Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. Гражданин, его права и свободы признаются в России высшей ценностью, а соблюдение и защита этих прав и свобод – обязанностью государства. Отношение к естественным и неотъемлемым правам человека, в том числе к свободе совести, выступает объективным показателем зрелости и развитости государственных институтов, стремящихся к тому, чтобы являться цивилизованными, демократическими, социальными и правовыми. Обеспечение прав человека определяется не только их воплощением в нормах законодательства, но также наличием стройной системы гарантий и процедур их защиты.
В настоящее время обострились проблемы, связанные с деятельностью религиозных объединений граждан и духовных учреждений. Повышается интерес к главным религиозным конфессиям, в связи с тем что православная, мусульманская, иудейская церкви, а также многочисленные религиозные организации привлекают в свои ряды все большее количество граждан.
Советское государство, руководствуясь идеологическими принципами, преследовало религиозные объединения и организации. Поэтому положительный опыт, накопленный в течение нескольких веков взаимодействия государственных и религиозных институтов, был практически утрачен. Общество оказалось не готово к практической реализации конституционного права на отправление религиозных потребностей. Возросло количество правонарушений, совершаемых на религиозной основе, а государственные органы ввиду серьезных пробелов в законодательстве о религиозных объединениях и обществах не имеют возможности должным образом на них реагировать. В результате граждане не всегда могут противостоять агрессивной, антиобщественной деятельности тоталитарных сект и псевдорелигиозных объединений. Совершенствование норм законодательства, касающихся функционирования религиозных обществ и объединений на правозащитной основе, отвечает законным интересам всех граждан.
Для надлежащего обеспечения прав и свобод человека в духовной сфере важно, какими для этого юридическими средствами будут обладать конкретная личность, государственные органы, а также суд.
Реализация права гражданина на свободу совести тесно сопряжена с необходимостью обращения к богатым историческим урокам. В условиях формирования национальной правовой системы России исследование правовых, религиозных традиций населяющих ее территорию народов необходимо для восстановления континуитета и дальнейшего поступательного развития Российского государства, сохранения его правового наследия. Изучение историко-культурных особенностей формирования правовой системы России, анализ роли традиционных и религиозных факторов в этом процессе позволят представить рекомендации по совершенствованию складывающегося правопорядка. В этом заключается актуальность диссертационного исследования.
В качестве объекта исследования нами взяты правонарушения, совершаемые на религиозной почве в XIX – начале XX в. Правонарушения мы делим на преступления, влекущие за собой уголовную ответственность, а также противоправные деяния, по которым наступала административная ответственность.
Предмет исследования включает:
выявление социально-экономических, политических и духовных предпосылок совершения религиозных правонарушений;
исследование направленности, эффективности законодательства, направленного на борьбу с религиозными правонарушениями, а также изучение факторов, оказавших влияние на его модификацию;
анализ эффективности административных, судебных и воспитательных мер, применявшихся различными государственными и правоохранительными инстанциями в ходе расследования и рассмотрения административных и уголовных дел, связанных с религиозными правонарушениями;
определение роли и места Русской православной церкви в борьбе с религиозными правонарушениями.
Хронологические рамки исследования датируются 1820-ми гг. и началом XX в. (1917 г.). В этот период государство окончательно определилось с основными направлениями политики по отношению к религиозным конфессиям в Российской империи, а их деятельность была упорядочена и взята под жесткий правительственный контроль.
Исследование завершается 1917 г., когда правительственная политика по отношению к религиозным конфессиям претерпела существенные изменения, главным из которых стал сам отказ от преследования за деяния, совершенные на религиозной почве.
Территориальные рамки исследования охватывают Среднее Поволжье, включающее в рассматриваемый период Симбирскую, Пензенскую и Казанскую губернии. В связи с тем что Самарская губерния была образована в 1867 г., а уезды, территориально вошедшие в ее состав, относились к Саратовской, Казанской и Симбирской губерниям, мы ее отдельно не брали, ограничившись материалами уездов, впоследствии переданных из состава Симбирской губернии во вновь образованную Самарскую.
Степень научной разработанности проблемы. Взаимоотношения церкви и государства были во все времена объектом изучения историков, правоведов, церковных и общественных деятелей. Все исследования, относящиеся к изучаемой теме, мы делим на три периода. Первый – работы, изданные в XIX – начале XX в. (до 1917 г.). Он характеризуется главенством Русской православной церкви (РПЦ) во всех сферах жизни российского общества, фактическим запрещением критики деятельности государственных органов и РПЦ в сфере борьбы с так называемыми «правонарушениями на религиозной почве». Все проведенные исследования сводились лишь к необходимости улучшения тех или иных сторон этой работы, а также к обобщению ее итогов.
Второй период историографии мы связываем с советским временем. После революций 1917 г (Февральской, а особенно Октябрьской) правоохранительная деятельность государства и РПЦ по борьбе с религиозными правонарушениями была подвергнута жесткой критике, как «мракобесие» и «средневековье». Во второй половине 1980-х гг. некоторые авторы пытались, несмотря на идеологические оценки, доминировавшие в советской исторической науке, объективно показать те или иные аспекты, связанные с противодействием преступности на религиозной почве. Второй период мы делим на доперестроечный (1918–1984 гг.) и перестроечный (1985–1991 гг.), когда тональность исследования несколько изменилась несмотря на доминирующий государственно-идеологический подход.
Третий период историографии начался после распада СССР и образования Российской Федерации. Он характеризуется появлением объективных, независимых оценок, связанных с деятельностью государства и РПЦ по противодействию правонарушениям в сфере конфессиональных отношений.
Первый период историографии берет свое начало в 20-х гг. XIX в. во время значительного усиления борьбы с религиозными правонарушениями, жесткого преследования раскольников, сектантов, язычников и представителей других верований, которых государство считало вероотступниками. Историки и правоведы, делая упор на необходимость и бескомпромиссность борьбы с религиозными правонарушениями, старались подсказать правительству способы еще большего ужесточения мер, проводимых правоохранительными органами по отношению к религиозным правонарушителям.
Труды таких исследователей, как Е. Н. Елеонская, архимандрит Израиль, Г. В. Есипов, К. А. Неволин, Н. А. Руднев были направлены на дискредитацию религиозных организаций, состоящих в оппозиции Русской православной церкви.
Наиболее показательным является исследование А. Щапова, в котором автор, напоминая о мятежных действиях руководителей раскольников в XVII в., призвал правительство не ослаблять борьбу со старообрядчеством. Эти взгляды разделяли В. Фармаковский и И. А. Чистович.
Среди аналитических трудов, в которых предпринималась попытка обобщить опыт, накопленный государством и Русской православной церковью в период с XI по первую половину XIX в., выделяется исследование А. В. Лохвицкого «Значение Божьих судов по русскому праву», посвященное деятельности так называемых церковных судов, их роли и месту в судебной системе империи.
Правительство Александра II, стремясь получить международную поддержку своих либеральных преобразований, старалось без лишней необходимости не преследовать лиц с устоявшимися религиозными убеждениями, равно как и религиозные организации, считавшиеся оппонентами Русской православной церкви, однако одновременно была усилена борьба с вероотступничеством, вовлечением в ислам лиц православного вероисповедания, правонарушениями, направленными против монополии РПЦ в государстве, других крупных российских конфессиональных общин (мусульманства, буддизма).
В указанное время исследователи пытались разобраться в истоках правонарушений на религиозной основе, противопоставить государственному принуждению и наказанию стремление объяснить обывателю негативную сторону богохульства, вероотступничества, антигосударственную и антигуманную сущность изуверных сект.
В. Б. Антонович, подробно проанализировав материалы розыскных дел, связанных с обвинениями в колдовстве, пришел к выводу, что доказательная база предъявленных обвинений нередко не выдерживает никакой критики. С. А. Архангелов впервые в юридической практике государства исследовал поволжские секты и выявил, что крестьяне нередко связывали свое участие в этих религиозных организациях с социальным протестом против существующей действительности. Широкую известность в этой связи приобрели труды П. И. Мельникова, посвященные социально-экономическим причинам появления сектантства на Руси, а также обоснованию его социальной опасности. Исследователь В. Реморов попытался объективно исследовать культ так называемых «хлыстов». Этими проблемами активно занимались и другие исследователи.
Важное значение имели также историко-правовые труды С. П. Рождественского и С. Рункевича, в которых обобщался многовековой опыт борьбы церкви и государства с еретическими учениями и нападками на православную церковь.
Н. И. Барсов еще в 1892 г. впервые поднял вопрос об инквизиторской направленности деятельности Русской православной церкви в Средние века, отметив, что в этом она по своей направленности и методам противодействия мало чем отличалась от католической церкви, но указал, что размах преследований еретиков был значительно меньше.
Некоторые деятели православной церкви в рассматриваемый период активно выступали против «политики компромиссов», которую проводило правительство в отношении вероотступничества и неприятия мер по противодействию массовому вовлечению православных граждан в ислам. К их числу можно отнести протоиерея Буинского уезда Симбирской губернии А. Баратынского. Критиками недостаточной активности правительства в борьбе с вовлечением православных граждан в ислам были Е. Виноградов, С. А. Рачинский, Н. И. Золотницкий, Н. И. Ильминский, В. О. Каменский, М. Кальнев и некоторые другие.
Известно о проведении нескольких религиозно-православных съездов миссионерской направленности, участники которых призывали правительство ужесточить борьбу с иноверчеством, вовлечением православных в другую веру. Профессор Казанской духовной академии Е. А. Малов призывал правительство ужесточить борьбу с исламом, приравняв деятельность его представителей по вовлечению в мусульманскую веру православных и язычников из казанских и симбирских чувашей и черемисов к религиозным преступлениям.
Руководство страны в трактовке правонарушений в религиозной области никогда не достигало единства. Если обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев был яростным противником какой-либо либерализации отношений в конфессиональной сфере и призывал к ужесточению ответственности за религиозные правонарушения, то министр народного просвещения граф Д. А. Толстой считал, что опасность со стороны мусульманского духовенства и религиозных сектантов по вовлечению в ислам и сектантскую деятельность православных сильно преувеличена.
На волне демократических либеральных реформ Александра II в среде священнослужителей раздавались голоса и о том, что следует не ужесточать борьбу с религиозными правонарушениями, а ограничивать власть правоохранительных органов в тех случаях, когда правонарушение не направлено непосредственно против церковных учреждений, а противоречит праву граждан на выражение свободы совести, например предоставить человеку право решать, какую веру ему исповедовать. Подобное мнение на страницах «Миссионерского обозрения» выразил исследователь Н. Ивановский. С резкой критикой самодержавной политики по отношению к религиозным правонарушениям в преддверии надвигающейся революции выступил либеральный деятель В. Казанский. Он заявил о том, что все разновидности религиозных культов, которые имеются в России, есть равнозначные звенья одной мировой культуры.
Критическую позицию по отношению к государственной политике в области взаимоотношений с российскими конфессиями занимали и правоведы. Например, М. А. Рейснер полагал, что правонарушения в церковной сфере являются прерогативой, внутренним делом самих конфессий.
П. Губин и В. Скворцов предприняли попытку выяснить психологические причины вероотступничества с целью подготовки профилактических мер по противодействию этому явлению. Известны серьезные исследования деятельности сект, проведенные А. Дородишиным.
Ряд авторов внимательно изучали наиболее громкие дела, связанные с вероотступничеством, опыт правоохранительных органов, судов по расследованию подобных дел, например, нашумевшего тарусского дела о хлыстах. Некоторые исследователи, в частности С. Лебедев (Анфиан), поднимали вопрос об участии в религиозных правонарушениях представителей протестантской общины в России..
Серьезные исследования судебных дел, связанных с деятельностью сектантов и раскольников в XVIII в. в России, провели В. В. Нечаев, Н. В. Никольский (его труды написаны на материалах Среднего Поволжья), А. С. Павлов.
В конце XIX – начале XX в. появляются правовые исследования, посвященные отдельным аспектам квалификации и расследования религиозных преступлений. Среди них выделяются работы В. В. Есипова, в которых раскрываются общественная опасность и основные квалифицирующие признаки таких преступлений, как святотатство, вероотступничество и т. п. Автор не только показал предысторию борьбы с этими преступлениями, но и осуществил широкий статистический анализ религиозной преступности и итогов борьбы с ней. В. Л. Исайченко обобщил опыт расследования религиозных преступлений и судопроизводства по таким делам, которые всегда признавались для государственных устоев наиболее опасными.
Известный адвокат, общественный деятель и правовед А. Ф. Кони также осветил некоторые аспекты расследования уголовных дел, связанных с религиозными преступлениями, и выделил особенности их рассмотрения в ходе судебных заседаний.
Ряд трудов посвящен развитию системы государственных и церковных наказаний, направленных против церковной ереси и наиболее известных религиозных рецидивистов. В 1904 г. вышло серьезное историко-правовое исследование А. Попова, в котором проанализированы основные проблемы судопроизводства по религиозным делам, описана система наказаний за еретичество, богохульство и вероотступничество. А. С. Пругавин охарактеризовал систему монастырских тюрем как часть пенитенциарной системы Российского государства, привел статистические данные об их использовании в течение длительного времени. Систему государственных наказаний за религиозные преступления, а также ее общую эффективность исследовал Н. С. Суворов.
К рассматриваемому времени относятся достаточно объективные правовые исследования, в которых раскрывается опыт Министерства внутренних дел по борьбе с религиозной преступностью. В трудах Б. Юзефовича представлены статистика и основные формы борьбы государства с религиозными преступлениями в восточных губерниях России.
После революционных событий 1905–1907 гг. царизм был вынужден пойти на некоторые либерально-демократические преобразования, в результате чего крупные изменения претерпело законодательство о религиозных правонарушениях. В частности, значительно смягчилась ответственность за их совершение, впервые было заявлено о реализации права граждан на свободу совести и деятельности религиозных организаций, не противоречащих действующему законодательству.
После того как борьба правительства с религиозными правонарушениями стихла, стали появляться труды, в которых открыто критиковалась проводимая государством, Русской православной церковью и правоохранительными органами политика по отношению к религиозным культам. Профессор права Санкт-Петербургского университета В. Вульферт осудил изменения, внесенные в Уголовное уложение после 1903 г. Не подвергая в целом сомнению правильность правительственной политики, проводимой по отношению к религиозным правонарушениям, А. М. Бобрищев-Пушкин дал отрицательную оценку некоторым аспектам функционирования судебной системы в процессе рассмотрения дел, связанных с раскольниками и сектантами. В то же время существовало мнение, что после революционной либерализации деятельность враждебных государству и народу сект и вероучений значительно активизировалась, поэтому требуется принятие срочных мер по ее пресечению.
В указанный период появились работы методического характера, где обобщался накопленный правоохранительными органами опыт борьбы с религиозными правонарушениями, в частности приводились основные методы проведения дознания и следствия. В 1916 г. вышел фундаментальный труд под редакцией Б. Базилевского (Богучарского), авторы которого попытались подвести итоги многовековой борьбы государства с правонарушениями на религиозной почве. Был сделан важный вывод о том, что эта борьба была необходимой, результативной и помогла сохранить в стране общественное спокойствие и правопорядок. Авторы предположили, что в современных условиях в эту деятельность необходимо вносить серьезные коррективы. К подобным выводам пришел и П. А. Верховский.
Отдельные аспекты правовой оценки религиозных правонарушений в условиях послереволюционной реальности осветили А. А. Левенстим, С. М. Лукьянов. В «Вестнике права» и «Журнале министерства юстиции» постоянно публиковались аналитические материалы, авторы которых (Е. Н. Тарновский, В. А. Ширков, Г. Якоби) рассматривали отдельные аспекты борьбы государства с религиозными правонарушителями.
Н. С. Тимашев изучил трехсотлетний опыт борьбы с религиозными правонарушениями, представил правительству рекомендации, как дальше с учетом происшедших политических в общественной жизни изменений развивать это правовое направление. В некоторых изданиях появилось требование смягчить систему наказаний за религиозные правонарушения. В этом ряду выделяется исследование В. Н. Ширяева, где автор критически осмыслил историко-правовой опыт борьбы с религиозными правонарушениями, объективно показал как достижения, так и неудачи в этой деятельности, спрогнозировал возможные ошибки в связи с надвигающейся революцией. Внимания заслуживает фундаментальный труд В. И. Ясевич-Бородаевской «Борьба за веру», имеющий скорее историко-описательную и философскую направленность, нежели историко-правовой характер.
Правительство было вынуждено внести изменения и в порядок расследования религиозных дел и в судебный процесс по их рассмотрению, появились соответствующие разделы в инструкциях для работников правоохранительных органов.
Одновременно с названными работами издавались и такие, в которых резкой критике подвергалась государственная политика в отношении Русской православной церкви. Их авторы считали, что в демократическом обществе (идеалом, к которому, по их мнению, нужно стремиться, были страны Запада) не должно быть преследования по религиозным мотивам, тем более с участием государства. Наиболее последовательную позицию в этом вопросе занимал писатель Д. С. Мережковский. Его поддерживали правоведы С. В. Познышев, считавший, что Российское государство должно прекратить практику преследования лиц по религиозным мотивам, и Н. Д. Сергеевский, предлагавший модернизировать данную часть законодательства. С критическими высказываниями в адрес правительственных органов по проблемам необоснованных преследований за религиозные убеждения выступил Д. Цветаев.
Второй период историографии мы связываем с атеистической деятельностью Советского государства (1918–1991 гг.). Церковь была отделена от государств, а школа от церкви. В рамках этого периода выделяются различные этапы, начиная со времени, когда практически вся дореволюционная деятельность Русской православной церкви, а также государственных институтов по ее поддержке была объявлена мракобесной, антинародной, инквизиторской, до периода так называемой перестройки, когда государство стало более лояльным к религиозным общинам, а некоторые прежние идеологические постулаты подверглись пересмотру.
Граждане страны с разной степенью интенсивности преследовались за свои религиозные убеждения, поэтому церковные институты влачили полулегальное существование, многие религиозные секты подвергались гонениям. Партийные идеологи посчитали, что проблема религиозной преступности ввиду отсутствия оснований разрешена навсегда. Если же она возникала, то обязательно в контексте других вопросов.
Началом обличительной кампании, направленной против церкви и государственных самодержавно-крепостнических институтов, осуществлявших борьбу с религиозными правонарушениями, стала статья Л. Слухоцкого. В отличие от других пропагандистских материалов, изданных ранее, здесь концепция автора была подкреплена обширным фактическим материалом . Позиция дореволюционных идеологов, призывавших к ужесточению преследования лиц, считавшихся противниками Русской православной церкви, подверглась остракизму. Так, в трудах Н. Н. Аткова деятельность Н. И. Ильминского была объявлена антинародной и русификаторской, противоречащей постулату неуклонного укрепления дружбы между народами СССР. На подобных позициях стояли такие известные ученые Среднего Поволжья, как В. М. Горохов, А. А. Штейнберг и А. Ф. Эфиров.
Было подвергнуто критике законодательство дореволюционной России, регламентирующее борьбу с религиозными правонарушениями. Вероохранная деятельность Русской православной церкви была названа инквизиторской, антинародной, а в трудах Е. Ф. Грекулова по заданию партийно-государственных органов резко осуждена. Казанский профессор А. Н. Григорьев борьбу с религиозными правонарушениями прочно связал с «колониальной христианизацией» нерусских народов Среднего Поволжья. Полностью в подобном идеологическом контексте написаны исследования Н. П. Ерошкина.
В трудах П. А. Зайончковского красной нитью проходит мысль о том, что борьба церкви и государства с религиозными правонарушениями была полностью подчинена интересам самодержавия, правящего дворянского класса, а сами вероотступники, богохульники, раскольники и религиозные сектанты представлялись чуть ли не как борцы с крепостничеством и самодержавием. Подобные взгляды можно обнаружить в работах Л. Г. Захаровой, казанского ученого М. К. Мухарямова, известного советского историка М. Н. Покровского, правоведа А. Ю. Полунова. Исследователь дореволюционных судов Н. А. Троицкий также связывал преследование религиозных правонарушителей с борьбой против революционных движений. Некоторые ученые, в частности К. П. Краковский, М. Никандрова, И. В. Оржеховский, рассматривали эту деятельность как форму социального протеста, противостояния самодержавия революционному движению.
В указанный период предпринимались попытки объективно проанализировать вероохранную деятельности государства и церкви. Так, Е. М. Ярошевская, оценивая роль Государственного Совета в событиях 1880–1890-х гг., во время контрреформам Александра III, доказывала, что правительство в условиях подъема революционных выступлений и всплеска уголовной преступности не могло предпринять ничего, кроме ужесточения законодательства, регламентирующего ответственность за совершение преступлений, в том числе на религиозной основе.
А. И. Клибанов выдвинул мысль о том, что деятельность религиозных сект носила в большей степени не «революционизирующий», а общественно вредный характер, поэтому борьба с ними (до определенных пределов) была оправданна. В. Г. Кудряшов и Д. М. Макаров пытались объективно оценить миссионерскую деятельность, хотя их труды не лишены идеологического налета. Тогда же появились исследования, посвященные деятельности отдельных сект.
Акценты несколько начинают изменяться только во время так называемой «перестройки» (1985–1991 гг.), когда появляются работы, авторы которых, сохраняя приверженность советским социалистическим идеалам, объективно оценивают отдельные аспекты борьбы государства с религиозными правонарушениями. Это время мы относим ко второму этапу второго периода историографии. Так, в монографии А. В. Журавского проводится мысль о том, что и христианство, и ислам являются равноправными религиями, поэтому какая-либо дискриминация мусульман по религиозному признаку, что наблюдалось в дореволюционной России, в современных условиях неуместна и опасна. По мнению правоведа С. М. Казанцева, органы дознания и следствия в дореволюционной России не только слепо выполняли то, что было приказано; многие политические дела, в том числе религиозные, были действительно опасными для общества и государства. В перестроечный период появляются работы, авторы которых пытались объективно показать роль Русской православной церкви в истории России, подводили к мысли о том, что в ряде случаев борьба с наиболее опасными преступлениями в религиозно-духовной сфере была действительно необходима.
Третий период историографии мы относим к постсоветскому времени (с 1992 г. по настоящее время). Осознание недопустимости игнорирования историко-культурных, традиционных, религиозных факторов, оказывавших и продолжающих оказывать воздействие на развитие права и правопонимания в России, обусловило появление нового взгляда на проблему. Авторы, на основе раскрытия всей совокупности факторов, влияющих на процесс формирования правовой системы России, пытаются представить перспективу развития российской национальной правовой системы, рассмотреть складывающийся правопорядок не только с точки зрения конкретной совокупности правовых норм, но и в более широком и глубоком аспекте, с историко-философских позиций.
В современных исследованиях борьба с религиозными правонарушениями часто раскрывается в контексте других вопросов. Так, работа А. М. Величко носит скорее философский характер, нежели исторический. В других исследованиях, посвященных Русской православной церкви, нередко повторяются положения советских исследований. В работах, посвященных анализу миссионерской деятельности, упускается историко-правовой аспект. Ряд трудов, например из числа посвященных деятельности сект, носят этнографический характер и правовой оценки деятельности государственных органов в дореволюционный период не содержат.
Некоторые работы развивают мысль о том, что старообрядчество, вероотступничество и сектантство являлись формой социального протеста, поэтому и подвергались преследованиям со стороны царизма.
В ряде публикаций деятельность государства и церкви, направленная на пресечение религиозных правонарушений, полностью оправдывается. Их авторы (как правило, представители Русской православной церкви) считают, что ярко выраженную негативную направленность всевозможные секты не утратили, эта проблема отличается злободневностью, следовательно, необходимо переосмыслить опыт борьбы с ними, накопленный в дореволюционной России, и использовать его.
На современном этапе только начинают появляться труды, в которых авторы пытаются дать правовую оценку дореволюционным церковным и государственно-правоохранным учреждениям в их борьбе с религиозными правонарушениями, однако в них анализируются только отдельные моменты этой деятельности .
Трудов зарубежных исследователей, посвященных борьбе с религиозными правонарушениями в России, практически нет. Есть работы, авторы которых косвенно указывают на роль Русской православной церкви в модернизации дореволюционного российского общества, считая, что государство всеми имеющимися в его распоряжении средствами пыталось поддержать доминирующую роль РПЦ, одновременно преследуя неугодные конфессии. Исследователь дореволюционного российского законодательства Генри Харт указывает на наличие нормативных актов, прямо закрепляющих первенство РПЦ и ответственность за какие-либо посягательства на ее деятельность. На существование законодательных норм, ограничивающих деятельность мусульманских общин в дореволюционной России, указывает ряд других зарубежных авторов.
Таким образом, историографический обзор показал, что рассматриваемая проблема до сих пор остается малоисследованной и недостаточно осмысленной в науке. Отдельные ее аспекты изучались в дореволюционный период, в советское и постсоветское время, однако комплексных историко-правовых исследований, включающих анализ деятельности государственных и правоохранительных органов Российской империи, посвященных их деятельности по борьбе с религиозными правонарушениями, нет. Некоторые названные труды в силу объективных причин устарели, а отдельные работы носили фрагментарный, локальный характер.
Цель данной работы – определение форм и методов борьбы государства и Русской православной церкви с религиозными правонарушениями.
Достижение указанной цели обусловило постановку и последующее решение ряда взаимосвязанных теоретических, прикладных и перспективных задач, в том числе:
– выявление основных этапов, направлений и особенностей государственной политики по борьбе с религиозными правонарушениями в различные периоды российской истории XIX – начала XX в. (до 1917 г.);
– изучение существовавшей в указанный период нормативной базы, регламентирующей сущность, классификацию религиозных правонарушений, наказания, предусмотренные за их совершение, а также условия и особенности ее практического применения;
– анализ влияния общественно-политической ситуации в стране на изменения в российском дореволюционном законодательстве и правоприменительную деятельность государства по проблемам, связанным с борьбой с религиозными правонарушениями;
– выявление основных направлений, форм и методов борьбы, используемых государственными органами, жандармерией, уездными и окружными судами в пресечении преступных действий в религиозной сфере, а также анализ ее эффективности;
– раскрытие основных направлений деятельности религиозного правосудия в борьбе с религиозными правонарушениями;
– осмысление организационного и правового опыта взаимоотношений Русской православной церкви и общества в контексте борьбы с религиозными правонарушениями;
– выработка научно-практических рекомендаций по совершенствованию современного законодательства, регламентирующего профилактику и борьбу с правонарушениями на религиозной почве в современных условиях с учетом использования дореволюционного российского опыта.
Источниковая база диссертации. Диссертация написана в основном на архивных материалах и в меньшей степени на опубликованных печатных изданиях. В основу работы положены следующие группы источников: 1) нормативные документы; 2) сборники опубликованных документов; 3) материалы официального делопроизводства; 4) периодическая печать; 5) письма, дневники и воспоминания (мемуары); 6) материалы уголовных и гражданских дел, рассматриваемых в судах; 7) материалы справочно-статистического характера.
Первая группа была выявлена главным образом в материалах фондов ниже перечисленных архивов. Из Государственного архива Российской Федерации привлечены источники, содержащиеся в фондах: 109 – Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 110 – Штаба Отдельного корпуса жандармов, 1717 – Собственной канцелярии шефа жандармов А. Х. Бенкендорфа и 1174 – Пятого (Шестого, Седьмого) жандармского округа.
В данном архиве нами использованы материалы дознаний, проводимых жандармами по религиозным правонарушениям, отчеты, отсылаемые в Корпус жандармов и Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, в которых содержались аналитические данные о причинах и направленности религиозных правонарушений, а также статистические данные.
Большая часть материалов официального делопроизводства была взята из Российского государственного исторического архива (далее РГИА). Так, в фонде 1354 хранятся материалы Соединенного присутствия первого и кассационных департаментов Сената, которое рассматривало дела, связанные с религиозными преступлениями. Автором использовались документы переписки Канцелярии Святейшего Синода: отчеты, присылаемые губернскими духовными консисториями, статистические записки, циркуляры, рассылаемые чиновниками Святейшего Синода.
Немаловажная роль отводилась исследованию фондов окружных уездных, мировых судов губерний, прокуратуры окружного суда Пензенской, Симбирской, Казанской губерний, губернским фондам общей полиции, губернских правлений, дивизионов жандармов. Тщательно изучен весь местный статистический материал, отчеты, посылаемые в вышестоящие учреждения, циркуляры, рассылаемые на места. Рассмотрены донесения судебных органов губернскому правлению о расследовании и разбирательстве наиболее громких дел.
При использовании источников были проанализированы нормы, регламентирующие деятельность полиции, жандармерии, судов при рассмотрении дел, связанных с религиозными правонарушениями, восстановлены мотивы, которыми руководствовались следователи при производстве дознаний и расследований и судьи при вынесении приговоров.
Важнейшим источником для диссертации послужили материалы уголовных дел. Они содержатся в фондах 6, 25, 42, 46 Государственного архива Пензенской области, а также в фондах 1, 108 Государственного архива Ульяновской области. В них раскрываются вопросы судопроизводства, уголовного и гражданского процесса, карательной и воспитательной роли органов царской юстиции в отношении религиозных правонарушений. По этим делам формировалось представление о том, как на практике применялись те или иные нормативные акты и инструкции по судопроизводству, как решались те вопросы, которые не были регламентированы в законах, положениях и инструкциях, какие деяния религиозного характера в рассматриваемый период признавались общественно опасными и уголовно наказуемыми.
Судебно-следственные и гражданские дела, связанные с правонарушениями в религиозной сфере, позволили изучить порядок принятия их к производству следователями и избрания таких мер пресечения, как заключение под стражу, подписка о невыезде, отдача под надзор начальству, а также процессуальный порядок назначения экспертизы, процессуальные формы судебного разбирательства.
Были изучены документы полицейских учреждений, а именно губернских и уездных полицейских управлений следующих государственных архивов: Государственного архива Ульяновской области (Ф. 75), Центрального государственного архива Республики Мордовия (Ф. 34, 49, 88, 124), Центрального государственного архива Чувашской Республики (Ф. 122). Наибольший интерес для нас представляли материалы полицейских дознаний по религиозным правонарушениям, материалы обысков, административных и служебных расследований.
Важная роль принадлежит судебным установлениям, которые касались судебных учреждений. Для судебной системы России были обязательными к исполнению постановления Правительствующего Сената, сборники определений Соединенного присутствия и общего собрания Первого и Второго кассационных департаментов, а также Высшего дисциплинарного присутствия и Правительствующего Сената по надзору за судебными установлениями. В качестве источников привлечены циркуляры правительства России и Министерства юстиции, Свод законов Российской империи, циркуляры других государственных ведомств.
В работе использовались указы, манифесты императора и постановления Государственной Думы I–IV созывов, Государственного Совета. Важная роль отводилась использованию нормативных документов, регламентирующих деятельность учреждений РПЦ, а также государственных и правоохранительных органов при расследовании религиозных преступлений. Сборники законов дали сведения о регламентации правоохранительной деятельности в религиозной сфере.
Немалую помощь автору оказали правовые путеводители и справочные издания, предназначенные для профессионального пользователя нормативной базой судебной деятельности. Эти издания публиковались в виде систематических и алфавитных указателей к Своду законов Российской империи, литературы по судоустройству, судопроизводству, как уголовному, так и гражданскому.
Были привлечены материалы этнографического характера, касающиеся деятельности старообрядцев и сектантов, сборники документов по наиболее значимым государственным преступлениям в XIX в., аналитические записки с кратким изложением сути религиозных дел, рассматриваемых с участием Святейшего Синода, правительственные сборники документов о религиозных правонарушениях. Важное внимание отводилось инструкциям правоохранительных органов, которые занимались расследованием уголовных преступлений религиозного характера, изучались также сочинения, посвященные описанию наиболее важных религиозных преступлений, их расследованию, судебному разбирательству.
Важными источниками изучения судоустройства и судопроизводства по делам, связанным с религиозными правонарушениями, являются материалы периодической печати. Среди них можно назвать «Журнал гражданского и уголовного права», «Журнал Министерства юстиции», газеты «Право» и «Московские ведомости» и многие другие. Опубликованные в этих изданиях статьи отражают политический курс правительства по отношению к религиозной преступности. Они позволяют полно и всесторонне исследовать общественные настроения и сформировать отчетливое представление о состоянии дел в этой области.
В журналах «Правоведение» и «Журнал Министерства юстиции» периодически публиковались аналитические материалы, связанные с деятельность правоохранительных органов по борьбе с религиозными преступлениями, статистические сведения по рассматриваемой теме, а также определения Кассационного департамента Сената по наиболее громким религиозным делам. В журнале «Миссионерское обозрение» анализировались проблемы административного воздействия на противоправную религиозную практику, результаты осуществления миссионерской деятельности. Важные материалы аналитического характера печатались в журналах «Епархиальные ведомости», «Православный благовестник». Были привлечены всевозможные религиозные научные сборники.
Для освещения рассматриваемых событий мы имели возможность привлечь значительное количество дневников и воспоминаний. Наибольший интерес для изучения темы представляют дневники К. Н. Лебедева, а так же воспоминания С. Ю. Витте, А. Ф. Кони, Н. М. Колмакова, А. А. Лопухина, В. П. Мещерского, П. Н. Обнинского, переписка К. П. Победоносцева по проблемам, связанным с деятельностью судебной системы империи, мемуары Я. П. Шаховского.
Отношение к этим источникам требует определенной доли скепсиса. Авторы мемуаров допускают хронологические ошибки, субъективно трактуют те или иные стороны деятельности правоохранительной системы при рассмотрении правонарушений религиозного характера.
В работе уделено внимание документам статистического характера. Среди них можно отметить материалы статистических экспедиций, организуемых правительством в глубинку России с целью выявления влияния сект и раскольников, и географии их распространения, этнографические отчеты и обзоры по этим проблемам, собираемые не только в целом по России, но и по отдельно взятым губерниям. Общие итоги по борьбе с религиозными правонарушениями по годам публиковались в статистических сборниках Министерства внутренних дел и Министерства юстиции.
Автор не мог обойти статистические сведения, взятые из бюллетеней миссионерских организаций (Братство Святого Гурия, Казанская губерния; Братство Трех Святителей, Симбирская губерния). Важная информация была получена и из сборника статистических сведений, публикуемого Судебным департаментом России. Ценнейший эмпирический материал дали статистические сборники о деятельности судебных установлений, издаваемые Е. Н. Тарновским и другими.
Методологию и методы исследования составляют диалектико-материалистические приемы познания и системный подход. Диссертация выполнена в ключе так называемой проблемной историографии. Она призвана в первую очередь исследовать структурно-динамические характеристики исторического отображения того или иного круга явлений, реконструировать процесс складывания системы представлений об этих событиях и явлениях в исторической науке. Проблемная историография — это «история результатов» исторической науки.
В качестве информационно-гносеологической основы в работе выступают общенаучные исследования, труды отечественных и зарубежных ученых в области отечественной истории, социологии, политологии, теории и истории государства и права, истории, судоустройства, педагогики и психологии, гражданского, административного и уголовного права, уголовного и гражданского процесса, криминологии.
Для достижения цели исследования применялись следующие подходы: диалектический, проблемно-хронологический, компаративистский, цивилизационный, историко-ретроспективный, модернизационный.
Проведен разносторонний анализ многолетней практики правоохранительных органов дореволюционной России по борьбе с правонарушениями, имеющими религиозную подоплеку. Исследован и учтен богатый опыт, накопленный правоохранительными структурами рассматриваемого периода по указанным проблемам.
Применение общенаучных методов позволило представить исследуемую проблему как процесс в контексте исторической обстановки анализируемого периода и задач, решаемых обществом, познать сущность и содержание категорий «религиозное преступление», «религиозное правонарушение» и т. д. Использование специально-исторических методов дало возможность сопоставить историографию темы на различных ее этапах, определить связь истории и современности, сравнить различные историографические точки зрения на проблему, определить наиболее дискуссионные из них.
Применением лишь общенаучных и специально-исторических методов исследования нельзя добиться надлежащей научной глубины раскрытия объекта и предмета историографического исследования деятельности органов государственной власти и РПЦ по борьбе с религиозными правонарушениями. Мы также прибегали к методам периодизации, актуализации, историко-сравнительному и логическому.
При обращении к документам использовался как традиционный метод источниковедческого анализа, основанный на внешней и внутренней критике источников, установлении того, как отразились условия создания на их содержании, так и методы контент-анализа и факторного анализа, позволяющие извлечь информацию из больших массивов данных путем выделения количественных характеристик тех или иных объектов.
Совокупность указанных методов способствовала внутреннему единству, достоверности, репрезентативности, полноте и непротиворечивости исследования.
Научная новизна. Данная работа представляет собой первое обобщающее исследование борьбы Российского государства и РПЦ с религиозными правонарушениями на значительном отрезке времени на материалах Среднего Поволжья, проведенное в соответствие с современными методологическими и концептуальными подходами.
Важным вкладом в историко-правовую науку, по нашему мнению, является исследование основных направлений и особенностей деятельности полиции, жандармерии, следственных органов, прокуратуры и судов по расследованию религиозных правонарушений. Показана специфика реализации судебных и административных решений в этой области; установлены концептуальные противоречия, которые определяли направленность, инструменты, эффективность борьбы государства с религиозными правонарушениями. К их числу мы относим противоречия между желанием Российского государства практически реализовать фундаментальные принципы, регламентирующие главенствующее положение Русской православной церкви в стране, и их законодательным обеспечением; между высоким уровнем религиозной преступности в России и практической эффективностью действующего законодательства. Исследование свидетельствует, что в основе этих противоречий лежали внутренние и внешние причины, названные в диссертации, непосредственно определяющие непоследовательность и противоречивость самой государственной политики в этой сфере
Положения, выносимые на защиту.
1. В условиях традиционного российского общества XIX – начала XX в. православное христианство подвергалось критике со стороны иных конфессий и многочисленных сект. Устои церкви, направленные на охрану частновладельческих основ государства, требовали активной защиты со стороны властей.
2. Рассматриваемый период борьбы с религиозными правонарушениями мы делим на три периода. В течение первого (1820–1870-е гг.) наблюдались всевластие православно-государственной системы и комплексная борьба со всеми проявлениями религиозных правонарушений. Во время второго периода (1880 – 1904 гг.) значительно снизилась активность борьбы с религиозными правонарушениями, упор делался в основном на разъяснительные методы. Третий период начался после первой русской революции 1905 г. Его существом была значительная ориентация всей борьбы с религиозными правонарушениями в рамках внедрения конституционных норм свободы совести и вероисповедания.
3. Православная церковная организация в целом успешно справлялась с «наступлением» на ее ценности со стороны других конфессий и для борьбы с инакомыслием располагала большим штатом миссионеров и священников.
4. Православные священники обязаны были информировать светские власти о всех сектах и раскольниках в своих приходах. Участие священнослужителей в борьбе с религиозными правонарушениями сводилось к написанию заключений, в которых с церковно-православных позиций излагалась суть допущенного правонарушения. На приходских священников также была возложена негласная обязанность проведения первичного дознания по фактам совершения религиозного правонарушения.
5. Законодательство, регламентирующее ответственность за религиозные правонарушения, строилось на концепции канонического права в понимании объекта посягательства. Это означало, что все религиозные правонарушения рассматривались законом как посягательство на Бога и его права, а также права священнослужителей и РПЦ в целом.
6. Религиозные правонарушения, признаваемые общественно опасными, находились под пристальным контролем со стороны центральных органов власти и решения по ним принимались достаточно оперативно с привлечением церковных и светских властей.
7. В деятельности судебных органов, следствия, полиции и властных структур нередко присутствовало примиренческое и неадекватное отношение к действительно серьезным религиозным преступлениям, имевшим тяжкие нравственные и социальные последствия. В обществе не было полного понимания их общественной опасности. Имелись случаи, когда по серьезным уголовным статьям, связанным с совершением тяжких религиозных преступлений, наказывались случайные лица.
Практическая значимость, апробация и внедрение результатов исследования. Основные предложения и выводы исследования апробированы в ходе докладов и выступлений на научных, научно-практических, в том числе международных, конференциях, семинарах, «круглых столах». По теме диссертации опубликовано более 30 работ, в том числе 3 монографии и 9 статей в периодических изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Положения и выводы, относящиеся к предмету исследования, апробированы и отчасти внедрены на протяжении 10 лет в учебном процессе подготовки и переподготовки кадров в Мордовском государственном университете им. Н. П.Огарева.
Структура. Диссертация состоит из введения, 4 глав, заключения, библиографического списка.
Похожие диссертации на Борьба Российского государства и Русской православной церкви с религиозными правонарушениями в 1820-е - 1917 гг. : на материалах Среднего Поволжья
