Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Исторические условия и факторы формирования крестьянского и казачьего менталитета на Дону и Кубани 27
Раздел II. Влияние нэпа на эволюцию хозяйственных представлений крестьянства и казачества в 1921 -1927 гг 71
Раздел III. Трансформация хозяйственных представлений крестьянства и казачества в период перехода к сплошной коллективизации 111
Заключение 148
Список источников и литературы 154
- Исторические условия и факторы формирования крестьянского и казачьего менталитета на Дону и Кубани
- Влияние нэпа на эволюцию хозяйственных представлений крестьянства и казачества в 1921 -1927 гг
- Трансформация хозяйственных представлений крестьянства и казачества в период перехода к сплошной коллективизации
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
В настоящее время в стране происходит активизация внимания к развитию сельского хозяйства. Это во многом связано с реализацией национального проекта, нацеленного на повышение эффективности сельскохозяйственного производства. В условиях реформирования аграрного сектора экономики поставлена задача создания полноценных, конкурентоспособных крестьянских хозяйств. Содержание этой задачи обусловлено ситуацией острого кризиса, который переживает сегодня российская деревня.
В связи с этим, вызывает интерес проблема эволюции хозяйственных представлений крестьянства и казачества в 20-е годы прошлого столетия - один из самых интересных и поучительных периодов в российской истории. Предпринятый большевистской партией эксперимент по совмещению плана и рынка способствовал развитию .инициативы и предприимчивости крестьянства, формированию сельского производителя нового типа. Всестороннее изучение эволюции хозяйственных представлений, происходивших в сознании сельских тружеников, имеет важное не только теоретическое, но и практическое значение для выявления перспективных направлений развития аграрного сектора экономики, основанных на учете психологических особенностей крестьянства, мотивационной составляющей крестьянского труда.
Увидеть изменения в социальной психологии такой большой социальной общности, как крестьянство — крайне сложная задача, поскольку эмоциональное восприятие рядовым человеком конкретных ситуаций, его реакции на события и факты во многом определяются не только воздействием политических и экономических факторов, но и особенностями менталитета, складывавшегося под влиянием природно-географических, социально-экономических, культурно-исторических и других условий того или иного региона. В связи с этим возрастает значимость региональных исследований, позволяющих рассматривать исторические события и явления во взаимосвязи с процессами развития страны.
Объектом исследования являются хозяйственные представления крестьянства и казачества Дона и Кубани в условиях новой экономической политики..
Предметом исследования определены закономерные процессы, явления и факторы, оказавшие влияние на изменение хозяйственных представлений крестьянства и казачества в означенный период.
Хронологические рамки исследования охватывают временной период с 1921 г. по 1929 г. Нижняя временная граница обусловлена началом постреволюционных преобразований советского государства, выраженных в осуществлении новой экономической политики, а верхняя началом осуществления политики сплошной коллективизации, оказавшей сильнейшее влияние на трансформацию хозяйственных представлений крестьянства и казачества.
Территориальные рамки исследования охватывают территорию Дона и Кубани, входящих в состав образованного в 1920 г. Юго-Восточного края, а с 1924 г. Северо-Кавказского края. В настоящее время эта территория в основном соответствует границам Ростовской области и Краснодарского края.
Степень научной разработки проблемы. Анализ научной разработанности проблемы показывает, что специальных исследований, освещающих вопросы хозяйственных представлений крестьянства и казачества, до настоящего времени не проводилось. Отдельные аспекты проблемы рассматривались в контексте изучения аграрной истории страны и региона.
Для отечественной историографии характерен постоянный и устойчивый интерес к вопросам социально-экономических отношений в российской деревне. Такой интерес вполне объясним и закономерен с учетом того значительного места в жизни страны, которое занимает крестьянство.
Одним из противоречивых периодов советской истории традиционно считается период новой экономической политики. Происходивший в это время трудный процесс реализации новой модели экономического возрождения России, оказывал влияние на существенные изменения в бытовом, морально-нравственном и психологическом состоянии общества, в том числе таких крупных социальных групп, к которым принадлежали крестьянство и казачество.
5 Отдельные сюжеты получили своё отражение в исторических исследованиях разных поколений авторов.
В целом историографию проблемы можно условно разделить на четыре периода:
1920-е годы;
начало 1930-х- середина 1950-х годов;
середина 1950-х годов - середина 1980-х годов;
середина 1980-х годов — по настоящее время.
Содержание литературы отражает влияние социально-политических процессов, происходивших в советском и российском обществе на протяжении последних более чем восьмидесяти лет. В связи с этим, в основу периодизации были положены политические события, которые коренным образом повлияли на развитие исторической науки.
Говоря о первом периоде, необходимо отметить, что проходивший в 1920-е годы процесс либерализации политического курса сопровождался проявлением плюрализма взглядов, возможного в условиях Советской власти. В том числе, в целом ряде работ был предпринят анализ социально-экономического исследования российских сел и деревень.
Авторы работ уделяли внимание проблемам социально-экономического положения деревни, классового расслоения крестьянства, обобщили результаты многочисленных обследований села и частично затронули сферу хозяйственных представлений сельских жителей.1 Характерная черта аграрной литературы 1920-х гг. - её практическая направленность. Вся совокупность проблем, связанных с деревней, с аграрными преобразованиями, по существу сводилась к рассмотрению социально-экономических изменений (в том числе и в мышлении крестьянских масс), происходивших в деревне в результате аграрных преобразований.
1 Гайстер А.И. Расслоение советской деревни. - М., 1928; Крицман Л.Н. Классовое расслоение в советской деревне. - М., 1925; Струмилин С.Г. Динамика батрацкой армии в СССР // На аграрном фронте. 1925. № 7 — 8; Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве. - М., 1924 и др.
Были так же опубликованы историко-социологические и публицистические статьи о состоянии и развитии северокавказской деревни, затрагивающие вопросы землепользования, производственных отношений, культуры, быта, общественного сознания и хозяйственных настроениях крестьянства и казачества. В работах ряда авторов содержатся интересные сведения о деревенском бытие революционного и послереволюционного времени.2
Представители экономической мысли изучали крестьянство с точки зрения его сельскохозяйственного производства и теории семейно-трудовой организации хозяйства. Особое внимание в их работах уделялось мотивации труда крестьянства. При этом подчеркивалось, что огромное большинство семейных трудовых хозяйств России развивается по несколько иным законам, чем хозяйства капиталистические, преследующие цель получения прибыли на вложен-ный капитал. Обширная экономическая литература 20-х годов имеет неоценимое значение для понимания сущности крестьянского хозяйства и принципов его функционирования.4
В то же время постепенное усиление марксистского направления в советской исторической науке стало выдвигать на первый план идею классовой борьбы, определяющей содержание общественного развития. В работах М.Н. Покровского, Я.А. Яковлева, В.А. Мурина, Ф.Д. Крестова, A.M. Большакова, Н.А. Росницкого и других авторов с помощью тенденциозного подбора источников обосновывалась необходимость радикальных социалистических преобразований в деревне. Была предпринята попытка установления взаимосвязи ве-
Гольдентул И. Земельные отношения на Кубани. Краткий очерк. — Ростов — Краснодар, 1924; Дейчман И. Как живет и чем болеет деревня. — Ростов н/Д, 1925; Клейн ер И. Действительность кубанской станицы. - Краснодар, 1924; Осинский С. Краткий очерк сельскохозяйственной кооперации Юго-Востока - Ростов н/Д, 1924; Пономарёв А.А. К характеристике расслоения северокавказской деревни (материалы). - Ростов н/Д и др.
См.: Антология социально-экономической мысли в России. 20-30-е годы XX в. / Под общ. ред проф. А.И. Кравченко. - М., 2001. С. 9-17.
Макаров Н.П. Крестьянское хозяйство и его эволюция. - М., 1920; Чаянов А.В. Организация крестьянского хозяйства. - М., 1925; Чаянов А.В. Очерки по теории трудового хозяйства. -М., 1923 и др.
7 ковых идеалов крестьянства с изменениями в хозяйственной жизни, образе жизни и быте крестьянства.5
В литературе, освещающей социально-экономическое развитие на Северном Кавказе все большее распространение стали приобретать статьи и брошюры, посвященные вопросам социалистического преобразования сельского хозяйства, строительству колхозов и совхозов. 6
В конце 1920-х годов идеологически выдержанные работы окончательно вытеснили, преобладающие до этого публикации сторонников нэпа. Последнюю точку в этом вопросе поставил И.В. Сталин своим выступлением на Все-союзной конференции аграрников-марксистов в декабре 1929 г. Его выводы в течение многих лет были непререкаемыми в историографии проблем сельского хозяйства и крестьянства.
Давая общую оценку литературе 1920-х гг., необходимо отметить, что богатство фактического материала, живое восприятие авторами публикаций происходящих событий, наличие различных подходов к решению проблем сельского хозяйства делают эту литературу важным источником для исследования. В то же время к числу характерных для большинства публикаций этого периода недостатков необходимо отнести слабость научного анализа рассматриваемых проблем, отсутствие работ обобщающего характера, недостоверность данных о результатах общественной и хозяйственной деятельности крестьянства. Последний недостаток был в особенности характерен для начала 1920-х гг., на
5 Большаков A.M. Очерки деревни СССР. 1917 - 1926. - М., 1928; Покровский М.Н., Яковлев
Я.А. (ред) 1917 г. в деревне. - М., Л., 1929; Крестов Ф.Д. Деревня после Октября. - М., 1925;
Мурин В. А Быт и нравы деревенской молодежи. - М., 1926; Росницкий Н А. Лицо деревни -
М., Л., 1926; Яковлев Я. А. Наша деревня: Новое в старом и старое в новом. - М., 1924;
Яковлев Я.А. Деревня как она есть. - М., 1923; Яковлев Я.А. К вопросу о социалистическом
переустройстве сельского хозяйства. - М., Л., 1928.
6 Бежкович А.С. Коллективизация сельского хозяйства на Юге России. - Л, 1927; Донецкий
М. В кубанской станице / Известия Северо-Кавказского крайисполкома. — 1928. - №11. С.16;
Конюков И.А. О расслоении крестьянских хозяйств Кубани. - Краснодар, 1928; Матіохин
В.В. О тракторных колоннах / Пути сельского хозяйства. - 1929. - №9. С. 3 - 19; Наумов К.И.
Строительство крупных колхозов / Пути сельского хозяйства . — 1929. - №5. С. 19 - 28;
Смирнский В.И. Коллективизация сельского хозяйства. Опыт сравнительного анализа кол
лективных хозяйств Кубанского округа. — Вып.1. - Краснодар, 1929.
7 Сталин И.В. Соч. Т. 12. С. 151.
8 что указывал А.В. Чаянов, отмечавший слабый уровень статистической работы тех лет.8
С начала 1930-х гг. до середины 1950-х гг. деятельность советских историков проходила в жёстко ограниченных идеологических рамках. Утверждение моноидеологии в жизни советского общества надолго прервало творческий процесс исследований. Анализ работ второго периода показал, что общим их недостатком является преобладание описательного метода. Одним из распространённых историографических приёмов того времени было дословное цитирование Сталина и других партийных руководителей по вопросам социалистического преобразования сельского хозяйства.
Под влиянием официальной идеологии проблематика исторических исследований была сужена. На первый план вышла история партии большевиков в период революции, а так же характеристика главных движущих её сил — пролетариата и его союзников. В области аграрной истории основное внимание обращалось лишь на вопросы коллективизации сельского хозяйства.
Искажение объективной картины происходящих в это время процессов привело к распространению тезиса о том, что сплошной коллективизации предшествовало создание мошной технической базы. История колхозного движения в 1920-х гг. идеализировалась, скрывались трагические последствия раскулачивания и хлебозаготовок, преобладало слепое преклонение перед партийными документами. Основная литература была представлена работами непосредственных участников колхозного строительства, она была насыщена фактическим материалом, статистическими данными, воспоминаниями современ-' ников.9
При исследовании интересующей нас проблемы представляют интерес ра-
Чаянов А.В. Бюджетные исследования. История и методы. // Чаянов А.В. Избранные труды. -М., 1991. С. 109.
9 Власов М. Коллективизация советской деревни. - М., 1930; Либкинд А. С. Аграрное перенаселение и коллективизация деревни. — М., 1931; Белов П., Димент Ф. Распределение доходов в колхозах. - Новосибирск, 1935; Ананьев А. А. Деревня колхозная. - Новосибирск, 1935; и др.
9 боты И.А. Конюкова и П.И. Лященко.10 В них проанализировано состояние сельского хозяйства и социально-экономическое развитие деревни в начальный период постреволюционной модернизации. Вместе с тем и эти авторы абсолютизируют коллективные формы объединений крестьянства, преувеличивают роль последних в хозяйственной жизни деревни.
Внимание северокавказских историков также было сосредоточено на. вопросах подготовки и проведения сплошной коллективизации сельского хозяйства, рассмотренных в ряде публикаций. Общая их направленность была связана с абсолютизацией коллективных форм объединения крестьянства, преувеличением их роли в хозяйственной жизни северокавказской деревни в 1920-е гг. Соответствующим образом характеризовались хозяйственные представления большинства крестьян и казаков, связанные, по мнению авторов статей, с перспективами развития общественных форм собственности и производства.11
В целом данный период характеризовался господством сталинской концепции, которая нашла свое отражение в «Кратком курсе истории ВКП(б)» и стала основой методологии при рассмотрении исторического процесса. В исторических исследованиях получили распространение такие отрицательные явления, как догматизм, приукрашивание действительности, иллюстративность изложения.
Деятельность историков затруднялась вследствие отсутствия реальных возможность использования документальных материалов архивных фондов. С начала 1940-х годов, прекратилась публикация статистических сборников по народному хозяйству, в том числе и по сельскому. Ученые вынуждены были пользоваться публикуемыми в печати показателями «видовой» урожайности зерновых культур. -
Новый рубеж в развитии советской историографии определился после XX
10 Кошоков И.А. Очерки о первых этапах развития коллективного земледелия. 1917-1925. —
М., 1949; Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. - М., 1956. Т. 3.
11 Смирнов П. Пионер социалистического земледелия - колхоз имени Сталина Сальского
района - Ростов н/Д, 1947; Лихницкий Н.Т. Классовая борьба и кулачество на Кубани. - Рос
тов н/Д, 1931; Подосенов В. По пути Ленина (коммуна «Красное Знамя» Северо-Кавказского
края) - М., 1931 и др.
10 съезда КПСС (февраль 1956 г.). Критика сталинизма способствовала появлению новых подходов в изучении истории страны. Был провозглашен возврат к ленинской идее социализма, что активизировало интерес к истории 1920-х годов. Были созданы более благоприятные условия для дальнейшей разработки проблем аграрной истории советского общества.
В этот период в исторической литературе наметился поворот к обстоятельному рассмотрению социально-экономических проблем российской истории, особенно первой трети XX века. Была предпринята попытка расширить проблематику исследований социально-экономического развития страны в 1920-е годы. Историков стали интересовать не только общие проблемы социалистического преобразования сельского хозяйства по стране в целом, но и осуществление этих преобразований в национальных республиках и регионах. Существенно поднялся исследовательский уровень работ, более совершенной стала методика исследования. Были предприняты первые попытки историографического осмысления и обобщения проделанной работы.
Наиболее полно состояние деревни к концу гражданской войны показано в монографии Ю.А. Полякова. В ней обстоятельно исследован вопрос о разрухе аграрного сектора экономики после окончания гражданской войны. Конкретную характеристику получили основные направления и результаты социальных сдвигов в деревне за 1919-1920 гг. Автор дал оценку общей картине политической жизни деревни, показал влияние крестьянского недовольства продразверсткой на изменение хозяйственных представлений крестьянства13.
Вместе с тем, сохранение незыблемости марксистско-ленинской идеологии, монополии идеологического отдела ЦК КПСС на истину в последней инстанции по-прежнему ограничивали возможности исследователей. Существовавшие определенные расхождения в точках зрения авторов касались содержа-
12 Погудин В.И. Некоторые вопросы историографии коллективизации в СССР. // Вопросы
истории, 1958, № 9; Данилов В.П. К итогам изучения истории советского крестьянства и кол
хозного строительства в СССР. // Вопросы истории, 1960, № 8; Богденко М. Л., Зеленин И. Е.
Основные проблемы истории коллективизации сельского хозяйства в современной совет
ской исторической литературе. — М., 1961 и др.
13 Поляков 10. А. Переход к нэпу и советское крестьянство. - М., 1967.
11 тельной стороны аграрной истории и не вступали в противоречие с официальной концепцией. В наиболее концентрированном виде идеологические установки партийного руководства были изложены СП. Трапезниковым в монографии, определившей характер и приоритеты исследований советской исторической мысли по аграрным вопросам.14
Плодом многолетнего труда по изучению истории сельского хозяйства и крестьянства дореволюционного и советского периода стала обобщающая работа ПН. Першина.15 Широкая картина итогов аграрной революции в России, предопределивших социально-экономическое развитие доколхозной деревни, и, в частности, формы, структуру и направления развития крестьянского землепользования, представлена в работе Г.В. Шарапова.16
Большое значение для изучаемой нами проблемы имело обсуждение проблем нэповского крестьянства на страницах журнала «Вопросы истории КПСС» в 1966 — 1968 гг. Участники обсуждения значительное внимание уделили и вопросам социально-экономического развития деревни, в частности, использования в процессе социалистического строительства элементов государственного капитализма, рыночного хозяйства, кооперации, их влияния на крестьянское хозяйство.
Несмотря на кажущееся обилие исследований по крестьянской тематике, созданных в данный период, в центре внимания авторов по-прежнему была проблема классовой борьбы. В работах Ю.С. Кукушкина, И.Я. Трифонова, В.А Сидорова показываются основные направления, этапы и формы классовой борьбы в деревне 1920-х годов, действия партийно-государственных органов, направленные против крестьян предпринимательского типа.17
Исследовательская работа в' области аграрной истории советского общест-
14 Трапезников СП. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. В 2-х т. - М., 1967.
15 Першин П.Н. Аграрная революция в России. Историко-экономическое исследование. В 2-х
кн. -М., 1966;
16 Шарапов Г.В. Разрешение аграрного вопроса в России после победы Октябрьской револю
ции (1917- 1920 гг.). -М., 1961.
17 Кукушкин Ю.С. Сельские Советы и классовая борьба в деревне. 1921- 1932. - М., 1968.
Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. — М., 1975; Сидоров В.А.
Классовая борьба в доколхозной деревне, 1921 - 1929. - М., 1978; и др.
12 ва послужила научной базой для обобщения исторического пути, пройденного крестьянством со времени Октябрьской революции 1917 г. Первый опыт воссоздания истории крестьянства в общесоюзном масштабе был предпринят в 1970 г. вышедшей в свет монографии «Советское крестьянство. Краткий очерк истории». Это издание было рассчитано, прежде всего, на массовую аудиторию, но оно было с одобрением встречено научной общественностью, что и явилось причиной переиздания книги в 1973 году. В монографии получили освещение такие важнейшие вопросы крестьянской проблематики, как землепользование и землеустройство, эволюция крестьянской общины в условиях социализма, развитие производственных отношений, общественно-политическая жизнь деревни, культура, материальное положение и быт крестьянства.
Опубликованные во второй половине 1960-х гг. монографии и статьи по истории крестьянства и социалистического преобразования сельского хозяйства свидетельствовали о дальнейшем расширении масштабности и углублении научно-исследовательской работы в этой области, об охвате всех союзных и автономных республик, крупных национальных и экономических регионов страны. Наряду с монографиями обобщающего характера, выходили в свет работы, посвященные отдельным вопросам истории крестьянства. Применялись более совершенные методы исторического исследования, в частности математические методы обработки и анализа источников.
С начала 1970-х гг. были опубликованы работы по историографии совет-
ского крестьянства, в которых в значительной мере аккумулировалось содержание исследований по данной проблеме. В частности, были показаны преемственность историографических этапов, поступательное развитие историогра-фии в ходе накопления исторических знаний, совершенствование методологии и методики исторических исследований.
Селунская В.М. Ленинский кооперативный план в советской историографии. — М., 1974; Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму: Историографический очерк. - М., 1975; Чинчиков A.M. Советская историография социалистического преобразования сельского хозяйства СССР. - М., 1971 и др.
В 1970 - первой половине 1980-е гг. были созданы труды, которые внесли значительный вклад в изучение советского крестьянства в период нэпа. Это монографии и статьи В.П. Дмитренко, И.Е. Зеленина, Н.А. Ивницкого, В.В. Кабанова, Л.Ф. Морозова, Т.В. Осиповой и др.19 Исследование различных аспектов крестьянского хозяйства заметно продвинулось вперёд, благодаря введению в оборот широкого круга документальных источников, применению новых методов исторического исследования.
Прошедшие в начале 1970-х гт. научные конференции по проблемам нэпа и опубликованные тогда же коллективные монографии показали, что дальнейшее познание истории советской доколхозной деревни нуждается в специальном изучении крестьянского хозяйства как со стороны его внутренней структуры и функционирования, так и со стороны основных условий его существования и развития.20
В связи с этим необходимо подчеркнуть заслуги В.П. Данилова, который предпринял попытку целостного анализа социально-экономического развития доколхозной деревни на материалах 1920-х годов.21 В его работах исследуется комплекс проблем, относящихся к состоянию и развитшо крестьянского хозяйства, системы социально-экономических отношений и их изменения в процессе кооперирования.
Аграрная проблематика стала в этот период преобладающей в деятельности северокавказских историков. Объединению их усилий во многом способст-
Дмитренко В.П. Торговая политика Советского государства после перехода к нэпу. 1921-1925 гг. - М., 1974; Зеленин И.Е. Совхозы в первое десятилетие Советской власти. 1917-1927. - М., 1972; Ившщкий Н.А. Классовая борьба в деревне и лиішидация кулачества как класса (1929 — 1932 гг.) — М.. 1972; Кабанов В.В. Октябрьская революция и крестьянская община // Исторические записки. - М., 1984.; Морозов Л.Ф. От кооперации буржуазной к кооперации социалистической. Из истории становления советской кооперации - М., 1969; Оси-пова Т.В. Классовая борьба в деревне в период подготовки и проведения Октябрьской революции. - М., 1974 и др.
Историческое значение новой экономической политики (в связи с 50-летием перехода к нэпу). Всесоюзная сессия. Материалы обсуждения. Вып. I - II. — М., 1971; Исторический опыт КПСС в осуществлении новой экономической политики. — М., 1972; Новая экономическая политика. Вопросы теории и истории. - М., 1974 и др.
21 Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. — М., 1977; Он же. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. -М., 1979.
14 вовало создание в 1975 г. на базе Северо-Кавказского научного центра проблемной группы по изучению аграрной истории региона. В рамках интересующей нас темы наибольшее внимание уделялось вопросам, связанным с политикой Коммунистической партии и Советского государства в деревне, переходом к нэпу и замене продразверстки продналогом, налаживанию экономических связей между городом и деревней. Содержащиеся в монографиях и статьях конкретные наблюдения и выводы позволяют уточнить характеристику основных процессов и полнее учесть влияние местных условий на хозяйственные представления крестьянства.22
Влияние процессов коллективизации сельского хозяйства на социально-экономическое развитие северокавказской деревни являлось предметом специального рассмотрения в монографии Е.Н. Осколкова. Автор приводит интересный материал об участии различных слоев крестьянства и казачества Северного Кавказа в деятельности колхозов, дает характеристику их различным видам и формам. Вместе с тем, автору не удалось избежать типичных для этого периода ошибок. В частности, был сделан вывод о возрастающем интересе трудящегося крестьянства к более сложным формам производственного кооперирования, при том, что автор приводит убедительные данные о широком развитии простейших видов кооперации.23
Таким образом, литературе периода середины 1950-х - середины 1980-х гг. можно дать противоречивую оценку. С одной стороны, историкам стали доступны многие документальные материалы, что позволило ввести в научный оборот значительное количество новых, раннее не опубликованных, источни-
22 Аграрная история Дона и Северного Кавказа. - Ростов-н/Д, 1980; Аграрная политика Ком
мунистической партии на Дону и Северном Кавказе (1920 - 1937 гг.). - Ростов-н/Д, 1985;
Ленинским курсом. Торжество ленинского кооперативного плана на Кубани. - Краснодар,
1970; Ленинский путь донской станицы. - Ростов н/Д, 1970; Октябрьская революция и изме
нения в облике сельского населения Дона и Северного Кавказа (1917 - 1929 гг.) - Краснодар,
1984; Очерки истории Краснодарской организации КПСС. - Краснодар, 1978; Щетнев В.Е.
Кубанская станица до коллективизации сельского хозяйства / Великий Октябрь и первые со
циально-экономические преобразования на Кубани. - Краснодар, 1974 и др.
23 Осколков Е.Н. Победа колхозного строя в зерновых районах Северного Кавказа. - Ростов
н/Д, 1973. С. 131-132.
15 ков. Это способствовало количественному росту монографий, статей, в которых раскрывались особенности социальной дифференциации крестьянства в разных регионах страны. Исследовались проблемы коллективизации, процессы формирования советской власти в деревне, участия партийных и комсомольских органов в хозяйственной жизни крестьянства.
С другой стороны, в условиях господства административно-командной системы методология исследований советских историков была обусловлена предписаниями руководства КПСС. От его позиции зависела та или иная интерпретация марксистско-ленинского наследия. В связи с этим, роль историков по прежнему сводилась к выполнению идеологического заказа партийных инстанций. Для литературы этого периода характерным являлось комментаторст-во документов партии и правительства, стремление к доказательству преимуществ социалистического строя. Историки были лишены права самостоятельности суждений, возможности применения принципов историзма и научности.
Новый период историографии проблемы наступил в середине 1980-х гг. в условиях курса на перестройку советского общества. Коренные изменения в политической структуре и общественных отношениях способствовали обновлению концептуальных основ отечественной историографии. Для научной литературы этого времени стали свойственны неоднозначность подходов, отказ от догм и стереотипов, поиск нового видения исторических проблем.
В это же время происходит формирование концепций, по-новому освещающих аграрные преобразования в России в XX веке. Среди них большой интерес представляет концепция В.П. Данилова. Она основывается на солидной источниковой базе, на теоретических разработках современного крестьянове-дения, в частности, материалах теоретического семинара «Современные концепции аграрного развития», международного симпозиума «Куда идёт Россия?».
Центральной проблемой данной концепции является проблема альтернатив аграрного реформирования России в послереволюционный период. По мнению В.П. Данилова и его сторонников альтернатива коллективизации су-
ществовала в последовательном осуществлении ленинского кооперативного плана («кооперативной коллективизации»). В том, что она не состоялось, главная вина возложена на Сталина. Отбросив ленинский кооперативный план, сталинизм само своё существование должен был оправдывать в глазах общества «необходимостью преодоления экстремальных ситуаций, подавления вражеских действий, решения «огромных задач».24
С данной позицией не согласны В.В. Кабанов, Э.М. Щагин, ряд других исследователей.25 По мнению В.В. Кабанова к концу 1920-х годов кооперация превратилась в «бюрократический недееспособный монстр», «раздираемый противоречиями и отсутствием товаров» и от созданной народом этой «массовой культурно-экономической организации ничего не осталось». Он указывает на принципиальное отличие взглядов В.И. Ленина, Н.И. Бухарина и А.В. Чаянова на кооперацию. Отсюда делается вывод о том, что относительно путей развития сельского хозяйства «не было никаких альтернатив», кроме состоявшейся. Главная причина этого заключалась в нежелании правящей партии коммунистов «поступиться принципами», поскольку развитие нэпа неизбежно привело бы к капитализму.
Переосмысление теоретических представлений аграрной истории страны способствовало повышению качества новейших исследований. Дело здесь не только в количестве новой литературы, сколько в её содержательной новизне, появлении новых идей и представлении о российском селе и крестьянстве.
Проблемы, сущность и особенности крестьянского менталитета рассматривались в статьях и монографиях таких историков как В.В. Бабашкин, В.П.
Данилов В.П. Судьба первых пятилеток. // Историки спорят. 13 бесед. Под ред. Лельчука В.С.-М., 1988. С. 178.
25 Кабанов В.В. Кооперация, революция, социализм. - М., 1996; Он же. Крестьянская община и кооперация России XX века. - М., 1997; Рогалина Н.Г. Реформаторство XX века и крестьянский менталитет // Менталитет и аграрное развитие России (ХГХ — XX вв.): Материалы международной конференции. — М., 1996. С. 228-237; Щагин Э.М. Альтернативы «революции сверху» в советской деревне конца 20-х годов: суждения и реальность // Власть и общество России. XX век. Сб. науч. трудов. - Москва-Тамбов, 1999 и др.
17 Булдаков, К.Б. Литвак, О.С. Поршнева, А.И. Шаповалов и других. В них исследуются различные типы сознания, связь менталитета с представлениями и другие малоизученные проблемы.
Заметное влияние на обновление методологических подходов российских историков оказывает зарубежная историография. Опыт критического анализа нэпа, в том числе политики большевистской партии в деревне, заложившей предпосылки для «раскрестьянивания» сельского общества и его глубокой трансформации, имевшей серьезные последствия для последующего развития сельского хозяйства страны, нашел отражение в работах Н. Верта, Р. Дэвиса, Э. Карра, Ш. Мерля, Ф. Фюре, Дж. Хоскинга, Т. Шанина.27
Актуальные вопросы истории крестьянского хозяйства рассматривались в последнее десятилетие целым рядом научных конференций: «Крестьянское хозяйство: история и современность» (Вологда, 1992 г.), «Менталитет и аграрное развитие России» (Москва, 1996 г.), «Крестьяне и власть» (Тамбов, 1995г.), «Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества» (Тамбов, 2002 г.), «НЭП и становление гражданского общества в России: 1920-е годы и современность» (г. Славянск-на-Кубани, 2001 г.) и других. Материалы конференций способствовали обобщению знаний о вопросах,
Бабашкин В.В. Крестьянский менталитет как системообразующий фактор советского общества.// Менталитет и аграрное развитие России (ХГХ-ХХ вв). Материалы международной конференции. - М., 1996. С. 276-284; В. П. Булдаков Красная смута. Природа и последствия революционного сознания. - М., 1997; Громыко М.М. Мир русской деревни. — М., 1991; Данилова Л.В., Данилов В.П. Крестьянская ментальность и община. // Менталитет и аграрное развитие России (ХГХ-ХХ вв). Материалы международной конференции. - М., 1996. С. 22-39; Ибрагимова Д.Х. НЭП и перестройка. Массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. - М., 1997; Литвак К.Б. Жизнь крестьянина 20-х годов: современные мифы и исторические реалии // НЭП: приобретения и потери. - М., 1994. С. 199-201; Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой войны. - М., 2004; Шаповалов А.И. Феномен советской политической культуры (ментальные признаки, источники формирования и развития). — М., 1997. Он же: История ментальностей: проблемы методологии. - М., 1996.
27 Верт Н. История Советского государства. 1900 - 1991 гг. - М., 1992; Дэвис Р. Советская экономическая реформа в исторической перспективе // НЭП: приобретения и потери. - М., 1994; Карр Э. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917 - 1929. - М., 1990; Мерль Ш. Аграрный рынок и новая экономическая политика. 1925 - 1928. - Вена, 1981; Фюре Ф. Прошлое одной иллюзии. - М., 1988; Хоскинг Дж. История Советского Союза. 1917 - 1991. - М., 1994; Шанин Т. Кооперация и коллективизация // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. - М., 1992.
18 затрагивающих крестьянский и казачий менталитет и различные варианты представлений сельских жителей.
Принципиальной особенностью современного этапа историографии проблемы является её активная разработка новым поколением историков в различных российских регионах, где в настоящее время наблюдается подъём российского крестьяноведения. В том числе, появилось немало исторических исследо-ваний по данной проблеме на материалах Дона и Кубани .
Среди них вызывает интерес монография П.Г. Чернопицкого, в которой рассматриваются аграрные преобразования советской власти, дается обстоятельная характеристика и, оценка социальной структуре и экономическим от-
ношениям в северокавказской деревне.
В работе А.В. Баранова на материалах Северного Кавказа исследованы тенденции социального развития многоукладного общества 1920-х гг. и динамика сознания сельских жителей, что помогло нам при рассмотрении хозяйственных представлений крестьянства.30
В монографии А.А. Панарина исследуются проблемы кооперативного движения на Дону и Северном Кавказе в период нэпа. При этом автор уделяет внимание эволюции экономического мышления крестьянства, связанного с влиянием нэповских реформ, развитием хозяйственной инициативы казачества и крестьянства.31
Следует констатировать, что современный этап изучения крестьянского хозяйства характеризуется многоплановым анализом его экономического со-стояния и места в социальной структуре, отказом от жёстких классовых схем, обращением к исследовательскому наследию отечественных аграрных школ. Это стало возможным благодаря коренному пересмотру оценок аграрного развития в пореформенный и послереволюционный периоды.
' 28 Кубань нэповская./ сборник научных трудов. - Краснодар, 1996; Очерки истории Кубани с
древнейших времён по 1920 г. /Под ред. В.Н. Ратушняка. — Краснодар, 1996 и др. Чернопицкий П.Г. Деревня Северо-Кавказского края в 1920-29 гг. - Ростов-н/Д, 1987.
30 Баранов А.В. Многоукладное общество Северного Кавказа в условиях новой экономиче
ской политики. — Краснодар, 1999.
31 Панарин А.А. Эволюция кооперации на Дону и Северном Кавказе в 1921-1929 гг. - Арма
вир, 2004.
>
19 Отдельные аспекты социально-экономических отношений в северокавказской деревне в период нэпа рассматриваются в диссертациях И.Е. Абрамова, С.А.Зинченко, А.В. Игонина, НА. Леоновой, В.Н. Лабур, Н.А. Токаревой и
др.32
В свете новых подходов иное освещение получают такие важные проблемы, как причины и сущность аграрного перенаселения, содержание и результаты правительственной политики, характеристика процессов дифференциации и осереднячивания крестьянства, критерии бедности и зажиточности крестьянского хозяйства и другие.
Вместе с тем, изучение ментальных характеристик казачества и крестьянства во взаимосвязи с процессами экономического развития северокавказской деревни по-прежнему остаются вне поля деятельности историков, что и предопределило необходимость данного исследования.
Цель исследования — проанализировать эволюцию хозяйственных представлений крестьянства и казачества в условиях новой экономической политики.
Для реализации поставленной цели были определены следующие задачи:
исследовать исторические условия и выявить особенности формирования менталитета крестьянства и казачества на Дону и Кубани с конца ХУШ века до начала 20-х годов XX века;
определить степень и характер влияния аграрной политики советского правительства на изменение хозяйственных представлений крестьянства и казачества в период постреволюционной модернизации;
Абрамов И.Е. Социально-экономическое развитие донской деревни в условиях новой экономической политики (1921 - 1927 гг.) / Дис. канд. ист. наук. — Зерноград, 2000; .Зинченко С.А. Южнороссийское крестьянство в системе советских аграрных отношений: 1920-е — первая половина 1930-х гт. / Дис. канд. ист. наук. - Пятигорск, 2006; Игонин А.В. Партийно-государственная политики в сельских районах Ставрополья, Кубани и Дона: историко-политический и теоретический аспекты (1928 — 1934 гт.) / Дис. канд. ист. наук. - Ставрополь, 1999; Лабур В.Н. Трудовые отношения населения Ставрополья в конце в конце ХУШ — начале XX вв. / Дис. канд. ист. наук - Ставрополь, 2009; Токарева Н.А Деформация социально-экономических отношений в станицах и селах Северо-Кавказского края в 1928 - 1929 гг. / Дис. канд. ист. наук. - Ростов н/Д, 1994 и др.
выявить общее и особенное в хозяйственных представлениях крестьянства и казачества, дать оценку их региональной специфике;
рассмотреть процесс взаимовлияния хозяйственных представлений крестьянства и казачества с процессом социально-экономического развития советской деревни;
дать характеристику основным типам хозяйственных представлений крестьянства и казачества в период нэпа;
обобщить положительный опыт развития инициативы и предприимчивости крестьянства и казачества в ходе реализации нэповской модели развития экономики;
определить основные причины и последствия трансформации хозяйственных представлений крестьянства и казачества в процессе ликвидации нэпа и утверждения административно-командной системы.
Методологической основой исследования являются принципы диалектики, историзма и научности.
Принцип диалектики и историзма позволяет рассматривать прошлое и настоящее крестьянского бытия в динамике, во взаимосвязи и взаимообусловленности с другими явлениями общественной жизни, с учетом конкретно-исторических условий и в хронологической последовательности.
Принцип научности дает возможность раскрыть сложные процессы формирования и эволюции хозяйственных представлений крестьянства и казачества в стране и в отдельно взятом регионе.
При подготовке работы был использован принцип сочетания формацион-ного и цивилизационных подходов к исследованию эволюции хозяйственных представлений крестьянства и казачества. Формационный подход позволил проследить динамику развития хозяйственных представлений на различных стадиях исторического пути, пройденного российским обществом до начала 1930-х гг. Цивилизационный подход учитывает определенную цикличность этого процесса, связанную с устойчивостью традиционных хозяйственных
21 представлений, сущностные черты которых находят отражение в новых исторических реалиях.
При написании диссертации были использованы следующие методы исторического исследования: историко-генетический, историко-сравнительный, ис-торико-типологический, историко-системный, статистический, историко-антропологический.
Историко-генетический метод позволил раскрыть свойства, функции и изменения изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, что позволило в наибольшей степени приблизиться к воспроизведению реальности.
Использование историко-сравнительного метода дало возможность осуществить сравнительный анализ хозяйственных представлений крестьянства и казачества.
Историко-типологический метод способствовал выявлению взаимосвязи» единичного и общего, а также упорядочить совокупность объектов и явлений на качественно определенные типы, на основе присущих им общих существенных признаков.
Применение.историко-системного метода позволило раскрыть; как целостность изучаемого объекта, так и внутренний механизм функционирования и развития отдельных его элементов. Данный подход был реализован с точки зрения целостного охвата экономической, политической и духовной жизни крестьянства, его ментальных установок, ценностных ориентации, стереотипов поведения и приспособления к изменяющейся действительности.
Специфичность и многоаспектность объекта исследования обусловили применение междисциплинарного подхода, в частности использования приемов социологии, культурологии, экономики, демографии и политологии.
Применение статистического метода позволило проследить в динамике уровень развития крестьянского хозяйства на Дону и Кубани. С помощью ис-торико-антропологического метода было проведено сравнение традиций, жизни, менталитета казачества и крестьянства в XIX - первой трети XX вв.
Интерес автора к изучению социальных аспектов развития северокавказской деревни проявился в использовании теоретико-методологической концепции сравнительно новой отрасли знаний - крестьяноведения. В связи с этим, исследование хозяйственных представлений крестьянства и казачества проводилось с учетом свойственного крестьяноведению комплексного подхода, предполагающего анализ не только хозяйственной деятельности крестьянства, но и сущностных черт его психологии, моральных и этических норм поведения.
Говоря о крестьянстве, мы употребляем такое понятие как «менталитет». Концепция ментальности сформировалась под непосредственным влиянием «Школы Анналов», родоначальниками которой являются французские учёные М. Блок, Л. Февр и Ф. Блондель. А.И. Шаповалов констатирует, что течение стало широко использовать вышеуказанную идею, стремясь сделать её главным инструментом для изучения истории коллективной психологии, показать значение ментальности - понятия, которое ранее оставалось за пределами исторических исследований и постоянно ускользало из поля зрения историков.33
«Историк должен стремиться к тому, чтобы обнаружить те мыслительные процедуры, способы мировосприятия, привычки сознания, которые были присущи людям данной эпохи и о которых эти люди могли и не отдавать себе ясного отчета, применяя их как бы «автоматически», не рассуждая о них, а потому и не подвергая их критике», — отмечал М.Блок в одной из своих работ.34
Социокультурный подход трактует менталитет — как совокупность представлений, воззрений, «чувствований» общности людей определенной эпохи, географической области и социальной среды, которые влияют на исторические и социокультурные процессы. Другими словами, менталитет — это некая интегральная характеристика людей, живущих в отдельной культуре, которая позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающего мира и объяснить специфику их реагирования на него.
Советский менталитет: социальные этюды. - Армавир, 1995. С. 9. 05/1010513/1010513al.htm
Менталитет может рассматриваться как способ и метод изучения общественных и цивилизационных структур исторического процесса в целом, т.е. изучение менталитета выступает как метод исторического познания. Гораздо большее значение имеет изучение менталитета конкретной эпохи, конкретной социальной группы или класса. В этом случае часто употребляют не термин «менталитет», а термин «ментальность». Отличие этих терминов состоит в том,., что менталитет имеет всеобщее, общечеловеческое значение, а ментальность может относиться к самым различным социальным стратам и историческим временам.35
Ментальность тесно связана с представлениями, так как она является той частью, которая образует их смыслы. Ж. Абрик указывает, что представление — это организованная совокупность мнений, установок, верований и информации, относящейся к объекту или ситуации. По утверждению Н.Е. Шаповаловой социокультурные представления - сфера обьщенного сознания, в котором даже сложные явления реальности перекодируются в общепонятные версии, образы и символы здравого смысла.37
Учитывая, что хозяйственные представления являются частью социокуль
турных представлений мы даём им следующее определение: хозяйственные
представления - неотделимая часть социокультурных представлений, выра-
, жающая понимание, объяснение, отношение, поведенческие и эмоциональные
реакции социальной группы по поводу общей направленности и конкретных явлений хозяйственной жизни, а также модель, закреплённая в психологическом сознании крестьянства и казачества и отражающая их видение экономической перспективы.
Источниковая база исследования основана на различных видах источников. Первая группа источников состоит из неопубликованных документов, выявленных автором в следующих центральных и местных архивах: Государст-
\ 35 Менталитет и ментальность.// 69б4_1 .html.
36 Трушкова С. В. Структура, динамика и функции социальных представлений. (Обзор) //
Социология. - 1996. №3. С. 185.
37 Шаповалова Н. Е. Коммунистическая перспектива в представлениях крестьян Европейской
часта России (1921-1927 гг.). - Армавир, 2001. С. 16.
і 4
24 венного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Ростовской области (ГАРО), Государственного архива Краснодарского края (ГАКК), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК), Центра документации новейшей истории Ростовской области (ІЩНИРО), Центра документации новейшей истории Краснодарского края (ЦЦНИКК), Национального архива Республики Адыгея (НАРА), Архивного отдела Администрации г. Армавира (АОАА). Всего в процессе подготовки диссертации было изучено 37 фондов архивных документов.
Использование архивных материалов способствовало определению специфики отношения разных категорий крестьян и казаков к постреволюционным преобразованиям в сельском хозяйстве. Особую группу составили источники личного происхождения. Поистине уникальным материалом являются письма крестьян, фиксирующие их психологические и вербальные реакции на события и явления социально-экономической и политической жизни (РГАЭ. — Ф. 396).
Личные и коллективные жалобы позволили лучше представить процессы трансформации их хозяйственных представлений. В каждой из жалоб присутствует эмоциональное отношение к происходящему (ГАРФ - Ф. 374; ГАРО -Ф. Р-1185; ГАКК - Ф. Р-226, Р-990). Они позволяют оценить, как изменялись настроения, трудовая мотивация различных групп крестьян, их отношение к проводимым аграрным преобразованиям. В целом данные источники помогли лучше понять психологическое состояние различных слоев крестьянства на каждом из этапов модернизации 1920-х гг.
Ко второй группе источников принадлежат опубликованные в различных сборниках и журналах документальные материалы. К ним относятся отчеты съездов большевистской партии, заседания сессий Верховного Совета СССР, а также различные решения правительственных органов, включённые в многотомные сборники: «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам»
25 и другие. Анализ опубликованных документов дает возможность проследить курс правящей партии на восстановление и развитие сельского хозяйства, а также формирование аграрной политики.
Особый интерес представляют опубликованные сборники документов, которые освещают различные аспекты жизни советской (в том числе донской и кубанской) деревни. К ним относятся: «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы» (в 4-х томах), «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы» (в 5 томах), «Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации», «Голоса крестьян: Сельская Россия XX в. в крестьянских мемуарах», «Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе (1927-1937 гг.)» и др.
Использованные в работе статистические материалы позволили сделать обоснованные выводы о тенденциях в изменении социально-психологического состояния донского и кубанского крестьянства и казачества в 1920-е годы.
Третью группу источников составили материалы центральной и местной периодической печати. Оперативность реагирования на события, свойственные газетам и журналам, выпускаемым в 1920-е гг., позволила использовать опубликованные материалы в качестве одного из важнейших источников изучения настроений, поведения различных слоев крестьянства в исследуемый период. Принималось во внимание, что на характер публикуемых материалов свое влияние оказывала официальная позиция властей, поэтому приводимые в газетах и журналах факты, выводы и оценки рассматривались на основе критического анализа.
Четвертая группа источников была выявлена автором в сети Интернет на различных сайтах, информация которых, на наш взгляд, заслуживает внимания.
Дифференцированный подход к отбору источников, учет информационного потенциала каждого их вида, изучение и анализ используемых документов и материалов позволили с достаточной полнотой и достоверностью раскрыть исследуемую проблему, решить поставленные в диссертационной работе задачи.
Научная новизна исследования заключается в том, что до настоящего времени не подготовлено специальных работ, посвященных анализу хозяйственных представлений казачества и крестьянства,в период нэпа. В исследовании вводится авторская типология хозяйственных представлений, основанная на различном восприятии крестьянством и казачеством мотивов и содержании трудовой деятельности. Она включает хозяйственные представления, ориентированные на развитие натурально-потребительского, мелкотоварного и фермерского хозяйства.
В связи с этим, данное исследование расширяет научную проблематику нэпа с точки зрения влияния ментальных особенностей крестьянства и казачества на развитие многоукладного нэповского общества. Кроме того, в результате исследования в научный оборот введён значительный пласт документальных источников, не публиковавшихся ранее.
Практическая значимость работы определяется актуальностью и новизной исследования. Полученные результаты исследования могут быть использованы в ходе реформирования аграрного сектора экономики. Внимательный учет хозяйственных представлений крестьянства должен способствовать по-, вышению роли «человеческого фактора» в формировании эффективной модели сельскохозяйственного производства. Кроме того, материалы диссертации могут быть использованы при разработке учебных курсов по отечественной истории, истории Северного Кавказа, подготовке спецкурсов, написании учебных пособий.
Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования обсуждались на всероссийских и региональных научных конференциях, а также изложены в 9 научных публикациях. Материалы исследования использовались на практических занятиях в курсе Отечественной истории. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории России XX века Армавирского государственного педагогического университета.
Исторические условия и факторы формирования крестьянского и казачьего менталитета на Дону и Кубани
Для анализа эволюции хозяйственных представлений крестьянства и казачества в условиях нэпа следует учитывать сложившиеся к началу 1920-х гг. сущностные черты и особенности менталитета сельского населения Дона и Кубани. Примерно равное количественное соотношение крестьянства и казачества, достигнутое в результате миграционных процессов во второй половине XIX в., предполагает выделение хозяйственных представлений этих социальных категорий в самостоятельные и значимые объекты исследования.
По переписи 1897 г. в Области войска Донского насчитывалось 40% казаков (1 026 163 чел.), а коренных и иногородних крестьян - 1 222 621 чел. (48%). Казачье население преобладало в 1-м и 2-м Донских, Усть-Медведицком и Хоперском округах. В Донецком и Сальском округах казаки лишь немного превосходили численностью представителей вневойсковых сословий, зато послед-ние имели большинство в Черкасском, Ростовском и Таганрогском округах.
Такая же тенденция наблюдалась и на территории Кубани. Приток в конце XIX в. иногороднего населения в регион привел к тому, что количество семей иногородних (141.474) превысило количество семей казаков (126.666). В начале XX в. численность вневойскового населения относительно казачьего составляла 55,4%.40
Данная ситуация, несомненно, оказывала влияние на экономическое мышление, как казачества, так и крестьянства. В результате «диалога культур» происходили процессы, в ходе которых осуществлялся взаимообмен хозяйствен 38 http//grants.rsu.ru/osi/Don_NC/XTXend-XX/Soc_razv_Ref.thm. ерритории Дона и Кубани после реформы 1861 г., являлись носителями традиционного для крепостнической России менталитета. В условиях многовекового господства феодально-крепостнических отношений формирование материальной и духовной культуры российского крестьянства было ограничено отсутствием политической и экономической свободы. Многочисленные повинности, которые несли в помещичьем хозяйстве крестьяне, регламентация труда, отсутствие должного уровня общей и земледельческой культуры, сдерживали проявления личной инициативы и предприимчивости сельского производителя.
По своей структуре производственная деятельность крестьянина делилась на две неравные части. Большую часть рабочего времени он трудился на помещика. При этом барщина нередко занимала от пяти до шести дней в неделю. В случае если крестьянин прикладывал максимум усердия, работая на хозяина, ему практически не оставалось сил для удовлетворения собственных потребностей. Поэтому в менталитете крестьянства, а как следствие и в его хозяйственных представлениях, четко закрепилось разделение между «работой на себя» и «работой на хозяина», что проявилось и в XX веке. Крестьянин неохотно выполнял любые повинности и приобретал привычку выполнять определенный производственный «минимум». Это происходило ещё и потому, что натуральный характер производства, господствовавший в то время, не предусматривал проявления излишней хозяйственной инициативы.
Кроме того, крестьянской ментальносте был присущ больший консерватизм, чем представителям других социальных групп. Это связано с непосредственным влиянием общины, институт которой складывался веками, на основе обычаев, традиций, верований и других факторов. Так же крестьянской ментальносте, формирующей и моделирующей поведение ее носителей, были присущи коллективные страхи, фантазии, отдельные и довольно жестокие проявления фанатизма и жестокости, что объяснялось тяжелыми условиями кресть 29 янской жизни - бедностью, голодом, эпидемиями, высокой смертностью. Всё вышеперечисленное сказывалось в конечном итоге на представлениях крестьянских масс, в том числе — хозяйственных.
Влияние нэпа на эволюцию хозяйственных представлений крестьянства и казачества в 1921 -1927 гг
Тяжелые последствия Первой мировой и Гражданской войн отразились не только на состоянии крестьянского хозяйства, но и оказали большое влияние на усиление и расширение традиционных крестьянских представлений, ориентированных на достижение определенного производственного минимума, как правило, не превышающего потребностей собственного хозяйства. Укреплению данной хозяйственной мотивации также способствовала продовольственная политика большевистской партии, не позволяющая крестьянству распоряжаться результатами своего труда и лишающая его желания к повышению производительности труда.
Разразившийся в стране экономический кризис и широкое недовольство крестьянских и казачьих масс потребовали от руководства РКП(б) кардинального пересмотра своей политики, результатом чего явилась новая экономическая политика. Одними из главных задач нэпа стали: изменение сложившиеся взаимоотношений между рабочими и сельскохозяйственными производителями, подведение под их союз более широкой экономической основы, материальное стимулирование труда крестьянства. Это был необходимый, мыслившийся «всерьез и надолго» возврат к принципам хозяйствования с элементами рыночного механизма, использованием товарно-денежных отношений и некоторой свободы сельскохозяйственного производителя. По утверждению В.И. Ленина, именно нэп открывал путь к избавлению «от нашего нищенства, от беспрерывных голодовок...».153
Реализации этих задач препятствовала не только хозяйственная разруха, но и отсутствие социальной базы, достаточной для быстрого внедрения модели «рыночного социализма». Большинство носителей хозяйственных представлений, ориентированных на развитие товарного производства, было уничтожено в ходе Гражданской войны, подавления крестьянских восстаний или эмигрировало за границу. К их числу, прежде всего, принадлежало зажиточное крестьянство и казачество, которое крайне отрицательно отнеслось к планам большевистской партии по организации прямого товарообмена между городом и деревней на основе общественной собственности на землю, использования коллективного труда и уравнительных принципов распределения продукции.
Вместе с тем, отсутствие при переходе к нэпу внешних проявлений представителей рыночного менталитета, не означало окончательного их исчезновения. Развитие капиталистических отношений в стране в пореформенный период, в особенности проведение столыпинской аграрной реформы, отразилось на хозяйственных представлениях определенной части крестьян и казаков, в том числе, не принадлежавшим к зажиточным слоям. Их стремление к рачительному и эффективному хозяйствованию было ограничено отсутствием необходимых экономических условий, противодействием общинных порядков. Кроме того, многие из них просто не успели пройти фазу модернизации своих хозяйств, ввиду краткосрочности реформы и начавшейся войны.
Тем не менее, сознание данной категории крестьянства и казачества сохранило в условиях разрухи элементы рыночного менталитета. Количественное определение этой категории не представляется возможным, однако с использованием анализа социально-экономического развития нэповской деревни, можно проследить постепенное усиление и расширение, альтернативных традиционным, хозяйственных представлений крестьянства и казачества.
Трансформация хозяйственных представлений крестьянства и казачества в период перехода к сплошной коллективизации
С начала 1928 г. процесс эволюции хозяйственных представлений крестьянства и казачества стал подвержен все большему торможению, вызванному изменением политического курса руководства ВКП(б). Причиной такого поворота явились хлебозаготовительные трудности, создавшие проблемы в реализации планов советского правительства по экспорту сельскохозяйственной продукции. И.В. Сталин и его сторонники главным виновником срыва заготовок зерна объявили кулачество, якобы саботирующего важнейшие мероприятия большевистской партии.
Вместе с тем, в возникших заготовительных трудностях основную роль сыграли не политические, а экономические причины. Они были связаны с тем, что в 1927 г. из-за нехватки промышленных товаров для обмена на зерно, низких государственных цен и неурожая в ряде районов сократилась продажа государству зерна и других продуктов. Наученные горьким опытом, горожане начали раскупать основные потребительские товары. Это явилось дополнительным основанием для крестьян, уже научившихся ориентироваться на рыночную конъюнктуру, придержать товарный хлеб.
Например, в одной из информационных сводок ОПТУ по Кубанской области констатировалось, что «заготовка пшеницы за последнее время значительно сократилась, середняки и бедняки свои излишки продали, а зажиточные от вывоза воздерживаются, считая цену на пшеницу низкой.. .».257 Осенью 1927 г. городские магазины являли собой давно забытое зрелище: с прилавков исчезли масло, сыр, молоко. Потом начались перебои с хлебом, за ним выстраивались длинные очереди. Как вспоминал один из партийных функционеров А.Г. Зверев, в 1927 г. «...нас внезапно застигло непредвиденное событие. Бесконечные империалистические провокации против советских представителей за рубежом и массовые разговоры о возможной войне блока буржуазных стран против СССР вызвали среди части граждан панику. Началась повальная закупка муки и сахара. Кулаки и кое-кто из середняков пускать его в продажу».
На самом деле в действиях крестьянских и казачьих хозяйств, имевших излишки сельхозпродукции, не было ничего предосудительного, а тем более преступного. В условиях нэповской рыночной экономики сельские производители привыкли отвечать на соответствие спроса и предложения с учетом собственной материальной заинтересованности. Именно последний фактор, как доказывалось в предыдущем разделе, являлся определяющим в вопросах расширения посевной площади, аренды земли, применении интенсивных способов производства. Крестьянин выжидал, когда возникнут условия для более выгодной продажи хлеба и другой сельхозпродукции. Кроме того, эти ожидания были связаны с надеждами на снижение цен, в отношении интересующих крестьянство промышленных товаров.
Нельзя не признать, что партийное руководство страны хорошо понимало данное обстоятельство. По мнению Сталина, хлебозаготовительные трудности были вызваны объективными причинами и, прежде всего, нарушением экономических пропорций. Слишком слабая промышленность не могла обеспечить выпуск необходимых товаров. Товарный голод вёл к нарушению экономического обмена между городом и деревней. В то же время мелкотоварное крестьянское хозяйство, как считал Сталин, было в принципе не способно удовлетворить потребности растущей промышленности.
