Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Образ родины в произведениях М.Е. Салтыкова-Щедрина: традиции устного народного творчества и древнерусской словесности 18
Глава 2. Пространственно-временное своеобразие русского мира 61
Глава 3. Социально-политические «противоречия» и «запутанные дела» России 103
Глава 4. Молодое поколение - надежда и боль М.Е. Салтыкова-Щедрина 146
Глава 5. Судьба семьи - судьба России
Глава 6. Скорбный образ народа 202
Глава 7. Национальные духовные ценности и идеалы 263
Заключение. 291
Библиографический список 3
- Пространственно-временное своеобразие русского мира
- Социально-политические «противоречия» и «запутанные дела» России
- Молодое поколение - надежда и боль М.Е. Салтыкова-Щедрина
- Скорбный образ народа
Введение к работе
России посвящено все творчество М.Е. Салтыкова-Щедрина. Удел родины, пути отечественной истории, роль народных масс всегда были для отечественных литераторов животрепещущими проблемами, которые с особой силой притягивали к себе. Взгляд на отечество писателя-просветителя заслуживает особого внимания, ибо это взгляд мыслителя сурового и бескомпромиссного, глубочайшего аналитика, художника, наделенного замечательной интуицией социолога и историка, владеющего исключительно богатым арсеналом поэтических средств. Его деятельность связана с периодом смены общественно-экономической формации, идейных, духовных ориентиров, когда попытки понять жребий России приобрели особенно напряженный характер и проявилась захватывающая сложность проблемы, которая менее ощущалась в эпохи относительной стабильности. Трактовка Салтыковым-Щедриным русской действительности основывалась на глубокой эрудиции в области истории, философии, на прекрасном знании жизни, которое дала ему служебная деятельность, в нем ни на минуту не прекращалась работа мысли, миссию писателя он считал самой почетной. Но главное заключалось в том, что Салтыкова-Щедрина воодушевляла, его деятельность освящала беззаветная любовь к России, страстное желание ее блага.
Актуальность темы исследования определяется ее историко-литературной значимостью и ориентированностью на решение ряда научных проблем:
1) оценки значения образа русского мира в творчестве Салтыкова-Щедрина для развития отечественной общественной мысли, литературного, культурно-исторического процесса;
2) фундаментального исследования религиозно-этических, социально-исторических и эстетических основ творчества Салтыкова-Щедрина в связи с важнейшим для художника-мыслителя образом – России.
Актуальность темы связана с глубоким интересом к важнейшей для национального сознания проблеме судьбы России и ее народа, истории, культуры, который не угасал никогда и чрезвычайно оживился в последние десятилетия. Творчество Салтыкова-Щедрина, его социально-философские взгляды, поэтика подробно изучены отечественными литературоведами. Однако специальной работы, посвященной проблеме национальной судьбы, исследуемой в плане художественном, общественно-историческом и духовном, не существует.
Степень научной разработанности проблемы. Проблема русской национальной судьбы представлена в творчестве писателя многосторонне. При ее осмыслении он опирался на традиции фольклора, древнерусской литературы. В этой связи необходимо отметить работы Ю.М. Соколова «Из фольклорных материалов Щедрина» (1934); Е.И. Покусаева «Щедрин и устное народное творчество» (1946); С.Ф. Баранова «Реальные, этнографические, фольклорные источники “Истории одного города“ М.Е. Салтыкова-Щедрина» (1948), его же «Фольклорные мотивы в “Сказках“ М.Е. Салтыкова-Щедрина» (1956); В.В. Прозорова «М.Е. Салтыков-Щедрин» в сб. «Русская литература и фольклор» (1982); Г.А. Абдуллиной «Фольклоризм М.Е. Салтыкова-Щедрина в научном осмыслении последних лет» (1985); С.Е. Никитиной «Концепт судьбы в русском народном сознании (на материале устнопоэтических текстов)» (1994). В пространственно-временной организации художественного мира литературного произведения отражено представление о его судьбе. Творчество Салтыкова-Щедрина изобилует образами времени и места, имеющими символическую насыщенность. Важным вкладом в изучение вопроса стала работа Д.П. Николаева, посвященная «Истории одного города» в книге «Три шедевра русской классики» (1971), в которой уделено много внимания гротеску, определяющему пространственно-временную систему знаменитой сатиры. Целая плеяда литературоведов глубоко исследовала социально-политические, философские воззрения сатирика, их отражение в его художественно-публицистических произведениях. В рамках второй половины XX - первого десятилетия XXI вв. этому посвящались работы известных отечественных ученых: В.Я. Кирпотина «М.Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество» (1955), его же «Философско-эстетические взгляды Салтыкова-Щедрина» (1957); С.С. Борщевского «Щедрин и Достоевский» (1956); Е.И. Покусаева «Салтыков-Щедрин в шестидесятые годы» (1957), его же «Революционная сатира Салтыкова-Щедрина» (1963); Т.И. Усакиной «М.Е. Салтыков – критик Прудона» (1964), ее же «Салтыков и Герцен в сороковые годы» (1968); А.С. Бушмина «М.Е. Салтыков-Щедрин» (1970); П.С. Рейфмана «М.Е. Салтыков-Щедрин. Творческий путь» (1973); А.М. Туркова «Салтыков-Щедрин» (1971); К.Г. Исупова «Художественная философия истории М.Е. Салтыкова-Щедрина: от исторической риторики к литературной топике и стилистике» (1988); четырехтомная научная биография писателя, созданная С.А. Макашиным (1951–1989). В книге К.И. Тюнькина «Салтыков-Щедрин» (1989), а также в статьях В.В. Прозорова «”Суд истории” в идейно-художественной трактовке М.Е. Салтыкова-Щедрина» (1981), А.А. Слинько «Чаадаевские мотивы в “Истории одного города“ М.Е. Салтыкова-Щедрина» (1996), А.М. Туркова «Салтыков-Щедрин – осознание современности как предчувствие будущего» (2005) отражена оригинальность и глубина социально-исторической мысли писателя. Среди созданных в конце XX - начале XXI века работ значительный интерес представляет книга С.С. Минаевой «Народ и власть в сатире М.Е. Салтыкова-Щедрина 1870-80-х годов» (2004); серьезного внимания заслуживает монография Е.Г. Постниковой «Мифология власти и власть мифологии: М.Е. Салтыков-Щедрин – Ф.М. Достоевский» (2009). Большой вклад в изучение общественно-политического аспекта сатиры Салтыкова-Щедрина внес коллектив ученых, выпускавших собрание сочинений сатирика в двадцати томах (25 книгах), в 1965-1977 гг., редакционная коллегия: А.С. Бушмин, В.Я. Кирпотин, С.А. Макашин (главный редактор), Е.И. Покусаев.
Научная новизна работы.
1) в диссертации прослеживаются истоки представлений писателя об уделе России в фольклорно-мифологическом сознании, рассматривается творческая связь этих представлений с русскими народными пословицами и поговорками, песнями, социально-утопическими легендами, духовными стихами, летописями, с героической поэмой «Слово о полку Игореве», с демократической сатирой XVII в.;
2) подробно исследуется пространственно-временной континуум русского мира;
3) уделяется большое внимание попыткам Салтыкова-Щедрина решать социальные «противоречия» и «запутанные дела» пореформенной действительности;
4) проанализирован его подход к вопросу о возможности преодоления насилия в истории, политическом терроризме, судьбах молодого поколения, о приоритете материального или духовного для народных масс, о реальности пересоздания верой и Словом мира, лежащего во зле. Особое значение уделяется точкам соприкосновения писателя с Пушкиным, Гоголем, Герценом, Достоевским, Тютчевым, с публицистом И.С. Аксаковым в решении проблемы.
Объектом исследования являются художественно-публицистические произведения Салтыкова-Щедрина в их историко-философских и этико-эстетических основаниях.
Предметом исследования стало творчество Салтыкова-Щедрина как эстетическая и социально-историческая система.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что его выводы могут быть использованы при чтении и разработке общих вузовских курсов по истории русской литературы XIX в., а также спецкурсов по творчеству Салтыкова-Щедрина и прозе второй половины XIX в., в процессе комментирования произведений писателя, готовящихся к переизданию.
Цель и задачи диссертации – раскрыть концепцию русского мира, созданную Салтыковым-Щедриным, как художественной и социально-исторической системы взглядов на национальную судьбу. Для достижения этого в рамках данной работы решаются следующие задачи:
1) рассмотреть, как при изображении родины проявляются связи писателя с фольклорно-мифологическим сознанием, с традициями устного народного творчества и древнерусской словесности;
2) исследовать пространственно-временное своеобразие русского мира в произведениях Салтыкова-Щедрина;
3) проанализировать трактовку художником-мыслителем общественно-политической ситуации пред- и пореформенной эпохи;
4) определить отношение автора к молодому поколению, которое во многом влияет на будущее страны;
5) уяснить критическую позицию Салтыкова-Щедрина в отношении института семьи;
6) осмыслить взгляды писателя на историческое призвание народных масс;
7) раскрыть понимание художником духовных ценностей и идеалов России.
Методология исследования. В основу исследования положен комплексный подход, объединяющий историко-литературный, сравнительно-исторический метод, предусматривающий рассмотрение материала в его синхронном и диахронном срезах, которые широко применялись в отечественном литературоведении к творчеству Салтыкова-Щедрина. Он нашел отражение в трудах С.С. Борщевского, А.С. Бушмина, А.А. Жук, В.Я. Кирпотина, Е.И. Покусаева, В.В. Прозорова, А.М. Туркова, К.И. Тюнькина, Т.И. Усакиной. Такой подход опирающийся на принцип историзма, учитывающий мировоззренческий аспект, позволяет показать, как воспринимались писателем социальные тенденции, политические процессы русской действительности эпохи Великих реформ, разрабатывались проблемы общественной психологии. Произведения Салтыкова-Щедрина в совокупности с произведениями других писателей-реалистов его современников предстают ярчайшими документами времени, запечатлевшими восприятие нацией своей судьбы в переломный исторический период. Одним из звеньев исследования выступает биографический анализ, который нашел блестящее воплощение в трудах С.А. Макашина. Без учета богатейшего жизненного опыта сатирика, его неповторимого восприятия 1850-х-1880-х гг., определившего выбор жанров, тем, сюжетов, невозможно было бы с должной полнотой решить поставленную в диссертации задачу. При рассмотрении художественного своеобразия русского мира в произведениях Салтыкова-Щедрина, пространственно-временного континуума, в котором воплощаются философские, этико-эстетические установки автора, использован метод, базирующийся на работах М.М. Бахтина.
Положения, выносимые на защиту:
1) в произведениях Салтыкова-Щедрина Русь предстает страдающей в прошлом и настоящем от Кривды, Горя-Злочастия, которые искажают ее облик, борются с Правдой, но тяжкая судьба родины взывает к преодолению;
2) художник раскрывает своеобразие русского мира в его бытовании в пространстве и во времени, в динамике и статике, свидетельствующих о глубоком конфликте, таящемся в его недрах;
3) исследуя острейшие политические вопросы, вставшие перед страной в пореформенное время, состояние социальной морали, писатель-сатирик приходит к выводу, что поиски выхода из идейных лабиринтов, попытки преодоления общественных противоречий мучительны, успех их проблематичен, но иного пути для общества и мыслящей личности нет;
4) по убеждению писателя, демократическая молодежь, является силой, которая способна активно влиять на будущее страны, но это станет возможным только при условии ее приобщения к разумной практической деятельности, отказа от экстремизма, нигилистических настроений;
5) Салтыков-Щедрин демонстрирует противоречия народного сознания, порожденные тяжелейшим экономическим положением, но настаивает на том, что массы должны находить опору в самих себе, хранить свои идеалы, осознать, что они в ответе за судьбу России;
6) вера писателя в способность Слова пересоздавать мир, в незыблемость религиозно-этических традиций России, в значение Евангельских положений и образов для национального сознания, культуры, в необходимость мужественного противостояния злу оставалась непоколебимой.
Апробация. Результаты работы были апробированы в 15 научных публикациях, в монографиях «Тема рода и семьи у Салтыкова-Щедрина в литературном контексте эпохи» и «Судьба России в творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина», в статьях в академических коллективных трудах.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, 7 глав, заключения и библиографического списка. Общий объем работы – 312 страниц.
Пространственно-временное своеобразие русского мира
В пространственно-временной организации художественного мира литературного произведения отражено представление о его судьбе. В пространственно-временных системах заключены широчайшие возможности для воплощения идейно-эстетического замысла автора. Их своеобразие раскрывает восприятие и оценку писателем окружающей действительности, происходящих в ней процессов. Внимание к этой сфере представляется весьма плодотворным в отношении произведений Салтыкова-Щедрина, творчество которого изобилует образами времени и места, имеющими символическую насыщенность. Важным вкладом в изучение вопроса стала работа Д.П. Николаева, посвященная «Истории одного города» (вошедшая в книгу «Три шедевра русской классики», 1971), в которой уделено много внимания гротеску, лежащему в основе структуры, образов, стилистики знаменитой сатиры, определяющему идейно-художественное своеобразие книги, в том числе и пространственно-временную систему.
В произведениях каждого художника в той или иной форме отражается состояние окружающего его общества, современная ему идеологическая, духовная атмосфера. Это особенно касается литераторов, творчество которых имеет ярко выраженную социальную, критическую направленность, авторов, в чьих произведениях сильно публицистическое начало. Тот период в жизни страны, на который пришлась деятельность Салтыкова-Щедрина, был бесспорно исключительно сложным, воистину переломным и поставил перед мыслящими русскими людьми много острых проблем. Толстой писал в романе «Анна Каренина»: «... у нас теперь, когда все это переворотилось и только укладывается, вопрос о том, как уложатся эти условия, есть только один важный вопрос в России»1. Пред- и пореформенная действительность отличалась крайней противоречивостью, определить вектор общественного развития было очень трудно. Отечественные литераторы напряженно размышляли о том, что ждет их страну, по какому пути она пойдет, что сулит ей грядущее. Новый, нарождающийся буржуазный строй не решал коренных вопросов национальной жизни. Ожидания перемен, надежды, горькие разочарования, экстремистские эксцессы характерны для общественных умонастроений этого периода. Питательной средой сатиры Салтыкова-Щедрина была общественная жизнь. Целая плеяда литературоведов глубоко исследовала социально-политические, философские воззрения сатирика, их отражение в его художественно-публицистических произведениях. Этому посвящены работы известных отечественных ученых: В.Я. Кирпотина «М.Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество» (1955), «Философско-эстетические взгляды Салтыкова-Щедрина» (1957); С.С. Борщевского «Щедрин и Достоевский» (1956); Е.И. Покусаева «Салтыков-Щедрин в шестидесятые годы» (1957), «Революционная сатира Салтыкова-Щедрина» (1963); Т.И. Усакиной «М.Е. Салтыков - критик Прудона» (1964), ее же «Салтыков и Герцен в сороковые годы» (1968); А.С. Бушмина «М.Е. Салтыков-Щедрин» (1970); П.С. Рейфмана «М.Е. Салтыков-Щедрин. Творческий путь» (1973); С.А. Макашина «Салтыков-Щедрин. Биография» (1951), «Салтыков-Щедрин на рубеже 1850-1860 годов. Биография» (1972), «Салтыков-Щедрин. Середина пути. 1860-е-1870-е годы. Биография» (1984), «Салтыков-Щедрин. Последние годы. 1875-1889. Биография» (1989); A.M. Туркова «Салтыков-Щедрин» (1981); К.Г. Исупова «Художественная философия истории М.Е. Салтыкова-Щедрина: от исторической риторики к литературной топике и стилистике» (1988). В книге К.И. Тюнькина «Салтыков-Щедрин» (1989), а также в статьях В.В. Прозорова «"Суд истории" в идейно-художественной трактовке М.Е. Салтыкова-Щедрина» (1981); А.А. Слинько «Чаадаевские<\/span>
мотивы в "Истории одного города" М.Е. Салтыкова-Щедрина» (1996); A.M. Туркова «Салтыков-Щедрин -<\/span> осознание современности как предчувствие будущего» (2005) отражена оригинальность и глубина социальной мысли писателя. Среди работ, созданных в конце XX - начале XXI вв., значительный интерес представляет книга С.С. Минаевой «Народ и власть в сатире М.Е. Салтыкова-Щедрина 1870-80-х годов» (2004). Ее автор исходит из того положения, что в сатире Салтыкова-Щедрина вопрос о власти и ее мимикрии в современной ему пореформенной России был одним из центральных. «Как все возникающее, растущее и развивающееся власть у М.Е. Салтыкова-Щедрина исторически ограничена, не беспредельна и проявляет признаки старости, упадка и угасания»1. В рамках этого исследования власть «изучается как метафора, рассматриваемая в контексте не одного конкретного произведения, а в контексте наиболее важных и в художественном отношении значимых произведений русской классической литературы второй половины XIX века на мировом историко-литературном фоне» . Заслуживает серьезного внимания монография Е.Г. Постниковой «Мифология власти и власть мифологии: М.Е. Салтыков-Щедрин - Ф.М. Достоевский» (2009) Опираясь на многие современные отечественные и зарубежные исследования в области семиотики, культурологии, фольклористики, ее автор рассматривает проблему взаимовлияния политической мифологии власти и русской классической литературы на примере творчества двух великих художников XIX в. Большой вклад в изучение общественно-политического аспекта сатиры Салтыкова-Щедрина внес коллектив ученых, выпускавших собрание сочинений сатирика в двадцати томах в 1965-1977 гг. Салтыков-Щедрин был одной из ведущих фигур в интеллектуальной и общественной жизни 1860-х-1880-х гг. М. Горький с полным основанием писал: «Невозможно понять историю России во второй половине XIX века без помощи Щедрина»1. Великие русские писатели, в том числе и Салтыков-Щедрин, чувствовали и понимали, что наступило особое время, когда многое определяется в судьбе страны и народа, что формы государства, собственности, семейных отношений нуждаются в обновлении, и русское общество должно со всей ответственностью задуматься о будущем, которое созидается напряженными усилиями воли, разума, самоотверженным трудом.
Социально-политические «противоречия» и «запутанные дела» России
И.С. Аксаков в беседе с публицистом С.Ф. Шараповым, состоявшейся в 1880-х гг., высказал мнение, что Салтыков-Щедрин «это своего рода бич Божий на петербургский период русской истории и на петербургскую бюрократию — это ее историк. ... - У всякого писателя своя роль. Я бы Салтыкова так охарактеризовал: это исторический дворник петербургского периода. Дворник с огромной метлой. И чем больше он метет, тем больше всякого сору, потому что самый период этот какой-то проклятый» . Положительные воззрения Салтыкова-Щедрина были неясны Аксакову, но он справедливо указал на специфику сатиры - исследование настоящего и бичевание смехом его отрицательных, темных сторон, изображение «зла во всей наготе его безобразия». (Хотя метафора «исторический дворник» столь же субъективна, как и «забытая балалайка», употребленная Салтыковым-Щедриным по отношению к идеологу славянофильства в 1885 г.).
Салтыков-Щедрин неустанно размышлял о предназначении родины, о ее драматической истории. Своеобразие естественных форм существования русского мира: художественного времени и пространства в его произведениях позволяют глубже понять, как трактовалась писателем судьба России. Эти типологические модели связаны не только с поэтическими особенностями произведений писателя, но и с культурологической проблематикой - в них воплощается принцип мышления автора о действительности.
При изображении русской жизни для Салтыкова-Щедрина очень важен временной аспект, установка его творчества — исследовать настоящее, опираясь на уроки прошлого и вдохновляясь идеалами будущего. Это, в частности, нашло проявление в названиях ряда произведений: «История одного города», «Признаки времени», «Итоги», «Круглый год», «Современная идиллия», «Пошехонская старина», «Забытые слова» и др.
Столь же значим при изображении родины был для сатирика аспект пространственный. Как писал Ю.М. Лотман, художественную мощь пространственных моделей раскрыл для нашей литературы Гоголь, многое определив в творческом языке Толстого, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, других авторов1. Добавим, что в произведениях этих писателей раскрывается уникальность русского пространства - другого такого мы не встретим в мировой литературе.
Художник-сатирик испытывал особое пристрастие к топонимическим образам. Он изображал Россию в целом, как огромную страну со своими природными, культурными особенностями, в ее отношениях с Европой, в то же время объектом его наблюдений были и отдельные сферы: мир столицы, провинции, усадебный. В его произведениях мы встречаем образы-символы Глупов, Ташкент, Пошехонье. Родная земля то растекается до подавляющей необъятности - в ней можно затеряться, то сжимается до размеров кротовой норы, сырой, тесной, темной и скучной, но которую нужно любить больше всего на свете, потому что это отечество (как сказано в цикле «Для детей», 1869). Среди бескрайнего простора и в норе существование одинаково мучительно, если бы не «любовь до боли сердечной» к месту своего рождения. Пространственные образы у Салтыкова-Щедрина бывают географически точным и культурной, идеологической, этической метафорой.
К творчеству писателя-сатирика можно с полным основанием применить наблюдения М.М. Бахтина над литературно-художественными пространственно-временными отношениями: «В пределах одного произведения и в пределах творчества одного автора мы наблюдаем множество хронотопов и сложные, специфические для данного произведения или автора взаимоотношения между ними ... . Хронотопы могут включаться друг в друга, сосуществовать, переплетаться, сменяться, сопоставляться или находиться в более сложных взаимоотношениях»1.
Мир столицы привлекал пристальное внимание Салтыкова-Щедрина. В работе «Душа Петербурга» Н.П. Анциферов приводит слова Гоголя из «Петербургских записок 1836 года»: «Москва нужна России, для Петербурга нужна Россия»2. «Выходит так, - развивает свою мысль автор, — что Петербург-то России как будто и не нужен, он для нее чужой. ... Но нет. Какая-то глубокая, непостижимая связь существует между страной и ее новой столицей. За Петербургом чувствуются беспредельные просторы России»3.
Тема Петербурга в русской реалистической литературе XIX в. от Пушкина перешла к Гоголю, затем была усвоена представителями «натуральной школы». А. Белый в книге «Мастерство Гоголя» заметил, что Петербург разбил писателя, «и он уцепился за иронию, как за средство самозащиты, доминирует же не смех, а страх: "Не верьте Невскому"...»4. Рисуя образ столицы империи, Салтыков-Щедрин и Достоевский во многом выступили как продолжатели традиций «Записок, сумасшедшего», «Портрета», «Невского проспекта», «Шинели». Ранний Достоевский разрабатывал аспект, образно названный А. Белым «в тумане мороков»5. Оба писателя прошли «школу идей» в среде петрашевцев, в которой господствовали резко критическое отношение к современной цивилизации и антиурбанистические взгляды. Так например, Д.Д. Ашхарумов на обеде в честь Ш. Фурье 7 апреля 1849 г. дал отталкивающую характеристику Петербурга: «Мы живем в столице безобразной, громадной, в чудовищном скопище людей, томящихся в однообразных работах, испачканных грязным трудом, пораженных болезнями, развратом...»
Молодое поколение - надежда и боль М.Е. Салтыкова-Щедрина
Салтыков-Щедрин активно вступил на литературное, журналистское поприще в период накала общественных страстей в стране, начинающей новую историческую эпоху. Переворотившаяся жизнь поставила перед мыслящими русскими людьми множество сложнейших вопросов: экономических, социально-политических, этических, эстетических; в хоре деятелей тех лет голос Салтыкова-Щедрина, писателя, публициста, критика был одним из ведущих. Эта удивительная эпоха во многом получила глубокое отражение благодаря его деятельности. Пафос творчества сатирика определился уже в предреформенные годы - мужественная вера в будущее, упование на то, что Россия выстоит во всех испытаниях, преодолеет свою тяжелую судьбу. Твердая убежденность в этом соединялась у него со скептицизмом, пристальным внимании к темным, мрачным сторонам действительности. В своих произведениях, пишет Е.Г. Постникова, он ставил задачу «беспощадного разоблачения либеральной и консервативной мифологий как лжемифов, чуждых национальному сознанию»1. Добавим, что как политический мыслитель писатель проявлял трезвость и объективность в отношении мифологии шестидесятничества, ограниченной и, в конечном счете, бесплодной, и это обусловило его особое положение в демократическом лагере.
Важнейшая проблема, которую должно было разрешить русское общество накануне и после реформы 1861 года, была связана с тем, по какому пути надо двигаться стране. Поиски ответа на него сопровождались острейшей идеологической борьбой, в которой принимал активное участие и Салтыков-Щедрин.
В IV главе цикла «За рубежом», вспоминая пору своей молодости, писатель говорит о тех идейных влияниях, которые оставили глубокий след в его душе: «Я в то время только что оставил школьную скамью и, воспитанный на статьях Белинского, естественно, примкнул к западникам, но не к большинству западников (единственно авторитетному тогда в литературе), которое занималось популяризированием положений немецкой философии, а к тому безвестному кружку, который инстинктивно прилепился к Франции. Разумеется, не к Франции Луи Филиппа и Гизо, а к Франции Сен-Симона, Кабе, Фурье, Луи Блана и в особенности Жорж-Занда. Оттуда лилась в нас вера в человечество, оттуда воссияла нам уверенность, что "золотой век" находится не позади, а впереди нас... Словом сказать, все доброе, все желанное и любвеобильное — все шло оттуда» (XIV, 111-112).
В 1863 г. им была написана историко-философская статья «Современные призраки», «одно из наиболее глубоких изложений фундаментальных основ - principia universalis - мировоззрения Салтыкова»1. Исследователи отмечали, что в процессе работы над статьей мысль автора питалась сочинениями И. Канта, Г. Гегеля, О. Конта, Л. Фейербаха, социалистов-утопистов: неслучайно статье предшествует эпиграф из труда В. Консидерана «Destinee sociale» («Общественное назначение»). Исследователь Кислицына указывала на важную роль взглядов А. де Сен-Симона в становлении мировоззрения Салтыкова. По ее мнению, подобно французскому мыслителю, его последователь был материалистом в общефилософских вопросах, когда дело касалось социологии, истории движущей силой их развития признавались идеи. Из этого же источника усвоено им представление о чередовании органических и критических эпох, термин «переходная эпоха» .
Общественные идеалы понимались писателем как преходящие категории, которые в процессе развития человечества и его цивилизации исчерпывают себя, превращаются в «призраки», сменяются другими. Начиная статью, автор разъясняет смысл, который он вкладывает в метафорический образ, вынесенный в заглавие: «Рассуждая теоретически, это такая форма жизни, которая силится заключить в себе нечто существенное, жизненное, трепещущее, а в действительности заключает лишь пустоту» (VI, 382-383). По сути своей «призрак» - «истина временная», «идеал исторической минуты». Человечество жаждет истины и в поисках ее обращается к различным «идеалам», которые вначале удовлетворяют его, но постепенно изживают себя, становятся мнимостью. Суть исторического процесса в движении от одних относительных истин к другим. На основе этого рассуждения сатирик уточняет и развертывает первоначальное определение: «Всякий призрак имеет свою долю истины или, лучше сказать, всякий призрак есть истина, но истина, ограниченная в пространстве и во времени. Сверх того, всякий призрак есть протест против другого призрака, дряхлого и не соответствующего потребностям жизни. Сверх того, всякий призрак есть вместе с тем переходное звено от призрака прошлого и известного к призраку грядущему и неизвестному» (VI, 385). По мысли Салтыкова-Щедрина: «История человечества, от самой колыбели его, идет через преемственный ряд призраков — вопрос в том, где оно освободится от них, и освободится ли? Это составляет темную, мучительную, трагическую сторону истории (впрочем светлой-то и успокоительной покуда и не обреталось)» (VI, 385).
Скорбный образ народа
Иванова было изображено Нечаевым своим жертвам как акт политический и полезный для будущего «общего и великого дела». Такие явления возможны во времена переломные, в периоды потрясений, сомнений, отрицания, скептицизма. Молодежь, по мнению Достоевского, оторвана от народных начал, от «почвы» и вследствие этого не защищена от разрушительных влияний. Из западноевропейских учений о прогрессе, о нравственных обязанностях современного человека русское юношество делает выводы иногда самые неожиданные и начинает страстно верить им. Вина за это лежит на всем обществе, на «отцах». О чреватой опасностью восприимчивости современной ему молодежи к влиянию европейских авторитетов, таких, как Д. Милль, Ч. Дарвин, Д. Штраус, Достоевский писал: «Разве может русский юноша остаться индифферентным к влиянию этих предводителей европейской мысли и других им подобных, и особенно к русской стороне их учений? Это смешное слово о "русской стороне их учений" пусть мне простят, единственно потому, что эта русская сторона этих учений существует действительно. Состоит она в тех выводах из учений этих в виде несокрушимейших аксиом, которые делаются только в России; в Европе же возможность выводов этих, говорят, даже и не подозреваема» 2.
«К молодежи нужно относиться честно — честно любить ее» , -провозгласил И.С. Аксаков, остро ощущавший вину старшего поколения, но оптимистически смотрящий на возможности русского общества, если оно обратится к народным началам: «С тою неизменною последовательностью, к которой способна именно честная юность, она довела это отрицание до крайнего его предела, до нелепости, до абсурда, и много, много жертв принесено ею своему заблуждению. Но вина не на них, а на нас, воспитателях. Уже подрастает, - верим мы, - новое поколение, которое устыдится своего бессознательного презрения к родному народу, к родным заветам, преданиям и основам своей земли, посрамится чуждах, иною жизнью созданных идеалов, ужаснется деспотических поползновений своих предшественников, готовых тиранией и обманом навязать русскому народу измышленные разными чужестранными доктринерами формы политического и общественного бытия, - и сумеет найти положительное, не отрицательное решение всех мучающих нас современных задач и вопросов...»1.
Еще в незаконченной повести «Тихое пристанище», знакомя читателя с идейными убеждениями центрального персонажа Веригина, Салтыков-Щедрин упоминал, что молодой разночинец стремился освободить действительность от оков, разорвать их. Но как это осуществить? Насильственное переустройство общества может привести к результатам непредсказуемым: «А что будет потом? не выйдет ли из всего этого анархии? С горечью мы должны сказать, что Веригин хотя не отрицал уместности подобных вопросов, но отвечал на них уклончиво и как-то сомнительно улыбался при этом» (IV, 278).
Но какие бы жгучие проблемы не стояли перед русским юношеством, Салтыков-Щедрин видел в нем надежду и будущее страны. Он соглашался, что молодое поколение живет не нормальною, а фантастическою жизнью, но, по убеждению писателя, грех этот ляжет не на него, а на тех, кто сознательно или бессознательно ставит его в такое положение. У молодежи есть вера в правоту своего дела, в плодотворность подвига, в счастливое грядущее человечества. «И каковы бы ни были заблуждения и увлечения молодости, будь благословенно во век ты, время светлых верований и бескорыстных, теплых упований! и пусть оскудеет рука, которая решится написать обвинительный приговор твой!» (IV, 276). Фамилии главных героев этого незавершенного произведения, Веригин и Крестников, ясно свидетельствуют об их жертвенной, добровольно страдательной, пассионарной роли.
Соратник сатирика по «Отечественным запискам» Н.К. Михайловский в одной из своих статей предлагал читателю «поискать в самих сочинениях
Щедрина область того минимума отрицательных типов, которые есть вместе с тем область максимума его симпатий, надежд и доверия. Пропуская перед своею памятью длинную вереницу созданных Салтыковым образов, читатель, я полагаю, убедится, что таких областей две: во-первых, русский народ; во-вторых - русская молодежь»1
Салтыков-Щедрин оптимистически писал во второй главе «Дневника провинциала в Петербурге» о будущих поколениях: «Да, мы лучше наших пращуров. Но лучше не сами по себе, а потому, что мы отцы детей наших, которые, несомненно, будут лучше и наших пращуров, и нас» (X, 298).
По убеждению сатирика, справедливый взгляд на русское юношество «должен определяться общею его деятельностью, общими стремлениями, а не уклонениями и юродствами, хотя бы этих последних было и великое множество» (VI, 326).
Салтыков-Щедрин принадлежал к тем писателям, которых «до боли сердечной» волновала проблема детства. Она решалась им в контексте драматических размышлений о современной России, семейном союзе, о самореализации человеческой личности. Н.К. Михайловский в книге «Литературные воспоминания и современная смута» так охарактеризовал отношение сатирика к детям, к потомству: «Для него нет драмы страшнее разлада между отцами и детьми, нет стимула пробуждения чести и совести сильнее родительской и сыновней любви. Согласно общей своей литературной физиономии, в которой сочеталась могучая непосредственность, с одной стороны, и сила неусыпного бодрствующего сознания - с другой, Салтыков обобщал личное чувство кровной связи с своими детьми до обширных горизонтов «веры в будущее», преемственной связи с потомством вообще.
