Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Развитие старообрядческих общин в России и на территории Уральского и Оренбургского казачьих войск.
1 История возникновения раскола в России и в казачьих войсках. ..19-54
2 Особенности Российского законодательства по отношению к старообрядцам (на примере Уральского и Оренбургского казачьих войск) 55-92
3 Процесс распространения и становление старообрядческих общин на территории Уральского и Оренбургского казачьих войск (1851- 1917 гг.) 93-135
ГЛАВА II Старообрядчество и общество: история взаимоотношений в период 1851-1917 гг.
1 Взаимоотношения старообрядцев с официальной церковью ( 1851 - 1917гг.) 136-181
2 Роль старообрядчества в экономической, общественно-политической и религиозной жизни региона (1851 - 1917 гг.)..182-214
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 215-219
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА 220-238
ПРИЛОЖЕНИЕ 239-253
- История возникновения раскола в России и в казачьих войсках.
- Особенности Российского законодательства по отношению к старообрядцам (на примере Уральского и Оренбургского казачьих войск)
- Взаимоотношения старообрядцев с официальной церковью ( 1851 - 1917гг.)
Введение к работе
Актуальность исследования. В настоящее время наблюдается процесс восстановления религиозной сферы современной России. В связи с этим, актуальными и интересными, в плане исследования, становятся вопросы религиозной истории российского общества, в частности истории старообрядчества, которое затрагивало как политическую, экономическую, так и культурную сторону жизни царской России.
Ещё в 1971 г. Русской православной церковью (РПЦ) были отменены клятвы Собора 1667 г., но это не помогло преодолеть исторически сложившиеся разногласия, и проблема раскола в российском религиозном обществе продолжает сохраняться.
Процесс возрождения казачества, проявившийся в современное время, ставит перед исторической наукой новые исследовательские задачи и связан с новыми процессами в обществе, как, например, изменение политических и духовных ориентиров. Замечательной страницей истории уральского и оренбургского казачества является их приверженность к староверию, которое получает особое распространение на данной территории. По большей части это относится к уральским казакам, среди которых присутствие старообрядчества формировало особое мировоззрение казаков. И до последнего времени история уральских и оренбургских казаков-старообрядцев получило своё развитие лишь в отдельных исследованиях, которые по большей части затрагивали этнографический и культурологический аспекты, не рассматривая общественную деятельность.
При этом назрела необходимость комплексного изучения и обобщения современной литературы. Отрицательный взгляд на староверие, сформированный дореволюционными исследователями, прочно засел в умах простого народа и, к сожалению, в современной периодической литературе наблюдается пропаганда негативного восприятия старообрядчества, что обусловлено плохой
осведомлённостью по этому вопросу - всё это в совокупности приводит к неправильной оценке изучаемого нами вопроса.
И, несмотря на предпринимаемые действия синодальных и епархиальных миссионеров, раскол среди уральского и оренбургского казачества занимал прочные позиции в общественной жизни практически на протяжении всей его истории и являлся одним из главнейших факторов развития миропонимания и формирования своеобразной идеологии казаков по отношению к обществу и царской власти.
В связи с этим наметилась необходимость написания самостоятельного исследования по истории старообрядчества среди казачьего сословия в региональном контексте, так как данное историческое явление является неотъемлемой частью нашей культуры.
Объектом данного исследования стало староверие среди уральских и оренбургских казаков. Данное явление рассматривается в двух контекстах -историко-культурологическом и социальном, его влияние на общественную, политическую экономическую жизнь региона.
Предметом исследований является анализ развития, становления и распространения староверия на территории Уральского и Оренбургского казачьих войск.
Хронологические рамки охватывают период 1851-1917 гг. и определены следующими суждениями. Нижняя хронологическая граница обусловлена тем, что именно 50-е гг. XIX века становятся новым этапом развития старообрядческих общин уральских и оренбургских казаков. Связано это с новым пониманием гражданскими властями проблемы раскола и нового подхода к решению данного вопроса. В 1851-1852 гг. во всеподданнейшем отчёте по управлению краем В.А. Перовский отметил отрицательное влияние раскола на общественную жизнь Оренбургского края, в результате он финансирует поездку настоятеля Златоустовского монастыря по старообрядческим сёлам для представления более точной картины состояния раскола. Это время является также переломным моментом в истории уральского казачьего старообрядчества, так как были
уничтожены их скиты, являющиеся основными оплотами староверия и, по мнению многих дореволюционных исследователей именно этот период становится самым сложным. Староверам в виду ужесточения политики пришлось приспосабливаться к новым условиям, в которые они были поставлены местным начальством.
Верхняя хронологическая черта определена событиями 1917 г., когда в ситуации смены политического режима, а в связи с этим и смены идеологии меняется и положение староверов. Процесс активизации старообрядческого движения, проявившийся ярко в период с 1905 по 1917 гг. был приостановлен революционными событиями.
Территориальные рамки охватывают Уральское и Оренбургское казачьи войска, как самостоятельные военно-административные единицы. Территория Оренбургского войска занимала практически половину Оренбургской губернии, включая в себя частично Оренбургский, Орский, Верхнеуральский, Троицкий и Челябинский уезды. Уральское войско занимало значительную часть Уральской области
В связи с этим, необходимо отметить, что автору данного исследования пришлось рассматривать историю староверия на территории Уральского и Оренбургского казачьих войск в непосредственной связи с развитием староверия на прилегающих территориях. Для этого стояла задача определения границ Оренбургской епархии и Оренбургской губернии. Так, например Оренбургская епархия, образованная в 1799 г., после выделения из неё Уфимской епархии в 1859 г. сохранила за собой контроль над Оренбургским, Орским, Челябинским, Троицким, Верхнеуральским уездом. Уральская область относилась к Оренбургской епархии до 1908 г. Оренбургское казачье войско располагалось непосредственно на территории Оренбургской губернии.
Степень изученности проблемы. Вопросы истории старообрядчества в исторической науке поднимались неоднократно, но в большинстве случаев работы посвящены староверию в российском масштабе, при чём детально проанализирован именно ранний этап истории староверия.
Историография же проблемы раскола в Уральском и Оренбургском казачьих войсках в рассматриваемый нами период немногочисленна и тем более нет самостоятельного исследования.
В дореволюционный период историография проблемы представлена следующими крупными монографиями.
Одной из ранних работ, где представлены краткие статистические сведения об оренбургских старообрядцах была работа В.М. Черемшанского «Описание Оренбургской губернии» (1859)1.
Первым кто, занялся изучением непосредственно истории уральских казаков-старообрядцев, был В.Н. Витевский. Его перу принадлежат три работы, опубликованные в Казани - 1877 г. - «Первая церковь в Уральском войске», 1878 г. - «Раскол в Уральском войске и отношение к нему духовной и военно-гражданской власти в конце XVIII и XIX вв.», 1897 г. - «И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г.». В вышеобозначенных трудах В.Н. Витевский рассматривает зарождение и последующие развитие старообрядчества в среде уральских казаков. Важное место в его исследовании занимает вопрос взаимоотношений раскольников с центральной и местной властью. Были выявлены причины и условия, при которых возникло староверие в Уральском войске2.
Темой миссионерской деятельности епархиальных священников в Уральском и Оренбургском казачьих войсках занимался Н.М. Чернавский3. Двухтомный труд «Оренбургская епархия в прошлом и настоящем», вышедший в 1900 г., отличается антистарообрядческой направленностью, которая была свойственна практически всем авторам дореволюционного периода. В исследовании чётко прослеживается противостояние двух сторон — казаков-старообрядцев и официальной церкви. Положительным моментом данной работы является то, что автор представляет действия епархиальных миссионеров в
1 Черемшанский В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и
промышленном отношении. - Уфа, 1859.
2 Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. - Казань, 1897; Витев
ский В.Н. Раскол в Уральском войске и отношение к нему духовной и военногражданской власти в конце
XVIII и XIX вв. - Казань, 1878; Витевский В.Н. Первая церковь в Уральском войске - Казань, 1877.
3 Чернавский Н.М. Оренбургская епархия в прошлом и настоящем. — Оренбург, 1900. — Вып. 1,2.
тесной взаимосвязи с политикой гражданских властей. Но, рассматривая этот вопрос с позиций Русской православной церкви, Н.М. Чернавский «не смог дать объективной оценки результатам действий православных миссионеров» .
Подробные сведения о расположении старообрядческих молебных домах в г. Оренбурге были представлены в «Путеводителе по городу Оренбургу» П.Д. Райского, который впоследствии был переиздан в 2000 г.
Изучением бытовых особенностей казаков-старообрядцев в дореволюционный период продолжали заниматься и другие уральские исследователи -Железнов И.И., Карпов А.Б.3, определяя приверженность староверию своеобразным явлением уральского казачества.
Следующий период - советский не отмечен какими-либо крупными монографическими исследованиями старообрядческих воззрений среди казаков. Скорее всего такое положение вещей объясняется тем, что казачество считалось реакционным и промонархическим сословием, но при этом появляется ряд исследований, рассматривающих историю Русской православной церкви, не оставляя без внимания и староверие. Так, например, в 1930 г. была выпущена монография Н.М. Никольского, которая долгое время оставалась одной из значимых работ по церковной истории. Важной особенностью данного исследования явился подробный анализ социальной природы старообрядчества и определение основных его направлений, а также автор попытался выделить причины материального благосостояния староверия4.
Авторам советского периода не удалось избежать идеологического давления, и во многом их работы рассматривают раскол как негативное явление. Раскрывая его как религиозное движение и рассматривая лишь обрядовую сторону данного явления, исследователи оставляли без внимания влияние раскола на общественную жизнь.
1 Камзина А.Д. Старообрядчество как объект миссионерской деятельности Русской православной церкви в
Оренбургской епархии (1859-1917 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Оренбург, 2004. - С. 7.
2 Райский П.Д. Путеводитель по городу Оренбургу. - Оренбург, 2000.
3 Железнов И.И. Уральцы. Очерки быта уральских казаков. Полное собрание сочинений// Под ред. Бородина
Н.А. - СПб., 1910.; Карпов А.Б. Уральцы. Исторический очерк. - Уральск, 1911; Карпов А.Б. Памятник ка
зачьей старины: Краткие очерки из истории Уральского войска. - Уральск, 1992.
4 Никольский Н.М. История русской церкви. - 3-е изд. — М.: Политиздат, 1983.
В эмиграции выходит работа Ф.Е. Мельникова «Краткая история древле-православной (старообрядческой) Церкви», которая была переиздана в 1999 г. Необходимо отметить, что Ф.Е. Мельников является старообрядческим апологетом, и это не могло не наложить отпечаток на его работу, которая во многом отличается предвзятостью. В исследовании представлен обширный материал по истории старообрядчества с XVII века по 1917 г. Детально рассмотрена история старообрядческих центров, в частности Иргизских монастырей, с которым непосредственно контактировали уральские и оренбургские казаки-староверы1.
В перестроечный период для нас представляет интерес коллективный труд «Русское православие: вехи истории» (1989), главным редактором которого является А.И. Клибанов. История старообрядчества, а в частности и зарождение староверия в Яицком (Уральском) казачьем войске рассматривается как неотъемлемая часть истории Русской православной церкви. Опираясь на огромный фактический материал,. было отмечено то, что, уральские"' казаки-старообрядцы сыграли активизирующую роль в Пугачёвском восстании на первом этапе2.
Постперестроечный историографический период отмечен многочисленными исследованиями интересующего нас вопроса. В 1990-х гг. проблемами истории казаков-старообрядцев Южного Урала занимался И.В. Побережни-ков, который обратил особое внимание на отношение их к государственной власти, а именно на распространение так называемых «подложных указов» ере-ди уральских и оренбургских казаков . В это же время вышел труд В.И. Бута-нова и А.П. Богданова «Бунтари и правдоискатели в Русской православной церкви» (1991), затрагивающий историю донских казаков-старообрядцев, потомками которых являлись яицкие казаки4. Н.Ю. Селищев исследовал положение раскола в Уральском войске в XVIII - в первой половине XIX вв., про-
1 Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви.-Барнаул, 1999.
2 Русское православие: вехи истории / Науч. ред. А.И. Клибанов. - М.: Политзидат, 1989.
3 Побережников И.В. Подложные указы и протест казаков-старообрядцев Южного Урала в середине 19 в.// Ка
заки Урала и Сибири в 17-20 вв.: Сб. науч. тр. - Екатеринбург, 1993. - С. 109-116.
4 Буганов В.И., Богданов А.П., Бунтари и правдоискатели в Русской православной церкви. - М., 1991.
следив взаимосвязь уральских казаков с Иргизскими и Ветковскими монастырями1.
В середине 1990-х гг. под редакцией В.В. Алексеева было опубликовано исследование «История казачества Азиатской России», в которой значительное место отводится анализу особенностей религиозных убеждений уральского казачества. Было выделено особое положение уральских казаков-единоверцев по сравнению с казаками других войск. Авторы попытались проанализировать отношение казаков-старообрядцев к царской власти, и отмечено, что крайние антимонархические концепции сочетались с социально-утопическими идеями о «добрых царя»2. В конце прошлого столетия В.Н. Рагузин проанализировал колонизационные процессы в Оренбургских землях, выделив то, что первая вольноказачья волна переселенцев в конфессиональном отношении представляла собой православную массу в двух вариантах: никонианском и старообрядческом3.
В 1997 г. выходит монография известного историка ЛИ. Футорянского «Казачество России на рубеже веков», где автор рассматривает статистические данные по расколу в Уральском и Оренбургском казачьих войсках в сравнении с положением старообрядцев в других войсках4.
Большая часть исследований по проблемам раскола в Уральском и Оренбургском казачьих войсках приходится на современное время. Для нашего исследования представляет интерес ряд сборников под редакцией А. Абрамов-ского, В. Кобзова и В. Кузнецова, посвященных истории Оренбургского войска, а именно религиозно-нравственным проблемам5. Особое внимание заслуживает статья Махровой Т.К. «Раскол и единоверие в казачьих станицах Оренбургской епархии», где в систематизированной форме рассмотрена история старо-верия в казачьем сословии и большое место отводится рассмотрению аспектов
1 Селищев Н.Ю. Старообрядцы в Уральском казачьем войске в XVII- первой половине XIX в. (проблемы и пер
спективы исследований) // Вестник Московского университета. - Серия 8. - История. - 1994. - №5. - С. 42-54.
2 История казачества Азиатской России, гл. ред. В.В. Алексеев. - Екатеринбург, 1995.
3 Рагузин В.Н. На острие российской геополитики. - М., 1999.
4 Футорянский Л.И. Казачество России на рубеже веков. — Оренбург, 1998.
5 Сквозь призму веков: Из прошлого оренбургского казачества // Под ред. А.Абрамовского, В. Кобзов, В. Куз
нецов. - Челябинск, 2002; Оренбургское казачье войско: Религиозно-нравственная культура // Под ред. А.П.
Абрамовского. - Челябинск, 2001.
миссионерской деятельности среди оренбургских казаков1. В этом же сборнике Конюченко А.И. определяя основные факторы формирования религиозного мировоззрения казачества, автор приходит к выводу о схожести религиозного мировоззрения оренбуржцев и уральцев . Интересна статья А.И. Изюмова, посвященная особенностям областнической идеологии уральских казаков-старообрядцев, чему способствовало «сословная и хозяйственная замкнутость»3. Автором статьи была выделена особая роль женщины в казачьих семьях в вопросах поддержания религиозной дисциплины.
Получает развитие тема религиозного фактора в жизни Уральского казачьего войска в работе А. Трофимова «Затерян след в степи солончаковой» (2001), где автор достаточно категорично выражает своё отношение к казакам-раскольникам, определяя их как бунтарей, отмечая также, что немалая доля невежества способствовала укреплению позиций раскола среди казаков .
Изучением отдельных аспектов истории Сакмарской станицы занимался В.В. Дорофеев. Выделив ряд причин обусловивших укрепление старообрядческих идей между сакмарскими казаками-старообрядцами, Дорофеев В.В. пришёл к выводу, что до начала XIX века местные казаки исповедовали официальное православие, и только в 1806 г. в результате пожара оставшись без церкви, казаки восприняли староверие5. Г.В. Савицкий рассмотрел влияние религиозного фактора на развитие начального образования в Уральском войске и определил, что отсутствие начальных учебных заведений в войске до середины XIX века обусловлено засильем раскола6. Вышеупомянутый автор Л.И. Футо-рянский в одной из своих статей рассматривает положение уральских и орен-
1 Махрова Т.К. Раскол и единоверие в казачьих станицах Оренбургской епархии // Оренбургское казачье вой
ско: Религиозно-нравственная культура // Под ред. А.П. Абрамовского. — Челябинск, 2001. — С. 104-124.
2 Конюченко А.И., Основные факторы формирования религиозного мировоззрения оренбургского и уральского
казачества // Оренбургское казачье войско: Религиозно-нравственная культура; Сб. науч. трудов под ред. А.П.
Абрамовского.- Челябинск, 2001. — С. 56-74.
3 Изюмов А.И. К вопросу об областной идеологии казаков-старообрядцев р. Урала // Старообрядчество: Исто
рия, культура, современность. Материалы научно-практической конференции. - М., 2000. - С. 58-61.
4 Трофимов А. Затерян след в степи солончаковой. - Оренбург, 2001.
5 Дорофеев В.В. Этноконфессиональные особенности коренных жителей Сакмарска, сохранившиеся в первой
половине XX века // Этноконфессиональный диалог: состояние, противоречия, перспективы развития, Мате
риалы межрегиональной научно-практической конференции. - Оренбург, 2002. - С. 138-142.
6 Савицкий Г.В. Влияние религиозного фактора на процесс становления начального образования в Уральском
казачьем войске в сер. XIX в. // Этноконфессиональный диалог: состояние, противоречия, перспективы разви
тия, Материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Оренбург, 2002. - С. 132-137.
11 бургских казаков-старообрядцев в начале XX века, выделив неудачную попытку социалистических партий использовать «известную оппозиционность по отношению к господствующему православию и в борьбе с общественным строем» .
В 2002 г. была опубликована работа Е.С. Данилко, которая является первым комплексным и обобщающим исследованием по истории старообрядчества Южного Урала. Автор затрагивает и вопросы развития староверия в Уральском и Оренбургском войсках, исследуя традиции и особенности обрядовой практики казаков. Рассматривая ранний период, Е.С. Данилко приводит данные о современном состоянии южно-уральского старообрядчества .
Отдельные аспекты истории уральских и оренбургских казаков-старообрядцев рассматриваются Кабановым Г.С. в работе «Мы - староверы», где автор приводит ряд статистических данных о количестве староверов и старообрядческих скитов на казачьей территории3.
Вопросы миссионерской деятельности раскрыты в диссертационном исследовании Камзиной А.Д. «Старообрядчество как объект миссионерской деятельности Русской православной церкви в Оренбургской епархии (1859-1917 гг.)». Автором были проанализированы меры, применяемые миссионерами в антираскольничьей деятельности, в частности и на территории Оренбургского и Уральского казачьих войск, которые являлись составной частью Оренбургской епархии. Подробно разобрав епархиальные отчёты, Камзина А.Д приходит к выводу о том, что миссионерство в данном регионе потерпело неудачу4. Годо-вова Е.В. занималась изучением истории Оренбургского войска в период с 1798 по 1865 гг., где приводит ряд статистических данных, характеризующих конфессиональную принадлежность казаков5.
1 Футорянский Л.И. Старообрядчество в Уральском и Оренбургском казачьих войсках в начале XX века // Эт-
ноконфессиональный диалог: состояние, противоречия, перспективы развития. - Оренбург, 2002. - С. 115-118.
2 Данилко Е.С. Старообрядчество на Южном Урале: Очерки истории и традиционной культуры. - Уфа, 2002
3 Кабанов Г.С. Мы - староверы. - Оренбург, 2003.
4 Камзина А.Д. Старообрядчество как объект миссионерской деятельности Русской православной церкви в
Оренбургской епархии (1859-1917 гг.): Автореф. дис.... канд. ист. наук. - Оренбург, 2004.
5 Годовова Е.В., Оренбургское казачье войско в 1798-1865 гг.: Диссертация на соискание учёной степени канд.
ист. наук. - Оренбург, 2005.
В целом необходимо отметить, что предшественниками накоплен значительный материал, который послужил основой для дальнейшего научного исследования. При этом необходимо отметить, что до сих пор отсутствует комплексное, обобщающее и всестороннее исследование по проблеме раскола в Уральском и Оренбургском казачьих войсках. Данный вопрос рассматривался по большему счёту в контексте истории российского казачества. Это и определяет цели и задачи исследования.
Источниковая база исследования. При написании диссертационного исследования был использован широкий спектр источников, как опубликованных, так и неопубликованных.
К опубликованным источникам необходимо отнести законодательные материалы XVIII- начала XX вв., которые были зафиксированы в Сводах законов Российской империи, что позволило выделить основные тенденции и направления политики правительства на различных исторических этапах в вопросах борьбы с расколом. В сводах приводятся законодательные акты Святейшего Синода и Сената1.
К этой же категории причислены и статистические источники. Большую информационную ценность имеют «Обзоры Оренбургской губернии», «Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего вой-ска», «Статистические сведения о старообрядцах» , предоставляющие подробные сведения о конфессиональной принадлежности оренбургских и уральских казаков, о присоединениях к православию и единоверию. Проанализировав статистические источники можно сделать выводы по движению старообрядчества в Уральском и Оренбургском войсках.
Были использованы также материалы дореволюционной печати. В этом отношении интересна как старообрядческая периодика, так и периодика официальной церкви, разбор которой предоставляет возможность подойти более объективно к исследуемому вопросу. Старообрядческие журналы «Церковь»
1 Полное собрание законов Российской империи, 1685, 1700-1917 гг. (собрание первое и второе).
2 Статистические сведения о старообрядцах, М., 1912; Обзор Оренбургской губернии за 1881, 1884, 1894, 1898,
1902, 1906; Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска, Вып. X,
Оренбург, 1910.
(1909-1913 гг.), «Слово церкви» (1917 г.) содержат сведения о развитии староверческих общин на территории казачьих войск, роль их в общественной жизни региона. Печатный орган господствующей церкви представлен «Оренбургскими епархиальными ведомостями» (1873-1917 гг.), которые раскрывают деятельность епархиальных миссионеров в поселениях Уральского и Оренбургского казачьих войск. Краткая информация даётся в отдельных статьях в газетах «Оренбургский листок» (1887, 1906 гг.) и «Оренбургские губернские ведомости» (1859), «Оренбургская газета» (1905, 1908 гг.). Данная категория источников раскрывает вопросы взаимоотношений казаков-старообрядцев с обществом, повествует о ярких страницах истории раскола в изучаемом нами регионе.
Обширный источниковый материал представлен в архивных документах, который содержится в фондах следующих архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), Центр документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО), Объединённого государственного архива Челябинской области (ОГАЧО), Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ).
Значительный интерес представляют документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Документальные материалы данного архива содержат разнообразную информацию. Фонд Коллекции отдельных документов личного происхождения (Ф. 1463), Секретный архив III Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (Ф. 109), Коллекция рукописей Царскосельского дворца (Ф. 543) позволяет более подробно проанализировать законодательную политику по отношению к старообрядцам, а также рассмотреть оценку антираскольничьей деятельности правительства отдельными государственными деятелями. Ценная информация заключена в личных императорских фондах - Александра II (Ф. 678), Александра III (Ф. 677), Николая II (Ф. 601). Документы данных фондов содержат переписку с обер-прокурорами Св.Синода по вопросам борьбы с расколом в России и в частности в Оренбург-
ской епархии. В фонде Департамента полиции (Ф. 102) приведены итоги особых совещаний по делам о расколе.
При исследовании было использовано большое количество материалов Государственного архива Оренбургской области (ГАОО). Данные по численности старообрядцев, расположении скитов и молебных домов на территории Уральского и Оренбургского казачьих войск сосредоточены в фондах Канцелярии Оренбургского губернатора (Ф. 10), Оренбургского губернского правления (Ф. 11) и Оренбургского уездного исправника (Ф. 27), статистика народонаселения Оренбургского казачьего войска размещена в фонде Войскового штаба Оренбургского казачьего войска (Ф. 185). А также личный фонд Севастьянова Сергея Никаноровича (Ф. 169), который включает в себя подробные сведения о сословной принадлежности старообрядцев, проживающих на казачьей территории. Фонд Оренбургского генерал-губернатора (Ф. 6) знакомит с характеристиками основных старообрядческих направлений, распространённых на войсковой территории. Документы фондов Войскового хозяйственного правления Оренбургского казачьего войска (Ф. 37) и Оренбургской палаты уголовного и гражданского суда г. Оренбурга (Ф. 55) помогли автору установить характер правонарушений казаками-старообрядцами.
Сведения по деятельности епархиальных и синодальных миссионеров в Оренбуржье хранятся в фондах Оренбургской духовной консистории (Ф. 173) и Оренбургского епархиального комитета православного миссионерского общества (Ф. 175). Также в 173 и 175 фондах размещены отчёты и рапорты станичных священников, раскрывающие вопросы взаимоотношений казаков-старообрядцев со своими соседями.
Информация о положении казаков-старообрядцев во время революционных событий 1917 г. представлена в фондах Центра документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО) - Фонд коллеіщии документов личного происхождения ветеранов войны и труда (Ф. 6002) и Фонд исторического партийного отдела Оренбургского губкома ВКП (б) (Ф. 7924)
В диссертации были использованы материалы Объединённого государственного архива Челябинской области (ОГАЧО). Фонд Челябинского духовного правления (Ф. И-33) представляет возможность изучить порядок и способы увещания уклонившихся в раскол. В незначительной степени в фонде Благочинного 4-го округа Шадринского уезда (Ф. И-131) присутствуют документы, содержащие в себе разъяснения положения единоверцев.
Интересный материал содержится в Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан (ЦГИА РБ) в фонде Канцелярии Оренбургского гражданского губернатора (Ф. И-6), где представлена информация по статистики молитвенных зданий и скитов в середине XIX века.
Цель исследования. Автор исследования поставил целью выявить специфические черты старообрядческого движения в среде уральского и оренбургского казачьего сословия в период 1851-1917 гг.
В связи с этим можно выделить задачи, поставленные автором в диссертации:
- проанализировать-основные причины и условия зарождения и распро
странения старообрядчества среди уральских и оренбургских казаков;
определить тенденции развития взаимоотношений казаков-старообрядцев с государственной властью, отличительные особенности правительственной политики по отношению ко всему старообрядчеству и непосредственно принимаемые меры к войсковому казачьему сословию;
выделить основные районы распространения старообрядческих общин на войсковой территории;
проанализировать статистические показатели по Уральскому и Оренбургскому казачьим войскам;
сравнить деятельность миссионеров официального православия и старообрядчества, противостояние двух сторон;
изучить экономическую деятельность старообрядческих общин казаков;
- выявить роль и место казаков-старообрядцев в общественно-
религиозной жизни региона.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют методы научного познания, при анализе изучаемого вопроса автор придерживался принципов современной исторической науки: научности, историзма и объективности. Автор при написании работы учитывал системный подход, рассматривая явления, события и процессы в непосредственной взаимосвязи, опирался на проверенные и существенные факты.
Рассматривался предшествующий изучаемому период, при этом привлекался исторический материал по истории старообрядчества в других регионах, проводились параллели с современным развитием старообрядчества
Научная новизна исследования. Автором диссертационного исследования были подробно и детально определены основные районы сосредоточения оренбургских и уральских казаков-старообрядцев, выявлена динамика развития старообрядческих общин вплоть до 1917 г. Выявлены основополагающие факторы, влияющие на формирование мировоззрения казаков-старообрядцев, определены специфические черты религиозной идеологии. Впервые было подвергнуто подробному анализу роль и место казаков-старообрядцев в общественной жизни региона и их взаимодействие с нераскольниками.
Основные положения, выносимые на защиту: 1. Одними из основных причин увеличения количества староверов являлись бегство раскольников на территорию Уральского войска, где они находили весомую поддержку, а впоследствии и их проникновение в среду оренбургского казачества, слабая миссионерская деятельность, а также малочисленность храмов, как нельзя лучше способствовали распространению раскола.
2. В силу некоторых отличительных особенностей казачьего сословия от других сословий к казакам-раскольникам применялось законодательство, как общего характера, так и специальное, но при этом отметим особое отношение к уральским казакам, которое носило в некоторой степени компромиссный характер, что во многом способствовало укреплению идей старообрядчества в казачьей среде.
3. Основными центрами проживания казаков-староверов являлись такие города как Уральск, где были сосредоточены представители всех трёх староверческих направлений, а также Гурьев, Илек и станицы Разсыпная, Сакмар-ская.
В подавляющем большинстве старообрядцы, проживающие на территории Уральского и Оренбургского войска, относились к рядовым казакам и придерживались беспоповщины, а дворяне и чиновники относились к поповскому направлению.
Раскол получил большее распространение среди уральских казаков (50-51%), чем оренбургских (4-5%), так как местные власти в Оренбургском войске во многом содействовали распространению официального православия и жёстко контролировали конфессиональную принадлежность казаков, в Уральском же станичные власти сами поддерживали раскол, что создавало благоприятную обстановку для миссионерской деятельности старообрядцев.
Уральское казачье старообрядчество было чрезвычайно деятельным, и активно проявляло себя в общественной и экономической жизни региона, а исторически сложившиеся разногласия с официальной церковью не препятствовали посильному участию староверов в благотворительной деятельности в жизни «новообрядцев».
Уральские казаки-старообрядцы отличались хорошей материальной обеспеченностью, так как финансовое благополучие являлось одним из условий существования староверия, а задабривание станичных властей деньгами благоприятствовало распространению раскольнического учения, также часть денежных средств уходило на поддержку староверия в Оренбургском войске.
Практическая значимость исследования. Автор исследования предполагает, что данная работа может быть использована при изучении истории местного края, так как рассматривает значимые страницы истории местного казачества. Важным является и то, что история оренбургских и уральских казаков-старообрядцев рассматривается в контексте Российской империи и даёт представление об общероссийском положении старообрядчества.
Материалы и выводы также могут быть использованы при подготовке самостоятельных курсов по истории Русской православной церкви, Оренбургского и Уральского казачьих войск, Оренбургской епархии и истории старообрядчества, а также по истории местного края.
Апробация результатов диссертации. Материалы диссертационного исследования апробировались на межрегиональных, межвузовских научных конференциях, проходивших в Оренбурге, Орске. Основные положения диссертации отражены в сборнике статей «Проблемы истории Оренбургского края XVIII-XX веков», посвященному 260-летию учреждения Оренбургской губернии и 70-летию образования Оренбургской области и 6 публикациях.
Структура исследования определялась поставленными задачами и целью диссертационного исследования. Работа включает в себя введение, две главы, заключение, список источников и использованной литературы, приложений.
История возникновения раскола в России и в казачьих войсках.
С середины XVII века начинается трагическая и сложная история такого «грозного и удивительного явления»1 в религиозной жизни общества, как старообрядчество, которое оказало влияние не только на развитие религиозной мысли, но и на культуру. Отличительной особенностью старообрядчества являлась консервативная направленность, которая способствовала сохранению различных достижений древнерусской культуры: духовная поэзия, архитектурные памятники, древнерусские иконы, рукописные и старопечатные книги и т.д.2 Традиции, проповедуемые староверами, и в современное время являются значительным компонентом русской религиозной культуры3. В связи с этим в дореволюционное время замечалось «... тяготение, так называемых «националистов» и славянофилов к этому своеобразному русскому религиозному движению»4. Хотя в современной литературе отвергается данное предположение. В частности, современный исследователь М.О. Шахов, анализируя работы видных деятелей славянофильства пришёл к выводу о том, что «... для них старообрядчество было прежде всего отступлением от православия и поэтому явлением отрицательным»5.
История старообрядчества вызывает различные оценки и эмоции, в нём видели и «причину бед, и панацею от них; единственного хранителя православия и силу, его разрушающую; спасителей национальных традиций культуры...»1. И если в дореволюционной и советской исторической литературе старообрядчество определялось как «невежественное явление, могущее иметь место только среди грубого, дикого и непросвещенного народа»2, то в современное время движение староверов представляется как «модернизационные процессы на периферии общества - «территориальной, вероисповедальной, социальной»3. Хотя необходимо отметить, что стереотипы, навязанные веками господствующей церкви в вопросах раскола, прочно засели в сознании «нестарообрядцев»4, что, несомненно, отрицательно сказывается на формировании отношения общества к староверию.
Староверы проводили конкретное претворение в жизнь нравственных норм Евангельского Благовестия, причём в «неблагоприятных, а порой и экстремальных исторических условиях, имеющих аналогию разве что в истории первоначального христианства»5. Старообрядчество - это явление, характеризующееся преобладанием психологических и идеологических начал в нём, и его широкая популярность объясняется близостью староверия к народным верованиям6.
События второй половины XVII века, способствовали разобщению единой до этого времени Православной Церкви, в результате чего и появилось старообрядчество. Для того чтобы выявить сущность этого движения необходимо проанализировать условия, при которых зародилось раскольническое направление, впоследствии ставшее одним из широкомасштабных религиозных движений в истории России, и, по мнению историков, ещё и «нежелательной альтернативой» официальному православию. Но бьшо бы неправильно говорить о староверии только как о религиозном явлении, оно также явилось выражением
социального протеста различных слоев общества, что сказалось на идеологии староверия и предопределило размежевание среди самих приверженцев старых обрядов. И как верно замечает В.О. Ключевский, что «дело было не в обряде, а в противлении церковной власти»1. И особенно ярко это проявилось в старове-рии казаков, для которых старые обряды являлись скорее элементом их некоторой независимости и самостоятельности от центра.
По данным исследователей старообрядческого движения, до революции, староверами в России себя считали до 2 млн. человек, общин было зарегистрировано - 1268, священников и наставников - 1196, старообрядческих храмов -630, молитвенных домов -3161, скитов и обителей - 73 .По некоторым источникам общее число последователей старообрядчества составляло 10% от всего населения страны. В настоящее время число людей, придерживающихся старой веры, равняется 1% .
Старообрядчество, возникшее в крестьянской среде и среди посадских людей, несомненно, носило идеологический отпечаток данной прослойки общества. Характеризуя активные формы протеста, большинство исследователей отводят ведущую роль в этом вопросе староверию в крестьянском варианте. Но необходимо отметить, что большой процент староверов присутствовал и в казачьей среде, хотя преобладающее большинство в казачьих войсках были, конечно же, православные - новообрядцы, и что самое главное Яицкое войско постоянно пополнялось беглыми крепостными крестьянами и посадскими людьми4, которые и распространяли раскольническое учение, тем самым, прививая часть своих религиозно-мировоззренческих взглядов казакам.
Особенности Российского законодательства по отношению к старообрядцам (на примере Уральского и Оренбургского казачьих войск)
На борьбу со старообрядцами был поставлен весь государственный аппарат, каждый из последующих российских правителей вносил свою лепту в создание законодательной базы в вопросах раскола.
Первый законодательный акт, как уже говорилось выше, был издан в годы правления Софьи. Но, по мнению В.О.Ключевского вину за усиление мер, направленных против старообрядцев нельзя полностью перекладывать на правительство царевны Софьи, «то было профессиональное занятие церковных властей, в котором государственному управлению приходилось служить лишь карательным орудием»1.
Базовая основа законодательства в отношении раскола была заложена в годы правления Петра I, последующие законы в основной своей массе, или отменяли петровские постановления, или являлись их дополнением. Пётр I (1689-1725) проводил мало разнящуюся политику по отношению к староверам от политики своих предшественников, за что его и Алексея Михайловича называли «рогами двурогого зверя», считая, что вся «гражданская жизнь извращена ложными, законопреступными указами Петра», именно он «заставляет всех людей принять печать антихриста — паспорт.. .»2.
Бесспорно, в годы правления Петра хоть и была провозглашена веротерпимость, но ею могли воспользоваться только католики, протестанты, мусульмане и иудеи. На старообрядцев же идея веротерпимости не распространялась. Но отличие его противораскольнической деятельности от предыдущих правителей, по мнению проф. П.В.Знаменского связано с тем, что Пётр I преследовал раскольников не за религиозные убеждения, а за противогосударственные действия. В глазах императора староверы являлись «противниками западной цивилизации, насильственно призванной на Русь и встряхнувшей все вековые устои русской жизни» . Данная точка зрения, оформившаяся на рубеже XVII-XVIII вв. будет определяющей в политике, направленной против старообрядцев, вплоть до начала XX века. Таким образом, прослеживается преемственность российских императоров в вопросах раскола. В этом отношении примечателен документ ГАОО, датирующийся 1884 г., который содержит в себе мнение Уральского Военного губернатора, и отражает как нельзя более точно отношение правительства к староверам. «Закон терпит религиозные исповедания только те, которые происхождением своим не нарушали его силы, и только потому, что согласоваться с господствующей церковью эти исповедания никогда не обязывались. Но раскол как нарушение закона об обязательном церковном единстве терпим быть не может; стремясь проявить свою деятельность, как нечто самостоятельное, имеющее свой якобы признанный институт, раскол становится в противоречие с законом, и потому естественно подвергает ея преследованию, и не может быть терпим, как особое исповедание, до тех пор пока, законы о православной церкви сохраняют свою силу»3. Логическое продолжение данной точки зрения можно проследить у В.Розанова, по мнению которого, дать равноправность староверам «одинаковую с католиками, протестантами, даже с муллами и ламами... - значит отсечь их окончательно от своего те ла...» .
Взаимоотношения старообрядцев с официальной церковью ( 1851 - 1917гг.)
Взаимоотношения старообрядчества с официальной церковью всегда были сложными. Первыми кто дал оценку расколу это представители господствующей религии, которые всегда считали староверие нежелательной альтернативой православию. Православные священники не делали разграничений между старообрядцами по сословному признаку, и применяемые ими меры для борьбы с расколом в казачьих войсках были аналогичны общим противораскольничьим мероприятиям, возможно, это и была основная ошибка, так как в некоторой степени религиозная позиция казаков была отлична от убеждений старообрядцев других сословий. И со стороны гражданских властей неоднократно слышались рекомендации миссионерам о том, чтобы к вопросу раскола в Уральском и Оренбургском казачьих войсках священнослужители подходили с большей осторожностью, так как казаки очень рьяно отстаивали свои религиозные воззрения, и любые ограничения в области религии рассматривали как покушения на их свободу. Отмечалось что «... преследование ... Уральских раскольников, по особенностям местных условий края, было бы бесполезно и даже вредно: ввиду сплошного раскольнического населения обьганое преследование раскола было бы лишь бесплодной репрессией, свидетельствующее об отсутствии просвещённой терпимости»1. А в некоторых случаях представители гражданских властей просто ограничивали деятельность епархиальных священников. В этом вопросе отношение правительства к уральским казакам во многом схоже с позицией по отношению к казакам-раскольникам, водворившимся на Кавказской линии. Проживающие там казаки-староверы всегда пользовались особым снис хождением к их религиозным заблуждениям из-за уважения к «славным боевым заслугам»5.
Употребляя оскорбительное для староверов название «раскольники» священнослужители официальной церкви объявляли их «носителями фанатичного упрямства и гордыни, диких суеверий и религиозного невежества»2. Веками навязываемые официальной церковью стереотипы прочно засели и в умах простых верующих. Если же и вспоминали о старообрядчестве, то этот интерес «истекал скорее из государственных и политических соображений, чем из побуждений общечеловеческих и, определяя старообрядчество, как особого рода «касту», невольно носил характер чисто этнографического свойства.. .»3.
Частым доводом в защиту официального православия, священники выдвигали тот факт, что современное им старообрядчество «не есть старая вера», она была создана уже после 1666 г., и два основных направления в старообрядчестве - поповщина и беспоповщина, в корне отличаются друг от друга4.
Миссионеры, не мудрствуя лукаво, высказывали убеждение, «что стоит лишь всех старообрядцев запрятать на три-четыре года в церковно-приходские школы, обучить приёмам чистописания, четырём действиям арифметики, начальным правилам грамматики и сокращённому катехизису митрополита Филарета, - всему старообрядчеству наступит конец»5. При чём обвинителям старообрядчества было достаточно единичного факта, чтобы потом ошибочное мнение распространить на всё староверие: «Услышали они, то, что в какой-нибудь глуши старообрядец не ест картофеля и сейчас поднимают вопль обо всём старообрядчестве, что оно до того невежественно, что даже картофель отрицает.
