Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические предпосылки рассмотрения проблем со-бытия личности в браке 20
1.1. Теоретические подходы к проблеме личности в психологии: исторический экскурс и современное состояние 20
1.1.1. Состояние проблемы личности в западной психологии .21
1.1.2. Предмет психологической науки и содержание категории «личность» в отечественной психологии 27
1.2. Субъектный подход в рассмотрении проблем личности 32
1.2.1. Проблема соотношения понятий «личность» и «субъект» в психологической науке 35
1.2.2. Личность как субъект бытия и со-бытия 38
1.2.3. Субъектность личности и ее субъектная позиция как направленность на преобразования и на разрешение противоречий 43
1.2.4. Дифференциация субъектности личности в зависимости от пространства бытия 50
1.3. Феномен со-бытия в контексте субъектно-бытийного подхода 53
1.3.1.Самоактуализация личности как процесс переструктурирования бытийных пространств и как условие достижения личностной идентичности и аутентичности ее бытия 53
1.3.1.1. Персонализация предметно-пространственной среды как условие достижения личностной идентичности 56
1.3.1.2. Влияние предметно-пространственного контекста на оформление научных представлений: историко-психологический ракурс 59
1.3.2. Пространственная парадигма в контексте психологической проблемы «внешнее-внутреннее» 61
1.3.2.1. Внешнее и внутреннее в рассмотрении личности 61
1.3.2.2. Метафора пространства... 63
1.3.3. Co-бытие: поддерживающее и сопротивляющееся бытие Другого 69
2. Личность как субъект со-бытия в супружеских отношениях 78
2.1. Проблемы личности в исследованиях семьи и супружеских отношениях в зарубежной психологии 78
2.1.1. Персонологическая ориентация 79
2.1.2. Системный подход 84
2.1.3. Конструктивистский подход 89
2.1.4. Нарративный подход .91
2.1.5.Динамика малой группы 92
2.1.6. Ролевая теория , 93
2.1.7. Эмпирическая модель 95
2.2. Основные направления в исследовании личности в контексте феномена семьи в отечественной психологии 99
2.2.1. Психологические исследования качества супружеских отношений в модели совместимости 101
2.3. Проблемы со-бытия личности в брачной диаде в современном обществе 114
2.3.1. Ситуация «транзита» в тендерных отношениях и ее особенности в России 115
2.3.2. Изменения образов мужчины и женщины в современном обществе и изменения в механизмах тендерной социализации 117
2.3.3. Женщины как ведущее звено трансформации тендерных контрактов 120
2.3.4. Фамилистическая перспектива в контексте кризисной парадигмы 123
2.4. Личностная идентичность в брачной диаде как проблема со-бытия 126
2.4.1. Проблема личностной идентичности в контексте субъектно-бытийного подхода 126
2.4.2. Становление личностной идентичности в современной социокультурной ситуации: факторы и проблемы
2.5. Психологические основания проблемы «общего пространства» семейных пар и потребность личности в приватности 132
2.6. Субъективное благополучие как интегральная характеристика события личности в супружеской паре 138
2.7. Основные направления концептуализации фамилистических феноменов со-бытийности 143
3. Мужчина и женщина как субъекты со-бытия в супружеских отношениях. эмпирическое исследование 161
3.1. Особенности тендерной идентичности современной молодой женщины 161
3.1.1. Самоописания девушек и их представления об идеальном образе женщины 162
3.1.2. Содержательный анализ различий в тендерных представлениях об идеале женщины 177
3.2. Динамика семейных ценностей, потребности в приватности и удовлетворенности браком в условиях брачного со-бытия: (анализ эмпирических данных по общей выборке) 188
3.2.1. Женская/мужская траектории ценностей и удовлетворённости браком в условиях брачного со-бытия 188
3.3.Психологические причины удовлетворенности браком у различных категорий брачных партнеров 212
3.3.1. Психологические причины удовлетворенности / неудовлетворенности браком у молодых женщин (брак до 1 года) 213
3.3.1.1.Ценностные профили и удовлетворенность браком 213
3.3.1.2. Потребность в приватности и удовлетворенность браком 222
3.3.2. Психологические причины удовлетворенности / неудовлетворенности браком у молодых мужчин (брак до 1 года)... 230
3.3.2.1. Ценностные профили и удовлетворенность браком... 230
3.3.2.2. Потребность в приватности и удовлетворенность браком 236
3.3.3. Психологические причины удовлетворенности/неудовлетворенности браком у зрелых женщин (брак 3-5 лет) 245
3.3.3.1. Ценностные профили и удовлетворенность браком 245
3.3.3.2. Потребность в приватности и удовлетворенность браком 252
3.3.4. Психологические причины удовлетворенности /
неудовлетворенности браком у зрелых мужчин (брак 3-5 лет) 261
3.3.4.1. Ценностные профили и удовлетворенность браком 261
3.3.4.2. Потребность в приватности и удовлетворенность браком 268
3.4. Направленность на личностную идентификацию с супругом, как фактор брачного со-бытия 276
3.4.1. Направленность молодых женщин (брак до 1 года) на личностную идентификацию с супругом, как фактор брачного со-бытия 276
3.4.1.1. Ценностные профили и направленность на личностную идентификацию с супругом 276
3.4.1.2. Ценностные профили мужей женщин, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругом и с отсутствием такой направленности 278
3.4.1.3. Потребность в приватности и направленность молодых женщин на личностную идентификацию с супругом 280
3.4.1.4. Потребность в приватности у мужей молодых женщин, направленных/ненаправленных на личностную идентификацию с супругом 282
3.4.2. Направленность молодых мужчин (брак до 1 года) на личностную идентификацию с супругой, как фактор брачного со-бытия 283
3.4.2.1. Ценностные профили и направленность на личностную идентификацию с супругой 283
3.4.2.2. Сравнение ценностных профилей мужчин и женщин, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругой (супругом) 286
3.4.2.3. Ценностные профили жен мужчин, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругой и с отсутствием такой направленности 288
3.4.2.4. Потребность в приватности и направленность молодых мужчин на личностную идентификацию с супругой 289
3.4.2.5. Сравнение потребности в приватности мужчин и женщин, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругой (супругом) 290
3.4.2.6. Потребность в приватности у жен молодых мужчин, направленных / ненаправленных на личностную идентификацию с супругой 291
3.4.3. Направленность зрелых женщин (брак 3-5 лет) на личностную идентификацию с супругом, как фактор брачного со-бытия 292
3.4.3.1. Ценностные профили женщин и их направленность на личностную идентификацию с супругом 293
3.4.3.2. Ценностные профили женщин с различным стажем брачной жизни, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругом 295
3.4.3.3. Ценностные профили мужей женщин, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругом и с отсутствием такой направленности 297
3.4.3.4. Потребность в приватности и направленность зрелых женщин на личностную идентификацию с супругом 298
3.4.3.5. Потребность в приватности у мужей зрелых женщин, направленных/ненаправленных на личностную идентификацию с супругом... 299
3.4.4. Направленность зрелых мужчин (брак 3-5 лет) на личностную идентификацию с супругой, как фактор брачного со-бытия 300
3.4.4.1. Ценностные профили мужчин и их направленность на личностную идентификацию с супругой 300
3.4.4.2. Ценностные профили мужчин с различным стажем брачной жизни, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругой 302
3.4.4.3. Сравнение ценностных профилей мужчин и женщин, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругой (супругом) 304
3.4.4.4. Ценностные профили жен мужчин, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругой и с отсутствием такой направленности 306
3.4.4.5. Потребность в приватности и направленность зрелых мужчин на личностную идентификацию с супругой 307
3.4.4.6. Сравнение потребности в приватности мужчин и женщин, характеризуемых направленностью на личностную идентификацию с супругой (супругом) 308
3.4.4.7. Потребность в приватности у жен зрелых мужчин, направленных/не направленных на личностную идентификациюс супругой .309
3.5. Структурирование супругами предметно-пространственной среды квартиры (дома) как следствие эффектов со-бытия («укромные места» и «места доминирования») 311
Заключение 323
Библиографический список
- Субъектность личности и ее субъектная позиция как направленность на преобразования и на разрешение противоречий
- Основные направления в исследовании личности в контексте феномена семьи в отечественной психологии
- Психологические причины удовлетворенности / неудовлетворенности браком у молодых женщин (брак до 1 года)
- Направленность молодых женщин (брак до 1 года) на личностную идентификацию с супругом, как фактор брачного со-бытия
Введение к работе
Актуальность проблемы обусловлена необходимостью научного осмысления феноменологии и выявления закономерностей со-бытия личности в брачном партнерстве в условиях социокультурного транзита современного общества.
Наступившая эпоха наделяется разнообразными интеллектуальными ярлыками (информационное общество, социальный постмодернизм, постиндустриализм, общество глобальных трансформаций и пр.), но очевидно одно – мы имеем дело с переходной, незавершенной ситуацией цивилизационного сдвига, которая порождает проблемы на всех уровнях отношения человека с миром (С. Хантингтон, З. Бжезинский, И. Валлерстайн,
Ф. Фукуяма и др.). А. Неклесса называет это «фундаментальной мутацией», вследствие которой «мы наблюдаем изменение привычных форм деятельности, сосуществование разнородных регламентов и процедур, их полифонию или какофонию: словно субъекты, объединенные средой и практикой, действуют в различных системах координат» (А. Неклесса). Отсюда противоречия и разнообразные кризисные феномены личности. Для современного общества характерно кардинальное изменение всех сфер жизнедеятельности человека, ценностных аспектов его бытия (Д.И. Фельдштейн). В этих обстоятельствах «реальное искусство, которым должны заниматься люди, – это искусство организации их собственной жизни. И в этом психология должна помочь» (Н.Н. Нечаев). Современная психология призвана активно проникать в сферу социальной практики, вмешиваться в реальность, заниматься «формообразованием бытия» (А.Г. Асмолов).
В условиях цивилизационного сдвига сложный период переживает институт семьи и брачного партнерства. Актуальность проблемы обусловлена тем социальным вызовом, с которым пришлось столкнуться современному обществу, заинтересованному в укреплении институтов брака и семьи и отмечающему многочисленные симптомы ослабления этих институтов. Государство активно занялось проблемами семьи, разработаны и реализуются различные программы поддержки. 2008 год объявлен годом семьи. Но любой социальный проект может состояться, если он опирается на ясное понимание ценностных устремлений, которые характеризуют потенциальных акторов этого проекта: мужчину и женщину. Важно понимание тех внутренних интимных механизмов, обусловливающих брачное со-бытие, которые в итоге предопределяют субъективное благополучие личности в браке. Знание этих механизмов и основанная на этом знании поддержка брачных партнеров обусловливают решение проблем семьи.
Включение человека в структуру брачных обязательств – не только важная акция по уточнению его гражданской позиции. Брачные отношения, закрепляющие чувство общности между любящими людьми, делают более определенным, ясно очерченным чувство личностной идентичности (Е. Гоффман, З. Фрейд, У. Джеймс, Ч. Кули, Э. Гидденс, Э. Эриксон, Дж. Марсиа и др.) и обеспечивают чувство субъективного благополучия (Вилсон, Diener, Myers, Lucas, Costa and McCrae, Brickman, Р.М. Шамионов и др.). Для личности это значимое изменение бытия и ее места в бытии, в связи с чем ее субъектная позиция по отношению к миру и обстоятельствам своей жизни также обретает большую определенность.
В ходе историко-культурного процесса феномен супружеской пары претерпевал изменения. Это нашло отражение во многих работах исследователей, с различных позиций интерпретирующих феноменологию и закономерности брачного партнерства (К. Витакер, С. Минухин, М. Боуэн, Н. Аккерман, В. Сатир, У. Берталанфи, Г. Бейтсон, Д. Эпстон, Д. Фридман, Д. Комбс,
Б.П. Парыгин, А.Г. Харчев, А.Р. Лурия, Ю.Е. Алешина, Л.Я. Гозман,
Н.Н. Обозов, А.Н. Волкова, А.И.Антонов, А.А. Агустинавичюте, Д.В. Ольшанский, Р.Л. Кричевский, Д. Кутсар, Э. Тийт, Я.Л. Коломинский, В.В. Столин, Е.И. Исаев, В.А. Петровский, В.А. Лабунская, В.И. Слободчиков,
Т.П. Скрипкина, Э.Г. Эйдемиллер и др.). В современных исследованиях семьи и брака все больше внимания уделяется личности как субъекту брачных отношений, поскольку социокультурные процессы в обществе обусловливают возрастающую субъектность индивида в семье, индивидуализированность принимаемых решений и, соответственно, индивидуализированность поведенческих стратегий в пространстве семейных интеракций. В контексте субъектного подхода (Б.Г. Ананьев, С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова, А.Л. Журавлев, В.В. Знаков, Е.А. Сергиенко, С.К. Нартова-Бочавер и др.) как его продолжение и развитие оформляется субъектно-бытийный подход к личности (В.В. Знаков, З.И. Рябикина, Г.Ю. Фоменко, Л.Н. Ожигова, А.В. Бурмистрова-Савенкова, П.Ю. Удачина и др.), акцентирующий внимание на стремлении и способности человека изменять внешнее по законам внутреннего, переустраивать бытие в соответствии со структурой сложившихся личностных смыслов, т.е. преобразовывать реальность внешнего мира таким образом, что она становится следствием объективирования субъективного и продолжением личности. По отношению к практикам супружеской жизни пока этот перспективный подход не получил должной реализации.
Еще один существенный аспект, послуживший основанием для определения проблемного поля нашего исследования, связан с сопровождающими цивилизационный сдвиг гендерными трансформациями личности. Не столь продолжительный отрезок исторического времени отделяет нас от начала становления гендерного направления в психологических исследованиях
(Б.Г. Ананьев, К. Гиллиган, П. Бурдье, Дж. Батлер, С. Бем, И.С. Кон,
В.В. Знаков, И.С. Клецина, Т.В. Бендас, Л.Н. Ожигова и др.). Отвечая на сложившийся в обществе запрос, отразивший потребность в рефлексии, осмыслении, интерпретации тех превращений личности женщины и мужчины, которые были вызваны борьбой женщины за свои права, исследователи оформили понятийный тезаурус, позволяющий рассматривать и дефинировать феноменологию этого бытийного поля. Были развенчаны представления о непосредственной детерминации психологических особенностей личности ее биологическим полом, зафиксированы и эмпирически подтверждены закономерности становления личности как субъекта и объекта социально конструируемого пола. Социальное положение мужчин и женщин в современном обществе претерпевает значительные изменения, а значит, меняются и базовые гендерные критерии (И.С. Кон, Е.А. Здравомыслова, Т.В. Бендас, И.С. Клецина, И.Н. Тартаковская, Л.Н. Ожигова и др.). Изменяются роли мужчин и женщин не только в общественных, производственных отношениях, но и в семье. Если ранее основным предметом изучения в социальных науках был мужчина в публичной сфере и исследователи концентрировались главным образом именно на публичных, официальных, видимых акторах
(М. Миллман, Р. М. Кантер и др.), то сейчас очевидно, что неофициальные, частные сферы жизни (такие как семья и брачное партнерство) в равной степени важны. Сопряженность бытийных пространств личности естественным образом проявляется в том, что изменяются и официальные, и частные сферы жизни. Изменившаяся позиция женщины в отношении работы и карьеры не могла не сказаться на том, как она проявляет себя в качестве субъекта брачного со-бытия. Это дает основания предполагать, что в условиях социокультурного транзита современного общества, сопровождающегося гендерными трансформациями, женщина и мужчина по-разному позиционированы как субъекты брачного со-бытия, причем женщина выступает более активным субъектом его преобразований. Но поскольку брак – это сложившаяся социальная форма с закрепленными нормами и социальными регуляторами, возникает противоречие между женской версией брачного проекта и сложившейся в культуре моделью брачных отношений.
Таким образом, обстоятельства цивилизационного сдвига, социо-культурного транзита, изменение ценностных аспектов бытия, гендерные трансформации, изменяющийся характер взаимообусловленности приватного и публичного в бытии личности, ее возросшая субъектность изменили положение человека в мире, что не могло не сказаться на его поведении в браке, на том, как он позиционирует себя в брачных отношениях. Новизна, неявный характер этого аспекта бытия личности и в то же время его значение как для личности, так и для общества в целом обусловливают постановку проблемы исследования.
Объект исследования: брачные партнеры.
Предмет исследования: личность в брачном со-бытии.
Цель исследования: разработать концептуальные основания нового научного направления, обеспечивающего возможность рассмотрения личности как субъекта брачного со-бытия; выявить и интерпретировать феноменологию брачного со-бытия в контексте субъектно-бытийного подхода к личности.
В субъектно-бытийном подходе продолжены традиции гуманистической интерпретации личности и субъектного подхода к человеку. Предлагая свою концепцию человеческой природы, представители гуманистической психологии утверждают, что человеку свойственна интенция самоактуализации, стремление «состояться во всей полноте своего потенциала» (А. Маслоу). Сама интенция дана человеку от природы, но конкретные очертания, возможность и содержание самоактуализации, того, как и с какой полнотой человек реализует себя в мире, определяются социальными обстоятельствами, культурой, тем местом, которое занимает человек в мире. Среда может благоприятствовать или препятствовать интенции самоактуализации. В последнем случае принято говорить о «социальных прессах» (А. Ангьял). Бытие с Другим, или со-бытие, следует отнести к таким средовым обстоятельствам, в которых человек с присущей ему интенцией самоактуализироваться доступными ему способами пытается «состояться во всей полноте своего потенциала». В обстоятельствах со-бытия с Другим он селектирует возможные виды активности, возможные социальные роли, пытается объективировать свой субъективный мир, претворив его в предметно-пространственной среде, в организации времени и пр.
Субъектный подход фокусирует внимание на поиске и рассмотрении источников, причин активности в самом человеке, на «изначально активной роли социализируемого индивида» (А.В. Брушлинский), а также на взаимной имплицированности бытия и человека, на свойственной человеку как субъекту способности порождать новые формы бытия, объективируя в нем свое субъективное.
Субъектно-бытийный подход призван подчеркнуть направленность человека на переустройство бытия в соответствии со структурой сложившихся личностных смыслов, т.е. преобразовывать реальность внешнего мира так, что он становится следствием объективирования субъективного и продолжением личности. При этом пространства бытия личности непосредственно включаются в ее структуру (этот взгляд представлен также в концепциях
У. Джемса, К. Левина, Э. Мэйли, С.К. Нартовой-Бочавер и др.) и личность становится фактором, объединяющим все стороны бытия человека (как субъективные, так и объективные) в неразрывное целое. Субъектная претворенность в условиях со-бытия дуальна либо субъектность одного приводит к асубъектности другого. Во втором случае невозможность личности реализовать себя как субъекта, отсутствие возможности «продлить» себя во внешний мир (таким внешним миром выступает и внутренний мир другого человека, партнера по со-бытию) переживается как отсутствие идентичности, неаутентичность бытия и субъективное неблагополучие.
Задачи исследования:
-
дать анализ подходов к рассмотрению личности в психологии, обосновав актуальность и эвристичность субъектно-бытийного подхода к личности;
-
осуществить психологический экскурс в историю рассмотрения проблемы брачного партнерства с целью постановки проблемы исследования и создания теоретико-методологического основания исследования брака как со-бытия личностей;
-
выделить, определить и концептуализировать индикаторы со-бытийности личностей в брачных отношениях;
-
выявить обусловленные полом особенности личности как субъекта брачного со-бытия;
-
выделить, описать и концептуализировать феномены со-бытийности, разворачивающиеся в истории супружеских отношений.
Теоретико-методологической основой исследования послужили:
– принципы системности (Б.Г. Ананьев, Л. Берталанфи, А.А. Бодалев, А.А. Деркач, Б.Ф. Ломов и др.), развития (Л.И. Анцыферова, А.В. Брушлинский, Е.А. Сергиенко, Н.А. Логинова и др.), детерминизма (С.Л. Рубинштейн, А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский и др.), целостности (Б.Г. Ананьев,
К.А. Абульханова-Славская, В.Н. Мясищев и др.);
– психология субъекта и субъектный подход (С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев, А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова-Славская, Л.И. Анцыферова, В.А. Петровский и др.);
– психология человеческого бытия (С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев,
В.В. Знаков, В.С. Мухина, З.И. Рябикина, Г.Ю. Фоменко и др.);
– субъектно-бытийный подход к личности (С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский, З.И. Рябикина, В.В. Знаков, Л.Н. Ожигова, Г.Ю. Фоменко и др.);
– гуманистически ориентированные и экзистенциальные подходы к личности как субъекту самоактуализации, самореализации, самоутверждения, стремящемуся к аутентичному бытию (К. Гольдштейн, А. Маслоу, К. Роджерс, К.А. Абульханова-Славская, Н.Е. Харламенкова, Д.А. Леонтьев,
Л.А. Коростылева и др.);
– зарубежные и отечественные подходы к анализу идентичности личности (Ч. Кули, Д. Марсиа, Х. Тэджфел, Дж. Тернер, Э. Эриксон, Г.М. Андреева, А.Н. Кимберг, Л.Н. Ожигова и др.);
– гендерный подход (Б.Г. Ананьев, П. Бурдье, С. Бем, Т.В. Бендас, К. Гиллиган, В.В. Знаков, И.С. Клецина, И.С. Кон, В.А. Лабунская, Л.Н. Ожигова и др.);
– теоретико-эмпирические достижения в исследованиях семьи и брака (А.И. Антонов, С.И. Голод, В.Н. Дружинин, С. Кратохвил, Л.А. Коростылева, Н. Пезешкиан, Э.Г. Эйдемиллер, А.Н. Волкова,
Л.Я. Гозман, Ю.Е. Алешина и др.).
– психология среды и психология приватности (В.И. Панов, В.А. Лабунская, В.А. Ясвин, K.H. Craik, I. Altman, M. Wolfe, W. Ittelson, D. Stockols,
G. Winkel, З. Бауман, Э. Гофман, Э. Гидденс, М. Черноушек, М. Осорина,
Т. Нийт, М. Хейдметс и др.), средовой подход к личности (У. Джемс, К. Левин, Ф. Перлз, У. Бронфенбреннер, Р. Баркер, Р. Соммер и др.), субъектно-средовой подход (С.К. Нартова-Бочавер);
– теории субъективного благополучия (Вилсон, Diener, Myers, Lucas, Costa and McCrae, Brickman, Р.М. Шамионов и др.)
Диссертанотом выдвинут ряд гипотез.
1. Субъектно-бытийный подход к личности может служить теоретико-методологическим основанием для построения теоретико-феноменологической модели со-бытия личности в браке. Модель в своей теоретической части представляет систему теоретических утверждений, позволяющих выделить и концептуализировать феноменологию брачного со-бытия. Феноменологическая часть модели со-бытия позволяет представить особенности и различия позиционирования мужчины и женщины в браке, динамику феноменов со-бытийности в процессе развития брачных отношений, увидеть и проинтерпретировать противоречия современного брака.
2. В условиях социокультурного транзита современного общества, сопровождающегося гендерными трансформациями, женщина и мужчина по-разному позиционированы как субъекты брачного со-бытия, им свойственны различия в ориентированности на предпочитаемые виды активности в брачных отношениях.
3. В связи с изменившейся позицией женщины в обществе она выступает более активным субъектом преобразований содержания брачного со-бытия, ориентируя его в большей степени на цели, связанные с ее собственным самоосуществлением как личности. Традиционные семейные ценности в браке оказываются связанными в большей степени с позицией мужчины.
4. В рамках брака как культурно закрепленной формы со-бытия партнеров со сложившимися у них на рефлексивном практическом уровне ожиданиями и нормами может возникать конфликт между женской версией брачного проекта, обеспечивающего ей возможность личностной самореализации в различных пространствах бытия, и мужской версией брака, ориентированной на функции семьи как самодостаточные ценности.
5. Феномены со-бытийности пары (ценностная ориентированность на предпочитаемые виды активности в брачном со-бытии и ее соотнесенность у мужчины и женщины; характеристики потребностей в приватности и их согласованность у супругов и пр.) претерпевают изменения в процессе развития супружеских отношений.
6. Женщину характеризуют в брачных отношениях более выраженная потребность в приватности и более активные проявления как приватизирующего субъекта.
7. Существенным фактором, влияющим на качество брачного со-бытия, является направленность личности на идентификацию с брачным партнером.
8. Факторы, обусловливающие брачное со-бытие, по-разному сказываются на субъективном благополучии мужчины и женщины.
В ходе исследования использованы следующие методы и методики исследования: теоретические: теоретический анализ, сопоставление и обобщение теоретико-эмпирических исследований, интерпретация и реинтерпретация психологических трудов по проблеме; организационные: сравнительный («срезы»); эмпирические: методика ранжирования предпочитаемых видов активности в брачном со-бытии; контент-анализ материалов самоописания; тест Куна–Макпартленда «Кто Я?»; методика диагностики межличностных отношений Т. Лири; методика диагностики психологического пола личности С. Бем в модификации О.Г. Лопуховой; опросник «Суверенность психологического пространства» С.К. Нартовой-Бочавер; авторская анкета «Потребность в приватности и ее поддержка в супружеских отношениях»; методика «Ролевые ожидания и притязания» (РОП) А.Н. Волковой, Т.М. Трапезниковой; тест-опросник «Удовлетворенность браком» В.В. Столина, Т.Л. Романовой, Г.П. Бутенко; авторская модифицированная методика «Сферы семейных конфликтов»; анализ рисунков-схем жилого пространства (квартира, дом), выполненных супругами; полуструктурированное интервью «Что в доме (квартире) мое?»; методы обработки данных: количественный (ранжирование, оценка значимости различий, графический анализ, корреляционный анализ) и качественный анализ (контент-анализ материалов полуструктурированного интервью и самоописаний, анализ рисунков, анализ отдельных случаев).
Эмпирическая база исследования
С 1999 по 2008 г. осуществлена серия исследований, в процессе которых были решены задачи, обеспечившие возможность рассмотрения брачного со-бытия как целостного феномена и личности как субъекта со-бытия в браке. В частности, были исследованы: 1) представления молодежи о ценностной ориентированности на предпочитаемые виды активности в браке у мужчин и женщин; 2) гендерная идентичность молодой женщины (готовность к принятию брачной роли и созданию собственной семьи в структуре гендерной идентичности молодой женщины); 3) гендерные особенности личности мужчины и женщины до брака и в браке; 4) особенности со-бытийности в супружеских парах с различной продолжительностью супружеской жизни (исследование включало анализ рисунков-схем жилого пространства (квартира, дом), выполненных супругами, полуструктурированное интервью «Что в доме (квартире) мое?», модифицированную методику «Сферы семейных конфликтов» и авторскую анкету «Потребность в приватности и ее поддержка в супружеских отношениях»).
Общее количество участников исследования – 849 человек.
Положения, выносимые на защиту
1. Разработанная теоретико-феноменологическая модель со-бытия личности в браке адекватна теоретико-методологическим положениям субъектно-бытийного подхода и позволяет выявить и проанализировать:
– особенности и различия позиционирования женщин и мужчин как субъектов брачного со-бытия;
– феномены брачного со-бытия, изменяющиеся в процессе увеличения стажа супружеских отношений;
– совокупность разноуровневых взаимосвязанных противоречий, обусловливающих переживание личностью и обществом кризисности современного брака.
2. Индикаторами качества со-бытийности в брачных отношениях на уровне категорий, обусловленных более общими подходами к личности, выступают личностная идентичность субъектов в брачной диаде, переживаемая ими аутентичность бытия и субъективное благополучие. Субъективное благополучие личности в брачном со-бытии определяют следующие факторы: а) ценностная ориентированность на предпочитаемые личностью виды активности в браке; б) потребность в приватности; в) направленность личности на идентификацию с брачным партнёром; г) характер организации предметно-пространственной среды жилища. Эмпирическими коррелятами субъективного благополучия являются: а) поддержка партнера в его ориентации на предпочитаемые виды активности в брачном со-бытии; б) согласованность претензий на реализацию потребности в приватности; в) взаимная направленность женщины и мужчины на личностную идентификацию с партнером (партнершей); г) организация предметно-пространственной среды дома (квартиры), создающая личности возможности для переживания аутентичности бытия.
3. Мужчина и женщина по-разному позиционированы как субъекты брачного со-бытия. Им свойственны различия: а) в ориентированности на предпочитаемые виды активности в брачных отношениях; б) в интенсивности потребности в приватности и ее отдельных составляющих, ее динамики в процессе брака, а также ее обусловленности предпочитаемыми видами активности субъекта брачного со-бытия; в) в их предпочтениях и поведении в предметно-пространственной среде совместного жилища.
4. Изменяющаяся позиция женщины в общественных, производственных отношениях и публичной сфере и соответственно ее меняющаяся гендерная идентичность влияют на то, как она проявляет себя, будучи субъектом семейных и брачных отношений. Сопряженность бытийных пространств личности обусловливает зависимость брачного проекта женщины от ее проектов самореализации в других пространствах бытия. Ценностная ориентированность на предпочитаемые виды активности, стремление к подтверждению определенной личностной идентичности обусловливают содержание брачного проекта, к которому женщина готова психологически. Но поскольку брак – это сложившаяся социальная форма с закрепленными в общественном сознании нормами со-бытия партнеров и соответствующими этим нормам социальными регуляторами, то возникает противоречие (конфликт) между женской версией брачного проекта, обеспечивающего ей возможность самореализации и сложившейся в культуре моделью брачных отношений.
5. На современном этапе глубоких социальных трансформаций и изменения гендерных критериев женщина выступает более активным субъектом преобразований брачного со-бытия. При этом для ее развития как личности, для обретения идентичности брак продолжает сохранять большее значение (в сравнении с мужчиной). Но важность брака для женщины заключается не столько в том, чтобы стать женой и матерью для обретения чувства полноты выполненного женского предназначения, сколько в том, чтобы с «уходом в брак» эмансипироваться от отношений с родительской семьей для более аутентичного (по представлению молодой женщины) бытия со свободой выбора «как жить» и «для чего жить». Поэтому у женщины в супружеском со-бытии превалируют неспецифические для института брака ценности: социальная активность, привлекательная внешность, эмоционально-психотерапевтическая поддержка, которые демонстрируют субъектную ориентированность женщины на самоосуществление посредством брака. Для мужчины брак не является способом отделиться от зависимостей, сковывающих его развитие как личности, и он сохраняет в качестве превалирующих традиционные ценности семьи – родительско-воспитательную и интимно-сексуальных отношений.
6. К существенным факторам, обусловливающим качество брачного со-бытия, относится направленность личности на идентификацию с брачным партнером. Она делает все аспекты брачного со-бытия более привлекательными для субъекта. Направленность личности на идентификацию с брачным партнером, как правило, взаимна и значимо связана с ориентацией партнеров на реализацию эмоционально-психотерапевтической функции в супружеских отношениях, а также со сниженными показателями потребности в приватности как у субъекта идентификации, так и у партнера.
7. Практики брачного со-бытия мужчины и женщины, объективированные и материально закрепленные в организации предметно-пространственной среды жилища, характеризуются инертностью и предстают как традиционные, закрепившиеся в культуре. Здесь женщина сохраняет свои привилегии субъекта с более сильным приватизационным потенциалом, хотя по более интегративным характеристикам, не привязывающим личность к особенностям определенных бытийных пространств, мужчина характеризуется более высокими показателями потребностей в приватности.
8. В проявлениях направленности на приватность и в своих ожиданиях, адресованных брачному партнеру (партнерше), личность в брачном со-бытии позиционирована двойственно. С одной стороны, ей необходимо, чтобы партнер (партнерша) характеризовался достаточно высокими показателями суверенности, так как это необходимый признак, свидетельствующий о готовности отграничивать и защищать границы приватного пространства брачной пары. С другой стороны, претензии супругов на приватность в пространстве супружеского со-бытия делают их конкурентами, поэтому более высокие показатели суверенности у одного партнера могут порождать чувство неудовлетворенности браком у другого.
9. Факторы, обусловливающие брачное со-бытие, по-разному сказываются на субъективном благополучии мужчины и женщины, т.е. в брачном со-бытии мужчина и женщина счастливы (или несчастны) по разным причинам.
К общим факторам, обусловливающим субъективное благополучие личности в браке, относятся: а) переживаемая личностью высокая общая ценность возможных видов активности в семье; б) содержательная близость семейных ценностей субъекта брачного со-бытия с ценностями партнера (партнерши); в) более высокие общие показатели ценностной ориентированности на различные виды активности в брачном со-бытии у партнера (партнерши).
Субъективно благополучные в браке мужчины и женщины отличаются от тех, кто не удовлетворен своим браком, не столько собственными характеристиками, сколько характеристиками своих брачных партнеров (партнерш).
У мужчин с чувством субъективного благополучия снижены потребности в приватности (как у них самих, так и у их брачных партнерш). У женщин субъективное благополучие связано с собственными высокими показателями приватности. Оно обусловлено также тем, насколько муж способен артикулировать и защищать свои ценности и насколько ему свойственно «чувство своей территории» и готовность ее ограждать от вторжений. Но женщина не удовлетворена браком, если превалирует мужская претензия на приватность в условиях брачного со-бытия.
Научная новизна и теоретическое значение исследования
Разработаны концептуальные основания нового научного наравления, обеспечивающего возможность рассмотрения личности как субъекта брачного со-бытия и позволяющего выявить и интерпретировать феноменологию брачного со-бытия в контексте субъектно-бытийного подхода к личности. Создана теоретико-феноменологическая модель со-бытия личности в браке.
Достигнут продуктивный синтез разноуровневых концептуальных моделей, содержащих взгляд на личность в целом (гуманистическая психология, субъектный подход к интерпретации человека и конкретизация субъектного подхода – субъектно-бытийный подход к личности), на ее отдельные проявления и аспекты бытия (теории личностной идентичности, субъективного благополучия, приватности-суверенности), на личность как участника брачных, семейных отношений (теоретические интерпретации брака и семьи), что позволяет концептуализировать феноменологию личностного со-бытия семейной пары в контексте более общих теоретических достижений психологической науки и одновременно создает основания для конкретизации абстрактных теоретических построений в операционализируемых утверждениях более прикладной области психологических изысканий – психологии брака и семьи. Таким образом, в этой области научных исследований преодолевается кризис современной науки, обусловленный нарушением ее целостности (коммуникативной эффективности научного сообщества и связности, соотносимости научного знания): преодолевается разрыв между более общими концептуальными построениями и теориями более частного характера, а также между научным осмыслением и психологической практикой (что свойственно многим сложившимся направлениям исследований брачных и семейных проблем).
Построена категориально-понятийная вертикаль, включающая «восходящую» (и «нисходящую») линию анализа со-бытийности брачных партнеров: от частных понятий, оформившихся в исследованиях феноменологии семьи (удовлетворенность браком, семейные ценности и пр.), к более общим понятиям, сложившимся в психологии личности (субъективное благополучие, ценностная ориентированность субъекта со-бытия на предпочитаемые виды активности и пр.), и к еще более общим категориям (самоактуализация, идентичность, аутентичность бытия, со-бытие и пр.).
Уточнено и дополнено новым эмпирическим содержанием понятие «бытийное пространство личности», позволяющее зафиксировать способ существования человека как объективной реальности, наделенной субъективной составляющей. В качестве субъективных составляющих, обусловливающих со-бытийность в браке и выступающих эмпирическими коррелятами качества брачного партнерства, использованы: а) ценностная ориентированность субъектов бытия на предпочитаемые виды активности в со-бытийном пространстве; б) соответствие в интенсивности и содержательных особенностях потребностей субъектов в приватности в пространстве брачного со-бытия; в) ориентация на личностную идентификацию с партнером (партнершей) брачного со-бытия. В качестве объективной реальности «бытийного пространства личности» рассмотрена предметно-пространственная среда жилища, структурированная личностью как субъектом брачного со-бытия.
В контексте рассматриваемой феноменологии брачного со-бытия конкретизировано понятие «субъективное благополучие личности». Это переживание удовлетворённости в связи с согласованностью процессов индивидуальных субъектов в полипространственной среде супружеской со-бытийности (во времени, в предметно-пространственной среде, в межличностных отношениях и пр.), сопровождаемое чувством подтверждаемой партнером личностной идентичности и чувством аутентичности бытия.
Разработана и апробирована схема эмпирического исследования, создающая возможности для выявления и анализа взаимозависимостей между дуальными феноменами со-бытийности брачных партнеров.
Выявлена совокупность разноуровневых взаимосвязанных противоречий, обусловливающих переживание личностью и обществом кризисности современного брака:
а) противоречие между более субъектной (в сравнении с мужчиной) позицией современной женщины, ориентированной на изменение содержания брачного со-бытия, и ее «вторичностью» – зависимостью, проявляющейся в том, что она более вероятно будет переживать субъективное благополучие, если предпочитаемые ею виды активности в браке совпадают с теми, которые предпочитают мужчины;
б) противоречие между свойственной современной женщине активностью в освоении публичных сфер бытия (работа, карьера, общественная, политическая деятельность и пр.), в которых она потеснила мужчину, и удерживанием своей более активной позиции в приватной сфере (в жилище), где она «не потеснилась», чтобы освободить место для мужчины;
в) противоречие между приписываемыми партнерам предпочтениями видов активности в браке и реальными предпочтениями, артикулированными в исследованиях брачного со-бытия (молодые женщины в своих представлениях о мужчинах как партнерах в браке склонны снижать значение их ориентированности на родительско-воспитательную роль и преувеличивать ценность интимно-сексуальных отношений; мужчины в своих представлениях о женщине-супруге совершают обратную по содержанию ошибку).
Практическая значимость исследования
Предложенная концепция дает возможность увидеть проблемы современной семьи с позиции личности, реализующей в брачном партнерстве определенные стратегии самоактуализации, позволяет разрабатывать новые психологические технологии и подходы, способствующие оптимизации со-бытия личности в браке.
Понимание факторов, обусловливающих качество со-бытия личности в браке, способствует новому уровню осуществления ее поддержки в супружестве. Уточнение представлений брачных партнеров об их ориентированности на предпочитаемые виды активности в браке, понимание важности приватного пространства и понимание тех различий и вызванных ими противоречий в отношении мужчины и женщины, которые характеризуют супругов с разным стажем супружеской жизни, создают возможность для более эффективной коррекции и самокоррекции. Результаты исследования могут служить основанием для разработки коррекционных тренингов и просветительских программ, ориентированных на определенные группы мужчин и женщин, различающихся стажем супружеской жизни, а также конкретными проблемами со-бытийности.
К практической значимости следует отнести также исследовательский аппарат, сопровождающий оформившееся в ходе исследования направление в интерпретации феноменологии брака и семьи, поскольку он создает условия для научно-практических изысканий в тех случаях, когда практик сталкивается с новыми феноменами изменившегося в обстоятельствах социокультурного транзита супружества.
Богатый фактуальный материал расширяет представления, углубляет знания и повышает возможности рефлексии брачного со-бытия супругами.
Достоверность и обоснованность результатов и выводов исследования обеспечена системностью теоретического и эмпирического анализа предмета исследования, использованием методологических подходов, принципов и положений, принятых в психологии, применением апробированного методического инструментария, адекватного задачам исследования, сложностью состава и большим объемом выборки. Сочетание количественной и качественной стратегий исследования, реализованных с привлечением методов описательной статистики, и концептуализация качественных данных при помощи контент-анализа, анализа рисунков, анализа отдельных случаев позволили повысить надежность и достоверность полученных результатов.
Апробация и внедрение результатов исследования
Материалы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на Южнороссийской конференции «Содержание социально-гуманитарного образования в меняющемся мире» (Краснодар, 2000 г.); региональной конференции «Проблемы самореализации мужчины и женщины в современном российском обществе» (Краснодар, 2001 г.); VI Международной научно-методической конференции «Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах» (Сочи, 2003 г.);
II Всероссийской научно-практической конференции «Личность и бытие: субъектный подход» (Краснодар, 2003 г.); VII конференции по проблемам университетского образования «Психолого-педагогическая подготовка специалиста: образование и образованность» (Москва, 2004 г.); V Всероссийском научно-практическом семинаре «Личность как субъект экономического бытия: гендерный аспект» (Краснодар, 2005 г.); межвузовской научно-практической конференции «Психология здоровья: психологическое благополучие личности» (Москва, 2005 г.); III Всероссийской научно-практической конференции «Личность и бытие: субъектный подход» (Краснодар, 2005 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы прикладной психологии» (Калуга, 2006 г.); I Международной научно-практической конференции «Психологические проблемы семьи и личности в мегаполисе» (Москва, 2007 г.); IV Всероссийском съезде Российского психологического общества (Ростов-на-Дону, 2007 г.); Всероссийской научной конференциии «“Русская идея” как идея единства народов России» (Ульяновск, 2008 г.); Международной научной конференции «Теоретические проблемы этнической и кросс-культурной психологии» (Смоленск, 2008 г.); Международной научно-практической конференции «Практическая психология: проблемы и перспективы (К 85-летию со дня рожедния И.Ф. Мягкова)» (Воронеж, 2008 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Личность как субъект организации времени своей жизни: традиции и современность на Северном Кавказе» (Геленджик, 2008 г.), а также на заседаниях кафедры психологии личности и общей психологии, на методологическом семинаре и в лаборатории гендерных исследований НИИ социально-гуманитарных проблем факультета управления и психологии Кубанского государственного университета.
Результаты исследования используются в чтении учебных курсов «Психология личности» и «Психология семьи» в Кубанском государственном университете (г. Краснодар), спецкурса «Психология семейных отношений» в Черноморской гуманитарной академии (г. Адлер), в Сочинском государственном университете туризма и курортного дела (г. Сочи), а также в индивидуальной консультативной работе с теми, кто переживает проблемы в браке.
По материалам исследования опубликовано 34 работы.
Структура и объем работы
Работа состоит из введения, трех глав (15 параграфов), заключения, списка использованной литературы и приложений.
Субъектность личности и ее субъектная позиция как направленность на преобразования и на разрешение противоречий
Психология личности имеет свои корни в Европе. Главные идеи, касающиеся индивидуальности и психологических различий между людьми, появились в начале XX столетия в европейских психологических лабораториях и кабинетах терапевтов, а затем распространились во все части мира. Прежде всего это относится к психодинамическим теориям человека (3. Фрейд и А. Адлер -Австрия; К. Юнг - Швейцария). Сюда же как безусловный вклад в формирующиеся теории личности следует отнести первые интуитивные характерологии и первые эмпирические типологии, которые были созданы в различных европейских странах (Клагес - Швейцария; Кречмер - Германия; Хейманс - Нидерланды). Далее происходит слияние созданных на европейском континенте типологий человека с предпринятыми британскими исследователями усилиями в психометрике (Гальтон, Спирмен), которые сами были стимулированы созданным Бине (Франция) интеллектуальным тестом, заявившим тем самым подход к личности как носительнице черт. И хотя американские психологи позднее начали доминировать в этой области, следует подчеркнуть, что она имеет европейские истоки.
Итак, психология личности зародилась в Европе, но переезд многих выдающихся психологов из Европы в конце 1930-х гг. привел к тому, что центр активности переместился на другую сторону Атлантики. Более очевидным выражением этого стало то, что даже язык коммуникаций между психологами, занимающимися личностью, изменился с немецкого на английский. Поэтому в 1960-е гг., когда европейская психология восстановилась после войны и вновь обратилась к проблемам этой области знания, не удивляло, что европейские психологи, занимающиеся личностью, узнавали о деятельности своих коллег в других европейских странах не прямым путем, а через публикации в ведущих американских журналах, на конференциях по проблемам личности, которые проходили в США.
В 1960-1970-х гг. европейские психологи имели достижения как в области теоретических разработок, так и в сфере конкретных эмпирических исследований личности. Среди направлений этих исследований можно выделить: социальное конструирование личности, психологию личностных конструктов, инте-ракционистское направление, исследования ситуаций и окружения (как факторов развития личности), изучение темперамента человека, а также социоисто-рический аспект.
В мае 1982 г. в Нидерландах была организована и проведена первая европейская конференция по проблемам личности, которая создала возможность непосредственных встреч, обсуждений и последующего большего взаимопонимания, консолидации усилий исследователей, работающих в области психоло гии личности. Форум претендовал на роль исторического, как бы «оговаривающего» исходные посылки нового этапа в развитии «европейского варианта» психологии личности.
В сборнике докладов этой конференции нет работ советских психологов, хотя у М. Токала из Финляндии и Я. Стреляу из Польши есть ссылки на И.П. Павлова, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева, Г.М. Андрееву и некоторых других. Выдержан в традициях диалектико-материалистического подхода, принятого в то время в советской школе психологии, доклад болгарского психолога Димитра Василева «Понимание психической структуры человека». Таким образом, некоторое отражение позиций, которые занимали в то время отечественные исследователи в понимании личности, было представлено [Personality psychology in Europe..., 1984].
Необходимо отметить отсутствие среди докладов, сделанных на конференции, действительно крупных по масштабам обобщения теоретических работ, «нагруженных» философией общего подхода к проблеме личности, чего следовало" бы ожидать после столь длительного перерыва и, казалось бы, естественного стремления выработать синтетичный объединительный взгляд.
Обратимся к тому, что происходило с исследованиями в области психологии личности на другой стороне Атлантики. Признанный европейскими психологами неоспоримым приоритет их коллег из США опирается на обширный список всемирно известных имен, среди которых много и бывших европейских ученых. Вспомним основные вехи на этом пути. В 1930-е гг. книги Олпорта [Airport, 1937] и Мюррея [Murrey, 1938] предопределили «повестку дня» на последующие десятилетия. 1940-е и 1950-е гг. были отмечены талантливыми исследованиями, развивавшими различные направления. Исследования личности процветали, и базовый учебник Холла и Линдзея [Hall, Lindzey,1957] утвердил психологию личности как естественную часть психологического «расписания» в учебных заведениях, подготавливающих психологов. У нас этот учебник был переведен и издан только в 1990-е гг. [Холл, Линдсей, 1997].
В течение 1960-х гг., однако, основные положения и достижения в этой области знания были подвергнуты сомнению. В частности, шла речь об ограничении предсказательных возможностей при анализе личности посредством измерения ее черт.
В 1970-е и ранние 1980-е гг. велись внутренние дебаты по поводу базовой парадигмы и ее защиты.
В течение последующих 1980-х гг. начали проявляться новые подходы к основным положениям этой области знания: были выдвинуты новые «средне-уровневые» единицы анализа, предложены новые формы согласования личностных образований, разработаны более мощные методы в области исследовательских процедур. Многие исследования носили междисциплинарный характер - подключались смежные дисциплины: когнитивная психология, эволюционная биология, социология. В 1988 г. на конференции по проблемам психологии личности, проводившейся в Мичиганском университете, ее организаторы сформулировали намерение артикулировать эти появившиеся в психологии личности новые позиции [Personality Psychology. Recent Trends and Emerging Directions..., 1989]. Были поставлены следующие главные задачи: 1) обозначить появившиеся интересные многообещающие направления; 2) стимулировать дебаты и интеллектуальный обмен; 3) начать консолидацию внутри области; 4) интенсифицировать чувство групповой принадлежности и разделить чувство цели. «Научные дисциплины иногда достигают критической точки в своем развитии, после которой могут радикально изменить свой последующий курс. Мы верим, что область психологии личности достигла такой точки», - с надеждой и оптимизмом заявляли организаторы конференции [Personality Psychology. Recent Trends and Emerging Directions..., 1989, p. 5].
Основные направления в исследовании личности в контексте феномена семьи в отечественной психологии
Но вернемся вновь к приведенному определению системы по Берталанфи. «Система может быть составлена из меньших систем, а может быть частью большей системы... Следовательно, тот же самый организованный объект можно расценивать или как систему, или как подсистему, в зависимости от фокуса интереса наблюдателя». Личность можно и целесообразно рассматривать как систему, чьи характеристики обусловлены своим пребыванием в большей системе - семье и, соответственно, теми интеракциями, которые складываются и поддерживаются в этом большем системном образовании.
Применяя метафору «организм» по отношению к социальным системам, Л. Берталанфи подчеркивал как существенную сторону в этом рассмотрении открытость системы, т.е. ее непрерывное взаимодействие со средой, постоянно совершаемые «обмены материалом».
Чрезвычайно важно то, как Л. Берталанфи рассматривал живые системы -организмы. В отличие от функционалистов, сосредоточенных на адаптивности, приспособлении к среде и упускавших из внимания то, что организмы не только реагируют на стимулы, Л. Берталанфи подчеркивал, что организм как система предпринимает постоянные, активные усилия для дальнейшего развития. Вспомним здесь сложившуюся в психологии традицию выделения двух типов мотивационных тенденций: гомеостатический и гетеростатический типы. Если первый тип предполагает направленность на сохранение, поддержание целостности, то второй - направленность индивида на развитие, расширение своих возможностей, экспансию в среду.
«Семейная терапия ухватилась за концепцию гомеостаза, - пишут М. Николе и Р. Шварц, - склонности систем саморегулироваться, чтобы сохранить единство в ответ на изменения в среде» [Николе, Шварц, 2004, с. 213]. Берталанфи обоснованно полагал, что подобное рассмотрение организма сводит его до уровня машины, «хорошо смазанного робота». Таким образом, его интерпретация скорее сближается с тем, как трактуют организм и личность сторонники организмического (в широком смысле этого слова), гуманистического подхода (А. Маслоу и др.). В отечественной психологии это, в частности, представлено в рассмотрении личности как субъекта своего бытия (С.Л. Рубинштейн, К.А. Абульханова-Славская, А.В. Брушлинский, З.И. Рябикина и др.).
Еще один важный принцип в приложении системного подхода Л. Берталанфи к рассмотрению проблем семьи - принцип экологичности. Насколько происходящее в одной системе соотносимо с тем, что происходит в других находящихся с ней в интеракции системах, с тем, что происходит в большей системе, по отношению к которой она является подсистемой. Между взаимодействующими системами, между частями одной системы должно сохраняться равновесие. Всякий раз, когда одна из подсистем стремится к несдержанному росту или влиянию (к экспансии), эта система и другие - выше и ниже ее - теряют сбалансированность и могут разрушиться, потеряв способность к эффективной интеракции.
Влияние Л. Берталанфи возросло после возникновения нарративного движения в 1990-е гг. Придерживаясь позиции, в рамках которой утверждается невозможность объективного понимания реальности субъектом, ученый полагал, что взгляды человека фильтруются его отношением к происходящему или тем, что называется «перспективой». Познание - не зеркальное отражение реальности. Это активный процесс, в котором человеком создается модель мира (образ мира). И эта модель обусловливает последующее восприятие, понимание, интерпретацию того, что оказывается в «поле зрения» субъекта.
Философия социального конструктивизма по содержанию близка этим суждениям Берталанфи. Мир - это социальные конструкции, а не объективные истины. Человек интерпретирует события в соответствии со своим образом мира и вследствие сложившейся интерпретации соответствующим образом поступает как с собой, так и с другими людьми.
Теперь представляется очевидным, что в основе многих проблем в семейных отношениях лежат последовательность определенным образом построенных интерпретаций субъектом этих отношений и базирующиеся на этих интерпретациях ожидания [Фридман, Комбс, 2001]. Личностные «повествования» о семье (нарративы) регулируют жизнь семьи, типичные для ее членов интеракции. Повествования отсеивают то, что не соответствует сюжетной линии, искажают восприятие и понимание происходящего, побуждают к планированию того, что не может состояться из-за отсутствия реальных предпосылок.
Одни исследователи склонны рассматривать нарративный подход как дополнение системного. Другие считают, что это особая, новая парадигма. Принять однозначное решение сложно, так как нарратив, безусловно, является определенным образом организованной системой знаков, значений, смыслов. Но этот подход привнес в анализ личности, групп столько нового, что претензия на самостоятельность, новизну, теоретический прорыв, конечно, обоснованна. Нарративная метафора не предполагает рассмотрение реальности отношений между субъектами. Она позволяет создать набор техник, обеспечивающих поддержку рефлексии самопонимания субъектов отношений и вмешательство в сложившиеся у них интерпретации происходящего.
Ведущие акторы системной революции - Грегори Бейтсон, Джей Хейли, Сальвадор Минухин и др., способствующие развитию системного взгляда на семью, ее динамику и феноменологию, остаются идейными лидерами, чей вклад в обретение обществом способности правильно понимать, интерпретировать то, что происходит в семье и с семьей, трудно переоценить. Концептуализация проблем семьи как системного образования - идейное достижение, поднимающее возможности научного осмысления и дающее основание для новых видов практической поддержки семьи и личности.
Существует множество ярких примеров, доказывающих состоятельность системного подхода к анализу семейной феноменологии. Приведем один из них. В практике Д. Джексона была женщина с трудноизлечимой депрессией. Когда ей наконец стало лучше, ее муж стал жаловаться, что его состояние ухудшается. Ей становилось все лучше, а муж потерял работу. В конце концов, когда она окончательно выздоровела, муж покончил жизнь самоубийством. Очевидно, стабильность этого человека, обусловленная определенным образом сложившимся брачным союзом, проистекала из болезни его жены [Jackson, 1954].
Семейная система - нечто большее, чем свойства людей, которые обретены ими потому, что они живут вместе. Это целостность, характеризуемая качествами, которые могут быть свойственны не ее отдельным элементам, а только семье как целому. Системное мышление исследователей проявлялось в осознании, что поведение членов семьи и семьи в целом - результат взаимодействия, взаимообусловленности. Но «если забыть, что системные метафоры - лишь метафоры, то можно переоценить их влияние и обесчеловечить членов семьи по отдельности» [Николе, Шварц, 2004, с. 160]. Следует подчеркнуть, что преувеличение роли взаимодетерминации членов семьи как элементов системной целостности, отрицание возможности самоопределения личности таят в себе опасность механизации, вульгаризируют системный подход.
Психологические причины удовлетворенности / неудовлетворенности браком у молодых женщин (брак до 1 года)
Таким образом, идентичность - это и понимание личностью своей позиции в пространствах ее бытия, и переживание себя как субъекта этих бытийных пространств.
Оформление бытийного подхода к рассмотрению личности в психологии предполагает рассмотрение личности как субъекта бытия, ось «личность - бытие» выступает как организующий принцип в анализе закономерностей и феноменологии личности [Рябикина, 2005; Ожигова, 2006; Фоменко, 2006 и др].
В отечественной психологии С.Л. Рубинштейн одним из первых ввёл понятие «субъект» в рассмотрение бытия личности. В его философско-антропологической концепции реализована идея человека как центра реорганизации бытия [Рубинштейн, 2003]. Привлечение категории субъекта в научный анализ проблем человека изначально было призвано подчеркнуть в нем активность, действенность, преобразовательное, творческое начало.
Предложенная ученым концепция субъекта содержала идею индивидуально активного человека, т.е. человека, строящего условия своей жизни и своё отношение к ней. В идее изменения жизни человеком как ее субъектом, в понимании условий жизни как задач, требующих от человека определённых решений, - в этом состояла новизна предлагаемого С.Л. Рубинштейном подхода [Абульханова, Славская. Предисловие, 2003, с. 28]. Введённое им понятие «субъект жизни» создало возможности для раскрытия деятельной сущности личности, её активной позиции в целостном жизненном процессе.
Идея субъекта является единым логическим основанием философ-ско-антропологической концепции С.Л. Рубинштейна. Высказав положение о включении человека в состав бытия, он считал субъектность наиглавнейшим механизмом этой включённости. Мир как философско-психологическое понятие может быть понят только сквозь призму высшего продукта развития бытия - человеческого бытия. Мир - это бытие, преобразованное человеком, включающее в себя человека и совокупность связанных с ним общественных отношений. Вследствие человеческой активности мир представляет собой такое бытие, которое изменяется действиями в нем субъекта [Рубинштейн, 2003].
Развивая идеи С.Л. Рубинштейна, А.В. Брушлинский существенно расширил представления о содержании активности как фактора детерминации психики [Брушлинский, 1994]. Субъектом он назвал человека, рассматриваемого на высшем для него уровне активности, целостности, автономности. Субъект как высшая целостность означает, что на качественно новом этапе его развития соответственно видоизменяется - постепенно или сразу - вся основная система его психических процессов и свойств. Целостность человека как субъекта - это онтологическое основание для системности, интеграль-ности всех его психических качеств.
Целостность субъекта и неправомерность понимания Я как «текущих процессов», как «отдельных актов» постулировал в своих текстах-размышлениях еще Э. Шпрангер [Шпрангер, 1980, с. 287]. Чтобы понять образ действий духовного субъекта, «субъекта, идентичного во времени», он полагал необходимым введение в научный психологический анализ метафоричного понятия «субстанциональность». Субстанциональность индивидуального духовного субъекта (личности) мыслилась им как связанная со своеобразием такого субъекта, не могущего оставаться неизменным, развивающегося, но в процессе развития «его «сущность» закономерно сохраняется через известные изменения состояний, необходимо следующих одно из другого». То есть «сверх временно протекающих отдельных переживаний и актов, предполагаем в отдельном субъекте диспозиции переживания и диспозиции действия». Это «осадок закономерного от всего накопленного опыта», и он схватывает «идентичное в меняющемся во времени» [Шпрангер, 1980, с. 287].
Таким образом, проблема устойчивости, цельности, сохранности личностного во времени противопоставляется атомизму череды конечных актов реагирования на стимулы. Связанная с интерпретациями личностности она может быть рассмотрена как аналогичная проблеме субстанциональности жизни организма. Очевидность последней не отрицается. И при этом сама сохранность этой субстанции возможна лишь при непрекращающихся изменениях. Процес-суальность - неотъемлемая сторона жизни. Прекращение процессов означает смерть и переход субстанции в новое качество. Но процессы в живой субстанции не порционны. Они организованы в некое поддерживаемое, уравновешиваемое единство. Нарушение равновесия ведет к разрушению единства, к деструкции субстанции. Таким же образом можно рассматривать и происходящее с личностью как интегратором психического. Личность организуется как согласованное единение психических процессов, принадлежащих единой живой субстанции — индивиду. Личность, трактуемая в контексте психологического фе-номенологизма, — это субстанция, процессуально претворяющая свое бытие в психических явлениях. Ее целостность и непрерывность переживаются человеком как чувство идентичности или самотождественности [Рябикина, 2005].
Как социальный субъект личность - череда сменяющих друг друга социальных ролей. Каждая роль - это процесс со своей динамикой, включающий принятие роли, ее освоение, возможные спады и подъемы, предписанные социумом временные границы исполнения роли и прочие характеристики. Каждая роль может быть рассмотрена как аспект или относительно отдельное пространство бытия личности. Возникает проблема синхронизации ролей, их непротиворечивой интеграции. При неблагоприятном разрешении этой проблемы возможен конфликт ролей, иногда попытки их последовательного расположения во времени («сначала я встану на ноги как профессионал, а потом женюсь» и т.п.). Именно личность, ориентированная своими внутренними побуждениями к чувству личностной идентичности, стремится гармонизировать ансамбль исполняемых ею ролей.
Таким образом, идентичность можно определить как базовое свойство личности, организующее в единый ансамбль различные ситуационно-личностные образования (социальные роли, суб-личности, представления о себе и др.).
Содержание роли определяется прежде всего той функцией, которая реализуется личностью в конкретной группе. Ролевой ассортимент, которым личность должна овладеть, предусмотрен правилами жизни в социуме, теми ожиданиями, которые социум адресует личности, включая ее в различные социальные образования, институты и тем самым регулируя ее социальную активность. Функция личности - сохранение целостности в последовательности тех неизбежных преобразований ее содержания, которые возникают при ее включении в различные групповые композиции как социального субъекта, исполняющего в этих композициях определенную, возложенную на индивида социальную роль. Здесь имеет место пересечение социальной идентичности (чувство своей принадлежности к определенной социальной группе) и личностной идентичности (чувство самотождественности, не прерывающееся во времени и не исчезающее в разных социальных контекстах).
Социум ориентирован на поддержку личности в отдельных ролевых нишах и активно побуждает человека функционировать как полноценный социальный субъект, готовый принять к исполнению весь спектр необходимых для общества социальных ролей.
По мысли Мишеля Фуко, посредством многоликих социальных институтов, в том числе и института семьи, реализуется власть общества над личностью. Общество как наделяет личность ролью, включая ее в определенные социальные образования, так и вызывает (провоцирует) у нее переживание неполноценности, если она оказывается неспособной, реализовать должное [Гри-цанов, Можейко, 2001]. Как пишет Н. Русаковская в своей статье «Homo Familius - человек семейный», каждый проходит предначертанный ему «семейный» путь. Все попытки свернуть с него ничем не заканчиваются: властный дискурс все равно настигает отступников и клеймит их «маргинальными» ярлыками: холостяк, старая дева, сирота, разведенная/разведенный. Все мы несем бремя «семейного» означивания. И «маргинальные» ярлыки расцениваются как признак неполной реализованное личности, ее неполноценности, незавершенности, как то, что она не состоялась.
Направленность молодых женщин (брак до 1 года) на личностную идентификацию с супругом, как фактор брачного со-бытия
Еще меньше сходство идеала женщины для сверстников исследуемой возрастной группы и такого же идеального образа девушек. Юноши практически совсем отказывают своему идеалу женщины в лидирующих (1,7%) или доминирующих (0,6%) чертах, не включают в него ни качества группы «трудолюбие» (0%), ни качества группы «воля» (0%). Вместе с тем они форсируют ожидания от женщины интеллектуальных свойств (19,3%) и практически всего спектра категории «женственность». Юноши включают в идеал и «женственность-классику (14,4), и «женственность-семью» (11,5%), и «женственность -социальный знак» (19,5%), и даже «женственность-романтизм» (4,6 %). Последний в идеальном образе женщины игнорируют даже сами девушки, хотя в самоописаниях («Я-реальная») он присутствует (5,9%). Достаточно представлена в идеале юношей и группа качеств, объединяемая категорией «альтруизм/великодушие», - 11,5%. Сами же девушки, скорее, стремятся избавиться от присутствия этих и без того скудно выраженных у них качеств (частота упоминания в самоописании - 5%, частота включения в идеальный образ - 2,2%). Здесь имеет смысл указать, что согласно модели Лири повышенный уровень характеристики «великодушие» начинает включать в себя и такой традиционный для патриархатного стереотипа идеальной женщины компонент, как жертвенность. В тенденции к его изгнанию из образа современного женского идеала едины как молодые женщины («дочери»), так и женщины среднего возраста («матери») - частота включения указанных качеств в идеал в последней возрастной группе также очень низка - 1,8%. Точно так же мужчины двух возрастных групп солидарны в более высоком желании видеть их у женщин (11,5% юношей, 8%о мужчин).
Анализ приведенных данных приводит к выводу, что идеальный образ женщины в представлениях юношей чрезвычайно далек от идеала, который сами девушки используют для проектирования своей жизни.
Сравнение представления девушек об ожиданиях родителей с их собственным представлением идеала женщины (рис. 6)
Как же сами девушки отражают существующее положение в отношениях с возможными группами трансляторов тендерных образов? В ходе интервью им задавался вопрос о желаниях их родителей видеть их с определенными жизненными характеристиками. Молодые женщины довольно четко формулируют ожидания родителей. Представления об ожиданиях родителей оказываются достаточно тесно связанными с идеалами женщины для женщин среднего возраста («матерей») - 0,665 и идеалом женщины для зрелых мужчин («отцов») -0,498. Вместе с тем идеал самих девушек связан с ожиданиями родителей более слабо (0,341). Содержательные связи иллюстрирует рис. 6.
Анализ полученных данных выявил общее сходство профилей собственного идеала девушки и ее представления о том, чего от нее (и для нее) хотели бы родители. Вместе с тем несколько направлений обнаруживают расхождения или тенденции к расхождению. Молодые женщины отчетливо воспринимают обращенные к ним ожидания, связанные с семейной ролью (категория «жен-ственностъ-семъя» нашей модели), но не включают их в свой идеал. Воспринимается ли при этом сфера качеств и деятельности, связанная с семейной ролью, как неизбежная естественная обязанность, или как результат социального распределения функции - своего рода социальная повинность, или каким-либо иным образом, мы не можем сказать.
Но очевидно, что для участниц нашей выборки эти функции и требуемые ими личностные качества не являются принятыми на личностном уровне и включенными в благоприятный проект собственного развития. Девушки осознают направленное к ним требование высокого альтруизма в межличностных отношениях (отражение одной из ведущих позиции в идеальных представлениях как юношей, так и зрелых мужчин), но не собираются ему следовать (в представлениях об ожиданиях родителей частота этой категории - 13,4%, в собственном идеале девушек - 2,2 %). Это два главных и принципиальных отклонения девушек от представляемых ими ожиданий родителей. Другие расхождения, как это видно из рис. 6, связаны с тем, что по некоторым характеристикам девушки предполагают развиваться гораздо дальше, чем этого ожидают от них родители. Это такие группы качеств, как лидерство, трудолюбие и особенно воля.
Сравнение двух рядов данных позволяет сделать вывод о том, что молодые женщины тяготеют к развитию таких качеств, которые связаны с социально-экономической эффективностью и не входят в традиционный гендерный образ женщины (в частности характеристики, связанные с семейными ролями). Они, напротив, игнорируют несколько традиционных направлений личностного развития, несмотря на то что более или менее отчетливо воспринимают предъявляемые к ним ожидания одного из наиболее мощных в традиционном понимании социализационного института - семьи.
Итак, направление развития девушек-студенток, отраженное в их представлениях о желательных для себя качествах и идеальной модели женщины, ориентировано на освоение инструментальных социально-конструктивных личностных качеств, обеспечивающих социально-экономическую эффективность, и не связано с традиционным стереотипом женского образа, в том числе и с ориентацией на семейные роли.
Идеальный образ женщины в представлениях юношей-сверстников чрезвычайно далек от идеала, который сами девушки используют для проектирования своей жизни. Это расхождение создает глубинную основу для конфликтов в молодых семьях и ставит задачу на разработку специальных программ тендерного взаимопонимания.
В контексте решаемых исследовательских задач было предпринято еще одно исследование, в котором изучались представления молодежи о ценностной ориентированности мужчин и женщин на предпочитаемые виды активности в браке.
В качестве респондентов в исследовании приняли участие девушки и юноши студенческого возраста. Эту возрастную кагорту можно условно отнести к предбрачному периоду, в котором молодые люди серьезно задумываются о возможном брачном партнере (партнерше), о его (ее) особенностях, намерениях, ценностных установках и пр. С этой же позиции осуществляется рефлексия собственных особенностей личности, осмысляется собственная готовность к брачным отношениям, собственные ценностные ориентиры, которые могут повлиять на характер отношений в браке. В исследовании выявлялись представления о ценности отдельных аспектов брачного со-бытия. Респондентам предлагался список из семи семейных ценностей (возможные предпочтения видов активности в браке). Задание формулировалось следующим образом: про-ранжировать (расположить по степени значимости, нумеруя от 1 до 7) два раза предложенные в списке виды активности. В первом случае в соответствие с собственными представлениями, а во втором случае в соответствие с тем, как по предположению респондента (респондентки) это сделал бы человек приблизительно того же возраста, но противоположного пола. В исследовании приняли участие 180 человек (112 девушек и 68 юношей студентов Кубанского государственного университета).
Обнаружено противоречие между приписываемыми брачным партнерам предпочтениями видов активности в браке и реальными предпочтениями, артикулированными респондентами в этом исследовании. Молодые женщины в своих представлениях о мужчинах, как партнерах в браке, склонны снижать значение их ориентированности на родительско-воспитательную роль и преувеличивать ценность интимно-сексуальных отношений. Мужчины в своих представлениях о женщине-супруге совершают обратную по содержанию ошибку - преувеличивают их ориентированность на реализацию родительско-воспитательной функции в браке и занижают их заинтересованность в интимно-сексуальных отношениях с супругом.
Таким образом, как было показано выше, гендерная идентичность девушек в очень незначительной степени ассоциируется ими с семейно-ролевыми характеристиками. Более того, девушки не включают черты, которые можно было бы отнести к категории «женственность-семья», в описание идеала женщины, т.е. они не включают эти качества в благоприятный проект своего личностного развития.
