Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Патерик в системе жанров литературы Древней Руси 26-80
1.1. Вопросы теории и истории жанра. : 26-52
1.2. Проблема национального своеобразия русской патерикографии ..52-80
ГЛАВА II. История создания Киево-Печерского патерика . 81-213
2.1. Симон как автор Патерика и церковно-политический деятель конца XII - первой четверти XIII в 84-101
2.2. Вымысел, домысел и исторический факт в биографии Поликарпа - второго "списателя" Патерика. 101-125
2.3. Основные источники патериковых рассказов о печерских святых и характер их освоения 125-213
2.3.1Г Взаимодействие устно-поэтического и летописного начал в Патерике 125-159
2.3.2. Эпистолярно-агиографическая основа сочинений Симона и Поликарпа. 159-213
ГЛАВА III. Основные этапы становления и развития Киево-Печерского патерика . 214-347
3.1. Проблема реконструкции первоначальной редакции произведения 214-218
3.2. Судьба памятника в ХШ-XIV вв 218-237
3.3. Редакторская работа над Патериком в XV столетии. 238-280
3.3.1. Феодосьевская редакция ; 239-243
3.3.2. Арсеньевская редакция 243-260
3.3.3. Кассиановские редакции 1460 и 1462 годов 260-280
3.4. Распространение и редактирование Печерского патерика в XVI-XVII вв...280-347
3.4.1. Минейные и проложные переработки памятника. 284-298
3.4.2. "Патерикон" Сильвестра Коссова 1635 года. 298-314
3.4.3. Редакция Киево-Печерского патерика Иосифа Тризны 314-324
3.4.4. Рукописная редакция.памятника второй половины 50-х годов
XVII в 324-330
3.4.5. Издание Патерика Иннокентия Гизеля 1661 года. 331-347
ГЛАВА IV. Волоколамский патерик: история памятника, его состав и идейная направленность 348-395
4.1. Причины и предпосылки формирования патерикового свода в монастыре Иосифа Волоцкого 348-355
4.2. Досифей Топорков как автор и составитель Волоколамского патерика..355-375
4.3. Вассиан Кошка и его роль в редактировании памятника. 375-395
ГЛАВА V. Актуальные вопросы изучения русской патерикографии 396-500
5.1. Текстолого-агрибуционный. аспект исследования патерика Иосифо-Волоколамского монастыря 396-416
5.2. Проблема литературной преемственности 416-463
5.2.1. Эсхатологическая тема в Волоколамском патерике: оригинальное и заимствованное.... 416-432
5.2.2. Образ князя Святоши в Киево-Печерском и Волоколамском патериках. 432-463
5.3. Историческое, легендарное и агиографическое в патериковом житии (на
материале Слова о Евстратии Печерском) '. 463-500
Заключение. Основные итоги и перспективы исследования.. 501-510
Приложение
- Вопросы теории и истории жанра.
- Симон как автор Патерика и церковно-политический деятель конца XII - первой четверти XIII в
- Проблема реконструкции первоначальной редакции произведения
- Причины и предпосылки формирования патерикового свода в монастыре Иосифа Волоцкого
Введение к работе
ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ, АКТУАЛЬНОСТЬ И НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ, ЕГО ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ, ИСТОЧНИКИ И ПРИНЦИПЫ РАБОТЫ С НИМИ Современная наука не располагает монографическим исследованием истории одного из самых типичных для литературы средневековья жанров, каким является патерик. Создание подобного труда - дело будущего, которое по силам только "ученой дружине", но начинать его надо сейчас и с малого - изучения отдельных памятников, чтобы затем обратиться к проблемам поэтики и эволюции жанра.
Историю русской патерикографии открывает патерик Киево-Печерского монастыря, литературный памятник редкой судьбы. Первая попытка древнерусских писателей создать произведение в жанре "отечннка" оказалась успешной, вызвав в дальнейшем ряд переработок и подражаний. По степени распространения mi один русский патерик не мог соперничать с Киево-Печерским: число выявленных редакшш памятника приближается к десяти, а количество списков измеряется сотнями. Киево-Печерский патерик привлекал к себе внимаїше не одного поколения ученых самого разного профиля: историков, литературоведов, лингвистов, этнографов, искусствоведов, философов, - разрушая многогранностью своего идейно-художественного содержания профессиональную замкнутость филологии.
С течением времени характер исследовательского интереса к Печерскому патерику существенно изменился. Ученые XIX в. в основном решали комплекс проблем, не выходящих за рамки текстологии. Их работы были посвящены описанию списков и редакций памятника, установлению авторства произведений, входящих в патергасовый ансамбль, решению вопроса о времени возникновения сборника и отдельных его "слагаемых", и таким образом создали прочную основу для дальнейших текстологических разысканий. Результат начального этапа изучения Печерского патерика - ряд изданий памятника, благодаря которым он был введен в широкий научный оборот и стал обязательным элементом учебных пособий по древнерусской литературе .
Лагерь патериковедов-текстологов в XIX в. был самым многочисленным и представительным. Вопрос о расхождениях в составе и расположении "слов" в списках Патерика впервые был поставлен А.М.Кубаревым2. Имеющийся в распоряжении ученого рукописньш материал позволил выделить четыре редакции памятника: три рукописные (Арсеньевскую, "неизвестную", Кассиановскую 1462 г.) и печатную 1661 г.3. Позднее, вступив в полемику с Макарием (Булгаковым) о принципах выделения редакций Патерика, Кубарев обосновал краткость предложенной им классификации тем, что "если считать всякий встретившийся список, сколь ли мало отличный от прочих по внешнему виду или форме статей, за особую редакцию, то таких редакций найдется около 50-ти"4.
Действительно, типология списков на основе их внешних признаков, без учета идейно-художественных причин редактирования Патерика, грешит механистичностью и ведет к бесконечному умножению ряда переработок произведения. Слабость позиции, Кубарева-текстолога заключалась в том, что он отказывал выстроенной им схеме в детализации, рассматривал ее как нечто застывшее и замкнутое, недооценивал роли литературного "конвоя" в совершенствовании структуры и содержания Киево-Печерского патерика.
Следующий этап текстологической работы по изучению памятника связан с именем Макария (Булгакова). Определив три грани исследовательского интереса к
Патерику (церковный, исторический и литературный), Макарий видел свою миссию в том, чтобы заложить фундамент для дальнейшей работы над памятником во всех т. этих направлениях путем расширения и. предварительной систематизации известного ему рукописного материала. Выделив десять редакций Патерика и оставив этот ряд открытым, ученый предложил типологию редакций согласно хронологическому принципу: восходящие к XV в. (Арсеньёвская, Феодосьевская, Акакиевская и Кассиановская), XVI в. ("безымянные") и XVII в. (Иосифа Тризны, печатная редакция 1661 г.)- Классификацию списков Патерика Макарий ставил в зависимость "более всего от количества статей, входящих в состав каждой рукописи", "потом от различного помещения и разделения статей, от перестановки самих частей их, наконец, от некоторых сокращений, вставок, вообще небольших изменений"5.
Уподобляясь летописцу - регистратору тех или иных явлений в истории, Макарий не сумел решить проблему движения текста памятника, установив взаимосвязь между его отдельными редакциями и списками, а также выявив причины очередной "правки" Патерика. Нечеткое разграничение таких понятий, как "список" и "редакция", привело к тому, что в группу "безымянных, неизвестно для кого и кем составленных"6 редакций XVI в. у Макария попали списки разновидностей Основной, Арсеньевской, Кассиановской первой редакций.
Каждую переработку памятника Макарий подверг оценке с позиций не столько художественной, сколько историко-церковнои значимости и пришел к выводу: от редакции к редакции содержание и форма Патерика совершенствовались, и "никакая из известных редакций не может сравниться по достоинству с печатной"7, (Ъ где биографии печерских святых даются в строгом соответствии с агиографическим каноном.
Исследуя Печерский патерик с текстологической точки зрения, Макарий оперировал 28 списками, в то время как Кубареву было известно только 3 списка, -следовательно, ему удалось значительно расширить рукописную базу изучения Патерика. Заслугой ученого является и обоснование выделения новых редакций произведения, например, Феодосьевской, а главное - завершение подготовительного этапа на пути к восстановлению древнего ядра Патерика в результате дифференциации его статей на основной и дополнительный состав. А.А.Шахматов, направивший свои обширные познания и недюжинные исследовательские способности на сравнительно-текстологическое изучение произведений древнерусской литературы, обратился к материалу Киево-Печерского патерика с целью реконструкции утраченных памятников средневековья - Жития Антония Печерского и Печерской летописи8. Восстанавливая эти произведения на основе свидетельств Патерика, ученый сумел прояснить и отдельные вехи истории исходного для него текста. Тщательное изучение более чем 50 списков Патерика позволило А.А.Шахматову реконструировать древний вид памятника, проследить динамику редакционной работы над ним. Правда, не все звенья в схеме взаимоотношений редакций и списков Патерика, предложенной ученым, выдержали испытание временем и подтвердились в процессе дальнейшего научного поиска, в частности, это касается триады древнейших переработок, названных Шахматовым редакщіями Аі, Б, В. Классификация редакций Печерского патерика после работ А.А.Шахматова подверглась уточнению (к примеру, типология списков редакции Б), расширению (включение редакций памятника XVII в.), а подчас "усечению" (редакции Ги Д автором диссертации рассматриваются как подтипы Основной). Кроме того, с течением времени растущий уровень текстологических исследований потребовал не только объяснения изменений в структуре Патерика простым
влиянием списков и редакций друг на друга, но и осмысления закономерностей появления тех или иных переработок произведения как результата измегашшихся исторических условий бытования памятника.
В начале XX столетия появился монументальный труд Д.И.Абрамовича, посвященный Киево-Печерскому патерику как историко-литературному памятнику9. Ученому удалось реабилитировать Патерик с точки зрения ценности его как исторического источника, доказать необходимость изучения художественной специфики произведения, подвести итоги многолетней дискуссии об авторах Патерика и времени его создания. В диссертации Д.И.Абрамовича обобщался материал текстологического исследования произведения и одновременно осваивался новый рукопнсньш пласт, без привлечения которого было бы невозможно научное издание Патерика, осуществленное ученым10. Систематика списков и редакций памятника, предложенная Д.И.Абрамовичем, была положена в основу данного исследования, получив дальнейшее развитие с учетом новых открытий в этой области.
После работ А.А.Шахматова и Д.И.Абрамовича, отличающихся обстоятельностью и глубиной подхода к решению проблем, связанных с историей Киево-Печерского патерика, памятник редко становился предметом специального текстолопіческого изучения, которое обычно не выходило за рамки одной редакции (для Р.Попа это Феодосьевская редакция, для Е.Конявской - Арсеньевская) или одного периода (для Ю.А.Исиченко это XVII в.)". Возросшее почти вдвое количество списков Патерика, выявленных в архивохранилищах к настоящему времени, потребовало возвращения к исходным позициям в исследовании памятника, к уточнению и пересмотру отдельных звеньев в схеме движения состава и принципов • внутренней организации сборника, выстроенной нашими предшественниками. Хотя истории текста Киево-Печерского патерика был посвящен основной корпус работ, созданных в XDC-XX вв.12, однако и сейчас ощущается недостаточность и приблизительность знаний в этой области, а утверждение Р.Пиккио, что до сих пор в полной мере "еще не восстановлены этапы процесса, в результате которого первоначальное ядро... памятника было дополнено и превратилось в сборник"13, воспринимается как справедливый упрек, убеждающий в актуальности новой попытки ликвидировать существующий в медиевистике пробел.
Киево-Печерский патерик рано стал предметом научной дискуссии в кругу историков, среди которых было немало "скептиков", подвергавших сомнению достоверность свидетельств памятника касательно событий и лиц русской истории XI-XIII вв. Во многом это объясняется инерцией авторитетного мнения В.О.Ключевского о древнерусских житиях святых как историческом источнике. Изучив около 150 памятников отечественной агиографии, ученый пришел к неутешительному выводу о "небогатом историческом содержании" житий, которым, кроме того, нельзя пользоваться без предварительной критики источника. Возможно, недооценка исторической значимости Киево-Печерского патерика была обусловлена и суровым приговором М.Д.Приселкова, обвинившего Поликарпа в модернизации исторического фона.
На защиту Патерика встал А.А.Шахматов, заявив, что сочинения Симона и Поликарпа могут служить "первостепенными историческими источниками для характеристики Киевской Руси XI и XII вв."14. Для советской исторической науки 30-50-х годов Печерский патерик являлся прежде всего "проводником общественно-политических идей феодального класса конца XI - начала XII вв.", и свою главную задачу она видела в том, чтобы "показать, как это произведение старшего периода истории русской литературы воспринималось сознанием следующих поколений читателей, как оно видоизменялось в новой исторической обстановке сообразно с новыми общественными потребностями"15.
Сложившаяся в XDC-XX в. традиция рассматривать переписку Симона и Поликарпа как своеобразную "копилку" исторических реалий сохранилась до наших дней. Все историки, так или иначе обращавшиеся к эпохе Киевской Руси, использовали Патерик в качестве документального источника, однако не всегда учитывали художественную природу его исторических свидетельств16. Интересы ученых, как правило, были сосредоточены на определении круга источников произведения, на установлении и объяснении "разночтений" между летописными и патериковыми сообщениями о событиях и лицах русской истории17.
Самым молодым и перспективным направлением в изучении Киево-Печерского патерика является исследование его как художественного феномена. К настоящему времени накоплен и нуждается в обобщении опыт литературоведческого анализа памятника. Проблеме жанрового своеобразия Патерика были посвящены работы В.Кускова, Ф.Бубнера, Л.Ольшевской, о символике чисел в произведешіях Симона и Поликарпа писал В.М.Кириллин, художественную структуру и функции образа беса в патериковых рассказах исследовала Т.Ф.Волкова, специфика конфликта между печерскими монахами и князьями стала предметом изучения для А.М.Ранчина18. Современное литературоведение, осознав необходимость монографического исследования .поэтики Киево-Печерского патерика, находится в преддверии его создания. Прогрессирующее и объективно опережающее этот процесс текстолого-источниковедческое изучение памятника должно выступить основой и гарантом его успеха.
Если исследование Киево-Печерского патерика имеет давнюю и прочную традицию в- отечественной и зарубежной медиевистике, то научное освоение
Волоколамского патерика еще только начинается. В истории изучения этого памятника, как и Киево-Печерского патерика, можно выделить три основные направления: текстологическое, историческое и литературоведческое, - и признать приоритет двух последних, в то время как первое оказалось совершенно не разработанным. Это объясняется тем, что, в отличие от ІСиево-Печерского, судьба Волоколамского патерика сложилась трагически: авторская редакция, известная в одном списке, утрачена и нуждается в реконструкции, а последующая переработка памятника привела к кризису жанра и не выдержала испытания временем.
Самым значительным вкладом в изучение Волоколамского патерика, открытого А.В.Горским в 185 J г., является исследование А.П.Кадлубовского, созданное на рубеже ХГХ-ХХ вв.19. Успех работы заключался в том, что в Патерике ученый увидел не столько источник материалов по истории монастыря святого Иосифа, сколько памятник духовной жизни становящегося Московского государства. За житийными схемами и шаблонами он сумел разглядеть борьбу различных направлений в развитии русской святости. Апюлопіческое исследование Волоколамского патерика в 20-30-е годы XX в., продолжаясь за рубежом (Г.П.Федотов), в России было вытеснено историческим, часто грешившим вульгарно-социологаческим подходом к анализу художественного текста, о чем, например, свидетельствует статья Б.АРыбакова "Воинствующие церковники XVI века", опубликованная в журнале "Антирелигиозник"20. Однако именно историческому направлению в изучении Волоколамского патерика мы обязаны восстановлением отдельных периодов, источников и характера творчества его создателя - Досифея Топоркова (работы И.М.Смирнова и A.Д.Ceдeльникoвa)2,. Позднее, благодаря фундаментальным исследованиям ААЗимина по истории Иосифо-Волоколамского монастыря и Р.П.Дмитриевой о литературной школе иосифлян22, были реконструированы биографии составителя Патерика и его редактора, а само произведение прочно вписано в контекст религиозно-политической и литературно-эстетической борьбы конца XV - XVI в. Литературоведческое освоение Волоколамского патерика, начатое А.Кадлубовским, было продолжено в отечественной медиевистике Я.Лурье, автором статьи о памятнике в "Истоках русской беллетристики" и "Словаре книжников и книжности Древней Руси"2і, в зарубежной - болгарским исследователем И. Дуйчевым24. Однако до сих пор изучение второго по времени создшшя русского Патерика не выходит за рамки общего проблемно-тематического анализа текста.
Первоочередная задача истории русской патерикографии - комплексное исследование конкретных памятников с учетом сделанного в этой области литературоведами и историками, текстологами и лингвистами, искусствоведами и философами! В результате станет возможным осуществление сопоставительного анализа патериков с целью выявления основных направлений и закономерностей эволюции этой литературной формы. Таким образом будет создана целостная картина истории жанра от его истоков и зарождения через период расцвета до кризисного состояния и поиска путей обновления формы.
Предметом диссертационного исследования является патерик как жанровый феномен средневековой культуры, причем основное внимание уделяется начальному периоду в его развитии на русской литературной почве. История жанра прослежена от 20-30-х годов XIII в., когда складывался остов Киево-Печерского патерика, до 40-60-х годов XVI столетия, когда шел процесс формирования, а затем перестройки Волоколамского патерикового свода. Изучение редакционной работы над первыми русскими "отечниками" в XVI-XVII вв. необходимо для того, чтобы доказать "живость" жанровой традиции в период позднего средневековья, а также выявить основные направления ее эволюции на завершающем этапе истории древнерусской патерикографии, когда создаются патерики Псково-Печерского и Соловецкого монастырей. .
Актуальность диссертационного исследования обусловлена прежде всего тем, что усилившийся интерес к проблемам поэтики жанра требует не приблизительного, а по возможности точного представления об истории возникновения отдельных памятников и "движении" их текста, поэтому источниковедческий и текстологический аспекты изучения древнерусских патериков продолжают оставаться основополагающими.
Особую актуальность работе придает то, что в последнее время, особенно в западной славистике, где растет популярность поэтологического, функционального и имманентного методов исследования, возникает сомнение в целесообразности "жанрового подхода" к изучению древнерусской литературы24. Диссертация выполнена в русле традиции, которая сложилась в отечественной медиевистике. Учитывая господство "жанрового мышления" в искусстве средневековья, ориентированном на "канон", "норму", "образец", "авторитет", российские ученые, как правило, обращаются к исследованию отдельных форм древнерусской литературы, например, жанров хождения, видения, воинской повести25, причем в настоящее время актуализировалось изучение жанровой специфики произведений компилятивного, сводного характера: хронографов, торжественников, синодиков и др.26. В этом ряду находится и тема данной диссертациошюй работы, где рассматривается один из устойчивых типов агиографических сборников - патерик.
"Жанровый подход" к изучению древнерусской литературы, на наш взгляд, не исчерпал своих возможностей, однако раскрытие его внутреннего потенциала должно сопровождаться процессом обогащения и обновления за счет использования достижений других научных методов и методик27. Анализ поэтики жанра на примере отдельных произведений невозможно вести без учета истории его текста, и наоборот, изучая изменения в содержании и структуре патериковых сборников, необходимо помнить о специфике их жанровой природы. .
Актуальность диссертации во многом объясняется растущим интересом современной науки к проблеме "литература и христианство". Жития святых, которые функционировали и в составе патериковых сводов, - самая значительная часть христианской литературы, где наиболее отчетливо и последовательно проявились законы эстетики и поэтики средневекового искусства. С течением времени не ослабевает внимание исследователей к этому мощному жанровому пласту литературы Древней Руси и особенно усиливается к произведениям, связанным с православной аскетикой. Очевидно стремление современных ученых перечитать и по-новому интерпретировать ставшие "хрестоматийными" памятники русской агиографии.
"Классическим выражением древнерусской аскетической мысли" считает Киево-Печерский патерик автор книги "Христианство и богословская литература Киевской Руси" Г.Подскальски28. "Единственным настоящим патериком северной Руси", запечатлевшим монашеский подвиг "крепкой дружины" святого Иосифа, называл Волоколамский патериковый свод крупнейший знаток агиологии Г.П.Федотов29. Его работы, направленные на выявление специфики и эволюции древнерусской святости, не утратили своей научной ценности, ибо в них впервые была создана "целостная картина истории русских святых, которая не тонула в деталях и сочетала широкую историософскую перспективу с научной критикой"30. Идеи Г.П.Федотова в последнее время получили развитие в фундаментальном труде В.Н.Топорова "Святость и святые в русской духовной культуре"11, где в эпицентре исследования находятся две вершины русской святости - Феодосии Печерский и Сергий Радонежский. Киево-Печерский патерик - промежуточное звено в движении отечественной агиографии от XI к XIV в., обойден вниманием ученого, хотя для диагностики процесса, который переживает русский тип святости, это произведение показательно: ансамблевый характер Патерика позволяет запечатлеть разные, часто неоднонаправленные токи в духовной культуре народа, в выработке национальной концепции святости.
Интерес исследователей древнерусской литературы житий обычно сосредоточен на изучении одного памятника (Житие Александра Невского, Повесть о Петре и Феврошш Муромских) или цикла произведений (Борисо-Глебский житийный цикл), творчества писателя (Нестор, Епифаний Премудрый, Димитрий Ростовский), той или иной школы агиографии (например, старообрядческой), житийной литературы отдельного региона (русского Севера, Дона, Сибири) или определенного исторического периода (Киевской Руси, XVII века)12. В российской медиевнстшсе накоплен большой опыт изучения произведений определенного агиологического типа (жития святых женщин, князей, юродивых и пр.)3ї. Патерики -сборники, включавшие сочинения, созданные в разное время, разными авторами, в разных русских "уделах", и поэтому вобравшие в себя традиции разных школ агиографии, представляют собой самый благодатный, хотя и труднодоступный материал для синхронического и; диахронического изучения древнерусских житий святых.
Сложность изучения русских патериков заключается в большом объеме сборников, первичное освоение которых возможно лишь на уровне их структуры. Трудности возникают и по причине особой "подвижности" состава и расположения материала в сборнике, что объясняется открытым характером патерика как жанра и спецификой редакторской работы над текстом в средние века. Кроме того, произведения, входившие в патериковые своды; часто имели либо параллельную традицию бытования (Киево-Печерский патерик и Повесть временных лет; Волоколамский патерик и Житие Пафнутия Боровского), либо несколько редакционных видов (Житие Феодосия Печерского), что затрудняет их анализ. Становится понятным, почему патериковая литература - наименее исследованная область русской агиографии.
Предназначенные прежде всего для монастырского обихода, келейного чтения древнерусские "отечники" не сразу обрели читателей и почитателей в светской среде, войдя в круг книг, предназначенных для "душеполезного чтения".
Долгое время они изучались параллельно историками литературы (Д.И.Абрамович, И.П.Еремин, Я.СЛурье) и историками церкви (Макарий Булгаков, Марк Лозинский, Питирим Волоколамский)14. На современном этапе ощущается потребность объединения усилий, обобщения накопленного опыта и выработки дальнейшей программы действий, скоордашированных и направленных к единой цели, поскольку разъять патериковые тексты на имеющее собственно литературное и сугубо церковное значение нельзя.
Консолидация сил, дух "соборности", который рано или поздно должен возобладать в отечественной науке, не допустят наметившегося отставания российской славистики от зарубежной, которой принадлежит приоритет в изучении патерика как жанра средневековой литературы35. Настоящее исследование имеет прямое отношение к одной из самых "болевых точек" современной медиевистики, поднимая проблему заимствованного и оригинального в произведениях русской патерикографии. Без ответа на частный вопрос, правомерно ли рассматривать Киево-Печерский и Волоколамский патерики как "слепки" с переводных образцов
этого жанра16, как памятники, где доминируют традиционные для агиографии сюжеты и мотивы37, нельзя решить общую проблему национального своеобразия русской литературы средневековья и нового времени38.
Основная цель работы - на примере истории текста Киево-Печерского и Волоколамского.патериков проследить процесс формирования и развития жанра "отечника" в древнерусской литературе. Данная цель обусловила необходимость постановки и решения следующих задач
во-первых, в ходе исследования надлежит определить жанровую специфику патерика и его положение в системе жанров литературы Древней Руси;
во-вторых, поскольку жанр имел широкое хождение в мировой литературе средневековья, предстоит выявить национальные особенности русских патериков;
в-третьих, выделить и охарактеризовать узловые моменты в истории Киево-Печерского и Волоколамского патериков;
в-четвертых, восстановить биографии писателей, причастных к созданию и редактированию ранних памятников русской патерикографии;
в-пятых, очертить круг основных источников древнерусских "отечников" и определить характер их использования;
в-шестых, сопоставив Волоколамский патерик с Римским и Киево-Печерским, установить особенности литературной преемствеїшости на уровне жанра, отдельных тем и образов; ;,
в-седьмых, наметить перспективные линии изучения русской патериковой литературы.
Источниковедческая база диссертации объемна и разнообразна, что, по нашему мнению, является залогом всестороннего и объективного исследования. Основные источники работы - списки Киево-Печерского и Волоколамского патериков, хранящиеся в центральных и областных архивах России и ближнего зарубежья: ГИМ, РГБ, РГАДА, БАН, РНБ, ИРЛИ, библиотеках Академий наук Украины и Литвы, архивах и краеведческих музеях Нижегородской, Ярославской, Тверской и других областей (см. Приложение. Указатель шифров использованных рукописей). Анализ более двухсот списков произведений позволил подготовить научное издание никогда не публиковавшейся Основной редакции Киево-Печерского патерика и Волоколамского патерика редакции Вассиана Кошки, причем текст последнего впервые включает фрагменты из утраченной редакции памятника Досифея Топоркова39. Для изучения истории русских патериков XIII и XVI вв. привлекались публикации разных списков и редакций, осуществленные нашими предшественниками в ХГХ-ХХ вв., часть из них была сверена при подготовке текста произведений для многотомной "Библиотеки литературы Древней Руси"40.
В состав источников диссертационного исследования вошли произведения русской и зарубежной литературы, так или иначе связанные с историей Киево-Печерского и Волоколамского патериков, например, публицистические произведения Феодосия Печерского и Иосифа Волоцкого, Повесть временных лет и Русский хронограф, переводные "отечники" (Скитский, Синайский, Римский) и Великие минеи четий митрополита Макария. Широк круг документальных источников, позволивших реконструировать биографии создателей и редакторов патериков, проследить судьбу отдельных списков памятника, а также установить соотношение исторического факта и художественного вымысла в произведениях (описи рукописей монастырских библиотек и судные списки, разрядные и кормовые книги, монастырские уставы и синодики и пр.).
Следующий пласт источников представлен работами ученых, на опыт которых опирался автор диссертации. Изучение русской патерикографии стало возможным только благодаря труду целой армии архивистов, текстологов, палеографов. В работе были использованы статьи и монографии историков, в том числе и историков церкви, исследователей русского языка и литературы, философии и искусства средневековья (см. Приложение. Библиографический раздел).
При анализе текста мы учитывали его историко-литературную и жанровую специфику, стремились с возможной точностью установить время и место создания, профессионально грамотно провести атрибуцию, определить литературное окружение и исторические условия бытования, проследить изменение от списка к списку, от редакции к редакции и оценить результат этого "движения". Поскольку в фокусе исследования находились преимущественно агиографические тексты, мы старались соблюдать предельную осторожность в их толковании: несущие в себе определенный "идеологический заряд", они не могли являться зеркальным отражением порождающего их социального контекста.
Методология и методика исследования. В диссертации осуществляется широкий культурологический подход к проблеме истоков и развития русской патерикографии XIII-XVI вв. В этом случае литературная традиция предстает как часть общекультурной традиции, как духовный опыт народа, направленный на удержание и умножение нравственных ценностей. Отдельные памятники русской литературы "отечников" рассматриваются и как художественное целое, и как единица жанровой системы. В работе реализуется принцип комплексного исследования древнерусских текстов, включающий в себя текстологический, источниковедческий и историко-литературный аспекты анализа.
В диссертации были использованы разные методы работы с текстом. Историко-генетический подход к литературному явлению позволил проследить историю жанра "патерика" от первых опытов древнерусских писателей по овладению этой формой в русле летописания и житии основателей монастыря до создания в стенах Киево-Печерской лавры первого оригинального сборника патерикового типа, который пережил монголо-татарское нашествие и стал особенно популярным в период собирания русских земель вокруг Москвы (XV в.) и борьбы украинского народа за независимость (XVII в.).
Историко-функциональное изучение Киево-Печерского патерика помогло рассмотреть это произведение в. исторической перспективе, выявив движение в I составе и структуре сборника, в его жанрово-стилевой системе в зависимости от изменившихся исторических условий бытования Патерика и резкого расширения круга читателей, что привело к вьшедению памятника за рамки монашеского чтения и обретению им статуса "народной книги". Выявление в произведении новых смысловых граней было связано с ростом самосознания творческой личности, развитием шггературно-эстетических функций средневекового текста.
Обращение к сравнительно-историческому исследованию было вызвано необходимостью сопоставления памятников . русской патерикографии с переводными "отечниками" для "проявления" черт национальной специфики жанра.
Типолого-текстологический. .метод анализа позволил выделить основное ядро патериковых. сборников, проследить сложный путь эволюции их содержания и формы. В диссертации отдельный памятник русской патерикографии рассматривается и на уровне одной редакционной модели, и как развивающаяся система, которая с течением времени претерпевает изменения в составе текстов и порядке их расположения. При горизонтальном срезе "генеалогического древа" памятника, в пределах одной редакции группировка списков ведется на основе их главных морфологических признаков: наличие того или иного текста, характер его переработки с учетом жанровых особенностей сборника, порядок следования статей патерика из его основного и резервного составов, следы влияния других списков и редакций и др. Подобное типологическое исследование, которое "охватывает лишь элементы структуры изучаемых списков", правомерно в текстологической практике "по отношению к произведениям с особо сложной и разнообразной композицией"41.
Поскольку списки и редакции патерика существовали не в изолированном друг от друга историческом пространстве, в диссертации выявляются прямые и опосредованные связи между ними, характерные для определенного периода в развитии древнерусского общества и литературы. Материал исследования располагается согласно хронологическому принципу, а внутри разделов - согласно редакционным типам и их разновидностям, что акцентирует момент взаимодействия между различными текстовыми версиями одного памятника. Следуя одному из основополагающих принципов типолого-текстологического анализа, сформулированному и обоснованному Д.С.Лихачевым, мы ставили перед собою цель - "увидеть за списками памятника, за его редакциями, вариантами и разночтениями конкретных людей, во всем разнообразии и разноликости", и особенно ценили "те изменения текста, в которых сказывается сознательная работа его творцов"42.
Определяя методологию и методику исследования, мы опирались на фундаментальные работы в области философии, эстетики и поэтики средневекового искусства, .созданные В.В.Бычковым, С.С.Аверинцевым, А.Я.Гуревичем, М.М.Бахтиным, Д.С. Лихачевым, Н.И.Прокофьевым, В.В.Кусковым, В.Н.Топоровым и др.41. При изучении истории русской патерикографии мы руководствовались принципом, сформулированным В.В.Кожиновым, - "старались исходить не из чисто умозрительного "идеала", который, если вдуматься, являет собой убогую, примитивную моральную пропись, совершенно неуместную при изучении драмы Истории"44, а видеть в том или ином явлении литературы диалектическое единство и борьбу противоположных социально-политических и литературно-эстетических установок, тем более что жанр патерика, при всей его "соборности", рано обрел на Руси "диалогичность" содержания и формы.
Диссертация имеет классическую трехчастную структуру: она состоит из введения, основного корпуса работы, куда входит пять глав, и заключения. Во вводной части рассматривается история изучения Киево-Печерского и Волоколамского патериков, обосновываются актуальность и закономерность обращения к теме русской патерикографии, определяются типы источников, общие принципы и конкретные приемы работы с ними.
Первая глава диссертации посвящена теоретическому осмыслению проблемы патерика как особой литературной формы. В ней выявляются константные признаки жанра и те, что определяют его "национальное лицо".
Вторая глава содержит по возможности очищенный от романных сюжетов биографический материал об авторах Киево-Печерского патерика - первого русского "отечника". В ней выясняется вопрос о причинах возникновения "переписки" между владимиро-суздальским епископом Симоном и печерским монахом Поликарпом, решается проблема места и времени создания Патерика, выявляются основные источники памятника и приметы авторского стиля в их использовании.
Самая солидная по объему третьи глава является текстологическим фундаментом исследования: в ней восстанавливается литературная история » памятника, начиная с Основной редакции, возникшей не ранее 20-х годов XIII в., но не позднее 20-х годов XIV в., и кончая последними переработками Патерика, выполненными в XVII столетии представителями украинского барокко.
Четвертая глава вводит в широкий научный оборот малоизвестный памятник древнерусской агиографии - Волоколамский патерик. Здесь содержится материал реконструированных на основе литературных и документальных источников биографий Досифея Топоркова и Вассиана Кошки, участвовавших в создании и редактировании памятника. Большое внимание уделяется выявлянию причин и предпосылок формирования патерикового свода в монастыре Иосифа Волонкого, объясняется факт малой распространенности памятника даже в иосифлянской среде.
В пятой главе диссертации обозначен круг актуальных проблем, связанных с изучением русских патериков. Поскольку это сборники произведений разных авторов, одним из насущных вопросов медиевистики становится текстолого-атрибуционный аспект их исследования. Так как создатели Волоколамского патерика равнялись на традиции и переводной, и оригинальной литературы "отечников", возникает проблема преемственности, которая решается, с одной стороны, на материале одной из самых характерных для средневековья эсхатологической темы, с другой стороны - на примере образа князя Святоши, агиологического типа, присущего национальной житийной школе. История одного из наиболее загадочных патериковых житий - Слова о Евстратии Печерском -позволяет показать сложность взаимодействия исторического, легендарного и агиографического начал на протяжении XI-XVII вв.
В заключительной части диссертации подводятся итога исследования и намечаются перспективные линии в изучении русской патериковой литературы.
Диссертация имеет приложение, состоящее из библиографического раздела, текстолого-палеографического (таблицы писцовых, вкладных и владельческих записей в рукописных книгах, содержащих текст Киево-Печерского патерика) и справочно-информационного (списки использованных рукописей и принятых в работе сокращений).
Вопросы теории и истории жанра.
Среди исследователей нет единства в определении патерика как особой формы средневековой литературы. Это объясняется тем, что история жанра измерялась столетиями и в каждой национальной культуре имела свою специфику. Медиевисты сходятся в том, что патериковая литература представляет отдельную ветвь агиографии. Патерики (или в переводе с греческого "отечники") - сборники произведений о жизни святых определенной местности: монастыря (Киево-Печерский) или целого региона (Урало-Сибирский), это "беседы о жизни и чудесах италийских отцов" (Римский патерик) или "сказания о египетских черноризцах" (Египетский патерик). Патерики относятся к "учительной" литературе, предназначенной для "душеполезного чтения" и прямо не связанной с церковной богослужебной практикой. Пятериковые своды являлись сборниками не произвольного, а определенного состава. Хотя структура их отличалась открытостью и подвижностью, в рамках редакции она обладала устойчивостью. Произведения, входящие в состав патерика, имели тематическую общность (так или иначе были связаны с историей монашества) и единую целевую направленность (прославляли "воинство Христово", пропагандируя христианский идеал поведения человека).
Патерик - жанр объединяющий, включающий в свой состав произведения малой формы. Жанровая разнородность составляющих сборник текстов -устойчивая примета патерика, в его переводном и русском вариантах. Определить "жанровое лицо" сборника, в состав которого могло входить от нескольких десятков (Киево-Печерский) и сотен (Синайский) до более тысячи глав (Азбучно-Иерусалимский), безусловно, трудно. Издатели Синайского патерика (В.С.Голышенко и В.Ф.Дубровина) сводят форму сочинения то "к ряду отдельных сказаний", то к "сборнику разнообразных новелл"2. Если для И.П.Еремина "Лавсаик" (одна из частей Египетского патерика) - свод "повестей" о жизни египетских отшельников, то С.САверинцев видит в книге византийского церковного писателя Палладия (ок. 364 - ок. 430), более десяти лет подвизавшегося в Египте, а потом ставшего епископом города Еленополя в Малой Азии, - собрание "преданий, воспоминаний и легенд раннего египетского монашества", посвященное автором некоему Лавсу, сановнику при императорском дворе3. В переводных патериках "объем эпизодов и сложность сюжетов, - отмечает С.САверинцев, - весьма различны - от развернутой новеллы в самом настоящем смысле слова до односложного рассказа, намечающего ситуацию и передающего острое, ложащееся на память изречение какого-нибудь известного подвижника"4.
Русские патерики, как и переводные "отечники", - жанры-ансамбли. В качестве строительного материала в ІСиево-Печерском патерике использованы такие первичные жанры, как послание (Послание Симона к Поликарпу), сказание (Слово о создании церкви Печерской), собственно житие (Житие Феодосия Печерского) и его патериковый вариант (рассказы о печерских подвижниках Симона и Поликарпа). Жанровую разнородность состава при доминировании агиографических форм сохраняет Волоколамский патерик, включающий, помимо патериковых житий, поучения и сказания, дидактические новеллы и эсхатологические легенды, произведения мемуарного и летописного характера.
Если структурной единицей летописи являлась погодная запись, а хроники или хронографа - царствование, то патерик - это сборник "слов", череда которых создавала особый ритм, ритм истории христианской святости. Патерик, дробя исторический ряд событий на отдельные сюжеты и темы, с одной стороны, дехронологизировал историю, превращал ее в цепь рассказов о подвигах святых. С другой стороны, пятериковая литература показывала духовную жизнь разных стран и народов как единый временной поток, в повседневности монастырского быта, в экстремальных условиях пустынножительства помогала разглядеть черты вечного, наднационального бытия.
Связь между отдельными "главами" патерика могла осуществляться на разных уровнях: на уровне главенствующего в сборнике композиционного приема ("беседа", "переписка", "хождение", "азбука"), в зависимости от времени и места жизни героя, от авторской принадлежности произведения, внутренней логики творческого замысла. Известно, что владимиро-суздальский епископ Симон стремился расположить рассказы о святых в хронологическом порядке, тогда как печерский монах Поликарп группировал их, руководствуясь больше идейно-тематическим принципом. В Слове об Иоанне Поликарп изобразил борьбу затворника с воображаемыми искушениями плоти, а в следующем за ним Слове о Моисее Угрине конкретизировал опасности, исходящие от женщины, особенно если праведник совершает свой подвигу миру. Конфликт "мирского" и "сакрального" из монашеского противостояния зову плоти превращается во внешнее столкновение мужчины и женщины, любви "небесной" и "земной", ибо Моисей изначально тверд в своем желании сохранить чистоту, телесную и духрвную, и не переживает внутренней борьбы.
Симон как автор Патерика и церковно-политический деятель конца XII - первой четверти XIII в
Композиционный остов Киево-Печерского патерика составляют два цикла сочинений, близких по своей жанровой природе и структуре. Это авторские циклы произведений, где своду "слов" патерикового характера предпослана эпистолярная часть.
Первый цикл в Патерике образуют сочинения Симона - видного церковного деятеля и писателя домонгольского периода. Круг источников, из которых можно почерпнуть сведения о Симоне, невелик: это произведения Симона и Поликарпа, составившие ядро Киево-Печерского патерика, а также свидетельства русских летописей. В. биографии Симона до сих пор много "белых пятен", отдельные ее звенья восстанавливаются только умозрительно, поэтому личность и деятельность автора Патерика окружены ореолом гипотез и предположений.
В настоящее время назрела необходимость решения ряда задач, связанных с реконструкцией биографии древнерусского писателя. Во-первых, следует выявить и собрать воедино сведения о Симоне, рассредоточенные по летописным сводам, сравнив их с данными Патерика и объяснив причины расхождений, если таковые будут обнаружены. Во-вторых,;, отталкиваясь от изучения первоисточников, подвергнуть анализу существующие в научной литературе точки зрения о личности, судьбе и творчестве Симона. В-третьих, восстановить по возможности недостающие звенья биографии автора Патерика, опираясь на опыт предшественников в теме и новые данные о Симоне и его эпохе.
Согласно версии П.Г.Буткова, Симон родился около 1166 г. . Достоверно известно, что он бьш монахом Киево-Печерской лавры, позднее игуменом Рождественского монастыря во Владимире. По сообщению Лаврентьевской летописи, когда в 1206 г. тяжело больная супруга великого князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо "пострижеся" под именем Мария "во мнишеский чинъ" в основанном для нее Княгшшном монастыре, то "проводи ю великий князь Всеволод сам со слезами многими до монастыря святыя Богородица... и Симонъ игуменъ, отець его духовный".
Один из древнейших в России, созданный в 1191 г. Всеволодом III, владимирский Рождественский монастырь долгое время считался первым среди русских монастырей, лишь в XVI в. уступив лидерство в духовной жизни страны Троице-Сергиевой лавре. Если Симон в Послании Поликарпу имел в виду под красой Владимира" созданный при его участии собор Рождества Богородицы (1192-1195), а не возведенный при Андрее Боголюбском Успенский собор (1158-1161), перестраивавшийся после пожара в 1185-1189 годах, то, по всей вероятности, он бьш первым игуменом Рождественского монастыря3 и занимал этот пост более двух десятилетий, - с 90-х годов XII в. до 1214 г., когда стал владимиро-суздальским епископом. На предпочтительность первой версии указывает тот факт, что оба собора, построенные при Симоне во Владимире и Суздале, посвящены одному празднику - Рождеству Богородицы.
Об авторитете Симона и его влияниии на политику Всеволода III можно судить по тому, что он был духовником великого князя и его супруги. С ним обсуждали проблемы церковно-политического порядка дети Всеволода - Юрий и Верхуслава, для которых слово Симона имело силу нравственного закона4. Благодаря усилиям владимиро-суздальского владыки, и после смерти Симона возглавляемый им некогда монастырь сохраняет положение крупнейшего духовного центра страны: между 1227 и 1230 г. он обретает статус архимандритии, до 1323 г. является резиденцией русских митрополитов; из игуменов этого монастыря поставляются епископы во Владимир и Ростов5. От истории владимирского Рождественского монастыря не отделимо становление летописания и агиографии Северо-Восточной Руси, возникновение и развитие культа святого воина Александра Невского6.
Церковная карьера Симона (монах Киево-Печерской лавры - игумен владимирского Рождественского монастыря - епископ Владимиро-Суздальский) находилась в прямой зависимости от судьбы древнейшей в России Ростовской епископии, учреждение которой большая часть исследователей (М.Д.Приселков, А.Поппэ, Я.Н.Щапов, О.М.Рапов и др.) относит к 70-м годам XI в.7. Отсутствие же в русских летописях упоминаний о ростовских епископах первой половины XII в., по предположению М.Д.Приселкова, было связано с тем, что Владимир Мономах, в котором Симон видел основоположника династии владимиро-суздальских князей, желал ликвидировать ростовскую кафедру, открыв взамен ее смоленскую8. Я.Н.Щапов склонен объяснять этот факт по-другому: либо временным закрытием кафедры в Ростове после смерти переяславского митрополита Ефрема, под юрисдикцией которого она находилась, либо неучастием ростовских епископов в общерусских событиях, отраженных в летописных сводах.
Проблема реконструкции первоначальной редакции произведения
Киево-Печерский патерик принадлежит к уникальным явлениям древнерусской литературы. Процесс формирования, распространения и редактирования памятника проходит через все временное пространство русского средневековья, от одиннадцатого к семнадцатому столетию, и позволяет увидеть за историей текста отдельного произведения закономерности "роста" всей литературы Древней Руси, понять ее неразрывную связь с историческими судьбами народа, творца и носителя духовной культуры.
Многовековая история создания и редактирования Киево-Печерского патерика безмерно усложнила работу историков и литературоведов по выделению ядра, древней основы памятника. В исследовании А.М.Кубарева "О патерике Печерском" история произведения, как сборника определенного литературного содержания, начинается с 1406 г., которым датируется древнейший из известных нам списков Патерика1. Однако уже Макарию (Булгакову) удалось доказать, что Арсеньевская редакция (А), которую подробно, правда, по одному "Берсеньевскому" списку, проанализировал А.М.Кубарев, не является древнейшей, так как, кроме основных текстов об истории монастыря и жизни его первых святых, она включает ряд дополнительных статей. В Патерике редакции А в большинстве случаев опущена назидательная часть посланий Симона и Поликарпа, которая в своем полном виде выступает в более поздних Кассиановских редакциях памятника
Если А.М.Кубарсв не видел оснований для деления статей Патерика на ведущий и дополнительный состав, а добавочных текстов в, зависимости от тематики на "однородные" и "соприкосновенные", то Макарий (Булгаков) к числу основных компонентов Печерского патерика относил только три: Послание Симона к Поликарпу, распадающееся на эпистолярную, агиографическую и легендарно-историческую части; Послание Поликарпа к Акиндину (собственно Послание и рассказы о дечерских подвижниках); летописное Слово о первых черноризцах печерских2. Позднее М.А.Викторова к статьям, "составлявшим непременные части патерика", отнесла, помимо перечисленных выше, Житие Феодосия Печерского и все заметки из летописи, касающиеся Киево-Печерского монастыря3.
Выявление и текстологическое исследование большого количества списков Патерика позволили А.А.Шахматову и Д.И.Абрамовичу в конце ХГХ - начале XX в. доказать верность позиции, которую занял Макарий в определении архетипа памятника. Необходимость восстановления первоначального вида Печерского патерика ученые мотивировали несовершенством сохранившихся списков древней, или Основной, редакции (О), где состав и расположение дополнительных статей о монастыре и его подвижниках строго не регламентировались, а также наличием поздних вставок в тексте Патерика редакций А и К4.
Основную редакцию памятника (у А.А.Шахматова - прототип Ai), которая возникла не ранее второй четверти ХШ в., но не позднее начала XIV столетия5, и не дошла до нас в своем первоначальном виде, исследователи реконструировали и свели к следующему составу: I. Слово о создании церкви Печерской Симона, состоящее из рассказов: 1) об основании церкви Успения Богородицы; 2) об окований гроба Феодосия Печерского; 3) о пришествии мастеров церковных из Царяграда; 4) о пришествии писцов церковных; 5) о "чуде изрядном" ( об Иване и Сергии); 6) об освящении церкви. II. Послание Симона к Поликарпу..,, Ш. Цикл рассказов Симона о печерских подвижниках: 1) Слово об Онисифоре; 2) Слово о Евстратии Постнике; 3) Слово о Никоне Сухом; 4) Слово о Кукше и Пимене; 5) Слово об Афанасии Затворнике; 6) Слово о Святоше, князе Черниговском; 7) Слово о Еразме; 8) Слово об Арефе; 9) Слово о Тите и Евагрии. IV. Послание Поликарпа к Акиндину, архимандриту Печерскому. V. Цикл рассказов Поликарпа о печерских подвижниках: 1) Слово о Никите Затворнике; 2) Слово о Лаврентии Затворнике; 3) Слово о Агапите Целителе; 4) Слово о Григории Чудотворце; 5) Слово о Иоанне Затворнике; 6) Слово о Моисее Угрине; 7) Слово о Прохоре Лебеднике; 8) Слово о Маркс Печернике; 9) Слово о Феодоре и Василии; 10) Слово о Спиридонс-просвирнике и Алимпии-иконописце; 11) Слово о многострадальном Пимене.
VI. Слово о первых черноризцах печерских (Дамиане-пресвитере, Иеремии, Матфее Прозорливом и Исакии Печернике).
По мнению А.А. Шахматова, чья точка зрения прочно утвердилась в медиевистике, последнее произведение первоначально входило в состав Печерской летописи, откуда попало в Повесть временных лет, где читается под 1074 г.6. Введению этого текста в Патерик способствовали его тематическая общность с произведениями Симона и Поликарпа, соответствие рассказов о Дамиане, Иеремии, Матфее и Исакии требованиям патерикового жанра, когда биография святого стягивалась до рассказа об одном или нескольких наиболее ярких эпизодах его жизни, а также "прелесть простоты и вымысла" в изложении событий монастырской истории. Возможно, именно летописное Слово о первых черноризцах печерских подсказало Симону патериковую форму его произведений.
ВОЙДЯ в состав Патерика, летописное "слово" попало под действие закона жанровой ассимиляции, уподСЗления другим структурным единицам сборника, поэтому произведение о четырех; рервоподвижниках Киево-Печерского монастьгря очень рано распалось на самостоятельные части, причем первым оформился в особую главу Патерика рассказ об Исакии7. Последнее объясняется, видимо, тем, что Исакии - самая колоритная фигура среди сподвижников Антония и Феодосия; повествование о его борьбе за чистоту тела и духа обстоятельно, насыщено бытовыми подробностями, элементами народной поэзии.
Причины и предпосылки формирования патерикового свода в монастыре Иосифа Волоцкого
Волоколамский патерик - сборник рассказов о жизни святых иосифлянской школы русского монашества, прежде всего произведений о самом Иосифе Волоцком, его учителе Пафнутии Боровском, их сподвижниках и учениках, а также сказаний, бытовавших в этой монашеской среде. Волоколамский патерик создавался в первой половине XVI в. и открывал ряд монументальных памятников той эпохи (Стоглав, Домострой, Великие минеи четьи митрополита Макария и др.).
Обращение к жанру патерика писателей-иосифлян отражало сложный процесс взаимодействия прошлого и настоящего русской истории и литературы. Сознательная ориентация составителя Волоколамского патерика на традицию Киево-Печерского - свидетельство того, что в переломные моменты государственного строительства новое утверждается через опору на старое, литература Московской Руси - через творческое освоение опыта литературы домонгольского периода.
Если целевая установка авторов Киево-Печерского патерика - прославление первых христианских подвижников на Руси как носителей передовой идеологии своего времени, то основная направленность Волоколамского патерикового свода - . обоснование с религиозной точки зрения деятельности великих московских князей, связанной с консолидацией русских земель и выработкой самодержавной формы правления, а также притязания Московского государства на роль духовного центра православного мира. Для этого было необходимо резко расширить состав национального религиозного Олимпа, централизованно и целенаправленно вести работу по возведению местных святых в ранг общерусских.
Инициатором и последовательным проводником этой линии становится цитадель "воинствующих церковников" - Успенский монастырь, основанный Иосифом Волоцким, а основной корпус агиографических памятников XVI в. создается писателями-иосифлянами. "Судя по. количеству и качеству этих произведений, - писал В.О.Ключевский, - можно сказать, что ни один русский монастырь не обнаружил литературного возбуждения, равного тому, какое находим в обители Иосифа"1. Создание нового пятерикового свода именно в Волоколамском монастыре способствовало усилению его роли в делах государственного, религиозного и литературного строительства, по значению ставило в один ряд с Киево-Печерской лаврой, первой "академией" русских писателей и церковных иерархов.
Отстаивая основные положения своей теории, иосифляне активно обращались не только к публицистике, но и к агиографии, причем жанровый диапазон их сочинений в этой области разнообразен и широк: "служба" и "похвала" святому, "надгробное слово" и биографические "записки", "житие" и "патерик". Патерик, отличающийся жанровым универсализмом, позволял поставить и решить целый комплекс вопросов внутрицерковного и общегосударственного масштаба в занимательной, доступной для широкой читательской аудитории форме. "Предлагая в целях назидания не отвлеченные рассуждения и нравоучения, а наглядные, конкретные примеры нравственных,совершенств, а равно и наказаний свыше за грехи, изложенные в виде коротких, занимательных своею фабулою рассказов, давая лишь изредка чистое наставление, и то в краткой афористической форме, эта пятериковая литература, по-видимому, соответствовала развитию и запросам тогдашних русских читателей", - отмечал в свое время А.П.Кадлубовский2.
Проблематика рассказов Волоколамского патерика объемна и сложна. В них обосновываются союз "царства" и "священства" в деле собирания русских земель вокруг Москвы и централизации власти, содержатся попытки поднять политический престиж и нравственный авторитет церкви. В Патерике нашла отражение ожесточенная борьба официальной церкви с пережитками язычества и с еретическими движениями, доказывалась необходимость самых жестких мер по искоренению инакомыслия в стране. Проповедуя личное нестяжание монахов, составитель Патерика выступал в защиту монастырского землевладения и строгого общежительного устава. Цикл рассказов Волоколамского патерика, развивая традиционную для средневековой литературы тему загробной судьбы человека, был посвящен хождению по раю и аду. Ряд патериковых "слов", в основном фольклорного происхождения, воскрешал события героического прошлого, "когда Орда слыла Златая" и когда состоялось судьбоносное для Руси "стояние на Угре".
Жанровый состав памятника отличается неоднородностью. В Волоколамский патерик входят поучение Иосифа об общежительстве и личном нестяжании монахов, дидактические новеллы на тему "бесования женского", популярные в монашеской среде, христианские легенды и летописные сказания, жития и рассказы-воспоминания о святых.
Многотемность и разножанровость составляющих Волоколамский патерик текстов, широта временного и географического охвата описываемых событий позволяют рассматривать этот агиографический свод как типичное явление для волоколамской книгописной школы с ее тяготением к сборникам энциклопедического характера.
