Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основы лингвистической теории возможных миров
1.1 Теория возможных миров в философии и логике 12
1.2 Определение понятия «возможный мир» в лингвистике 21
1.3 К трактовке художественного мира как возможного 23
1.3.1 Взгляды ученых на художественный мир как возможный 23
1.3.2 Проблема функционирования возможных миров в художественном тексте 26
1.3.3 Онтологический, эпистемический и аксиологический параметры исследования, функционирования возможных миров в художественном мире 33
1.4 Методики анализа функционирования возможных миров в художественном тексте 43
1.4.1 К характеристике современных методик анализа возможных миров 43
1.4.2 Референциально-ситуативная интерпретативная методика анализа функционирования возможных миров в художественном тексте 57
ГЛАВА 2. Референциально-ситуативный интерпретативныи анализ функционирования возможных миров в художественном тексте
2.1 Референциально-ситуативный анализ реализации онтологических признаков возможных миров 67
2.2 Референциально-ситуативный анализ реализации эпистемических признаков возможных миров 76
2.2.1 Эпистемический мир низкой степени познанности 78
2.2.2 Эпистемический мир средней степени познанности 82
2.2.3 Эпистемический мир высокой степени познанности 98
2.3 Референциально-ситуативный анализ реализации аксиологических признаков возможных миров 105
2.4 Интерпретативныи анализ взаимодействия семантических признаков возможных миров и установление их функциональной нагрузки в тексте 111
Заключение 139
Список использованной литературы 144
- Теория возможных миров в философии и логике
- Определение понятия «возможный мир» в лингвистике
- Референциально-ситуативный анализ реализации онтологических признаков возможных миров
- Референциально-ситуативный анализ реализации эпистемических признаков возможных миров
Введение к работе
Диссертационное исследование посвящено лингвистическому интерпретативному анализу реализации возможных миров в художественном тексте. Решаемые в диссертации вопросы относятся к теории языка и лингвистике текста.
Категория возможных миров рассматривалась многими учеными. В философии и логике велись исследования возможных миров со стороны их онтологических (И. Кант, Г.В. Лейбниц, Дж. Локк), онтологических и эпистемических (Н.К. Балалаева, П.А. Каюров), эпистемических и аксиологических характеристик (Р. Карнап, С. Крипке, B.C. Столнейкер, В.В. Целищев, Я. Хинтикка). В лингвистике под воздействием логико-философских концепций сформировалось понимание возможного мира как множества потенциальных миров в их проекции на действительный мир, обусловившее взгляд на текст как вторичную моделирующую систему, предполагающую двойную референциальную отнесенность: внешнюю (к действительному миру) и внутреннюю (к миру субъекта), которые интерпретируются как «внешний» и «внутренний» аспекты возможных миров (О.В. Емельянова), как оппозиции «вне урны» и «внутри урны» (Э.В. Бардасова), «свои» и «чужие» миры (Ю.С. Степанов). С точки зрения внешней референции возможные миры - это трансформационные модели, не имеющие аналогов в действительном мире (Е.Е. Бразговская, О.В. Емельянова, С.Д. Левина, Е.А. Луговая, Т.Р. Медведева, З.Я. Тураева и др.), а с точки зрения внутренней референции — истинные миры субъектов (Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, Э.В. Бардасова, О.В. Емельянова, Т.Р. Медведева, Ю.С. Степанов и др.). В первом случае в сферу категории возможных миров включают научные фантастические миры (О.В. Емельянова), ирреальные и квазиреальные миры (Т.Р. Медведева), виртуальные миры (С.Д. Левина, Е.А. Луговая, В.П. Руднев), аномальные художественные миры (М.Ф. Мисник), утопические миры (Т.А. Розинкина) и др., а во втором случае - воображаемые миры, существующие вне времени
(Ю.С. Степанов), интенсионально истинные миры (З.Я. Тураева). Разрабатываются методики анализа и описания семантики возможных миров: концептуальная (Т.А. Розинкина), этнолингвистическая (Е.А. Луговая), логико-семантическая (Э.В. Бардасова, Е.В. Емельянова, Т.Р. Медведева), психолингвистическая (Л.В. Калашникова), когнитивно-дискурсивная (Л.В. Калашникова) и другие. Категория возможных миров интерпретируется, кроме того, как одна из категорий правды, обладающая градуированными признаками и актуализирующая целый ряд интерпретаций истины (Н.Д. Арутюнова).
Несмотря на значительное количество работ по проблемам возможных миров, в лингвистике до сих пор отсутствуют фундаментальные работы, посвященные внутрисистемному анализу функционирования семантики возможных миров в тексте, а также не разработана типология возможных миров по комплексу семантических признаков онтологического, эпистемического и аксиологического уровней. Недостаточно изучена роль возможных миров в порождении дополнительных сем в художественном тексте. Решение этих вопросов в реферируемой работе может способствовать восполнению указанных пробелов, что и определяет актуальность настоящего исследования.
Объектом исследования является категория возможных миров.
Предмет исследования - языковые средства, актуализирующие семантику возможных миров в художественном тексте.
Цель исследования — разработка типологии возможных миров по комплексу семантических признаков и описание функций возможных миров в художественном тексте.
Выдвигается гипотеза, что если разработать референциально-ситуативную интерпретативную методику анализа видения субъектом некоторого положения дел, то можно провести внутрисистемный текстовый анализ семантических признаков онтологического, эпистемического и аксиологического уровней возможных миров, представить типологию по
комплексу данных признаков и определить функции возможных миров в художественном тексте.
Для достижения целей исследования и для доказательства гипотезы потребовалось решить следующие задачи:
доказать обоснованность трактовки возможных миров как видения субъектом некоторого положения дел как возможного в его проекции на действительный мир;
охарактеризовать онтологические, эпистемические и аксиологические подходы к описанию семантики возможных миров;
разработать типологию возможных миров на основе комплекса онтологических, эпистемических и аксиологических семантических признаков;
установить языковые средства реализации онтологических, эпистемических и аксиологических признаков возможных миров в тексте;
разработать референциально-ситуативную интерпретативную методику анализа функционирования возможных миров в художественном тексте;
выявить закономерности порождения дополнительных сем вследствие взаимодействия семантических признаков возможных миров в тексте;
охарактеризовать функции возможных миров в художественном тексте.
Материалом исследования послужили 3 313 фрагментов, реализующих семантику возможных миров, которые были отобраны методом сплошной выборки из 33 произведений на немецком языке (L.Feuchtwanger, Н. Hesse, Е. Jelinek, S. Lenz, Н. Lind, Kl. Mann, E.M. Remarque, B. Schlink, A. Seghers, Th. Strittmatter и других).
Теоретическую базу исследования составили работы по проблемам
онтологических, аксиологических и эпистемических характеристик
возможных миров в философии и логике (Н.К. Балалаева, И. Кант,
П.А. Каюров, Г.В. Лейбниц, Дж. Локк; С. Кангер, Р. Карнап, С. Крипке,
Б. Рассел, В.В. Целищев, Я. Хинтикка), концепции лингвистической
трактовки этой категории с точки зрения внешней и внутренней референции
(Н.Д. Арутюнова, Э.В. Бардасова, Е.Е. Бразговская, О.В. Емельянова,
С.Д. Левина, Е.А. Луговая, Т.Р. Медведева, М.Ф. Мисник, П. Рикёр, Ю.С. Степанов, З.Я. Тураева) и ее ситуативного рассмотрения как внеязыкового отрезка или фрагмента мира, характеризующегося взаимодействием элементов разных типов - предметов и признаков (Г.В. Гак, Р. ван Валин, И.М. Кобозева, Н.Л. Мышкина, И.П. Сусов), и обслуживающегося типовым, стандартным набором языковых средств (Н.С. Новикова, Н.В. Черемисина).
В работе используются следующие методы исследования: метод интерпретации, текстовый анализ, метод сопоставления и наблюдения, дефиниционный анализ, метод моделирования, метод сплошной выборки, классификационный метод, метод статистического анализа, а также авторская методика референциально-ситуативного интерпретативного анализа функционирования возможных миров в художественном тексте.
Научная новизна исследования: установлена новая типология возможных миров по комплексу онтологических, эпистемических и аксиологических семантических признаков, выделены и описаны их модальные показатели в художественном тексте, раскрыты проявления языковой асимметрии через анализ синкретизма и модального окраса. Предложена оригинальная референциально-ситуативная интерпретативная методика анализа функционирования возможных миров в художественном тексте. Впервые проведен комплексный внутрисистемный текстовый анализ взаимодействия семантики возможных миров, ведущего к порождению дополнительных сем, актуализирующих идейный замысел автора и раскрывающих внутренний мир героев произведения.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что она вносит определенный вклад в развитие лингвистической теории возможных миров и может способствовать решению проблем изучения возможных миров как категории художественного текста, поскольку определены параметры комплексной типологизации возможных миров и установлены закономерности реализации и взаимодействия семантических признаков
возможных миров в художественном тексте. Полученные данные дополняют существующие в современной лингвистике представления о возможных мирах как текстовых мирах субъектов.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее теоретические положения, разработанная методика и практические результаты могут найти применение в лекционных университетских курсах по общему языкознанию, лингвистике текста, стилистике, а также при разработке спецкурсов по лингвистической теории возможных миров.
На защиту выносятся следующие положения:
Категория возможных миров представляет видение субъектом некоторого положения дел как возможного в его проекции на действительный мир, что реализуется в семантических признаках языковых средств на онтологическом, эпистемическом и аксиологическом уровнях текста. Онтологические признаки являются неотъемлемым семантическим признаком любого возможного мира, на который наслаиваются эпистемиче-ские и аксиологические признаки.
Онтологические, эпистемические и аксиологические признаки актуализируются специальными языковыми средствами, но в силу языковой асимметрии одно и то же языковое средство может выступать в качестве модального показателя разных признаков, что обусловливает их синкретизм при реализации в художественном тексте.
К онтологическим относятся признаки онтодостижимости - онтоне-достижимости, онтореализованности - онтонереализованности. Онтодости-жимым является мир, содержание которого априорно не противоречит действительному положению дел, а онтонедостижимым - мир, содержание которого входит в противоречие с действительным положением дел. При транспозиции возможного мира в действительный мир происходит актуализация онтореализованного мира, а онтонереализованный мир возникает при характеристике возможного мира как неосуществившейся сущности.
По эпистемическому параметру возможные миры характеризуются с точки зрения низкой, средней и высокой степеней познанности субъектом действительного положения дел и подразделяются соответственно на эпистемические миры низкой, средней и высокой степеней познанности. На аксиологическом уровне анализа выделяются аксиологический мир желаний и аксиологический мир рекомендаций, актуализирующие соответствующую оценку субъектом своего видения некоторого положения дел.
Взаимодействие семантических признаков возможных миров обусловливает однородный или неоднородный модальный окрас текста.
6. Взаимодействие разных типов возможных миров в тексте ведет
к порождению дополнительных сем, реализующих два вида функциональной
нагрузки — раскрытие идейного замысла автора и внутреннего мира героев
произведения.
Апробация работы. Содержание работы отражено в восьми публикациях. Основные положения и результаты работы обсуждались на всероссийских и международных научно-практических конференциях: всероссийской научной конференции «Новая Россия: Новые явления в языке и науке о языке» (Екатеринбург, УрГУ, 2005), международной научно-практической конференции «Теория и практика перевода и профессиональной подготовки переводчиков» (Пермь, ПГТУ, 2005), IX всероссийской научно-практической конференции «Гуманизация и гуманитаризация высшего образования и внеучебная работа в вузе» (Пермь, ПГТУ, 2007), IV международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, ЧелГУ, 2008).
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
I. Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах:
1. Новикова, А.В. Референциально-ситуативный анализ семантики возможных миров [Текст] / А.В. Новикова // Вестник Челябинского
государственного университета. Сер. Филология. Искусствоведение. — 2008.
- Вып. 25, №. 26. - С. 102-108.
И. Статьи:
2. Новикова, А.В. Прагматика косвенных речевых актов предполо
жения [Текст] / А.В. Новикова // Новая Россия: Новые явления в языке и
науке о языке: материалы Всерос. науч. конф. - Екатеринбург, 2005. -
С. 284-289.
3. Новикова, А.В. Активизация коммуникативно-прагматических
функций средств выражения предположения в косвенных речевых актах
[Текст] / А.В. Новикова // Теория и практика перевода и профессиональной
подготовки переводчиков: материалы междунар. науч.-практ. конф. -
Пермь, 2005.- С. 92-198.
Новикова, А.В. Возможные миры в языковом пространстве и их актуализация [Текст] / А.В. Новикова // Гуманизация и гуманитаризация высшего образования и внеучебная работа в вузе: материалы IX Всерос. науч.-практ. конф. - Пермь, 2005. - С. 80-85.
Новикова, А.В. Возможный мир как единица анализа текста [Текст] / А.В. Новикова // Научные исследования и инновации. — Т.2. - №3. — Пермь, 2008.- С. 37-42.
6. Новикова, А.В. Дихотомия «Действительный мир — возможные
миры» в современной лингвистике [Текст] / А.В. Новикова // Слово,
высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом
аспектах: сб. ст. участников IV междунар. науч. конф. - Т. 1. - Челябинск:
Изд-во РЕКПОЛ, 2008. - С. 176-180.
7. Новикова, А.В. Учет пропозиций и ситуаций при анализе семантики
возможных миров текста [Текст] / А.В. Новикова // Лингвистические чтения.
- 2008: материалы науч.-практ. конф. - Цикл 4. - Пермь: ПСИ, 2008. - С. 87-
90.
8. Новикова, А.В. Референциально-ситуативная методика интерпре
тации семантики возможных миров [Текст] / А.В. Новикова // Вестник ПГТУ,
Проблемы языкознания и педагогики. - Т.З. - №19. - Пермь, 2009. - С. 68-75.
Структура и объем работы определяются целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, словарей, энциклопедий и литературных источников. Основной текст диссертации изложен на 143 страницах. Общий объем работы составляет 170 страниц.
Во введении определена актуальность исследования, выдвинута гипотеза, сформулированы цель и задачи исследования, выявлена его теоретическая и практическая значимость, научная новизна, изложены основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе рассматриваются теоретические основы лингвистической теории возможных миров, проводится анализ теорий изучения возможных миров в философии, логике, лингвистике, разрабатывается типология возможных миров; приводится анализ существующих методик изучения реализации возможных миров в художественных текстах и разрабатывается комплексный референциально-ситуативный подход к анализу семантики этой категории.
Во второй главе проводится референциально-ситуативный интерпретативный анализ функционирования и взаимодействия онтологических, эпистемических и аксиологических признаков возможных миров в художественном тексте и определяется их функциональная нагрузка.
В Заключении излагаются основные теоретические положения, подводятся итоги исследования, намечаются перспективы дальнейшего исследования.
Теория возможных миров в философии и логике
Для современной науки характерен интерес к проблеме возможных миров, которая была поставлена еще Г.В. Лейбницем, И. Кантом и Дж. Локком, во многом определивших их онтологические признаки, но при этом вопрос о соотношении возможного и действительного до сих пор остается спорным.
Для философии понятия действительного и возможного - это базовые характеристики диалектики существующего мира, включающего различные стадии возникновения и развития предметов и представляющего часть чего-то более общего - «универсума» - «мира со всеми следствиями и всей совокупностью существующих вещей» [Лейбниц, 1984: 138]. При этом возможность может определяться как одна из объективных тенденций развития, то есть как «неосуществившаяся сущность, сущность в себе» [Парнюк, 1989: 86; см. Огородников, 1985: 76].
Термин «возможный мир» был введен в научный оборот Г.В. Лейбницем. Он применил этот термин для обозначения фундаментальной (или, в современной терминологии, детерминантной. -А.Н.) идеи, способствующей организации мира. Г.В. Лейбниц полагал, что идея возможного является более фундаментальной, космологической, чем идея действительного. Действительное есть одно из возможного [Лейбниц, 1984: 108-109].
В отличие от Г.В. Лейбница И. Кант рассматривает возможный мир не как космологическое, а как релятивное понятие, как мысленную перекомбинацию существующего. Под существующим ученый понимает мир с максимальным и абсолютным набором предикатов или определений [Кант, 1994: 396]. Условием возникновения возможных миров является процесс полагания. И. Кант пишет: «Понятие полагания тождественно с понятием о бытии вообще. Но мыслимо или полагаемо лишь отношение чего-то как признака к некоторой вещи, и тогда бытие, то есть полагание этого отношения, есть не что иное, как понятие связи с суждением» [Кант, 1994: 394]. Развитие этой идеи в современных работах мы усматриваем в трактовке возможных миров как «мира, достижимого из действительного, но представляющий оппозицию последнему» (Вяч. Вс. Иванов, С. Крипке, Р. Монтегю, Я. Хинтикка, В.В. Целищев) и как «множества потенциальных миров, следствий в их проекции на действительный мир» (А.П. Бабушкин, О.В. Емельянова, Г.Н. Кастанеда, С.Д. Левина, М.Ф. Мисник, Р.И. Павилёнис, Тойн А. Ван Дейк, З.Я. Тураева, Н.В. Черемисина, У. Эко и ДР-) Для Г.В. Лейбница и И. Канта общей является идея о наличии сущностных свойств объектов, свойственных как возможным, так и действительному мирам. И. Кант называет сущностные свойства объектов предикатами или определениями, а Г.В. Лейбниц говорит об идеях и монадах.
Монад, содержащих в себе идеи, бесконечно много. Они закрыты друг для друга как единицы, но и открыты через связь или посредством гармонии, предустановленной Богом [Лейбниц, 1989: 287].
По Г.В. Лейбницу, создание мира (возможного или действительного) есть результат взаимодействия идей, предполагающих способность человека мыслить о вещи. Доказательством реального существования вещей, по Г.В. Лейбницу, является наличие двух абсолютных истин: первой - что мы мыслим, и второй - что в наших мыслях имеется большое разнообразие [Лейбниц, 1982: 154, 287-288]. Схожее толкование идей находим у Дж. Локка [Локк, 1985:439-449].
Г.В. Лейбниц пишет: «Все возможное по самой своей природе требует существования, а потому любое возможное и существовало бы, если бы не препятствовало другое возможное, которое также требует существования или степени сущности и несовместимо с первым» [Лейбниц, 1984: 138]. При этом «универсум ... можно было бы наполнить бесконечно разнообразными способами и ... существует бесконечное число возможных миров, из которых Бог избрал наилучший, не содержащий в себе противоречий, потому что он все производит по требованию высочайшего разума» [Лейбниц, 1989: 135-136].
Следовательно, не все возможности получают развитие. Для нас важно, что одни возможности, очевидно, переходят в статус действительности и могут быть охарактеризованы как реализованные, другие же остаются нереализованными, сохраняют статус неосуществившейся сущности.
Возникает вопрос, чем обусловлен результат реализации или нереализации возможности. В философии данный вопрос решается через противопоставление возможных и невозможных идей.
Г.В. Лейбниц называет возможные идеи реальными — это «идеи, которые имеют основание в природе и которые соответствуют реальной сущности и существованию вещей или прообразам, в противном случае они фантастичны, или химеричны» [Лейбниц, 1983: 265 - 267]. Ученый называет также возможные идеи истинными, а невозможные - ложными [Лейбниц, 1983: 270]. Схожее понимание невозможных идей представлено в сочинениях Дж. Локка [Локк, 1985: 439 - 449].
Определение понятия «возможный мир» в лингвистике
В настоящее время теория возможных миров вызывает все больший интерес в лингвистических кругах. Общей чертой лингвистических исследований является трактовка возможных миров как множества потенциальных миров в их проекции на действительный мир (Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, О.В. Емельянова, М.А. Кронгауз, С.Д. Левина, М.Ф. Мисник, Тойн А. Ван Дейк, Ю.С. Степанов, З.Я. Тураева, Н.В. Черемисина и др.), что согласуется со взглядами многих мыслителей современности (Г.Н. Кастанеда, Р.И. Павилёнис, У. Эко и др.).
Поднимая вопрос о существовании в языковом пространстве возможных миров, лингвисты отмечают, что познание человеком мира происходит «от себя». Исследуя новые пространства, прогнозируя и анализируя возможные ходы событий, человек познает действительность. На этом основании Ю.С. Степанов выделяет значимую для нас оппозицию «мир» - «миры» в русском национальном сознании. Языковые данные рассматриваются им через призму двух подсистем в устройстве языка -семантики и референции. В семантическом ракурсе процесс освоения мира осуществляется по линии грамматической категории «личности -безличности». С точки зрения референции мир осваивается человеком «от себя», по направлению от ближайшего пространства к тому, что существует «вне себя», за рамками личностного «Я». Так Ю.С. Степанов формирует понятия «ментальный мир» и «Мир - Вселенная, Универсум» [Степанов, 1997: 134-138]. Думается, что выделенные Ю.С. Степановым ментальные миры разных субъектов выступают как варианты видения действительного мира, поскольку представление каждого отдельного субъекта о действительном положении дел основывается на его личном знании, вере и ценностях, миры разных субъектов отличаются друг от друга; каждый из них правомерно трактовать как один из вариантов положения дел, то есть как один из возможных миров, соответственно и их языковые презентации являются реализациями возможных миров.
В современной лингвистике утвердилась реляционная трактовка истинностных значений возможных миров. Возможный мир как способ проекции действительного мира оказывается связанным с областью множества возможных положений дел, отражающих мировидение каждого отдельного субъекта. Э.В. Бардасова говорит в связи с этим о «сознательной субъективации» возможных миров [Бардасова, 1995: 25].
Возможные миры определяются воображением «творящего текст субъекта» [Емельянова, 1995: 9] и изучаются как «воображаемые миры, существующие вне времени» [Степанов, 1985: 90]. Ю.С. Степанов выделяет оппозицию «своих» и «чужих» миров, которую рассматривает на примере таких концептов как «Место (пространство)», «Свои, свой народ», «Закон, законность», «Мораль, этика» [Степанов, 1997: 40-41].
Относительность истинностных значений возможных миров рассматривается в лингвистике на примере «интенсионально истинных» миров [Тураева, 1994: 111]. При этом под интенсионалом понимается мир, отражающий видение субъектом действительного мира, то есть экстенсионала (Н.Д. Арутюнова, Т.Р. Медведева, З.Я. Тураева).
Возможные миры интерпретируются как одна из категорий правды, обладающая градуированными признаками и актуализирующая целый ряд интерпретаций истины. По Н.Д. Арутюновой истина принадлежит к числу основных мировоззренческих категорий, обладающих модальностью необходимого существования, а истинность представляет «правду в мире человека» - «отраженную истину, истину в зеркале жизни, преломившуюся в бесчисленных его гранях» [Арутюнова, 1991: 26].
Правда становится градуированным понятием. Одна правда может быть истиннее другой. Н.Д. Арутюнова приводит следующую цитату Л.Толстого: «Пьера в первый раз поразило на этом собрании ... то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям» [Арутюнова, 1991: 24]; или цитата В.В. Розанова: «И моя правда, и твоя
правда, и везде правда, а где она?» [Арутюнова, 1991: 26]. При этом «хотя говорят о высшей правде, не бывает правды в последней инстанции. Конечность - свойство истины, а не правды» [Арутюнова, 1991: 26].
Т.Р. Медведева высказывает важную для нас мысль о "подвижном характере полисубъектной интерпретации действительных событий" [Медведева, 1991:7]. В связи с тем, что «способов передачи одного и того же содержания чаще всего может быть множество» [Калашникова, 2006: 12], изменчивость семантики возможных миров будет, по нашему мнению, ярко отражаться в онтологических, эпистемических и аксиологических семантических признаках этой категории.
Из данных рассуждений можно также заключить, что реляционная трактовка истинностных значений возможных миров характеризует миры субъектов как один из вариантов положений дел. В зависимости от степени познанности действительного мира субъект выдвигает предположения, гипотезы, желания относительно развития положения дел в настоящем, прошлом и будущем, что и составляет его сферу возможных миров.
Референциально-ситуативный анализ реализации онтологических признаков возможных миров
На первом этапе референциально-ситуативного интерпретативного анализа мы исследуем реализацию онтологических признаков возможных миров в художественном тексте.
Используя специальные языковые средства, автор маркирует ту или иную ситуацию как достижимую или недостижимую. При этом для нас является нерелевантным, кто выступает в роли субъекта — это может быть автор, персонаж произведения. Важным для нас является видение субъектом положения дел как достижимого или недостижимого.
В связи с тем, что любая интерпретация субъектом той или иной ситуации действительного мира является «субъектно-пропитанной», онтологические признаки редко встречаются изолированно от эпистемических и аксиологических признаков. Последние, как правило, наслаиваются на онтологические признаки. Языковые единицы, реализующие степень познанности и оценку субъектом действительного положения дел, могут модифицировать онтологические признаки возможных миров, усиливая или снижая при этом характер их онтодостижимости или, в ряде случаев, переключая онтодостижимые характеристики возможного мира на онтонедостижимые.
Несомненно, основным языковым актуализатором онтодостижимого мира является индикатив, маркирующий ситуацию как действительную и подтверждающий тем самым результат реализации возможности. Для нас важным является выявить языковые средства, позволяющие автору представить ситуацию как достижимую или недостижимую относительно действительного мира, оставаясь при этом в сфере возможных миров. Поэтому значения данных языковых средств будут априорно ограничены сферой возможности, не совпадающей с действительностью, и будут характеризоваться как потенциальные, способные к реализации в будущем, настоящем или прошлом, так как сфера реализованных возможностей уже переходит в статус действительного мира.
Путем сплошной выборки мы выделяем языковые средства, которые выражают любую степень допущения или недопущения существования той или иной возможной ситуации с точки зрения субъекта.
К модальным показателям онтодостижимого мира относятся формы конъюнктива, футурума I, сравнительные придаточные с союзом «wie», которые указывают на транспозицию возможного мира в действительное положение дел, а также языковые средства, реализующие степень познанности, оценку субъектом положения дел, если они указывают на допускаемый онтологический характер возможных миров.
В связи с тем, что любое представление положения дел как возможного априорно является субъектнообусловленным, формам конъюнктива приписывается косвенный характер реализации онтодостижимости возможных миров, сопровождающийся реализацией значений сомнения, недоверия, вежливой просьбы, приглашения, осторожного или сдержанного мнения (Dreyer/Schmitt, Duden, L. Gotze, H. Griesbach, D. Schulz, E.B. Нарустанг и др.). Например, - Lachend schreitet die Frau herum, das Kleid paBt nicht zu ihren Beinen und die Beine passen nicht zum Kleid, wie auch der Moderatgeber sagen wiirde [Jelinek, 2000: 282].
В этом примере форма кондиционалиса «sagen wiirde» не только актуализирует онтодостижимость возможного мира, но и передает неуверенность персонажа в полной достоверности видения действительного положения дел. Формы кондиционалиса используются субъектом также с целью смягчения утверждения относительно той или иной ситуации действительного мира. Например, - „Sonderbare Sachen haben Sie sich da an die Wand gehangt, meine Liebe", meinte sie. „Mich wurde frosteln unter diesen Bildern" [Feuchtwanger, 1975: 95].
Замена формы кондиционалиса «wurde frosteln» на форму футурума I «wird frosteln» характеризовало бы данное высказывание как более категоричное и критичное утверждение, задевающее личные интересы и пристрастия адресата в искусстве.
Однако в некоторых случаях автор намеренно использует формы футурума I с целью оказания эмоционального влияния на адресата. Например, - Einmal auBerte er auch ein Wort, das wie Drohung oder Warnung gait, er sagte: „Du wirst sehen, es wird bald unruhige Zeiten geben, vielleicht Kriege, und es ist gar nicht unmoglich, daB eure ganze kastalische Existenz einst wieder ernstlich in Frage gestellt wird" [Hesse, 1994: 213].
Использование героем Плинио индикативных форм футурума I «wirst sehen, wird geben» придают высказыванию окрас предупреждения или даже угрозы, значение которых подчеркивается употреблением выражения «wie Drohung oder Warnung». Категоричность высказывания усиливается благодаря актуализации модального слова «vielleicht», реализующего возможное развитие положения дел в будущем, и выражения «es ist gar nicht unmoglich», повышающего онтодостижимость предполагаемого возможного мира, сближая его с действительным положением дел.
В иных случаях формы футурума I используются субъектом иронично. Например, - Ich nahm mein Taschentuch und verzierte es mit einem Dutzend roter Flecke. Es sah verheerend echt aus. Ich preBte es vor dem Mund, setzte eine leidende Miene auf und stohnte. „Echt?" Chris betrachtete mich kopfschtittelnd. „Du wirst noch einmal am Galgen enden" [Unger, 1970:103].
В данном фрагменте произведения употребление форм футурума I «wirst enden» указывает на неодобрение Крис поведения ее коллеги (Лекса). Ее ироничное высказывание о том, что Леке однажды кончит свою жизнь на виселице, указывает на онтодостижимость такого положения дел в будущем с точки зрения героини.
Референциально-ситуативный анализ реализации эпистемических признаков возможных миров
На втором этапе референциально-ситуативного интерпретативного анализа исследуются эпистемические признаки возможных миров, характеризующие степень познанности субъектом действительного положения дел. На данном этапе анализа выделяются эпистемические миры низкой, средней и высокой степени познанности. Результаты анализа показывают, что эпистемические признаки модифицируют онтологию возможного мира, и это ведет к реализации эпистемического мира, как бы наслаивающегося на онтологический мир. Эпистемические признаки могут усиливать или ослаблять характер онтодостижимости или онтонедостижимости возможного мира благодаря реализации разных степеней познанности субъектом действительного положения дел. Познание субъектом действительного мира сопровождается, как правило, высказыванием догадок, предположений, выдвижением гипотез, так что моменту утверждения того или иного факта действительности предшествует этап сомнений и размышлений, реализуемых в сфере возможных миров. Эта сфера обслуживается широким спектром языковых средств, включающим модальные слова предположительной семантики, модальные глаголы в их вторичной функции, условные придаточные предложения, глаголы предположительной семантики, формы конъюнктива, футурума I и футурума П. Чаще всего модальными показателями эпистемических признаков возможных миров выступают модальные слова. Благодаря своему ярко выраженному лексическому значению модальные слова тонко передают всю гамму оттенков познанности субъектом действительного мира.
Функционально-семантическая характеристика модальных слов широко представлена в работах отечественных и зарубежных лингвистов (В.Н. Бондаренко, Р.Д. Шакировой, J. Buscha, F. Eppert, V.V. Drushinina, G. Helbig, C. Kohler, D. Rainer и многих других). Ученые подчеркивают способность модальных слов выражать «отношение говорящего (пишущего) к актуальному миру» [Kleine Enzyklopadie, 2001: 275]. В частности, В. Флэмиг рассматривает семантическую структуру модальных слов с точки зрения выражения ими степени соответствия действительности, возможностей осуществления и чувственного восприятия положения дел [Flamig, 1991: 414]. В лингвистике представлена классификация семантической структуры модальных слов, включающая в себя индидикаторы знания (GewiBheitsindikatoren: zweifellos, fraglos, tatsachlich), гипотетичности (Hypothesenindikatoren), выражающие значения вероятности (Wahrscheinlichkeit: sicher, bestimmt, gewiB), неуверенности (Unsicherheit: vermutlich, wahrscheinlich) или большой степени неуверенности, незнания (groBe Unsicherheit: vielleicht, moglicherweise), а также индикаторы дистанцированности (Distanzindikatoren: angeblich, vorgeblich), эмотивные индикаторы (Emotiva: leider, Gott sei Dank, erfreulicherweise) и индикаторы оценки (Bewertungsindikatoren: vorsichtigerweise, unsinnigerweise, leichtfertigerweise) [Kleine Enzyklopadie, 2001: 276]. В работах немецкого грамматиста В. Юнга выделяются также значения ограничения (Einschrankungen des Inhalts der Aussage: eigentlich, reichlich), категоричного отрицания содержания высказывания (Nachdriickliche Verneinung der Aussage: mitnichten, keinesfalls, keineswegs), аэмотивный класс подразделяется на положительный и отрицательный подклассы [Jung, 1980: 320-321]. Для нашей работы релевантными являются классы модальных слов, выступающих в качестве индикаторов степени уверенности субъекта в содержании актуализируемой ситуации, которые рассматриваются нами, соответственно, как модальные показатели степени познанности положения дел. Модальные слова распределяются нами на три группы по степени возрастания вероятности сообщаемого. Вслед за В.Н. Бондаренко и Р.Д. Шакировой мы выделяем три функциональные группы модальных слов: 1) слова, реализующие низкую степень уверенности, отражают низкую степень познанности положения дел субъектом: kaum, schwerlich, unsicher, ungewiB, zweifelhaft, fraglich, wenig wahrscheinlich, scheinbar; 2) слова, реализующие среднюю степень уверенности (проблематическую достоверность с оттенком возможности), отражают среднюю степень познанности положения дел субъектом: womdglich, moglicherweise, vielleicht, vermutlich, eventuell, wohl; 3) слова, реализующие высокую степень уверенности (вероятность, очевидность, предположительность, видимость), отражают высокую степень познанности положения дел субъектом: offenbar, offensichtlich, offenkundig, scheinbar, anscheinend, augenscheinlich, beslimmt, hochstwahrscheinlich, sicher, wahrscheinlich [Бондаренко: 34-35; Шакирова: 21-24]. В связи с тем, что в настоящей работе эпистемические признаки возможного мира определяются степенью познанности субъектом действительного мира, мы выделяем эпистемические миры низкой, средней и высокой степеней познанности.
