Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Лексика животноводства и птицеводства 51
1.1. Лексика, связанная с мелким рогатым скотом 55
1) овцеводство 55
2) козоводство 57
1.2. Лексика, связанная с крупным рогатым скотом 59
1.3. Названия вьючных животных 60
1.4. Названия предметов упряжи 65
1.5. Половозрастная лексика животноводства 67
1.6. Названия, определяющие породу и масть животных, их физическое состояние 73
1.7. Названия, связанные с хозяйственным назначением животных 76
1.8. Названия, характеризующие животных по внешним признакам 79
1.9. Формы метки домашних животных 82
1.10. Лексика, связанная с ведением охоты 84
1.11. Лексика птицеводства 92
1.12. Названия болезней домашних животных и птиц 95
1.13. Названия волосяного покрова, экскрементов и выделений животных и птиц 97
1.14. Звукоподражательные слова 99
Глава II. Лексика земледелия 108
2.1. Сельскохозяйственный календарь 110
2.2. Названия, связанные с обработкой земли 113
2.3. Названия сельскохозяйственных орудий 117
2.4. Названия основных земледельческих культур 121
2.5. Названия, связанные с выращиванием, уборкой и переработкой сельскохозяйственных культур 127
2.6. Лексика, связанная с огородничеством 130
2.7. Названия бахчевых культур 133
2.8. Лексика садоводства 134
2.9. Названия травянистых растений 139
2.10. Названия цветов 146
2.11. Названия частей растений 148
2.12. Лексика пчеловодства 150
Глава III. Лексика, связанная с сельскохозяйственным производством 153
3.1. Названия хозяйственных построек и инвентаря 154
3.2. Названия кормов домашних животных и птиц 158
3.3. Названия национальных молочных и мясных блюд 159
3.4. Лексика кустарных ремесел обработка шерсти 168
2) обработка кож и шкур животных 171
3) обработка рога и кости животного 174
4) деревообработка 174
Глава IV. Историко-этимологическая и словообразовательная характеристика сельскохозяйственной лексики 176
4.1. Общенахский лексический фонд 177
4.2. Вайнахский лексический пласт 181
4.3. Собственно ингушский лексический пласт 185
4.4. Лексические схождения в лексике ингушского и чеченского языков 185
4.5. Лексические расхождения в лексике ингушского и чеченского языков 187
4.6. Заимствованная лексика из арабского и персидского языков 194
2) тюркизмы 198
3) грузинизмы 199
4) русские лексические заимствования 201
5) лексические параллели в ингушском и осетинском языках 209
4.7. Словообразовательная характеристика сельскохозяйственной лексики 211
4.8. Способы образования сельскохозяйственных терминов 219
1) морфологический способ 220
2) синтаксический способ 223
3) лексико-семантический способ 230
4.9. Лексико-семантическая характеристика сельскохозяйственной лексики 231
4.10. Активный и пассивный состав сельскохозяйственной лексики 236
Заключение 240
Библиография 259
Словарь-приложение 286
- Названия вьючных животных
- Названия основных земледельческих культур
- Общенахский лексический фонд
- Активный и пассивный состав сельскохозяйственной лексики
Введение к работе
Отраслевая лексика языка и особенно лексика, связанная с ведением сельского хозяйства и ее основными видами - животноводством и земледелием, по общепринятому определению, является одним из самых информативных пластов, сохраняющим в себе ценнейшую информацию об истории и географических условиях территории проживания народа, архаических явлениях в области языка, субстратных отложениях, обнаруживаемых в современном состоянии языка и т. д. В ней отражены все изменения в экономической, общественной и культурной жизни народа. Сбор и фиксация сельскохозяйственной лексики, ее исследование в генетическом и этимологическом плане является важной задачей для языкознания в целом, чем объясняется научный интерес лексикографической и лексикологической науки к отраслевой терминологии и установлению динамики развития лексического состава языка.
Под терминологией в нашей работе понимается совокупность названий, сложившаяся в систему и служащая для выражения специальных понятий и объектов рассматриваемой области хозяйственной деятельности человека.
В современной лингвистической литературе определен ряд основных требований, которым должен соответствовать идеальный термин: связь с определенным научным понятием, однозначность, краткость, мотивированность, системность и др. Результаты исследования сельскохозяйственной лексики ингушского языка свидетельствуют о том, что требования однозначности и краткости остаются как желательные, но не обязательные для современного состояния отраслевой терминологии. Подтверждается это наличием значительного числа полисемантичных и многокомпонентных терминологических номинаций в сельскохозяйственной сфере.
В настоящей работе ведение сельского хозяйства рассматривается как деятельность, процесс, способ, результат информационного пространства и системы общежития ингушского народа. То есть как проявление всей жизнедеятельности народа и его истории. В этой связи широко привлекаются работы по истории, археологии и этнографии Ингушетии. При определении темы исследования нами учитывалась недостаточная разработанность проблемы и отсутствие работ по комплексному изучению лексики ингушского языка, связанной с хозяйственной деятельностью человека, необходимость ее систематизации, классификации, этимологизации и определения принципов номинации. Необходимость разработки сельскохозяйственной терминологии актуализирована также и тем, что названия растений и животных и их подгрупп, связанных с сельским хозяйством в целом, широко употребляются в быту ингушей как составная часть общенародного словаря. Соответственно, эти термины представлены во всех стилях и жанрах ингушского литературного языка. Такое положение, связанное с активным употреблением исследуемой лексики, требует ее всесторонней разработки.
Актуальность исследования. До настоящего времени сельскохозяйственная лексика ингушского языка не подвергалась комплексному научному исследованию как терминосистема, обслуживающая конкретную сферу деятельности человека. Некоторые специальные работы по отраслевой лексике ингушского языка посвящены отдельным лексико-тематическим группам. В этой связи представляется очевидной для ингушской лексикологии актуальность изучения сельскохозяйственной лексики, связанной с одной из важных сторон жизни человека - его практической деятельностью по ведению сельского хозяйства. Изменения в хозяйственной жизни могут привести к утрате языком целых пластов лексики, связанных с ушедшей в прошлое отраслью деятельности носителей языка. В этой связи специальное исследование сельскохозяйственной лексики имеет существенное значение как для исторической лексикологии и сравнительно- исторического изучения нахских языков, так и для этнографии и истории этих народов.
Актуальность настоящего исследования обусловлена также необходимостью дальнейшей лексикографической работы по ингушскому языку, в том числе и по созданию словарей самых разных типов: национально-русских, толковых, терминологических, этимологических, фразеологических, а также орфографических, призванных уточнить и узаконить правописание лексических единиц.
Объектом исследования является сельскохозяйственная лексика ингушского языка в ее лексико-семантическом и структурном многообразии, принципы номинации и функциональные особенности указанного пласта лексики.
В работе представлена концепция формирования, современного состояния и перспективы развития ингушской сельскохозяйственной лексики как сложноорганизованного единства названий, разнообразных по происхождению и типологическим особенностям. Многогранность состава и структуры рассматриваемой лексики обусловлена длительностью ее формирования, неразрывной связью с историей, материальной и духовной культурой ингушского народа.
Цель работы - выявить своеобразие сельскохозяйственной лексики как одной из составляющих лексической системы ингушского языка с учетом ее структурно- словообразовательной и семантико-мотивационной репрезентации в ингушском языке.
Целью исследования определены следующие задачи:
1) рассмотреть теоретические вопросы, связанные с определением термина, отраслевой терминологии, терминосистемы и терминологического поля в современной науке о языке;
-
провести анализ особенностей формирования сельскохозяйственной лексики в различные периоды истории ингушского языка;
-
выявить и описать основные тематические группы, входящие в структурный состав сельскохозяйственной лексики;
-
проанализировать сельскохозяйственную лексику в современном ингушском языке с точки зрения его наполнения и структуры;
-
выявить основные источники и способы формирования сельскохозяйственной лексики ингушского языка;
-
рассмотреть проблему отражения сельскохозяйственной лексики в словарях ингушского языка и выработать рекомендации по лексикографированию этих единиц.
Методологическая основа исследования определяется сформулированными ведущими языковедами положениями об актуальности изучения языка, особенно его словарного фонда, с учетом межъязыкового взаимодействия, а также значимостью для ингушской языковой картины сохранения и развития лексического богатства ингушского языка как одного из древнейших кавказских языков.
Научную базу исследования составили труды исследователей по вопросам специальной лексики и терминологии и проблемам номинации: К.Я. Авербух, О.С. Ахманова, Р.А. Будагов, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, В.П. Даниленко, Ю.Д. Дешериев, М.И. Исаев, В.А. Калмыков, Т.Д. Канделаки, Л.А. Капанадзе, Л.А. Климовицкий, Р.Ю. Кобрин, Т.С. Коготкова, Э.В. Копылова, Н.Э. Котелова, Л.П. Крысин, В.М. Лейчик, Д.С. Лотте, А.И. Моисеев, А.А. Реформатский, А.В. Суперанская, А.С. Чикобава, Н.М. Шанский и др.
При рассмотрении вопросов сельскохозяйственной лексики были использованы теоретические положения, выдвинутые в трудах указанных исследователей по вопросам лексикологии и терминологии.
Источники и материал исследования. Основным источником лексического материала, исследуемого в настоящей работе, являются существующие словари ингушского языка, а также специальные работы, содержащие сведения о сельскохозяйственной лексике нахских языков.
В работе описывается также не зафиксированный в литературе полевой материал, собранный на всей территории традиционного проживания ингушей, то есть на территории Республики Ингушетия, включая горный Джейрахский район, а также на территории Пригородного района Республики Северная Осетия-Алания (в населенных пунктах компактного проживания ингушей). Кроме полевого материала, сельскохозяйственная лексика извлекалась из произведений устного народного творчества, поэтических и прозаических произведений ингушских поэтов и писателей, из специальной и научной литературы и периодической печати.
Материалы бацбийской и чеченской лексики, используемые в сравнительном и этимологическом плане, взяты из специальной литературы. Часть материалов бацбийской лексики собрана в результате полевой экспедиции в с. Земо Алвани Республики Грузия (населенный пункт компактного проживания бацбийцев) в 2009 - 2010 -е годы.
Методы исследования. В работе использованы различные методы исследования: описательный, сопоставительный, сравнительно-исторический, лексикографического анализа. В работе нашли отражение приемы структурно-семантического и этимологического анализа исследуемого материала.
Анализ сельскохозяйственной лексики проводится с учетом ориентированности современной лингвистики на изучение «микромира» и «макромира» языка. Данный подход соответствует основному принципу современной лингвофилософии о взаимосвязи и взаимообусловленности явлений, связи языка с историей и культурой его носителей. Указанное актуально и для лексики сельского хозяйства, представляющей собой не простую сумму разрозненных наименований, а совокупность тематических групп и подгрупп разных объемов, внутренне организованных и связанных семантико-понятийной общностью.
Теоретическая значимость исследования. Актуальность и научная новизна работы определяют ее теоретическое значение. В результате исследования получены сведения по истории формирования и становления сельскохозяйственной лексики ингушского языка, определены перспективы и основные тенденции ее дальнейшего развития, выявлены и описаны типологические и структурные особенности лексической системы сферы «Сельское хозяйство». Результаты данной работы значительно расширяют научные представления об отраслевой терминологии ингушского языка, об истории ее формирования, способствуют постановке и решению важных вопросов генетического характера.
Практическая значимость исследования заключается в использовании результатов исследования не только в теории языкознания, но и в прагматической лингвистике, в том числе при дальнейшем изучении лексики ингушского, чеченского и бацбийского языков. Данное исследование может послужить материалом при составлении историко-этимологического, сравнительно-сопоставительного, терминологического, толкового и других словарей по нахским языкам.
Материалы диссертации могут быть использованы при разработке и чтении лекционного курса «Лексика ингушского языка» на факультетах ингушского языка высшей школы, а также при изучении истории и этнографии, материальной и духовной культуры ингушей.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
-
Сельскохозяйственная лексика ингушского языка исторически восходит к древнейшему пласту, уходящему своими корнями в отраслевую лексику нахского периода. Названия сельскохозяйственных реалий и понятий представляют собой одно из интегрированных концептуальных пространств отраслевой лексики, репрезентированное терминологическими единицами разных уровней.
-
В ингушской сельскохозяйственной лексике четко выделяются два пласта: древний и новый. Основное ядро сельскохозяйственной лексики является исконным и имеет параллели в чеченском и бацбийском языках. В сельскохозяйственной лексике ингушского языка представлены односложные термины общенахского происхождения; непроизводные и производные термины, возникшие в период самостоятельного развития ингушского, чеченского и бацбийского языков; а также лексические новообразования, развившиеся в современную эпоху.
-
Мотивационный механизм номинаций животных и растений, а также реалий и понятий, связанных с сельскохозяйственным производством, представляет собой сумму мотивационных признаков, выявляемых в результате словообразовательного и этимологического анализа.
-
Формирование сельскохозяйственной лексики ингушского языка происходило в основном за счет внутренних ресурсов ингушского языка, а также за счет заимствований (в основном из тюркских, арабского, грузинского и русского языков или через посредство последнего), относящихся к различным хронологическим периодам. Подавляющая часть иноязычных слов представлена именами существительными, реже - прилагательными; заимствования в других частях речи единичны. Заимствованная лексика максимально приспособлена к фонетике и грамматике ингушского языка и относится к активному пласту лексики современного ингушского языка.
Кроме прямого заимствования, в ингушском языке широко представлены кальки и полукальки, образованные собственными средствами языка по иноязычному структурному образцу. Семантическое заимствование является процессом непродуктивным в силу ограниченных возможностей ингушского языка в точной идентификации слов по их прямому значению. В этой связи в современной ингушской отраслевой лексике в основном установилась тенденция к наращиванию прямого заимствования.
-
-
В сельскохозяйственной лексике представлены следующие типы терминов, характерные для чеченского и бацбийского языков: а) односложные термины общенахского происхождения; б) непроизводные и производные термины, возникшие в период самостоятельного развития ингушского, чеченского и бацбийского языков; в) лексические новообразования, развившиеся в современную эпоху.
Новый пласт образуют собственно ингушские названия, возникшие после обособления ингушей.
-
-
Сельскохозяйственная лексика представляет собой обширную по объему и разнообразную по набору единиц тематическую группу, включающую в себя все основные типы ономасиологических единиц: аффиксально-производные названия, составные наименования, семантически производные названия и заимствования.
-
Основными способами образования новых терминов являются:
-
морфологический способ, получивший особое распространение в начальный период развития отраслевой лексики ингушского языка. Словообразовательные аффиксы, используемые для образования новых терминов, обладают разной степенью активности и разной функциональной нагрузкой. Подавляющее большинство словообразовательных типов относится к общенахскому периоду;
-
лексико-синтаксический способ, являющийся самым продуктивным в современном ингушском языке. Данным способом образуются сложные, составные и парные термины посредством слияния, сращения в одну лексическую единицу двух знаменательных слов;
-
морфолого-синтаксический способ, заключающийся в том, что образование нового термина происходит в результате перехода лексических единиц из одной части речи в другую;
-
сельскохозяйственные термины образуются также посредством развития семантики слов: происходит терминологизация бытовых слов, использование архаизмов в новом терминологическом значении, специализация и расширение значений слов.
Рассматриваемые в диссертации терминологические единицы делятся на однословные, двухсловные и многословные; последние имеют тенденцию к сокращению, обусловленную стремлением термина к краткости. Подавляюшее большинство названий реалий и понятий, связанных с ведением сельского хозяйства, представлено неоформленно, без словообразовательных аффиксов.
Слоговая структура сельскохозяйственных терминов характеризуется разнообразием: исконные названия объектов, связанных с сельским хозяйством, состоят из одного, двух, трех и реже из четырех и более слогов: нух «плуг»; говр «конь»; макха «борона»; хьоанагіал «отвал плуга»; хьалхадувца «налыгач» и т.д.
Составные наименования обладают самостоятельной номинативной значимостью и являются наиболее продуктивным типом ономасиологических единиц.
Формирование отраслевой терминологии связано, с одной стороны, с развитием литературного ингушского языка, с другой - с развитием отраслей сельскохозяйственной науки и внедрением в практику ее результатов. Сельскохозяйственная лексика вышла за рамки узкопрофессионального употребления и стала общенародной, следовательно, и достоянием ингушского литературного языка.
В целом специфика современной сельскохозяйственной лексики ингушского языка определяется типологическим своеобразием составляющих ее единиц и особенностями ее структурной организации. Представленные в рассматриваемой терминосистеме единицы различаются по хронологическому статусу, генетической истории и способам образования, формальной и содержательной структуре, а также по степени сформированности и адаптации в современном ингушском языке.
Апробация работы. Основные положения диссертации апробированы на заседаниях отдела ингушского языка Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных наук, представлены в докладах и сообщениях на международных научных конференциях: в г. Сухум Республики Абхазия (2006, 2007), г. Махачкале (2007, 2008), г. Грозном (2008), г. Тбилиси Республики Грузия (2009, 2010, 2011); на всероссийских и региональных научных конференциях. По теме исследования опубликованы 28 работ, в том числе 1 монография и 7 статей, напечатанных в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Российской Федерации.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и Словаря-приложения.
Названия вьючных животных
Лексика коневодства. Вайнахи с древних пор разводили лошадей и широко использовали их. Конь на протяжении десятков веков оказывал неоценимые услуги горцам во многих сферах их деятельности, и он пользовался особым вниманием и уважением. Поэтому вполне оправданно, что в системе животноводческой терминологии по своему богатству выделяется лексическая группа, связанная с лошадью.
Не каждый горец мог иметь коня, поэтому наличие коня в хозяйстве считалось одним из признаков состоятельности семьи. При входе во двор ингушской семьи обязательным было иметь специально отведенное место для привязывания коня - караз «сухое дерево с коротко обрубленными ветками», так как любой гость пользовался конем как единственным средством передвижения в горах. «Даже в высокогорных районах, где коневодство не получило большого распространения, коновязь была необходимым элементом двора, связанная с обычаем горского гостеприимства» [Калоев 1993: 190].
В ингушском языке наличествует целый ряд фразеологических оборотов, связанных с фактом наличия или отсутствия караз. «Каразах говр Ыайийхкай». - «Привязал коня» (значит, гость надолго приехал); «Караз доаца ков». - «Двор без коновязи» - (в смысле несостоятельная, бедная семья). Коневодство играло значительную роль в экономической жизни вайнахов, что нашло свое отражение в лексике ингушей и чеченцев. Следует, однако, отметить, что до настоящего времени лексика коневодства в ингушском языке не была собрана в полном объеме.
Говр «конь» (в чеч. говр, в бацб. до) является для горских народов символом красоты, стремительности, силы и гармонии. Малорослые, но выносливые, легкие на ход, в нагорной полосе они были незаменимы для верховой езды, с которой горцы свыклись благодаря историческим и топографическим условиям. Особое значение верховой езды в горной Ингушетии в виду отсутствия удобных путей сообщения отмечает Г. Вертепов в историко-статистическом сборнике «Ингуши»: «Коневодство у ингушей развито очень высоко. Это объясняется, с одной стороны, потребностью кавказского туземца в верховой лошади, а с другой -большим спросом среди туземного населения на продукты скотоводства» [Вертепов 1892: 49].
О большой популярности лошади у вайнахов свидетельствует и то, что о ней сложено немало сказок, легенд, она воспевается в героических песнях. В исследуемом языке сохранились названия мифологических коней: гіулинг «трехногий конь»; буракъ «мифический конь, понимающий человеческую речь».
Вплоть до второй половины XX в. сохранялся у ингушей обычай, состоящий в обязательном дарении дядей по материнской линии оседланного коня племяннику на его совершеннолетие.
Об особой любви горца-ингуша к лошади и соответствующего отношения к нему свидетельствуют произведения устного народного творчества. В частности, у ингушей имеются произведения в жанре песни-плача по поводу гибели и похищения коня: Кхаца кхес юлаш, Сапаца букъ булаш, Кхехкош кіа дуош, Мелдеш хий мелош,
Лелабаъ са ціена гила
Чурабаьккха бугаш,
Ца хозаш ул хъо,
Ва нанаяларг... .
В данном тексте отражена печаль человека по поводу похищения коня и его любовь к своему коню, выражающаяся в особом уходе за ним. В свободном переводе содержание приведенного текста можно изложить так: «Неужели ты не слышал, что уводят (похищают) моего чистокровного коня, вскормленного отварной пшеницей, вспоенного теплой водой, гриву которого мыли горской мылой (кха), спину которого мыли мылом (сапа)!».
Особенно велика была роль лошади в военном деле. Баьре «всадник» (чеч. бере) мог скакать по трудным горным дорогам, вести бой на пересеченной местности, все время менять тактику - быть мобильным и маневренным. Слово баьре «всадник» // «наездник», по мнению В. И. Абаева, заимствовано ингушами из осетинского (сравн. осет. бараг, иронский корень бар «ездить верхом») [Абаев 1959: 111].
Коневодство было выгодной отраслью хозяйства, и опытным коневодам-горцам оно давало солидный доход. В прошлом в Ингушетии состоятельные люди имели значительные табуны, лошади были чисто местные и довольно хороших качеств. Табуны в течение круглого года содержались под открытым небом и на подножном корму, исключение составляли только породистые скаковые и боевые кони, которые большей частью находились на стойловом содержании. Помимо этого, ингуши в качестве рабочих лошадей использовали меринов, продавали их казакам и другим соседним народам.
Помимо этого, ингуши в качестве рабочих лошадей использовали меринов, продавали их казакам и другим соседним народам. Названия, связанные с мулом и ослом. Кроме лошадей, ингуши содержали в хозяйстве мула и осла - родственных лошади домашних животных. Ввиду их ограниченного хозяйственного использования не существует специальной отрасли, связанной с мулом и ослом. Их мясо и молоко не употребляются в пишу, а самих их используют как вьючных животных. Несмотря на все это, роль этих животных, особенно осла, в хозяйстве горца огромна. Осел иногда выполняет даже непосильную для лошади работу. По очень узким и крутым горным тропам осел везет сравнительно тяжёлый груз. Исключительно работоспособное, неприхотливое животное не могло не удовлетворять горского крестьянина. Но упрямство, капризность осла отразились в народных пословицах и поговорках: Духьала даьнна вир мо. - «Как заупрямившийся осел»; Згіаздаха вир мо мара меттахьа валац. — «Как упрямый осел, не сдвинется с места»; Вира мо мух ух. - «Обижается, упрямится, как осел».
Термин вир «осел» (в чеч. так же) употребляется часто в переносном значении, когда говорят о тупом, глупом человеке: Вира хъоа биаб цо. -«Он съел ослиные мозги»; Вира омал йолаш саг ва из. — «У него привычки осла».
Названия, связанные с мулом, представлены в ингушском языке крайне слабо. Это обусловлено, прежде всего, тем, что мулы (помесь осла и кобылы) для специального разведения не выгодны, уступая во многом лошади. В ингушском языке в настоящее время существует только один термин, связанный с мулом - это название самого вида животного: вирбіарз «мул» (в чеч. біарза). Аналогична ситуация и с названиями, связанными с ослом. Видовые наименования мула и осла в ингушском языке не передаются специальными словами. Из-за отсутствия таких слов на основе ингушских корней понятия передаются посредством многокомпонентного описания.
По-видимому, слово біарз заимствовано из картвельских языков. Такой вывод позволяет сделать сравнение общекартвельской основы барці «бесплодная», «яловая», грузинской основы берціи «бесплодная» (о женщине) и мегрельской бурціи «яловая» (о корове).
Название вир относится к сравнительно большой группе слов-наименований, усвоенных из грузинского языка или через его посредство, среди которых превалируют названия диких животных: вири (груз.) - вир (инг.) «осел»; спіило (груз.) - пил (инг.) «слон»; ломи (груз.) - лом (инг.) «лев»; аклеми (груз.) - шкал (инг.) «верблюд». Здесь представляется возможным предположить, что названия животных, которые не обитают на Кавказе, заимствованы ингушским языком через грузинский язык.
Названия основных земледельческих культур
При относительной исследованности сельскохозяйственной лексики ингушского языка ясно, что говорить о достаточной изученности ботанической терминологии, как и других лексико-семантических групп в области микролексики, не приходится.
Ботаническая терминология, к которой относятся все названия злаковых, огородных, бахчевых, садовых растений, названия деревьев и кустарников, а также травянистых растений, не ограничивается местными реалиями и охватывает всю совокупность существующих видов растений.
Номенклатуру растений необходимо охарактеризовать, прежде всего, с точки зрения ее исконности, путей и причин проникновения в микросистему инозычных слов с модификациями их форм и сдвигами в семантике. Кроме того, большую ценность для научного изучения конкретного языка представляет также морфологический и семантический анализ этих терминов, а также их связь с другими смежными направлениями науки: с ботаникой, этнографией, историей народа и народной медициной.
В названиях реалий растительного мира отражается окружающая человека действительность. Как отметил В. Абаев, «элементы языка отражают элементы объективной действительности..., мир языка есть не что иное, как своеобразная переработка в общественном сознании мира реалий» [Абаев 1968: 35].
Лексика названий растений номинативна по своей природе и тесно связана с реальной действительностью. Типичная семантричная модель для обозначения растения, положение единиц в микрополе, типичные связи значения - это все отражение реальных свойств растений, их формы, цвета, вкуса, характера цветения или употребления. Подтверждают данную позицию следующие модели сравнения, типичные для ингушского языка: буц мо баьццара «зеленая как трава»; сибаз мо кіома «горький как перец» и др.
Ингуши традиционно сеяли ячмень, овес, пшеницу и кукурузу. Наиболее широкое распространение в возделывании имел ячмень в силу достаточно высокой урожайности и неприхотливости.
Понятие «зерно» в ингушском языке передается двумя терминами: исконным немотивированным фуъ (чеч. xly) и описательным словосочетанием фийг бола ялат (букв, «зернышко имеющий корм», чеч. ялта»). Ингушское фийг «зернышко» (-г - суффикс уменьшительности) сопоставимо с чеч. xly «семя», каб.-черк. хыу, адыг. фы «просо» // «зерно».
Общее название пшеницы - кіа (чеч. так же); названия озимой и яровой пшеницы образованы в ингушском и чеченском языках по модели: наречие гурахъа «осенью» // біаьсти «весной» + прилагательное діадув «засеваемое» + имя существительное кіа «пшеница»; зафиксирован также термин ийвар кіа, обозначающий «озимый сорт пшеницы». Термин кіа сопоставим с названием этой культуры в дагестанских языках: агул, кьур, - рутул. кьир, анд. къкьир и др., а также имеет параллели в грузинском языке. Таким образом, очевидно восхождение основы къ // кі к дагестанско-нахскому хронологическому уровню.
Описательные названия сортов пшеницы, состоящие из нескольких компонентов, свидетельствуют об утрате ингушским языком их наименований. Вместе с тем, в грузинском языке сохранились некоторые нахские названия сортов пшеницы древнего происхождения: дика (букв. «хороший»), ціандар (букв, «чистый»), что «свидетельствует о причастности в культивировании пшеницы и нахского этноса» [Хасиев 2004: 45].
В значении «ячмень» в ингушском языке употребляется единый термин мукх (чеч. так же), от которого, по всей вероятности, и произошло название хлеба маъкх. Термин мукх, согласно С. Хайдакову, восходит к дагестанско-нахскому хронологическому уровню [Хайдаков 1973: 62]. Ингушское название мукх сопоставимо с восточнолезг. мух, дарг. мухъи, цезск. махъа, таб. хъя. Представлено это название и в говорах грузинского языка в форме маха {моха) «эндемическая пшеница». Как отмечает О. Кахадзе: «В маха (моха) выделялся корень -х-, который в ряде горских иберийско-кавказских языков (в черкесско-кабардинском, чечено-ингушском, в некоторых языках Дагестана) представлен в виде хъ //х //xl... . Исходное -а ( —ар) - остаток детерминативного суффикса; ма- показатель грамматического класса» [Кахадзе 1960: 197].
О длительной истории возделывания этой культуры ингушами свидетельствует также факт того, что традиционные алкогольные напитки йий и масхам ингуши производили на основе ячменя.
Следует признать, что у ингушей менее распространенной из культур была рожь, получившая описательное название гіазкхий кіа - букв. «русская пшеница» (в чеч. сула II Іаьржа кіа «черная пшеница»). «Посевы ржи не практиковались у ингушей, так же как у ногайцев, кабардинцев, балкарцев, черкесов, карачаевцев, абазин и ряда других адыгейских племен» [Калоев 1981: 91].
Касаясь этимологии предполагаемого названия этой культуры в чеченском языке С.А. Хасиев пишет, что «... какой-то злак у чеченцев называют «божа», а у ингушей - «сое» [Хасиев 2008: 38]. Однако мы полагаем, что описательное название ржи у ингушей свидетельствует о том, что рожь является для ингушей более поздней культурой, чем другие злаковые, и связано с появлением первых русских поселенцев на Северном Кавказе.
Название сое сопоставимо с осетинским сиск - «шестирядный ячмень». В ингушском языке также представлено название сиск как компонент термина сискал, обозначающего «чурек из кукурузной муки»: сискал — сиск «рожь» — кхалл «кушать» // «отведать». В современном ингушском языке термин сискал имеет и другое значение - «хлеб-соль» (угощение): Тха сискалах ца кхеташ діамагіолахь. - «Не уходи, не отведав нашего угощения».
Ингуши также издревне возделывали борц «просо» (чеч. так же), кен «овес» (чеч. сула // кена). Следует отметить точку зрения Б. Калоева о том, что «... в горах Северного Кавказа просо не успевало созревать и поэтому его здесь не сеяли» [Калоев 1981: 92]. Однако лингвистические данные ингушского языка свидетельствуют о том, что данная культура известна ингушам с древнейших времен. В частности, название борц сохранилось не только в вайнахских языках, но представлено и в бацбийском языке. Это тем более примечательно, так как названия других зерновых культур, имеющиеся в ингушском и чеченском языках, не представлены в бацбийском языке, кроме терминов кіа и борц.
Особое распространение в Ингушетии получила хьажкіа «кукуруза» (чеч. хьаьжкіа), которая возделывается до настоящеего времени как в горной, так и в равнинной части. Как пишет И. Ю. Алироев: «Еще в период кавказской войны занятые постоянными войнами вайнахи убедились в том, что при минимальной затрате даже женского труда (мужчины были заняты войной) их благодатная земля дает прекрасные урожаи кукурузы, зерна которой шли в пищу, стебли - на корм скоту, кочерыжки - на топку, рубашки, обволакивающие початок, служили вместо бумаги, заменяя пыжи, курительную и писчую бумагу, затычки в кувшинах и т.п.» [Алироев 1970: 37].
Термин хьажкіа - букв, «пшеница хаджи» сопоставим с названиями этой зерновой культуры в дагестанских языках: дарг. хіажжа анкіи, арчин. гаъжала хъохъол, кумык, гаъжи-бугъда и др. Как отмечает Ф. Ганиева, «эти сложные наименования кукурузы гъаджибугъда, гъажибугъда дают нам основание предположить, что культура кукурузы пришла к нам из южных (арабских) стран. Возможно, впервые зерна кукурузы были привезены из Мекки и поэтому эта культура получила название «пшеница паломника», т.е. гьажибугъда» [Ганиева 2004: 141].
На основании указанного утверждения и с учетом того факта, что ингуши позднее дагестанских народов были подвергнуты исламизации, считаем возможным предположить, что термин хьажкіа проник в ингушский язык из дагестанских языков в готовом виде.
Общенахский лексический фонд
Анализ сельскохозяйственной лексики ингушского языка и этимологические исследования по отдельным терминам свидетельствуют о принадлежности многих названий реалий и понятий к основному, исходному фонду нахской лексики. Использование метода восстановления исходной формы слов позволяет уточнить и установить некоторые исходные формы сельскохозяйственных терминов ингушского языка: ИНГ. нахча - чеч. нехча — бацб. нахч «сыр»; инг. буртиг - чеч. буъртиг «зернышко»; инг. къоджам — чеч. къожам «древесный гриб»; инг. шути -чеч. туыпа «декоративная тыква» и др.
1) Слова, совпадающие по звучанию и значению в ингушском, чеченском и бацбийском языках. Включенные в эту группу названия используются в ингушском, чеченском и бацбийском языках в одних и тех же значениях и совпадают как по звуковому составу, так и по последовательности звуков в основе. Однако в отдельных случаях присутствует частичное расхождение звуков по долготе и краткости: дукъ «ярмо»; йетт «корова»; газа «коза»; пхъу «кобель»; ча «медведь»; шар «пахта»; шура «молоко»; цу «толокно»; бос «цвет»; буц «трава»; даі «язва» и др.
2) Слова, совпадающие по значению, но различающиеся по звучанию в ингушском, чеченском и бацбийском языках. Среди лексем, различающихся по звучанию, прежде всего, следует выделить слова с закономерными звуковыми соответствиями между ингушским и чеченским языками, с одной стороны, и бацбийским - с другой.
По данным исследуемого лексического материала нахских языков четко выявляется ряд звукосоответствий в консонантизме и вокализме. В области консонантизма отмечаются следующие звукосоответствия:
- инг. и чеч. смычному губно-губному б в бацбийском языке сооветствует взрывной надгортанный пі;
- инг. и чеч. смычному зубному д в бацбийском языке соответствует взрывной надгортанный ml;
- инг. и чеч. аффрикате дз в бацб. соответствует аффриката ці;
- инг. и чеч. аффрикате дж в бацб. соответствует аффриката чі;
- инг. и чеч. смычному заднее-мягконебному г в бацб. соответствует надгортанное кі;
- инг. и чеч. губно-губному носовому сонорному м в бацб. соответствует передне-твердонебный сонорный н;
- инг. и чеч. смычному гортанному / в бацб. соответствует гортанный спирант хъ;
- инг. и чеч. аффрикате дж в бацб. соответствует звонкий спирант ж.
Кроме перечисленных, встречаются следующие звукосоответствия: инг. и чеч. у неслоговое, бацб. б; инг. и чеч. пі, бацб. nil; инг. и чеч. т, бацб. ml.
Из соответствий комплексов согласных, представленных в нахских языках, основными являются: инг. с — cm, чеч. cm, бацб. cml; инг. и чеч. лх, бацб. тх; инг. и чеч. рхі, бацб. рхіл //рлъ; инг. и чеч. mm, бацб. mlml.
В единичных случаях встречаются комплексы:
- инг. и чеч. хк, бацб. хкі: . инг. и чеч. дахк, бацб. дахкі «мышь» (в чеченском дахк «крыса»);
- инг. и чеч. хч, бацб. чх: инг. и чеч. нахча // нехча, бацб. начх «сыр»//»брынза»;
- инг. и чеч. д, бацб. ті: инг. кіолд, чеч. кіалд, бацб. кіалт «творог»; инг. шод, чеч. шад, бацб. шаті «слюна»; инг. и чеч. пхьид, бацб. пхьиті «лягушка» и др.;
- инг. и чеч. дз, з, бацб. цГ. инг. и чеч. буордз, бацб. біьорці «волк»; инг. аързи, чеч. аьрзу, бацб. аьрціив «орел»; инг. и чеч. лазар, бацб. лаціар «болезнь»; инг. и чеч. муорз, бацб. маціру «сыворотка»; инг. и чеч. муодз, бацб. моці «мед»;
- инг. дж, чеч. ж. бацб. чГ. инг. къадж, чеч. къаж, бацб. къеч! «расчесанная шерсть»; инг. бодж, чеч. буож, бацб. біочіа;
- инг. и чеч. г, бацб. кі: инг. и чеч. цогал, бацб. цокіал «лиса»; инг. эрг, чеч. уьйриг, бацб. оркіул «моток шерстяных ниток»;
- инг. и чеч. м, бацб. н: инг. и чеч. шим, бацб. шин «вымя»;
- инг. и чеч. /, бацб. хъ: инг. и чеч. баї, бацб. бахь «репейник»;
- инг. и чеч. комплексах/, бацб. комплексрхіль: инг. морхі, чеч. муор, бацб. морхіль «охапка»;
- инг. и чеч. комплекс mm, бацб. комплекс тіті: инг. и чеч. нитт, бацб. нитіті «крапива»;
- инг. и чеч. дифтонг уо, бацб. монофтонг о: инг. и чеч. луом, бацб. лом «лев» и др.
Помимо обычных звукосоответствий в общенахском лексическом пласте наблюдаются некоторые фонетические изменения лексем, вызванные выпадением звуков и утерей назализации: инг. и чеч. бай, бацб. аъ «луг»//лужайка»; инг. и чеч. хьакха, бацб. кха «свинья»; инг. фу, чеч. xly, бацб. аъ «семя»; инг. а, чеч. а(н), бацб. он «ревматизм» и др.
Причиной, вызвавшей различия в звучании слов в общенахской лексике, являются фонетические изменения слов в результате регрессивно-дистанционной ассимиляции гласных: палатализация, лабиализация и сужение.
Палатализация. Общенахские лексемы с исходным вариантом, подвергшиеся закономерностям палатализации в результате изменения гласных основы и окончания: инг. бакъ, чеч. бекъа, бацб. бакъо «жеребенок» (исходный вариант бакъи); инг. Іаса, чеч. эса, бацб. ассо «теленок (исходный вариант асе); инг. кіаза, чеч. кіеза, бацб. кіаці «щенок» (исх. вариант кіазе); инг. Іахар, чеч. Іахар, бацб. Іахроб «ягненок»; инг. аькха, чеч. экха, бацб. акх «зверь» (исх. вариант акхе); инг. и чеч. даьтта, бацб. дате «масло» (исх вариант дате); инг. коме, чеч. кемс, бацб. каниз «виноград» (исх. вариант из груз, каниз); инг. дими, чеч. дума, бацб. дум «курдюк» (исх вариант думи //дума) и др.
Лабиализация. Нижепредставленные общенахские слова, относящиеся к сельскохозяйственной лексике, возникли в соответствии с закономерностями лабиализации: инг. шода, чеч. шада, бацб. uiaml «вилы» (исх. вар. шадо); инг. мосар, чеч. масар, бацб. масор «серна» (исх. вар. масор); инг. хьазилг, чеч. хьоза, бацб. хьаціцукі «воробей» (общенах. основа хьаз); инг. бое, чеч. бухьа, бацб. буихУ/бухІа «сова». Возможно, данная лексема заимствована нахскими языками из грузинского языка, в котором бу «сова». Здесь прослеживается процесс перехода у в ов, характерное для вайнахских языков: инг. кіомарг, чеч. кіосар, бацб. кіамар (исх вар. кіамур «струп»); инг. дулх, чеч. дилх, бацб дитх (исх вар. дитх//дитху «мясо») и др.
Сужение. Среди лексем общенахской лексики нередки случаи сужения гласных: инг. буохк, чеч. бухка, бацб. букъ «подпруга» (исх вар. буохка) и др.
3) Общенахские слова, различающиеся по значению: инг. и чеч. кхор «груша», бацб. кхор «яблоко»; инг. ды и чеч. дин «скаковая лошадь» // «конь», бацб. до «лошадь вообще»; инг. и чеч. борц «просо», бацб. борц «ячмень» и др.
Активный и пассивный состав сельскохозяйственной лексики
Терминологическая лексика относится к самым подвижным уровням языка, для которой характерна незамедлительная реакция на все изменения в обществе в виде обозначения появляющихся новых понятий и объектов. В связи с изменениями, происходящими в экономической, общественно-политической и культурной жизни народа, идет постоянный процесс пополнения лексики новыми словами. Одновременно происходит и обратный процесс - исчезновение из состава ингушского языка устаревших слов. Таким образом, современная сельскохозяйственная лексика ингушского языка располагает в своем составе активным и пассивным словарным фондом.
Процесс появления новых понятий, требующих своего обозначения и выработки новых терминов, является активным и постоянным и происходит под воздействием экстралингвистических и внутриязыковых факторов. Кроме того, углубленное изучение предмета выявляет и устанавливает внутренние связи и взаимозависимость, приводящие к дроблению понятий на более частные, что диктует необходимость их терминирования.
Для исследуемой лексики ингушского языка характерна ситуация, когда название возникает значительно позднее появившегося понятия, не имеющего в языке словесного оформления. В процессе употребления понятие проиобретает первичное название в форме приблизительного описательного словосочетания с тенденцией преобразования в термин. Новообразования в терминологии ингушского языка создаются на основе национального языка или на базе заимствований, при этом последняя модель получает в современном ингушском языке все большее распространение.
С точки зрения активного и пассивного употребления сельскохозяйственные названия языка можно разделить на следующие группы:
1. Устаревшие номинации, перешедшие в разряд пассивной лексики в связи с заменой названий, закрепленных за предметами, явлениями и понятиями. В сопоставлении с современными наименованиями тех же предметов они образуют группы архаизмов, квалифицирующихся как устаревшие названия современных вещей и явлений [Калинин 1978: 103].
Под устаревшими словами понимаются лишь слова первой степени устарелости, то есть слова, переместившиеся из активного словарного запаса в пассивный, но отнюдь не слова, вышедшие из языка вообще [Шанский 1972: 143]. То есть, термин «устаревшие слова» имеет условное значение и применяется к словам, вышедшим из употребления в связи с неактуальностью обозначаемых ими понятий.
Одновременно в лексике ингушского языка происходит процесс исчезновения из лексического состава устаревших слов. Это явление исследователи считают в определенной степени, наряду с появлением в языке новых слов, свидетельством постоянного, непрерывного совершенствования [Отаров 1996].
В связи с урбанизацией, повышением уровня благосостояния общества заметно снизилась доля населения, занимающегося сельским хозяйством. Имевший буквально 10-15 лет назад распространение в хозяйствах ингушей инвентарь в настоящее время является достаточно большой редкостью. Соответственно, названия этих предметов уже перешли в пассивный слой лексики: келхъар «ручная мельница», иоачіинг «веретено», къулг «маслобойка» и др.
В сельскохозяйственной лексике ингушского языка наметилась устойчивая тенденция перехода в разряд архаизмов терминов, заимствованных из арабского, грузинского, персидского и тюркских языков, замещаемые терминами, заимствованными в более поздний период из русского языка.
2. Неологизмы. Появление новых слов в языке является таким же необратимым процессом, как и исчезновение слов. Процесс появления новых слов в языке является определяющим в развитии лексики любого языка и ведет к возникновению также слоя пассивного словарного состава - неологизмов.
В связи с малоисследованностью ингушского языка в специальной литературе по лексикологии не разделены неологизмы и окказиональные слова (индивидуальные или контекстуальные речевые единицы), представленные в словарях различных типов. В настоящей работе под неологизмами понимаются новые слова, ставшие фактами языка.
В сельскохозяйственной лексике представлены лексические неологизмы, заимствованные из других языков (к ним же относятся неологизмы, образованные посредством калькирования), в меньшей степени лексико-семантические неологизмы, возникшие в результате переосмысления существующих в языке названий, а также семантические неологизмы, образованные на основе сходственной связи, например: церг «зуб»; макха церг «зубец бороны» и др.
Кроме того, появляются названия, обладающие новыми значениями по сходству профессий. Образование новых терминов в сельскохозяйственной терминологии ингушского языка происходит на базе национального языка или заимствования и калькирования (более подробно эти вопросы исследованы в разделе настоящей работы, посвященной заимствованию в ингушском языке). Большинство неологизмов являются семантическими и структурными кальками с русского языка. При этом копирование осуществляется не в абсолютном виде, а с использованием внутренних возможностей ингушского зыка.
Похожие диссертации на Сельскохозяйственная лексика ингушского языка
-
-
-
-
