Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Государственная аграрная политика и сельское хозяйство Дальнего Востока РСФСР в 1945—1953 гг 27
1.1. Производственный потенциал сельского хозяйства Дальнего Востока РСФСР 27
1.2. Трудовые ресурсы аграрной отрасли Дальнего Востока РСФСР ... 54
1.3. Урегулирование землепользования в Дальневосточном регионе... 70
1.4. Укрепление трудовой дисциплины в дальневосточных колхозах ... 83
Глава вторая. Индивидуальная сельскохозяйственная деятельность сельского населения Дальнего Востока РСФСР в 1945—1953 гг 100
2.1. Личные приусадебные хозяйства колхозников: землепользование и сельскохозяйственное производство 100
2.2. Особенности развития приусадебных хозяйств рабочих и служащих сельской местности 121
2.3. Колхозная торговля в системе продовольственного обеспечения населения Дальнего Востока РСФСР 133
Заключение 152
Список источников и литературы
- Трудовые ресурсы аграрной отрасли Дальнего Востока РСФСР
- Укрепление трудовой дисциплины в дальневосточных колхозах
- Особенности развития приусадебных хозяйств рабочих и служащих сельской местности
- Колхозная торговля в системе продовольственного обеспечения населения Дальнего Востока РСФСР
Трудовые ресурсы аграрной отрасли Дальнего Востока РСФСР
Предметом исследования является личное приусадебное хозяйство как основное средство приложения трудовых усилий сельского населения вне сферы государственного аграрного сектора.
Хронологические рамки охватывают временной период с мая 1945 г. по сентябрь 1953 г. Нижняя граница обусловлена завершением Великой Отечественной войны и вступлением СССР в восстановительный период. Он отличается единым содержанием государственной аграрной политики, нацеленной на изъятие ресурсов сельского хозяйства для решения проблем восстановления и развития всего народнохозяйственного комплекса. Верхняя граница, обозначенная сентябрьским Пленумом ЦК КПСС (1953 г.), отмечает переход к политике аграрных реформ, направленных на изменение ряда принципов экономических отношений государства с производителями сельскохозяйственной продукции. Для выявления предпосылок ряда процессов в послевоенной аграрной отрасли, а также специфики рассматриваемого периода, автор в некоторых случаях выходит за хронологические рамки, показывая состояние сельского хозяйства Дальневосточного региона.
Территориальные рамки исследования. Дальний Восток РСФСР в административно-территориальных рамках исследуемого периода. В конце 1945 г. его площадь, объединённая в составе Хабаровского и Приморского краёв, составляла 3112,7 тыс. кв. км. Территориальные преобразования изменили его границы: 2 февраля 1946 г. была образована Южно-Сахалинская область (в январе 1947 г. объединена с Сахалинской областью и выведена из состава Хабаровского края в самостоятельную административную единицу РСФСР), 2 августа 1948 г. из состава Хабаровского края выведена Амурская область, на долю которой приходилось до 50 % производства сельскохозяйственной продукции региона.
Методологическую основу диссертационной работы составляет системно функциональный подход. В соответствии с ним, совокупность аграрных отношений послевоенного периода понимается в работе как подсистема, чьи элементы были сформированы в ходе генезиса советского аграрного строя, где место приусадебного хозяйства было строго фиксировано, а условия его существования определялись общей направленностью развития социалистического сельского хозяйства.
Использование в работе концептуальных подходов в рамках теории модернизации заключает эвристические возможности при изучении социально-экономической трансформации дальневосточного общества, позволяет фиксировать степень изменений в наиболее значимых сферах деятельности сельскохозяйственных производителей Дальнего Востока РСФСР.
Аграрная политика рассматривается как целенаправленная деятельность государства, призванная обеспечить продовольственную безопасность страны с сохранением благоприятной экологической обстановки и решением социальных вопросов на селе. В соответствии с данным подходом, изменения в административно-командной системе управления сельским хозяйством видятся как следствие не только теоретико-идеологических воззрений партийно-государственных лидеров, но и результат осознания ими социальных реалий.
Личное приусадебное хозяйство сельской семьи представлено в качестве преемника дореволюционного крестьянского хозяйства, которое в условиях социалистической системы сохраняло некоторые формы традиционного крестьянского уклада с характерной для него психологией, составлявшими одну из базовых основ российской цивилизации. В данном ключе в исследовании показан процесс «раскрестьянивания», продолжившийся в послевоенные годы, который сопровождался сокращением численности сельского населения, превращением крестьян в сельскохозяйственных рабочих с огородом.
Генезис личного приусадебного хозяйства в послевоенные годы рассматривается как процесс, обусловленный созданием в СССР коллективизированного сельского хозяйства со специфическими формами экономических отношений, и получивший дальнейшее развитие в рамках этих форм, сохранявшихся и в последующий период. Прослеживается влияние идейных воззрений о природе индивидуальной и общественной форм собственности в СССР на конкретные политические мероприятия советского государства в аграрной сфере. Колхозное крестьянство показано как общность, имеющая собственные интересы, одним из которых было стремление к самостоятельному хозяйствованию.
Исследование опирается на принцип научной объективности, что предполагает учёт разнонаправленных факторов, влиявших на развитие приусадебного хозяйства, рассмотрение сюжетов из его послевоенной истории вне идеологических конвенций как исследуемой эпохи, так и ангажированных оценок современности, во взаимосвязи производственных, социально-культурных, идейно-теоретических аспектов.
Принцип историзма позволяет рассмотреть индивидуальную сельскохозяйственную деятельность сельского населения Дальнего Востока РСФСР исходя из конкретных исторических условий и особенностей, в которых она осуществлялась.
Методологический инструментарий работы составляют как общенаучные, так и специально-исторические методы. В качестве общенаучных методов использовался метод анализа, предполагающий разделение исследуемого объекта на составные части и их изучение по отдельности, и метод синтеза, объединяющий различные части в органическое новое целое. Особую роль играл метод индукции, изучение проблемы от рассмотрения отдельных фактов к их обобщению в выводах.
Среди исторических методов использовался проблемно-хронологический метод, позволивший последовательно, в рамках единых по смыслу и направленности мероприятий, рассмотреть государственную аграрную политику в отношении приусадебных хозяйств сельского населения Дальневосточного региона.
Методы статистического анализа позволили на основе систематизации и группировки цифровых данных показать главные параметры приусадебных хозяйств сельских жителей, объёмы производства в них, провести сопоставление с государственным аграрным сектором, выявить некоторые устойчивые тенденции и закономерности в развитии индивидуального сельскохозяйственного производства на Дальнем Востоке РСФСР.
Источниковую базу исследования составляет комплекс опубликованных и неопубликованных источников, выявленных в сборниках документов и материалов, а также в 18 фондах двух центральных (Российский государственный архив экономики — РГАЭ, Государственный архив Российской Федерации — ГАРФ) и трёх региональных архивах (Государственный архив Хабаровского края — ГАХК, Государственный архив Приморского края — ГАГЖ и Государственный архив Амурской области — ГААО).
Укрепление трудовой дисциплины в дальневосточных колхозах
В ходе проведения посевных работ широко практиковалось заимствование семенного материала у колхозников — их личные подворья превращались в источник ресурсов для общественного хозяйства. В частности, делегат от Амурской области на XV пленуме Хабаровского крайкома ВКП(б), отвечая на вопрос, как будет выполняться план посева по картофелю и овощам в 1946 г., ответил, что «...есть один единственный выход — покупать и заимствовать у колхозников..., и эта работа сейчас проводится...» .
Изъятие семенного фонда из личных хозяйств осуществлялось административными методами, по сути, принудительным порядком. Так, в Завитинском районе Амурской области в период весеннего сева 1946 г. было установлено задание получить из хозяйств колхозников, рабочих и служащих 5820 ц семян. Для его выполнения райком партии обязал закрепить в колхозах за каждыми пятью дворами членов правлений колхозов, депутатов сельсоветов, имеющих конкретные планы по сбору картофеля, а также усилить работу по разъяснению важности данного мероприятия, добившись участия в пополнении семенного фонда всех колхозников, а также проживающих на селе рабочих и служащих23.
Имели место случаи, когда позаимствованные таким образом семена, в 21 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 1. Д. 2029. Л. 27, 30, 31. 22ГАХК. Ф. П-35.0п. 1. Д. 1901. Л. 7. 23 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 2. Д. 817. Л. 34, 36. последующем не возвращались. В газете «Амурская правда» от 29 марта 1946 г. сообщалось, что в колхозе «Память Парижской коммуны» колхозники, отдав картофель из личных запасов по ведомостям, не могут получить его обратно, поскольку учетная документация не сохранилась и правление колхоза не располагает сведениями, кому и в каком количестве необходимо возвратить картофель24.
На XVI пленуме Хабаровского крайкома ВКП(б), проходившем в конце июня 1946 г., были заслушаны отчеты секретарей сельских райкомов партии Амурской области по выполнении планов весенней посевной кампании. Аргументы, приводимые на пленуме, важны для понимания трудностей в послевоенном сельском хозяйстве, которые были связаны с существующей системой управления. Председатель крайисполкома Ф.А. Мамонов подчеркивая, что ни по одной культуре амурские колхозы и совхозы установленные сроки сева не выдержали, обвинял руководителей в неумении организовать работу э.
Секретарь Серышевского райкома ВКП(б) Найденов, подвергшийся критике за нарушение сроков сева, в своё оправдание подчеркнул, ссылаясь на плохие погодные условия, что «... не сеяли не потому, что не хотели, а потому, что сеять было нельзя. В трудные дни весны, когда мы не сеяли, мы получали из области, края такие предупреждения: приедем, проверим и если найдем, хоть в одном колхозе или на одном участке земли, где молено было сеять — вам несдобровать»26.
Командно-административная модель взаимоотношений государства и деревни не претерпела изменений. 14 июня 1946 г. ЦК ВКП(б) совместно с Советом министров СССР принял постановление «О хлебозаготовках», в котором указывалось, что план хлебозаготовок должен был быть выполнен при любых условиях27. Следующее совместное постановление партии и правительства, вышедшее 26 июня 1946 г., устанавливало личную ответственность руководителей на местах, а также уполномоченных в регионах за полное выполнение плана хлебозаготовок в установленные сроки .
Успешной уборке урожая, особенно хлеба, придавалось особое значение в связи с засухой в ряде западных областей СССР. Оргбюро ЦК ВКП(б) в постановлении «О ходе хлебозаготовок» от 8 октября 1946 г. потребовало от обкомов, крайкомов и ЦК компартий республик обеспечить строжайший учет и охрану зерна в колхозах и совхозах, на государственных заготовительных пунктах, привлекая виновных в хищениях и разбазаривании хлеба к уголовной ответственности. В постановлении от 24 октября Оргбюро признало работу по хлебозаготовкам в ряде областей неудовлетворительной. Плохая работа была отмечена в Приморском крае и крайкому партии надлежало представить в ЦК ВКП(б) объяснения о причинах низких темпов хлебозаготовок и доложить о принимаемых мерах по ликвидации отставания по сдаче хлеба государству .
10 ноября 1946 г. в разгар кампании по заготовке зерновых ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР приняли новое постановление «Об обязательном плане закупок ржи и пшеницы из урожая 1946 г.» . Практически все регионы страны, исключая пострадавшие от засухи, получили задания по обязательным закупкам. В числе регионов, где были самые высокие задания на закупку хлеба, оказался и Приморский край.
В сложившихся условиях, по требованию партийно-советских структур, усилили контроль за сохранностью выращенного урожая, «...удар по элементам, саботирующим хлебозаготовки». Осенью 1946 г. прокуратурой Хабаровского края было привлечено к уголовной ответственности за задержку хлебосдачи, порчу хлеба 8 чел., за прямые хищения — 25 чел. На шесть лет лишения свободы с последующим поражением в правах в течение трёх лет был осужден председатель колхоза «Красный партизан» Свободненского района Амурской области (допустил порчу 200 ц зерна и задержал хлебосдачу), на пять лет — председатель колхоза «Рассвет» Кагановичского района за нарушение порядка авансирования колхозников хлебом (выдал колхозникам 40 % колхозного урожая хлеба вместо 15 %). За срыв уборочных работ, непринятие мер к переработке зерна и его своевременной сдаче государству на три года лишения свободы был осужден председатель колхоза «Сталинский путь» Константиновского района .
Итоги сельскохозяйственных работ 1946 г. в регионе были неудовлетворительными. Урожай 1946 г. не оправдал ожидания дальневосточников. Урожайность зерновых культур по колхозам Хабаровского края оставалась низкой (в среднем 7 ц с га, в место плановой в 8 ц) . Для успешной уборки требовалось большое количество рабочей силы, которой в сельском хозяйстве не имелось. В частности, потребность в рабочей силе на уборке урожая только в Амурской области составляла 73 тыс. чел.33
По плану хлебозаготовок колхозы, совхозы и другие хозяйства Хабаровского края должны были сдать государству 167 тыс. т зерна, что превышало хлебозаготовительное задание предыдущего года на 42 тыс. т, но государство получило чуть более 96 тыс. т от всех категорий хозяйств края 4. В целом по Дальнему Востоку сбор зерновых сократился на 52,8 % по сравнению с предыдущим годом
Особенности развития приусадебных хозяйств рабочих и служащих сельской местности
Разбирательство, инициированное письмом колхозницы, показало, что в колхозе им. Дзержинского 29 дворов колхозников расширили свои приусадебные участки на 1,34 га общественной земли, еще на 0,63 га — бывшие колхозники, проживающие на территории колхоза и 0,62 га — сторонние лица. С изъятых земель был убран урожай картофеля в 20,4 ц, а дела на двоих нарушителей колхозного землепользования передали в судьз.
Информация о нарушениях в одном колхозе послужила сигналом для проведения проверок в других. По их результатам было установлено, что в колхозах Иманского района Приморского края было расхищение 109,5 га общественных земель, в 6 колхозах (из 15) Шмаковского района — 109,5 гаМ
В рамках борьбы за укрепление аграрного сектора существовало ещё одно направление, затрагивающее проблему приусадебного хозяйства — ликвидация фиктивных разделов колхозных дворов. По закону семья, выделяющаяся из двора для создания своего хозяйства, имела право на получение приусадебного участка. Практика фиктивного раздела предполагала, что колхозный двор продолжал вести единое хозяйство с выделившейся семьей, имея дополнительную землю для нужд приусадебного производства155. Фиктивные разделы не были распространенным явлением на Дальнем Востоке. По итогам проверки землепользования в колхозах Хабаровского края в 1948 г было зафиксировано лишь 6 случаев фиктивных разделов, в 1949 г. — по 132 колхозам края 2 случая на площади один гаэ6.
Противоречащим основам колхозного строя считалась сдача приусадебного участка в аренду . Данное явление также не было широко распространено среди колхозного населения Дальневосточного региона. Встречаются лишь единичные упоминания о подобных случаях. Так, в справке о состоянии сельского хозяйства Камчатской области направленной секретарём Камчатского обкома ВКП(б) в Хабаровский крайком в апреле 1947 г., указывалось, что в Усть-Камчатском районе 11 дворов выбывших из колхозов пользовались приусадебными участками, а колхозница Ушакова сдавала часть своего приусадебного участка в аренду - .
К нарушениям колхозного землепользования, подлежащих ликвидации, причислялись покосы с колхозных полей, масштабы которых иногда достигали крупных размеров: в 1946 г. в Свободненском районе Амурской области 1050 колхозных хозяйств скосили 16 500 га колхозных лугов, в Михайловском районе 660 хозяйств — 704 га общественных лугов. Обезличивание земельного фонда между общественной и приусадебной землей были зафиксированы в 1950 г. в колхозе «Най-Лебен» Еврейской автономной области, где общественные посевы площадью в 4 га были размещены на землях приусадебного фонда, а приусадебные участки в таком же количестве выделены на полевых землях колхоза139.
В ряде случаев кампания по борьбе с расширением приусадебной земли настроила некоторых местных руководителей на проведение более радикальных мер по ограничению приусадебных хозяйств колхозников. В частности, информируя Совет по делам колхозов о наличии в колхозах Сучанского района Приморского края престарелых нетрудоспособных колхозников, которые проживали вместе с родственниками (не являющимися членами колхоза) и обрабатывали свои участи при их помощи, заместитель председателя горисполкома предлагал лишить их приусадебного участка на том основании, что члены семьи работают на производстве и имеют 0,25 га огорода. Однако из Совета по делам колхозов пришел ответ, разъясняющий неправомерность уменьшения размера приусадебных участков колхозных дворов по мотивам престарелого возраста их членов16".
Таким образом, по борьбе с нарушениями землепользования партийно-советские структуры понимали значение приусадебного хозяйства и не ставили целью его окончательной ликвидации. Местные руководители, если позволяли обстоятельства, нередко выступали на стороне колхозников. Например, в 1949 г. председатель райисполкома распорядился оставить без последствий незначительные нарушения землепользования в колхозе «Факел Ильича» Амурской области и не изымать урожай в пользу колхоза на землях, превышающие размеры приусадебных участков, так как «...вопрос потерял злободневность»161.
Организационно-хозяйственное укрепление колхозов затронуло интересы рабочих и служащих, партийных и советских работников, организаций и предприятий в сельской местности. Контролеры Совета по делам колхозов выявляли многочисленные случаи использования колхозной полевой земли и угодий неколхозным населением. Неоднократные жалобы колхозов о нарушениях дислоцированными на территории Дальнего Востока РСФСР воинскими соединениями колхозного землепользования потребовала вмешательства командующего Дальневосточного военного округа маршала Р.Я. Малиновского по наказанию нарушителей и возмещению убытков162.
В докладе представителя Совета по делам колхозов по Амурской области от 6 марта 1949 г., отмечалось, что пахотные колхозные земли отводились сотрудникам райкома партии и райисполкома, отделов государственной безопасности и внутренних дел, уполномоченным работникам сельского хозяйства, рабочим и служащим. С санкции Хабаровского крайисполкома было преданно различным категориям пользователей 68 830 га пахотной колхозной земли и около 24 795 га сенокосов.
Колхозная торговля в системе продовольственного обеспечения населения Дальнего Востока РСФСР
В категорию сельского населения входили работники совхозов и МТС, специалисты сельского хозяйства, представители сельской интеллигенции и управленцы. В Дальневосточном регионе в рассматриваемый период численность рабочих и служащих в сельской местности превышала численность собственно колхозного населения. Особенно она возросла за годы Великой Отечественной войны. Так, в 1941 г. в колхозных деревнях Амурской области проживало 6982 рабочих и служащих, в 1943 г — 8344, в 1945 г. — 9972. Численность рабочих и служащих, членов их семей, проживавших на территории ряда колхозов, превышала численность колхозников в несколько раз. Так, в 1946 г. по Михайловскому району Амурской области в колхозе «Победа» из проживавших там 105 человек, только 46 являлись членами колхоза, в колхозе им. Калинина — 28 из 92 чел. Наиболее многочисленной среди сельских рабочих и служащих была группа рабочих совхозов и подсобных сельскохозяйственных предприятий (в 1950 г. в Хабаровском крае она составляла 10 тыс. чел.) .
По данным отчетности, на 1 июля 1950 г. в Хабаровском крае в сельской местности насчитывалось 59 296 хозяйств рабочих и служащих и 20 389 хозяйств колхозников, в Амурской области соответственно 39 615 и 26 439 хозяйств33. В Приморском крае по данным на 1 января 1952 г. в сельской местности имелось 28 771 хозяйство колхозников с населением в 124 639 чел. и 48 812 хозяйств рабочих и служащих с населением 198 878 чел.
В результате кампании по реорганизации ряда колхозов в совхозы, проводившейся в послевоенные годы, социальная группа рабочих и служащих в сельской местности постоянно увеличивалась. В дальневосточном регионе с 1945 по 1953 гг. число совхозов за счёт реорганизации колхозов увеличилось с 76 до 103, соответственно изменился статус их работников. Если в 1945 г. удельный вес работников совхозов составлял 10,2 % от всех занятых в сельском хозяйстве, то в 1950 г. он вырос до 13,1 %, а в 1955 г. — до 53,5 %55.
Отдельные категории населения, проживавшие в сельской местности также, как и колхозники, имели право на ведение индивидуального хозяйства в соответствии с постановлением от 28 июля 1939 г. «О приусадебных участках рабочих и служащих, сельских учителей, агрономов и других не членов колхозов, проживающих в сельской местности»і6. Вопрос о развитии индивидуального огородничества и животноводства рабочих и служащих неоднократно обсуждался в центральных управленческих структурах. В 1945—1947 гг. различные его аспекты пять раз обсуждались на заседаниях Оперативного бюро СНК СССР57.
Развитие огородничества среди рабочих и служащих рассматривалось как один из важнейших источников пополнения сократившихся продовольственных ресурсов страны. В Законе о пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946—1950 гг. ставилась задача дальнейшего развития картофельно-овощных и животноводческих баз вокруг крупных городов СССР, в том числе Сибири и Дальнего Востока, за счёт организации среди рабочих и служащих индивидуального и коллективного огородничества, повышения урожайности на огородах, а также развития индивидуального животноводетва, птицеводства и пчеловодства58.
В результате мероприятий по наделению рабочих и служащих огородами, число их пользователей в стране увеличилось с 5 млн. чел. в 1942 г. до 18 млн. чел. в 1946 г., размеры обрабатываемых ими земель соответственно увеличились с 500 тыс. га до 1600 тыс. га.39
В Амурской области в 1941 г. 35 625 рабочих и служащих обрабатывали индивидуальные огороды на площади 4028 га, на 1 июля 1945 г. по городской и сельской местности засевали индивидуальные огороды уже около 91 тыс. рабочих и служащих на площади в 11 726 га. Если в 1942 г. на одну семью по области приходилось 11,3 га, обрабатываемой земли, то в 1945 г. — 12,2 га60. В Приморском крае в 1945 г. земельная площадь под огородами рабочих и служащих достигала 21 965 га61.
Средние размеры земельных наделов, выделяемых рабочим и служащим, в конкретных случаях устанавливались местными исполкомами советов на основе правительственных постановлений, но при этом, как правило, не превышали 0,20 га. Так, в начале 1946 г., согласно правительственным распоряжениям, для агрономов, зоотехников, ветеринарных врачей, землеустроителей проживавших в сельской местности предусматривался размер приусадебных участков 0,15— 0,25 га. Постановление Совета министров СССР от 17 июня 1947 г. № 2060 определяло размеры личного хозяйства в 0,3—0,4 га на одну семью рабочего, в совхозах с поливными приусадебными участками — 0,15 га. Работникам совхозов, по нормам предвоенного времени, разрешалось иметь на семью одну корову, телёнка до 4-х месяцев или одну козу (вместо коровы) с приплодом не старше одного года, одну свинью для откорма и не более десяти кур или пяти уток62.
На Дальнем Востоке РСФСР размеры приусадебных участков рабочих и служащих варьировались в соответствии с общероссийским законодательством. Так, в Амурской области для работников МТС и других категорий они были установлены в 0,15 га. Приморский крайисполком (со ссылкой на распоряжение СНК СССР от 5 апреля 1945 г) в 1948 г. принял решение об увеличении размеров индивидуальных огородов до 0,20 га многосемейным рабочим и служащим, проживавшим в Шкотовском районе6 .
В руководящих документах указывались условия, на которых рабочим и служащим предоставлялись земельные участки. Согласно действующим правилам, рабочие и служащие наделялись земельными участками из свободного земельного фонда, имевшегося в том или ином районе. При наличии неиспользуемого земельного фонда в колхозах, земельные участки из него могли быть отведены под индивидуальные и коллективные огороды рабочих и служащих по решениям общих собраний колхозников. Колхозы освобождались от налоговых выплат заземли, отведённые в таком порядке.
В свою очередь, новым пользователям колхозных земель вручались обязательства на поставку сельскохозяйственной продукции государству. Им запрещалось передавать в пользование огород другим лицам и оговаривалось, что в подобных случаях, или при увольнении с предприятия работник лишался права пользования земельным участком после уборки урожая
