Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Организация самоуправления в войске Донском сХVIII в.по 1860г 28-99
1.1. Политическое устройство у казаков Дона 28-60
1.2. Местное самоуправления на Дону 60- 78
1.3. Центральное донское управление с 1800 по 1860 гг 78-99
Глава 2. Система самоуправления в Запорожской Сечи в XVIII веке 100 - 134
2.1. История возникновения Запорожской Сечи. Взаимоотношения Запорожского казачьего войска с российским правительством 100 -116
2.2. Войсковые куренные и паланочныерады 116- 123
2.3. Административные и судебные власти 123 -134
Глава 3. Самоуправление в Черноморском казачьем войске с конца XVIII в. по 1860 г 135- 166
3.1. Организация власти и управления на Кубани 135 -152
3.2. Куренное (станичное) и хуторское управление в Черномории 152 -166
Заключение 167 -170
Список использованных источников и литературы 171 -187
Список сокращений 188
- Политическое устройство у казаков Дона
- История возникновения Запорожской Сечи. Взаимоотношения Запорожского казачьего войска с российским правительством
- Организация власти и управления на Кубани
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Начало XXI века заявило о себе глобальными мировыми противоречиями, глубинными изменениями и преобразованиями. В первую очередь это относится к нашей стране, где идут процессы перехода от командно-административной экономики к рыночной, формирования гражданского общества и правового государства. Подобные преобразования требуют глубоких изменений в управленческой и законодательной сферах России. Широкое использование иностранного опыта, игнорирование собственных исторических традиций, социально-культурного наследия и национальных интересов, оборачивается многосторонними негативными последствиями. Сложившаяся ситуация побуждает более серьезно обращаться к истории своего региона, тем более в настоящий момент, когда идет процесс возрождения казачества и вхождения его в государственные структуры.
Исследование проблемы казачьего самоуправления вызвано необходимостью теоретического обоснования и практического осуществления самоорганизации российского общества как составной части государственно-политической, социально-экономической и духовно-нравственной жизни современной России. Опираясь на научно обоснованные труды, можно строить систему местного самоуправления в бывших казачьих областях, ныне субъектах Российской Федерации, каковыми являются Ростовская область и Краснодарский край.
В этом аспекте привлекает внимание изучение традиций казачьего государственного, общественного и местного управления в местах исторического проживания казаков для определения фактов и условий наиболее эффективного использования исторического опыта прошлого при поиске механизмов воздействия на эволюционные процессы
самоорганизации и самоуправления социумов России. В то же время исследование упомянутых традиций дает возможность проследить, как они появились, каков путь становления, развития, разрушения и возрождения прошли.
Демократические преобразования начала 90-х гг. XX в, поставили вопрос о том, как воссоздать незаслуженно забытые формы и методы казачьего самоуправления и использовать их при разработке новой региональной политики. В условиях современной России анализ исторического опыта в этой области представляется весьма актуальным, так как развитие местного самоуправления играет важную роль в деле обеспечения прав человека и его социальной защищенности. Об этом говорилось на Всероссийском совещании по вопросам реализации конституционных положений о местном самоуправлении и организации государственной власти в субъектах Российской Федерации1.
Таким образом, изучая традиционное управление в казачьей общине с XVIII в. по
1860 г., можно выявить рациональные элементы, которые в настоящий момент могли бы быть воплощены в жизнь. Вышеперечисленные основания определили бесспорную актуальность исторического осмысления эволюции и преемственности казачьего самоуправления в рамках вынесенной в заглавие темы исследования, основные выводы которого послужат фундаментом для лучшего понимания современных процессов и явлений, во многом аналогичных тем, что имели место в прошлом.
Объектом исследования являются казачьи войска Дона, Запорожья и Кубани с XVIII в. по 1860 г.
Предметом исследования является организация системы управления в этих войсках.
Территориальные рамки исследования очерчены с привязкой к границам области войска Донского, определенных Положением 1835 г., Запорожского казачьего войска (периода Новой Сечи 1734-1775 гг.), Черноморского казачьего войска (с 1792 по 1860 гг.) с учетом административно-территориальных преобразований, происходивших в течение изучаемого периода.
Хронологические рамки. Нижняя хронологическая грань определяется началом XVIII в., то есть моментом законодательного закрепления системы управления казачьими войсками Российским правительством. Верхняя хронологическая грань, 1860 г. XIX в., связана с кризисом феодально-крепостнической системы в России, а также вхождением Черноморского казачьего войска вместе с частью Кавказского линейного в состав Кубанского казачьего войска и созданием Кубанской области.
Степень изученности проблемы. Теоретические основы современного научного понимания системы самоуправления были заложены в начале XX века Б.Б. Веселовским, Г.Е. Львовым, Т. Полнером, К.А. Пажитновым, В.В. Леонтовичем . В их работах в хронологической последовательности описываются этапы становления и конкретная деятельность земских (губернских) органов самоуправления. Однако в этих трудах не затронуты вопросы, касающиеся демократического уклада жизни казачьих территорий Дона, Кубани, Украины.
Историографию заявленной в заглавии темы можно разделить на несколько периодов, в рамках которых получили свое развитие те или иные оценки явления казачьего самоуправления.
I период (начало XIX в. - 1917 г.) характеризуется рассмотрением отдельных вопросов, связанных с внутренним управлением казачьих общин. В историографии этого периода прослеживается два основных подхода. В рамках первого из них получило развитие традиционное рассмотрение казачества как части русского народа, всегда подчиненной в той или иной степени правительству России. Эта проблема поднималась в произведениях выдающихся историков В.Н. Татищева, Н.М. Карамзина, СМ. Соловьева, В.О. Ключевского, С.Ф. Платонова и других. Однако, начиная со знаменитого исследования А.Г. Сватикова «Россия и Дон», становится заметным стремление к выявлению и подчеркиванию независимости или полной самостоятельности казачьего общества. Единственным исключением является исторический очерк Главного Управления казачьих войск в составе многотомного издания, приуроченного к столетию Военного министерства4. Это издание до сих пор не имеет аналогов, так как в нем довольно полно отражена история создания и развития центральных и местных органов управления казачьими войсками. Несмотря на обилие фактографического и цифрового материала, работа имеет ряд существенных недостатков. Так, исследование в целом носит компилятивный и описательный характер, источниковая база ограничивается законодательными и статистическими материалами, объяснительная составляющая изменений в той или иной области жизнеустройства войск сведена к минимуму.
Второй подход в обширной исторической и правовой литературе освещает как этнические, так и сословные особенности казачества, закрепленные в законодательных актах. Основу специального
исследования самоуправления казачества заложили труды
Е.П.Савельева, А.И. Ригельмана, В.Д. Сухорукова, А.Попова, В. Броневского, П.П. Сахарова, Ф.А. Щербины, Е.Д. Фелицына, П.П. Короленко, Д.И. Эварницкого, С. Мышецкого,
А. Скальковского и других5. Большинство из них подчеркивало включенность казачьих общностей в той или иной степени в орбиту московского государства.
Наиболее широко точку зрения официальной дворянской историографии на сущность казачества выразил Н.М. Карамзин. По его мнению, казаки были скоплением бродяг, искавших «дикой вольности и добычи» . Правда, он признавал, что они являлись «защитою для России» . Но не это определяло их роль в истории государства, а склонность к анархизму и участие в народных движениях, чему, с точки зрения Карамзина, не могло быть никакого оправдания. Такая точка зрения была развита В. Броневским в опубликованном им сочинении по истории Донского войска8. Исследуя казачью вольность, автор сравнивал ее с «беззаконием» и «разбоем». В связи с этим В.Д. Сухоруков назвал произведение Броневского «спекуляцией» и «пакостью» . В 1846-1847 гг. вышли исторические труды инженера-фортификатора А.И. Ригельмана, в которых затрагивались
проблемы демократического устройства на Дону и Запорожье10. Являясь очевидцем многих происходивших там событий (участвовал в строительстве крепости Дмитрия Ростовского), автор описывает собрания войсковой рады, судебных сборов. Сведения, собранные
А.И. Ригельманом при опросе местных старожилов, чрезвычайно ценны и не потеряли своего значения до сих пор.
Одновременно усилился интерес к истории казачества среди местного дворянства. Уже в 1814-1816 гг. вышла в свет «История о Донском войске» директора Новочеркасской гимназии А.Г. Попова, в 40-х гг. XIX в. были написаны В.М. Пудавовым «История войска Донского и старобытность начал казачества», а в начале 60-х гг. XIX в. М. Сенюткиным - сочинение «Донцы» . Авторы этих книг стремились доказать необоснованность тезиса официальной историографии о мятежности казачества, стараясь при этом показать демократический уклад жизни, отсутствие неравенства в их среде.
Целенаправленным изучением системы самоуправления донского казачества занимался видный политический деятель того времени, декабрист В.Д. Сухоруков, который по поручению Комитета об устройстве Войска в 1821 г. обследовал ряд центральных и станичных архивов, материалы поиска он публиковал в периодической печати . Основным его трудом является «Историческое описание земли войска Донского», где главной
своей задачей автор ставил рассмотрение внутренней жизни казачьей общины. В описании
В.Д. Сухорукова она представляла собой «товарищество людей, равных между собой и не терпевших никакой власти»13. Вышеуказанная работа несет на себе печать идеализации демократического устройства донского казачества, что присуще многим историческим сочинениям, принадлежавшим перу декабристов.
Из исследований, посвященных самоуправлению запорожского казачества, необходимо выделить труды А, Скальковского, С. Мышецкого, Н. Сементовского . Эти авторы, являясь очевидцами описываемых в работах событий, собрали уникальный материал, изучение которого позволило рассмотреть вопросы проведения войсковых и паланочных рад, процедуры выборов администрации, системы обычного права, привилегий казачества, дарованных ему за службу российскому государству. Особо следует отметить научные изыскания Д.И. Эварницкого15, в которых давалась оценка войсковому и территориальному делению, управлению, администрации, сУДУэ обычаям, существовавшим в Запорожской Сечи. Используя южнорусские летописи, польскую хронику, мемуарную литературу, автор освещал вопросы, связанные с неограниченной властью кошевого атамана, при этом отмечал, что «без общей рады всего Запорожского войска атаман ничего не мог предпринять»16. В то же время в трудах Д.И. Эварницкого обращает на себя внимание чрезмерная идеализиция запорожского казачества.
Одним из специалистов по проблемам местного самоуправления в дореволюционной России, имеющим не только солидные исторические труды, но и практический опыт службы в земстве Воронежской губернии в
1880-90-х гг., участия в движении либеральной оппозиции и активной деятельности в органах кубанской казачьей государственности в 1917-20 гг., был Ф.А. Щербина. Особенно значимыми являются его высказывания на страницах периодических изданий о своеобразии форм местного
1 "7
самоуправления в Кубанском крае , где процесс возникновения института казачества и его ранняя история представлялись ученым как феномен народного творчества в области общественных отношений, включавший в себя общинную земельную собственность, выборное начало, самоуправление, автономность — формы, наилучшим образом способствующие проявлению инициативы и всестороннему развитию личности. Автор указывал, что по мере привлечения казаков на службу усиливалось вмешательство государства в их внутреннюю жизнь, тем самым наносился серьезный ущерб дальнейшему развитию демократических традиций18. К моменту расселения на Кубани казаки потеряли ряд своих привилегий и вынуждены были подчиняться указаниям военных и гражданских властей. Государство, по мнению Ф.А. Щербины, добилось формирования дешевого войска, предназначенного выполнять охранительные функции, вплоть до полицейских. Неоценимый вклад в дело исследования проблемы казачьего самоуправления внесли также кубанские историки Е.Д. Фелицын и П.П. Короленко19, которые обращались к
статистическому анализу, поиску и опубликованию документальных источников. Несмотря на богатую фактографию, в их работах недостаточно аналитичности, часты повторы цифрового материала.
Таким образом, дореволюционная историография представляет обширный комплекс исследований по различным вопросам истории казачества. Однако, несмотря на то обстоятельство, что многие из авторов были современниками описываемых ими событий, многие вопросы, касавшиеся развития системы управления казачьими войсками, остались вне поля их зрения.
II период (1917 г, - начало 90-х гг. XX в. _был ознаменован значительным сокращением количества работ, посвященных вопросу самоуправления казачества. В 1924 г. в Белграде вышла монография С.Г. Сватикова «Россия и Дон». В ней рассматривалась история Дона как особое государственное образование - республика, которую подчинила своей власти и «задавила» Российская империя. На основе множества архивных материалов, не дошедших до нашего времени (описание станичных сборов, приказов сельских глав, станичных судов и т.д.), в исследовании давалась характеристика казачьего общественного (местного) самоуправления. Будучи белоэмигрантом, С.Г. Сватиков не преследовал цель приукрасить историю казачества, а наоборот, стремился доказать свой чисто научный интерес к данной проблеме. Однако издавшая его книгу «Донская историческая комиссия» открыто заявляла, что смотрит на его сочинение и мечтает о том времени, когда «русский народ, добившись свободы», начнет сам строить «новую жизнь» по «казачьему образцу» . Для работ историков 1920-1940-х гг., таких, как И. Гольдентула, А. Лещенко, И. Игнатович, СИ. Тхоржевский и другие характерен интерес к изучению крестьянских движений и земельных отношений на Дону, Кубани .
В своих исследованиях 1950-1970-х гг. В.А. Голобуцкий, С.А. Чекменев, А.В. Фадеев, А.П. Пронштейн акцентировали внимание на социально-экономической истории казачества, проблемах управления, социального неравенства, форм классовой борьбы22. В работах В.А. Голобуцкого, посвященных истории Запорожского и Черноморского войск, исследованы многие вопросы, затрагивающие демократические основы казачьей жизни, военно-административного деления. Автором была предпринята попытка сравнить системы управления, существовавшие на Днепре и Кубани. В то же время рассматриваемые труды требуют внимательного исторического анализа, так как время, в которое они создавались, характеризуется рядом незаслуженных обвинений в адрес казачества.
В 1957 г. вышла работа А.В. Фадеева «Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период», где были освещены вопросы сословной замкнутости, привилегий черноморцев, подчеркивалось стремление самодержавия сохранить казачество как военную силу и как этноконфессиональную общность русского народа.
Авторитетнейшим исследователем данной проблемы был А.П. Пронштейн, в трудах которого на основе марксистско-ленинской теории анализировались устои демократического устройства казачества, социальные отношения, организация власти и управления, общественные движения и классовая борьба. Большая заслуга автора состоит в создании
источниковедческого обзора документов по истории казачества, хранящихся в ГАРО23.
Зарубежная историография 1980-х гг. представлена деятельностью украинской эмиграции в Канаде, виднейшие представители которой - И. Рудницкий, Ф. Сысин, Г. Шевелев, Л. Винар - принимали активное участие в создании и работе научно-исследовательских институтов по изучению проблем украинского народа. Это Украинская историческая ассоциация, Канадский институт по изучению проблем Украины, Гарвардский институт украинских исследований. В плане широкого использования архивных документов интересна работа 3. Когута «Русский централизм и украинская автономия»2 . Анализ исторических источников позволил автору дать объективную оценку тех преобразований, которые происходили в структуре органов управления и административного устройства Запорожья во времена Новой Сечи (1734-1775 гг.). Раскрывая сущность украинской автономии и отношение к ней верхушки российского правительства, исследователь ставил своей целью показать, как с помощью административных мер, законодательных актов царизму удалось установить протекторат над суверенной запорожской общиной.
Характеризуя англо-американскую историографию, необходимо отметить монографию Р. Мак-Нила «Царь и казачество», изданную в 1987 году . Автор, говоря о взаимоотношениях самодержавия и казачества, характеризовал последних как сословие, вплоть до 1914 г. По его мнению, с XVIII в. запорожцы были превращены в «привилегированное военное сословие, опору самодержавия» . Поэтому исследователь останавливался именно на этом периоде Российской истории, давая оценку деятельности
.
Екатерине II в аспекте ее отношения к казачеству, разгрому Сечи и последующему расселению запорожцев на восточно-славянских землях.
Таким образом, для историков советского периода тема развития управления казачьими войсками осталась невостребованной. Основной парадигмой научного поиска в эти годы являлась область социально-экономической истории и революционного движения. Сведения по истории казачества включались в социально-экономические исследования истории Северного Кавказа, Предкавказья, Кубани, Дона, работы о классовой борьбе в регионах.
III период (начало 90-х гг. XX в. - начало XXI в.) характеризуется глубинными экономическими и социально-политическими изменениями, обусловившими демократизацию общественной жизни и постепенное снижение роли марксистской идеологии. Начался длительный процесс возрождения казачества, которое становится активным участником современного исторического процесса, и поэтому как социальный феномен вызывает интерес не только у различных политических движений и партий, но и со стороны исследователей. Стоит отметить, что такой всплеск научного интереса имеет двойственную природу. Прежде всего, изучение казачества привлекает внимание ученых с точки зрения исторических аналогий и поиска перспектив дальнейшего возрождения. С другой стороны, казачество вызывает интерес как организованная часть российского общества, объединенная вокруг патриотической идеи, провозглашающей демократические лозунги.
Данный период характеризуется появлением целого ряда работ, посвященных преимущественно современным проблемам становления казачества, при этом авторы довольно редко обращаются к историческому
материалу . Некоторым исключением являются исследования Г.Н. Шевченко, Е.И. Дулимова, И.И. Золотарева, С.А. Кислицына28. В этих изысканиях, свободных от идеологических догм, рассматриваются демократические традиции формирования власти, выборность органов управления, их функционирование на основе принципов свободы и равенства.
Особого внимания заслуживает диссертационное исследование Б.Б. Игнатьева, посвященное развитию системы управления казачьими войсками во второй половине XIX - начале XX вв. Ученый проанализировал эволюцию центральных органов управления, структуру и обязанности Управления казачьих войск, предложил оригинальную периодизацию29.
Необходимо отметить коллективную работу под редакцией профессора Н.И. Бондаря, посвященную традиционной культуре казачеств России, где затрагиваются вопросы управления .
Вопросам социально-экономического и военно-административного устройства Кубани посвящено исследование А.Н. Малукало. В книге представлен значительный фактографический материал, охватывающий вопросы создания Кубанского войска, развития системы управления на высшем и местном уровнях31.
Сведения по истории заселения Закубанья казаками, социально-экономического развития можно почерпнуть в обобщающих трудах В.Н. Ратушняка, Б.А. Трехбратова . Важной историографической вехой в работе по изучению прошлого Кубани является создание «Энциклопедического словаря по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 г.», подготовленного авторским коллективом под руководством Б.А. Трехбратова ,
Начиная с 1990-х гг., проводятся научные конференции, посвященные проблемам становления казачьего самоуправления34.
В целом, подводя итог историографическому обзору, следует отметить, что научная оценка и изучение казачьего самоуправления с начала XVIII в. по 1860 г. находились в зависимости от «генеральной линии» политики, проводимой властями по отношению к этому сословию. Исключением может служить лишь советский период. Однако, несмотря на некоторые успехи, достигнутые исследователями, приходится констатировать, что изучение проблемы проводилось ими зачастую бессистемно, многие сведения носили фрагментарный характер и отличались разрозненностью. Авторы, как правило, посвящали свои работы истории какого-нибудь одного казачьего подразделения. В условиях отсутствия исследований, посвященных истории казачьего самоуправления на Дону, Кубани, Запорожье в целом, многие аспекты проблемы остаются практически неосвещенными.
Целью настоящего исследования, обусловленной состоянием историографии, является комплексный, многоаспектный анализ системы казачьего самоуправления на Дону, Запорожье, Кубани, проводимый с учетом органической взаимосвязи внутренних факторов его становления и
слагаемых внешних влияний, оказывавших воздействие на данный процесс. Кроме того, при анализе учитывается роль общероссийских тенденций и региональных особенностей изучаемого явления.
Данная цель конкретизировалась постановкой ряда задач, главные из которых следующие:
- рассмотреть становление и развитие демократических институтов на Дону, Кубани, Запорожье;
- проанализировать взаимоотношения центральных органов власти с казачеством;
- охарактеризовать отношения войсковой казачьей администрации с сельскими и хуторскими органами самоуправления;
- определить рациональные элементы, сложившиеся в системе самоуправления на Дону, Кубани и Запорожье в XVIII- 1-й половине XIX вв.;
исследовать процессы развития и функционирования системы самоуправления в низших военно-административных органах власти казачества;
- раскрыть особенности казачьего самоуправления;
- рассмотреть права и привилегии казачества, дарованные ему центральной властью;
Методологическая основа. Самыми общими основаниями, на которых базируется данное исследование, являются принципы историзма и объективности, игнорирование которых делает несостоятельным любое историческое исследование. Принцип историзма требует изучения момента возникновения события в истории, этапов его развития, чем оно стало на момент исследования, чем может стать в будущем или каковы последствия прекращения его действия (влияния) на общий ход истории. Принцип объективности требует учета, по возможности, всех факторов, влияющих на
ход исторического события; анализа различных точек зрения, высказанных о нем участниками события, его свидетелями, исследователями. Комплексное использование формационного и цивилизационного подходов к изучению исторического процесса позволило использовать обширный методологический инструментарий. В исследовании, в частности, нашли свое применение логический, структурно-системный методы, а также аппарат специальных исторических методов (синхронный, хронологический, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, ретроспективный, историко-антропологический, историко-генетический, микроанализа и др.).
Данное исследование основывается на широкой источниковой базе. В зависимости от вида и происхождения все задействованные в работе источники можно разделить на три большие группы.
Первую группу составляют законодательные источники (манифесты, указы и «высочайшие повеления», положения, определения правительственного Сената, мнения Государственного Совета, уставы и др.) 5. Исходили законодательные документы от лица высшей государственной власти. Все источники данной группы, как имеющие общегосударственное значение, обладают наивысшей степенью достоверности и позволяют в своей совокупности реконструировать юридическое поле, в рамках которого строилась и существовала система казачьего самоуправления, дают возможность проследить изменение позиции государства по отношению к демократическому укладу жизни казаков.
Дополнением к актовому материалу служит Полное собрание законов Российской империи. Сосредоточенные в нем документы дают большой материал для освещения правительственной политики по отношению к казачеству Дона, Кубани, Запорожья36.
Второй крупной группой источников, задействованных в ходе работы над настоящим исследованием, являются делопроизводственные материалы. Относительно небольшая их доля была опубликована в юридических сборниках, в некоторых периодических изданиях («Донские войсковые ведомости», «Приазовский край», «Северная пчела», «Русский вестник»). Основная же часть делопроизводственных источников по теме настоящего исследования была почерпнута автором из фондов Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Государственного архива Ростовской области (ГАРО) и Государственного архива Краснодарского края (ГАКК).
В частности, в работе была задействована делопроизводственная документация из фондов РГИА: 1149 - «Департамент законов. Фонд Государственного Совета» (проекты управлений Кавказом, Новороссийским краем, отчеты сыскных начальств), 1263 - «Фонд комитета министров. Комитет министров» (журналы заседаний комитета, отчеты губернаторов, градоначальников о местном управлении на Дону и Кубани, проект положения об управлении Донским войском), 1268 - «Фонды учреждений, хранящихся в архиве комитета министров. Кавказский комитет» (отчеты и рапорты губернаторов, доклады и записки о преобразовании управления на Кавказе, территориально-административное деление), 1284 - «Фонды министерства внутренних дел. Департамент общих дел» (донесения наказного атамана о войске Донском, проекты реформ по управлению на
Дону), 1286 - «Фонды министерства внутренних дел. Департамент полиции исполнительной» (порядок назначения атаманов в задонские станицы, штат Черноморской канцелярии, отчеты департамента полиции о состоянии управления в Черноморском войске), 1630 - «Личный фонд князя Д.В. Дашкова» (социально-экономический очерк о черноморских казаках), 1260 -«Фонды кодификационных учреждений. Комиссия составления законов» (положения о гражданском управлении Черноморского и Донского войск), 1374 - Фонды Сената. Канцелярия генерал-прокурора» (служебная переписка о злоупотреблениях Черноморского войскового правления, определение прав и привилегий казачества, проекты судебного устройства в казачьих областях), 1341 - «Фонды Сената. Первый департамент» (Положение о Черноморском казачьем войске 1842 г., служебная переписка о состоянии гражданского управления на Кубани, штат войсковой канцелярии на Дону, Положение об управлении Донского войска 1835 г.), 1281 - «Фонды министерства внутренних дел. Совет министров» (отчеты губернаторов за 1802-1811 годы), 651 - «Личный фонд князей Васильчиковых» (служебные записки о местном самоуправлении на Дону, черновые бумаги И.В. Васильчикова о станичном управлении на Дону, рапорт Г.А. Потемкина об управлении на Дону).
Более объемен корпус делопроизводственных источников, взятых из фондов РГВИА: 52 - «Канцелярия генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина-Таврического, 1776-1800 годы» (переписка Коша запорожского с правительствующим Сенатом, коллегией иностранных дел, внутренние сечевые распорядки, высочайшие грамоты, указы Сената, универсалы гетманов Украины, документы о правах и привилегиях Запорожского войска, документы о расследовании конфликтов за пограничные территории, рапорты, письма, доношения, ведомости, прошения запорожцев), 643 -«Войсковое правление Кубанского казачьего войска» ( правительственные указы об управлении Черноморией с 27.05.1790 по 6.12.1835 гг., докладные
записки, положение комитета об устройстве Черноморского войска, следственные протоколы, записка генерала Хомутова об устройстве Черноморского казачьего войска), 20 — «Фонд секретной экспедиции Военной коллегии» (секретная переписка Запорожского коша с Крымом и Турцией, донесение о командировании в Запорожскую Сечь коменданта из полка Киевского гарнизона, следственные документы на запорожцев, ведомости о состоянии управления в Донском войске), 330 - «Главное управление казачьих войск 1770-1915» (опись свода законов Российской империи и императорских постановлений, касающихся управления казачьими войсками), 896 - «Комитет, учрежденный для составления проекта положения об устройстве Черноморского войска» (составление проекта, мнения генерал-лейтенанта А.П. Вельяминова по поводу гражданского управления на Кубани, станичное, куренное управление, донесения казаков в войсковую канцелярию, права и привилегии Черноморского казачьего войска, рапорты о волнениях в кубанских станицах, ведомости судебных дел с их кратким описанием).
Кроме того, в работе нашли применение материалы фондов ГАРО: 46 - «Атаманская канцелярия (канцелярия войскового наказного атамана)» (жалованные грамоты, указы Сената и Военной коллегии, приказы войскового атамана, рапорты станичных атаманов, приговоры войсковых сборов, документы об увольнении генерала Кутейникова с должности войскового атамана и назначении генерала Власова, служебные записки по обвинению атамана Кагалинской станицы в незаконных действиях), 341 — «Войсковая канцелярия войска Донского» (грамоты, указы, приказы войскового гражданского правительства, войсковой канцелярии, рапорты станичных атаманов, журналы решенных и нерешенных дел по уголовной и гражданской частям), 55 - «Личный фонд Попова Харитона Ивановича» (грамоты, приказы войскового атамана, войскового гражданского правительства, станичных атаманов, проект устава станичного управления,
материалы по обычному праву в станицах войска Донского, архивы Мугулинской и Егорлыцкой станиц), 338 - «Станичные правления» (приказы войсковых правлений станичным, приговоры станичных сборов, станичные приказы, деловая переписка, журналы сельских правлений), 802 - «Комитет для составления проекта Положения о войске Донском» (состав комитета, описи дел войсковой канцелярии, жалобы казаков, журналы судебных заседаний, Положение об управление войском Донским).
В данном исследовании нашли свое отражение документы фондов ГАКК: 1 объединенный архивный фонд (о.а.ф.) - «Станичные, куренные, хуторские, аульные и волостные правления Кубанской области» (приказы, предписания, циркуляры станичных обществ, документы о станичных выборах, приговоры станичных сборов, рапорты сельских глав, журналы записей входящих и исходящих бумаг куренных правлений), 249 — «Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска» (права и привилегии Черноморского войска, предоставленные кн. Г.А. Потемкиным-Таврическим, донесение А.А. Головатого Таврическому губернатору о гражданском управлении на Кубани, выбор куренных атаманов, сведения о состоянии войска и деятельности войсковой канцелярии, статистические сведения о штате управления, положение о Черноморском казачьем войске «Порядок общей пользы», материалы о деятельности комитета по составлению Положения об управлении Черноморского казачьего войска), 670 - «Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска» (исторический очерк П.П. Короленко по истории Запорожской Сечи, жалованные грамоты, указы, извлечения из станичных архивов), 767 — «Коллекция документов по истории Кубани, собранная Щербиной Федором Андреевичем, кубанским историком» (сведения о злоупотреблениях в войске, заселении Черномории запорожскими казаками), 252 - «Войсковое (хозяйственное) правление Черноморского (Кубанского) казачьего войска» (положение об управлении Черноморского казачьего войска 1842 года), 254 —
«Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска» (донесения, циркуляры, предписания о станичных обществах).
Часть архивных материалов опубликована в специальных сборниках и на страницах периодических изданий. Наиболее значительными из дореволюционных публикаций являются «Донские дела»37, «Акты А.А. Лишина», «Материалы для истории войска Донского. Грамоты», «Акты, относящиеся к истории войска Донского»38, «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» , «Акты, относящиеся к юридической и бытовой истории донских казаков»40, «Сборник материалов по истории Кубанского казачьего войска»41, «Материалы по истории войска Запорожского, извлеченные из дел Харьковского исторического архива»42.
Большую ценность представляют документы, опубликованные советскими исследователями, посвященные главным образом истории классовой борьбы43.
Отдельную группу источников составляют статистические отчеты. Главной формой этих документов, использованной в настоящем исследовании, являются Отчеты наказных и сельских атаманов Черноморского и Донского казачьих войск о состоянии области и войска. Информация отчетов позволяет выявить штаты войскового правления, количество нерешенных дел в войсковых канцеляриях, число жалоб казаков, состояние сельских администраций и др.44.
Менее многочисленным по своему содержанию является комплекс нарративных источников, основным местом публикации которых была периодическая печать. Сюда входят не являвшиеся строго формализованными очерки местных жителей, путешественников, паломников. Они содержат сведения, характеризующие личности сельских глав, включают материалы собеседований с казаками, описания жизни и быта в станицах, отражают особенности самоуправления на местах и т.д.45. Являясь очевидцами описываемых событий, авторы источников воссоздали картину социальной и, главным образом, бытовой истории, что делает документы наиболее ценными.
Немало интересных наблюдений о жизни донских казаков сделал известный путешественник Антонио де Романо. С 1802 по 1803 гг. он руководил инженерными работами в Черкасске. В изданной им в 1807 г. на французском языке книге «Философский очерк земли войска Донского» имеются интересные сведения о положении донских казаков, деятельности администрации, системе самоуправления .
Научная новизна диссертации определяется выполнением поставленных в работе целей и задач, применением современных методов в исследовании и результатами проведенного научного анализа. Принципиально новой является постановка проблемы, когда рассматривается не одно войско, а целая группа казачьих армий юга России, что позволило выявить закономерности формирования власти в этих регионах. Впервые
сделана попытка в обозначенных хронологических рамках проанализировать систему казачьего самоуправления на Дону, Запорожье, Кубани. В научный оборот впервые вводится целый ряд исторических источников, остававшихся ранее вне поля зрения историков. Новизна исследования определяется также тем, что система самоуправления в казачьих войсках рассматривается комплексно: анализируется процесс ее становления, определяется роль центральной власти в управлении казачьими областями, сопоставляются права и привилегии казачества, анализируются взаимоотношения войсковой и станичной администрации.
Научная новизна наиболее существенных результатов исследования состоит в следующем:
1 .Впервые комплексно реконструированы и системно проанализированы войсковое и станичное управление, что позволяет составить отчетливое представление о системе самоуправления в XVIII -первой половине XIX вв.
2. Подробно изучены вопросы, касающиеся обычного права казаков, так как они регламентировали поведение членов общины, устанавливали режим обособленности.
3. Выявлены особенности и формы проведения станичных кругов (собраний), которые регулировали все стороны повседневной казачьей жизни, являясь тем самым основной формой народоправия.
4. Всесторонне проанализированы взаимоотношения Российской империи с казачеством Дона, Запорожья, Кубани.
5. Рассмотрены и проанализированы права и привилегии казачества, дарованные центральной властью, что позволяет сделать вывод о существенных отличиях казачества от представителей других сословных кругов России.
Положения, выносимые на защиту:
1. Становление и развитие демократических институтов в казачьих войсках Дона, Кубани и Запорожья показывает, что при всех особенностях система самоуправления, сложившаяся в этих регионах, являлась частью общероссийского исторического процесса. Однако казачьей общине был присущ ряд отличий, выражавшихся в существовании прав и привилегий, дарованных ей центральной властью.
2. С XVIII в. по I860 г. самоуправление казачества во многом определялось отношениями с центральной властью. Царскими указами, положениями регламентировалась степень самостоятельности войсковых атаманов, полномочия войсковых кругов (рад).
3. Правительственные распоряжения ограничивали «казачью вольницу» и ставили всю казачью структуру в рамки российской государственной системы. Однако внутренняя жизнь войска строилась и управлялась не только центральными законами, но и издавна сложившимися обычаями, на базе которых сохранялось казачье самоуправление.
4. Основой казачьего самоуправления являлись войсковые круги (рады), институты войскового права и суда. Истоки демократизма казачьей общины коренились в вечевых традициях русского народа.
5. С XVIII в. по 1860 г. самоуправление сохранялось на уровне станиц и хуторов Дона и Кубани.
Практическая значимость. Результаты настоящего исследования могут быть использованы при написании учебников и лекционных курсов по краеведению для общеобразовательных и высших учебных заведений. Кроме того, некоторые выводы работы могут найти свое применение с точки зрения исторических аналогий при разработке современной региональной политики по возрождению казачества.
Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования сообщались и обсуждались на кафедре истории и
музееведения, общего библиографоведения и книговедения Краснодарского государственного университета культуры и искусств. Промежуточные результаты исследования апробировались на научно - практических конференциях, проходивших в Краснодаре, а также в виде научных сообщений и публикаций.
Материалы диссертации были использованы в учебном процессе кафедры обществоведческих дисциплин Краснодарского краевого института дополнительного профессионального педагогического образования при чтении лекций в ходе курсовой подготовки учителей истории и обществознания Краснодарского края и, кроме того, в учебном процессе КГУКИ при разработке спецкурса «История Кубани» на кафедре истории и музееведения факультета культурологи, социального сервиса и рекламы. Основные положения данной работы нашли свое отражение в 8 публикациях общим объемом 3,0 п. л.
Структура и объем работы: диссертация состоит из введения, 3 глав, заключения, списка использованных источников и литературы. В основу структуры положен проблемно-хронологический принцип. Общий объем диссертации с научно-справочным аппаратом - 187 машинописных страниц.
Политическое устройство у казаков Дона
Система казачьего самоуправления стала складываться на Дону к середине XVI века. Вольность и свобода составляли важнейшую особенность уклада казаков по сравнению с жизнью в российских городах и уездах. Именно такие условия существования привлекали в ряды донцов русских и украинцев, выходцев из других соседних земель и содействовали тем самым пополнению казачьих рядов.
Свободная жизнь казацкой вольности имела глубокие исторические корни. Прежде всего, это - русские вечевые традиции, существовавшие в Новгороде и Пскове, когда народное собрание созывалось для решения всех общественных дел. По мере укрепления московской великокняжеской власти они были прерваны, но тяга русского народа к вольности оставалась. Проявлением этого стало возрождение демократического строя на Русской земле, что и произошло, и в первую очередь на Дону в XVI - XVII веках. В этом регионе имелись те же предпосылки для складывания системы самоуправления, что и в более раннее время на русском Севере. Прежде всего - любовь к свободе, которую казаки ценили превыше всего, чтобы быть недосягаемыми для деспотического и крепостнического государства. Они селились в непосредственной близости от противника, что нашло отражение в поговорке того времени: «Руби меня, турецкая (татарская) сабля, но не тронь меня, боярская плеть!» Кроме того, имело значение сходство черт характера людей. Русский северянин, обычно житель немноголюдных городов и поселений, во многом зависел от катаклизмов природы, и тем самым у него проявлялись такие качества, как стойкость в перенесении тягот, умение постоять за себя, патриархальная строгость нравов и склонность к вечевому устройству, к общинному мирскому самоуправлению. Суровые условия военного времени на Дону породили сходные черты характера у казаков и стремление их к демократическим порядкам. Все это способствовало сплочению казаков и выдвижению в качестве боевых предводителей — атаманов наиболее достойных людей, пользовавшихся авторитетом среди войскового товарищества. И, наконец, этническая пестрота, столь характерная как для русского Севера, так и для Дона, формировала необходимые для демократического устройства стороны общественного сознания: терпимость, умение уважать интересы соседа, принадлежавшего к иному этносу и иной культуре, и уживаться с ним. Историческими предпосылками складывания системы казачьего самоуправления в эпоху позднего средневековья выступили также демократические порядки, существовавшие в татарских станицах и отрядах, которые в середине XVI века «ходили» по донской земле и с которыми «смешивалось» коренное население. Отряды казаков - татар состояли из низших слоев населения Азова и татарских кочевий, убежавших от произвола господ и отличавшихся свободолюбивым духом.
Таким образом, демократическое устройство внутренней жизни казачества в XVI-XVII веках - это завоевание наиболее смелых, решительных, предприимчивых и активных выходцев из народа, не имевшее аналогов в России того времени, задавленной деспотизмом и крепостничеством. Оно означало: всеобщее вооружение народа; наличие народного собрания как высшего органа власти в Войске и кругов в городах, станицах, во время походов, то есть высшего органа власти и для этих поселений, и для участников походов; выборность всех властей и их сменяемость по воле народа; безусловное право всех казаков бывать на кругах, высказывать на них свое мнение и подавать свой голос.
История возникновения Запорожской Сечи. Взаимоотношения Запорожского казачьего войска с российским правительством
К концу XV века относятся первые достоверные упоминания о казаках на Украине. Они вели кочевой образ жизни, передвигались с места на место, ловили рыбу, охотились, занимались пчеловодством. По вопросу о дате и территориальном расселении казаков мнения исследователей расходятся . Д.И. Эварницкий считал основателем Запорожской Сечи Д.И. Вишневецкого, построившего в 1556 году на острове Хортица небольшую крепость для защиты от татарских набегов. В.А. Голобуцкий пришел к выводу, что Хортицкий замок служил не столько для обороны от татар, сколько опорой шляхты в борьбе против запорожского казачества. По его мнению, Сечь была основана на острове Томаковка (приблизительно на 60 км. южнее Хортицы) и значительно ранее даты, указанной Д. Эварницким. Это видно из обращения литовского великого князя к запорожцам в 1540 году.
Главной причиной появления постоянных казачьих поселений в низовьях Днепра было усиление крепостной зависимости на Украине. Наряду с тяжелым экономическим и юридическим положением народ страдал от национального и религиозного гнета. Д.И. Эварницкий отмечал: «В Сичь шли люди и по доброй воле, и по неволе». Поэтому запорожское укрепление стало оплотом вольности и независимости, настоящей христианско-демократической республикой на Украине. Стать казаком мог каждый желающий «у нас от так батькови дити, диялось: коли зажелав, ступай до нас» . Для вступления в запорожскую общину требовалось: исповедание православной греческой веры и холостая жизнь (это было нечто вроде обета, который должен был соблюдаться). Женщинам не позволялось даже быть в Сечи: «а вже в Сичь баба не ходи. Хочь - бы сестра, хочь — бы ридна мати не пустять» . Только при соблюдении вышеперечисленных условий вновь прибывший имел равное право с товариществом и мог быть выбранным в старшины. Обращает на себя внимание сам обряд принятия в казаки. Желающего вступить в общину, приводили к кошевому атаману, который спрашивал: «а веруешь ли в Бога?» Услышав утвердительный ответ, просил перекреститься, после чего, голова Войска заключал: «ну, ступай, выбирай любой курень». Были и другие испытания для новичков. Прикажут, например, варить кашу: «Смотри же ты: вари так, чтоб не была и сыра, чтоб и не перекипела. А мы пойдем косить. Когда будет готова, выходи и зови нас». Вот парень сварит кашу, начинает звать казаков, они слышат, но не откликаются. Тот зовет их, а потом в слезы: «Вот занесла меня нечистая сила к этим запорожцам! Лучше было бы сидеть дома при отце, при матери. Еще перекипить каша; придут и поколотят вражьи дети!» Они выслушают все это, воротятся в курень, дадут тому парню коня, денег на дорогу и скажут: «Ступай себе к нечистому! Нам таких не надо!»259 Но если молодец удастся расторопный, сметливый и храбрый, то такого принимают сразу в товарищество. Таким образом, уже сама процедура вступления в запорожское общество показывает нам, что в ее основе заложены идеи самоуправления.
Организация власти и управления на Кубани
После падения Запорожской Сечи казаки разбрелись по территории Малороссии. В 1780 году, объезжая подвластные земли, князь Г.Потемкин замечал, что многие пространства границ России с Турцией, Крымом и Польшей слабо укреплены. Тогда-то он и вспомнил о бывшем «вольном товариществе», которое цепью аванпостов закрывало весь Юг России от неприятеля. Возникла необходимость его восстановления. С этой целью 1 июля 1783 года вышла следующая прокламация: «...кои в бывшем войске Запорожском служил и... приглашать из них охотников к служению в казачьем звании...»384. К 1784 году собралось 5300 человек «самого отличного воинства», которые изъявляли желание быть принятыми на службу385. Войско строилось по образцу Донского и получило название Черноморского. В 1787 году из него уже составили конвой императрицы при ее посещении южных регионов России, и они «восхищали всех своею ловкостью и молодечеством». Начавшаяся война с Турцией 1787-1791 годов показала, насколько нужны были казачьи отряды. Генерал Дашков писал: «Казаки Черноморские, движимые духом усердия...в различных действиях против неприятеля, многими мужественными подвигами оказали опыты отличной своей храбрости и соревнования на пользу службы»386. На этой войне казаки потеряли первого черноморского кошевого С. Белого, вместо него был назначен 3. Чепега387. С 1784 по 1792 годы бывшие запорожцы обращались к центральной власти с просьбой об определении места для совместного проживания, несколько раз отправляли делегации в Санкт-Петербург388.
Наконец, в 1790 году Черноморскому войску была отведена земля между реками Днестром и Бугом, здесь казаки основали 25 поселений и множество хуторов. Административный центр располагался в селении Слободзе, где находились атаман, судья, писарь, есаул. Учреждены были также три паланки: Березанская, Поднестрянская, Кинбурнская389. Прожили здесь казаки недолго, около трех лет. Уже в 1792 году черноморцы получили разрешение переселяться из-за Буга на Таманский или Фанагорийский полуостров390. Эти земли они приобрели благодаря своим заботам, неоднократным прошениям к Г.А. Потемкину, Екатерине II, депутатским делегациям во главе с А. Головатым в Петербург. Вместе с новыми территориями казаки получали привилегии на пользование рыбными промыслами, добычу соли, занятие хлебопашеством и скотоводством .
До переселения бывших запорожцев на Кубань административное устройство Войска не имело правового выражения в центральном законодательстве. Только после издания Жалованной грамоты Екатериной II от 30 июня 1792 года наступил период юридического оформления организации власти и управления392. Ф.А. Щербина писал: «...в этой грамоте были выражены те начала, которые легли потом в основу общинного самоуправления черноморских казаков...»393. На основе вышеуказанного документа Войско представляло собой юридическое лицо с землей, отданной в коллективную собственность, в обязанность которого входила охрана новых пограничных рубежей. Казакам утверждались штаты и ежегодное жалованье, назначались привилегии в виде свободной внутренней торговли, продажи вина. Были дарованы войсковые клейноды: знамя и литавры. В административном отношении определялся порядок управления Войском. По военной части оно подчинялось таврическому губернатору, которому необходимо было представлять двухнедельный рапорт «о благосостоянии Войска и обо всех важных происшествиях» , но в тоже время у черноморцев оставалось свое войсковое правительство, состоящее из атамана, судьи, писаря. Порядок внутреннего управления должен был сообразовываться с «Учреждениями об управлении губерниями». Вместе с тем компетенцию войскового правительства составляли суд и наказания по маловажным преступлениям. Серьезные правонарушения рассматривались в канцелярии таврического губернатора, где выносился окончательный приговор по существующим законам. Из этого документа можно сделать следующие выводы: требование привести управление Войском в соответствие с учреждениями о губерниях не давало ни малейшей надежды на восстановление такого самоуправления, которое существовало в Запорожской Сечи. В то же время, отсутствие указания на порядок замещения должностей и характер местной администрации разрешало некоторые формы демократии.
