Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Князья Ростовские и Ярославские в Московском государстве второй трети XVI века 26
1. Князья Ростовские в структуре Двора московских государей середины XVI в. 26
2. Дело князя С.В.Ростовского 1554 г 50
3. Князья Ярославские в структуре Двора московских государей середины XVI в.. 63
4. Значение «Тысячной реформы» для князей Ростовских и Ярославских
1 5. Князья Ростовские и Ярославские в «Тетради дворовой» 114
6. Положение князей Ростовских и Ярославских в Московском государстве во второй трети XVI в.: сходства и различия 126
Глава 2. Князья Ростовские и Ярославские в Московском государстве времени опричнины 135
1. Конфликт между царем и аристократией Двора 135
2. Князья Ростовские в период опричнины 139
3. Князья Ярославские в период опричнины 157
4. Влияние мероприятий периода опричнины на положение князей Ростовских и Ярославских 189
Глава 3. Князья Ростовские и Ярославские в Московском государстве в конце XVI - начале XVII века 194
1. Князья Ростовские на государевой службе в конце XVI - начале XVII в... 195
2. Князья Ярославские на государевой службе в конце XVI - начале XVII в . 209
Заключение 260
Список сокращений 265
Список использованных источников и литературы 268
- Ярославские в структуре Двора московских государей середины XVI в..
- Князья Ростовские и Ярославские в «Тетради дворовой»
- Князья Ярославские в период опричнины
- Князья Ярославские на государевой службе в конце XVI - начале XVII в
Введение к работе
з
Актуальность работы. В формировании и развитии Московского государства, наряду со служилыми людьми нетитулованных родов, важная роль принадлежала княжеской аристократии. Выяснение ее персонального состава, происхождения, эволюции общественного статуса необходимы для осмысления социально-политических процессов, общественных изменений, функционирования социальных институтов этого периода Российской истории. В настоящем исследовании предпринято изучение роли и места княжеской аристократии в Московском государстве второй половины XVI - начала XVII в. на примере двух наиболее значительных княжеских родов Северо-Восточной Руси.
Цель работы заключается в изучении роли и места княжеской аристократии в Московском государстве на примере князей Ростовских и Ярославских.
При определении круга аристократических фамилий нами учитывались следующие признаки: 1) наличие близких родственников, получавших думные чины; 2) происхождение из фамилии, указанной в «государевом родословце»; 3) назначение на должности, связанные с управлением землями или войсками (воеводские, наместничьи), высокое местническое положение; 4) наличие земельных владений в «родовых гнездах» и присутствие в особых «Княжеских списках». Указанные признаки следует рассматривать в совокупности, принимая во внимание судьбы отдельных фамилий. Четкую границу между аристократическими и неаристократическими фамилиями провести трудно, поскольку «было немало знатных и видных по службе княжеских родов, представителям которых до поры по разным причинам не удавалось пробиться в Думу» . Возможность со временем повысить социальный статус и подняться до высших степеней общественного положения была у всех князей Ростовских и Ярославских, но на практике она реализовывалась не всегда. Фамилии, утратившие поземельные связи с «родовым гнездом», не сумевшие сделать успешную служебную карьеру угасли в «закоснении» или растворились в массе рядовых служилых людей (князья Бычковы, Голубые-Ростовские, Голыгины и др.). Для обозначения князей, не имевших отношения к службе при Государевом дворе,
1 Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584-1605 гг.). СПб., 1992. С. 15-16.
не входивших в состав аристократии нами принят термин «князи городовые», использованный в одной из разрядных книг для наименования данной катего-
рии лиц .
Задачи диссертации: 1. определить места князей Ростовских и Ярославских в структуре Государева двора, характер их административной и военной деятельности; 2. Оценить влияние различных правительственных мероприятий рассматриваемого периода на их положение; 3. Определить характер землевладения и расположение земельных владений; 4. уточнить биографии представителей указанных княжеских родов, выяснить матримониальные связи с другими родами и оценить влияние этих связей на их положение при Государевом дворе; 5. выяснить наличие корпоративных связей внутри княжеских родов Ростовских и Ярославских и их изменение в рассматриваемый период.
Объектом настоящего исследования являются особые группы в составе титулованной аристократии Московского государства - князья Ростовские и Ярославские, а предметом исследования: роль представителей этих родов в Боярской думе, в руководстве войсками, в местном управлении, во внутренней и внешней политике Московского государства.
В качестве объекта исследования указанные роды выбраны вследствие недостаточного внимания к их общественному статусу и его эволюции в общих исследованиях по политической и социальной истории рассматриваемого периода. Совместное изучение этих двух княжеских родов обусловлено общностью происхождения (они составляли две старших ветви в потомстве великих князей Владимирских), близким по времени включением Ростовского и Ярославского удельных княжеств в состав Московского государства, тесным территориальным соседством, совместной службой при Государевом дворе большинства их представителей. Род Ярославских, как один из самых многочисленных княжеских родов, показывает много разных примеров изменения общественного положения князей. В отношении землевладения Ярославский уезд до-
2 «...князи городовые, нигде в розряде не бывали» (Книги разрядныя по официальным оных спискам, изданныя с Высочайшаго соизволения П-м Отделением собственной его Императорскаго Величества канцелярии. СПб., 1853. Т. 1. Стб. 931).
кументирован лучше Ростовского, что позволяет оценить характер княжеского землевладения. Поскольку при изучении этих родов рассматриваются биографии не только князей из собственно аристократических фамилий, но также «князей городовых», пребывавших в «закоснении», полученные результаты могут дать представление об основных тенденциях эволюции социального положения княжеских фамилий в целом. Общие характеристики общественного статуса рассматриваемых княжеских родов и его изменения, не исключают различий, которые также важно выяснить.
Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XVI - начало XVII в. Начальный период обусловлен проведением важных правительственных реформ середины XVI в. Смута открыла новый период истории Московского государства и ее начало определяет верхний хронологический рубеж. В ряде случаев необходимость дополнения биографических данных об отдельных лицах требовала выхода за указанные рамки.
Основным методом решения указанных выше задач является просопо-графический, основанный на исследовании общих характеристик группы действующих в истории лиц с помощью широкого круга источников . В работе также применялись другие методы: системный, предполагающий привлечение всего комплекса исторических источников при изучении социального положения князей Ростовских и Ярославских; ретроспективный, заключающийся в использовании источников XVII-XVIII вв. (писцовых, вкладных книг, родо-
3 Метод изучения социальных групп, получивший название просопография был выработан в трудах западных исследователей в 1970-е годы. Просопография — это исследование общих характеристик группы действующих в истории лиц, которое касается двух главных проблем: 1) путей осуществления ими политических акций; 2) путей и вариантов социальной мобильности и реализации своих карьерных устремлений. Под просопографией подразумевается коллективная биография - исследование общих биографических характеристик группы исторических деятелей посредством исследования истории их жизней. Метод заключается в том, чтобы определить область изучения, и затем задавать ряд однородных вопросов - о рождении и смерти, браке и семье, социальном происхождении и унаследованном экономическом положении, службе, и др. Условием применения этого метода является предварительное создание базы биографических данных лиц, образующих исследуемую социальную группу (Stone, Lawrence. Prosopography. Daedalus 100 (1971): 46-79). Просопография используется современными российскими исследователями при изучении проблем рассматриваемого нами периода. В качестве примеров можно указать работы: Филюшкин А.И. Андрей Михайлович Курбский. Просопографическое исследование и герменевтический комментарий к посланиям Андрея Курбского Ивану Грозному. СПб., 2007; Селин А.А. Новгородское общество начала XVII века: просопографическое исследование. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. СПб., 2009.
6 словцев, актов) при рассмотрении характера землевладения, родственных связей князей.
Степень разработанности темы. В первых общих трудах по истории России роль аристократии оценивалась различно. В.Н. Татищев считал неограниченную власть государя благом для России и по его мнению, «некоторых безпутных вельмож бунты и измены» помешали Ивану Грозному «завоеванную Ливонию и часть немалую Литвы удержать» . М.М. Щербатов, напротив, отрицательно относился к антибоярской политике Ивана Грозного и полагал, что власть самодержца должна опираться на совет знатнейших бояр . Н.М. Карамзин отметил, проявившуюся к концу правления Ивана III тенденцию, уравнивания в отношении службы представителей княжеских и нетитулованных родов .
Историки «Государственной школы» видели сущность русского исторического процесса в переходе от родовых отношений к государственным. В борьбе этих начал, нашла отражение схема противостояния боярства (княже-ско-боярской аристократии), как носителя традиций родового быта, и центральной власти, опиравшейся на поддержку менее родовитого дворянства. СМ. Соловьев отметил оттеснение князьями, перешедшими на службу в Москву во второй половине XV в., старомосковского боярства. Вместе с тем княжеская знать, хотя и притязала на политическую самостоятельность, но не имела средств поддержать ее, поскольку после переезда в Москву утратила политическое значение в своих прежних владениях, сохранив лишь несколько вотчин, которые начинают дробиться «вследствие равного разделения между всеми сыновьями». Экономическая слабость аристократии, по мнению СМ. Соловьева, способствовала утверждению самодержавия .
Важные замечания о княжеской аристократии Московского государства были сделаны В.О. Ключевским. Он выделил иерархические разряды, на кото-
4 Татищев В.Н. История Российская. М: ACT: Ермак, 2005. Т. I. С. 494.
5 Щербатов М.М. История Российская от древнейших времен. СПб., 1903. Т. V. Ч. I. С. 180.
6 «... князья племени Рюрикова и Св. Владимира наравне с другими подданными стали служить великому кня
зю и через службу приобретать титулы бояр, дворецких, окольничих» (Карамзин Н.М. История государства
Российского. СПб.: Типография Н.Греча, 1819. Т. VI. С. 346-347).
7 Соловьев С. М. Россия перед эпохою преобразования // Чтения и рассказы по истории России. М., 1989. С. 229-
230.
рые делилось «московское служилое общество» (указав в числе других и представителей интересующих нас родов): «высшие служилые князья» («Пенковы, старшие Ростовские»); «князья, предки которых до подчинения Москве владели значительными уделами в бывших княжествах» (Курбские и др.); «потомки мелких князей удельных или оставшихся без уделов еще прежде, чем их бывшие отчины были присоединены к Москве» (князья Ушатые, Сицкие, Прозоровские). Признаками аристократических фамилий, по его мнению, были получение разрядных назначений, «родословность и чиновность». Им была отмечена тенденция угасания княжеских фамилий, занимавших видные места при московском Дворе в конце XV - первой половине XVI в. и замещение их родственниками, имевшими более низкий общественный и служебный статус. Он характеризовал политический строй Московского государства XVI в. как «монархию с государем во главе, власть которого ничем формально не была ограничена, кроме практической необходимости делиться ею со знатными недоброхота-
8 МИ» .
С.Ф. Платонов выделял два слоя аристократии: «вольных слуг» великих князей московских, а также потомков владетельных князей Северо-Восточной Руси и Литвы. В отличие от СМ. Соловьева, он считал основой могущества княжеско-боярской аристократии обладание обширными родовыми вотчинами. Несмотря на это, «княжата-бояре» были недовольны своим положением, поскольку, «московские государи не считали нужным стесняться их мнениями и руководиться их советами». Противоречия между аристократией и царем вызвало «государственный переворот, называемый опричниною». В результате были ликвидированы связи княжеской аристократии с родовыми вотчинами и княжата «превратились в рядовых служилых землевладельцев», а их политическое значение было уничтожено9.
8 Ключевский В.О. Боярская дума древней Руси. Изд. 3-е, пересмотренное. М.: Синодальная Типография, 1902.
С. 215-216, 219, 222, 350.
9 Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. М.: Памятники историче
ской мысли, 1995. С. 84-105.
Важная тема землевладения князей Ростовских, Ярославских нашла отражение в работе СВ. Рождественского. Исследователь пришел к выводу о прямой зависимости положения представителя княжеского рода и нетитулованного боярства при Государевом дворе от его служебных успехов. Он считал все вотчинное землевладение в XVI в. служилым .
Положение на московской службе потомков удельных князей Ростовских и Ярославских в XVI в. в трудах дореволюционных историков специально не рассматривалось, а из Ярославских изучалась только деятельность A.M. Курбского . Сбором биографических материалов занимались русские генеалоги. Одним из направлений их исследований было создание родословных справоч-
19 1 "3
ников , а другим - издание «Историй» отдельных фамилий . Основной недостаток большинства работ по русскому родословию XIX в. -отсутствие четких ссылок на источники сведений . Больше всего информации по князьям Ростовским и Ярославским приведено в издании А.Б. Лобанова-Ростовского, но их биографические данные брались автором без проверки из разных источников и поэтому не всегда точны .
В трудах историков XIX - начала XX в. были выработаны общие критерии классификации аристократии: по происхождению фамилии, происхождению княжеского землевладения. Взгляды В.О. Ключевского, С.Ф. Платонова на оппозицию княжеско-боярской аристократии самодержавию, которое опира-
10 Рождественский С. В. Служилое землевладение в Московском государстве XVI в. СПб., 1897. С. 49-51, 59-
60, 188-191, 227.
11 Андреев В. Очерк деятельности князя А.М.Курбского на защиту православия в Литве и на Волыни. 1873;
Горский С. Жизнь и историческое значение князя Андрея Михайловича Курбского. Казань, 1858; Ясинский
А.Н. Сочинения князя Курбского как исторический материал. Киев, 1889.
12 Спиридов М.Г. Сокращенное описание служеб благородных российских дворян...Ч. 2. М., 1810. С. 1-42; Рос
сийская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым. СПб., 1854-1855. Ч. 1-4.; Российский
родословный сборник, издаваемый князем Петром Долгоруковым. СПб., 1840-1841. Кн. 1-А; Лобанов-
Ростовский А.Б. Русская родословная книга. Т. 1-2. СПб., 1895; Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный
сборник русских дворянских фамилий. Т. 1. СПб., 1886; Власьев Г.А. Потомство Рюрика. Материалы для со
ставления родословий. Т.1. Ч. 1-2. СПб., 1906; Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северо-
Восточной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. Т. 1-2. СПб., 1889-1891; Савелов Л.М. Родословные за
писи. Вып. 1-3. М., 1906-1909.
13 Долгоруков П.В. Сказание о роде князей Долгорковых. СПб., 1840; Барсуков А.П. Род Шереметевых. Кн. 1-
8. СПб.: Тип. М.М.Стасюлевича, 1881-1904 и др..
14 Аксенов А.И. Очерк истории генеалогии в России // История и генеалогия. С. Б. Веселовский и проблемы
историко-генеалогических исследований. М.: Наука, 1977. С. 67.
15 Так, неверная дата смерти князя А.А. Хохолкова (1530 г.), вероятно, взята из Шереметевского боярского спи
ска (Древняя Российская вивлиофика, издаваемая Николаем Новиковым. М., 1791. Ч. XX. С. 24).
лось в борьбе за централизацию страны на рядовое дворянство, получили развитие в историографии советского периода.
Мнение советских историков на аристократию, как противницу централи-заторской политики московских государей выражалось в положительной оценке деятельности Ивана Грозного, направленной на уничтожение пережитков удельной старины . В конце 30-х - начале 50-х гг. «все, кому приходилось писать об Иване Грозном и его времени, заговорили в один голос, что наконец-то Иван, как историческая личность, реабилитирован от наветов и искажений старой историо-графии и предстал перед нами во весь рост и в правильном освещении» .
Точки зрения на прогрессивный характер борьбы рядового дворянства с реакционной аристократией придерживался И.И. Смирнов. В структуре правящего сословия России XVI в. он выделял великокняжеских бояр, удельных и прочих князей, причисляя их к противникам централизации, также как и московское боярство. Однако, им отмечено, что московские бояре на первом этапе (в XIV - середине XV в.) поддерживали политику великих князей по собиранию русских земель в связи с тем, что «рост и усиление Московского княжества усиливали московское боярство, извлекавшее, кроме того, и непосредственные выгоды из факта присоединения новых земель к Московскому великому княжеству, получая в этих новых частях княжества новые вотчины и назначаясь туда в качестве великокняжеских наместников» .
Оценку личности и деятельности Ивана Грозного, отличающуюся от принятой большинством советских историков 1930-50-х гг., обосновывал в своих исследованиях, полностью опубликованных только в 1960-е годы, СБ. Весе-ловский. Им были подвергнуты разбору трактовки опричнины в работах В.О. Ключевского, С.Ф. Платонова, проанализированы взгляды на опричнину ее современников; исследован и введен в научный оборот такой важный источник, как «Синодик опальных»; отмечено значение для изучения Государева двора «Тысячной книги» и «Тетради дворовой». СБ. Веселовский широко использовал
16 Бахрушин СВ. Иван Грозный. М, 1942; Смирнов И.И. Иван Грозный. М, 1944; Садиков П.А. Опричнина.
М, 1950.
17 Веселовский СБ. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 36.
18 Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 30-50-х гг. XVI века. М; Л., 1958. С. 7-Ю.
биографические данные лиц княжеских и нетитулованных родов. Значение для нашей темы имеют приведенные в его работах биографические сведения о князьях Ростовских и Ярославских, в том числе служивших в опричнине, а также включенных в «Синодик опальных» , составленный в начале 1580-х гг.
В 1960-80-х годах концепция «борьбы боярства и дворянства» была пересмотрена в исследованиях Н.Е. Носова, А.А. Зимина, В.Б. Кобрина.
Н.Е. Носов пришел к выводу, что «Боярство боролось (и то не всегда и далеко не все) не вообще против централизации, а за такую централизацию, которая более соответствовала бы его социальным и политическим интересам в новом государственном порядке, и главным условием этого ставило ограниче-
г ~ -20
ние самодержавия боярской думой» .
А.А. Зимин считал одной из главных помех централизации Московского государства не бояр вообще, а удел князей Старицких. По его мнению, одна из задач опричнины состояла в ликвидации этого удела. Репрессивные меры Ивана Грозного в отношении князей и других лиц объяснялись борьбой со сторонниками его двоюродного брата - князя В.А. Старицкого. В отличие от предшественников, писавших об антибоярской направленности опричнины (С.Ф.Платонов), о борьбе боярства и дворянства (СВ. Бахрушин, И.И. Смирнов) и о бессмысленности опричнины, как государственного учреждения (В.О. Ключевский, СБ. Веселовский), А.А. Зимин предложил указанную выше точку зрения, как альтернативу тезису о борьбе дворянства с боярством, в справедливости которого усомнился. Он попытался обосновать ее на фактическом материале. А.А. Зимин стремился доказать, что, подвергнутые репрессиям во время опричнины лица (в их числе князья Ростовские и Ярославские), были так или
иначе связаны с князьями Старицкими . Для этого ему были необходимы возможно более полные биографические сведения о представителях княжеско-боярской аристократии. Изучением и сбором этих данных А.А. Зимин занимался в 1960-х - 1970-х гг. В результате им было подготовлено специальное иссле-
19 Веселовский СБ. Исследования по истории опричнины. М, 1963. С. 433-436.
20 Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Изыскания о Земской реформе
Ивана Грозного. Л., 1969. С. 10-11.
21 Зимин А.А. Опричнина. М: Территория, 2001. С. 66, 92-93, 211-212.
дование, посвященное проблеме формирования княжеско-боярской аристократии и содержащее наиболее полную биографическую информацию из выявленных в течение XIX - XX вв. источников, о представителях московской аристокра-
тии за вторую половину XV - первую треть XVI в. .В известной мере, наша работа хронологически продолжает указанное исследование в частях касающихся князей Ростовских и Ярославских.
Отличную от концепции А.А. Зимина систему взглядов на опричнину и политику Ивана Грозного в отношении княжеско-боярской аристократии отстаивал Р.Г. Скрынников. Он выделил из земельных мероприятий этого периода Казанскую ссылку 1565 г., когда лишились своих родовых вотчин и были отправлены на поселение в Казань большинство князей Ярославских, Ростовских и других, записанных в «Княжеские списки» Дворовой тетради 50-х гг. XVI в. Несмотря на последовавшую в 1566 г. амнистию ссыльных, многие из них не смогли получить свои земли обратно, а те, которым вернули их разоренными, не смогли восстановить положение, существовавшее до опричнины. Следовательно, можно говорить о крушении княжеского землевладения после Казанской ссылки 1565 г. По вопросу о взаимоотношении аристократии и великокняжеской власти Р.Г. Скрынников отметил, что источником «коллизий внутри господствующего класса в XVI в. был не абстрактный принцип централизации (в политическом сознании того времени он вообще не получил отражения), а вполне реальная проблема, четко сформулированная современниками. Власть московских государей настолько усилилась, что они попытались ввести в стране самодержавные порядки с неограниченной властью монарха. Однако знать пользовалась большим влиянием и всеми силами противилась самодер-
жавным поползновениям монархии» .
Концепция «борьбы боярства и дворянства» была подвергнута критике В.Б. Кобриным. Он пришел к выводу о незаинтересованности княжеско-боярской знати в целом в борьбе с централизацией страны и неспособности
22 Зимин А.А. Формирование боярской аристократии во второй половине XV-первой трети XVI века. М.: Наука,
1988.
23 Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб.: Наука, 1992. С.77-80.
противостоять самодержавию, поскольку ее представители находились в зависимости от государевой службы и получали земельные пожалования в разных уездах государства. В.Б. Кобрин ставил под сомнение осознание князьями Северо-Восточной Руси единства происхождения от Всеволода Большое Гнездо и утверждал, что «к моменту опричнины, и даже раньше, многие из князей этих родов уже лишились своих владений в родовых гнездах, а для других они стали
отнюдь не единственными и порой не главными» .
Изучению личных связей (родства, дружбы и др.) внутри знати посвятили
9 S
работы зарубежные исследователи P.O. Крамми, Н.Ш. Коллманн и др.) . Раскрывая механизм взаимоотношений в правящих верхах, пути и способы пополнения состава боярской аристократии они подвергли критике представления о неограниченном характере царской власти, которая на практике не могла навязать элите свою волю и должна была считаться с боярскими кланами. К боярской аристократии P.O. Крамми причислял роды, имевшие хотя бы одного представителя в Боярской думе .
Необходимость изучения биографических данных лиц титулованных и нетитулованных родов при исследовании процессов социально-политической истории Московского государства была осознана историками 1960-90-х гг. Сбор и анализ этой информации проводили А.А. Зимин, М.Е. Бычкова, В.Б.
Кобрин и другие ученые. Участие князей Ростовских и Ярославских в политической борьбе XVI в. затрагивался в исследованиях А.А. Зимина, Р.Г. Скрын-
никова . Различные точки зрения об их землевладении за этот же период нашли отражение в работах В.Б. Кобрина, А.П. Павлова, а в первом десятилетии
XXI в. - в исследованиях СВ. Стрельникова, А.Л. Корзинина . Данные о
Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России. М, 1985. С. 151, 199-218.
25 Crammey R.O. The Fate of Boyar Clans, 1565 -1613 II Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. Bd. 38. 1986.
P. 241-256; KollmanN. Kinship and Politics: The Maiking of the Moscovite Political System. 1345-1547. Stanford,
1987.
26 Crammey R.O. Aristocrats and Servitors: the Boyar Elite in Russia, 1613-1689. Princeton, 1983. P. 164.
27 Кобрин В.Б. Состав Опричного двора Ивана Грозного // Археографический ежегодник за 1959 год. М, 1960;
Кобрин В.Б. Материалы геналогии княжеско-боярской аристократии XV-XVI вв. М, 1995 (в работе приведены
биографические данные князей Оболенских, Ярославских и потомков Федора Бяконта); Бьикова М.Е. Состав
класса феодалов России в XVI в. М.: Наука, 1986.
28 Зимин А.А. Опричнина. М., 2001; Он же. В канун грозных потрясений. М., 1986; Скрынников Р.Г. Указ. соч.
29 Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России (XV- XVI вв.). М., 1985; Павлов А.П. Указ. соч.;
Стрельников СВ. Землевладение в Ростовском крае в XIV-первой трети XVII века. М., СПб., 2009; Корзинин
А.Л. Княжеская аристократия под Новгородом в конце XV-начале XVI в.: Причины утраты знатью новго
родских земель // Труды кафедры истории России с древнейших времен до XX века / Отв. Ред.
А.Ю.Дворниченко. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. С. 388-409.
службах князей Ростовских и Ярославских в качестве наместников в первой по-ловине XVI в. приведены в исследовании Т.И. Пашковой . Для определения мест князей Ростовских и Ярославских в структуре Государева двора большое значение имеют сведения боярских списков XVI - начала XVII вв., а также других источников, введенных в научный оборот и исследованных А.Л. Стани-
славским и В.Д. Назаровым .
Несмотря на значительные успехи историографии в изучении политической роли княжеско- боярской аристократии в процессе становления и развития Московского государства, постепенном накоплении биографических данных о представителях титулованных и нетитулованных родов, в отношении князей Ростовских и Ярославских остается ряд нерешенных вопросов. Прежде всего, нет достаточно полных данных о составе и социально-политическом облике этих княжеских родов, о степени их сплоченности, о местах, занимаемых ими в структуре Государева двора, различиях социального статуса, характере землевладения и общей эволюции общественного положения на протяжении второй половины XVI - начала XVII в. Для решения указанных вопросов необходим учет всех данных о происхождении, матримониальных связях, служебном положении, землевладении князей. Подобные изыскания позволят не только воссоздать социальный облик отдельных княжеских фамилий, отметить характерные черты в общем портрете аристократии Московского государства второй половины XVI - начала XVII в., но и лучше понять закономерности и особенности социально-политических процессов этого периода в целом.
Источниковая база. Сведения о князьях Ростовских и Ярославских рассеяны по огромному массиву памятников. К числу основных письменных источников настоящей работы относятся: актовые материалы (грамоты купчие, данные, духовные), родословные, разрядные, писцовые книги, списки служилых людей (Тысячная книга, Дворовая тетрадь, боярские списки и др.), вклад-
Пашкова Т.И. Местное управление в русском государстве первой половины XVI века. М., 2000. 31 Станиславский А.Л. Труды по истории государева двора в России XVI-XVII вв. М, 2004; Назаров В.Д. О структуре «Государева двора» в середине XVI в. // Общество и государство феодальной России. М, 1975. С. 40-54; Назаров В. Д. Свадебные дела XVI века. // Вопросы истории. 1976. № 10. С. 110-123.
ные книги, синодики, а также нарративные источники (летописи, сочинения современников, записки иностранцев).
Большое значение для настоящего исследования имеет различного вида
актовый материал. Изданием грамот на протяжении XIX - начала XX в. занимались Археографическая комиссия в Санкт-Петербурге, Московское Общество истории и древностей российских, коллекционеры и ученые (И.А. Вахраме-ев, А. Федотов-Чеховской, С.А. Шумаков, Н.П. Лихачев и др.) . Некоторые ак-ты печатались в периодических изданиях . В этих документах встречаются упоминания о военных и административных должностях, занимавшихся князьями, их вотчинах, поместьях и иные сведения, отсутствующие в других источниках.
Большую ценность представляют акты, содержащие сведения о князьях Ростовских и Ярославских, опубликованные в 1950 - 80-х гг. . Важные данные о представителях указанных княжеских родов из прежде малоизвестных или вовсе неизвестных источников содержатся в новейших изданиях актовых материа-
Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи археографическою экспедициею императорской академии наук. СПб.: Тип. II Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии. Т. 1.1836; Т. 2. 1836; Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства. СПб.: Тип. II Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии. 1838; Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией). СПб.: Тип. П Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии. 1841. Т. 1.; 1841. Т. 2; Дополнения к актам историческим, собранные и изданныя Археографическою комиссией). СПб.: Тип. II Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии. 1846. Т. 1; Акты, относящиеся до юридического быта древней России. СПб., 1857. Т. 1; СПб., 1864. Т. 2; СПб., 1884. Т. 3; Акты, относящиеся до гражданской расправы Древней России. Собрал и издал А. Федотов-Чеховской. Киев. 1860. Т. 1; Киев. 1863. Т. 2; Вахрамеев И.А. Исторические акты Ярославского Спасского монастыря. М.: Синодальная типография. 1896. Т. 1. Княжие и царские грамоты; Лихачев Н.П. Сборник актов, собранных в архивах и библиотеках. Вып. 1. Духовные и сго-ворные грамоты. Вып. 2. Грамоты правые. СПб.: Типогр. В.Балашова и Ко, 1895; Судное вотчинное дело стольника князя Юрия Андреевича Сицкого о наследстве после князя Петра Владимировича Бахтеярова-Ростовского / Сообщил Н.П.Лихачев // Известия Русского генеалогического общества. СПб., 1909. Вып. 3.С.222-352; Шумаков С.А. Тверские акты (1506-1647 гг.). Вып. 1. Тверь: Типография губернского правления, 1896; Он же. Сотницы (1537-1597 гг.), грамоты и записи (1561-1696 гг.). М.: Общество истории и древностей российских при Московском университете, 1902. Вып. 1.; 1903. Вып. 2; 1904. Вып. 3; Он же. Обзор «Грамот коллегии экономии». М, 1899. Вып. 1; 1900. Вып. 2.; 1912. Вып. 3; 1917. Вып. 4; 2000. Вып. 5.
33 Царские грамоты, жалованные Ярославскому Толгскому монастырю // Ярославские Епархиальные ведомо
сти. Часть неофициальная. 1897. № 11. С.161-167; Духовное завещание князя Ф.И.Хворостинина (1603) //Рус
ский архив. 1896. № 4. С.571-575 и др.
34 Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси. М: Изд-во Акад. наук СССР, 1952. Т. 1; 1958.
Т. 2; 1964. Т. 3; Акты феодального землевладения и хозяйства. М: Изд-во Акад. Наук СССР, 1951. Ч. 1; 1956. Ч.
2; 1961. Ч. 3; Акты Русского государства. 1505-1526 гг. Под. ред. С. Б. Веселовского. М: Наука, 1975; Акты
феодального землевладения и хозяйства. Акты московского Симонова монастыря (1506-1613 гг.) / Сост. Л.И.
Ивина. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1983.
лов . В настоящей работе использовались неопубликованные грамоты и акты копийных книг Троице-Сергиевой лавры, Новодевичьего монастыря и др. .
Состав княжеских родов позволяют определить родословные книги, пер-вые редакции которых относятся к 40-м гг. XVI в. . Специальная монография, посвященная изучению этих книг в источниковедческом отношении, принад-лежит М.Е. Бычковой . Всего ею было выявлено и сгруппировано в несколько редакций около 120 списков родословных книг. В 1555-56 гг. был составлен официальный «Государев родословец», выписки из которого сохранились в некоторых местнических делах. В связи с отменой местничества в 1682 г. была образована палата «Родословных дел», которая дополнив «Государев родосло-вец», создала «Бархатную книгу» . Относительно последней имеются разные точки зрения. А.А. Зимин рассматривал ее, как источник «отличающийся достоверностью» . Р.Г. Скрынников, напротив, полагал, что при подаче сведений в палату родословных дел в конце XVII в. имели место многочисленные сознательные и невольные искажения сведений и потому «Бархатная книга» не может служить надежным источником для XVI в. и требует, в ряде случаев, про-
верки и дополнения на основе сохранившихся грамот и других материалов . А.А. Зимин в своей оценке данного памятника, вероятно, подразумевал части с поколенными росписями второй половины XV - середины XVI в. Однако «Бархатная книга» имеет пробелы и в них. В родословной князей Ростовских отсут-
ствуют князья Борис Владимирович , живший в конце XV в. и Никита Алек-
Акты Российского государства. Архивы московских монастырей и соборов XV- начало XVII вв. Отв. Ред. В. Д. Назаров. М.: Ладомир, 1998; Акты служилых землевладельцев / Сост. А.В. Антонов. М.: Памятники исторической мысли, 1997. Т. 1; 1998. Т. 2; 2002. Т. 3; 2008. Т. 4; Акты Суздальского Спасо-Ефимьева монастыря 1506-1608 гг. / Сост.: С.Н. Кистерев, Л.А. Тимошина/Ред. С.Н. Кистерев. М.: Памятники исторической мысли, 1998; Акты Троицкого Калягина монастыря XVI в. /Сост. С.Н. Кистерев, Л.А. Тимошина. М; СПб: Альянс-Архео, 2007; Русский дипломатарий. М: Археографический центр, 1997. Вып. I—II; 1998. Вып. III. М: Памятники исторической мысли, 1998. Вып. 4; 1999. Вып. 5; 2000. Вып. 6; М: Древлехранилище, 2001. Вып. 7; 2003. Вып. 9; 2004. Вып. 10.
36 Отдел рукописей РГБ. Ф. 303. № 318, 460, 523, 527, 530, 531, 533, 536, 541, 966, 970; Ф. 711. № 338; Архив
СПбИИРАН. Колл. 115. Кн. 5; Колл. 183. № 1-48.
37 Зимин А. А. Россия на рубеже XV-XVI столетий (Очерки социально-политической истории). М, 1982. С. 27.
38 Бычкова М.Е. Родословные книги XVI-XVII вв. как исторический источник. М., 1975.
39Лихачев Н.П. Государев родословец и Бархатная книга // Известия императорского Русского генеалогического общества. СПб., 1909. Вып. 1. С.49-61.
40 Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России ... М, 1988. С. 15.
41 Скрынников Р.Г. Указ. соч. С. 259.
42 Акты феодального землевладения и хозяйства .... Ч. 2. № 15
16 сандрович, упоминавшийся документами второй трети XVI в. Большое количество пробелов имеется в родословных малозначительных в XVI в. князей Голы-гиных, Шаховских, Львовых и др. Что касается конца XVI в. и времени после Смуты, то здесь из «Бархатной книги» выпали росписи целых поколений князей Хворостининых, угасших в XVII в., а также иных фамилий, частично сохранившиеся в текстах других родословных книг. Не всегда сведения «Бархатной книги», находят подтверждение в источниках. В некоторых случаях можно подозревать искажения или намеренные приписки.
Кроме «Бархатной книги» известны другие родословные, которые можно использовать для проверки ее сведений. К ним относятся Летописная редакция, составленная в первой половине XVI в. и более поздняя - Румянцевская. Концом XVI в. датируются родословные напечатанные во «Временнике Императорского Общества истории и древностей российских» в 1851 г. . А.В. Антоновым опубликован список родословной книги князя М.А. Оболенского, пред-ставляющии одну из редакции, положенных в основу «Бархатной книги» . Особенностью этого списка является упоминание значительного количества женских имен. По содержанию он близок к списку родословной книги из собрания А.С. Уварова . Возможно, составление родословных в XVI и XVII веках не имело целью включить всех представителей той или иной фамилии. Для местнических счетов важно было отметить только наиболее видных родственников. Как правило, не включались сведения о дочерях и женах князей и о них можно узнать только из других источников. Наиболее полная информация о представителях княжеских и других родов за весь период истории Московского государства содержится в «Бархатной книге». Поэтому ее данные были взяты нами за основу при составлении родословных таблиц и дополнены сведениями других источников.
Редкие источники по истории России. Вып. 2. М.: Ин-т истории СССР, 1977; Временник Общества истории и древностей Российских. М., Кн. 10. 1851. Тексты трех списков родословных книг, опубликованных во «Временнике», переизданы А.И.Цепковым: Русские летописи. Т. 7. Рязань. 2000. С. 281-493.
44 Памятники истории русского служилого сословия. М., 2011. С. 10-170.
45 Отдел рукописей ГИМ. Собрание А.С.Уварова. № 206.
Большой массив данных о служебной деятельности князей Ростовских и Ярославских содержат разрядные книги . В настоящее время известно около
150 их списков. Они исследовались В.И. Бугановым , пришедшим к выводу о существовании двух официальных редакций разрядных книг «Краткой» и «Пространной» . Составление первой было отнесено им к 1556 г. и поставлено в связь с попытками правительства упорядочить местнический счет в полках. В.И. Буганов отдельно выделил «Сокращенные» разрядные книги , сочетающие в себе сведения «Краткой» и «Пространной» редакций, а также различные дополнения. Исследование разрядных книг продолжил Ю.В. Анхимюк, обосновавший утверждение, что текст официальной разрядной книги («Государев разряд») воспроизведен в «Краткой» редакции, а «Пространная» является грандиозной компиляцией сведений разрядных книг частного происхождения. Им был сделан важный вывод о первичности «Государева разряда» и вторичности, связанных с ним частных разрядных книг, которые перерабатывали его текст, а также предложена новая классификация всех известных списков по редакциям . Нами за основу взят текст «Краткой редакции», а дополнения и проверка осуществлялись по другим разрядным книгам. Использовались также данные разряда Полоцкого похода 1563 г. .
Основным источником для изучения характера землевладения князей
Ростовских и Ярославских являются писцовые книги. Кроме того, они содержат ценные биографические сведения о некоторых из них53. Сопоставление
Возникновение и все время их существования связаны с институтом местничества. Впервые связь местнических дел и разрядных книг была отмечена П.Н. Милюковым (Милюков П.Н. Официальные и частные редакции разрядных книг // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. Кн. 2. 1887. С. 3-4).
47 Буганов В.И. Разрядные книги последней четверти XV-начала XVII вв. М., 1962.
48 Разрядная книга. 1475-1598 гг. М., 1966.
49 Разрядная книга 1475-1605 гг. М., 1977-2003. T.I-IV.
50 Разрядная книга 1559-1605 гг. М., 1974; Разрядная книга 1550-1636 гг. М., 1975. Т. I—II.
51 Анхимюк Ю.В. Частные разрядные книги с записями за последнюю четверть XV-начало XVII веков. М.,
2005. С. 43-72, 413.
52 Книга полоцкого похода 1563 г. / Рукописные памятники. СПб.: Российская национальная библиотека, 2004;
Баранов К.В. Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года // Русский дипломатарий. М.: Древлехранилище,
2004. Вып. 10. С. 19-154; Анхимюк Ю.В. Полоцкий поход 1563 года в частных разрядных книгах. Там же.
С. 155-170.
53 Так, время рождения и смерти подавляющего большинства людей, живших в XV-XVII вв., можно опреде
лить лишь приближенно. Но иногда писцовые книги позволяют уточнить эти данные. Например, о князе Гри
гории Андреевиче Приимкове почти ничего неизвестно, а одна из писцовых книг сообщает, что «князя Григо
рия не стало лета 7051», а в его поместье на момент описания жили «княгиня Федора да два сына, князь Васи-
лей, ныне 12 лет, а князь Иван 11 лет» (Писцовые книги Новгородской земли / Сост. К.В.Баранов. М.: Древле
хранилище, 2004. Т. 5. С. 137-138).
данных писцовых материалов с разрядными, родословными, вкладными книгами, актовым материалом дает возможность собрать наиболее полную информацию о князьях Ростовских и Ярославских. Больше всего писцовых книг XVI в. сохранилось по Новгородским пятинам. Также они есть по Тверскому, Ярославскому и другим уездам . Для изучения судеб князей Ростовских и Ярославских в годы опричнины важны писцовые книги Свияжска и Казани, составленные в конце 1560-х годов . В настоящей работе использовались материалы писцовых книг по Ростовскому, Ярославскому и другим уездам за XVI - первую треть XVII в. опубликованные и неопубликованные .
Для середины XVI в. наиболее полную информацию о лицах, имевших отношение к Государеву двору, содержат Тысячная книга (ТК) и Дворовая тетрадь (ДТ). Источниковедческий анализ этих памятников проводили П.Н. Милюков, А.А. Зимин, А.П. Павлов, Б.Н. Флоря, В.Д. Назаров, К.В. Баранов, А.Л. Корзи-нин и другие исследователи . При изучении сведений о князьях Ростовских и Ярославских, записанных в ТК и ДТ, нами использовались все доступные на се-
Новгородские писцовые книги, изданные Императорскою Археографическою комиссиею. СПб., 1859. Т. 1; 1862. Т. 2; 1868. Т. 3; 1886. Т. 4; 1905. Т. 5; 1910. Т. 6; Писцовые книги Московского государства. / Изд. Императорского русского географического общества. Писцовые книги XVI века / Под ред. Н.В. Калачева. Ч. 1. Отд. 1. СПб.: Имп. Рус. геогр. о-во, 1872; Ч. 1. Отд. 2.СП6., 1877.
55 Список с писцовой и межевой книги города Свияжска и уезда письма и межевания Н.В Борисова и Д.А. Ки-
кина (1565-1567 гг.). Казань, 1909 (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 848); Материалы по истории народов СССР. Вып. 2.
Л., 1932 (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 646).
56 Описи Саввина Сторожевского монастыря XVII века / Сост.: Кистерев С.Н., Тимошина Л.А. М.: Археогр.
центр, 1994; Рузский уезд по писцовой книге 1567-1569 гг. / Сост.: Кистерев С.Н., Тимошина Л.А. М.: Памят
ники исторической мысли, 1997; Писцовые материалы Ярославского уезда XVI в. Вотчинные земли / Состави
тели: В.Ю. Беликов, С.С. Ермолаев, Е.И. Кольгаева. СПб.: «Дмитрий Буланин», 1999; Писцовые материалы
Ярославского уезда XVI в. Поместные земли / Составители: В.Ю. Беликов, С.С. Ермолаев. СПб.: «Дмитрий
Буланин», 2000; Писцовые книги Новгородской земли / Сост. К.В. Баранов. М.: Древлехранилище, 1999. Т. 1;
1999. Т. 2; 2001. Т. 3; 2004. Т. 4; 2004. Т. 5; 2009. Т. 6; Писцовые материалы Тверского уезда XVI века / Сост. А.В.
Антонов. М., 2005; Писцовые материалы Ростовского уезда XVII в. 1629-1631 гг. Сост. В.А. Кадик. М.: Древ
лехранилище, 2012; Отдел рукописей РНБ. F.IV.529; РГАДА. Ф. 1209. Кн. 627.
57 Зимин А.А. Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. и формирование состава Боярской думы и дворцовых учреж
дений // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XII. 1981. С. 28-47; Флоря Б. Н. Несколько замечаний
о «Дворовой тетради» как историческом источнике // Археографический ежегодник за 1973 г. М., 1974. С. 43-
57; Назаров В.Д. К источниковедению Дворовой тетради // Россия на путях централизации. М., 1982. С. 166-
175; Павлов А.П. К изучению Дворовой тетради 50-х гг. XVI в. // Средневековая Русь. Сборник научных статей
к 65-летию со дня рождения профессора Р.Г. Скрынникова. СПб. Издательство Санкт-Петербургского универ
ситета, 1995. С. 21-35; Баранов К.В. Проблемы изучения Дворовой тетради // Государев двор в истории России
XV-XVII столетий. Владимир, 2006. С. 164-166; Корзинин А. Л. К вопросу о датировке Дворовой тетради 50-х
гг. XVI в. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. История. 2009. Вып. 1. С. 12-29; Вып. 2.
С.98-118.
годняшний день списки с текстами обоих памятников . Предпринятое сопоставление списков ДТ для уточнения состава «Княжеских списков» Ростовских и Ярославских показало, что во всех имеются различные неточности и разночтения. В связи с тем, что три наиболее исправных списка поздние (XVIII в.), выбор правильного чтения из вариантов, имеющихся в них, должен осуществляться с учетом родословных книг и биографических данных, записанных лиц. Важную информацию о службе в составе Государева двора представителей разных ветвей князей Ростовских и Ярославских содержат боярские списки последней трети XVI - начала XVII в., а также составлявшиеся по разным случаям
списки служилых людей .
Записи кормовых и вкладных монастырских книг позволяют проверить сведения родословных, уточнить время смерти или пострижения отдельных лиц, выявить брачные связи между представителями разных семей. Источниковедческому анализу вкладных книг Ростовского Борисоглебского монастыря, содержащих данные о князьях Ростовских, посвящена специальная статья СВ. Стрельникова. Им же, совместно с А.В. Кузьминым, подготовлен наиболее полный обзор известных вкладных книг . Поскольку большинство их сохранились в поздних списках XVII - XVIII вв., и текст, в отдельных случаях, содержит искажения, необходимо осуществлять его проверку по всем известным спискам и другим источникам .
Информация родословных и вкладных книг позволяет, в ряде случаев, «расшифровать» сведения монастырских синодиков, содержащих поминания
Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Ф. 199. № 330. Сборник родословных разрядных статей, повестей и изречений; Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Ф. 487. Собрание Н.М. Михайловского. F.162. Сборник разрядно-родословный; Отдел рукописей ГИМ. Музейское собрание № 3417. Сборник разрядно-родословный; Там же. Уваровское собрание № 1513. Родословный сборник.
59 Боярские списки 1577-1607 гг.; Роспись русского войска, посланного против самозванца в 1604 г. (Стани
славский А.Л. Указ. соч. С. 191-431). Список служилых людей, назначенных для встречи датского королевича
Иоганна в июле 1602 г. (Архив СПбИИ РАН. Колл. 183. Оп. 1. № 6) и др.
60 Кузьмин А.В., Стрельников С. В. Вкладные книги. // Православная энциклопедия. Т. 8. М, 2004. С. 613-617;
Стрельников СВ. К изучению вкладных книг ростовского Борисоглебского монастыря // Вестник Санкт-
Петербургского университета. Серия 2. История. 2008. Вып. 3. С. 7-11.
61 Во Вкладной книге Троице-Сергиева монастыря некоторые записи о князьях Ростовских вызывают сомне
ния, поскольку не согласуются с данными других источников (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. /
Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М: Наука, 1987. С. 55-57).
князей Ростовских и Ярославских, живших в XVI - XVII вв. и позднее . Как правило, определить кого из князей и княгинь Ростовских или Ярославских, под каким именем поминали сложно. Тексты синодиков почти всегда требуют специальных изысканий. Для нашей темы важен «Синодик опальных» Ивана Грозного, реконструированный Р.Г. Скрынниковым . Исследованию синодиков посвящены работы СВ. Конева .
Рассматривать историю княжеских родов в отрыве от исторических событий эпохи нельзя - поэтому важной группой источников являются летописи. Упоминания в них князей Ростовских и Ярославских, как правило, связаны с описаниями походов на Казань в 1549-52 гг., сражений Ливонской войны . Изложение обстоятельств попытки отъезда в Литву в 1554 г. князя С.В.Ростовского приведено в Никоновской, Львовской, Лебедевской летописях, Лицевом летописном своде . Об опале князей Сицких и Шестуновых в связи с «делом бояр Романовых» в 1600 г. рассказано в Новом летописце . Источниковедческому анализу указанных памятников посвящены работы А.Н.Насонова, Б.М. Клосса, В.И. Корецкого, В.Г. Вовиной-Лебедевой, Я.Г. Солодкина68.
О некоторых из князей Ростовских и Ярославских в XVI -XVII в. повествуют дошедшие до нас записки современников, главным образом, иностранцев,
62 Титов А.А. Синодики XVII века Переславского Горицкого монастыря. М, 1902; Он же. Синодики XVII века
Переславского Никитского монастыря. М., 1903;. Он же. Синодик Спасо-Преображенского монастыря в Яро
славле. М, 1895; Он же. Синодики XVII и XVIII веков Ростовского Успенского Собора. Ростов-Великий, 1903.
Некоторые синодики, напечатанные в XVIII в. Н.И.Новиковым, недавно переизданы А.В.Антоновым (Памят
ники истории русского служилого сословия. М., 2011. С. 171-225).
63 Скрынников Р.Г. Указ. соч. С. 529-545.
64 Конев СВ. Синодикология//Историческая генеалогия. Екатеринбург-Нью-Йорк, 1995. С. 103-105.
65 ПСРЛ. Т. 13. Т. 14. Летописный сборник, имнуемый Патриаршей или Никоновской летописью. М, 2000;
Степенная книга царского родословия по древнейшим спискам: Тексты и коммент. Т. 2. М., 2008; ПСРЛ. Т. 19.
История о Казанском царстве (Казанский летописец). М, 2000.
66 ПСРЛ. Т. 13. М, 2000. С. 237-238; ПСРЛ. Т. 20. Вторая половина. Львовская летопись. Ч. 2. СПб., 1914. С.
546; ПСРЛ. Т. 29. «Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича». Александро-Невская
летопись. Лебедевская летопись. М., 1965. С. 226-227; Лицевой летописный свод XVI века. Русская летописная
история. Книга 22. 1553-1557 гг. М, 2010. С. 28-33.
67 ПСРЛ. Т. 14. М, 2000. С. 52-54.
68 Насонов А.Н. История русского летописания Х1-начала XVIII века: Очерки и исследования. М, 1969; Клосс
Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. М, 1980; Корецкий В.И. История русского лето
писания второй половины XVI - начала XVII в. М., 1986; Бовина-Лебедева В.Г. Новый летописец: история тек
ста. СПб., 2004; Солодкин Я.Г. Очерки по истории общерусского летописания конца XVI-первой трети XVII
веков. Нижневартовск, 2008.
посещавших Московское государство . Кроме того, известны литературные произведения князей Ярославских: A.M. Курбского, И.А. Хворостинина, СИ.
Шаховского . Что касается «Повести», приписываемой князю И.М. Катыреву-
Ростовскому, то споры об ее авторстве продолжаются .
В настоящей работе использовались также источники, образующие переходную группу на грани вещественных и письменных (эпиграфические, моне-
ты, печати и др.) . Надписи на надгробиях и различных предметах помогают узнать дополнительные сведения о том или ином лице. Кроме надгробий и эпиграфических надписей, сохранились печати князей И.Д. Ростовского-Янова, М.Ф. Ростовского-Бахтеярова, Ф.И. Хворостинина73.
Научная новизна исследования: впервые осуществлено комплексное изучение деятельности представителей двух значительных княжеских родов Северо-Восточной Руси за вторую половину XVI - начало XVII века, прослежено изменение их общественного статуса, определены общие и особенные черты этого процесса для каждого из рассматриваемых родов, выяснена принадлежность к той или иной фамилии ряда лиц, отмеченных источниками, но отсутствующих в родословных, дана сравнительная оценка степени сплоченности этих родов, прочности родственных связей внутри них. На основе данных новейших изданий актов XVI - XVII вв., а также неопубликованных документов выявлены новые и уточнены известные прежде сведения о князьях Ростовских и Ярославских.
Положения, выносимые на защиту:
1) Среди князей Ростовских и Ярославских в рассматриваемый хронологический период, можно выделить следующие прослойки: 1) лица, занимавшие места в Боярской думе; 2) служившие по «московскому списку»; 3) служившие
69 Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. Рязань, 2006; Новое известие о времени
Ивана Грозного. Л., 1934; Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // Русский исторический журнал. Кн. 8.
1922; Штаден Генрих. О Москве Ивана Грозного. М., 1925; Гейденштейн Рейнгольд. Записки о московской
войне. СПб. 1889; Джером Горсей. Записки о России XVI-начало XVII. М., 1991; Флетчер Д. О государстве
русском. М., 2002.
70 Устрялов Н.Г. Сказания князя Курбского. СПб., 1868; Русская историческая библиотека, издаваемая Импера
торскою Археографическою комиссиею. Т. XIII. СПб.,1891. Т. XXXI. СПб, 1914.
71 Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3. Ч. 3. СПб., 1998. С. 55-59 (автор статьи
В.К.Зиборов).
72 Пушкарев Л..Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. М., 1975. С. 195.
73 Иванов П.И. Сборник снимков с древних печатей, приложенных к грамотам и другим юридическим актам,
хранящимся в Московском архиве Министерства юстиции. 1858. С. 8, 10.
«по выбору» и составлявшие верхушку провинциальных служилых людей; 4) «князи городовые», служившие «с городом вместе», мало отличавшиеся от рядовых дворян и детей боярских.
-
Значение князей Ростовских и Ярославских при московском Дворе зависело от заслуг предков, личных способностей и успешной службы, а также брачных связей с семьей государя, старомосковским боярством, другими княжескими родами, места в родословной.
-
В сохранившихся родословных росписях князей Ростовских и Ярославских имеется много пропусков и отдельные искажения. При использовании в исследованиях необходима комплексная проверка этих данных по другим источникам. Недостаточная изученность биографий представителей княжеских родов создает условия для возникновения «генеалогических мифов», некоторые из которых существуют в историографии продолжительное время. К подобным примерам можно отнести, неверные представления о степени родства главных участников «дела князя СВ. Ростовского» 1554 г. в трудах ряда исследователей, искаженные сведения о князьях Шаховских и Шехонских в поздних списках ДТ и разрядных книг, а также о четвероюродных братьях князьях В.И. Буйносове-Ростовском и В.И. Буйносове-Белоголовом в Шереметевском бояр-
ском списке .
-
Военная и административная деятельность большинства князей Ростовских и Ярославских проходила по разным территориям Московского государства. «Князи городовые» не получали разрядных назначений и служили, как правило, с дворянами и детьми боярскими на территории своего уезда.
-
Сохранение земельных владений князьями Ростовскими и Ярославскими на территории бывших княжеств или приобретение новых земель в других уездах Московского государства, зависело от разных факторов, в том числе, от характера служебной деятельности, родственных связей с другими родами. В середине XVI в. около половины фамилий князей Ростовских и две трети Ярославских сохраняли поземельные связи с Ростовом и Ярославлем соответствен-
ДревняяРоссийская вивлиофика ... Ч. XX. С. 83.
но. Представители указанных фамилий были включены в «Княжеские списки», что дает основание рассматривать их как особые объединения, в определенном смысле, княжеские корпорации.
6) Преобразования состава Государева Двора и земельные реформы, проводившиеся московским правительством в рассматриваемый период, оказали влияние на положение князей Ростовских и Ярославских. В ходе «Тысячной реформы» доступ к службе при московском Дворе получали представители княжеских фамилий, служившие в провинции, потерявшие связи с «родовым гнездом». В результате мероприятий опричнины и последующих событий княжеские корпорации Ростовских и Ярославских были разрушены. Почти все князья потеряли земли в «родовых гнездах», а численный состав фамилий в среднем сократился на 50%. Политика правительства последних десятилетий XVI в. благоприятствовала успешной служебной карьере княжеских фамилий малозаметных в предшествующий период (Буйносовых, Лобановых-Ростовских, Львовых, Шаховских и др.). Для всех ветвей князей Ростовских и Ярославских было характерным стремление приобрести, сохранить, а также вернуть потерянные земли в «родовых гнездах», как на протяжении рассматриваемого хронологического периода, так и позднее.
Практическая значимость исследования. Диссертация в целом и ее части могут быть использованы в преподавании общих и специальных курсов отечественной истории, разработке практических и семинарских занятий, создании обобщающих трудов по политической и социальной истории Московского государства, а также генеалогических и биографических справочников.
Публикации и апробация работы. По теме диссертации опубликовано 4 статьи. Отдельные главы и работа в целом рассматривались на заседаниях Отдела древней истории России СПбИИ РАН. Положения и выводы диссертации докладывались и обсуждались на научных конференциях «История и культура Ростовской земли» (Ростов Великий, 8-10 ноября 2012 г.), «Архивы и история Российской государственности» (Санкт-Петербург, 14-16 ноября, 2012 г.; 14-16 ноября 2013 г.), «Вспомогательные исторические дисциплины в современном
научном знании» (Москва, 31 января - 2 февраля 2013 г.), «Преподобный Сергий Радонежский: история и агигорафия, иконописный образ и монастырские традиции» (Ростов Великий, 8-10 ноября 2013 г.).
Структура и объем работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, заключения, списка сокращений, списка использованных источников и литературы, трех приложений.
Ярославские в структуре Двора московских государей середины XVI в..
Двор московских государей объединял представителей правящей элиты. Регулируемой им сферой общественных отношений были придворная, военная, дипломатическая службы. Одной из проблем изучения структуры Государева двора середины XVI в. является соотношение в ней территориальных и чиновных элементов. В структуру Двора были включены представители территориальных объединений (корпораций) служилых людей ряда городов, расположенных вокруг Москвы (Дмитрова, Кашина, Переславль-Залесского, Ростова, Ярославля, Романова, Пошехонья, Белоозера, Костромы, Галича, Юрьева, Суздаля, Владимира, Мурома, Коломны, Каширы, Серпухова, Тулы, Тарусы, Рязани, Калуги, Козельска, Белева, Мещовска, Боровска, Рузы, Звенигорода, Волока, Ржевы, Зубцова, Старицы, Можайска, Вязьмы, Белой, Клина, Твери, Торжка, Бежецкого Верха, Углича, Медыни, Ярослав-ца) и, возможно, некоторых других.
В выявленных В.Д. Назаровым фрагментах боярских списков 1546-1547 гг., а также в «свадебных разрядах» середины XVI в. представлены фрагменты чиновной структуры Двора1, которая включала: Бояр-Окольничих-Дворецких-Казначеев-Стольников-Стряпчих-[возможно, Жиль-цов]-Постельничих-Дьяков-Сокольничих-Князей и «детей боярских», расписанных по городам.
В ДТ имеются особые разделы «Княжеские списки», которые расположены после перечня окольничих, казначеев, постельничих, дьяков, дворовых и сокольничих. Под особыми заголовками перечислены «Князи и дети боярские дворовые» «Князи служилые», «Князи Оболенские», «Князи РоСТОВ-Назаров В.Д. О структуре «Государева двора» ... С. 40. ские», «Князи Суздальские», «Князи Ярославские» и др. Упоминания источниками «Княжеских списков» встречается ранее составления ДТ. Одно из первых относится к осени 1495 г. В этом году во время поездки в Новгород Ивана III сопровождала большая свита1. В числе князей и детей боярских были указаны и Ростовские: Андрей Иванович Ростовский Хохолок с сыновьями Юрием и Александром и его двоюродные братья князь Александр Владимирович Ростовский, князья Василий и Семен Ивановичи Яновы-Ростовские . Во время переговоров с литовскими послами в Москве в марте 1542 г. присутсвовали «князи и детей боярские, которые в думе не живут». В их числе были представители князей Ростовских и Ярославских . Фрагмент «Княжеского списка» приведен в выписи из «боярского списка» осени 1547 г. Но полнее всего «Княжеские списки» представлены ДТ. Их появление, по-видимому, связано с включением в последней трети XV в. в состав Государева двора больших групп князей из удельных княжеств Северо-Восточной Руси, утративших политическую независимость, но сохранявших земельные владения в «родовых гнездах».
Структура Двора получила отражение в различных памятниках (Тысячной книге, Дворовой тетради, книгах разрядных, боярских списках и др.). Сохранившиеся источники слишком фрагментарны и не позволяют дать однозначное решение вопроса о том, какой была структура Двора в середине XVI в. чиновной, территориальной или смешанной. Решение данного вопроса - предмет специальных исследований.
Одной из задач данной Главы является выяснение вопроса о местах в структуре Двора, которые занимали представители княжеских родов Ростовских и Ярославских. Просопографический метод, используемый нами для решения этой задачи, предполагает изучение биографических данных укзанных лиц и прежде всего, тех из них, кто был записан в ТК и ДТ. Необходимые родословные таблицы приведены в Приложениях 1 и 2. При их составлении нами были использованы данные родословных книг различных редакций . Для более удобной идентификации лиц, указанных в «Бархатной книге», введена нумерация: первые две цифры - номер поколения и порядковый номер отцов, вторые - то же в отношении детей: номер поколения, порядковый номер сына. Лица, не записанные в «Бархатной книге», но о которых в других источниках имеются данные, позволяющие причислить их к той или иной ветви, указаны в ячейках, обозначенных пунктирными линиями.
А.А. Зиминым были собраны сведения о наиболее видных представителях княжеских родов Ростовских и Ярославских с конца XV - до первой трети XVI века . Поэтому биографические данные за указанный период приводятся только о лицах, для которых А.А. Зиминым сведения не приведены или, когда их необходимо дополнить.
Как известно из записей в родословных книгах род князей Ростовских около 1328 г. разделился на две ветви: старшую Ростовских-Устретенских и младшую - Ростовских-Борисоглебских . Прозвища Борисоглебские и Уст-ретенские, по-видимому, происходят от названия церквей, находившихся в двух частях Ростова . В порядке родового старшинства фамилии князей Ростовских перечислены в соответствующих главах «Бархатной книги»5. Ниже
Князья Ростовские и Ярославские в «Тетради дворовой»
В историографии утвердилась традиция считать князя Семена Васильевича Ростовского отцом князя Никиты Семеновича Лобанова-Ростовского. В соответствии с этой точкой зрения князя Семена Васильевича причисляли к ветви Лобановых, и в трудах ряда исследователей упоминается князь Семен Васильевич Лобанов-Ростовский, неизвестный источникам . Совпадение имен отца князя Никиты Лобанова и боярина князя Семена Васильевича Ростовского делает такую интерпретацию как будто очевидной, но данным источников она не соответствует.
По тексту Румянцевской родословной книги «у князя Володимера у Ондреевича, у княж Иванова брата Брюхатово, у четвертого дети: Дмитрей да Александр... А у князя Олександра у Володимеровича же дети: Иван, Ва-силей, а княж Васильев сын князь Семен» и далее: «А княж Ивановы дети Лобановы: Иван, да Семен, да Борис, да Ондрей, бездетен, да Василей, бездетен, да Иван... А княж Семеновы дети: 3 князи Иваны, 4-й Петр, да Никита» . Аналогичный текст приведен и в других редакциях родословных книг (Приложение 1. Табл. 2).
Ошибки в определении степени родства князей СВ. Ростовского и Н.С. Лобанова избежал СБ. Веселовский5, поскольку в своих исследованиях опирался непосредственно на тексты родословных книг, но неточности в этом вопросе у других исследователей им отмечены не были . Вероятно, поэтому указанное недоразумение продолжает воспроизводиться и в трудах современных авторов .
Можно ли считать князя СВ. Ростовского «глашатаем идеи воцарения князя Владимира»2 весной 1553 г.? Действительно ли его связи с домом князей Старицких были столь сильны?
Однозначных ответов на эти вопросы источники не дают. А.А. Зимин не привел обоснований своих утверждений. Возможно, он полагал, что если князь Семен решился на отъезд в Литву, а его единомышленники князья Петр Щенятев, Иван Пронский и др. не пытались бежать, то он и был зачинщиком «боярского мятежа». В пользу точки зрения А.А. Зимина говорит и то, что князь СВ. Ростовский действительно мог иметь связи со Старицкими, поскольку владел землями по соседству с их резиденцией3. Кроме того, боярином В.А. Старицкого между 1551-1555 г. стал троюродный брат отца князя Семена - В.И. Темкин. Правда, в источниках нет сведений об участии кого-либо из Темкиных в событиях 1553-1554 гг. Приведенные доводы в пользу мнения А.А. Зимина, не исключают противоположной точки зрения, высказанной Р.Г. Скрынниковым, считавшим несомненным, что «князь Семен Ростовский не был главой и инициатором заговора в пользу князя Владимира и по своему влиянию далеко уступал главным заговорщикам» . Влияние и способности Семена Васильевича не были достаточными для того, чтобы возглавить заговор в пользу Старицких. Косвенным подтверждением того, что при Дворе его считали человеком недалеким, является предпринятая им попытка оправдать свою измену «малоумием» и «скудостью разума». Судя по неудачному исходу попытки отъезда, мнение об умственных дарованиях князя Семена, было небеспочвенным. Мог ли такой человек организовать и возглавить крупный заговор? Правительственная характеристика «дела» приведена в «памяти» посольству Федора Васильевича Вокшерина, отправившемуся в Литву 6 сентября 7063 (1554 г.), где наказывалось: «Нечто учнут его вспрашивати, которым обычаем про княж Семеново дело Ростовского, и Федору говорити: пожаловал был его государь боярством для отечества, а он недороден, и в разуме прост, и на службу не пригодился, и захотел его того, чтоб государь его пожаловал с дородными ровно; и государь его так не пожаловал, и он мало-умством шатался и со всякими иноземцы говорил непригожие речи про государя и про землю, и чем бы государю досадити; и государь его вины сыскал, что он чинил, и за то велел его казнити. А нечто учнут говорити: со князем Семеном хотели ехати прочь многие бояре и дворяне? И Федору говорити: к такому дураку доброй кто пристанет? Лише с ним воровали его племя, такие ж дураки»1.
В этой «памяти» содержится указание на недовольство князя СВ. Ростовского своим положением, что и было причиной попытки отъезда. Мог ли князь Семен иметь причины для подобного недовольства? Как отмечено выше, он происходил из ветви князей Ростовских имевшей высокий статус при московском Дворе. Его дед князь Александр Владимирович и старший брат деда князь Дмитрий были боярами при Иване III и Василии III. Двоюродный брат его отца - князь Андрей Дмитриевич также был боярином. Возможно, способностей князь Семен не проявил, но боярства был удостоен «для отечества» в 1553 г. Таким образом, особых причин быть неудовлетворенным своим положением он иметь не мог. Правда, между смертью дяди около 1550 г. и пожалованием ему боярства прошло более двух лет. Быть может эта отсрочка и породила у него какое-то недовольство. Сам же он, как следует из летописного текста, объяснил свой отъезд страхом разоблачения действий в пользу В.А. Старицкого весной 1553 г., которые, в свою очередь, были вызваны нежеланием подчиняться Захарьиным. Вероятно, князь Семен знал, что царь считал его малопригодным к службе и потому весной 1553 г. поддержал князя В.А. Старицкого, с домом которого у него могли быть дружелюбные отношения. После выздоровления царя, Семен Васильевич не сомневался, что о его поведении станет известно непременно. На втором допросе он рассказывал о событиях весны 1553 г., как о фактах уже известных. Действительно, по сообщению Царственной книги, через некоторое время после выздоровления Иван Грозный узнал о поведении некоторых своих придворных от боярина И.П. Федорова1. Будущее при московском Дворе не сулило СВ. Ростовскому благоприятных перспектив, так как и до 1553 г. царь, по-видимому, относился к нему не слишком благосклонно, невысоко оценивая его способности к службе, а выступление в пользу Старицких должно было окончательно погубить его репутацию. Князь Семен стал готовиться к отъезду в Литву, вступив в переговоры с прибывшим в Москву в августе 1553 г. посольством С.Довойны.
Подлинная причина попытки отъезда СВ. Ростовского была неудобна для огласки и в официальном посольском наказе Ф.Вокшерину приведена версия, выдвинутая самим князем Семеном на первом допросе. Впоследствии, официально признанная «скудость разума» СВ. Ростовского, видимо, облегчила ходатайство о помиловании со стороны митрополита Макария. О его сообщниках в наказе говорилось лишь в общих словах, а в приведенном выше летописном тексте упоминались «братья его и племянники», также не названные поименно. Кто же еще из князей Ростовских собирался бежать в Литву?
Князья Ярославские в период опричнины
В числе разных текстов «Сборник» содержал родословную книгу (Л. 35-62), ТК (Л.62-85 об.), ДТ (Л.85 об.-157). Фамилия Шехонских везде написана неверно. В результате, в родословной книге «Сборника» П.Н.Никифорова в роду князей Ярославских оказалось две разных ветви с одинаковым прозвищем «Шеховские» (Л. 52 об.-53 об.). Аналогичное искажение фамилии Шехонских было и в другом списке ДТ, опубликованном П.Н. Милюковым в 1901 г.1. После выхода в свет издания ТК и ДТ, подготовленного А.А. Зиминым, были найдены новые списки этих памятников. В одном из них, в большинстве случаев, сохранилось более правильное чтение: «Шохонские» и «Шехонские»2. Отмеченные погрешности списка ДТ в «Сборнике» П.Н. Никифорова дают основание усомниться, в том, что он был сделан с ее подлинника. Сборник из Музей-ского собрания ГИМ3, содержащий еще один список ДТ XVIII в., сходен по составу со сборниками П.Н. Никифорова и Н.М. Михайловского. В большинстве случаев фамилия Шехонских в нем написана неверно, но в нескольких местах сохранились следы правильного прочтения . Еще один «Родословный сборник» из собрания А.С. Уварова5, содержащий списки родословной книги, ТК и ДТ, датируется концом XVII в., но является наименее исправным из всех. В нем отсутствуют пометы «стар», «болен», «умре» «в опале» и др., имеющиеся в вышеперечисленных списках ДТ. В родословной книге данного сборника под фамилией «Шахонския» записаны князья Шаховские (Л. 31 об.-ЗЗ), в списках ДТ (Л.74 об.-75) и ТК (Л. 127) Шехонские записаны «Шаховскими». Особенностью записей в «Сборнике» А.С. Уварова является использование выносных букв при написании фамилий «Шахонския» и «Ше ховские». Позднейшие переписчики могли спутать выносную букву «н» в фамилии Шехонских с выносной «в» у Шаховских .
Об ошибочности воспроизведения фамилии Шехонских в опубликованном тексте ДТ было известно В.Б. Кобрину. В собранных им материалах все «Шеховские» «Княжеского списка» ДТ отнесены к ветви Шехонских. Указанные материалы были изданы после смерти исследователя и, вероятно, поэтому в них отсутствует соответствующее развернутое обоснование. Поскольку в Музейском списке ДТ фамилия Шехонских записана с теми же погрешностями, что и в списке П.Н. Никифорова, а список Н.М. Михайловского В.Б. Кобрину не был известен, остается предположить, что ошибка в написании фамилии Шехонских была им выявлена в результате сопоставления данных «Княжеского списка» ДТ, родословных книг и актового материала. В родословной таблице Шехонских, построенной В.Б. Кобриным, имеется неточность: у князя Якова Александровича (7.28-8.70) показано шесть сыновей (Борис, Тимофей, Михаил, Иван, Иван Меньшой, Семен), но первые двое, как установил А.В. Антонов, были сыновьями Якова Тимофеевича .
Следующий шаг в реконструкции родословной Шехонских был сделан А.В. Антоновым, на основе актовых материалов. Однако им приведен лишь фрагмент родословной, являющийся иллюстрацией к актам .
Родословная таблица Шехонских (Приложение 2. Рис. 13) построена нами с учетом материалов, опубликованных А.В. Антоновым, и дополнена данными из писцовых книг и других источников. В целом, проблема реконструкции родословной Шехонских пока далека от окончательного разрешения. Если места в ней лиц, включенных в «Княжеский список» ДТ, с некоторыми допущениями, можно указать, то для многих представителей этой ве етви князей Ярославских, известных по писцовым книгам , но не записанным в ДТ, это пока можно сделать лишь гадательно.
Деевы занимали «среднее» положение в родословной «лествице» князей Ярославских. Они являлись потомками младшего из сыновей князя В.Д. Грозного (Приложение 2. Рис. 14). В «Боярском списке» 1547 г. был указан «князь Юрьи княж Иванов сын Деев» . У князя Михаила Ивановича Деева по родословным было два сына по имени Иван. Второй имел прозвище Худяк. У старшего из Иванов сын - князь Юрий Иванович Мартын, а у Иван Худяка также был сын Юрий. О котором из них идет речь в упомянутом отрывке не ясно.
Князь Юрий Иванович Деев до 1547 г. упоминался в разрядах в должности предводителя вспомогательного отряда татар, а также третьего и второго воеводы в Рязани, Плесе, Галиче3. Таким образом, самый заметный из Деевых занимал сравнительно скромные места на военной службе великих князей Московских. Представители Деевых были включены в ТК и ДТ (Приложение 3. Табл. 2), они имели земли в Ярославском уезде , а Ф.П. Дееву принадлежало также поместье под Москвой5.
К «средним» ветвям «лествицы» князей Ярославских можно причислить и Зубатых-Лъвовых, также происходивших от младшего сына В.Д. Грозного (Приложение 2. Рис. 15). Единственным из них в «Княжеском списке» ДТ вместе с Засекиными-Жировыми записан Михаил Андреевич. В указанных выше списках ДТ его нет, а отмечен он в издании ДТ П.Н. Милюкова, в основу которого был положен список Александровского монастыря, впоследствии утраченный . Все остальные князья Львовы были записаны по ближайшему пригороду Ярославля - Романову (Приложение 3. Табл. 2).
В «Бархатной книге» приведены выдержки из грамот Василия III и Ивана Грозного с упоминаниями князей Семена и Михаила Андреевичей Львовых . Первая грамота, по-видимому, относится к 1534-47 гг., и упоминается в ней «Князь Семенъ Княжь Андреевъ сынъ Дмитреевича Львовъ Зубатой» (8.80-9.121), пожалованный «Волскимъ въ кормление», а позднее записанный в ДТ с пометой «Семен умер в Свияску». Во второй грамоте 1528/29 гг. говорится о пожаловании князя Михаила Андреевича Львова (7.38-8.85) «Антоновскимъ Станомъ съ правдою». Сохранились сведения о земельных владениях князя Семена Петровича и его сына Василия в Дерев-ской пятине Новгорода2.
Князья Львовы служили по Романову, рядом с Ярославлем. Вероятно, там находились их поместья, а большая часть вотчин была утрачена3. Как и в случае с Шехонскими родословная Львовых содержит много пробелов.
Охлябинины и близкая их родня Хворостинины находились на нижних ступенях «средней» части «лествицы» князей Ярославских (Приложение 2. Рис.16). Охлябинины утратили земли в Ярославском уезде и служили по Кашину (Приложение 3. Табл. 2). Служебная карьера представителей этой фамилии была успешной, хотя и не столь выдающейся, как у Хворостининых.
Князья Ярославские на государевой службе в конце XVI - начале XVII в
Если князья Ростовские, упоминаемые в числе казанских ссыльных и в «Синодике опальных», могут быть относительно легко идентифицированы по родословным, то в случае князей Ярославских иногда возникают трудности и решение может быть только предположительным. Задачами данного параграфа являются: определение конкретных лиц из фамилий князей Ярославских, находившихся в Поволжье во время ссылки 1565-66 гг., попавших туда позднее, погибших во время опричного террора, а также оценка последствий опричнины для их положения при Дворе и общественного статуса.
Из представителей мужской линии старшей ветви князей Ярославских - Алабышевых-Аленкиных за 1560-е гг. сведения сохранились только о князе Андрее Федоровиче Жере (9.4-10.2). Его двор в Казани указан в писцовой книге 1565-68 гг. в перечне «дворы воеводские»1. После взятия Полоцка в 1563 г. он был назначен воеводой в Торопец; вероятно, осенью 1564 г. - вторым воеводой в Астрахань. Пребывание его в Поволжье на воеводстве или в качестве ссыльного было недолгим и продолжалось, видимо, до осени 1566 г., поскольку в 1567 г. он был воеводой на южной границе в Шацке2.
Прекращение известий о нем после 1567 г. может служить косвенным указанием на его гибель во время казней по «делу И.П. Федорова». По сообщению A.M. Курбского он погиб при обороне одного из северских городов, но сведений о серьезных военных действиях после 1567 г. нет. Царь, якобы, посылал опричников убить А.Ф. Аленкина, но они нашли его умершим от ран. Вдова и дети А.Ф. Аленкина по сведениям того же источника были со 158
сланы и погибли в ссылке. По мнению СБ. Веселовского это известие «подтверждается тем, что в родословцах у Андрея Жери потомства не показано» .
Приведенные A.M. Курбским сведения вовсе не исключают пресечение фамилии Аленкиных вследствие других факторов. Выше приведены данные о племянниках А.Ф. Аленкина (Приложение 2. Рис. 2), но о его собственных детях источники не сообщают. Судьбы племянников также неизвестны. Возможно, все немногочисленные представители данной ветви князей Ярославских ушли из политической жизни в результате смерти от болезней или пострижения. Косвенным подтверждением этого может служить их отсутствие в «Синодике опальных». Мужская ветвь Аленкиных угасла после смерти Андрея Федоровича, но, возможно, еще некоторое время оставались живы представители этой фамилии по женской линии2.
Хотя Аленкины были старшей ветвью князей Ярославских, но никто из них не имел думных чинов. Вероятно, им не хватало успешной служебной карьеры и родственных связей с другими видными аристократическими родами. В этом отношении больше преуспели следующие за ними по старшинству в родословной «лествице» Троекуровы.
Князь Федор Иванович Троекуров оставался одним из наиболее видных представителей рода, после смерти отца. Им была подписана 20 апреля 1563 г. подручная запись по князе А.И. Воротынском в 400 руб., а в 7073 (1564/65) г. - поручная запись по Л.А. Салтыкове в 100 руб.3. В 1564/65 г. он выдал, как отмечено выше, грамоту Спасо-Ярославскому монастырю на сельцо Ивановское на реке Волге с деревнями . По росписи 13 марта 1565 г. при перемене воевод его назначили вторым воеводой в Казань вместо дяди князя М.М. Троекурова . В Писцовой книге Казани 1565-68 гг. указаны дворы, принадлежавшие Ф.И. Троекурову и его слугам2.
Р.Г. Скрынниковым гибель Ф.И. Троекурова отнесена к 1568 г. и поставлена в связь с «делом И.П. Федорова»3. Рядом с ним в «Синодик опальных» записан князь Михаил Лыков, двор которого находился в Казани по соседству. После смерти Ф.И. Троекурова старшая ветвь фамилии угасла. В родословных у него показан один сын Иван, о судьбе которого данных нет. Возможно, он умер ранее учреждения опричнины, так как в «Синодике опальных» не указан. Поминание обоих отмечено в Кормовой книге Спасо-Ярославского монастыря под 23 июня .
Младший брат И.М. Троекурова - Михаил Михайлович 20 апреля 1563 г. вместе с племянником Федором подписал подручную запись по князе А.И. Воротынском5. В 7073 (1564/65) г. он был третьим воеводой в Казани до перемены 13 марта, когда воеводой был назначен его племянник . 12 апреля 1566 г. М.М. Троекуров подписал поручную запись по князе М.И. Воротын 7 R ском в 15000 руб. . В 7075 (1566/67) г. он служил воеводой в Торопце . Пребывание его в Поволжье, судя по приведенным данным, было недолгим. По-видимому, М.М. Троекуров умер или постригся около 1568 г. В «Синодике опальных» ни он, ни его сыновья не значатся.
Старший сын М.М. Троекурова - князь Василий в 7075 (1566/67) г. был четвертым воеводой в Полоцке9. Весной 1567 г. о нем, видимо, упоминалось в записи «Приходной книги Краснохолмского Николаевского Антониева монастыря», находящегося недалеко от Бежецка1.
Известия о князьях М.М. и В.М. Троекуровых обрываются на рубеже 1567-68 гг., когда в ходе казней по «делу И.П. Федорова» погиб Ф.И. Троекуров. Возможно, репрессии все же коснулись и представителей младшей ветви, но определенных сведений об этом нет.
Больше данных сохранилось о младшем сыне М.М. Троекурова - Федоре (9.9-10.6), пережившем опричнину и царя Ивана. Вместе с отцом и братьями он был записан в «Княжеском списке» ДТ и участвовал в Полоцком походе 1563 г. В 7073 (1564/65) г. Ф.М. Троекуров был указан по росписи от 19 мая в списке голов большого полка при князе И.Д. Вельском в Коломне . В этом же году им была подписана поручная запись по Л.А. Салтыкове в 100 руб.3. В сентябре 1565 г. Ф.М. Троекуров был первым воеводой в Пронске, сменив князя Василия Палецкого4. В 1566 г. 12 апреля им вместе с отцом была подписана поручная («подручная») запись по князе М.И. Воротынском в 150 руб.5. В 7079 (1570/71) г. Ф.М. Троекуров был воеводой в Тетюшах; в 7083 (1574/75) г. - воеводой в Чебоксарах, а потом в Астрахани до 1579 г.6. Таким образом, с начала 1570-х годов он оказался в Поволжье и долго служил там, что могло быть своего рода ссылкой.
Похожие диссертации на Княжеская аристократия Московского государства во второй половине XVI - начале XVII века: князья Ростовские и Ярославские
