Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Коммуникативное пространство этноса: теоретико- методологические основы 18
1.1 Коммуникация и коммуникативное пространство 18
1.2 Этнос и социум: многообразие подходов 50
Глава 2. Структура и детерминанты коммуникативного пространства этноса 70
2.1 Структура коммуникативного пространства этноса 77
2.1.1 Концептосфера и язык в структуре коммуникативного пространства этноса 74
2.1.2 Этническая картина мира 90
2.1.3 Историческая память 98
2.1.4 Коммуникативное поведение в структуре коммуникативного пространства этноса 107
2.2 Детерминанты коммуникативного пространства этноса 119
2.2.1 Религиозный фактор коммуникативного пространства этноса 134
2.2.2 Коммуникативное пространство этноса и этносоциальный опыт 146
2.2.3 Внутриэтническая коммуникация как ценность 156
Глава 3. Флуктуации этнических коммуникативных пространств 161
3.1. Социокоммуникативная ситуация в современной России 161
3.1.1 Социокоммуникативные основания и функции современной российской клиентелы 172
3.1.2 Динамика коммуникативного пространства этноса 183
3.1.3 Структурные изменения этнических коммуникативных пространств: динамика и направленность 194
3.2 Характер и направленность флуктуации коммуникативных пространств 201
3.2.1 Коммуникативное пространство этноса: синергетический подход 201
3.2.2 Трансформация коммуникативного пространства диаспор 212
3.2.3 Коммуникативное пространство евразийской идеи 220
Глава 4. Управление этническим коммуникативным пространством . 229
4.1 Проблемы управления этносферой 232
4.1.1 Манипуляции в конструировании коммуникативного пространства...246
4.1.2 Манипулятивный потенциал концепта «толерантность» 257
4.2 Практика управления коммуникативным пространством 271
4.2.1 Конструирование и деконструкция коммуникативного пространства этноса 271
4.2.2 Реконструирование коммуникативного пространства как элемент геополитики 277
4.2.3 Коммуникативное пространство этноса и этнополитические процессы 286
Заключение 302
Библиографический список 309
- Коммуникация и коммуникативное пространство
- Коммуникативное поведение в структуре коммуникативного пространства этноса
- Структурные изменения этнических коммуникативных пространств: динамика и направленность
- Конструирование и деконструкция коммуникативного пространства этноса
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Выбранная для рассмотрения тема соединяет в себе три ключевых понятия современной гуманитарной науки: «этнос», «пространство» и «коммуникация». Актуальность темы обусловлена спецификой развития современного социума, сосуществованием и параллельным развитием двух мировых тенденций — глобализации и локализации, что делает будущее сложно предсказуемым. Демографический взрыв в большинстве развивающихся стран, интернационализация экономики стимулируют процессы миграции, которые ведут к тому, что мононациональных государств остается все меньше и меньше. Традиционные идентичности (этнические, национальные, конфессиональные) начинают расшатываться и вытесняться новыми идентичностями, многие из которых являются результатом развития (в странах «золотого миллиарда» и ряде других) общества потребления. Идентичности в целом оказываются связанными с соответствующими коммуникативными пространствами, в рамках которых циркулируют те или иные значимые для данного сообщества ценности. В связи с этим рассмотрение структуры и содержания этнических коммуникативных пространств, обеспечивающих циркуляцию и трансляцию скрепляющих их ценностей, представляет значительный интерес.
Очевидным можно считать тот факт, что современный мир ускоряет темпы развития во многом благодаря появившимся новым СМК, которые сжимают его до размеров «глобальной деревни» и «отменяют» расстояния, делая их неактуальными. Коммуникации меняют свое содержание и форму и сами становятся ценностью. Постепенно создается мировое коммуникативное пространство, которое оказывается тесно связано с экономикой, маркетингом, геополитикой и многим другим. Это пространство порождает конкурирующие с этнической идентичности, которые во многих случаях теснят и замещают ее. Данный процесс не является самопроизвольным и нерегулируемым. Достаточно легко могут быть выделены активные и пассивные субъекты этого процесса, а, значит, он потенциально может быть управляемым и во многих случаях является управляемым. Поскольку этническая идентичность представляет собой особую ценность, позволяющую поддерживать преемственность локальных внутриэтнических ценностей и придавать этнической системе определенную устойчивость и, одновременно, эластичность, то поиск ее оснований, механизмов передачи и разрушения представляют несомненный интерес. В такой ситуации теоретические и практические исследования этнических коммуникативных пространств становятся еще более актуальными.
Актуальность исследования обусловлена также сложностью и неоднозначностью феномена этноса, по поводу которого дискуссии не утихают уже несколько десятилетий, а настоящее и будущее современных государств, включая Россию, во многом зависит от флуктуаций этнического и национального полей коммуникативного пространства. Ведущиеся дискуссии носят отнюдь не только абстрактно-теоретический характер. Они имеют прямой выход на практику государственного строительства, межнациональных и межконфессиональных отношений, геополитики.
Степень разработанности проблемы.
Применительно к теме исследования, можно выделить несколько тематических блоков, рассмотрение которых является особо значимым. Во-первых, — это коммуникативный блок, направления которого получили глубокую проработку в рамках бихевиоризма (Д. Уотсон, Б. Скиннер), символического интеракционизма (Дж. Мид, Г. Блумер, Ч. Кули, Т. Шибутани), феноменолого-герменевтического направления (М.Хайдеггер и К. Ясперс), «понимающей социологии» (А. Шюц), трансцендентально-прагматического подхода (К.О. Апель), «теории коммуникативного действия» (Ю. Хабермас), постструктурализма (Ж.-Ф. Лиотар). Концепт «коммуникация» активно разрабатывался в рамках семантико-лингвистического подхода, — это работы Р. Барта, М. Бахтина, Э. Сепира, Ф. Соссюра, Н. Хомского, также в трудах теоретиков культуры — Кл. Гирца, К. Леви-Строса, Л. Леви-Брюля, Э. Лича, Б. Малиновского, М. Мосса. Оригинальную трактовку коммуникации предлагает Н. Луман. В рамках каждой теории сам рассматриваемый концепт получает разное освещение и поворачивается своими различными гранями. К данному направлению примыкают работы исследователей мифологической коммуникации Ю.М. Антоняна, В.Н. Гасилина, М. Лившица, Э.Б. Тайлора, А.Ф. Лосева, М. Элиаде. Свою актуальность применительно к рассматриваемой теме показали также работы русских философов рубежа XIX-XX веков Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Н.О. Лосского, В.В. Розанова, В.С. Соловьева, С.Л. Франка.
Проблематика пространства была поднята на уровень социально-философской рефлексии благодаря работам Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, И. Канта, А.Ф. Лосева, М. Хайдеггера, К. Ясперса.
В контексте разработки общеметодологических подходов диссертационного исследования значительный интерес представляют работы, посвященные исследованиям структур социального пространства. Тему социального пространства активно разрабатывали П. Бергер, П. Бурдье, Э. Дюркгейм, П.А. Сорокин, Т. Парсонс, В.Б. Устьянцев, Т.И. Черняева, а также философы-постмодернисты: Ж. Бодрийяр, Дж. Ваттимо, М. Постер, М. Фуко.
Важный понятийный и фактический материал для анализа специфических особенностей коммуникации, взаимосвязи мышления и языка, а также коммуникативного поведения дают исследования отечественных авторов, разрабатывающих сравнительно новые научные дисциплины: психолингвистику и лингвокультурологию. Это работы И.Н. Горелова, Н.И. Жинкина, А.А. Залевской, Е.С. Кубряковой, В.И. Карасика, В.В. Красных, А.В. Олянича, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Н.В. Уфимцевой.
Рассмотрение коммуникативного пространства этноса оказалось возможным также в рамках синергетической парадигмы, которая позволяет рассмотреть организацию интересующего нас пространства как открытой нелинейной системы. Наибольшая заслуга в развитии данного подхода принадлежит В.П. Бранскому, К.Х. Делокарову, Е.Н. Князевой, С.П. Курдюмову, Л.В. Лескову, С.Д. Пожарскому, И. Пригожину.
Вторым важным тематическим блоком, применительно к теме диссертации, является блок исследований этнической проблематики, разработка которой имеет богатую традицию как в зарубежной, так и в отечественной науке. Отечественная традиция оказалась плодотворной в разработке примордиалистского (эссенциалистского) направления. С этим направлением были связаны научные позиции Ю.В. Бромлея — творца социальной теории этноса, Л.Н. Гумилева — основателя природно-биосферной концепции этногенеза, С.А. Арутюнова и Н.Н. Чебоксарова, которые являются создателями «информационной концепции этноса». Несмотря на определенные, подчас существенные различия, близкие позиции к примордиализму в своих работах выразили Н.А. Беркович, Л.М. Дробижева, С.И. Замогильный, И.Ю. Заринов, Н.Г. Козин, В.И. Козлов, В.В. Пименов, С.Е. Рыбаков, Ю.И. Семенов, Х.Б. Тадтаев, С.А. Токарев, С.В. Чешко. Конструктивистское направление нашло свое выражение в трудах А.Г. Здравомыслова, В.С. Малахова, В.А. Тишкова, А.Г. Осипова, В.Н. Ярской.
Среди зарубежных исследований можно найти значительное число сторонников конструктивистской парадигмы: Б. Андерсон, Дж. Армстронг, М. Бэнкс, Ф. Барт, Р. Брубейкер, К. Вердери, Э. Геллнер, К. Калхун, А. Коэн, М. Смит. Однако есть сторонники и примордиалистских взглядов на этничность: К. Айзэкс, К. Гирц, П. ван ден Берге, Э. Смит.
Проблематика, непосредственно связанная с разработкой этнического коммуникативного пространства, нашла свое отражение в работах исследователей теорий информационного общества и процессов глобализации: З. Баумана, У. Бека, Д. Белла, Э. Гидденса, М. Кастельса, С.Г. Кара-Мурзы, Е.В. Листвиной, Р. Мертона, А.С. Панарина, Э. Тоффлера, Ф. Уэбстера, В.Б. Устьянцева, В.Г. Федотовой, Ф. Фукуямы, С. Хантингтона, А.Н. Чумакова, А.Ю. Шеховцева.
Ряд важных аспектов, применительно к теме диссертационного исследования, рассматривались в рамках этнопсихологического направления: К. Касьянова, В.Г. Крысько, З.В. Сикевич, Т.Г Стефаненко, Ю.П. Платонов, А.А. Налчаджян, В.Ю. Хотинец, Г.Г. Шпет и в рамках культурологии: А.С. Ахиезер, И.В. Кондаков, А.А. Пелипенко, Н.А. Хренов, И.Г. Яковенко.
Теоретические и методологические основания работы. При работе над диссертационным исследованием автор руководствовался следующими методологическими подходами и принципами:
системный подход дал возможность рассматривать этническое коммуникативное пространство как некую целостность в многообразии его внутренних и внешних связей;
структурно-функциональный подход позволил раскрыть структуру этнического коммуникативного пространства, выявив основные элементы, образующие его и обусловливающие выполнение определенных функций в рамках социума;
исторический подход способствовал рассмотрению этнического коммуникативного пространства как исторически и динамически развивающегося явления и одновременно процесса (племя — этнос — нация);
синергетический подход был применен с целью привлечения исследовательского и понятийного аппарата, который позволил взглянуть на интересующий нас феномен в иной системе координат.
Использованные в работе методы теоретического исследования включают теоретический анализ и синтез, абстрагирование и конкретизацию, аналогию и моделирование.
В работе использовались теоретические положения и выводы, которые содержатся в трудах отечественных и зарубежных исследователей в области философии, социологии, культурологии, этнологии, психолингвистики. Синтез этих взглядов позволил выработать комплексный подход к исследованию интересующего нас феномена.
Объектом исследования является этнос как коммуникативный феномен.
Предмет исследования – коммуникативное пространство этноса.
Цель и основные задачи исследования. Целью исследования является выявление структуры, содержания, динамики, флуктуаций коммуникативного пространства этноса и его соотношения с коммуникативным пространством социума.
Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих исследовательских задач:
1. дать теоретико-методологическое обоснование понятию «коммуникативное пространство этноса»;
2. выявить сущностные черты коммуникативного пространства этноса;
3. исследовать причины и направленность флуктуаций рассматриваемого пространства в исторической ретроспективе и перспективе;
4. определить и проанализировать детерминанты коммуникативного пространства этноса;
5. обосновать возможность выделения индивидуальных этнических коммуникативных пространств;
6. выявить соотношение между этническим коммуникативным пространством и коммуникативным пространством социума;
7. исследовать сущность новых идентичностей, порождаемых глобализацией и их влияние на традиционные идентичности;
8. исследовать систему взаимодействий: этническое коммуникативное пространство – СМК – социум;
9. показать роль манипуляции в управлении развитием коммуникативных пространств;
10. обосновать пределы и опасность «конструктивистского» вмешательства в функционирование существующих этнических коммуникативных пространств.
Научная новизна диссертационного исследования, связанная с самой постановкой проблемы, состоит в следующем:
1. дано авторское определение коммуникативного пространства этноса;
2. выявлены структурные элементы и сущностные черты рассматриваемого коммуникативного пространства;
3. представлена авторская интерпретация флуктуаций этнического коммуникативного пространства;
4. обоснована возможность выделения и анализа индивидуального этнического коммуникативного пространства;
5. обосновано авторское понимание этноса как одновременно «воображенного» и онтологического феномена;
6. представлено авторское видение перерастания «этнического» в «национальное»;
7. осуществлен синтез и обобщение идей и ключевых концептов ряда гуманитарных наук и их новых направлений применительно к теме исследования;
8. выявлены содержательные характеристики и пределы социального конструирования;
9. доказана необходимость управления развитием этнических коммуникативных пространств;
10. дан авторский анализ перспектив развития этнических коммуникативных пространств.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Коммуникативное пространство этноса представляет собой сложно структурированную систему, скрепляемую через внутриэтническую коммуникацию носителей этнического начала и состоящую из совокупности взаимосвязанных и взаимозамещаемых структурных элементов. Среди этих элементов основными являются концептосфера, язык, религия, историческая память, коммуникативное поведение, включающее обычаи и ритуалы, а также мифы, ценности, мнемотопы, которые сохраняются, выражаются и транслируются посредством друг друга.
2. Этнос как вид социума может существовать в симбиотическом единстве с другими видами коллективных идентичностей, например, с общегражданской или конфессиональной. Степень такого симбиоза зависит от конкретных исторических условий существования этноса и от того объема функций, которые взяли на себя иные виды коллективных идентичностей.
3. Уменьшение плотности этнически маркированных коммуникативных потоков в рамках этнических коммуникативных пространств объясняется объективным процессом высвобождения индивида из «коллективного тела» в процессе развития современных обществ. Серьезный толчок этим процессам дает массовая культура, которая широко распространяется в различных странах мира и унифицирует все, с чем она соприкасается. Специфика развития государств в XX веке породила потребность развития коммуникативных технологий, которые способны удерживать в рамках одного государства различные этносы, классы, социальные группы и оставлять у власти некоторые из них, и такие технологии появились. Они позволяют манипулировать общественным мнением за счет работы в информационном и коммуникативном пространстве социума, препятствуя тем или иным образом циркуляции конкурирующих с ними коммуникативных потоков.
4. Коммуникативное пространство этноса способно к флуктуациям: под влиянием обстоятельств оно может как сжиматься, так и расширяться, т.е. менять свою плотность и протяженность. Оно способно к регенерации через активизацию тех или иных структурных элементов. В некоторых случаях такая регенерация будет формальной, через инсценировку. Обстоятельства, при которых происходят флуктуации, могут быть как естественно сложившимися, так и результатом целенаправленного действия изнутри и извне рассматриваемого пространства. Таким образом, флуктуации коммуникативного пространства этноса являются последствиями спланированных кем-либо изменений или его стихийных реструктуризаций.
5. Этническое и государственное коммуникативные пространства в современных условиях могут выступать в роли союзников в противостоянии новым идентичностям, появившимся в результате развития процессов глобализации. Однако ни одно из них не является чем-то единым и не управляется из одного центра. В рамках каждого есть индивидуальные и коллективные субъекты, которые в определенные моменты оказывают на развитие рассматриваемых пространств определяющее влияние. Кроме того, не следует забывать постоянно присутствующий при этом конфликт интересов разных социальных слоев и групп и, соответственно, интерпретаций происходящего.
6. Представляется целесообразным рассматривать индивидуальные (внутренние) этнические коммуникативные пространства, которые могут различаться плотностью и параметрами этнически окрашенных характеристик. Они могут включать степень владения родным языком и ориентации на этнически маркированные образцы культуры, степень освоения навыков соответствующего коммуникативного поведения. Индивидуальное этническое коммуникативное пространство представляет собой сегмент коммуникативного пространства индивида. Чем моложе этнос, тем выше плотность индивидуальных коммуникативных пространств этнофоров. На данном этапе развития этноса об индивиде можно говорить достаточно условно, так как коллективное начало в этот период явно превалирует над индивидуальным. Чем дальше продвигается этнос на пути построения собственного государства или вхождения в какое-либо другое государство, чем менее зависим человек от своей группы, тем больше вероятность того, что он будет ориентироваться на индивидуальные ценности и интериоризировать те культурные образцы (независимо от их происхождения), которые ему будут в этом благоприятствовать.
7. Во многих случаях возникает необходимость восстановления этнических коммуникативных пространств. В этом контексте совершенно понятной является исключительная сложность реконструкции (пусть только внешней) того, что изначально являлось продуктом естественного развития событий. Следовательно, возврат к чему-то ушедшему или уходящему в изменившихся условиях в полном смысле слова не является возможным. Однако объективно существующие в настоящее время процессы глобализации заставляют их противников мобилизовывать усилия, направленные на консервацию и восстановление «скреп», объединяющих людей в этносы и национальные государства. В реальности такие процессы не могут не сопровождаться защитой коммуникативного пространства соответствующих этносов и национальных государств от проникновения чужеродного влияния в виде образов, смыслов и, в особенности, идей. Такая защита может иметь разный характер и проводиться с различной степенью интенсивности (агрессивности), что зависит от специфических в каждом случае конкретных обстоятельств.
8. Реконструкция коммуникативного пространства невозможна без воссоздания или создания прецедентных имен и ситуаций, знание которых сближает индивидуальные коммуникативные поля лиц, вовлеченных в рассматриваемый процесс. Естественно, такая реконструкция, по сути, не может быть не чем иным, как модернизацией. Люди невольно «опрокидывают» в прошлое свои представления о нем, воссоздавая идеально-типическую картину былого. В результате этого они начинают чувствовать свое родство и общность происхождения. Все эти субъективные ощущения усиливаются благодаря происходящему в таком случае взаимному эмоциональному заражению. Значительная часть условий, необходимых для развертывания этнополитических процессов, формируется именно в этническом коммуникативном пространстве. Даже усеченное этническое коммуникативное пространство потенциально способно предоставить материал, на основе которого будут реконструированы утерянные элементы этнической культуры, восстановлены основные этнические ценности и, казалось бы, навсегда утраченные внутриэтнические коммуникации и взаимосвязи.
9. Этнос существует и организуется через функционирование своего коммуникативного пространства. Наличие плотных внутриэтнических коммуникативных связей, которые составляют социальный капитал и обеспечивают ориентирующимся на них субъектам определенные преимущества при функционировании современных мультикультурных обществ, является важнейшим ресурсом, лежащим в основе воспроизводства того или иного этноса или этнической группы. Таким образом, этническое коммуникативное пространство представляет собой форму существования этноса и одновременно ресурс для его воспроизводства.
10. Этнические коммуникативные пространства нуждаются в управлении, так как они являются основой для существования и воспроизводства одного из значимых в современном мире видов коллективных идентичностей — этнической идентичности. Управление этносферой, этническими коммуникативными пространствами в современном глобализирующемся мире представляет собой необходимый элемент управления в целом. Консерватизм рассматриваемых пространств, межцивилизационные противоречия, быстрая диаспоризация многих стран мира представляют собой ту взрывоопасную среду, которая должна быть постоянно под мониторингом и, в случае необходимости, дезактивирована посредством применения ненасильственных средств.
Теоретическая, методологическая и практическая значимость исследования заключается в возможности использования основных положений и полученных выводов в научной разработке проблем этнических коммуникативных пространств, что дает возможности проведения комплексных исследований изучаемого феномена. Диссертация, синтезируя знания ряда гуманитарных наук и их отдельных направлений, открывает перспективы их дальнейшей разработки в рамках социальной философии.
Полученные автором выводы могут эффективно применяться в качестве концептуальной основы для изучения этнически маркированных проблем современности как в теоретической, так и в практической плоскости, а также в учебном процессе для разработки и преподавания курсов «Социальная философия», «Философия этноса», «Культурология», «Управление общественными отношениями», «Теория и практика связей с общественностью», «Этноконфликтология». Основные положения и выводы автора могут служить в качестве вспомогательного материала в работе сотрудников миграционных служб, журналистов, политических деятелей, специалистов в области PR, государственных и муниципальных служащих. Результатом их применения может быть достижение профессиональной коммуникативной компетентности современных специалистов в области управления.
Апробация работы. Полученные в диссертации результаты были изложены в выступлениях и докладах на III Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России» (Москва, 2006); II международном симпозиуме «Политические процессы в России и зарубежных странах: национальные особенности в условиях глобализации» (Саратов, 2006); II Международном конгрессе конфликтологов «Современная конфликтология: пути и средства содействия развитию демократии, культуры мира и согласия» (Санкт-Петербург, 2004 г.);
на международных научно-практических конференциях: «Социогуманитарная ситуация в России в свете глобализационных процессов» (Москва, 2008), IV международной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007), «Этноконфессиональные отношения в современной России и странах СНГ: содержание и роль» (Челябинск, 2007), «Вызовы глобализации в начале XXI века» (Санкт-Петербург, 2006), III Международной конференции РКА «Коммуникация и конструирование социальных реальностей» (Санкт-Петербург, 2006), «Экстремизм как социальный феномен» (Курган, 2005), «Институциональные и социальные факторы экономического развития России». (Саратов, 2005), «Современные коммуникативные практики» (Саратов, 2004 г.);
всероссийских научных конференциях: «Цивилизационный кризис и национальная безопасность России» (Саратов, 2007), «Перспективы политического развития России» (Саратов, 2007), «Российские регионы в условиях трансформации современного общества (Волгоград, 2006), «Системные характеристики политического режима современной России и стран Центрально-Восточной Европы (Саратов, 2005) «21 век: новые горизонты гуманитарных наук» (Самара, 2004 г.);
всероссийских научно-практических конференциях: «Актуальные проблемы безопасности: правовые, экономические и социальные аспекты» (Уфа, 2008), «Развитие партнерских отношений государства, гражданского общества и бизнеса» (Саратов, 2006), «Государственное и муниципальное управление в условиях формирования гражданского общества и рыночной экономики: опыт, проблемы, перспективы (Челябинск, 2006), «Национальная политика и культура в современных условиях» (Уфа, 2006);
межрегиональных научно-практических конференциях: «Власть и общество в России: традиции и современность» (Рязань, 2008), «Межнациональные отношения в полиэтничном регионе: проблемы и пути оптимизации» (Уфа, 2005).
Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в 52 публикациях общим объемом 41,5 п.л., из которых 7 статей опубликованы в периодических научных изданиях, включенных в перечень ВАК, изданы 2 авторских монографии.
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре философии Поволжской академии государственной службы им. П.А. Столыпина.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.
Коммуникация и коммуникативное пространство
Применительно к теме данного исследования ключевыми являются несколько понятий: «коммуникация», «пространство» и «этнос». Все выше названные понятия достаточно давно, интенсивно и продуктивно разрабатываются учеными разных гуманитарных и не только дисциплин. Соответственно, имеется немалое количество разнообразных их трактовок и, следовательно, эти понятия будет точнее называть концептами. В данном случае под концептом имеет смысл понимать комплексную мыслительную единицу, «которая в процессе мыслительной деятельности (в соответствии с гологра-фической гипотезой считывания информации А.А. Залевской) поворачивается разными сторонами, актуализируя в процессе мыслительной деятельности свои разные признаки и слои...»1. Каждый исследователь, естественно, работает в своей системе координат и со своей понятийной сеткой. Соответственно, содержательное наполнение этих концептов, не говоря уже об их сопряженности, может быть существенно различным.
В XX в. были созданы теории коммуникации в рамках бихевиоризма (Д. Уотсон, Б. Скиннер), символического интеракционизма (Дж. Мид, Г. Блумер, Ч. Кули, Т. Шибутани), феноменолого-герменевтического направления (М.Хайдеггер и К. Ясперс), персонализма (Э. Мунье), «понимающей социологии» (А. Шюц), трансцендентально-прагматического подхода (К.О. Апель), «теории коммуникативного действия» (Ю. Хабермас), постструктурализма (Ф. Лиотар). Концепт «коммуникация» активно разрабатывался в рамках семантико-лингвистического подхода, — это работы Р. Барта, М. Бахтина, Э. Сепира, Ф. Соссюра, Н. Хомского, также в трудах теоретиков культуры - Кл. Гирца, К. Леви-Строса, Л. Леви-Брюля, Э. Лича, Б. Малиновского, М. Мосса. В рамках каждой теории сам рассматриваемый концепт получает разные трактовки и поворачивается к нам своими различными гранями.
Структура простейшей коммуникации «включает как минимум: 1) двух участников-коммуникантов, наделенных сознанием и владеющих нормами некоторой семиотической системы, например, языка; 2) ситуацию (или ситуации), которую они стремятся осмыслить и понять; 3) тексты, выражающие смысл ситуации в языке или элементах данной семиотической системы; 4) мотивы и цели, делающие тексты направленными, т.е. то, что побуждает субъектов обращаться друг к другу; 5) процесс материальной передачи текстов. Таким образом, тексты, действия по их построению и, наоборот, действия по реконструкции1 их содержания и смысла, а также связанные с этим мышление и понимание, составляют содержание коммуникации»2.
Коммуникацию можно рассматривать как субъект-объектную связь, где субъект передает определенную информацию (идеи, знания, деловые сообщения, фактические сведения, указания), а объект выступает в качестве пассивного получателя (приемника) информации, который должен ее принять, понять (правильно декодировать), хорошо усвоить и в соответствии с этим поступать. Таким образом, по мнению М.С. Кагана, коммуникация является процессом однонаправленным, информация передается только в одну сторону, поэтому в принципе не имеет большого значения, является ли приемником человек, животное или техническое устройство. Общение, напротив, представляет собой субъект-субъектную связь, при которой нет отправителя и получателя сообщений — есть собеседники и соучастники общего дела. В общении информация циркулирует между партнерами, поскольку они равно активны, следовательно, процесс общения в отличие от коммуникации носит двунаправленный характер. Коммуникация монологична, обще з ние — диалогично .
По мнению, Ю.М. Лотмана, система коммуникаций «может строиться двумя способами. В одном случае мы имеем дело с некоторой наперед заданной информацией, которая перемещается от одного человека к другому, и константным в пределах всего акта коммуникации кодом. В другом речь идет о возрастании информации, ее трансформации, переформулировке, причем вводятся не новые сообщения, а новые коды, а принимающий и передающий совмещаются в одном лице»4. В связи с этим исследователь выделяет два типа культур: в культурах первого типа доминирует сообщение, передаваемое по языковому каналу «Я — Он», для культур второго типа характерна ориентация на автокоммуникацию. Ю.М. Лотман обращает внимание на то, что « погруженный в культурное пространство человек неизбежно создает вокруг себя организованную пространственную сферу. Сфера эта, с одной стороны, включает в себя идейные представления, семиотические модели, а с другой, - воссоздающую деятельность человека, т.к. мир, искусственно создаваемый людьми - аргокультурный, архитектурный и технический — коррелирует с их семиотическими моделями. Связь здесь взаимная: с одной стороны, архитектурные сооружения копирует пространственный мир универсума, а, с другой, этот образ универсума строится по аналогии с созданным человеком миром культурных сооружений»5. Эта пространственная сфера наполняется и изменяется не иначе чем через коммуникацию безотносительно к ее виду.
Для обеспечения передачи фрагментов знания новым поколениям и обеспечения социализации результатов познавательных усилий индивидов М.К. Петров предлагает термины: коммуникация, трансляция и трансмутация. Коммуникация — термин, связанный с координацией деятельности тех, кто уже прошел процедуру социализации и унаследовал какой-то фрагмент знания. Трансляция - общение, направленное на социализацию входящих в жизнь поколений, на их уподобление старшим средствами соответствующих институтов и механизмов. От коммуникации трансляцию отличает режим общения — обучение, она направлена от старших к младшим. Трансмутация означает «все разновидности общения, в результате которого в социокоде, в одном из фрагментов и в соответствующем канале трансляции появляются новые элементы знания, или модифицируются наличные, или одновременно происходит и то и другое»6.
Коммуникативное поведение в структуре коммуникативного пространства этноса
Коммуникативное пространство этноса, имея сложную многокомпонентную структуру, представляет собой открытую систему, которая включает в себя ядро и периферию. Коммуникативное поведение, в свою очередь, представляет собой внешнее выражение внутреннего содержания этой системы и входит, вероятно, в зону периферии рассматриваемого пространства. Однако интересующее нас поведение опосредует структурные элементы ядра и является их необходимым внешним выражением. Таким образом, коммуникативное поведение можно рассматривать как неотъемлемый компонент коммуникативного пространства, который, тем не менее, обладает относительной самостоятельностью и известным динамизмом. «Коммуникативное поведение народа определяется его коммуникативным сознанием и представляет собой способ овнешнения коммуникативного сознания - подобно тому, как язык представляет собой способ овнешнения когнитивного сознания»77. Как элемент структуры открытого пространства, коммуникативное поведение этнофоров подвержено изменениям. Оно может копироваться с тех или иных образцов, чуждых той или иной этнической культуре, как это часто наблюдается в настоящее время. С другой стороны, будучи более динамичным структурным элементом рассматриваемого пространства, чем элементы ядра структуры в целом, копирование может представлять собой и инструмент трансляции и преемственности традиционных этнических ценностей.
Коммуникативное поведение этноса как внешнее выражение внутреннего содержания, безусловно, является многослойным, постоянно воспроизводящимся образованием. В ситуации устойчивого развития этноса или этнической группы отклонения от традиционно закрепленного поведения будут минимальными. Если же этническая система испытывает сложности в том или ином отношении, то вышеназванные отклонения, новые модели поведения этнофоров будут гораздо более распространены. Эти изменения в этом случае можно считать своеобразной формой адаптации носителей этнического начала к изменяющимся условиям.
Коммуникативное поведение само по себе — сложное структурное образование. И.А. Стернин под коммуникативным поведением понимает реализуемые в коммуникации правила и традиции общения и различает коммуникативное поведение лингво-культурной общности в целом, некоторой группы носителей языка, объединенных по тому или иному признаку (составу общающихся, теме общения и т.д.), а также отдельного индивида78. Оно представляет собой своеобразный набор поведенческих программ для любого человека, находящегося в рамках этнического поля, какого бы он ни был возраста или пола. Пока эти программы освящены и востребованы практикой, этническая система находится в ситуации стабильности и сами эти программы постоянно воспроизводятся. В тех же случаях, когда они становятся не-эффективыми и (или) непрестижными, они начинают вытесняться и замещаться другими практиками или модифицироваться. В любом случае — это тревожный знак для целостности этнической системы и, одновременно, сигнал о том, что рассматриваемая система переживает те или иные трансформационные процессы.
Современный динамично меняющийся мир состоит из значительного количества этнических систем с соответствующими коммуникативными пространствами, которые находятся на разных стадиях своего развития. Именно от этой стадии развития и ситуативной специфики окружения каждой отдельной этнической системы зависит плотность соответствующего этнического коммуникативного пространства. Коммуникативное поведение непременно сопровождает коммуникацию в целом, а «без коммуникации не возможно конструирование социальных общностей, социальных систем, институтов, организаций и т.д., существование социума как такового» 79. Коммуникативное поведение этноса задается и является выражением определенного коммуникативного кода, который представляет собой совокупность визуальных и динамических знаков, которые сопровождают процесс вхождения в коммуникацию и пребывания в ней. Воспитанные в рамках той или иной этнической культуры индивиды с детства интериоризируют соответствующую данной культуре совокупность кодов, которая позволяет эт-нофорам успешно осуществлять коммуникацию в привычной для них среде. Под кодом имеет смысл понимать набор некоторых отличающихся друг от друга знаков, правил их сочетаний и конкретно-ситуационных правил соот-несения каждого знака какому-то означаемому . Каждый носитель этнического начала сознательно ли или неосознанно воспроизводит те образцы поведения, которые требуются от него в соответствии с ожиданиями окружающих соплеменников в той или иной жизненной ситуации. Говоря «спасибо» или «пожалуйста», мы, чаще всего, не задумываемся о реальном содержании этих слов. Многие и не знают, и не смогут их объяснить. Однако сама ситуация коммуникации требует от нас использования именно этих формул вежливости, и мы действуем,в соответствии с ожиданиями.
Любой человек, выросший в определенной этнической среде, как правило, достаточно хорошо представляет себе то, как именно нужно вести себя во время свадьбы, похорон или других значимых для него и социума событий. Это вовсе не означает, что все должны вести себя одинаково. Однако есть определенный люфт, в рамках которого вмещаются возможные варианты поведения в рамках той или иной ситуации. Коллективные, одновременные «выражения чувств индивида и группы, обладающие большой моральной ценностью и принудительной силой, — это не просто демонстрации; это знаки, понятные выражения, короче - язык.
Структурные изменения этнических коммуникативных пространств: динамика и направленность
В связи с профессионализацией многих коммуникативных практик рядовой гражданин часто перестает или гораздо реже, чем ранее позволяет себе соприкасаться с традиционными, в том числе и этническими ценностями. Даже в тех случаях, когда ему это удается, это общение в большинстве случаев становится более формальным, а значит и менее для него важным. Таким образом, этническое коммуникативное пространство, чем дальше, тем больше начинает видоизменяться, переконфигурироваться, утрачивая свою плотность и аутентичность. Такая ситуация (при всех, подчас существенных различиях) характерна для современных России, стран Запада и США. Эти общества переживают сходные ценностные изменения, которые являются результатом роста степени индивидуализации их членов, что сопровождается отчуждением людей друг от друга и интересов общества в целом. «Новый индивид становится источником фрагментации общества и воспринимает даже события собственной жизни как совокупность не связанных между собой эпизодов»49.
Все структурные элементы коммуникативного пространства этноса (язык, коммуникативная и культурная память, ценности и др.) находят свое внешнее выражение в коммуникативном поведении этнофоров. Однако они не только отражаются в нем, но и посредством его транслируются и закрепляются. Поэтому меняющееся под воздействием продуктов массовой культуры коммуникативное поведение имеет тенденцию становиться чуждым традиционной этнической культуре и, таким образом, мало-помалу разрушает, деформирует этнические коммуникативные пространства.
К сожалению, единственной возможностью сохранить традиционное коммуникативное поведение (вербальное и невербальное) является вытеснениє инокультурных коммуникативных потоков, тиражируемых СМИ и СМК. Это должно происходить через замещение их этнически (национально) ориентированными потоками в новой красивой упаковке, которые должны тиражировать и пропагандировать местные культурные образцы, поставляя, та- ким образом, качественный продукт, не уступающий лучшим зарубежным образцам. «Коммуникативное поведение характеризуется определенными нормами, которые позволяют охарактеризовать конкретное коммуникативное поведение как нормативное или ненормативное»50. В ситуации трансформации в обществе происходят динамические структурные подвижки во всех его подсистемах. Это находит свое выражение в коммуникативном поведении его членов: нормативное поведение «расшатывается» и чаще чем раньше замещается ненормативным.
О нормах коммуникативного поведения можно говорить в трех аспектах: общекультурные нормы, ситуативные нормы и индивидуальные нормы 5І. Общекультурные нормы общения национально специфичны. То, что является нормой в русской культуре, может быть нарушением в иноязычной культурной среде. Если ребенок, подросток видит и ориентируется на те образцы, которые получает по каналам СМИ и СМК, то они постепенно инте-риоризируются и становятся постепенно для него и его среды нормативными даже в том случае, если они не вписываются в контекст его реальной жизни. Усвоение через подражание является механизмом трансляции и закрепления установок и норм, необходимых для жизни в конкретном обществе. Если усваиваются неорганичные в данном контексте нормы, в том числе и нормы коммуникативного поведения, то на уровне индивида происходит разбалан-сировка желаний и устремлений. Традиционные ценности и нормы кажутся немодными и устаревшими, а интериоризированные потребительские ценности для многих недоступны. Для них существует «виртуальное (СМИ) и вторичное общество потребления (рынок подержанных и фальсифицированных товаров). Иначе говоря, это большинство живет в тени общества потребления: оно его ощущает, но может пользоваться его благами в очень ограниченных и суррогатных формах»52.
Таким образом, направленность происходящих с коммуникативными пространствами этносов изменений легко просматривается. Во многих случаях можно наблюдать нарушение баланса между различными элементами его структуры, разрушение ценностного ядра. Это сопровождается ростом индивидуализма и отстранением от коллективистских ценностей. Этническая идентичность все чаще начинает соперничать с иными идентичностями, которые порождаются и транслируются СМИ и СМК.
Та часть общества, которая в результате проведения реформ оказалась на обочине социальной жизни, остается практически не задействованной современными коммуникативными потоками и процессами. Для них наступил период архаизации. Значительная их часть, утеряв традиционные для себя ценности, новых не приобрела, становясь, по сути дела, питательной основой для производства новых люмпенов. Освоение частью населения России виртуальной реальности через Интернет синхронно сопровождается расширением субкультуры бедности, даже не с «архаическими» коммуникативными практиками, а, часто, с практиками асоциальными. В результате складывается своеобразная ситуация: разные слои современного российского общества живут как бы в разных временных измерениях и разрыв между этими измерениями в настоящее время имеет тенденцию к увеличению.
Выигравшие от реформ слои населения разной этнической принадлежности охвачены иными формами коммуникации и в большинстве своем ориентируются на стандарты потребительского общества. Таким образом, глобализация экономики и коммуникативного пространства втягивает в себя наиболее успешные в экономическом плане слои общества.
Конструирование и деконструкция коммуникативного пространства этноса
Происходящие в современном мире процессы глобализации сопровождаются массовыми перемещениями населения. Причины миграционных процессов различны. Однако люди, охваченные ими, переживали и переживают в настоящее время не просто «великий разрыв»70, а величайший разрыв. Причина этого кроется в том, что они охвачены не только и не столько общими для большинства стран мира процессами глобализации, но и вынужденно отрываются от родного им коммуникативного пространства.
Под диаспорой понимается «этнос или часть этноса, проживающие вне своей исторической родины или территории обитания этнического массива, сохраняющие представление о единстве происхождения и не желающие потерять стабильные групповые характеристики, заметно отличающие их от остального населения страны, вынужденно (осознанно или неосознанно) подчиняясь принятому в ней порядку . Можно использовать и более короткое определение: «диаспора - это часть этноса или этнос, живущая за пределами страны своего происхождения»72. Для причисления индивида к этнической группе (диаспоре) должно быть «выдержано одно или более из нижеследующих условий: 1) самоопределение, причисление себя к этнической группе; 2) наличие родственных связей, общих корней членов какой-либо группы населения; 3) специфические культурные черты, владение общим языком; 4) наличие социальной организации для внутренних контактов и для взаимодействия с окружающими73.
Диаспоры могут существовать в различных формах: они могут проживать в стране более или менее компактно или дисперсно, а уровень «привязки» каждого отдельного члена к ней может варьироваться в очень широких пределах. Формы существования диаспоры могут быть обусловлены самыми разнообразными параметрами (личностными, экономическими, историческими, социальными и др.). В большинстве случаев диаспора многослойна, состоит из людей разных возрастов, разных интересов, разной степени ин-тегрированности в принимающее сообщество. Она имеет ядро, состоящее из явно ориентированных на сохранение этнических ценностей лиц, периферию, объединяющую людей в большей степени готовых к адаптации, а также зону перехода, объединяющую тех, кто уже находится в пограничном по рассматриваемому признаку положении.
Диаспору нельзя рассматривать как статичный феномен, диаспора - это, скорее, процесс, который имеет начало и конец, но ни одно и ни другое в подавляющем большинстве случаев не является резко выраженным по времени. Диаспора — это социальный организм, «скрепами» которого могут являться язык, общая культура, религия, которые, в свою очередь, образуют общую систему ценностей данной этнической группы. Под ценностью в данном случае имеет смысл понимать «предельно обобщенный социальный опыт, получаемый личностью в онтогенезе»74 или этносоциальный опыт. К данным понятиям оказывается близким используемое современными лингвистами понятие пресуппозиции, под которой понимается «общий фонд знаний, общий опыт, общий тезаурус, общие предварительные сведения (термины могут быть различны), которыми обладают коммуниканты» .
Если рассматривать диаспору с точки зрения ее центрального смыслооб-разующего элемента, то таковым будет являться континуитет этнических ценностей. Диаспора сохраняет и аккумулирует ценности материнского этноса, подчас обеспечивая их большую сохранность на протяжении длительного времени. Примеры этому можно найти уже в истории древнего мира. Одним из способов сохранения этих этнокультурных ценностей являются «социально-психологическая граница и дистанция во взаимоотношениях с другими общностями. Граница и дистанция позволяют обезопасить единое смысловое поле и ценностное своеобразие от вторжений со стороны» .
Все операции по сохранению этих этнокультурных ценностей происходят в коммуникативном пространстве. Но коммуникативное пространство диаспор никогда не было закрытым. В него вторгается масса чужеродной информации различного характера (вербальной, невербальной образной и др.). Коммуникативное пространство диаспоры обусловливается языком, которым пользуются члены группы, а он претерпевает изменения: в него проникают иноязычные слова, которые не имеют коннотаций в родном языке. В то же время идет усвоение новых норм поведения, не свойственных их предкам, но обеспечивающих адаптацию мигрантов в изменившихся условиях.
Люди, находящиеся внутри чужого коммуникативного пространства, чаше других вынуждены пребывать в состоянии когнитивного диссонанса. Человек, оказавшийся в такой ситуации, в одиночку не способен сколько-нибудь продолжительное время сопротивляться чужому окружающему коммуникативному пространству и не может не испытывать кризис идентификации. В своей этнической группе человек получает социальную поддержку в виде функционирующего общего для них коммуникативного пространства и имеет возможность приобщения к «мы».
Формирование диаспоры из первоначально, может быть, разрозненных групп и ее существование предполагает наличие как минимально необходимой численности мигрантов, которая позволяет создавать собственные организации, так и «интегрированного социального пространства, некоторой физической (компактность проживания) или социопсихологической «плотности» диаспоры, при которых возможен контакт между мигрантами, преемственность традиций»77.
