Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ПОНЯТИЙ «ЭМОЦИЯ», «ОЦЕНКА», «ЭКСПРЕССИЯ» 9
1. Эмоции в психологии и лингвистике "...9
1.1. Эмоциональность как лингвистическая категория. Языковые средства и способы выражения эмоций в языке 17
1.2. Основные подходы к описанию эмоций в языке 22
2. Оценка. Соотношение эмоции и оценки и обоснование термина «эмоционально-оценочная лексика» 28
3. Экспрессия 34
4. Определение и структура коннотации 38
4.1. Оценочность как компонент коннотации 41
4.2. Эмоциональность как компонент коннотации .: 42
4.3. Экспрессивность как компонент коннотации 42
4.4. Образность как компонент коннотации 43
5. Функции эмоционально-оценочной лексики в художественном тексте 45
6. Обоснование классификации эмоционально-оценочных лексем положительной направленности, употребляющихся в произведениях
В. Набокова 48
7. Субъект оценки в произведениях В. Набокова 55
ГЛАВА II. ЗНАЧЕНИЕ И УПОТРЕБЛЕНИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНО-ОЦЕНОЧНЫХ ЛЕКСЕМ ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ В ПРОЗЕ В. НАБОКОВА 61
1. Эстетические взгляды В. Набокова и оценка «красивый» 62
2. Синонимический ряд прекрасный, великолепный, замечательный, божественный / прекрасно, великолепно, замечательно, божественно 79
2.1. Лексемы прекрасный / прекрасно 79
2.2. Лексемы великолепный / великолепно 86
2.3. Лексемы замечательный / замечательно 90
2.4. Лексемы божественный / божественно 94
3. Синонимический ряд удивительный, изумительный, восхитительный, упоительный /удивительно, изумительно, восхитительно, упоительно 96
3.1. Лексемы удивительный /удивительно 96
3.2. Лексемы изумительный/изумительно 99
3.3. Лексемы восхитительный/восхитительно 103
3.4. Лексемы упоительный /упоительно 106
4. Синонимический ряд чудесный, чудный, дивный, волшебный, сказочный, баснословный / чудесно, чудно, дивно, волшебно, сказочно, баснословно 113
4.1. Лексемы чудесный/чудесно, чудный/чудно 113
4.2. Лексемы дивный/дивно 119
4.3. Лексемы волшебный / волшебно 124
4.4. Лексемы сказочный /сказочно 126
4.5. Лексемы баснословный / баснословно 127
5.Синонимический ряд очаровательный, прелестный, пленительный, обворожительный / очаровательно, прелестно, пленительно, обворожительно 130
5.1. Лексемы очаровательный/очаровательно 130
5.2. Лексемы прелестный /прелестно 136
5.3. Лексемы пленительный /пленительно 144
5.4. Лексема обворожительный /обворожительно 147
6. Лексемы с корнем -неж-: развитие эмоционально-оценочного компонента значения 151
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 170
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ НАЗВАНИЙ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
В.В. НАБОКОВА И ИСТОЧНИКОВ ЦИТИРОВАНИЯ 176
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 178
СПИСОК СОКРАЩЕНИЯ СЛОВАРЕЙ 192
- Эмоциональность как лингвистическая категория. Языковые средства и способы выражения эмоций в языке
- Эстетические взгляды В. Набокова и оценка «красивый»
- Лексемы замечательный / замечательно
Введение к работе
В. Набоков вошел в историю литературы как общепризнанный стилист. Творчеству писателя посвящено огромное количество работ, однако большая их часть носит литературоведческий характер. Среди современных набоковедов следует назвать таких исследователей, как А.А. Долинин [1994; 1997; 1999; 2000], Б.В. Аверин [1991; 2001; 2003], Ю.И. Левин [1998; 2001], В.Е. Александров [1999], С. Давыдов [1982; 1997; 2001], С. Сендерович и Е. Шварц [1997; 1999; 2000], Г. Барабтарло [2001; 2002], Д. Бартон Джонсон [2001], Н. Букс [1998], К. Проффер [2000], Н. Анастастьев [1992], A.M. Люксембург [1996; 1997; 1998; 2001], А.В. Злочевская [2000] и др. Эти исследования, как правило, ориентированы на анализ более высоких уровней организации художественного текста (тема, сюжет, персонажи), и в них не рассматривается собственно языковой материал произведений. Между тем выход на идеологические уровни организации художественного текста, а от них на вопросы мировоззрения писателя и его индивидуальную поэтику возможен и с собственно языкового уровня, через исследование функции слова в идиостиле писателя. Однако работ, посвященных изучению собственно языковых аспектов творчества В. Набокова, существует не много, и появляться они стали сравнительно недавно. Здесь следует назвать исследования Дж. Конноли [1993], Ю.Д. Апресяна [1995], Н.А. Фатеевой [1996], Е.В. Падуче-вой [1996], Ю.И. Левина [1998, 1998а, 19986], Н. Букс [1998], М.Я. Дымарского [2001; 2001а]. Среди частных аспектов стилевой манеры В. Набокова внимание исследователей обращено на особенности портретной характеристики персонажей [Михеев 1999; Гиржева, Заика 2001; 2004]; в свете игровой поэтики язык В. Набокова рассматривает Г.Ф. Рахимкулова [2003]. Можно выделить ряд работ, посвященных описанию образов-символов у В. Набокова [Белобровцева 2000; Фатеева 1996; 2001; Дмитровская 2000; 2001], ключевых слов [Л. Бабенко 2000; Н. Бабенко 2001], концептов [Рягузова 2000; 2001], новообразований [Виноградова, Улуханов 1996; Рахимкулова 2001; Семенов 2001], цветообозначений [Лукьяненко 2002; 2004], тропов [Левин 1998; Лукьяненко 2004], сложных эпитетов [Лукьяненко 2002а; 2004].
Одной из характерных черт языка В. Набокова является использование им эмоционально-оценочной лексики, традиционно определяемой как «поэтические эпитеты». Эта особенность была замечена критиками давно: «У него [Набокова] неимоверное количество в прозе - дамских эпитетов - обворожительный, волшебный, пронзительный, восхитительный» [Гуль 2000: 615]. Оценивая данную черту языка В. Набокова только как «прихоть», чудачество художника, исследо ватели не смогли понять и объяснить всей значимости данного приема в художественной системе писателя. Вместе с тем названная лексика составляет одну из существенных особенностей идиостиля В. Набокова; ее исследование представляет собой важное средство описания особенностей эстетической системы писателя и реконструкции фрагмента его картины мира.
Отмеченными факторами обусловлен выбор предмета исследования - эмоционально-оценочной лексики положительной направленности в прозе В. Набокова.
В качестве объекта исследования были выбраны 18 наиболее частотных и эстетически значимых прилагательных прекрасный, великолепный, замечательный, божественный , удивительный, изумительный, восхитительный, упоительный; чудесный, чудный, дивный, волшебный, сказочный, баснословный; очаровательный, прелестный, пленительный, обворожительный, а также соответствующие им наречия и слова категории состояния. В целях воссоздания целостной картины в некоторых случаях анализируются значения однокоренных слов указанных лексем: производящих основ и дериватов. Рассматриваются также лексемы с корнем -неж-, развивающие в языке В. Набокова эмоционально-оценочные коннотации и обнаруживающие тесные смысловые связи с эмоционально-оценочными лексемами. В качестве отправного пункта исследования рассмотрены эстетические взгляды Набокова через призму употребления им лексем красота и красивый.
Цель настоящего исследования - анализ эмоционально-оценочной лексики положительной направленности в русскоязычной прозе В. Набокова и выявление функциональной значимости и эстетической роли данной лексики в художественной системе писателя.
Достижение поставленной цели потребовало решения ряда конкретных задач:
- выработать теоретическую базу исследования, для чего рассмотреть категории эмоции, оценки и экспрессии и представить классификацию эмоционально-оценочной лексики положительной направленности;
- установить специфику субъекта оценки в произведениях В. Набокова в соотношении с категориями «автор», «герой», «повествователь»;
- обозначить круг объектов, характеристика которых осуществляется с помощью эмоционально-оценочных лексем;
- реконструировать эстетические взгляды В. Набокова на основе анализа употребления лексем, репрезентирующих оценку «красивый»;
- описать особенности функционирования эмоционально-оценочной лексики со значением положительной оценки;
- установить семантическую и функциональную соотнесенность эмоционально-оценочных лексем с лексемами нежный, неоюность и нежно, развивающими в языке В. Набокова эмоционально-оценочные коннотации.
Актуальность исследования. Отношение к литературному наследию В. Набокова неоднозначно. С одной стороны, о его прозе сложилось мнение как о «холодной и опустошенной» [Адамович 2000: 92]1. С другой стороны, ряд исследователей выделял в писателе противоположные черты: «Набоков был юношей, влюбленным в лучезарную жизнь и жаждущим радоваться всему» [Гессен 1997: 174]. В рамках такого восприятия В. Набокова его творчество прочитывается как «признание в любви» к жизни: «Неистребимая, ненасытная жажда жизни Набокова имеет свои отличительные черты. Только по степени ее остроты писателя можно уподобить таким влюбленным в жизнь фигурам, как Шекспир или Руперт Брук, Толстой или молодой Леонид Леонов» [Иваск 2000: 560]. Писателю важно показать принятие мира героем и увидеть ответную любовь мира к нему: «Набоков ... верил в исходную благость творения, в неистребимую доброкачественность земного бытия и в конечную благость его предназначения. И вера эта, не поколебленная превратностями жизни и характера, есть подлежащее всех его романов» [Барабтарло 2002: 189]. Феномен В. Набокова заключается в том, что в его книгах одновременно отражены «ужас и благость» мира [Барабтарло 2002], а сама сила, управляющая существованием человека, представлена у писателя в причудливом сочетании ее контрастных проявлений. В. Набоков чувствует гармонию мира так же отчетливо, как и его противоположную сторону - хаос. Смысл своего писательства В. Набоков видит не только в том, чтобы отобразить противоречивость мира, но и в том, чтобы преодолеть это противоречие. Это осуществляется писателем в акте творчества: В. Набоков «заклинает словом». В. Ерофеев считает, что в этом состоит «глобальная творческая сверхзадача Набокова, обеспечивающая метароман экзистенциональным и эстетическим значением одновременно» [Ерофеев 1990: 14-15]. Важным средством, позволяющим писателю выразить свою любовь и нежность к миру и показать его красоту, является использование эмоционально-оценочной лексики. Актуальность настоящего диссертационного исследования определяется необходимостью выявления смы еловой значимости данного пласта лексики в художественной системе В. Набокова как раскрывающего особенности миропонимания писателя.
Научная новизна работы заключается в системном исследовании одного из пластов эмотивной лексики В. Набокова, которое позволяет выделить и описать особенности идиостиля писателя и реконструировать фрагмент его художественной картины мира. В вышеуказанном аспекте язык и художественная система В. Набокова изучаются впервые.
Материалом диссертационного исследования послужила русскоязычная проза В. Набокова: восемь романов, написанных на русском языке, - «Машенька» (1926), «Король, дама, валет» (1928), «Защита Лужина» (1930), «Подвиг» (1932), «Камера обскура» (1933), «Отчаяние» (1936), «Дар» (1937), «Приглашение на казнь» (1938), а также книга воспоминаний «Другие берега» (1951) и роман «Лолита» (1955), созданные писателем в американский период творчества и самостоятельно переведенные им на русский язык; 49 рассказов, 43 из которых входят в циклы «Возвращение Чорба», «Соглядатай» и «Весна в Фиальте». Из этих произведений методом сплошной выборки были извлечены контексты употреблений эмоционально-оценочной лексики. Объем картотеки составил 1621 единицу.
Цели и задачи настоящего исследования определили необходимость комплексной методики анализа. В диссертации были использованы следующие методы и приемы: анализ словарных дефиниций, приемы контекстуального, компонентного и сопоставительного анализа, а также статистический метод; в случае необходимости они дополнялись этимологическим анализом.
Теоретическая значимость работы определяется применением системного подхода к описанию и исследованию эмоционально-оценочной лексики, функционирующей в произведениях В. Набокова.
Практическое значение работы состоит в возможности использования материалов диссертации в разработке и преподавании спецкурсов и спецсеминаров по лингвистическому анализу художественного текста, проблемам лексической семантики, при решении общих вопросов стилистики художественной речи, в спецкурсах по творчеству В. Набокова, а также в работе над словарем языка писателя.
В соответствии с поставленной целью в качестве основных положений на защиту выносятся следующие:
1. Одним из важных языковых приемов в творчестве В. Набокова является использование эмоционально-оценочной лексики положительной направленности. В рамках художественной системы писателя она служит средством преодоления хаоса, гармонизации мира и выражения любви к нему.
2. Исследуемая лексика может быть структурирована в виде четырех синонимических рядов, что позволяет установить не только функциональное и семантическое сходство, но и различие между эмоционально-оценочными лексемами и выявить изменения, происходящие в их значении.
3. Сочетаемость эмоционально-оценочных лексем положительной направленности в прозе В. Набокова характеризуется регулярным употреблением с номинациями определенных групп объектов. Они могут быть классифицированы и рассмотрены в качестве основных объектов эстетического осмысления писателя.
4. Субъектом оценки в произведениях В. Набокова является преимущественно «авторский герой» (Ю. Иваск), или «герой-субъект» (противопоставленный «герою-объекту» - М. Михеев). Этот герой в конечном счете выражает эстетические и художественные взгляды самого писателя.
5. Функциональная значимость положительных эмоционально-оценочных лексем выявляется в их соотнесенности с эстетическими взглядами писателя, эксплицируемыми лексемами красота и красивый. Обнаруживаются также связи эмоционально-оценочных лексем с лексемами нежный, нежность и нежно, развивающими в языке В. Набокова эмоционально-оценочные коннотации и определяющими одну из ключевых эмоциональных доминант его мировосприятия.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка сокращений произведений В. Набокова и источников цитирования, списка использованной литературы и списка словарей.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в 9 публикациях и докладывались на международных научных конференциях «Языкознание 21-го века: проблемы и перспективы» (Светлогорск, 2001), «Текст в лингво-дидактическом аспекте» (Зеленоградск, 2002), «Русское зарубежье: приглашение к диалогу» (Калининград-Светлогорск, 2003), «PRO=3A 2. Строение текста: Синтагматика. Парадигматика» (Смоленск, 2004), на «Набоковских чтениях» (Калининград, 2000; Санкт-Петербург, 2003) и ежегодных научных семинарах аспирантов КГУ (2001-2003).
Эмоциональность как лингвистическая категория. Языковые средства и способы выражения эмоций в языке
Для обозначения эмоциональности как психической категории в языке был предложен термин «эмотивность». Эмотивность - это «имманентно присущее языку семантическое свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики, отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции; имеет два плана: план содержания и план выражения, через которые манифестируются эмоциональные отношения / состояния говорящих» [Шаховский 1987: 24-25]. Соответственно, «языковая единица, в семантической структуре которой имеется эмоциональная доля в виде семантического признака, семы, значения, благодаря чему эта единица адекватно употребляется всеми носителями языка для выражения эмоционального отношения / состояния говорящего», получила название "эмотив"» [Там же]. Эмоциональность может занимать различное место в структуре лексического значения лексемы: «Эмо-тивная доля семантики может быть актуальной и совпадать, быть тождественной всему лексическому значению слова (в случае эмотивного значения) или быть его частью, т. е. компонентом (коннотацией)» [Там же: 25]. Соответственно этому среди эмотивной лексики В.И. Шаховский выделяет аффективы (междометия и междометные слова, лексика обзывания и ласкания, бранная лексика, а также обращения), экспрессивы (экспрессив - «это языковая единица, основной семи ологической функцией которого является экспрессия, т. е. усиление воздействующей силы за счет сем усиления, образности и др.» [Там же: 25] и коннотати-вы.
Эмоции имеют двоякий способ обнаружения в языке [Бабенко 1989: 10]. «Во-первых, они проявляются в языке как эмоциональное сопровождение, эмоциональная окраска, возникающая в результате прорыва в речь говорящего его эмоционального состояния в виде эмоциональных оценок. Во-вторых, эмоции отражаются языковыми знаками как объективно существующая реальность, подобная любой другой конкретно наблюдаемой реальности. Механизмы языкового выражения эмоций говорящего и языкового обозначения, интерпретации как объективной сущности говорящего и слушающего принципиально различны» [Бабенко 1989: 10]. Языковые средства делятся на собственно выражающие и описывающие эмоции [Гак 1998: 645-646]. Эмоции выражаются интонацией (она присутствует всегда), особыми лексическими средствами (например, междометиями), некоторыми специализированными типами предложений - эмотивными предложениями. Сообщение об эмоциях и оценках выражается обычно в предложениях, описывающих переживания третьего лица, либо первого лица в ненастоящем времени [Там же: 646]. Описывающие высказывания могут иметь смысл выражения, если они произносятся в качестве непосредственной реакции на событие. Если они произносятся или могут быть произнесены в пространственно-временном отрыве от события, то они выступают как описания, а не как выражение чувств. Высказывания в третьем лице представляют собой описания чувств и оценок [Там же: 646].
К называющим эмоцию относятся слова, лексическим содержанием которых является обозначение эмоций. «Эмоциональная окраска таких слов, как любить, ненавидеть, целиком определяется их предметной направленностью, а именно тем, что данные слова непосредственно обозначают различные эмоции, настроения и т.п.» [Шмелев 1977: 163].
Ю.Д. Апресян выделяет следующие типы лексики, называющей эмоции:
- базовая лексика - глагольные синонимические ряды беспокоиться, бояться, сердиться, стыдиться, гордиться, удивляться, восхищаться, любить, надеяться, радоваться, грустить и другие; ряды соответствующих существительных, прилагательных и наречий {беспокойство, радость, рад, тревожно, с тревогой, боязно, со страхом, в страхе) и т. д.;
- слова, не являющиеся обозначениями эмоций в собственном смысле, но включающие в свое значение указание на различные эмоциональные состояния субъекта в момент выполнения какого-то действия или нахождения в каком-то состоянии (например, любоваться, заглядеться, засмотреться).
- слова, не называющие эмоции в собственном смысле, но имеющие к их выражению самое непосредственное отношение. Имеется в виду метафора, обозначающая определенный физический симптом чувства (блестеть, сверкать; покраснеть, побагроветь, зарумяниться, зардеться и многие другие) [Ю. Апресян 1995а: 51].
Л. Г. Бабенко выделяет шесть грамматических классов эмотивной лексики:
1) Эмотивные глаголы. Согласно Л.Г. Бабенко, эта часть речи, наиболее приспособленная для выражения эмоций, а также располагающая большими возможностями для изображения разнообразных чувств в разнообразных ракурсах и оттенках: «Эмоции передаются глаголами как состояние (грустить) и как становление состояния (влюбиться), как отношение (любить) и как воздействие (влюбить), а также как внешнее проявление эмоции (целовать, обнимать)» [Бабенко 1989: 65].
2) Эмотивные существительные. Субстантивная эмотивная лексика в большинстве своем относится к лексико-грамматическому разряду отвлеченных существительных, при этом большую ее часть составляют «мотивированные слова, различные номинализации, а также отглагольные и отадъективные слова, типа бешенство, ласковость, нежность» [Бабенко 1989: 65-66]; меньшая часть - «немотивированные слова типа беда, страх, печаль, страсть, мука, грусть» [Там же: 65]. Отглагольные эмотивные существительные по преимуществу обозначают эмоциональные состояния, отношения, действия: вдохновение, благоволение. Отадъективные эмотивные существительные являются в основном отвлеченными номинациями эмоциональных качеств: страстность, вспыльчивость, азартность. Среди конкретной лексики, включающей эмоциональный признак, выделяются одушевленные существительные, обозначающие субъекта - носителя эмоционального состояния (гордец), а также существительные, обозначающие лицо, на которое направлено чувство, например, любимец [Бабенко 1989: 66]. Таким образом, эмотивы-субстантивы полифункциональны: «во-первых, они дают отвлеченное обозначение чувства, во-вторых, обозначают эмотивное качество в отвлечении от их носителя, в-третьих, называют лицо, испытывающее эмоции или являющееся объектом, источником эмоции другого лица» [Бабенко 1989: 66].
Эстетические взгляды В. Набокова и оценка «красивый»
Указание на красивое в произведениях В. Набокова осуществляется посредством комплекса однокоренных лексем: прилагательным красивый (62) и наречием красиво (7), существительными красота (76), красоты (6), краса (2), красавец (12), красавица (28), красотка (8).
Основным репрезентантом категории красоты является существительное красота. В современных толковых словарях четкой дефиниции у лексемы красота нет. И в «Словаре современного русского литературного языка» в 17-ти томах, и в «Словаре русского языка» в 4-х томах красота определяется как «свойство, качество красивого» [БАС V: 1599; MAC II: 123]. При этом лексема красивое, в свою очередь, дана как синоним к существительному прекрасное и определяется через него. Прилагательное красивый толкуется как «доставляющий наслаждение своим внешним видом, отличающийся гармоничностью и плавностью линий, сочетаний красок и тонов» [БАС V: 1582]. Итак, во всех своих значениях лексемы красота и красивый употребляются для внешней характеристики объекта .
Набоков - писатель-эстет, наделенный даром внимательного зрения. Красоту мира он видит так же отчетливо, как и его несовершенство, и эту свою способность писатель передает лучшим своим героям, ср.: «Набоков наделяет своим видением мира то рассказчика, то других героев, заставляя читателя замирать в восхищенном изумлении» [Иваск 2000: 559]. Рассмотрим сначала, какие объекты мира в рамках художественной системы Набокова рассматриваются набоковским героем-субъектом как заключающие в себе совершенную красоту и гармонию и фиксируются им посредством лексемы красота и ее дериватов.
Абсолютным воплощением красоты мира, по В. Набокову, является природа, при описании совершенства которой обычно используется существительное красота, ср.: «и вот расцветает баснословная красота - голубые холмы, излучистая восковая тропинка» (КО, 294). Как эстетический феномен воспринимает окружающий мир повествователь «Других берегов»: «Я тогда еще не умел - как теперь заботливо умею - справляться с такими небесами .. и тогдашнее мое неумение отвязаться от красоты усугубляло томление» (ДБ, 256). Совершенным выражением гармонии и красоты природы является бабочка, например, идеальная форма ее крыльев, «которые [Федору] так хотелось показать отцу в полной их красоте» (Д, 114). Значение слова красота - внешняя привлекательность объекта - реализуется также в номинации бабочек существительным красавица, например: «Плавно поднялась с земли и описала широкий круг знакомая черно-белая красавица» (ДБ, 120).
Совершенно красивой, без внешних недостатков, является также возлюбленная или дорогая повествователю или герою женщина - Тамара («Другие берега»), Соня («Подвиг»), Зина («Дар»), ср.: «Золотисто-розовое лицо моей красивой, моей милой Тамары» (ДБ, 264). Можно заметить, что при описании любимой женщины у В. Набокова так же, как при описании красоты природы, чаще используется не прилагательное красивый, а абстрактное существительное красота, которое конкретизируется: красота воплощается в образе возлюбленной. Так, вымышленный Гумбертом нимфеточный мир, - это мир, который организуется по законам красоты; эмоциональная реакция Гумберта на теннисную игру Лолиты и ее юной партнерши включает упоминание красоты: «усвоение этой красо-ты меня буквально облило едва выносимым содроганием» (Л, 284). Даже в том случае, когда лексема красота употребляется в отвлеченном значении, она связывается с образом определенной девушки: тоска «о проходящей мимо красоте» Кречмара вызвана и с новой силой зазвучала, когда он встретил Магду с ее «веселой красотой». Для Чернышевского юношеский идеал красоты воплощается в образе девушки: «Зоркой оказалась и память о той молодой, кривой тоске по красоте. В пятьдесят лет, в письме из Сибири, он вспоминает девушку-ангела, замеченную однажды в юности на выставке Промышленности и Земледелия» (Д, 204).
Красота любимой женщины может пугать героя своим совершенством и делать ее недоступной и далекой, при этом герой осознает силу власти женщины над ним. Так, о Федоре Годунове-Чердынцеве, влюбленном в Зину, говорится: «Как только он ее видел вновь, вся эта подсознательная работа по уничтожению ее образа, власти которого он все больше боялся, шла насмарку, и опять вспыхивала красота...» (Д, 160).
Лексемы замечательный / замечательно
Лексема замечательный имеет два значения, первое из которых мотивировано значением производящего глагола замечать - «заслуживающий внимания, выдающийся по своим достоинствам» [БАС IV: 663], а второе является оценочным: «хорошего качества; отличный» [Там же]. При этом в БАСе, например, оценочное значение прилагательного замечательный дается с пометой «разговорное». Наречию замечательно соответствуют эти же значения.
Описываемые лексемы относятся к среднечастотным у В. Набокова: прилагательное замечательный встречается 77 раз, наречие замечательно -11 раз, т.е. чаще, чем лексемы великолепный и великолепно, и характеризуются более свободной сочетаемостью, что мотивировано их стилистической принадлежностью не к книжному, а к разговорному стилю.
Наиболее часто лексемы замечательный и замечательно употребляются для оценки произведений словесного искусства и при описании бабочек, с их помощью характеризуется также человек и его одежда.
Среди эмоционально-оценочных лексем, употребляемых В. Набоковым для оценки художественного произведения, наряду с лексемой прекрасный часто используется также лексема замечательный. Оценка «замечательный» не только указывает на высокое качество произведения, но и выражает эмоцию героя-знатока. Неслучайно поэтому, что чаще всего оценка «замечательный» определяет художественные произведения в романах «Дар», «Другие берега» и «Подвиг»: «замечательные «Очерки прошлого» А. Н. Сухощокова» (Д, 88); «Разве это не линия для замечательного романа! Какая тема!» (Д, 328); отец «бывало, приводил одну замечательную киргизскую сказку» (Д, 121); «Книга оказалась замечательной» (П, 195) и др. Оценка «замечательный» присутствует также в воображаемом, очень лестном для Федора Годунова-Чердынцева диалоге с критиком Кончеевым. Она отражает писательские мечты молодого героя: «Итак, я читал сборник ваших очень замечательных стихов. Собственно, это только модели ваших же будущих романов» (Д, 65). Оценка замечательного произведения зачастую отражает автобиографические моменты из жизни писателя. Так, в «Других берегах» высокой авторской оценки удостаивается Гиппиус - «тайный автор замечательных стихов» (ДБ, 241). Итак, хорошая книга всегда вызывает высокую похвалу героя Набокова, который сам занимается сочинительством (писательством).
Следующим по частоте объектом, характеристика которого сопровождается оценкой «замечательный», являются бабочки. Описание бабочек с помощью соответствующих лексем встречается в автобиографических произведениях В. Набокова. Высокая положительная оценка дается с позиции увлеченного специали-ста-энтомотолога, поэтому она сопровождается сильной эмоцией. Так, в «Других берегах» говорится, что литература о бабочках всегда особенно волновала писателя, например «замечательные Memoires вел. кн. Николая Михайловича и его сотрудников, посвященные русско-азиатским бабочкам» (ДБ, 202-203). Применимо к бабочкам оценку «замечательный» можно квалифицировать как эстетическую, потому что бабочка, в восприятии В. Набокова, является одним из уникальных эстетических феноменов природы. При этом данная оценка имеет коннотацию редкости, уникальности, активизируя прямое значение репрезентирующей ее лексемы заслуживающий внимания, выдающийся по своим достоинствам . Так, одной из самых поразительных «загадок мимикрии» В. Набоков называет способность «замечательной гусеницы буковой ночницы» маскировать «свою гусеничную сущность» игрой двойной роли «какого-то длинноногого, корчащегося насекомого и муравья, будто бы поедающего его» (ДБ, 205). Здесь же, в «Других берегах» В. Набоков вспоминает «великолепные торфяные болота Рождествено», «где водились замечательные виды северных бабочек» (Там же, 169) или места за границей, где он собирал «замечательных совок и пядениц» (Там же, 248). В «Даре» писатель упоминает трехсаженные тростники, где ему «удалось открыть замечательную полуводяную бабочку с первобытной системой жилок» (Д, 112). Все приведенные контексты - эмотивные. Они передают восторг и удовлетворение специалиста перед собственными открытиями. Наконец, один раз лексема замечательный характеризует растительный мир, ср.: «лишь только обогреет солнце, вновь сияет, вновь дышит смолою и медом замечатель ная альпийская флора» (Д, 110). Растительность Альп также оценивается как отличная в своем роде ; ее значимость в этом смысле определяется еще тем, что она называется терминологизированным словом флора.
По отношению к человеку лексема замечательный используется либо как оценка его внутренних качеств, либо как внешняя. В первом случае лексема замечательный соответствует выражению утилитарной оценки, поэтому данные примеры мы рассматривать не будем. При описании деталей портрета в ней актуализируется эмоционально-оценочное значение. Так, описывая внешность героя-мужчины, Набоков, имеющий «склонность подмечать детали», обращает внимание на растительность на его теле: на голове, ср.: «иностранный делец с замечательной синеватой сединой вдоль пробора» (КДВД48); «У него была замечательная и тоже чем-то непристойная прическа» (Д, 129) и на «неэстетическую» растительность в носу, ср.: [дядя Паша] «с замечательными кустами в ноздрях» (С, 326). Здесь описание особенно иронично в силу того, что, характеризуя волосу в носу посредством эмоционально-оценочной лексемы замечательный, Набоков словно придает им значительность. Лексема замечательный характеризует также поведение героя: «Лужин ... встал и замечательным образом кивнув - («по-хамски», - весело подумала она, переводя этот кивок на язык матери), направился к лестнице» (ЗЛ, 61). Лужин - необычный человек, ни на кого не похожий. Это становится особенно заметным, когда рассеянный герой пытается соблюдать правила приличия; непонятный обычным людям, Лужин в таких случаях кажется им странным, невоспитанным. Наиболее ярко эмоциональный признак в структуре значения лексемы замечательный проявляется при ее употреблении по отношению к внешности женщины: она или какая-либо деталь ее внешности не только необычны, но и характеризуются эстетической привлекательностью. Так, например, в воспоминаниях Мартына осталась память о «замечательной белокурой даме в берлинском Кайзергофе» (П, 246), у Клары «замечательные синевато-карие глаза» (М, 38). Наречие замечательно характеризует также глаза Магды, которые «замечательно блестели, как бывало во время плача» (КО, 311). В целом при описании внешности героев посредством лексемы замечательный обнаруживается общая особенность: характеризуемые объекты - волосы у мужчины и глаза женщины, своеобразно маркируют пол героя и рассматриваются, таким образом, как их «отличительные», наиболее значимые и привлекательные признаки, на которые следует обратить внимание.
