела в партию первое т.н. «непоротое поколение», познавшее к тому же чувство победителей. Автор отмечает, что Сталин относился с недоверием к новым партийным кадрам.— ему «вообще не нужна была партия победителей».3 Однако, идея нового большого террора так и не была воплощена Сталиным, ограничившись «превентивными мерами идеологических кампаний и удалением одиночек».4
По мнению других авторов, например, Г.В. Костырченко, Сталин планировал генеральную чистку партии, чему помешала только его смерть в 1953 г. Костырченко рассматривает идеологические кампании конца 40-х-начала 50-х гг., в том числе борьбу с низкопоклонством перед Западом и борьбу с космополитизмом как «составную часть зловещего
Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945— 1953. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. — 229 с. Стр. 192-195.
2 Зубкова Е.Ю. Кадровая политика и чистки в КПСС (1945-1956) // Свободная мысль,
№3,1999, стр. 117-127. Стр. 117.
3 Там же. Стр. 119.
4 Там же. Стр. 120.
замысла, который преследовал далеко шедшие цели вождя и вовсе не должен был завершиться «делом врачей»».
Причиной «Ленинградского дела», по мнению Костырченко является мечты «ленинградцев» о большей самостоятельности РСФСР. «Спровоцировав в грозные предвоенные и военные годы рост русского самосознания и использовав его в интересах сохранения собственной власти, Сталин затем испугался». Доктрина Сталина требовала от русской нации «лишь исполнения роли «старшего брата», который отдает все свои жизненные силы на благо империи, но не имеет права на собственное национальное развитие, а тем более государственность».*
Костырченко обратил внимание на разницу между идеологическим и практическим пониманием «космополитизма». Если в первом случае преследовался «национальный нигилизм», прежде всего по отношению к русскому народу, «низкопоклонство перед Западом», пособничество американизации человечества, что сравнительно мягко наказывалось, то во втором случае у космополитизма имелся политический подтекст: его квалифицировали как буржуазный национализм, в чем видели сепаратистскую, подрывную деятельность и потенциальную «пятую
колонну».
Большой интерес к фигуре Жданова проявляли западные историки. Малиа М. в книге «Советская трагедия: История социализма в России. 1917-1991» назвал Жданова, наряду с Хрущевым, типичным представителем людей нового типа, «особой породы», созданных партией из «сырого материала», которым была дореволюционная
Костырченко Г.В. Идеологические чистки второй половины 40-х годов: псевдопатриоты против псевдокосмополитов. В кн. Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. Т. 2. Апогей и крах сталинизма / Под общ. ред. Ю.Н. Афанасьева. М: Российск. гос. ун-т. 1997.761 с. Стр. 91-149.
2 Там же. Стр. 98.
3 Там же. Стр. 99.
4 Там же. Стр. 126.
социальная структура России.1 Жданов, по мнению Малиа входил в группу «молодых сталинцев», лидером которой являлся Хрущев, а Жданов и Берия выполняли функции «босса культуры» и «босса полиции» соответственно. Важным представляется вывод автора о том, что у партийного чиновника сталинского типа была двоякая сущность: он
являлся и партократом и идеократом, т.е. функция трактовки,
интерпретации и тиражирования идеологии являлась одной из основных.
Боркенау Ф. одним из первых высказал мысль о том, что в ЦК ВКП(б) в послевоенные годы существовало соперничество Жданова и Сталина. По версии Боркенау Жданов придерживался более радикальной революционно-экспансионистской позиции во внешней политике и являлся инициатором создания Коминформа для использования его как инструмента в борьбе за власть.
Большинство западных историков придерживаются версии о противостоянии группировок Жданова и Маленкова. Хан В. утверждал, что Жданов был сторонником умеренных тенденций. Г. Раанану считал, что Жданов, будучи относительно умеренным в вопросах интеллектуальной свободы, придерживался жесткой линии в вопросах коммунизации Европы. По мнению отечественного историка Л.Я. Гибианского доступные сейчас исследователям документы не позволяют однозначно установить, от какой группы в ЦК ВКП(б) исходила инициатива создания Коминформа, также как и утверждать о том, как влияла та или иная фракция в руководстве на выработку политической линии информбюро. Однако, Гибианский не исключает возможности, что
Малиа М. Советская трагедия: История социализма в России. 1917-1991. / Пер. с англ. М: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2002. — 584 с. Стр. 163-164.
2 Там же. Стр. 165.
3 Боркенау Ф. Тоталитарный враг. // Тоталитаризм: Что это такое? (Исследования
зарубежных историков). М., 1993.4.3. Стр. 5-16.
противники Жданова использовали сферу отношений с компартиями, за которую он отвечал а Политбюро, пытаясь его скомпрометировать.1
Г.М. Адибеков, исследуя проблему создания Коминформа, доказывает, что учредительное совещание информбюро прошло по сценарию, предложенному Ждановым. Автор, сравнивая различные варианты текста доклада Жданова, хранящиеся в его личном фонде, доказывает, что в нем чувствуется правка Сталина. Жданов заострил и развил замечания вождя по поводу разделения мира на два лагеря, усилил критику французской и итальянской компартий, а также социалистов. Жданов на совещании показал себя властным и навязал настоящий диктат. По мнению Адибекова информбюро показало, что есть возможность его последующего превращения в средство давления на компартии и превратиться в новое «издание» Коммунистического интернационала.2
По мнению А. Ди Бьяджо доклад Жданова на совещании инфорбюро, положил конец той двойственности, которая с июня 1946 г. преобладала при анализе международной ситуации вследствие существующих двух различных подходов, и сделал четкий и окончательный выбор в пользу концепции присутствия на международной арене оформленного «англосаксонского блока», имеющего антисоветскую направленность. Таким образом было безоговорочно покончено с иллюзией о возможности установления в Европе партнерства между СССР и Великобританией. Автор считает, что Жданову принадлежит исключительная роль в создании Коминформа. В итоге, по мнению, Ди Бяджо из концепции двух лагерей,
1 Гибианский Л.Я. Долгий путь к тайнам: историография Коминформа. // Совещания
Коминформа. Стр. XLIV.
2 Адибеков Г.М. Как готовилось первое совещание Коминформа. // Совещания
Коминформа. Стр. 14-19.
3 Ди Бьяджо А. Создание Коминформа. // Совещания Коминформа. Стр. 38.
выросли два типа международных отношений, возникли «социалистические международные отношения».
Анализ' существующей литературы показывает, что в исторической науке не сложилось еще законченного образа А.А. Жданова. Оценки его личности и деятельности колеблются от вполне положительных, до крайне отрицательных. Фигура А.А. Жданова попадала в поле зрения исследователей, в основном при попытках показать политическую борьбу внутри сталинского руководства и то влияние, которое она имела на культурную и политическую жизнь советского общества. Детально его деятельность в качестве партийного идеолога в современной историографии не исследовалась.
Тем не менее, современными историками был очерчен круг проблем, связанных с деятельностью А.А. Жданова в 1930-1940-е гг.: участие в организации системы партийного просвещения, идеологический контроль над культурой в 1930-1940-е гг., разработка идей «советского патриотизма» и «борьбы с низкопоклонством перед западом».
Не появилось пока научной биографии Жданова, как нет еще биографий и других видных политических деятелей сталинской эпохи: Молотова, Маленкова, Микояна, Косыгина др.
Ди Бьяджо А. Создание Коминформа. // Совещания Коминформа. Стр. 49.
Начало карьеры — выбор пути
Андрей Александрович Жданов родился 14 февраля 1896 года в городе Мариуполе, где его отец Александр Алексеевич Жданов служил инспектором народных училищ.1 Александр Алексеевич, талантливый педагог и широко образованный человек, обучал детей на дому. Он не только смог дать крепкие знания по различным дисциплинам от логики и психологии до математики и языков, но и привил детям революционные убеждения. Андрей был превосходно знаком с теорией и историей революционных течений, знал наизусть Манифест коммунистической партии, сочинял стихи на революционные темы.
Такое, почти ленинское, начало жизненного пути будущего идеолога, можно встретить в любых официальных биографиях Жданова. том, что отец, убежденный социалист, окончил Духовную Академию и являлся магистром богословия, партийный лидер предпочитал умалчивать как в анкетах, так и в публикуемых в прессе биографиях. Сомневаться, тем не менее, в радикальных взглядах Александра Алексеевича не приходится. Это был человек критического склада, склонный к конфликтам с начальством, искатель правды, а между социалистической утопией и религиозным мировоззрением есть определенное сходство. Кроме того, из Духовной Академии Жданов- старший вынужден был уйти в результате интриг и громкого скандала. Возможно, что нанесенная тогда обида привела Александра Алексеевича к социалистической идеологии. Александр Алексеевич умер, когда сыну исполнилось только 11 лет. Несмотря на то, что в таком возрасте навряд ли можно говорить о сформированных политических идеалах, Андрей все же остался верен сложившимся под влиянием отца убеждениям. Поступив в 1910 году в Тверское реальное училище, Жданов быстро нашел контакт с тверскими большевиками, и продолжил самостоятельно изучать революционную литературу.1 В 1912 году он создал в Твери молодежный кружок для изучения революционных учений и с этого времени попал в жандармские сводки по розыску социал-демократов, но арестован ни разу не был.2 В кружок входили также будущие редактор «Правды» Петр Николаевич Поспелов и секретарь Верховного Совета СССР Александр Федорович Горкин, который в 1922 году даст положительную характеристику при переводе Жданова на работу в Нижний Новгород.
С обучением в тверской гимназии связан и такой любопытный факт. Андрей заболел в начале учебного года и впервые пришел в класс, когда коллектив уже сложился. Как это часто бывает, новичка, не приняли: он был хилый, одет слишком опрятно, изнежен, ведь он был окружен любовью матери и трех сестер. С такими данными завоевать авторитет в мальчишеской среде нелегко, но Андрей смог. Он нашел себе покровителя - самого сильного мальчика в классе, но не самого успешного ученика. Жданов помогал приятелю с учебой в обмен на защиту. Вскоре, однако, Андрей перестал- нуждаться в этой услуге. Привыкнув к новичку, одноклассники стали замечать его несомненные способности и смелость, даже дерзость, в отношении к учителям.
Однажды возник конфликт между учениками и преподавателем Закона Божия, который задал для подготовки к сочинению 10 глав «Деяний апостольских» к уже ранее заданным. Это вызвало недовольство реалистов, и они направили делегацию к директору гимназии с жалобой на учителя. Однако, конфликт был разрешен не в пользу учащихся. Вскоре появилась карикатура на преподавателя Закона Божия и следующая стихотворная подпись:
Роль А.А. Жданова в подготовке кадрового состава ВКП(б) в 1930-е гг
Политическая система, которая сложилась в середине — конце 30-х гг. в СССР получила в современной литературе название — система сталинизма. Процессы, происходившие в это время во внутриполитической жизни страны," являлись во многом ключевыми для понимания основ, причин возникновения и законов функционирования созданной политической системы. Важнейшее значение для ее утверждения сыграло установление единой сталинской идеологии, окончательно оформившей и скрепившей систему в единое целое. Фундаментом идеологического здания, которое возводил Сталин, должен был стать «Краткий курс» истории ВКП(б), опубликованный впервые в 1938 г.
Идея создания учебника по истории партии появилась в 1930-е годы. 7 января 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О составлении «Истории ВКП(б)»».1 Была создана редколлегия в составе Сталина, Кагановича, Постышева, Молотова, Пятницкого, Стецкого Адоратского. Составление учебника поручили В.Г. Кнорину, Н.Н. Попову, Ем. Ярославскому, В.А. Быстринскому и наркомам просвещения России и Украины - А.С. Бубнову и Н.А. Скрыпнику. Однако, «к концу 1934 г. не были определены даже самые общие контуры многотомного пособия».2 По мнению Р. Медведева, это было связано с тем, что большая часть ответственных за создание учебника были репрессированы.
Концепция «Краткого курса истории ВКП(б)», вероятно, обсуждалась Сталиным, Кировым и Ждановым во время совместного отдыха в Сочи в августе 1934 г. В центре внимания партийных руководителей находились вопросы истории и ее освещение в учебниках для средней школы. Можно предположить, что во время обсуждения ими не был обойден и такой важный вопрос как история партии.
Видимо, уже тогда Жданов сумел показать себя единомышленником Сталина в идеологических вопросах. В 1935 г. вождь поручил Жданову возглавить новую комиссию ЦК ВКП(б) по подготовке учебника по истории партии. Было подготовлено два учебника — Ем. Ярославским и группой авторов под редакцией В. Кнорина, — которые, однако, не удовлетворяли требованиям Сталина.
1 мая 1937 г. в журнале «Большевик» Сталин опубликовал статью «Об учебнике по истории ВКП(б). Письмо составителям учебника по истории ВКП(б)», в которой изложил основные недостатки в освещении истории партии.1 Предложенные проекты учебников не устраивали верховного цензора, так как освещали историю партии в отрыве от истории страны, не давали марксистско-ленинского объяснения приведенным в тексте фактам, а также предлагали неправильную, с его точки зрения, периодизацию истории партии. Несмотря на опубликованные Сталиным замечания, работа по составлению учебника по истории партии не сдвинулась с мертвой точки. Исправленный вариант вновь не понравился вождю, и он вынужден был работать над учебником самостоятельно две недели в августе 1938 г.
Деятельность А.А. Жданова по выработке новых путей и методов проведения идеологической политики ВКП(б)
После окончания Великой Отечественной войны перед идеологическим аппаратом ЦК ВКП(б) встали новые, сложные задачи. Необходимо было мобилизовать людей на выполнение 5-ти летнего плана и восстановление разрушенной экономики, осуществлять идеологическую подготовку новых партийных кадров, пополнивших ВКП(б) за годы войны. Претензии СССР на роль сверхдержавы, разгорающаяся холодная война, усиление критического настроя в обществе по отношению к царившим в Советском Союзе порядкам также заставляли кремлевское руководство придавать первостепенное значение корректировке прежнего идеологического курса.
В начале 1946 г. советскому руководству стало очевидно, что идеологический аппарат не справляется со своими задачами.. Это приводило к мысли о необходимости серьезной реорганизации структуры и содержания его работы. Инициатива этого решения, несомненно, принадлежала Сталину, что подтверждают слова А.А. Жданова на совещании по вопросам пропаганды, состоявшемся 18.04.1946 г.: «Мы должны исходить из указаний т. Сталина, которые были даны в связи с поручением о плане (работы Управления Пропаганды и Агитации ЦК ВКП(б)). А указания т. Сталина исходят из признания работы в области идеологии, как работы, имеющей серьезные недостатки и серьезные провалы».1 Возглавить реорганизацию УПА и его работу было доверено Жданову, что объяснялось рядом причин.
С лета 1945 г., после смерти секретаря ЦК ВКП(б) А.С. Щербакова, курировавшего вопросы идеологии, постоянного руководителя из высших партийных функционеров Агитпроп не имел. Как свидетельствуют документы фонда Управления Пропаганды и Агитации (УПА) ЦК ВКП(б) часть функций по курированию идеологии с этого времени лежала на Г.М. Маленкове. Однако, сам Маленков предпочитал оставлять решение идеологических вопросов на усмотрение начальника УПА ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александрова. Это подтверждают большинство, наложенных Маленковым резолюций на документах, исходящих из идеологического управления ЦК ВКП(б): «Александрову. Разобраться и о принятых мерах доложить», «т. Александрову. Прошу Вас рассмотреть вопрос и доложить предложения», «т. Александрову. Прошу Вас рассмотреть этот вопрос». Этот факт косвенно подтверждает предположение, что Александров Г.Ф. считался «человеком Маленкова». Вполне правдоподобно выглядит также версия некоторых историков, что в 1947 г. Александров был отстранен от руководства УПА ЦК ВКП(б) в связи с пошатнувшимся престижем Маленкова.
В апреле 1946 г. партийное руководство идеологией в стране вновь возглавил Жданов. По сути, у Сталина в это время не было под рукой другой, столь же подходящей кандидатуры на место куратора идеологии. Ведь Жданов имел громадный опыт идеологической работы, подтвержденный совместным участием со Сталиным в подготовке «Краткого Курса Истории ВКП(б)», обладал умением уловить вкусы и желания вождя и строго следовать им. Поэтому, невзирая на то, что Жданов с сентября 1944 г. возглавлял Союзный Контрольный Совет по Финляндии и был чрезвьшайно загружен этой работой, он был срочно вызван из Хельсинки в Москву.
