Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Органы государственной власти и религиозные объединения в Краснодарском крае в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг 24
1.1. Государственно-конфессиональные отношения в предвоенный период и первые годы Великой Отечественной войны 24
1.2. Религиозная политика германских оккупационных властей (лето 1942 -февраль 1943гг.)... 55
1.3. Советская власть и конфессии (весна 1943-1945 гг.): становление новых отношений 92
Глава 2. Государственно-конфессиональные отношения в Краснодарском крае в первое послевоенное десятилетие 1945-1955 гг 118
2.1. Смена приоритетов в религиозной политике Советского государства 118
2.2. Русская Православная Церковь и государственные органы 143
2.3. Положение и деятельность исламских, протестантских и неортодоксальных православных религиозных объединений 166
Заключение 182
Список использованных источников и литературы 187
Приложения 200
- Государственно-конфессиональные отношения в предвоенный период и первые годы Великой Отечественной войны
- Смена приоритетов в религиозной политике Советского государства
- Русская Православная Церковь и государственные органы
Введение к работе
Актуальность темы. Проблемы Великой Отечественной войны по праву занимают одну из ключевых позиций в историографии России. Уже в 1990-х гг. количество исследований по истории войны превысило тридцатитысячный рубеж. В числе изданных более чем за полвека трудов лишь меньше одного процента занимают работы по социальной истории войны, общественным, конфессиональным, межнациональным отношениям .
Вместе с тем воссоздание объективной картины исторического прошлого на уровне требований науки, освещение малоисследованных сюжетов жизни советского общества военного и послевоенного периодов является актуальной задачей исторического исследования. К таким важным и значимым проблемам можно с полным основанием отнести взаимоотношения между государством и религиозными организациями, роль и место конфессий в социокультурной и общественно-политической жизни СССР в экстремальных условиях.
Актуальность исследуемой проблемы определяется необходимостью ее комплексного изучения в таком многонациональном и сложном в этническом, конфессиональном, социокультурном отношении регионе, как Северный Кавказ. В жизни народов поликонфессионального Северного Кавказа религиозные организации исторически всегда являлись важным фактором формирования общественного сознания, специфики побудительных и поведенческих мотивов личности и, в конечном итоге, оказывали существенное воздействие на ход политических событий. Без осмысления роли религиозного фактора в общественно-политической жизни на Юге России в различные периоды ее истории невозможно объяснить многие современные процессы в регионе. ' Малышева Е.М. Испытание. Социум и власть: проблемы взаимодействия в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Майкоп, 2000. С. 15.
4 Религиозная традиция на Кавказе (христианская, исламская) всегда была и остается дифференцированной. Она содержит множество проблем, различий, оттенков, обусловленных историческими и геополитическими особенностями этого сложного региона. Показ общего и особенного в государственном регулировании общественных отношений, религиозных объединений на Северном Кавказе, опыта позитивных наработок и негативных издержек власти в военные и послевоенные годы может сыграть свою роль в определении приоритетов и выявлении серьезных просчетов в социальной политике и практике регулирования межконфессиональных отношений в настоящее время.
В рамках этих исследовательских подходов, с привлечением новых исторических источников, и использованием наработок новейшей отечественной и зарубежной историографии, осмыслена концепция настоящего диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы. Проблема взаимоотношений государства и религиозных организаций в годы Второй мировой войны и послевоенное десятилетие получила определенное освещение в отечественной историографии. Весь комплекс привлеченных для исследования историографических источников можно условно систематизировать по хронологическому принципу. Первый этап охватывает период с середины 40-х до конца 80-х гг. XX в. Необходимо отметить, что в советской историографии атеистический подход доминировал над научно-исследовательским. Это вынуждало историков рассматривать проблему сквозь призму идеологических догм, оправдывая атеистическую политику властей, декларировавших полную свободу совести в СССР. В итоге искажались объективные факты: замалчивались гонения на верующих и духовенство, принижались роль и участие служителей различных конфессий в Великой Отечественной войне, их материальный и моральный вклад в Победу.
В фундаментальных многотомных трудах по истории Великой Отечественной войны, Второй мировой войны и советского тыла поставленная проблема не обсуждалась в рамках отдельного раздела1. В работах советских исследователей, имеющих общий религиоведческий характер, проблемы конфессиональной политики государства, отношений государственных органов власти и религиозных организаций в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период затрагивались лишь фрагментарно2. Историки Г.В. Воронцов, В.В. Клочков, М.Г. Кириченко, А.Ф. Окулов связывали нормализацию государственно-религиозных отношений в военные годы с переходом Церкви на позиции лояльности к государству3. Отдельные исследователи (Н.С. Гордиенко, И. Михалев) отмечали рост религиозности у советского народа в годы войны, но рассматривали его как результат использования духовенством человеческих страданий для усиленного насаждения религиозных чувств .
В 60-80-е гг. XX в. появляется ряд религиоведческих работ, посвященных анализу положения различных религиозных направлений3.
История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945. В 6-ти томах. М., 1960-1965; История Второй мировой войны 1939-1945. В 12-ти томах. М, 1975-1982.; Советский тыл в Великой Отечественной войне. В 2-х книгах. М., 1974.
Барменков А. Н. Свобода совести в СССР. М.. 1986; Куроедов В. А. Религия и церковь в советском обществе. М, 1984; Павлов А.В. Война, религия, армия. М, 1986; Корзун М.С. Русская Православная Церковь 1917-1945 гг. Изменение социально-политической ориентации. Минск, 1987 и др. J Воронцов Г. В. Ленинские принципы свободы совести и их осуществление в СССР. Л., 1968; Кириченко М.Г. Свобода совести в СССР. М., 1985; Клочков В.В. Религия, государство, право. М., 1978; Окулов А.Ф. Ленинское атеистическое наследие и современность. М., 1986 и др.
Михалев И. Церковь в прошлом и теперь. Казань, 1962; Гордиенко Н.С. Эволюция русского православия (20-е - 80-е гг. XX века). М., 1984; Его же. Современное русское православие. Л., 1988 и др. 5 Миловидов В.Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем. М., 1969; Гараджа В.И. Протестантизм. М., 1971; Катунский А.Е. Старообрядчество. М., 1972; Аширов Н., Исмаилов X. Эволюция ислама в СССР. М., 1973; Лялина Г.С. Баптизм: иллюзии и реальность. М.. 1977; Москаленко А.Т. Идеология и деятельность христианских сект. Новосибирск, 1978; Ишмухаметов З.А. Социальная роль и эволюция ислама в Татарии (исторические очерки). Казань, 1979; Аширов Н. Критика антисоветской фальсификации положения ислама и мусульман в СССР. М., 1982; Саидбаев Т.С. Ислам и общество. Опыт
Наиболее значимые из них, на наш взгляд, это исследования Н. Аширова, З.А. Ишмухаметова, Т.С. Саидбаева, В.И. Гараджи, В.Ф. Миловидова, в которых содержится информация о положении и патриотической деятельности протестантских, старообрядческих и мусульманских общин в СССР, об активизации деятельности религиозных организаций в годы Великой Отечественной войны и первые послевоенные годы.
Среди работ советских исследователей следует отметить книгу З.В. Балевица, в которой описывается деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны на оккупированной территории Прибалтики и Северо-Запада России . Она на долгие годы сформировала в отечественной историографии представление о «Псковской Православной Миссии» как профашистской организации, находившейся в каноническом единении с Московской Патриархией. Только в 90-е гг., на основе анализа ранее засекреченных документов, О.Ю. Васильева опровергла это утверждение2.
Определенный интерес вызывает монография Э.И. Лисавцева, в которой автор не только критикует концепции зарубежных исследователей, занимающихся проблемой государственно-церковных взаимоотношений, но и знакомит со взглядами зарубежных историков У. Флетчера, Н. Струве и У. Коларза, вводит в научный оборот ранее недоступные историографические источники по данной проблеме". В поле его исследовательского интереса находятся также материалы, опубликованные издательством Московской Патриархии в 1942-1943 гг.4 Автор дает их анализ, характеризуя позицию историко-социологического исследования. М., 1984; Керимов Г.М. Учение ислама о государстве и политике. М, 1986; Ахадов А.Ф. Ислам в погоне за веком. М., 1988 и др. Балевиц 3. Православная Церковь Латвии под сенью свастики (1941-1944). Рига, 1967. 2 Васильева О. Ю. Жребий митрополита Сергия Воскресенского // Наука и религия. 1995. №5. С. 20-25. 3 Лисавцев Э. И. Критика буржуазной фальсификации положения религии в СССР. М., 1971. 4 Правда о религии в России. М. 1942; Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. М, 1943.
7 Церкви в войне как патриотическую, и делает вывод, что это и привело к изменению церковной политики в СССР. Однако глубинные причины принятия «нового» курса в монографии не анализируются.
Необходимо отметить значимость в отечественной историографии советского периода творческого наследия крупнейшего религиоведа, специалиста по истории российских сект А.И. Клибанова'. Он рассматривает сектантство как конкретное по своим хронологическим рамкам и социальной природе реформационное движение, имеющее внутреннюю логику развития, как воплощение и фиксацию в религиозной форме стихийного социального опыта крестьянской массы . Особо важным для последующих исследователей является разработка в трудах А.И. Клибанова принципов и методики анализа уровня и состояния религиозности в обществе. Он прослеживает изменения в динамике развития и социально-демографической структуре сектантства в дореволюционной и советской России, показывает эволюцию религиозного сознания верующих. Его теоретические установки и выводы послужили основой для последующей разработки этой тематики3 в работах следующих за ним исследователей.
Так, историк-религиовед А.И. Демьянов на основе результатов полевого исследования А.И. Клибанова и собственного социологического анализа прослеживает причины возникновения и развития истинно-православного христианства . По его мнению, процесс выделения внецерковного православного течения из Русской Православной Церкви начался в первые годы после Октябрьской революции и закончился к 1940-м гг. В целом, 1 Клибанов А.И. Религиозное сектантство и современность (социально-исторические очерки). М, 1969; Его же. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., 1973; Его же. Из мира религиозного сектантства. Встречи. Беседы. Наблюдения. М, 1974 и др.
Клибанов А.И. История религионого сектанства в России. М., 1965. С. 199. J В 1959-1961 гг. на территории Центральной Черноземной России сотрудниками Института истории АН СССР под руководством А.И. Клибанова было проведено широкомасштабное полевое исследование истинного православия. 4 Демьянов А.И. Истинно-православное христианство. Критика идеологии и деятельности. Воронеж, 1977; Его же. Религиозность: тенденции и особенности проявления (социально-психологический анализ). Воронеж, 1984 и др.
8 характеризуя отечественную историографию проблемы в советский период, необходимо отметить, что его специфической особенностью является недостаточность источниковой базы и наличие идеологических догм и стереотипов.
Второй, современный этап историографии - с начала 90-х гг. XX в. по настоящее время. Доступ к ранее закрытым документам позволил расширить исследовательские подходы к изучению социальной истории России военных лет, по-новому рассмотреть взаимоотношения Церкви и Советского государства. Историография первой половины 90-х гг. обогащается выходом в свет работ, посвященных положению религии и Церкви в военные и послевоенные годы. Это - исследования и публикации В.А. Алексеева и М И. Одинцова, которые вводят в научный оборот значительное число ранее неизвестных документов советских и партийных органов власти .
В монографии М.И. Одинцова дается анализ внутренних причин принятия Советским государством «нового» курса. Анализируя деятельность Совета по делам Русской Православной Церкви как «института обер-прокурорства», автор подчеркивает, что заслуги председателя Совета Г.Г. Карпова в деле возрождения церковной жизни в полной мере не оценены. Он справедливо утверждает, что «церковный институт» использовался для решения прагматических политико-идеологических целей внутри страны и на внешнеполитической арене. Очень уязвим, по нашему мнению, итоговый вывод исследователя о том, что в 1917-1965 гг. у государства не было единой стратегии регулирования религиозных направлений, а существовало «своеобразное сочетание элементов предшествующих моделей» -
Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991; Одинцов М. И. Хождение по мукам // Наука и религия. 1990. №№ 5-8, 1991. № 7; Его же. Государство и церковь в России: XX век. М., 1994; Его же. Крестный путь патриарха Сергия // Отечественные архивы. 1994. № 2; Его же. Русская Православная Церковь стала на правильный путь // Исторические архивы. 1994. № 3; Его же. Письма и диалоги времен «хрущевской оттепели» (Десять лет из жизни патриарха Алексия) // Отечественные архивы. 1994. № 5; Его же. Государственно-церковные отношения накануне и в годы Великой Отечественной войны // Религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. М., 1995 и др.
9 традиционной самодержавной, буржуазной и «присоединившихся к ним собственно социалистических элементов». «В различные периоды преобладали то одни, то другие элементы, - отмечает М.И. Одинцов, -определяя в целом характер государственно-церковных отношений»1.
Достаточно весомые, на наш взгляд, аргументы приводятся в статье П.Н. Кнышевского, который доказывает, что уже с 1943 г. Русская Православная Церковь вошла в орбиту интересов советской внешней разведки . Соглашаясь с этой точкой зрения, О.Ю. Васильева и М.В. Шкаровский утверждают, что поворот в государственно-церковных отношениях был вызван прагматическим интересом И.В. Сталина использовать Русскую Церковь в качестве инструмента для осуществления своих геополитических послевоенных планов и, в частности, превращения Московской Патриархии в «Православный Ватикан»3.
В 1999 г. историография проблемы получает дальнейшее развитие. Основные направления деятельности Русской Православной Церкви стали предметом монографического исследования О.Ю. Васильевой, в котором дается объективная оценка патриотической деятельности Церкви и ее служителей в военный и послевоенный периоды4. Автор аргументированно и взвешенно, на основе привлечения широкого круга источников и их исторического анализа, доказывает объективную неизбежность изменения государственного курса в годы войны, одновременно подчеркивая, что была создана лишь видимость взаимопонимания между правительством и патриархией. За ширмой благополучия в религиозном вопросе для ' Одинцов М. И. Государство и церковь в России. XX век. М., 1994. С. 106, 128-129. 2 Кнышевский П. Н. Истоки тотального шпионажа // Государственная безопасность и демократия. 1993. № 2. С.45.
Васильева О.Ю., Кнышевский П.Н. «Тайная вечеря» // Ленинградская панорама. 1991. №7. С.27-28; Васильева О.Ю. Сталин и Ватикан // Наука и религия. 1995. №8. С. 17-18; Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь в 1943-1957 годах // Вопросы истории. 1995. № 8. С.37. Его же. Русская Православная Церковь и Советское государство в 1943-1964 годах. СПб, 1995.С.39; 4 Васильева О.Ю. Русская Православная Церковь в политике Советского государства в 1943-1948 гг. М., 1999.
10 И.В. Сталина было важным поставить Церковь под жесткий государственный контроль, одновременно сделав ее послушно управляемой силой в политической игре.
В монографии Т.А. Чумаченко основное внимание уделяется организации и деятельности Совета по делам Русской Православной Церкви1. В 1996 г. И.Я. Шимон защищает докторскую диссертацию на тему «Отношения Советского государства и Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны». Автор анализирует отношения государства и Церкви в 1941-1945 гг., соизмеряя их с общепринятой в отечественной историографии периодизацией Великой Отечественной войны". В рамках кандидатской диссертации в 1996 г. А.В. Гущина рассматривает эволюцию государственно-церковных отношений в военные годы, уделяя внимание отдельным международным миротворческим акциям Церкви в 1943-1945 гг.3
В историографии проблем жизни общества предвоенного и военного периодов имеется ряд значительных исследований, в которых наша тема, не являясь основной, тем не менее получила достаточно серьезную разработку. Это работы Г.А. Куманева, Н.Д. Козлова, Е.С. Сенявской, М.С. Зинич, М.А. Вылцана . Так, по мнению историка М.А. Вылцана, партийный приказ как отлаженный метод руководства деревней в годы войны был дополнен церковной проповедью, разрешенной властями3.
Чумаченко Т. А. Государство, православная церковь, верующие. 1941-1961 гг. М., 1999.
Шимон И.Я. Отношения Советского государства и Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Дис. ...д-ра ист.наук. М, 1995. J Гущина А.В. Эволюция отношений государства и Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.).: Дис. ...канд.ист.наук. М, 1996. 4 Куманев Г.А. Рядом со Сталиным. Откровенные свидетельства. М., 1999; Зинич М.С. Будни военного лихолетья. 1941-1945. Вып. 1-2. М., 1994; Вылцан М.А. Крестьянство России в годы большой войны. 1941-1945 гг. М., 1995; Козлов Н.Д. Общественное сознание в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945. СПб., 1995; Сенявская Е.С. 1941-1945: Фронтовое поколение. М.. 1995 и др. ' Вылцан М.А. Приказ и проповедь: способы мобилизации ресурсов деревни в годы Великой Отечественной войны // Отечественная история. 1995. №3. С. 79.
Исследованию состояния общественного сознания и духовной жизни в годы Великой Отечественной войны посвящена монография широко известного историка Н.И. Кондаковой. Как справедливо отмечает автор, «хотя в чрезвычайных условиях войны жизнь, культура, наука и даже религия были в максимальной степени политизированы, это не изменило их сущности и значения. Духовная элита общества помогла не потерять доверие широких народных масс к своему государству, получить их согласие на постановку новых государственных задач» .
Определенное значение в становлении историографии темы имел выход в свет книги Е.М. Малышевой «Испытание. Социум и власть: проблемы взаимодействия в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.». В контексте других проблем жизни социума, автор раскрывает механизм идеологической обработки оккупационными властями населения занятых районов Северного Кавказа через фарисейскую попытку реанимации религиозных верований, открытия мечетей, церквей, поощрения культовых обрядов".
Отечественный религиовед Л.Н. Митрохин, проанализировав положение протестантских организаций (в основном баптистских) в условиях сталинского режима, отмечает стремление советского руководства контролировать состояние религиозных обществ и массовое религиозное сознание, при помощи создания «управляемых» церковных структур"\
К концу XX в. намечается тенденция к исследованию региональных сюжетов церковно-государственных отношений в период 40-50-х гг. на материалах Украины и Белоруссии, а также некоторых российских регионов
См.: Кондакова Н.И. Духовная жизнь России и Великая Отечественная война в 1941-1945 гг. М., 1996. 2 Малышева Е.М. Испытание. Социум и власть: проблемы взаимодействия в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Майкоп, 2000. С. 199-200. 3 Митрохин Л.Н. Философия религии (опыт исследования Марксова наследия). М., 1992; Его же. Баптизм: история и современность (философско-социальные очерки). СПб., 1997 и др.
12 и областей1. Ценный фактический материал о состоянии религиозности, положении и деятельности религиозных организаций, религиозной политике оккупационной германской администрации, советских и партийных властей в предвоенный и военный периоды в Краснодарском и Ставропольском краях содержится в работах М.Б. Беджанова, Г. Беликова, Г.П. Иванова, СИ. Линеца, Д.Х. Мекулова, М.Х. Шебзухова, К.К. Хутыза и др. Проблема коллаборационизма советских граждан, в том числе священнослужителей и простых верующих на Северном Кавказе, анализируется в работах Н.Т. Напсо, Е.Ф. Кринко 3.
В историографии исследуемой проблемы можно выделить отдельную группу работ, принадлежащих перу церковных служителей. На исследования конфессиональных историков значительное влияние оказывала их
Белкин А. И. Государственно-церковные отношения в Мордовии в 20-х - начале 60-х гг. XX в. (на материале русского православия): Дис. ...канд. ист. наук. Саранск, 1995; Перелыгин А. И. Русская Православная Церковь на Орловщине в годы Великой Отечественной войны // Отечественная история. 1995. № 4; Горбатов А.В. Церковно-государственные взаимоотношения в Кемеровской области (1943-1969): Дис. ...канд. ист. наук. Кемерово, 1996; Лысенко А.Е. Религия и церковь на Украине накануне и в годы второй мировой войны // Вопросы истории. 1998. № 4; Емельянова Н. Мусульмане Кабарды. М., 1999; Форостюк О.Д. Православная Луганщина в годы гонений и трагических испытаний (1917-1988 гг.). Луганск, 1999; Сахарова Л.Г. Государственная политика по отношению к Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (по материалам Горьковской и Кировской областей): Автореферат дис. ...канд. ист. наук. Киров, 2000; Силова С. В. Православная Церковь в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): Автореферат дис...канд. ист. наук. Минск, 2000 и др.
Иванов Г.П. В годы суровых испытаний. Краснодар, 1967; Его же. В тылу прифронтовом. М.,1971; Мекулов Д.Х. Советы Адыгеи в социалистическом строительстве. Майкоп, 1989; Хутыз К.К. Адыги в многонациональной семье народов Северного Кавказа: опыт, уроки. Майкоп, 1991; Шебзухов М.Х. Сыны и дочери Адыгеи в Великой Отечественной войне. Майкоп, 1995; Кринко Е. Ф. Религиозные представления населения Кубани в годы Великой Отечественной войны // Национальное возрождение России: теория и практика. Ростов-на-Дону, 1996. С. 46-48; Беликов Г. Оккупация: Ставрополь. Август 1942 - январь 1943 гг. Ставрополь, 1998; Беджанов М.Б. Генерал Султан-Гирей Клыч. Краснодар, 1999; Линец СИ. Религиозный вопрос в политике оккупационной немецкой власти на Ставрополье в годы Великой Отечественной войны // Северный Кавказ в условиях глобализации. Тезисы Всероссийской научно-практической конференции. Майкоп, 2001. С. 232-237 и др.
3 Напсо Н.Т. Восточные легионы в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Дис. ...канд.ист.наук. Майкоп, 2000; Кринко Е.Ф. Коллаборационизм на Кубани в годы
13 принадлежность к определенному религиозному направлению. В работах протоиерея С. Гордуна, иеромонаха Ювеналия, митрополита Иоанна доказывается оправданность позиции руководства религиозных объединений, несколько идеализируется отношение к советской власти1. К церковным исследованиям последних лет, в которых есть разделы, отражающие государственно-религиозные отношения в военные и первые послевоенные годы, относится и монография протоиерея В. Цыпина . Он рассматривает «новый курс» как доброжелательную политику государства по отношению к Православной Церкви, которая продолжалась с 1943 по 1958 гг., обходя вниманием изменение курса государственной религиозной политики в 1948 г.
Тема взаимоотношений государства и религиозных организаций в исследуемый период получила достаточно широкое освещение в зарубежной историографии 50-80-х гг. Автор нескольких монографий У. Флетчер, считает, что изменение отношения государства к религии наметилось еще в 1939-1941 гг., когда в результате присоединения к СССР Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики и Бессарабии, в состав Московской Патриархии вошло большое количество православных приходов и монастырей. Он выделяет период с 1945 по 1948 гг. как время особенно активного содействия Русской Церкви советским внешнеполитическим акциям . У. Флетчер оценивает эту деятельность исключительно с политических позиций. Вместе с тем представляется неправомерным его
Великой Отечественной войны // Информационно-аналитический вестник АРИГИ. Выпуск 3. Майкоп, 2000 и др.
Иеромонах Ювеналий (Поярков). Внешние сношения Русской Православной Церкви с 1917 по 1944 год. Загорск, 1961; Гордун С. Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 гг. // Журнал Московской Патриархии. 1993. №1. С. 39-48; Митрополит Иоанн (Снычев). Самодержавие духа. СПб., 1994 и др. 2 Цыпин В. А. История Русской Церкви: 1917-1997. М., 1997. 3 Fletcher W. A Study in Survival. The Church in Russia. 1927-1943. London, 1965; FletcherW. Religion and the search for new ideals in the USSR. New York, 1967; Fletcher W. The Russian Orthodox Church Underground 1917-1970. Oxford, 1971.
14 утверждение о том, что международное движение Церкви в защиту мира было лишь «советским творением» с самого начала.
Среди трудов зарубежных исследователей следует отметить работы Н. Струве, М. Спинки , которые подчеркивают, что участие в международной деятельности Московской Патриархии напрямую было связано с уступками со стороны государства. Английский исследователь У.Коларз прослеживает эволюцию отношений Русской Православной Церкви к экуменизму в послевоенный период, считая вступление Русской Церкви во Всемирный Совет Церквей вынужденным под давлением государства шагом".
Патриотическая позиция Московской Патриархии оказалась непонятой зарубежными историками русского происхождения Д. Константиновым и А.Боголеповым, ожидавших от Церкви проведения антисоветской линии или нейтрального отношения к военным событиям . По их мнению, начавшаяся война должна была обострить противоречия между Церковью и государством, предоставив для первой удобную возможность свести счеты с богоборческой властью. Однако действительность не оправдала эти гипотезы. Сложившаяся ситуация объяснялась ими, прежде всего страхом оставшихся на свободе архиереев перед новыми репрессиями. Так, Д. Константинов пишет, что если бы местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий занял вместе с Православной Церковью нейтральную позицию в период войны, то государство, одержав победу, не оставило бы безнаказанным такое поведение лидеров4.
Не получил адекватной оценки патриотизм Русской Православной Церкви в Великой Отечественной войне и в работах Н. Струве и У. Флетчера. Struve N. Les chretiens en URSS. Paris, 1963; Spinca M. The Church in Soviet Russia. New-York. 1956. 2 Kolarz W. Religion in the Soviet Union. London, 1961. J Боголепов А. А. Церковь под властью коммунизма. Мюнхен, 1958; Константинов Д. Гонимая Церковь (Русская Православная Церковь в СССР). Нью-Йорк, 1967.
Константинов Д. Указ. соч. С. 36.
15 Они приходят к выводу, что нормализация отношений между Церковью и государством явилась результатом отступления от традиционной линии поведения как Московского Патриархата, так и Советского государства. Причины виделись ими в области субъективных побуждений лидеров Церкви1. «Сергий, вероятно, остро чувствовал, что над ним и его Церковью нависла исключительная опасность, - отмечает У. Флетчер, - если иерархов подозревали в этом в мирное время, то уж сейчас были все основания рассчитывать на устранение подобных потенциальных врагов режима. Поэтому действовать нужно было решительно, категорически заявляя о своей лояльности»". Однако У. Коларз признает, что «Сергий и другие иерархи Русской Православной Церкви сумели убедить христиан, что они должны бороться не только в защиту своей Родины, но и в защиту христианства» .
Ряд работ зарубежной историографии посвящен конфессиональной политике германских оккупационных властей на захваченной территории4. В.И. Алексеев и Ф.Г. Ставру предприняли попытку дать целостную картину церковной жизни во многих оккупированных областях. Однако в их работе слабо представлен раздел о религиозной жизни в южных и центральных областях России. Так, например, нет никаких сведений о религиозной ситуации в Краснодарском крае. Указывая на отсутствие религиозной политики у немецких властей, эти исследователи доказывают, что впечатление о благоприятном отношении гитлеровской администрации к религиозному подъему на оккупированной территории является ложным. Этот подъем, по их мнению, произошел стихийно. Возрождение Русской Православной Церкви на захваченной территории заставило И.В. Сталина 1 Starve N. Op. cit. P. 53. 2 Fletcher W. A Study in Survival. The Church in Russia 1927-1943. London, 1965. P. 99. 3 Kolarz W. Op. cit. P. 50. 4 Struve N. Op. cit.; Fireside H. Icon and Swastika: The Russian Orthodox Church under Nazi and Soviet Control. Cambridge, 1971; Алексеев В. И., Ставру Ф. Г. Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории // Русское Возрождение. 1980. №№ 11- 12; 1981. №№ 13-18 и др. еще в ходе войны избрать курс временного сосуществования с ней. Французский историк Н. Струве считает, что религиозная свобода являлась единственным положительным моментом в политике оккупационных властей, которые, не вникая в существо конфессий, давали лишь разрешение на организацию церковных общин .
Отличительной чертой почти всех трудов зарубежных историков является преувеличение степени контроля советского государства над религиозными организациями. Исключением в этом ряду является работа канадского историка Д.В. Поспеловского «Русская Православная Церковь в XX в.», посвященная государственно-церковным отношениям в СССР". Эта монография отличается объективностью выводов, взвешенностью суждений, обширным фактическим материалом.
Подводя итоги историографического обзора, необходимо отметить, что, несмотря на значительные наработки, целый ряд вопросов истории взаимоотношений религиозных организаций и государства остается недостаточно исследованным, в том числе и по теме настоящей диссертации. Среди них: деятельность Совета по делам Русской Православной Церкви, Совета по делам религиозных культов по руководству своим аппаратом на местах, а также направления деятельности уполномоченных Советов, методы конкретного воплощения религиозной политики в стране, их соотношение с официально декларируемой правительственной политикой; соотношение позиции руководства Советов и уполномоченных с позицией ЦК и местного партаппарата; религиозная жизнь на оккупированной территории Юга России (в том числе и в Краснодарском крае).
Объектом исследования является социальная история советского общества, его духовная жизнь в годы Великой Отечественной войны и послевоенное десятилетие. 1 StruveN. Op. cit. Paris, 1963. P.59. 2 Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М, 1995.
Предметом диссертационного исследования являются взаимоотношения между органами государственной власти и религиозными организациями на Кубани в 1941 -середине 1950-х гг.
Хронологические и территориальные рамки исследования охватывают Краснодарский край и Адыгейскую автономную область в период Великой Отечественной войны и первое послевоенное десятилетие.
Целью диссертационного исследования является изучение развития взаимоотношений государства и религиозных организаций в 40-х - середине 50-х гг. XX в. на материалах Кубани. Для реализации этой цели были поставлены следующие задачи: -рассмотреть государственно-конфессиональные отношения в предвоенный период и первые годы Великой Отечественной войны; исследовать религиозную политику германских оккупационных властей; проанализировать становление новых отношений между советской властью и конфессиями в годы войны; исследовать характер и особенности изменений советской государственной политики в отношении религиозных организаций, реализуемой Краснодарскими краевыми органами в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период; проанализировать отношения между Русской Православной Церковью и государственными органами на Кубани в послевоенный период; - показать положение и деятельность исламских, протестантских и неортодоксальных православных религиозных объединений в Краснодарском крае в послевоенное десятилетие.
Источниковая база. Для решения поставленных задач автором был привлечен широкий крут различных исторических источников. Основную документальную базу исследования составили архивные материалы, часть из которых впервые вводится в научный оборот. Они извлечены из фондов центральных и местных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ)1, Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ)", Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ) , Государственного архива Краснодарского края (ГАКК)4, Центра документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК)3, Национального архива Республики Адыгея (НАРА)6. К исследованию привлечены и опубликованные документы, содержащиеся в специальных сборниках, брошюрах, журнальных статьях, приложениях монографий . ' Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ): Ф. 6991. «Совет по делам религий при СМ СССР». Оп.1,2. «Совет по делам Русской Православной Церкви при СМ СССР. 1943-1960 гг.», Оп. 3,4. «Совет по делам религиозных культов при СМ СССР. 1944-1960 гг.». 2 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ): Ф. 17. «ЦК ВКП(б) - ЦК КПСС». Оп. 88. «Оргинструкторский отдел», Оп. 122. «Управление по проверке партийных органов», Оп. 125. «Управление пропаганды и агитации», Оп. 132. «Отдел пропаганды и агитации». 3 Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ): Ф. 5. «ЦК КПСС» Оп . 16. «Отдел пропаганды и агитации», Оп. 17. «Отдел науки и культуры», Оп. 25. «Техсекретариат Оргбюро». 4 Государственный архив Краснодарского края (ГАКК): Ф. Р-1519. «Уполномоченный по делам религий при СМ СССР по Краснодарскому краю. 1943-1990»,; Ф. Р-1544. «Прокурор Краснодарского края. 1941-1943 гг.». 5 Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК): Ф. 1774-А. «Краснодарский крайисполком ВКП(б). 1941-1955 гг.»; Ф. 2006. «Краснодарский крайисполком ВЛКСМ. 1943-1950 гг.»; Ф. 4372. «Краснодарский (Южный) штаб партизанского движения. 1942-1943 гг.»; Ф. 4375. «Штаб Новороссийского Куста партизанских отрядов. 1942-1943 гг.». 6 Национальный архив республики Адыгея (НАРА): Ф. Р-79. «Майкопский горисполком. 1943-1955 гг.»
Правда о религии в России. М., 1942; Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. М., 1943; Законодательство о религиозных культах / Под общей редакцией В.А. Куроедова, А.С. Панкратова. М., 1969; Крестный путь патриарха Сергия: документы, письма, свидетельства современников / Публикацию подготовил М.И. Одинцов // Отечественные архивы. 1994. №2. С. 44 - 79; «Русская Православная Церковь стала на правильный путь». Докладные записки Председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова В.И. Сталину. 1943 - 1946 гг. / Публикацию подготовил М.И. Одинцов // Исторический архив. 1994. №3. С. 139 - 148; №4. С. 90 - 113; Религиозные организации в СССР накануне и в первые годы Великой Отечественной войны. 1938 - 1943 гг. / Публикацию подготовил М.И. Одинцов // Отечественные архивы. 1995. №2. С. 37- 66; Государство и Церковь в годы войны. Докладные записки председателей Совета по делам Русской Православной Церкви и Совета по делам религиозных культов при СНК СССР. 1945 г. / Публикацию подготовил М.И. Одинцов // Исторический архив. 1995. №4. С. 118 - 135: Русская Православная
Источники, привлеченные автором в работе, представляют собой комплекс материалов, которые требуют классификации. По цели своего назначения документы можно разделить на несколько групп. Первая представлена директивными, официальными документами. Постановления, распоряжения, положения ЦК ВКП(б), СНК СССР и Краснодарского крайисполкома, директивные указания, инструктивные и разъяснительные письма Совета по делам Русской Православной Церкви и Совета по делам религиозных культов при СНК СССР, уполномоченных Советов по Краснодарскому краю позволяют судить об основных подходах и мероприятиях советского руководства и краевых властей при реализации религиозной политики .
Приказы, директивы, распоряжения, обращения, указания нацистского руководства и командования вермахта, содержащиеся в архивах и отечественных публикациях, представляют особый интерес для исследования проблемы содержания и направленности действий германской администрации на оккупированной советской территории по религиозному вопросу. Они позволили выявить особенности религиозной ситуации на
Церковь в советское время. 1917 - 1991 гг. Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. В 2-х книгах / Составил Г. Штрикер. М., 1995; Кубань в годы Великой Отечественной войны. 1941 - 1945 гг. Хроника событий. Книга первая. 1941 - 1942 гг. / Рассекреченные документы. Краснодар, 2000 и др. 'Например: Постановление СНК СССР №1325 от 28 ноября 1943 г. «О порядке открытия церквей» // См.: ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д.1. Л.26-27, ГАКК. Ф. Р-1519. Оп. 1. Д.1. Л.1-4; Постановление СНК СССР №1603 от 19 ноября 1944 г. «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов» // См.: ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д.1. Л.58-60, ГАКК. Ф. Р-1519. Оп.1. Д.1. Л. 6-8; Постановление СНК СССР №1643-483-с от 1 декабря 1944 г. «О порядке открытия церквей и молитвенных зданий на территории, освобожденной от немецкой оккупации» // См.: ГАРФ. Ф.6991. Оп.2. Д.2. Л.24; Постановление ЦК ВКП(б) от 27 сентября 1944 г. «Об организации научно-просветительской пропаганды» // Законодательство о религиозных культах. М, 1969. С. 29-31; Постановление ЦК КПСС от 7 июля 1954 г. «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» // См.: Законодательство о религиозных культах. М., 1969. С. 32-37; Постановление ЦК КПСС от 10 ноября 1954 г. «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» // См.: Законодательство о религиозных культах. М, 1969. С. 38-41 и др.
20 оккупированной территории Кубани'.
Во вторую группу включены источники делопроизводственного характера: докладные записки, информационные доклады и отчеты, справки, протоколы заседаний Советов по делам Русской Православной Церкви и по делам религиозных культов, уполномоченных по Краснодарскому краю, секретарей рай(гор)исполкомов; докладные записки и стенограммы заседаний отделов краевого, городских и районных комитетов партии; заявления, ходатайства, справки, списки, анкеты, уставные документы религиозных общин, журналы заседаний Священного Синода, записи бесед с руководителями конфессий . Комплекс этих документов составил обширную базу источников для исследования конфессиональной политики советских органов власти в центре и регионах, реакции партийных комитетов, а также изменений, происходивших во внутренней структуре религиозных организаций, конфликтов между местными органами власти и религиозными общинами и т.п.
Отдельную группу представляют статистические источники, в которых содержатся важные сведения об уровне институциональной религиозности, количестве зарегистрированных и открытых храмов и молитвенных домов, 1 Например: Двенадцать заповедей поведения немцев на востоке и их обращения с русскими // Военно-исторический журнал. 1991. №8. С. 10-13; Специальное указание №3 Б.Б.(И.) «Разрешение вопроса о церкви в оккупированных восточных областях»// См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп.125. Д.92. Л. 23-25, Наука и религия. 1995. №5. С. 21-22; Обращение Главного командования германской армии к гражданскому населению Кубани// См.: ЦДНИКК. Ф. 4372.0п.1. Д.25в. Л.З. и др. 2 Например: Докладная записка секретаря Адыгейского обкома партии от 31 августа 1943г. «О деятельности православного духовенства, церковников и сектантов в г. Майкопе» // См.: ЦДНИКК. Ф. 1774-а. Оп.2. Д.729. Л. 1-2; Заявление от общины верующих Николаевской церкви в Майкопский горисполком от 7 февраля 1944 г. // См.: НАРА. Ф. Р-79. Оп.З. Д.40. Л.ЗЗ-ЗЗоб.; Информационный доклад уполномоченного Совета по делам религиозных культов при Краснодарском крайисполкоме Пащенко за март-июнь 1945 г. // См.: ГАКК.Ф. Р-1519. Оп.1. Д.12. Л.23-24; Докладная записка председателя Совета по делам религиозных культов при СМ СССР Полянского от 12 февраля 1947 г. «О положении евангельских христиан-баптистов в СССР» // См.: РГАСПИ. Ф. 17.0п. 125. Д. 506. Л. 17-22; Информационная справка председателя Совета по делам Русской Православной Церкви при СМ СССР Карпова «О превышении духовенством своих прав» // См.: РГАНИ. Ф.5. Оп.17. Д. 452. Л.147-149. и др.
21 составе и характеристике духовенства и т.д.'
Конкретной группой источников для анализа, выводов и обобщений по проблеме взаимоотношений государства и религиозных объединений в обозначенный период является периодическая печать . В процессе работы над диссертацией автор ознакомился с материалами центральных газет, краевыми и местными изданиями, конфессиональными журналами 40-х -середины 50-х гг. XX в. В периодической печати, в обзорах, статьях, заметках, обращениях нашли отражение основные события исследуемого периода, информация о патриотическом движении верующих по оказанию помощи фронту.
Несомненную ценность для исследования проблем общественного сознания в переломный период отечественной истории и мотивов патриотического подъема среди верующих представляют источники личного происхождения. К ним относятся речи, послания, обращения лидеров конфессий к пастве, воспоминания участников событий3. Они позволяют восстановить колорит времени, увидеть важнейшие стороны общественной жизни, которые не нашли должного отражения в других документах, ' Например: Сведения о православном духовенстве по Краснодарскому краю на 1 апреля 1944 г. // См.: ГАРФ. Ф.6991. Оп.2. Д.14. Л.53, ГАКК.Ф.Р-1519. Оп.1. Д.З. Л.7; Сведения о действующих церквях и молитвенных домах, а также недействующих зданиях Русской Православной Церкви по Краснодарскому краю на 1 января 1945 г. // См.: ГАКК.Ф.Р-1519. Оп.1. Д.З. Л.29-31; Список церквей и молитвенных домов открытых в Краснодарском крае по разрешению Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР с 1944 г. по 1947 г. // См.: ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 21. Л. 26. и др. 2 Известия. 1943 - 1955 гг.; Правда. 1943 -1955 гг.; Большевик. 1943 г.; Адыгейская правда. 1943 - 1955 гг.; Майкопская жизнь. 1942-1943 гг.; Журнал Московской Патриархии. 1943 - 1955 гг. и др. 3 Например: Послание митрополита Сергия (Страгородского) в первый день Великой Отечественной войны (22 июня 1941 г.) // См.: Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. М.,1943. С.3-5; Патриотическое обращение Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) к братьям- мусульманам от 15 мая 1942 г. // См.: РГАСПИ: Ф. 17. Оп. 125. Д.106. Л.79-84; Послание митрополита Александра (Введенского) к духовенству и верующим Северного Кавказа (август 1942 г.)//См.: РГАСПИ. Ф.17. Оп.125. Д. 188. Л. 20 - 21; Рождественское послание старообрядческого архиепископа Московского и всея Руси Иринарха (декабрь 1942 г.) // См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 188. Л. 3; Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. М., 1994; Алексий (Симанский), патриарх. Письма патриарха Алексия своему духовнику. М., 2000 и др.
22 восполнить те или иные детали.
Анализ источников по рассматриваемой теме позволяет сделать вывод о том, что насыщенность и разнообразие фактических данных - документов, материалов, сведений - дает возможность подготовить исследование на должном информационном уровне.
Методологическую основу исследования составили принципы историзма и объективности. Принцип историзма позволил исследовать эволюцию отношений советского государства и религиозных организаций на Кубани в такой сложный, насыщенный драматическими, трагическими и героическими событиями период, как Великая Отечественная война, рассмотреть исторические факты и явления социальной жизни во взаимосвязи и причинно-следственной зависимости. Для достижения объективности в освещении проблемы автор стремился использовать метод сопоставительного источниковедческого анализа документов и материалов для всестороннего и комплексного рассмотрения предмета исследования.
В работе применялись методы: конкретного анализа, сравнительно- исторический, проблемно-хронологический, статистический, ретроспективный. Их использование позволило раскрыть особенности происходивших изменений, реконструировать связи отдельных событий и явлений духовной жизни советского общества в исследуемый период.
Научная новизна диссертации определяется тем, что она является первой специальной работой по проблеме взаимоотношений государственных органов и конфессий в 40-е - первой половине 50-х гг. XX в. на территории Кубани и Адыгеи. Предмет исследования рассматривается в комплексном плане: от изучения мотивации изменения религиозной политики государства в начале войны до анализа особенностей изменения религиозной ситуации в регионе в ходе военных действий и в первое послевоенное десятилетие. В научный оборот вводится ряд источников, которые ранее оставались вне поля зрения историков.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности использования ее материалов и результатов для разработки курсов лекций по отечественной истории, по истории религии, по религиоведению.
Научная апробация. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории Адыгейского государственного университета. Основные теоретические положения и выводы исследования освещались в докладах и выступлениях на научных конференциях: научно-практической конференции «Неделя науки Майкопского государственного технологического института» (г. Майкоп, апрель 2000 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Формирование патриотизма у учащихся молодежи в процессе преподавания гуманитарных дисциплин» (г. Санкт-Петербург, г. Пушкин, ноябрь 2000 г.); 21-ой Всероссийской научной конференции «Актуальные вопросы истории России на пороге XXI в.» (г. Санкт-Петербург, декабрь 2000 г.); седьмой научной конференции молодых ученых и аспирантов Адыгейского государственного университета (г. Майкоп, март 2001 г.); первой научно-практической конференции Майкопского государственного технологического института «Наука-XXI веку» (г. Майкоп, апрель 2001 г.); круглом столе «Православие и ислам: сложный и противоречивый мир религии в России» (г. Майкоп, 29 мая 2001г.). По теме диссертации опубликовано 6 научных статей общим объемом 2 п.л.
Структура и краткое содержание работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
Государственно-конфессиональные отношения в предвоенный период и первые годы Великой Отечественной войны
К началу XX в. Русская Православная Церковь была полностью интегрирована в административную систему Российской империи, что нашло отражение в Основном Своде законов. На нее возлагался ряд важных функций: ведение актов гражданского состояния, организация начального образования, мировоззренческая цензура, «призрение» незащищенных слоев населения, проправительственная пропаганда1. Государство создавало для Православной Церкви условия наибольшего благоприятствования, поддерживая материально и морально. Формально закон разрешал исповедовать в пределах империи все существующие религии. Но положение и статус различных конфессий не были одинаковыми. Христианские объединения: Католическая, Армяно-Григорианская Церкви, протестанские деноминации (меннониты, баптисты, евангелисты) имели преимущества перед нехристианскими (иудаизм, ислам, буддизм, язычество). Деятельность иных конфессиональных групп была запрещена. Не признавалось царским правительством и внеисповедное состояние . Различные сферы деятельности «терпимых» религий определялись и нормировались в Уставе духовных дел иностранных исповеданий. Контроль над его См.: Красников Н.П. Социально-этические воззрения русского православия в XX в. Киев, 1988; Русское православие: вехи истории. М, 1989. 2 Одинцов МИ. Государство и церковь в России: XX век. М., 1994. С. 6. 25 исполнением, сбор необходимой отчетности возлагались на Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел. Департамент увольнял духовенство, если их деятельность считалась «вредной», контролировал духовные учреждения и монастыри, давал разрешения на постройку культовых зданий, ведал выплатой содержания клирикам из государственного казначейства и т.д. Другими словами, и неправославные религиозные направления находились в тесной связи и зависимости от государства . В качестве подтверждения данного положения следует отметить такое характерное явление для религиозной жизни российских мусульман, как муфтиат". История Духовных управлений мусульман (ДУМ) началась в эпоху правления императрицы Екатерины II. В 1788 г. по аналогии со Святейшим Правительственным Синодом3 в г. Оренбурге было утверждено Магометанское Духовное собрание, переведенное позднее в г.Уфу . Во главе ДУМ находился муфтий5 Мухамеджан Хусаинов, который не только избирался советом высшего исламского духовенства, но и утверждался в этой должности императором . Подробнее см.: Клочков В.В. Закон и религия: от государственной религии в России к свободе совести в СССР. М., 1982. Официальное исламское учреждение, осуществляющее управление духовными и организационными делами общин верующих на определенной территории. Высший орган церковного управления, введенный в 1721г. императором Петром I вместо патриаршества.
Другое название Мусульманского Духовного собрания - Оренбургский муфтиат. 3 Муфтий (араб. - высказывающий мнение) - в суннитском исламе лицо, имеющий право в силу своих знаний и благочестия выносить решение (фетву) по религиозно-правовым вопросам. В результате реформы в России муфтий был наделен и административно-управленческими 26 Создавалась вертикаль, позволяющая государству контролировать и влиять на жизнь всей исламской уммы Российской империи.
Смена приоритетов в религиозной политике Советского государства
В первые послевоенные годы органы государственной власти поддерживали курс на либерализацию отношений с религиозными организациями: разрешались богослужения вне культового помещения, продолжалась регистрация общин, открывались новые молитвенные дома. Несмотря на значительное количество уже существующих религиозных общин в Краснодарском крае, уполномоченным постоянно поступали ходатайства от верующих об официальном открытии новых культовых зданий. Процедура рассмотрения заявлений регламентировалась Постановлением СНК №1325 от 28 ноября 1943 г. «О порядке открытия церквей», а также Постановлением СНК СССР №1603 от 19 ноября 1944 г. «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов» .
Согласно нормативно-правовым актам решение об открытии или отклонении ходатайства верующих принимали Совнаркомы союзных и автономных республик, обл(край)исполкомы. В том случае, если заявление отклонялось, то копия принятого решения с мотивировкой отказа направлялась в Совет по делам Русской Православной Церкви либо в Совет по религиозным культам. Все материалы оставались в делах крайисполкома. Если же местные органы власти считали необходимым удовлетворить ходатайство верующих, то все материалы с заключением крайисполкома также высылались ими в СДРПЦ и СДРК. Советы, рассмотрев вопрос, должны были вынести предварительное решение и представить материалы на одобрение в СНК СССР. После соответствующего решения правительства
Совет сообщал местным органам власти окончательный результат. Кроме того, уполномоченные должны были согласовывать вопрос с руководителями религиозно-административных структур на местах (архиереями, старшими пресвитерами и т.д.). Постановления создавали искусственные препоны, для ограничения религиозного движения масс. «Открыть церкви в некоторых местах придется, - заметил во время обсуждения документа В.М. Молотов, - но нужно будет сдерживать» . Позже порядок регистрации молитвенных зданий претерпел изменения. Согласно Постановлению Совета Министров СССР «Об изменениях порядка открытия молитвенных зданий» от 17 февраля 1955 г. утрачивал силу пункт, который предусматривал одобрения со стороны правительства Советского Союза решения Советов об открытии храмов". Кроме того, Советам предоставлялось право зарегистрировать фактически действующие, но не зарегистрированные религиозные общества, которые имели молитвенный дом .
В период с 1944 по 1947 гг. поступило 269 заявлений от групп православных верующих Кубани на открытие 90 молитвенных домов, в основном из тех районов Кубани, которые полностью или частично не подверглись оккупации . За этот же срок Советом по делам Русской Православной Церкви было открыто всего лишь 16 храмов (См. Приложение №9.). Таким образом, удовлетворялось всего лишь 17% заявлений, при этом приходы, которые были открыты СДРПЦ при согласии правительства, составляли 7,6 % от количества православных общин, восстановивших деятельность в период временной оккупации региона1. Статистика свидетельствует о крайней не заинтересованности руководства страны идти на максимальное удовлетворение желаний верующих. Нередко процесс от подачи ходатайства до его исполнения занимал 1,5-2 года2. Основными критериями, которыми руководствовались уполномоченные и Советы при рассмотрении таких вопросов, являлись: отсутствие действующих храмов в районе или удаленность до ближайшего на 7-20 км, наличие фактически действующей общины, многочисленность подписей в ходатайстве и т.д.
Русская Православная Церковь и государственные органы
Приняв условия компромисса, предложенного И.В. Сталиным, первоиерархи ставили Русскую Православную Церковь в сложное и противоречивое положение преимущественно контролируемой конфессией со стороны государства. Стремление и надежда сохранить Церковь как действующий институт вынуждало церковное руководство не только «восхвалять богоборческий режим», но и следовать в русле его политики. Отныне рекомендации Совета по делам Русской Православной Церкви становились для Московской Патриархии руководством к действию не только в политических вопросах, но и при решении внутрицерковных проблем. Это особенно наглядно на примере объединения обновленческого движения РПЦ с патриаршей Церковью. Именно обновленцы играли значительную роль в религиозной жизни Кубани, в военные и послевоенные годы.
В докладной записке на имя И.В. Сталина от 12 октября 1943 г. председатель СДРПЦ Г.Г. Карпов предлагал: «Совет по делам Русской Православной Церкви, исходя из того, что обновленческое течение сыграло свою положительную роль на известном этапе и в последние годы не имеет уже того значения и базы, и, принимая во внимание патриотические позиции сергиевской Церкви, считает целесообразным не препятствовать распаду обновленческой Церкви и переходу обновленческого духовенства и приходов в патриаршую сергиевскую Церковь»1. Записка Г.Г. Карпова была возвращена ему со следующей резолюцией И.В. Сталина: «т. Карпову. Согласен с Вами». В соответствии с данным решением 16 октября 1943 г. Г.Г. Карпов направил в СНК союзных республик, обл(край)исполкомы письмо следующего содержания: «Совет по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме СССР сообщает для сведения, что в тех случаях, когда обновленческое духовенство по своему желанию переходит из обновленческой ориентации в патриаршую Церковь, препятствовать не следует. Также не следует препятствовать переходу групп верующих или в целом приходов...Условия приема митрополитов, епископов и священников обновленческой ориентации установил патриарх Серий и на местах его епископат»2. Подобным образом была решена судьба обновленчества, государственная власть сама отказалась от своего детища. Выбор руководства страны был предопределен не патриотической позицией патриаршей Церкви в годы войны, так как обновленческие приходы не менее активно участвовали в оказании моральной и материальной помощи Красной Армии и тылу (в этом смысле пример Краснодарского края показателен). Существенное значение играл международный авторитет патриаршей Церкви, которую Автокефальные Православные Церкви рассматривали как наследницу тысячелетнего русского православия. В то же время, в обновленческой Церкви видели «раскольников» и «узурпаторов церковной власти». Политическая ситуация в стане и за рубежом диктовала И.В. Сталину сделать выбор именно в пользу патриаршей Православной Церкви1. Патриарх Сергий в соответствии с каноническими требованиями, выдвинул следующие условия принятия обновленческого духовенства: воссоединение осуществить только через покаяние «раскольников»; женатых митрополитов и епископов, не лишая сана, отстранить от церковной деятельности и оставить за штатом; монашествующих или вдовых архиереев принять в патриаршую Церковь, переводя митрополитов в архиепископы или епископы, а епископов в священники, с последующим восстановлением в прежнем сане . Однако патриарх отметил, что «не видит никаких возможностей к использованию митрополита Александра Введенского в Церкви, так как он трижды женат»J.
