Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема совладания с трудными ситуациями в психологии 13
1.1. Определение понятия совладание, основные признаки «трудных» ситуаций 13
1.2. Основные подходы к изучению стратегий совладания 18
1.3. Основные концепции совладания последних десятилетий 26
Глава 2. Совладание с трудными ситуациями в социально-психологическом аспекте 32
2.1. Возрастные и половые различия совладания 33
2.2. Копинг и культура. Описание преодоления стресса в кросс-культурных исследованиях 39
2.3. Социально-психологические качества субъекта: качество межличностных отношений и социальная поддержка. Исследования роли семьи в процессе совладания 47
Глава 3. Этнонациональные установки как фактор совладания с трудными ситуациями 53
3.1. Основные подходы к изучению национальности и этничности. Понятия национализма и патриотизма 53
3.2. Исследования этнических установок в социологии и психологии 59
3.3. Понятия этнических и этнонациональных установок. Отношение к «национальному» в связи с процессами совладания 62
Глава 4. Исследование взаимосвязи предпочитаемых стратегий совладания и этнонациональных установок 74
4.1. Методы исследования и характеристика выборки 74
4.2. Описание результатов 79
4.2.1. Половые особенности этнонациональных установок, стратегий совладания и стилей совладающего поведения 79
4.2.2. Возрастные особенности этнонациональных установок, стратегий совладания и стилей совладающего поведения 86
4.2.3. Взаимосвязь предпочитаемых стратегий совладания и этнонациональных установок 99
4.2.4. Половые и возрастные особенности взаимосвязи предпочитаемых стратегий совладания и этнонациональных установок 104
4.2.5. Взаимосвязь стилей совладающего поведения и этнонациональных установок 133
4.2.6. Половые и возрастные особенности взаимосвязи стилей совладающего поведения и этнонациональных установок 134
4.2.7. Особенности предпочитаемых стратегий совладания и стилей совладающего поведения у респондентов с различным профилем этнонациональных установок 147
4.2.8. Основные взаимосвязи 154
Заключение 162
Библиографический список 167
Приложения 189
- Основные подходы к изучению стратегий совладания
- Копинг и культура. Описание преодоления стресса в кросс-культурных исследованиях
- Исследования этнических установок в социологии и психологии
- Половые особенности этнонациональных установок, стратегий совладания и стилей совладающего поведения
Введение к работе
Актуальность проблемы обусловлена социальными изменениями, которые произошли за последние десятилетия и проявились в возрастании социальной мобильности больших групп людей, в новых принципах коммуникации и социальной организации. Эти новые условия жизни привели к возникновению многих проблем, с которыми люди раньше не сталкивались, но с которыми им необходимо справляться, в частности, с проблемами определения и переосмысления отношения к представителям других национальных и этнических групп и к самом феномену национальности, а также к собственной этнической и национальной идентичности. Вследствие этого, трудные ситуации в повседневной жизни зачастую возникают в связи с межкультурными отношениями и актуализируют определенные установки, касающиеся как восприятия своей этнической группы, так и представителей иных этнических групп.
Как отмечает Т.Г. Стефаненко, и бессознательные психологические защиты, и целенаправленное когнитивное преодоление проблем этнической идентичности наблюдается в ситуациях социальных изменений, которыми характеризуется в настоящее время все российское общество. В условиях социальной нестабильности обращение к национальности часто выступает в качестве поиска поддержки, как один из способов преодоления тех проблем, которые изначально никак не были связаны с этническими отношениями. Источниками поддержки могут оказаться не только семейные и дружеские отношения, но и ощущение принадлежности к большим группам, таким как этнос и нация. В итоге, особенности социальной ситуации в ряде случаев приводят к тому, что такие явления, как социальные, этнические установки оказываются связанными с предпочтением тех или иных способов разрешения трудных, проблемных ситуаций, а также могут служить ресурсом для совладания. Таким образом, проблема предпочтения тех или иных способов совладания с трудностями и проблема согласия с различными типами этнонациональных установок оказываются связанными друг с другом, причем характер этих связей остается практически неизученным. Вследствие этого выбранная тема представляется актуальной для исследования.
Область исследований совладания берет начало в концепции психологического стресса (Аршавский В.В., Бодров В.А., Китаев-Смык Л.А., Кокс Т., Лазарус Р., Леонова А.Б., Ротенберг В.С., Франкенхойзер М. и др.). Большое внимание уделяется изучению данной области в зарубежной психологии (Конвей В., Терри Д.; Лазарус Р., Фолкман С.; Моос Р., Шеффер Дж.; Олдвин С. и др.). Проблема совладания со стрессом включает различные по теоретическим и методологическим основаниям подходы, обращается к анализу достаточно широкой психологической реальности (Анцыферова Л.И., Белинская Е.П., Крюкова Т.Л., Нартова-Бочавер С.К., Фолкман С. и др.). В отечественной психологии активно разрабатывается подход к изучению совладающего поведения в рамках деятельности субъекта (Абульханова К.А., Анцыферова Л.И., Брушлинский А.В., Знаков В.В., Крюкова Т.Л., Сергиенко Е.А.). Широко изучены как кросс-культурные особенности совладания (Моджавериан Т., Тейлор С.E., Чен Дж.М.), так и процессы коллективного совладания, сопряженные с феноменом коллективизма/индивидуализма (Куо Б., Олдвин С., Хобфолл С., Чун С.).
В свою очередь, изучение этнонациональных установок опирается на теорию социальных установок (Асмолов А.Г., Зимбардо Ф., Олпорт Г., Шериф М., Хайдер Ф. и др.), а также на исследования этнических аттитюдов (Бревер М., Довидио Д., Кэмпбелл Д., Олпорт Г. и др.). Сама проблематика межнациональных отношений разрабатывается в этносоциологии (Гудков Л.Д., Коротеева В.В., Малахов В.С., Тишков В.А. и др.) и в исследованиях межкультурной коммуникации (Иконникова Н.К., Кочетков В.В., Триандис Г., Хьюстон М., Джасперс Д. и др.). Большой вклад в изучение проблемы межэтнического взаимодействия внесли работы по этнопсихологии (Лебедева Н.М., Павленко В.Н., Стефаненко Т.Г., Солдатова Г.У. и др.).
Цель исследования состоит в изучении и описании взаимосвязи между предпочитаемыми стратегиями совладания и этнонациональными установками.
Объектом исследования являются этнонациональные установки и предпочитаемые стратегии совладания в разном возрасте.
Предметом исследования является взаимосвязь этнонациональных установок и предпочитаемых стратегий совладания.
Основная гипотеза эмпирического исследования состоит в том, что существует взаимосвязь между предпочитаемыми стратегиями совладания и этнонациональными установками.
Для проверки основной гипотезы были выдвинуты следующие частные гипотезы:
-
Установка на позитивное отношение к своей национальности связана с предпочтением стратегии «поиск социальной поддержки» в трудных ситуациях.
-
Установка на меньшую значимость «национального» (нейтральное и/или отрицательное отношение к феномену национальности и национальной принадлежности) связана с предпочтением проблемно-ориентированного копинга.
-
Существуют выраженные возрастные и половые особенности взаимосвязей между этнонациональными установками и предпочитаемыми стратегиями совладания.
Для достижения поставленной в работе цели необходимо было решить следующие исследовательские задачи:
Теоретические:
-
Провести обзор научной литературы и проанализировать теоретические и эмпирические подходы к изучению понятия совладания с позиций общей психологии и социальной психологии, описать особенности стратегий совладания.
-
Проанализировать теоретические подходы к изучению понятий этничности и национальности и на основе этого анализа определить понятие этнонациональных установок.
Методические:
-
Сформировать комплекс методик, позволяющих выявить особенности взаимосвязи между предпочитаемыми стратегиями совладания и этнонациональными установками.
Эмпирические:
-
Изучить особенности взаимосвязи между предпочитаемыми стратегиями совладания и различными типами этнонациональных установок по выборке в целом.
-
Изучить половые и возрастные особенности взаимосвязи предпочитаемых стратегий совладания и этнонациональных установок.
Теоретико-методологические основы исследования. Базовым для работы является субъектно-деятельностный подход к пониманию совладающего поведения Т.Л. Крюковой. Для понимания феномена этничности были использованы: этносоциологический подход к анализу межэтнических установок (Л.М. Дробижева), конструктивистская парадигма в социально-психологическом контексте (Г.М. Андреева), этнопсихологический подход к анализу межкультурного взаимодействия (Н.М. Лебедева, Г.У. Солдатова, Т.Г. Стефаненко). Понятие социальных установок рассматривалось с позиций деятельностного подхода А.Г. Асмолова. Изучение этнонациональных установок опиралось на многомерную модель этнонациональных установок О.Е. Хухлаева. При выделении возрастных групп в основу была положена периодизация развития О.В. Хухлаевой.
Методы исследования. Были использованы следующие эмпирические методики: опросник «Шкала этнонациональных установок» (Хухлаев О.Е, Кузнецов И.М., Ткаченко Н.В.); «Опросник способов совладания» (ОСС) Р. Лазаруса и С. Фолкман (WCQ, адаптация Крюковой Т.Л. и Куфтяк Е.В.); «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» (КПСС) Н.С. Эндлера и Дж.А. Паркера (CISS, адаптация Крюковой Т.Л.); «Символический расизм, представления о национальности и межнациональных отношениях», составленный О.Е. Хухлаевым на основе шкал символического (Генри Р.Дж., Сирс Д.O.) и современного расизма (МакКонахей Дж.Б.), а также опросов Фонда «Общественное мнение».
Для определения различий между мужчинами и женщинами и между возрастными группами были использованы критерии различий: Н-критерий Краскела-Уоллеса и U-критерий Манна-Уитни. Для выявления уровня взаимосвязей был использован регрессионный анализ – статистический метод, предназначенный для изучения взаимосвязи одной переменной (зависимой, результирующей) и нескольких других переменных (независимых, исходных) (Наследов А.Д.). Также для разделения выборки по профилю этнонациональных установок был использован кластерный анализ. Данные, полученные с помощью опросника «Символический расизм, представления о национальности и межнациональных отношениях», обрабатывались путем факторного анализа.
Надежность и достоверность данных диссертационного исследования обеспечивалась, во-первых, проработанностью теоретико-методологического основания; во-вторых, репрезентативностью выборки для получения значимых результатов; в-третьих, выбором адекватных, соответствующих целям и задачам исследования эмпирических процедур; в-четвертых, содержательной интерпретацией полученных данных и их сопоставимостью с отдельными результатами, полученными в работах других авторов.
Основным критерием достоверности в нашей работе выступали показатели уровня значимости при вычислении коэффициентов корреляций и регрессий, а также уровня значимости различий между группами. Количественный анализ данных с использованием программы SPSS продемонстрировал статистическую значимость полученных результатов на всех этапах исследования.
Научная новизна работы заключается в том, что:
-
Обнаружена устойчивая взаимосвязь между этнонациональными установками и предпочитаемыми стратегиями совладания.
-
Впервые выявлены особенности взаимосвязи предпочитаемых стратегий совладания с этнонациональными установками в зависимости от пола и возраста; выделены ключевые копинг-стратегии, связанные с предпочтением тех или иных этнонациональных установок в каждом из исследованных возрастных периодов.
-
Показана ключевая роль таких копинг-стратегий, как принятие ответственности, планирование решения проблемы и поиск социальной поддержки во взаимосвязи с этнонациональными установками.
-
Выделен комплекс стратегий совладания, связанный с националистическими установками, выявлена наиболее сильная связь данного типа установок с копинг-стратегиями.
-
Выделены основные группы респондентов, характеризующиеся различным профилем этнонациональных установок и различными способами совладания с трудными ситуациями.
Теоретическая значимость работы заключается, с одной стороны, в более углубленном изучении феномена этнонациональных установок, многостороннем анализе личностных особенностей, характеризующих данный тип установок; с другой стороны – в рассмотрении проблемы совладания с трудностями в широком социально-психологическом контексте.
Практическая значимость исследования обусловлена, прежде всего, прояснением природы этнонациональных установок, а также националистических убеждений и поведения. Проведенное исследование позволит более дифференцированно подходить к психологической работе с различными возрастными группами, придерживающимися тех или иных убеждений в отношении «национальных» феноменов, проводить работу по обучению новым способам преодоления трудностей и восприятию трудных ситуаций.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Существует отчетливо выраженная взаимосвязь между установками на позитивное отношение к своей национальности и стратегией поиска социальной поддержки (усилия в поиске информационной, действенной и эмоциональной поддержки от других людей). Она присутствует в таких возрастных группах, как ранняя юность, ранняя и поздняя взрослость, и отсутствует в период поздней юности и старшего возраста.
-
Существует отчетливо выраженная взаимосвязь между установками на меньшую значимость «национального» и предпочтением проблемно-ориентированного копинга. Она наблюдается в таких возрастных группах, как поздняя юность, взрослость (ранняя и поздняя), старший возраст, и отсутствует в период ранней юности.
-
Предпочтение стратегии принятия ответственности (признания своей роли в проблеме, сопровождающееся попытками ее решения) связано со снижением значимости установок на негативное отношение к представителям других национальностей. Данная взаимосвязь присутствует в период юности (ранней и поздней) и взрослости (ранней и поздней).
-
В двух из пяти исследованных групп: раннего юношеского и старшего возраста – существуют взаимосвязи, специфичные исключительно для данных периодов. У респондентов старшего возраста разное отношение к национальности связано в большей степени с различиями в использовании копинг-стратегии «положительная переоценка» (усилия по созданию положительного смысла ситуации). В ранней юности выбор стратегии «поиск социальной поддержки» связан с негативным отношением к другим национальностям. Данные взаимосвязи не обнаружены у представителей остальных исследованных возрастных групп.
-
При сравнении взаимосвязей предпочитаемых стратегий совладания с этнонациональными установками у мужчин и женщин наблюдаются характерные особенности. У мужчин склонность к конфронтативному копингу (агрессивные усилия по изменению ситуации) связана с негативным отношением к представителям других национальностей, у женщин же подобной связи не наблюдается.
Эмпирическая база исследования. Исследование проводилось в 2010-2013 гг. В нем приняло участие 608 человек в возрасте от 16 до 90 лет, жители г. Москвы и Московской области. Выборка уравнивалась по полу, а также была поделена на пять возрастных групп: раннюю и позднюю юность, раннюю и позднюю взрослость и старший возраст.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедры этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования МГППУ (2012, 2013), на девятой научно-практической межвузовской конференции молодых ученых и студентов учреждений высшего и среднего образования «Молодые ученые – столичному образованию» (Москва, 2010), на Межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Актуальные проблемы этнической и социальной психологии» (Москва, 2011), на шестой Межвузовской конференции молодых ученых по результатам исследований в области педагогики, психологии, социокультурной антропологии (Москва, 2011), на третьей Всероссийской научно-практической конференции по психологии развития «На пороге взросления» (Москва, 2011), на пятом съезде Общероссийской общественной организации «Российское психологическое общество» (Москва, 2012), на одиннадцатой Межвузовской научно-практической конференции с международным участием «Молодые ученые – нашей новой школе» (Москва, 2012), на Международном молодежном форуме «Ломоносов» (грамота за лучший доклад на секции) (Москва, 2013). Базовые положения и ключевые выводы диссертационного исследования нашли отражение в программах учебных курсов «Этнопсихология», «Социальная психология этнических групп», «Практическая этнопсихология», «Основы практической этнопсихологии», которые преподаются на факультете социальной психологии МГППУ.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка, включающего 210 наименований, из них 96 на английском языке. Объем основного текста диссертации составляет 188 страниц. Работа иллюстрирована 26 таблицами и 7 рисунками. В приложении даны образцы методического инструментария и представлены результаты обработки данных.
Основные подходы к изучению стратегий совладания
Существует несколько основных подходов к пониманию оснований и ресурсов, на которых базируется выбор тех или иных способов совладания. Ученые, придерживающиеся ситуационного подхода в исследовании, полагают, что выбор копинг-стратегий определяется в большей степени ситуативно-обусловленными изменчивыми факторами (Карвер С., Шайер М., Вейнтрауб Дж. [132]; Лазарус Р., Фолкман С. [166]; Файфель Х., Страк С. [143] и др.). Они считают, что в зависимости от особенностей конкретной ситуации индивид может применять различные способы ее преодоления. С этой точки зрения процесс совладания включает оценку степени угрозы, которую несет ситуация; оценку ресурсов, необходимых для преодоления; а также оценку собственных действий с точки зрения их успешности и эффективности. В данном подходе традиционно проблемно ориентированные стратегии противопоставляются эмоционально ориентированным. Критика подхода в основном состоит в неоднозначности противопоставления когнитивной оценки эмоциям. Критики указывают на неразрывную связь между эмоциональной и когнитивной оценками, а также на то, что эмоции во многом влияют на восприятие и оценивание трудности ситуаций и являются неотъемлемой частью процесса совладания [210]. Ситуационный подход получил дальнейшее развитие в рамках концепции соответствия когнитивной оценки и совладания (Конвей В., Терри Д. [137]; Парк С. [181]). Уже было отмечено, что в исследованиях совладающего поведения существовала достаточно устойчивая позиция, согласно которой проблемно-ориентированное совладание ведет к адаптации, в то время как эмоционально-ориентированное считается менее адаптивным [115]. Однако впоследствии появилась и была обоснована другая точка зрения, согласно которой определенные характеристики совладания более успешны для соответствующих им типов стрессоров. Согласно данной концепции, проблемно-ориентированное совладание более эффективно в контролируемых ситуациях, а эмоционально-фокусированное – в менее контролируемых, представляющих мало возможностей для изменения ситуациях [137]. Считается, что в контролируемых ситуациях более успешны первичные стратегии, а в слабо контролируемых – вторичные. Использование вторичных механизмов совладания включает изменение жизненных приоритетов, переоценку событий в положительном ключе и может быть настолько же продуктивным, как и использование первичных стратегий [144].
Таким образом, авторы концепции подчеркивают важность связи когнитивной оценки ситуации и способа совладания. Данная идея позволяет предсказать успешность адаптации к разным типам стрессоров и расширяет представления об эффективности использования когнитивных механизмов совладания. Особенно эффективно применение данной модели в анализе процессов аккультурации, когда различные параметры культуры влияют на эффективность того или иного способа совладания и приспособления к новым условиям жизни (см. 2.3). Е.В. Битюцкая [21] выделяет несколько вариантов ситуационного подхода: исследования копинга в рамках одного типа ситуаций, а также в нескольких типах ситуаций. Исследования совладания в рамках одного типа ситуаций предполагают выбор какого-либо класса ситуаций – например, ситуация экзамена, профессиональные ситуации, учебные ситуации – и изучение способов совладания не абстрактно, когда типы трудностей у всех испытуемых различны, а при вполне определенных обстоятельствах. Преимуществом такого способа является возможность изучать возрастные, половые, личностные различия в выборе конкретных стратегий. Очевидным ограничением является невозможность переноса полученных данных на другие типы ситуаций. Существуют также исследования, проводимые в рамках нескольких различных ситуаций. Например, это может быть изучение профессиональных и семейных ситуаций, болезни, конфликтов и т.п. и способов преодоления различных ситуаций одним и тем же человеком. Такая схема позволяет изучать зависимость способов совладания от условий ситуации и их когнитивной оценки, устойчивость/изменяемость поведения. Существует и диспозиционный подход к анализу совладания (Бирн Д. [129], Вейлант Г. [201], Миллер С. [172] и др.), в котором первичная роль в его объяснении отводится личностным детерминантам. В рамках этого подхода предпринимаются попытки определить те личностные черты, которые способствуют успешному совладанию с трудностями и ведут к улучшению здоровья и благополучия. Диспозиционные модели берут начало в эго-психоналитическом подходе к изучению копинга. Эго-процессы являются бессознательными когнитивными механизмами, которые выполняют защитные и эмоционально-фокусированные функции. Приверженцы этого подхода полагают, что человек стабилен в предпочтении тех или иных стратегий или стилей совладания [125, 203]. В отличие от защитных механизмов, по мнению этих авторов, копинг-стратегии преимущественно осознанны и всегда активны. Представители данного подхода с помощью анализа копинг-стратегий предлагают изучать защитные механизмы, которые, будучи связаны с ними, с трудом поддаются исследованию, однако оказывают влияние на психику и поведение [73]. То есть, фактически при таком подходе исследование копинг-стратегий служит лишь механизмом для изучения других процессов. Иногда такой подход выделяется не как разновидность диспозиционного, а как самостоятельный эго ориентированный способ анализа совладания.
Диспозиционный подход реализуется через выделение стилей совладания, то есть неких устойчивых способов восприятия и поведения в трудных ситуациях [141, 172]. Однако наиболее важной составляющей данного подхода является изучение личностных качеств, определяющих процесс совладания. В их числе исследования интеллекта (Алексапольский А.А. [6], Либина А.В. [61], Хазова С.А. [99], Холодная М.А. [100]), жизнестойкости (Александрова Л.А. [5]; Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. [60]), тревожности (Крюкова Т.Л. [53]; Никольская И.М., Грановская Р.М. [74]; Тащва А.И., Гриднева С.В. [94]), оптимизма (Замышляева М.С. [45]; Карвер Ч., Шейер М. [131]; Муздыбаев К. [69]), локуса контроля (Дементий Л.И. [40], Крюкова Т.Л. [53]), саморегуляции (Анненкова Е.А. [11], Моросанова В.И. [67]), мотивации достижений (Гордеева Т.О. [31]; Скиннер Е.А., Эдж К. [191]). Помимо перечисленных выше факторов, большое количество зарубежных исследований были посвящены изучению того, как личностные черты «большой пятерки» связаны со стратегиями совладания. Перечислим основные выводы, к которым приходят ученые: нейротизм связан с восприятием событий как более угрожающих, а копинг-ресурсов как недостаточных; добросовестность связана с низкой подверженностью стрессам, возможно из-за того, что добросовестные люди тщательно планируют свои действия в трудных ситуациях и не склонны поддаваться сиюминутным порывам. Доброжелательность связана с отсутствием межличностных конфликтов и низким уровнем переживаемого социального стресса. Экстраверсия, добросовестность и открытость опыту способствуют восприятию трудностей не как угроз, а как вызовов и восприятию собственных ресурсов как достаточных. Высокий нейротизм и низкая добросовестность связаны с высокой подверженностью стрессам и восприятием ситуаций как более угрожающих. Низкий нейротизм и высокая добросовестность, либо экстраверсия, способствуют развитию высокой стрессоустойчивости [130].
В исследованиях особенностей когнитивной сферы субъекта совладания особое внимание уделяется локусу контроля. Показано, что интернальность положительно связана с выбором более активных и адаптивных копинг-стратегий, в то время как экстернальность – с выбором эмоционально ориентированных и избегающих способов совладания с трудностями [53]. Е.А. Анненкова выделяет уровень жизнестойкости, локус контроля и произвольную регуляцию как детерминанты выбора способа совладания [11]. Проведенное ею исследование доказывает, что высокий уровень жизнестойкости, интернальный локус контроля и развитие компонентов саморегуляции способствуют более частому использованию проблемно-ориентированных стратегий совладания и менее частому – эмоционально-ориентированных стратегий. И.П. Стрельцова, исходя из результатов исследований, высказывает мнение, что личностными ресурсами, обеспечивающими выбор старшеклассниками активных и наиболее продуктивных стратегий совладания в трудных ситуациях, являются характеристики позитивного личностного развития, такие как принятие себя, принятие других, интернальный локус контроля и эмоциональный комфорт [92]. Уровень субъективного контроля связан не только с выбираемыми способами совладания, но и с уровнем личностной тревожности [110]. Подростки с высоким уровнем личностной тревожности обладают низким уровнем самостоятельности и слабо выраженным чувством ответственности за свои поступки. Способность брать на себя ответственность также является одним из значимых факторов, влияющих на процесс совладания [7].
Копинг и культура. Описание преодоления стресса в кросс-культурных исследованиях
Культура понимается в психологии как социальные различия между людьми, которые включают понятия, социальное восприятие, установки, обычаи и особенности поведения, общие для большой группы людей и передающиеся из поколения в поколение [64, c. 226]. Связь культуры и копинга наиболее широко исследуется в контексте проблем аккультурации и иммиграции, поскольку смена культурного контекста объективно влечет за собой и возникновение новых трудных ситуаций, что подкрепляется теорией культурного шока [120]. Также в фокусе внимания исследователей оказываются не только мигранты, но и различные этнические группы, составляющие многокультурные общества.
На процессы преодоления стресса, связанного с адаптацией в новой социо-культурной среде, влияют факторы макро- и микроуровня. Среди первых выделяются социальные, политические и демографические факторы: этнический состав общества, уровень культурного плюрализма и отношение к этническим и культурным они-группам. На микроуровне Дж. Берри различает факторы, действующие до начала (личностные особенности и культурная дистанция) и в процессе (стратегия усвоения новой культуры и социальная поддержка) аккультурации. Взаимосвязь культурных факторов и факторов совладания с трудностями была показана в зарубежных исследованиях феномена одиночества и совладания с одиночеством [154, 178]. В исследовании A. Рокач показано, что выбор и набор копинг-стратегий различается в разных культурах [184]. В этом контексте можно выделить основные направления исследований взаимосвязи культуры и совладания. Во-первых, это исследования различий в стратегиях совладания, которые применяют представители различных этнических групп. Вторым направлением можно назвать изучение личностных и социальных ресурсов, которые способствуют более успешному совладанию и адаптации. Наиболее ярко различия в совладании проявляются в особенностях оказания социальной поддержки представителями разных культур. Исследования показывают разницу в мотивации тех, кто оказывает поддержку: американцы европейского происхождения делают это ради поддержания близких отношений и поддержания самооценки того, кому они помогают, у японцев же оказание поддержки лишь в небольшой степени связано с поддержанием близости [134]. В другом исследовании было обнаружено, что азиаты и американцы азиатского происхождения в меньшей степени склонны с поиску социальной поддержки, чем американцы европейского происхождения [173]. Были выявлены также различия в эффективности оказания поддержки в случае, когда о ней просят и в случае, когда просьбы о помощи не поступало. В случае, если помощь оказывается не по просьбе, это укрепляет связи и чувство социальной принадлежности, если же помощь ожидаемая, это может оказать негативное влияние на взаимоотношения среди американцев азиатского происхождения. Для американцев европейского происхождения вид поддержки не имеет принципиального значения. То есть помощь, оказываемая по желанию, предпочтительнее для азиатов, а для европейцев это не имеет значения. Полученные различия объясняются культурными особенностями. Исследователи выделяют два вида социальной поддержки: явную и скрытую, которые более предпочтительны для индивидуалистических и коллективистских культур соответственно [199]. Скрытая поддержка подразумевает, что человек не обсуждает непосредственно свою проблему, но получает ощущение эмоционального комфорта в своей группе, что характерно для коллективистских культур. В индивидуалистических культурах поддержку принято оказывать открыто и по конкретному поводу (в виде совета, действий и т.п.). Следующим направлением исследований можно назвать изучение личностных качеств и ресурсов, способствующих успешному совладанию с этнической дискриминацией. В исследовании иммигрантов из Эфиопии, переехавших в Израиль, было показано, что копинг различается в зависимости от того, признают ли люди существование дискриминации [205]. Среди иммигрантов, которые не сталкивались с дискриминацией, одни вообще отрицают ее существование, другие предполагают, что дискриминация существует, но их поведение не позволяло ей проявиться. Среди тех, кто столкнулся с дискриминацией, наблюдались две противоположные стратегии – борьба, конфронтация, стремление вербально или физически защитить себя – с одной стороны, и избегание, уход из ситуации, стремление не реагировать – с другой. Исследование показало, что с точки зрения сохранения внутреннего позитивного состояния и лучшей адаптации, более успешны те, кто признает существование дискриминации и пытается с ней бороться, чем те, кто избегает говорить об этом и действовать в подобных ситуациях.
В ходе изучения особенностей афроамериканских подростков в совладании с дискриминацией было показано наличие взаимосвязей между духовностью, оптимистичными взглядами и использованием проблемно фокусированных стратегий совладания [189]. Также была обнаружена взаимосвязь между выбором стратегий совладания подростками афроамериканцами, уровнем воспринимаемого дистресса, связанного с ощущением дискриминации, и уровнем воспринимаемого контроля над ситуацией [190]. Результаты показывают, что высокий уровень стресса, вызваный ощущением дискриминации, связан с использованием стратегии избегания, а ощущение контроля над ситуацией связано с проблемно- или эмоционально-фокусированными стратегиями. Взаимосвязь между уровнем воспринимаемой дискриминации, психологическим благополучием (например, симптомами депрессии) и активными или пассивными способами совладания активно изучается на выборках афроамериканцев [127, 209]. В частности, было обнаружено, что использование проблемно-фокусированных стратегий может служить буфером в случае возникновения дискриминации и депрессивных симптомов, которые возникают в связи с ощущением ущемленности в правах, поэтому активное совладание способствует сохранению и поддержанию психологического благополучия [209]. Серьезное влияние на качество культурной адаптации оказывает наличие или отсутствие социальной поддержки. В зарубежной психологии социальная поддержка признается одним из основных факторов, способствующих психологической адаптации [151] и сохранению психического здоровья [187] в условиях аккультурации. Выделяются два вида поддержки – со стороны местного населения и со стороны соотечественников. Какой из этих видов более значим – остается спорным. С одной стороны, поддержка соотечественников играет важную роль в поддержании позитивного эмоционального состояния, родственных связей, однако, с другой стороны, наличие такой поддержки может способствовать большему отдалению и маргинализации этнической группы. С другой стороны, крайне значимым оказывается наличие поддержки со стороны местного населения, которая, безусловно, позволяет быстрее адаптироваться к новым обстоятельствам [80]. По всей видимости, именно наличие двух видов поддержки – и со стороны соотечественников, и со стороны принимающего населения – и их сбалансированное сочетание будет способствовать наиболее успешной и быстрой адаптации.
Исследования этнических установок в социологии и психологии
Социологические исследования, проводимые в России после 1994 года, показывают, что с одной стороны, растет самооценка народа, чаще встречаются представления о национальных достоинствах, преимуществах жизни в своей стране; с другой стороны, наблюдается рост ксенофобии, отказ от сравнения себя с высокоразвитыми странами и т.п. [33, с. 555-556]. По данным исследований, в 1989 году менее 10% опрашиваемых граждан утверждали, что у нашего государства есть «враги», к 1999 году уже 65-70% опрошенных называли в качестве врагов определенные страны или группы. То есть, сам конструкт «врага» многократно усилился. Лозунг «Россия – для русских» за 5 лет с 2000 по 2005 годы стали поддерживать в полтора раза больше людей [33].
Данные социологического опроса 2006 г. показали, что русские москвичи (57%), в той или иной мере, отрицательно оценивали возросший в последние годы приток в Москву приезжих, причем почти четверть относилась к этому явлению крайне негативно и только 3% опрошенных оценивали это положительно и скорее положительно [76]. Исследования установок принимающего населения по отношению к мигрантам [93] говорят о том, что в Москве наблюдается достаточно высокий уровень мигрантофобии, исследователи связывают это с высоким уровнем воспринимаемой угрозы. Интерес представляет также тот факт, что москвичи демонстрируют достаточно высокий уровень межэтнической толерантности, одновременно соглашаясь с противоположными позициями. Авторы исследования объясняют это социальной желательностью ответов опрашиваемых и говорят о преобладании толерантности на когнитивном и поведенческом уровнях, при отсутствии принятия на эмоциональном уровне. Последние исследования показывают, что проблемы межэтнических отношений остаются актуальными. 68% из тех, кто идентифицирует себя с Россией, ответили, что испытывают неприязнь по отношению к представителям какой-то национальности, 61% одобряют меры «принудительного выселения» представителей Средней Азии и Северного Кавказа за пределы страны. Так называемые «мягкие националисты», а именно 40% в столице и около 30% опрошенных в других поселениях, считают, что русские, составляющие большинство, должны иметь больше прав и привилегий, чем другие народы, проживающие в России. 89% русских убеждены, что «насилие в межрелигиозных и межнациональных спорах недопустимо», но в то же время, 44% полагают, что «насилие допустимо, если нарушается справедливость в отношении моего народа» [42, с. 79-83].
Таким образом, исследования показывают наличие неприязни и дискриминационных тенденций в отношении иных национальных и этнических групп. При этом возникает также тенденция к возрастанию значимости собственной национальности, усилению идентификации со своим народом. Существует мнение, что потерявшие опору в виде государства и общественного строя бывшие граждане СССР стремятся найти выход из состояния социальной беспомощности с помощью осознания своей национальной принадлежности – идентификации с большой социальной группой, имеющей привлекательные черты. В качестве таковых могут использоваться и социально-психологические механизмы, позволяющие противопоставлять свой народ остальным и смотреть на представителей других культур, как на источник угрозы, с одной стороны, и как на уступающих «своим» в чем-либо – с другой [33]. Восприятие представителей других национальностей как несущих угрозу ведет к созданию так называемого «образа врага». Наличие врага способствует формированию двоякой установки: с одной стороны, это подозрительность, недоверие, бдительность как принцип социальной организации, с другой – более четкие границы «своих», большее ощущение общности [33]. С позиций психологии важными для понимания проблем межкультурного взаимодействия являются понятия воспринимаемого сходства и воспринимаемой угрозы. Уровень воспринимаемой угрозы влияет на возникновение предубеждений и негативных установок, а воспринимаемое сходство – на позитивную оценку ситуаций взаимодействия [194]. С другой стороны, образ врага связан с социальными страхами, которые являются формой редукции сложности и неопределенности происходящего. Такие страхи поддерживают основные ценности и ощущение самотождественности групп, позволяют уменьшить степень смыслового разнообразия, выделить главное, наиболее необходимое для выживания.
Л.М. Дробижева отмечает, что при изучении оснований национальной идентичности русских важно понимать именно основу консолидации, и с этой позиции ясно, что в большой степени солидаризация базируется на обидах, а российская идентичность является во многом защитной [42]. Л. Гудков пишет о существовании в России феномена «негативной идентичности» [33]. Согласно теории аффилиации, каждому человеку в той или иной степени присуща потребность принадлежности к группе. Для большинства людей в неустойчивой ситуации переходного общества семейная и этническая принадлежность являются наиболее приемлемыми способами ощутить себя частью целого, найти психологическую поддержку. Поэтому уделяется повышенное внимание этнической идентификации, потребности в выработке национального идеала, стремлению сохранить и обособить свою историю и культуру [28]. Одной из функций национальной и культурной идентификации является укрепление людей в системе смыслов, обретение личного достоинства [193]. Интересными представляются результаты исследования установок голландских подростков по отношению к трем этническим меньшинствам, проживающим в Нидерландах. Оно выявило, что респонденты с позитивной национальной идентичностью имели отрицательные этнические установки и чувства, а респонденты с менее позитивной национальной идентичностью демонстрировали лучшее отношение к представителям меньшинств [204]. В исследованиях, проведенных Г.У. Солдатовой, было обнаружено, что для многих русских, проживающих в республиках России, своя этническая группа не являлась привлекательной: «За последние годы они испытали немало разочарований, связанных с их исторической судьбой. Преобладание в целом чувства стыда за свой народ над чувством гордости отражает рост среди русских противоположных солидаризации процессов отчуждения от своей этнической группы» [89, с. 30-31]. Отмечается, что такие личностные характеристики как этноцентризм, агрессивность и неуверенность могут способствовать более выраженной групповой дифференциации. С другой стороны, уверенность в своей собственной позитивной групповой идентичности может дать основание для уважения других групп и возникновения позитивного настроя на взаимодействие [59].
Половые особенности этнонациональных установок, стратегий совладания и стилей совладающего поведения
Большая выраженность националистических установок у мужчин подтверждается рядом исследований, показывающих, что мужчины в целом более склонны проявлять отрицательное отношение к представителям других национальностей, чем женщины [103, 104], особенно в юношеском возрасте. Возможно, такой результат связан с тем, что для мужчин более характерно открытое проявление агрессии, в то время как женщины реже открыто демонстрируют неприязнь. Относительно других возрастов данный вопрос был недостаточно изучен. Интерес представляют результаты, касающиеся большей выраженности патриотических установок у женщин. Изначально такой результат может показаться неожиданным, так как в обыденном сознании патриотизм, особенно в своих чисто внешних проявлениях, в большей степени принято связывать с мужскими профессиями, видами деятельности. При этом понимание патриотизма как ощущения значимости собственной национальности, важности ощущения принадлежности, без негативного отношения к представителям других национальностей отчасти проясняет большую выраженность данного типа установок среди женщин.
Установки на социальное равенство и положительное отношение к культурному разнообразию выражены больше у мужчин, особенно ярко это проявляется в группе старшего возраста. Перейдем к рассмотрению того, какие сходства и различия наблюдаются у мужчин и женщин по профилю этнонациональных установок в разных возрастных периодах. В возрастной группе ранней юности значимых различий по этнонациональным установкам не выявлено. В возрастной группе поздней юности националистические установки у мужчин выражены значимо сильнее, чем у женщин. Согласно результатам исследований, именно в возрасте 18,5-19 лет среди молодых людей наблюдается пик проявления негативного отношения к представителям других национальностей [104].
В возрастной группе ранней взрослости негативистские установки у мужчин выражены значимо сильнее, чем у женщин, то есть мужчины в большей степени склонны проявлять отрицательное, негативное отношение к феномену национальности. Из этого следует, что для большинства респондентов мужского пола раннего взрослого возраста национальность в повседневной жизни не играет существенной роли, более того, они считают, что разделение на национальности вредит обществу, то есть слабо идентифицируют себя как представителей народа. Также на уровне статистической тенденции для мужчин характерна большая выраженность националистических установок. В возрастной группе поздней взрослости у женщин значимо более выражены патриотические установки, а на уровне статистической тенденции для мужчин более характерны нейтральные и негативистские установки. То есть для женщин в данной группе особенно высока значимость своей национальности, чувство общности с людьми своего народа, которое не связано с дискриминацией других этнических групп. Наибольшее значение для них имеет ощущение принадлежности, связи с людьми своей национальности. В возрастной группе старшего возраста для мужчин более характерна установка на социальное равенство и позитивное отношение к культурному разнообразию, а на уровне статистической тенденции для женщин – негативное отношение к мигрантам. Следовательно, можно сказать, что в старшем возрасте мужчинам в большей степени присущи мультикультурные установки, в то время как у женщин, наоборот, начинает проявляться негативное отношение к приезжим и людям другой национальности. То есть, можно сказать, что мужчины данного возраста представляют собой более толерантно настроенную социальную группу, нежели женщины, которые, напротив, начинают проявлять негативное отношение к мигрантам. Таким образом, полученные половые различия показывают, что мужчинам в разных возрастах присущи либо негативистские, либо националистические установки в большей степени, нежели женщинам. В то же время, женщинам более свойственны патриотические установки, при этом в старшем возрасте эти тенденции меняются. Выраженных различий в нейтральных установках не обнаружено. Итак, исследование этнонациональных установок у мужчин, по сравнению с женщинами, показывает, что в юношеском возрасте наибольшее число из них придерживается националистических взглядов, в период взрослости для них более характерны негативистские установки, а в старшем возрасте – установки на культурное разнообразие и равенство. У женщин националистические установки наиболее выражены в раннем юношеском возрасте; патриотические установки сильны в позднем юношеском возрасте, в период ранней и поздней взрослости, и менее выражены в старшем возрасте. Нейтральные и негативистские установки наиболее выражены среди женщин в раннем юношеском и в пожилом возрасте, а в остальные периоды выражены слабее. Таким образом, именно юношеский возраст является тем периодом, когда люди в наибольшей мере склонны придерживаться негативного отношения к мигрантам и представителям других национальностей. То есть, работа по профилактике национализма должна быть ориентирована, прежде всего, на молодежь. В целом по выборке женщины значимо чаще, чем мужчины, прибегают к стратегиям поиска социальной поддержки, положительной переоценки, принятия ответственности и бегства-избегания.
Тот факт, что женщины более склонны к использованию поиска социальной поддержки в трудных ситуациях, показан во многих исследованиях [16, 47, 53]. В них обнаружены различия между мужчинами и женщинами по стратегиям поиска социальной поддержки, положительной переоценки и бегства-избегания. У женщин эти стратегии, как правило, встречаются чаще. В возрастной группе раннего юношеского возраста женщины значимо чаще мужчин предпочитают стратегии положительной переоценки и бегства избегания; в возрастной группе позднего юношеского возраста – стратегии поиска социальной поддержки, положительной переоценки и, на уровне статистической тенденции – стратегию принятия ответственности. В период ранней взрослости для женщин также более характерны стратегии поиска социальной поддержки, принятия ответственности и, на уровне статистической тенденции – стратегия положительной переоценки. В период поздней взрослости женщины значимо чаще прибегают в трудных ситуациях к стратегии положительной переоценки, а мужчины, на уровне статистической тенденции – к стратегии самоконтроля. У женщин старшего возраста более выражены стратегии поиска социальной поддержки, положительной переоценки, принятия ответственности и бегства-избегания.
Е.С. Балабанова замечает, что женщина, попадая в трудную ситуацию, стремится думать о возможных причинах своего состояния, а мужчина пытается отгородиться от депрессивных эмоций, концентрируясь на чем-либо другом или вовлекаясь в физическую активность, чтобы таким способом вывести себя из текущего негативного состояния. Помимо этого, женщины склонны реагировать на стрессовую ситуацию путем объединения в альянсы с другими людьми, усиления социальных контактов, проявления желания в присоединении. В отличие от женщин, среди мужчин тенденция стремления к сотрудничеству проявляется меньше, поэтому, утверждают исследователи, мужской тип реагирования целесообразно соотносить с реакцией на стресс в виде борьбы или бегства [16]. Эти результаты подтверждают различия, полученные ранее, касающиеся выбора женщинами социально-ориентированных стратегий («поиск социальной поддержки»). Кроме того, с помощью данной методики обнаружены различия в преобладающем выборе женщинами стратегии «положительная переоценка», означающей склонность женщин искать хорошее в плохом, создавая положительный смысл ситуации, концентрироваться на росте собственной личности, включая религиозный опыт, и гибко пересматривать непродуктивные усилия в трудной ситуации.
