История развития полиции и жандармерии на Северном Кавказе во второй половине XIX - начале XX вв. Макаров Григорий Анатольевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Условия функционирования полицейских и жандармских учреждений на Северном Кавказе до начала 80-х гг. XIX в 18

1.1. Изменения в правосознании горского населения в период окончательного вхождения региона в состав Российской империи 18

1.2. Региональная специфика в работе полиции и жандармерии 52

Глава 2. Деятельность полиции и жандармерии Северного Кавказав 1881-1917 гг 78

2.1. Полиция и жандармерия региона в 1881-1906 гг 78

2.2. Изменения в системе охраны правопорядка в 1907-1917 гг. 108

Заключение 125

Примечания 129

Библиографический список 144

• Изменения в правосознании горского населения в период окончательного вхождения региона в состав Российской империи
• Региональная специфика в работе полиции и жандармерии
• Полиция и жандармерия региона в 1881-1906 гг

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Современный интерес к опыту охраны общественного порядка на южной периферии Российской империи вызван многочисленными и самыми разнообразными причинами.

В пореформенной Российской империи сложилась громоздкая система правоохранительных органов, т.е. государственных органов, основной задачей которых являлась охрана законности, борьба с преступностью и иными правонарушениями. Важнейшей частью этой системы была полиция. Еще в дореформенный период была выделена политическая полиция - жандармерия. На Северном Кавказе задачи охраны общественного порядка стояли также перед гражданской и военной (в т.ч. казачьей) администрацией, судебными органами. Чрезвычайно характерной для Предкавказья структурой, имевшей полицейские и конвойные функции, являлась милиция. Следует заметить, что эта довольно сложная, неоднократно дублировавшая • себя система органов охраны общественного порядка на Северном Кавказе, конечно же, не была совершенной. Уязвимость системы органов полиции и жандармерии стала еще более заметной в эпоху революционных потрясений начала XX в.

Ситуация в регионе всегда осложнялась поликонфессиональностью здешнего населения и чрезвычайной живучестью старинных этносоциальных отношений. Динамика правосознания, как в горской, так и в славяноевропейской составляющих северокавказского населения не могла успеть за великими реформами. Вхождение России в эпоху империализма привело к усилению старых и появлению новых проблем на ее южной окраине. Многие из этих проблем существуют и в наши дни.

К сожалению, начиная с 90-х гг. XX в. криминогенная ситуация в России характеризуется устойчивой тенденцией к ухудшению. Очевидно, что данное обстоятельство вызвано проводимыми в стране реформами в политической, социальной и экономической сферах. Государство не смогло своевременно предусмотреть возможные негативные последствия данного процесса и принять упреждающие меры для сдерживания роста преступности, хотя бы по самым вероятным ее направлениям: в сфере экономической деятельности, общественной безопасности и безопасности человека. Данное обстоятельство привело к снижению эффективности г» работы всей правоохранительной системы, и в частности органов, осуществляющих предварительное следствие. Только в 2000 г. из 2 млн. 952 тыс. преступлений, зарегистрированных в целом по России, осталось нераскрытым каждое четвертое преступление. Негативная тенденция, к сожалению, сохраняется: по-прежнему преобладают тяжкие и особо тяжкие преступления (58,8%), из которых значительную часть составляют убийства.

Ситуация была усугублена быстрым ростом за последние 10-15 лет числа организованных преступных формирований. Раздел сфер влияния в криминальных структурах, опасные тенденции в состоянии и динамике преступлений против жизни и здоровья граждан, собственности, общественной безопасности, а также проведение специальных операций по ликвидации бандформирований и террористических групп на Северном It Кавказе приводят к многочисленным человеческим жертвам.

Происходящие в нашем обществе кардинальные реформы не всегда приводят к желаемым результатам. Особенно отчётливо это видно в условиях непрекращающихся попыток дестабилизации общественно-политической ситуации в стране и децентрализации административной власти в многонациональном северокавказском регионе. Одним из ярких тому подтверждений является попытка создания независимой Чеченской республики Ичкерия с системой правоохранительных органов, действовавших на основе не российского законодательства, а на шариате и нормах обычного права.

Тем не менее, определенные и порой довольно решительные шаги по пути реформирования правоохранительной системы как в России в целом, так и на Северном Кавказе в частности сегодня все же предпринимаются (борьба с «оборотнями в погонах» и т.д.).

Таким образом, изучение исторического опыта полиции, жандармерии, казачьих и других образований с похожими функциями второй половины XIX и начала XX в. (в т.ч. и негативного опыта) могло бы, на наш взгляд, оказать влияние на осуществление курса сегодняшнего с реформирования системы органов охраны общественного порядка в Южном

федеральном округе. Возможно, следовало бы учесть некоторые давно известные, но забытые подходы к решению насущных проблем

реформирования и эффективного функционирования правоохранительной системы.

Цель и задачи исследования. Цель работы - выявить общие закономерности и специфические особенности исторического развития российской системы охраны общественного порядка на Северном Кавказе. Исходя из этого, автор диссертации ставит следующие задачи:

1. Проанализировать динамику правосознания горского населения в

г

период окончательного вхождения региона в состав Российской империи. ;. 2. Показать условия функционирования полицейских и жандармских

fc учреждений на Северном Кавказе в период реформ 60-70-х гг. XIX в.

3. Охарактеризовать деятельность полиции и жандармерии Северного Кавказа в 1881-1906 гг.

4. Исследовать изменения в системе охраны правопорядка в 1907-1917 гг.

Историография проблемы. Общегосударственные проблемы истории российской системы охраны общественного порядка, ее эволюция и проблемы реформирования оставили заметный след в досоветской общероссийской историографии [I].

Особое внимание было уделено т.н. полицейскому праву и его сравнительно-историческому осмыслению исходя из европейского и

отечественного опыта [2].

Пореформенная история полицейских структур и жандармерии на Северном Кавказе теснейшим образом связана с развитием других

региональных правоохранительных органов — военной и гражданской администрации, судов и т.д. Поэтому часть работ, имеющих отношение к теме настоящего исследования, только затрагивают различные вопросы работы полиции и жандармерии.

В ряде работ досоветского периода рассматриваются общие вопросы, связанные с деятельностью полиции и жандармерии как в Российской

империи во второй половине XIX, так и в начале XX в. [3].

Изучались в этот период и частные вопросы работы правоохранительных органов. Так, работа А.И. Свирского посвящена проблемам отечественных тюрем, а также нравственного состояния российского общества [4]. Известны обобщающие труды по истории развития в России пожарного дела [5]. «Книга русской скорби» сообщает о многочисленных людских потерях в деле охраны общественного порядка [6].

Вопросы работы региональной полиции и жандармерии также отражены в досоветской историографии в виде книг и статей. Например, в работе А.С. Собриевского повествуется о многочисленных проблемах

$ охраны правопорядка на рынках Екатеринодара [7].

В работе Г.И. Филипсона, в целом посвященной Кавказской войне, рассмотрена проблема участия военных формирований из горцев в охране общественного порядка в крае [8].

Историком Н.Ф. Грабовским был опубликован «Очерк суда и уголовных преступлений в Кабардинском округе» [9]. Н.Ф. Грабовским приводится большое количество примеров, показывающих, как местные традиции и обьиное право постепенно приспосабливались к деятельности судебных учреждений.

Инспекторские проверки начала XX века позволили подготовить работы, подводящие итоги реформирования и контрреформирования местных правоохранительных учреждений [10]. Эти аналитические исследования о состоянии судопроизводства в горских областях свидетельствуют о царившей здесь «судебной анархии, неопределённости границ между дозволенным и воспрещённым» [11].

Обычное право горских народов Кавказа также довольно интенсивно изучалось, но преимущественно в историко-этнографическом аспекте. В монографии известного кавказоведа М.М. Ковалевского, напротив, дана правовая характеристика и оценка российского вклада в региональную административную систему. Автор критикует политику постепенного вовлечения местного населения в общероссийское правовое поле и сохранение в ряде случаев норм обычного права [12].

В книге А.Х. Цаликова анализируются проблемы политики российской администрации по отношению к неславянскому населению Кавказа [13].

В исследовании Ф.А. Щербины рассмотрены некоторые из традиций казачьего населения Кубанской области, связанные с охраной общественного порядка [14]. Элементы этих традиций были отчасти характерны и для Ставропольской губернии и для Терской области.

В работах С. Эсадзе рассмотрена специфика управления кавказской окраиной империи в середине XIX - начале XX вв. Особое внимание уделяется военно-народной системе, а также влиянию исламского фактора. Исследование осуществлено преимущественно на материалах Закавказья и Дагестана [15].

Исследование реформ и пореформенной эволюции

правоохранительной системы Северного Кавказа продолжалось и в советский период. Например, в книге Н.П. Ерошкина предпринята попытка дать общую оценку пореформенному состоянию полиции и жандармерии на Кавказе [16]. В монографии Б.В. Виленского рассмотрены особенности реформ правоохранительных органов в Центральной России и на Кавказе [17].

С.С. Остроумов характеризует преступность и ее причины в Российской империи. Типичным для работ данного периода является явная диспропорция между подчеркиванием разного рода проблем и негативных

явлений и умалчиванием многих позитивных явлений в деятельности отечественных органов охраны общественного порядка [18].

В коллективном труде «История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.)», в самых общих чертах и односторонне рассматриваются вопросы истории региональных органов охраны общественного порядка [19].

Даже источниковедческие работы в советское время были значительно идеологизированы [20]. Огромное значение придавалось истории революционного и рабочего движения в России и на ее окраинах, в частности на Северном Кавказе [21].

Общей и характерной особенностью названных работ советского периода является крайне негативное отношение и к полиции и к жандармерии как к наиболее активным защитникам самодержавия.

Значительный шаг вперёд в изучении развития истории системы охраны общественного порядка Северного Кавказа был сделан в перестроечный и постсоветский периоды [22].

В работах В.М. Забелина рассматривается деятельность различных российских политических партий на Ставрополье и Кубани, а также конкретно -в Благодарненском уезде Ставропольской губернии в период революции 1905-1907 гг. [23]. Проявления активности радикально настроенных партийных групп часто влияли на работу региональной полиции, и особенно жандармерии.

Существенный интерес представляет монография Ж.А. Калмыкова. Автор считает, что роль исламского фактора в создании и функционировании дореволюционной правоохранительной системы в Кабарде и Балкарии была негативной [24].

Особого внимания заслуживает книга по истории органов внутренних дел Кубани (1793-1917 гг.). Это исследование написано в основном по материалам Государственного архива Краснодарского края и региональной прессы. В книге детально рассмотрена многогранная деятельность местной полиции, жандармерии и других правоохранительных органов. Описаны

многочисленные факты позитивной работы региональных органов охраны общественного порядка (предотвращение и расследование краж, убийств и т.д.) [25].

Отдельное исследование было посвящено истории органов охраны общественного порядка на территории современной Кабардино-Балкарии. Кратко характеризуется и досоветский этап их функционирования [26].

Работа А.К. Киселева посвящена истории и предыстории ставропольской милиции, «славным и интереснейшим периодам истории правоохранительных органов Ставрополья». Автор книги, не претендуя на научность изложения, стремился «пополнить копилку исторических знаний простых граждан края» [27].

Истории правоохранительных органов Северного Кавказа посвящен ряд недавних диссертационных исследований. Прежде всего, анализировалась работа административной системы, а деятельность полиции и жандармерии изучена в гораздо меньшей степени [28]. Некоторые авторы (например, П.Я. Магаяева) однобоко негативно оценивают работу многих региональных российских органов охраны общественного порядка. Напротив, в диссертации И.В. Зозули достаточно взвешенно исследован комплекс проблем, связанных с развитием административно-судебной системы на Северном Кавказе. Определена специфика проведения преобразований, раскрыты особенности изменения местной правоохранительной системы в условиях контрреформ 80-90-х гг. XIX в., проанализирован количественный состав судебных органов Северного Кавказа и их эффективность в борьбе с преступностью в регионе. В работе не рассматриваются детально вопросы функционирования горских словесных судов, станичных, аульных и других местных органов правосудия [29].

Работа Г.Н. Малаховой посвящена истории становления и развития российского государственного управления на Северном Кавказе. Автор сумела выявить региональную специфику в деятельности административных структур. Однако работе полиции и жандармерии здесь можно было уделить больше внимания [30].

В исследовании А.Н. Кубатко рассмотрены основные этапы становления, развития российской административно-судебной системы на Северном Кавказе и основные факторы, повлиявшие на ее своеобразие. Особого внимания заслуживает анализ упомянутым автором влияния религиозных и других (прежде всего военных) факторов на формирование правосознания у северокавказских народов во второй половине XIX в. [31].

Важным направлением исторического кавказоведения остается изучение особенностей этносоциальных отношений и изменение правосознания многочисленных горских народов Северного Кавказа [32], а также влияние религии на эту динамику религии [33].

Работа А. Кузнецова посвящена истории российских наград, в т.ч. и наград служащих различных органов охраны правопорядка на Северном Кавказе середины XIX - начала XX в. Это издание имеет характер энциклопедии и справочника-определителя [34].

Совсем недавно увидела свет коллективная работа, об истории российского государственного управления на Северном Кавказе XVIII-XIX вв. Однако, как и в большинстве других обобщающих работ по этой теме, деятельность полиции и жандармерии здесь детально не рассматривается [35].

Кроме книг и брошюр, диссертантом учитывались сведения из периодической печати - заметки и статьи о каждодневной работе полиции, помещенные в газетах и журналах: столичных («Вестник полиции»; «Пожарное дело»; «Листок войны»), региональных («Северный Кавказ», «Кубанские областные ведомости» и «Кубанская жизнь»; «Черноморское побережье»; «Вестник Владикавказской железной дороги»).

В современной нам прессе («Ставропольская правда», «Ставропольские губернские ведомости») также можно найти ценные сведения о работе полиции и жандармерии [36].

К сожалению, тема исследования не позволила диссертанту более

подробно остановиться в историографическом обзоре на всех аспектах деятельности в регионе полицейских органов и жандармерии.

В итоге историографического обзора исследуемой темы можно сделать вывод, что многие проблемы истории региональных органов охраны общественного порядка недостаточно освещены исследователями. Избранная нами тема не нашла исчерпывающего отражения в отечественной историографии. Комплексное сугубо научное исследование на названную тему до нас написано не было. Однако нашими предшественниками был накоплен определенный объем фактического материала и предложены некоторые теоретические концепции по ряду аспектов темы настоящей диссертации.

Источниковая база диссертации. В качестве документальной основы для написания диссертации послужили материалы, хранящиеся в фондах центральных и региональных архивов:

Государственного архива Российской Федерации:

Ф. 102 - Департамент полиции МВД;

Российского государственного военно-исторического архива:

Ф.400 - Главный штаб Военного министерства;

Российского государственного исторического архива:

Ф. 1268 - Кавказский комитет;

Ф. 1276 - Совет министров;

Ф. 1405 - Министерство юстиции;

Государственного архива Краснодарского края:

Ф. 396 — Войсковой штаб Кубанского казачьего войска;

Ф. 418 - Управление атамана Темрюкского отдела;

Ф. 454 - Канцелярия начальника Кубанской области;

Ф. 468 - Канцелярия черноморского губернатора;

Ф. 583. — Кубанское областное жандармское управление;

Ф. 585 - Екатеринодарское отделение жандармско-полицейского управления Владикавказской железной дороги;

Ф.721 и 723 - Приставы Темрюкского уезда;

Ф. 774 - Канцелярия помощника начальника Кубанской области по управлению горцами;

Ф. 799 - Коллекция документальных материалов по истории Кубанских народов, собранная профессором Слотоковым;

Государственного архива Ставропольского края:

Ф. 101 — Канцелярия ставропольского губернатора;

Ф. 188 - Ставропольское городское полицейское управление;

Ф. 398 — Ставропольский окружной суд;

Ф. 1008 - Помощник начальника Терского областного жандармского управления в городе Ставрополе;

Центрального государственного архива республики Северная Осетия - Алания:

Ф. 15 - Военная канцелярия командующего войсками Терской области;

Ф. 30 - Владикавказское окружное полицейское управление;

Ф. 55 - Походный штаб командующего войсками Терской области.

Учтены также многочисленные ранее опубликованные источники. Среди последних, прежде всего, следует выделить многотомное издание, документально характеризующее деятельность российских военных и гражданских властей на Кавказе (в основном в дореформенный период): Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. - Тифлис, 1806-1904.-Т. 1-12.

Использованы изданные в столице сборники законов - Полное собрание законов Российской империи и Свод законов Российской империи, а также другие публикации законодательных актов, касающихся деятельности региональных органов охраны общественного порядка:

Алфавитный указатель действующих узаконений для руководства чинов полиции по всем предметам полицейского ведения. - СПб, 1900;

Законодательные акты, касающиеся Северного Кавказа и, в частности,

Терской области. - Владикавказ, 1914;

Положение о сельских (аульных) обществах горского населения Кубанской области. - Екатеринодар, 1889;

Положение о сельских (аульных) обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в горском населении Терской области. - Владикавказ, 1871;

Кроме того, задействованы сведения из Сборников правительственных распоряжений по казачьим войскам.

В диссертации использованы материалы из публикаций по адатному праву северокавказских народов:

Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. - Тифлис, 1869.

Привлекалась отчетная документация региональной администрации различных уровней:

Всеподданнейшая записка по управлению Кавказским краем графа И.И. Воронцова-Дашкова. - Тифлис, 1907;

Всеподданнейший отчет главнокомандующего Кавказской администрации по военно-народному управлению за 1863-1866 гг. - СПб., 1870;

Отчет главнокомандующего Кавказской армией по военно-народному управлению за 1863-1869 годы. - СПб., 1870.

А также Отчеты начальников Кубанской области за разные годы и другие отчетные документы (Отчет Черноморского губернатора, Журнал Екатеринодарской городской думы и т.п.).

Использованы различные опубликованные инструкции, руководства и циркуляры, касающиеся деятельности полиции:

Инструкция городовым Ставропольской городской полиции. -Ставрополь, 1908;

Инструкция чинам сыскных отделений. 9 августа 1910 г. - СПб., 1910;

Инструкция, составленная Кубанским областным правлением в

руководство станичным и хуторским обществам Кубанского казачьего войска и должностным в сих обществах лицам. - Екатеринодар, 1901;

Обязанности жандармской железнодорожной полиции. - СПб., 1912;

Руководство для изучения обязанностей нижних чинов городской полиции. - Екатеринодар. 1909;

Сборник циркуляров, изданных по Главному тюремному управлению в 1879-1910 гг.-СПб. 1911.

В работе использованы статистические данные:

Сборник статистических сведений Министерства юстиции за 1900-1914 гг.- СПб.-Пг., 1901-1916;

Сборники статистических сведений Министерства юстиции за 1892-1899 гг. -СПб, 1894-1900.

Кроме того, использованы сведения из периодически издававшегося в столице Статистического ежегодника России, а также материалы из справочных изданий:

Настольный полицейский словарь. - Одесса, 1904;

Терские и Кубанские календари последней трети XIX - начала XX в. -Владикавказ и Екатеринодар.

В советский и современный период были изданы сборники документов, часть которых относится к избранной нами теме:

Гарданов Б.А. Материалы по обычному праву кабардинцев (первая половина XIX в.). - Нальчик, 1956;

Российское законодательство. - М., 1987. - Т 5;

История Владикавказа (1781-1990 гг.) — Владикавказ, 1991;

Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV-XIX вв. Сборник. - Майкоп, 1997.

К наиболее ценным можно отнести издание «Наш край. Документы и материалы. 1777-1917 гг.», вышедшее в Ставрополе в 1977 году. Здесь оказались собранными интереснейшие документы по истории досоветского периода не только Ставрополья, но и Кубанской и Терской областей.

Объект исследования - история органов охраны общественного порядка - прежде всего полиции и жандармерии на Северном Кавказе в середине XIX в. - начале XX в. в их развитии.

Предметом исследования являются предпосылки и этапы эволюции, устройство и особенности работы полиции и жандармерии, а также некоторых других органов охраны правопорядка на Северном Кавказе во второй половине XIX - начале XX вв.

Методологическая основа исследования. Теоретический фундамент исследования составляют методологические научные положения отечественной исторической науки, в т.ч. и региональной ее составляющей. Важнейшим является принцип системного анализа, применяемый при изучении межцивилизационных связей и интерпретации на данной теоретической основе конкретно-исторического материала. Использованы также принципы научности и историзма [37].

Основополагающими методами настоящего исследования являются сравнительно-исторический и диалектический метод познания социально-правовых явлений. Автор опирается также на системно-структурный, ретроспективный, сравнительно-правовой, функциональный, логический, статистический и другие методы, позволившие глубже понять ход интересующих нас исторических событий.

Территориальные рамки исследования. Специфика работы российской полиции и других тесно с ней связанных правоохранительных органов на Северном Кавказе позволяет выделить этот регион для отдельного изучения. Диссертация территориально охватывает основную часть Предкавказья, т.е. бывшие Кубанскую область и Ставропольскую губернию. В современном политико-административном делении это -Ставропольский и Краснодарский края, Карачаево-Черкесская республика и республика Адыгея. Кроме того, автор учитывал связи Предкавказья со столицей и сопредельными территориями - Северо-Восточным Кавказом (Терской, Дагестанской областями) и Закавказьем.

Хронологические рамки исследования охватывают период, начиная с реформирования региональной правоохранительной системы на Северном Кавказе в конце 50-х - 60-х гг. XIX в. в связи с завершением и окончанием Кавказской войны. Финальным рубежом является февраль 1917 года - время революции, ликвидировавшей самодержавие. В ряде случаев вполне логичным и необходимым может быть выход за указанные хронологические рамки с целью установления связей с предшествующими и последующими историческими событиями и эпохами.

Научная новизна исследования состоит в том, что в диссертации на основании обширной источниковой базы (включающей в себя недавно полученные и введенные в научный оборот материалы из центральных и региональных архивов) определены основные черты исторического развития органов охраны общественного порядка (прежде всего полиции и жандармерии) на Северном Кавказе на протяжении второй половины XIX -начала XX в. Показана специфика работы российской системы охраны общественного порядка на местном и региональном периферийных уровнях, включавшей в себя, наряду с общеимперскими (полиция и жандармерия), целый ряд других органов (постоянная милиция, нижние звенья администрации и т.п.). Кроме того, намечены перспективы дальнейшего исследования в данной области, предприняты попытки новой интерпретации отдельных спорных моментов во взаимоотношениях горского и казачьего населения того времени.

Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут найти применение при создании обобщающих исследований по истории Северного Кавказа, при чтении лекций и разработке спецкурсов в вузах и средних специальных учебных заведениях по истории становления российской системы органов охраны общественного порядка на Северном Кавказе и по военно-патриотическому воспитанию молодежи. Диссертация будет использована также для дальнейшей научной работы.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социально-гуманитарных наук Пятигорского государственного технологического университета. Основные положения диссертации изложены в 3 опубликованных работах, апробированы в выступлениях на региональных и межвузовских конференциях: «Дни науки» и «История и современность российской государственности в регионе Кавказских Минеральных Вод» в Пятигорском государственном технологическом университете (Пятигорск, 2003). Тезисы докладов и статьи опубликованы в следующих научных сборниках: «Научные труды Пятигорского государственного технологического университета» (Пятигорск, 2003); «Актуальные проблемы истории Северного Кавказа» (Пятигорск, 2004), «История и культура народов Северного Кавказа» (Пятигорск, 2005).

Структура диссертации определена целью и задачами исследования. Она состоит из введения, двух глав, включающих четыре параграфа, заключения и библиографического списка.

Изменения в правосознании горского населения в период окончательного вхождения региона в состав Российской империи

Изучение истории функционирования на Северном Кавказе российской системы охраны общественного порядка предполагает необходимость оценки обстановки, предшествовавшей окончательному включению региона в состав империи.

Значительную часть населения степей, предгорий и особенно горных территорий Предкавказья составляли кочевые и многоязыкие горские народы. Становление правоохранительных структур у коренного населения Северного Кавказа тесно связано с несколькими важнейшими факторами.

1. Влиянием христианства и ислама. Религиозные нормы, наряду с местными обычаями, всегда оказывали сильнейшее влияние на правосознание у различных народов;

2. Многовековыми традициями и обычаями горских и степных народов, имевшие сугубо локальный характер;

3. Военно-политическими и связанными с ними экономическими условиями существования отдельных народов [1].

Христианство не успело проникнуть в среду степных и горских народов региона и носило номинальный характер. Подавляющее большинство горцев оставалось язычниками — огне- и солнцепоклонниками. К середине XIX века из северокавказских народов христианство исповедовали только часть осетин и, возможно, ингушей, находившихся под экономическим, политическим и культурным влиянием православной Грузии. У остальных горцев и жителей степей региона преобладали язычество и ислам [2].

Более сильное влияние на мировоззрение северокавказских народов оказал ислам и мусульманское право — шариат. Шариат — основанный на Коране комплекс юридических и религиозных норм, принципов и правил поведения, соблюдение которых означает ведение праведной, угодной Аллаху жизни. Реально шариат в арабских странах воплощался в трудах по фикху и в практике мусульманских (шариатских) судов [3].

С усилением влияния в Предкавказье в XVII - начале XVIII века Крымского ханства соответственно усиливается влияние ислама среди ногайского и др. народов. Крымские ханы, используя военную силу, склоняли знатных горцев и степняков к принятию ислама. Зависимые от князей и мурз низшие сословия также номинально становились магометанами. Правящими кругами Персии, Турции, Крымского ханства для укрепления своего влияния на Кавказе широко использовался обычай аталычества. В результате османско-крымской военно-политической экспансии приняли ислам коренные народы Северо-Западного Кавказа, в том числе и западные адыги — черкесы. Так, черкесское население Черноморского побережья Кавказа, находившееся непосредственно под владычеством Османской империи, было частично исламизировано на протяжении XV-XVII вв. Адыгское население Закубанья становится магометанским в более поздний период (XVII-XIX вв.). Восточные адыги - кабардинцы, несмотря на приложенные крымскими ханами и османскими султанами значительные, преимущественно военные, усилия, так и не стали ортодоксальными мусульманами. Это, видимо, объясняется тем, что задолго до проникновения сюда ислама у кабардинцев глубокие корни пустило обычное право (адыгэ хабзэ), которое уже продолжительное время обслуживало давно сложившиеся феодальные отношения. В кабардинском обществе исламу не было позволено вторгаться в те сферы жизни и быта, которые традиционно и довольно успешно регулировались обычным правом. В Кабарде религии была отведена только вспомогательная роль. Уступка шариату как систематизированному своду мусульманских законов была сделана только в регулировании семейно-брачных отношений (оформление и расторжение браков, разрешение споров между родителями и взрослыми детьми, имущественные споры между братьями после смерти отца и т.д.) и похоронно-поминальной обрядности. Однако в условиях российского покорения Предкавказья роль ислама в общественно-политической и судебно-административной жизни Кабарды заметно усиливается [4].

Региональная специфика в работе полиции и жандармерии

Вторая половина XIX и начало XX в. отмечены частыми изменениями в структуре и компетенции полиции. Образовывались новые полицейские органы, учреждались новые должности, готовилось множество проектов по реорганизации всей полицейской системы. Из всех проведенных изменений самыми крупными были реформы 1862 и 1880 гг., когда коренному переустройству были подвергнуты уездная полиция и центральный аппарат Министерства внутренних дел

Непосредственной причиной преобразований 1862 г. была крестьянская реформа 1861 г., которая внесла существенные новшества в жизнь уездов. Изменение поземельных отношений и потеря помещиками права собственности на крестьян, включавшем в себя и ряд полицейских прав, вызвали необходимость реорганизации уездных полицейских органов. 25 декабря 1862 г. были приняты «Временные правила об устройстве полиции в городе и уездах губерний». В соответствии с этим актом уездная и городская полиция объединялись, для чего были созданы уездные полицейские управления, возглавлявшиеся уездными исправниками. Глава уездной полиции отныне назначался правительством, а не избирался, как прежде, дворянами уезда. Это объединение не коснулось губернских и наиболее крупных уездных городов, а также столиц, в которых была сохранена городская полиция. Уезды делились на станы, полицейские функции в которых выполняли становые приставы. В городах, подведомственных уездному полицейскому управлению, полицейскую службу несли городские и участковые приставы и полицейские надзиратели. Нижними чинами полиции в уездах оставались сотские и десятские, избиравшиеся из крестьян [1].

Реформа коснулась не только структуры полиции, но оказала существенное влияние на ее компетенцию. 8 июня 1860 г. был подписан Указ, передававший предварительное следствие, производившееся ранее полицией, вновь учрежденным судебным следователям. Судебные уставы 20 ноября 1864 г. подтвердили это положение, указав, что полиция проводит дознания и выполняет законные требования судебных органов. В соответствии со статьей 254 Устава уголовного судопроизводства полиция проводила дознание «посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением, не производя ни обысков, ни выемок в домах». Эти следственные действия полиция имела право осуществлять только тогда, когда до прибытия судебного следователя следы преступления могли изгладиться. Все материалы дознания полиция передавала судебному следователю и с этого момента обязана была выполнять его отдельные поручения. Таким образом, с принятием Судебных уставов 1864 г. судебно-следственные функции были полностью изъяты из ведения полиции.

Полиция и жандармерия региона в 1881-1906 гг

По данным Всероссийской переписи населения, в 1897 г. значительную часть населения Ставрополья и Кубани составляли неместные уроженцы, а в Черноморской губернии их численность доходила до 70 %. Большое число пришлых людей проживало в городах региона. Мощный приток переселенцев в станицы, села и особенно в города создавал дополнительные трудности не только для местных властей, но и правоохранительных органов. Вытолкнутые различными обстоятельствами жизни из насиженных мест, на Кавказ вместе с массой крестьян-тружеников, ремесленников и предпринимателей прибывало и немало бродяг, лиц без определенных занятий, да и просто людей с преступными наклонностями. Это усложняло криминогенную ситуацию в крае. Достаточно сказать, что, по сравнению с казаками, на долю крестьян приходилось в два раза больше таких тяжких преступлений, как разбои, грабежи и кражи [1]. Причем большую часть этих преступлений совершали не коренные жители, а пришлые крестьяне, которых в казачьих областях называли иногородними.

Если же говорить о населении Предкавказья в целом, то несомненно, что его основной состав сформировался в 90-е гг. XIX в. В последующее время приток иногородних был уже незначительным, и край развивался главным образом за счет естественного прироста. Поэтому его этническая и сословная структура, так же, как и другие показатели (конфессиональная принадлежность, половозрастные особенности, участие в производстве и т.д.), не претерпели в дальнейшем существенных изменений. С ростом населения северокавказских городов возникала и потребность в создании здесь своей собственной полиции, не подчиненной уездному или окружному начальству. Инициатива здесь была у городских властей. Они брали на себя оплату помещений городской полиции, содержание полицмейстера, приставов и вольнонаемных полицейских [2]. Как уездная, так и городская полиция в своей практической деятельности тесно взаимодействовали с судебными органами, в том числе и судебными следователями. В 70-80-е гг. XIX в. на Кавказе устанавливались четыре судебные инстанции: 1) мировой суд, 2) окружной суд, 3) Тифлисская судебная палата и 4) кассационный департамент Правительствующего сената.

Недостаток полицейских чинов в уездных управлениях и слабая взаимосвязь между становыми приставами и низовым полицейским аппаратом в лице сотских и десятских заставила правительство ввести должность полицейского урядника. В изданном 9 июня 1878 г. временном положении о полицейских урядниках говорилось о том, что они учреждались в помощь становым приставам для исполнения полицейских обязанностей и надзора за действиями сотских и десятских и руководства ими. Полицейские урядники должны были быть конными, хотя с разрешения министра внутренних дел могли быть и пешими. Их число по губерниям определялось министром внутренних дел, по уездам - губернаторами, по станам - уездными исправниками. Полицейский урядник обязывался иметь собственную лошадь, на содержание которой выделялись деньги, шашку драгунского образца и собственное огнестрельное оружие. Ему полагалось жалованье не более 200 руб. в год и по 50 руб. на обмундирование. Имел право на квартиру по месту службы. В 1884 и 1888 г.г. для полицейских урядников утвердили форму обмундирования [3]. Осуществлялось финансирование полицейских урядников казной, но это не относилось к Кавказскому краю.