Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности выражения субъективно-модального значения предположения в современном русском языке 12
1.1 Сущность субъективно-модального значения предположения 12-16
1.2 Вводно-модальные компоненты как средство выражения субъективно-модального значения предположения 16-32
1.3 Модальные частицы как средство выражения субъективно-модального значения предположения 32-46
1.4 Функционирование модификаторов предположения в предложении и тексте 46-59
1.4.1 Выражение модального значения предположения в вопросительном предложении 59-65
1.4.2 Взаимодействие семантики предположения и темпоральности в простом предложении 65-71
1.4.3 Субъективная модальность предположения и актуальное членение предложения 71 -77
1.4.4 Выражение модальности предположения в простом осложненном предложении 77-87
1.5 Выражение модальности предположения в сложном предложении 87
1.5.1 Функционирование модификаторов предположения в сложносочиненном предложении 88-96
1.5.2 Специфика выражения предположения в сложноподчиненном предложении 96-114 1.6 Выводы 114-117
Глава 2. Средства выражения субъективно-модального значения допущения в современном русском языке 118
2.1 Сущность субъективно-модального значения допущения 118-124
2.2 Модальные частицы и вводно-модальные компоненты как специализированное средство выражения допущения 124-132
2.3 Функционирование модификаторов допущения в предложении и тексте 132-140
2.4 Специфика выражения модальной семантики допущения в сложном предложении 140-153
2.5 Место значений предположения и допущения на модальной шкале степеней достоверности 153-159
2.6 Выводы 159-161
Заключение 162-165
Источники 166-169
Библиография 170-182
Список принятых сокращений 183
- Сущность субъективно-модального значения предположения
- Вводно-модальные компоненты как средство выражения субъективно-модального значения предположения
- Сущность субъективно-модального значения допущения
Введение к работе
Вопрос о содержании категории модальности как фундаментальной языковой категории, средствах ее формального выражения в современной лингвистической науке до конца не решен. Повышение интереса к проблеме языковой модальности находит отражение в большом количестве исследований, касающихся изучения ее функциональной сущности, разновидностей модальной семантики, структуры модальных средств. На современном этапе изучение модальности как универсальной синтаксической категории требует рассмотрения антропоцентрического фактора в языке, исследования поведения человеческой личности в процессе коммуникации (коммуникативные установки и эмоциональное состояние участников речевого общения, условия речевого общения, способы воздействия на адресата речи и т. п.).
Большой вклад в разработку данной проблемы внес В.В. Виноградов, считавший модальность одной из центральных языковых категорий: «Каждое предложение включает в себя, как существенный конструктивный признак, модальное значение, т. е. содержит в себе указание на отношение к действительности» (Виноградов 1975: 55). По мнению В.В. Виноградова, модальность - сложная семантико-структурная категория, которая соприкасается с категорией субъективности, так как центральная роль в выражении модальных квалификаций высказывания принадлежит говорящему. Нет четких границ между категорией модальности и эмоционально-экспрессивными элементами высказывания: «обе эти сферы речевых явлений ... находятся между собою в самом тесном взаимодействии» (Там же: 49).
Четкое разграничение модальных значений содержится в исследованиях А.Б. Шапиро, выделяющего модальность реальную, при которой содержание высказывания совпадает с действительностью, и нереальную со следующими важными разновидностями: а) условность; б) побудительность; в) желательность; г) долженствование (Шапиро 1958: 68).
9 Кроме того, с точки зрения ученого, в предложении может быть выражено субъективное отношение говорящего к содержанию высказывания (например, в виде оттенков категоричности, уверенности / неуверенности, предположения).
В исследованиях Г.А. Золотовой разграничиваются «внешнесинтаксические» и «внутрисинтаксические» модальные отношения. Первые включают объективную и субъективную модальность предложения, вторые - модальность предиката, отражающую отношения действия (предикативного признака) и его субъекта. С точки зрения исследователя, данные модальные аспекты взаимодействуют, «зачастую наслаиваясь друг на друга» (Золотова 1973: 140).
Под модальностью в широком смысле мы понимаем отношение говорящего к содержанию высказывания с точки зрения соответствия или несоответствия действительности. Выражение этого отношения коммуникативно обусловлено, т. е. связано со стремлением говорящего вызвать у адресата речи нужную реакцию: убедить его в чем-либо, увлечь, взволновать. В настоящей работе мы придерживаемся взгляда на модальность как на важнейшую семантико-синтаксическую категорию, «содержанием которой является оценка тех или иных сторон отношения высказывания к действительности, устанавливаемая говорящим» (Лекант 2002: 104). Синтаксическая модальность - сложная и многоплановая категория языка, которая отражает разнообразные связи предложения с действительностью, выявляет коммуникативные устремления говорящего, его позицию, личностные оценки. Традиционно различаются следующие основные модальные аспекты: 1) объективная модальность, которая связана с оценкой сообщаемого как реального или ирреального (значениям реальной модальности противопоставляются ирреально-модальные значения вопросительности, побудительности, желательности и условности); 2) субъективная модальность, содержащая оценку пропозиции в плане достоверности / вероятности, отражающей «степень полноты и характер
10 знания говорящего о событии» (ТФГ 1990: 158); 3) предикатная (или внутрисинтаксическая) модальность, содержащая противопоставление глагольных форм по частным модальным значениям возможности, необходимости, целесообразности, долженствования. Объективно-модальное значение является основным, инвариантным значением предложения. Оно обогащается и конкретизируется значениями субъективной и предикатной модальности. В то же время нецелесообразно четко разграничивать указанные модальные аспекты: резкой границы между ними не существует, они являются взаимосвязанными, находятся в системных отношениях друг с другом.
Исследуемые модальные значения предположения и допущения входят в круг значений субъективной модальности в качестве частных значений модальности достоверности. Средствами выражения данных модальных значений являются интонация, вводно-модальные компоненты, частицы и союзы с модальной семантикой, специализированные синтаксические модели.
Модальные значения предположения и допущения являются показателями субъективного отношения говорящего к содержанию высказывания, выражают личную оценку говорящего. Модальное значение предположения раскрывает логическую природу суждения, так как опирается на отбор и анализ известных говорящему фактов. Это интеллектуальная оценка, гипотеза. Допущение предполагает согласие, примирение, принятие чего-либо при отсутствии логического анализа. Своеобразие исследуемых модальных значений заключается в том, что они эксплицируются на фоне основной объективной модальности предложения и дополняют, обогащают последнюю: - Турусина. ...Вот теперь я ночи не сплю, все думаю, как пристроить Машеньку: ну, ошибешься как-нибудь, на моей душе грех будет... (А. Островский);
11 Шарик света не взвидел при мысли, что богатый чудак, подбирающий раненых псов в подворотне, чего доброго, и этого вора прихватит с собой, и придется делиться моссельпромовским изделием (М. Булгаков);
Вероятно, вопрос потребовал от отца слишком больших усилий памяти, отец не восхитился и не воскликнул, но наш привычный разговор все же сбился (В. Маканин);
Наверное, теперь можно ответить на вопрос: почему песок желтый, морковь красная? Просто различные тела поглощают из белого света... некоторые определенные лучи, а остальные отражают (Г. Шульпин);
Предположим, Россия - страна не слишком симпатичная... Политически сомнительная, цивилизационно отсталая, к тому же нетвердых моральных устоев. Но все это понятия относительные (Б. Акунин).
Анализ языкового материала позволяет утверждать, что исследуемые модальные значения являются многоаспектными, по-разному проявляются в различных коммуникативных типах предложений, обнаруживают системные взаимосвязи с объективно-модальным значением предложения, а в некоторых случаях видоизменяют его. Персуазивные смыслы предположения и допущения занимают определенное место на модальной шкале степеней достоверности, при этом они являются полевыми структурами, которые имеют зоны пересечения, наложения, что проявляется на грамматическом уровне в полифункциональности лексем и конструкций - модификаторов исследуемых модальных значений. В диссертационной работе под термином модификатор понимаем лексические (вводно-модальные слова, модальные частицы, модальные союзы) и синтаксические (предложения, строфы) средства выражения исследуемых модальных значений предположения и допущения.
Сущность субъективно-модального значения предположения
Субъективно-модальное значение предположения представляет собой разновидность модальности достоверности и принадлежит сфере персуазивности. Последняя понимается как оценка говорящим объективного содержания предложения в аспекте достоверности или недостоверности, выражение уверенного или неуверенного знания: «Персуазивность -предикативная категория, в концептуальном плане отражающая понятие о модально-персуазивном типе отношений. Помимо грамматического аспекта (выражение модального значення проблематической достоверности (вероятности)), в круг ее содержания включается рефлексия особой формы мысли субъекта, реализуемая в относительно истинном суждении» (Нагорный 1999: 29). Предложения с субъективно-модальным значением предположения содержат указание на то, что говорящий не уверен в истинности сообщаемых фактов (событий, явлений, признаков).
В «Словаре современного русского литературного языка» находим следующие толкования значений слова предположение:
1. предварительное суждение о чем-либо, догадка (высказать предположение);
2 план, замысел, предварительное намерение (предположение уехать) (МАС 1950: т.З, 369).
«Толковый словарь русского языка» под редакцией Д.Н.Ушакова рассматривает предположение как «предварительное суждение, догадку о чем-нибудь, не подтвержденную прочными доказа ельствами,—мысль, соображение, не перешедшее еще в окончательное намерение (Оставшись наедине с матушкой, отчасти объявила ей свои предположения. Пушк.)» (ТСУ 1996: 722).
Мы определяем предположение как суждение (акт мыслительной деятельности), которое основано не на точном, достоверном знании, а на логическом выводе, полученном в результате обработки какой-либо информации, когда абсолютные (стопроцентные) доказательства этого вывода отсутствуют: «Если у говорящего нет достаточных оснований для утверждения соответствия содержания высказывания действительности, он может представить пропозицию либо как предположение, либо как результат размышления и вывода, либо сослаться на свидетельства других лиц или собственного чувственного восприятия» (ТФГ 1990: 157).
В широком смысле лексема предположение имеет довольно большое число сем. Среди них:
архисема «мысль, суждение»;
дифференциальная сема 1 «отсутствие точного, абсолютного знания»;
дифференциальная сема 2 «наличие / отсутствие какой-либо информации»;
дифференциальная сема 3 «качество имеющейся информации: а) внешнее впечатление; б) один или группа фактов; в) информация крайне недостаточна или отсутствует»;
дифференциальная сема 4 «логическая обработка информации»;
дифференциальная сема 5 «вывод, заключение»;
дифференциальная сема 6 «качество вывода: а) уверенный вывод; б) неуверенный вывод; в) вывод-догадка».
Кроме того названную схему могут осложнять дополнительные семы:
кажимость;
сравнение;
опасение;
избыточность;
неожиданность; случайность, непредвиденность.
Вышесказанное подтверждают данные толковых словарей: «Словаря современного русского языка» в 17-ти томах, «Словаря современного русского литературного языка» в 4-х томах, «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д.Н.Ушакова, «Словаря русского языка» С.И.Ожегова, «Словаря структурных слов русского языка» под редакцией В.В .Морковкина, а также анализ языкового материала.
Проведенное исследование позволяет утверждать, что дифференциальная сема 3 и осложняющие семы, а также дифференциальные семы 3 и 6 в семантической структуре предположения взаимосвязаны. Так, анализ художественных текстов показывает, что, если имеющаяся у говорящего информация носит характер внешнего впечатления, семная структура предположения может дополняться оттенками кажимости, сравнения, избыточности. При наличии у субъекта речи какой-либо фактической информации лексическая структура предположения может включать дополнительные семы избыточности и опасения. Наконец, при отсутствии информации, подвергаемой логической обработке, предположение может носить неожиданный или случайный, непредвиденный характер.
Вводно-модальные компоненты как средство выражения субъективно-модального значения предположения
Употребление в предложении вводно-модальных- компонентов с субъективно-модальным, или персуазивным, значением обусловлено определенной коммуникативной установкой речи: квалификаторы персуазивности указывают на то, что говорящий не уверен в истинности сообщения о событиях, явлениях, признаках, выступает как своеобразный посредник между действительностью и адресатом речи, представляя свою точку зрения на содержание высказывания, давая ему собственную логическую или эмоциональную оценку. Вводно-модальные компоненты не изменяют общую структурно-семантическую схему предложения, но обогащают ее разнообразными субъективно-модальными, или персуазивными, смыслами, в «логико-семантической структуре высказывания они выполняют роль предиката пропозиционального отношения, аргументом которого служит некоторая пропозиция событийного или оценочного характера: «Возможно, что Р» (ТФГ 1990: 159). Эта особенность вводно-модальных слов была отмечена A.M. Пешковским: «Вводные слова и сочетания потому не являются частями данной мысли, что когда-то составляли часть другой мысли. Дело в том, что вводные слова и сочетания образуются из так называемых вводных предложений, т. е. предложений, вставленных в середину других предложений, но не соединенных с ними грамматически... Нетрудно видеть, что путем недоговаривания таких предложений и получаются вводные выражения... При этом, чем короче такое выражение и чем чаще оно употребляется, тем больше оно теряет свое первоначальное значение (ср., например, видите ли, когда нечего видеть, одним словом когда употребляется очень много слов, слава богу, ради бога, бог знает, черт возьми в устах человека неверующего и т.д.)» (Пешковский 1938: 410).
В.В.Виноградов подчеркивал, что вводно-модальные компоненты, а также другие вводные единицы, передающие оценку говорящим высказывания, объединяет общая коммуникативная установка воздействия на собеседника, адресата речи: «...Они вовлекают то лицо, к которому обращена речь, в круг желательных или нужных говорящему модальных оценок и квалификаций высказывания» (Виноградов 1975: 71).
Персуазивы с общим значением достоверности / недостоверности сообщаемого (возможность / невозможность, безусловность / вероятность, необходимость и др.) принадлежат к сфере логической модальности, при этом семантика данных единиц отражает градуальность признака.
Делая предположение, говорящий подчеркивает, что содержание высказывания возможно, вероятно, основано на внезапной догадке или опасении, т. е. оно неистинно. Цель субъекта речи в данном случае -выразить неуверенность, сомнение в необходимости какого-либо действия, недоверие, скепсис, желательность или неизбежность предполагаемого события.
Субъективно-модальное значение предположения реализуется в составе предложений с помощью следующих вводно-модальных компонентов: предположим; может быть / может статься / может / може; возможно; наверное / наверно; пожалуй / пожалуй что; судя по всему; очевидно; видимо; по-видимому; по всей видимости / по всем видимостям; видно / как видно; видать; похоже; надо думать / надо полагать / надо быть; должно быть / должно полагать / должно статься / должно; вероятно; по всей вероятности / по всем вероятностям; по всему вероятию / по всем вероятиям; верно; знать; чай; случаем; случайно; часом; не ровен час; чего доброго; того и гляди; поди; небось / небойсъ; что ли.
Сущность субъективно-модального значения допущения
Целесообразно определять допущение как выражение согласия, когда говорящий считает что-либо возможным или только внешне, вынужденно соглашается с существованием какого-либо предмета, явления, признака. Допущение также имеет место, когда говорящий предлагает собеседнику встать на какую-либо точку зрения, согласиться с каким-либо мнением. При этом, как правило, за допущением следует логический вывод или намек на возможное следствие. Семантика допущения определяет особенности проявления этого значения в простом предложении. В отличие от модального значения предположения оно эксплицируется на фоне реальной объективной модальности только повествовательных конструкций и не встречается в вопросительных: допущение предполагает согласие с какой-либо уже имеющейся информацией, в то время как вопрос направлен на ее получение:
Надо сказать правду: общество, к которому обращались поучения воблы, не представляло особенной устойчивости. Были в нем и убежденные люди, но более преобладал пестрый человек. Это, положим, и везде так бывает, но в других местах для убежденных людей выдаются изрядные светлые промежутки, а тут они - коротенькие (М. Салтыков-Щедрин);
Пусть масса добавленного олова составляет X кг. Тогда получится сплав массой (12+Х) кг (Справочник по элементарной математике, механике и физике).
Если предположение возникает у говорящего при отсутствии точного знания, то допущение возможно как при наличии, так и при отсутствии его у субъекта речи. При этом семантика допущения в обоих случаях будет различаться. Мы выделяем две основные разновидности модального значения допущения: «допущение-предположение» и «допущение-уступку».
Каждое из указанных значений реализуется в специализированных синтаксических построениях. Так, если говорящий обладает уверенным знанием, то допущение будет являться вынужденным согласием, уступкой: «я знаю точно и определенно, что это так или так, я имею собственное мнение по данному вопросу, но уступаю и готов согласиться с иной точкой зрения». Семантическая структура модального значения уступительного допущения следующая: архисема «выражение согласия с какой-либо возможностью», дифференциальная сема 1 «есть информация о предмете», дифференциальная сема 2 «уступка (вынужден согласиться, принимаю что-либо нежелательное). Контексты с допущением такого рода всегда содержат противопоставление, раскрывающее истинное отношение автора речи к содержанию высказывания. И, как правило, в подобных случаях говорящий делает допущение с целью вызвать собеседника на спор (это подтверждается, в частности, наличием вопросительных предложений), убедить его в своей правоте, в своем взгляде на предмет или явление:
«Уши выше лба не растут» - хорошо это сказано, сильно, а дальше что? На стене каракули-то читать? - положим, и это хорошо, а дальше что? Не шевельнуться, не пикнуть, носа не совать, не рассуждать? -прекрасно и это, а дальше что? (М. Салтыков-Щедрин);
В ту самую минуту, когда он читал решение, причем все встали, я подумала вот что: «За что вся эта публика так презрительно смотрит на меня? Пусть я исполняю грязное, отвратительное дело, занимаю самую презренную должность, но ведь это - должность! (В. Гаршин);
И еще, смотри, Ганя, за кого она тебя сама почитает? Пусть она руку мамаше целовала. Пусть это какие-то фокусы, но она все-таки ведь смеялась над тобой! (Ф. Достоевский);
Положим, он умен, он гений! - говорила она, - да что же это доказывает? После этого всякий может надеяться быть моим зятем? (И. Тургенев).
