Введение к работе
Актуальность проблемы исследования
В современных условиях профессия становится не только средством достижения материального благополучия, но и ведущей сферой социальной реализации личности. До недавнего времени российская психология труда, занимаясь проблемами профессионального отбора и пригодности, формированием трудовых навыков и операций, и даже обеспечением мотивационно-личностной базы деятельности, – не связывала все эти аспекты с макросоциальными отношениями, которые оставались практически неизменными, что и давало исследователям право ими пренебрегать. Поэтому главной областью исследования оставалась психология становления профессионала. К тому же, формируемые в условиях преобладания индустриальных технологий профессиональные операции и навыки, действительно, требовали повышенного внимания, в силу своей узкой специфичности для каждой профессии, сложности обучения и требуемого высокого мастерства исполнении. При этом предполагалось, что все, что хорошо сформировано, будет успешно и реализовано. Социальные условия, если и учитывались, то как факторы одностороннего влияния на качество выполнения сугубо профессиональных функций.
Современные социально-экономические преобразования в России вызвали существенную перестройку профессиональной сферы, приведя к психологической девальвации многих профессий, бывших ранее престижными и массовыми, и к размыванию соответствующих профессиональных слоев населения. Эти изменения совпали с широким внедрением в профессиональную сферу информационных технологий, которые унифицировали обучение и упростили технику исполнения профессиональных функций, ставших сходными для разных профессий. В совокупности эти изменения кардинально сдвинули приоритеты в проблематике исследования профессионалов. Более актуальным стало не формирование высшего уровня профессионального мастерства в одной профессии, а гибкий и психологически безболезненный переход из одной сферы труда в другую, что сделало насущной эффективную реализацию уже имеющегося профессионального потенциала без утраты качества в быстро меняющихся условиях. Однако практическому достижению этой теоретически правильной цели препятствует возрастающий дефицит общественного признания квалифицированного профессионального труда. При этом, все более очевидной становится обратная зависимость качества выполнения профессиональных обязанностей от состояния общества и его отношения к профессионалу. В условиях перемен, сдвигающих критериальные ориентиры оценки профессионализма, появился массовый слой профессионалов, не отвечающих социальному назначению своей профессии. Поэтому проблема реализации профессионала в настоящее время, по сути, стала проблемой его социальной реализации. А проблема адекватности и социального соответствия профессионала, обусловленная идентификационными отношениями его с обществом и профессией, в свою очередь, встраивается в русло проблематики идентичности, социальной адаптации и нравственной регуляции поведения.
Именно поэтому область данного диссертационного исследования мы обозначили как психологию социальной реализации профессионала в системе идентификационных отношений человек–профессия–общество. Здесь аббревиатура система человек–профессия–общество несет тройную нагрузку, т.к. в ней аккумулированы: идентичность (поскольку в единую систему человек, профессия и общество превращаются только вследствие возникновения идентификационных связей между ними), социальность (т.к. добавление «общества» в традиционную исследовательскую диаду «человек–профессия» автоматически делает возникшую таким образом триаду социально-ориентированной), историчность (поскольку понятия профессия, профессионал, профессионализм различны в разные периоды своего сущестования). Все вместе это предопределяет контекст исследования психологии реализации профессионала как социально-исторический. Основное смысловое ядро – реализация профессионала (в отличие от формирования и функционирования) – рассматривается не как самореализация, происходящая внутри субъекта и в интересах субъекта, степень которой оценивается субъектом же, с позиции того, насколько ему подходит эта профессия, – а как реализация, обращенная вовне, осуществляемая в форме социальных профессиональных поступков, через которые уже социум оценивает, насколько ему подходит этот профессионал, в какой степени он соответствует его интересам и запросам.
Научная актуальность состоит в исследовании социальной реализации профессионала, как новой области научного знания, которая закрывает пробел в ряду других исследований профессионала. Необходимо отметить, что российская психология обладает богатыми традициями теоретико-методологических обобщений, а психология труда – сложившимся понятийным аппаратом и отработанными методами, способными успешно решать с единых методологических позиций самые разные проблемы исследования профессионала. Однако социально-экономические преобразования нашего общества потребовали новых теоретических подходов, адекватных изменениям приоритетов в реальной системе профессиональных отношений. Теоретическая проработка этой проблемы представлена в диссертации как «идентификационная концепция социальной реализации профессионала в системе человек–профессия–общество».
Методологическая актуальность состоит в разработке новых исследовательских моделей и принципов в русле все более заметных в мировой и российской психологии тенденций исследования, выходящих за рамки традиционных эмпирико-экспериментальных канонов. В диссертации она представлена как «идентификационная проективно-реконструктивная исследовательская модель социальной реализации профессионала»
Практическая актуальность состоит в разработке методических рекомендаций и конкретных методов исследования реальных поступков профессионалов разных типов в условиях затрудненной реализации, вызванной современными социально-экономическими проблемами, – что предполагает определенный вклад в оптимизацию профессиональной динамики в рамках антикризисной социальной политики, проводимой в стране в ходе реформ и глобализации.
Степень научной разработанности проблемы
Теоретико-методологическим основанием постановки проблемы идентификационных закономерностей социальной реализации профессионала выступает комплекс теоретических представлений и методологических положений, относящихся к основополагающим понятиям выбранной области исследования. Это идентичность, соответствие, самореализация и самоактуализация, маргинальность, система человек–профессия–общество, адаптация, историчность, глобализация.
Понятие профессиональной идентичности как научной категории логически дополняет представления ряда авторов, которые в условиях социально-экономических перемен рассматривают многие философские, социологические, культурологические проблемы с позиции идентичности (Г. Хофстед, Н.М. Лебедева, и др.). В условиях размывания граней между объектами, предметами и целями основных наук о труде профессиональная идентичность становится связующим звеном разных аспектов профессионализации. До недавнего времени понятие идентичности традиционно занимало подчиненное место в ряду других, более объемных понятий, определяющих концептуальные основы поведения и позиции человека: субъектность, социальная адаптация, индивидуальность (Рубинштейн, Брушлинский, 1995; Абульханова-Славская, 1991; Ананьев, 1968); мировоззрение, ментальность (Р. Мандру, Л. Леви-Брюль, А. Дюпон, Л. Февр, М. Блок и др.); самотождественность, психосоциальная идентичность, Я-концепция, самость (Э. Эриксон, Р. Бернс, К.Г. Юнг, К. Роджерс). Идентичность так или иначе соотносилась и с различными механизмами самореализации, самоактуализация (К. Роджерс, А. Маслоу), самодетерминация (С.Л. Рубинштейн).
В психологических теориях понятие идентичности, наряду с самотождеством и Я-концепцией, связывалось также с проблематикой разрешения противоречий между личностью и окружающей социальной средой. Э. Эриксон определяет идентичность, в том числе и профессиональную, как важнейший механизм социализации. С идеей социальной реализации профессионала согласуются следующие теоретические положения: приведение в соответствие возможностей личности с требованиями социума (К.А. Абульханова-Славская), продуктивная творческая активность, согласование тенденций и потенций (А.Г. Ананьев), самоосуществление через экстериоризацию (Ш. Бюлер), преобразование стереотипов, противоборство типичного и индивидуального (А.Г. Асмолов), несение жизненной миссии (В. Франкл), и, наконец, "прорыв свободы" (К.Г. Юнг), "бегство от свободы" (Э. Фромм) и "стремление к свободе" (З. Фрейд). Более широко профессиональная идентичность понимается в русле культурного (К.Г. Юнг) или исторического самоопределения: как обретение сознания своей причастности как профессионала к определенной культуре или эпохе, компонентом которой является профессия. Аспект историчности в проблематике реализации профессионала вытекает из позиции Б.Г. Ананьева, который считал, что подобно тому как не существует внесоциальной личности, так нет и внеисторической личности, не относящейся к определенной эпохе, формации, классу и его определенному слою, национальности и т.д. Наибольшего развития эта идея достигла в трудах Е.Ю.Бобровой, но не была специально разработана по отношению к профессионалу.
Большинство российских фундаментальных исследований психологии профессионала, ориентированных в основном на выявление факторов личных достижений в разных видах профессионального труда, недостаточно отражали связи индивидуальной успешности с социальным эффектом труда и проблемы социальной адекватности профессионала. Исследователи, которые непосредственно затрагивали идентификационные, социальные и морально-нравственные аспекты труда, представляли их в отдельных, интересующих их аспектах: как чувство идентичности у Н.С. Пряжникова, духовность у В.А. Пономаренко, характеристика стадии профессионализации у В.П. Поваренкова. Большая работа Л.Б. Шнейдер, хотя и имеет широкую теоретическую базу, посвящена достаточно узким прикладным вопросам формирования у студентов профессиональной идентичности как Я-концепции. И только Д.Н. Завалишина провела системный анализ профессиональной идентичности как многопараметрического интегрального личностного образования и связала идентичность с выходом субъекта профессиональной деятельности из системы «человек–профессия» в систему «человек–мир». Однако все эти и другие исследования не позволяют до конца ответить на главный для нас вопрос о структуре и сущности профессиональной идентичности и роли ее социального компонента в реализационных и адаптационных процессах в условиях быстрых и непредсказуемых макросоциальных изменений.
Если говорить о профессиональной идентичности не только как о психологической категории, но и как о свойстве личности, характеризующем высший уровень соответствия профессионала самому себе, профессиональным функциям и социальным запросам, то нельзя обойти вниманием другой полюс на шкале идентификации, для которого характерен маргинальный статус профессионала в силу негативной или несформированной идентичности, либо отказа от прежней идентичности (Р. Парк; Durkheim; Kerckhoff, McCormick). Но если традиционное понятие «маргинальность» рассматривается лишь как свойство индивидуальности, то наш термин профессиональный маргинализм — описывает массовый продукт общества. Само появление этого феномена обусловлено преимущественно внешними социальными и экономическими причинам, а не внутренними (психологическими, этическими) колебаниями личности, и не ее особым (маргинальным, например, этническим) статусом. Особенностью профессионального маргинализма в России является то, что он действующий, причем не только на периферии профессионального поля, а повсеместно; сопоставление терминов «профессиональный маргинализм» и «маргинальный человек» показывает, что имеет место конвергенция понятий, а не тождество самих явлений. Профессиональный маргинализм — это не «развитие» концепции маргинального человека и не умозрительная конструкция, идущая от него; это определение нового реального психосоциального явления и новой области исследования.
Не отрицая традиционных и современных представлений о «профессиональной идентичности как компоненте личностной идентичности» (Holland; Bergmann) и механизме социальной адаптации мы расширяем это понятие до масштабов идентификационных связей человека и с социальной средой, поскольку специфика профессиональной ситуации в современной России подразумевает более подвижную и широкую социальную базу идентификации, чем в стабильных странах. Наше понимание профессиональной идентичности как комплексной характеристики психологического соответствия всех компонентов профессиональной структуры отражает ее статус самостоятельной ценности. В отличие от профессионализма как характеристики уровня или профессионализации как характеристики процесса, профессиональная идентичность выступает, прежде всего, как характеристика внутреннего соответствия трех компонентов: субъекта, выполняемой им деятельности, и той социально-профессиональной среды, в которой она осуществляется и которой адресована.
Различные аспекты соответствия характеристик человека и трудовой деятельности нашли выражение в системно-деятельностной концепции саморегуляции психофизиологического состояния (Л.Г. Дикая), в принципе соответствия объективной сложности деятельности и минимально необходимой для ее преодоления субъективной сложности задачи (Ю.Я. Голиков, А.Н. Костин), в принципе неоднозначной зависимости успешности деятельности от профессиональных способностей (В.А. Бодров; В.Д. Шадриков и В.Н. Дружинин), причем все более заметна тенденция рассмотрения психологии профессионала сквозь призму ценностных, личностных и социальных факторов (Д.Н. Завалишина; Г.М. Зараковский; В.А. Пономаренко; Е.А. Климов). В системе человек–машина рассматриваются отношения между человеком и средствами труда (А.А. Пископпель и др.), в системе человек–профессия (В.А. Бодров; Е.А. Климов) – преобразование личности профессионала в аспекте профессиональной подготовки и пригодности, а в системе человек–общество (В.С. Мерлин) – иерархические взаимодействия человека и социума. Однако социальная реализация профессионала не отражена ни в одной из этих концепций, для нее требуется система, связывающая воедино все три компонента: «человек–профессия–общество», как проекция реальных многокачественных связей между ними в форме идентификационных отношений. Такой подход согласуется с современными представлениями о психологических системах, понимаемых как «упорядоченная и логическая конструкция, служащая для целостного и согласованного рассмотрения данных и теорий, касающихся предмета изучения» (Н. Смит). Именно поэтому о системе ЧПО правомерно говорить лишь как об исследовательской модели.
При определении нашей позиции о механизмах реализации профессионала сошлемся на мнение П. Педерсена, что люди, пережившие любые радикальные изменения в своей жизни, проходят через процессы адаптации или аккомодации, типичные для культурного шока. Влияние глобализации на профессионала и вызванные ею психологические проблемы можно назвать «глобализационным шоком» по аналогии с «культурным шоком» (Oberg; Farnham, Bochner). Шоковое состояние служит профессионалу стимулом для переоценки ценностей и смене идентичности и принуждает к выбору направления либо в сторону от мирового сообщества, либо к интеграции с ним через соответствующие механизмы социальной адаптации и совладания. Наша позиция ближе к когнитивному пониманию совладания, который Р. Лазарус определил как усилия человека справиться с требованиями, истощающими или превышающими его наличные ресурсы.
Таким образом, при всем множестве подходов к исследованию профессионала идентификационным аспектам его социальной реализации внимание практически не уделялось. Среди исследователей нет единства во взглядах, как на психологическое содержание понятия профессиональной идентичности, так и на роль ее социального аспекта. Все это свидетельствует о сложности проблемы реализации профессионала и о трудности теоретико-методологическгого обеспечения ее решения.
В диссертации предпринята попытка системно представить аспекты социальной реализации профессионала как субъекта, включенного в структуру отношений человек–профессия–общество, в континууме различных степеней и уровней их взаимного соответствия как компонентов единой системы: от высшей формы — профессиональной идентичности, через различные степени неидентичных форм соответствия, — до профессионального маргинализма, выражающегося в теневых функциях должностной роли и социально-значимых профессиональных ошибках, выступающих конечным звеном распада взаимосвязей в системе человек–профессия–общество и индикатором степени их рассогласованности.
Цель исследования
Теоретико-методологическое решение научной проблемы социальной реализации профессионалов, включающее: построение общей теоретической концепции, описывающей основные психологические принципы, механизмы и факторы реализации профессионала в социуме; разработку частных моделей реализации профессионала в зависимости от специфики его идентификационных отношений с профессией, обществом и самим собой; формулировку методологических принципов исследования, построение исследовательских моделей и методических процедур.
Объект исследования
Три категории профессионалов в социально-экономических условиях, затрудняющих реализацию в рамках прежней идентичности: идентичные, социальная реализация которых проходит в профессии; профессионалы с диффузной, неустойчивой или неполной идентичностью, реализующиеся путем переориентации и смены профессии; пассивные и активные профессиональные маргиналы, которые реализуются либо за пределами профессии, либо путем ее потребления.
Предмет исследования
Идентификационные отношения профессионалов в системе человек–профессия–общество, диапазон и допустимые пределы социогенной утраты идентичности, трансформационные механизмы преобразования идентичности и адаптационные стратегии социальной реализации профессионалов разных типов в затрудненных условиях.
Гипотезы исследования
1. Социальная реализация профессионала происходит в контексте его системных связей как человека, представителя профессии и члена общества и обусловлена содержательными, уровневыми и историческими особенностями профессиональной идентичности, которая имеет трехкомпонентную структуру, включающую индивидуальный, социальный и инструментальный компоненты. Реализационный потенциал профессионала определяется степенью сформированности каждого из трех компонентов профессиональной идентичности и наличием ментально-ценностного соответствия между ними.
2. Общая модель социальной реализации включает частные модели реализации, соотносимые с конкретными профессиональными эпохами, профессиональной средой и типами профессионалов. Способы и стратегии социальной реализации конкретных профессионалов расположены в широком диапазоне между полностью идентичным поведением и профессиональным маргинализмом. В условиях социально-экономической нестабильности профессиональный маргинализм становится массовым социально-психологическим феноменом и типичной стратегией социальной реализации профессионалов с несформированной или утраченной идентичностью.
Задачи исследования
1. Рассмотреть генезис и содержание понятия «социальная реализация профессионала».
2. Определить сущностные характеристики социальной реализации профессионала и профессиональной идентичности как феноменов действительности и научных категорий.
3. Выявить показатели, критерии и уровни социальной реализации профессионала, структуру и параметры профессиональной идентичности.
4. Разработать теоретическую концепцию реализации профессионала в системе идентификационных отношений человек–профессия–общество.
5. Определить условия и факторы, препятствующие социальной реализации профессионала и преобразованию профессиональной идентичности.
6. Исследовать социально-профессиональные системы, где нарушен естественный профессиогенез, т.е. затруднена или искажена бесконфликтная и прямая реализация человека в профессии в рамках его идентичности.
7. Систематизировать стратегии и способы социальной реализации профессионалов в зависимости от их идентификационных характеристик и от конкретных социально-экономических условий.
Теоретико-методологическая основа исследования
Решение поставленных задач потребовало применения таких общенаучных методов исследования, как системный и субъектно-деятельностный подходы, Реальные проблемы профессионала в новых социально-экономических условиях выводят исследование его субъектности за рамки проблематики субъекта деятельности в сферу психологии человеческого бытия. Обращение к социальным аспектам профессиональных отношений предполагает закономерный переход от традиционных моделей исследования деятельности к описанию поведения профессионала в системе «человек–профессия–общество», где в качестве единицы поведения и основного предмета исследования выступает профессиональный поступок. Эту систему мы, вслед за А.В. Брушлинским, рассматриваем как приложение основной методологической триады «субъект–деятельность–социум» к современным особенностям бытия профессионала: когда «человек включается во все более сложную систему отношений с другими людьми, когда моральное содержание таких отношений приобретает ведущее значение, деятельность выступает в новом качестве — как поведение (в нравственном, а не бихевиористском смысле слова)... тогда "единицей" поведения является поступок». В этом контексте принцип соответствия субъекта, деятельности и социума нашел у нас выражение в связке «идентичность–маргинализм» в качестве психологического инструмента исследования и «языка» для описания неоднозначных тенденций динамики профессионализма в условиях глобализации и повышения удельного веса новых профессий, несущих в себе не только бльшую социальную значимость, но и социальную опасность.
При определении основополагающих понятий концепции социальной реализации профессионала наша трактовка системы «человек–профессия–общество» опиралась на системный подход Б.Ф. Ломова, резюмируя положения которого можно утверждать, что реальное поведение профессионала не ограничено рамками одной системы, выходит за пределы действия законов психологической науки и существует в контексте развития общества, – т.е. соотносится с макросистемой. В нашей концепции и методологии учитывались отдельные положения субъектно-деятельностных подходов Б.Г. Ананьева и С.Л. Рубинштейна, а также разрабатываемых в ИП РАН концепций К.А. Абульхановой, Д.Н. Завалишиной, В.А. Бодрова, Л.Г. Дикой, Ю.Я. Голикова, А.Н. Костина. Рассмотрение проблем реальной психологии профессионала в новых социально-экономических условиях проводилось с позиции психосоциального подхода А.Л. Журавлева, учитывались также новейшие теоретические разработки в области системной методологии, экономической психологии и глобализации (А.В. Карпов, Ю.И. Александров, В.В. Знаков, В.П. Позняков, А.В. Юревич).
Методы исследования
Конкретные методы исследования подразделялись на две части:
прямые и непрямые методы получения первичных данных о реальных феноменах профессиональной идентичности, маргинализма и стратегий социальной реализации профессионалов (опросы, тестирование, включенное наблюдение, психологическая экспертиза реальных случаев, содержательный контент-анализ текстовых источников);
построенные на основе разработанных в диссертации положений теоретической концепции и методологической модели авторские методики, опросники, тесты, предназначенные для исследования различных контингентов профессионалов, – с целью проверки работоспособности концепции на практике. Для этого было важно не столько статистически значимое количество испытуемых в каждом случае (где это было, проводился факторный анализ), сколько разнообразие профессиональных сфер их деятельности для установления степени принципиального сходства полученных данных и выявления на качественном уровне наиболее общих тенденций у представителей разных профессиональных групп.
К эмпирическим данным, фактам и психологическим феноменам была применена проективно-реконструктивная парадигма, а также такие общенаучные методы как построение аналогий, моделирование, сравнительный анализ результатов собственных исследований с научными выводами других авторов. Результаты были проинтерпретированы и представлены в сравнительных таблицах и схемах.
Этапы и эмпирическая база исследования
Диссертация является обобщением собственных многолетних исследований автора по проблеме психологии реализации профессионала. Первоначально при анализе психологических факторов решения задач по мнемосхеме у диспетчеров энергосистем был выявлен побочный эффект влияния социальных условий и корпоративных отношений на качество выполнения профессиональных функций и на безопасность принимаемых ими решений. Последующий период, который оказался эпохой технологических и профессиональных катастроф, подтвердил их актуальность. Это привело к пониманию необходимости рассмотрения человека-оператора как социального субъекта, действующего по-разному в разных типах оперативных сред. Затем этот подход был распространен на других профессионалов, которые рассматривались уже как разные психологические типы, действующие в различных профессиональных средах: массовых и элитарных, корпоративных, открытых и закрытых, одним из дифференцировочных признаков которых была степень и характер социальной ответственности за конкретные профессиональные действия. В дальнейшем тема социальной реализации была продолжена в контексте идентификационных отношений профессионала в системе человек–профессия–общество. Это позволило исследовать: проблемы сохранения и преобразования идентичности профессионала в условиях социально-экономических реформ; соотношение и роль реализующей и преобразующей деятельностей в процессе профессиогенеза; принятие профессионалом опасных и социально неадекватных решений; выявить феномены профессионального маргинализма как массовидного социально опасного явления; описать механизмы преодоления психологических барьеров по отношению к новым видам массовых профессий на примере малого предпринимательства; определить принципы социальной адаптации профессионалов в эпоху глобализации.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили:
Исследования, проведенные непосредственно автором и под его руководством (анкетирование, опрос, интервью, включенное наблюдение, обработка данных и анализ результатов) в период с 1990 по 2009г.г. на разных контингентах профессионалов: муниципальных и городских чиновников г. Москвы, диспетчеров ЦДУ России и ОДУ Урала, электродиспетчеров Московского метрополитена, научных сотрудников, работников социальной сферы и правопорядка, операционисток банка, специалистов ЦУП, менеджеров и специалистов Управления РЖД, менеджеров автосалонов и специалистов автосервиса, специалистов по персоналу, студентов-выускников и молодых специалистов: психологов, юристов, экономистов. Всего – 304 респондента. Большинство этих эмпирических исследований подробно описаны в публикациях автора и в отчетах по гостемам, проектам РГНФ, договорам с организациями-заказчиками.
Эмпирические источники «второго порядка»: резюме абитуриентов, поступающих в вуз для получения второго высшего образования; публикации и интервью профессионалов в СМИ; дневники, воспоминания, мемуары профессионалов; протоколы процедуры ликвидации аварийных ситуаций диспетчерами энергосистемы в тренировочных моделируемых условиях; разбор реальных аварийных ситуаций (морские аварии, авиационные происшествия). Всего – 78 источников.
Документы: судебные постановления, акты экспертизы, письменные ответы чиновников разных структур на обращения граждан, законодательные акты.
Статистические данные и результаты опубликованных исследований отечественных и зарубежных психологов.
Надежность, обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечена теоретически аргументированным и логически завершенным характером концептуальной модели исследования, адекватной методологической базой организации конкретных исследовательских процедур, комплексным использованием методов проективного и реконструктивного анализа, доказательностью сформулированных положений и выводов результатами апробации моделей и методов, показавшими принципиальное сходство обнаруженных феноменов идентичности и маргиналзма на разных типах профессионалов и сравнимостью полученных данных с массовой феноменологией. Репрезентативности исследования способствовали согласованность подбора исследуемых контингентов профессионалов с другими источниками психологической информации, принцип дублирования примененного инструментария и разнообразие способов качественного анализа и интерпретации данных.
Основные научные результаты, полученные лично соискателем, и их научная новизна
Теоретический вклад в разработку научного направления психологии социальной реализации профессионала представлен в диссертации как «идентификационная концепция социальной реализации профессионала», а методологический – как «проективно-реконструктивная исследовательская модель реализации», – которые являются новаторскими. Отличительной чертой концепции является выделение социальных функций профессии и социальной идентичности профессионала по сравнению с традиционно изучаемыми психологией труда «инструментальными» функциями, а спецификой исследовательской модели – определение места социально-реализационных стратегий профессионала в континууме идентичность–маргинализм.
По нашей теоретической концепции, реализация профессионала происходит в неустойчивом социально-профессиональном пространстве, названном нами системой человек–профессия–общество. Профессионал, находясь в фокусе этой системы, выступает как субъект, наделенный одновременно социальной, индивидуальной и инструментально-операциональной сущностью. Впервые выделяются три функции и три модели профессии и, соответственно, три компонента профессиональной идентичности: индивидуальная, социальная и инструментальная
Этот триадный принцип открывает новый подход к исследованию стратегий реализации профессионала через анализ нарушения связей каждой пары в системе: нарушение связей "человек–профессия" провоцирует снижение социально приемлемого уровня профессионализма; нарушение связей "человек–общество" приводит к нарастанию противоречия между значением и смыслом профессии в современном мире; при нарушении связей "профессия–общество" снижается порог моральных запретов. Анализ нарушений на общесистемном уровне добавляет к этому еще две характеристики: в результате нарушения координирующей функции профессионала как "ядра" системы "человек–профессия–общество" снижается эффективность оценки социальных последствий принимаемых решений, а системный дисбаланс усиливает неадекватные внутрипрофессиональные представления о взаимосвязях профессионала и общества, – что в совокупности дает новые качественные возможности для изучения стратегий реализации профессионала по сравнению с известными диадными исследовательскими моделями: субъект–объект, система человек–машина, человек–человек, человек–общество.
На базе триадного принципа впервые разработана психологическая периодизация профессиональных эпох — социально-исторических периодов, характеризующихся качественным своеобразием отношений: внутрисистемных — между профессионалом, статусом профессии и социальными процессами в данном обществе, и межсистемных — по отношению к достигнутому на соответствующий исторический период общецивилизационному уровню развития профессиональных отношений в мире. Нами описаны три эпохи, соотносимые с современными психологическими проблемами социальной реализации профессионала в России.
В этом же контексте профессиональную идентичность определена как сущностная психосоциальная структура, в которой сфокусированы основные отношения профессионала в меняющейся системе человек–профессия–общество. Это характеристика сложившегося психологического соответствия и устойчивого самотождества личности с профессией. Как свойство высокоорганизованной профессиональной личности идентичность обладает одновременно запасом функциональной стабильности и резервом вариативности в социально приемлемых пределах. Смысл расширения содержания понятия профессиональной идентичности за счет социального компонента обусловлен тем, что идентификация только с собственным образом «хорошего профессионала» без подкрепления его социальным признанием неустойчива и лишена адаптационного резерва.
Впервые предложен термин профессиональный маргинализм, который определяется как «социально-пограничное» состояние, поведенческий и концептуальный антагонист профессиональной идентичности и особая стратегия социальной реализации субъекта при рассогласовании компонентов системы человек–профессия–общество. «Ядерную» структуру свойств профессионального маргинализма составляют: псевдопрофессиональный менталитет, имитация морали и деятельности, "потребление профессии", "краевой эффект".
Построена обобщенная концептуальная модель профессиональной идентчности–маргинализма, позволяющая проводить оценку профессионала на континуальной шкале идентичность/маргинализм по трем критериям: номинально-профессиональному, по которому человек и социум опознают профессию, а сам профессионал идентифицирует себя с ней, социально-приемлемому, по которому оценивается уровень соответствия профессионала запросам той социальной среды, в которой он реализуется, и внешнему (общецивилизационному) критерию, отражающему уровень соответствия профессионала мировым стандартам на данный момент, в контексте которого профессия выступает как общечеловеческая ценность.
Уровень зрелости общества в этом контексте отражает массовый профессиональный субъект, – вновь введенный термин, который определяется как преобладающий на данном этапе социально приемлемый ментально-нравственный тип профессионала. Критерий "личность–лицо–маска" отражает мотиваторы-механизмы, которые включают ту или иную модель профессиональной идентификации и могут быть обозначены либо как истинные потребности, либо как потребности, принимаемые за истинные, либо как потребности-имитации.
Деградация социального назначения профессии проявляется в теневой функции профессиональной роли, которая впервые рассматривается как сущностный признак и прерогатива "действующих" маргиналов, оставшихся формально включенными в трудовой процесс, но утративших внутреннюю принадлежность к профессиональным ценностям и этике. Сущность теневой функции должностной роли — подмена декларируемого назначения профессии скрытым личным или корпоративным интересом.
Социально неадекватные профессиональные действия (ошибки) служат системным выражением теневой функции и впервые рассматриваются в контексте рассогласования компонентов системы человек–профессия–общество и деструкции взаимосвязей между индивидуальной, социальной и инструментальной моделями профессии как индикаторы и регуляторы.
Реализационные стратегии профессионала впервые рассматриваются в системе двух координат: социально-личностная связана с принципиальными различиями в ценностно-нравственных ориентациях; социально-субъектная характеризует ведущую тенденцию реагирования субъекта на неблагоприятную ситуацию. Положение конкретных стратегий в этой системе координат обусловливает специфику социальной реализации профессионалов разных идентификационных типов: конформиста, прагматика, маргинала, действующего маргинала, ортодокса, трудоголика и идентичного профессионала.
У личности в профессиональной сфере может преобладать одна или несколько позитивных или негативных доминантных миссий. В реализации конкретных "миссий личности" задействованы различные модели преобразования профессиональной идентичности. Они определены нами как преобразующая, персонализированная, адаптивная и деструктивная. В социальной реализации профессионала участвуют каждый из этих компонентов, роль, функции и соотношение которых различны в стабильных и меняющихся условиях. В условиях системного кризиса, когда требуется выход за пределы привычной ситуации, баланс стабилизирующих и преобразующих компонентов нарушается в сторону повышения роли персонализированных стратегий, а иногда и деструктивных, причем оптимальный уровень их соотношения свой для каждой профессии.
Конкретные формы реализационной готовности и безопасность профессиональных решений обусловлены спецификой профессиональной среды и уровнем субъектности профессионала. Социально-экономические реформы вносят в процесс реализации профессионала характерную особенность, которая связана с действующим субъектом и состоит в том, что ломка старых профессиональных стереотипов выступает как совладающее поведение и преодоление психологических барьеров.
Специально разработанная применительно к проблематике исследования профессионала в реальных условиях методология исследования включает два аспекта: феноменологический (изучение отдельных феноменов профессионального поведения как частных проявлений в континууме идентичность-маргинализм) и концептуальный (построение психологических идентификационных моделей маргинала и идентичного профессионала, отражающих их типичные признаки и связи как полярные). Критериями для оценки нормы, патологии, идентичности, маргинализма выступают "внутренние идентификационные требования профессии" и инвариантные признаки.
Разработанная для исследования мотивационно-ценностной основы реальных поступков профессионала (в настоящем или прошлом) проективно-реконструктивная методология построена на сочетании методов сравнения с эталоном-конструктом и содержательного контент-анализа, – позволяющих определять место каждого респондента на континуальной шкале идентичность/маргинализм.
Практическая значимость результатов исследования
На базе положений, представленных в теоретической концепции, методологической и исследовательских моделях, разработаны типовые методики и тесты, а также приемы организации конкретных исследований и практические указания, которые позволят практикующим психологам самостоятельно адаптировать методики применительно к исследованию и психологической поддержке профессионалов в условиях современного экономического кризиса, в которых усугубляются тенденции, препятствующие реализации.
Практическую значимость имеет выделение современных и перспективных проблем социальной реализации профессионалов в России, указание на неоднозначную социальную перспективу различных групп профессионалов в эпоху глобализации, а также дифференциация самих профессий на высоко- и слабоадаптивные в условиях перемен и выделение аспектов реализации, имеющих массовый и корпоративный характер.
Апробация и внедрение результатов исследования
Результаты диссертационного исследования докладывались и были одобрены на более чем десяти международных и всероссийских научных конференциях, методологических семинарах, заседании Ученого совета ИП РАН. Материалы диссертации послужили основанием для подготовки отчетов по семи проектам РГНФ, четырех годовых отчетов по Гостеме «Россия в глобализирующемся мире», в отчете по договору с РКК Энергия им. С.П. Королева. Разработанные в диссертации методики и тесты использованы для диагностики управленческих качеств и в практике психологического консультирования госслужащих Московских городских и муниципальных ведомств, проходивших переподготовку на факультете повышения квалификации МГУУ, а также при исследовании диспетчеров ЕЭС, электродиспетчеров Московского метрополитена и операционисток коммерческого банка (по договорам с этими организациями).
Основные положения, выносимые на защиту
1. Социальная реализация профессионала порождается его идентификационными отношениями как человека, представителя профессии и члена общества, а ее стратегии и результат обусловлены различием степеней и уровней их взаимного соответствия как компонентов единой системы: от высшей формы — профессиональной идентичности, через различные степени неидентичных форм соответствия, — до профессионального маргинализма, выражающегося в теневых функциях должностной роли и социально-значимых профессиональных ошибках, выступающих конечным звеном распада взаимосвязей в системе человек–профессия–общество и индикатором степени их рассогласованности.
2. Социально-профессиональные системы разного уровня и типа имеют сходную конфигурацию взаимосвязей человек–профессия–общество, но разную содержательную наполненность этих связей для каждой из профессиональных эпох — социально-исторических периодов, характеризующихся качественным своеобразием идентификационных отношений: внутрисистемных — между профессионалом, статусом профессии и социальными процессами в данном обществе, и межсистемных — по отношению к достигнутому на соответствующий исторический период общецивилизационному уровню.
3. Профессиональная идентичность – центральное звено реализации профессионала: ее наличие, уровень структурной сформированности, гибкость и адекватность являются условием реализации; она выступает индикатором и регулятором во взаимоотношениях профессионала с его профессией, обществом и самим собой. Структуру профессиональной идентичности образуют три компонента: индивидуальный (профессиональная самоидентификация, или Я-концепция), инструментальный (профессиональные знания, умения, навыки), и социальный (соответствие социальному заказу): их совпадение трактуется как профессиональная идентичность, расхождение как та или иная разновидность маргинализма.
4. Профессиональный маргинализм определяется как «социально-пограничное» состояние, поведенческий и концептуальный антагонист профессиональной идентичности и особая стратегия социальной реализации субъекта при рассогласовании компонентов системы человек–профессия–общество. «Ядерную» структуру свойств профессионального маргинализма составляют: псевдопрофессиональный менталитет, имитация морали и деятельности, "потребление профессии", "краевой эффект". Действующая разновидность профессионального маргинализма, является особой стратегией реализации профессионалов в условиях, не поддающихся механизмам адаптации и совладания.
5. В профессиональных системах с повышенной социальной ответственностью снижение порога безопасности у опытных профессионалов является следствием перехода ведущего основания идентификации с нормативного (инструментального) компонента профессиональной идентичности к креативному (индивидуальному) компоненту, при недостаточной общей развитости социального (ценностно-нравственного).
6. В затрудненных условиях реализации изменения отношений между профессионалом и профессией приобретают ту или иную направленность (перетекание, удержание, отторжение, отталкивание, притяжение) и разную динамику, в зависимости от уровня и структуры профессиональной идентичности.
Структура диссертации. Диссертация содержит введение, 5 глав, заключение, список литературы. Объем работы составляет 450 страниц текста, включая 9 таблиц и 32 рисунка. Список литературы содержит 280 наименований, из них 45 на иностранных языках.
