Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Отечественная философия хозяйства в системе научного знания (теоретико-методологический анализ) 18
1.1. Генезис философии хозяйства и основные этапы ее развития 18
1.2. Предметное поле философии хозяйства: проблемы определения 37
1.3. Гносеологические формы философии хозяйства 57
Глава 2. Философия хозяйства в российском культурно-цивилиз анионном контексте 80
2.1. Социально-философская концептуализация культурно-цивилизационных оснований деятельности человека хозяйствующего 80
2.2. Культур-антропологическое измерение философии хозяйства 100
2.3. Рациональность поведения субъекта управления хозяйством: социально-философский анализ 118
2.4. Русская религиозная этика труда в социально-философской теории хозяйства 136
Глава 3. Экономическое пространство в российской философии хозяйства 156
3.1. Понятие экономического пространства в социально-философском контексте 156
3.2. Экономическое сознание как форма пространственного освоения хозяйственного бытия 176
3.3. Особенности российского этноэкономического пространства: социально-философский анализ 194
3.4. Культурно-цивилизационные перспективы российского хозяйства в глобальном экономическом пространстве 213
Глава 4. Культурно-цивилизационные стратегии постсоветского транзита российской национальной системы хозяйствования 234
4.1. Приватизация в условиях трансформации социальной структуры российского общества 234
4.2. Процесс либерализации собственности и хозяйственная инициатива субъектов российской экономической системы 260
4.3. Предпринимательство и бизнес в структуре национальной экономики: инновационные институты хозяйствования 290
Заключение 303
Литература 314
- Предметное поле философии хозяйства: проблемы определения
- Рациональность поведения субъекта управления хозяйством: социально-философский анализ
- Особенности российского этноэкономического пространства: социально-философский анализ
- Процесс либерализации собственности и хозяйственная инициатива субъектов российской экономической системы
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена необходимостью социально-философского исследования трансформационных процессов в России последних десятилетий, связанных с переходом общества к качественно новой модели развития, открывающей перспективы интеграции в мировой экономической системе, и одновременно усиливающей поиск культурно-цивилизационных оснований хозяйствования. Указанные тенденции повышают значимость социально-философского анализа, предметом которого является мир как хозяйство, формирующий ценностно-смысловое отношение человека к труду, капиталу, свободе, необходимости и т.п.
Философия хозяйства, получившая концептуальное формление в связи с русским национальным типом самосознания, христианской этикой труда, идеалами соборности, сложилась в кризисный для Российской империи период разложения феодально-крепостнического строя и трансформации патриархального экономического сознания в буржуазное и капиталистическое. Именно в такой общественно-исторической ситуации, усугубленной надвигающимся крахом монархии и появлением новых форм коллективной собственности, смыслов труда и капитала, в 1912 году выходит в свет «Философия хозяйства» С.Н. Булгакова, который на защите докторской диссертации подчеркнет: «Мы живем в эпоху обостренной экономической рефлексии, напряженного и утонченного экономического самосознания, когда вопросы экономического бытия властно заняли в мысли и чувстве одно из первых мест». Отсюда берет начало критика экономического материализма, альтернативной формой которому станет философия хозяйства.
Спустя сто лет Россия вновь оказалась на перепутье между «старым» и «новым» типом общества, между экономической системой, интегрированной в мировой финансовый рынок, и национальным хозяйством; между экономиксом и философией хозяйства как методами познания хозяйственно-экономической деятельности человека. Востребованность социально-философского дискурса о мире как хозяйстве очевидна, тем более, что в его методологическом инструментарии аккумулированы традиции преемственности русской религиозной философии и современной российской национальной доктрины хозяйствования. Интерес к философии хозяйства повышен и со стороны теории экономики, ощущающей избыток математических средств познания идеальных сущностей, таких, как экономический мотив, экономическое поведение, экономическое сознание, и на фоне этого недостаток способов понимания, целостного осмысления экономической действительности как мира хозяйства.
Повышение роли социально-философского знания связано с установлением господства информационно-коммуникативных отношений, влияющих на развитие мировой хозяйственной системы как виртуальной реальности – бытия без денег, труда и субъекта, мира вторичных сущностей, обесценивающих творческое начало в человеке. Такая экзистенциальная угроза способствует поиску путей сохранения человеческой идентичности, выраженной и в способности к хозяйственной деятельности, к созиданию всеобщего блага.
Философия хозяйства на современном этапе своего развития как интеллектуальная новация актуализирует темы свободы и необходимости, богатства, добра, справедливости, собственности, капитала и др., в их самобытном культурно-цивилизационном контексте.
Необходимость установления концептуальных связей философии хозяйства с другими науками связана с решением задач о перспективах развития России, имеющей уникальный и отличный от других культур и цивилизаций опыт ведения хозяйства, распределения ролей между хозяйственными субъектами, включая государство, особую ментальность в трудовых отношениях, патриархальную ценностно-смысловую позицию по отношению к богатству, накоплению, социальной справедливости.
Таким образом, философия хозяйства выполняет важную роль в конструировании социальной реальности как мира хозяйства, имеющего национальное и историческое своеобразие и собственную логику развития, определяющие основные принципы вхождения в современную мировую экономическую систему, что актуализирует исследовательскую цель построения целостной социально-философской концепции национальной системы хозяйствования.
Степень научной разработанности проблемы. В античной философии основные идеи о ведении хозяйства получили свое распространение с трактата Ксенофонта «Домострой», однако только Аристотель придал этой идее завершенный вид, обосновав отличия экономики от хрематистики, ставшие парадигмальным основанием для теории экономики и философии хозяйства.
В период европейского средневековья тема хозяйства, подобно остальным философским проблемам, получила теологическое оформление. Фома Аквинский рассматривал хозяйство как прямое следствие божественного плана мирового устройства, а хозяйственную деятельность человека как религиозный долг, что перекликается с общей идеей хозяйства в русской религиозной философии.
Дальнейшее развитие философии в Новое время привело к отмежеванию от нее области экономического знания, базирующегося на материалистическом понимании хозяйственной деятельности человека, что способствовало появлению политической экономии как альтернативы метафизической модели хозяйствования и определило сущность классических постулатов экономической теории, представленных работами А.Смита и Д.Рикардо, трактующих экономику как аналог хрематистики Аристотеля. В этот период экономика развивается как самодостаточная и наиболее важная из всех остальных сфер хозяйства.
Окончательный разрыв экономической теории и философии хозяйства происходит в результате смещения смысла экономической деятельности, интерпретируемой исключительно как способности использования людьми ограниченных ресурсов для производства благ и распределения их посредством обмена между членами общества; на этом была выстроена неоклассическая теория, экономическая доктрина марксизма, монетаризма, кейнсианства и др.
В ХХ веке философия хозяйства развивается в контексте социального знания как вид национальной рефлексии, в связи с чем хозяйство и экономическая деятельность превращаются в феномены ментальности, религии, о чем свидетельствуют работы М. Вебера, В. Зомбарта, Г. Шмоллера, Г. Зиммеля. Особое внимание обращается на истоки хозяйствования, специфику его «духа», идеальную и мировоззренческую составляющую, влияющие на развитие определенного типа экономики и соответствующей ей модели «экономического человека».
В русской религиозной философии конца XIX – начала XX вв. философии хозяйства придается самостоятельный статус, она противопоставляется материализму и механицизму, ее предмет конкретизируется в связи с духовными особенностями субъектов хозяйствования. Одним из первых к философской рефлексии русского типа хозяйства приходит А.С. Хомяков, признававший его «органичность» сложившемуся быту, отношениям, ценностям народа. Существенный вклад в развитие подобной идеи хозяйства внесли также Н.К. Михайловский, разработавший учение о цельности и полноте личности и метафизики природы; П.А. Флоренский, представивший концепцию всеединства как основы космического хозяйства и теорию реалистического (трудового) отношения к миру; С.Н. Трубецкой, предложивший учение об универсальном субъекте; евразийцы (П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, Г.В. Флоровский, П.Н. Сувчинский, Л.П. Карсавин), именующие Россию особой географической и культурно-исторической территорией, третьим континентом, наряду с Европой и Азией; П.Б. Струве, выдвинувший идею метафизичности бытия; А.А. Богданов, создавший учение об организационных процессах и творческом изменении бытия – тектологию; Н.Д Кондратьев, изучавший проблемы статики и динамики хозяйства; П.И. Новгородцев, рассматривавший проблемы взаимоотношений абсолютного и относительного в осуществлении общественного идеала, а также нравственные перспективы эволюции; М.И. Туган-Барановский, исследовавший различные уровни и формы организации хозяйства, занимавшийся проблемой личного и безличного в хозяйстве и обосновавший роль деятельностного подхода; В.И. Вернадский, видевший в хозяйственной деятельности человека признаки ноосферного явления; Н.Ф. Федоров, обосновавший идею онтологизации ума и рассматривающий мир как единое космическое хозяйство и Н.А. Бердяев, положивший в основу учения о хозяйстве идею онтологизации личности.
Наиболее полно концептуализировал философию хозяйства С.Н. Булгаков, наделил методологическим смыслом, отличающим ее от экономической теории, политической экономики и прочих наук об экономической жизни общества, что привело к разделению категорий «хозяйство» и «экономика», а вместе с этим и к метафизическому пониманию идеи хозяйствования в контексте божественного творения мира и человека.
Для него был характерен религиозно-этический максимализм в истолковании природы труда, собственности, денег, справедливости, что напрямую связывалось с истоками русской культуры, ее идеалами соборности. Он был убежден, что ценности и смыслы, сохранившиеся в культурном опыте поколений, обусловливают поведение человека в сфере хозяйства. Подобная позиция определила имя С.Н. Булгакова в одном ряду с М. Вебером, В. Зомбартом и др. исследователями, отказавшимися от механистической и рационалистической парадигмы понимания хозяйственно-экономической деятельности человека.
В современной западной мысли аналогом философии хозяйства можно считать институциональную теорию, расположившуюся на стыке экономической теории, философии, истории, права, ее основным понятием является «институт», под которым понимают правила, нормы, регулирующие поведение человека, создающие условия для его стабильного существования и воспроизводства; господствующий способ мышления, а также стереотипы поведения, общественные привычки, народные предрассудки; коллективные действия по контролю, освобождению и расширению индивидуального действия; структуру экономического механизма; словесный символ для лучшего обозначения группы общественных обычаев. Представителями данного направления являются Т. Веблен, У. Гамильтон, Дж.Р. Коммонс, У.С. Митчелл, Д. Норт, Д. Фостер, Дж.М. Ходжсон.
В современной европейской социально-философской традиции сложилось несколько основных направлений интерпретации хозяйства в контексте экономической системы индустриального общества – это социально-технологический подход (Д. Белл, Э. Тоффлер); культурно-социологический (Г. Зиммель, П. Козловски, А. Тойнби, О. Шпенглер); структурно-функциональный (Т. Парсонс); гуманистический (Т. Адорно, Г. Маркузе, Э. Фромм, Ю. Хабермас).
В российской версии философии хозяйства, методологически дистанцированной от теории экономики, политэкономии, эконимикса и реализующей общий замысел о мире хозяйства, оформились несколько научных школ, представленных Ю.М. Осиповым, приверженцем консервативных взглядов о метафизике хозяйства; Л.А. Тутовым, сторонником социологической теории хозяйства как сферы управления; А. Сорочайкиным, отстаивающим позиции сходства предмета и задач философии хозяйства как философии экономики.
Исследователи, подвергающие анализу область междисциплинарных проблем, например, А.И. Самсин, П.А. Рачков считают дискуссию о наименованиях дисциплины несущественной, доказывая, что для изучения вопросов конкретно-научного знания философия применяет лишь свой инструментарий, но при этом довольно легко обнаруживается сходство предметов знания в экономической социологии, экономической психологии и экономической философии как особого вида рефлексии общих вопросов и поиска «метасмыслов». А.И. Субетто, В.В. Чекмарев выделяют системные и структурно-функциональные связи хозяйства и экономической системы, что позволяет задать достаточно стройную категориальную сетку понятий, используемых в философии хозяйства.
С. Кара-Мурза, М.Р. Элоян убеждены в том, что философия хозяйства является не просто одним из лучших образцов русской философии, но именно в ней она преодолела национальные границы и заявила о себе как мировая философия, а в исследовании А.А. Погребняк обсуждаются проблемы тематического горизонта современной философии хозяйства, продолжающей традиции русской философии, для которой характерно решать вопросы об основаниях хозяйства как определенного рода сущего. В этом же предметном поле находятся исследования этических, религиозно-нравственных основ хозяйственной деятельности человека, авторами которых являются А.В. Иванов, Н.А. Макашева, Г.В. Фадейчева, Д.Ю. Миропольский и др.
В целом, плюрализм методологических подходов к определению сущности хозяйства, сложившихся в философии и социально-гуманитарном знании, затрудняет построение социально-философской концепции хозяйства, включающей не только методологический и теоретический уровень познания, но и требующей философских обобщений эмпирического материала, что актуализирует заявленную тему исследования как крупную социально-философскую проблему, имеющую важное социокультурное значение для поиска духовных ориентиров развития современной России в сообществе мировых цивилизаций.
Объектом диссертационного исследования является мир хозяйства в его культурно-цивилизационной самобытности и универсальности, а предметом – отечественная философия хозяйства как опыт духовного осмысления преобразующей деятельности человека.
Цель диссертации состоит в социально-философском обосновании культурной и цивилизационной форм российской национальной системы хозяйствования.
Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих задач:
– определить предметное поле философии хозяйства и основные этапы ее развития;
– выявить динамику гносеологических форм философии хозяйства, отличающих ее от системы экономических знаний;
– концептуализировать хозяйственную деятельность человека в категориях культурно-цивилизационных отличий;
– сравнить антропологические модели «экономического человека» и «человека хозяйствующего» в системе культурно-цивилизационных констант;
– обосновать определяющую роль православной этики труда в русском национальном типе управления хозяйственной деятельностью;
– продемонстрировать связь хозяйственной деятельности человека с культурно-цивилизационным пространством его жизнедеятельности;
– критически оценить перспективы российского хозяйства в глобальном экономическом пространстве;
– дать социально-философский анализ процессам приватизации и социальной трансформации российского общества в постсоветский период развития хозяйства;
– систематизировать ценностно-смысловые и моральные принципы функционирования современного российского предпринимательства и бизнеса как новых институциональных форм хозяйствования.
Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составляют основные принципы философии хозяйства как феномена истории и культуры, заключающего духовный опыт народов и систему ценностных ориентаций, определяющих тип хозяйственного поведения, способы управления хозяйством и отношение к природным ресурсам. В социально-философской концепции хозяйства они характеризуют наиболее типичные формы проявления культурной самобытности хозяйственного бытия, отраженные на уровне российской национальной системы хозяйствования. Необходимость исследования мира хозяйства как целостности обусловила применение метода системно-структурного анализа.
Метод определения морфологических типов культуры был востребован для социально-философского анализа и типологии моделей хозяйственной деятельности человека, в связи с чем сделаны концептуальные выводы об антиномии картин мира «экономического человека» и «человека хозяйствующего», обусловливающих различные типы рациональности поведения хозяйствующих субъектов.
Социально-философское обоснование религиозных и нравственных императивов труда дано в соответствии с методом этического плюрализма при сравнении этики протестантизма с капитализмом, православной и трудовой этики общины.
Особенности трансформации собственности в современной России выявлены на основе использования дескриптивного метода исторических фактов, что соответствует принципам социально-философской инноватики как методологического подхода в современных междисциплинарных исследованиях.
Социально-философский анализ влияния культурных, исторических, геополитических факторов на организацию пространства российского типа хозяйства, деформированного в условиях глобализации, коррелирует с методологической позицией А.Г. Дугина, а также согласуется с пониманием культурно-исторической судьбы и места хозяйства России в мире А.С. Панарина, М.А. Пивоварова, A.M. Селезнева, Ю.В. Яковец.
Прикладные вопросы философии хозяйства освещены в связи с анализом приватизационного процесса, исследование которого проводилось методами философской инноватики, обозначенной в работах А.М.Старостина, что определило социально-философский контекст интерпретации различных документов, законов, подзаконных актов, регулировавших переход российского типа хозяйства к рынку и появлению новых форм собственности. Культурно-историческая атрибутика этики современного российского предпринимательства выявлена при социально-философском анализе общеевропейской тенденции социальной ответственности бизнеса, раскрытой в работах отечественных и зарубежных исследователей М. Суханека, Й. Шумпетера, Т.И. Заславской, Н.Н. Зарубиной, В.В. Радаева и др.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
1. Определено предметное содержание философии хозяйства, зародившейся в античности как учение об антиномии экономики и хрематистики, а затем отделившейся от системы экономического знания и получившей теоретический статус особого типа духовной рефлексии социального бытия как творческой, преобразовательной деятельности человека.
2. Выявлена динамика основных гносеологических форм хозяйствования, указывающих на историческую и социокультурную обусловленность процесса познания и понимания ценностно-смыслового содержания хозяйственных отношений, практик ведения хозяйства, статуса и роли хозяйствующих субъектов.
3. Концептуализированы культурно-цивилизационные отличия хозяйственной деятельности человека в контексте его ментальности, религиозных убеждений, исторических условий, господства рациональных и нерациональных типов поведения и управления хозяйством.
4. Проведен компаративный социально-философский анализ наиболее распространенных антропологических моделей «экономического человека» и «человека хозяйствующего» в системе культурно-цивилизационных констант европейской рациональности и православной догматики.
5. Показана определяющая роль православной этики труда в становлении хозяйственных отношений на уровне индивида и коллектива, в оценочных суждениях богатства, собственности и денег, характеризующих русский национальный тип хозяйствования.
6. Доказана топонимическая связь территориального освоения мира с хозяйственной деятельностью человека, задающей границы культурно-цивилизационного пространства жизнедеятельности социума.
7. Построена социально-философская модель хозяйства как целостного, системного образования, включающего структурные уровни, представленные региональными, национальными типами хозяйства, этноэкономикой.
8. Выделены и типологизированы социально-философские проекты интеграции российского хозяйства в мировой экономической системе, иерархизированной от «центра» к «периферии», дана критическая оценка его глобализационным перспективам и указаны альтернативные модели хозяйствования, соответствующие имперской геополитической стратегии.
9. Основные принципы отечественной философии хозяйства апробированы при решении прикладных проблем приватизации и социальной трансформации российского общества в постсоветский период.
10. Обоснованы принципы социальной ответственности, этики предпринимательства и бизнеса в условиях российского рынка как вида хозяйствования.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Теоретико-методологические принципы отечественной философии хозяйства базируются на социально-философских воззрениях о природе хозяйствования, научных парадигмах классической и неклассической рациональности об иерархических связях экономики с различными сферами общества, русских религиозных доктринах российского хозяйства, соответствующих культурно-цивилизационной исследовательской программе.
2. В русской социально-философской традиции, основанной С.Н. Булгаковым, хозяйство трактуется как онтологическая реальность, выступающая предметом духовной рефлексии о смысле жизни человечества, перспективах развития общества и назначении хозяйства, познание которого осуществляется в формах откровения, научной рациональности и философского знания.
3. Культурно-цивилизационная специфичность отечественной философии хозяйства заключается в доминировании нравственного, этического компонента, что позволяет интегрировать чувственный опыт, рациональное мышление, эстетическое восприятие, нравственные императивы и субъективное религиозное созерцание в единую картину мира хозяйствования.
4. Предметное содержание отечественной философии хозяйства обусловлено его антропологическим измерением, представленным моделями «человека экономического» в рациональной картине мира европейского прагматизма и «человека хозяйствующего» в православной догматике домостроительства как соборности и русского мессианства. Социальная природа первого заключена в постоянном стремлении к прибыли, второго – в достижении всеобщего блага.
5. Рациональность поведения субъекта управления хозяйством по модели общинности или артельности разрешала конфликт индивидуальных интересов путем этической мотивации служения общему делу. В отличие от рационального субъекта экономической системы, свободного от конфликта ценностей личного и общественного благополучия, в православной труда утверждается принцип морального понуждения к труду, который подвергает критической оценке первостепенную значимость богатства, частной собственности, денег и распространяется на всех субъектов хозяйствования.
6. Экономическое пространство как социально-философская категория включает в себя представление о внеэкономических причинах его ограниченности, т.е. оно является целостной территорией хозяйственной деятельности населяющих ее народов в качестве субъектов социально-экономических и культурно-цивилизационных отношений. Культура как системообразующий элемент функционирования социума и хозяйства обеспечивает их существование, воспроизводство и развитие в рамках экономических действий, обладающих признаками цивилизационной идентичности.
7. Границы освоения экономического пространства как территории с определенным культурным типом хозяйствования обусловлены экономическим сознанием субъектов хозяйствования в различной степени специализации – обыденным и научным. Первое образовано конкретными представлениями о способах ведения хозяйства на основе сложившихся национальных традиций, второе обосновывает содержание экономической жизни общества и задает ценностно-смысловые (идеологические) ориентиры пространственного освоения мира хозяйствования.
8. В условиях глобальных экономических отношений формируется новая карта мира хозяйства, границы субъектов которого не совпадают с территориями национальных государств. Перспективы развития российского хозяйства – быть периферией или войти в сообщество национальных экономик сходного культурно-цивилизационного типа, что соответствует альтернативной геополитической модели глобализации без «американизации» в рамках имперской стратегии развития.
9. Интеграция российского культурно-цивилизационного типа хозяйствования связана с его постсоветским транзитом к либерально-демократическим формам институционального взаимодействия, поддерживающим предпринимательство, бизнес и частную собственность, приватизацию и т.д. В связи с этим объектами исследования в современной отечественной философии хозяйства становятся модернизационные процессы, характеризующие переход традиционных форм хозяйствования к инновационным типам.
10. Сохранение культурно-цивилизационной специфики хозяйства в условиях глобализации актуализирует поиск духовных смыслов и ценностей труда, направленного на достижение общественного блага, что выступает этическим фундаментом нормирования, регулирования и контроля современного российского предпринимательства и бизнеса как инновационных институтов хозяйствования.
Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется концептуальными решениями в области социально-философского знания, касающимися выделения в качестве отдельного предмета исследования мира хозяйства как целостного бытия природы, культуры и общества, опосредующих развитие личности как творческого преобразователя действительности, постигающего и реализующего смысл жизни через хозяйственную деятельность. Концептуализация философии хозяйства свидетельствует о позитивной динамике развития социальной философии вопреки постмодернистскому проекту конца истории и человека. Философия хозяйства связывает культурный, исторический опыт познания мира и человека в единое целое, открывая широкие перспективы не только социально-философской рефлексии, но и всему социально-гуманитарному знанию. Философия хозяйства является одним из способов преодоления кризиса теории экономики, актуализируя значимость внеэкономических факторов, обусловливающих поведение человека в процессе хозяйственной деятельности.
В настоящее время философия хозяйства преодолела узкие рамки научно-исследовательской академичности, она включена в учебные программы подготовки будущих специалистов – философов, социологов, экономистов, менеджеров, что свидетельствует о ее потенциале в качестве нового образовательного проекта, формирующего и развивающего общекультурные и специальные компетенции. Поэтому полученные результаты исследования могут быть включены в содержание учебных программ подготовки специалистов, бакалавров, магистров и аспирантов в качестве самостоятельного учебного курса по философии хозяйства или являющегося частью эклективных курсов по институциональной экономике, национальной экономике, социологии экономики и хозяйства.
Результаты исследования могут стать основой для разработки концепций российского национального типа хозяйствования, стратегии устойчивого развития России, использоваться в просветительской деятельности государственных и общественных учреждений.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационной работы апробированы в образовательном процессе Краснодарского университета МВД России и Ростовского юридического института МВД России, докладывались и обсуждались на восьми международных, всероссийских и региональных научно-теоретических и научно-практических конференциях.
Материалы диссертации использовались при чтении авторских спецкурсов «Экономическая безопасность России в условиях глобализации», «Русская философия хозяйства».
Основные положения диссертационной работы изложены в тридцати восьми публикациях автора.
Структура диссертации обусловлена предметом, целью и задачами исследования и состоит из введения, четырех глав, четырнадцати параграфов, заключения и списка литературы.
Предметное поле философии хозяйства: проблемы определения
Хозяйство софийно в своем метафизическом основании. «Оно возможно только благодаря причастности человека к обоим мирам, к Софии и к эмпирии, к natura naturans и к natura naturata. Человек есть, с одной стороны, потенциально все, потенциальный центр антропокосмоса, хотя и не реализованного еще, но реализуемого, а с другой - он есть продукт этого мира, этой эмпирии» . С.Н. Булгаков обращает внимание на то, что хозяйство софийно в своем основании, но не в продуктах эмпирического мира, поскольку хозяйственная деятельность ведется человечеством в его эмпирической ограниченности со всеми его ошибками, отклонениями, неудачами, поэтому далеко не все действия человека отражают на себе эффект софийности. Софийность хозяйства проявляется в задачах, устанавливаемых для себя человечеством, которые можно условно обозначить как победу культуры над природой, или очеловечивание природы.
Данный процесс имеет определенную границу, которая связана с тем, что человек не может хозяйственным путем творить новую жизнь. Он в силах расширить уже существующую жизнь, но сама жизнь создается лишь рождением из изначально заложенной жизнетворческой силы. Поэтому, по мнению Булгакова, хозяйство есть функция жизни, уже созданной и существующей. В комментарии данного отрывка современный философ Л.Н. Тутов особо отмечает, что булгаковская «философия хозяйства утверждает примат жизни», в ней «отсутствует мертвая материя как самостоятельное начало бытия», поскольку хозяйственная деятельность есть борьба жизни со смертью, а точнее «хозяйство есть функция смерти - оно вызвано необходимостью самозащиты жизни и есть в основном своем мотиве (а мотив - это страх смер ти) несвободная деятельность» . Освобождаясь от смертоносного механизма природы, человечество само создает механизмы, направленные против смерти, но так как последние созданы через саму смерть, бесцельную и враждебную целесообразности, они не могут ее ни уничтожить, ни снизить ее влияния. Человек, побеждая природу, вместе с тем становится жертвой этой победы, все больше и больше превращаясь в невольника, объект хозяйства, и победа оборачивается поражением.
У С.Н. Булгакова все сущее делится на органическое, то есть смертное, и неорганическое, к смерти не относящееся, так как само есть результат смерти. Жизнь поддерживает себя в окружающем ее безжизненном пространстве через труд, который проходит длительную эволюцию начиная со стихийного труда природы, затем переходя в неосмысленный труд животных, а лишь затем превращаясь в сознательный труд человека - хозяйственную деятельность, которая подразделяется философом на два направления -потребление и производство. Потребление можно представить как процесс обмена веществ, связывающий живое, органическое и неживое, неорганическое, делающий жизнь универсальной. Производство есть активное, волевое начало в человеке, направленное на преобразование пассивной сущности природы. Источником же волевой активности человека является стремление к выходу за границы собственного «я». Поэтому производство, труд, хозяйственная деятельность в конечном счете позволяют человеку самореализоваться.
В основе современной экономической теории, обслуживающей цели прикладной науки, лежит материальное потребление и получение сугубо прагматических экономических результатов (прибыль, расширение производства, успех в рекламной компании и т.д.), тогда как базисом рачительного хозяйствования, по С.Н. Булгакову, является трудовой процесс, имеющий самостоятельную и положительную ценность, а также творческое преображение окружающего мира. Понимаемое таким образом хозяйство принципиально отличается от позитивистской трактовки, которая укладывается в рамки идеологии потребительства и образа человека, несвободного в проявлении собственных психофизиологических привычек, в своем стремлении безгранично удовлетворять растущие потребности в комфорте, чувственном удовольствии.
В сущности, антропологическому идеалу западного общества чужд аскетизм, минимализм в любом из проявлений, что, безусловно, важно для русской духовной природы человека. Поэтому большинство недугов современной цивилизации - ухудшение экологического фона, нехватка природных ресурсов, растущее количество эпидемий и неизлечимых болезней, разнообразные кризисы - проистекает из невоздержанности, эгоизма, вещизма и потребительского отношения. Именно нарушение баланса между экологией и экономикой поставило под угрозу само человечество. И, напротив, хозяйствование, ориентированное на духовный, аскетический идеал человеческого существования, исходит из принципов, подразумевающих органическое единство хозяйственной деятельности и здоровой природной среды существования.
Таким образом, поиск оснований национальной модели современной российской экономики приводит к выявлению существенных отличий в ценностных установках субъекта хозяйственной деятельности, а вместе с этим предполагает особый взгляд - антропологическое измерение - объекта, то есть продуктов трудовой деятельности и экономической системы в целом, что нетипично для модернизационного типа экономики. В свою очередь, творческое наследие русских философов, среди которых наибольший вклад в развитие философии хозяйства внес С.Н. Булгаков, перевернув представления современников о философии хозяйствования в контексте русской духовной традиции, получает актуальное наполнение при анализе проблем современной техногенной цивилизации.
Рациональность поведения субъекта управления хозяйством: социально-философский анализ
Историки экономики свидетельствуют о том, что с работами И. Бентама были знакомы также экономисты К. Менгер, У. Джевонс, Л. Вальрас, которые совершили «маржиналистскую революцию» в экономической науке в 70-е годы XIX века. В их теориях предельной полезности впервые в достаточно ясном виде формулировалась модель «экономического человека» как «рационального максимизатора полезности», в которой идея «максимизации полезности» имела определенные «переклички» с принципами бентамовского утилитаризма, прежде всего с его центральной идеей о «максимизации счастья».
Как итог, в неоклассическом направлении экономической теории эта модель человека укоренилась и была сведена к системе четких характеристик, закрепленных за «homo economicus», а именно: - неограниченность потребностей субъекта; - существование совокупности предпочтений и ограничений, в связи с чем действие индивида всегда совершается в ситуации ограниченных ресурсов и носит характер выбора в соответствии с его субъективными предпочтениями; - способность к оценке - субъект всегда способен сравнить альтернативные блага, они для него взаимозаменяемы (действует принцип «все имеет цену»); - субъект руководствуется только собственным интересом - во времена А. Смита это трактовалось как эгоизм, а в современных теориях принимается нейтральное обозначение - «безразличие к благосостоянию других»; - полная информированность как полное знание своих предпочтений и цен всех благ; - рациональность - как способность в любой ситуации максимизировать полезность при рациональном выборе.
Следует отметить, что последняя из приведенных характеристик сегодня считается главной, более значимой, чем «эгоизм». Поэтому «экономического человека» образно именуют «рациональным максимизатором полезности». Хотя рационального экономического поведения в чистом виде не существует, оно всегда переплетено со множеством иных мотивов, например стремлением к самосохранению, страхом, ненавистью, жаждой власти, любовью и гуманностью, способными определять действия людей не в меньшей степени, чем мотивы полезности, выгоды, эгоизма. Тем не менее сторонники экономического подхода признают экономические мотивы как постоянный внутренний поведенческий принцип, с которым связан также образ мышления, обнаруживаемый даже там, где все, на первый взгляд, подчинено этическим, религиозным, социальным или политическим факторам. В результате «экономический принцип», по их мнению, пронизывает все стороны социальной жизни. Особенно это проявляется в современном обществе: в нем сама жизнь заставляет признать, что в природе каждого человека есть доля «homo economicus».
В современной социальной науке «homo economicus» нередко сравнивается с «homo sociologicus» как более адекватной моделью, описывающей сущностную природу человека. Например, Р. Дарендорф обращает внимание на то, что: «Homo economicus современной экономики - это потребитель, который тщательно взвешивает перед каждой покупкой выгоду и стоимость, а перед принятием решения сравнивает между собой сотни цен; это предприниматель, объединяющий у себя в голове всевозможные рынки и биржи и ориентирующий все свои решения на такое знание; это обо всем информиро ванный, сплошь "рациональный" человек» , однако наша собственная идентичность с такой моделью затруднена, поскольку «homo economicus» представляется нам малопривлекательной, эгоистичной, расчетливой, бездуховной натурой.
Господство модели «homo economicus» в индустриальном и современном постиндустриальном обществе можно объяснить не только спецификой рыночных отношений, сложившихся в условиях капиталистического способа производства, но и особым типом рациональности, оказавшим свое воздействие на формирование научных и философских знаний, в частности повлиявших на становление и концептуальное развитие модели «экономического человека».
В исследовании С.Г. Кара-Мурзы выявляется очевидная связь между научной картиной мира, господствующей формой экономических отношений и типом хозяйства. «В любом обществе картина мироздания служит для человека той базой, на которой строятся представления об идеальном или допустимом устройстве общества и типа хозяйства»74, а значит, образ мира определяет и антропологическую канву в той или иной системе знания. Отсюда концепция «экономического человека» могла возникнуть только в условиях господства научного, рационального знания и, соответственно, она отвечает требованиям именно этого типа мышления, коррелирующего с базовыми положениями политэкономии.
Особенности российского этноэкономического пространства: социально-философский анализ
Вещи (средства производства, например, которые сами являются опредмеченными способностями индивидов, или золото, само, будучи лишь знаком, символом, представителем денег, которые являются формой отношений между людьми и т.п.) надевают на себя человеческие маски и действуют от их имени. В то время как сами отношения индивидов внешне выступают как обезличенные. Таковы, например, рыночные отношения, в том числе ценообразование, конкуренция, распределение и перераспределение ресурсов, доходов и т.д. Создается объективная видимость действия "невидимой руки", "стихии рынка"»113.
Итак, разные способы существования индивида как участника хозяйственной деятельности отражают многообразие форм его включения в общественное производство. По мере развития человеческого общества меняются и формы замещения индивида, одной из них становится институт, который концентрирует «в своих руках» и в деятельности целеполагание, выбор средств, контроль. Таких «заместителей» индивидов в качестве хозяйствующих субъектов С.Н. Булганина делит на социальный тип (группы, сословия, касты, классы, слои, страты и т.п.) и институциональный тип (формальные институты: государство, фирмы, организации, корпорации, фонды, ассоциации).
Особый размах и масштабы институциональное замещение субъектов хозяйствования получило в условиях перехода индустриальных стран к неоэкономике, когда на место рынка в качестве единственного и обезличенного регулятора пришло государство, принимающее решение от лица коллективного субъекта и возлагающее на себя ответственность за него. В таком тотальном поглощении экономического индивида обезличенным институ ционализированным субъектом проблема рационального выбора приобрела весьма специфическое решение.
Каким же образом можно персонифицировать субъекта хозяйствования и экономического субъекта в условиях рыночных отношений, регулируемых спросом, предложением, ценой и стоимостью товаров? С точки зрения С.Н. Булганиной, в рыночной экономике действия хозяйствующих субъектов также сводятся к спросу и предложению. В этих, по сути обезличенных, сторонах рынка от субъектности индивида остается только «шкала предпочтений» как способность ранжировать свои потребности и интересы и придавать им оценочную форму. Именно цены являются связующим звеном между действиями индивидов. При этом влияние товарных потоков на действие индивидов «ограничивается тем, что благодаря их полезным функциям люди отдают им предпочтение114».
Собственная оценка индивидами хозяйственных благ может складываться (и, как правило, складывается) под влиянием внешних по отношению к индивиду факторов, ключевая роль среди которых принадлежит цене. Хотя индивид реагирует на рыночные действия других людей через цены и сам же через них воздействует на других участников рыночного процесса. Но что представляет собой цена в этом контексте? По своей сути, цена есть форма связи между людьми, как и стоимость. Данная форма является одновременно и материальной, и идеальной. Получается, что цена, связывая индивидов, вступающих в обмен, задавая им параметры производства и продаж, потребления и покупок, в то же время присутствует во всех экономических формах: на товарах, капитале, рабочей силе, издержках, прибыли и на самих деньгах. Будучи категорией объективной, она вместе с тем «дорабатывается» экономическим субъектом до своего уровня, то есть до уровня своих потребностей и интересов, что приводит к структурному многообразию цен - «справедливых», плановых, цен предприятия, производства, рыночных цен и т.д.
Конечно, современный субъект хозяйства неизбежно включается в товарно-денежные отношения, влияющие на его мотивацию и эгоистическую заинтересованность. В существующих экономических условиях деньги проникли во все сферы общества, они регулируют и контролируют большинство происходящих в нем процессов. Такая ситуация связана с рационалистическим укладом мировой цивилизации: «деньги идеально укладываются в механистическую количественную картину мира, рисуемую рационализмом, идеально подходят на роль "всеобщего знаменателя", требуют калькуляции, строгого учета, контроля»115. В конечном счете деньги ставят человека перед необходимостью рационально обосновывать свои действия.
Итак, «рациональный эгоист», движимый идеей собственной выгоды, из которой складывается общественное благосостояние, немыслим в системе управления, лишенной денежного обмена, о чем свидетельствует классическая экономическая теория. В философии же хозяйства деньги не играют существенной роли в определении хозяйственных отношений, поэтому и субъект управления лишается эгоистического мотива, направленного на материальное накопительство, превращаясь в «рационального альтруиста».
Процесс либерализации собственности и хозяйственная инициатива субъектов российской экономической системы
Национальное экономическое сознание является одним из видов общественного сознания, формирующегося в процессе этногенеза, исторического и культурного развития национальных государств. На его основе вырабатываются и принимаются хозяйственные решения, имеющие ценностно-смысловое содержание, а также нормативно-регулятивные принципы осуществления практических экономических действий. В философии хозяйства, как правило, экономическое сознание рассматривается с учетом его социокультурной истории, поскольку детерминанты хозяйственной жизни закладываются на уровне национального типа мышления. Соответственно, экономические мотивы, интересы, потребности, рассматриваемые в контексте общей теории экономического сознания, имеют безусловную этнонациональ-ную и социокультруную специфику содержания. Поясняя эту мысль на примере психологии предпринимательского успеха, И.Г. Акперов и Ж.В. Масли-кова отмечают: «В одних культурах преобладает мотив богатства, накопления, материального успеха за счет индивидуального упорного труда в условиях жесткой конкуренции, а в других - отсутствует выраженное стремление к материальному накоплению, к долгосрочным инвестициям, успех мыслится как результат взаимной деятельности группы и общности... Человек выбирает для себя существующий в культуре и близкий ему тип экономического поведения, в его ценностной структуре занимает место потребность в достижении, имеющая определенную интенсивность и направленность» .
При изучении свойств экономического сознания и степени его влияния на экономические поведение Т.И. Заславская, Р.В. Рывкина и Г.Н. Соколова обращаются к категории «экономическая культура», которую они понимают «как способ (структуру социальных механизмов) взаимодействия экономического сознания (как отражения экономических отношений и познания функционирования и развития экономических законов) и экономического мышления (как отражения включенности в экономическую деятельность), регулирующий участие индивидов и социальных групп в экономической деятельности и степень их самореализации в тех или иных типах экономического пове-дения» . Особенность экономической культуры заключается в том, что в качестве регулятора связи экономического сознания и экономического мышления она в значительно большей степени, чем любая другая, ориентирована на управление экономическим поведением людей.
Регулятивные ценности и нормы экономической культуры имеют организационную направленность и побуждают массы на какие-либо действия, то есть активизируют их экономическое поведение. Например, в ходе социально-политических революций XX века выдвигались лозунги экономического характера. Лозунг как элемент культуры инспирировал поведенческую активность, опираясь на жизненно важные мотивы, ЦЄНРІОСТИ и смыслы.
Кроме того, экономическая культура выполняет роль социальной памяти общества, а именно того сегмента, который связан с историей развития экономических отношений: это трансляция социально-экономических ценностей, норм, правил, образцов поведения. Из прошлого в настоящее через связь поколений передаются и усваиваются нормы и ценности, составляющие содержание экономического сознания и экономического мышления, а также экономического поведения как результата их взаимодействия. Экономическая культура отбирает (выбраковывает, сохраняет, накапливает) те ценности и нормы, которые необходимы для развития гибкого экономического поведения субъектов развития экономики.
Взаимосвязь экономики, культуры и сознания проявляется и на уровне профессионального мировоззрения, включающего в себя не только устойчивую мотивацию к труду, но и систему рекреационной передышки между трудовыми усилиями, особенно во время отпуска и в конце недели. Если в современном американском обществе пропагандируются культура и мировоззрение наивысшей производительности труда, то и планирование отдыха для работоспособного населения подчиняется принципу минимизации. В современной же России, в особенности в последние годы, рекреационная культура и мировоззрение стали регулировать трудовую занятость населения, что, например, имеет отношение к традиционным переносам рабочих дней в связи с различными праздниками, массовым отдыхом работающих и неработающих граждан в летний период, продленными новогодними и рождественскими каникулами. Понятно, что экономическое сознание личности учитывает эти особенности и накладывает свой отпечаток на трудовую мотивацию: если американский или европейский трудящийся отдыхает, чтобы повысить производительность труда, то россияне работают, чтобы хорошо отдохнуть. Г.А. Гольц по этому поводу отмечает: «Западное общество потратило в общей сложности почти 400 лет, чтобы на духовном уровне создать идеалы, заставляющие человека с детства и до глубокой старости интенсивно трудиться. Труд и деньги при такой ориентации становятся самоцелью. Они обеспечивают устойчивое благосостояние, но, безусловно, духовно обедняют человека» .
