Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания ценностно-смысловой детерминации научного познания 11
1.1. Рефлексия ценностной нагруженности познавательного процесса в контексте эволюции научной рациональности 13
1.2. Диалектика когнитивного и ценностного в процессе научного познания 29
Глава 2. Концепция ценностно-смысловой детерминации научного познания 53
2.1. Методологические подходы к проблеме ценностно-смысловой детерминации научного познания 54
2.2. Ценностно-смысловая детерминация научного познания в контексте субъектно-деятельностного подхода 79
Заключение 108
Список литературы 113
- Рефлексия ценностной нагруженности познавательного процесса в контексте эволюции научной рациональности
- Диалектика когнитивного и ценностного в процессе научного познания
- Методологические подходы к проблеме ценностно-смысловой детерминации научного познания
- Ценностно-смысловая детерминация научного познания в контексте субъектно-деятельностного подхода
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Гносеология как философское учение о познании в своем развитии всегда исходила из исторически складывающегося образа науки; в то же время само понятие науки в значительной мере конституируется в рамках философско-гносеологических изысканий. Исследование природы научной деятельности в целом и ее закономерностей приводит к тому, что общая методология науки с необходимостью исходит из философско-гносеологического анализа научного познания, отправляется от определенных философских представлений о природе познания и, так или иначе, опирается на них.
В последнее время в гносеологических исследованиях науки все чаще обращается внимание на то, что анализ познавательной функции науки не может претендовать на полноту, если исследователь ограничивается только когнитивными вопросами. Для того, чтобы понять и объяснить производство, функционирование и развитие научного знания, необходимо подвергнуть анализу не только познавательные, но и социокультурные характеристики последнего, и, реконструируя познавательный аспект, гносеолог должен учитывать результаты такого анализа. Вместе с тем задача не исчерпывается тем, чтобы просто суметь увидеть научное познание под более широким углом зрения. Проблема заключается в том, чтобы, имея в виду погруженность науки в социокультурный контекст, выявить, как именно влияет такая погруженность на когнитивные параметры науки.
Следует признать, что значительная часть философских исследований научного познания сосредоточена преимущественно на логическом анализе артикулированного объективного знания — научных методов, фактов, теорий, проблем, гипотез и т.п., что приводит к сужению гносеологии как «теории познания» до «теории достоверного знания». Тем самым, за пределами гносеологического анализа оказывается сам ученый как познающий субъект,
4 взятый в процессуальном контексте осуществляемой им научно-познавательной деятельности.
Многочисленные логико-эпистемологические исследования научного познания проходят мимо самоочевидного факта, что научное исследование представляет собой деятельность, которую может осуществлять только человек, пусть и вооруженный научной методологией, сложнейшей техникой и входящий в исследовательский коллектив, но именно человек. Научное познание, будучи человеческой деятельностью, всегда является деятельностью конкретного познающего субъекта, причем деятельностью духовной, в высших своих проявлениях требующей напряжения всех творческих сил человека, всех его способностей — интеллектуальных, мотивационных, эмоционально-волевых, ценностных, нравственных, эстетических.
Поэтому, гносеологический анализ научно-познавательного процесса не может быть ограничен исключительно логическим развитием объективного знания, а должен учитывать отнесенность научного познания непосредственно к человеку как к субъекту и объекту науки, что с неизбежностью ведет к рассмотрению ценностно-смысловых аспектов науки, ее человеческого «измерения», ценностных принципов научного познания, выступающих в форме его своеобразных регулятивов.
Обращение к исследованию ценностно-смыслового измерения научного познания связно с осознанием того факта, что создание целостного и исторически конкретного образа развивающейся науки требует всесторонне-диалектического осмысления субъектно-объектных связей и отношений, лежащих в основе процессов образования и преобразования научных феноменов. Развитие современной науки характеризуется тем, что все чаще ставятся вопросы о целях ее развития, о ценностных ориентациях ученых, о взаимовлиянии науки и различных форм культуры. Вместе с тем, в решении этих вопросов скрывается один из недостаточно осознанных еще резервов интенсификации научных исследований.
Следует отметить, что если особенности собственно познавательного отношения субъекта научного познания к объекту являются традиционным предметом гносеологических изысканий и уже в достаточно мере изучены, то освоение сферы ценностно-смысловой проблематики научного познания требует более обстоятельного рассмотрения и исследования.
В связи с этим становятся важным более глубокое осмысление значения научного познания в широком социальном контексте, выявление его «человеческого измерения» и рассмотрение вытекающих отсюда новых проблем, не имеющих порой аналогов в истории развития науки. Поэтому исследование ценностно-смысловых факторов, обуславливающих научно-познавательный процесс — актуальная задача современной гносеологии научного познания.
Степень разработанности проблемы. Следует отметить, что ценностно-смысловое измерение научного познания долгое время в истории науки не выступало предметом специальной гносеологической рефлексии, что было связано с позитивистским идеалом «ценностно-нейтральной» науки. Однако историческое развитие научного познания обнаружило несостоятельность подобных редукционистских воззрений на науку. В последние десятилетия вопросы, связанные с ролью ценностно-смысловых факторов в становлении научного знания стали предметом пристального внимания исследователей, что, в частности, вызвано возросшим интересом к социокультурным факторам развития науки в целом, тенденцией в истории познания к гуманизации и аксиологизации исследований научного познания, в противовес абсолютизации «предметно-вещного», односторонне-объективистского подхода в гносеологических исследованиях, требующего абстрагирования от культуры и истории.
В общегносеологическом контексте исследователи обращаются к выяснению природы и субстрата ценностей в познавательном процессе, разработке классификаций ценностей в познании, различным аспектам взаимосвязи ценностного и познавательного моментов субъет-объектного отношения.
Эти вопросы рассматриваются в работах В.Л. Абушенко, П.В. Алексеева, С.Ф. Анисимова, А.К. Абишевой, А.В. Битуевой, М. Вебера, Ю.П. Ведина, В. Виндельбанда, П.С. Гуревича, М.В. Демина, О.Г. Дробницкого, А.Г. Здраво-мыслова, Э.В. Ильенкова, Г.Д. Левина, Е.А. Мамчур, Л. фон Мизеса, А.В. Миронова, Н.В. Мотрошиловой, И.С. Нарского, А.А. Нуйкина, А.П. Огурцо-ва, СВ. Поросенкова, Г. Риккерта, В.Н. Сагатовского, Р. Тарнаса, В.П. Туга-ринова, Ю. Хабермаса, В.П. Филатова, Б.А. Чагина, Н.З. Чавчавадзе, В.А. Ядова и др.
Различные аспекты рефлексии ценностно-смыслового измерения научного познания в связи с исторической эволюцией научной рациональности, изменения идеалов и норм научного разума, представлены в исследованиях В.А. Белова, В.Е. Быданова, П.П. Гайденко, Е.В.Дегтярева, В.А. Лекторского, М.К. Мамардашвили, СЮ. Николаева, Э.Ю. Соловьева, Л.А. Микешиной, В.Т. Ополева, В.Н. Порус, A.M. Ракитова, B.C. Степина, М.Х. Хаджарова, Е.Л. Чертковой, Э. М. Чудинова, B.C. Швырева, и др.
В контексте социокультурной обусловленности научное познание анализируется в исследованиях И.С. Алексеева, М.Ю. Губиева, Н.С Злобина, В.Ж. Келле, В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова, Л.М. Косаревой, В.П. Котенко, А.С Кравец, СБ. Крымского, В.А. Лекторского, Е.А. Мамчур, С.Ф. Мартынович, Н.А. Мещеряковой, Е.З. Мирской, Б.Н. Пятницина, М.А. Розова, Б.А. Старостина, В.Г. Федотовой, В.П. Филатова и др. в работа этих авторов рассматриваются вопросы влияния ценностных факторов на процесс развития науки, социокультурной обусловленности создания научных теорий, предпо-сылочной включенности социокультурных факторов в структуру научного познания, благодаря чему научное знание становится феноменом культуры и выполняет свою мировоззренческую функцию.
Другим моментом социокультурной обусловленности научного познания является регулятивная роль моральных ценностей и смыслов в науке, порождаемая возможными последствиями научно-технического прогресса. Вопросы гуманизации науки, этической оценки влияния результатов научного
7 познания на бытие человеческого сообщества, социальной ответственности ученого рассматриваются в трудах Э. Агацци, В. Вайскопфа, П.П. Гайденко, Г .Я. Головных, Д.И. Дубровского, В.Ж. Келле, В.П. Котенко, Р. Коэна, СВ. Куревиной, М.А. Маркова, Г. Маргенау, Г. Стента, Л.Н. Столович, Д.А.Теплых, М.Б. Туровского, И.Т. Фролова, Б.Г. Юдина, и др.
Значительная часть исследований ценностно-смысловой детерминации научного познания ведется в направлении выявления логико-методологической роли идеалов, принципов и норм научной деятельности, принятых научным сообществом, которые лежат в основе процессов построения, обоснования и развития научных теорий. Этой проблематике посвящены исследования Л.Б. Баженова, В.А. Белова, А.И. Зеленкова, М.А. Ельяшевича, В.Г. Иванова, И.Т. Касавина, Т. Куна, М.Д. Купарашвили, И. Лакатоса, И. Лауда-на, М.Л. Лезгиной, И.П. Меркулова, Р. Мертона, СР. Микулинского, А.А. Михайлова, P.M. Нугаева, Г.И. Рузавина, Г. Скирбекка, П. Фейерабенда, Дж. Холтона, В.А. Шупера, и др.
В исследованиях О.М. Бакурадзе, Г.С Батищева, Д.П. Горского, Л.А. Друянова, А.А. Ивина, СВ. Котиной, В.М. Лейбина, К.Н. Любутина, А.А. Печенкина, В. С. Хазиева, В.Ю. Яковлева и др. рассматривается регулятивная роль отдельных ценностно-нормативных принципов в научном познании (объяснения, истины, красоты, простоты и пр.).
Ряд исследований посвящены выявлению присутствия ценностных факторов в конкретных социо-гуманитарных (A.M. Анисов, Г.А. Антипов, М.М. Бахтин, В.А. Бачинин, М.С Каган, А.П. Лысков, В.Н. Сагатовский) и естественных науках (Р.А. Аронов, В.П. Бранский, В.Ф. Гершанский, В.В. Казютинский, Р. Карнап, Л.Ф. Кузнецова, Т.Б. Романовская, А.В. Юревич).
Вместе с тем, внимание исследователей сосредоточено на определенных аспектах, моментах обозначенной в теме нашего исследования проблеме — социологических, мировоззренческих, методологических, культурологических, этических и т.д., что актуализирует проведение системно-целостного
8 гносеологического анализа проблемы ценностно-смысловой детерминации научного познания.
Объектом исследования является научное познание.
Предметом исследования — ценностно-смысловая детерминация научного познания.
Цель исследования — гносеологический анализ ценностно-смысловой детерминации научного познания.
Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих основных задач: рассмотреть динамику проблемы ценностной нагруженности познавательного процесса в контексте эволюционной смены исторических типов научной рациональности; выявить диалектическую взаимосвязь когнитивного и ценностного моментов в процессе научного познания; проанализировать основные методологические подходы к проблеме ценностно-смысловой детерминации научного познания; эксплицировать понятие ценностно-смысловой детерминации научного познания с позиций субъектно-деятельностного подхода.
Методологическими основами исследования являются методология диалектического и субъектно-деятельностного подходов, принцип единства исторического и логического, методы гносеологической экспликации, концептуализации, методологического анализа, мысленного моделирования, идеализации и структурно-функционального анализа.
Научная новизна исследования состоит в следующем: — обнаружено, что в процессе смены исторических типов научной ра циональности (классический - неклассический - постнеклассический) в на учном сообществе прослеживается рефлексивное увеличение ценностной на груженности познавательного процесса; — раскрыта диалектическая взаимосвязь когнитивного и ценностного моментов процесса научного познания в общегносеологическом, логико- гносеологическом и методологическом контекстах; - выявлены и проанализированы основные методологические подходы к проблеме ценностно-смысловой детерминации научного познания — социологический, когнитивно-эпистемологический, коммуникативно-инсти туциональный, этико-гуманистический и субъектно-деятельностный; — обоснована предпочтительная методологическая аутентичность субъ- ектно-деятельностного подхода к проблеме ценностно-смысловой детерми нации научного познания; - раскрыт механизм ценностно-смысловой детерминации научного по знания с позиций субъектно-деятельностного подхода; - предложена и разработана модель ценностно-смысловой детерминации научного познания в контексте субъектно-деятельностного подхода.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что выводы и положения проведенного гносеологического анализа ценностно-смысловой детерминации научного познания позволяют преодолеть односторонность созерцательно-объективистского представления о научном познании, что способствует формированию более полного, адекватного и обоснованного теоретического образа процесса научного познания как социокультурного феномена.
Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы работы могут быть использованы в рамках преподавания дисциплин «Онтология и теория познания», «Философия», а также могут стать основой для разработки соответствующих спецкурсов по теории познания для студентов и аспирантов.
Положения, выносимые на защиту:
1. Абстрагирование когнитивно-познавательного от ценностно-смыслового измерения научной рациональности представляется неоправданным упрощением реальной сложности научно-познавательной деятельности,
10 поскольку научное познание является когнитивно-ценностным единством осмысления объективной действительности в формах социокультурного бытия человека как субъекта познания.
Функционирующие в научном познании ценностно-смысловые ориентации субъекта имеют принципиальное значение для достижения объективно-истинного знания в его конкретно-исторической форме.
С позиций субъектно-деятельностного подхода механизм ценностно-смысловой детерминации научного познания заключается в диалектическом единстве моментов определенности и неопределенности в деятельности познающего субъекта, которым соответствуют закрытая (нормативно-цел едостигающая) и открытая (рефлексивно-целеполагающая) формы научной рациональности.
Модель ценностно-смысловой детерминации научного познания может быть представлена в нескольких ценностно-смысловых модусах и контекстах деятельности познающего субъекта: модусе поиска (контекст открытия знания), модусе оценки (контекст научности знаний), модусе признания (контекст профессионализма ученого), модусе выбора (контекст конкуренции знаний), модусе проекции (контекст использования знаний).
Апробация работы. Обсуждение, результатов диссертационного исследования проходило на аспирантских и теоретических семинарах кафедры философии Магнитогорского государственного университета, собраниях Южно-Уральского отделения Философского общества РФ (2004-2009 гг.). Основное содержание работы было представлено в докладах на региональной, всероссийских и международной научных конференциях, проходивших в городах Санкт-Петербурге, Кургане, Магнитогорске. Основные положения работы были отражены в 7 публикациях автора (из них 1 статья выполнена в соавторстве, 1 статья опубликована в издании, входящем в Перечень ВАК МОиН РФ). Материалы и результаты диссертационного исследования были использованы автором при разработке лекционных курсов для студентов Магнитогорского государственного университета.
Рефлексия ценностной нагруженности познавательного процесса в контексте эволюции научной рациональности
Становление исторически первого — классического — типа научной рациональности связано с научной революцией, произошедшей в физике Нового времени в XVI-XVII вв., в результате которой учеными была создана механическая картина мира, основанная на ряде мировоззренческо-методологических принципах — материального единства мира, «жесткой» причинности и закономерности природных процессов, экспериментального обоснования научного знания и описания законов природы на языке математики. Данная картина мира, будучи обоснована философскими установками механистического материализма, задавала ориентиры не только для физиков, но и для ученых, проводивших исследования в других сферах научного познания. Нормы и идеалы построения механической картины мира, легли в основу классического типа научной рациональности, сформулированного в естествознании, начиная с XVII века.
В интересующем нас ценностно-смысловом контексте, экспериментально-математическое естествознание XVII-XVIII вв. вывело понятие смысла, цели и ценности из сферы научной рефлексии. Общим принципом стало положение, что функцией науки является «описание объективных фактов и причин, в которых цели и ценности выглядели как анахронизм аристотелевской телеологии»1.
Классическая научная рациональность сформировалась на принципах противопоставления объективного (истинного) содержания знания и субъективных (искажающих истину) предпосылок его производства. Через все классическое естествознание проходит идея, согласно которой объективность научного знания достигается только тогда, когда из теоретического описания и объяснения исключается все, что относится к субъекту познания и процедурам его познавательной деятельности; подобная элиминация присутствия субъективности ученого в познании рассматривалась как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире как описания объектов такими, какие они есть «сами по себе». Классический образ науки, по замечанию Л.М.Микешиной, «покоится, по существу, на предпосылках созерцательного материализма и эмпиризма, поскольку исходит из необходимости "снять" эффекты присутствия и активной деятельности субъекта, считая их препятствием на пути к объективно истинному познанию»1.
Классическая гносеология научного познания ориентировалась на постижение истины, свободной от каких-либо ценностных суждений. В классическом ТНР предполагалось, что ученый должен, для достижения объективной истины, очистить свое сознание от субъективных моментов, носящих оценочный характер — от идеологических отождествлений, субъективных предпочтений и предубеждений. Познающее сознание ученого должно быть предварительно «пустым», не заключать в себе никакого предпосылочного знания о познаваемой реальности: все субъективное, в том числе ценностные моменты, должно быть удалено из содержания и обоснования знания2. Ученому в этом случае предписывается опираться только на «научное» знание, т.е. на знание, извлеченное из эксперимента, почерпнутое из научной литературы и профессиональной коммуникации с коллегами и т.п. Обыденный, житейский опыт, «личностное знание»3, субъектом которого является любой человек, в том числе и ученый, рассматривается как «ненаучный», лишающий научное знание объективности.
Новоевропейская наука ввела определенный ценностно-нормативный идеал субъекта научного познания — «абсолютного наблюдателя», обладающего неисторичным и асоциальным «чистым разумом», («метасознанием», «трансцендентальным разумом», «чистым cogito»), который наделен по отношению к познающему объекту статусом суверенности, т.к. понимается как дистанцированный от объекта познания, как бы со стороны обозревающий его и в этом смысле не детерминированный никакими предпосылками, кроме свойств самого изучаемого объекта «самого по себе».
В классической рациональности предполагалось, что ученый обладает объективным видением, благодаря наличию у него единственно-правильного научного метода, который является «ключом к истине». Главное внимание уделялось поиску очевидных, наглядных, «вытекающих из опыта» онтологических принципов, на базе которых можно строить теории, объясняющие и предсказывающие опытные факты. При этом, как справедливо отмечает В.С.Степин, «вопрос о том, насколько сам метод может изменять наблюдаемую картину реальности и чем, кроме соображений целесообразности обусловлен выбор того или иного метода, обычно не ставится» .
Классический тип научной рациональности центрировал внимание на объекте «самом по себе», который объявлялся главным детерминирующим фактором научного познания. В основе классического типа научной рациональности лежит, по определению А.Ф.Зотова, «созерцательная двухчастная модель познания»2, согласно которой в познавательном отношении присутствуют только познающее сознание и познаваемое бытие, причем сознание выступает «в страдательном залоге», лишь запечатлевая воздействия, которые производит объект.
Представление об объекте познания строилось в соответствии с механистическим образом мира, устроенного по принципам каузальной связи жесткого детерминизма, где нет места человеческому и субъективному. Образ мира, который постулировала новоевропейская наука, оказался «непроницаемым для человека... царством необходимости и случая, в котором не было места для смысла»3. Сам объект познания в классической науке трактовался в соответствии с натуралистической установкой познания как очевидный и «естественный», не опосредованный мировоззренческими процедурами смыслообразования в знаково-символическом универсуме культуры. Объек-тивистско-натуралистические установки классической науки выносили осмысление и понимание мира в системе ценностей социального бытия человека за пределы предмета научной рефлексии. Как справедливо отмечает В.Ю.Яковлев, «традиционное противопоставление объективной истины и субъективных ценностей в научном познании основано на неявном отождествлении мысли о сущем и самой объективной реальности»1.
Основной целью классическая наука видела в построении абсолютно истинной картины объекта познания - природы. Теоретический научный разум ориентировался на истину, соотносимую с объективной реальностью, но независимую от практической деятельности социального субъекта. В классическом представлении цель рационального познания виделась в достижении интуитивной, эмпирической и логической обоснованности знания, обеспечивающего в перспективе субъекта познания неизменной истиной, которая не предусматривает в принципе ценностно-смысловой рефлексии знания. Ценностно «нейтральная» классическая наука предстала в образе грандиозного модернистского проекта эпохи Просвещения, нацеленного на построение научной картины мира, состоящей из абсолютных истин, не изменяющихся со временем, но лишь дополняющихся кумулятивным образом новыми элементами обоснованного знания.
Диалектика когнитивного и ценностного в процессе научного познания
Идея ценностной детерминации научного познания рождается в контексте расширения представлений о характере исходных установок и предпосылок познавательной деятельности в целом, и научной деятельности в частности. Анализ ценностно-смыслового содержания научного познания является необходимой составляющей современной философской рефлексии: «В силу своей специфики, — отмечает Е.Л.Черткова, - философия исследует науку во всей ее полноте и сложности, но главным для нее является все же анализ ее ценностно-смыслового содержания, понимание цели и смысла науки как особого способа существования человека в мире, как особого мироотноше-ния»1.
Центральным моментом здесь выступает осознание неустранимости так называемого «человеческого измерения» научного познания: «В современной постнеклассической науке, — отмечает В.В.Казюнский, — происходит глубокий пересмотр смысла и целей научной деятельности, она все более яв-но включает в себя ценностные ориентации, "человеческое измерение"« .
Серьезной философской проблемой современной научной рациональности, обусловленной введением в теорию познания «человеческого измерения», является размывание жесткой грани между когнитивными, т.е. специфически познавательными (от лат. cognitio - знание, познание), и ценностными моментами познавательного процесса. Здесь исследовательская мысль оказывается между Сциллой и Харибдой двух крайностей: в первой из них дихотомия «когнитивное - ценностное» принимает формы их резкой конфронтации, противопоставления, поиска четкой демаркационной линии между ними; в другой крайности — полного слияния и растворения когнитивного и ценностного содержания научного познания.
Принципиальная позиция диалектического метода рассмотрения данной проблемы, которой мы будем придерживаться в нашем исследовании, предполагает преодоление этих крайностей: в проблеме соотношения когнитивного и ценностного в научном познании необходимо, с одной стороны, развести противоположности и осознать специфику каждой из них, а с другой — стремится понять их диалектику, взаимозависимость и в этом смысле — их единство.
Диалектическая позиция рассмотрения соотношения когнитивного и ценностного связана прежде всего с расширением и углублением анализа предпосылок познавательной деятельности, выходом с уровня собственно осуществления мыслительных операций на уровень анализа оснований, субъектных мотиваций познавательной деятельности. Как представляется, сложность анализируемой проблемы заключается в противоречивом единстве и взаимообусловленности рациональной ориентации науки на объективно-истинное познание мира и ценностное осмысление познания в процессе его социокультурной детерминации.
Отвлечение от историко-социокультурных факторов, а следовательно, и от ценностей, детерминирующих научно-познавательную деятельность, которое имеет место в рамках абстрактного логико-гносеологического подхода к научному познанию, оправдывает себя лишь как методологический прием в той мере, в какой собственно познавательное отношение субъекта к объекту обладает относительной самостоятельностью и независимостью. Следует признать, что определенная (относительная) независимость когнитивно-познавательного отношения от ценностного имеет под собой основания в характеристиках самой научно-познавательной деятельности.
Во-первых, исходной когнитивной установкой научного познания является получение объективно-истинных знаний о действительности; вследствие чего субъект научного познания четко ориентирован на теоретическое отображение объекта таким, каков он есть «сам по себе». Конечно же достижения неклассической и постнеклассической рациональности сделали очевидным необходимость переформулировки этой «сверхзадачи» научного познания, основанной на идеализированных представлениях классической науки. Однако, в каких бы исторически-социально-обусловленных формах деятельности субъекта ни был задан объект познания, все же сами его свойства, отношения, функции и другие сущностные характеристики являются определяющим и независимым от сознания субъекта началом познавательного отношения; при этом существенную роль имеет процесс самой экспериментальной деятельности, призванной дать объективный результат независимо от целей и предпочтений исследователя. Установка научного познания на объект «как таковой» и достаточно малое непосредственное влияние субъекта на конечные результаты эксперимента позволяют в той или иной степени пренебречь присутствием субъекта, элиминировать его как «посредника» между объектом и знанием об объекте.
Во-вторых, отвлечение от субъекта становится возможным, поскольку когнитивно-познавательные результаты работы конкретного исследователя «отчуждаются» и хотя бы на время приобретают общезначимость, надынди-видуальность. В частности эта характеристика научного познания находит свое выражение в «безличном» способе публикации результатов научных исследований, в возможности изложить полученные данные и обобщения в полном отвлечении от всех предшествовавших научно-исследовательской работе социокультурных, психологических и других «вненаучных» причин выбора ее направления и методов.
В-третьих, определенная независимость когнитивно-познавательного отношения обусловлена тем, что в ходе эволюции научного познания вырабатываются и передаются достаточно постоянные, устойчивые, прошедшие свой путь развития в мышлении прежних поколений ученых, методы, идеи, теории, научные законы, принципы, критерии научности и т. д., которые могут сохраняться даже при смене ценностной ориентации исследователя.
В-четвертых, следует принять во внимание тот факт, что все вышеназванные моменты тем или иным образом подкрепляются реально существующей профессионально-этической установкой исследователей на получение объективно-истинного знания и беспристрастное отношение к объекту и результатам исследования.
Именно эти когнитивные особенности научно-познавательного отношения субъекта к объекту подвергаются абсолютизации в рамках абстрактно-гносеологического подхода, основанного на канонах классической рациональности, где «преодоление» субъекта считалось возможным и необходимым условием получения истины.
Возможность гносеологического абстрагирования от ценностных измерений научного познания связана и с тем, что ценностное отношение субъекта к объекту по существу своему отличается от когнитивного: если при когнитивно-познавательном отношении объект выявляется «сам по себе», в абстракции от познающего субъекта, в своих собственных «объективных измерениях», то при ценностно-оценочном отношении субъект выявляет значимость объекта с позиций собственного, субъектного бытия, т.е. в «субъективных измерениях», которые, на первый взгляд, чужды бытию познаваемого объекта. «В отличие от когнитивного отношения, - отмечает Л.М.Микешина, - ценностное отношение субъекта к объекту познания предполагает иную, объективно складывающуюся установку субъекта: объект не только познается, но одновременно (даже в первую очередь) и оценивается»1. Таким образом, в ценностном отношении субъекта к объекту возникает иная цель, а факторы, которые обычно стремятся элиминировать в когнитивно-познавательном отношении, здесь становятся объективно необходимыми. Собственно когнитивный процесс познания в ценностном типе субъектно-объектного отношения как бы отступает на второй план, хотя в действительности его результаты служат основанием оценки.
Методологические подходы к проблеме ценностно-смысловой детерминации научного познания
Социологический подход к проблеме ценностно-смысловой детерминации научного познания является наиболее распространенным в отечественной исследовательской литературе, в особенности советского, «марксист-ко-ленинского» периода1. В рамках данного подход проблема ценностно-смысловой детерминации научного познания рассматривается в системе отношений «общество — социальные ценности —» научное познание», где субъектом детермининации выступает общество (социальность, социокуль-турность); объектом детерминации — наука как феномен общественного бытия; детерминирующими факторами — социальные ценности.
Социологический подход основан на концепции социальной природы познания, тезисах о его социокультурной обусловленности и социокультурной детерминации.
Концепция социальной природы познания представляет собой гносеологический принцип, являющийся важнейшим в отечественной марксистской философии, согласно которому «подлинным субъектом познания не может выступать отдельный, изолированный от общества индивид; таким субъектом является человеческое общество в целом на том или ином этапе его развития»1. Данный принцип утверждает, что отдельный индивид может включиться в познавательный процесс в различных его формах осуществления (будь то производство нового знания, деятельность по его интерпретации и объяснению, либо те или иные аспекты освоения знания) лишь тогда, когда он овладеет выработанными обществом орудиями и средствами познания (материальными и духовными) - приборами, языком, логикой, предшествующим знанием, мыслительными схемами.
В социологическом подходе утверждается образ науки как сложного общественно-исторического явления, постижение функционирования и развития которого требует исследования тех отношений, которые связывают ее с другими сферами деятельности людей. Утверждение социального характера научного знания и познавательной деятельности предполагает понимание того, что «знание социально и культурно произведено, имеет смысл прежде всего в конкретном социальном контексте» . Представление о науке как социальном институте необходимо предполагает обращение к социокультурным факторам при теоретической реконструкции ее функционирования, поскольку наука, являясь важнейшей составляющей культуры общества, в силу этого испытывает определенное воздействие со стороны других компонентов культуры и общества в целом.
Вместе с тем концепция социальной природы познания, носящая достаточно общий характер, еще не содержит в себе ответов на вопросы о степени и границах воздействия общественных факторов на науку. Конечно в современных условия развития науки трудно было бы отрицать определяющую зависимость от социальных условий таких характеристик науки, как выбор направления научных исследований, темпы и объем научных разработок, скорость распространения научных идей и их внедрения в производство. Однако остается нерешенным вопрос: является ли воздействие общества только периферийным или же проникает в саму «сердцевину» науки, определяя и содержание научных идей?
Тезис о социокультурной обусловленности познания, будучи тесно связан с идеей социальной природы знания, отличается от нее представлением о степени воздействия социокультурного окружения на научное познание. Если в тезисе о социальной природе предполагается, что различные социокультурные факторы играют роль лишь предпосылок познавательного процесса, то концепция социокультурной обусловленности утверждает более глубокую связь между ними: имеется в виду, что социокультурные факторы вовлекаются в саму ткань научного исследования; что они в той или иной форме включаются в процесс создания научных теорий1, социокультурные ориентации, ценностные, этические установки оказываются «вплавлены» в структуру этого знания , благодаря чему научное знание становится феноменом культуры и выполняет свою мировоззренческую функцию. В связи с этим при социологическом подходе оказывается трудно провести сколько-нибудь определенную границу между научным знанием и его социокультурным окружением, поскольку это окружение через философию, мировоззрение, картину мира, идеалы научности оказывает влияние на весь познавательный процесс.
Основная идея социологического подхода - общество оказывает определяющее влияние на развитие науки посредством ценностных факторов — социальных (социокультурных) ценностей. Так, по мнению Л.А.Микешиной социальная детерминация научного познания представляет собой фундаментальную характеристику как познания вообще, так и научного в особенности, и обозначает «социальное влияние на содержание и форму знания», «форму и результат влияния общества, культуры на науку, научное знание»3.
По определению Е.А.Мамчур, идея социокультурной детерминации научного познания предполагает, что «социокультурные факторы играют роль механизмов развития научного знания, его "движущих сил", что они определяют внутреннюю логику развития научного познания»1. Проблемное поле исследования социокультурной детерминации научного познания, в таком случае, очерчивается вопросами: какова форма и механизмы детерминирующего воздействия социальных и культурных факторов на развитие научного знания? как в условиях такой детерминации, которая может оказывать не только конструктивное, но и деформирующее воздействие на научное познание, наука приобретает особый эпистемологический статус, отличающий ее от других видов интеллектуальной деятельности людей, и оказывается деятельностью по получению знания, адекватного действительности? Таким образом, тезис о социокультурной детерминации научного знания является более узким по сравнению с положениями о социальной природе познания и его социокультурной обусловленностью, но и более сильным.
А.И. Зеленков, формулируя проблему ценностной природы научного познания в контексте логико-методологической традиции анализа научного знания как выяснение ценностной природы методологических норм и установок, выступающих в функции оптимальной исследовательской программы научного поиска, выделяет «вопрос о структуре и формах аксиологической детерминации стиля научного мышления, зафиксированного в совокупности норм и идеалов познания»2.
Ценностно-смысловая детерминация научного познания в контексте субъектно-деятельностного подхода
Всесторонний гносеологический анализ научного познания предполагает расширение проблемного поля исследования исходных установок и предпосылок познавательной деятельности. Научное познание в его процессуальном контексте есть особый вид деятельности, направленной на приращение новых объективно-истинных знаний. Будучи человеческой деятельностью по получению нового знания, выхода за пределы познанного, наука всегда является деятельностью реального познающего субъекта — ученого, причем деятельностью духовной, в высших своих проявлениях требующей напряжения всех творческих сил человека, всех его способностей. Поэтому в гносеологическом анализе становится очевидным ограниченность абстракции «познающего субъекта» как обладателя только тех частичных функций, которые нужны для реализации столь же абстрактного «познавательного отношения»1. Эта абстракция возможна лишь в том случае, если мы рассматривает познание не в процессуальном, а в результативном аспекте - как логически спрямленную цепь уже объективированных результатов, «продуктов» научной деятельности. И лишь при таком «усеченном» представлении о научном познании можно говорить о его полной изолированности от ценностей и смыслов, от всего содержания человеческого бытия.
Поэтому гносеологический анализ научного познания не может быть редуцирован до выявления логики развития объективного знания, а должен учитывать отнесенность научно-познавательного процесса непосредственно к человеку как к субъекту и объекту науки, что с необходимостью приводит к вопросам о ценностно-смысловых факторах научного познания, его «человеческого измерения», тех принципов, которые выступают в форме его специфических детерминант. И.П. Фарман справедливо отмечает, что «в наше время выполнить свою познавательную и созидательную роль без ценностной ориентации человеку невозможно»1, что необходимо приводит исследователей в области гносеологии к вопросу о самосознании познающего субъекта и предполагает решение задач по выработке программы целей и ценностей, конкретных социальных действий. Т.П. Меркулов обращает внимание на то, что проведение глубокого и всестороннего анализа человеческого фактора в научном познании предполагает исследование «закономерностей функционирования и развития научного знания как относительно автономной формы общественного сознания в ее взаимосвязи с индивидуальным сознанием исследователей, непосредственно осуществляющих научную деятельность»2. Это направление ориентирует исследователя на гносеологический анализ механизмов функционирования и развития научного познания, его методах и стратегиях поисковых исследований, а также «когнитивно-личностных процессах научного творчества, научного открытия» .
Л.А. Микешина отмечает, что развитие философии и гуманитарных наук в XX веке выявило несамоочевидность познающего субъекта, проблематичность его существования, единства и идентичности, его непрозрачность для самого себя, сложность его отношений с другими и т.д.4. Для классической философии и для классического типа научной рациональности субъект был первой очевидностью (декартово «мыслю, следовательно, существую»), а внешний мир и другие люди были неочевидны. Отсюда и основополагающие вопросы классической рациональности: как возможно познание законов объективно-внешнего мира, как возможно познание чужого сознания? Для современной философии и постнеклассической научной рациональности становится существенен уже другой вопрос: как возможен субъект и всегда ли он возможен? В.А. Лекторский, говорит о том, что в современной гносеологии ссылка на субъекта — это не ответ на вопрос, как возможно познание, а проблема, требующая решения1.
В настоящее время рефлексия ценностно-смысловых детерминант научной деятельности выдвигается на первый план, что тесным образом связано с радикальными изменениями в основаниях науки, в ходе которых рождается постнеклассическая наука2. В формирующемся постнеклассическом типе научной рациональности в поле рефлексии попадает не только и не столько сам объект, знания о нем (классический тип), особенности средств и операций познавательной деятельности (неклассический тип), сколько ценностно-целевые структуры самого познающего субъекта. Императивом современной постнеклассической науки становится рефлексия над ценностными основаниями научной деятельности, выраженными в научном этосе, что предполагает экспликацию связи внутринаучных целей с социальными ценностями и целями, представленными гуманистическими идеалами, введение дополнительных этических обязательств при исследовании и технологическом освоении сложных «человекоразмерных» систем.
В.Е. Кемеров отмечает сдвиг в самой постановке проблемы социальной обусловленности познания: если во второй половине XIX и в первой половине XX в. в гносеологических исследованиях речь шла о воздействии или влиянии общества на научно-познавательную деятельность, то с середины XX в. социальные детерминанты обнаруживаются «внутри» научного познания — они обнаруживаются в формах взаимодействия, интеграции или конфликтов между группами и отдельными учеными, а также в формах личностной самореализации3.
Как справедливо отмечает В.А. Лекторский, социальность познания выражается через взаимоотношения субъектов в процессе их деятельности1. Как возможность познания, так и характер его протекания и формы его осуществления (нормы, регуляторы, концептуальные схемы и т.д.) не заложены в какой-то особой инстанции, стоящей над конкретными субъектами и гарантирующей единство и объективность познавательного процесса. Очевидно, что вне активного усилия «конечных» субъектов по поддержанию тех или иных способов осуществления познавательной деятельности последнее со всеми своими нормами и регуляторами не может существовать. Творческий характер научной деятельности обнаруживает принципиальное отсутствие автоматизма в преодолении коллизий и «рассогласованностей», которые могут возникнуть в ходе познавательной деятельности и, как правило, возникают в ней. Это реальные проблемы, которые стоят перед «конечными» субъектами, участвующими в этом процессе, и должны быть решены только этими последними. При этом не следует превращать ученого в «гносеологического робинзона», т.е. отрывать его от социокультурных процессов диалогической коммуникации с научным сообществом и обществом в целом.
Ценностно-смысловая детерминация научного познания в своем основании имеет социокультурные процессы коммуникативно-диалогических взаимоотношений познающих субъектов на разных уровнях общности: конкретный ученый — научное сообщество — общество в целом. Именно в этой социокультурной размерности «кристаллизуются» ценностно-смысловые ориентиры научно-познавательной деятельности, поскольку социальность не является внешним по отношению к конкретному субъекту научного познания, она изнутри определяет его сознание, проникая в процессы формирования личности ученого в целом.
