Содержание к диссертации
Введение
Часть I. Эпистолярное наследие патриарха Никона: идейная проблематика и принципы авторского самовыражения в переписке с современниками 31
Глава 1. Переписка патриарха Никона с царем Алексеем Михайловичем: способы изложения автором его взглядов на актуальные вопросы современности 31
1. Письма патриарха Никона царю Алексею Михайловичу и традиции русской деловой письменности 31
2. Способы авторского самовыражения в переписке патриарха Никона с царем 127
3. Видения патриарха Никона и их роль в структуре его посланий царю 192
Глава 2. Переписка патриарха Никона с греками 237
1. Ответные письма патриарха Никона грекам - его сторонникам и традиции поздневизантийского письма 237
2. Послание патриарха Никона к газскому митрополиту Паисию Лигариду 268
3. «Перехваченная» грамота патриарха Никонако вселенским патриархам 304
Глава 3. Типы источников эпистолярных сочинений патриарха Никона и методы работы с ними автора 345
1. Реконструкция келейных библиотек патриарха Никона: круг чтения и источники эпистолярных текстов владыки 345
2. Методы работы патриарха Никона с библейскими источниками 370
3. Печатная книга «Кормчая» в переписке патриарха Никона с современниками и способы работы автора с законодательными источниками 410
Часть II. Назидательные и духовно-нравственные сочинения патриарха Никона как памятники литературы 429
Глава 1. Окружные грамоты патриарха Никона и принципы реализации автором своих идей 429
1. Способы выражения представлений патриарха Никона о Кресте и крестном знамении в Грамоте о Крестном монастыре 430
2. Поучение патриарха Никона о моровой язве и способы характеристики« духовно-нравственного состояния русского общества середины XVII века 461
Глава 2. Принципы организации текста в духовно-нравственных сочинениях патриарха Никона 497
1. «Наставление царю» как памятник духовно-назидательной литературы 497
2. Завещание-устав братии Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря и византийско-русские традиции завещаний и уставов основателей монастырей 522
Заключение 532
Приложения 540
- Письма патриарха Никона царю Алексею Михайловичу и традиции русской деловой письменности
- Ответные письма патриарха Никона грекам - его сторонникам и традиции поздневизантийского письма
- Способы выражения представлений патриарха Никона о Кресте и крестном знамении в Грамоте о Крестном монастыре
- «Наставление царю» как памятник духовно-назидательной литературы
Введение к работе
Патриарх Никон оставил заметный след в истории и культуре России XVII века. Его имя, как правило, связывается с проведением церковных реформ, возвращением к вопросу о соотношении церковной и светской властей, книжной справой и изданием «новопечатных» книг. Интерес к его личности не ослабевает уже более 300 лет. Шестому всероссийскому патриарху принадлежит интересное литературно-публицистическое наследие: обширный эпистолярий, духовно-назидательные и полемические сочинения.
Эпистолярий Никона представлен разными типами писем к современникам: официальными грамотами к настоятелям находящихся во власти новгородского митрополита и патриарха Никона монастырей, посланиями к русским митрополитам и представителям восточной Церкви, дружескими письмами и полемическими посланиями царю Алексею Михайловичу, утешительными письмами к Никону заключенным под стражу грекам и другу боярину H.A. Зюзину; «отписками» и другими приказными документами, составленными Никоном по его «делу» и судебным тяжбам; окружными посланиями в Тихвинский монастырь 1650 года и всем жителям России 1656 года; поучением священному чину и причетникам 1654 года.
Патриарх Никон известен и как автор духовно-назидательных сочинений - «Наставления царю», завещания-устава для братии Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря; в рукописной традиции именем патриарха подписан текст разрешительной молитвы. Плодом литературной деятельности московского владыки является «Слово богополезное о создании монастыря Пресвятыя Богородицы Иверския»,которое вошло в состав сборника «Рай мысленный», напечатанного в типографии Иверского Валдайского монастыря (28.Х.1658). При участии патриарха Никона были составлены предисловия к книгам «Служебник» (М., 1655) и «Скрижаль» (М., 1655-1656); «вопрошение» Никона к восточным патриархам о крестном знамении находится в составе печатной «Скрижали». В 1656 году на Московском печатном дворе изданы два окружных послания патриарха Никона - об основании Крестного онежского монастыря и о моровом поветрии.
Особое место в письменном наследии патриарха Никона занимает «Возражение» на вопросы боярина Симеона Стрешнева и ответы на них газского митрополита Паисия Лигарида, составленное в традиции прения. В этом сложном полемическом и богословском сочинении изложена система воззрений патриарха Никона о соотношении церковной и светской властей, его религиозно-богословская система. «Возражение» требует специального исследования, и в рамках настоящей работы привлекается в качестве дополнительного источника анализа воззрений патриарха Никона, образца авторского стиля и использования полемических приемов и способов работы.
Несмотря на довольно широкий круг сочинений, составленных патриархом Никоном и при его участии, вопросы исследования письменного наследия патриарха Никона - книжника и писателя, изучения принципов его работы с авторским текстом до сих пор в литературоведении не ставились.
Проблема методов работы древнерусского автора - одна из ведущих в литературоведческих исследованиях (М.И. Сухомлинов, В.В. Виноградов, Д.С. Лихачев, В.М. Живов и др.), которая ставится и рассматривается на примере творчества конкретных писателей и книжников Древней Руси (И.П. Еремин, Н.В. Понырко, Е.Л. Конявская и др.), XVI века (Я.С Лурье, Д.М. Буланин, В.В. Калугин, A.B. Каравашкин, Л.И. Журова и др.); при исследовании творчества писателей и книжников «переходного» XVII века (Н.С. Демкова, A.M. Панченко, Е.К. Ромодановская, Н.М. Герасимова, Л.И. Сазонова, JLB. Титова, М.А. Федотова, О.С. Сапожникова, Т.В. Панич, A.B. Шунков и др.). Многие современники патриарха Никона, книжники и писатели XVII века, давно привлекают внимание литературоведов. Достаточно полно исследована литературная и книжная деятельность идеологов раннего старообрядчества - протопопа Аввакума, дьякона Федора; монастырских книжников и царя Алексея Михайловича; патриархов Иосифа и Иоакима, архиереев Афанасия Холмогорского, Димитрия Ростовского, сибирских - Нектария и Симеона, грекофилов - писателей патриаршего круга и их идейных противников — «западников». На этом фоне крупная историческая фигура патриарха Никона — книжника и писателя - «белое пятно». Именно поэтому проблему творчества Никона, работавшего в условиях взаимодействия традиции и новизны, в период зарождения новой культурной модели внутри традиционной культуры я исследую на примере литературно-публицистического наследия патриарха Никона.
Материалами исследования являются рукописные источники: около ста сочинений патриарха Никона, общий объем которых составляет почти 30 а.л. в современном исчислении.
Из всего обширного эпистолярного наследия владыки выбраны те его сочинения, в которых, на мой взгляд, особенно ярко проявилась авторская манера повествования Никона, его принципы работы, раскрылась творческая лаборатория Никона-публициста, обнаружились подходы к «Возражению», способы выражения взглядов владыки на актуальные вопросы современности. Эпистолярий включает сочинения Никона, связанные с разными этапами его епископского служения: во-первых, — это переписка с царем Алексеем Михайловичем («отписки» новгородского митрополита, дружеские письма патриарха, публицистические послания опального владыки из Воскресенского монастыря и челобитные ссыльного иерарха из Ферапонтова монастыря); во-вторых, — это переписка с греками (сторонниками: Саввой Дмитриевым и иконийским митрополитом Афанасием — и оппонентами: газским митрополитом Паисием Лигаридом и восточными патриархами). Многие письма Никона царю Алексею Михайловичу сохранились в автографах патриарха, единичных писцовых списках, современных автору, переписка с греками представлена в нескольких списках ХУП-Х1Х веков. В научный оборот мной введены челобитные патриарха Никона царю из Ферапонтова монастыря, обоснована датировка всех исследуемых писем и посланий Никона современникам, проведена текстологическая работа с ранее не известными списками эпистолярных сочинений патриарха: переписки Никона с митрополитом Афанасием Иконийским и Саввой Дмитриевым (5 списков), послания патриарха к газскому митрополиту Паисию Лигариду (13 списков), «перехваченной грамоты» Никона константинопольскому патриарху Дионисию (23 списка), другим вселенским патриархам (по 2 списка грамот патриархам иерусалимскому Нектарию, александрийскому Паисию и антиохийскому Макарию, 3 списка грамоты константинопольскому патриарху Парфению). Охарактеризована работа справщиков при передаче содержания и стиля посланий патриарха Никона представителям греческой Церкви при переводе их с греческого языка на русский.
К духовно-назидательным сочинениям Никона отнесены в диссертации четыре памятника: «Наставление царю» и -завещание-устав для братии Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, сохранившиеся в единичных списках и введенные мной в научный оборот, а также окружные послания патриарха Никона пастве об основании Крестного монастыря (Грамота о Крестном монастыре) и моровой язве. Именно потому, что окружные послания принадлежат к особому в Древней Руси жанру - окружным грамотам, которые хотя и связаны с эпистолярной традицией, но в большей степени тяготеют к жанру проповеди, пастырского поучения (устным, письменным и печатным назидательным словом), в рамках которого можно было излагать собственные идеи и программы, окружные послания Никона отнесены мной в разряд его духовно-назидательных сочинений. Другие сочинения, авторство Никона которых и участие патриарха в составлении которых, на мой взгляд, пока сомнительно и требует специального исследования (предисловия в печатных книгах, молитвы, «Слово... о создании монастыря...», «вопрошение», окружное послание в Тихвинский монастырь и поучение священному чину) остались за границей диссертационного исследования.
К анализу привлечены и рукописные труды книжников ХУП-ХУШ веков, составивших свои сочинения на основе авторских текстов патриарха Никона. Принципы работы патриарха Никона с традиционными источниками были сохранены неизвестным старообрядческим автором начала XVIII века, который на основе Грамоты патриарха Никона о Крестном монастыре составил сочинение в виде выписок о христианском Кресте. Литературно- публицистические способы выражения Никоном его взглядов на проблему разделения духовной и светской властей, использованные в автобиографическом рассказе патриарха о видении парящего по воздуху царского венца в составе послания Алексею Михайловичу 1661 года, ярко проявились при сравнении рассказа о видении со «Сказанием» о видении Никона, составленном в Воскресенском Ново-Иерусалимском монастыре в конце XVII века.
Учитывая то, что многие сочинения патриарха Никона представляют собой живой отклик публициста на актуальные вопросы современности и написаны для доказательства собственной правоты в религиозно- богословских и обрядовых аспектах, в качестве материалов исследования были использованы издания Московского печатного двора («Скрижаль», Евангелия учительное и толковое, «Кириллова книга», «Книга о вере», минеи праздничная и служебная), литература церковная литургического характера (служебники, триоди), а также кодексы церковного («Эпанагога», «Алфавитная Синтагма», «Кормчая») и светского законодательства («Соборное уложение» 1649 года).
Кроме того, для выявления литературных подобий и образцов, на которые ориентировался патриарх Никон, особенностей его литературной деятельности на фоне конфликта традиционных и новаторских тенденций в литературе «переходной» поры мной привлекались сочинения русских публицистов, писателей и книжников ХУ1-ХУ11 веков (Иосифа Волоцкого, патриархов Иосифа и Иоакима), византийских писателей (Григория Синаита, аввы Дорофея, епископа Фессалоникийского Симеона) и отцов Церкви (Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Богослова).
Обоснование темы исследования. До сих пор основным источником биографических сведений о московском патриархе служит «Известие о рождении и воспитании и о житии святейшего Никона, патриарха Московского и всея Руси» - житийная повесть, составленная в 80-е годы XVII века вскоре после кончины Никона, его клириком Иваном Корнилиевичем Шушериным-Рипатовым и впервые изданная в 1784 году. Иподиакон повествовал о многих событиях и истинных мотивах поступков своего духовного наставника, чем создавал основу для понимания нравственного облика Никона. Близкий патриарху человек свидетельствовал о том, что Никон был глубоко начитан в Священном Писании и святых отцах, и проповедь священного слова составляла одно из важных направлений его архипастырской деятельности. Возможно, поэтому статьи о Никоне — ярком проповеднике и толкователе Священного Писания — вошли в первые справочники о российских писателях, в которых особо подчеркивался книжный характер образованности шестого всероссийского патриарха.
В науке о патриархе Никоне конца XVIII — начала XXI века историки выделяют несколько периодов, каждый из которых характеризуется своим уровнем источниковой базы и методами ее разработки. Именно историки опубликовали большую часть эпистолярного наследия патриарха. Отдельные письма Никона современникам изданы в составе документов, собранных Археографической комиссией, в собраниях Российских законодательных актов архимандритами Аполлосом (Алексеевским), Леонидом (Кавелиным),
Досифеем (Немчиновым), Лаврентием; послания патриарха Никона царю Алексею Михайловичу разных лет напечатаны Ф.И. Буслаевым, И.В. Ламанским, H.A. Гиббенетом, Г.В. Штендманом, Я.Л. Барсковым, М.Н. Тихомировым.
Публикации архивных документов о Никоне стали поворотным этапом в открытии огромного эпистолярного наследия патриарха и предоставили ученым материалы для изучения рукописного наследия патриарха, осмысления и анализа его взглядов, идей, поступков.
Работы зарубежных исследователей, среди которых немало наших соотечественников (Andreyev N., Hemer Ch., Hoffman P., Kevin M. Kain., Lupinin N., Meyendorff P., Spinka M., Flier Michael S., Vernadsky G., Страхова О.Б. и др.), внесли огромный вклад в осмысление духовного наследия патриарха Никона и осуществили публикации ранее не известных сочинений и списков его трудов из зарубежных архивов. В конце XIX века английский ученый W. Palmer издал послания патриарха Никона современникам из судного «дела» Никона и «Возражение» на английском языке в собственном переводе; несмотря на то, что тексты сочинений патриарха были даны в пересказе и их переводы далеки от оригиналов, это было первое издание комплекса трудов московского патриарха. В 1970 году Elke Matthes-Hohlfeld издал текст «перехваченной» грамоты Никона к константинопольскому патриарху Дионисию по двум известным ему спискам: из библиотек Амстердама и Российской АН, введя в научный оборот недоступный российским ученым редкий список из зарубежного архива. В 1982 году по рукописи из библиотеки Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, хранившейся в Санкт-Петербурге в музее истории религии и атеизма, Г.В. Вернадским и В.Б. Туминой был издан текст «Возражения» по рукописи рубежа ХУП-ХУШ веков. Среди документов судного «дела» Никона протоиерей Лев Лебедев обнаружил рукопись-автограф Никона с ранее не известным сочинением патриарха, которое условно назвал «Наставлением христианину». Дав краткую характеристику содержания этого сочинения Никона, отец Лев Лебедев поставил перед исследователями духовного наследия Никона задачу дальнейшего глубокого и всестороннего его изучения.
В историографии о патриархе Никоне содержатся две диаметрально противоположные и выросшие на одних и тех же источниках оценки личности патриарха Никона и его трудов: «апологетическая» и «критическая», которые в дальнейшем нашли отражение и в противоречивых высказываниях ученых-гуманитариев о содержании эпистолярных, духовно- назидательных и богословских сочинений московского патриарха.
В начале XIX века историк В.Н. Берх оценивал Никона с позиции элитарной дворянской образованности и как писателю дал ему невысокую оценку. И. Ламанский, отмечал, что эпистолярные тексты патриарха, «несмотря на свою деловую форму, обнаруживают иногда страстные увлечения и порывы крутого нрава знаменитого иерарха». Митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков) писал, что окружные послания патриарха Никона «страждут многословием, повторениями, растянутостью и что самый слог в грамотах не довольно чист и правилен, а по местам и недовольно вразумителен»; а в «Возражении» Никон проявил себя как переписчик, лишенный «обширной начитанности и учености».Н.А. Гиббенет напротив свидетельствовал о «глубоком знании» Никоном Священного Писания, его «начитанности и обширности ума», об отражении на письме «характера и... душевного настроения» автора. По наблюдениям В.Б. Туминой, «возражения», написанные живым языком, отражают выразительную и пылкую устную речь патриарха. B.C. Румянцева, рассматривая тексты патриарха Никона как важные документы, отразившие противоречия современной Никону эпохи, указывает на «трудности языка, стиля и почерк Никона». Д.Ф. Полознев в работах о патриархе Никоне подчеркивает высокую богословскую эрудицию автора, «опирающегося на библейскую и евангельскую историю, творения святых отцов, решения вселенских и поместных соборов и законы византийских императоров».Г.М. Зеленская, исследуя особенности отражения в монастырском строительстве патриарха Никона образов Святой Земли, отмечает, что письменное наследие Никона представляет собой духовную литературу, отмеченную ярким авторским стилем.
Исследования о патриархе Никоне последнего десятилетия свидетельствуют о повышенном интересе не только к личности шестого всероссийского патриарха, но и его письменному наследию. Переиздаются ставшие библиографической редкостью исследования о патриархе Никоне (Н.Ф. Каптерева, М.В. Зызыкина, И. Бриллиантова, архимандритов Воскресенского монастыря Леонида (Кавелина) и Вениамина). К юбилейным датам Никона - 400-летию со дня рождения (2005 год), 350-летию со дня основания Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря (2006 год) приурочены научные конференции и выставки, выпуски сборников научных работ, где многогранная деятельность московского патриарха представлена на фоне идей и событий всего XVII века. Но отношение научной общественности к деятельности шестого русского патриарха выразилось в недостаточности филологических работ, и интерес к духовному и рукописному наследию патриарха до сих пор ограничивается переизданиями сочинений патриарха без реального комментария и исследованиями без текстологического и источниковедческого анализа.
Разноречивые оценки творчества патриарха Никона специалистами разных областей гуманитарного знания являются важным аргументом в пользу необходимости комплексного изучения не только сочинений патриарха филологами с использованием опыта других исследователей, что и показано в диссертации, но и самого Никона как автора, имевшего свой стиль и технику письма.
В переходный от культуры средневековья к культуре Нового времени — XVII век - трансформируется литературная система. Однако по своему типу русская культура XVII века оставалась средневековой, и это обстоятельство способствовало усилению конфликта традиции и новизны. Традиционные тексты, как и раньше, определяли литературные и культурные нормы, служили основным литературным образцом. Русские книжники и писатели продолжали работать в русле «субстанционального» подхода к тексту (в отличие от «релятивистского»), когда целью становилось стремление к архетипу через максимальное воспроизведение источника и доказательство подобия (Р. Пиккио, В.В. Калугин). Но новое отношение к тексту, книге, авторству, образованности и просвещенности зародилось, как известно, внутри традиционализма; ярко проявившись в практике справщиков Московского печатного двора (A.C. Демин), оно не могло не оказать влияние на литературно-публицистическую деятельность Никона, в период патриаршества стоявшего в управлении этим главным печатным органом страны. Традиционалист по воспитанию и образованию, грекофил по убеждению, противник «западных» новин Никон не отрицал тех культурных изменений, которые не противоречили православной традиции и укрепляли ее.
Актуальность темы обусловлена малой изученностью литературно- публицистического наследия патриарха Никона, в состав которого входит большое количество разных по содержанию и жанрам сочинений. Литературная и книжная деятельность патриарха Никона во многом определялась жизненными обстоятельствами, его статусом и обязанностями первосвятителя. В эпистолярных и полемических сочинениях московский патриарх отчетливо сформулировал собственные представления об идеальном православном правителе и качествах патриарха, которые являлись отражением остро политического вопроса о соотношении святительской и царской властей. Ожившая в переписке Никона с современниками теория о взаимоотношениях «священства» и «царства» органично вписала сочинения патриарха Никона в традицию русской публицистики XVII века, в рамках которой активно обсуждались вопросы о пределах церковной и светской власти. Духовно-назидательные сочинения патриарха Никона представляют научный интерес как памятники русской письменности и культуры второй половины XVII века и заслуживают должной оценки. Важность научного изучения выбранной для диссертационного исследования темы заключается в том, чтобы не только определить место сочинений патриарха Никона в литературном процессе XVII века, особенности деятельности патриарха — книжника и писателя, но и дополнить уже сложившиеся в современной филологической науке представления о закономерностях развития литературного процесса середины — второй половины XVII века в условиях начавшегося «перехода» от литературы и культуры средневекового типа к литературе и культуре Нового времени. Патриарх Никон, как известно, активно внедрявший в общественную жизнь церковные реформы, лично руководивший книжной справой и изданием новых книг, в то же время в своей литературно-публицистической деятельности продолжал традиции средневековой словесной культуры.
В историографии о патриархе Никоне чисто филологических, литературоведческих работ мало. Они представлены разделами книг и единичными статьями.
В работах A.C. Елеонской о литературном процессе второй половины
XVII века содержатся ценные сведения об особенностях русской
публицистики этого периода, развитии публицистических идей и способов их
выражения в произведениях писателей разных литературных школ. В семи посланиях патриарха Никона и «Возражении» исследовательница выявляет особенности использования автором средств и приемов полемической литературы: это и выразительные характеристики противников Никона при помощи подбора фактов об их несостоятельных поступках и специальной лексики; и особое обращение к жанру видений; и использовании в языке элементов разговорной речи; и владение автором приемами ораторского искусства ведения спора. A.C. Елеонская сравнивает сочинения патриарха и авторов, принадлежавших к противоположной Никону литературной традиции, которые были сторонниками сильной самодержавной власти московского царя, с законодательными актами, имеющими характер публицистических манифестов, и произведениями, написанными после низложения патриарха и направленными против Никона лично и его теории.
Е.К. Ромодановская называет патриарха Никона «одним из крупнейших писателей своего времени» и справедливо полагает, что художественные системы патриарха Никона и писателей «московской школы», идеологов раннего старообрядчества — Аввакума, дьякона Федора, Авраамия и др., одной природы, которая кроется в их воспитании, образовании, понимании системы ценностей. Сходство художественных приемов, принципов построения и подачи сюжета у разных по духу авторов «следует искать в определенном стиле эпохи, в общих источниках и правилах творчества».
Н.В. Шухтина издала текст одного письма патриарха Никона царю из ссылки и снабдила его историко-филологическим комментарием, в котором отметила, что послания Никона публицистического характера написаны ярким, образным языком; Никон как полемист использует различные литературные средства для утверждения своей точки зрения: это и художественное воссоздание картин современности и прошлого, это определенные символы и метафоры, это использование в рамках послания других литературных жанров - гимна, видения, прения.
М.Ю. Люстров исследовал в посланиях патриарха Никона стихотворные вставки, рифмованные вкрапления, являющиеся производными этикетных эпистолярных формулировок. По мнению исследователя, для привлечения внимания адресата Никон опирался на сформированный в первой половине XVII века стихотворный эпистолярий.Несмотря на то, что большое количество сочинений патриарха Никона издано, открыты и введены в научный оборот его новые произведения, до сих пор нет полного издания и критического анализа огромного эпистолярного и духовно-нравственного наследия патриарха Никона, не проведен текстологический и литературоведческий анализ его сочинений, что необходимо для понимания литературного процесса в XVII веке, для дальнейших исследований о патриархе Никоне. Собственно литературно- публицистическая деятельность патриарха Никона и его место в культурно- историческом и литературном контексте, среди писателей и книжников середины — второй половины XVII века остаются практически неизученными. В диссертации эта проблема поставлена и решена на материале большого числа памятников.
В диссертации личность патриарха Никона и его труды характеризуются с точки зрения научной объективности восприятия персоны патриарха Никона и его деяний, заложенной H.A. Гиббенетом, Г.В.
Вернадским, отчасти Н.Ф. Каптеревым, которые хорошо знали архивные источники по «делу» Никона и издали в XIX веке значительную часть рукописного наследия патриарха.
Предметом исследования является выявление способов освоения древнерусской литературной традиции патриархом Никоном, автором середины - второй половины XVII века, и определение особенностей его творчества в контексте «переходного» периода.
Объектом исследования стали два комплекса сочинений патриарха Никона, представляющие разные типы литературно-публицистического творчества: эпистолярий и духовно-назидательные сочинения. Эпистолярные и духовно-назидательные сочинения патриарха Никона изучаются как памятники литературы и публицистики XVII века.
Целью исследования является определение принципов литературно- публицистической деятельности патриарха Никона, способов построения авторского текста и приемов отстаивания владыкой через слово идейных воззрений. Достижение поставленной цели основано на постановке и решении следующих конкретных задач:
Определено место эпистолярных сочинений патриарха Никона в византийско-русской традиции жанра:
установлены элементы делового стиля в письмах и посланиях Никона царю Алексею Михайловичу;
исследована роль техники поздневизантийского греческого письма в посланиях патриарха Никона к грекам;
описаны стилистические приемы и фигуры речи, формы проявления авторского начала и способы формирования индивидуального строя, использование автором элементов разных жанров средневековой литературы (агиографии, святоотеческих и пастырских поучений, гомилетики, молитвословий, прения) и жанров, принадлежащих к приказному делопроизводству, принципы работы патриарха Никона с разными типами источников и их роль в построении авторских текстов;
выявлена роль видений патриарха Никона в структуре его посланий царю Алексею Михайловичу.
определены элементы традиции окружного пастырского послания в грамоте патриарха Никона о Крестном монастыре и послании о моровом поветрии и способы раскрытия автором актуальных тем современности (о кресте и крестном знамении; духовно-нравственном состоянии общества);
на основе анализа приемов работы патриарха Никона над «Наставлением царю» изучены способы реализации авторской концепции о соотношений властей церковной и светской;
исследованы элементы традиции монастырских уставов и завещаний основателей монастырей в завещании-уставе патриарха Никона;
прослежена история бытования в рукописной традиции посланий патриарха Никона к грекам;
проанализировано содержание документов «дела» патриарха Никона и реконструированы келейные библиотеки владыки в Воскресенском монастыре и в ссылке в Ферапонтовом монастыре, выявлен круг чтения патриарха и книг, которые он мог использовать в качестве источников своих сочинений, образцов-подобий форм и жанров, теоретических сведений об эпистолярном искусстве, о приемах и средствах полемической культуры.
для выявления литературной специфики сочинений патриарха Никона, особенностей отношения современников к письменным трудам владыки проведено сравнение составленных на основе его текстов сочинений с авторскими, Никоновыми;
определено лгесто патриарха Никона в литературном процессе XVII века при помощи сравнения его как автора с его современниками — просвещенными иерархами, монастырскими книжниками, идеологами раннего старообрядчества, справщиками Московского печатного двора, писателями патриаршего круга.
Литературно-публицистическая деятельность патриарха Никона во многом определялась жизненными обстоятельствами его биографии. Общение с современниками через запечатленное на бумаге слово было для патриарха необходимостью и ремеслом. Послания патриарха Никона к царю Алексею Михайловичу находятся на разных ступенях перехода от официальных документов, деловой прозы к публицистическим посланиям; Никон использует такие виды эпистолярного жанра, которые, с одной стороны, тесно связаны с приказным делопроизводством, с другой, порывают со строгими требованиями делового письма и свободно взаимодействуют с традиционной книжной культурой. Письма Никона царю свидетельствуют о совершенном владении автором приемами, законами и нормами русско- византийской эпистолярной техники.
Письма сочувствовавших Никону греков к нему «спровоцировали» московского владыку уподобить его ответные послания греческим образцам и применить в них хорошо знакомые московскому патриарху стилистические средства и широкие возможности поздневизантийской эпистолярной схемы. Составленные в традициях официальных грамот к высокопоставленным духовным лицам послания Никона к представителям греческой Церкви — газскому митрополиту Паисию Лигариду и восточным патриархам превратились в публицистические послания, в которых владыка изложил своих взгляды на актуальную проблему современности о разделении церковной и светской властей. Послания патриарха Никона к грекам отразили характерные для второй половины XVII века процессы активного взаимодействия жанров деловой письменности между собой.
Рукописная история посланий патриарха Никона восточным святителям показывает бытование на русской почве списков как протографа авторского текста посланий, так и протографа переводов посланий Никона грекам с греческого языка на русский. Но на русском (до и после перевода) и греческом (1 список) языках сохранилась только грамота Никона патриарху Константинопольскому Дионисию (более 20 списков XVII-XIX веков). Рукописная история послания патриарха Никона газскому митрополиту Паисию Лигариду представлена «жизнью» протографа перевода послания Никона греку с иностранного (латинского или греческого) языка (13 списков Х\ЭД-Х1Х веков), а не списка с автографом патриарха Никона (РГАДА ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 3, л. 144-152). Переписка Никона с греками отражает процесс бытования на русской почве в ХУШ-Х1Х веках посланий как единого комплекса эпистолярных текстов, объединенных тематически и адресатами.
Анализ содержания и стилистических особенностей посланий патриарха Никона к царю позволил описать способы авторского самовыражения и поведения автора. Так называемые «образы» Никона, органично связанные с характерным для литературы XVII века возрастанием личностного начала, усилением роли автора, позволяют ему в конкретных ситуациях «перевоплощаться» на письме, для достижения конкретных целей и эмоционально-дидактического воздействия на адресата «исполнять» определенную роль, используя для этих целей традиционный «набор» словесно-художественных средств и литературных приемов. Так, появление «образа» духовного наставника царя связано с возможностями гомилетики и пастырских поучений; «образы» домостроителя и просителя о царской милости связаны с жанрами чисто деловой переписки; собственно литературная традиция определила особенности «образа» страстотерпца', смешение делового письма и литературной традиции произошло при реализации «образов» защитника царской чести и молитвенника о государевой душе. Документы «дела» патриарха Никона показывают, что не только авторское, но и внешнее поведение Никона было организовано в соответствии с его «образами».
Принципы работы патриарха Никона с разными типами источников не выходят за рамки средневековой письменной традиции. Священный текст и библейская топика присутствует в эпистолярных сочинениях патриарха Никона на разных уровнях; автор ведет себя как типичный книжник, продолжая многовековую традицию древнерусской книжности обращения к авторитетным текстам-образцам для адекватного понимания создаваемого сочинения. В работе с законодательным источником Никон предпочитает делать цитаты-выписки и точно его обозначать. В то же время, используя способы работы с источниками, характеризующие новую культурную модель и ярко проявившиеся в работе справщиков Печатного двора (изменение структуры текста в сторону ее увеличения и расширения смыслов; критическое отношение к авторитетному тексту, выражавшееся в грамматической и лексической его правке; компиляция заимствований из разных типов источников; выбор источника цитирования путем сравнения нескольких из них), Никон встраивал древнейшие методы и приемы работы средневековых авторов в русло современной ему культурной традиции.
Видения патриарха Никона в структуре его эпистолярных сочинений продолжают традицию русской публицистики XVII века и помогают автору выразить свое отношение к одному из важнейших вопросов современности — о качествах светского правителя и православного пастыря; острой публицистической направленностью видения Никона напоминают видения его современников - старообрядческих авторов. Публицистическая и полемическая направленность видений патриарха Никона обусловила и разные способы включения автобиографических рассказов об откровениях свыше в ткань собственного повествования.
Анализ келейных библиотек патриарха Никона, состав которых реконструируется по документам «дела» Никона, путей формирования личных книжных собраний Никона в Воскресенском и Ферапонтовом монастырях показывает, что содержание библиотек патриарха отражает не только уровень его образованности и начитанности, но и позволяет установить конкретные источники его сочинений и духовные основания культурно-реформаторской деятельности.
В основу создания духовно-назидательных сочинений патриарх Никон положил традиционный для средневековой культуры составительский принцип, который в каждом конкретном случае способствовал реализации важной для средневековой книжной культуры тенденции возрождения «памяти слова» и «памяти текста». Завещание-устав патриарха Никона для братии Воскресенского Ново-Иерусалимского^ монастыря сохранилось в одном списке конца XVII века (РГБ, Музейное собр. № 9427, л. 485 об.-493 об.). Сочинение компилятивное и состоит из четырех частей, каждая из которых до включения в состав завещания представляла собой самостоятельное произведение со своей рукописной традицией. Никон создал композиционно завершенное произведение завещательно-уставного характера, ориентируясь на игуменские уставы-завещания византийской литературной традиции.
«Наставление царю» сохранилось в единственном списке с автографом патриарха Никона: его рукой сделаны вставки из книг Священного Писания и печатной Кормчей (РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 1, л. 298а-393 об.). Обнаружение мной главного источника «Наставления» «Нравственных правил» Василия Великого - позволило охарактеризовать методы работы патриарха с сочинением каппадокийского святителя и увидеть намеренную ориентацию автором своего произведения на широко распространенную форму средневековой культуры - сборник. Сборник патриарха Никона по форме и структуре в определенной мере соответствовал традиции печатных книг богословского и полемического характера, выходивших в середине XVII века на Московском печатном дворе, и
Изучены духовно-назидательные сочинения патриарха Никона как памятники литературы середины-второй половины XVII века:
После изучения эпистолярных и духовно-назидательных сочинений патриарха Никона в контексте литературного процесса XVII века, дана оценка его литературно-публицистической деятельности:
Методологической базой изучения истории текстов патриарха Никона, источников, принципов работы автора стали существующие исследования источниковедческого характера, книжности и русской средневековой литературы, концепции по поэтике древнерусской литературы, проблемам текста.
Большое значение для осмысления характера общих процессов в литературе XVII века имеют работы Д.С. Лихачева о цельности художественного развития русской средневековой литературы.Исследование сочинений патриарха Никона подтверждают выводы ученого об этикетности древнерусской литературы, об активном взаимодействии в XVII веке литературы и документа, разговорного и делового языка.
Для выявления источников и изучения межтекстовых связей в эпистолярных и духовно-назидательных сочинениях патриарха Никона, система доказательств которого базировалась преимущественно на традиционных текстах, огромное значение имеют исследования о цитации и роли цитат в структуре текста, о методах работы средневекового автора с
Л/Г
авторитетными источниками. Библейские тексты и заимствования из
святоотеческих трудов, составившие основу системы доказательств и
аргументов патриарха Никона, встраивали его сочинения в многовековую
традицию опоры на авторитет и в полной мере подтверждали особенность
средневековой культуры быть ориентированной на высокие подобия и 28
образцы.
Содержание писем и посланий Никона современникам, в которых патриарх раскрывал свою теорию о «священстве» и «царстве», подтверждает
наблюдения А.Н. Робинсона о том, что «идеологические факторы внелитературного порядка» имели свое прямое выражение в публицистических сочинениях того времени и оказывали влияние на стиль и формы выражения публицистических идей.
Огромное значение для понимания характера и особенностей переписки патриарха Никона с современниками имеют наблюдения и выводы ученых о влиянии византийской эпистолярной схемы на эпистолярную технику древнерусских книжников и отдельных писателей (Bercoff G.B., Berger К., Breloer M., Буланин Д.М., Журова Л.И., Калугин B.B., Подтергера И.А., Понырко Н.В., Попова Т.В., Сметанин В.А., Федотова М.А. и др.). В ответных посланиях Никона грекам и в дружеских письмах царю отразилось особое «эпистолярное сознание», существовавшее в Древней Руси, всеобщие эпистолографические правила и топика, характерные для многих памятников эпистолярного жанра.
Патриарх Никон, «русский по рождению, но по вере грек», противник «латиномудрия», укорененный в святоотеческую и древнерусскую традицию, сохранял в своей деятельности типичные черты русского Православия и вместе с писателями патриаршего круга, анализ деятельности которых сделан Т.В. Панич, выражал традиционные взгляды на многие стороны общественной и культурной жизни своего времени, в том числе на литературу и литературное творчество.
Новизна и научная значимость работы состоит в том, что впервые поставлена и решена проблема изучения литературно-публицистического наследия патриарха Никона в контексте литературного процесса XVII века. Созданные патриархом Никоном тексты рассмотрены как его литературное творчество. В научный оборот введены два ранее не известных духовно- назидательных сочинения Никона — «Наставления царю» и завещание-устав для братии Воскресенского монастыря, в которых определены элементы литературной традиции. Окружные послания Никона о Крестном монастыре и моровой язве, изданные на Московском печатном дворе, изучены в традиции пастырских окружных посланий; а для доказательства литературной природы Грамоты о Крестном монастыре привлечено вновь открытое сочинение неизвестного книжника начала XVIII века о христианском кресте, созданное с привлечением текста патриарха Никона. Исследование эпистолярных сочинений Никона проведено с использованием опыта историков, несмотря на то, что тексты патриарха воспринимались ими только как исторические источники. Произведенный для диссертации отбор почти 100 эпистолярных (76 писем царю, 20 текстов переписки с греками) и 4-х духовно-назидательных сочинений патриарха из огромного литературно- публицистического наследия Никона, значительная часть которого издана историками в XIX веке, был обусловлен не принципом информативности текстов, а прежде всего целью исследования.
На материале посланий Никона к современникам выявлены литературные способы выражения автором его взглядов на актуальные вопросы современности, описаны используемые патриархом принципы ведения полемики и способы отстаивания через слово своей позиции, которые впоследствии легли в основу системы аргументации «Возражения».
Впервые проведен текстологический анализ посланий Никона к грекам и изучена рукописная история текстов переводов с греческого языка на русский писем патриарха к представителям греческой Церкви (более 40 новых списков).
Определено место патриарха Никона в литературном процессе XVII века. Если внешнее поведение владыки было организовано в соответствии с его высоким церковным статусом, что позволяло в рамках православной традиции принимать отдельные религиозно-обрядовые изменения и вносить «новины» в традиционную культурную парадигму, то в литературно- публицистическом творчестве патриарх Никон был убежденным сторонником традиции. Как традиционный писатель он подчинял характерные для средневековой книжной культуры приемы и способы повествования внелитературным целям, выражению своих идей. Анализ письменно наследия Никона показал, что в литературе XVII века еще была сильна традиция, и что традиционное направление в литературном процессе поддерживал в середине столетия глава Русской Православной Церкви. Именно поэтому исследование литературно-публицистического наследия патриарха Никона имеет прямое отношение к пониманию литературного процесса середины — второй половины XVII века.
Методы исследования. В основу изучения письменного наследия Никона положен системный подход, который предполагает исследование сочинений патриарха как органическое целое. Методологическую основу системного подхода составляет семантическая связь классических методов изучения рукописных памятников древнерусской письменности: археографический, сравнительно-исторический, текстологический, структурного анализа, историко-типологический, историко-литературный. Применение системного подхода в исследовании дает представление о творчестве патриарха Никона.
Теоретическая значимость работы заключается в выводах о традиционно-книжном характере литературно-публицистической деятельности патриарха Никона. В сочинениях Никона ярко выразилась его приверженность к традиционным способам и формам выражения авторской концепции, проявились типичные для средневекового книжника принципы работы над его сочинениями. Способы авторского самовыражения и отражения свойств личности и характера Никона, событий его биографии в произведениях владыки находятся в рамках традиционной книжной культуры.
Значимость работы заключается и в том, что исследуемые тексты во многом дополняют сложившиеся в науке представления о взаимодействии деловой прозы и литературы в «переходный» период. Эпистолярные сочинения патриарха Никона показывают, что он как личность свободно ведет себя внутри документа, нарушает строгие формулярные требования, вносит индивидуальное начало в делопроизводственные тексты. Письменные источники, использованные в диссертации, показывают ' своеобразие эпистолярного жанра в XVII веке, заключающееся в смешении жанровых форм, стирании границ жанров, в их активном взаимодействии и взаимовлиянии.
В процессе исследования эпистолярных сочинений патриарха Никона накоплен материал и для характеристики частного письма в русской литературе XVII века - жанра, чрезвычайно популярного в поздневизантийской эпистолярной технике, но получившего развитие в России в более позднее время.
Духовно-назидательные сочинения патриарха Никона демонстрируют процесс смешения литературных жанров во второй половине XVII века, доказывают свободное сосуществование жанров в общем пространстве бытования. Важными для теории текста являются выводы диссертации об использовании Никоном известного средневековой культуре способа компилирования и соединения цельных текстов и их фрагментов при построении сочинений, а также о работе автора с разными типами источников, сосуществующих в пределах одного жанра.
Положения, выносимые на защиту:
продолжал традицию популярных в Древней Руси памятников византийской политической мысли, излагавших средневековые общественно-политические концепции и представления о государственной и церковной власти, которые были адресованы светскому правителю.
10. Окружные послания патриарха Никона, изданные на Московском печатном дворе в 1656 году, несмотря на разное содержание, имеют сходство в построении (разделены на две самостоятельные части), в составительском принципе организации материала и в подборе хорошо известных современникам Никона источников для понимания и усвоения широкой аудиторией излагаемых автором религиозно-обрядовых и нравственных идей. Изложение о троеперстии в окружном послании Никона о Крестном монастыре базировалось на текстах о кресте, читаемых на литургии. Темы греха и покаяния в окружном послании о моровой язве патриарх Никон раскрыл в традиции библейского и святоотеческих учений о наказании свыше грешников мором и стихийными бедствиями. В условиях активного влияния на русский быт и мировоззрение современников Никона западной религиозной культуры проблемы чистоты веры и обрядов, сохранения православного образа жизни ярко раскрылись в его окружных посланиях пастве.
Практическая значимость исследования заключается в том, что сделанные выводы могут служить основой для дальнейших исследований о патриархе Никоне представителями гуманитарных наук. Выводы диссертации могут быть использованы в научных исследованиях по истории русской литературы и культуры XVII века, в лекционных и специальных курсах по истории литературы периода перехода от средневекового типа к литературе Нового времени.
Основные положения диссертации опубликованы в научных сборниках, периодических изданиях, в том числе рецензируемых ВАК. В настоящее время опубликованы около 60 статей объемом более 50 п.л., две книги о патриархе Никоне и его литературно-публицистической деятельности (Материалы к «Летописи жизни и литературной деятельности патриарха Никона». СПб.: Дмитрий Буланин, 2003; Эпистолярное наследие патриарха Никона. М.: Индрик, 2007) общим объемом 131,5 п.л., в которых осуществлено научное издание почти 80 сочинений патриарха Никона.
Апробация исследования. Результаты исследования докладывались на научных конференциях: международных «Исторические традиции русско- сирийских культурных и духовных связей: миссия антиохийского патриарха Макария и дневники архидиакона Павла Алеппского: К 350-летию посещения патриархом Макарием Антиохийским и архидиаконом Павлом Алеппским Москвы» (Москва, 2006), «Человек в культуре русского барокко» (Москва, 2006), «Нарративные традиции славянских литератур (Средневековье и Новое время)» (Новосибирск, 2006-2009), «Святоотеческие этические учения в киевской богословской мысли эпохи реформ» (конец XVI — начало XVIII в.) (Киев, 2007); «Время культурологии» (Москва, 2007); «Культура и текст: Культурный смысл и коммуникативные стратегии» (Барнаул, 2008); на всероссийских и региональных: Чтениях памяти профессора Николая Федоровича Каптерева (Москва, 2003-2008) и Никоновских чтениях в музее «Новый Иерусалим» (Истра, 2000, 2006, 2009); «Патриарх Никон и его время» (Москва, 2002).
Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, двух частей, каждая из которых включает три и две главы соответственно (в главах выделены разделы), Заключения, Приложения, списка литературы.
ЧАСТЬ I.
ЭПИСТОЛЯРНОЕ НАСЛЕДИЕ ПАТРИАРХА НИКОНА: ИДЕЙНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА И ПРИНЦИПЫ АВТОРСКОГО САМОВЫРАЖЕНИЯ В ПЕРЕПИСКЕ С СОВРЕМЕННИКАМИ
Письма патриарха Никона царю Алексею Михайловичу и традиции русской деловой письменности
Из всех посланий патриарха Никона к современникам наибольший интерес представляют те, что адресованы к царю Алексею Михайловичу; в них отразились непростые отношения между государем и архипастырем: духовная дружба, вражда и попытки примирения.
В переписке патриарха с царем можно выделить четыре периода, условно названные мной по месту пребывания адресанта: 1) новгородский (1650-1652 годы); 2) московский (1653-1656 годы); 3) воскресгнский (16581666 годы); 4) ферапонтовский (1667-1675 годы).
Послания, составленные в разное время, отличаются по форме и тематике, уровню «литературности»и степени проявления личностного начала. Охарактеризую каждый период подробнее.
Новгородский период (1650-1652 годы) Содержание писем новгородского митр. Никона к царю Алексею Михайловичу в этот период определили два события: новгородское восстание (март-май 1650 года) и перенесение мощей митр. Филиппа из Соловецкого монастыря в Москву (март-июнь 1652 года), участником которых был Никон. С начала XIX века в связи с возникшим в это время интересом к «делу» патриарха Никона документы о его деятельности привлекали внимание историков и ими же издавались; как памятники, созданные в традициях деловой письменности, эти письма Никона не изучались.
Материалы следственного дела о новгородском восстании находятся в документах Посольского приказа - РГАДА, ф. 96 (Сношения России со Швецией), on. 1, стлб. 3, ч. 1-3. Документы столбца активно использовались историками: С.М. Соловьев в общей работе по истории России подробно изложил ход новгородских событий, а М.Н. Тихомиров написал специальную статью о народном восстании 1650 года и опубликовал 9 актов. C.B. Лобачев издал 2 отписки митр. Никона, недавно опубликованы 159 документов из новгородского следственного дела. Основная часть документов о поездке митр. Никона в Соловецкий монастырь находится в фонде Духовных российских дел - РГАДА, ф. 153, on. 1, д. 20, ч. 1-73. Историки XIX века изучали материалы этого дела; П. Николаевский написал статью о путешествии Никона на Соловки. В материалах дела находятся 8 писем митр. Никона к царю. Еще одно осело в собрании царских писем - РГАДА, ф. 142 (Царские подлинные письма), оп. 1, д. 382 и издано архим. Аполлосом (Алексеевским) в приложении к жизнеописанию патриарха Никона. Шесть совместных посланий царю Никона и князя И.Н. Хованского изданы в XIX веке. Эти же тексты по рукописи из РНБ, ф. 550 (ОСРК), F.I.337 изданы независимо друг от друга C.B. Лобачевым и мной. Таким образом, к исследованию привлечены 15 писем митр. Никона царю.
Новгородские и соловецкие послания митр. Никона к царю по форме и содержанию напоминают один из самых распространенных видов деловой письменности XVII века - приказные «отписки». Именно так они названы в изданиях историков; поименованы в приказном делопроизводстве да и самим Никоном: «Да и против отписок» (№ 26, с. 66); «И под одпискою роспросные р кчи»; «по т км нашимъ отпискам» (1650-№ 2, л. 126); «роспись под сею отпискою» (1652-№ 3, л. 4).
Назначение «отписок» Никона царю — дать адресату достоверную информацию о происходящих в момент переписки событиях. Информативная цель «отписок» неоднократно подчеркивается автором при помощи традиционного словесного выражения «и теб б, государю, про то было ведомо» (1650-№ 2, л. 126; № 61, с. 161; 1652-№ 1, л. 1). Поэтому во всех «отписках» основной тип повествования тяготеет к строго документальному изложению. Некоторые из них своей краткостью и «перечневатостью» изложения напоминают летописные записи: «В нынешнем, государь, во 158 (1650)-м году марта въ 26-й день по твоему, государеву, указу прислан в Великий Новгород твой, государевъ, дворянин Яков Соловцов... И я, богомолец твой, в соборную церковь марта въ 27-й день новгородцов всяких чинов людей // призывал и говорил им... И апреля въ 3-й день приходил ко мн к, богомольцу твоему, земской староста Иванъ Маслеников с товарыщи... И апреля въ 4-й день тот староста Иван с стоварыщи... того Якова из-за сторожей выпустили... Да здтксь же, государь, апреля въ 3-й день пришли в Новгород изо Пскова пскович четыре челов ки...» (1650-№ 3, л. 287-288, 290) - это из Новгорода; «И я, богомолец твой, с мощми святаго Филиппа поткхал от моря рекою Онегою июня в 11 -й д кнь и приехал в Каргополь июня в 20-й д нь на первом часу нощи ... И назавтрея июня в 21-й день божественную литоргию служил; и того же дни я, богомолгкц твой, с мощми святаго Филиппа митрополита по кхал ис Каргополя в 9-м часу дни, и приехал я, богомолец твой, с мощми святаго Филиппа митрополита на Волок на Короткое июня же в 23-й дНЬнь в 6-й час дни» (Сл, с. 324-325) - это с Белого моря.
Деловые документы, к которым относились приказные «отписки», подчинялись строгим законам деловой письменности, находившейся за пределами традиционной книжной культуры. В структуре «отписок» Никона четко выделяются две части. 1) Вводная формула, состоящая из трех элементов: адресата (косвенное дополнение в дательном падеже), адресанта (подлежащее) и формулы челобитья (сказуемое): «Государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Русии богомолец твой, государев, новгородский Никон митрополит, Бога молю и челом бью» (1650- № 2, л. 126, 1650-№ 3, л. 287, 1650-№ 4, л. 502, 1650-№ 5, л. 532, 1650-№ 6, л. 677; 1652-№ 1, л. 1, 1652-№ 3, л. 1, 1652-№ 5, л. 1). 2) Основная часть - содержание «отписки». Как правило, она начинается с формулы обозначения события и его точной даты в предложном падеже с предлогом: «В нынешнем (прошлом), государь, во... году... в... день...» (№ 1, с. 14, № 13, с. 42, № 18, с. 50, №29, с. 71, №31, с. 76, №61, с. 158, №62, с. 162, № 110, с. 257, № 114, с. 268, № 139, с. 338).
Ответные письма патриарха Никона грекам - его сторонникам и традиции поздневизантийского письма
Проблема авторского самосознания древнерусского книжника в последнее время становится все более актуальной. При изучении конкретных произведений древнерусской письменности исследователи обращают особое внимание на то, каким образом книжник осознает свои цели, эстетические принципы и идеалы, свой труд в рамках традиции. Изучение авторского начала в переписке патриарха Никона с современниками представляет интерес. Дело в том, что обнаружить в сочинении средневекового писателя авторский строй, то, как личность писателя раскрывается в самой «системе словесно-художественного выражения», сложно, поскольку авторская индивидуальность в литературе Древней Руси заявляла о себе довольно редко.
Методы авторского самовыражения Никона лучше всего проявились в переписке с царем Алексеем Михайловичем. Выбор Никоном словесно- художественных методов самовыражения объясняется двумя причинами. Во- первых, патриарх обращался к царю, как к христианину и как к человеку, который олицетворял собой светскую власть. Поэтому часто Никон преодолевал жесткие рамки делового письма и активно использовал широкие возможности эпистолярного жанра. Во-вторых, Никон по-своему определял его место в церковной иерархии, имея собственные взгляды о статусе первосвятителя. Для реализации представлений о своей персоне Никон использовал средства, характерные для письменной культуры.
Анализ содержания и стилистических особенностей разных типов писем Никона царю позволил выделить способы авторского самовыражения патриарха, особенности которых определяются каждый раз фактами биографии Никона и проявляются в выборе им художественных приемов, необходимых для реализации поставленных целей и выражения своих идей. В письмах, составленных Никоном после оставления им патриаршей кафедры, можно выделить несколько авторских «образов», демонстрировавших особенности повествования Никона, принципы словесного творчества. Авторское поведение Никона определялось обращением его к стилистическим средствам и художественным приемам, характерным для разных жанров русской средневековой письменности. Поэтому авторские «образы» Никона - это прежде всего «жанровые образы» Никона-автора. Как писал Д.С. Лихачев, «в Древней Руси жанр определял собой образ автора... Каждый жанр имеет свой строго выработанный традиционный образ автора, писателя, «исполнителя»...
«Образ» защитника царской чести. Тема царской чести, характерная для публицистических сочинений XVII века, появляется и в письмах патриарха Никона царю Алексею Михайловичу после оставления владыкой патриаршей кафедры. Изучение представлений Никона о чести царя, способов их изложения представляет особый интерес, поскольку тема царской чести тесно связана с актуальными в XVII веке вопросами о соотношении святительской и царской властей, о качествах пастыря и светского правителя.
В 1671 году в ссылке в Ферапонтовом монастыре в разговоре с приставом Наумовым патриарх Никон не скрывал недовольство изображением древа царского рода Романовых в книге Лазаря Барановича «Жезл правления» и, защищаясь от нападок пристава в бесчестии царя, говорил: «Я государей своих не безчещу, но оберегаю их государьской чести» и «...про ту книгу государю некогда ведать, есть у государя много и без тое книги царственных делъ» (1671-№ 7, л. 200). Высказывание патриарха о занятости государя «царственными делами», а следовательно, и невозможности знать обо всем, что происходит вокруг, объясняет, на мой взгляд, стремление Никона, с одной стороны, подробно информировать Алексея Михайловича о людях и событиях, которые, по его мнению, могли нанести вред царской репутации, действовали или высказывались против государевой особы, с другой стороны, детально описывать свое личное участие в конкретных делах к «повышению... царского величества». Для реализации этих задач в переписке с царем Никон использует разные принципы повествования.
Один из способов изложения, к которому обращается Никон, - извет, т.е. донос органам власти о противогосударственном умысле или совершенном уже преступлении. По Соборному Уложению 1649 года, извет был публично-правовой обязанностью, за неисполнение которой назначалась смертная казнь (глава 2-я). Факты и подробности, сопровождавшие изветы Никона, служили доказательством противозаконных замыслов и действий государевых людей. При помощи документального способа повествования Никон свидетельствовал о не известных царю противогосударственных деяниях или умыслах и излагал свои представления о чести царя в связи с конкретными ситуациями, событиями, фактами.
Патриарх Никон понимал выполнение им самим сначала поручений от царя, а затем и государственных обязанностей во время отсутствия в столице Алексея Михайловича из-за ведения военных действий как помощь царю и «работал» государю добросовестно (1667-№ 2, л. 183), поэтому он после оставления патриаршей кафедры особенно пристально наблюдал за теми людьми, которым Алексей Михайлович доверял выполнение ответственных поручений.
Один из них — иеродиакон Мелетий Грек: его Алексей Михайлович дважды, в 1662 и 1664 годах, посылал на Восток с письмами-приглашениями ко вселенским патриархам прибыть на церковный Соб р по «делу» Никона. Отзывы Никона о Мелетии самые нелестные: «А онъ есть злый человекъ, на все руки подписывается и печати подделывает, и здесь, не солгу, такое дело за ним было, чаять и ныне есть в Патриарше приказе...» (1662-№ 10, л. 76). Патриарх Никон опасался, что иеромонах Мелетий, представляя русского царя на Востоке, своим недостойным поведением мог скомпрометировать Алексея Михайловича. Никону были известны документы о ненадежности греческого монаха; до него доходили и слухи о Мелетии, как о человеке хитром и нечестном; царь тоже знал о неосмотрительном поведении Мелетия в Константинополе, о подделке царских грамот и утаивании огромных денежных сумм, предназначавшихся восточным патриархам. Забота Никона о репутации царя во время поездки Мелетия на Восток была во многом обусловлена личными целями: опальный патриарх стремился вернуть к себе расположение Алексея Михайловича и повлиять на решение Собора. Но была, на мой взгляд, и вторая причина, можно сказать, государственного масштаба. Единственным свидетелем, который мог, по словам Никона, подтвердить ненадежность Мелетия, был другой грек - иеромонах Арсений («А известно то дело Арсению Греку и инымъ, ихъ же онъ весть» - 1662-№ 10, л. 77) - человек тоже с сомнительной репутацией, но профессионал-переводчик. Книжная и переводческая деятельность этого образованного греческого иеромонаха, к которому патриарх Никон испытывал нескрываемую симпатию, была хорошо известна царю: его переводы с греческого легли в основу изданных на Печатном дворе книг «Скрижаль» (1655-1656) и «Анфологион» (1660); Арсений подготовил новый перевод Требника и совместно с архимандритом Святогорского монастыря Дионисием Греком переводил Хронику Дорофея Монемвасийского. Но в 1662 году, - именно к этому году относится письмо Никона царю, в приказе Тайных дел против Арсения заведено дело, а через год его сослали в Соловецкий монастырь. Может быть, патриарх Никон надеялся, что показания Арсения против Мелетия смогут вернуть расположение царя к переводчику и редактору, профессиональные качества которого были крайне необходимы московскому Печатному двору в 1660-х годах, когда в соответствии с издательской программой этого крупного издательского центра Московского государства, наряду с созданием полного круга богослужебных книг Православной Церкви началось серьезное освоение византийского святоотеческого наследия.
Способы выражения представлений патриарха Никона о Кресте и крестном знамении в Грамоте о Крестном монастыре
Рассуждения о значении покровцев в богослужении Никон завершает такими словами: «...ими же да покрыетъ и ваше благородие Господь Богъ от встЬх навить вражиих» (1675-№ 27, л. 155), яркая параллель к которым молитва иерея после каждения покрова из Чина божественной литургиии: «Покрый нас кровом крылу твоею и отжени от нас всякого врага и супостата, умири живот нас, Господи». За кадильницу Никон благодарил государя словами тайной (произносимой священником молча) «Молитвы приношения», читаемой на литургии Василия Великого во время первой просительной ектении (для приготовления священнослужителей и верующих к освящению Святых Даров): «Да прииметь Господь Богъ и от сего святого дара вашего кажения, яко Авелево всеплодие, // и Авраамово всесожжение, и Самойлова мирна» (1675-№ 27, л. 156-157). Патриарх Никон, видимо, воспроизвел текст молитвы по памяти, из-за чего ее содержание слегка исказилось; ср.: «Призри на ны, Боже, и виждь на службу сию нашю, и приими ю, якоже приялъ Еси Авелевы дары, Ноевы жертвы, Авраамова всеплодия, Моисеова и Ааронова священства, Самуилова мирная, // яко же приялъ Еси от святыхъ Твоихъ апостолъ истинную сию службу, сице и от рукъ насъ, гр пнныхъ, приими дары сия в благости Твоей, Господи». Трактат Григория Синаита был не единственным источником челобитной патриарха Никона. Собранные автором из сочинений святых отцов и молитв истолкования богословского смысла богослужебных предметов доказывали, что в каждом из них заключен глубокий духовный смысл и скрыта палитра символических значений, раскрытие которых происходит лишь в литургическом действии, соответствующем конкретным видам церковных богослужений. А без церковного употребления присланная царем утварь — это только государево «жалованье», дорогой подарок: «Да ты же, великий государь, с ним, Козьмою, прислалъ ко мн , богомольцу своему, святые сосуды - потир и дискоси, и святое копие, лжицу и звезду, с ними же и святые покрывала. И я твое, великого государя, жалованье приял радостною душею с лобзанием. Да освятит Господь Богъ твое предложение..., и сподобит тя Господь Богъ от подобообразных таковым во царствии мира сего причастника...» (1675-№ 27, л. 155). Поэтому Никон просит Алексея Михайловича помочь в благоустроении келейной церкви: «Обаче мы добра кадила, то есть фимияма, не имамы, что вложити в кадильницу во всесожжение Господу, ниже м сто кажения, то есть жертвеника, или обще рещи - церкви. И о сем, Господа ради, милость сотвори, вели достроить кириловским старцам домашнюю нашу церквицу, то есть молитвенный храм» (1675-№ 27, л. 157).
Расширение истолкований символических значений предметов и вещей по Григорию Синаиту сделано Никоном и для того, чтобы подчеркнуть глубокий духовный смысл поступка Алексея Михайловича для спасения государевой души. Церковная утварь и священническое облачение рассматриваются Никоном как конкретные богослужебные предметы и вещи, чьи скрытые духовные смыслы и значения символизируют разные грани добродетели правителя: ризы знаменуют «от страстей свободных вашых святых душъ»; стихарь «являетъ чистоту и... доброту вашу телесную»; Никон показывает, что поступки жертвователей доказывают их любовь к Богу и приводят их к покаянию: «зв здицей» «наставит Господь Богъ» государей «к св кту богоразумия»; «покрывалами» защитит Бог царей «от вс х навить вражиих»; «епитрахиль» «ваши гргкси разрешит»; пояс — «против врагов ополчение»; поручи - «от всякого зла» «удержание» (1675-№ 27, л. 155-156). В литургическом действии каждая вещь будет напоминать о ее дарителе, и молитва священника к Богу станет молитвой о спасении государевой души.
Многие фрагменты челобитной патриарха Никона царю, как выяснилось, базировались на текстах, побуждающих читателя к возможности личного богообщения, и ритмико-синтаксической организацией напоминали молитвословия. По замыслу патриарха Никона, сам процесс чтения челобитной включал царя в так называемый «герменевтический круг» веры и понимания, обусловленный техникой «божественного чтения», построенной на молитве и запоминании — воспоминании, «восстановлении первоначального значения текста». Результат такой структуры чтения - глубокое постижение Писания и нравственное совершествование читающего. Осмысление царем символического значения литургических предметов должно было подтолкнуть его к пониманию духовной глубины его поступка. Вклад Алексея Михайловича на благоукрашение церкви патриарх Никон рассматривает как проявление царем главной христианской добродетели — милосердия. Милостыня на храм знаменует, как писал патриарх Никон в Грамоте о Крестном монастыре, «изобильство душевное». Пожертвование на создание церкви становится доказательством чистоты веры и любви к Богу дающего, ведет жертвователя к покаянию.
Таким образом, текст Григория Синаита использован Никоном в сходных обстоятельствах строительства и благоустроения церквей, но с разными целями, которые определили и выбор разных текстовых фрагментов из одного источника. Представления византийских подвижников о высокой идеально-духовной любви к Богу, достигаемой при помощи соборной молитвы, патриарх Никон перевел в область человеческих добродетелей, проявляющихся в конкретных поступках; Никон придал понятию «любовь» практическое значение. Текст Григория Синаита в челобитной царю выполнял двойную роль: при чтении царем подвигал его к покаянию; а при чтении Никоном становился основой молитвы за царя и спасение государевой души.
«Образ» домостроителя. В письмах из Воскресенского монастыря Никон часто упрекал Алексея Михайловича в том, что царь верит клеветникам и наветчикам, обвиняющим Никона в том, чего он не делал: «Т м же паки молим: престани, Господа ради, гоня нас, и оскорбляя, и веруя клеветником... не послушати клеветы от лихихъ человекъ» (1661-№ 9, л. 247, 254-255); «...клеветников, врагов Божиих, слушаешь и в слух клевету их приемлешь, еще же и всехъ чинов людей в грехъ вводишь» (1663-№ 12, л. 59 об.). Отвечая на обвинения недругов в краже церковного имущества, Никон скорее оправдывался, чем нападал на своих обидчиков: «Елицы же глаголют на мя, яко много ризные казны будто взял, - Бог Святый! Не постави им в грехъ! {ср.: Деян. 7: 60) А аз чисть от сих: един сакос взят, и тот недорог, простой; а амофор прислал мне Гавриил, Халкидонский митрополит. И не корысти ради, но егда жив и потреба, молитву о вашем, государеве, душевном спасении и о телесном да сотворю в них, а по смерти на грешное мое тело да положится. И елицы глаголют: казны много взял с собою, - и не взял; но сколько будет издержано в церковное строение, а по времени хотелъ отдать. И елико казначею дано воскресенъскому во отшествие мое не корысти ради, но да в долгу братью не оставлю, понеже деловцом нечемъ было росплатиться. А яже иная казна есть, пред очима всехъ человекъ: двор Московской строен, тысяч десяток и два и болыпи стало; насадной завод тысеч в десять стал; тебе, великому государю, 10000 челом ударил на подъемъ ратным; тысеч з десять в казне налицо; 9000 дано ныне на насад; на 3000 летос лошадей куплено; шапка архиерейская тысяч пять-шесть стала. А инова росходу, Святый Богъ в сть - елико убогимъ, сирым, вдовамъ, нищим. Тому всему книги есть в казне; но о вс хъ каюся» (1659-№ 5, л. 23).
Говоря о расходах денежных средств, Никон старался называть точные суммы; это свидетельствует о том, что патриарх, по-видимому, сам строго контролировал все расходы. Патриарх демонстрировал готовность при необходимости доказать свою невиновность при помощи ссылок на финансовый документ.
«Наставление царю» как памятник духовно-назидательной литературы
В «Известии о рождении и воспитании и о житии» патриарха Никона есть два рассказа о видениях владыки: первый связан с началом жизненного пути будущего патриарха, второй — с его окончанием. Включение рассказов о видениях в жизнеописания людей для дальнейшего их прославления — общее место в агиографии. Автобиографические рассказы Никона о видениях, представляют особый интерес, поскольку выражают точку зрения автора-визионера на определенные события его биографии и не являются плодом художественного вымысла агиографа.
Особое место в эпистолярных текстах Никона занимают повествования о видениях, содержание которых связано с епископским служением владыки. Они разделены мной на три группы, которым даны условные названия. 1) «Знаковые» видения - их содержание определяло судьбу Никона, его карьерный рост от новгородского митрополита до московского патриарха. В соответствии с требованиями явившихся Никону святых он организовывал свою жизнь [видения митр. Филиппа (июнь 1652 года) - «соловецкое» (1652-№ 8, л. 19 об.) и московских свтт. Ионы и Петра (18 декабря 1664 года) - «воскресенское» (1664-№ 14, л. 47-46)]; божественным откровением определилось пастырское служение будущего патриарха Никона [видение венца от Спасова образа (19 марта 1650 года) - «новгородское» (1650-№ 1, л. 124)]. 2) «Царское» видение в декабре 1661 года: митр. Петр показал Никону пожар в царских палатах (1661-№ 9, л. 253-254). 3) «Монастырское» видение в июле 1675 года: Никон писал царю о бесах, в облике жителей Кириллова монастыря (1675-№ 34, л. 218-219).
Рассказы о собственных видениях Никон включал в послания царю, что не противоречило традициям средневековой культуры помещать повествования о видениях в другие жанровые структуры. Жанру видений посвящен ряд специальных работ, в которых выделена схема построения видения, как самостоятельной жанровой единицы: 1) молитва тайнозрителя и «тонок сон»; 2) собственно видение; 3) испуг визионера; 4) разъяснение смысла «откровения»; 5) рассказ тайнозрителя об увиденном. При включении видения в ткань повествования другого художественного полотна эта схема, как правило, не выдерживалась и изменялась в зависимости от целей автора. Обратимся к текстам видений патриарха Никона.
«Знаковые» и «царское» видения имеют несколько общих признаков: 1) они происходят по молитве патриарха и застают его в привычной для владыки обстановке: «Да марта ж в 18-й день был я, богомолец ваш, в соборной церкви у заутрени и после полунощницы по своему обычаю ексапсалмы сам говорил, а после ексапсалмов втай себе говорил канон Исусу сладкому на первой кафизме. И после первые статьи на другой кафизме стал я, богомолец ваш, и молитву Исусову творя, взирая на Спасов образ местной...» (1650-№ 1, л. 124) или: «169 (1661)-то года генваря во \2-й де[нь] во святой церкви Святаго Воскресения бывши нам у завтрени. И по исполнении первыя кафисмы, на с дальне, с дши нам на м сте и во время чтения воздремався мало...» (1661-№ 9, л. 253); 2) автор всегда фиксирует начало и конец видений («Мало ми воздремавшу...» - «Аз же, возбнув, страшен велми быв»; «...в мал сон сведен бых, сЬдя» — «И абие невидим бысть»). Остальные жанровые признаки не являются здесь важными: включение рассказов о видениях в послания к царю выполняло прежде всего информационно- коммуникативную функцию — сообщить о самом видении, что являлось немаловажным требованием жанра.
Еще две особенности характерны для этих видений. Во-первых, во время откровений патриарх общается с очень узким кругом святых - это московские святители Филипп, Петр и Иона. Во-вторых, в видениях Никона четко прослеживается связь с иконографией как в описании внешнего вида святых, так и в композиции самих видений. Обратимся к текстам.
Среди «знаковых» видений Никона «новгородское», которое произошло 18 марта 1650 года, занимает особое место. Рассказ о том, как во время молитвы в Софийском соборе с иконы «Спас Златая Риза» с головы Христа на голову митр. Никона опустился царский венец, находится в «отписке» Никона из Новгорода 19 марта 1650 года (1650-№ 1, л. 124-125). «Отписка» адресована всем членам царской семьи.
Основной принцип изложения здесь основан на доказательстве достоверности произошедшего; видение имеет четкую структуру: автор обозначает начало и конец события, которое описано предельно четко и сухо. Автор подчеркивает такие детали, как внезапность видения и обыденность обстановки («И се внезапну я, богомолец ваш, стоя на своем месте, увидел венец царский на воздусе злат...»); размышления Никона об увиденном усиливают мотив божественного промысла («И то в разуме помыслил: кем тот венец движится? И то в памяти есть, что тот венец собою двигался...»). Стремление к достоверности привело автора к использованию способа «литературной материализации» (термин А.Н. Робинсона) — при помощи перенесения конкретных ощущений, полученных во время видения, в реальность: очнувшись от страха, Никон ощущал на своей голове венец («И аз... чая чювствено и обоими рукама на своей главе осязал»). Такой художественный прием характерен для видений святых, созданных в традициях агиографии. Влиянием житийной традиции можно объяснить и стремление автора усилить долю чудесного в видении: в соборной церкви казначей Никандр, дьяк Парфений и другие люди слышали «клопот велик» и «голку необычную» (1650-№ 1, л. 125). Мировоззрение Никона - человека средневековья, отразило пронизывающий культуру того времени принцип уподобления сакральным образцам, характерный для всех сфер человеческой деятельности.
Действие в видении происходит у иконы Спасителя: «...Спасов образ местной, что стоит пред нашим местом, списан с тово образа, который взял к Москве блаженные памяти государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии из Великого Новагорода, и поставлен на Москве в соборной апостольской церкви, которая именуется "Златая Риза", от него же и чюдо было Мануилу, греческому царю» (1650-№ 1, л. 124). В новгородском Софийском соборе находилась копия 1572 года с так называемой «корсунской» иконы «Спас на престоле», в 1561 году по требованию Ивана Грозного переправленной в Москву и установленной в Успенском соборе.
