Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Лирическая проза как жанр (на материале русской литературы) 13
ГЛАВА 2 Особенности формирования и развития северокавказской лирической прозы 40
ГЛАВА 3 Художественное своеобразие современной лирической прозы 99
Заключение 143
Библиография 149
- Лирическая проза как жанр (на материале русской литературы)
- Особенности формирования и развития северокавказской лирической прозы
- Художественное своеобразие современной лирической прозы
Введение к работе
...лиризм, существуя сам по себе как отдельный род поэзии, входит во все другие, как стихия, живит их, как огонь Прометеев живит все создания Зевса.
В.Г. Белинский
Исследования о лирической прозе в русской литературе впервые появились в XX веке. Однако ошибкой было бы утверждать, что произведений, написанных в лирической тональности, Россия до XX века не имела. Достаточно вспомнить традиции повествования, уходящие, например, к Чехову, Бунину, Куприну, - и становится ясно, что в лиризме у русских писателей никогда не было недостатка. По сути, явление возникло гораздо раньше, чем сам термин. Он возникает приблизительно в середине XX столетия. С первых же шагов и по сей день вокруг этого жанра не стихают споры. В основном все дискуссии - вокруг проблемы актуальности лирической прозы. Многие критики рассматривают ее негативно, говоря о том, что лирическая проза не может объективно отражать жизненные явления. Кроме того, подавляющее большинство исследователей ставит проблему правомерности употребления самого термина "лирическая проза". Как известно, существует проза - эпика, с ее событийностью, широтой охвата действительности, и есть лирика, отражающая субъективные переживания человека. Имеет ли смысл смешивать эти два разнородных явления? Лиризм может присутствовать в структуре любого эпического произведения (лирические отступления, письма, дневниковые записи). Следует отметить, что лирическая проза имеет некое превосходство над лирической поэзией: в первом случае личностное эмоциональное переживание запечатлевается более опосредствовано, чем во втором, ведь
4 проза никогда не утрачивала связи с эпическим началом. Воссоздать лирическое переживание в эпическом образе - задача особого рода. И здесь недостаточно просто "рассказать чувство", изобразить само переживание. Здесь необходим самостоятельный образ, адекватный чувству. Удивительней всего то, что каждый лирический прозаик по-своему создает его, у каждого свои методы создания поэтического образа в прозе (манера повествования от первого лица, уход в детство, обращение к природе, к обычным человеческим чувствам). Современное литературоведение уделяет немалое внимание вопросам становления, развития, специфики лирической прозы.
Актуальность диссертационной работы обусловлена тем, что лирическая проза еще достаточно молода, и ее изучение пока не приобрело широкого размаха. В настоящее время нет специальных трудов, посвященных проблемам лирической прозы в национальных литературах Северного Кавказа.
Целью настоящей диссертации является системное изучение становления и развития художественных особенностей северокавказской лирической прозы.
Задача нашей работы состоит в том, чтобы исследовать проблематику и поэтику лирической прозы в литературах народов Северного Кавказа. Мы планируем рассмотреть особенности проблематики региональной лирической прозы, а также средства достижения художественности и особой выразительности в лирико-прозаических произведениях. Несомненно, что современным литературоведением уже накоплен большой художественный материал, однако многие теоретические аспекты региональной лирической прозы остаются неразработанными.
Материалом для диссертационного исследования послужили произведения адыгских писателей: "Возвращение", «Калина» X. Ашинова, "Последний поцелуй лета" А. Балкарова, "Когда цветут подснежники" Г. Братова, "Цветные сны" В. Ворокова, "Ранняя весна" Б. Журтова, "Дерево
5 моего детства" Б. Кагермазова, "Встреча" X. Кауфова, "Южанин и Северянка" А. Кушхаунова, "Запах хлеба" Б. Мазихова, "Золотые апельсины" А. Макоева, «Камень Асият» А. Охтова, "Весна Софият" Ад. Шогенцукова, "Голос призывающий" К. Эльгарова; карачаево-балкарских писателей: "Рассказ женщины" X. Байрамуковой, "Полярная звезда" М. Байчорова, "Элия" М. Батчаева, "Тропинка" Б. Гуляева, "Девушка из Ак-Сырта" А. Теппеева, "Белая шаль" 3. Толгурова, "Как трудно сшить платье" Б. Чипчикова; дагестанских писателей: «Два персика» Ф. Алиевой, «Мой Дагестан» Р. Гамзатова, «Не убивайте любовь», «Бирюзовая волна» М. Магомедова; ногайских писателей: «Степной жаворонок» Б.Кулунчаковой, «Долог путь к себе» И. Капаева; чечено-ингушских: «Сбор металлолома», «Зимы холодное утро» М. Ахмадова, «Трудный путь» А. Бокова, «Чинара в поле», «На новом месте» Ф. Эсмурзиевой; осетинских писателей: «Песнь в два голоса», «Белый-белый снег» Н. Джусойты, «На горы лунный свет ложился» И. Цомартова, «Тепло очага», «Белые стихи» Г. Бицоева, лирические миниатюры М. Дзасохова и т.д.
Изученность проблемы. К проблемам лирической прозы неоднократно обращались такие национальные литературоведы, как Л. Бекизова, Р. Мамий, А. Мусукаева, 3. Толгуров, Ю. Тхагазитов, Ф. Урусбиева, К. Шаззо, Т. Эфендиева и др.
В книге 3. Толгурова «В контексте духовной общности» (1991) немалое место отведено возросшему влиянию личностного начала современного человека, его желанию глубже, лучше выразить свое многостороннее «я». Толгуров также считает, что ориентация человека является следствием его духовных потребностей, а также задач времени. Лирическая проза для автора монографии прежде всего решение проблем памяти, связи с обществом, с его духовными ориентирами и утери этой связи.
Ф. Урусбиева в своей книге «Путь к жанру» (1972) обращается к балкарской лирической повести. В частности, она рассматривает повести М. Геттуева, Б. Гуляева, А. Теппеева и др. Большое внимание исследователь
6 уделяет поэтике рассматриваемых произведений. Урусбиева пишет, что закономерностью развития балкарской лирической повести является ее родство с собственно поэтическими жанрами (эпической поэмой, балладой и т.д.).
Ю. Тхагазитов в книге «Эволюция художественного сознания адыгов» (1996) акцентирует свое внимание на трудностях развития кабардинской лирической прозы. Они связаны со степенью использования традиций, выбором малоактуального конфликта, недостаточно глубоким познанием человека. Исследуя произведения Б. Журтова, Б. Кагермазова, Б. Мазихова, А. Налоева, Ад. Шогенцукова, и др. Ю. Тхагазитов делает вывод о том, что своеобразной опорой и ориентиром кабардинской лирической прозы являются традиции русской литературы.
А. Мусукаева в монографическом труде «Северокавказский роман» (1993) обращается к лирической прозе в связи с творчеством А. Кешокова. «Подробное воспроизведение жизненных коллизий и психологических нюансов, тонкое вплетение в ткань «прозы» поэтических нитей, умелое слияние действительных событий с воспоминаниями и мечтами», — такие характерные черты кешоковской прозы выявляет А. Мусукаева (66:32). По мнению исследователя, эпическая проза Кешокова неразрывно связана с лирико-психологическим началом. А. Мусукаева тщательно анализирует творчество Кешокова, рассматривает образы основных героев и выявляет обилие фольклорной поэтики как основного средства лиризации кешоковской прозы.
Книга К. Шаззо «Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах» (1978) посвящена анализу таких теоретических проблем, как природа художественного конфликта и его роль в формировании жанрово-родовых категорий в молодых литературах. К. Шаззо берет определенную литературную «географию» — Адыгею, Кабарду и Черкессию — и исследует структуру художественного конфликта в произведениях молодых адыгских литератур. В связи с этим он и обращается
7 к лирической прозе. На фоне произведений X. Ашинова, А. Евтыха, С. Кушхова, А. Охтова, Ад. Шогенцукова и других ученый выявляет новые черты адыгской прозы — усиление личностного начала, остро зазвучавшие психологические мотивы, возрастающую самостоятельность мастеров слова. Сплав поэзии и прозы, позволяющий автору проникнуть в психологию личности, показать ее драму на фоне общественных коллизий, — и есть, по мнению К. Шаззо, суть лирической манеры повествования.
Монография У. Панеш «Типологические связи и формы художественно- эстетического единства адыгских литератур» (1990) немаловажное место отводит адыгейской лирической прозе. Автор акцентирует свое внимание на «самоценном значении личности». Эта новая струя в общесоветском искусстве и является, по мнению автора, причиной распространения субъективно-повествовательных форм. Говоря о соотношении эпического и лирического в литературе, Панеш ссылается на таких советских литературоведов, как Л. Якименко, В. Оскоцкий и др. Новые проблемы в литературе - это обязательно соответствующие жанрово-структурные изменения, считает автор монографии. В этой связи он анализирует жанрово-стилевые поиски адыгейских писателей (М. Ахметова, X. Ашинова, А. Евтыха, А. Кошубаева, А. Охтова и т. д.) в период «торжества лирической прозы».
Научная новизна данного исследования состоит в том, что в данной работе впервые предпринята попытка системного изучения проблематики и поэтики северокавказской лирической прозы. В работе мы выделяем важнейшие аспекты в изучении национальной лирической прозы.
В усилении лирического начала в современной прозе, вне всякого сомнения, сыграло всевозрастающее внимание к внутреннему миру героя. Казалось бы, все это уже было (мы говорили, что у лирической прозы есть своя родословная), но «ведь каждый человек родится в первый раз, и каждое слово радости, гнева или боли, сказанное художником, тоже звучит как в первый раз, хотя нет как будто новых слов под солнцем» (130:42).
Причиной же большой популярности лирической прозы сегодня является еще и ее особенная откровенность. Кстати, стремление художника передавать одну лишь чистую правду души — это изначальное свойство нашей многонациональной литературы. Доверительная откровенность автора не только создает особую атмосферу достоверности повествования, но и вызывает встречное сочувствие, встречную реакцию читателя. Так возникает неуловимая внутренняя связь между писателем и читателем. Их настроения совпадают и получают особую тональность.
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что разрабатываемая в нем концепция художественно-эстетического своеобразия лирической прозы в литературах народов Северного Кавказа может стать составной частью комплексного исследования современного литературного процесса в национальных литературах, а также специфики развития национальной лирической прозы.
Практическая значимость исследования определена тем, что его материалы могут быть использованы в преподавании курса «Литература народов РФ», а также при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по литературе народов Северного Кавказа.
Методологической основой диссертационного исследования послужила теория целостного восприятия литературного процесса, ориентация на закономерности его развития. Важную роль в формировании научной концепции данной работы сыграли взгляды ведущих исследователей, теоретиков и историков литератур современного литературного процесса; Ю. Барабаш, В. Чейдеко, В. Камянова, Н. Надъярных, К. Султанова, В. Оскоцкого, В. Палиевского, Я. Эльсберга и
Значительный вклад в разработку лирической прозы внес С. Липин. Его книга «Сквозь призму чувств» (1978) осмысливает данный жанр как характерное явление многонациональной литературы 1960-1970-х годов. Рассматривая лирическую прозу в свете литературных традиций, автор
9 выявляет тенденции ее развития, художественное своеобразие, исследует особенности проблематики. В книге анализируются произведения О. Берггольц, В. Солоухина, В. Лихоносова, Ю. Куранова, Р. Гамзатова и др. Анализ проводится в свете раскрытия как стилевой общности их произведений, так и богатства проявления творческих индивидуальностей.
В. Новиков в книге «Художественная правда и диалектика творчества» (1988) раскрывает причины усиления лирического начала в современной прозе, выявляет превосходство лирической формы повествования. В творчестве таких писателей, как Ч.Айтматов, С. Крутилин, М. Стельмах, В. Быков, он выводит общее, закономерное, выявляя в то же время и их индивидуальную специфику, художественное своеобразие. Большое внимание Новиков уделяет поэтике лирических произведений, анализирует новые приемы, присущие этому жанру.
А. Клитко в книге «Глубина фокуса» (1981) исследует лирическую прозу под углом зрения «Человек и природа», стремится нащупать связь дня нынешнего с днем минувшим, детально анализирует произведения В. Лихоносова, Ю. Куранова, В. Потанина и др. Исследователь подчеркивает социальную значимость лирической прозы, актуальность ее нравственного пафоса.
Изучению жанра лирического рассказа посвящена книга «Русский советский рассказ. Очерки истории жанра» (1970) под редакцией В. Ковалева. Здесь проводится грань между подлинной лирической прозой и рассказами «ни о чем», так называемыми эскизными зарисовками начинающих писателей. В книге осуществлен сравнительный анализ лирической манеры письма разных авторов.
Глубиной постановки вопросов отличается работа А. Эльяшевича «О лирическом начале в прозе» (1973). Исследователь говорит о лирическом ' стиле, охватывающем различные жанры, показывает традиции лиризма в отечественной и мировой литературе и особенности сюжета, конфликта, характера в произведениях лирического типа, конкретизирует самое понятие
10 лиризма. Данная работа конкретно не анализирует лирическую прозу, большей частью она посвящена развитию лирического начала во всей современной литературе.
В 1970-х годах на страницах «Литературной газеты» развернулась дискуссия о жизненности лирической прозы, ее перспектива (Я. Эльсберг, В. Гейдеко, В. Оскоцкий, А. Теракопян, В. Камянов и др.). В выступлениях авторов наблюдалось стремление определить стилевое своеобразие лирической прозы, изучить ее характерные особенности. Популярность этой темы можно объяснить отсутствием обобщающих работ по данным проблемам. Лирическая проза Северного Кавказа разнообразна как по тематике, так и по жанровой специфике, уровню мастерства писателей. В различных национальных литературах они, разумеется, по-разному окрашены и обогащены традициями, обычаями, тем самым, что принято называть национальным колоритом.
К сожалению, в настоящее время нет монографических исследований, специально посвященных проблемам лирической прозы. Этим и объясняется злободневность и возрастающая актуальность изучения лирической прозы в наши дни. Лирические формы обобщения стали характерными для всей многонациональной прозы, в связи с чем есть существенная необходимость рассмотреть данное явление, тенденции его развития, выявить его своеобразие, особенности поэтики и проблематики.
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования доложены и обсуждены на научно-теоретических конференциях «Перспектива 2000», «Перспектива-2001», «Перспектива-2002» (г. Нальчик), «Языки и литература народов Кавказа» (г.Карачаевск), а также в публикациях («Вестник КБГУ», Сборник научных статей КБИБ «Viva vox" и
Структура работы. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
В первой главе «Лирическая проза как жанр» анализируется понятие о лирической прозе вообще, рассматривается становление и развитие данного жанра в русской советской литературе. Здесь мы исследуем произведения М. Пришвина, К. Паустовского, О. Берггольц, В. Солоухина, О. Базунова, И. Друцэ, И. Грековой, Н. Дементьева, Ю. Трифонова В. Лидина, С. Воронина, В. Цыбина и др. В данной главе мы делаем акцент на проблематике лирико-прозаических произведений.
В лирической прозе движение сюжета создается за счет конфликта между происходящим и авторским к нему отношением, так как переживания автора являются частью изображаемого. Лирический эффект достигается авторским обращением к повседневности, умением в «обычном» найти прекрасное.
Во второй главе диссертационной работы "Особенности формирования и развития северокавказской лирической прозы" мы обращаемся к жанру лирической прозы в региональной литературе. Объектом исследования на этот раз служат произведения адыгских (А. Кешокова, Ад. Шогенцукова, Б. Журтова, Г. Братова, А. Макоева, Б. Мазихова. Б. Кагермазова, В. Ворокова, К. Эльгарова, А. Охтова, X. Кауфова); карачаево-балкарских (Б. Гуляева,А. Теппеева, 3. Толгурова, Б. Чипчикова, М. Байчорова, М. Батчаева), ногайских (Б. Кулунчаковой, И. Капаева), осетинских (М. Дзасохова, М. Цагараева, Н. Джусойты, И. Цомартова, Г. Бицоева и др.), чечено-ингушских (М. Ахмадова, А. Бокова, Ф. Эсмурзиевой), дагестанских (Р. Гамзатова, М. Магомедова, Ф. Алиевой) авторов. Нами отмечен повышенный художнический интерес национальных авторов к памяти героя, к проблемам судьбы женщины - горянки, личного счастья и нравственно-этическим нормам жизни. В данной главе мы исследуем авторскую позицию в произведениях, а также рассматриваем случаи однообразных конфликтных ситуаций, трудности, связанные с использованием традиций.
В третьей главе диссертации «Художественное своеобразие современной лирической прозы» мы приступаем к изучению своеобразия художественной формы произведений северокавказской лирической прозы, их жанровых разновидностей. Обращаясь к термину «поэтика», берущему начало от Аристотеля, мы даем два определения данного понятия и обосновываем наше пристальное внимание к художественной форме произведений, поскольку форма - не столько материальный элемент текста, сколько отношение к нему автора (Ю. Лотман). Исследуя поэтику северокавказской лирической прозы, мы приходим к выводу о том, что помимо «щедрого метафоризма» и тому подобных явлений тропики, весомую роль в оформлении национального своеобразия лирической прозы играют фольклор и художественный этнографизм.
В «Заключении» подводятся итоги исследования, делаются необходимые сообщения и выводы.
В «Библиографии» дается перечень научной и критической литературы, сыгравшей свою роль в формировании и решении нашей концепции.
Лирическая проза как жанр (на материале русской литературы)
В советском энциклопедическом словаре есть определение лирической прозы: «Лирическая проза - разновидность лирико-эпического жанра, проза с преобладающим авторским «я», особенной фабулой, повышенно-эмоциональным строем речи» (83:724). Далее здесь определяются конкретные формы: эпистолярная, дневниковая, автобиографические путешествия, эссе... Всеми этими, а также многими другими формами располагает русская литература.
Историей русской литературы было замечено, что те или иные авторы обращались одновременно и к лирике и к эпосу. Многие прозаики «баловались» стихами, хотя и со средним успехом. Чаще всего поэтам неплохо удавалась проза. Таким образом, границы прозы и поэзии стирались, и проза начинала выражать себя на языке поэзии. Чехов, вспоминая лермонтовскую «Тамань» и пушкинскую «Капитанскую дочку», подчеркивал «тесное родство сочного русского стиха с изящной прозой» (106:152).
Лирическую прозу редко можно встретить в «химически чистом», очищенном от примесей виде. Правда, иногда произведение строится по законам лирического жанра, и лирическая струя в нем господствует. Значительно чаще, однако, лирический элемент только пронизывает эпическую основу. В этом случае правомерно говорить о лиро-эпической прозе. У истоков русской лирической прозы находятся народные лирические песни, величественное «Слово о полку Игореве». Появление такого великолепного лирического прозаика, как Гоголь, предварила народная поэзия.
В западноевропейской литературе становление и расцвет лирической прозы совпадает с бурным развитием романтизма. Экспрессивная лирическая проза здесь является как бы реакцией на рассудочность классицистических произведений.
Отношение к лирике усложнилось в период становления реализма как метода. Писатели-реалисты радикально исключали образ автора из своих произведений, а вместо лирической исповеди перед нами разворачивался сложный эпический сюжет. Произведения наполнялись разнообразными социально-психологическими типами: внутреннему миру души человека контрастно противостояла история общественных отношений. Тем не менее лирика, объявленная вне закона в некоторых эстетических манифестах, фактически продолжала существовать как неотъемлемый стилевой момент в творчестве самых последовательных реалистов.
В. Г. Белинский был активным сторонником лиризма в прозе. В эпосе субъект поглощен предметом, а в лирике он не только переносит в себя предмет, но и выводит из своей внутренней глубины все те ощущения, которые побудило в нем столкновение с предметом. "Следовательно, - писал Белинский, - содержание лирического произведения не есть уже развитие объективного происшествия, но сам субъект и все, что проходит через него» (14:510).
В «субъективной» лирической прозе личность рассказчика выдвигается на первый план. Его внутренняя жизнь и есть главный предмет изображения. Если эпическая проза рисует саму жизнь в ее бесконечном многообразии, то лирическая проза сосредотачивает внимание на отношении рассказчика к жизни, на его мыслях о ней, на его чувствах и переживаниях. Кто-то из советских лирических прозаиков заметил, что главное для художника — это писать о своей жизни, а писать о своей жизни означает рассказывать о всеобщем, потому что это параллельно протекающие жизни. Понятно, что в период расцвета лирической прозы в России (конец 1950-х - 1960-е годы) этой манерой повествования пользовались многие: и те, кто только входил в литературную жизнь, и те, кто, имея за плечами немалый опыт эпического повествования, почувствовал потребность излить свою душу. Разумеется, образ автора фигурировал на переднем плане, но иногда он прикрывался выбранным им же лирическим героем.
В лирической прозе доверительная откровенность автора не только создает особую атмосферу повествования, но и вызывает встречное сочувствие, встречную реакцию читателя. Так возникает неуловимая внутренняя связь между писателем и читателем: их настроения совпадают и получают особую тональность. Данный эффект многие сравнивают с состоянием, получаемым при восприятии музыки. Нужно ли говорить о том, каким мастером должен быть прозаик, чтобы суметь погрузить читателя в подобное состояние?
Лирические прозаики живо откликаются на запросы читателя и, повествуя о сокровенном, поэтизируют мир глубоких чувств и мыслей героя, выражают свое отношение к тому, что происходит в жизни, иначе говоря, лирическая проза обязательно должна быть созвучна эпохе. Другое дело, кто и как использует скрытые в лирическом жанре возможности. Лирические формы типизации открывают перед художниками возможности выразить то, что волнует не только одного его, а миллионы людей, раскрыть внутреннюю красоту явления, представить его во всем богатстве и полноте. Именно эта особенность - умение через себя, через свое отношение к миру выразить его духовное содержание - становится характерной особенностью многонациональной литературы.
Лирическая проза на современном этапе интересна не просто тем, что возрождает традиции прошлого, она привлекает к себе внимание своим новым содержанием, идеалами и нравственными требованиями. Лирическая проза осваивает глубокие пласты человеческого бытия, вторгается во все многообразие проблем наших дней, «проникает в святая святых человеческой души, личности, занятой не только заботами сегодняшнего дня, но и думами о прошлом и будущем, о важном и значительном» (54:37). Не просто увиденное или вспомнившееся, пережитое когда-то и нахлынувшее вновь, с новой силой, составляет содержание лирико-прозаических произведений большинства современных авторов. Причем необязательно было рассказывать всю свою жизнь для того, чтобы выразить себя и свое отношение к миру. «Что ты увидел и полюбил на земле...» - так выразил свою лирическую манеру Владимир Солоухин. В повести «Капля росы» он скупо рассказывает о фактах и событиях своей собственной жизни, все в книге дано через восприятие лирического героя, через его ощущения и чувства. Книге предпослан диалог о жанре. Автор предупреждает, что он сочиняет не повесть, не роман, не очерк и даже не автобиографию, а просто книгу о селе Олепино, где он родился и вырос. Он просит прощения за то, что часто переносится из сегодняшнего дня в довоенное время, а оттуда — в нынешний день: «Всякое дерево состоит не только из листвы и плодов, даже не просто из ствола, но у него есть еще и корни». Солоухин раскрывает поэзию колхозного быта, в этом плане его произведение действительно было новаторским для того времени и того состояния русской литературы.
Композиция лирического произведения зачастую строится на чередовании различных эмоциональных тем и в своей структуре часто приближается к музыкальному произведению. Так и в «Капле росы» мотив «зимней дороги» внезапно сменяется картиной солнечного летнего полдня. Солоухин виртуозно пользуется контрастами, переключая читателя с одной волны на другую. Фабула как таковая в «Капле росы» отсутствует. Она блестяще заменена описанием владимирских лесов, полей и речек, сливающихся в единую красочную панораму.
Удивительным является и желание автора перезнакомить читателя со всеми жителями этого села.
Особенности формирования и развития северокавказской лирической прозы
Синтез эпоса и лирики, заявивший о себе в конце 1950-х -начале 1960-х годов явился типологической тенденцией для молодых литератур. Естественным стимулятором в этом отношении стал фольклор как поэтически преображенная картина жизни. Связь с устным народным творчеством, несомненно, направляла художественные поиски молодой северокавказской прозы. Поэтическая традиция явилась ее внутренним двигателем, а всепроникающий лиризм отменил дистанцию, которая в прозе привычно отделяла автора от героев. Однако лиризм не сразу занял главенствующие позиции в региональной прозе. Первоначально лирическая струя лишь проникала в эпически развернутые произведения, оживляя их, и соотношение лирического и эпического было по крайней мере неравномерным. Со временем углубленный интерес к внутреннему миру человека предопределил подлинно лирическую манеру повествования.
Лирическая проза Северного Кавказа отмечена большим художническим вниманием к памяти героя, к судьбе женщины-горянки, к проблеме личного счастья и нравственно-этическим нормам жизни. Развитие лирической прозы в северокавказской литературе проходило далеко не односложно, в частности, дали знать о себе случаи однообразных конфликтных ситуаций, трудности, связанные с использованием традиций, а также проблемы, касающиеся авторской позиции в произведениях.
К проблемам лирической прозы обращались такие национальные литературоведы, как Л. Бекизова, А. Мусукаева, У. Панеш, 3. Толгуров, Ю. Тхагазитов, Ф. Урусбиева, К. Шаззо и др. Их выводы построены на подробном практическом анализе художественного материала. К примеру, А. Мусукаева в монографии «Северокавказский роман» (1993) обращается к лирической прозе в связи с творчеством А. Кешокова, выявляя в его прозе активное лирико-психологическое начало. Особое внимание исследователь уделяет фольклорной поэтике как основному средству лиризации кешоковской прозы. Обращение к лирической прозе мы находим у Мусукаевой также в ее книге «Поиски и свершения» (1978), где подробно исследуется повесть Ад. Шогенцукова «Весна Софият». В данном случае речь идет о соотношении «лирического» и «эпического» в повести.
Толгуров в монографии «В контексте духовной общности» (1991) уделяет немаловажное внимание усилению личностного начала в северокавказской прозе. Им предприняти попытки осмыслить желание современного человека глубже выразить свое многостороннее «я». Для Толгурова лирическая проза - это прежде всего решение проблем памяти, связи с обществом, с его духовными ориентирами.
Ю. Тхагазитов в книге «Эволюция художественного сознания адыгов» (1996) акцентирует свое внимание на трудностях развития кабардинской лирической повести, отчасти происходящих оттого, что «обращаясь к современной тематике, она (лирическая проза) уже этим ослабляет сложные связи с традицией» (94:163).
В своей монографии «Типологические связи и формы художественно-эстетического единства адыгских литератур»(1990) У. Панеш значительное место отводит адыгейской лирической прозе, в частности, внимание исследователя сосредотачивается на «самоценном значении личности» как явлении повсеместном для многонациональной литературы.
Предметом осмысления для Ф. Урусбиевой в ее книге «Путь к жанру» (1972) является балкарская лирическая повесть и ее связь с собственно поэтическими жанрами.
К. Шаззо в своем монографическом труде «Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах» (1978) пишет о сплаве поэзии и прозы как возможности проникнуть в психологию личности и показать ее драму на фоне общественных коллизий.
Как видно, рассмотрение лирической прозы у северокавказских исследователей происходит на разных уровнях и с различных литературоведческих точек зрения. Однако практически все работы говорят об определенных трудностях в развитии региональной лирической прозы, как-то: использование традиций, однообразность конфликтных ситуаций, приводящая к заштампованности, недостатки, связанные непосредственно с авторской позицией и т.д.
Молодые северокавказские литературы развивались неоднородно в жанровом отношении. Уже в 1930-е годы во многих литературах региона замечено почти синхронное появление крупных эпических форм («Шум бури» К. Фарниона (1929) - в осетинской литературе, «Патимат» С. Бадуева (1930) - в чечено-ингушской, «Зарево» М. Дышекова (1934) - в черкесской, «Шамбуль» Т. Керашева (1937) - в адыгейской и др.).
В кабардинской и балкарской литературе романы появились немного позже. Первоначально здесь были представлены небольшие рассказы, очерки, газетные зарисовки.
Считается, что большой опорой в литературных начинаниях Северного Кавказа явились два вида традиций. В первом случае мы имеем дело с традициями устнопоэтического творчества. Второй вид традиций - традиции русской литературы, опыт которой воспринимают национальные литературы. В первые годы после революции жанр песни, к примеру, значительно обогатился в Кабардино-Балкарии, что было связано с переводом множества революционных песен на национальные языки. Позже были осуществлены переводы известных произведений русских советских писателей - А. Толстого, М. Горького, М. Шолохова.
Художественное своеобразие современной лирической прозы
Жизненное содержание, закладываясь в художественное произведение, отливается в определенную художественную форму, переходит в новое качество. Данная категория включает в себя и жанровую структуру, и художественное своеобразие произведения, «...есть в художественной литературе тот слой содержания, который не может служить ни психологу, ни экономисту, ни историку, ни вообще представителю какой-либо социальной отрасли знаний. Между тем именно этот слой, этот срез и является наиболее значимым» (85:3). Термин «поэтика», ведущий начало от Аристотеля в настоящее время приобрел два объема. Первый: поэтика есть «комплекс художественных средств, при помощи которых писатель создает целостную художественную форму, раскрывающую содержание его творчества» (89:349). Второй: поэтика «...есть наука о формах, видах, структурных типах и жанрах литературных произведений» (130:405).
Прежде всего, следует отметить, что приступая к изучению своеобразия художественной формы произведений северокавказской лирической прозы и закономерностей в их развитии, мы неизбежно коснемся и жанровых особенностей рассмотренных произведений. Следовательно, пересечение вышеупомянутых определений поэтики, представляется нам естественным, так как изучая на конкретном примере своеобразие художественной формы произведений, мы должны будем познакомиться с художественной системой какого-то одного писателя и, возможно, выделить его по отношению к другим.
Художественная форма, будучи выражением действительности, пропущенной через идеальный мир художника, обнаруживает и реализует свои возможности посредством составляющих ее художественных приемов, каждый из которых, по справедливому замечанию Ю. Лотмана, представляет собой «не материальный элемент текста, а отношение» (132:51).
Наметившееся с конца 1950-х годов тяготение к лиризму в многонациональной литературе вызвало соответствующие жанрово-структурные изменения. Главным структурообразующим приемом в повести О. Берггольц «Дневные звезды» становятся «автобиографическая исповедь, повествование сердца, которые лишают произведение первичных жанровых границ» (79:219). Но если взять, к примеру, адыгские литературы, то "проникновение в произведения лирического элемента не разрушило на первых порах традиционных форм, но значительно обогатило их, придав им новые черты" (45:185). Дальнейшие жанрово-композиционные новообразования в адыгских литературах дали знать о себе несколько позже с появлением автобиографической повести А. Кешокова «Вид с Белой горы» (1973) и романом-трилогией И. Машбаша «Общий двор» (1971). В первом случае мы имеем дело с настоящим лирическим дневником, в котором Кешоков повествует о себе, о своем роде и родном селе, о становлении своего жизненного и творческого пути. По мере продвижения авторской мысли «воспоминания сердца» превращаются в исторически значимое повествование о судьбах народа и страны. Здесь эпический материал организуется исповедью-размышлением автора. Машбаш же акцентирует внимание на создании живописных картин, объединенных эмоциональным авторским чувством. Таким образом, лирико-исповедальное начало становилось основным структурообразующим фактором, и это во многом сблизило произведения Кешокова и Машбаша.
Если конкретно говорить о каком-то определенном литературном жанре, в котором полнокровно реализуется лирическая проза, то им скорее всего является повесть. Она всегда была способна живо откликаться на события эпохи, ее запросы, кроме того, она обеспечивала писателей возможностью сравнительно широкого обозрения действительности, но необязательного охвата всех ее важнейших моментов. По словам В. Акимова, «повесть выхватывает из жизни кровоточащие куски» (115:419). Дробя жизнь по мелочам, повесть ставит особенно актуальные вопросы - вопросы нравственности. Не случайно большинство представителей лирической прозы избрало именно этот «средний жанр» (М. Ахмадов, А. Балкаров,М, Батчаев, X. Братов, А. Евтых, Б. Журтов, 3. Толгуров, А. Теппеев и др.). Эти авторы обращались в основном к философско-нравственной проблематике, в свою очередь требующей определенных художественно-стилевых форм. Подчеркнуто лирический, чисто личностный подход был отмечен и в военной теме, и к тому объективному жизненному содержанию, которое возникло вместе с ней (произведения А. Евтыха, И. Машбаша).
Художественное своеобразие северокавказской прозы проявилось прежде всего в том, что она взяла на вооружение непосредственность лиризма и широту, драматичность эпоса, смелость фантазии и проникновенность психологического анализа. Не случайно в современной лирической прозе поэтичность стоит в одном ряду с драматизмом характеров и конфликтов.
«В стихии поэтического - исток щедрого метафоризма», - пишет в одной из своих работ К.К. Султанов (86:189). Поэтическое в литературе Северного Кавказа, имея свои фольклорные корни, не могло не обладать богатым выбором художественных выразительных средств. Именно поэтому, выявляя основные проблемные узлы современной лирической прозы, мы считаем не менее важным рассмотрение ее поэтического арсенала, поскольку эти стороны всегда тесным образом связаны между собой. «В той же мере, в какой необходимо изучение явления жизни на молекулярном уровне, необходимо изучение и структуры художественного содержания на словесном уровне» (26:163).
Было бы большой смелостью утверждать, что в произведениях северокавказских авторов используемые ими поэтические приемы не пересекаются и не совпадают - встречаются и те, и другие случаи. Они мотивированы самой жизнью, сходным национальным бытом, традициями, фольклором. Изучение же языка художественного произведения представляется нам крайне важным. Все моменты, связанные с анализом сюжета, идеи и т.д. возникают в поле активного читательского внимания лишь на относительно поздней, а не на первоначальной стадии восприятия художественного произведения, когда читатель еще только слышит первые его звуки (или читает первые главы). Воздействие формального компонента на читателя всегда активно, хотя может оставаться неосознанным.
В повести балкарского прозаика А. Теппеева «Девушка из Ак-Сырта» (1977) наше внимание привлекает использование автором устнопоэтических средств. Мы имеем в виду «Сказку о Солнечном Луче и Утренней Росе» и «Балладу о ночном ветре». Фольклорные мотивы органично вошли в повествовательную линию, значительно обогатив ее. Придавая повести романтическую окраску, сказочные компоненты отразили настроения лирического героя, его отношение к жизни. «Сказка о Солнечном Луче и Утренней Росе» предваряет повесть, создает некий романтический фон, необходимый для раскрытия образа главной героини Марзиат; несколько позже она (сказка) оборачивается «горячим спором о жизни и нас самих». Глава повести, названная «Баллада о ночном ветре», открывает многое в душе лирического героя. Чистый ночной ветер помогает ему осознать свои возможности и то, чего он ждет от жизни.
