Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ЮРИДИЧЕСКОЕ И ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОГО ДОКУМЕНТА 13
1.1. Законодательная техника как основа юридизации естественного литературного языка в процессе создания нормативно-правового акта (юридический аспект) 13
1.1.1. Законодательная техника: определение понятия 13
1.1.2. Язык закона как один из элементов законодательной техники 24
1.2. Нормативно-правовой акт (документ) как реализация языка закона в правовой сфере (лингвистический аспект) 30
1.2.1. Язык закона как разновидность официально-делового стиля 30
1.2.2. Язык закона как особый юридический язык 34
1.3. Текст нормативно-правового документа как отражение фрагмента языковой личности законодателя 38
1.4. Основные понятия, отражающие научную базу исследования 48
ВЫВОДЫ 49
ГЛАВА 2. ЗАКОНОДАТЕЛЬНО-ПРАВОВАЯ СФЕРА В ВОСПРИЯТИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ (по материалам опроса и
ассоциативного эксперимента) 51
2.1. Текст нормативно-правового акта как объект интерпретации (по материалам опроса) 51
2.2. Концепт как инструмент изучения языкового сознания профессиональной языковой личности 58
2.2.1. Концепт «закон» (по данным толковых словарей) 64
2.2.2. Ассоциативное поле концепта «закон» (по материалам эксперимента)... 65
2.2.3. Концепт «язык» (по данным толковых словарей) 79
2.2.4. Ассоциативное поле концепта «язык» (по материалам эксперимента) 80
2.2.5. Концепт «норма» (по данным толковых словарей) 89
2.2.6. Ассоциативное поле концепта «норма» (по материалам эксперимента).. 90
ВЫВОДЫ 100
ГЛАВА 3. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА В ТЕКСТАХ НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫХ АКТОВ 102
3.1. Языковые и правовые нормы: определение понятий 102
3.2. Коммуникативные свойства речи в правовой сфере 106
3.3. Аномалия в языке и в текстах нормативно-правовых актов. Понятие стилистического узуса 109
3.4. Виды аномалий в нормативно-правовых актах Алтайского края 114
3.5. Анализ реального акта письменной коммуникации на материале текстов нормативно-правовых актов Алтайского края 118
ВЫВОДЫ 167
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 170
ЛИТЕРАТУРА 173
- Законодательная техника как основа юридизации естественного литературного языка в процессе создания нормативно-правового акта (юридический аспект)
- Текст нормативно-правового акта как объект интерпретации (по материалам опроса)
- Языковые и правовые нормы: определение понятий
Введение к работе
Настоящая работа посвящена изучению текстов нормативно-правовых документов как феномена правовой коммуникации.
Тексты законодательных документов (актов), являясь важнейшим элементом правовой системы общества, представляют собой богатейший материал для лингвистического анализа. Изучение нормативно-правовых актов открывает возможности для расширения толкования языка закона не только как юридического понятия, но и рассмотрения его с позиции лингвистического знания, для восприятия языка закона как отражения языкового сознания участников коммуникации в законодательной сфере. Право воспринимается, интерпретируется и реализуется непосредственно через язык (текст, речь), поэтому особенности законодательной техники давно находятся в поле зрения юристов (см., например: [Керимов, 1962; Нашиц, 1974; Пиголкин, 1981; Алексеев, 1982; Бойко, 1997; Баранов, 2000; Тихомиров, 2000; Хабибулина, 2000 и Др.]), а также лингвистов, разрабатывающих правила построения текстов, функционирующих в правовой сфере [Щерба, 1939; Fillmore, 1972; Кожина, 1977; Виноградов, 1980; Томашевский, 1983 и др.].
Однако в большинстве перечисленных работ, касающихся языкового аспекта права, наблюдается тенденция отвлечения от собственно лингвистического своеобразия при рассмотрении языко-правовой сферы и сосредоточения на «юридизированном» (т.е. пригодном для употребления юристом) состоянии языка, определяемом его местом в системе права. В то время как своеобразие языка, используемого в изучаемой сфере, определяется естественными закономерностями языка, доступными лишь собственно лингвистическим методам изучения. Пристальное внимание лингвистов к вопросу о функционировании современного русского языка в законодательной сфере стало возможным благодаря целому ряду установок («отличительных парадигмальных черт») современного этапа развития
лингвистического знания, к которым Е.С. Кубрякова относит четыре основных: экспансионизм (тенденцию к расширению границ науки), антропоцентризм (изучение научных объектов по их роли, назначению и функциям для развития личности), функционализм (представление о языке как механизме для осуществления определённых целей человека и реализации им определённых намерений) и экспланаторность (объяснительный, взаимопроникающий характер научных дисциплин, придающий каждой из них рациональное содержание) [Кубрякова, 1995, с.207].
Указанные характеристики лингвистической науки в конце XX -начале XXI вв. способствовали формированию ряда научных лингвистических дисциплин междисциплинарного цикла, к которым отнесены когнитивная лингвистика, лингвистическая конфликтология, лингвоперсонология, а также судебное речеведение [Галяшина, 2003] лингвоюристика [Атарщикова, 2004; Голев, 1998; Кострова, 2002 и др.] и юридическая лингвистика [Голев, 1998; Горбаневский, 2001; Матвеева, 2004 и др.], в рамках которой решается ряд лингвистических проблем, возникающих на стыке языка и права.
Прежде всего в поле зрения исследователей (как лингвистов, так и юристов) давно находятся особенности законодательной техники, правила её использования в текстах, функционирующих в правовой сфере [Алексеев, 1996; Баранов, 2002; Бойко, 1997; Керимов, 1998; Кострова, 2002; Нашиц, 1974; Пиголкин, 1990; Тихомиров, 2000; Хабибулина 1996 и др.; Виноградов, 1980; Кожина, 1977; Солганик, 1997; Томашевский, 1983; Щерба, 1939; Fillmore, 1972 и др.].
В последние годы внимание исследователей привлекают проблемы функционирования юридической терминологии [Горбель, 2004; Денисова, 1992; Ершова, 1992; Рыженкова, 2004; Савицкий, 1987; Тархова 1990 и др.]; вопросы, связанные с искусством владения словом в профессиональной юридической деятельности [Губаева, 2003; Катышев, 2001; Шпаковская, 2002
и др.]; аспекты формирования речевых жанров, реализуемых в правовой сфере [Гриценко, 2004; Иванова, 2004; Крысин, 2002; Крюкова, 2002; Любимов, 2002 и др.]; проблемы юрислингвистической коммуникации [Алексеев, 1996; Баранов, 2002; Голев, 2000; Губаева, 2003; Жельвис, 2000; Кострова, 2002; Котюрова, 2003 и др.]. В работах лингвистов, занимающихся в настоящее время изучением языка закона [Голев, 2004 Белянин, 2001; Губаева, 2003; Катышев, 2001; Лебедева, 2000; Матвеева, 2004; Сайкова, 2005; Чернышова, 2004 и др.], в качестве основной проблемы ставится проблема разграничения юридического и лингвистического аспектов одних и тех же явлений на стыке языка и права. Одной из таких нерешённых проблем, еще не получивших монографического описания, является изучение языка различных видов текстов, функционирующих в законодательной сфере, в аспекте языковой личности законодателя.
Тексты законодательных актов представляют собой реализацию юридического языка (языка закона), использование которого требует решения ряда задач, обусловленных как юридически, так и лингвистически. Поэтому обращение к изучению характерных признаков текстов современных нормативно-правовых документов и их функционирования в аспекте языковой личности законодателя представляется весьма актуальным.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена также интересом современной лингвистики к языковой личности создателя текста и отражению в тексте языкового сознания автора - читателя текстов, функционирующих в разных сферах человеческой деятельности (художественной [Виноградов, 1980; Бутакова, 2001; Караулов, 2002, 2004 и др.], публицистической [Винокур, 1993; Иссерс, 1999; Голев, Чернышова, 2003; 2005 и др.], юридической [Додыченко, 2005; Маланина, 2005а, 20056; Подольхова, 2006; Рудакова, 2004; Тенсина, 2005; Чернущенко, 2004 и др.]).
В рамках данного исследования языковая личность законодателя рассматривается как сформировавшаяся под влиянием особой правовой
сферы деятельности, представляющей собой сферу «административно-правового общественного сознания, сферу судопроизводства» [Кожин, Крылова, Одинцов, 1982, с. 103-104], и нашедшая отражение в текстах нормативно-правовых документов через систему языко-стилевых признаков и узуально одобренных разноуровневых аномалий.
Объектом исследования является естественное и юридическое функционирование языка в текстах нормативно-правовых документов.
Предмет исследования - языко-стилевые структуры текстов нормативно-правовых актов, отражающие результаты лингво-правовой деятельности языковой личности законодателя в изучаемой сфере.
Целью исследования является выявление и описание языко-стилевых структур текстов нормативно-правовых актов, определяемых профессиональной составляющей языковой личности законодателя.
Задачи исследования:
теоретическое осмысление понятий «законодательная техника», «язык закона», «нормативно-правовой акт» с позиции юридической лингвистики, их функционирование в рамках научного контекста. Введение понятия «языковая личность законодателя»;
исследование и обобщение фрагментов языкового сознания участников коммуникации в законодательной сфере по результатам опроса и ассоциативного эксперимента;
выявление различий восприятия текстов нормативно-правовых документов в рамках юридического и лингвистического дискурсов;
создание ассоциативных полей, характеризующих языковую личность участников коммуникации в законодательной сфере;
выявление типичных признаков (составляющих) языковой личности законодателя как профессиональной;
6) анализ текстов нормативно-правовых актов как текстов,
сформированных в особой профессиональной сфере деятельности
(законодательной сфере деятельности), обслуживающих сферу
правового общественного сознания; 7) выявление в текстах нормативно-правовых документов узуально
закреплённых аномалий, обусловленных сферой функционирования.
Новизна диссертационного исследования обусловлена не только характером языкового материала, ранее не изученного (тексты современных нормативно-правовых документов (актов) Алтайского края, принятые депутатами Алтайского краевого Совета народных депутатов), но и интересом исследователя к языковой личности законодателя, фрагмент языкового сознания которого изучается в данной диссертации как в ходе ассоциативного эксперимента, так и в процессе лингвостилистического анализа текстов нормативно-правовых актов через систему узуально закреплённых для функционирования в изучаемой сфере языко-стилевых аномалий.
Настоящее исследование является первым системным опытом описания текстов нормативно-правовых актов в аспекте языковой личности законодателя.
Материал исследования. Указанные задачи решаются на материале текстов нормативно-правовых актов Алтайского края (в количестве десяти актов общим объёмом 145 страниц).
Некоторые из нормативно-правовых документов в момент изучения имели статус закона, а другие находились в стадии разработки, то есть имели статус законопроекта, в обсуждении которых, совместно с законодателями Алтайского края, принимал участие автор диссертационного исследования.
Также используются данные опроса (проведён в 2003 году), и ассоциативного эксперимента (2005 год). Участниками опроса являлись 50 респондентов, имеющих филологическое образование, и 50 - юридическое. В ассоциативном эксперименте участвовало такое же количество респондентов с филологическим и юридическим образованием.
Выбор текстов законодательных актов в качестве источника материала для лингвостилистического анализа обусловлен интересом современной лингвистики к своеобразной речевой структуре нормативно-правового документа, его
функциональной специфике, к особенностям его содержания, целевого назначения, во многом отражающих специфику языкового сознания личностей, осуществляющих коммуникацию в сфере правотворчества. Специфика эта обусловлена не только своеобразием языковой личности коммуникантов, но и особенностями самой сферы деятельности, имеющей длительную историю существования, сформировавшейся под влиянием различных языковых и неязыковых факторов1 особого языка (язык закона), который во многом отличается от естественно национального русского языка.
Методы исследования. В работе используется метод научного описания, ключевыми компонентами которого являются классификация, обобщение, наблюдение, опрос, беседа, и метод цепного ассоциативного эксперимента, а также приёмы сопоставительного анализа, позволяющие прояснить специфичность языка закона через системное сравнение лингвистического и юридического аспектов языка закона. Анализ материала осуществлён на основе комплексного подхода, в рамках которого используются приёмы стилистического анализа текста, когнитивного анализа, приёмы лексического и ассоциативного моделирования. Основной единицей анализа является высказывание в структуре текста законодательного акта.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что она развивает идею изучения языка закона в антропоцентрическом и юрислингвистическом аспектах, внося вклад в изучение вопросов, вьіявляющих специфику мотивированности употребления тех или иных языковых единиц в зависимости от особенностей языкового сознания и язьжовой личности продуцента текста, обусловленности частоты аномальных употреблений в законодательном акте как правилами конструирования текста в изучаемой сфере, так и влиянием человеческого фактора (законодателя, читателя) в их сближении. Рассмотрение поставленных вопросов углубляет представление о теоретическом материале для таких научных
1 Языковые факторы определяют словесное выражение мыслей, обладают звуковым и грамматическим строем, в отличие от неязыковых факторов, обусловливающих функционирование языка в изучаемой сфере человеческой деятельности (например, область общественного сознания, сфера употребления языка, личности участников правовой коммуникации, разграничение предметов ведения и полномочий между законодателями уровня РФ и законодателями субъекта РФ и др.).
дисциплин, как лингвистика (юридическая лингвистика), стилистика, литературное редактирование.
Практическая ценность. Материал исследования может быть использован при разработке лекций, практических курсов по языку закона как в сфере юриспруденции, так и в лингвистике. Рекомендации по совершенствованию язьжа и стиля закона могут быть полезны в процессе подготовки нормативно-правовьк предписаний на стадиях законотворческого процесса.
Узуальное описание язьжа закона как области функционирования литературного язьжа обусловливает и теоретическую, и практическую значимость настоящего исследования.
Положения, выносимые на защиту:
Тексты нормативно-правовых документов представляют собой правовой феномен, в ходе создания которого законодатель (автор (создатель) нормативно-правового акта) отвлекается от правил естественного языка, обусловленных его функционированием в законодательной сфере.
Юридизация текстов нормативно-правовых актов обусловлена системой сложившихся и закрепившихся в юридической практике правил законодательной техники, тенденцией к упрощению, схематизации естественного языка, а также потребностями законотворческой практики, облегчающими процесс коммуникации в законодательной сфере.
Языко-стилевые аномалии текстов нормативно-правовых документов обусловлены как низкой речевой компетенцией законодателя, так и характером юридизации естественного языка в данной сфере человеческой деятельности узуально закреплённого характера.
Тексты нормативно-правовых документов несут на себе отпечаток языковой личности законодателя в особой сфере человеческой деятельности - законодательно-правовой.
Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты
работы представлены на заседаниях научно-практического семинара
«Проблемы разграничения предметов ведения и полномочий между
различными уровнями власти Российской федерации» (Барнаул, 2001);
научного семинара аспирантов кафедры теории коммуникации, риторики и
русского языка Алтайского государственного университета (Барнаул, 2004);
общественных слушаний комитета по правовой политике и местному
самоуправлению Алтайского краевого Совета народных депутатов,
посвященных обсуждению законопроекта «Об Уполномоченном по права
человека в Алтайском крае» (Барнаул, 2002); на международных,
всероссийских, региональных научных и научно-практических
конференциях: XXX научной Конференции студентов, магистрантов,
аспирантов (Барнаул, 2003); Четвёртой краевой молодёжной научно-
практической конференции «Молодёжь в XXI веке» (Рубцовск, 2003);
Всероссийской научной конференции «Публично-частноправовое
регулирование в России: теоретические и практические проблемы» (Барнаул,
2003); II Международной научно-практической конференции «Языковая
картина мира: лингвистический и культурологический аспекты» (Бийск,
2004); Международной научно-практической конференции
«Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций» (Барнаул, 2005); XXXII апрельской конференции студентов и молодых учёных, посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. (Кемерово, 2005); II Всероссийской научной конференции, посвященной памяти проф. И.А. Воробьёвой «Языковая концепция регионального существования человека и этноса» (Барнаул, 2005).
По теме исследования опубликовано 11 работ общим объёмом 4,9 п.л.
Структура работы определяется спецификой поставленных задач, характером объекта и предмета изучения. Диссертационное исследование состоит из введения, трёх глав, заключения, списка литературы (219 источников), списка источников (42 источника), списка условных обозначений, четырёх приложений. В тексте работы содержится б рис. и 10 таблиц.
Законодательная техника как основа юридизации естественного литературного языка в процессе создания нормативно-правового акта (юридический аспект)
В современном обществе люди обращаются к законодательным актам, нормы которых содержат требования, запреты и дозволения.
Каждое государство устанавливает в общественных отношениях определенный порядок, который с помощью законодательства и законности отражается в правовых нормах, обеспечивает, охраняет и защищает.
Законодательство охватывает большинство сфер человеческой жизнедеятельности, расширяет границы своего регулирующего воздействия на общественные отношения по мере усложнения социального бытия, непосредственно сопровождая людей в общении друг с другом. Столь значительная роль законодательства в жизни личности и общества предполагает знание прежде всего того, в чем суть законотворчества, каким образом оно создается, формируется и развивается. Без такого знания исключается сколько-нибудь успешная деятельность по созданию и совершенствованию законов и подзаконных актов, призванных служить задачам обеспечения свободы личности и прогресса общества.
Законотворчество, как и всякое творчество в целом, предполагает наличие у законодателей не только общей культуры, но и специальных знаний, определенных навыков владения искусством формирования и формулирования законодательных актов. Эти знания в юридической теории и практике именуются законодательной техникой, представляющей собой определенную систему требований при создании нормативно-правовых правил, законов и подзаконных актов, их систематизации [Тихомиров, 2000, с.8].
Понятие «законодательная техника» долгое время оставалось наиболее актуальной проблемой в законотворчестве. В разные периоды этому уделяли внимание многие исследователи (см., например: [Нашиц, 1974 Алексеев, 1982; Власенко, 1998; Керимов, 1998 и др.]). Благодаря им установилось представление о законодательной технике как о системе в ее законотворческой функции, которая (система) отличается искусным ремеслом законодательной деятельности.
Понятие «законодательная техника» употребляется в разных значениях: как совокупность правил о характере, структуре и языке закона, или как совокупность правил о рациональном составлении и правильном изложении норм права и институтов в нормативно-правовых актах, или как совокупность правил, регулирующих вопросы организации подготовки таких актов, или как система правил, определяющих структуру права в соответствии с его закономерностями при правовом регламентировании общественных отношений [Нашиц, 1974, с. 140], то есть под законодательной техникой понимается система правил и приёмов подготовки наиболее совершенных и целесообразных по форме и структуре проектов нормативно-правовых актов.
По нашему мнению, законодательная техника - это система основанных на практике законотворчества и теоретически осмысленных принципов и правил формального конструирования текста нормативно-правового акта, приёмов подготовки наиболее совершенных по форме и структуре законопроектов, обеспечивающих максимально полное и точное соответствие формы нормативно-правовых предписаний мысли законодателя, лёгкую обозримость нормативного материала, доступность для восприятия, исчерпывающий охват регулируемых вопросов, внутреннюю согласованность и непротиворечивость системы законодательства.
Законодательная техника соотносится с такими понятиями, как «право», «законодательство» и с более частным понятием - «нормативно-правовой акт» (с целью избежания тавтологии синонимами понятия «нормативно-правовой акт» в нашем исследовании (а это не противоречит юридической практике) являются понятия «нормативно-правовой документ», «нормативно-правовое предписание», «законодательный акт», «закон», «законопроект», «проект закона», за исключением специальных оговорок, необходимых с целью юридически грамотного использования дефиниций в контексте диссертации. Например, не каждый нормативно-правовой акт может являться законом, то есть нормативно-правовой акт - это более широкое понятие, которое можно применить как к понятию «закон», так и к понятию «подзаконный акт нормативного характера», например, постановление Правительства РФ. Нас же интересует нормативно-правовой акт в более узкой интерпретации, а именно как закон (проект закона), правила создания которого охватываются таким понятием, как «законодательная техника»).
class2 ЗАКОНОДАТЕЛЬНО-ПРАВОВАЯ СФЕРА В ВОСПРИЯТИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ (по материалам опроса и
ассоциативного эксперимента) class2
Текст нормативно-правового акта как объект интерпретации (по материалам опроса)
По мнению И.Р. Гальперина, «текст - это произведение речетворческого процесса, обладающее завершённостью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сферхфразовых единств), объединённых разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определённую целенаправленность и прагматическую установку)) [Гальперин, 1981, с.18].
В настоящее время в лингвистике сформировались разные подходы к пониманию и интерпретации текста. И.Ю. Качесова выделяет две точки зрения по данному вопросу: 1) интерпретация представляет собой получение на основе одного исходного объекта (называемого интерпретируемым объектом) другого, предлагаемого интерпретатором в качестве равносильного исходному на конкретном фоне ситуации, набора презумпций, значений (В.З. Демьянков) и 2) изучение интерпретационного компонента в содержании языковых единиц, дифференциации и взаимодействия мыслительной основы и её языковой интерпретации (способе представления), которая реализуется в различных типах структурирования смысла (А.В. Бондарко). Таким образом, текст может выступать и как результат интерпретации, и как средство интерпретации, и как внешние условия интерпретации [Основы теории текста, 2003, с.135-136].
Текст нормативно-правового акта как текст, фушщионирующий в определённой сфере деятельности и созданный языковой личностью законодателя, в этом плане не исключение, поэтому, на наш взгляд, также может выступать как результат, средство, внешние условия интерпретации.
Текст закона как результат интерпретации - это понимание содержания нормативно-правового акта читающим, а также «принятие им полученной информации и включение её в картину мира)) [Там же, с.136].
Текст нормативно-правового документа как средство интерпретации субъективен, «будь это категория образа автора, категория семантики структуры текста, лексические способы интерпретации или аргументации как её способ» [Там же]. Аргументация, по мнению Ю.Н. Караулова, индивидуально-субъективна, так как «адресована определённой личности или группе людей» [Караулов, 2002, с.244]. То есть автор закона (законодатель) накладывает на содержание текста нормативно-правового акта определённую программу поведения для читающего.
Текст как внешние условия интерпретации, по словам И.Ю. Качесовой, обусловлен «складывающейся в настоящее время тенденцией описания текста как формальной единицей культуры, а культура составляет наивысший уровень язьжовой системы» [Основы теории текста, 2003, с.141]. Рассмотрение текста нормативно-правового акта с такой позиции предполагает исследование его сущности в тесной связи с расширением сферы правовой коммуникации в целом. Правильная интерпретация этой сферы носителем языка предполагает повышение уровня речевой культуры законодателя.
С целью рассмотрения текста нормативно-правового акта как объекта интерпретации и восприятия его (текста) профессиональным ЯС был проведён опрос в форме анкетирования и интервьюирования среди лиц, имеющих филологическое образование, связанных по роду своей деятельности с преподаванием русского язьжа (50 респондентов), и лиц с юридическим образованием, имеющих отношение к юридической практике, в том числе законодатели разных уровней (50 респондентов) (образцы анкет опроса см. в приложении 1).
При использовании метода опроса источником информации является человек (респондент - «отвечающий», «опрашиваемый»), дающий ответы, образующие первичную информацию на заранее составленную совокупность вопросов. Существует две разновидности опросов: интервьюирование (когда у респондента берут интервью, то есть проводится устный опрос) и анкетирование (когда респондент письменно отвечает на вопросы) [Чередниченко, 2001, с.21].
Языковые и правовые нормы: определение понятий
Понятие нормы в целом, независимо от её принадлежности к праву (правовая норма) или к лингвистике (языковая норма), определяется как некий объект обработки языка поколениями людей (см., например [Ицкович, 1968; Горбачевич, 1978; Головин, 1988; Пиголкин, 1990; Тихомиров, 2000 и ДР-]).
Попытаемся обобщить это определение.
По мнению Б.Н. Головина, норма - это исторически принятый в данном коллективе (предпочтённый) выбор одного из функционирующих вариантов языкового знака [Головин, 1988]. Это сложное и диалектически противоречивое явление, так как оно несёт в себе возможность отклонения от нормы, когда она применяется отдельными людьми. Согласно утверждению Н.Д. Арутюновой, «в естественном мире природы и языка ненормативность помогает обнаружить норму и правило [Арутюнова, 2003, с. 163].
Норма предполагает «определённое оценочное» [Ломтев, 1981, с.73] отношение говорящих и пишущих к функции языка в речи, к правильному или неправильному в ней. Последнее относится к понятию аномалия, понимаемому Ю.Д. Апресяном как «нарушение правила употребления какой-то языковой или текстовой единицы» [Апресян, 1990, с.50].
В.А. Ицкович понимает под языковой нормой «общепринятое, закрепившееся в языке употребление, рекомендованное грамматикой, фонетикой, лексикологией, синтаксисом, подкреплённое авторитетом исследователя» [Ицкович, 1968, с.24].
Можно сказать, что понятие «языковая норма» существует в любом языковом коллективе, то есть в любой языковой среде есть представление о правильном и неправильном на интуитивном уровне. Но для языка закона одной интуиции недостаточно. Отличительной чертой литературного языка является «фиксированность его норм» [Костомаров, 1967, с.44-45]. Такая регламентация должна опираться на лингвистический анализ, на объективно существующие в языке нормы. Можно сказать, что норма - это «объективно существующие в данное время в данном языковом коллективе значения слов, их фонетическая структура, модели словообразования и их реальное наполнение» [Степанов, 1997, с.55].
К.С. Горбачевич выделяет несколько свойств (критериев), придающих понятию «норма» объективный характер [Горбачевич, 1978, с.43-48]. Этими свойствами являются: 1) устойчивость нормы, консерватизм языкового знака; 2) распространённость языкового явления как признак нормы (нормативно то, что часто употребляется); 3) авторитет источника как признак нормы (прежде всего речь идёт о текстах художественной литературы); 4) двусторонний объективны и оценочный характер нормы. Норма - это правило выражения, а не способ, что делает норму относительной; 5) коммуникативная целесообразность, согласно которой устанавливается связь и зависимость между способом языкового выражения и внеязыковой действительности.
В целом, по мнению К.С. Горбачевича, признание нормативности языкового факта должно опираться на три признака: 1) массовую и регулярную употребляемость (воспроизводимость) способа выражения (языковой узус); 2) соответствие этого способа языкового выражения возможностям системы литературного языка; 3) общественное одобрение данного языкового узуса [Горбачевич, 1978, с.36-53].
На наш взгляд, норма - закономерность, отражённая в общеобязательном правиле, но предлагаемая норма не станет нормой, если будет насильно удерживаться в социуме, не отражая объективные законы языка. Действительно, нормой становятся те правила, которые отражают реальные тенденции развития языка, в другом случае норма становится навязанным ограничением. По нашему мнению, норма - совокупность наиболее устойчивых, традиционных реализаций элементов языковой структуры, отобранных и закреплённых языковой практикой.
Говоря об объективно существующей норме языка, нельзя не сказать о правилах употребления слов, правилах словообразования, правилах построения словосочетаний и предложений, то есть о необходимости знания кодификации нормы языка. Кодификация - «фиксация объективно существующей языковой нормы, сформулированная в виде правил (предписаний в авторитетном лингвистическом издании типа грамматики, учебника, словаря) и адресованная всем членам языкового коллектива» [Ицкович, Шварцкопф, 1974, с.8].
