Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Уголовно-правовая характеристика наказаний, не связанных с изоляцией от общества
1.1. Историко-правовые тенденции развития наказания в российском уголовном праве 11
1.2. Институт наказания как предмет уголовно-правового исследования 22
1.3. Система наказаний по УК РФ 1996 года и перспективные направления ее развития 45
1.4. Понятие и классификация наказаний, не связанных с изоляцией от общества 62
Глава 2. Механизм назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества
2.1. Основные принципы уголовного права в механизме назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества 78
2.2. Судебное усмотрение и проблема назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества 97
2.3. Теоретико-методологические критерии назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества 116
Заключение 143
Список литературы 147
Приложения 166
- Историко-правовые тенденции развития наказания в российском уголовном праве
- Институт наказания как предмет уголовно-правового исследования
- Основные принципы уголовного права в механизме назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества
- Судебное усмотрение и проблема назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема назначения наказания постоянно находится в центре внимания отечественной и зарубежной уголовно-правовой науки. В исследовании рассматриваемой проблемы важное значение придается нормативному аспекту, то есть выработке понятийного аппарата, базирующегося на основных началах назначения наказания, закрепленных в главе 10 УК РФ. Исключительная теоретическая и практическая значимость такого методологического подхода к исследованию института назначения уголовного наказания не вызывает сомнения. Отмеченный подход к исследованию данной проблемы позволяет наполнить юридическим содержанием механизм назначения наказаний, определить его систему, направления функционирования и другие важнейшие положения уголовного права.
Однако указанный подход к исследованию проблемы назначения наказания, в центре внимания которого находится углубленный анализ положений уголовного закона, показал свою недостаточность и ограниченность. Особенно остро это стало ощущаться при изучении проблемы эффективного воздействия мер наказания на осужденного. Вполне объяснимо стремление многих исследователей представить институт назначения наказания в ракурсе правовой догматики. Все же необходимо указать на то, что общие положения назначения наказания, закрепленные в статьях 60-64 УК РФ, не конкретны и не в полной мере исчерпывают проблемные вопросы судебной практики, допускают возможность расширительного толкования уголовно-правового закона.
Закономерным является то обстоятельство, что еще в XIX и начале XX века высказывались суждения о необходимости сочетания в институте назначения наказания догматического и социологического его аспектов. Исходя из этого положения дореволюционные русские криминалисты рассматривали механизм назначения уголовного наказания в виде своеобразной системы, включающей догматические, социологические и психологические аспекты (Д.А. Дриль, В.В. Есипов, А.А. Жижиленко, В.Д. Набоков, И.Я.Фойницкий).
Степень разработанности темы исследования. В советское время эта идея не получила должного развития. Однако в трудах З.А. Астемирова, Н.И. Ветрова, Л.В. Багрий-Шахматова, И.М. Гальперина, В.А. Елеонского, И.И. Карпеца, М.И. Ковалева, А.И. Коробеева, В.Н. Кудрявцева, А.И. Марцева, А.С. Михлина, А.Е. Наташева, А.В. Наумова, Б.С. Никифорова, И.С. Ноя, А.Л. Ременсона, В.И. Селиверстова, Н.А. Стручкова, М.Д. Шаргородского и других авторов были заложены основательные научные предпосылки для ее творческой реализации.
Современная наука уголовного права пока не располагает теоретически обоснованной, отвечающей положениям и принципам учения о правовом государстве целостной концепцией наказания, включающей и вопросы его назначения. Неслучайным, видимо, является то обстоятельство, что рассматриваемый институт уголовного права в ныне действующем УК РФ вызывает целый ряд проблемных вопросов научного и практического характера. Так, из двенадцати видов наказания, закрепленных в ст. 44 УК РФ, только несколько в полной мере востребованы судебной практикой: преимущественно лишение свободы - 34,5-36,1%, исправительные работы - 1,2-1,5%, штраф - 1,5— 2,7%. При этом следует заметить, что в судебной практике имеет место широкое применение условного осуждения, которое в известной мере можно отнести на счет «заглаживания» имеющихся в уголовном законодательстве пробелов и проблем.
На наш взгляд, основными причинами невостребованности многих видов наказания судебной практикой являются, главным образом, экономические, социальные и правовые проблемы. Это прежде всего проблема формирования уголовно-исполнительных инспекций, создания соответствующих условий для исполнения обязательных работ как вида уголовного наказания.
Кроме того, низкий процент применения судами наказаний, не связанных с изоляцией от общества, например, исправительных работ, объясняется чисто экономическими причинами.
Поэтому неизбежной является практика широкого применения наказания в виде лишения свободы, которая на фоне высокого уровня роста регистрируемой преступности становится острейшей социальной и правовой
проблемой. Отмеченные вопросы уголовного наказания и практики его применения обусловили в значительной мере то, что Российская Федерация занимает одно из первых мест в мире по числу заключенных (осужденных) в расчете на 100 тыс. человек.
Все изложенное предопределило выбор темы настоящего диссертационного исследования, которое, на наш взгляд, является актуальным и имеет большое теоретическое и практическое значение.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере назначения уголовных наказаний, в том числе не связанных с изоляцией от общества.
Предметом диссертационного исследования являются:
история развития уголовного законодательства России применительно к институту назначения наказаний;
научные теории, концепции наказаний и механизм их назначения;
судебная практика Верховного Суда РФ за пять лет (2001-2005 гг.) по вопросам назначения наказания;
судебная практика назначения наказаний судов четырех субъектов РФ (Рязанская, Владимирская, Вологодская, Ростовская области);
институт наказания по УК РФ 1996 г.
Целью диссертационной работы является выработка методических рекомендаций назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества, а также предложений, направленных на совершенствование действующего УК РФ в части назначения наказаний.
Следует заметить, что настоящее исследование носит поисковый характер. Его главная цель - постановка проблемных методологических вопросов назначения уголовных наказаний, не связанных с изоляцией от общества, решение которых представляется важным для юридической науки и судебной практики. Оно не претендует на исчерпывающий анализ всех аспектов проблемы назначения уголовных наказаний, не связанных с изоляцией от общества. Это станет возможным только в результате коллективных научных поисков представителей различных отраслей знания, прежде всего
юриспруденции, юридической психологии, криминологии, юридической социологии.
Для того чтобы обеспечить достижение указанных целей, диссертант поставил перед собой следующие задачи:
Изучить общие закономерности и главные исторические тенденции развития уголовных наказаний, в том числе не связанных с изоляцией от общества, на законодательном уровне.
Проанализировать основные научные концепции уголовного наказания и механизм его назначения.
Изучить вопросы назначения наказания судами субъектов РФ за пять лет (2001-2005 гг.).
Проанализировать систему наказаний по УК РФ 1996 года.
5. Теоретически обосновать и представить для научного обсуждения
методологические критерии назначения уголовных наказаний, не связанных с
изоляцией от общества.
Методология и методика диссертационного исследования. Для
решения поставленных задач использовались как общенаучные, так и методы
познания: диалектический, системный, логический; частнонаучные методы:
конкретно-исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический,
структурно-функциональный, технико-юридический и др.
Кроме того, при подготовке диссертации автор использовал социологический метод исследования, включающий анкетирование и интервьюирование, а также статистический метод.
Теоретической основой исследования являются выводы ученых-юристов по исследуемой проблеме, а также положения общей теории государства и права, уголовного права, уголовно-исполнительного права и иных отраслевых юридических наук.
Нормативную базу исследования обусловили Конституция Российской Федерации, действующее уголовное, уголовно-исполнительное, уголовно-процессуальное, административное, трудовое законодательство Российской
Федерации, уголовное право дореволюционной России и СССР,
международные правовые акты, уголовное законодательство зарубежных стран, ведомственные нормативные акты, постановления Пленумов Верховных судов СССР, РСФСР и РФ, имеющие отношение к рассматриваемой проблеме.
Эмпирическую основу исследования составили данные о назначении наказаний федеральными судами за последние пять лет (2001-2005 гг.) в целом по России, а также в ряде областей (Рязанская, Владимирская, Вологодская, Ростовская), материалы переписи осужденных 1999 г., опубликованная практика Верховных судов СССР, РСФСР, РФ.
В процессе исследования были изучены 205 уголовных дел, проанкетировано 250 осужденных, которым назначены наказания, не связанные с изоляцией от общества, проведен опрос 70 федеральных судей.
Научная новизна исследования заключается в том, что в диссертации впервые в отечественной литературе проведено специальное монографическое исследование, посвященное проблеме назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества. Кроме того определено понятие и дана классификация наказаний, не связанных с изоляцией от общества, выработан механизм их назначения, а также предложены теоретико-методические рекомендации для судей и законодательной практики.
Проведенное исследование позволило сформулировать ряд положений, выносимых на защиту:
1. Результаты анализа исторических тенденций законодательного
развития уголовных наказаний, где основной вывод сводится к идее о
преимуществе назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества, за
преступления небольшой и средней тяжести. Суровость наказаний в различные
исторические периоды приводила к совершенно обратным результатам, она
формировала в общественном сознании жестокие нравы, а потому была
малоэффективной.
2. Понятие и классификация наказаний, не связанных с изоляцией от
общества. Под понятием наказаний, не связанных с изоляцией от общества,
следует понимать виды наказаний, входящих в исчерпывающий перечень ст. 44
УК РФ, дифференцированных в Особенной части и индивидуализированных в
приговоре суда мерой государственного принуждения, заключающихся в ограничении свободы, трудовых и имущественных прав осужденного.
В основание классификации наказаний, не связанных с изоляцией от общества, положен объект наказания (юридические блага осужденного, поражаемые его карательным воздействием):
а) наказания, ограничивающие имущественные права осужденного, —
штраф (ст. 46 УК РФ);
б) наказания, ограничивающие право на труд, — обязательные работы
(ст. 49 УК РФ), исправительные работы (ст.50 УК РФ);
в) наказания, ограничивающие свободу, - ограничение по военной службе
(ст.51 УК РФ), ограничение свободы (ст. 53 УК РФ).
3. Принципы назначения наказаний, не связанных с изоляцией от
общества. Соискатель акцентирует внимание на принципе правозаконном, не
умаляя значение других принципов уголовного права. Под принципом
правозаконности следует понимать, применительно к теме настоящего
исследования, строгие ограничения суда в определении меры наказания рамками
уголовного закона на основании точного толкования положений, определяющих
правовой механизм назначения наказания.
Предложения о существенном ограничении судебного усмотрения в механизме назначения наказаний, в том числе не связанных с изоляцией от общества. Основной вывод заключается в том, что за тяжкие и особо тяжкие преступления усмотрение суда должно быть незначительным.
Теоретико-методологические рекомендации назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества, основаны на том, что отмеченная категория наказаний может назначаться в качестве основного за преступления небольшой и средней тяжести. За тяжкие преступления наказания, не связанные с изоляцией от общества, могут назначаться, если:
а) совершено преступление данной категории впервые или в силу
стечения тяжелых жизненных обстоятельств;
б) фактически наступившие негативные последствия или причиненный
вред потерпевшему не являются тяжкими;
в) виновный добровольно загладил, возместил или компенсировал
причиненный преступлением вред, совершил иные действия, направленные на устранение негативных последствий;
г) личность виновного не представляет большой общественной опасности;
д) возможно исправление осужденного посредством наказаний, не
связанных с изоляцией от общества;
е) виновный активно способствовал раскрытию преступления,
изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого
преступным путем.
6. На основании анализа системы наказаний ныне действующего УК РФ предложена новая редакция ст. 53 «Ограничение свободы»: «Ограничение свободы заключается в содержании осужденного, достигшего к моменту совершения преступления восемнадцатилетнего возраста, в специальном учреждении — исправительном центре без изоляции от общества, с обязательным привлечением к труду в условиях осуществления за ним надзора».
Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в том, что результаты исследования имеют важное методологическое значение при конструировании системы уголовных наказаний и механизма назначения меры наказания, в том числе не связанного с изоляцией от общества в законодательной практике. Проведенный в диссертации анализ основных тенденций развития системы наказаний, а также действующего законодательства РФ, судебной практики федеральных судов РФ позволил сформулировать ряд методических рекомендаций назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества для федеральных судов.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в системе научных исследований уголовных наказаний, в том числе не связанных с изоляцией от общества, а также в учебном процессе образовательных учреждений юридического профиля при изучении курса «Уголовное право» по темам: «Понятие и цели наказания», «Система и виды наказаний», «Назначение наказания».
Апробация результатов диссертационного исследования.
Практическая апробация результатов исследования нашла отражение в научных статьях соискателя, посвященных исследуемой проблематике. Материалы диссертации использованы в учебном процессе при проведении занятий по уголовному праву и специальным курсам Академии ФСИН России, на международной научно-практической конференции «Пути повышения эффективности деятельности УИС Минюста России в современный период» (Владимир, 2003 г.), на межведомственной конференции «Проблемы уголовно-исполнительной политики в реализации международных правовых стандартов обращения с осужденными» (Самара, 2003 г.), на международной научно-практической конференции «50 лет Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными: опыт, проблемы и перспективы реализации» (Рязань, 2005 г.), на научно-практической конференции Рязанского областного суда «Проблемы преступлений и наказаний в законодательной и судебной практике» (Рязань, 2005 г.).
Структура и объем диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения, списка литературы и приложения.
Историко-правовые тенденции развития наказания в российском уголовном праве
Законодательный и научный опыт прошлых веков в части развития института наказания огромен, неоднозначен и во многом мало изучен. Его характерной особенностью является некоторая произвольность в конструировании видов наказания, в постановке уголовной политики, а также частая смена парадигмы наказания в законодательной практике. Становление института наказания в российском уголовном праве, как известно, происходило с учетом отечественных социально-культурных традиций, а также зарубежного законодательного опыта.
К примеру, принятие христианства на Руси явилось важнейшим событием, оказавшим плодотворное влияние на развитие российского уголовного законодательства, в том числе института наказания. С христианством на Русь пришло византийское право, что имело первостепенное значение для развития наказания: появились новые виды наказания, ранее не известные российскому уголовному праву, - ссылка, телесные наказания, смертная казнь1.
Следует заметить, что особое развитие, например, телесных наказаний в российском праве связывается с XV веком. Россия того исторического периода представляла собой феодальное государство, где господствовали жестокие нравы. Характеризуя этот исторический период русской истории, Н. Евреинов писал: «Опираясь на духовенство, Государи неизмеримо возвысились над своими подданными, их холопами, которых они считали, чуть ли не полной своей собственностью и распоряжались ими как хотели. Малейшее приравнивание себя к светлой, недосягаемой особе владык жестоко каралось» .
Судебник 1555 года официально провозглашал, что перечень преступлений и наказаний за них ограничивается этим законом. Однако судебная практика по своему усмотрению расширила этот перечень, виды наказаний, их количественные показатели (сроки, количество ударов и т.д.), которые не были определены в тексте закона. Практически это вело к произволу со стороны судебных органов .
Сложившуюся ситуацию пыталось исправить Уложение 1649 года: классификация преступлений носила более точный характер, система наказаний существенно изменилась, В этот период проявилась устойчивая тенденция .) ужесточения наказания и устрашающего его воздействия на граждан. Уголовное наказание все более становится публичным правом, которое базируется преимущественно на общественном интересе.
Один из исследователей Соборного уложения П. Строев отмечал, что этот памятник русского уголовного права является чудовищным, кровожадным и до невероятности свирепым. Смертная казнь была предусмотрена в шестидесяти случаях2. Рассматриваемый уголовный закон непосредственно указывал на членовредительские наказания: сечение рук, ног, пальцев, носа, ушей, языка3.
Членовредительские наказания использовались также в качестве способа клеймения преступников. В частности, Соборное Уложение повелело «кликать», чтобы никто не держал людей с резаными ушами. Если у них нет письма, что они уже наказаны за свою вину .
В целях оказания устрашающего воздействия на граждан отсечение членов человеческого тела как результат применения членовредительского наказания происходило в публичных местах.
Практика отсечения ушей, языка, резания носов и ноздрей была наиболее распространенной. Она служила не только целям уголовной политики, но и для клеймения преступников.
Широкое применение телесных наказаний преследовало преимущественно превентивную цель - всеобщее устрашение граждан.
Основная цель телесных наказаний была сформулирована еще в Соборном Уложении: устрашающее воздействие на граждан посредством жестокости процедуры исполнения наказания с целью удержания от совершения гражданами преступлений.
Такого рода тенденции сохранялись в период правления Петра І. В Воинском уставе Петра I, например, уголовное наказание разделялось на пять видов: 1) обыкновенные телесные наказания; 2) жестокие наказания; 3) наказания смертные, которые чинятся заостренным мечом, виселицей, колесом, четвертованием и огнем; 4) легкое поражение чести; 5) тяжелое поражение чести (шельмование)1.
Данный перечень наказаний, применяемых в период правления Петра I, свидетельствует, что по-прежнему сохраняются тенденции устрашающего j воздействия на граждан. Наказания по своей юридической сущности носили характер физического и морального подавления личности преступника.
Уголовные законы Петра I, как известно, принимали в расчет при определении меры наказания характер совершенного виновным нарушения. Главным злом, которое необходимо было наказать, было неповиновение воле царя, противодействие его распоряжениям, желаниям, стремлениям.
«И раньше наши законы не отличались мягкостью, - писал по этому поводу Н. Евреинов, - но Уложение Алексея Михайловича рядом с законодательными постановлениями Петра Великого и последующих государей, кажется даже милосердием».
Институт наказания как предмет уголовно-правового исследования
Советская наука уголовного права в течение длительного времени изучала наказание именно как категорию права, то есть концентрировала свое внимание на параметрическом его описании. Давая возможность для широких творческих дискуссий, имея своим результатом большое количество основательных и оригинальных публикаций, такой подход тем не менее не исчерпал всей глубины проблемы уголовного наказания, поскольку за пределами внимания исследователей оставались многие аспекты, которые не вмещались в рамки параметрического описания, основанного на догме права. Сошлемся в этой связи на весьма распространенные в юридической литературе характеристики содержания уголовного наказания.
М.Д. Шаргородский полагал, в частности, что уголовное наказание неизбежно причиняет страдание лицу, в отношении которого оно применяется. Именно это свойство, по его мнению, делает наказание карой. «В результате того, - писал он, - что наказание причиняет страдание, оно объективно и неизбежно психологически влияет на преступника и на окружающих, оказывая общее и специальное превентивное воздействие, так как ни преступник, ни другие лица не желают подвергаться тому страданию, которое наказание неизбежно влечет за собой и которое является самим содержанием наказания»1. Страдание, следовательно, в данном случае рассматривается в качестве содержания уголовного наказания.
Аналогичный взгляд на содержание уголовного наказания развивался в работах А.А. Пионтковского, В.Г. Смирнова, Н.С. Лейкиной и других авторов . В русской дореволюционной литературе такой позиции придерживались Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий, П.А. Сорокин, Н.Д. Сергиевский, СП. Мокринский.
СП. Мокринский по этому поводу писал: «Как факт чувствительной жизни, уголовное наказание является актом принуждения к страданию. С момента, когда государство перестает реагировать на определенные факты посредством причинения страдания, должно будет исчезнуть из юридического лексикона и само это исторически сложившееся понятие»2.
Не касаясь подробно вопроса о соотношении категорий «наказание» и «страдание», обратим в этой связи внимание на одно с методологической точки зрения важное и весьма симптоматичное обстоятельство. Страдание, как известно, представляет собой переживание, претерпевание лишений, боли, горя, печали, страха, тревоги, что характеризует психическое состояние человека. Страдать присуще только человеку. Некоторая часть ученых включает страдание в содержание уголовного наказания, они, стало быть, наделяют его одним из свойств человека.
Очевидную абсурдность такого неизбежного из рассматриваемой концепции вывода заметил еще Н.С Таганцев. Утверждая, что уголовное наказание является страданием во всех формах своего проявления, он, впадая в явное противоречие, писал следующее: «... Необходимо отделить от наказания нравственные муки, угрызения совести, испытываемые преступником, хотя бы они были столь велики, что для их прекращения он спешил отдаться в руки правосудия, чтобы выстрадать свою вину» . Эти страдания преступников Н.С Таганцев называл квази-наказанием.
Такого же рода недостаток характерен и для позиции Н.Д. Сергиевского, который утверждал, что причиняемое преступнику страдание не принадлежит к сущности наказания. В другом месте своей работы он пришел к выводу, что наказание есть страдание .
СП. Мокринский в этом отношении идет еще дальше в своих рассуждениях применительно к категории «страдание»: «Слуга, страдающий похмельем от выпитого тайно барского вина, грабитель, ушедший с помятыми боками; убийца, в раскаянии самовольно нанесший себе тяжелую рану, -юридически не могут считаться наказанными, и само зло, постигшее их, не подлежит зачету в наказание: ему недостает существенного признака - государственного принуждения к страданию».
Явное противоречие наблюдается и в позиции М.Д. Шаргородского. Справедливо утверждая, что уголовное наказание обладает свойством причинять t преступнику страдание, он, вопреки логике своих рассуждений, неожиданно включает само страдание в содержание уголовного наказания. При этом не обращает внимание на то совершенно неоспоримое обстоятельство, что страдание как психическое состояние человека может проявляться только в результате взаимодействия наказания и личности в процессе применения и исполнения уголовного наказания. Больше того, уголовно-исполнительной практике известны многочисленные случаи, когда даже осужденные, отбывающие наказание в виде лишения свободы, не испытывают по различным причинам, требующим специального анализа2, страданий.
Если придерживаться позиции указанных авторов, то следует сделать вывод, что в отношении этих лиц уголовное наказание нельзя считать примененным и исполненным, поскольку осталось нереализованным его основное содержание -страдание.
Видимо, нет смысла даже гипотетически предположить, к каким отрицательным последствиям может привести ориентация судебной и уголовно-исполнительной практики на такое понимание уголовного наказания.
Отмеченное противоречие, на наш взгляд, явилось результатом того, что авторы указанных концепций, сами того не замечая, смешивают два самостоятельных аспекта исследования уголовного наказания. Если следовать параметрическому (нормативно-доктринальному) описанию и рассматривать уголовное наказание как правовое явление, то включение в его содержание страдания как психического состояния человека не представляется возможным. Нормативно-доктринальное определение уголовного наказания должно содержать лишь указание на объективное его свойство причинять преступнику страдания. Результат реализации этого свойства уголовного наказания находится за пределами нормативно-доктринального его определения. Но если сменить аспект исследования и рассматривать уголовное наказание во взаимодействии с личностью человека, в отношении которого оно применяется, то причиняемое им страдание уже нельзя отнести к квази-наказанию. Авторы рассматриваемых концепций в пределах сугубо нормативно-доктринального определения уголовного наказания, когда оно находится в так называемом статическом состоянии, пытались показать его взаимодействие с личностью человека и потому впали в неразрешимое противоречие.
Основные принципы уголовного права в механизме назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества
В юридической литературе принято считать, что сам термин «принцип» есть выражение в праве исходных нормативно-руководящих начал, характеризующих его содержание, его основы, закрепленные в них закономерности общественной жизни1.
Среди правоведов нет единства взглядов по поводу: что первично - право или его принципы? Специалисты в области права (С.Н. Братусь, С.С. Алексеев, В.М. Семенов и др.) полагают, что вне права его принципы существовать не могут, они выражены, «растворены» в правовых нормах.
Другие исследователи проблем права (А.С. Явич, Р.Л. Иванов, А.В.Козлов и др.) утверждают, что принципы права не обязательно должны быть закреплены в правовых нормах, т.е. они первичны по отношению к праву. По мнению A.M. Васильева, не следует выводить правовые принципы из содержания права, они являются идейно-правовой и научной основой, на которых строится система правовых институтов, а правовые идеи определяют как общие параметры и границы этой системы3.
Наконец, третья группа правоведов полагает, что принципы права либо прямо сформулированы в законе, либо следуют из общего смысла.
Ныне действующее уголовное законодательство (гл. 1 УК РФ) приводит определенный перечень принципов, включая принцип справедливости. Этот перечень правовых принципов нельзя признать полным, поскольку он включает в себя лишь принципы законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма.
В специальной литературе выделяется ряд других принципов: личной ответственности; неотвратимости; демократизма1.
Такого рода положение, согласно которому отдельные принципы, выработанные юридической наукой, не нашли законодательного закрепления, объясняется во многом дискуссией в литературе о соотношении «принципов права» и «правовых принципов». Отдельные авторы полагают, что существуют различия между понятиями «принципы права» и «правовые принципы». Последний трактуется ими как первичный по отношению к системе права. Правовые принципы, по их мнению, представляют собой требования, предъявляемые к системе права определенного типа государства и формируемые до его становления. Без этого невозможно создание новой системы права, это ведет к превращению правовых принципов в принципы права .
В уголовно-правовой литературе отмечается, что принципы разграничиваются на закрепленные и не закрепленные в праве. Правовые принципы, закрепленные в нормах права, становятся принципами права.
Представляется, что принципы права характеризуют уже сложившуюся правовую систему, которая соответствует тому или иному политическому режиму, государственному устройству.
Так, в советской юридической литературе получил довольно обстоятельное обоснование целый ряд специфических принципов, которые отражали сущность системы права того периода. К числу таковых с полным основанием можно отнести: классовость, партийность, советский патриотизм, социалистический интернационализм, экономия государственного принуждения. Принцип классовости заключался в том, что все нормы советского уголовного права выработаны и действуют в соответствии с классовыми интересами трудящихся, служат нуждам социалистического государства .
Особо опасными преступлениями в соответствии с данным принципом признавались преступления, посягающие на советский общественный и государственный строй, его политическую систему.
Интересы личности, ее законные права и свободы признавались лишь в том случае, если они соответствовали советскому политическому строю, его идеологическим ценностям. Особо обращает на себя внимание то обстоятельство, что в УК РСФСР 1960 года существовали нормы ответственности за посягательство на имущественные интересы государства и личности. Естественно, более строгие виды уголовной ответственности предусматривались за посягательство на государственную собственность. Сама по себе дифференциация ответственности за посягательство на собственность различных ее форм подчеркивает значение принципа классовости в советском уголовном праве.
Разумеется, что правовое государство не может признать принцип классовости принципом права. Правовое государство «связано правом, исходит из признания неотчуждаемых (прирожденных) прав и свобод человека и возложения на государство обязанности защищать права и свободы гражданина»1.
Известный русский правовед Б.А. Кистяковский отмечает, что «правовое государство является самым современным станом бытия. Оно создает условия, в силу которых возможна гармония между общественным целым и личностью»2.
Государство называется правовым, по мнению К.А. Сыча, в силу того, что само является субъектом права. Стало быть, правовое государство не имеет приоритетов в организации уголовно-правовой охраны.
Государство в целом и органы . государственной власти в частности осуществляют свои функции на основе полномочий, делегированных законом. И в этом смысле все субъекты права (личность, общество, государство) равны. Ни один из субъектов права не может быть признан монополистом, безраздельно ущемляющим свою волю.
В современном зарубежном праве нашел четкое теоретическое обоснование принцип правозаконности, который, на наш взгляд, является прямой противоположностью принципу классовости, особенно в уголовном праве. Ф.А. Хайек по этому поводу пишет: «Пожалуй, ни что не свидетельствует так ярко об особенностях жизни в свободных странах, отличающихся от стран с авторитарным режимом, как соблюдение великих принципов правозаконности. Если отбросить детали, это означает, что правительство ограничено в своих действиях установленными правилами, дающими возможность предвидеть с большой точностью, какие меры принуждения будут предприняты представителями власти в той или иной ситуации».
Судебное усмотрение и проблема назначения наказаний, не связанных с изоляцией от общества
За совершенное преступление может назначаться только предусмотренная законом мера наказания. Применение иных наказаний либо превышение пределов данного вида наказания, либо назначение вместо основного дополнительного наказания — недопустимо.
Наказанию подлежит только то лицо, в деяниях которого содержатся все признаки состава преступления, предусмотренные уголовным законом. Следовательно, наказание выступает правовым последствием преступления. В случае совершения общественно опасного деяния к невменяемым лицам применяются меры медицинского характера: лечение в психиатрической больнице с обычным, усиленным или строгим наблюдением. Психически больной может быть также передан на попечение родственникам или иным лицам, осуществляющим уход за ним, при обязательном врачебном наблюдении по месту жительства.
Назначение наказания — не императив. Закон допускает и иную реакцию на преступление и лицо, его совершившее, — освобождение от наказания. Например, не применяется наказание к лицу, в отношении которого обвинительный приговор не был приведен в исполнение в установленные законом сроки; лицо, совершившее преступление, может быть по приговору суда освобождено от наказания, если будет признано, что вследствие безупречного поведения и честного отношения к труду после совершения преступления оно больше не общественно опасно и т.д.
Конституцией Российской Федерации применение уголовного наказания отнесено к исключительной компетенции суда. Это конституционное положение нашло закрепление в ст. 3 УК, согласно которой никто не может быть подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом. Более того, освобождение осужденного от отбывания наказания либо смягчение последнего также производится судом (это правило не распространяется на амнистию и помилование).
Признание тех или иных опасных деяний преступными или установление конкретного вида и размера наказания за их совершение является исключительным правом государства. В законе прямо указано: наказание назначается от имени государства. Статья 300 УПК предусматривает, что суды Российской Федерации выносят приговор именем Российской Федерации.
Разбирательство уголовных дел во всех судах открытое. Иногда в предусмотренных законом случаях (ст. 18 УПК) допускается рассмотрение дела в закрытом судебном заседании, однако приговор всегда провозглашается публично. Все это придает наказанию публичный характер. Кроме того, публичность наказания проявляется и в том, что вступивший в законную силу приговор обязателен для всех государственных и общественных учреждений, предприятий и организаций, должностных лиц и граждан и подлежит исполнению на всей территории государства (ст, 54 Основ уголовного судопроизводства).
Наказание заключает в себе государственное порицание деяния и личности виновного.
Преступление, как известно, причиняет вред общественным отношениям, охраняемым уголовным законом, заключает в себе значительную опасность для интересов общества, прав и интересов граждан. Поэтому оно осуждается не только нравственно, но и запрещено уголовным законом. Личность преступника характеризуется искажением ценностной ориентации. Назначая наказание за совершенное деяние, государство тем самым порицает его, осуждает, дает отрицательную оценку как содеянному, так и лицу, виновному в нем.
В отдельных случаях уголовно-правовое воздействие только к этому и сводится. Например, при освобождении от наказания согласно ч. 2 ст. 50 УК государственное порицание деяния и личности виновного отражается в обвинительном приговоре без назначения наказания (ст. 309 УПК).
Следует особо выделить порицание как самостоятельный вид наказания. По своей сущности оно является моральным осуждением содеянного виновным от имени государства, закрепленным в приговоре суда.
Таким образом, государственное порицание отражает негативную морально-политическую и правовую оценку деяния и субъекта, его совершившего. Такое порицание полностью совпадает с воззрениями подавляющего большинства граждан.
По определению А. Барака, судейское усмотрение — «это полномочие, данное лицу, которое обладает властью выбирать между двумя или более альтернативами, когда каждая из альтернатив законна»1.
В отечественной теории уголовного права наиболее глубоко данная проблема исследована А.И. Рарогом и Ю.В. Грачевой, Т. Кашаниной, И.М. Рагимовым и другими учеными2.
Так, в частности, А.И. Рарог и Ю.В. Грачева предлагают достаточно подробное определение судейского усмотрения, в котором указывают все его признаки: «Судейское усмотрение в уголовном праве — это осуществляемый в процессуальной форме специфический аспект правоприменительной деятельности, предполагающий предоставление суду в случаях, предусмотренных уголовно-правовыми нормами, правомочий по выбору решения в пределах, установленных законом, в соответствии с волей законодателя, исходя из принципов права, конкретных обстоятельств совершения преступления, а также основ морали».
