Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование литературно-критической концепции B.C. Соловьева в контексте эстетических и литературно- художественных исканий русской мысли 1880—1890-х годов 15
1.1. Истоки эстетических и литературно-критических воззрений B.C. Соловьева 20
1.2. Полемика об искусстве первой половины 90-х годов и ее отражение в системе мыслителя 29
1.3. «Новая» эстетика и эстетическая концепция Л.Н. Толстого в переосмыслении B.C. Соловьева второй половины 90-х годов. 45
Глава 2. Художественная литература и историко-литературный про цесс в наследии B.C. Соловьева 1880-90-х годов. 60
2.1. Словесное искусство и формы его бытования как объект осмысления в концепции Соловьева 60
2.2. Литературный процесс и его составляющие в интерпретации мыслителя 97
Глава 3. Эволюция метода критического анализа B.C. Соловьева 123
3.1. Принципы и задачи «философской» критики Соловьева 127
3.2. Основные этапы становления и развития литературно- критической деятельности мыслителя 142
Заключение 187
Список использованных источников 192
- Истоки эстетических и литературно-критических воззрений B.C. Соловьева
- Полемика об искусстве первой половины 90-х годов и ее отражение в системе мыслителя
- Словесное искусство и формы его бытования как объект осмысления в концепции Соловьева
- Принципы и задачи «философской» критики Соловьева
Введение к работе
Сегодня трудно оспорить тот факт, что эстетика и литературная критика Владимира Сергеевича Соловьева (1853 - 1900) - одно из самых значительных достижений русской культуры конца XIX века, оказавшее сильное и глубокое влияние на развитие отечественного литературного процесса и литературоведческой науки последующего столетия и не утратившее своей і ценности до наших дней;
Эстетическая концепция Соловьева выступила духовной основой русских художественных исканий начала XX века, направленных на преобразование общества исключительно средствами культуры и искусства;
Как критик Соловьев ввел традицию религиозно-философской оценки творчества Ф.М; Достоевского, ярко и полно обозначил характерные черты художественных миров русских поэтов второй половины XIX столетия: Ф.И. Тютчева и А.К. Толстого, А.А. Фета и Я.П. Полонского, К.К. Случев-ского и А.А. Голенищева-Кутузова, — одним из первых заметил и проанализировал новые тенденции в отечественной: литературе последних десятилетий XIX века. Наконец, в поздней критике Соловьев предложил совершенно оригинальный подход к жизни и творчеству художника, открывший новые возможности для литературной критики конца XIX — начала XX столетия.
В отличие от философии, этики, даже публицистики и поэзии'Соловьева, его эстетические и литературно-критические воззрения остаются сравнительно мало изученными. Достижения* отечественной науки последних десятилетий в данной области по-своему значительны, тем не менее в российском литературоведении так и не появилось аналитических работ, в которых бы эстетические, теоретико-литературные и литературно-критические воззрения Соловьева рассматривались в их системности и взаимосвязанности.
На сегодняшний день не вполне объемно представлена сама сущность литературно-критической концепции Соловьева, практически не от-
раженными остаются его теоретико-литературные взгляды. С другой стороны, достаточно остро встает проблема периодизации эстетической и литературно-критической деятельности Соловьева, способной отразить как сложную диалектику его мысли, так и неоднозначное влияние на него литературно-общественного движения последней четверти XIX века. Наконец, в дополнительном исследовании нуждается методология Соловьева-критика. Все это позволяет говорить об актуальности нашей диссертационной работы, в которой названные проблемы являются приоритетными в плане исследования.
Объектом диссертационного исследования избраны статьи Соловьева по эстетике и литературной критике, включенные в собрание его сочинений в 10-ти томах под редакцией СМ. Соловьева и Э.Л. Радлова (1811- 1813 гг.) (на сегодняшний день наиболее полным сводом соловьевских текстов; является брюссельское 14-томное издание (1970 г.); намерение РАН и Института философии собрать полное собрание сочинений и писем мыслителя * нашло воплощение в выходе первых томов этого издания), в сборники избранных его трудов, отдельные их варианты, философские и публицистические работы, отразившие изменения в его литературно-теоретических взглядах, статьи о русских поэтах, написанные для энциклопедического словаря, эпистолярное наследие.
Для воспроизведения контекста развития эстетической и литературно-теоретической мысли Соловьева, для сопоставления ее с основными направлениями в русской критике последней четверти XIX века, восстановления литературно-эстетического контекста привлекались работы А.С. Хомякова, Н.Ф. Федорова, Ф.М. Достоевского, П;В: Анненкова, А.В; Дружинина, H.Hi Страхова, П.Д. Боборыкина, Н.Г. Чернышевского, А.А. Потебни, В.В; Розанова, Л.Н. Толстого.
Временные параметры нашего исследования ограничены рамками периода становления и развития эстетических, теоретико-литературных и литературно-критических взглядов В. Соловьева.
Литературно-критическая концепция Соловьева (ее истоки, эволюция на протяжении 1880 — 90-х годов, наконец, ее глубинный эстетико-философский смысл, связанный с поиском целостности искусства и бытия) — так можно обозначить основной предмет исследования, представленный в диссертации. При этом под литературно-критической концепцией B.C. Соловьева мы понимаем всю совокупность его эстетических, теоретико-литературных и литературно-критических воззрений, представляющих относительно цельную систему, нашедшую свое выражение в его творчестве.
Разработанность темы исследования.
Эстетические воззрения и критические оценки Вл. Соловьева еще при жизни автора и вскоре после его кончины получили разноречивые, иногда категоричные, не лишенные полемических крайностей оценки (работы В.В: Розанова [182, 183, 184, 185] и К.Н. Леонтьева [117], Е.Н. Трубецкого [214], С.Н. Трубецкого [215], Э.Л. Радлова [179, 180, 181] и С.Н. Булгакова; [44, 45]). В начале XX века к суждениям Соловьева-теоретика и критика обращаются символисты - Д. Мережковский [139], В. Брюсов [41, 42, 43],' А. Блок [32, 33, 34, 35], А. Белый [30], Вяч. Иванов [79], находя в них яркое проявление критического таланта и подлинные прозрения. В дальнейшем; отдельные аспекты литературно-критической концепции Соловьева затрагивали Н.Н. Апостолов [17], Э. Голлербах [59], А.А. Гизетти [56], И. Фудель [223], А. Слонимский [200], а также критики, писатели и философы русского зарубежья: В.В. Зеньковский [77, 78], Н.А. Бердяев [31], К. Мочульский [146], С. Франк [220] и другие.
После долгих лет забвения в 1960 -70-е годы эстетика и литературная критика Соловьева вновь становятся предметом изучения в отечественном литературоведении. Так, З.Г. Минц, ставя вопрос о месте и роли русского философа в отечественной культуре [141; 142], рассматривает влияние эстетических воззрений Соловьева на русских символистов; Л.А. Коган [101] исследует основные идеи эстетической теории Соловьева, воздействие на нее отечественной эстетической традиции; Е.А. Короткина [108] выясняет истоки
эстетической системы Соловьева, связывая их с теориями русского просветительства (А.П. Сумароков, Н.И. Новиков, Н.М. Карамзин) и романтизма (В.Ф. Одоевский, А.И. Галич, Д.В. Веневитинов), П.Я. Чаадаева; Н.И. Пруц-ков [171] прослеживает идейно-художественные связи творчества Достоевского и Соловьева.
В целом в исследованиях,.написанных до 80-х годов, за немногим исключением, эстетические и критические воззрения Вл. Соловьева не были осмыслены сколько-нибудь полно. Одни из них — были работами констатирующего плана, где просто утверждалось наличие определенной' позиции Соловьева по какому-то эстетическому или литературному вопросу (подобный уклон свойственен в определенной степени даже таким обстоятельным и авторитетным работам, как «Эстетика Вл.С. Соловьева»- Э.Л. Радлова и «Миросозерцание B.C. Соловьева» Е.Н. Трубецкого). Эти:исследования* интересны как свидетельство того, что эстетическое и литературно-критическое творчество Соловьева воспринималось современниками как явление значимое, обладающее очевидной системностью. Однако попыток так * или иначе представить развитие соловьевской мысли в этой области, конкретизировать основополагающие принципы системы Соловьева в работах этого» типа мы не находим. Вторая группа исследователей трактует взгляды философа в сильно упрощенном виде, в результате чего от них не только ускользает тот факт, что воззрения философа на литературу переживали стремительную эволюцию, но и то, что они были сами по себе чрезвычайно сложными; соединившими: в себе самые различные идеи (Н.Н.. Апостолов «Л.Н; Толстой и B.C. Соловьев» [17]; П.С. Новиков «Вл. Соловьев и его западногерманские почитатели» [151]). Наконец, ряд работ посвящен изучению частных проблем («Толстой и Соловьев» - З.Г. Минц [141]; «Соловьев и Розанов» - Э. Голлербах [59], «Соловьев и демократическая эстетика» — В.К. Кантор [92], Л.А. Коган [101] и т. д.).
На рубеже 1980 - 90-х годов, в связи с резким повышением интереса к наследию Соловьева, появляется несколько фундаментальных исследований
о его творчестве (А.Ф. Лосев [124, 125], М.С. Кирсанов [99], Н.А. Кормин [106]). Выделяются статьи, брошюры, комментарии, отдельные главы в книгах, посвященных русской литературе и философии Серебряного века, в которых характеризуется вклад Соловьева-теоретика и критика в развитие и укрепление русских духовно-нравственных традиций (В.Ф. Асмус [18, 19], Р. Лаут [115], Д. Максимов [133], О.С. Сонна [204]).
На их основе развивалась исследовательская мысль в последнее десятилетие. Наиболее значительные результаты в этом направлении были достигнуты прежде всего в работах Л:Д. Перепелкиной [ 162], Д.В і Силаковой [198], А. Носова [153, 154], А.И. Мазаева [130, 131], В.И; Фатющенко и Н.И;Цимбаева[218].
В.И; Фатющенко и Н.И. Цимбаев впервые ставят проблему периодизации литературно-критических взглядов Соловьева. Они выделяют два периода в его критической деятельности: 1894— 1896 и 1897 — 1899 годы, полагая, что «в первом периоде Соловьев выступает больше как критик, представитель «эстетического» направления, во второй — как теоретик «судьбы» поэта [218, с. 22]. А.И. Мазаев целенаправленно и последовательно анализирует концепцию мыслителя в ее эволюции, связывая время серьезного перелома в литературно-эстетических взглядах Соловьева с 70 — 80-ми годами. В этот период, считает он, эстетика русского философа «складывается [...] в качестве «звена», интегрирующего крайние тенденции и полюса русской мысли об искусстве под знаком их сближениями примирения» [130, с. 63]. Л.Д. Перепелкина рассматривает связь эстетики и литературной критики Соловьева с его философской концепцией.
Д.В. Силакова исследует методологию анализа Соловьева в историко-литературном аспекте, исходя из принадлежности его к философско-идеалистическому направлению в русской критике рубежа веков. Вот почему выводы главных литературно-критических трудов мыслителя даются в их сопоставлении (или противопоставлении) с суждениями прежде всего К. Леонтьева, Д. Мережковского, В; Розанова, также стоявших у истоков этого на-
правления. Силакова, кроме того, намечает пути развития традиции фило-софско-идеалистической критики в начале XX века, связывая ее с именами
B. Брюсова, Вяч. Иванова, В. Ходасевича, Ю. Айхенвальда, А. Белого,
C. Булгакова. Таким образом, выстраивается линия, связующая однородные
по своей сути литературно-критические труды двух столетий. Однако истоки
возникновения этой традиции остаются при подобном подходе не выяснен
ными. С учетом же неоднозначного отношения Соловьева к критической
деятельности К. Леонтьева, Д. Мережковского, В. Розанова;, иногда дохо
дившего до полного неприятия, необходимость дополнительного изучения
проблемы становится еще более очевидной;
Оценивая ту часть современных исследований о Соловьеве, которая прямо или косвенно связана с его эстетическими4 и литературно-критическими взглядами, следует сказать, что наиболее распространенным недостатком в изучении литературно-критической концепции Соловьева является, во-первых, рассмотрение взглядов философа по теоретическим вопросам литературы и искусства не с их истоков, не в их эволюции, а в статике, так, как они отразились в статьях «Красота в природе», «Общий смысл искусства», «О лирической поэзии». Опора на этот суженный круг источников оставляет непонятными многие вопросы, не разобравшись в которых, нельзя избежать противоречий в решении проблемы. Во-вторых, - игнорирование противоречивого идейно-творческого пути развития критика, избирательный подход к его наследию (отбор отдельных, пусть даже самых лучших его статей для; анализа), ведущий к искажению его творческого облика. Наконец, отсутствие внимания; к соловьевским высказываниям о западноевропейской литературе, без которых литературная концепция его не может быть представлена достаточно полно. Все эти недочеты в изучении эстетических, литературных и литературно-критических взглядов Соловьева определили необходимость выдвижения темы диссертационного исследования и его основные принципы, цели и задачи.
Если заявленная нами проблема, как явствует из сказанного выше, практически не разработана в научной литературе, то гораздо благополучнее ныне положение с проблемами, ей близкими, сопричастными. Так, благодаря исследованиям последних лет полнее и глубже раскрывается развитие традиций, заложенных эстетикой и критикой Соловьева (А.Д. Терлецкий [211], В.А. Келдыш [96], И.Т. Пархоменко [161], Т.П. Буслакова [47] и др.). Продолжено выявление философских идей Соловьева в творчестве русских художников (B.C. Сизов [197], Н.Н; Семенова [196], Т.В; Захарова [76], М.М. Гиршман, Ю. Грувер, Т. Юдаева [57]), в том числе, в наследии символистов (В. Андреева [15], Н.Ю. Грякалова [62], Л;Н; Дядькина [67], BIA. Са-рычев [192] и др.), изучение его литературного окружения (В.А. Викторович [51, 52], Е.А. Тахо-Годи [209, 210]). Наконец, суждения Соловьева о литературе стали рассматриваться с учетом духовной его эволюции (И. Кубанов [112]), наметился интерес к стилевым особенностям его философской критики (Д.В. Магомедова [129]), критические его заявления начали трактоваться в их соотнесенности с философскими и поэтическими (А.В; Мокрова [144]).
Научная новизна работы определяется тем, что впервые в отечественном литературоведении монографически исследуется литературно-критическая концепция B.C. Соловьева, определяются ее истоки, характеризуется процесс становления и развития в литературно-эстетическом контексте России последней четверти XIX века.
Автор диссертационного исследования видит свою задачу в том, чтобы проследить весь путь формирования и эволюции эстетической, теоретико-литературной и литературно-критической мысли Соловьева, отразившийся в его статьях, рецензиях, письмах и т. д., выявить наиболее значимые связи Соловьева-теоретика и критика с современными ему эстетико-литературными движениями, продолжив предшествующие научные изыскания отечественных ученых (прежде всего А.Ф. Лосева, Е.А. Короткиной, Д.В. Силаковой) в этом направлении.
Соответственно нами избран проблемно-исторический ракурс иссле-
'п дования, что расширяет, с одной стороны, историко-литературный контекст
создания концепции Соловьева и углубляет, с другой, представление о наиболее сильных на нее влияниях в период становления и развития.
Наряду с традиционными (отношение Соловьева к искусству, поэзии,
осмысление творческого труда художника) в исследовании ставятся многие
другие вопросы, которые ранее по существу никогда не освещались сколько-
нибудь подробно: система литературных жанров в восприятии Соловьева,
его трактовка западноевропейского литературного процесса и историко-
литературная концепция русской словесности.
. > Наконец, впервые собраны и рассмотрены наиболее существенные
оценки Соловьева важнейших явлений западноевропейской литературы от античности до конца XIX века, свидетельствующие не только о широте его исследовательских интересов, но и о его способности и умении использовать примечательные явления литературы других народов в осознании движения общественного искусства к высшим идеалам.
Целью работы является подробный анализ и последующая реконст
рукция литературно-критической концепции B.C. Соловьева на широком
фоне историко-литературных и социокультурных процессов в России конца
XIX века.
* Данная цель достигается посредством решения следующих задач:
изучить истоки эстетических и литературно-критических воззрений B.C. Соловьева, включив его концепцию в контекст развития русской эстетической и литературно-художественной мысли конца XIX века;
рассмотреть его литературно-эстетические искания, исходя из дискуссий и споров 1890-х годов относительно назначения искусства и сущности литературной критики;
», 3) выявить важнейшие аспекты соловьевской теоретико-литературной
концепции;
определить ключевые принципы критического метода Соловьева;
проанализировать основные этапы становления и развития его «философской» критики.
Методологическую основу диссертации составили работы М.П. Алексеева, ММ. Бахтина, Ю.Б. Борева, А.Г. Бочарова, Б.И. Бурсова, Б.Ф. Егорова, А.Ф. Лосева, Ю.В1 Манна, В.В. Прозорова, Г.М; Фридлендера, В.Е. Хализева. Методологически значимыми для нас стали исследования Л.В: Пумпянского, З.Г. Минц, Н.Ю. Грякаловой, В.Т. Захаровой, К.Г. Исупо-ва, Л;А. Колобаевой, ДІ.МІ Магомедовой и др. Теоретические принципы и методика диссертационного исследования базируется на историко-типологическом и системном подходе к пониманию литературного процесса и творчества, на комплексной трактовке литературной критики как явления, имеющего общественное, научное и собственно-художественное значение. Кроме того, в работе применялись элементы социокультурного, герменевтического, биографического и сравнительно-сопоставительного методов исследования;
Теоретическая- значимость диссертационной работы заключается в том, что она выявляет основные закономерности становления и развития эстетических, теоретико-литературных и литературно-критических воззрений B.C. Соловьева. Сформированные под воздействием сложной личностной духовной эволюции, с одной стороны, и отразившие разного рода эстетические и литературные искания русского общества конца XIX века, с другой, эти взгляды определили основные принципы философской критики Соловьева, конкретные его оценки значимых явлений в отечественной словесности.
Практическое значение работы определяется тем, что основные ее результаты могут быть использованы при дальнейшем изучении наследия Соловьева, в вузовском преподавании теоретических и практических курсов (история русской литературы XIX века, история русской литературной критики, эстетика), при руководстве научно-исследовательской работой студентов, при подготовке спецкурсов, спецсеминаров, в школьной практике.
Положения, выносимые на защиту
1. В формировании эстетической и литературно-критической концепции
Вл. Соловьева можно выделить три основных периода: 1880-е, первая поло
вина и вторая половина 1890-х годов. Ее истоки связаны со славянофильской
и «почвеннической» традициями, эстетической теорией Н.Ф. Федорова, «ор
ганической критикой» Ап. Григорьева. Пересмотр некоторых важных эсте
тических положений и расцвет критической деятельности Соловьева следует
соотносить с дискуссией относительно назначения искусства и сущности ли
тературной критики начала 1890-х годов. Наконец, «новая эстетика» и «дека
дентская» критика, с одной стороны, и концепция искусства Л. Толстого, с
другой, обуславливают смещение интересов Соловьева в конце 1890-х годов
в сторону теории «судьбы» художника, вызывают ряд изменений в его кри
тике.
2. Важнейшими составляющими теоретико-литературной концепции
Соловьева являются: понимание изящного художества (в противополож
ность техническому), его «теургического» назначения, выдвижение двух ду
ховных типа художнического служения (поэт-теург, рождающий; в особом
эстетическом акте красоту художества из ужаса и безобразия реальности, и
«чистый» поэт, воспринимающий в моменты высшего вдохновения «чис
тую» красоту, ею нравственно просветленный и перерожденный). Соловьев
предложил собственное видение исторического развития искусства, новый
критерий разделения литературы на роды и связал эволюцию мировой лите
ратуры не столько со сменой лидирующих направлений и стилей, историко-
литературных эпох, сколько с приближением ее к «истинному» искусству, с
отражением в ней предварений совершенной красоты. Историко-
литературную концепцию отечественной словесности он ориентирует на
поэзию, и по сущности, и по содержанию превосходящую прозу, более отя
гощенную жизненными случайностями, более рационалистичную в плане
обобщений.
3. Основными принципами критического метода Соловьева являются:
,'п предельно обобщенный взгляд на творчество и литературное явление, оценка
их исходя из традиционных философских и эстетических истин, этическая направленность, объективность (метод «относительно научной критики»), ориентация на позитивное («лучшее»), трактовка художественного как гармонического сочетания содержания и формы, критический анализ как средство воспитания таланта.
4. Сформулированные Соловьевым принципы организуют его критику,
придают ей цельность, системность и «универсальность». Они закладывают
ся в критических работах Соловьева, начиная с 1880-х годов, и целенаправ-
з ленно развиваются в последующее десятилетие. Статьи, в которых автор ос-
тается верен выбранным ориентирам, относятся к лучшим образцам русской критической мысли XIX — XX веков.
5. «Философская» критика Соловьева проходит нелегкий путь становле- "
ния, развития и утверждения. Первые его литературно-критические опыты,
имевшие громкий успех, отразили некоторое влияние «органической крити- "
ки» Ап. Григорьева и во многом интуитивный поиск собственного пути в
этой новой для него сфере деятельности. Новый оригинальный метод анализа 3
художественного произведения выстраивается впервые в статьях Соловьева
1890 года, представляющих яркий образец «эстетической» критики. Период
расцвета его «философской» критики ознаменован появлением серии та
лантливых и ярких статей о русской поэзии, по праву вошедших в «золотой»
фонд отечественной культуры. Наконец, во второй половине 90-х годов кри
тика Соловьева обретает новые — этические — ориентиры, определившие
нравственные искания русской интеллигенции на многие годы вперед.
Апробация работы.
Основные положения диссертации апробированы на конференциях
разных уровней: на «Огаревских чтениях» и конференциях молодых ученых
(V/ Мордовского государственного университета (1996, 1997, 1998, 2002, 2003
годы); 11-ой и 13-ой Тверских Межвузовских конференциях ученых-
филологов и школьных учителей (1997, 1998 гг.); Вторых Майминских чтениях (Псков, 1998); XXV Зональной научно-практической конференции литературоведов Поволжья и Бочкаревских чтениях (Самара, 1996), Региональной научной конференции, посвященной памяти профессора С.С. Конкина (Саранск, 2002); Международной научной конференции, поев. 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина (Казань, 1998); Второй Международной научной конференции (Ульяновск, 1999). Концепция диссертации и ее ключевые положения обсуждались на методологических семинарах и заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы МГУ имени Н.П. Огарева. Основное содержание работы нашло отражение в 13 научных публикациях.
Структура и объем диссертации.
Структура диссертации соответствует поставленным целям и задачам. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения и библиографии. Основной текст изложен на 213 страницах. Список литературы включает 237 наименований.
Истоки эстетических и литературно-критических воззрений B.C. Соловьева
Первые опыты Соловьева в области эстетики и критики связаны с программой славянофильства: Именно в славянофильском духе он представляет концепцию мировой культуры и особую миссию русского народа в статье конца 70-х годов «Три силы» («Православное обозрение», 1877, № 1). Именно славянофильские идеи определяют заявления «Трех речей в память Достоевского». Соловьев, например, напрямую связывает в них пророческую миссию русского писателя с нравственным его возрождением, что восходит, очевидно, к взгляду И.В; Киреевского на духовно-нравственную цельность личности как основной пункт для каких бы то ни было философских построений (так, Киреевский противопоставляет, например, западный: бого-словско-философский способ мышления восточному, стремящемуся «к истине умозрения», «правильности внутреннего состояния мыслящего духа», ищущего «внутренней цельности разума: того, так сказать, средоточия умственных сил, где все отдельные деятельности духа сливаются в одно живое и высшее единство» [98, с. 274]). Определенная параллель имелась, очевидно, и между славянофильским утопическим идеалом универсальной православно-христианской культуры, овладевающей «всем умственным развитием современного мира», и зарождающимся соловьевским «теургическим проектом».
Главная составляющая концепции славянофилов — понятие соборности (как единства людей, основывающееся на любви к Богу) — сродни идее «всеединства» философа. Однако славянофилы, как известно, выдвигали идею общины как доминанты русской культуры, сводили творческий акт к выявлению всеобщего содержания и полному исключению личностных элементов, кроме мастерства, «...искусство не есть произведение одинокой личности и ее эгоистической рассудочности, - писал А.С. Хомяков. - В нем сосредотачивается и выражается полнота человеческой жизни с ее просвещением, волею и верованием. Художник не творит собственною своею силою: духовная сила народа творит в художнике» [225, с. 137 — 138]. Таким образом, истинно национальное, религиозное мыслилось как истинно художественное. Соловьеву же, напротив, явно импонировала мысль западников об активной природе личности, несущей благосостояние и прогресс. Вот почему следует отметить, что идея соборности славянофилов — лишь до определенной степени перекликалась с соловьевской концепцией нового, религиозного, искусства и имела более широкое обоснование.
Как ни странно, Соловьев не избежал и некоторой ограниченности, свойственной эстетике славянофилов (причем, это характерно даже для его суждений 90-х годов). Он, например, так же не создал целостной концепции развития русской литературы. Не раз высказываясь об искусстве,-специфике творчества, особенностях художества отдельных писателей и поэтов, Соловьев очень скупо и поверхностно говорит о русском литературном процессе как специфическом явлении. Так же, как и славянофилы, он более размышляет о перспективах развития искусства, должном его состоянии, не-" жели о принципах его современного бытования.
Очевидно, что уже в начале 80-х годов (на это указывали многие исследователи, в частности, В .А. Викторович, А.Ф. Лосев), эстетические взгляды славянофилов должны были казаться Соловьеву узкими. Разделяя некоторые их мысли о путях развития России, христианской вере, о начале соборности, принимая.философскую трактовку искусства и понимание творчества как формы целостно-образного познания, он не мог принять отторжения достижений западной культуры и науки; ограничения проблематики творчества изображением отдельных сторон действительности — общности, патриархальной упорядоченности народного быта, религиозности русского человека.
На протяжении 80-х годов авторитет славянофильской эстетики становится для Соловьева все ниже («Национальный вопрос в России» (1883 — 1891)), и практически не ощущается в статьях по эстетике конца 80-х — начала 90-х («Красота в природе», «Общий смысл искусства»). В этот период более сильное влияние оказывает на него эстетика «почвенническая». Впрочем, и здесь следует учитывать, что воздействие это было достаточно специфичным и порой означало «приспосабливание» родственной, но исчерпавшей себя эстетической программы под собственную, находящуюся, в стадии становления, заимствование отдельных элементов, положений, трансформированных определенным образом.
В 80-е годы Соловьев испытывал достаточно сильное воздействие «проекта всеобщего воскрешения отцов» Н.Ф: Федорова. Для автора «Философии общего дела» проблемы эстетики не имели первостепенного значения. Однако для обоих философов понятие искусства часто сливалось с более широким понятием творчества, теургии как свободной деятельности, в которой человечество осуществляет свои идеалы в материальной действительности, в природе. Оба видят предназначение искусства в одном — оно средство воплощения всеединства в мире, оно обеспечивает практическую сторону преобразования общества и природы. Искусство должно «указывать путь ив художественной форме ив творческом восприятии создавать проект самого дела, самой истинной задачи рода человеческого» [219; с. 161].
Полемика об искусстве первой половины 90-х годов и ее отражение в системе мыслителя
Русская эстетика и литературная критика начала 90-х годов переживала довольно глубокий кризис, связанный с потребностью пересмотра идеалов реалистов 60-х годов, унаследованных философской и художественной концепциями народников. Публикация в «Северном вестнике» «Литературных заметою) А. Волынского, где взгляды признанного авторитета критики 80-х годов, Михайловского, характеризовались как устаревшие, не соответствующие изменившейся литературной ситуации, стала началом журнальной полемики о наиболее перспективных путях развития эстетики и литературной критики. Эти идеи находят развитие в статье Р.И. Сементковского «Шестидесятые годы и современная беллетристика» («Исторический вестник», 1892, № 4), в которой автор связывал постепенную утрату «исторической перспективы» в оценке поэзии в отечественной литературной критике с принципами «реальной критики» 60-х годов. Итогом процесса преуменьшения значения задач художественных и подмены их проблемами публицистическими, заключал Р.И. Сементковский, стало непонимание произведений современной литературы.
Мощный стимул дискуссия вокруг «наследия шестидесятых годов» получает после переиздания 1893 году основных работ главного идеолога революционной демократии, корифея и столпа «реальной; критики» Н.Г. Чернышевского, в том числе его трактата «Эстетические отношения искусства к действительности». В полемике участвовали как: критики народнической ориентации (М. Протопопов «Умная книга» («Русская мысль», 1893, № 1), «Этики и эстетики» («Русская мысль», 1893, № 4), так и либералы — журнал М. Стасюлевича «Вестник Европы», литературный обозреватель которого противопоставлял наследие Чернышевского эстетике позднего народничества («Вестник Европы», 1893, № 2).
Чуткая натура Соловьева сразу же уловила это время перелома и исканий в русской общественной и культурной жизни России. Для него, уже сформировавшего в основных чертах свою эстетическую систему (статьи «Красота в природе» (1889), «Общий смысл искусства» (1890)) и опубликовавшего первую собственно литературно-критическую статью «О лирической поэзии» (1890) (близкую в своих выводах и оценках критике «эстетической»), они были важны как в теоретическом, так и в практическом плане.
Если учесть общее направление духовной эволюции Соловьева 80-х -середины 90-х, то его позиция в эстетических спорах конца века выглядит вполне логичной. Еще З.Г. Минц отмечала: «С начала... 1880-х гг. у него -сперва не очень заметно, а к 1890-м гг. уже довольно бурно - нарастает протест против «во зле лежащего мира» современной ему реакционной русской действительности. Протест этот приведет Вл. Соловьева не только в либеральный «Вестник Европы», нон к серьезному сближению его (в публицистике и частично - поэзии начала и середины 1890-х гг.) с традициями демократической мысли» [141, с. 92]. Изменения в мировоззрении (интерес к насущным проблемам действительности и т. д.) вызывают соответствующую корректировку эстетических взглядов. Соловьев сознательно занимает позицию, так сказать, промежуточных, «религиозно-эстетических» концепций, восходящих к В.Ф. Одоевскому, П.Я; Чаадаеву и Ф.М. Достоевскому, призванных примирять крайние точки зрения в эстетике через синтез их сильных сторон, соединять две основные линии (материалистическую и идеалистическую) в русской эстетике.. Реальность литературной борьбы 90-х годов сблизила взгляды на ис кусство «чистого лирика» Фета с эстетикой Чернышевского в большей мере, чем со сторонниками субъективистских концепций «искусства для искусст ва» (П.Д. Боборыкина [36] и др.). Соловьев, несмотря на свои «эстетические» пристрастия, тонко прочувствовал эту необходимость изменения акцентов, вот почему, продолжая в эстетике линию Достоевского, он так же опирается на «чистую поэзию», но уже защищает красоту природы и жизни от позити вистских тенденций, ограничивающих их областью искусства.
Размышления Соловьева о чистой лирике, ее отличиях от лирики прикладной, о значении красоты в мире, о любви и ее воплощении в поэзии («О лирической поэзии» (1890)), бесспорно, восходили к теории «чистого искусства» 1860-х годов (П.В. Анненков, А.В: Дружинин, В.П. Боткин). Еще в 50-е годы П.В. Анненков выступил в своей статье «О мысли в произведениях изящной словесности» против расширения «круга действия литературы» за счет «философской» или «педагогической» мыслей, связи повествования с какой-либо концепцией либо даже просто влияния - любого цельного мировоззрения на собственно писательский опыт: «Под видом наблюдения за значением и внутренним достоинством произведения большею частию предъявляют требования не на художественную мысль, а на мысль или философскую, или педагогическую
Словесное искусство и формы его бытования как объект осмысления в концепции Соловьева
Суждения Соловьева о литературе теснейшим образом связаны с его пониманием красоты как общеэстетической категории и красоты искусства, в частности. Соловьев определяет красоту как идею воплощенную, акцентируя, таким образом, на двойной природе этой категории: идеальном ее содержании и реальности, объективности существования. Для него красота включает в себя истину и добро (все они имеют общую идеальную сущность) и отличается специфической эстетической формой;
Сферу воздействия искусства Соловьев видит достаточно широко. Это не только облечение в красоту человеческих отношений, воплощение в ощутительных образах истинного смысла человеческой жизни. Это и воздействие на природу, действительность «со стороны идеального начала» [8, с. 72].
Соловьев возлагает на искусство троякую задачу: 1) объективизацию тех ка- ц честв идеи, которые не могут быть выражены природой; 2) одухотворение природной красоты, 3) увековечивание через это ее индивидуальных явле ний. Таким образом, по его мнению, красота искусства должна превратить физическую жизнь в духовную («свободная теургия»). «Совершенное во площение этой духовной полноты в нашей действительности, - пишет Со ловьев, - осуществление в ней абсолютной красоты или создание вселенско го духовного организма есть высшая задача искусства» [8, с. 78]. Второсте пенными называются познавательная (постижение идеала как цели развития! всего сущего) и нравственно-воспитательная (как совершенствование духов- т/ но-практической стороны деятельности людей) задачи. При этом пересозда- ние существующей действительности следует понимать буквально, то есть речь идет о прямом воздействии искусства, а не о косвенном «облагораживающем влиянии». Посредством нас самих искусство как свободная теургия призвано преобразить природный мир, воплотив в нем идею «всеединства». Тем самым человечество исцелится от разобщения, победит смерть и избавит от тления все живое.
Итак, Соловьев отводит искусству роль конечной истины: «Художест во вообще есть область воплощения идей, а не их первоначального зарожде- т ния и роста» [9, с. 139] . Эта мысль находится в явном противоречии со всей практикой мирового искусства, но зато в полном соответствии с логикой Со ловьева, с его концепцией «общего смысла искусства». Нельзя не согласить ся с И.Н. Фридманом [222, с. 151], что такое понимание искусства как некое го «универсального воплотителя», не имеющего собственной структуры и идеи, вело к приписыванию ему способности облечь плотью любой смысл и значение, а в пределе - конечный смысл абсолютной идеи всеобщности. Это было бы вполне оправдано по отношению к красоте, но оказывалось совер- шеыно неправомерно для определения специфики искусства. Сквозь призму формального («платонического») определения красоты невозможно было разглядеть в искусстве его средоточие — катартическое ядро, обладающее собственной, определенной и жесткой, структурой и готовое защитить себя от любых внешних посягательств.
Задумывался Соловьев и над особенностями художественного восприятия предметов и явлений. Ещё в «Философских началах цельного знания» (1877) он размышляет об отличиях технического художества от изящного. Первое он определяет как творчество материальное, которому «идея красоты служит лишь как украшение при утилитарных целях» [3, т. 2, с. 151]i Высшим выражением его Соловьев называет зодчество, в котором существенную важность имеет материал, а производительность творческого чувства направляется человеком непосредственно на низшую внешнюю природу. В художественном же творчестве («изящном художестве») определяющее значение, по его мнению, имеет эстетическая форма - «форма красоты, выражающаяся в чисто идеальных образах».
Предметом изящного искусства является, по Соловьеву, красота. При этом для него художественные образы, идеально необходимые по форме, довольно случайны в отражении абсолютной красоты, которая может быть только в сверхприродном, сверхчеловеческом идеальном мире, и «творческое отношение человеческого чувства к этому трансцендентному миру называется мистикою» [3,т. 2, с. 152].
Литература (в терминологии Соловьева, поэзия) мыслилась как высший род художества, по-своему содержащий в себе элементы всех других искусств. Настоящий поэт вкладывает в свое слово нераздельно с его внутренним смыслом и музыкальные звуки, и краски, и пластичные формы. Музыкальность — необходимое условие поэзии, ей совершенно не враждебны пластичность и живописность, но одновременно чужды и неприемлемы прозаичность и отвлеченная рефлексия.
Принципы и задачи «философской» критики Соловьева
В отношении к критике Соловьева в исследовательской литературе применяется определение «символистская» (у В.И.. Кулешова [114] и Н.В; Казаковой [91]), иногда о ней говорят как о предвосхищении модернистской «субъективной» критики ([189, с. 196]). Такой подход, на наш взгляд, не совсем точно отражает действительное положение дел и, с учетом противоречивого отношения философа к символизму, может допускаться лишь со множеством оговорок. Чаще встречается определение «философская» (у Л.Д. Перепелкиной [162, с. 13], И;А. Книгина [84, с. 224]) икак вариант — «религиозно-философская» (у А.Д. Терлецкого [211]), более правильное, обоснованное взглядами самого Соловьева на существо критической деятельности.
Как известно, философское направление в русской критике начинает утверждаться с 20 — 30-х годов XIX века. На протяжении этого столетия «философская» критика переживает периоды расцвета и увядания, меняются исходные точки, определяющие философский анализ. Если первоначально особую значимость имели идеи немецкого идеализма Шеллинга и Гегеля, на которых базировалась критика Веневитинова и Одоевского, Киреевского и Дружинина, Белинского и An. Григорьева, то к 60-м годам популярным становится позитивизм Конта и эволюционизм Спенсера. Эти идеи определили деятельность Чернышевского, Писарева, Добролюбова и Михайловского. В 80-е годы XIX века литературная критика теряет свой принципиальный характер, философские основания подмениваются политическими, национальными и другими. Наконец, марксизм вводит в литературную критику понятие классовости.
Как известно, Ю.Ві Манн [134] связывал конец философской эстетики с началом 40-х годов XIX века, отказывая, таким образом, критике 40 — 60-х годов в философской основе. Это представляется нам не совсем справедливым: традиции философской эстетики, безусловно, сохранялись и в эти годы; (В.П. Боткин, А.В. Дружинин, Н.Н. Страхов и др.), однако значительно трансформировались под влиянием социологических идеалов. Именно после Михайловского (к концу XIX — началу XX века) наблюдается полный отход от манеры философствования, когда «литературная критика дошла до того, что писателям попросту стали наклеивать ярлыки: левый - правый, с одобрением первых И: бранью по отношению к последним; в более редких случаях ярлыки наклеивались в обратном значении, то есть одобряли правых и бранили левых» [180, с. 384]. В этой ситуации «философская» критика Соловьева вернулась к утерянным традициям, более того, дала им теоретическое обоснование и возвела их в образец, «...именно Соловьев, — как справедливо отмечают Р. Гальцева и И. Роднянская, — продемонстрировал, что философский анализ не подчиняет художественное произведение схеме, внутри которой оно обречено служить иллюстрацией тезиса, а восходит к его объективной смысловой основе» [55, с. 28].
Соловьев в определенном смысле интегрирует лучшие тенденции в современной ему критике, преодолевая уже в первых своих работах о Достоевском негативизм утилитарного подхода к искусству. «Требования современной реальности и прямой пользы от искусства, бессмысленные в своем теперешнем грубом и темном применении, намекают, однако, на такую возвышенную и глубокую истинную идею художества, до которой еще не доходили ни представители, ни толкователи чистого искусства», — писал он [7, с. 36]. Итак, указывая на несостоятельность идеи «эстетического сепаратизма», Соловьев в то же время пытался избежать явных ошибок критиков демократического лагеря (под «теперешним» применением идеи «прямой пользы от искусства» подразумевается, видимо, работа A.M. Скабичевского «Жизнь в литературе и литература в жизни» (1882)).
Неоднократно отмечалось в исследовательской литературе (Е.А. Ко-роткина, Л.Д. Перепелкина, Д.В: Силакова и др.), что литературная критика Соловьева теснейшим образом связана с его философским убеждениями. В оценках художественных творений он исходит из основополагающего принципа философии всеединства: «Нравственная деятельность, теоретическое познание и художественное творчество человека необходимо требуют безусловных норм или критериев, которыми бы определялось внутреннее достоинство их произведений, как выражающих собою благо, истину и красоту» [3,т. 1,с.587].
