Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. РОССИЙСКОЕ ПРАВОСЛАВИЕ НА РУБЕЖЕ ХIХ - XX ВЕКОВ 36
1. Православная церковь в государственной системе России 36
2. Особенности развития церковно-общественных отношений в российской провинции 50
ГЛАВА II. ЦЕРКОВЬ И ПРОВИНЦИАЛЬНОЕ ДУХОВЕНСТВО В ПЕРИОД ПЕРВОЙ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (1905 - 1907 ГГ.) 69
1. Отношение православного духовенства и мирян кполитическим событиям в стране (январь - октябрь 1905 г.) 69
2. Общественно-политическая деятельность церкви в ноябре 1905-июне 1907 года 97
3. Российское православие на пути к реформам 119
ГЛАВА III. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРАВОСЛАВИЯ В 1907-1914 ГОДАХ 149
1. Церковь и духовно-нравственное состояние российского провинциального общества после революции 1905 - 1907 годов 149
2. Политическая деятельность Синода и православного духовенства в 1907- 1914 годах 170
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 204
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Приложение 1. ...210
Биографические сведения о епископе Гермогене, бывшем Саратовским и Царицынским 227
Приложение 2.Устав Православного Всероссийского братства Союза Русского Народа 238
- Православная церковь в государственной системе России
- Отношение православного духовенства и мирян кполитическим событиям в стране (январь - октябрь 1905 г.)
- Церковь и духовно-нравственное состояние российского провинциального общества после революции 1905 - 1907 годов
Введение к работе
Интерес к теме исследования определяется многими важными моментами. В начале XXI века, как и начале века минувшего, страна переживает период кардинальных общественных перемен, и в это время особое значение приобретает поиск перспективных моделей развития страны. При поисках модели будущего естественным является обращение к историческому опыту, аналогии с событиями начала XX века, когда страна также стояла перед необходимостью выбора пути своего развития. Характерной чертой многих современных публикаций является проведение аналогий нынешних событий с событиями начала века, когда страна, по мнению ряда исследователей, могла избрать иной вариант своего развития. Недаром еще Уинстон Черчилль отмечал: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошел ко дну, когда гавань была уже в виду. Она уже перетерпела бурю, когда всё обрушилось».1.
Актуальность темы определяется также постоянно растущим в обществе интересом к проблемам духовно-нравственной и религиозной жизни страны, истории православной церкви. Однако в период переоценки прежних позиций отечественной исторической наукой в некоторых трудах стала превалировать односторонняя оценка роли православия в общественно-политической жизни страны. Критика церковно-общественного устройства дореволюционной России уступила место его определенной идеализации. Особенно такой подход ощущается в освещении роли церкви в общественно-политической жизни страны, в том числе в русской провинции. Так, духовное возрождение России тесным образом связывается с воспроизведением государственно-церковной системы, существовавшей до 1917 года. Часто в угоду политической конъюнктуре предлагается отказаться от международных принципов свободы совести и вновь поставить церковь в «служебное» положение по отношению к государству. При этом имеют место ссылки на «общественное» мнение в Российской провинции, желающей возврата к «заветам старины».
Естественно, что современные процессы духовного возрождения страны не предполагают механического воспроизведения прошлой государственно-церковной системы. Полная реставрация дореволюционного устройства попросту невозможна, ибо речь идет о духовном состоянии великого народа, правовых, политических и экономических отношениях, подвергнувшихся кардинальным изменениям за прошедшие десятилетия. Современная Россия - страна многонациональная и поликонфессиональная, являющаяся неотъемлемой частью всего мирового сообщества, признающая складывающиеся глобальные политические и экономические отношения, выступающая субъектом международного права.
Несомненно, что в современных условиях чрезвычайно важен научный анализ различных аспектов прошлого нашей страны. Так, изучение политической и экономической сфер дореволюционной жизни дает обильную пищу для научного осмысления с целью поиска перспективных путей развития современной России. В условиях мучительного и противоречивого поиска «национальной идеи», чрезвычайно важным является возвращение к нравственным истокам общества, обращение к историческим традициям российского народа. Поэтому с позиций духовно-нравственных основ возрождения страны все более актуальным является исследование процессов развития русской православной церкви, осмысление исторического опыта русского православия.2
Важным моментом, определяющим актуальность темы исследования, является постоянно растущий в обществе интерес к истории отечественной культуры, проблемам истории духовно-нравственной и религиозной жизни страны. Каждому народу свойственно стремление к самоидентификации, к независимости, к выработке в какой-то степени своеобразного пути развития. В России эта тенденция всегда базировалась на государственной идеологии, будь то православие или марксизм. Сейчас положение кардинально изменилось: принципы свободы слова, печати, собраний, политических партий и организаций приводятся в соответствие с международными нормами и практикой. Свобода веро-
исповедания в России также закреплена законодательством и гарантирует право исповедовать любую религию, либо не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения.3 Однако, проведение в жизнь названных принципов порождает целый ряд важных вопросов: не превратится ли свобода совести в свободу от совести, не растворятся ли характерные традиции русского народа, основанные на православии, в безбрежном океане безликой «массовой культуры»? Выделение же православия в особый «государственный» статус неизбежно сопряжен с насилием со стороны государства, ставит церковь в «служебное» положение, превращает её в «министерство исповеданий». Названные и многие иные проблемы развития православной церкви, её взаимоотношений с государством вызывают неоднозначное отношение в обществе, являются предметом бурных дискуссий, что также повышает актуальность темы исследования.
Актуальность темы вызвана также общественной потребностью в определении современной политики государства в сфере государственно-церковных отношений. Разрабатывать и интерпретировать новую государственную политику в указанной сфере необходимо на основе совокупных научных знаний. В этой связи большую значимость приобретает осмысление опыта развития православной церкви в начале XX века, анализ причин её духовного кризиса и охранительно-стабилизирующей роли в обществе. Особенно важно при этом изучение специфики развития православной церкви в провинциальной России, в её различных регионах. Именно конкретно-историческое знание явлений и процессов в отдельных регионах, таких как, Саратовская губерния, позволит наиболее полно реконструировать историческую ситуацию в стране. Полученные знания, на основе их обобщения и синтеза, в конечном итоге позволят вырабатывать новую доктрину государственно-церковных отношений, помогут определять место церкви в современной общественно-политической жизни страны.
Значимость избранной темы подчеркивает также то обстоятельство, что её изучение вызывало определенный интерес исследователей на различных этапах развития страны. Хорошо известно, что в самом начале XX века противоречия между функциями церкви в государстве и обществе значительно обострились и вызвали кризис церковно-государственных и церковно-общественных отношений. В связи с этим, как в отечественной, так и в зарубежной историографии появился целый ряд исследований. Первые работы были опубликованы уже в самом начале XX века и носили в основном философ-ско-публицистический характер. Так, в декабре 1902 г. в «Московских ведомостях» появилась большая статья, интерес к которой возник как в церковных, так и в правительственных кругах. Автором статьи, которая именовалась «Запросы жизни и наше церковное управление», был бывший народник Л.А. Тихомиров.4 Антимонархист и антицерковник, Лев Тихомиров постепенно пришел к идее сохранения монархии и церкви при условии проведения некоторых реформ. В своей статье он проанализировал деятельность Православной Российской церкви после реформ Петра I и сделал вывод, что Синодальное управление не соответствует сложившимся церковным традициям. Следовало изменить настоящую ситуацию. Тихомиров настаивал на возвращении к старым канонам православия, чтобы церковь могла говорить полным голосом от своего имени и более эффективно служить людям в общественных и политических делах.5 Статья Тихомирова попала в руки Николая И, который проявил интерес к изложенным в ней вопросам.
Революция 1905-1907 годов всколыхнула всю Россию. Церковь, как и значительная часть населения страны, надеялась на умеренные реформы с целью упорядочения государственного управления. Однако чаяниям духовенства не суждено было сбыться: борьба с революционным движением вынудила самодержавие резко ограничить проведение реформ. В марте 1909 года появился сборник под заглавием «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, М.О. Гершензона, А.С. Изгоева, Б.А. Кистяков-
ского, П.Б. Струве, С.А. Франка».6 Участники этого сборника писали свои статьи с болью «за прошлое и в жгучей тревоге за будущее родной страны». Они хотели призвать русскую интеллигенцию к пересмотру тех верований, которыми она до того жила, которые привели её к великим разочарованиям 1905 года и которые должны были привести к еще более тягостным разочарованиям в будущем. Сборник носил, в основном, отрицательный, разоблачительный характер, в нем не было позитивных, творческих программ, не было ответа на вопрос: «Что делать?». Общий вывод был таков: отрыв русской интеллигенции от исконных государственно-церковных традиций внес смуту в народное сознание, и вместо конструктивного единения всех россиян после 17 октября 1905 года мы получили жестокий и разрушительный бунт.8
В 1912 году начались выборы в IV Государственную Думу. Духовенство надеялось, что новый состав Думы положительно решит вопрос о созыве Поместного собора. В этот период выходит исследование И.Г. Айвазова «Православная церковь и высшие государственные управления в России».9 Эта небольшая по объему работа в основном повторяла материал, изложенный ранее Львом Тихомировым, и носила скорее справочный характер. Целью публикации книги было снова привлечь внимание к нуждам церкви. Однако Собор был созван только в 1917 году.
В послереволюционный период интерес к недавнему прошлому значительно возрос. Советские исследователи старались показать гнилость царского режима и всех его институтов, в том числе и церкви; доказать закономерность последовавших в 1917 году революционных событий. Примером тому служит небольшая книга Б.П. Кандидова «Церковь и 1905 год».10 Автор приводил большой источниковый материал, показывающий связь православного духовенства с царским режимом. По мнению исследователя, деятельность всей церкви в целом носила контрреволюционный характер, подавляющее большинство священнослужителей неуклонно поддерживали самодержавие. Работа не претендовала на академическую научность, но носила яркий политический
характер, создавая образ Православной церкви как природного врага Советской власти. Такой же характер носила и другая, вышедшая в эти годы литература. Ряд исследований был посвящен конкретной личности - священнику Георгию Гапону. Авторы сходились во мнении, что Гапон - провокатор и агент царской охранки.11 В 1924 году выходит первая аналитическая работа о Распутине. Её автор, Н.Н. Евреинов опирался на воспоминания о «старце Григории» лиц, связанных с ним в недавнем прошлом.12 Впервые была сделана попытка сопоставить эти мемуары, выявить их тенденциозность и противоречивость. Но, задавшись разоблачительной целью, Евреинов делает упор только на те факты, которые этой цели соответствуют, антимонархический подход здесь превалирует.
Несколько другую позицию по рассмотрению роли церкви в общественно-политической жизни России заняли церковные обновленцы. Отстаивая «честь мундира», они выступали против огульного зачисления всего духовенства в контрреволюционеры. Характерна в этом плане работа Б.В. Титлинова «Церковь во время революции».13 Автор пытался показать, что Православная церковь была неоднородна. Высшее духовенство верно служило престолу, а в среде низшего духовенства было немало сочувствующих либеральному и революционному движению. Выводы Титлинова контрастировали с официальной точкой зрения и создавали поле для рассуждений и полемики. Однако материал подавался автором тоже с определенной тенденциозностью: целью его было показать обновленчество преемником традиций либерального духовенства периода революции 1905 года, обосновать право обновленческой церкви на существование в условиях социализма. Аналогичен подход и другого представителя этого направления А.И. Введенского. В его многочисленных брошюрах четко вырисовывается позиция автора: православие в целом прогрессивно, но его суть искажалась самодержавной властью и высшим духовенством.14 Свою оценку событий провели бывшие авторы сборника «Вехи». То, о чем они предупреждали в 1909 году, сбылось в 1917.
Летом 1918 года в Москве была подготовлена к печати книга «Из глубины. Сборник статей о русской революции». Костяк её авторского коллектива составили «веховцы» Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, А.С. Изгоев, П.Б. Струве и С.Л. Франк. К ним примкнули С.А. Аскольдов, В.И. Иванов, С.А. Котлярев-ский, В.Н. Муравьев, П.И. Новгородцев и И.А. Покровский. По понятным причинам сборник не мог быть издан в Советской России. В 1921 году его ограниченный тираж был уничтожен. Уцелели считанные экземпляры, проникшие в 1922 году за границу. Там книга была официально издана лишь в 1967 году.15 Авторы сборника претендовали на глубокий анализ событий в России, первыми возвестив о той опасности, которую несет стране и миру новая идеология. Статья С.А. Аскольдова «Религиозный смысл русской революции» касалась событий 1905 года и подвергала критике позиции церкви в этот период. Автор понял трагедию православия в невозможности его существования без поддержки государства. Это порождало две ориентации: либо полная зависимость от светской власти, либо радикальное отделение от неё. Оба пути вели в тупик. Срединный же путь выработать не удалось, это надлежало делать уже в новых, изменившихся условиях.
Интерес к событиям в России проявился среди зарубежных историков. Их исследования не выражают симпатий к революции и, в основном, рассматривают причины происшедшего, уделяя большое внимание субъективным факторам. Ограниченная источниковая база, опирающаяся на эмигрантские мемуары и впечатления очевидцев, приводила к известной тенденциозности подаваемого материала, но зато позволяла использовать факты, которые умалчивались в советской литературе. Наиболее известным стало исследование профессора Мэттью Спинки «Церковь и русская революция».16 Вторая глава книги «Между двумя революциями (1905-1917)» во многом охватывает интересующий нас период. На первый план М. Спинка выдвигает политические причины, отдавая предпочтения субъективному фактору. Кризис внутренней политики в России возник в результате неумелого подбора Николем II своих министров и
влияния при дворе прогерманской группировки высшей знати. Авторитет обер - прокурора К.П. Победоносцева не позволил царю вовремя реформировать церковное управление и сделать церковь более активной жизненной силой. Обретшая из рук самодержца относительную самостоятельность, Православная церковь служила бы ему не за страх, а за совесть и не допустила свержения династии Романовых, используя своё влияние на массы.
В течение 30х — 50х годов интерес к исследованиям на данную тему падает: историков интересуют текущие события. Из работ, вышедших в СССР, можно отметить лишь: «Историю русской церкви» Н.М. Никольского.17 Академик Белорусской Академии Наук Николай Михайлович Никольский создал первое комплексное историческое исследование по церковной истории, написанное с позиций научного атеизма. Изучаемому периоду (1900-1914г.г.) частично посвящена последняя глава «Кризис государственной церкви». Автор рассматривает экономическое положение Российского православия, его зависимость от взлетов и падений в государственном секторе экономики. В политическом аспекте делается вывод, что кризис государственной церкви был частью кризиса всей системы самодержавия. Н.М. Никольский впервые пытается аргументировать несостоятельность тезиса о «христианской душе» русского народа, отмечая рост вольнодумства и атеизма среди населения в начале XX века. Книгу он заканчивает словами: «...Созданное революцией новое общество уже не нуждается в религии. Сумерки богов наступили; дело идет к их веч-ной ночи». . Несмотря на атеистический пафос, работа Н.М. Никольского содержит немало дискуссионного материала. Особенно это касается проблем взаимоотношения официальной церкви со старообрядчеством и сектантством. Неубедительно звучит тезис о полной враждебности духовенства ко всякому изменению положения трудящихся масс, не везде уместна ирония по отношению к действиям сектантов и попыткам церкви «умиротворить» свою паству в предреволюционной период. В целом же труд Н.М. Никольского безусловно
11 интересен и наиболее полно отражает точку зрения советской исторической науки вплоть до середины 80- годов.
Из других исследований 30- - 50- годов интересен ряд эмигрантских изданий. Наиболее значителен в историко-философском плане труд протоиерея Георгия Флоровского «Пути русского богословия», изданный в Париже в 1937 году.19 Это монументальное произведение включает анализ всей литературы, имеющей отношение к православию. Глава VIII «Накануне» посвящена религиозно-философской жизни России в начале XX века. Автор указывает, что в полемике с марксизмом, русские идеалисты уклонялись в религиозно-натуралистический соблазн. Он дает подробное описание деятельности «Религиозно-философского собрания» как исключительного явления в истории нашего общества, много внимания уделяет деятельности церкви по подготовке Поместного Собора. Рисуя яркую картину той эпохи, Г. Флоровский ко всем событиям подходит с точки зрения византийской нормативности, которая для него является единственно православной.
Во второй половине 40- годов появляется целой комплекс работ, носящих явно выраженный политический характер. Авторы стремятся принизить возросший авторитет Советского Союза, пытаясь идеализировать дореволюционную Россию и показать «истинное» лицо социализма, проявившееся в антицерковных выступлениях революционеров в начале века и гонениях на верующих в 20е - 30е годы. В 1949 году в Мюнхене выходит книга «Царствование императора Николая II», написанная по заказу Высшего Монархического Совета парижским профессором-эмигрантом С.С. Ольденбургом.20 В своей работе автор использует копии многих документов, хранящихся в посольстве России в Париже и Станфордском университете (США, Калифорния), многие из которых были опубликованы впервые. С.С. Ольденбург считает, что Россия в первом десятилетии XX века переживала экономический подъем и имела все возможности для совершенствования своей политической системы. В описании политических событий значительное внимание уделяется субъективному фак-
тору. Церковные события рассматриваются в зависимости от проявления к ним интереса со стороны Государя. Автор старается объективно отразить весь спектр общественного мнения России, но всюду подчеркивает правильность решений Николая II по любым вопросам внутренней и внешней политики. Заслуги царя видятся во всех успехах России, неудачи же - результат ошибок некоторых ответственных лиц, происки врагов самодержавия, либо необъяснимый рок. Из другой аналогичной литературы можно отметить двухтомное исследование священника Михаила Польского «Новые мученики Российские». Весь пафос автора направлен на доказательство тезиса о бесконфликтном состоянии церкви и государства до Октябрьской революции и, в основном, о тяжелой и трагической судьбе духовенства и мирян в годы Советской власти. Однако биографические данные о церковных иерархах представляют для исследователей определенный интерес.21
Начиная с середины 50- годов в СССР начинают выходить публикации в
связи с 50летием Первой Российской революции. Это были как документальные
издания, так и мемуары. Многочисленные юбилейные статьи, однако, повторя
ли изложенные материалы предыдущих исследований и не представляли боль
шой научной ценности. Но они подготовили почву для более серьезных работ в
60ё годы. В канун 60-летия революции 1905 года выходит труд Л.И. Емелях
«Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской революции».22
Эта работа явилась первым крупным и подробным исследованием религиозного
мировоззрения российского крестьянства, проделанным в Советский период.
Основываясь на многочисленных архивных материалах, автор показывает кар
тину широкого народного движения, охватившего плодородные регионы Рос
сии. Приведенные факты свидетельствуют, что в борьбе за аграрную реформу
крестьяне выступают против любых сил, мешающих её проведению, включая
духовенство. «Исконная» религиозность русского хлебопашца уступала место
его основным экономическим требованиям «мирской» жизни.
Как только речь заходила о земле, даже религиозно настроенные и находящие-
ся в верноподданническом духе крестьяне вели себя именно как крестьяне, а не как черносотенцы. Отстаивая ленинскую концепцию развития революции 1905-1907 годов в России, Л.И. Емелях полемизирует с зарубежными и эмигрантскими авторами, излагавшими иную точку зрения. Классовый подход к изложению материала автором в некоторой степени сужает рассмотрение проблемы до противостояния крестьянства и церкви (как части самодержавного государства). Неоднородности крестьянства, особенностям жизни и быта сельского духовенства, противоречиям между религиозностью и духовной практикой крестьянина внимания уделяется гораздо меньше.
Из потока зарубежных изданий 60- — 70- годов можно выделить моно-графии У. Коларза и Дж. Кэртисса. Первая книга — «Религия в Советском Союзе» - издана в Лондоне в 1961 году. Большая часть её посвящена положению церкви в условиях Советской власти, но в начале дается краткий анализ религиозной обстановки в России до 1917 года. Кроме размышлений о религиозности русской души, сформировавшейся в условиях 900-летнего господства православия, У. Коларз делает попытку рассмотреть церковь как особый институт в России, сближавший самодержавие с народом. Многие положения книги У. Коларза сейчас известны гораздо подробнее и кажутся наивными, но в 1961 году это был значительный шаг в освещении общественно-политической роли православия. Не следует забывать и политическую подоплеку данного издания: книга вышла в разгар «холодной войны» и негативные отношения автора к «хрущёвскому» курсу на коммунизм ощущаются явно.
Работа американского историка Джона Кэртисса «Церковь и государство в России» вышла на десятилетие позже и написана более основательно. Рассматривая «острые столкновения революции 1905 года», автор приходит к выводу, что промонархическая позиция церковного руководства вызывала недовольство не только мирян, но и значительного числа низшего духовенства, причем среди последних были как либеральные, так и радикальные настроения. Проявиться этим настроениям в должной мере помешала репрессивная
политика самодержавия и Синода, а также думские иллюзии и угрозы «черной сотни». Кэртисс первым из западных авторов попытался дифференцированно подойти к изучению проблем Русской церкви, показать существующие в ней течения и не ограничиваться анализом противостояния революционных и контрреволюционных сил. Вместе с тем узость источниковой базы помешала автору более убедительно подкрепить свои выводы.
В 805 годы отечественными исследователями был сделан существенный шаг вперед. В канун 80-летия Первой Российской революции выходит наиболее известная и в настоящее время монография П.Н. Зырянова «Православная церковь в борьбе с революцией 1905-1907г.г.»24 Автор поставил своей задачей показать контрреволюционную деятельность церкви в союзе с самодержавием в период Первой Российской революции, включая и попытки духовенства перегруппировать свои силы и выработать новые приемы противодействия. Основное внимание в работе сосредоточено на вопросе общеполитическом, используется большое количество архивных источников и результаты отечественных и зарубежных исследований 60- — 80х годов. П.Н. Зырянов поэтапно рассматривает историческое место православия в системе самодержавной власти, показывает негативное отношение церкви к революционному движению в стране, анализирует деятельность духовенства в Государственной Думе. Большое внимание уделяется росту и развитию антиклерикального движения среди рабочих и крестьян, менее затронуты внутренние проблемы Православной Российской церкви. Автор сам говорил во введении, что его монография носит идеологический характер в связи с курсом КПСС на усиление идеологической, политико-воспитательной работы. Однако, идейная направленность не мешает исследователю высветить всю сложность и многогранность церковно-общественных отношений, отдать должное радикализму отдельных служителей культа, беспристрастно рассмотреть общесеминарское движение. Чувствуется, что П.Н. Зырянов располагал конкретным материалом, опубликовать который мешали идеологические рамки исследования.
Почти одновременно в Минске выходит книга М.С. Корзуна «Русская православная церковь на службе эксплуататорских классов», написанная в духе тех же идейно-политических установок. Эта небольшая по объему работа охватывает весь дореволюционный период с X века до 1917 года. В ряде положений она перекликается с трудом П.Н. Зырянова, но в целом более категорична в выводах и носит скорее научно-популярный, чем научный характер.
В 80е годы выходит много работ, посвященных революции 1905-1907 годов и последующим событиям, но их авторы обычно рассматривают конкретное движение или социальную группу, почти не касаясь церковных проблем. Упоминается только священник Гапон.27 Несколько шире подошла к исследованию революционного движения в России Виктория Боннелл в своем объемном произведении «Корни восстания»28. Труд В. Боннелл посвящен формированию и развитию в нашей стране профессиональных союзов. Автор считает, что деятельность СВ. Зубатова и Г.А. Гапона была направлена на создание легальных профессиональных организаций, решающих вопросы взаимопомощи. Церковь в этом случае играла роль посредника: и рабочие, и власти больше доверяли священнику, стоящему во главе такой организации, чем любому другому лицу. Однако служители церкви не справились с этой ролью, так как стремились примкнуть к одной из сторон. В результате конфликт между властью и трудящимися еще более обострился и привел к взрыву. В доказательство своей версии В. Боннелл приводит многочисленные документы из советских, британских и американских архивов.
Конец 80- годов проходит в СССР под флагом «перестройки». Главная цель всех публикаций этого периода - раскрытие «белых пятен» в отечественной истории, непредвзятая оценка событий, объективная характеристика противников Советской власти. Церковная проблематика дополняется еще датой «1000-летия введения христианства на Руси», отмеченной в 1988 году. Среди работ этого периода выделяется книга Н.С. Гордиенко «Современное русское
29 тт f
православие». Перу этого ленинградского ученого принадлежит немало пуб-
ликаций по церковно-исторической тематике. Автор подробно проанализировал исторический путь православия, его эволюцию в условиях России. Церковь рассматривается не только как государственная организация, но и как общественная структура, удовлетворяющая религиозные потребности населения. Стоя на позициях диалектического материализма, Н.С. Гордиенко вскрывает социальные, гносеологические, психологические и исторические корни православия в России, подробно анализирует духовную и светскую деятельность Православной церкви. Вместе с тем, автор уходит от жесткой «партийной» критики действий духовенства как защитников самодержавия, дает возможность читателю самому оценить роль церкви в истории России. В книге отсутствуют резкие антирелигиозные выпады, характерные для публикаций предыдущих лет, положительно оценивается роль православия в становлении русской культуры.
В 1989 году выходит сборник «Русское православие: вехи истории».30 Авторский коллектив проделал большую работу по привлечению самого разнообразного материала, освещающего политическую и бытовую историю церкви, её отношения с государством и народными массами. Были подняты проблемы церковных расколов и ересей, религиозной политики самодержавия. Но в издании практически не представлено развитие религиозно-философской мысли в конце XIX - начале XX века, слабо отражены взгляды на место и роль церкви в обществе со стороны различных политических партий и течений.
Церковные проблемы затрагиваются в книге А.Я. Авреха «Царизм накануне свержения».31 Монография рассматривает царизм как сложную взаимодействующую систему, для которой были характерны не только органическое единство её составляющих, но и известные противоречия, способные в экстремальных условиях принять острые формы и тем самым стать одной из причин её разрушения и гибели. Автор подробно анализирует действия такой опоры царизма как «черносотенные» организации, акцентируя внимание на кризис союза церкви и монархистов, противоречивой роли Г.Е. Распутина в решении религиозных и светских проблем Российской империи. Приводимый фактиче-
ский материал вызывает безусловный интерес у исследователей, а концепция российского абсолютизма с опорой на бюрократию и крестьянство вызвала споры в научном мире.
Спустя год в Лондоне выходит одна из самых объективных публикаций зарубежных авторов по религиозным проблемам в России, это книга Джеймса Каннингема «С надеждой на собор». Автор много работал в архивах и библиотеках Великобритании, США, Финляндии, СССР и убедился в некорректности версии об «умирании» Православной церкви в условиях кризиса царизма. По мнению Каннингема, церковь имела жизненный потенциал, не реализованный из-за сопротивления гражданских властей. Не допустив созыва Собора и объявления церковной автономии, государство допустило грубую ошибку. Если бы церковь была свободной, ее голос звучал бы в народе, давая существенные советы в деле преобразования общества и оздоровления внутренней политики в государстве. Шаг за шагом исследователь восстанавливает картину подготовки общественного мнения к созыву Поместного Собора: статьи в периодической печати, выступления на Предсоборном присутствии, обсуждения в Государственной Думе, рескрипты обер-прокурора и царские манифесты. Книга снабжена комментарием и обширной библиографией.
Обилие научно-исследовательского материала наблюдается в 90ё годы. Большинство публикаций рассматривает взаимоотношения церкви и Советской власти, совершая небольшие экскурсы в начало XX века. Показательна в этом плане монография А.Н. Кашеварова «Государство и церковь», касающаяся проблем церковно-государственных отношений в 1917-1945гг. Во введении автор касается вопроса о роли православия в истории России в целом. Он указывает, что к началу XX века идея «симфонии», то есть созвучия, единства духовной и светской власти, исторически себя исчерпала. Государственное подчинение нарушало важнейшее каноническое правило внутрицерковной жизни - соборность. Попытки духовенства в 1905 и 1912 годах восстановить собор-
ность закончились неудачей, что вызвало нарастание кризисных явлений в церкви накануне Октября.
В публикациях 90-х гг. появляются материалы о религиозно-философской обстановке в России в указанный период. Если в 1993 г. это была лишь небольшая заметка о «Христианском Братстве Борьбы», то в 1996 г. появляется солидное исследование М.А. Колерова, сделанное по материалам русской религиозно-философской печати 1902-1909 годов.34 Автор рассматривает движение и развитие русской религиозно-философской мысли, в которой нашли отражение духовное состояние интеллигенции и духовные запросы народа в начале XX века. Впервые в отечественной литературе подробно и непредвзято публикуется анализ идеалистического направления в русской философии, дается оценка идеи христианского социализма, рассматривается либеральный консерватизм «веховцев». В книге приводится большое количество цитат и ссылок на источники, что делает ее ценной не только в историографическом, но и в источниковедческом плане.
Ряд изданий посвящены отдельным эпизодам и событиям начала XX века, действовавшим тогда политическим группировкам и их лидерам. Объективный и беспристрастный подход авторов к освящению событий помогает воссозданию картины общественно-политической жизни страны. Р.Ш. Га-нелин в монографии «Российское самодержавие в 1905 году. Реформы и революция» подробно рассматривает политический курс самодержавия от «весны Святополк-Мирского» до Манифеста 17 октября 1905 года, исследует те попытки реформ, которые, по мнению царского правительства, должны были сдержать нараставшую волну революционных выступлений. Работы В.А. Острецова и С.А. Степанова раскрывают деятельность правомонархиче-ских организаций, показывая всю сложность, неоднозначность и противоречи-вость «черносотенного» движения. Провозглашая принцип «Православие, Самодержавие, Народность», «черные сотни» фактически превратились в добровольных «опричников» XX века. Процесс формирования «оппозиции Его
Величества» в лице партии кадетов, попытки воплощения в жизнь идей русского либерализма рассматриваются в монографии А.В. Гоголевского «Очерки истории русского либерализма Х1Х-начала XX века»37. Попытку объективно рассмотреть фигуру Г.А. Гапона, его роль в начале Первой Российской революции, глубину политических взглядов, связей с различными слоями и группами населения, предприняли в своих сочинениях В.В. Кавторин и И.Н. Ксенофон-тов. Оба автора избегают резких негативных характеристик и отходят от устоявшихся традиций в оценке деятельности Георгия Гапона как провокатора ох-
ранки.
В последние годы большой интерес в научных и церковных кругах вызывают работы петербургского историка С.Л. Фирсова. Объект его изучения -Православная Российская церковь в конце XIX - начале XX века.39 Автор анализирует государственную политику российского самодержавия по отношению к Церкви, подробно рассматривает религиозную и светскую деятельность русского православия, подчеркивает особенности отношения к религии и церкви различных политических течений и социальных групп. Значительное внимание уделяется внутренним проблемам церкви, противоречию между её государст-венным статусом и нравственной позицией, изучению светского религиозно-философского движения. Считая зависимость от власти основной трагедией церкви, автор делает четкие, но весьма категоричные выводы о невозможности решения церковных проблем в сложившихся социально-политических условиях России начала XX века.
В первые годы XXI века появляются новые публикации на эту тему. Среди них выделяется монография Т.Г. Леонтьевой «Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине Х1Х-начале XX вв.». Автор комплексно рассматривает проблемы провинциального приходского духовенства, непредвзято и объективно анализирует источники и делает интересные выводы о роли сельского клира в общественной жизни деревни, а также влиянии на социально-политическое развитие всей страны в целом. Объектив-
но сельское духовенство было заинтересовано в экономических и политических реформах в стране, но зависимость от светского и епархиального руководства резко ограничивала «прогрессивные» устремления в приходах.40 Другой автор В.А. Федоров, рассматривая синодальный период в истории Русского православия, публикует обширный материал, в котором тщательно изучает различные этапы этого периода. Книга содержит много интересного фактического материала, имеет богатое приложение, в котором собраны вместе источники и документы, касающиеся изменений положения церкви в Российской империи. В книге приводится также обширная библиография из 540 названий. Однако период с 1900 по 1914 годы рассматривается очень кратко и поверхно-
стно.
Несколько иной подход характерен для публикаций современных церковных авторов. Изучая состояние церкви до и после октября, они особое внимание уделяют противостоянию отдельных духовных лиц насилию со стороны государственных органов во имя торжества Православной веры. Поэтому материал компонуется тенденциозно, подчеркиваются положительные качества объекта исследования и затушевываются отрицательные. Примером служат труды иеромонаха Дамаскина (Орловского) по составлению биографических сведений о православных верующих, принявших мученическую смерть при Советской власти. 42 Другой автор, О.А. Платонов пытается показать Г.Е. Распутина как народного праведника, пострадавшего за Веру и Царя. Большинство материалов о Распутине он считает фальсификацией. Воссоздание положительного облика проводилось в связи с вопросом о канонизации Николая II и его семьи, т.к. Г.Е. Распутин был их ближайшим другом.
Из зарубежных исследований последних лет привлекают внимание работы канадского историка Д.В. Поспеловского. Наиболее известна его книга «Русская православная церковь в XX веке».44 В первых главах автор касается движения за церковные реформы, приходящегося на начало XX века. Он приводит богатый неизвестный и малоизвестный материал из российских и зару-
бежных архивов, ссылается на официальную и самиздатовскую литературу. Д.В. Поспеловский не сомневается в жизнеспособности русского православия к началу XX века, его высоком авторитете среди масс. Однако ни светские, ни духовные власти не желали органического развития православия, пытались закрепить его в твердых государственных рамках. Эта церковная «несвобода» сыграла трагическую роль в дальнейшей истории России. Среди других зарубежных авторов следует также отметить американского профессора Грегори Фриза. В своих исследованиях он приходит к выводу, что ставка самодержавия на религиозность народа отталкивала от царского правительства не только секуляризованные элементы русского общества и национально-религиозные меньшинства, но и консервативно настроенных представителей православия, так как последние уже не видели в государстве надежного покровителя.45
Таким образом, период начала XX века в истории русского православия рассмотрен тщательно и всесторонне. Но проблема изучалась, в основном, в общероссийском масштабе, в то время как социокультурная среда России неоднородна. Наряду с внутренним единством существовали и существуют определенные противоречия между провинциями и центром. Исследования этой темы являются одним из «белых пятен» в научном плане. Лишь в последнее время ученые обратили внимание на проблему «Центр и провинция».46 До сих пор отсутствует комплексное изучение вопроса «Провинциальная Россия» как целостного социокультурного образования. Можно назвать лишь несколько работ, частично касающихся этой проблемы. До революции вышло исследование Н.Ф. Хованского «Помещики и крестьяне Саратовской губернии».47 Исследование Хованского содержит немало ценного фактического материала, но носит описательный характер, вертикальная связь «центр - провинция» отражена слабо. В советский период изучалась, в основном, деятельность местных партийных организаций и народных общественных движений. Причем вертикальная связь обозначалась односторонне как отклик народных масс провинции на происходящие события или исторические решения партийного руководства страны.48
Характерна в этом плане книга Г.Ф. Ходакова «Очерки истории Саратовской организации КПСС». Первый том посвящен периоду с 1898 по 1918 год и содержит немало интересных фактов, касающихся отношения местных коммунистов к деятельности епархиального духовенства.49 Но в исследовании не представлен весь спектр общественно-политической жизни Саратовской губернии, отсутствуют материалы с оценкой либерального и реформистского движения, узко рассматривается обратная связь «провинция - центр».
К 80-летию Первой Российской революции Саратовская организация общества «Знание» выпустила брошюры Дзякович Г.А. «Памятные события и памятники революции 1905-1907г.г. в г. Саратове и области» и И.Г. Сидоркина «Контрреволюционная деятельность православной церкви в революции 1905-1907 г.г. в России». Обе брошюры носят научно-популярный характер.50 Им характерны те же ограничения, что и предыдущим публикациям. Стоит, однако, отметить попытку И.Г. Сидоркина проанализировать церковно-общественные отношения на местном уровне, хотя автор отмечал исключительно конфронта-ционную сторону этих отношений. Последней публикацией XX века на церков-но-историческую тему в рамках краеведения стала книга В.Х. Валеева «Из истории Саратовских церквей».51 Автор постарался быть беспристрастным в описании исторических событий и очень осторожным в выводах. Работа, в основном, излагает историю строительства православных церквей и других культурных зданий в Саратовской губернии. Исследователь пытается обходить спорные моменты в изложении материала, воздерживаться от оценки общественно-политической деятельности религиозных организаций на территории региона.
На рубеже XXI века Саратовский государственный университет выпустил вторую часть II тома «Очерков истории Саратовского Поволжья». В книге освещаются наиболее значимые сюжеты и события конца XIX- начала XX века.52 Авторы стремятся преодолеть стереотипные трактовки в оценке экономического, политического и социального развития Саратовского края. Все это соз-
даёт довольно четкую картину общественно-политической жизни на материалах Саратовской губернии, но вопросы состояния и развития Саратовской епархии конкретно не выделяются, а рассматриваются в контексте изучения других губернских и общественных структур.
В 2000 г. появляется первая работа, рассматривающая православную церковь на провинциальном уровне: это труд А.И. Дворжанского «История Пензенской епархии». Почти одновременно с ним Саратовские исследователи СИ. Барзилов и А.П. Новиков начинают работать над историей Саратовской епархии. В своей первой книге «Святители Земли русской» они рассматривают историю Саратовской епархии на основании биографических очерков о Саратовских архиереях. Но эта книга охватывает период с 1799 по 1832 годы и не касается событий начала XX века.
Таким образом, на сегодняшний день отсутствуют исследования, в которых бы комплексно рассматривалась проблема взаимоотношений церкви, государства и общества в начале XX века через призму регионального сознания. Этот факт делает изучение проблемы в данном контексте еще боле актуальным.
Объектом исследования является общественно-политическая деятельность православной российской церкви в органической взаимосвязи с совокупностью общественно-политических, экономических, культурных и идеологических отношений российского общества.
Предметом исследования является социально-историческая практика, исторические процессы взаимодействия церкви, российского общества и государства, роль церкви в общественно-политической жизни российской провинции начала XX века.
Цель исследования состоит в изучении содержания, сущности и особенностей взаимоотношений церкви и общества, церкви и государства, исследовании характера и форм взаимодействия церковного руководства, духовенства, мирян и общественных структур в российской провинции в избранный период.
Для достижения цели были намечены следующие исследовательские задачи:
изучить роль православной церкви в государственной системе России;
выяснить сущность и характер развития церковно-общественных отношений на государственном и региональном уровне, определить особенности развития церковно-общественных отношений в российской провинции;
рассмотреть общественно-политическую деятельность церкви и провинциального духовенства во время революции 1905-1907 годов, выявить разнообразие отношений православного духовенства и мирян к политическим событиям в стране;
исследовать влияние местных церковных органов на эволюцию духовно-нравственного состояния населения российской провинции в послереволюционный период;
выделить основные направления, формы и методы работы Синода и епархиального руководства по решению общественно-политических и внутри-церковных задач в 1907-1914 годах.
Хронологические рамки исследования (1900-1914 гг.) соответствуют общепринятым в исторической науке подходам. Они определялись с учётом двух основных факторов: развития российского общества в целом (общеисторический фактор) и развития православной церкви (проблемный фактор). Период был выбран вполне осознанно, поскольку он был чрезвычайно динамичным и насыщенным важными событиями для истории страны и русской церкви. По мнению ряда отечественных ученых именно с началом XX века экономика России вступила в полосу кризиса, что ускорило процесс концентрации производства и развития капитализма в России.54 В этот время церковь и провинциальное духовенство оказалось в кризисной ситуации, обусловленной многими факторами, в том числе обострением противоречий между государст-венной политикой и потребностями населения провинции. Начальная дата избранного периода хронологически совпадает с началом XX века и определяется вступлением страны в период общего общественно-политического кризиса,
включающий кризис взаимоотношений между обществом, государством и церковью. Заключительной временной вехой является начало Первой Мировой войны, вследствие чего кардинально изменились общественно-политическая ситуация в стране, политика правительства в отношении церкви, формы и характер взаимодействия церкви и государства. Все попытки реорганизации самодержавия были прерваны и следующий этап социально-политической жизни страны проходил в принципиально иных исторических условиях.
Территориальные рамки исследования охватывают Саратовскую губернию, крупнейшую в Среднем и Нижнем Поволжье. Региональные проблемы промышленно развитых губерний резко отличались от проблем территорий экономически отсталых. Данный выбор обусловлен тем, что Саратовская губерния была типичным «середнячком», где в региональном спектре фокусировались все проблемы тогдашней России. Более того, опыт Саратовской губернии по выходу из революционного кризиса 1905 года царское правительство пыталось перенести на всю Россию, назначив на высокие посты и саратовского губернатора П.А. Столыпина и саратовского епископа Гермогена. Поэтому анализ событий в Саратовской губернии в данный период представляет несомненный интерес для исторической науки.
Теоретическую и методологическую основу диссертации составили принципы историзма, объективности и системности в изучении проблем общественного развития. Важным методологическим принципом, разделяемым автором, является признание объективных исторических закономерностей. Среди них - общие законы, фиксирующие повторяемость связей и отношений в социуме, и локальные закономерности, относящиеся к частным историческим процессам. Для установления закономерностей и тенденций необходимо наблюдать процесс развития в течение определённого периода времени, что обусловило выбор хронологических рамок исследования.
Формационный и цивилизационный подходы оцениваются в диссертации как разные аспекты осмысления исторической реальности; оба не проти-
воречат представлению о цикличной повторяемости в историческом процессе, однако первый из них фиксирует различия между историческими эпохами, второй - различия между культурно-историческими общностями. Автор солидарен с концепцией Н.Я. Данилевского, что Россия образует самородный культурно-исторический мир.15 Вместе с тем он использует те принципы формационного подхода, которые помогают раскрыть суть диссертации. Теория многовариантного развития привела к пониманию альтернативности в оценке взаимодействия церкви и общества как реальной тенденции общественного прогресса. Использование сравнительного, системного и статистического метода позволило выявить взаимосвязь и специфику процессов взаимодействия церкви и общества, протекавших в провинции, а также характер влияния церкви на общество.
Если древние цивилизации Азии существовали, опираясь на сложившиеся религиозно-бытовые традиции, а Европа выдвигала во главу угла экономический принцип, то в России определяющую роль всегда играла власть. Под жестким контролем власти находились и экономика, и наука, и культура, и религия. Любые значительные перемены в России происходили только с приходом новой власти, будь то смена на троне российских монархов или в Кремле советских генсеков. Однако, вновь распространяемую ныне «евразийскую» концепцию диссертант считает недостаточно разработанной. Соглашаясь с «евразийцами», что «культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских», нельзя отрицать влияния и взаимопроникновения культур.56 Другое дело, что Россия всегда творчески подходила к использованию чужого культурного наследия, что-то «русифицируя», а что-то не принимая вообще. Наглядным примером служит православие.
Будучи сторонником цивилизационного подхода, автор исследования старается избежать его крайностей. Поэтому он использует те принципы формационного подхода, которые помогают подробнее раскрыть суть диссертации. В частности, опираясь на учение В.И. Ленина о революционный ситуа-
ции,57 можно сделать вывод применительно к России: пока «верхи» монолитны, никакие социально-экономические изменения в стране невозможны.
Все изученные по проблеме диссертации материалы подвергались качественному анализу, оценивались с точки зрения их достоверности и весомости, архивные данные сопоставлялись с другими источниками. Изложение материала основывалось на принципах историзма, научной достоверности и объективности, системного и конкретного подхода к анализу событий. Примером такого изложения для диссертанта являются труды В.О. Ключевского, С.Ф. Платонова, а также А.Я. Авреха, Р.Ш. Ганелина, П.Н. Зырянова, А.Н. Кашеварова, И.Н. Ксенофонтова, С.Л. Фирсова. Из иностранных исследований следует выделить В. Боннелл и Дж. Каннингема.
Источниковую базу исследования можно разделить на две основные группы. Первая включает опубликованные источники. Среди них следует выделить документы государственных органов, политических партий и общественных организаций. Таковыми, в первую очередь, являются отчеты обер-прокурора Святейшего Синода и отчеты о деятельности Саратовской духовной консистории. Эти документы содержат массу фактического материала, обработка которого позволяет восстановить духовную и светскую деятельность Церкви во всероссийском масштабе и на епархиальном уровне. Анализируя подготовку Синода к проведению Поместного Собора, нельзя не использовать журналы и протоколы Предсоборного присутствия. Историческая оценка работы церкви по подготовке к Собору дана также в более поздних по времени актах и документах патриарха Тихона. Современный взгляд на исторический путь православия отражен в «Манифесте Российской христианской демократии». Из произведений государственных, политических и общественных деятелей необходимо отметить труды и выступления В.И. Ленина. Сейчас, когда есть возможность непредвзято оценивать деяния вождя большевиков, проявилась ценность его как источника. В своих многочисленных статьях и заметках Ленин живо реагировал на любые события в России. Для исследователя, в пер-
вую очередь, интересно изложение фактического материала, которое непременно присутствует в ленинских работах. Оценка же этих фактов В.И. Лениным интересна как точка зрения лидера самой последовательной организации революционеров, в дальнейшем пришедшей к государственной власти. Из других авторов можно выделить Антония (Храповицкого), СЮ. Витте и П.Б. Струве. Их выступления в прессе во многом подтверждают сведения, почерпнутые из других источников.
Велико значение воспоминаний и дневников. Они помогают воссоздать исторический колорит эпохи, приводят малоизвестные факты, хотя страдают субъективизмом и неточностями. Следует выделить воспоминания государственных деятелей России СЮ. Витте, В.Н. Коковцова, П.Н. Милюкова, В.В. Шульгина. Для раскрытия темы исследования значительную роль сыграли записи дочери П.А. Столыпина М.П. Бок, священника Георгия Гапона, митрополитов Евлогия (Георгиевского) и Вениамина (Федченкова), евангелиста И.С Проханова, секретаря Распутина Аарона Симановича. Особо стоит выделить дневник А. Вырубовой и воспоминания Илиодора. Большинство историков считает их фальсификацией, не заслуживающей доверия. Однако авторы или компиляторы данных опусов не могли совершенно исказить или упразднить общеизвестные факты, подтверждаемые другими источниками. Трактовка этих фактов представляет интерес, так как отражает взгляд на проблему определенных кругов в России.58
Многие архивные документы, вызывающие интерес у широкого круга исследователей, были в разные годы опубликованы в виде книг, сборников и даже многотомных изданий. В 1955 году начата публикация документов Первой Российской революции. Всего с 1955 по 1963 год вышло 10 томов общим объемом около 8 тысяч страниц. Это капитальное издание содержит большое количество документов как революционных, так и контрреволюционных сил, только церковная и либеральная деятельность отражена слабо. Для изучения регионального материала интересны публикации листовок саратовских боль-
шевиков и речей П.А. Столыпина в Государственной думе, где последний касается вопросов региональной политики.59
Широко использовалась периодическая печать 1901-1918 годов и отдельные изданий более позднего периода. В частности, незаменимым источником в работе по данной теме явились синодальные «Церковные ведомости» и «Московские церковные ведомости». Особую ценность они приобрели осенью 1905 года с началом публикаций статей по злободневным политическим и церковным вопросам. Аналогичную позицию в провинциальном масштабе заняли Саратовские епархиальные издания, светские газеты и журналы, официозы политических партий. Последние порою бывают тенденциозны в подборе и освещении фактов, некоторые публикации требуют перепроверки. Особенно это имеет отношение к газете «Братский листок», издававшейся в Саратове с 1904 по 1912 годы. Резкость в высказываниях тут иногда граничит с пределом допустимых норм приличия и отражает взгляды самых радикальных черносотенцев.
Из числа энциклопедий и справочной литературы надо отметить «Справочную книгу Саратовской епархии» за 1912 год.60 Она содержит большой фактический материал по истории епархии и её современном (в 1912 году) состоянии. Сведения о храмах, духовенстве, доходах, состоянии школ и богаделен почерпнуты именно из этого источника.
Ко второй группе относятся неопубликованные источники. Их условно можно разделить на материалы центральных и местных архивов. Специфика работы потребовала уделить больше внимания местным архивам. Государственный архив Саратовской области (ГАСО) содержит в своих фондах большое количество материалов, связанных с историей Саратовского края в начале XX века. Для работы над диссертацией были привлечены документы из одиннадцати фондов, многие из которых до этого момента были не востребованы исследователями. В частности, это касается фонда 1132 «Епископы Саратовские и Царицынские», где были обнаружены уникальные документы, освещающие
зо жизнь епархии в период управления епископом Гермогеном (1903-1912 г.г.). Из центральных архивов автор довольствовался материалами Центрального Государственного исторического архива (ЦГИА), так как документы других архивов уже были опубликованы в различных сборниках. Материалы к диссертации выбирались из двух фондов: канцелярии обер-прокурора Св. Синода и канцелярии Синода. Фонды содержат большое количество указов и постановлений, важных для раскрытия темы настоящего исследования.
Из вышеперечисленного следует, что исследователь пытался найти нечто новое в известных, малоизвестных и неизвестных материалах по данной теме. Научная новизна предлагаемой работы заключается в том, что в ней впервые проведен комплексный анализ развития церковно-общественных отношений в избранный период на региональном уровне. Автор постарался опубликовать малоизвестные и неизвестные материалы, отражающие общественно-политическую жизнь российской провинции на фоне общероссийских событий 1900-1914 годов.
В исследовании предпринята попытка показать политическую неоднородность духовенства и мирян, вскрыть противоречия между государственными функциями и общественной ролью церкви. Диссертантом изучена взаимосвязь политических и церковных событий в стране и в отдельном регионе, рассмотрено влияние провинции на дальнейшую внутреннюю политику государства. Впервые исследование проводилось сразу в двух направлениях: горизонтальном «церковь - общество» и вертикальном «центр - провинция». Подробно рассмотрена репрессивная политика государства и Синода по отношению к либеральному движению в среде провинциального духовенства и общесеминарскому движению воспитанников духовных школ. Проанализирована также личная трагедия ряда провинциальных церковных деятелей и составлена наиболее полная на настоящее время биография лидера церковной провинции епископа Гер-могена. Кроме того, в работе поставлены некоторые современные проблемы внутрицерковной жизни и государственной религиозной политики.
Все это позволяет по-новому взглянуть на ряд ключевых моментов в церковно-общественных отношениях XX века.
Практическая значимость работы усматривается в том, что она углубляет и конкретизирует общее понимание доминирующих тенденций во взаимоотношениях власти, церкви и народа как в масштабах страны, так и в конкретном регионе. Работа восполняет определенный пробел в изучении истории Отечества, истории Русской церкви и краеведения. Материалы диссертации могут быть использованы в лекционных курсах истории России, истории религии, социологии религии, краеведения, а также быть предметом дискуссии на семинарских занятиях и научно-практических конференциях, посвященных внутренней политике современного российского государства, направленной на возрождение духовных традиций провинциального общества. Кроме этого, диссертация может послужить отправным моментом для будущих исследований и монографий.
ПРИМЕЧАНИЕ К ВВЕДЕНИЮ
Цит. по: Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II. СПб., 1991. с. 643.
Манифест Российской христианской демократии. СПб.,1996.с.4.
Конституция РФ, ст.28.
Тихомиров Л.А. Запросы жизни и наше церковное управление. // Московские ведомости, 1902, 13-15 декабря.
Там же; Подробнее см.: Глава Первая, с.40-81.
Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. 1-е издание. СПб, 1909; см.: Вехи. Из глубины. Сборники статей о русской интеллигенции и революции. М., 1991. с. 7-200.
Вехи. Из глубины..., с. 424.
Подробнее см.: Глава Третья, с. 162-214.
Айвазов И.Г. Православная церковь и высшие государственные управления в России. М., 1912.
Кандидов Б.П. Церковь и 1905 год. М., 1926.
Подробнее см.: Ксенофонтов И.Н. Георгий Гапон: вымысел и правда. М., 1996. с. 276-308; а также в Главе Второй, с.82-161.
Евреинов Н.Н. Тайна Распутина. Л., 1924; подробнее см.: Глава Третья, с. 179-182.
Титлинов Б.В. Церковь во время революции. Пг., 1924.
Введенский А.И. Церковь и государство. 1918-1922. М., 1923.
См.: Вехи. Из глубины. Сборники статей о русской интеллигенции и революции. М., 1991. с. 207-579.
Spinka, Matthew. The church and the Russian Revolution. N.Y., 1927.
Никольский H.M. История русской церкви. 1-е издание. М., 1930. 3-е издание, М., 1983.
Никольский Н.М. Указ. соч., с. 435.
Флоровский Г.В. Пути русского богословия. 1-е издание. Париж, 1937; 3-е издание. Париж, 1983.
Ольденбург С.С. Царствование императора Николая П. 1-е издание: Мюнхен, 1949; 2-е издание: Вашингтон, 1981.
Польский М. Новые мученики Российские. Т.1: Джорданвилль, 1949; т.2: Джорданвилль, 1957.
Емелях Л.И. Антиклерикальное движение крестьян в период первой русской революции. М.-Л., 1965.
Kolarz W. Religion in the Soviet Union. London, 1961; Curtiss J. Church and State in Russia. The Last years of the Empire, 1990-1917. N.Y., 1972.
Зырянов П.Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905-1907г.г. М., 1984.
Зырянов П.Н. Указ. соч. с. 4-5.
Корзун М.С. Русская православная церковь на службе эксплуататорских классов. Хв.-1917 г. Минск, 1984.
Например: Георгиева Н.Г. Революционное движение в России в конце XIX — начале XX в. М., 1986; Ерофеев Н.Д. Народные социалисты в первой русской революции. М., 1979; Колесниченко Д.И. Трудовики в период первой российской революции. М., 1985; Ушаков А.В. Демократическая интеллигенция периода трех революций. М., 1985; Шацилло К.Ф. Русский либерализм накануне революции 1905-1907г.г. М., 1985; Шелохаев В.В. Партия октябристов в период первой российской революции. М., 1987.
Bonnell V. Roots of Rebellion. Workers politics and organizations in ST. Petersburg and Moscow, 1900-1914/Berkeley — Los Angeles - London, 1983.
Гордиенко H.C. Современное русское православие. Л., 1988.
Русское православие: вехи истории. М., 1989.
Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. М., 1989.
Каннингем Д. С надеждой на собор. Русское религиозное пробуждение начала века. Лондон., 1990 (В английском варианте: Движение за церковное обновление в России, 1905-1906).
Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991; Кашеваров А.Н. Государство и церковь. Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской православной церкви 1917-1945г.г. СПб., 1995; Одинцов М.И. Государство и церковь в России, XX век. М., 1994.
Иванов Е.В. Флоренский и Христианское Братство Борьбы. // Вопросы философии, 1993, №5; Колеров М.А. Не мир, но меч. Русская религиозно-философская печать от «Проблем идеализма» до «Вех». 1902-1909. СПб., 1996.
Ганелин Р.Ш. Российское самодержавие в 1905 году. Реформы и революция. СПб., 1991.
Острецов В.А. Черная сотня и красная сотня. М., 1991; Степанов С.А. «Черная сотня» в России. М., 1992.
Гоголевский А.В. Очерки истории русского либерализма XIX - начала XX века. СПБ., 1996.
Кавторин В.В. Первый шаг к катастрофе. Л., 1992; Ксенофонтов И.Н. Георгий Га-пон: вымысел и правда М., 1926.
Фирсов С.Л. Православная церковь и российское государство в конце XIX - начале XX века. Проблемы взаимоотношений духовной и светской власти. Автореф. канд. дисс. СПб., 1994; также см.: Победоносцев: pro et contra/ Вступ, ст., сост. и примеч. С.Л. Фирсова. СПб., 1996; Фирсов С.Л. Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. [Санкт-Петербург], 1996; Фирсов С.Л. Русская церковь накануне перемен (конец 1890-1918 г.г.).М., 2002.
Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине ХГХ-начале XX вв. М., 2002.
Федоров В.А. Русская Православная церковь и государство. Синодальный период. 1700-1917. М., 2003.
Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. В 2 т. Тверь, 1996.
Платонов О.А. Жизнь за царя. Правда о Григории Распутине. СПб., 1996.
Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995.
Фриз Г. Церковь, религия и политическая культура на закате старой России // История СССР, 1991, №2.
См.: Интеллигенция, провинция, Отечество: проблемы истории, культуры, политики. Тезисы докладов межгосударственной научно-практической конференции. Иваново, 1996.
Хованский Н.Ф. Помещики и крестьяне Саратовской губернии. Саратов, 1911.
См.: Деятельность местных партийных организаций России в революции 1905-1907 годов. Межвузовский сборник научных трудов. Пермь, 1978.
Ходаков Г.Ф. Очерки истории Саратовской организации КПСС. ч. 1. 1898-1918. Саратов, 1968.
Дзякович Г.А. Памятные события и памятники революции 1905-1907г.г. в г. Саратове и области. Саратов, 1985, Сидоркин И.Г. Контрреволюционная деятельность православной церкви в революции 1905-1907г.г. в России. Саратов, 1985.
Валеев В.Х. Из истории Саратовских церквей. Саратов, 1990.
Очерки истории Саратовского Поволжья (1894-1912). Т.2, ч. 2/Под. ред. И.В. Пороха. Саратов, 1999.
См.: Дворжанский А.И. История Пензенской епархии. Пенза, 2000; Новиков А.П., Барзилов СИ. Святители Земли русской: Биографические очерки Саратовских архиереев (1799-1832). Саратов, 2000.
См.: Революция 1905-1907 годов в России/ под ред. Ю.И. Кораблева/. М, 1975. с. 9.
Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991. с. 12.
Пути Евразии. Русская интеллигенция и судьба России. М., 1992. с. 375.
См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. т. 26. с. 218.
См.: Вырубова А.А. Фрейлина Её Величества. «Дневник» и воспоминания Анны Вырубовой. М., 1990; Житие блудного старца Гришки Распутина (Илиодор, И. Ковыль-Бобыль, П. Ковалевский, В. Пуришкевич, Ф.Ф. Юсупов). М., 1990.
См.: Листовки Саратовских большевиков. 1902-1917. Саратов, 1979; Столыпин. Жизнь и смерть (Сост. А. Серебренников, Г. Сидоровнин). Саратов, 1991.
См.: Справочная книга Саратовской епархии. Саратов, 1912.
Православная церковь в государственной системе России
К началу XX века Россия являлась крупнейшей мировой державой с пространством в 20 миллионов квадратных вёрст (22 миллиона квадратных километров) и населением 125 миллионов человек.1 Экономическое развитие страны проходило неравномерно. Реформы Александра II дали толчок развитию промышленности и переходу на капиталистические рельсы сельского хозяйства, но к концу XIX века они были фактически заторможены. Это привело к увеличению разницы в темпах развития между городом и деревней. В стране сложились «... самое отсталое землевладение, самая дикая деревня - самый передо-вой промышленный и финансовый капитализм». Аграрный вопрос, таким образом, с каждым годом все рельефнее выделялся на фоне государственных задач страны. Вторая проблема, стоящая перед правительством, исходила из многонационального и поликонфессионального состава жителей России. Уже при Иване IV власти вынуждены были прекратить фактическую ассимиляцию и «оправославливание» народов, вошедших в состав Московского государства с присоединением новых территорий. Построенная Петром Великим империя была уже «обречена» на многонациональный состав и, соответственно, на по-ликонфессиональность. В таких условиях высшая власть в стране переставала быть чисто русской, она фактически представляла все народы России.3 Но это представительство не соответствовало внутренней политике правительства в национальном и религиозном вопросе. Властные структуры были слишком неповоротливы, чтобы успевать адекватно реагировать на эволюционные изменения в державе. Все реформы имели явно запоздалый характер с плохо отлаженным механизмом их реализации.
В политическом отношении Россия была абсолютной монархией. Российский самодержец подчинялся лишь двум написанным для него законам: он должен был соблюдать установленный порядок престолонаследия и исповедовать Православную веру. Это служило основанием для легитимности неограничейной царской власти.5 Православный характер самодержавия сложился исторически. «Отцом» православной церкви можно с полным правом считать римского императора Константина Великого (306-337). В годы его правления христианство превратилось из оппозиционного государству религиозного течения в легальную структуру. Первый Вселенский Собор 325 года, созванный при непосредственном участии императора, положил начало превращения христианства в государственную религию. Участники собора, поддержавшие линию союза со светской властью и принявшие Символ Веры, стали именоваться
«православными» (греч. орбобо ісс). В дальнейшем такое единение престола
и церкви получило название «симфонии» (греч. aujicpovia), то есть «созвучия» мысли и действия. Церковь признавала императора главным сюзереном на земле и считала его власть «от Бога». Монарх, в свою очередь, поддерживал православную идеологию силою своей власти и способствовал монопольному влиянию церкви на сознание своих подданных.6 Такая «симфония» отвечала интересам великих князей Киевской Руси, объединивших силой оружия значительное количество славянских земель Восточной Европы, и 988 год - официальная дата «крещения» киевлян считается отправной точкой Русского православия.
Долгое время церковь находилась как-бы в «вассальной зависимости» от государства. Это давало ей возможность сохранять определенную самостоятельность в решении внутрицерковных проблем и даже, порой, сопротивляться религиозной политике светских властей. Положение круто изменилось при Петре I. Первого Российского императора не удовлетворял средневековый вассалитет светских и духовных феодалов и он заменил его службой «Царю и Отечеству». Вслед за боярами, служившими в соответствии с «Табелью о рангах», подверглась реформе деятельность духовенства. В 1721 году был принят «Духовный регламент», сделавший церковь составной частью государственного аппарата. Патриаршество было упразднено, духовная власть переходила в руки императора
Отношение православного духовенства и мирян кполитическим событиям в стране (январь - октябрь 1905 г.)
Вопрос о месте и роли православной церкви в революции 1905 — 1907 годов исследован довольно подробно и всесторонне. Поэтому взгляд на проблему сквозь призму церковно-общественных отношений в российской провинции представляет определенный интерес для науки. Однако, прежде чем приступить к рассмотрению вопроса, необходимо остановиться на характеристике такой фигуры как священник Георгий Гапон.
О личности Гапона не существует единого мнения. Силою обстоятельств политической жизни и социальных отношений Георгий Гапон был вознесен, хотя и на короткое время, до роли центральной фигуры большого народного движения. Он был даровитый пламенный оратор, гипнотически воздействующий на аудиторию. Отец Георгий умел улавливать господствующее настроение людей, приноравливался к нему и сознательно усиливал это настроение. Парадоксальной была и сама ситуация: священник, представитель самого консервативного сословия, в центре революционного движения.1 В. И Ленин называл Гапона «коноводом зубатовского общества», но считал, что он мог быть искренним христианским социалистом и «бессознательным орудием» в задуман-ной властями провокации. Эсеры вначале сотрудничали с отцом Георгием, но затем изобличили его в связях с полицией и казнили, наложив на его имя позорное пятно «жандармского агента» и «провокатора». Это мнение было распространено в послеоктябрьский период.3 Его считали политическим авантюристом, героем-одиночкой, наивным монархистом.4 Глубокое исследование жизни и деятельности Г. Гапона предпринял в 1996 году И. Н. Ксенофонтов. Автор утверждает, что в отце Георгии сочетались самые разные качества: он искренне верил в свою «историческую миссию» народного пророка и не стеснялся в средствах достижения своей цели, будь то поддержка революционеров или агентов охранки.5 Но за политическими событиями слабо видны религиозно-психологические причины поведения Гапона, нюансы которых могли бы существенно дополнить картину «Кровавого воскресенья» и предшествующих ему событий.
Георгий Аполлонович Гапон был сыном провинциального сельского писаря. Детство его прошло в патриархальной крестьянской среде. Честолюбивому юноше был только один путь к реализации его творческого потенциала -карьера священнослужителя. Только духовные учебные заведения в царской России давали возможность представителям низших сословий достичь определенных высот в образовании и вырваться из провинциальной среды. Таким путем пришел в науку М.В. Ломоносов, в политику патриарх Никон (Минов), а также Феофан (Прокопович), Платон (Левшин), Филарет (Дроздов). Путь от семинариста до политического лидера проделали почти одновременно с Талоном такие провинциалы как И.В. Джугашвили (Сталин) и Илиодор (Труфанов). И это один социопсихологический момент в биографии Г.А. Гапона.
Другой момент заключается в сущности конфликта на Путиловском заводе в конце 1904 года. По мнению зарубежной, исследовательницы Виктории Боннелл, там произошло столкновение двух «конкурирующих» рабочих организаций: «Общества взаимного всепомоществования рабочим механического производства» во главе с «зубатовцем» М. А. Ушаковым и «Собрания русских фабрично-заводских рабочих» во главе с «гапоновцем» И. Васильевым. Суть «междоусобицы» заключалась в том, что «зубатовец» мастер Тетявкин уволил четырех рабочих — «гапоновцев». Администрация завода поддержала мастера, т.е. встала на сторону «зубатовцев».
Церковь и духовно-нравственное состояние российского провинциального общества после революции 1905 - 1907 годов
Исторический период между двумя революциями (1907 - 1917) в последнее время вызывает у исследователей повышенный интерес. При Советской власти он изучался поверхностно и однобоко. Большинство советских историков делило его на три части: период Столыпинской реакции (1907 - 1911), период нового революционного подъёма (1912-1914) и период нарастания революционного кризиса во время I Мировой войны (1914 -1917).1 Гораздо больше внимания этому времени уделялось в эмигрантской и зарубежной литературе. Так, известный религиозный философ протоиерей Георгий Флоровский называет 1907 - 1917 годы периодом религиозного сдвига в сознании русского народа, начавшегося с послереволюционного «покаяния» и завершившегося Поместным Собором 1918 года.2 Историк С.Г. Пушкарев рассматривает время с 1905 по 1917 год как единый период Думской монархии. С.С. Ольденбург периодом Думской монархии считает 1907 - 1914 годы, а остальной отрезок времени рассматривает в контексте I Мировой войны.3 Виктория Боннелл в целом придерживается советской периодизации, выделяя «годы репрессий» (1907 -1911) и «предреволюционные годы» (1912 - 1916). Николя Верт подходит к периодизации иначе. Он называет 1905 - 1914 годы «провалом политической альтернативы», разделяя это время на «провал попытки установления парламентской монархии» (1905 - 1907) и «провал просвещенного консерватизма» (1907-1911), 1912-1914 годы он определяет как «политический застой и социальные брожения».4
Современные российские исследователи неоднозначны в подходах к периодизации межреволюционных годов. Ю.А. Щетинов именует это время «Третьеиюньской монархией», разделяя все события на экономические (реформы Столыпина) и политические (наведение порядка).5 Такой же системы, в основном, придерживается А.А. Данилов, называя, в свою очередь, время Столыпинских реформ «тихой революцией».6 М.Н. Зуев делит указанный период на «третьеиюньскую монархию» и «общественно-политических подъём».7 Исходя из темы данного исследования можно установить следующую периодизацию, которая, естественно, будет условной: период духовных поисков (1908 -1909), период укрепления консервативных тенденций (1910 - 1911) и период нарастания нового кризиса в обществе (1912—1914).
Бурные события 1907 года произвели сильное впечатление на общественно-политические группировки в России и тяжелым прессом легли на всю общественную жизнь. Консервативная машина самодержавия под руководством несгибаемого П.А. Столыпина вновь предстала перед общественным движением мощной стеной, о которую разбились надежды и революционеров и либералов. Политика «успокоения» была жёсткой и жестокой. По сообщениям из оппозиционных правительству источников за 1906 - 1907 годы было приговорено к смертной казни 2717 человек, казнено 1780 (из них 144 человека по решению военно-полевых судов), к каторге приговорено 3873 человек, к пожизненной ссылке - 502, к тюремному заключению 5751, к другим видам лишения свободы - 5431 человек. По выражению С.С. Ольденбурга, «революция была побеждена», в обществе началось «поправение».9
В среде революционеров произошли многочисленные расколы. Часть анархистов выродилась в заурядные криминальные группировки налётчиков с громкими названиями «Анархисты-террористы», «Кровавая рука», «Мстители» и т.д. Эсеры призывали своих последователей «начинать всё сначала» и пытались вернуться к тактике 1903 - 1904 годов. Кроме ряда объективных причин неэффективности этой тактики можно отметить и две субъективные причины. Во-первых, серьёзный помехой во влиянии партии на крестьян стала аграрная реформа П.А. Столыпина, во-вторых, большой ущерб престижу эсеров нанёс
Евно Азеф, один из лидеров среди эсеровских «боевиков», оказавшийся платным агентом «охранки».10 «Мягкие социалисты» - меньшевики в большинстве своём пришли к мнению, что продолжение революционной борьбы станет гибельной для социал-демократии, поэтому необходимо «ликвидировать» всю революционно-подпольную деятельность и стать легальной партией парламентского типа. Среди большевиков появились «ликвидаторы наизнанку», которые видели продолжение борьбы с правительством только в подпольно-партизанских формах, отрицая необходимость легальных структур. Их называли «отзовистами».11
