Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вятская деревня накануне коллективизации и раскулачивания.
1.1 Социально-экономическое положение вятского крестьянства в 1927-1929 гг 15
1.2 Начало политики ограничения и вытеснения зажиточных хозяйств в Вятской губернии
в 1928-1929 гг 30
Глава 2. Осуществление политики раскулачивания и ответная реакция крестьянства на действия властей в 1929-1933 гг.
2.1 Выработка и осуществление политики раскулачи вания на территории Кировской области в 1929-1930 г 37
2.2 Продолжение политики «ликвидации кулачества как класса» в районах Кировской области в 1931-1933 гг 69
2.3 Восприятие политики коллективизации и раскула чивания вятским крестьянством и формы социального сопротивления репрессивной политике со стороны государства осенью 1929 - зимой 1930 г 85
Глава 3. Политическая ссылка в Кировской области: создание и функционирование административных поселков в 1930-1934 гг.
3.1 Первые спецпереселенцы: хозяйственное, правовое положение, основные занятия 98
3.2 Развитие системы вятских спецпоселков в 1931 -193 3 гг 117
Заключение 131
Список литературы 137
Приложения 146
- Социально-экономическое положение вятского крестьянства в 1927-1929 гг
- Выработка и осуществление политики раскулачи вания на территории Кировской области в 1929-1930 г
- Первые спецпереселенцы: хозяйственное, правовое положение, основные занятия
Введение к работе
Актуальность темы. В современной России одной из активно обсуждаемых проблем является проблема развития сельского хозяйства. Ее решение предполагает поиск оптимальных форм хозяйственной кооперации в аграрном секторе, наиболее эффективное с экономической точки зрения соотношение форм собственности на землю, уточнение доли и места государства в организации сельскохозяйственного производства и т.д. Правильное решение указанных вопросов невозможно и без обращения к опыту развития сельского хозяйства России в предшествующие исторические эпохи.
Одной из поворотных вех развития аграрного производства в нашей стране была массовая коллективизация индивидуальных крестьянских хозяйств, осуществленная советским правительством в 30-е гг. XX века. Сплошная коллективизация сопровождалась раскулачиванием зажиточных крестьян и массовым выселением их семей. Вопросы, связанные с раскулачиванием и переселением кулацких семей, вызывают повышенное внимание со стороны ученых, политиков, журналистов, простых граждан. Причина особого внимания заключается в масштабности процесса раскулачивания, методах его проведения, в последствиях для дальнейшего развития отечественного сельского хозяйства и конкретных человеческих судеб. Незавершенность процесса реформ в аграрном секторе экономики современной России, а также достаточная близость этих событий к нашему времени делают указанные аспекты раскулачивания особенно актуальными.
В последнее десятилетие в современной исторической науке обозначилась тенденция к более объективному, чем прежде, изучению истории СССР. Отказ от узкой идеологической направленности исследования, открытие ранее недоступного архивного материала создают хорошие предпосылки для многопланового освещения политики раскулачивания и социальной борьбы в деревне в 30-е гг. XX столетия. Однако для того, чтобы правильно понять историю страны в целом, необходимо изучить историю ее отдельных регионов.
Выводы, полученные в ходе исследования процесса раскулачивания в отдельных регионах России, в том числе и на территории ныне занимаемой Кировской областью, могут стать прочной основой для более широких теоретических обобщений.
Таким образом, объектом данного исследования выступает вятская деревня в ее взаимодействии с местными властными и управленческими структурами с конца 1920-х до середины 1930-х гг.
Предмет исследования - политика раскулачивания и выселения кулацких семей, проводимая местными органами власти в указанный период, методы ее реализации, политическая и социально-экономическая результативность, а также социальная борьба, развернувшаяся в губернии в процессе ее осуществления.
Хронологические рамки исследования охватывают период с осени 1929 г. по 1934 г., на протяжении которого советское правительство осуществляло политику ликвидации кулачества как класса. Нижняя граница определяется началом процесса стихийного раскулачивания, шедшего «снизу» и мало контролируемого центральной властью. Верхняя граница обусловлена фактическим завершением политики раскулачивания на территории Кировской области.
Территориальные рамки исследования. Обозначение территориальных границ исследования представляет определенную трудность. Административные границы бывшей Вятской губернии в указанный период претерпевали существенные изменения. 14 января 1929 г. Вятская губерния (без Слутской волости) в составе 3 округов - Вятского, Котельнического, Нолинского и частично Шарьинского, - вошла в состав Нижегородской области, которая в 1932 г. была преобразована в Горьковский край. Часть территории Халтуринского уезда была включена в состав Северного края в соответствии с постановлением ВЦИК от 3 июля 1929 г. 23 июля 1930 г. по решению ВЦИК округа были упразднены и на их месте было образовано 42 района. 5 декабря 1934 г. город
Вятка был переименован в город Киров, а постановлением ВЦИК от 7 декабря 1934 г. из Горьковского края был выделен самостоятельный Кировский край, в который вошли также Боткинский и Сарапульский районы Свердловской области и Удмуртская автономная область. Принимая во внимание все указанные изменения границ, по сложившейся в историографии традиции в качестве территориальных рамок исследования можно принять границы Кировской области на 1 января 1937 г.
Историография проблемы. Еще в конце 20-х гг. в СССР появился ряд брошюр, в которых показывалась расстановка классовых сил в деревне накануне коллективизации, давалась характеристика кулачества как врага советской власти, рассказывалось о формах и методах его борьбы против социалистического строительства, ставился вопрос о судьбе кулака в связи с курсом партии на коллективизацию1.
В связи с началом массового колхозного движения и переходом к политике ликвидации кулачества как класса, в начале 30-х годов, главным образом в 1930-1931 гг., были опубликованы в периодической печати и вышли отдельными изданиями работы по политике партии в отношении кулака и практических мероприятиях по его ликвидации. Значительная часть статей и бро-шюр была написана практическими работниками . Указанные работы не имеют исследовательского характера, но из них можно почерпнуть значительный фактический материал, особенно о социально-экономических отношениях в доколхозной деревне, о политической обстановке накануне и в начале массовой коллективизации и т.д.
Гайстер А. И. Расслоение советской деревни. М, 1928; Каврайский В. А., Нусинов И. С. Классы и классовые отношения в современной советской деревне. Новосибирск, 1929; Орлов Д. Социально-органические процессы по классовым группам крестьянских хозяйств от 1927 года к 1929 году. // Статистика Сибири, вып. 2. Новосибирск, 1930; Карпинский В. А. О колхозах и кулаке. // Большевик, 1929, № 11; Ангаров А. Классовая борьба в деревне и сельсовет. - М., 1929; Азизян А. Аренда земли и борьба с кулаком. М.-Л., 1929 и др. 2 Варейкис И. О сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса. Воронеж, 1930; Хатаевич М. М. О ликвидации кулачества как класса. Самара, 1930; Хватов Н. Ликвидация кулачества как класса. М.-Л., 1930; Ермолаев А. И. Коллективизация и классовая борьба в Ленинградской области. М.-Л., 1931 и др.
В 1930-е годы наиболее крупными исследованиями по вопросам колхозного строительства и ликвидации кулачества как класса были работы Я. Ни-кулихина, С. Н. Красавина, М. Я. Залесского1. Так, в монографии последнего прослеживается эволюция налоговой политики советского государства с 1917 по 30-е гг. XX столетия. В работе показано, как налоговое обложение в деревне, с одной стороны, сдерживало развитие кулацких хозяйств, способствовало их вытеснению, а в ряде случаев и ликвидации, с другой стороны - стимулировало колхозное строительство.
В послевоенный период исследование данной темы было продолжено в трудах М. А. Краева, Б. А. Абрамова, Г. Е. Глезермана2. Написанные в обстановке строгого идеологического контроля за исследованиями и при закрытых архивах, данные работы содержат мало фактического материала, все основные выводы в них сделаны на основе теоретических работ и высказываний В. И. Ленина, И. В. Сталина, постановлений партии и правительства. В указанных трудах подчеркивалась связь политики раскулачивания со сплошной коллективизацией, общность интересов кулачества и международного империализма, говорилось о щедрой материальной помощи спецпереселенцам со стороны государства.
Новый период в изучении политики ликвидации кулачества начался в 1958 году и связан с выходом статей П. В. Семернина и В. К. Медведева3. Семернин впервые ввел в научный оборот материалы комиссии Политбюро ЦК, готовивший соответствующие директивы в декабре 1929 г. Оба автора также отметили дифференцированный подход со стороны правительства к различным группам кулачества. Вслед за этими статьями вышел целый ряд
1 Никулихин Я. Социалистическая реконструкция сельского хозяйства в первой пятилетке. М, 1934; Краса
вин С. Н. Первые итоги сплошной коллективизации. // «На аграрном фронте», 1934, № 12; Залесский М. Я.
Налоговая политика Советского государства в деревне. М., 1940.
2 Краев М. А. Победа колхозного строя в СССР. М., 1954; Абрамов Б. А. Партия большевиков - организатор
борьбы за ликвидацию кулачества как класса. М, 1952; Глезерман Г. Е. Ликвидация эксплуататорских клас
сов и преодоление классовых различий в СССР. М., 1949.
3 Семернин П. В. Ликвидация кулачества как класса. // Вопросы истории КПСС. - 1958. - № 4, с. 72-85;
Медведев В. К. Ликвидация кулачества как класса в Нижневолжском крае. // История СССР. - 1958. - № 6, с.
9-28.
работ, посвященных коллективизации и политике ликвидации кулачества как класса, основанных на конкретных источниках1. Наряду с трудами, посвященными общегосударственной политике, появились публикации, освещаю-щие этот процесс в отдельных регионах, краях, областях .
С 1958 года началось также изучение вопросов, связанных с депортацией кулаков и их положением в районах переселения3. Депортация бывших кулаков характеризовалась авторами исследований как часть политики ликвидации кулачества как класса, направленной на перевоспитание кулаков, изменение их психологии и образа жизни.
Достоинством работ этого периода является то, что они включают в себя новый, не доступный ранее фактический материал (например, постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г.) и вследствие этого носят более предметный характер, чем в предшествующие годы. Расширился круг исследуемых проблем - более подробно разрабатываются вопросы выработки политической линии по отношению к кулаку в конце 20-х - начале 30-х гг., затрагиваются отдельные аспекты непосредственного осуществления этой линии на местах, положения депортированных кулаков. Однако, несмотря на эти положительные моменты, проблема ликвидации кулачества как класса и на этом этапе была исследована слабо. Недостаточно изученными были вопросы социально-экономического развития деревни в доколхозный период,
1 Кукушкин Ю. С. Осуществление сельскими Советами политики ликвидации кулачества как класса. - Вест
ник МГУ. - 1966. - № 4; Трапезников С. П. Исторический опыт КПСС в осуществлении ленинского коопера
тивного плана. М., 1965; Гомаюнов М. В. Большие перемены... М., 1968; Ленинский кооперативный план и
борьба партии за его осуществление/Под ред. Голикова В. А. М., 1969 и др.
2 Каревский Ф. А. Ликвидация кулачества как класса в Среднем Поволжье. - Исторические записки, т. 80,
1967; Ефременков Н. В. Деятельность партийных организаций Урала по ликвидации кулачества и трудовому
перевоспитанию бывших кулаков. /Победа Октябрьской революции и успехи социалистического строитель
ства за 50 лет Советской власти. Свердловск, 1968; Гущин Н. Я. Ликвидация кулачества как класса в сибир
ской деревне./Социальная структура населения Сибири. Новосибирск, 1970 и др.
3 Трапезников С. П. Исторический опыт колхозного строительства в СССР и его международное значение.//
Коммунист. - 1958. - № 5; Шуклецов В. Т. Из истории экспроприации и трудового перевоспитания кулачест
ва в Сибирском крае./«Из истории партийных и советских организаций Сибири». Новосибирск, 1962; Фина-
ров А. П. К вопросу о ликвидации кулачества как класса и о судьбе бывших кулаков в СССР./ История со
ветского крестьянства и колхозного строительства в СССР. М, 1963; Сидоров В. А. Мероприятия по трудо
вому перевоспитанию бывших кулаков // Вопросы истории. - 1964. - № 11 и др.
раскулачивания и депортации кулаков в 1931-1934 гг., хозяйственного и правового положения спецпереселенцев.
В 1970-х - начале 80-х гг. вышел ряд монографических исследований1, посвященных рассматриваемой теме и основывавшихся во многом на материале, накопленном предыдущими исследователями. Отличительной особенностью этих работ была формулировка общих выводов, несколько отличающихся от обычной партийной трактовки политики ликвидации кулачества как класса, господствовавшей ранее. Так, например, в коллективной монографии «Коллективизация сельского хозяйства в СССР» был сделан вывод о том, что только под влиянием крайнего обострения классовой борьбы политика ликвидации кулачества как класса приняла форму насильственной экспроприа-ции, «отнюдь не неизбежной в более благоприятных условиях» . В целом же эти работы, как и публикации предшествующего периода, не выходили, да и не могли выйти, за рамки определенных ограничений, привязывавших исследователей к определенному набору выводов.
Новый этап в исследовании процесса раскулачивания и выселения кулацких семей начался в конце 80-х гг. В 1989 г. увидел свет сборник «Документы свидетельствуют. 1927-1932», в котором большинство опубликованных документов было посвящено политике ликвидации кулацких хозяйств на территории СССР. В книге Н. А. Рогалиной3, опубликованной в это же время, подчеркивалось, что политика раскулачивания была обусловлена как объективными, так и субъективными причинами. Автор отметил, что реально экспроприация наиболее зажиточного кулачества превращалась в основной метод ускорения коллективизации, становясь во многом истинной ее причиной. В середине 90-х вышла новая монография Н. А. Ивницкого4. Материал книги
Ивницкий Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. М., 1972; Трифонов И. Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975; Коллективизация сельского хозяйства в СССР: пути, формы, достижения. Краткий очерк истории. М., 1982 и др.
2 Коллективизация сельского хозяйства в СССР... С. 392.
3 Рогалина Н. Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. М, 1989.
4 Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1994.
во многом повторяет данные, содержащиеся в первой монографии этого автора (см. выше), однако использование новых архивных документов, не доступных ранее, придало книге актуальность и повысило объективность сделанных выводов.
Особенностью отечественной историографии 90-х годов является малочисленность крупных, монографических трудов, преобладание научных статей в периодических изданиях в общей массе новых публикаций. Проблема раскулачивания и выселения кулацких семей рассматривается на страницах журналов «Отечественная история», «Вопросы истории», «Социологические исследования» и др.1 Раскулачивание стало расцениваться как величайшая трагедия российского крестьянства, о коллективизации говорится преимущественно как о разрушении тоталитарным режимом многовековых традиций и устоев, а у ряда авторов - и производительных сил деревни.
В конце 90-х годов началось издание крупного сборника документов, по-священных преобразованию сельского хозяйства в 30-е годы XX века . Особенностью данного издания является то, что в нем впервые публикуются материалы секретных папок Политбюро, ОГПУ, Колхозцентра и других государственных органов, связанных с коллективизацией и раскулачиванием. В качестве достоинства сборника следует отметить также объем томов (700-800 стр. каждый) и широту подбора документов, которая позволяет проследить трансформацию сельского хозяйства СССР практически на всей территории страны.
Осуществление политики ликвидации кулачества как класса в Кировской области практически не изучено. Отдельные материалы по обозначен-
1 Напр.: Шашков В. Я. К вопросу о выселении раскулаченных семей в Северный край. 1930-1933 // Отечест
венная история. - 1996. - № 1; Земсков В. Н. Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические про
блемы // Отечественная история. - 1997. - № 4; Он же. «Кулацкая ссылка» в 30-е годы // Социологические
исследования. - 1991. - № 10; Зеленин И. Е. «Революция сверху»: завершение и трагические последствия //
Вопросы истории. - 1994. - № 10; Тепцов Н. В. Правда о раскулачивании. Документальный очерк // Кентавр.
- 1992. - № 3-4; Плотников И. Е. Как ликвидировалось кулачество на Урале/Ютечественная история. —1993.
- № 4 и др.
2 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание: Документы и материалы: в 5 т./Ред. кол.
В. Данилов, В. Виноградов, Л. Виола и др. М, 1999.
ной проблеме содержатся во втором томе сборника «Очерки истории Кировской организации КПСС», выпущенного в 1965 году. В статьях, посвященных социально-экономическому развитию деревни в годы первых двух пятилеток, практически нет никаких цифровых данных по политике раскулачивания и по положению спецпереселенцев. Примеры политики раскулачивания и социальной борьбы приведены лишь по Вятскому округу и носят отрывочный, иллюстративный характер. Частично проблема раскулачивания была затронута в статье Е. И. Кирюхиной «Из истории начала массовой коллективизации крестьянских хозяйств в Нижегородском крае»1.
Ситуация мало изменилась во второй половине 80-х гг. В книге Ю. Г. Карачарова «Все равно буду жить!» приведен лишь ряд примеров выселения кулацких семей из Кировской области. В сборнике «Из истории вятских спецслужб» содержится статья Ожегина П. Т. «Административные высылки и спецпоселения на территории Вятского края», в которой автор в очень сжатой форме изложил историю создания и функционирования первых спецпоселков, возникших на территории Кировской области в 30-е годы. Практически никаких данных по вопросам раскулачивания и выселения кулацких семей не приведено в 4 томе «Энциклопедия земли вятской», посвященной истории Вятского края3.
Из сказанного выше вытекают цель и задачи исследования:
Целью исследования выступает всестороннее изучение процесса раскулачивания, выселения кулацких семей в Вятском регионе, а также переселения таковых из др. регионов страны на фоне социальной борьбы в вятской деревне в 30-е годы.
Задачи:
Кирюхина Е. И. Из истории начала массовой коллективизации крестьянских хозяйств в Нижегородском крае // Из истории крестьянства европейского Севера, Верхнего Поволжья и Урала в период Великой Октябрьской социалистической революции и победы социализма в СССР (1917-1937 гг.). Киров, 1979. 2 Карачаров Ю. Г. «Все равно буду жить!»: Документальный рассказ о жертвах сталинских репрессий в Кировской области. Киров, 1990. ' Энциклопедия земли Вятской. Т. 4. История. Киров, 1995.
изучить сущность и содержание мероприятий по раскулачиванию и выселению кулацких семей, проводимой местным руководством, рассмотреть степень их соответствия центральным установкам;
выявить основные формы социальной борьбы в деревне, ее направленность и масштабы;
проанализировать причины и типичные проявления нарушений директивных установок центра, которые имели место в процессе раскулачивания;
исследовать условия жизнедеятельности спецпереселенцев: их материальное и правовое положение, быт, основные занятия.
Методология исследования. В работе над конкретным историческим материалом автор использовал элементы формационного подхода. В частности, характерный для него учет классовой структуры общества был уместен при анализе социальной ситуации в вятской деревне накануне коллективизации и раскулачивания. При работе диссертацией автор использовал такие принципы, как историзм и объективность. Исследование проводилось с использованием следующих прикладных методов: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-системный, а также методов количественного анализа. Историко-сравнительный метод применялся при сопоставлении содержания документов, определявших политику раскулачивания, с их практической реализацией, историко-генетический использовался при изучении эволюции репрессивной политики по отношению к кулачеству на краевом и районном уровнях, историко-системный - при рассмотрении структуры и взаимодействия причастных к процессу раскулачивания местных органов управления. Методы количественного анализа были использованы при определении числа раскулаченных хозяйств и депортированных семей.
Новизна исследования заключается в создании первого обобщающего научного труда, посвященного проведению политики раскулачивания и вы-
селения кулацких семей в Кировской области в конце 1920-х - пер. пол. 1930-хгг.
Источниковая база исследования. Первую группу источников составляют опубликованные материалы, главным образом, постановления ЦК ВКП(б), ЦИК и СНК СССР и РСФСР, Нижегородского крайкома и крайисполкома, а также решения специальных секретных комитетов и комиссий, разрабатывавших политику раскулачивания и выселения кулацких семей на общегосударственном уровне, публикация которых началась в конце 1990-х гг. Все эти документы дают представление о выработке политики «ликвидации кулачества как класса», позволяют проследить корректировки выбранного курса.
Сюда же примыкает ряд материалов, опубликованных в окружной газете «Вятская деревня» за 1929-1930 гг. Газетные статьи, и в особенности передовицы, дают представление о смене курса государственной политики по отношению к кулаку в декабре 1929 - начале января 1930 гг., содержат примеры социальной борьбы кулачества против коллективизации деревни.
Вторая группа источников представлена неопубликованными архивными материалами. Автором изучены материалы фондов Российского Государственного Архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного Архива Нижегородской области (ГАНО), Государственного общественно-политического архива Нижегородской области (ГОПА НО), Государственного Архива Кировской области (ГАКО) и Государственного Архива социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО).
В РГАСПИ были изучены материалы Нижегородского крайкома, недоступные на региональном уровне и посвященные выработке политики раскулачивания на местах (Ф. 17). В ГАНО были исследованы документы Нижегородского краевого исполнительного комитета (Ф. 2626), определявшие политику раскулачивания и выселения кулацких семей в 1930-1933 гг. и иллюстрирующие ответную реакцию крестьянства на репрессивную политику государства.
В ГОПА НО были проанализированы материалы фонда Нижегородского краевого комитета ВКП(б), которые включают в себя постановления и инструкции краевого уровня, санкционировавшие политику раскулачивания и депортации кулацких семей, статистические материалы, примеры сопротивления крестьян коллективизации и линии на «ликвидацию кулачества как класса».
В ГАКО особую ценность для исследования представляют фонды Вятского (Ф. р-877) и Котельничского (Ф. р-1257) окружных исполнительных комитетов. В указанных фондах содержатся материалы, иллюстрирующие деятельность местных исполнительных органов власти в области проведения раскулачивания и выселения кулацких семей. Фонд Нолинского окрисполко-ма представлен фрагментарно, что, естественно, несколько затрудняет изучение процесса раскулачивания в данном регионе. Определенный интерес для темы исследования представляет и фонд прокурора Вятского округа (Ф. 2628), где находятся данные по общему количеству раскулаченных семей за 1930 г. и примеры сопротивления вятского крестьянства репрессивной политике.
В ГАСПИ КО наиболее важными для решения поставленных задач исследования являются фонды Вятского (Ф. 2), Котельничского (Ф. 1691) и Нолинского (Ф. 201) окружных комитетов ВКП(б). В обозначенных фондах содержаться постановления как краевого, так и окружных комитетов партии, касающиеся проведения политики «ликвидации кулачества как класса». Одновременно с этим архивные дела окружкомов полны примерами социальной борьбы крестьянства. Сведения о раскулачивании в 1931 г. были обнаружены в фондах районных комитетов ВКП(б) (Ф. 100, 706, 739, 931, 932, 1152).
Значительной степенью объективности в освещении событий, связанных с раскулачиванием и выселением кулацких семей, обладают спецсводки ОГ-ПУ, эпизодически представленные в фонде Вятского окрисполкома. Работникам данной организации не было смысла скрывать истинное положение дел в
деревне. Реальное положение дел на местах сообщалось также в личной переписке уполномоченных райисполкомов и райкомов с главами указанных структур. Менее достоверные сведения содержатся в документах окриспол-комов и райкомов. В погоне за высоким процентом коллективизации и раскулачивания, председатели райисполкомов и секретари райкомов в некоторых случаях могли сознательно завышать отправляемые в центр показатели.
В целом источниковая база исследования, несмотря на некоторую фрагментарность ее компонентов, позволяет изучить осуществление политики раскулачивания и становление системы административных поселков на территории Кировской области.
Социально-экономическое положение вятского крестьянства в 1927-1929 гг
В середине 1929 г. Вятская губерния административно вошла в Ниже-городский край. Территория края составляла около 270 тыс. км , что превышало размеры таких крупных европейских стран, как Великобритания и Югославия.
Северные округа Нижегородского края (Вятский, Котельнический и Нолинский), составлявшие ранее Вятскую губернию, отличались суровыми климатическими и природными условиями. Почвы округов можно охарактеризовать как бедные подзолистые суглинки и суспеси, требующие дополнительного внесения немалого количества удобрений, что в целом повышало затраты на производство сельскохозяйственных продуктов и увеличивало их себестоимость. Ведение сельского хозяйства затруднялось еще и тем, что 49,1% территории края были покрыты лесом. Значительными запасами леса обладали Шарьинский, Вятский, Муромский округа, а также Марийская область и Чувашская республика, которые входили в Нижегородский край. Большие лесные массивы естественным образом ограничивали размеры земли, пригодной для пашни и пастбищ: в 1928 г. в Вятской губернии распахан-ность земли составляла 30%; в Нижегородской - 31,6; в Марийской автоном-ной области-28,1 .
По переписи 1926 г. население Нижегородского края составляло 7 412,6 тыс. чел., а средняя плотность - 27,2 чел. на кв. км. По сравнению с другими административными единицами севера Европейской части СССР плотность населения была достаточно высока, так как даже в Ленинградской области с ее мощным индустриальным центром она составляла 17, 3 чел на кв. км. Внутри края население распределялось неравномерно. Основная его масса была сосредоточена около главных индустриальных центров края (Нижегородский и Муромский округа, Чувашская республика), а также в районе вятского исторического пятна сгущения населения (Котельнический округ, юг Вятского и север Нолинского округов), где плотность населения составляла 30 чел. на кв. километр. Наименее населенными являлись северные части края: в Кайском районе Вятского округа проживало не более двух человек на кв. километр. Характерной чертой вятской деревни был небольшой размер населенных пунктов и их разбросанность по территории края: в среднем на одну деревню приходилось 20-23 двора с общим количеством населения в 110-120 человек, причем 35,1% общего числа деревень имели в своем составе менее 10 дворов .
Неравномерность распределения населения по территории края оказало прямое влияние на процесс преобразования деревни в 30-е гг.: в северных районах проведение коллективизации и раскулачивания было затруднено небольшим количеством проживавшего в них населения и географической разбросанностью населенных пунктов.
На территории Вятской губернии проживало около 2200 тыс. человек, причем 2 млн. чел. (93,8%) составляло сельское население, а 139 тыс. (6,2%) -городское3. Помимо русских, в губернии обитали в южных районах марийцы и татары, в восточных - удмурты. Однако их доля в общем составе населения губернии была невелика. Например, в Санчурском районе, находившемся на границе с Марийской АО, численность марийцев не превышала 9 % от общего количества населения района.4
Выработка и осуществление политики раскулачи вания на территории Кировской области в 1929-1930 г
Официально новый курс государственной политики в деревне был объявлен И. В. Сталиным в выступлении на Всесоюзной конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г., однако нерешенным оставался вопрос о механизме его реализации и о судьбе бывших кулаков.1 Даже в постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпах коллективизации и мерах по-мощи государства колхозному строительству» было сформулировано лишь общее положение о политике ликвидации кулачества, о «недопустимости приема кулака в колхозы», практические же пути осуществления этой политики не были указаны. Статья «Ликвидация кулачества как класса становится в порядок дня», опубликованная в газете «Правда», ограничивалась призывом «объявить кулачеству не на жизнь, а на смерть войну и в конце концов смести его с лица земли» .
В это время на первых страницах газеты «Вятская деревня» стали появляться передовые статьи, возвещавшие смену курса политики партии в деревне. Впервые лозунги ограничения кулачества и укрепления бедняцко-батрацкого коллектива сменились призывами к активным антикулацким действиям в третьей декаде января. Так, в номере от 24 января передовая статья ставила уже новые цели: «Раскулачить кулака в самый кратчайший срок -наша боевая задача»4. Всякое колебание и промедление в осуществлении этой новой политики объявлялось искажением классовой линии. В следующем номере лозунг раскулачивания приобрел более конкретную и радикальную форму: «Не нужно ждать инструкций сверху, не нужно ограничиваться словесной, вялой агитацией; нужно раскулачивать кулака, то есть отбирать у него средства производства, имущество и передавать все это в колхозы».1 Следует отметить, что на общесоюзном уровне в это время процесс оформления законодательных актов, определяющих политику раскулачивания, еще только набирал силу.
Первые акты раскулачивания в вятской деревне начались осенью 1929 г., т.е. до официального провозглашения нового курса. Непосредственным толчком к этому послужила единовременная операция, направленная на арест глав зажиточных семей, активно выступавших против советской власти, проводимая в октябре 1929 г. органами ОПТУ. Среди части сельского населения эта акция встретила понимание и даже «сочувствие». Так, крестьяне Селезневского сельсовета Вожгальского района в своих разговорах отмечали, что «кулаки уже начинали совсем осаждать коммуны, входя туда умышленно для того, чтобы разложить их, но ГПУ не дремлет, оно теперь принялось очищать коммуны от кулаков». Помимо одобрения, крестьяне иногда сами выступали с инициативой выселения семьи арестованного кулака. Например, колхозники Тюриковского колхоза, узнав об аресте кулака Солодянкина, на собрании попросили советскую власть выслать его из деревни, бедняки дер. Козлы Вожгальского района еще до ареста кулака Лопатина вынесли постановление о необходимости его выселения .
Первые спецпереселенцы: хозяйственное, правовое положение, основные занятия
Как уже отмечалось ранее, составной частью политики "ликвидации кулачества как класса" было выселение кулацких семей за пределы района, округа, края. Осуществляя политику депортации раскулаченных семей, правительство преследовало определенные экономические и политические цели. Во-первых, выселение наиболее активного, враждебно настроенного против советской власти кулачества из районов проживания стимулировало процесс коллективизации, так как оставшиеся крестьяне освобождались от его влияния и легче вступали в колхозы. Во-вторых, переселение кулацких семей в отдаленные регионы страны способствовало их хозяйственному освоению. В-третьих, в лице раскулаченных семей государство получало дешевую рабочую силу для лесозаготовок и горнорудной промышленности. И, наконец, в-четвертых, целью изоляции активного кулачества декларировалось изменение его психологии, отношения к советской власти через "трудовое воспитание" и жизнь в спецпоселках.
В Нижегородском крае к организации выселения кулацких семей приступили зимой 1930 года. На заседаниях специальной комиссии в начале февраля 1930 г. было решено выслать за пределы Нижегородского края 5 тыс. чел. по первой категории и 8-10 тыс. чел. - по второй.1 Руководящим работникам крайкома было тогда же поручено составить порайонную разверстку выселяемых семей, причем раскулаченные второй категории подлежали высылке в Синегорский и Кайский районы Вятского округа (см. Приложение №9).
После принятия решения этого решения руководство "Нижновлестреста" командировало своего представителя в Синегорский леспромхоз, находившийся в Синегорском районе Вятского округа, при котором предполагалось организовать спецпоселки, для подробного изучения местности и возможности использования труда переселенцев. В итоге, 17 февраля 1930 г. на совещании при Синегорском ЛПХ были определены примерные пункты создания спецпоселков1. На территории четырех учлеспромхозов, -Кобринском, Синегорском, Мулинском и Поломском, - предполагалось организовать семь спецпоселков:
1) В квартале № 1915 Кобринской дачи в верховьях р. Мытьец поселок на 100 хозяйств. Расстояние до ближайших пунктов с севера - до 60 км, с юга - до 40 км, с запада и востока - малоисследованные лесные массивы. Рабочую силу предполагалось использовать только на лесозаготовках без занятия сельским хозяйством.
2) В кв. № 1880 Кобринской дачи поселок на 250 хозяйств. Расстояние до населенных пунктов с севера - 65 км, с юга - 25 км, с запада и востока - сплошные лесные массивы. Рабочую силу предполагалось использовать на лесных работах с развитием огородничества.
3) В кв. № 8 у Максимовской дачи поселок на 250 хозяйств. Расстояние до населенных пунктов с юга - 25 км, с севера, запада и востока -лесной массив. Основное занятие переселенцев - лесозаготовки без сельского хозяйства, но с развитием огородничества.
4) В кв. № 38 (Малая Дубровка) поселок на 200 хозяйств. До ближайших населенных пунктов 25 км. Рабочая сила могла быть использована только на лесозаготовках.
5) В кв. № 20, восточная часть р. Соз, поселок на 250 хозяйств. Расстояние до населенных пунктов 30 км. Рабочую силу предполагалось использовать на лесозаготовках с развитием сельского хозяйства, для чего из государственного лесного фонда выделялось дополнительно 1000 га земельной площади.
