Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Генезис системы учреждений социального призрения детей-сирот в столице российской империи как предмет научного исследования
1.1. Методология исследования генезиса системы учреждений социального призрения детей-сирот с учетом отечественного и зарубежного педагогического опыта . 16
1.2. Предпосылки формирования системы учреждений социального призрения детей-сирот и уличных детей в Санкт-Петербурге.
ГЛАВА II Становление системы учреждений социального призрения детей-сирот в столице феодальной России (1703-1861 годы)
2.1. Реформы Петра I и решение проблемы призрения сирот и уличных детей в новой столице империи (1703 - 1762 годы).
2.2. Влияние социальной политики Екатерины II на становление системы сиротских учреждений в Санкт-Петербурге (1762 - 1861 годы). 70
2.3. Государственная идеология учебно-воспитательной работы как стержень формирующейся столичной системы сиротского призрения.
ГЛАВА III. Особенности развития столичной системы учреждений социального призрения детей-сирот в условиях расцвета буржуазных общественных отношений (1861 -1917 годы)
3.1. Вклад общественных и частно-благотворительных организаций в совершенствование столичной системы учреждений социального призрения детей-сирот (1861-1903 годы). 127
3.2. Исторические катаклизмы начала XX века и незавершенность оформления целостной системы учреждений сиротского призрения в столице и в России в целом (1903 -1917 годы). 146
Заключение 159
Список использованной литературы 161
Приложения
- Методология исследования генезиса системы учреждений социального призрения детей-сирот с учетом отечественного и зарубежного педагогического опыта
- Предпосылки формирования системы учреждений социального призрения детей-сирот и уличных детей в Санкт-Петербурге.
- Реформы Петра I и решение проблемы призрения сирот и уличных детей в новой столице империи (1703 - 1762 годы).
- Вклад общественных и частно-благотворительных организаций в совершенствование столичной системы учреждений социального призрения детей-сирот (1861-1903 годы).
Введение к работе
Актуальность исследования проблемы становления и развития системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге (XVIII - начало XX вв.) обусловлена рядом современных обстоятельств, среди которых особую значимость приобретают: сложное положение современной семьи, связанное с социально-экономическими и психологическими проблемами, существующими в обществе, способствующими ослаблению связей между родителями и детьми, отторжению части детей от нее и значительному расширению границ явления социального сиротства, определенные трудности в развитии и функционировании современной системы социальной защиты детей-сирот, неясность вопроса о соотношении в ней государственных учреждений и приемной семьи, осуществляющих процесс полноценного вхождения детей-сирот в социум, слабая проработка теории воспитания ребенка в приемной семье.
Актуальность исследования обусловлена и рядом других обстоятельств. В частности, существует неизученный материал, в том числе и архивный, связанный с учреждениями социального призрения в Санкт-Петербурге с XVIII по начало XIX в., имеющий самостоятельную ценность и способный обогатить современные представления о процессах социальной защиты детей-сирот.
Отдельные вопросы, поставленные в исследовании, привлекали внимание ученых, педагогов и общественных деятелей как в предшествующее время, так и в XX веке.
Вопросы мировоззренческого характера по теме исследования рассматривались в работах отечественных авторов: М.В. Ван-Путерена, Н.Я. Воскобойникова, В.О. Ключевского, П. Милюкова, Н. Павлова-Сильванского, И.Г. Прыжова, В. Родникова и других. Различные направления государственного и общественного призрения в дореволюционном Санкт-Петербурге были исследованы в трудах С. Клещука, Н.А. Лебедева, Е.Д. Максимова, И. Чистовича. Выявлению особенностей построения региональной системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге в период с XVIII по начало XX в. способствовали работы, посвященные истории города: Н.И. Ивановой, М.С. Кагана, В.В. Мавродина, О. де ла Мотрэ, П.Н. Петрова, М.И. Пыляева.
Лучшему пониманию эволюции системы учреждений социального призрения детей-сирот во взаимосвязи с учреждениями образования способствовали педагогические труды И.И. Бецкого, П.П. Блонского, П.Ф. Каптерева, П.Ф. Лесгафта, А.Н. Острогорского, К.Д. Ушинского. Социальным аспектам детского призрения, вопросам организации учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге и постановке в них учебно-воспитательного процесса посвящены работы И.И. Бецкого, А.А. Лебеденко, М. Ошанина, А.П. Пятковского, К.Д. Ушинского.
Вопросам законодательного регулирования призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге посвящены работы М.Д. Ван-Путерена, Н.Ф. Владимирского-Буданова, Н. Я. Воскобойникова, Е.Д. Максимова, А.Д. Стога.
Существуют известные труды современных ученых по проблемам, близким по содержанию к теме настоящего диссертационного исследования. Особенно следует выделить труды ученых РПТУ имени А.И. Герцена: Т.К. Ахаян, Е.М. Колосовой, Н.В. Кузнецовой, С.А. Расчетиной, И.А. Свиридовой, Т.Г. Фруменковой, а также работы ученых других ВУЗов России, СВ. Агулиной, Л.В. Бадя, В.В. Белякова, Т.А. Васильковой, Ю.В. Васильковой, Е.А. Горшковой, Э.Д. Днепрова, Э.А.
Ерзина, О.Н. Красновой, А.А. Лебеденко, П.И. Нещеретного, В.А. Никитина, Б.Ш. Нувахова, Б.Р. Розенфельда, М.В. Фирсова, Е.И.
Холостовой и целого ряда других авторов.
В то же время названные авторы концентрируют свой научный поиск в основном в сферах методологии, теории и истории социального призрения в целом по России и другим странам мира. До сих пор отсутствуют специальные полномасштабные исследования развития феномена социального призрения в одном из наиболее крупных историко-культурных центров России, каковым является город Санкт-Петербург. Эта тема, как показывает анализ первоисточников, не стала еще предметом специального исследования и не рассматривалась на материале значительного исторического периода: от основания города Санкт-Петербурга вплоть до 1917 г. включительно.
Все эти вместе взятые обстоятельства и обусловили непосредственную цель настоящего диссертационного исследования, в котором история становления социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге рассматривается более полно и детально: от становления простых убежищ с начальным и общим образованием начала XVIII в. до развития специальных профессиональных воспитательных учреждений конца XIX в.
Все вышеизложенное обусловило выбор темы исследования, определило цель, задачи, объект и предмет исследования.
Тема исследования: становление и развитие системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге (XVIII — начало XX века).
Объект исследования: развивающаяся система учреждений социального призрения детей-сирот в России.
Предмет исследования: процесс развития системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге.
Цель исследования: исторический поиск методологических оснований социального призрения, на которых может быть построена современная социально-педагогическая защита ребенка, лишенного попечения родителей.
В соответствии с целью были обозначены следующие задачи исследования:
1. Проанализировать и представить в целостном виде генезис, сущностные и содержательно-функциональные характеристики системы учреждений социального призрения детей-сирот, ее специфические особенности и динамику в исследуемый период на примере Санкт- Петербурга.
Определить воспитывающий и социозащитный потенциал системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге на разных этапах ее развития.
Раскрыть место и роль приемной семьи как структурной единицы в системе социального призрения детей-сирот.
Выявить основные тенденции в становлении системы учреждений социального призрения детей-сирот, которые могут послужить методологическим и практическим основанием организации системы социальной защиты детей-сирот в настоящее время.
Методологической основой исследования выступили принципы историзма и системности, категории исторического и логического для реконструкции исследуемых явлений социального призрения и идеи: социологические: о становлении системы учреждений социального призрения детей-сирот как особого социозащитного института общества; культурологические: о теоретических основаниях системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге, связанных с периодами распространения взглядов Просвещения, романтизма, позитивизма, социологии; педагогические: об осмыслении процессов благотворения с педагогических позиций, обусловивших слияние процессов призрения, воспитания и образования на различных этапах развития системы учреждений социального призрения детей-сирот; правовые: о нравственном и законодательном регулировании связей и процессов, происходивших в системе учреждений социального призрения детей-сирот.
Анализу было подвергнуто содержание различных групп исторических документов и литературных источников: историко-философская и общественно-научная литература, позволяющая выявить методологические основания изучаемой проблемы; культурологические труды, представляющие системы идей как основы духовной культуры России и адекватной ей философско-педагогической парадигмы от XVIII века до первой четверти XX века; архивные материалы по истории становления и развития системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге (учреждения, приемные семьи); законы и подзаконные нормативные акты XVIII - первой четверти XX века; исторические труды зарубежных авторов о России XVIII - первой четверти XX века; современная научно-педагогическая литература по проблеме исследования; российская периодическая печать (дореволюционная и современная); труды российских исторических деятелей по общественному и частному призрению; справочно-статистические материалы по итогам деятельности детских учреждений социального призрения детей в Санкт-Петербурге.
В процессе исследования были привлечены материалы Санкт-Петербургского филиала Российского Государственного Исторического Архива, Центрального Государственного Исторического архива города Санкт-Петербурга, Музея истории РГПУ имени А.И. Герцена и многих других архивных и культурно-просветительских учреждений Санкт-Петербурга.
Для решения поставленных задач были использованы следующие методы исследования: сравнительно-исторический метод, позволяющий рассматривать соотношение общественной, государственной и частной благотворительности в системе учреждений социального призрения детей -сирот; историко-генетический метод анализа исторических фактов, выявляющий педагогические идеи и подходы, наиболее существенные в процессе становления системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге; социологический метод, привлечение которого позволяет исследовать динамику развития системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге с его основания по начало XX века; сравнительно-правовой метод, ориентированный на выявление основных законодательных актов и нормативных документов, связанных с постановкой вопроса о призрении детей-сирот в различные исторические эпохи. Кроме того, с помощью этого метода устанавливаются функциональные взаимоотношения компонентов системы учреждений социального призрения детей-сирот в рамках единой отечественной системы призрения.
В исследовании также используются статистические методы, которые служат для определения статистических закономерностей, количественных показателей в системе учреждений социального призрения детей-сирот Санкт-Петербурга.
Научные подходы, используемые в настоящем исследовании для анализа связей в системе учреждений социального призрения детей-сирот и города в решении проблемы сиротства: системный, устанавливающий связи между самими учреждениями социального призрения детей-сирот и приемной семьей на основе закономерностей развития анализируемой системы, культурологический, объясняющий становление специфики системы учреждений социального призрения детей-сирот, образующейся на основе западноевропейских и российских культурных ценностей, правовой, выявляющий порядок управления и регуляции связей в системе учреждений социального призрения детей-сирот.
Хронологические рамки исследования вмещают период с XVIII в. по начало XX в. Нижняя временная граница (1703 г.) связана с основанием города Санкт-Петербурга Петром I и появлением в нем первых учреждений социального призрения для детей-сирот, выступающих как элементы будущей системы. Верхняя граница исследования (1917 г.) связана с Октябрьской революцией, которая привела к радикальному изменению системы учреждений социального призрения детей в России вообще и в Санкт-Петербурге в частности.
Согласно логике диссертационного исследования, хронологические рамки расширяются в связи с необходимостью рассмотреть историко- социальную обусловленность изучаемой проблемы в плане научно-философских идей, законов и подзаконных актов, общественных институтов, повлиявших на формирование системы учреждений социального призрения детей в Санкт-Петербурге.
На защиту выносятся следующие положения:
Понятие сиротства на всех этапах развития системы учреждений социального призрения детей-сирот было исторически неоднородно и многоаспектно.
Развитие системы учреждений социального призрения детей-сирот осуществлялось, с одной стороны, по линии широкой дифференциации и индивидуализации входящих в нее учреждений, с другой стороны, по линии интеграции учреждений социального призрения с юридическими, медицинскими, образовательными учреждениями.
Логика развития системы учреждений социального призрения детей-сирот на каждом этапе с необходимостью приводила к формированию, наряду с учреждениями закрытого типа, учреждений семейного типа.
Воспитательный и образовательный потенциал системы учреждений социального призрения детей-сирот актуализировался и обогащался по мере превращения закрытой системы в открытую.
Опыт установления связей в становящейся системе учреждений социального призрения детей-сирот в дореволюционный период может служить ориентиром для выявления тенденций развития современной системы сиротских учреждений при соответствующей экстраполяции исторического содержания в связи с переходом к современной ситуации.
Научная новизна исследования состоит в том, что: уточнено понятие системы социального призрения детей-сирот как развивающейся во времени совокупности учреждений закрытого и семейного типа, обеспечивающих призрение, воспитание и образование ребенка и подготовку его к включению в социальные отношения; доказано, что система социального призрения детей-сирот двигалась в своем развитии в сторону увеличения числа и разнообразия учреждений семейного типа; охарактеризованы основные тенденции развития системы учреждений социального призрения детей-сирот, связанные с дифференциацией ее в соответствии с социальными проблемами призреваемых детей, интеграцией в нее юридических, медицинских, образовательных учреждений; раскрыт воспитательный и образовательный потенциал системы социального призрения детей на разных этапах ее развития; введены в научный оборот малоизвестные материалы, расширяющие предметное поле дальнейших исследований в области социального призрения детства.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использовать его материалы: в научно-исследовательской, организационно-управленческой и социально-педагогической деятельности учреждений социальной защиты детей-сирот; в разработке содержания учебных дисциплин, а также спецкурсов и спецсеминаров по следующей тематике: «Социальная педагогика», «Философия и история образования», «Право в образовании», «История социальной педагогики и социальной работы».
Достоверность и надежность научных результатов исследования обеспечены теоретико-методологической обоснованностью исходных параметров работы, опирающихся на системный, культурологический, социологический, правовой подходы; соответствием методов исследования его задачам, репрезентативностью источниковой базы.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования отражены в опубликованных автором 11 работах по избранной теме. Материалы исследования обсуждались на научно-практических конференциях, проходивших в Санкт-Петербурге в 1997 - 1999 годах.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения.
Методология исследования генезиса системы учреждений социального призрения детей-сирот с учетом отечественного и зарубежного педагогического опыта
За основу был принят системный подход, в основе которого лежит представление о социальных объектах как системах. В данном случае он ориентирует исследование на раскрытие целостности объекта (учреждений социального призрения детей-сирот) и обеспечивающих его механизмов, на выявление многообразных типов связей этих учреждений и сведения их в единую теоретическую картину. Система учреждений социального призрения детей-сирот состоит из элементов - конкретных государственных учреждений и сиротских учреждений семейного типа. В поле нашего зрения находились особые связи, возникающие между учреждениями социального призрения и социальной средой. Поскольку сиротство порождается особым состоянием семьи, нас интересовал и более частный вопрос об установлении связей между учреждением социального призрения и семьей ребенка. Конечно, в истории становления системы сиротских учреждений есть и такие элементы как воспитательные дома закрытого типа, не имеющие связей с приемной семьей. Они, однако, со временем оказались на обочине процесса развития системы. Приоритет здесь принадлежал тем учреждениям, которые стремились воссоздать или сохранить связи с биологической семьей, сами строились по типу семьи.
Системный подход в исследовании использован в следующей последовательности: определяются критерии для изучения системы учреждений социального призрения детей-сирот (количественные и качественные изменения);
фиксируются существенные элементы системы учреждений социального призрения детей-сирот (учреждение - приемная семья -управленческие структуры);
устанавливаются внутренние связи элементов системы (учреждений социального призрения детей-сирот - приемной семьи); на основе анализа совокупности внешних связей системы учреждений социального призрения детей-сирот определяются принципы взаимодействия системы с общественной средой;
выявляются конечная структура и организация системы учреждений социального призрения детей-сирот;
изучается процесс управления системой учреждений социального призрения детей-сирот [I, 74, с. 15 - 16].
Кроме системного подхода существует системно-диалектический подход, открывающий новые возможности для понимания процессов функционирования социальных систем. Так, Ф.-П. Женгра справедливо рассматривает диалектику как метод, нацеленный на выделение фактов в их становлении, т.е. в их динамическом состоянии; далее, в их всеобщности, которую они конкретно выражают, а не в абстракции этой всеобщности; наконец, в их явных противоречиях, раскрывающих исключительным образом конкретную реальность [I, 53, с. 152]. Данный подход позволяет раскрыть противоречивость функционирования и развития такой системы как система учреждений социального призрения детей-сирот.
В исследуемой проблеме можно выдвинуть предположение относительно неоднородности системы учреждений социального призрения детей-сирот и возможности ее развития на основе появлявшихся в ней социальных, правовых, педагогических противоречий.
В связи с этим мы обращаемся к правовым аспектам, характеризующим исследуемые этапы становления системы учреждений детей-сирот, поскольку от права во многом зависит управление системой, ее гибкость и вариативность. Право обеспечивает нормативное регулирование отношений в системе учреждений социального призрения детей-сирот. Право выступает специфическим феноменом жизни общества, обладающим социальным содержанием, которое меняется вместе с обществом по мере развития его экономики, культуры, политических институтов, нравственных, в том числе и общечеловеческих ориентиров, многообразных потребностей и интересов индивидов, социальных слоев, классов [I, 141, с. 20].
В исследовании рассматриваются правовые нормы, касающиеся развития системы учреждений социального призрения детей-сирот в России в их исторической последовательности. Из них выделяются ключевые (социально-значимые) нормы, что позволяет создать целостную картину взаимосвязей, существующих в самой системе и регулирующих отношения между учреждением социального призрения детей-сирот и приемной семьей в Санкт-Петербурге [I, 141, с. 20].
В исследовании был использован принцип историзма, рассматривающий все процессы и явления в их возникновении, в развитии с породившими их конкретными обстоятельствами [I, 54, с. 29]. Становление системы учреждений социального призрения детей-сирот рассматривается с точки зрения процессов, т.е. следующих друг за другом качественных изменений в ее развитии. А. Керимов отмечает, что логическая система или модель мертва до тех пор, пока в нее не вдохнули животворную струю воздуха истории [I, 68, с. 54]. Но с другой стороны, без логической схемы, модели логического осмысления история выглядит как хаотическое нагромождение фактов, событий, ситуаций между собой не связанных и независимых друг от друга, как простая сумма их состояний. Поэтому основным для нашего исследования становится мнение В.Н. Липника: "Главное - раскрытие логики движения и сцепления историко-педагогических фактов и явлений, вскрытие противоречий и причинно-следственной зависимости и на основе их выявления теоретический анализ целостного историко-педагогического процесса" [I, 77, с. 93 - 99].
Немаловажную роль в исследовании играет культурологический подход. Культура (по В. И. Гинецинскому) специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, задаваемой продуктами материального и духовного труда, созданными предшествующими поколениями и освоенными ныне живущими людьми, системой социальных институтов и учреждений [I, 36, с. 101]. Учреждения социального призрения детей-сирот попадают в сферу духовного производства. Поэтому особо важным представляется развитие идей и взглядов по вопросам социального призрения, как в отечественной, так и в зарубежной культуре. Так, историк П.Н. Милюков в своем исследовании "Очерки по истории русской культуры" утверждает, что история "событий" отошла на второй план перед историей "быта", - учреждений и нравов. А изучение внешней истории (или, так называемой, прагматической, политической), в его понимании, должно было уступить место изучению внутренней (бытовой или культурной) [I, 80, ч. 1, с. 2-3].
Немаловажно также изучение документов учебно-воспитательных учреждений Санкт-Петербурга в том числе и культурологических источников, которые дают представление о дореволюционном периоде их действия. Это позволяет выявить в рамках традиций элементы социального и культурного наследия, существующего в сфере социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге, дошедшие до сегодняшнего дня или недавно возвращенные.
Предпосылки формирования системы учреждений социального призрения детей-сирот и уличных детей в Санкт-Петербурге.
В нашем исследовании мы особенно выделяем классификацию способов призрения детей-сирот, которая дана М.Д. Путереном, рассматривающим связи, существующие в системе учреждений призрения детей-сирот. Всего выделено четыре главных системы социального призрения детей-сирот, существующих в странах Запада: 1) призрение в воспитательных домах (закрытый и открытый прием); 2) протестантская система (воспитание семьей или общиной); 3) жозефинская система (отдача детей в семьи или взятие матерей кормилицами в государственные учреждения); 4) призрение на дому, у матерей [I, 111, с. 20]. Для уяснения этапов становления системы учреждений социального призрения детей-сирот полезно обратиться к педагогическим работам, характеризующим этапы становления системы образования. Ценным для нашего исследования было представление П.Ф. Каптерева о том, что система образования в своем движении прошла три этапа: с принятия христианства до Петра I — "церковная педагогика"; 2) от Петра I до 60-х годов XIX века — "государственная педагогика"; 3) с 60-х годов XIX века - "общественная педагогика" [1,66, с. 12].
Исторические этапы развития благотворительности в России были выделены М.А. Галагузовой:
I этап - IX-XVI века. За этот период Россия прошла путь от подаяния милостыни до простейших форм благотворительности (монастыри, общины). Появляются зачатки учреждений социального призрения детей сирот, существуют приемные семьи в рамках "церковного призрения", но CBR3V: между ними не установлены.
II этап - с начала XVII до реформы 1861 века. Происходит зарождение государственных форм призрения, предпринимаются попытки в развитии двух типов социальной помощи: в виде закрытой помощи через учреждения (воспитательные дома, приюты, сиротские дома и так далее) и в виде открытой помощи - пособий приемным матерям. Появляются связи между учреждениями социального призрения детей-сирот и приемной семьей, регламентируемые государством посредством законов.
III этап - с 60-х годов XIX века до начала XX века ("общественное призрение"). Характеризуется новыми подходами в разработке и реализации социальной политики государства. Особое развитие получают частная благотворительность, меценатство, начинается процесс превращения системы социального призрения детей-сирот в подлинно общественное дело. Наряду с различного рода учреждениями социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге, в рамках городского управления возникают качественно новые учреждения, способствующие не только помощи семье, но часто ее заменяющие, расширяются связи между учреждениями и приемными семьями [1,133, с. 10-16].
Основываясь на методах сравнительно-исторического анализа можно предположить, что система учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге в своем развитии прошла те же фазы, что и вся система социального призрения детей-сирот в России в целом. Но при этом в Санкт-Петербурге наблюдались некоторые характерные именно для него особенности. Поэтому мы предполагаем, что наиболее подходящим для рассмотрения системы учреждений социального призрения детей-сирот в дореволюционном Санкт-Петербурге, будет разделение на следующие исторические периоды:
1 период (1703 - 1762 г.), характеризующийся появлением в нем отдельных учреждений, входящих в качестве элементов в будущую систему учреждений социального призрения детей-сирот; 2 период (1762 - 1861 г.), нацеленный на создание государственной системы в сословных закрытых учреждений социального призрения детей сирот под руководством Приказов Общественного Призрения; 3 период (1861 - 1903 г.), характеризующийся интеграцией государственного и общественного призрения, дифференциацией учреждений социального призрения детей-сирот, появлением в Санкт Петербурге новых учреждений и форм работы, переводом учреждений призрения детей-сирот на уровень городского самоуправления; 4 период (1903 - 1917 г.), характеризующийся оформлением системы учреждений социального призрения детей-сирот, отвечающей всем нуждам того времени, но неокончательно сложившийся ввиду социальных потрясений. Обратимся к изучению второго вопроса о начальном этапе развития учреждений социального призрения детей-сирот в России с X века до конца XVII века. Рассмотрим предпосылки становления системы учреждений социального призрения детей-сирот, характерные для первого периода (XI -XVII вв.). Культурологическими предпосылками нашего исследования служат: менталитетные основания развития благотворительности (быт и культура народа, отношение к детству); религиозные основания (отношение к социально необеспеченным слоям населения, в том числе и детям).
Появление благотворительности в истинном смысле этого слова связано с христианской религией, повлиявшей на мировоззрение современников. Отцы церкви неустанно призывали к благотворительности и указывали на нее, как на одну из добродетелей христианства: "Лишний хлеб, сберегаемый тобою, принадлежит голодному, лишнее платье нагому, а серебро, зарытое тобою бедному". (Св. Василий Великий); "Всякий раз, когда мы не будем совершать милостыни, мы будем наказываемы как грабители". (Св. Златоуст) [1,14, с.56].
Уверовавшие во Христа в Иерусалиме, под влиянием охватившего их религиозного порыва отказались от частной собственности, продавали свои имения и раздавали все нуждающимся. Первая христианская должность былг учреждена апостолами собственно для целей благотворительных: семь человек поставлены были для служения трапезам, т.е. для заведования имущественными средствами христианской общины и для справедливого распределения между нуждающимися. Так как в древней христианской церкви лечебные и благотворительные учреждения находились под наблюдением диаконов и диаконисе, то и их церковная организация получила термин диакония. Александр Папандерос дал следующие определение диаконии: в узком смысле слова - это меры, принимаемые самой церковью для оказания благотворительности; в широком смысле -увещания и побуждения, с которыми церковь обращается к государству и обществу, дабы они приняли всерьез свою собственную ответственность за людей, нуждающихся в помощи [I, 108, с. 115]. В исследовании данный термин, являющийся современным и сегодня, будет употребляться в узком смысле.
Реформы Петра I и решение проблемы призрения сирот и уличных детей в новой столице империи (1703 - 1762 годы).
Одно из первых упоминаний о детях в строящемся городе мы находим у В.В. Мавродина: "Повинность подкопщиков справедливо считалась очень тяжелой...Нередко чтобы сохранить взрослых - кормильцев семьи, жертвовали детьми и братьями своими малыми" [I, 78, с. 92]. Он утверждает, что в городе "не знали как дальше поступить с этими малолетними детьми" [I, 78, с. 92]. И поэтому, часть из них пристраивали "к делу", а других отправляли обратно. Вероятно, что в первый период существования Санкт-Петербурга функцию социального контроля в городе выполняли несколько органов: полиция, рогаточные караулы, дежурившие жители города, "караульщики" с трещетками, специальные старосты и десятские, назначаемые или избираемые самими петербургскими жителями от определенного количества домов, следили за порядком в городе [I, 78, с. 136]. Комплексного органа, занимавшегося вопросами призрения в Санкт-Петербурге в первой трети XVIII века, не существовало. По нашему мнению, такое состояние дел объяснялось тем, что окончательное признание Петербурга столицей России произошло в 1712 году [I, 78, с. 136]. Поэтому, основные органы управления империей до 1713 года находились в Москве, а учрежденная в Петербурге в 1706 году Канцелярия городовых дел не могла справиться с решением социальных вопросов, возникших в городе [I, 78, с.135-136].
На основе вышесказанного можно предположить следующее: функцию призрения на начальном периоде существования города до появления городовых магистратов в 1721 году осуществляли либо медицинские учреждения, приходы православных и иноверческих церквей, (госпитали при предприятиях и казармах), либо частные благотворители. Первый госпиталь возник в Санкт-Петербурге в 1704 году. В качестве церковных общин объединяющим национальным центром, по мнению Н.И. Ивановой, являлись немецкие лютеранские и реформаторские церкви, при которых в последствии появились различные благотворительные учреждения. (Протестанская церковь Петропавловской крепости (1703), церковь Святого Петра (1708)) [I, 57, с. 7,8]. В этой связи следует отметить факт появления в 1704 году в Санкт-Петербурге "Нормального немецкого училища" [I, 75, с.51]. "В этот период времени, - пишет М.С. Каган,-открываются широкие возможности для духовного сближения обоих народов (русского и немецкого)" [I, 65, с. 11].
В числе частных благотворителей можно назвать сестру Петра I царевну Наталью Алексеевну. В историю она вошла, благодаря заботе о людях. В 1713 году царевна Наталья устроила при Воскресенской церкви бесплатные: богадельню для престарелых и убогих женщин, "не имевших пропитание", больницу для бедных [I, 49, с. 17]. После смерти царевны Натальи Петр приказал в богадельне воспитывать подкидышей, для которых "с улицы устроен чулан, куда могли приносить детей, не объявляя о их родителях" [1,112, с. 26].
В Санкт-Петербурге в этот период продолжается традиция призрения детей-сирот допетровской Руси, связанная с воспитанием и образованием при монастырях. Тем более, что в 1706 году, недалеко от Санкт-Петербурга, в Новгороде митрополит Иов Благочестивый открывает около 10 приютов и "сиропитательниц", в которых призревалось до трех тысяч сирот и приносимых детей, "коих жены и девки рождают беззаконно и стыда ради отметывают в разные места, от чего оные младенцы безгодно помирают" I, 56, с. 487]. Правда, соглашаясь с мнением М.В. Фирсова, мы в дальнейшем будем определять эти учреждения как дома для зазорных младенцев [I, 145, с. 223-224]. О связях, существующих между Санкт-Петербургом и Новгородом, говорит тот факт, что до 1742 года Санкт-Петербург входил в состав Новгородской епархии. Также в письме князя А.Д. Меньшикова митрополиту Иову от 21 февраля 1712 года говорится о постройке по царскому указу Александро-Невского монастыря в Санкт-Петербурге и отмечается, что "...в том же монастыре... построить шпиталь (больницу) и ту шпиталь содержать доходами вышеписанных Иверского монастыря и села Оятского" [I, 101, с. 33]. Настоятелем этого монастыря с широкими правами по юрисдикции стал Феодосии Яновский, закончивший школу Лихудов в Москве и ставший помощником Иова. Он явился вдохновителем всех социальных начинаний новгородского митрополита (мнение П.Н. Петрова) [I, 101, с. 34]. Данная точка зрения вполне может быть оправданной ввиду характеристики, данной Ф. Яновскому иностранным современником О. де ла Мотрэ: "Его (Феодосия) считали одним из самых ученых священнослужителей всей России и в то же время злейшим врагом суеверий" [I, 88, с. 210]. Опыт новгородского митрополита по устройству домов для зазорных младенцев нашел отражение в 1712 году в именном указе от 31 января "Об учреждении во всех губерниях гошпиталей": "по всем губерниям учредить гошпитали для самых увечных ... также прием незарозительной и прокормление младенцам, которые не от законных жен рождены, дабы вящего греха не делали, сиречь убийства, по примеру Новгородского Архиерея" [I, 60, с. 791].
Охарактеризуем идеологическую основу становления системы социального призрения детей- сирот. Безусловно, что на появление зачатков системы учреждений социального призрения детей-сирот в Санкт-Петербурге повлияли различные социальные идей помощи детям-сиротам, что было связано в начале XVIII века с культурно-просветительской политикой, проводимой Петром I. Следствием ее стало расширение торговых связей России с Западом (Англия, Голландия) в конце XVII века. Из-за границы приезжают иностранные специалисты (мастера для устройства заводов, для организации армии и т.д.). Дворянство начинает заимствовать европейскую культуру и европейский быт. По справедливому утверждению Васильковой Ю.В., петровские реформы - это "духовное подчинение западному влиянию", которое непосредственно сказалось и на политике Петра I в области образования и призрения [I, 20, кн. 1, с. 275]. Культурные заимствования непосредственно затронули дворянскую элиту, но не коснулись народа, поэтому он попрежнему сохранял свои традиции общинного воспитания и образования. Одной из позитивных тенденций в культурной жизни России вообще и Санкт-Петербурга в частности можно считать эмансипацию женщин Петром I. Исследователь А. И-ов, в частности, пишет: "Он освободил русскую женщину от заключения ее в тереме ..." [I, 56, с. 486]. Несмотря на положительную направленность петровских начинаний, они, переходя на российскую почву, нередко приводили к отрицательным последствиям - способствовали росту числа незаконнорожденных детей. Но все-таки главная суть культурных перемен заключалась в заметном падении влияния религии и церкви, в усилении светских элементов.
Создание комплексной системы учреждений социального призрения детей-сирот непосредственно связано с социальной политикой, проводимой Петром I на рубеже XVII - XVIII веков. Этот подход к государственному призрению был заимствован, по мнению некоторых авторов, у его современника французского короля Людовика XIV. Кроме этого на политику Петра І в данном вопросе повлияли взгляды его придворных. Для нашего исследования важно, что известный дипломат и сподвижник Петра I, горячий сторонник преобразований Федор Салтыков доказывал необходимость всесторонней европеизации страны. В своих записках на имя Петра I, присланных из Англии в 1714 году ("Пропозиции" и "Изъявления прибыточные государству"), Ф. Салтыков говорит о необходимости "всенародного обучения".
В записке "Изъявления прибыточные государству" Салтыков намечает широкий план организации обучения беднейших детей при церквах, в том числе: "сирот и нищих, от самых младенческих лет по двадцати лет, как мужеска, так и женска пола, где их можно находить, в которых местах они питаются по миру, брать их отдавать чрез все государство в церковные приходы и при тех церковных приходах повелять церковным старостам смотреть над ними накрепко, чтобы их церковные причетники тех приходов учили б словестному, читать и писать" (Предложение 3) [1,95, с. 7].
Вклад общественных и частно-благотворительных организаций в совершенствование столичной системы учреждений социального призрения детей-сирот (1861-1903 годы).
Реорганизация дела социальной помощи детям-сиротам в указанный период связана с изменением социальной ситуации в начале второй половины XIX века и необходимостью преобразований, охватывающих все стороны жизни общества. Предшествующий опыт централизованного государственного призрения постепенно привел к тому, что многие функции общественного призрения либо дублировались, либо не могли быть выполнимы ввиду постепенного утверждения новых социально-экономических отношений. Отмена крепостного права и становление капиталистического уклада настоятельно требовали корректировки прежних подходов к управлению системой социального призрения, ставили в порядок дня переход к обновленным принципам, формам и методам благотворительности.
Под воздействием этих обстоятельств произошли существенные изменения в социальной политике Российского государства, которые стали частью либеральных реформ 60-70-х годов XIX века. Александр II своим указом от 1 января 1864 года утвердил "Положение о губернских и уездных земских учреждениях" как органах самоуправления, избиравшихся в начале в 33, а позднее в 43 губерниях [I, 63, с. 123]. В соответствии с "Городовым положением" (1870 г.) в 509 городах были образованы выборные городские думы [1,63, с. 123].
Вообще, в тот период, по мнению М. Ошанина, в области призрения детей существовало три течения в разных партиях, руководившие законодательными работами:
представители первого течения, исходя из неудачной деятельности по общественному призрению Приказов Общественного Призрения, признавали наилучшим выходом из сложившегося положения (по примеру протестантских стран) передачу дела призрения в руки самого населения;
представители второго течения, не отрицая всех замечавшихся недостатков в системе учреждений социального призрения детей-сирот, полагали, что усовершенствованием техники и надзора можно все дело упорядочить, не изменяя самой системы;
представители третьего течения не верили в возможность успешного действия, как иностранной системы учреждений социального призрения, так и измененной отечественной, уповали на русскую самобытность, считая за самое правильное не давать новым учреждениям никаких определенных норм, а предоставить им самим выработать такие формы призрения, которые им подскажут реальные условия существования [I, 94, с. 3 - 4].
В конечном результате каждое из этих направлений получило в известной мере свое удовлетворение в решении вопроса о призрении вообще и детей-сирот в частности. В "Общем положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости" (1861 год), на крестьянские общины возлагалась обязательное участие в такой мирской обязанности, как призрение круглых сирот (статья 179 6) [I, 121, т. 7, с. 72]. В нем был узаконен древний русский обычай всем миром призревать тех, кто нуждался в помощи со стороны общества, на условиях принятых в странах Западной Европы. Одновременно со введением земского положения 1864 года состоялось утверждение Александром II особых Временных Правил, по которым Положение о Приказах Общественного Призрения объявлялось обязательным для земских учреждений [I, 94, с. 4].На земства наряду с обязанностями по развитию местного хозяйства и быта были возложены обязанности "заведования лечебными и благотворительными заведениями", "призрения бедных, неизлечимых больных и умалишенных, а так же сирых и увечных и прочие меры призрения", забота о народном образовании, здравоохранении и так далее [I, 63, с. 123].
К научным предпосылкам того времени можно отнести развитие теории воспитания в России, сформировавшиеся во второй пол. XIX века. Гуманный взгляд на человеческую личность должен был отразиться и на педагогических идеалах, действуя в то же время смягчающим образом и на педагогическую практику. Особое место в русле исследуемой проблемы занимают труды П.Ф. Каптерева и П.Ф. Лесгафта. Отличительной чертой того времени было - уважение к личности ребенка. Выступая против авторитарного воспитания, педагоги отстаивали равноправие ребенка в обществе. А. Н. Острогорский писал: "У них (детей) есть права и первее всего - право быть детьми" [I, 92, с. 60].
Поскольку в диссертации идет речь о сиротах, нас особо интересовал вопрос о разработке теории семейного воспитания. На основании изученных источников можно сказать, что в указанное время широко дискутировались вопросы, во-первых, о воспитании в семье, во-вторых, о соотношении семейного и общественного воспитания. Прогрессивная семейная педагогика России объясняла кризис семейного воспитания кризисом самой семьи. Дискутировался вопрос о возможности улучшения социального положения семьи и формирования таких семейных отношений, благодаря которым воспитательное воздействие на ребенка носило бы социально-благоприятный характер. Предлагались разные пути изменения семейного уклада, в том числе установление более тесных связей с общественными учреждениями по воспитанию детей. П.Ф. Каптерев отмечал, что "источник жизнедеятельности детей находится в семье" и именно с позиции ее авторитета надо смотреть на развитие ребенка в учреждениях [I, 67, с. 25]. С несколько других позиций подходил к решению вопроса о взаимовлиянии общественного и семейного воспитания в дореволюционные годы П.П. Блонский. Он защищал общественное воспитание, но не противопоставлял его семейному. Разъясняя задачи общественных воспитательных учреждений, он писал: "Самый правильный взгляд на эти учреждения -помощь семье, а не избавление семьи от обязанностей" [I, 16, с. 84]. Общественное воспитание "дает семью детям бедняков, детям трудящихся классов; оно дает им нормальное и систематичное воспитание, порученное людям умелым и преданным делу; оно уничтожает вредный педагогический дилетантизм родителей и антисоциальный семейный эгоизм. От общественного воспитание выигрывают решительно все: выигрывает ребенок, наверняка получающий нужное ему воспитание и застрахованный от случайности рождения и столь частых семейных невзгод...выигрывает мать, получающая возможность возможность личной жизни и широкой независимой общественной деятельности" [I, 16, с. 85-86]. Однако конкретных форм соединения семейного и общественного воспитания педагогика не предлагала.
Указанное время характеризуется формированием предпосылок к более тесному сближению благотворительных и образовательных учреждений. Поворот этот был обусловлен широкой дискуссией по педагогическим вопросам и потребностью к формированию обновленной образовательной системы:
во-первых, в XIX веке в Европе появились различные философские и социальные теории материалистического и позитивистского характера
(Л. Бюхнер, О. Конт, Я. Молешотт, Ф. Фурье), которые в 60-х годах того же века хлынули в Россию. Теоретиками этих движений признавалось приоритетность научных знаний перед религиозными представлениями о мире и месте в нем человека. Религия, церковь, духовенство стали критиковаться и отстраняться не только от школы, но и вообще от вопросов образования. В истории отечественного образования эта тенденция прослеживается в 70-х годах XIX века, когда священники были отстранены от работы в земских школах, где они учили Закону Божьему;
во-вторых, введение в 1864 году земских учреждений, когда к делу народного образования были привлечены земские силы. В связи с этим были учреждены уездные и губернские училищные советы, в руках которых сосредотачивалось заведывание школьным делом. Для этой цели вскоре (1869 г.) был учрежден институт инспекторов народных училищ. По статистике в 1870 году насчитывалось 8.856 земских школ, а к 1 января 1880 года их стало 16.500 [1,119, с. 69];
в третиих, в России широко дискутировались вопросы о школе для народа, о соотношении реальных училищ и гимназий, о воспитательной атмосфере в школе, о степенях свободы гимназиста и др.
Поднимается вопрос о всеобщем и обязательном обучении. По расчету Центрального статистического комитета в 1880 году оказалось, что для всей молодежи школьного возраста требовалось 269.000 школ, а в стране их было только 22.000 [I, 119, с. 69]. Вопрос этот поднимался как правящими сферами, так и земствами.
Одной из задач земства было привлечение внимания русского общества к проблемам сиротства. В.А. Никитин отмечает, что земства сыграли большую роль в развитии народного просвещения в целом, в организации помощи сиротам в плане их обучения в школах, училищах, гимназиях. В период развития земств с 1861 по 1891 годы число сиротских и воспитательных домов в губерниях увеличилось почти в два раза [I, 84, с.23].
