Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методология духовного развития личности в истории психологии и психософии 28
1.1. Теоретико-методологический анализ эволюционизирующихся теорий развития личности в истории развития личности и психософии 28
1.2. Формирование и развитие духовности в теориях психологического коонтогенеза 54
1.3. Психология духа в развитии сущностных сил личности 77
1.4. Психологическое обоснование преемственности духовного формирования личности
в системе непрерывного образования 87
Глава 2. Материалы и методы собственных исследований. Методологическая основа развития проблемы сознания в психологии как научной отрасли знания 99
2.1. Материалы и методы собственных исследований 99
2.2. Развитие проблемы сознания в основных психологических школах и направлениях 115
2.3. Системные качества в структурно-уровневой организации сознания 146
2.4. Основные направления структурно-уровневой организации в сознании личности 177
Глава 3. Концепция развития сознания и духовности в межсистемном взаимодействии субъектов социумов 205
3.1. Интегральная индивидуальность, ее место и роль в системе наук о человеке 205
3.2. Метаэмоциональные процессы в структуре субсистемного уровня сознания 225
3.3. Математическое моделирование межсистемного взаимодействия интегральной индивидуальности 23 7
Глава 4. Изменчивость самосознания как отражение духовности под влиянием социально-информационных факторов на примере подростков 248
4.1. Психологические параметры подростков, на которых основан психолого-математический и многовекторный психологический анализ (собственные данные) 248
4.2. Результаты экспериметально-психологического исследования самосознания и духовности подростков с циклоидной структурой личностного психотипа 267
4.3. Результаты экспериметально-психологического исследования самосознания и духовности подростков с эпилептоидной структурой личностного психотипа 292
Глава 5. Психология современных трансформаций системы духовных ценностей 313
5.1. Духовные ценности и гетерогенность в психологическом контексте человеческой природы жизнедеятельности 313
5.2. Теория трансформации духовности как высшей формы сознания личности 330
5.3. Роль духовных ценностей в жизненном мире человека 354
Заключение 376
Выводы 385
Библиографический список 388
- Формирование и развитие духовности в теориях психологического коонтогенеза
- Развитие проблемы сознания в основных психологических школах и направлениях
- Математическое моделирование межсистемного взаимодействия интегральной индивидуальности
- Результаты экспериметально-психологического исследования самосознания и духовности подростков с эпилептоидной структурой личностного психотипа
Введение к работе
Актуальность исследования. Эпиграфом к настоящей работе по праву являются взгляды Н. Чернышевского, который более 100 лет тому назад утверждал: «Коренной наукой остается и останется навсегда наука о человеке».
На изломе эпох, когда меняется стиль жизни всей страны, и одновременно каждого отдельного человека, меняются идеалы, наполняющие жизнь смыслом, общество, наконец, обратилось к проблеме утраты духовности, как высшего проявления человечности в людях. В поисках таких идеалов или так называемой национальной идеи ломают копья законодатели, политологи, журналисты, искусствоведы. В современных условиях глобальных социально-политических изменений состояние российского общества, и в особенности молодежи, характеризуется дефицитом духовности (В. А. Кольцова, A. B. Юревич). Снижение роли общества и системы образования в формировании духовно-нравственных основ личности находит свое отражение в росте жестокости, агрессивности и асоциального поведения подростков и молодежи, с одной стороны, и снижении осмысленности, ценности и удовлетворенности от собственного бытия – с другой.
Среди отечественных исследований, в которых были заложены методические предпосылки и обозначены проблемы развития и формирования духовного потенциала личности, следует отметить работы А. А. Ухтомского, М. М. Бахтина, Э. В. Ильенкова, М. К. Мамардашвили, Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, С. Л. Рубинштейна, В. П. Зинченко, О. К. Тихомирова и др. Особое значение в исследовании духовного потенциала личности имеет понятие сознание, которое в силу его сложности и многостроения теоретической разработанности можно отнести к личностной категории. Сознание в своей непосредственности есть открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен и он сам, его действия и состояния (А. Н. Леонтьев). Духовный потенциал личности в широком смысле рассматривается в психологической науке как такой ресурс интегральной индивидуальности личности, который может быть востребован и использован для поставленной цели (Л. И. Анциферова, Т. И. Артемьева, В. Г. Асеев, Е. Ф. Зеер, В. П. Зинченко, Б. Ф. Ломов, В. Н. Марков, Б. Д. Парыгин, К. В. Петров и др.).
Для рассмотрения проблемы духовности необходимо провести обоснование взаимосвязи и взаимозависимости Духа, духовного развития и сознания, самосознания. В философско-психологической и религиозной литературе в понятии Духа объединяются все не материальные процессы, связанные с идеальной природой, это, прежде всего, – сознание, общество, культура. Дух осуществляет управление материальными объектами через человеческую деятельность. Сознание же является одним из существенных механизмов управления человеческой деятельностью.
Возникает вопрос: в виде чего существует Дух? Если отвлечься от космогонии, то, прежде всего, в форме отдельных образов и идей, которые, в свою очередь, тесно связаны с надындивидуальным Духом. В этом случае духовное развитие представляется как обогащение духовных образов, образуемых Духом мира. Чем шире палитра и глубже содержание духовных образов в самосознании, тем более адекватно человек формирует свою деятельность и свой жизненный путь, т. е. духовная деятельность в большей или меньшей степени соответствует представлениям о гармонии Человека и его взаимодействии с окружающим миром. Именно поэтому классик отечественной психологии отводил сознанию центральную роль в познании мира, субъект-объектной и субъект-субъектной деятельности. В этом случае сознание, самосознание человека, которое управляет духовными образами, можно считать высшей ступенью развития Духа. В другой своей работе классик психологии доказывает, что центральной смыслообразующей характеристикой человека, его «Я» является способ отношения к другому человеку, т. е. самосознание: «…первейшее из первых условий жизни человека – это другой человек. Отношение к другому человеку, к людям составляет основную ткань человеческой жизни, ее сердцевины». Раскрыть самосознание личности, а следовательно, его духовность, можно с его точки зрения через «психологический анализ человеческой жизни, направленный на раскрытие отношений человека к другим людям, составляет ядро подлинной жизненной психологии. Здесь вместе с тем область стыка психологии с этикой». В связи с этим С. Л. Рубинштейн актуализирует проблематику «жизненного пути» в теории личности: «В этом – ключ к пониманию развития личности – того, как она формируется, совершая свой жизненный путь».
Сознание – очевидно, то, что дано нам изначально, – самого себя, окружающий мир мы воспринимаем через призму сознания. Человек может управлять и изменять свое сознание, когда он направляет свою мысль на любую предметность. Таким образом, весь окружающий мир и внутренняя сущность человека воспринимаются и понимаются нами через посредничество сознания. Следовательно, сознание – это способность идеального воспроизведения действительности, реального мира, предполагающая наличие специфических механизмов и форм такого воспроизведения на разных его уровнях. «Основные признаки сознания включают в себя: отражение, отношение, целеполагание, управление. … Оно обладает идеальным характером. … Сознание пронизывает внутренний духовный мир человека, а также являет собой всю совокупность чувственных логических, волевых и эмоциональных процессов мозга» (И. Смирнов, В. Титов). Сознание как продукт социального развития существует лишь в форме психической деятельности. Психика же – это особая форма отражения реальности, в которой фиксируется единство субъекта и объекта. Осознание, осмысление своих действий раскрывается понятием рефлексии, а самопознание раскрывает духовный мир человека. Способность преобразовывать мир – критерий свободы человека. Наличие сознания придает поведению ценностный и личностный смысл. В настоящее время существует проблема использования объективных методов изучения сознания и самосознания из-за субъективизма внутреннего мира исследователя.
В сознании человека существует не только образ отдельных внешних предметов, но и образ об этом образе, т. е. сам человек. Такое свойство сознания называется самосознанием – важнейшая черта личности. Самосознание можно определить как осознание, оценку человеком своего знания, нравственного облика, присутствующих идеалов, мотива поведения. Благодаря самосознанию человек способен дать себе оценку как творцу, именно поэтому его считают мерилом развития человека. Наивысшего проявления самосознание достигает на уровне больших сообществ. Самосознание личности раскрывается в самоактуализации, когда человек испытывает потребность выявить и проявить свои ценностные устремления, способности, притязания; и в самоутверждении – потребности выделиться и заявить о себе, добиться общественного признания. Без самосознания невозможно овладение объективно существующими формами человеческой деятельности, которые можно постичь, ассимилируя идеальные образы, и чем больше в субъективном пространстве личности накапливается идеальных образов, тем легче овладеть определенными формами человеческой деятельности. В этом случае архиактуально определить, какие архетипы коллективного бессознательного преобладают у индивида, от чего зависит возможность принимать индивидуальным сознанием человека свободного и творческого создания истории своей жизни, истории своего народа, истории своей страны, что и позволяет реализовывать различные формы человеческой деятельности. Варианты, образы деятельности служат основой самосознания, которое способно или не способно, принимает или не принимает, воспринимает или не воспринимает новые образы взаимодействия личности и среды жизнедеятельности, новые возможности оценки окружающего мира, переосмысление духовных ценностей человека и окружающего мира, что и определяет духовность развития личности в конкретный общественно-исторический период.
По мнению Р. Л. Лившиц (1997), «духовность человека проявляется в его потребности и способности познавать мир и созидать новые формы общественной жизни». Полноценное созидание возможно, когда духовность реализуется через нравственные категории личности. Разрушение личности, форм общественной жизни – удел низших свойств личности, символизирующих деструкцию духовного, т. е. бездуховность. Духовность большинству исследователей представляется как связь души и тела, соединение высших чувств с низшими личностными чувствами, но при этом жизненная сила радости, любви, гуманизма скрепляет эту связь, являясь внешним проявлением духовности. Еще со времен Платона изучение «духа» – это изучение идеального, первичного, материальное же рассматривалось лишь как подобие идеального, хотя никто не отменял законов диалектики, с точки зрения которой духовное и материальное следует рассматривать в их объективной взаимосвязи.
Именно поэтому восточно-европейские философы приходят к выводу о необходимости осознать свою личную уникальность, быть готовым и доступным к переменам Духа, сочетать Дух с Душой в Теле. Так, к главному источнику духовности В. Д. Шадриков (2001) относит осознание себя, своих отношений с другими людьми, что позволяет осознать добро и зло, осознать собственные выгоды и отказаться от них во имя блага другого человека. Это и есть реализация высших чувств личности через духовность, через самосознание.
Путь истинной духовности, которая внешне заметна по умиротворенности, служению во благо ближнего, может постепенно меняться на преобладание неудовлетворенности, завистливости, злобности, неприятия самого себя прежнего и окружающих людей. Все изменения окружающего мира будут подвергаться негативной интерпретации и рассматриваться через призму воинствующего, злобного, деструктивного Духа-разрушителя, который является полной противоположностью Духу-созидателю, духу света, любви, мира. Духовно же развить сознание возможно только через принятие совершенства и любви жизни. Другими словами, соединяя понимание (Дух) с принятием (любовь) человек может достичь высокой духовности или не достичь ее, подвергая деструкции собственное сознание, самосознание, духовность.
Феномен духовности теснейшим образом взаимосвязан с самосознанием через механизмы самореализации личностью своих способностей и потенций. Важнейшим аспектом личностной реализации выступают внутренняя и внешняя структуры индивидуального бытия человека. Правомерно оценивать духовность как интегрирующее начало иерархии ценностей, смыслов, определяющих вектор направленности самореализации личности и характер личностной самореализации. От чего зависит направленность личности? Прежде всего, от высших фундаментальных духовных ценностей – красоты, добра, любви (Соловьев В. С., 1989), которые мы по праву считаем высшими свойствами личности. Кроме этого, к высшим свойствам личности, высшим духовным ценностям мы относим такие понятия, как совесть, стыд, патриотизм, справедливость, антиципацию, эмпатичность (Боев И. В., 2009), которые отражают духовность человека.
Подтверждением этим рассуждениям является позиция И. Ильина (1994), который писал, что «человеческая духовность и вырастающая из нее внутренняя и внешняя культура создают высший смысл, честь и достоинство человека», и отмечал высочайшую взаимосвязь и взаимозависимость между духовностью и высшими свойствами личности. Аналогичных взглядов придерживается В. А. Пономаренко (2000): «Дух … душевно проявляется в состоянии одухотворенности. Одухотворенность возникает в процессе постижения смысла жизни, своего предназначения, дает нам правду о себе, вводит в состояние откровения. Именно дух гармонизирует психическую деятельность, учит нравственному различию добра и зла» – в этом также проявляются нравственные категории личности.
Рассуждая о духовном потенциале, Б. С. Братусь (2006) считает, что критерием творческого потенциала личности является социально значимая самобытность творчества, цельность и глубина ее мировосприятия, в этом «секрет влияния личности и ее духовной неповторимости» на общество. Н. В. Марьясова утверждает, что «духовный потенциал – это интегральная характеристика психических возможностей самореализации личности: интеллектуальных, эмоциональных, энергетических и волевых. Он складывается и формируется на протяжении всего жизненного пути человека».
В философско-психологической литературе духовность человека связывают с общественной и творческой способностью к созидательной субъект-объектной деятельности. Созидательная деятельность не возможна без высших свойств личности, без фундаментальных духовных ценностей дополнительно к вышеперечисленным, представляющих собой внешнее проявление духовности (целеустремленность и целеполагание, доброта и человечность, создание атмосферы благожелательности и доброжелательности, эмпатичности). Духовность подразумевает развитые духовные способности, для которых характерен высокий уровень эмпатии, желание понимать других и принимать их такими, какие они есть, создавая тем самым условия для сохранения психологического и психического здоровья.
Продолжая рассуждения, Б. С. Братусь (2006) подчеркивает, что «духовные способности – это высшая стадия их развития, а сами духовные способности – это способности духовного состояния, которые формируются на основе как духовных ценностей личности, так и искушения отказа от долга следовать идее, вере и духовным ценностям», который вводит нравственный критерий – искушение отказа. Духовность, духовные способности, духовные состояния, по мнению В. В. Знакова (1998), позволяют «противостоять материальной природе человека и мира», следовательно, противостоять низшим свойствам личности – порочности, алчности, зависти, пороку, лицемерию, двуличию, человеконенавистничеству, злобности, мздоимству, которые отражают актуализацию материальной природы человека.
Вектором научных исследований триединой сущности человека – тела, души и духа – в противоположность материалистической дихотомии могут стать, в том числе, и эзотерические представления, в которых реализован синтез науки, религии и философии. Следуя этому вектору, И. П. Волков (1999) предполагает, что когда мы говорим «душа», то понимаем не просто «психику», а, скорее, «состояние воплощения Духа в теле, ощущаемое и переживаемое людьми как их эмоции и чувства. Нельзя не вспомнить В. А. Пономаренко, который утверждал, что «с того момента, как над душой начинает властвовать не дух, личность усыхает». Если Дух идеален, Тело материально, то Душа обладает и тем и другим, она идеальная (бессмертная от Духа) и материальная (смертная от Тела)…» Продолжая логику рассуждений, правомерно предположить, что Душа может продолжить жизнь своими идеальными свойствами, но у тех субъектов, которые при земной жизни не утратили духовности свой души. Если Тело, Душа и Дух – носители психики, то здоровая психика – основа психологического и психического здоровья, и, продвигаясь в континууме от индивидуального к общественному благополучию, обращаемся к национальному здоровью населения нашей страны.
В этом случае под «духом» правомерно понимать надындивидуальную сверхсилу, которая управляет всем сущим с помощью смыслов. Интересна постановка вопроса Б. С. Сосновским: «Мотив и смысл. Мотив или смысл», вторая половина которого перекликается с платоновским пониманием сущности духовного – способности мыслить идеями как формами бытия, т. е. смысл нематериален, но сохраняется возможность оценки, регистрации его проявлений.
Если Дух сродни понятию Бога, то «духовность» следует рассматривать как воплощение духа в мыслях и поступках людей, соответственно самосознание человека вполне может быть психологическим феноменом, который отражает духовность личности (Ананьев Б. Г.,1969; Бодалев А. А., 1996). Проблема утраты духовности как высшего проявления человечности в людях, т. е. потери, искажения, изменчивости высших свойств личности, можно измерить, объективизировать, используя параметры уровня самосознания. Если же сводить духовные явления к рефлекторным проявлениям психики, к мозговым функциям, а еще хуже к электронным, компьютерным моделям, то мы теряем потенциал духовности, и вместо жизнеопределяющего творческого принципа начинает преобладать редукционистский, компьютерный миф о природе психики, распространяющий мрак научной бездуховности на все современное российское общество.
Исследование духовности и самосознания быстро переводит нас от теоретических рассуждений к сугубо практическим, просоциальным. Так, В. А. Пономаренко утверждает, что Дух, «сознание без веры творит зло и готово к использованию идеологии насилия», т. е. зло, порок могут объединиться и объединяются в истории человечества с соответствующими последствиями. Проблема дефицита Духа, отсутствия веры, нарастания бездуховности приводит к торжеству низшего духовного начала (зло, «…зло есть… ложь», эгоцентризм) над высшим духовным началом (добро, альтруизм, справедливость) в общественной жизни. Сила бездуховности, сила порока, зла, лжи должна быть вовремя определена, еще лучше объективизирована как некая точка отсчета изменчивости самосознания. Духовность по природе иррациональна и переживается в чувстве справедливости, душевность же эмоциональна и переживается в чувствах радости или горя. Совесть – обратная сторона порока, и эта «монета» характеризует нравственное самосознание человека, но, главное, оно может быть зафиксировано на психологическом уровне, через продуктивную или деструктивную деятельность.
Разодушевление, бездуховность символизируют нарастающее преобладание нравственно нездоровых людей в обществе. Достаточно вспомнить гениальную мысль Л. Толстого о том, что если порочные люди берутся за руки, то они представляют силу, которая деструктивна и завершается, в частности, снижением жизненного уровня населения, искажением демографических показателей («русский крест»), ростом бездомности и преступности, массовой наркомании и алкоголизма молодежи, растлением и распадом семьи, невосполнимым ухудшением состояния психического и физического здоровья населения, в первую очередь, детей, подростков и молодежи. Бездуховность, уничтожая психологическое и психическое здоровье нации, ведет к нравственному опустошению, морально-волевой и физической деградации людей.
В течение всей жизни человека самосознание изменяется и развивается, приобретает со временем относительно устойчивую структуру, «ядерные» образования и подструктуры, которые сохраняют свои наиболее характерные надындивидуальные особенности. Изучение самосознания как отражение состояния духовности в людях и их деятельности – «это общее для всех и каждого индивида соотношение изменчивости и устойчивости, изменение индивида как качественно своеобразной системы, его совершенствование или разрушение» (Соколова Е. Т., 1989). Подтверждением формирующейся изменчивости самосознания, духовности (нравственных качеств) субъекта является его созидающая или разрушающая субъект-субъектная, субъект-объектная деятельность.
В современный период научные проблемы познания духовности как жизнеопределяющего нравственного принципа, когда человечность (нравственные качества, высшие свойства личности) потерялась как духовное достоинство, в условиях отсутствия научно обоснованной методологии или концепции для понимания природы духовности, то попытка рассмотреть проблему с позиций конституциональной психологии, представляется весьма актуальной. Изучение особенностей самосознания, духовности подростков, исходящие из концептуального подхода о конституциональной психотипологической изменчивости, который предполагает континуальную непрерывность распределения личностно-характерологических особенностей подростков, а, следовательно, способны отражать динамику воплощения духа в мыслях, образах и поступках, через изменение уровня адекватности самосознания, что может быть весьма продуктивно.
Экспериментально-психологическая дифференциация уровней самосознания, духовности личности в зависимости от психотипологических характеристик, которые, в свою очередь, детерминируются духовностью, представляет глубокий теоретический интерес, связанный с формированием мировоззрений, взглядов, жизненных позиций и установок личности, наконец, саморегуляцией личностных переживаний и поведенческих стереотипов в структуре деятельности.
Цель исследования – разработать научно обоснованную эмпирическую и экспериментально-психологическую модель изменчивости самосознания, обусловленную духовностью личности или ее дефицитом, в условиях системного воздействия социально-информационных факторов среды жизнедеятельности в структуре субъектно-объектных отношений.
Объект исследования: самосознание и духовность человека, находящегося в условиях новой социально-информационной среды жизнедеятельности, обусловленной общественным строем.
Предмет исследования: изменчивость уровня адекватности самосознания, духовности в условиях воздействия различных энергоинформационных и смыслообразующих факторов у подростков с различной индивидуально-типологической структурой личности.
Эмпирическая гипотеза исследования заключается в том, что система субъектно-объектных отношений подразумевает продуктивное или деструктивное взаимодействие социальной среды и сознания, самосознания человека, его духовности в зависимости от индивидуально-психотипологических особенностей личности. Результатом взаимодействия, взаимовлияния социально-информационных факторов с врожденными, конституциональными психотипологическими факторами является или совершенствование структурных компонентов самосознания, частично отражающих духовность личности, или появление признаков деструкции самосознания, подтверждающихся нарастанием дефицита духовности.
Теоретическая гипотеза исследования основана на принципах конституциональной, антропоцентрической психологии личности, предполагая, что существует взаимная детерминированность конституциональных основ личности, с одной стороны, самосознания и духовности человека, с другой стороны, обусловливая их вероятностную изменчивость.
Задачи исследования:
1. Проанализировать существующие научные отечественные и зарубежные концепции, раскрывающие особенности формирования самосознания и духовности человека.
2. Провести сравнительный психологический анализ уровня адекватности самосознания подростков с определенной структурой личностного психотипа в зависимости от преобладающих социально-информационных факторов системного воздействия среды жизнедеятельности.
3. Исследовать особенности самосознания и духовности подростков в зависимости от проявления нравственных качеств, высших свойств личности и духовных ценностей.
4. Изучить взаимовлияние и взаимообусловленность уровня адекватности самосознания, духовности, преобладания нравственных качеств личности с содержанием субъектно-объектной деятельности.
5. Разработать экспериментальные психолого-математические модели дифференциальной диагностики уровня адекватности – неадекватности самосознания в зависимости от преобладающего содержания социально-информационных воздействий.
6. Изучить особенности нравственных качеств подростка в зависимости от уровня самосознания
7. Раскрыть состояние нарастающего ограничения духовности человека через изменчивость самосознания у подростков с различной индвидуально-типологической структурой личности.
Методологическими и теоретическими предпосылками настоящего диссертационного исследования явились положения, разрабатываемые в рамках системного подхода к анализу мозговых механизмов высших психических функций (Б. Г. Ананьев, П. К. Анохин, П. Н. Ермаков, Б. Ф. Ломов, А. Р. Лурия, Е. Д. Хомская); концепции отечественной психологии о сущности личности и ее психологической структуре (В. П. Зинченко, А. Н. Леонтьев, А. В. Петровский, К. К. Платонов, С. Л. Рубинштейн, Б. А.Сосновский); концепции системного подхода в психологии (Е. А. Климов, Б. Ф. Ломов, В. А. Пономаренко, В. Д. Шадриков); диалектический и личностный подходы к разработке проблемы самосознания подростка (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, Е. Т. Соколова, В. В. Столин, И. И. Чеснокова). Идея гуманистической трактовки человека как многоуровневой и саморазвивающейся системы (Б. Г. Ананьев, В. Г. Асеев, М. Я. Басов, В. В. Белоус, Е. А. Климов, А. Маслоу, Я. Морено, К. Роджерс и др.); положения субъектно-деятельностного подхода (Б. Г. Ананьев, Л.С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. В. Брушлинский, В. В. Бодалев, А. А. Деркач, Б. С. Братусь, А. Г. Асмолов, А. В. Петровский, Б. А. Сосновский, В. И. Слободчиков).
Достоверность и надежность полученных результатов обеспечивались четкостью исходных методологических позиций, глубоким теоретическим анализом проблемы, системностью исследовательских процедур и стандартным комплексом апробированных методов в структуре экспериментально-психологического сравнительного исследования, представительностью выборок, достаточной длительностью и возможностью установления непрерывной обратной связи в системе «цель – результат», применением методов непараметрической математической статистики при обработке результатов исследования, что позволило оценить первичный материал как репрезентативный. Основные научные результаты получены лично соискателем.
Материал и методики исследования. Сравнительный эмпирический и психолого-математический дифференциальный анализ подростков проводился с учетом их психотипологических личностных особенностей, уровня развития самосознания (снижение уровня самосознания, адекватный и неадекватный уровень самосознания) в зависимости от постоянства и системности, направленности и содержания воздействия социально-информационных факторов среды жизнедеятельности.
В эмпирическом психологическом обследовании приняли участие 1096 подростков, учащихся лицеев и гимназий мужского и женского пола в возрасте от 14 до 17 лет (этап раннего юношества по Д.Б. Эльконину) Ставропольского и Краснодарского краев. Экспериментально-психологическое обследование проведено с 2004 года по 2011 год на 584 подростках, находящихся в условиях современной среды жизнедеятельности.
Из экспериментально-психологического анализа результаты 142 подростков были исключены ввиду диагностирования смешанных психотипов. В основу качественной градации исследования 442 испытуемых положены два конституциональных психотипа с циклоидной и эпилептоидной структурой личности. 1-я группа (основная) – 182 подростка, успешно учившиеся в лицеях, гимназиях, характеризуемые социально-приемлемым стереотипом поведения, подвергающиеся воздействию социально-информационных масс-медийных факторов среды жизнедеятельности. Все подростки разделились на две подгруппы: 1А – с эпилептоидной структурой личностного психотипа (88 человек) и 1Б – с циклоидной структурой личностного психотипа (94 человек). 2-я группа (сравнительная) состояла из 188 подростков с социально-приемлемым стереотипом поведения, учившихся в школах со спортивным уклоном, что исключало системность воздействия социально-информационных масс-медийных факторов среды жизнедеятельности. Все подростки разделились на две подгруппы: 2А – с эпилептоидной структурой личностного психотипа (86 человека) и 2Б – с циклоидной структурой личностного психотипа (102 человек). 3-я группа (контрольная) состояла из 72 подростков с социально-приемлемым стереотипом поведения, которые на протяжении последних 5 лет посещали воскресную школу Свято-Троицкого собора или систематически занимались в классах с преподаванием основ православной культуры. Было выделено 2 подгруппы: 3А – с эпилептоидной структурой личности (42 человека), 3Б – с циклоидной структурой личности (30 человек). Для проведения психолого-математического дискриминантного анализа были выделены подгруппы подростков в сравниваемых группах с адекватным, неадекватным и сниженным уровнем самосознания, с индивидуально-типологическими характеристиками и с учетом преобладания конкретных внешних факторов воздействия.
Методы исследования: обзорно-аналитический метод, изучение историко-психологических документов, связанных с описанием особенностей развития духовности, нравственных качеств личности и сознания, систематизация и сравнительно-исторический анализ психологических теорий и концепций; теоретический анализ психологической, философской, религиозной, педагогической литературы и публикаций по теме исследования (контент-анализ, синтез, периодизация, систематизация, обобщение, сопоставление).
Методы психологической диагностики включали наблюдение, беседу, анализ истории жизни, личностные и клинические опросники: патохарактерологический диагностический опросник А. Е. Личко (1978) с определением показателей субъективной шкалы самосознания; личностный опросник Айзенка (EPI); шкалу тревоги (Teulor J., 1953); клинический опросник для выявления и оценки невротического состояния (Менделевич Д. М., Яхин К. К., 1978); методику определения уровня невротизации и психопатизации (Бажин Е. Ф. в соавт., 1976; Ласко И. Б., 1980). Психолого-математическая дифференциальная диагностика основывалась на непараметрической математической статистике – дискриминантном анализе (Ступак С., Боев И. В., 1978).
Достоверность различий полученных результатов после воздействия преобладающих факторов среды – масс-медиа, православной культуры и спортивных нагрузок – между сравниваемыми группами подростков определялась с помощью критерия Х-квадрат, исходя из нулевой гипотезы, что никакого различия между сравниваемыми группами по направленности и содержанию социально-информационных факторов среды жизнедеятельности нет (Браунли К. А., 1977).
Организация и этапы исследования. Исследование проводилось в период с 2004 года по 2012 год и включало три взаимосвязанных этапа: первый этап – 2004–2006 гг., второй этап – 2007–2009 гг., третий этап – 2010–2012 гг.
Научная новизна работы. Разработанные психологические критерии позволяют на высоко достоверном уровне диагностировать и прогнозировать изменчивость структурных особенностей самосознания подростка и субъект-объектной деятельности в условиях дефицита духовности. Выраженность адекватности или неадекватности самосознания проецируется на нравственные качества личности, определяя успешность или неуспешность субъект-субъектных и субъект-объектных отношений. Впервые определены взаимосочетания диагностически значимых психологических маркеров, характеризующих особенности самосознания личности, которые через нравственные качества личности обогащают или обедняют духовность человека.
Доказано, что самосознание интимно связано с нравственными качествами личности, детерминированными духовностью человека. Впервые на эмпирическом, экспериментально-психологическом и психолого-математическом уровнях подтверждены формирующиеся специфические особенности самосознания и их изменчивость, выражающие феномен духовности, которая потенцирует позитивное или негативное развитие нравственных качеств личности, определяющих в свою очередь вектор созидательной или разрушительной деятельности.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая значимость определяется предложением, обоснованностью и доказательной продуктивностью эмпирического и экспериментально-психологического подхода к изучению духовности через характеристики самосознания личности и психотипологической изменчивости в юношеском возрасте. Это позволяет верифицировать степень, направленность и содержание деструктивных социально-информационных факторов, приводящих к дефициту духовности, которая разрушает созидательную деятельность человека. Внесен существенный вклад в разработку методологии оценки самосознания с позиций конституциональной психологии. Предложен новый подход к оценке духовности, управляющей субъект-объектными отношениями человека. Продуктивность предложенного подхода доказывается как на теоретическом, так и на эмпирическом уровне, проводя масштабное, многоаспектное исследование, в центре которого проблема изменчивости сознания, самосознания и духовности личности в условиях деструктивного воздействия внешней среды. Исходя из представления о триединой сущности человека, предметом обстоятельного обсуждения стала тесная взаимосвязь и взаимопроникновение духовности, самосознания и высших свойств личности в обеспечении просоциального поведения и преодоления вектора материализации. Предложенный подход способствовал созданию эвристичной теоретической модели взаимосвязи духовности, самосознания и деятельности.
Практическая значимость. В процессе исследования выявлен ряд существенных закономерностей, связанных с особенностями духовного развития и формирования самосознания подростков в условиях воздействия деструктивных технологий социально-информационной среды жизнедеятельности. Разработанные психолого-математические модели дифференциальной диагностики самосознания могут быть использованы в практической работе специалистами: психологами, клиническими психологами, социологами при проведении экспериментально-психологических, в том числе психолого-экспертных обследований подростков. Результаты могут быть использованы при подготовке учебников и учебных пособий по психологии и истории психологии, при проведении лекционных и практических занятий по дисциплинам «Общая психология», «Психология личности», «Социальная психология», «История психологии», «Возрастная психология» для студентов психологических специальностей.
Положения, выносимые на защиту:
-
Истинная духовность проявляется в созидательной деятельности через актуализацию нравственных категорий (совестливости, стыдливости, справедливости, чести, способности к любви), дефицитарность духовности – в обратном, в актуализации качеств, характеризующих отсутствие нравственности - алчности, лицемерия, двуличия, завистливости, злобности, похотливости, человеконенавистничества, эгоцентризма, неприятия самого себя прежнего и окружающих людей – снижение уровня адекватности самосознания с приоритетом деструктивной субъект-субъектной и субъект-объектной деятельности.
-
Снижение уровня адекватности самосознания, тем более, неадекватности самосознания сопровождаются тенденцией к минимизации, неустойчивости нравственных качеств субъекта в зависимости от времени и обстоятельств, подтверждая нарастающую дефицитарность духовности.
-
Социально-информационные факторы, использующие технологии антикультуры, адресованы к неустойчивым нравственным характеристикам субъекта, его духовности, что приводит к «расшатыванию» самосознания и структуры в особенности циклоидного личностного психотипа подростка с последующей непродуктивной субъект-объектной деятельностью.
-
Самосознание в сочетании со структурой личностного психотипа предоставляет возможность раскрыть нравственные проявления личности, раскрывающих духовное развитие человека
-
Духовность с нравственной устойчивостью предопределяет адекватный уровень самосознания и устойчивую структуру, в частности, эпилептоидного личностного психотипа, что позволяет противостоять материальной природе человека.
Апробация и внедрение результатов исследования. Теоретические и экспериментальные результаты исследования представлялись и обсуждались на научно-методических и научно-практических конференциях: международных – «Актуальные проблемы безопасности жизнедеятельности и защиты населения и территорий в чрезвычайных ситуациях» (Ставрополь, 2010), «Актуальные проблемы психолого-педагогического образования» (Владикавказ, 2011), «Физическая культура и спорт: интеграция науки и практики» (Ставрополь, 2011); всероссийских – «Значение прикладной психологии в новейшей истории России» (Ставрополь, 2005), «Педагогический диалог времен и культур» (Ставрополь, 2011), «Специальное образование и социальная реабилитация лиц с нарушениями развития: социально-правовые и психолого-педагогические аспекты» (Ставрополь, 2011), «Психологические проблемы субъекта в современном мире» (Ставрополь, 2011), «Актуальные проблемы современной педагогики и психологии» (Ставрополь, 2011); региональных – «Этнические проблемы современности» (Ставрополь, 2000), «Личностно-ориентированный подход в деятельности современных социально-образовательных систем» (Ростов-на-Дону, 2002), «Личность: культура и образование» (Ставрополь, 2004; 2011), «Эвристическое образование» (Ставрополь, 2005; 2006; 2007), «Проблемы обеспечения целостности учебно-воспитательного процесса» (Ставрополь, 2006); посредством публикации в сборнике научных трудов «Актуальные проблемы социогуманитарного знания» (Ставрополь, 2012).
Результаты исследования легли в основу разработки двух курсов по выбору «Формирование нравственных качеств личности: историко-психологический аспект» (Ставрополь, 2010), «Духовно-нравственное становление личности: история и современность» (Ставрополь, 2012).
Материалы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на кафедре клинической психологии и коррекционной педагогики и психологии Ставропольского государственного университета. Разработки исследования нашли практико-ориентированное применение в системе психологической службы Ставропольского государственного университета.
Основные положения диссертации нашли отражение в 64 публикациях, 14 из которых в журналах и изданиях из перечня российских рецензируемых научных журналов, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ. Общий объем публикаций автора – 40,03 условных печатных листов. По различным направлениям диссертационного исследования автор многократно выступал с научными сообщениями, лекциями и докладами перед руководителями муниципальных образовательных учреждений, профессорско-преподавательским составом высших учебных заведений.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы, включающего 376 наименований, в том числе 113 иностранных. Основной текст диссертации изложен на 362 страницах.
Формирование и развитие духовности в теориях психологического коонтогенеза
Определение «духовно-нравственный» все чаще звучит в современной публицистике, педагогике и даже политике - «духовно-нравственная жизнь», «духовно-нравственное воспитание», «духовно-нравственные качества» и т. п. Смысловой спектр этого выражения достаточно широк и потому не определен. Чаще всего под этим разумеется нечто, относящееся к высшей сфере человеческой культуры: к искусству, этике, науке, религии, к системе общественных ценностей и идеалов.
В нашем диссертационном исследовании мы анализируем возможности применения термина «духовные» или «духовное качества» в психологической науке. Психология с необходимостью опирается на некоторую антропологическую концепцию, несет в себе обязательную, подчас скрытую мировоззренческую парадигму. О том, что за этим термином стоит определенная реальность и признающая ее антропологическая позиция, уже открыто говорится в отечественной психологии. По замечанию В. П. Зинченко и Е. Б. Моргунова, «проблема духовности была «забыта» надолго (вытеснена из отечественной психологии),,. Есть смысл подумать, как можно вписать духовность в психологию, прежде всего в психологию сознания, то есть вернуть психологии душу, от которой она упорно бежит как черт от ладана» [122, с. 73-74].
Термин «духовно-нравственные отношения» используется в психолого-педагогической науке сравнительно недавно. Он встречается чаще в работах философов (В. Г. Горбачев, А. К. Уледов и др.). Так, первый из них определяет духовные отношения через связи, которые складываются между людьми в процессе совместной деятельности. В психолого-педагогических исследованиях чаще используется понятие «нравственные отношения» (Б. Б. Айсмонтас, В. В. Богословский, Б. Т. Лихачев, В. Момов, Л. И. Рувинский, М. И. Старов, И. Ф. Харламов, В. А. Яковлев и др.). В. Момов определяет нравственные отношения как общественную форму проявления и регулирования индивидуальных поступков. По мнению Л. И. Рувинского, нравственные отношения представляют собой такое образование, в котором налицо слияние мыслей (суждений и оценок явлений), чувств (переживаний определенного характера по их поводу) и волеустремлений (побуждений к действию) в результате возникшего отношения [207, с. 34]. Понятие «духовность» не только шире, чем понятие «нравственность», а и на порядок выше. Главное, к духовной ступени можно подойти только через нравственную ступень. Это созвучно словам А. Гармаева, что обретение себя надо начинать с обретения совести. И далее - с обретения Бога. Для человека несветского духовность характеризует его самопостижение и самодвижение к сверхразуму, космосу через самосозидание к самосовершенствованию [214, с. 53].
Нравственное совершенствование и развитие есть движение личности по горизонтали, а духовность есть ось вертикальная. В нравственных отношениях реализуется принцип гуманности, любви к ближнему. В духовных отношениях, с точки зрения христианства, человек воспринимается как образ и подобие Божие. Если развитие личности рассматривать как восхождение, то к духовной ступени можно подойти только через нравственную ступень. В жизни постоянно происходит встреча горизонтальных и вертикальных движений, поэтому правомерно говорить о духовно-нравственном развитии, которое наиболее эффективно, по нашему мнению, осуществляется в системе духовно-нравственных отношений.
Попытка выявить такую антропологическую платформу с помощью психологических категорий может стать интересной и полезной научной задачей. Для современной психологии существует очевидная проблема: как соотнести те духовные реальности человеческой жизни, которые мы в себе ощущаем, в частности, что мы существа духовно-нравственные, что у нас есть совесть, свобода, стремление к Истине и т. д., как соотнести все подобные вещи с привычными научными психологическими категориями (память, сознание, мышление, воля, мотив, направленность личности и т. д.)? Очевидно, что поиск психологического смыслонаполнения данного термина может внести значительную ясность в определение «духовно-нравственный» не только в психологической, но и в педагогической и во многих других областях.
Развитие проблемы сознания в основных психологических школах и направлениях
Как известно, в общем процессе развития психологических знаний дифференцировался ряд основных направлений, которые обозначаются либо как основные течения психологии, либо как главные психологические школы, либо как «мировые психологии» и пр. К их числу относятся, прежде всего, интроспективная психология, психоанализ, бихевиоризм (а также пришедший ему на смену необихевиоризм), гештальтпсихология, гуманистическая психология, психология деятельности, когнитивная психология (включая ее наиболее современное течение - метакогнитивизм). 115 Именно они оказали наибольшее влияние на развитие психологических знаний в самых различных областях, в том числе и в области исследования сознания. Все они именно в силу их общего и фундаментального характера не могли не обозначить данную проблему и предложить ее решение - как аналогичной им по статусу, степени важности и обобщенности. Характерно, что данная проблема не выступала ни в одном из них как главная, в результате чего ни в одном из них, фактически, не было сформулировано специальной развернутой и обобщающей концепции сознания. Данная проблема разрабатывалась в несколько ином ключе - как одна из главных, но изучаемых с позиций тех теоретико-методологических представлений, которые исходно сложились при разработке иных проблем, наиболее специфичных каждому из этих направлений. Вместе с тем вклад каждого из них в разработку проблемы сознания является не только очень существенным, но и определяющим для современного состояния данной проблемы, что и требует первоочередного обращения именно к ним.
Интроспективная психология. Первым из такого рода направлений (и в хронологическом, и в логическом, и в содержательном отношениях) принято, как известно, рассматривать интроспективную психологию. При этом сразу же необходимо подчеркнуть определенную условность ее дифференциации и тем более постановки в один ряд со всеми иными, традиционно выделяемыми направлениями психологии. Оно выделяется, в основном, не по критерию так сказать «теоретической специфичности», а по критерию общеметодологической ориентации, заключающейся в специфике философской интерпретации предмета психологии и решения в ней проблемы основного метода психологии. Кроме того, интроспективная традиция характерна не для какой-либо одной школы, а для целого ряда из них. Вместе с тем ее выделение крайне целесообразно с точки зрения анализа развития представлений именно по проблеме сознания.
Основные положения данного направления достаточно хорошо известны, а их смысл заключается в следующем. Психика, психическое есть непосредственная данность; более того, это не просто непосредственная данность психики самой себе, но и, строго говоря, единственная данность, имеющая такой непосредственный характер. Благодаря этой непосредственной данности оказывается возможным прямой доступ (и доступ вообще - как таковой, как возможность экспликации) к самому предмету исследования, то есть к психическому. Отсюда с логической необходимостью следует, что не только основным, но и, по существу, единственным методом психологии может быть лишь метод интроспекции, что и послужило критерием дифференциации этой методологической платформы в целом. Таким образом, сознание, взятое в его полноте и уникальной специфичности, выступает здесь не только как главный предмет психологического исследования, но и как основной его метод или даже как атрибутивная причина существования самой возможности каких-либо средств исследования психики.
Вместе с тем представляется более продуктивным в плане изучения проблемы сознания акцентировать внимание на принципиальных ограничениях данного направления, на тех его возможностях, которые раскрываются в нем при более глубоком анализе. Отметим некоторые из них.
Во-первых, необходимо учитывать, что сама категория сознания, являясь междисциплинарной и общенаучной, в такой же степени принадлежит психологии, в какой она выступает и собственно философской категорией. Именно интроспективная психология выступила своеобразным «каналом», по которому в психологию в целом и в психологию сознания в особенности транслировались основополагающие философские знания и подходы. И хотя такая трансляция отнюдь не всегда приводит к решению тех или иных проблем, абстрагироваться от самого ее факта недопустимо.
Во-вторых, сама суть интроспективной психологии заключается в том, что сознание в ней репрезентируется не только и даже не столько в качестве предмета исследования, сколько в качестве его метода. Более того, данное положение является для интроспективной психологии не только основным, но и выступает как основной критерий его дифференциации от многих иных направлений, как главный атрибут его качественной специфичности. Тем самым и без того предельно многомерный, сложный и запутанный феномен сознания предстает своей новой еще более усложняющей его гранью, обретает новые качественные измерения.
В-третьих, именно в рамках интроспективной психологии была впервые поставлена и осознана как самостоятельная и предельно сложная проблема, которая формулируется как проблема чувствительности, сензитивности психики к самой себе, как проблема самосензитивности психического. Эта проблема, явившись в дальнейшем одной из ключевых проблем психологии сознания, была не только поставлена в интроспективной психологии, но и получила в ней свое определенное развитие.
В-четвертых, в рамках данного подхода впервые была сформулирована и еще одна проблема, представляющая достаточно большой интерес, в том числе и с точки зрения современных представлений о природе сознания, - проблема возможности самой интроспекции как таковой. В-пятых, интроспективная психология сформулировала и еще одну проблему, на которую, к сожалению, обращается незаслуженно малое внимание, - проблему поиска и вообще принципиальной возможности каких-либо средств проверки, то есть верификации данных, получаемых посредством метода интроспекции. Действительно, для того чтобы дать обоснованный ответ на вопрос о том, являются ли истинными данные интроспекции, не только необходим какой-либо дополнительный верифицирующий их метод, но метод такой, который был бы заведомо более точным и мощным, нежели тот, с помощью которого получены сами проверяемые данные. Согласно интроспективной психологии, данные самонаблюдения - это не только наиболее точные из всех возможных, но и такие, которые не требуют своей верификации; причем не потому, что такая верификация не нужна, а потому, что просто отсутствуют средства ее адекватной реализации. Поэтому и сами интроспективные данные — это 118 і S не «сырой» эмпирический материал исследования, а конечные его результаты [147].
Математическое моделирование межсистемного взаимодействия интегральной индивидуальности
Как правило, исследователи всё многообразие характеристик человека либо рассматривают в плоскости двухмерного биосоциального пространства (А. В. Брушлинский, Б. Ф. Ломов, К. К. Платонов), либо сосредотачиваются на изучении одного единственного представителя того или иного уровня интегральной индивидуальности (В. Д. Небылицын, В. М. Теплов) [57, 61, 186,233,251].
Целостная характеристика человека может быть раскрыта либо с редукционистских, либо с интегративных позиций. С редукционистской точки зрения закономерности одного уровня индивидуальности распространяются на закономерности другого, отождествляются с ним и, тем самым, теряют свою специфическую сущность. Иначе говоря, редукционизм «снизу» и «сверху» утверждает аддитивную стратегию исследования индивидуальности. Вот почему правы А. Н. Леонтьев и В. А. Энгельгарт, заявляя, что поистине страшным явлением для наук о человеке стал редукционизм, не идущий дальше описательного анализа человеческой индивидуальности.
Стратегия редукционистского теоретического осмысления фактов наиболее ярко представлена в исследованиях, ориентированных на парадигму бихевиоризма, а также в целом ряде других, в которых утверждалась жёсткая, однозначная и линейная зависимость одного класса (уровня), подсистемы свойств человека от другого (Н. J. Eysenck, Е. Kretsmer) [350, 398]. «Трудно и даже невозможно перечислить всех тех исследователей, - пишет В. В. Белоус, - которые представляли в перечисленном виде такие понятия, как организм и темперамент (темперамент понимался как проявление в поведении высшей нервной деятельности); темперамент и личность (личность сводилась к генотипу); личность и социальные роли (лидером или ведомым надо родиться) и т. д. При таком подходе к индивидуальности её структура неизбежно становилась аддитивной, она лишалась специфичности функционирования и превращалась в конгломерат психологических понятий» [104, с. 80-81].
В противовес редукционизму интегратизм как научное направление постулирует изучение человека во взаимовлиянии и взаимообогащении его составляющих компонентов. Именно по этому пути познания целостного человека и интегральной индивидуальности упорно и на протяжении многих лет шли В. С. Мерлин и его последователи. Теоретические положения сторонников редукционизма оказались неприемлемы в целях адекватного объяснения массива экспериментальных фактов, полученных в психологии в последние десятилетия, которые свидетельствуют о неоднозначности, пластичности и опосредованности характера взаимосвязей свойств разных классов и уровней у человека. Так, ещё в середине 70-х годов В. С. Мерлин, сопоставляя результаты отечественных и зарубежных исследований, обнаружил, что «...показатели одних и тех же свойств темперамента коррелируют с показателями разных свойств нервной системы, и, наоборот, показатели разных свойств темперамента коррелируют с показателями одних и тех же свойств нервной системы и при этом с одинаковой плотностью и степенью статистической значимости» [57, с. 111—112].
Иначе, свойства темперамента и свойства нервной системы связаны между собой не однозначно, а, как правило, многозначно и равновероятно. Такая же многомногозначная связь установлена в школе В. С. Мерлина между показателями свойств темперамента и свойств морфотипа (В. С. Белоус), свойств темперамента и свойств личности, свойств личности и социально-психологических свойств (В. С. Мерлин). В то же время между признаками внутри одного и того же (и каждого) из обозначенных иерархических уровней зафиксированы либо однозначные, либо многозначные связи, т. е. связи разновероятные. Таким образом, вся совокупность полученных фактов свидетельствует об относительной автономности и несводимости друг к другу этих классов человеческих свойств -морфологических, нейродинамических, психодинамических, личностных и социально-психологических.
В научной школе В. В. Белоуса дальнейшее развитие получили межуровневые и внутриуровневые аспекты интегральной индивидуальности. Интегральная индивидуальность стала рассматриваться в качестве механизма интеграции наук о человеке; разработана и внедрена неаддитивная и интегративная стратегия исследования интегральной индивидуальности; впервые интегральная индивидуальность изучена с позиции соотношения внешнего и внутреннего, с позиции действия законов конвергенции 239 дивергенции, раскрыта её методологическая, теоретическая и прикладная универсальность; разносторонне исследованы возрастные структуры интегральной индивидуальности; начата серьёзная работа по раскрытию её профессиональных, половых и этнических структурных вариантов и т. д. (К. В. Макарова, Е. Я. Михитарьянц, Л. В. Мищенко, А. Т. Найманов, И. В. Орлинкова, Ф. М. Шидакова) [212, с. 115-116].
Результаты экспериметально-психологического исследования самосознания и духовности подростков с эпилептоидной структурой личностного психотипа
Экспериментально-психологический анализ подгрупп подростков из группы, состоящей из представителей эпилептоидного психотипа, выглядит несколько иначе. 4.3.1. Сравнительный психолого-математический дифференциальный анализ групп подростков, относящихся к эпилептоидной структуре личностного психотипа с адекватным уровнем самосознания из спортивной среды (10-я группа) и со снижением уровня адекватности самосознания из среды масс-медиа (9-я группа), показал наличие в 9-й группе невротического состояния с различного рода нарушениями - вегетативными, астеническими, депрессивными, а также повышение уровня невротизации. В свою очередь у подростков с нарушением уровня адекватности самосознания и преобладанием воздействий масс-медиа негативные проявления были отмечены в повышении обсессивно-фобических переживаний, которые не свойственны эпилептоидному психотипу и прогностически считаются неблагоприятными, свидетельствуя о негативных изменениях со снижением 292 уровня адекватности самосознания при воздействии масс-медиа. Следовательно, как только нарушается устойчивость структуры конституционального психотипа под влиянием внешних факторов, так отмечается снижение уровня адекватности самосознания подростков.
Модель дифференциальной диагностики уровня адекватности самосознания у двух групп подростков с эпилептоидным психотипом, на которых воздействуют факторы масс-медиа или преобладают спортивные интересы, представлена в виде линейной дискриминантной функции: 7= 2,146X1 + 10,571X2 + 13,264X3 + 34,407X4 - 111,074X5 + 8,985X6 - 23,69X7 + + 4,357X8 + 33,981X9 - 10,324X10 + 12,901X11 - 16,244X12 + 9,098X13 - 5,348X14 - 10,468X15 - 13,539X16 - 7,983X17 - 12,466X18, где Х- конкретное арифметическое значение соответствующего психологического показателя.
Если после подстановки значений арифметических показателей в дискриминантную функцию суммарное значение Y будет больше дискриминантного индекса R, то результаты данного обследуемого следует отнести к представителям 10-й группы с адекватным уровнем самосознания и преобладанием спортивных интересов.
Если значение Y будет меньше R, то результаты правомерно отнести соответственно к обследуемым 9-й группы со снижением уровня адекватности самосознания и преобладанием воздействия масс-медиа. Ошибки диагностики отсутствуют, а достоверность различий между группами подтверждается значением D2 Махаланобиса, равным 652 условным единицам (рис. 9). Этот факт подтверждает самые выраженные качественные и количественные психологические, личностные, поведенческие отличия подростков с эпилептоидной структурой психотипа из спортивной среды и среды масс-медиа, но с различной степенью выраженности адекватности самосознания, когда даже снижение самосознания в условиях воздействия масс-медиа приводит к ограничению духовности и нарушению продуктивных субъект-субъектных отношений.
Результаты дискриминантного анализа позволили выделить взаимосочетания психологических маркеров подростков с адекватным уровнем самосознания и преобладанием спортивных интересов: шкалы астении - 11 %; невротической депрессии - 13,1 %; показатель уровня невротизации - 65,14%, которые коррелировали с продуктивными взаимоотношениями, деятельностью со сверстниками и взрослыми. Подростки отличались прагматичностью, эгоцентризмом, эмпатичностью, настороженностью по отношению к незнакомым лицам, ревнивостью. Снижение энергетики личности и эмоциональные спады препятствовали достижению внешней одухотворенности и следованию «искушению отказа от долга следовать идее, вере и духовным ценностям».
При снижении уровня адекватности самосознания и влиянии масс-медиа у лиц с эпилептоидным психотипом дискриминантный анали обнаружил другое взаимосочетание маркеров дифференциации: индекс «В» -минимальная органическая недостаточность - 54,1 %; шкалы обсессивно-фобических нарушений - 13,53 %; истерического реагирования - 12,1 %; показатели уровня психопатизации - 25 %; уровня конституциональной тревоги — 24 %. Выраженность обсессивных, истерических переживаний не соответствует структуре эпилептодного психотипа, и прогноз личностной и поведенческой изменчивости следует оценить, скорее всего, как неблагоприятный, что в целом препятствует формированию духовности. Наличие конституциональной тревожности в сочетании с психопатизацией, истерическими проявлениями, с непредсказуемостью поступков, конфликтами, личностно-конституциональной тревогой указывает на деструктивное взаимодействие личностного психотипа и факторов масс-медиа, которое отражается на ухудшении отношений у подростков с эпилептоидной структурой психотипа и нарушении субъект-объектной деятельности. В поведении заметны коммерциализация, эгоцентризм, лицемерие, алчность, механистичность взаимоотношений с тенденцией получения выгоды в одностороннем порядке, стремление к чувственным наслаждениям, что препятствует формированию духовности, они не в состоянии принять других людей такими, какие они есть.
Таким образом, для подростков с адекватным уровнем самосознания из спортивной среды (10-я группа) свойственны следующие особенности самосознания в виде нейротической тревожности (свидетельствующей о состоянии нейротизма, проявляющегося в склонности к раздражительности, импульсивности, к быстрой смене настроений, а также неустойчивости в стрессовых ситуациях) и личностно-конституциональной тревоги, астенических, тревожных и депрессивных проявлений, при этом депрессивные проявления носили невротический характер; собственно невротические переживания занимали ведущие позиции в данной группе подростков. Следует подчеркнуть, что взаимосочетание невротических переживаний и нейротической тревожности является закономерным и еще раз подтверждающим точку зрения, согласно которой невротизация формируется преимущественно под влиянием масс-медиа, а спортивные нагрузки способствуют снижению невротизации.
