Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социально-экономическое пространство города
1. Экономические аспекты городской повседневности и социальный состав населения 42
2. Уровень доходов и семейный бюджет горожан 60
3. Качество питания и одежда 79
4. Жилищно-бытовые условия 99
5. Благоустройство и городской транспорт 118
Глава 2. Социокультурные перемены в жизни населения .
1. Семейные отношения и воспитание детей 135
2. Качество медицинского обслуживания и производственный травматизм 153
3. Становление новой системы образования 172
4. Организация досуга и праздничная культура 189
5. Феномен девиантного поведения 208
Заключение 226
Список использованных источников и литературы 236
Приложения 266
- Уровень доходов и семейный бюджет горожан
- Благоустройство и городской транспорт
- Качество медицинского обслуживания и производственный травматизм
- Феномен девиантного поведения
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В российской истории 1920–1930-е гг. представляют собой важнейший переходный период, изменивший без преувеличения все стороны жизни общества и государства. Это время сосуществования старого и нового, экономических экспериментов и социальных трансформаций, когда закладывались базисные основы советской модели развития. Характерной чертой «переходности» являлось наличие многомиллионных слоев, которым пришлось изменить образ жизни в достаточно зрелом возрасте, в основном в результате массовой миграции из деревни в города1.
Сложности современного переходного периода осуществления кардинальных реформ (падение уровня жизни большей части населения, безработица, психологические потрясения, демографическая ситуация и др.) обуславливают необходимость глубокого и всестороннего изучения и осмысления исторического опыта нашей страны 1920–1930-х гг. для извлечения уроков, что позволит избежать ошибок.
Актуальность темы исследования также определяется тем, что одним из перспективных направлений современной историографии является история повседневности, в центре которой находится человек с его каждодневными проблемами. Повседневность – сфера человеческой обыденности во множественных историко-культурных, политико-событийных, этнических и конфессиональных контекстах2. Изучение повседневности даёт возможность понять мен-тальность, осмыслить правила и запреты данного общества, способы уклонения и отступления от них, а также глубже исследовать сам исторический процесс3. Такой подход значительно расширяет горизонты познания истории, рассматривая изучение прошлого, главным образом, как процесс его реконструкции4.
Актуальность исследования связана с региональным подходом к изучению истории повседневности. Изучение повседневной жизни советского провинциального города на примере Саратова позволяет отразить разнообразие социального развития, выявить общее и особенное в поведении людей центра и периферии, пополнить историческую науку новыми конкретными фактами и материалами. Данная тема актуальна ещё и тем, что в отечественной историографии до сих пор нет масштабных работ по истории повседневной жизни Саратова.
Объектом диссертационного исследования является городское население Саратова в 1920–1930-е гг. Социальные сдвиги, качество жизни населения оказывали определяющее влияние на исторический процесс, формируя самого нового человека, его образ жизни, соответствующую ему культуру.
1 См.: Вишневский А. Г. Русский или Прусский. Размышления переходного времени. М.,
2005. С. 19.
2 См.: Пушкарева Н. Л. История повседневности: предмет и методы // Социальная исто
рия: ежегодник. 2007. М., 2008. С. 9.
3 См.: Орлов И. Б. История повседневности: смерть или новое рождение? // Преподава
ние истории в школе. 2008. № 3. С. 35.
4 См.: Журавлёв С. В. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московско
го электрозавода в советском обществе 1920 – 1930-х гг. М., 2000. С. 15.
Предметом исследования являются социально-экономические, урбаниза-ционные, социокультурные аспекты повседневной жизни горожан, включая и асоциальные, в условиях становления нового советского общества.
Хронологические рамки исследования охватывают 1920–1930-е гг., когда в стране происходило формирование советской политической системы, вырабатывались элементы новой повседневной жизни. В диссертационном исследовании рассматривается и период «военного коммунизма» (1917–1920 гг.), положивший начало разрушению старых и созданию новых ценностей и идеалов в среде городского населения.
В годы НЭПа социально-экономическое развитие страны со всеми её противоречиями сохраняло ещё известную преемственность с дореволюционным периодом, и поэтому определённая часть населения постепенно уходила от настроения революционного романтизма, склоняясь в сторону социального реализма, чему способствовали реалии повседневной жизни.
Форсированная индустриализация 1920–1930-х гг. привела к быстрому росту городского населения страны. Именно в это время происходит наполнение новым содержанием многих институтов (семьи, брака, здравоохранения, образования и др.), что нашло своё отражение и в структуре повседневности и менталитете общества.
Территориальные рамки исследования охватывают город Саратов, являвшийся административным и промышленным центром Саратовского Поволжья. Саратов представлял собой типичный провинциальный город, на примере которого можно воссоздать картину повседневной жизни в целом. До 1928 г. он являлся центром Саратовской губернии. В 1928 г., в связи с новым административно-территориальным делением страны, Саратов стал центром НижнеВолжской области, а затем и края. В 1934 г. Нижне-Волжский край был разделён на Саратовский и Сталинградский края, а в 1936 г. Саратовский край получил статус области. Однако этими территориальными рамками настоящее исследование не ограничивается, и для проведения сравнительного анализа в работе используются материалы по другим городам Нижнего Поволжья, столице, а также общереспубликанские и общесоюзные данные.
Методологическая основа диссертационного исследования базируется на принципах и методах научного познания. В исследовании используются основные научные принципы исторического исследования: историзм, системность и объективность.
Комплексный подход к изучению советской повседневности вызвал необ
ходимость применения методов системного анализа, локальной истории, про
блемно-хронологического, историко-сравнительного, структурно-
функционального и других методов.
Метод системного анализа позволяет восстановить историческую ретроспективу событий. С помощью междисциплинарного статистического метода автор провёл анализ и обработку статистических данных и выявил динамику и качественные характеристики повседневной жизни горожан. Метод классификации применялся при представлении сведений в табличной форме.
Общеисторические методы применялись совместно с логическими (анализ, сравнение, синтез, индукция, дедукция), дополняя друг друга. История повседневности, несомненно, является междисциплинарным научным направлением и находится на стыке исторической науки, социологии, исторической психологии, демографии и др. Взаимодействие различных методов позволяет по возможности наиболее полно воссоздать картину советской повседневности провинциального города.
Инструментарий истории повседневности находится во взаимосвязи с другими направлениями социальной истории, в частности, с микроисторией. Антропологический подход сконцентрировал внимание на обыденной жизни людей, их эмоциональных реакциях, бытовых практиках. Все перечисленные методы в совокупности дополняют друг друга и позволяют всесторонне рассмотреть предмет и объект исследования, наиболее полно реконструировать картину прошлого региона.
Состояние научной разработанности темы.
Исследования, посвящённые вопросам повседневной жизни, можно разделить на две группы: работы отечественной историографии и зарубежной. При анализе отечественной историографии автор использовал проблемно-хронологический подход, т.е. разделил её на два периода (советский и современный) и рассмотрел степень изученности отдельной проблемы внутри каждого периода.
Уже в 1920–1930-е гг. стали выходить статьи и монографии, рассматривавшие вопросы городской повседневности1. На страницах местного журнала «Нижнее Поволжье» в 1920-е гг. проводились бюджетные исследования рабочих основных производств Саратова, освещались проблемы безработицы и зарплаты2, а также поднимались вопросы питания жителей нижневолжских городов3.
Богатый материал по изучению быта, как сферы внерабочего времени, представлен и в ряде работ Л.А. Гордона и Э.В. Клопова, вышедших в 1970– 1980-е гг. Авторы рассмотрели быт как непроизводственную сферу жизнедеятельности человека4. Региональные исследования этого периода касались про-
1 См.: Струмилин С. Г. Бюджет времени русского рабочего. М.; Пг., 1923; Его же. Ра
бочий быт в цифрах. Статистико-экономические этюды. М.; Л., 1926; Кабо Е.О. Питание
русского рабочего до и после войны. М., 1926; Его же. Очерки рабочего быта. Опыт моно
графического исследования домашнего рабочего быта. Т. 1. М., 1928 и др.
2 См.: Каган Г. Бюджет саратовского рабочего // Нижнее Поволжье. 1924. № 7; Его же.
Зарплата и производительность труда в I квартале 1924–25 года // Там же. 1925. № 3; Его же.
Регулирование рынка труда и борьба с безработицей // Там же. 1925. № 9; Евсеенко П. Безра
ботица в Нижне-Волжском крае и работа бирж труда // Там же. 1929. № 2 и др.
3 См.: Гессен С. Я. Вопросы потребления пищевых продуктов Н.-В. крае // Нижнее По
волжье. 1931. № 8-9.
4 См.: Гордон Л. А., Клопов Э. В. Человек после работы. Социальные проблемы быта и
внерабочего времени. М., 1972; Гордон Л. А., Клопов Э. В., Оников Л. А. Черты социалисти
ческого образа жизни: быт городских рабочих вчера, сегодня, завтра. М., 1977; Гордон Л. А.,
Клопов Э. В. Что это было? Размышление о предпосылках и итогах того, что случилось с на
ми в 1930–40-е годы. М., 1989.
блем безработицы, численности и состава рабочих, развития местного производства1. Детальному изучению в советской историографии подверглась проблема здравоохранения, связанная с улучшением системы медицинского обслуживания и борьбой с эпидемиями и инфекционными заболеваниями2.
Тематика городского благоустройства почти не нашла отражение в историографии. В 1920-е г. на страницах местных журналов публиковались статьи саратовских санитарных врачей о внешнем облике города, проблемах его очистки и озеленения3. В 1970-е гг. в честь столетнего юбилея строительства в Саратове водопровода производственное управление водопроводно-канализационного хозяйства выпустило научно-популярное издание4.
В 1920-е гг. появились интересные и обстоятельные исследования врачей и общественных деятелей по проблемам алкоголизма, преступности, наркомании, проституции. Исследователи призывали бороться с девиациями путём улучшения социально-экономических условий, т.е. посредством решения жилищного кризиса, преодоления культурной отсталости и подъёма материального благополучия населения5. Тематика региональной историографии того времени определялась, главным образом, изучением организации и деятельности саратовской милиции и уголовного розыска, а также материального положения их сотрудников6.
В 1930-е гг. на страницах печати и научных исследований постепенно прекращается обсуждение проблем девиантного поведения. Большевики, заявив, что к концу 1920-х гг. эти социальные аномалии исчезнут, оказались не в со-
1 См.: Васильев В. А. Ликвидация безработицы в Нижне-Волжском крае // Поволжский
край. Саратов, 1975. Вып. 3; Шарошкин Н. А. Рабочий класс Поволжья в первое десятилетие
Советской власти (1917–1927 г.). Рязань, 1982; Его же. Изменения в численности и составе
рабочих Поволжья в переходный период от капитализма к социализму (1917–1937 гг.). Сара
тов, 1984 и др.
2 См.: Пять лет советской медицины, 1918–1923. М., 1923; Виноградов Н. А. Здраво
охранение в период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства
(1921–1925 гг.). М., 1954; Лотова Е. И., Идельчик Х. И. Борьба с инфекционными болезнями
в СССР. 1917–1967. Очерки истории. М., 1968 и др.
3 См.: Шустерман. Жилищное строительство и оздоровление населённых пунктов //
Нижнее Поволжье. 1924. № 7; Романовский Н. М. Санитарное состояние Саратова в 1927 г. //
Саратовский вестник здравоохранения. 1928. № 1-2 и др.
4 См.: Саратовскому водопроводу 100 лет. Саратов, 1975.
5 См., например: Василевский Л. А., Василевский Л. М. Проституция и новая Россия. 2
изд., доп. Тверь, 1923; Люблинский П. И. Борьба с преступностью в детском и юношеском
возрасте (Социально-правовые очерки). М., 1923; Броннер В. М., Елистратов А. И. Прости
туция в России. М., 1927; Ларин Ю. Алкоголизм и социализм. М., 1929; Утевский Б. Сколько
у нас преступников-профессионалов и что с ними делать // Административный вестник.
1929. № 4 и др.
6 См.: Синицын П. Н. История Советской рабоче-крестьянской милиции (по Саратов
ской губернии). Саратов, 1924; Дубасов М. Краткий обзор милиции и УРО г. Саратова за ян
варь-март 1925 г. // Административная жизнь. 1925. № 7; Его же. Краткий обзор милиции и
УРО г. Саратова за январь-март 1925 г. // Там же. 1925. № 8; Исаев-Хромов Г., Дубасов М.
Краткий обзор деятельности милиции по губернии за январь по март 1925 г. // Бюллетень-
справочник (Саратов). 1925. № 4.
стоянии выполнить свои обещания. В этих условиях власть предпочла единственный выход – замалчивание существовавших проблем. Задачей исследований, выходивших после Великой Отечественной войны, являлось изучение не девиаций, а становления и деятельности органов советской милиции1.
Достаточно детально в советской историографии исследовалась история женского вопроса. Эмансипация женщин, активное вовлечение их в общественное производство, изменение семейных и брачных норм рассматривалось в историографии как несомненное достижение Советской власти2. В целом ряде публикаций затрагивались правовые преимущества норм советского законодательства по защите интересов женщин и детей по сравнению с законами капиталистических стран3.
В центре внимания советской историографии оказались и проблемы культурной революции и образования. В 1920-е гг. вышла монография С. А. Каменева о трудовой школе4. В последующих работах поднимались вопросы идеологического воспитания подрастаюшего поколения, давалась общая характеристика политики Коммунистической партии в этом направлении5. На региональном уровне авторы подробно осветили тематику саратовского культурного похода, описали все проблемы, с которыми столкнулись его организаторы, подвели итоги6. В 1967 г. в свет вышла монография Л. А. Терентьевой, посвящённая истории культпохода в Нижнем Поволжье7.
Историко-партийные публикации по конкретным проблемам социального развития страны содержали богатый фактический материал, опирались на официальную концепцию культурной революции, господствовавшую в те годы, и предполагали обязательное обоснование правильности руководящей роли Коммунистической партии, форм и методов её работы по повышению благосостояния трудящих.
1 См.: Вехи трудных будней. Из истории Саратовской милиции / сост.: Г. А. Богомолов,
B. С. Гольдман, А. Здиря. Саратов, 1967; Щелоков Н. А. Советская милиция. М., 1971; Совет
ская милиция: история и современность, 1917–1987 / А. П. Косицын, Р. С. Мулукаев,
C. В. Биленко и др. М., 1987 и др.
2 См.: Миловидова Э. Женский вопрос и женское движение. М.; Л., 1929 и др.
3 См.: Шишкевич М. Семья и брак в условиях нового быта // Семья и брак в прошлом и
настоящем. 3 изд., испр. М., 1927; Алякринский. Брак и развод в условиях современного быта
// Административный вестник. 1929. № 3; Вольфсон С. Я. Семья и брак в их историческом
развитии. 2 изд. М., 1937 и др.
4 См.: Каменев С. А. Советская трудовая школа. Ростов-на-Д., 1925.
5 См.: Лир В. Основные вопросы коммунистического воспитания // На Культурном
фронте. 1930. № 14; Бушманов А. Народное образование в СССР. М., 1932; Чудновский Н.
Народное образование в СССР // Плановое хозяйство. 1939. № 7 и др.
6 См.: Егер В. Ю. Школьный работник и антирелигиозное воспитание в школе // Нижне
Волжский просвещенец. 1928. № 1-2; Никуличев А. Опыт культпохода юных пионеров г.
Саратова // Там же. 1928. № 3; Гелис. Итоги и перспективы культпохода // Там же. 1928. № 7-
8; М.В. Дезертиры с культфронта // На Культурном фронте. 1930. № 1-2; Эйсымонт В. Ре
конструктивный период и дошкольный поход «по-саратовски» // Там же. 1930. № 1-2; Кова
левский А. Итоги трёх лет борьбы за грамотный Саратов // Там же. 1931. № 5-6.
7 См.: Терентьева Л. А. Культпоход на Нижней Волге (Из истории культурного строи
тельства в годы первых пятилеток). Саратов, 1967.
В 1990-е гг. наступил новый этап в изучении проблем городской повседневности. В современной российской историографии разрабатываются методологические аспекты истории повседневности, её проблематика1. Гораздо глубже в современных публикациях изучаются вопросы материального положения отдельных категорий населения: рабочих, нэпманов, детей «бывших» буржуазных классов2. Вопросы повседневной жизни студенчества детально рассмотрены в монографии Е.П. Постникова3.
В работах Е.А. Осокиной в центре внимания находится повседневная жизнь общества времен предвоенных пятилеток в условиях огосударствления экономики 4. Достаточно актуальными являются исследования по вопросам социокультурных изменений в жизни и ментальности людей. По мнению И.Б. Орлова, голод начала 1920-х гг. изменил психику и поведение населения, стал причиной не только нравственной и социальной деградации, но и сломил дух нации, сделав её неспособной к сопротивлению режиму5.
1 См.: Репина Л. П. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной ис
тории // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998; Соколов А. К. Социальная история
России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения // Социальная исто
рия. Ежегодник, 1998/99. М., 1999; Поляков Ю. А. Человек в повседневности (исторические
аспекты) // Отечественная история. 2000. №3; Сенявский А. С. Повседневность как методоло
гическая проблема микро и макро-исторических исследований (на материалах российской
истории XX века) // История в XXI веке: историко-антропологический подход в преподава
нии и изучении истории человечества. Матер. междунар. интернет-конф. (20.03.–14.05.2001,
информационно-образовательном портал ). М., 2001; Пушкарёва Н. Л.
«История повседневности» и «история частной жизни»: содержание и соотношение понятий
// Социальная история. Ежегодник. 2004. М., 2005. С. 93-112; Её же. История повседневно
сти: предмет и методы // Социальная история. Ежегодник 2007. М., 2008; Орлов И. Б. Совет
ская повседневность: исторический и социологический аспекты становления [Электронный
ресурс]. М., 2008. URL: http: // www. hse.ru/data/261/449/1233/1 (дата обращения: 21.01.2013)
и др.
2 См.: Коровин Н. Р. Некоторые вопросы социального развития рабочего класса СССР в
годы второй пятилетки (1933–1937 гг.) // Проблемы социального развития советского обще
ства. Иваново, 1992; Смирнова Т. М. «Сын за отца не отвечает». Проблемы адаптации детей
«социально чуждых элементов» в послереволюционном обществе (1917-1936 гг.) // Россия в
XX веке: Люди, идеи, власть. М., 2002; Ильюхов А. А. Как платили большевики: Политика
советской власти в сфере оплаты труда в 1917–1941 гг. М., 2010 и др.
3 См.: Постников Е. П. Российское студенчество в условиях новой экономической по
литики (1921–1927). Тверь, 1996.
4 См.: Осокина Е. А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского
снабжения 1928–1935. М., 1993; Её же. Цена большого скачка. Кризисы снабжения и по
требление в годы первых пятилеток // Советское общество: возникновение, развитие, исто
рический финал: в 2 т. Т. 1. М., 1997; Её же. За фасадом сталинского изобилия. Распределе
ние и рынок в снабжении населения в годы индустриализации 1927–1941. М., 1999 и др.
5 См.: Орлов И. Б. Парадоксы российской психоментальности: массовое сознание эпохи
нэпа // Армагеддон: актуальные проблемы истории, философии, культурологии. М., 1999.
Кн. 1; Его же. «Сытый голодному не разумеет»: проблема выживания в «письмах во власть»
(1917–1927 годы) // Там же. М., 1999. Кн. 4; Его же. Голодные годы в России и исторические
механизмы социальной адаптации // Человек в российской повседневности: Сб. науч. ст. М.,
2001; Его же. Между «Царь-голодом» и «Товарищем Урожаем» (1921-1922 гг.) // Социаль
ная история: Ежегодник. 2001/2002. М., 2004.
Исследования на региональном уровне, проведённые рядом историков на материалах местных архивов, содержат ценные сведения по экономическим аспектам повседневности1.
Современная историография вернулась к обсуждению проблемы девиант-ного поведения, свёрнутой в 1930-е гг. по идеологическим причинам. Первые статьи, анализировавшие борьбу государства и общества с социальными аномалиями, стали появляться уже в годы перестройки2. В 1990-е гг. публиковались работы петербургского историка Н.Б. Лебиной по вопросам девиантного поведения3. В 2001 г. в Саратове вышла в свет монография О.И. Чердакова, ставшая первой попыткой изучения становления и развития правоохранительной системы Советского государства в полном объёме (до этого изучалось лишь формирование её отдельных звеньев: судов, прокураторы, милиции и др.)4.
В современных публикациях новым содержанием наполнены вопросы эволюции института семьи и положения женщины5. В ряде исследований рассматривается проблема жилищной политики Советской власти1.
1 См.: Маруцкий Э. С. Рабочая молодежь в условиях НЭПа и индустриализации. Сара
тов, 1995; Колемасова Г. А. Борьба с безработицей среди молодёжи и женщин в годы НЭПа:
на материалах Нижнего Поволжья. Дисс. …канд. ист. наук. Саратов, 2003; Гуменюк А. А. Пе
реход к НЭПу в Поволжье (1921–1925 гг.). Саратов, 2007; Чолахян В. А. Индустриальное раз
витие Нижнего Поволжья (конец XIX в. – июнь 1941 г.): исторический опыт и уроки. Сара
тов, 2007; Его же. Социально-демографические последствия индустриального развития
Нижнего Поволжья (конец XIX в. – 1930-е гг.). Саратов, 2008; Панга Е. В. Частная предпри
нимательская деятельность в годы новой экономической политики (1921–1928): на материа
лах Саратовского Поволжья. Дисс. ...канд. ист. наук. Саратов, 2008 и др.
2 См.: Коржихина Т. П. Борьба с алкоголизмом в 1920-е–начале 1930-х годов // Вопро
сы истории. 1985. № 9; Бордюгов Г. А. Социальный паразитизм или социальные аномалии?
(Из истории борьбы с алкоголизмом, нищенством, проституцией, бродяжничеством в 20–30-
е годы) // История СССР. 1989. № 1; Меликсетян А. С. Проституция в 20-е годы // Социоло
гические исследования. 1989. № 3 и др.
3 См.: Лебина Н. Б., Шкаровский М. В. Проституция в Петербурге. 40-е гг. ХIХ в. – 40-е
гг. ХХ в. М., 1994; Её же. «Лёнька Пантелеев сыщиков гроза». Преступность в советском
обществе 20–30-х гг. // Родина. 1995. № 1; Её же. «Папа, отдай деньги маме» // Там же. 1996.
№ 12; Её же. Повседневность 1920–1930-х годов: борьба с пережитками прошлого // Совет
ское общество: возникновение, развитие, исторический финал: в 2 т. Т. 1. М., 1997; Её же.
Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920–1930 годы. СПб., 1999 и др.
4 См.: Чердаков О. И. Формирование правоохранительной системы Советского госу
дарства в 1917–1936 гг. (историко-правовое исследование). Саратов, 2001.
5 См.: Киселёва Т. Г. Женщина и семья в послеоктябрьский период: опыт исторического
анализа. М., 1995; Градскова Ю. "Обычная" советская женщина: обзор описаний идентич
ности. М., 1999; Аракелова М. П., Басистая Н. П. Женщины России: опыт истории. М., 2000;
Кочепасова Т. Ю. Политика эмансипации и проблема личностного роста советской женщины
в 1920-е гг. // Ежегодник историко-антропологических исследований. 2001/2002. М., 2002;
Костенко Ю. А. Женское движение в России в 1920–1930- е гг. Дисс. ...канд. ист. наук. М.,
2006; Лебина Н. «Навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин...». Абортная
политика как зеркало советской социальной заботы // Советская социальная политика 1920–
1930-х гг.: идеология и повседневность. М., 2007; Араловец Н. А. Городская семья в России.
1897–1926 гг. Историко-демографический аспект. М., 2003; Её же. Городская семья в Рос
сии, 1927–1959 гг. Тула, 2009 и др.
Обратимся теперь к иностранной историографии. Представители так называемой тоталитарной школы, в частности А. Инкелес и Р. Бауэр, опирались в своих работах на анкетные опросы и интервью советских эмигрантов, что обусловило, на наш взгляд, субъективный характер научного исследования2. Позже, начиная примерно с 1970-х гг., исследователи обратились к социальной истории. Американский учёный, доктор философии Л. Холмс изучил аспекты социально-политической истории советской России3. Видным советологом является Ш. Фицпатрик4.
Достаточно популярной в зарубежных исследованиях стала тема советской семьи. Изменение положения женщины и эволюция семейной политики явились предметом исследования в работах В. Голдман, Р. Стайтс, Ч. Чаттерджи5.
Массовый советский праздник стал предметом изучения в книге немецкого историка Р. Мальте6. Профессор социологии Ю. Гроноу проанализировал советскую культуру потребления, главной чертой которой стало «изобилие посреди общей бедности7.
Подводя итог историографическому обзору можно отметить, что значительные источниковые возможности (получение доступа в ранее закрытые архивные фонды) и деидеологизация науки на рубеже 1980–1990-х гг., а также различные методологические подходы позволили современным историкам взглянуть на проблемы советской повседневности под новым углом зрения. В то же время тематика повседневной жизни Саратова в 1920–1930-е гг. не была заявлена в качестве самостоятельной проблемы. Несмотря на значительное количество публикаций по различным аспектам повседневности, большинство из них выполнено в русле традиционной событийной истории, на основе устаревших методологических подходов или в узких тематических и хронологических
1 См.: Черных А. И. Жилищный передел. Политика 20-х годов в сфере жилья // Социс.
1995. № 10.; Смирнова Т. М. Классовая борьба на «жилищном фронте»: особенности жилищ
ной политики Советской власти в 1917–начале 1920-х гг. // Социальная история. Ежегодник
2007. М., 2008; Меерович М. Г. Наказание жилищем: жилищная политика в СССР как сред
ство управления людьми (1917–1937 годы). М., 2008.
2 См.: Inkeles A., Bauer R. The Soviet citizen: Daily life in a totalitarian society. Cambridge,
1961.
3 Холмс Л. Социальная история России: 1917–1941 гг. Ростов-на-Д., 1994.
4 См.: Fitzpatrick S. Education and social mobility in the Soviet Union, 1921–1934. Cam
bridge, 1979; Idem. The Cultural Front: Power and Culture in Revolutionary Russia. Ithaca, N. Y.;
L., 1992; Её же. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е го
ды: город / пер. с англ. Л. Ю. Пантиной. М., 2000.
5 См.: Goldman W. Women, the state and revolution: Soviet family policy and social life,
1917–1936. Cambridge, 1995; Её же. Женщины у проходной. Гендерные отношения в совет
ской индустрии (1917–1937 гг.) / пер. с англ. В. Ю. Лобовской. М., 2010; Chatterjee C. Cele
brating women: Gender, Festival culture and Bolshevik ideology, 1910–1939. Pittsburgh, 2002;
Стайтс Р. Женское освободительное движение в России: Феминизм, нигилизм и больше
визм, 1860–1930 / пер. с англ. И. А. Школьникова, О. В. Шныровой. М., 2004.
6 См.: Мальте Р. Советские массовые праздники / пер. с нем. В. Т. Алтухова. М., 2009.
7 Gronow J. Caviar with Champagne. Common Luxury and the Ideals of the Good life in
Stalin's Russia. Oxford; N. Y., 2003. P. 15
рамках. Комплексных работ об исследуемом периоде повседневной жизни Саратова нет.
Учитывая актуальность изучения истории повседневности с точки зрения подходов, проблем и достижений современной исторической науки, накопленные знания, необходимость переосмысления ряда положений, доминировавших в советской литературе, а также слабую изученность проблемы на материалах Саратова, автор определил своей целью комплексный анализ характерных особенностей и изменений повседневной жизни городского населения Саратова в 1920–1930-е гг.
Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:
изучить социально-экономические аспекты городской повседневности, показать взаимосвязь развития промышленности с изменениями в социальном составе населения;
проанализировать уровень доходов саратовцев, основные статьи дохода и расхода семейных бюджетов;
исследовать качество питания и одежды, показать развитие сети торговых организаций и системы общественного питания;
охарактеризовать состояние благоустройства и общественного транспорта;
проследить решение жилищного вопроса;
изучить становление советской системы здравоохранения, рассмотреть санитарно-эпидемическую обстановку в городе и производственный травматизм;
выявить особенности семейной политики, изменения положения женщины и воспитания детей;
обозначить становление новой системы образования, показать положение учебных учреждений и студенческий быт;
определить сферу досуга и праздничной культуры;
раскрыть феномен девиантного поведения.
Для решения поставленных задач в диссертации использованы разнообразные источники, которые можно разделить на две группы: опубликованные и неопубликованные. К первой группе относятся законодательные источники (декреты, постановления, распоряжения, приказы)1 и материалы официального
1 См.: СУ РСФСР, 1917–1937; Постановление Первого Саратовского края Краевого съезда Советов о состоянии и задачах здравоохранения в крае // Известия Саратовского Крайисполкома. 1935. № 3; Становление и развитие здравоохранения в первые годы Советской власти. 1917–1924 гг. Сборник документов и материалов. М, 1966; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 8 изд.: в 15 т. Т. 3, 5. Москва, 1970; Здравоохранение в годы восстановления и социалистической реконструкции народного хозяйства СССР 1925–1940. Сборник документов и материалов / сост. Л. И. Завалищенко, П. И. Гусев, П. П. Ковалев. М, 1973; Индустриализация Нижнего Поволжья (1926-1941 гг.). Документы и материалы. Волгоград, 1984; Культурное строительство в РСФСР: в 2 т. / сост. Л. И. Давыдова и др. М., 1984–1986; Культурное строительство в Саратовском Поволжье: в 2 ч. Саратов, 1985–1988.
делопроизводства (отчёты местных органов власти и различных учреждений, планы, экономические обзоры и т.п.)1. Эти источники дают представление об основных направлениях государственной политики в социально-экономической сфере.
Значительный материал по разным сферам повседневной жизни представляют статистические сборники, как региональные, так и всесоюзные2. Данные о количестве населения, его социальном составе и занятиях, грамотности содержатся в переписях3.
Уникальными являются источники личного происхождения: дневники, воспоминания, мемуары, письма4. Они содержат ценные замечания по различ-1 См.: Отчёт Саратовского губернского отдела здравоохранения к IX Губернскому съезду Советов. Саратов, 1921; Отчёт Саратовского губернского экономического совещания за период времени с 1 октября 1921 г. по 1 апреля 1922 г. Саратов, 1922; Отчёт Саратовского губернского экономического совещания за период времени с 1 апреля 1922 г. по 1 октября 1922 г. Саратов, 1922; Отчёт Саратовского губернского экономического совещания за период времени с 1 октября 1922 г. по 1 апреля 1923. Саратов, 1923; Саратовский губернский съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 15-18 декабря 1922 г. Стенографический отчёт. Саратов, 1922; Хозяйство Нижнего Поволжья к 1925–1926 гг. Саратов, 1926; Промышленность Саратовской губернии. Обзор за 1926–1927 гг. Саратов, 1927; Итоги пятилетней деятельности Саратовской малярийной станции. Саратов, 1928; Материалы к отчёту о работе Саратовского городского совета рабочих и красноармейских депутатов XVI созыва за время с марта 1927 г. по сентябрь 1928 г. Саратов, 1928; Нижневолжский край. Материалы к I-му Краевому съезду Советов. Саратов, 1928; Новая квартплата с объяснениями и разъяснениями. Саратов, 1928; Обзор хозяйства и культуры Саратовского округа. Саратов, 1929; Хозяйственные итоги 1928/29 г. по Нижне-Волжскому краю. Саратов, 1930; Материалы к отчёту Саратовского горсовета XIX созыва 1931–1934. Саратов, 1934; Отчёт о работе Саратовского городского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за 1935 г. Саратов, 1935; Пять лет работы Саратовского государственного цирка, 1931–1936. Саратов, 1936; Материалы к отчёту Саратовского городского совета РК и КД с 1934 по 1 июля 1939. Саратов, 1939; Таубин Р. А. Культурное строительство в Саратовской области (народное образование, здравоохранение, искусство). Саратов, 1939; План хозяйственного и социально-культурного строительства г. Саратова на 1940 г. Саратов, 1940.
2 См.: Статистический обзор Саратовской губернии за 1914 г. Саратов, 1915; Статисти
ческий сборник по Саратовской губернии. Саратов, 1923; Статистический справочник. Сара
тов, 1924; Статистический справочник 1925. Саратов, 1925; Статистический справочник на
1926 г. Саратов, 1926; Статистический ежегодник (справочник) на 1927 г. Саратов, 1927;
Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917–1927. М., 1927; Статистический еже
годник (справочник) на 1928 г. Саратов, 1928; Труд в СССР. М.; Л., 1932; Статистический
справочник Нижней Волги 1929–1933. Сталинград, 1934; Нижнее Поволжье. Социально-
экономическая справочная книга. Сталинград, 1934; Сборник статистических сведений по
Саратовскому краю за 1934 г. Саратов, 1935; Достижения Советской власти за 40 лет в циф
рах. Статистический сборник. М., 1957; Народное хозяйство СССР. 1922–1972 гг. М., 1972.
3 См.: Всесоюзная перепись населения 1926 г.: в 56 т. Т. ХХ. М., 1929; Всесоюзная пе
репись населения 1937 г. Краткие итоги / сост. Н. А. Араловец и др. М., 1991.
4 См.: Родом из "Красного городка": Повествование в письмах: [О воспитателях и вос
питанниках Сарат. дет. дома] / А. Я. Вольф. М., 1991; Ситников В. Н. Пережитое: дневник
саратовского обывателя. 1918–1930-е гг. / публ. Ю. Песикова. Саратов, 1999; Письма во
власть. 1928–1939. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и со
ветским вождям / сост. А. Я. Лившин [и др.]. М., 2002; Федосюк Ю. А. Утро красит нежным
светом...: Воспоминания о Москве 1920–1930-х гг. 2 изд. М., 2004; Осипова В. Дневник сара
- 12 -
ным событиям, отражают настроения людей, показывают отношение к существовавшему строю. В книге И.В. Поленовой приводятся выписки из приходно-расходной книги саратовской семьи Тархановых, что является исключительным источником, позволяющим проанализировать расходы саратовских обывателей в 1920–1930-е гг. на питание, культурные потребности и т.п.1 Обширный материал по различным аспектам повседневности содержит периодика, представленная местными и всесоюзными газетами2.
Вторую группу источников составляют архивные документы. В Государственном архиве Российской Федерации фонд А-374 представляет обширный статистический материал о передвижении населения, механическом приросте, а также данные о бюджетных обследованиях. Материалы по состоянию коммунального хозяйства города, развитию транспорта, решению жилищного вопроса содержит фонд А-314.
В Российском государственном архиве экономики богатый статистический материал хранится в фонде 1562.
В архиве РГАЛИ автором использованы статьи литературоведа, сценариста, теоретика советской кинематографии В.Б. Шкловского из его личного фонда 562. Резолюции, тезисы, выписки из протоколов фонда 1230 показывают политику большевиков в области культуры.
Из фондов 17 и 60 архива РГАСПИ автором извлечены протоколы, тезисы, статьи партийных деятелей, содержавшие информацию о задачах радиостроительства, развития физкультурного движения, а также об отношении общественных деятелей к процессам, происходившим в стране.
В архивных фондах ГАСО содержится значительная часть источников официального делопроизводства, включающая объяснительные и докладные записки (Ф. Р-210, Ф.Р-2650), разнообразные отчёты и доклады (Ф. Р-229, Ф.Р-456, Ф.Р-466, Ф.Р-521, Ф.Р-2061, Ф.Р-2650), акты (Ф. Р-315, Ф.Р-338), протоколы (Ф.Р-338, Ф.Р-521, Ф.Р-2905), информационные бюллетени (Ф.Р-461), паспорт города (Ф.Р-2650).
Фонды ГАНИСО (Ф.27, 594, 6122, 6124) также содержат значительный пласт материалов официального делопроизводства: докладные записки, материалы совещаний, доклады и тезисы к ним, протоколы конференций и совещаний. В архиве хранятся и документы личного происхождения: прошения и записки Губкома РКП о представлении жилплощади партийным работникам (Ф.27), заявления горожан о предоставлении им квартиры или комнаты и жалобы на проведение жилищной политики (Ф.6122).
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного анализа городской повседневности Саратова в
товской школьницы // Волга–XXI в. 2005. № 3-4; Семёнов В. Н., Семёнов Н. Н. Весна на Рабочей улице. Очерки быта саратовской семьи 30-50-х гг. прошлого века. Саратов, 2012.
1 См.: Поленова И. В. Саратовские страницы. Саратов, 2009.
2 См.: Саратовские известия. 1922–1925, 1927 гг.; Правда. 1924, 1927, 1935, 1936, 1939;
Саратовский опыт. Бюллетень Особой комиссии по ликвидации неграмотности и малогра
мотности. 1928. № 1; Поволжская правда. 1929 г.; Саратовский рабочий. 1933 г.; Коммунист.
1935, 1939 гг.
1920–1930-е гг. Введение в научный оборот широкого круга архивных документов, ранее не использованных исследователями, позволило показать многогранность повседневной жизни, включавшей как общепринятые нормы поведения, так и асоциальные. Всестороннее использование разнообразных источников дало возможность выявить общие тенденции повседневности Саратова, проследить её динамику, определить оценку и реакцию горожан на описываемые события.
Ретроспективный анализ промышленного развития Саратова в 1920-е и 1930-е гг. позволил обосновать вывод о взаимосвязи экономических моделей развития с процессами урбанизации и выявить особенности социальной структуры городского населения в годы НЭПа и периода форсированной индустриализации.
Научной новизной отличаются анализы уровня жизни и семейных бюджетов, качества питания и одежды, структуры жилого фонда и благоустройства горожан. Автором предложено объяснение объективных и субъективных причин падения уровня жизни населения Саратова.
Историко-сравнительное исследование позволило сопоставить региональные и всесоюзные процессы, выявить общие тенденции и специфические черты повседневной жизни Саратова, других провинциальных городов и столицы.
В диссертации обоснован вывод о значительных успехах Советской власти в регионе в области здравоохранения и образования, выражавшихся в создании системы по охране материнства и детства, введении санитарного надзора, оказании медицинской помощи на дому, а также во всеобщем охвате детей школьным образованием и в превращении Саратова в город почти сплошной грамотности.
В работе по-новому исследованы и интерпретированы такие аспекты заявленной темы, как проблемы семьи, брака и развода, сочетание старых культурно-бытовых норм поведения с новыми политизированными советскими формами городской жизни, проявления различных видов девиаций и отношение общества и властей к ним.
Практическая значимость работы состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы при написании учебных и методических пособий, обобщающих исследований по истории России и Саратовского Поволжья. Результаты диссертационного исследования также могут стать основой при разработке лекционных и специальных курсов по региональной и отечественной истории для учащихся школ, колледжей и высших учебных заведений.
Основные положения, выносимы на защиту:
1. На протяжении рассматриваемого периода экономические аспекты определяли изменения в социальной структуре населения. Смена экономического курса в конце 1920-х гг., увеличение капиталовложений в тяжёлую промышленность, рост производства превратили Саратов в крупный промышленный центр. В то же время в экономике города ведущие позиции продолжали занимать пищевкусовые отрасли, а мелкая промышленность и кустарные промыслы лишь незначительно уступали машиностроению и металлообработке.
-
Миграционные процессы способствовали увеличению удельного веса рабочих и служащих, ликвидации промежуточных слоёв общества. Урбаниза-ционный переход и изменения в социально-демографической сфере определялись директивно-плановым характером экономики. В рамках новой модели развития произошло превращение сельских жителей в городских, подчинение их задачам индустриализации.
-
Уровень жизни большинства населения оставался низким, о чём свидетельствует значительный расход средств на питание. Анализ семейных бюджетов показывает снижение расценок зарплаты к концу календарного года и наличие таких «отрицательных» доходов, как получение ссуд, продажа личного имущества и т.п. Стахановское движение, начавшееся в середине 1930-х гг., привело к росту производственных показателей, но и одновременно повлияло на снижение расценок. Наряду с этим произошло повышение технических норм, что сразу же вызвало недовольство рабочих и спровоцировало социальный раскол в рабочей среде. Положительным моментом стало постепенное повышение зарплат учителям.
-
На протяжении рассматриваемого периода изменялось качество питания горожан. В кризисные годы (голод 1921–1922 гг., введение карточной системы в 1928–1935 гг., осложнение внешнеполитической обстановки в 1939 г.) ситуация с питанием ухудшалась. В 1920-е гг., ввиду недостаточности развития государственной и кооперативной сети, ведущее место в сфере торговли занял частник. Характерными чертами советской повседневности стали очереди и острый дефицит товаров.
-
Степень благоустройства города, доставшегося в наследство от дореволюционного времени, оставалась низкой, хотя местными властями принимались определённые меры по улучшению положения. Важным показателем развития коммунального хозяйства является состояние общественного транспорта. Основным видом транспорта в Саратове был трамвай. Введение новых трамвайных маршрутов, увеличение и ремонт подвижного состава, открытие в 1935 г. автобусного сообщения и появление в 1938 г. такси несколько улучшили состояние общественного транспорта города.
-
Жилищный кризис испытывали не только рядовые рабочие, но и партийные чиновники. Рост жилищного строительства отставал от роста численности населения. Предлагались различные способы разрешения жилищного вопроса: проекты городов-садов, домов-коммун, муниципализация, «квартирный» передел, использование гостиничных номеров и дач под жильё, новое строительство домов заводами и кооперациями. Характерно доминирующее положение частного сектора, особенно в 1920-е гг.
-
Значительные преобразования затронули систему здравоохранения. В 1920-е гг. были организованы губернские и уездные отделы здравоохранения, районные санитарные комитеты, скорая помощь, различные подотделы, улучшен институт оказания помощи на дому. Проводилась активная работа в сфере охраны материнства и детства, а на предприятиях открывались пункты оказания медицинской помощи рабочим. Введение санитарного надзора, развитие санитарного просвещения, деятельность научных станций и институтов позво-
лило снизить рост эпидемий. Однако смертность населения Саратова оставалась высокой, что было обусловлено тяжёлыми условиями жизни, голодом, производственным травматизмом.
-
Семейная политика государства в 1920-е гг. отличалась противоречивостью и завершилась её ужесточением в 1930-е гг. Региональные процессы, происходившие в семейной сфере, соответствовали общероссийской тенденции (рост разводов, абортов, появление неполных семей). Большевиками подчёркивалось, что воспитание ребёнка – дело не только личное, но и государственное. Активную воспитательную работу проводили детские сады, школы, пионерские организации.
-
Несмотря на ряд сложностей в сфере образования, Советская власть добилась решения ряда важнейших задач: к концу 1930-х гг. практически все дети были охвачены школьным образованием, а Саратов стал городом почти сплошной грамотности.
-
Структура досуга горожан отличалась разнообразием и включала в себя как традиционные нормы культурно-бытовой практики (посещение театра, кино, цирка, прогулки в парках, дачное хозяйство и др.), так и новые политизированные формы (революционные праздники, митинги). Организация досуга способствовала повышению политической грамотности, культурного и образовательного уровня населения.
-
Деятельность Советской власти по борьбе с девиациями имела переменный успех. Тревожным признаком повседневности стало увеличение молодёжной преступности. В Саратове наибольшее распространение получили самогоноварение, хулиганство, мошенничество.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации представлены автором на 9 научных конференциях, в том числе 4 международных. Основные результаты и выводы исследования отражены в 16 публикациях, в том числе в 4 статьях в журналах, рекомендованных ВАК.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Уровень доходов и семейный бюджет горожан
Уровень жизни следует рассматривать как степень удовлетворения материальных и духовных потребностей населения, достигаемую за счёт создаваемых экономических и материальных условий и возможностей. Уровень жизни показывает соотношение доходов к стоимости жизни, которая определяется с помощью показателей прожиточного минимума. Под доходом понимается сумма всех видов поступлений в денежной форме, получаемых в качестве оплаты за труд, в результате различных видов экономической деятельности или использования собственности, а также поступления в форме социальной помощи, пособий, дотаций и льгот156.
В 1919–1920 гг. заработная плата составляла небольшой процент в общем доходе саратовского рабочего. Заработок, составлявший с натуральными выдачами 5-6 довоенных руб., не мог удовлетворить минимальных потребностей, и рабочий был вынужден дополнять свой семейный бюджет различными способами: продажей одежды, выделкой зажигалок и прочими «побочными» заработками157.
В годы «военного коммунизма» при общем курсе на уравнительность размер заработка фактически не зависел от уровня квалификации. Однако с 1921 г. порядок оплаты труда изменился. Переходной формой от уравнительности к оплате по труду стала натурально-премиальная оплата, декретированная постановлением правительства от 7 апреля 1921 г. В некоторых важнейших отраслях промышленности (в виде эксперимента) вводилась выдача рабочим части производимых ими продуктов с целью обмена на предметы сельскохозяйственного производства. Натуральная премия рассматривалась как дополнение к денежной оплате. Так, например, в Саратове городские власти выделили специальный фонд для натурального премирования рабочих, содержавший свыше 3490 пудов муки, 540 пудов рыбы, 380 пудов соли, 180 пудов сахара, 15 пудов масла, 41,9 тыс. пудов мяса, два вагона посуды, пары американской обуви, 5 тыс. аршин легкой и 2 тыс. тяжелой мануфактуры. Новая форма премирования в Поволжье получила распространение, по преимуществу, в пищевой, кожевенной и швейной отраслях158.
В соответствии с декретом СНК «Основное положение по тарифному вопросу» от 10 сентября 1921 г., все виды снабжения рабочих (денежная плата, квартира, коммунальные услуги, спецодежда, расходы на культурные нужды и т.д.) включались в сумму заработной платы, и размер её определялся исключительно производственными показателями рабочего159. В конце 1921 г. вместо 35-разрядной тарифной сетки, существовавшей в годы Гражданской войны, вводилась новая, 17-разрядная сетка, основанная на строгом учёте производственной квалификации и производительности труда работников. Это обусловило личную материальную заинтересованность рабочих и служащих в улучшении производства160.
При непрерывном падении курса бумажного рубля в начале 1920-х гг. в стране возникла необходимость поиска устойчивой единицы исчисления действительной заработной платы. Таковой стал условный товарный рубль, который устанавливался следующим образом: рыночная цена набора необходимых рабочей семье пищевых продуктов и предметов первой необходимости (бюджетный набор), выраженная в советских денежных знаках, делилась на его стоимость в ценах 1913 г. Полученная таким образом величина показывала, сколько советских рублей содержится в одном товарном. Однако определение зарплаты таким способом для каждой местности с учётом региональных цен встретило большие трудности. Зачастую отсутствовали точные данные о довоенных ценах, а применение местного товарного рубля затрудняло установление зарплаты по генеральным коллективным договорам, охва тывавшим многие районы с разной довоенной стоимостью бюджетного набора. С целью устранения подобных недостатков с осени 1922 г. зарплата стала исчисляться при помощи товарного московского рубля. Таким образом, устанавливалась одинаковая для всех регионов единица исчисления зарплаты161.
Большое значение для оздоровления финансовой системы страны имела денежная реформа 1922—1924 гг. В ходе её осуществления основной валютой страны стал червонец, вытеснивший из оборота полностью обесценившуюся денежную массу совзнаков. Стабильность золотого рубля определила условия для ускорения восстановительных процессов в народном хозяйстве, повышения эффективности производства, нормализации рыночных отношений, а также стала материальной основой для устойчивого роста зарплаты162.
Средний заработок саратовского промышленного рабочего составлял в январе 1922 г. 43,5% по отношению к прожиточному минимуму (расчёт в довоенных рублях), т.е. зарплаты совершенно не хватало на удовлетворение самых минимальных потребностей, покупку продуктов. В мае 1922 г. процентное соотношение среднего заработка саратовского рабочего к прожиточному минимуму составляло уже 65%, а в июле 1922 г. – 72,7%. У служащих, работавших в промышленности средний заработок был выше, чем у рабочих. В процентном соотношении к прожиточному минимуму заработная плата саратовских служащих составляла 60,9% в январе 1922 г., в мае – 86,2%, а в июле – 111%163.
В зависимости от первоочередности восстановления той или иной отрасли промышленности в Поволжье существовали и различные уровни зарплаты, хотя в любом случае они были чрезвычайно низкими и отставали от роста цен164. Так, средний заработок саратовского рабочего цензовой промышленности в октябре 1923 г. составлял 26,98 черв. руб. При этом самый высокий заработок наблюдался у рабочих металлообрабатывающей промышленности (48,33 черв. руб.), а самый низкий – в производстве по обработке шерсти (13,53 черв. руб.)165. В июле-сентябре 1926 г. средний заработок рабочего цензовой промышленности достиг 49,58 черв. руб. Высокооплачиваемой теперь стала работа в научно-художественной промышленности и табачном производстве (76,50 и 72,92 черв. руб. соответственно). Самый низкий средний заработок, по-прежнему, оставался в производстве по обработке шерсти (31,24 черв. руб.)166.
Подавляющее большинство рабочих из-за низкой оплаты труда не могли хорошо питаться, пополнять свой и без того скудный гардероб. Кроме того, существовали обязательные вычеты из зарплаты в виде прямых и косвенных налогов. В годы НЭПа постоянно проводились кампании по самообложению, которые уменьшали реальный заработок рабочего167. Кроме того, на протяжении рассматриваемого периода неоднократно задерживалась зарплата рабочим и преподавателям. Например, в артели «Трикотаж», на заводе «Универсаль», 8-рамном Лесокомбинате, предприятии РУЖД, управлении Затона, в Сельскохозяйственном и Зооветеринарном институтах и др. задержки при выплате зарплаты доходили до 6 месяцев и более168.
Благоустройство и городской транспорт
По признанию местных властей, состояние городского благоустройства являлось «одной из наиболее отсталых отраслей народного хозяйства»375. По мнению санитарных врачей, Саратов явно не представлял собой комфортное место проживания. По причине большой ветрености, весьма умеренного количества дождей, недостаточной очистки и поливки улиц Саратов принадлежал к высшей степени пыльным городам. Летом город был постоянно окутан едкой пылью, а в дни сильных ветров по улицам летели целые тучи песка и мусора (местное название – «саратовский дождик»), заставляя пешеходов поворачиваться спиной или спешно искать укрытие. Почти половину улиц мостили кварцем, также дававшим много пыли376.
Создание зелёных насаждений в качестве главного средства борьбы с пылью началось ещё в 1898 г, и к 1917 г. город имел 327 га лесных посадок. В результате топливного кризиса в годы Гражданской войны многие деревья были вырублены, и площадь лесных посадок сократилась к 1921–1922 гг. до 315 га. Городскими властями принимались меры по восстановлению зелёных насаждений. В 1927–1928 гг. открылись скверы по ул. Астраханской и ул. Камышинской, также проводились работы по разбивке клумб377.
Между тем, санитарные врачи отмечали, что площади Саратова по-прежнему являлись «источником несносной пыли», в то время как «могли бы быть бассейнами чистого воздуха для городского населения»378. Уход за скверами и парками совершенно отсутствовал. Так, сад Липки к началу 1930-х гг. пришёл в запустение: его аллеи покрывала пыль, деревья и цветы не поливались и засохли. В аналогичном состоянии находились и скверы на Ка-мышинской и Астраханской улицах. В 1932 г. зелёные насаждения в Саратове составляли 2,8% от площади селитьбы, а в 1934 г. увеличились до 3%, при санитарной норме 10%379. Впрочем, г. Балаково в 1934 г. имел процент зелёной площади ещё меньше – 0,23 %. Среди городов Саратовского Поволжья наиболее благополучным в этом отношении считался только Вольск, однако количество зелёных насаждений в нём ежегодно сокращалось: так, если в 1932 г. оно составляло 9% от площади города, то в 1934 г. – уже 7,3%380.
К середине 1930-х гг. местные власти, наконец, занялись озеленением Саратова: было посажено 15 тыс. взрослых деревьев, 17 тыс. деревьев 3-4 летних, 14 тыс. кустарников и разбито 21 тыс. м3 цветочных клумб381. Сад Липки перестал считаться «единственным "зелёным пятном" в пыльном Саратове»382. В 1935 г. началось благоустройство набережной: там посадили 600 взрослых деревьев и 1200 кустарников383.
При городском лесопарковом комбинате в 1934 г. стало работать добровольное общество «Друзей зелёных насаждений» (далее ОДЗН). На промышленных предприятиях, в школах и ЖАКТах функционировали 74 ячейки ОДЗН, участники которых провели 11 субботников. Особенно выделялась в этом плане школа №27, где по инициативе преподавателей весь состав учащихся организовал уход за Колхозным сквером. Многие ячейки ОДЗН, как и школа №27, взяли шефство над зелёными посадками: Котельный завод – над насаждениями по ул. Кутякова и ул. Железнодорожной, школа №8 – над
сквером у Площади Революции, школа №31 – над посадками по ул. Республики и т.д. Практиковалось и индивидуальное шефство над отдельными деревьями, которое быстро дало положительные результаты. В частности, прекратилась поломка деревьев, а ЖАКТы организовали на улицах и во дворах массовые посадки384.
К концу 1930-х гг. были приведены в порядок скверы на Камышинской и Астраханской улицах. В 1939 г. площадь зелёных массивов и насаждений в Саратове составляла 20,2% к общей площади земель в пределах городской черты385.
По воспоминаниям городских обывателей, Саратов представлял собой не только пыльный, но и грязный город: на улицах стояла «невылазная грязь от разрушенных тротуаров и нечищеных улиц»386. Ответственность за очистку дворов первоначально лежала на самих домовладельцах, зачастую не желавших «участвовать в этой работе, как физически, так и материально»387. Городской коммунальный отдел в начале 1920-х гг. был вынужден разработать систему льгот для поощрения граждан: так, в отношении лиц, занимавших муниципализированные дома и содержавших их в чистоте, практиковались гарантии в неуплотнении. Граждане же, которые держали квартиры и двор в антисанитарном отношении, подвергались различным видам наказаний: штрафам, аресту, выселению. Вследствие недостатка рабочих и инвентаря горкоммунотдел не мог производить очистку улиц своими силами. Кроме того, средства, полученные в счёт квартплаты, городской коммунальный отдел ввиду жилищного кризиса предпочитал тратить на ремонт и восстановление жилищ. Только с 1927 г. городской совет утвердил смету на очист ку дворов из сумм квартирной платы, включавшую расходы на вывоз мусора, очистку помоек, уборку снега, услуги дворников и пр.388
В 1930-е гг. создавались уличные комитеты, организовывавшие выполнение жителями общественных работ по озеленению, уборке снега, благоустройству, мелкому ремонту, побелке квартир и др. При них действовали домовые комитеты и товарищеские суды, занимавшиеся воспитанием нерадивых жильцов и объявлявшие им выговор за пропущенный субботник389. В отчёте работников коммунальных служб за 1939 г. отмечалось, что «мероприятия по очистке города протекали... исключительно слабо»: дворовые уборные представляли собой «очаги заразы», также во дворах стояли переполненные мусорные ящики, а у некоторых домов их и вовсе не наблюдалось390. При населении Саратова на 1 января 1939 г. в 375 тыс. чел. годовое накопление мусора на одного городского жителя составляло 131 тыс. м3. В то же время трест очистки города в среднем за год вывозил лишь 32 тыс. м3, т.е. выполнял 24% общегородской мусороочистной потребности391.
Качество медицинского обслуживания и производственный травматизм
Летом 1918 г. в Саратове был создан губернский медико-санитарный комиссариат, возглавивший все лечебные учреждения бывшего земства и городского самоуправления. В состав медико-санитарного комиссариата также вошли аптеки, учреждения больничной кассы и национализированные частновладельческие лечебницы и зубные кабинеты. В 1918 г. комиссариат был переименован в губернский медико-санитарный отдел, в 1920 г. – в губерн -ский отдел здравоохранения, а в уездах открылись уездные отделы здравоохранения. В том же году в Саратове появились районные санитарные комитеты, заработали скорая помощь, подотделы по борьбе с социальными болезнями, охране материнства, младенчества и детства, медицинской экспертизы. Для обслуживания больных на дому при острозаразных и тяжёлых заболеваниях был сформирован институт участковых врачей546.
Организационная работа губздрава происходила в крайне тяжёлых условиях: с одной стороны, существовал огромный спрос на лечебную помощь со стороны населения, а с другой — экономическая разруха, кризис, эпидемия холеры и тифа в 1918 г. и голод. Однако, несмотря на столь неблагоприятную обстановку, губздрав быстро сумел построить лечебную организацию в Саратове так, что медицинская помощь стала значительно доступнее населению547. В частности, если к октябрю 1917 г. в Саратове существовало только 2 больницы с 500 койками и 4 участковых амбулатории, то в начале 1921 г. в городе уже функционировало 9 больниц с 4300 коек и 32 амбулатории (из них по нескольким специальностям – 14, по одной специальности – 11, по внутренним болезням – 7)548.
Начало 1920-х гг. отмечалось современниками как самое тяжёлое время в области здравоохранения, так как эпидемии и хозяйственная разруха достигли своего пика. Лечебные учреждения нуждались в ремонте, хозяйственное снабжение стало неудовлетворительным, отсутствовали мыло, электрические и керосиновые лампы, солома для набивки матрацев, не хватало постельного белья. Вследствие недостатка хлороформа, перевязочного материала, ваты, кетгута, шёлка в хирургических отделениях больниц отмечалось резкое сокращение оперативной помощи. Например, в первом отделении
Второй Советской больницы Саратова в сентябре 1921 г. вместо 80 запланированных операций врачи провели только 39549.
Снабжение саратовских больниц мясом, корнеплодами, молоком и другими продуктами осуществлялось весьма нерегулярно и составляло не более 60% от нормы, что сказывалось на питании больных. Так, вместо 24,5 кг. хлеба и 6 кг. мяса саратовские больницы получали только около 12 кг. и 4 кг. соответственно550. В уездах ситуация с питанием складывалась ещё хуже. В частности, больницы Камышинского и Покровского уездов в день получали лишь 102 гр. мяса, 8 гр. сахара и немного хлеба, а крупы, жиры и овощи в рационе вовсе отсутствовали. Продовольственная норма больниц Петровского и Сердобского уездов, считавшихся «богатыми и сытыми», включала 204 гр. мяса, 20 гр. сахара, до 409 гр. хлеба, 96 гр. крупы и 1 гр. жиров551.
Крайне неудовлетворительное лекарственное снабжение довершало тяжёлую картину. Согласно отчёту саратовского губернского экономического совещания за 1922 г., в лечебных учреждениях наблюдался настоящий «медикаментный голод», а «совет врача без медикаментов – пустое место»552.
В дальнейшем в связи с ликвидацией последствий войны и голода снабжение больниц медикаментами, продуктами и постельным бельём стало улучшаться. Однако заготовка топлива для лечебных учреждений ещё оставалась острой проблемой. В больницах и приёмных покоях стоял такой сильный холод, что замерзала вода, поставленная для питья. Кроме того, вплоть до 1934 г. больницы имели комплект белья лишь на одну смену553.
Саратовская станция скорой помощи, организованная в 1920 г., испытывала недостаток транспортных средств. По данным конца 1920-х гг. сред-549 ствами передвижения врачей скорой помощи были конная карета, 1 мотоцикл и 2 автомобиля. В 1935 г. количество автомашин станции было доведено до 4, а в 1939 г. станция имела в своём распоряжении уже 16 машин554. Недостаток машин приводил к несвоевременному оказанию медицинской помощи. В частности, некий гражданин Н. Балабаев 13 сентября 1939 г. пытался безуспешно вызвать скорую помощь для своей супруги с 10 часов вечера, но сначала ему «отвечали, что ...нет бензина, а потому карету выслать не могут», затем сказали, что машина уехала на другой вызов. Автомобиль скорой помощи прибыл к Балабаевым лишь в час ночи, «когда больная была уже со слабым пульсом». Женщина умерла в больнице555.
Как видно из таблицы, на протяжении рассматриваемого периода количество амбулаторий увеличивалось, повышалась их пропускная способность. В 1920–1930-х гг. в целом число саратовских больниц оставалось неизменным, однако количество коек в них неуклонно возрастало. В 1924 г. в городских лечебных учреждениях имелось 2135 коек против 650 в 1916 г. Однако, учитывая рост городского населения, можно говорить об их недостаточности. Так, если в 1924 г. на 1 койку приходилось примерно 90 чел., то в 1932 г. – около 135 чел. К концу 1930-х гг. из-за недостатка коек больницы часто не принимали пациентов на стационарное лечение. Так, Первая Советская больница в начале 1939 г. была вынуждена ежедневно отказывать 10-15 тяжелобольным в госпитализации Количество среднего медперсонала к концу 1930-х гг. также признавалось недостаточным, поэтому тяжелые больные оставались без индивидуального ухода557.
Феномен девиантного поведения
Социально-экономические потрясения в годы Гражданской войны, голод 1921–1922 гг., тяжёлые условия жизни, жилищная и материальная нужда – все эти факторы отражались на морально-психологическом состоянии советского общества. Кризис нравственности обусловил рост проституции, а безработица и желание лёгкой наживы быстро сказались на уровне преступности.
Охраной общественного порядка занималась милиция. От установки о создании «народной» милиции, слиянии её с армией и замене постоянной армии всеобщим вооружением народа большевики отказались постепенно в процессе реализации этой идеи829. В конце 1917 г. Советское правительство опубликовало постановление «О рабочей милиции», предписывавшее её формирование на основе всеобщего вооружения народа830. Однако превращение милиции в общественную организацию негативно сказалось на борьбе с преступностью.
В Саратове весной 1918 г. все функции милиции перешли к отделу революционной охраны (негосударственной организации), но в виду неэффективности данной меры отдел охраны был преобразован осенью того же года в рабоче-крестьянскую милицию831. Саратовский исполком в 1919 г. признал «желательным заменить мужчин-милиционеров женщинами на работах, кроме постовой»832. Однако на самом деле женщин на службу в милицию до 1926 г. не принимали833.
Функции милиции поначалу не были чётко определены. Кроме выполнения основных обязанностей по поддержанию внутреннего порядка и борьбе с преступностью, саратовская милиция в начале 1920-х гг. выполняла следующие задачи: руководство очисткой города и жилищ с целью предотвращения распространения эпидемий, борьба с незаконной торговлей и нарушениями продавцами санитарных постановлений, участие в проведении топливного трёхнедельника, борьба с бандитизмом, помощь в сборе продналога. Важной функцией стала и борьба с самогоноварением. Сотрудники милиции устраивали обыски и обходы с целью выявления очагов производства самогона834.
В связи с изменением административно-территориального деления региона и созданием в 1928 г. Нижневолжского края с центром в Саратове произошли изменения в системе административных органов. Вместо губернских и уездных административных отделов образовался Нижневолжский краевой административный отдел, а в крупных городах (Астрахани, Сталинграде, Саратове) – окружные отделы835. В связи с реорганизацией в 1929 г. из 6 отделений саратовской милиции осталось 4, при этом при 3 отделениях имелись подотделения, обслуживавшие окраины города. После реорганизации количество постов увеличилось с 44 до 60, причём увеличение происходило, главным образом, на городских окраинах836.
В 1932 г. в связи с ликвидацией НКВД РСФСР административные управления в Саратове, Сталинграде и Астрахани были заменены управлениями милиции и уголовного розыска. В декабре 1932 г. образовалось Главное управление рабоче-крестьянской милиции при ОГПУ СССР837.
Проблема алкоголизма стала одной из основных в городах. Приготовление самогона на основе хлебных злаков началось в Саратовской губернии с 1920 г., до этого же распространение получили другие суррогаты, например, денатурированный спирт (или «ханжа»), дешёвый одеколон, столярный лак и т.д., которые после очистки становились вполне пригодными к употреблению838. Для изготовления 1 ведра самогона обычно требовалось 20 фунтов сахара, 5 фунтов муки, 1 фунт дрожжей и хмеля, патока. В процессе самогоноварения также могли использовать молоко, свеклу, картофель, яблоки, сливы, рябину, арбузы и др. Средняя крепость приготовленного самогона могла достигать 85 градусов839.
Мерами борьбы с самогоноварением стали: облавы и обыски, проводимые сотрудниками милиции, обращение к населению через печать с призывами о вреде самогоноварения, организация ударных месячников и т.п.840 Только за январь 1923 г. в Саратове милиционерами было обнаружено 96 очагов производства самогона, 83 места продажи этого напитка, отобрано 209 самогонных аппаратов и возбуждено 178 судебных дел841. Всего за 1922 г. в Саратове милиционеры провели 1115 обысков, а в 1923 г. – уже 3972 обыска с выявлением 2306 очагов самогоноварения842.
Предприимчивые горожане прятали бутыли с самогоном в сене, соломе, в самоварном отдушнике, в стене дома за специально приспособленной выдвижной доской и др. Домохозяйка Н. Ребрунова, например, не побрезговала погрузить ёмкость со спиртом в нечистоты уборной843. Лиц, занимавшихся производством и продажей самогона, суд мог приговорить к лишению свободы, конфискации имущества, принудительным работам или уплате штрафа.
С наступлением лета саратовцы, как правило, переставали варить самогон дома, рискуя быть пойманными во время очередного обхода милиции, и занимались производством алкоголя в лесу, оврагах и поле. Производство спирта на открытом воздухе затрудняло борьбу милиции с самогоноварением844.
Советская власть с первых дней своего существования поддержала курс царского правительства в сфере алкогольной политики, и «сухой закон», введённый в 1914 г., по сути, не был отменён. Спирт отпускался исключительно для технических целей, а производство его для питья по-прежнему запрещалось. К продаже разрешались виноградные вина крепостью только до 12845.
Между тем с окончанием Гражданской войны и переходом к мирному строительству требовались средства для восстановления хозяйства. С введением НЭПа, уже в августе 1921 г., разрешалась продажа населению вин крепостью не более 14 (с декабря — до 20) и пива. Возобновление продажи алкоголя объяснялось сугубо экономическими факторами: производство и потребление алкоголя – наиболее лёгкий и доходный объект налогового обложения, а, кроме того, в условиях разрухи первой могла возродиться не требующая оборотных средств лёгкая промышленность, в том числе и пивоваренная. С 1922 г. в стране началось возрождение винодельческой промышленности, в 1922/1923 г. была проведена первая пивоваренная государственная кампания846.
Похожие диссертации на Повседневная жизнь советского провинциального города в 1920-1930-е гг. (на материалах г. Саратова)
