Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Психология эмоций 11
Раздел 1. Краткий обзор подходов к пониманию и описанию эмоций в психологии 11
Раздел 2. Психофизиологические корреляты эмоций 22
Раздел 3. Невербальные формы выражения эмоций 30
Раздел 4. Выделение группы «основных» эмоций 37
Глава 2. Этнопсихологическая детерминированность языковой картины мира 43
Раздел 1. Проблема «этнокультурного синдрома» 43
Раздел 2. Гипотеза лингвистической относительности 52
Раздел 3. Идиоэтнические особенности эмоциональности дискурса в русском и английском языке 59
Глава 3. Экспериментальное исследование эмотивной лексики 66
Раздел 1. Сравнительный анализ источников лексического материала 66
Раздел 2. Выбор экспериментальной методики 86
Раздел 3. Эксперименты в русской и английской аудитории 92
1. Экспериментальная процедура 92
2. Проблема обработки экспериментальных данных 97
3. Результаты для русского языка 107
4. Результаты для английского языка 113
5. Сопоставительный анализ результатов 119
1. Слова, связанные с регулируемыми компонентами эмоций 119
2. Слова, связанные с нерегулируемыми компонентами эмоций 121
3. Этнопсихологические особенности информантов 124
Раздел 4. Эмоции, цвет и температура 125
Раздел 5. Опыт сопоставительного исследования семантики слов в русском и английском языках с использованием денотатов 131
Получение набора изображений 139
Эксперимент с группой носителей русского языка 139
Эксперимент с группой носителей английского языка 155
Сопоставление групп слов, выделенных в русском и английском языках 160
Заключение 164
Литература 172
Приложение 180
- Краткий обзор подходов к пониманию и описанию эмоций в психологии
- Проблема «этнокультурного синдрома»
- Сравнительный анализ источников лексического материала
- Проблема обработки экспериментальных данных
Введение к работе
В психологии существует давняя традиция исследования структуры феноменологической области эмоционального опыта. Изучение эмоций представляют собой исключительную важность для понимания самого широкого круга проблем индивидуального опыта и человеческой деятельности в целом. Фундаментальным исследованиям вербально-понятийного множества эмоций уделяется большое внимание и в современной лингвистике.1 Однако, несмотря на то, что проблема эмотивности (проявления эмоциональности в языке) рассматривается в лингвистике уже сравнительно долго, наука о языке еще не готова представить полное описание этой категории (Чернец 2001). Важно подчеркнуть, что мы имеем здесь в виду слова, непосредственно связанные с эмоциями, выражающие их (ср. радостный, грустный, пылать от гнева, побледнеть от страха), а не эмоционально-окрашенные, экспрессивные слова — ласкательные, шутливые или, наоборот, пренебрежительные, уничижительные, бранные. Лексика этого второго типа также весьма активно исследуется лингвистами (Black 1948; Арнольд 1970; Шейгал 1984; Телия 1996; Мягкова 2000; Шаховский 2003). Экспрессивность (выразительность) относится к функциональной, а не ономасиологической категории, к категории воздействия. Инвентаризация разнообразных экспрессивных лексических средств сейчас особенно актуальна в связи с возросшей ролью СМИ и бурным развитием относительно нового вида дискурса — рекламного. Однако нас интересует только такая лексика, которая связана именно с конкретными эмоциями и позволяет пролить свет на природу этих эмоций, дополняя данные психологии, физиологии и других наук. Такую лексику мы и будем в дальнейшем называть эмотивной лексикой.
Теоретическая и практическая важность основательного изучения языка эмоций не вызывает сомнений, однако до сих пор большинство ав торов ограничивают предмет исследования по преимуществу собственно языковым механизмом объективации психических переживаний человека в синхронии конкретной национальной культуры. Вне поля зрения (или в лучшем случае на его периферии) исследователей остаются важные экстралингвистические факторы, оказывающие воздействие на эмоциональную (в том числе и вербально оформленную) сферу жизнедеятельности человека. При этом обычно во внимание не принимаются особенности этнопсихологии, национального характера, специфика бытия той или иной этнической общности, архитектоника национальных культур, их типология (ср.: коллективистские и индивидуалистические, высококонтекстные и низкоконтекстные, "горячие" и "холодные" культуры), а также особенности менталитета исследуемого этноса (Красавский 2001). Следствием такого ограниченного лингвистическими рамками подхода к изучению феномена психических переживаний человека является невозможность достаточно глубокого осмысления природы эмоций человека, занимающих важное место как в языковой, так и в целом в общей картине мира.
По нашему мнению, действительно перспективными могут стать в первую очередь те исследования, которые проводятся в пограничной зоне интересов, казалось бы, совсем разных, но в действительности онтологически близких, смежных наук - лингвистики, культурологии, этнографии, этнологии, социологии, психологии. Каждая наука предлагает свое видение предмета и свои методы исследования. Конечно, нас в первую очередь, будет интересовать вклад лингвистики и ее методы. Здесь наиболее релевантным представляется многоаспектное, лингво-культурологическое изучение эмоциональной концептосферы различных языков, в особенности исследование лингвистических средств формирования эмоциональной номинативной системы. Описание её элементов, т.е. вербальных знаков, выступающих в качестве носителей определенных концептов культуры, их обусловленности психологией эмоций, универсальность и идиоэтнические особенности эмоциональности дискурса имеют безусловно большое теоретическое и прикладное значение для выявления сущности генерирования, развития и функционирования эмоциональной стороны языковой картины мира.
Целью исследования было определение состава и анализ лексики, описывающей эмоциональные проявления в русском и английском языках.
Предмет анализа сводится к исследованию характера отражения в языке эмоциональной сферы жизнедеятельности людей, представляющих разные этнокультурные общности.
Объектом исследования являются лексические способы вербализации шести основных эмоций в русском и английском языках.
Основные задачи: 1) выявление лексических способов вербализации эмоций в русском и английском языках; 2) описание общих и отличительных черт в эмотивной лексике двух языков; 3) объяснение полученных результатов с точки зрения существующих психологических и психолингвистических теорий; 4) разработка методических приемов и процедур, позволяющих сопоставлять лексические группы двух языков.
На защиту выносятся следующие положения:
• эмотивная лексика — достаточно сложный объект, и эффективно исследовать его можно, только применив комплексный подход, в котором используются разнообразные лингвистические, психофизиологические и этнокультурные данные;
• источником получения наиболее полного списка лексических средств для выбранной области служит ассоциативный эксперимент;
• состав эмотивной лексики во многом определяется регулируемыми и нерегулируемыми физиологическими компонентами реально испытываемых эмоций;
при сопоставлении эмотивной лексики в двух разных языках можно обнаружить различия, связанные с этнокультурными особенностями, и уни версальные черты, характерные для носителей разных языков как представителей вида homo sapiens.
Актуальность работы обусловлена тем, что в настоящее время на первый план выходит рассмотрение проблем, связанных с пониманием реальных процессов использования языка. Исследование эмотивной лексики может пролить свет как на универсальные свойства языковой способности человека, так и на культурно-обусловленные различия в ее организации и функционировании. Кроме того, она определяется еще двумя обстоятельствами. Во-первых, не ослабевает интерес к изучению природы эмоций со стороны самых разных наук. Во-вторых, в настоящее время большой популярностью у ученых пользуется ассоциативный подход к изучению когнитивных процессов, а именно этот подход был в нашем исследовании основным.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предпринято комплексное исследование эмоций с привлечением лингвистических данных, психофизиологического подхода и кросскультурных достижений. В частности, впервые показывается, как отражена в языке корреляция между эмоциями и психофизиологическим состоянием человеческого организма.
Теоретическую основу исследования составляют психологические модели, описывающие характер эмоций (прежде всего, их физиологические корреляты), а также этнолингвистические и культурологические представления, по которым культура англоязычных народов (включая эмоциальную Сферу) может быть противопоставлена русской культуре.
Теоретическая значимость полученных результатов определяется тем, что на обширном языковом материале однозначно доказывается правомерность некоторых гипотез, выдвинутых учеными разных областей знаний относительно природы эмоций. В частности, подтверждается связь между эмоциями и психофизиологическим состоянием человеческого ор ганизма. Упорядочиваются знания о структуре семантической группы слов, связанных с эмоциями. Выявляются как этнокультурные особенности отражения эмоций в национальных языках, так и универсальные характеристики.
Практическая значимость работы заключается, прежде всего, в получении и структурировании обширного языкового материала, позволяющего ставить и решать целый ряд задач в области исследования эмоций вообще и эмотивной лексики в частности. Полезными могут оказаться разработанные автором методы проведения экспериментов и обработки данных, которые пока не нашли широкого применения в лингвистике. Предложены критерии выбора источника лексического материала.
Основу методического подхода составляет эксперимент с привлечением представительной группы носителей разных языков, однако экспериментально проверяемые гипотезы формулируются в результате глубокого критического анализа многочисленных работ в психологии и смежных областях.
Материал для исследования был получен в ходе специально организованного опроса носителей языка и включает более 2700 слов и словосочетаний, относящихся к эмотивной сфере.
Работа прошла апробацию на межвузовском семинаре по лингвост-рановедению (МГИМО, февраль 2003 г.), на XIV Международном симпозиуме по психолингвистике (Институт языкознания РАН, июнь 2003 г.) и круглом столе «Проблемы цвета в этнолингвистике, истории и психологии» (январь 2004 г.). Отдельные разделы работы отражены в публикациях:
1. Сравнительная характеристика источников языкового материала для исследования лексики. Филологические науки, 2003, № 13. Издание МГИМО МИД РФ.
2. Этнопсихологические детерминанты эмоциональности дискурса. Филологические науки, 2004, № 14. Издание МГИМО МИД РФ.
3. Этнопсихологические детерминанты кросскультурной коммуникации. В кн.: Материалы межвузовского семинара по лингвострановеде-нию. МГИМО, 2003 г.
4. Идиоэтнические особенности и универсалии эмоциональности дискурса. В кн.: Материалы XIV Международного симпозиума по психолингвистике. М., 2003.
5. Эмоции, цвет и температура. В кн. : Проблемы цвета в этнолингвистике, истории и психологии. Материалы круглого стола. М., 2004 (в соавторстве с А.П.Василевичем).
Изложение строится следующим образом.
В главе 1 приводится обзор литературных данных по вопросам общей теории эмоций в психологии. Здесь особое внимание уделяется психофизиологическим коррелятам эмоций, которые, как нам представляются, имеют прямую связь с характером эмотивной лексики.
Глава 2 содержит обзор результатов ряда исследователей, связанных с этнопсихологической детерминированностью языковой картины мира эмоций. Здесь выделяется ряд характеристик, позволяющих предположить наличие существенных расхождений между носителями языка, представляющими русскую культуру с одной стороны, и культуру англоязычных народов - с другой.
В главе 3 помещается описание серии наших собственных экспериментов по исследованию эмотивной лексики в русском и английском языках. Здесь в центре внимания оказываются методы отбора материала и методы анализа данных.
В Заключении подводятся основные итоги проведенных исследований, а Приложение содержит экспериментальные данные в полном объеме;
мы полагаем, что они представляют собой ценный материал, который может быть использован для проведения ряда дальнейших исследований.
Список литературы содержит 135 работ, в том числе 35 зарубежных публикаций.
Краткий обзор подходов к пониманию и описанию эмоций в психологии
В процессе эволюции человека появилась особая форма проявления отражательной функции мозга - эмоции (от лат. emoveo возбуждаю , волную ), которые являются средством оценки внутренних метаболических потребностей живых существ и их удовлетворения. Они отражают индвивидуальную значимость для человека внешних и внутренних стимулов, ситуаций, событий, т.е. того, что его волнует и вызывает те или иные переживания.
В жизни человека практически нельзя выделить ни одного состояния, которое не переживалось бы субъективно (Судаков 1999). Эмоции пронизывают всю жизнь человека - от инстинктивных порывов до высших форм социальной деятельности. Мир эмоций разнообразен.
В психологии эмоции определяются как переживание человеком своего отношения к чему-либо (к настоящей или будущей ситуации, к другим людям, к самому себе и т.д.). Все поступки человека связаны с ощущениями самого себя и своего отношения к окружающему миру. Человек как субъект практической и теоретической деятельности, который познает и изменяет мир, не является ни бесстрастным созерцателем того, что происходит вокруг него, ни таким же бесстрастным автоматом, производящим те или иные действия наподобие хорошо слаженной машины. Действуя, он не только производит те или иные изменения в природе, в предметном мире, но и воздействует на других людей и сам испытывает воздействия, идущие от них и от своих собственных действий и поступков, изменяющих его взаимоотношения с окружающими; он переживает то, что с ним происходит и им совершается; он относится определенным образом к тому, что его окружает. Переживание этого отношения человека к окружающему составляет сферу эмоций. Как определил С.Л.Рубинштейн, эмоции выражают состояние субъекта и его отношение к объекту (Рубинштейн 2002). Они позволяют каждому живому существу надежно оценивать свое состояние и воздействие факторов окружающей среды, а также предвидеть эти воздействия.
Помимо этого узкого значения термин «эмоция» используется и в широком смысле, когда имеется в виду целостная эмоциональная реакция личности, включающая не только психический компонент — переживание, но и специфические физиологические изменения в организме, сопутствующие этому переживанию. В этом случае можно говорить об эмоциональном состоянии человека. Эмоции имеются и у животных, однако у человека они приобретают особую глубину, имеют множество оттенков и сочетаний.
Часть эмоций принято относить к группе «основных», или «базовых» - например, гнев, страх, печаль, и др. Противопоставляют также положительные эмоции (например, радость) и отрицательные (гнев, горе, страх).
Как правило, потребности субъективно неприятны. Отрицательные эмоции стимулируют субъекта, испытывающего ту или иную потребность, к ее удовлетворению. Удовлетворение же потребности оценивается положительной эмоцией. Положительная эмоция позволяет также относительно быстро оценивать удовлетворение потребности. Она как бы награждает субъекта за успех. Субъективно приятно любое достижение результата и наоборот. Чем труднее путь к достижению цели, тем сильнее выражена положительная эмоция. При этом речь идет естественно не только о биологических, но и социальных потребностях.
Хотя большинство эмоций являются полярными: удовольствие — неудовольствие, веселье - грусть, радость - печаль и т.п., в сложных человеческих чувствах они нередко образуют противоречивое единство. Смешанными эмоциями, когда в одном и том же переживании сочетаются и положительные, и отрицательные оттенки (например, можно получать удовольствие от страха в «комнате ужасов»; в ревности страстная любовь уживается со жгучей ненавистью и т.п.), продуктивно занимался П.В. Симонов (ср. Симонов 1975).
Одна и та же причина может вызывать разные эмоции. Это зависит от индивидуальных вкусов, интересов, нравственных установок и опыта, а также от темперамента людей и, наконец, от ситуации, в которой они оказываются. Например, опасность у одних вызывает страх, а у других — радостное, приподнятое настроение.
Наличие напряжения, возбуждения или противоположных им состояний вносит в эмоции существенную дифференциацию. Эмоции традиционно делят на стенические, повышающие жизнедеятельность организма, и астенические — ослабляющие ее. Сильная эмоция может в результате «шока» дезорганизовать деятельность человека и оставить его на некоторое время в таком подавленном состоянии, в котором он не может сделать что-либо, требующее какого-то напряжения и сосредоточения. И вместе с тем иногда необычное чувство, охватившее человека, может вызвать такой подъем всех его сил и сделать его способным на такие достижения, до которых он никогда бы не поднялся без этого чувства. Радость, порожденная каким-нибудь значительным для личности переживанием, может вызвать прилив сил, при котором любая работа будет делаться легко.
Исследователи сходятся в том, что эмоции способны существенно изменять субъективное состояние человека. Например, более тонко начинает работать интеллектуальная сфера: если в состоянии покоя мышление нередко бывает шаблонным, стереотипным, то в моменты эмоционального подъема приходит вдохновение, озаряют открытия, переживается радость творчества. Кроме этого активнее становится память, четче воспринимается воздействие окружающей среды и т.д. Эмоция — это состояние высшего подъема духовных и физических сил человека (Косицкий 1985). Еще Спиноза правильно определял эмоции как состояния, которые «увеличивают или уменьшают способность самого тела к действию, благоприятствуют ей или ограничивают ее».2 Радостное чувство, порожденное успехом, обычно вызывает всплеск энергии и способствует дальнейшей успешной деятельности, а печаль, уныние, наступающие при неладящейся работе, в свою очередь могут привести к упадку энергетического потенциала.
Противоположность положительного и отрицательного динамического эффекта эмоционального процесса не следует превращать в чисто внешнее их противопоставление. Принимая деление эмоций на два класса: стенические (возбуждающие) и астенические (угнетающие), некоторые ученые связывают первые с положительными эмоциями, а угнетающие — с отрицательными (Рибо 1901). Однако подобные утверждения не выдерживают критики: факты их совершенно опровергают. По И.Канту, деление эмоций на эти две группы имеет лишь относительное значение, поскольку одно и то же чувство в зависимости от его силы и от конкретных условий реализации может быть и «стеническим», и «астеническим». Эмоция, как положительная, так и отрицательная, может в зависимости от ситуации, индивидуальных особенностей восприятия, культурной специфики иметь как астеническую, так и стеническую направленность. Приведем несколько иллюстраций.
Проблема «этнокультурного синдрома»
Структура этнопсихологических характеристик - сложная динамическая многоуровневая система, элементы которой логично связаны друг с другом. Безусловно, особенно важными среди них представляются ценностные ориентации, господствующие в образе жизни большинства представителей данной этноязыковой общности. Система ценностей, как правило, имеет наиболее осознанный характер и несет идеологическую нагрузку. Ее влияние на формирование психологических характеристик народа, в том числе на его восприятие мира, чрезвычайно велико. Эта структура представляет собой синтез вечного и исторически преходящего. Это многомерный, почти не поддающийся сколько-нибудь четкому определению комплекс представлений, убеждений, верований народа (отраженных в его религии, философии, культуре, языке), который определяет существование и восприятие действительности. Этническая принадлежность проявляет себя в самых разных формах и на самых разных уровнях: на уровне идей, политики, культуры, обыденного сознания (и даже псевдоискусства: в самом дешевом американском боевике и в самом примитивном российском «мюзикле» с тройками и цыганами проступают те же самые национальные детерминанты, что и на вершинах высокого искусства, хотя и в упрощенном, вульгаризованном, порой карикатурном или изломанном виде).
Национальная идея, осознанная или неосознанная, во многом движет жизнью любого народа. Исторически осмысленному существованию народа сопутствует широко разделяемая органическая система ценностей, убеждений, верований. Пример Америки в этом смысле показателен: американцы составляют единую нацию, несмотря на то, что в этническом отношении являют собой пестрый конгломерат выходцев из всех частей света. Впрочем, и в России национальная идентичность традиционно определяется принадлежностью не столько к этносу, сколько к культуре.
Проблемами сходства и различия в психологии индивидов, принадлежащих к разным культурным и этническим группам, и обусловленности психологических различий социальнокультурными, экологическими и биологическими особенностями и т.п. занимается кросскультурная психология (Wierzbicka 1997). Одно из основных понятий здесь - "культурный синдром" (Triandis 1994) - определенный набор ценностей, установок, верований, норм и моделей поведения, которыми одна группа культур отличается от другой. К настоящему времени выявлен целый ряд «культурных синдромов», или параметров «измерения культур». Существенное внимание уделяется, в частности, описанию специфики русской культуры (Lazari 1995; Milner-Gulland 1997). Наиболее продуктивными здесь можно считать работы Г.Холсфтеде (Holfstede 1980; 1994). Нас, в первую очередь, будут интересовать те параметры, по которым русские и англоязычные общности противопоставлены в наибольшей степени.
К числу фундаментальных этнокультурных характеристик многие исследователи относят оппозицию «индивидуализм — коллективизм». «Индивидуалистической» называют культуру, в которой индивидуальные цели ее членов не менее (если не более) важны, чем групповые. Напротив, «коллективистская» культура, характеризуется тем, что в ней групповые цели превалируют над индивидуальными. Согласно измерениям Холфсте-де, культуры англоговорящих стран (Великобритании, США, Австралии, Канады, Новой Зеландии) относятся к выраженному индивидуалистическому типу, тогда как русскую культуру Холфстеде причисляет к коллективистскому типу.
Говоря о российской культуре, некоторые исследователи отмечают, что русским свойственны отзывчивость, соборность, хоровое начало, нестяжательство, преобладание духовных ценностей над материальными; выделяют даже такие специфические качества, как жажда правды, жажда страдания. Основа же англоязычных культур — общество свободных ини-дивидуумов, опирающихся на собственные силы, и самые широкие возможности для каждого отдельного человека.
Индивидуализм — это краеугольный камень в фундаменте бытия англоязычных стран. Идея индивидуализма так или иначе проходит лейтмотивом через всю историю и культуру этих стран, которые, между прочим, практически не знали земледельческой общины. Колонизация Америки и вовсе началась в эпоху, когда сельская община в странах, откуда шла наиболее усиленная эмиграция, фактически уже распалась. Фермерское хозйство при этом изначально строилось на сугубо инидивидуальной основе. Протестантская традиция также способствовала утверждению в этих странах принципов индивидуализма, так как ее отличительной чертой является учение о непосредственной связи с Богом отдельного человека. Соответственно, идея индивидуализма занимает ключевое положение и в американской философии, и в американской художественной литературе.
Основоположником специфически американской теории индивидуализма по праву считается Р. Эмерсон. Разработанная им доктрина «self-reliance» (рассчитывай на себя) стала своеобразным национальным кредо Америки. Эмерсон писал: «Прежние поколения действовали, исходя из убеждения, что благо человека состоит в процветании общества; гражданина единодушно приносили в жертву Государству. Современное сознание пришло к мысли, что нация существует для личности, для защиты и развития каждого отдельного человека» (Emerson 1889).
Сравнительный анализ источников лексического материала
Обсудив природу эмоций, мы можем перейти к собственно исследовательской части нашей работы. Один из основоположников отечественной психолингвистики Р.М.Фрумкина писала, что самая яркая отличительная черта этой науки - пронизывающий ее дух экспериментального исследования. (Фрумкина 1980, с. 183). Психолингвистика просто немыслима в отрыве от эксперимента. Именно поэтому мы считаем настоящую главу центральной в своей работе. Здесь будет представлена серия проведенных нами экспериментов, в которой нам в равной степени важными представлялись как методы их проведения, так и получаемый в них конкретный языковой материал.
Напомним, что основной нашей задачей было исследовать, как отразились в языке существующие связи между эмоцией, которую испытывает человек, и функциональными изменениями организма. Сам факт существования такой связи уже был показан инструментально (мы говорили об в своем обзоре психологической литературы). Наша гипотеза состояла в том, что язык не мог не отразить этой связи посредством соответствующей лексики. Естественно, прежде всего, надо было решить вопрос об источнике лексического материала: мы хотели бы получить в свое распоряжение достаточно полные списки эмотивных слов и словосочетаний для русского и английского языка. Это оказалось, по существу, нашей центральной задачей. Прежде, чем изложить наш подход к ее решению, целесообразно обсудить возможности вообще всех существующих источников лексического материала.
При изучении любой лексико-семантической группы перед исследователем встает вопрос о выборе источника лексического материала. Собственно, существующий выбор не так велик: интроспекция (исследователь полагается на собственный языковой опыт, черпая из него необходимые примеры и обобщения), анализ корпуса текстов (чаще всего — классиков литературы), словари (толковые и другие), эксперимент (обращение к интуиции большого числа рядовых носителей языка), интернет (относительно недавнее «приобретение» арсенала лин гвистических средств исследования). Определяя зону поиска слов, обозначающих эмоции, следует помнить, что, так как целью нашего исследования является изучение большой лексической группы, весьма значимыми факторами являются удобство расположения исходного материала и его полнота, а также цена поиска. Термином "цена" мы называем принятое в экспериментальных науках обозначение соотношения важности результатов и затрат на их получение (например, затрат времени). Наше исследование посвящено исследованию эмотивной лексики. Эмоции — это не только индивидуальная реакция на происходящие события, но и проекция идиоэтнических особенностей восприятия действительности, отражающая закрепленное в обществе и в языке членение картины мира. Таким образом, отобранная для исследования группа слов должна соответствовать действующей речевой практике, т.е. быть репрезентативной. Немаловажное значение здесь также имеет и отношение к норме, исключающее окказионализмы из числа изучаемых лексических единиц. Решение конкретной проблемы отбора лексического материала поставило нас перед необходимостью проанализировать все перечисленные источники по наиболее значимым для нашего исследования параметрам: полнота, репрезентативность, отношение к норме, цена поиска, удобство расположения. С точки зрения удобства расположения материала и цены поиска вряд ли можно найти источник более удобный, чем интроспекция, которая основана на общем знании языка и языковой интуиции исследователя. Использование интроспективно-логического подхода для описания компонентного содержания лексических значений в прошлом было основным у классиков теоретической лингвистики; долгое время он вообще оставался единственным уделом лингвистов. Следует признать, что именно этим методом были получены ценнейшие результаты, составившие костяк классических работ по лингвистике. При этом применялись самые разные способы анализа. В качестве примера назовем метод исследования лексики через изучение сочетаемости семантически близких слов. При этом исходят из того предположения, что если два знаменательных слова имеют тенденцию к парному употреблению в пределах одного словосочетания, то в системах их лексических значений есть по крайней мере один общий семантический компонент. В этом же ряду стоит анализ таких слов, как собака и собачиться. Из того факта, что отыменный глагол означает ссориться, громко ругаться , выводится наличие существенных признаков громкий лай и агрессивность для денотата слова собака. Хотя в наше время удельный вес интроспекции существенно уменьшился, некоторые продолжают придерживаться именно этого подхода, достигая неплохих результатов.12 Однако при применении интроспекции вряд ли можно говорить о полноте исследуемого материала. Ведь объектом исследования при этом выступает отнюдь не действующая языковая практика, а индивидуальный лингвистический опыт ученого, который случаен, единичен и вряд ли репрезентативен. Характерно, что лингвисты, выбирающие в качестве объекта иссле-дованяя неродной язык, как правило, менее озабочены опасноотью субъективизма, поскольку в этих олучаях они все-таки вынуждены так или иначе использовать кроме собственной языковой компетенции и другие источники информация о языке. При работе с родным языком исследователи, как правило, испытывают неуверенность, которую порой не устраняют и консультации с коллегами по отдельным наиболее сомнителъным случаям, поскольку такие консультации, во-первых, нерегулярны, а во-вторых, они не выражают мнение всего языкового сообщества. Исследователь — сторонник интроспективного интуитивного подхода, даже если его рассматривать как информанта-одиночку, не может дать абсолютно надежных заключений. Несмотря на профессионализм, ни один филолог не гарантирован от включения в число изучаемой группы слов окказионализмов, хотя очевидно предложенные им слова будут ближе к языковой норме, чем, например, в случае опроса информантов — наивных носителей языка. Интроспекция, предполагающая совмещение в одном лице исследователя и предмета исследования, не может претендовать на какую-либо объективность по определению. Это, пожалуй, самый субъективный метод исследования, хотя все же нельзя не отметить важный вклад интроспективных исследований, в особенности, если их автор достаточно квалифицирован и тонко чувствует изучаемый язык. К числу подобных авторов, безусловно, относится Л.Н. Иорданская, которая, в частности, занималсь и эмотивной лексикой. Л.Н. Иорданская (1972) предлагает в своей работе описание русских выражений, обозначающих симптомы чувств.13 Автор отмечает, что в русском языке, как и в других языках, одним из распространенных способов обозначения ситуации какого-либо сильного чувства является указание на характерное физи ческое проявление этого чувства, приводя в доказательство несколько ярких примеров из «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Н.В.Гоголя: - Ужас сковал всех находившихся в хате. Кум с разинутым ртом превратился в камень. Глаза его выпучились, как будто хотели выстрелить; разверстые пальцы остановились в судорожной неподвижности на воздухе.» («Сорочинская ярмарка») - ... у него страх отнял ноги и зубы колотились один об другой.» («Сорочинская ярмарка») - Но отчего же вдруг стал он недвижим, с разинутым ртом, не смея пошевелиться, и отчего волосы щетиною поднялись на его голове?» («Страшная месть»).
Проблема обработки экспериментальных данных
Начнем с того, что инструкция не вызывала вопросов. В среднем каждый информант работал с анкетой в течение 10-15 минут. В общей сложности анкеты содержали около 2000 ответов, в том числе более 600 разных слов по каждому из языков. Тем не менее, мы убедились в том, что за пределами полученного множества ответов осталось некоторое число слов и словосочетаний, которые имеют к нам прямое отношение. Особенно это касается английской части, где мы не смогли обеспечить достаточную представительность аудитории: об этом свидетельствует проведенный нами анализ словарей английского языка.
Здесь следует особо сказать об упомянутом выше ассоциативном словаре Кисса и др. (Kiss et al. 1972). В принципе мы могли бы напрямую использовать его данные, тем более, что все шесть наших стимулов в нем содержатся. Однако два обстоятельства не позволили нам это делать. Во-первых, словарь опирается на классическую ассоциативную методику с использованием только первого ответа. Следовательно, было бы не совсем корректно сравнивать его данные (в особенности, количественные) с данными русского эксперимента, который проходил по другому варианту методики. Во-вторых, в словаре практически отсутствуют словосочетания (возможно, это опять-таки связано с методом проведения эксперимента: как правило, словосочетания не появляютсяв качестве первой реакции), а в наших экспериментах словосочетания составляют существенную долю от всех ответов. Вместе с тем, говоря о разнообразии лексики, данные ассо-циативого словаря, как и данные словаря синонимов английского языка, могли бы существенно дополнить наш словник и обеспечить необходимую полноту лексического материала.
В результате анализа названных словарей нам удалось найти около 150 дополнительных английских слов. Что касается русского языка, мы тоже сделали некоторые дополнения, включив в общий список слова, обнаруженные нами в научных работах и не появившиеся (по разным причинам) в ответах информантов. Было бы странным оставлять без внимания столь ценные данные.
С другой стороны, надо сказать о словах, которые мы исключили из рассмотрения. Речь идет об ответах двух видов: либо испытуемые повторяли в качестве ответа название самого стимула (например, удивляться, испытывать удивление - на УДИВЛЕНИЕ), либо предложенные ими слова были явными жаргонизмами (ср. ошизеть, пачка отвалилась). Число исключенных ответов составило 30 (менее 2 %). Полный перечень слов вынесен в Приложение. Как и предполагалось, индивидуальные наборы ответов содержали самые разные типы слов, включая разные части речи и словосочетания (ср. улыбаться, сияющий, быть в восторге, не чуять под собой ног, интерес к жизни; radiant eyes, bright, laugh your head off, grin like Cheshire cat и т.д. — на стимул РАДОСТЬ). В некоторых случаях ответы совпадали, в особенности в русской аудитории. Наиболее популярными были плакать в ответ на ГОРЕ (19 чел.), улыбаться - на РАДОСТЬ (18 чел.), дрожать — на СТРАХ (17 чел.), покраснеть — на ГНЕВ (17 чел.), открыть рот от — УДИВЛЕНИЕ (10 чел.) и т.д. В английской группе наиболее популярными были tears на стимул ГОРЕ (13 чел.), а также smile и stunned - УДИВЛЕНИЕ (по 4 чел.), однако в целом показатель совпадений был невелик. В табл. 2 мы помещаем полученные результаты в самом общем виде. Бросается в глаза неравномерное распределение числа полученных слов и ответов по эмоциям (две последние строки): наибольшим разнообразием слов и наибольшим «вниманием» со стороны испытуемых обладают ГНЕВ и ГОРЕ. Наиболее «обделенным» в лексическом отношении оказалось ПРЕЗРЕНИЕ. Однако более интересны расхождения по языкам: словарь англичан во всех случаях превосходит по объему русский словник, что явно противоречит сделанному выше предположению о том, что русекая культура как высококонтекстная, должна обладать более богатым эмотивным словарем. Во всяком случае именно таков результат нашего эксперимента. Вернемся к общему обсуждению результатов. Очевидно, что разобраться в таком обилии слов было весьма непросто. Необходимо найти способ упорядочения слов. К счастью, начинать пришлось не на пустом месте. Прежде, чем предложить свои основания классификации, мы ознакомились с попытками систематизации эмотивной лексики в литературе. Наиболее ценными нам показались работы (Иорданская 1972; Арутюнова 1998).
О работе Л.Н. Иорданской мы уже достаточно подробно говорили выше. Напомним, что в ней рассматриваются только та часть эмотивных слов, которая непосредственно связана с упоминанием частей тела. Это вполне конкретный признак, и мы не преминем воспользоваться им при построении своей системы. Остановимся теперь более подробно на работе Н.Д. Арутюновой, где названия эмоций в значительной своей части описываются как образные представления, метафоры, а многочисленные примеры, почерпнутые автором из произведений художественой литературы,
