Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Военные периодические издания российского зарубежья в 1920-30-е годы 25
1.1. Организация изданий военной периодики в 1920-30-е гг. 25
1.2. Периодические издания военных обществ и союзов офицеров 57
1.3. Казачьи периодические издания 81
Глава 2. Военная печать как системообразующий фактор российского зарубежья в 1920-1939 гг 115
2.1. Военная периодика как организационный фактор российского зарубежья 115
2.2. Информационная деятельность военной периодики в 1920-30-е гг 133
2.3. Военная периодика и формирование идеологии «белого дела» в эмиграции 146
Глава 3. Основная проблематика военной периодики 1920-1930-х годов 176
3.1. Отечественная военная история на страницах газет и журналов 176
3.2. Проблема военнополитического противостояния с большевистским режимом 199
3.3. Общественная и социальная жизнь эмиграции 1920-30-х гг. в описании военной периодики 213
Заключение 237
Список использованных источников и литературы
- Периодические издания военных обществ и союзов офицеров
- Казачьи периодические издания
- Информационная деятельность военной периодики в 1920-30-е гг
- Проблема военнополитического противостояния с большевистским режимом
Периодические издания военных обществ и союзов офицеров
Так как большинство вышеназванных мемуаристов принадлежало к левому крылу русского зарубежья, в силу существующей внутри последнего политической непримиримости их общение с коллегами -издателями и редакторами из лагеря военных эмигрантов не было тесным и ограничивается отдельными упоминаниями. Как пишет И.В.Гессен, «даже исчезновение генерала Кутепова послужило поводом для остервенелой полемики меду «Последними Новостями» и «Возрождением», которой с пеной у рта оспаривало у противника белого движения право на интерес к похищению белого генерала»35.
Поэтому ценным источником по проблеме военной периодики служит мемуаристика лидеров белого движения. Наибольшего внимания среди данных материалов заслуживают хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) дневники генерала А.А. фон Лампе, осуществлявшего в 1920-30-х гг. активную издательскую деятельность .
Кроме того, изучение записок и мемуаров представителей российской военной эмиграции позволяет сравнить содержащиеся в них сведения об общественно-политической и культурной деятельности эмигрантов, их социальном положении, особенностях менталитета, с аналогичными данными военной периодики.
В диссертационном исследовании использованы также архивные документы, образовавшиеся на различных уровнях организации военной эмиграции на протяжении 1920-30-х годов. Прежде всего, это фонд № 5853, хранящийся в ГАРФ и являющийся частью комплекса фондов «Русского Заграничного Исторического архива» (РЗИА). Данный фонд личного происхождения, принадлежит генералу А.А. фон Лампе, известному деятелю военной эмиграции, создателю продолжающегося издания «Белое дело», содержит собрание дневников и писем, газетные вырезки, материалы переписки по вопросам издательской деятельности.
Как лицо, стоящее во главе российских военных организаций в Берлине, А.А. фон Лампе постоянно был в курсе всех происходивших событий, сотрудничал в газетах, сам составлял обзоры русской зарубежной прессы, близко знал и постоянно общался с философом И.А.Ильиным, одним из виднейших идеологов белого движения В.В.Шульгиным, слушал публичные лекции Н.А.Бердяева, беседовал и переписывался с П.Б.Струве, встречался со многими видными деятелями белого движения, склонными тщательно анализировать события недавней истории России.
Интерес эмиграции к событиям в Советской России также нашел свое отражение в дневниках генерала А.А.Лампе. По газетам и по рассказам нелегальных эмигрантов из СССР он следил за развитием внутриполитической борьбы после смерти Ленина, за процессами, связанными с началом политических репрессий в стране; делом Троцкого, «шахтинским делом» и т.д., собирал советскую прессу, комплектовал подшивки эмигрантских газет и журналов.
Личность генерала А.А.фон Лампе и его деятельность как публициста и издателя продолжающегося издания «Белое дело». В отечественной историографии встречались лишь упоминания о нем как об авторе уникального в своем роде источника по истории военной эмиграции, издателе «Белого архива», фонды которого содержали обширный комплекс исторических источников, в том числе и по теме военной периодики русского зарубежья.
В фонде 5853 генералом А.А. фон Лампе были собраны газетные и журнальные вырезки по различным тематическим направлениям -«военная пресса», «переписка с редакциями», «обмен мнений», «антиэмигрантские законы» и т.п.
Тем не менее, генерал А.А. фон Лампе собрал в своем личном фонде (ф.5853) значительный комплекс исторических источников по проблеме издательской деятельности российской военной эмиграции 1920-30-х гг., которые позволяют исследователям осуществить всестороннее изучение темы развития военной периодики русского зарубежья.
В данной диссертации также использован фонд 5826 (ГАРФ) -документы РОВС, в том числе - переписка лидеров военной эмиграции по вопросам издательской деятельности, организации выпуска журнала «Часовой», «Вестника военных знаний» и т.п.
Задачи диссертации определили ее структуру.
В первой главе рассказывается об организации изданий военной периодики в 1920-30-е гг„ об интенсивном развитии эмигрантской печати как средстве коммуникации российских военных беженцев за рубежом, определяются факторы, влиявшие на военную прессу. Показана взаимосвязь военной периодической печати и системы воинских обществ и союзов, политика военного руководства РОВС и лидеров белой эмиграции по отношению к военной прессе, в частности, стремление использовать ее как средство создания за рубежом военно-политической антибольшевистской оппозиции.
В данной главе также разработана типология офицерских и казачьих периодических изданий, выделены справочно-информационные, военно-исторические и социально-бытовые издания, описаны их характеристики.
Вторая глава освещает роль военной печати в жизни российского зарубежья в 1920-1939 годах, показывает функции военной периодики как организационного фактора в мире военной эмиграции, в частности, политическую и социальную роль военных газет и журналов, деятельность издательств по организации благотворительности, взаимоотношения военной прессы с эмигрантскими воинскими обществами и союзами.
Казачьи периодические издания
В 1920-21 годах издавался журнал "Донец на чужбине"130. Он публиковался кадетами Донского кадетского корпуса в Египте. Всего вышло в свет 19 номеров. Тираж журнала был небольшим, полиграфическая база крайне простой. Издание распространялось в регионе Северной Африки, среди российских казаков-эмигрантов. Оно было ориентировано на проблематику, характерную для подобного типа изданий: описание быта, условий жизни российских казаков-беженцев, взаимоотношения российских эмигрантов и властей стран проживания, поиск работы, "перекличка" однополчан, объявления и т.п. При этом в центре данного комплекса проблем рассматривался казак Войска Донского, его судьба на чужбине, настроения, борьба за выживание и т.п.
Данное издание можно отнести к категории социально-бытовых журналов, которые все свое внимание сосредоточивали на социальной проблематике. (Данная категория изданий была значительно малочисленней, чем, например, военно-исторические издания или информационные.)
С декабря 1920 года по январь 1922 года в военном лагере Кабаджа в Турции под редакцией Рязанского издавался журнал "Донской Маяк"131. Всего вышло в свет 14 номеров. Журнал печатался вручную, тираж его был немногочисленнм, распространялся в зоне размещения российских военных беженцев вблизи Константинополя в военных лагерях Галлиполи, Лемнос и Чаталджа. В данном издании материал подбирался бессистемно: публиковались очерки о прошедших событиях Гражданской войны, эвакуации, быте и настроениях донских казаков. В большей степени данное издание приближается по своему типу к социально-бытовому виду журнала.
В Париже в 1923-24 годах выходил в свет журнал "Казачье Слово"132, издание Обще-Казачьего Объединения.
Журнал не пользовался большой популярностью в среде российской военной эмиграции вследствие небольшого тиража и непродолжительности времени существования, - в свет вышло всего 7 номеров. По своему характеру журнал "Казачье Слово" являлся литературно-историческим изданием. В нем публиковались очерки по истории казачества, рассказы и стихи казаков о пережитом ими в годы Гражданской войны 1917-1920 годов, в эмиграции - в турецких лагерях, на Балканах. Отдельные рубрики были посвящены истории казачьих войск Российской империи, их традициям, воинским подвигам. В то же время в данном издании много внимания уделялось и вопросам самоопределения казачества в эмиграции, внутриполитическим проблемам Зарубежной России. Журнал "Казачье Слово" относится к типу военнополитических изданий раннего периода русского зарубежья. Финансировался из средств Обще-Казачьего Объединения, как его официальный печатный орган.
Донская студенческая станица в Праге с 1923 года выпускала казачий вестник "Казак на чужбине"133, который в дальнейшем сменил журнал "Казачий Сполох". К 1928 году вышло в свет 12 номеров журнала.
Издание располагало примитивной полиграфической базой, низким уровнем оформления иллюстративного материала. Однако это не помешало ему превратиться в популярный у казачьей эмиграции журнал, который вскоре после начала своего выхода в свет приобрел постоянную читательскую аудиторию. По своему характеру являлся социально-бытовым изданием, основное внимание уделявшим проблеме адаптации казачества в чуждой ему социально-экономической среде западных стран. Тираж данного периодического издания русского зарубежья был достаточно ограниченным, Донская студенческая станица в Праге не имела возможности наладить широкомасштабное тиражирование своего журнала.
В то же время следует отметить, что вопрос распространения информации в мире Зарубежной России имел свои особенности: военная периодика - газеты и журналы - вводила в военную среду определенные сведения, которые в дальнейшем передавались эмигрантами друг другу устным путем. Таким образом, можно сделать вывод, что "коэффициент полезного действия" российской зарубежной эмигрантской прессы был значительно выше, чем у обычных журналов. Достаточно было выхода в свет нескольких номеров эмигрантского издания, чтобы содержавшиеся в нем сведения стали достоянием всей российской эмигрантской диаспоры. Данное обстоятельство значительно повышало эффективность военной периодики.
С 1923 года Казачьей студенческой станицей в Брно (Чехословакия) издавался журнал "Казак на чужбине" . Был ориентировал на казачью молодежь в эмиграции, учитывал в первую очередь ее интересы и настроения. Журнал относится по своему типу к социально-бытовым изданиям, но на его страницах публиковались и сведения о текущих мероприятиях казачьего эмигрантского актива - заседаниях казачьих военных обществ и союзов, выступлениях атаманов. В журнале печатались также письма казаков-студентов, проходивших обучение в высших учебных заведениях Чехословакии и Германии, с помощью редакции устраивались стипендии для казачьей молодежи, подыскивались учебные места и вакансии, т.е. в определенной степени журнал "Казак на чужбине" выступал как организатор учебного процесса русских студентов в Праге, Берлине и других европейских городах, т.к. именно с его помощью многие студенты-казаки получили высшее специальное образование.
В 1926 году в Париже началось издание под редакцией Е.Д.Коновалова "Казачьего журнала"135. Всего вышло 12 номеров. Данное издание также можно отнести к категории военно-литературных казачьих журналов. Основное внимание в нем было уделено темам истории казачества, быта и традиций Дона и Кубани и т.п. Создавалась литературная традиция казачьей истории. Большое внимание уделялось, естественно, и современному положению казачества в эмиграции - его социальным, бытовым проблемам, юридическим и правовым аспектам жизни за рубежом и т.п. Военнополитические аспекты в подобного типа изданиях затрагивались в намного меньшей степени, редакторы избегали разворачивать идеологические дискуссии на страницах таких изданий. Лишь в случае крайней необходимости печатали отдельные приказы руководства РОВС и лидеров белой военной эмиграции. Однако обычно без комментариев, стремясь избежать возможной полемики.
Военно-литературные издания охотно раскупались российскими эмигрантами, порой казачьи журналы приобретались эмигрантами, не являвшимися казаками. Материально-финансовая база подобного издания была достаточно бедной, редакции существовали за счет денежных пожертвований, сумм, получаемых от подписчиков, и т.п. "Казачий журнал" предназначался для всей российской казачьей диаспоры за рубежом. В Париже в 1929-1931 годах "Казачьим Союзом" издавался журнал "Родимый край" . Его редактором являлся Н.М.Мельников. Всего вышло в свет 36 номеров. Данный журнал был посвящен эмигрантской "казачьей тематике" -истории Донского края, традициям казачества; в нем печатались казачьи литературные произведения, стихи, предания.
"Родимый край" был популярен в среде российского казачьего зарубежья, однако вследствие достаточно непродолжительного времени выхода в свет и небольшого тиража не сумел приобрести значительного влияния. По своему типу является военно-историческим изданием с добавлением социально-бытовой тематики.
Информационная деятельность военной периодики в 1920-30-е гг
Подобные ситуации, когда печатные органы играли организующую роль при создании зарубежных военных организаций, были достаточно частыми в 1920-30-е годы. Это объясняется тем обстоятельством, что разбросанные по всему миру российские военные эмигранты не имели иных, кроме газет и журналов, источников информации о жизни всей военной диаспоры в целом. Именно через военную периодику они получали сведения о состоянии дел в русском военном зарубежье.
В военном журнале «Первопоходник» имелась рубрика «Исторический календарь», в которой публиковались сведения по военной истории, хроника современных событий, информация о важнейших событиях мира российского зарубежья, а также интересовавшая русскую военно-политическую эмиграцию информация о внутриполитических событиях в СССР и дипломатической активности Советского Союза. Например, в «Историческом календаре» «Первопоходника» в январе 1937 года была опубликована следующая информационная сводка:
«Генерал Кривицкий, глава советской разведки в Западной Европе, получил от начальника иностранного отдела ГПУ Слуцкого указание о том, что Советский Союз, несмотря на ратификацию франко-советского договора от 28 февраля 1936 года собирается заключить соглашение с национал-социалистической Германией. Вскоре Сталин приказал «ликвидировать» свидетелей своего предательства. 27 февраля 1937 года исчез, не оставив следа, заместитель начальника ГПУ Шпигельглас. Внезапно скончался в Москве А.Слуцкий. В ночь на 4 сентября 1937 года в Швейцарии был убит Игнатий Рейс, сотрудник генерала Кривицкого. Поняв, что наступила его очередь, 6 октября 1937 года генерал Кривицкий скрылся, «избрав свободу»35.
Естественно, что военную эмиграцию в первую очередь интересовали сведения, способные дать ей возможность сориентироваться в сложной международной обстановке, содержащие надежду на изменение ее положения к лучшему и возвращение на родину. В 1920-30-е годы российская военная эмиграция напряженно искала свое место в сложном раскладе сил противостоящих международных военно-политических группировок - стран Оси - фашистской Германии t Японии и Италии и англо-французской коалиции. Военная периодика при этом играла большую роль, впрочем без четкой собственной ориентации, публикуя статьи как в поддержку германской политики в Европе, так и в защиту англо-франузской политики. Поскольку влияние военной прессы на российскую эмиграцию было очень большим, неопределенность позиции редакторов крупнейших военных журналов способствовала неопределенности позиции российского военного зарубежья в целом в 1920-30-е годы.
Активность военных организаций российской эмиграции определялась также степенью их участия в общественно-политической жизни русского зарубежья. При этом военная периодика могла либо завышать роль отдельных воинских обществ и союзов, создавая им своего рода рекламу, либо же, наоборот, замалчивать, снижая таким образом их рейтинг. Действия по завышению или, наоборот, занижению рейтинга военных обществ и союзов определялись их отношением к издательствам, занимаемой позицией по ключевым вопросам внутриэмигрантской жизни и т.п. В случае, если организации отвечали всем требованиям, они получали рекламу своей деятельности. «Организации, тщанием которых была водружена памятная доска, следующие: Галлиполийское землячество в Праге, Союз участников 1-го Кубанского ген. Корнилова похода, Группа Донского казачьего корпуса, Кают-компания, Группа инвалидов-комбатантов, Гимнастическое общество «Русский Сокол», Национальный Союз Нового Поколения (НСНП), Пшибрамский Союз русских горных инженеров и Русский Воинский Союз в Праге», - писал журнал «Часовой» в 1936 году36.
Часто страницы ведущих военных журналов использовались для публикации объявлений о предстоящих мероприятиях, на которых их устроители хотели пригласить всех желающих. Например, в 1936 году «Часовой» опубликовал объявление: «Общество по изучению минувшей мировой войны устраивает 9-го июня, во вторник, в 9 часов вечера, в помещении Собрания Общества галлиполийцев (81, рю де ля Фезандри Париж, 16) публичную лекцию о Галлицийской битве 1916 года. Докладчиком будет генерал Н.Н.Головин, который в качестве начальника штаба 7-й армии принимал самое ближайшее участие в оперативном руководстве этой битвой»37. Подобные мероприятия пользовались большой популярностью в среде российской военной эмиграции, и всегда получали отражение на страницах военной прессы: газеты и журналы публиковали по их итогам отчеты, тезисы выступавших докладчиков и т.п.
Военные периодические издания играли большую роль в процессе социальной и юридической адаптации российских эмигрантов. Страницы печатных изданий русского зарубежья использовались для «обмена информацией» между российскими беженцами и военными организациями, для публикации юридических советов и консультаций читательской аудитории; во многих случаях - для конкретной юридической помощи в возникших спорных ситуация. Например, когда возник вопрос о признании российских граждан находившимися в 1920-21 годах на службе в польской армии в связи с их участием в советско 137 польской войне 1920 года, журнал «Часовой» опубликовал юридический совет для русских ветеранов этой войны:
Проблема военнополитического противостояния с большевистским режимом
Самый «трудный и основной» вопрос для издателей был вопрос материальный. «Привлечь средства, если не программой книг, то именами, к ним привлеченными» было задачей полуутопической, и Лампе понимал это, хотя и надеялся на успех. Поэтому он пытался найти и другие источники финансирования своего замысла. «Хотя я и знаю, что у командования денег нет, - писал он в Париж одному из приближенных генерала П.Н.Врангеля осенью 1925 г., - но все-таки... нельзя ли будет в основу издания положить материальную помощь командования?»21.
«Конечно, за работы надо было бы платить, - пишет он в другом письме, - хотя бы и потому, что Гессен и пражский архив платят, да и наши беженцы хотят есть. Правда, Гессен не особенно раскошеливается -он платит по семи долларов за печатный лист и немало авторов, которые для того, чтобы увидеть свой труд напечатанным, готовы отдать ему его даром. Этим пользоваться я не предполагал!».
Между тем, материальное положение и самого А.А. фон Лампе її его единомышленников было просто отчаянным. 21 марта 1925 г. С.С.Ольденбург говорил ему «с эпическим спокойствием, что ему устраивают бесплатные обеды, но это не решает вопроса, так как он уже привык не обедать!» «И это человек, работой и занятиями которого все пользуются, - восклицает фон Лампе. - Я побежал... и начал настаивать, что будет позором для всех общественных деятелей, если Ольденбург помрет от голоду на наших руках!... И это так сейчас, а дальше еще хуже будет!» .
Однако мысль о собирании и издании документов белого движения стала, наряду с руководством отделом РОВС, одной из важнейших жизненных задач для фон Лампе. «Я не могу и не хочу отказаться от моей мысли о создании, хотя бы и не так скоро, «Белого архива», - писал он
В дневниках и переписке фон Лампе постоянно встречаются упоминания о его «мечте в будущем всеми правдами и неправдами добыть денег и начать издание «Белого архива», чтобы наше белое движение, то есть единственное, что осталось светлого в России за последние годы, не было окончательно сбито и не попало бы в сборниках вроде «Архива» Гессена или Современных записок, в число похороненных по четырнадцатому разряду» .
В течение 1925 г. в дневниках фон Лампе появляется немало горьких записей: «...Кажется, мое начинание «Белого архива» пошло по неблагоприятной линии... ...Много советов не делать из архива «военного журнала», а содействия никакого, так как и о денежной стороне сказано, что, де, мол денег нет, а если бы и были, то пришлось бы проводить через Париж... если бы и было, то нельзя же ждать, что Париж так заинтересуется архивом, что даст деньги... ...Данных, которые соблазнили бы издателей с точки зрения возможности заработать на больших именах, нет никаких» и т.п.22 Представляет интерес письмо А.А. фон Лампе публицисту В.В.Шульгину от 17 марта 1925 г.: «Меня очень интересует; что Вы мне писали об «Архиве», по-видимому, Вы его одобряете, что очень приятно, тем более, что в моих проектах фигурировали конечно же Вы! ...У меня имелись реальные надежды привлечь хорошими именами, не только коммерческие, но и патриотические струнки издателей, мое фиаско не в этом (пока!), а в том, что мой «букет» не составляется с самого начала. Я подробно писал Николаю Николаевичу, может быть, он Вам покажет мои письма - суть дела в том, что я проектировал получить согласие Петра Николаевича, за ним, естественно, пошли бы Миллер и Краснов и не естественно, но политически и материально - Антон Иванович. Ко всему этому я надеялся привлечь четырьмя первыми именами имя Юденича!» .
Обращался за помощью Лампе и к князю А.П.Ливену. В конце декабря 1925 г. он «получил ответ от Ливена относительно возможности издавать «Белый архив» - кажется что-то найдено. Я написал сегодня Лейхтенбергскому, Врангелю и Ливену на эти темы»27. В результате бесконечных просьб, убеждений, хлопот средства все же нашлись. В октябре 1926 г. в Берлине вышел в свет 1-й том сборника «Белое дело: Летопись белой борьбы» под редакцией А.А. фон Лампе. Финансировал его издатель и литератор Н.А.Белоцветов, на 2-й том дал денег герцог Г.Н.Лейхтенбергский28.
В состав 1 -го тома вошли статьи, мемуары и документы, касающиеся гражданской войны на Севере, Северо-западе и других областях России.
1-й том «Белого Дела» открывался заметкой от редакции и программной статьей П.А.Ильина «Белая идея». В него также вошли воспоминания Марушевского («Год на Севере»), П.Н.Врангеля («Март 1920»), А.П.Степанова («Симбирская операция»), М.А.Иностранцева («Первое поручение адмирала Колчака»), К.К.Смирнова («Начало Северозападной армии»), В.В.Шульгина («Контрабандисты»). К запискам Марушевского и Врангеля примыкал документ — письмо генерала М.В.Алексеева генералу М.К.Дитерихсу от 8 ноября 1917 г.29
К основному тексту первого тома прилагался указатель имен и «сравнительная хронологическая таблица борьбы на белых фронтах».
Генерал П.Н.Врангель с одобрением отнесся к 1-му тому «Белого Дела», он придавал этому проекту «большее значение, чем простому издательству», и считал его «центром второго отдела РОВС»30. Возникли и неожиданные претензии, так генерал П.Н.Краснов высказал герцогу Г.Н.Лейхтенбергскому недоумение по поводу отсутствия в 1-м томе «Белого Дела» материалов о Доне, но сам никаких материалов не дал31.
Радость от успеха сборника у рядового читателя также оказалась преждевременной: «Мрачны... результаты продажи первого тома «Белого Дела»... рынок насытился 316 книгами... С таким тиражом много не сделаешь. Правда, что со сборниками публика знакомится длительно..; но все же я рассчитывал на имена!32».
Медленная реализация 1-го сборника угрожала всему делу, т.к. финансирование и 2-го и 3-го томов были под вопросом, а 4-ю предполагалось издать на доход от продажи предыдущих.
«Идет печатание моей второй книги - третья пока совершенно на весу, даже Фальц Фейн, на которого рассчитываю, болен и пока ничем не реагировал на полученное им от Врангеля письмо о поддержке...»33, -записывает фон Лампе в начале 1927 г.
