Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Анализ процесса социально-психологической адаптации мигрантов к новым условиям жизни 11
1.1 Исследование понятия адаптации в отечественной и зарубежной литературе 11
1.2 Особенности и противоречия процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни 30
1.3 Методы и критерии исследования социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни 47
Выводы по первой главе 51
Глава 2. Экспериментальное исследование зависимости успешности социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни от типа их проживания 56
2.1 Обоснование выбора ареала экспериментального исследования 56
2.2 Исследование социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни 62
2.3 Обсуждение результатов экспериментального исследования социально-психологической адаптации мигрантов к новым условиям жизни 101
2.4 Методы повышения успешности социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни 110
2.5 Исследование возможности повышения успешности процесса адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни с помощью социально-психологического тренинга 119
Выводы по второй главе 147
Заключение 150
Библиография 154
Приложения 172
- Исследование понятия адаптации в отечественной и зарубежной литературе
- Особенности и противоречия процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни
- Обоснование выбора ареала экспериментального исследования
- Исследование социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни
Введение к работе
Рост темпов миграционных процессов является характерной чертой не только для Российской Федерации, но и для всего мирового сообщества. Распад Советского Союза привел к негативным явлениям в межэтнических отношениях и росту социальной напряженности в новых независимых государствах, что в свою очередь отразилось на положении русского и русскоязычного населения в этих государствах, вследствие чего многомиллионная людская масса вернулась в Россию. Несмотря на то, что в последнее время были существенно ужесточены требования по получению российского гражданства, количество желающих стать россиянами не сокращается. От того, каким будет включение вынужденных мигрантов в систему социальных связей и отношений, будет зависеть благополучие российского общества в целом. Это обуславливает необходимость научного анализа сущности, содержания и механизма социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов.
Изучением этой проблемы занимались А.Г.Асмолов, Г.С.Витковская, В.В.Гриценко, Н.М.Лебедева, В.Н.Павленко, В.П.Позняков, Г.У.Солдатова, В.А.Тишков, Е.И.Филиппова, Л.А.Шайгерова и др. Несмотря на то, что проблемы адаптации вынужденных мигрантов активно разрабатываются во многих отраслях научного знания, не в полной мере освещены вопросы, связанные с влиянием типа проживания вынужденных мигрантов на особенности их адаптационного процесса. В рамках теории социальной поддержки С.Кохена и С.Нобермана был развит тезис о том, что, сохраняя при переезде на новое место жительства привычное этнокультурное окружение, привычный уклад жизни мигрантов, можно избежать трудностей при их адаптации. Идеи теории социальной поддержки обрели благодатную почву в России, где в середине 90-х годов 20-го века органами государственной власти активно осуществлялась политика строительства компактных поселений для вынужденных мигрантов, причем без детального анализа возможных последствий такого строительства. Сегодня компактно
проживающие мигранты вынуждены пожинать плоды необдуманных решений десятилетней давности, поскольку до сих пор не создана система их эффективной социально-психологической адаптации к новым условиям жизни.
Нами выделяется два основных типа проживания мигрантов -компактный и диффузный. Под компактным типом проживания вынужденных мигрантов понимается такая организация проживания мигрантов (инициированная органами власти или стихийно возникшая), при которой наблюдается высокая концентрация мигрантов на территории какого-либо населенного пункта с ограниченным ареалом проживания. Под диффузным типом нами понимается организация проживания вынужденных мигрантов, при которой, переселяясь на новое место жительства, мигранты, обустраиваются, опираясь на свои возможности, причем концентрация мигрантов на территории населенного пункта, в котором они проживают, невысока.
До сих пор нет однозначного ответа на вопрос о том, какой тип проживания способствует повышению успешности социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни. Поэтому наше исследование направлено на решение именно этой проблемы.
Таким образом, представляется актуальным изучение зависимости успешности процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов от типа их проживания в новых условиях.
Цель исследования - изучить зависимость процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов от типа их проживания в новых условиях.
Объект исследования — процесс социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов.
Предмет исследования — зависимость успешности социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов (этнических русских) к новым условиям жизни от типа проживания (диффузного или компактного).
Гипотезы исследования:
1. Социально-психологическая адаптация вынужденных мигрантов
обусловлена типом их проживания. Диффузно проживающие вынужденные
мигранты по многим психологическим параметрам успешнее адаптируются к
новым условиям жизни, нежели компактно проживающие вынужденные
мигранты.
2. Специально разработанный социально-психологический тренинг
способствует повышению успешности процесса социально-психологической
адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни.
Задачи диссертационного исследования:
Изучить и систематизировать теоретико-методологические подходы отечественных и зарубежных учёных к проблеме социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни.
Выделить критерии оценки успешности процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни.
Исследовать зависимость между типом проживания и успешностью социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов.
Обосновать возможность проведения разработанных на основе исследований специфики социально-психологической адаптации компактно и диффузно проживающих мигрантов мероприятий, направленных на повышение успешности процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни.
Теоретико-методологической основой диссертационного исследования являются методологические положения об общественно-исторической обусловленности психических функций человека (Л.С.Выготский); о единстве психики и деятельности (А.Н.Леонтьев, С.Л.Рубинштейн); теоретические
принципы и положения, сформулированные в отечественной социальной психологии (К.А.Абульханова-Славская, Г.В.Акопов, Г.М.Андреева, ЮМ.Забродин, Б.Ф.Ломов, А.С.Чернышев, Е.В.Шорохова, И.М.Юсупов и др.); положения о сущности социально-психологической адаптации, изложенные в работах Ф.Б.Березина, В.В.Гриценко, А.Л.Журавлева, А.Г.Здравомыслова, Е.С.Кузьмина, Н.М.Лебедевой, А.Н.Леонтьева, В.Н.Мясищева, А.А.Налчаджяна, Б.Ф.Парыгина, Е.Н.Резникова, E.P.Bendek, P.K.Bock, M.Dummett, K.Oberg, A.Portes и других.
Методы исследования включают комплекс социально-психологических методов сбора информации: эмпирическое исследование с использованием методов наблюдения, интервью, анкетного опроса, тестирования, констатирующего и формирующего экспериментов. В системе методов использовался метод поперечных срезов с элементами лонгитюда. Для проведения математико-статистического анализа полученных данных использовались методы математической статистики, качественной и количественной обработки полученных данных: критерий %2 Пирсона, U -критерий Манна-Уитни, корреляционный и двухфакторный дисперсионный анализ.
Положения, выносимые на защиту:
Существует зависимость успешности социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни от типа проживания (диффузного или компактного). Процесс социально-психологической адаптации у диффузно проживающих мигрантов протекает более успешно, чем у компактно проживающих мигрантов.
Существуют чётко выраженные психологические критерии оценки эффективности социально-психологической адаптации мигрантов к новым условиям жизни, наиболее значимыми из которых являются показатель осмысленности жизни и показатель агрессивности вынужденных мигрантов. Оценка мигрантами уровня общения с местным населением, чувство изоляции, потеря социального статуса, ностальгические переживания, страхи,
чувство вины и т.д. относятся нами к показателям успешности процесса социально-психологической адаптации мигрантов к новым условиям жизни.
Существуют выраженные различия в системе субъективных переживаний, отношений, индивидуально-психологических особенностей у вынужденных переселенцев в диффузных и компактных поселениях. Эти различия обуславливают степень успешности социально психологической адаптации вынужденных мигрантов.
Осуществление программы повышения успешности социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни в процессе социально-психологического тренинга, учитывающего специфические субъективные переживания, существенно повышает их адаптационные возможности.
Надёжность и достоверность результатов исследования обеспечивалась опорой на известные теоретические положения, сопоставлением полученных данных и разнообразием применяемых исследовательских процедур и методик, их взаимным дополнением, сочетанием качественного и количественного анализа с применением математических методов обработки, репрезентативностью выборочных совокупностей и апробацией результатов исследования.
Научная новизна основных результатов исследования заключается в том, что в настоящей диссертационной работе проведён социально-психологический анализ процесса адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни в современных условиях. Уточнена сущность процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов в зависимости не только от самой ситуации миграции, но и от типа проживания вынужденных мигрантов. Определены некоторые специфические направления психологической работы с вынужденными мигрантами, основные психологические факторы, детерминирующие успешность процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни.
Теоретическая значимость исследования состоит в следующем:
полученные эмпирические данные способствуют расширению и обновлению теоретических представлений о психологических закономерностях адаптации мигрантов к новым условиям жизни, а также научному обоснованию работы по повышению успешности адаптации вынужденных мигрантов.
выявлена зависимость успешности процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов от типа их проживания.
разработаны критерии оценки успешности социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов, основанные на учете общего показателя осмысленности жизни и показателей агрессивности.
выявлены основные пути повышения успешности социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов.
Практическая значимость исследования:
Полученные данные были использованы Территориальными органами Министерства РФ по делам федерации, национальной и миграционной политике по Пензенской и Ульяновской областям при организации социально-психологической помощи вынужденным мигрантам.
Результаты исследования могут быть использованы при подготовке специалистов, занимающихся проблемами вынужденных мигрантов, в преподавании этнопсихологии, в работе различного рода центров по оказанию психологической помощи населению, при разработке региональной миграционной политики.
На основе результатов диссертационного исследования предложена методика повышения успешности процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов, которая может быть востребована в практической работе организаций, занимающихся проблемами вынужденных мигрантов.
Основные этапы исследования:
1999-2000г.г. - изучение теоретико-методологических подходов отечественных и зарубежных учёных к проблеме социально-психологической адаптации;
2000-2001г.г. - разработка и проведение констатирующего и формирующего экспериментов;
2001-2003г.г. - обработка, систематизация и оформление результатов диссертационного исследования.
Апробация результатов исследования. Основные положения, выводы и рекомендации, изложенные в диссертации, докладывались на 3-ей Международной научно-методической конференции памяти И.Н.Ульянова (г.Ульяновск, 2001г.); на 2-ой научно-практической конференции «Идеалы и реальности культуры российского города» (г.Пенза, 2001г.); на межвузовской конференции «Психология в XXI веке», посвященной 10-летию факультета психологии Уральского государственного университета им. A.M. Горького (г.Екатеринбург, 2002г.); на Международной конференции «Теория деятельности: фундаментальная наука и социальная практика», посвященной 100 - летию А.Н. Леонтьева (г.Москва, 2003г.); на 4-ой Международной научно-практической конференции «Экономическая психология: актуальные теоретические и прикладные проблемы» (г.Иркутск, 2003г.); на Международной научной конференции «Этнопсихологические и социокультурные процессы в современном обществе» (г.Балашов, 2003г.); на 2-ой Всероссийской научно-практической конференции «Медико-биологические и психолого-педагогические аспекты адаптации и социализации человека» (г.Волгоград, 2003г.); на Международной научно-практической конференции «Этническое самосознание и кросскультурное взаимодействие народов Поволжья» (г.Казань, 2003г.).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка использованной литературы, содержащего 215 источников и приложений. Общий объем диссертации составляет 171 страницу без приложений.
Исследование понятия адаптации в отечественной и зарубежной литературе
Комплекс проблем, связанных с вынужденным массовым перемещением населения в постсоветском пространстве, приобрёл в последнее время большое значение. Так И.М. Юсупов считает, что «распад любой империи исторически всегда приводил к возникновению на ее территории ряда национально ориентированных образований с соответствующей национально окрашенной идеологией» (190;с. 176). Рост темпов миграционных процессов является характерной чертой не только для Российской Федерации, но и для всего мирового сообщества (76; с. 151). Не случайно, что на правительственном уровне неконтролируемая миграция официально признается одним из вопросов государственной безопасности страны. Несмотря на то, что миграционные потоки в Российскую Федерацию после 2000 года заметно сократились вследствие ужесточения правовых норм в отношении получения российского гражданства, желающих этнических русских переселиться на территорию России, чтобы стать ее гражданами, не становится меньше. Г.В. Акопов отмечает, что «сложное соотношение необходимых контактов (уровень и содержание коммуникации, информационных обменов, взаимодействия) и стремлений достижения, сохранения и расширения свобод определяет конфликтность либо конструктивность, эволюционность либо кризисность, экстремальность либо толерантность складывающихся отношений между различными государствами, сообществами людей, личностью и обществом, а также в межличностном и внутриличностном планах»(5;с.49).
Миграция, как и всякое массовое переселение, обуславливает необходимость создания эффективной системы последующей социально-психологической адаптации людей, вовлеченных в этот процесс. В этой связи, учитывая наличие многотысячного контингента этнических русских, проживающих на территории стран СНГ, готовых в условиях негативного изменения экономико-политической ситуации в этих странах к переезду на историческую родину - Россию, эта проблема приобретает особую актуальность, привлекает к себе повышенное внимание широкой научной общественности.
Понятие «адаптация» включено в эволюционную теорию Ч. Дарвина, который показал, что естественный отбор имеет адаптивный, приспособительный характер (41; с.25-37). Выходя за рамки биологии, где оно впервые возникло, это понятие проникло в психологию, социологию, социальную историю, демографию, медицину, антропологию и другие науки.
Следует отметить, что если в биологии и медицине это понятие получило достаточно широкое распространение, то его «вхождение» в социальную психологию проходило значительно медленнее. Так, если в медицине им пользуются для обозначения жизнедеятельности человеческого организма в норме и патологии (78; с.115), то в филологии говорят об «адаптированных» текстах (28; с.51-52).
Существенный вклад в изучение проблемы адаптации, обусловленный появлением и развитием биологии, был внесён французским естествоиспытателем Ж. Бюффоном, полагавшим, что основной механизм приспособления определяется прямым влиянием условий среды на изменяющиеся соответствующим образом организмы. В современной биологии под адаптацией подразумевается процесс коррелятивного приспособления, общее и взаимное приспособление к изменившимся жизненным условиям (173; с.213).
В психофизиологии адаптация интерпретируется как процесс ломки (замены) старого и установления нового динамического стереотипа устойчивой системы временных нервных связей (условных рефлексов), обеспечивающий определённую интенсивность и последовательность реакций организма и психики на изменение внешних и внутренних воздействий, осуществляющихся в форме целостной деятельности больших полушарий головного мозга (14; с.501).
В демографической науке адаптация предстает как вид приспособления личности или социальной группы к окружающей социальной среде. Здесь важнейшим компонентом адаптации выступает согласование самооценок и притязаний субъекта с его возможностями и с реальностью социальной среды, включающие также тенденции развития среды и субъектов (164;с.10). В соответствии со своими задачами в демографии адаптация изучается применительно ко всему народонаселению, семье, когорте мигрантов.
Свою нишу в изучении сложных адаптационных процессов, протекающих в среде вынужденных переселенцев, осваивают социальные историки, которые эту проблему рассматривают в тесной взаимосвязи с причинами, вызывающими вынужденную миграцию после распада СССР. Особую привлекательность для них представляет возможность сочетания конкретных исследований по странам, хронологическим периодам, определенным направлениям с теоретическим осмыслением проблемы, комплексностью подходов, разработкой типологии миграций и форм адаптации (125; с.8).
Специалисты, разрабатывающие теоретико-методологические и прикладные аспекты социальной работы, особо подчеркивают то обстоятельство, что биологическое, физиологическое, психологическое и социальное развитие человека взаимосвязаны и взаимообусловлены, постоянно обогащаются и изменяются посредством активной деятельности человека. В этих исследованиях отмечается многозначность проблемы адаптационных процессов, важность выбора действий самого индивида и его связь с социальной практикой (165; с. 45-46).
Особенности и противоречия процесса социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни
Стихийный характер вынужденной миграции в Российскую Федерацию за прошедшее десятилетие детерминировал формирование многомиллионной людской массы мигрантов, появившихся на территории нашей страны, которая зачастую демонстрирует психологическую неготовность адекватно решать проблемы своего обустройства на новом месте, в новых условиях жизни. Как показывает практика, органам государственной власти Российской Федерации за период 90-х годов ХХ-го века не удалось сформировать четкий механизм включения вынужденных мигрантов в систему социальных связей и отношений. Необходимость создания такого механизма в виде эффективной системы последующей адаптации людей, вовлеченных в процесс вынужденной миграции, отмечается в работах А.Г.Асмолова (см. 13), А.В. Богданова (см. 20), Г.С. Витковской (см.27), Н.М. Лебедевой (см.88) Е.А. Назаровой (см. 112) и других.
Одной из попыток глубокого анализа комплекса проблем, связанных с вынужденной миграцией на постсоветском пространстве, является работа «Беженцы и вынужденные переселенцы в государствах СНГ» под редакцией В.И. Мукомеля, Э.Я. Паина (1996). Данная работа — это первый доклад Центра этнополитических и региональных исследований, посвященный проблемам вынужденной миграции в России (см. 15).
Важной вехой в рассмотрении вопросов, связанных с миграцией населения, стала работа В.А. Тишкова «Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение» (1997), в которой наряду со многими другими проблемами вынужденных мигрантов анализируются проблемы их адаптации к новым условиям жизни (см.ЗО).
На региональном уровне в связи с острой актуальностью проблемы адаптации мигрантов и беженцев были проведены исследования, акцент в которых сделан именно на региональной специфике проблем мигрантов (см.: 3,54,6,104, 102,181,149).
В 1995 году появляется работа Л.Д. Гудкова «Русские в Казахстане», в которой исследуются проблемы гражданства, идентичности, межнациональных отношений, языка, анализируются миграционные стратегии русскоязычного населения в Казахстане (см. 40).
Среди работ отечественных авторов, посвященных проблемам вынужденных мигрантов, увидевших свет в 90-е годы, отметим монографию Н.М. Лебедевой «Социальная психология этнических миграций» (см. 87). В данной работе Н.М. Лебедева осуществила социально-психологический анализ эмпирических исследований адаптации переселенческих групп, а так же рассмотрела социально-психологические аспекты этнокультурной адаптации мигрантов и критерии успешности адаптации, выделив, что для вынужденных переселенцев успешная адаптация - «это адаптация по типу интеграции», а неуспешная - «адаптация по типу психологической защиты или изоляции» (87; с.34).
За рубежом исследования проблем, связанных с миграцией населения, появились в конце 19-говека и активно осуществлялись в течение всего ХХ-го столетия. Благодаря множеству эмпирических данных стало известно, что с ностальгическими переживаниями в тот или иной период жизни сталкиваются большинство мигрантов. Карл Ясперс в работе «Ностальгия и преступление» сделал попытку интерпретировать феномен ностальгии с экзистенциальной точки зрения и трактует ностальгию как характерную реакцию, аналогичную психозу заключения (см. 191).
На протяжении двадцатого века наблюдался большой интерес к проблеме адаптации мигрантов. Первоначально исследования адаптации проводились этнологами и антропологами, в контексте изучения коллективного поведения под которым Г. Блумер подразумевал такие явления как «...как толпы, сборища, панические настроения... стихийные массовые движения,...социальные движения» (19; с.535) и аккультурации, которую
Р. Редфилд, P. Линтон и М. Херсковиц охарактеризовали как «результат непосредственного, длительного взаимодействия групп с разными культурами, выражающийся в изменении паттернов культуры одной или обеих групп» (212; р. 150). Изначально аккультурация рассматривалась как феномен группового уровня, позднее появилось понятие психологическая аккультурация. Если, под аккультурацией понимался процесс изменения культуры группы, то под психологической аккультурацией понимался процесс изменения в психологии индивида, причем и в том и в другом случае имеют место изменения социальных установок, ценностных ориентации, ролевого поведения индивидов, принадлежащего к группе, подвергающейся аккультурации.
Во второй половине XX века еще более усилившийся интерес к проблеме межкультурной адаптации мигрантов был связан с широкомасштабными миграционными процессами после второй мировой войны, что нашло отражение в работах Stonequist (см. 213), Foa, Chemers (см. 202), Lazarus (см. 205), Bendek Е.Р. (см. 193). В работах вышеперечисленных авторов речь идет о приспособлении мигрантов к новой культурной среде, причем большее внимание уделяется патологическим проявлениям, таким как: девиантное и делинквентное поведение, психосоматические расстройства, а показателем успешности приспособления переселенцев является субъективное ощущение гармонии с ближайшим окружением.
Наряду с изучением проблемы приспособления (adjustment) мигрантов к новой среде за рубежом активно изучалась проблема так называемого «культурного шока». Этот термин был институцализирован в науке стараниями К. Оберга (см. 209), считавшего, что приспособление к новой социокультурной среде связано для мигрантов с большим психологическим дискомфортом: с потерей социального статуса, со значительными изменениями в системе социальных установок, утратой личностной и групповой идентичности.
Глубокому анализу проблема культурного шока была подвергнута в работах Ф. Бока, по мнению которого, в основе культурного шока лежит конфликт старых и новых культурных норм, то есть конфликт двух культур на уровне индивидуального сознания (см. 195).
Наряду с К. Обергом и Ф. Боком, проблема культурного шока раскрыта в трудах Р.Редфилда, Р. Линтона, М. Герсковица (см.212), П. Адлера (см. 192), Ф. Бирнса (см. 198), которые рассматривали явление культурного шока в контексте сопутствующих ему проявлений у мигрантов, таких как: разнообразные страхи, повышение тревожности, неуверенность в себе, злоупотребление алкоголем и наркотиками, попытки самоубийства. На наш взгляд, необходимо отметить разнообразие симптомов культурного шока, описанное многими исследователями данного явления: постоянное беспокойство о качестве пищи, питьевой воды, чистоте посуды и постельного белья, боязнь перед непосредственным физическим контактом с представителями другой культуры, общая тревожность, высокая раздражительность, недостаток уверенности в себе, бессонница, злоупотребление алкоголем и наркотиками, депрессия, попытки самоубийства и другие.
Обоснование выбора ареала экспериментального исследования
На стадии разработки экспериментального исследования нами в целях повышения научной значимости работы было принято решение о расширении географического ареала - территории, на которой планировалось проведение констатирующего и формирующего эксперимента. После ознакомления со статистическими данными, материалами периодической печати, характеризующими миграционные и демографические процессы в областях Приволжского федерального округа, нами в качестве территории для дальнейшей экспериментальной работы были выбраны Пензенская и Ульяновская области.
Пензенская область находится на Восточно-европейской равнине и занимает среднюю и западную часть Приволжской возвышенности. Территория области - 43,3 тысячи квадратных километров, население составляет 1453,4 тысячи человек (по итогам переписи 2002г). Численность городского населения составляет 945,5 тыс. человек (65% от общей численности населения), сельского - 507,9 тыс. человек (35%).
Плотность населения составляет 29,7 человека на 1 квадратный километр. В составе Пензенской области 28 районов, 11 городов, в том числе пять областного подчинения, 16 поселков городского типа и 376 сельских администраций. Область расположена в умеренном климатическом поясе на стыке лесной, лесостепной и степной природных зон. Наличие свободных земель в полной мере позволяет развивать фермерские и крестьянские хозяйства.
С начала 90-х годов на территории Пензенской области происходят демографические процессы, являющиеся отражением общей ситуации в Российской Федерации. Демографическое развитие области вступило в период острого кризиса, охватившего все его основные процессы: рождаемость, смертность, миграцию. Если в 1989-1990 годах рождаемость ещё превышала смертность (в 1,21 и 1,03 раза соответственно) и наблюдался рост численности населения, то, начиная с 1991 года по настоящее время, продолжается уменьшение абсолютной численности населения Пензенской области. Основная причина этого процесса - естественная убыль населения, которая, в свою очередь, определяется на протяжении ряда лет превышением числа умерших над числом родившихся: в 1991 году - в 1,06 раза, в 1992 году - в 1,25 раза, в 1993 году - в 1,67 раза, в 1994 году - в 1,86 раза, в 1995 году -в 1,83 раза, в 1996 году - в 1,92 раза, в 1997 году - в 2 раза, в 1998 году - в 1,95 раза, в 1999 году - в 2,2 раза.
В значительной степени, вплоть до 2001 года, приток вынужденных мигрантов в Пензенскую область компенсировал потери населения от естественной убыли и по сути являлся единственным механизмом, компенсирующим естественную убыль населения.
В период с 1989 по 1999 год в Пензенскую область прибыло 227172 человека, убыло 151740 человек, общий миграционный прирост составил 75432 человека, 94% миграционного прироста приходится на государства Средней Азии. 79% вынужденных мигрантов являются этническими русскими. С апреля 1993 по январь 2000 года статус беженцев и вынужденных переселенцев получили более 21 тысячи человек. По данным Территориального органа ФМС по Пензенской области «приток вынужденных мигрантов наряду с множеством сложностей играет и положительную роль в жизни области...с помощью мигрантов закрывается кадровый дефицит медработников, учителей, руководящих кадров в сельском хозяйстве» (117; с.7).
Национальный состав Пензенской области представлен следующим образом (по материалам Всероссийской переписи населения, 2002): русские -78,2%, татары - 12,6%, мордва - 6,1%, чуваши- 1,1%, украинцы - 0,6%, белорусы - 0,3%, азербайджанцы - 0,2%, армяне, евреи, немцы - по 0,1%, другие национальности - 0,8%
На динамику миграционных процессов в Пензенской и Ульяновской областях, как и в России в целом, основное влияние оказывают два фактора, превративших Российскую Федерацию из республики, на протяжении десятилетий отдающей население, в государство, его принимающее:
1. В результате распада СССР его население оказалось разделено гражданством, языковыми, валютными и таможенными барьерами, не получив необходимого времени для осуществления выбора гражданства и страны проживания. В основу построения почти всех новых независимых государств был положена идея этнократии. Не титульное русскоязычное население испытало глубокую этнокультурную и этносоциальную дезадаптацию. «Исчезла самая крупная социальная категория, с которой прежде вольно или невольно идентифицировался человек, живущий в СССР, а именно - «советский народ», исчезли многие значимые прежде социальные категории идеологического характера («коммунист», «комсомолец»); неизмеримо больший вес и значение приобрели такие формы групповой идентификации, как этническая, гражданская, религиозная, региональная; возросла значимость личной идентичности» (89; с.48). Процесс трансформации гражданской, социальной и этнической идентичности у русскоязычного населения новых независимых государств инициировал процесс вынужденной миграции на историческую родину - Россию.
2. Миграция - одна из составляющих современных рыночных отношений. Обеспечивая наряду с товарными и финансовыми потоками перемещение населения в едином экономическом пространстве, она оказывает существенное влияние на демографическое и социально-экономическое развитие региона. В докладе Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа «Государство. Антропоток» проблема миграции населения рассматривается в контексте понятия мобильности, которая «представляет собой одно из фундаментальных условий человеческого существования, одно из важнейших исторических состояний человеческого рода. Ульяновская область, как и Пензенская область, расположена в Среднем Поволжье. Площадь 37,3 тысячи квадратных километров. Численность населения - 1382,3 тыс. чел. Численность городского населения составляет 1011,3 тыс. человек (73 % от общей численности населения), сельского - 371,0 тыс. человек (27 %). Плотность населения составляет 26,9 человека на 1 квадратный километр. В составе Ульяновской области 20 районов, 6 городов, 30 поселков городского типа. Область расположена в умеренном климатическом поясе в лесостепной природной зоне.
Численность постоянного населения (на конец года): 1985 год - 1330,3 тыс. человек, из которых городское - 914,6 тыс. человек, и сельское - 415,76 тыс. человек; 1990 год - 1425,0 тыс. человек, из которых городское - 1026,8 тыс. человек, и сельское - 398,2 тыс. человек; 1995 год - 1490,6 тыс. человек; 1997 год - 1478,6 тыс. человек, из которых городское - 1077,9 тыс. человек, и сельское - 400,7 тыс. человек.
Число родившихся на 1000 населения: 1985 год - 16,6 человека; 1990 год - 14,1 человека; 1995 год - 8,9 человека; 1996 год - 8,3 человека; 1997 год -7,6 человека.
Число умерших на 1000 населения: 1985 год - 11,1 человека; 1990 год -11,2 человека; 1995 год - 13,4 человека; 1996 год - 12,7 человека; 1997 год -13,4 человека.
Исследование социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни
На этапе констатирующего эксперимента нами было проведено исследование социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов к новым условиям жизни, в рамках которого было проведено анкетирование и тестирование с помощью теста смысложизненных ориентации (СЖО) Д.А.Леонтьева, теста «незаконченных предложений» (Сакса и Сиднея), опросника Басса-Дарки.
Эмпирическая часть нашей работы включает: проведение социально-психологического обследования компактно и диффузно проживающих вынужденных мигрантов в Пензенской и Ульяновской областях; разработку основных направлений социально-психологической помощи вынужденным переселенцам с позиций комплексного подхода к проблеме адаптации; рандомизацию и формирование групп, обоснование их численности и состава участников; проведение социально-психологического тренинга с экспериментальными группами; оценку повышения успешности социально-психологической адаптации в экспериментальных и контрольных группах после воздействия экспериментальной программы, разработанной на основе полученных в исследовании данных.
Половозрастной состав участников анкетирования распределился следующим образом: в Пензенской области среди диффузно проживающих мигрантов было опрошено 137 мужчин (48,0%) и 148 женщин (52,0%). В Ульяновской области соответственно 88 мужчин (45,2%) и 107 женщин (54,8%). Среди компактно проживающих в Пензенской области мигрантов было опрошено 23 мужчины (46,0%) и 27 женщин (54,0%). В Ульяновской области соответственно 22 мужчины (44,0%) и 28 женщин (56,0%).
Большинству опрошенных диффузно проживающих мигрантов (в Пензенской и Ульяновской областях) от 26 до 55 лет, количество таковых в выборочной совокупности составило 337 человек (70,4 %). В аналогичной возрастной группе среди компактно проживающих мигрантов выявлено 65 человек (65%) в Пензенской и Ульяновской областях. Большинство диффузно проживающих опрошенных мигрантов в Пензенской области 212 человек (74,3%) и в Ульяновской области 154 человека (78,9 %) - жили в условиях города до переезда в Россию, среди компактно проживающих в Пензенской области мигрантов - 37 человек (74%) до переезда проживало в условиях города, в Ульяновской области в условиях города проживало до переезда 41 испытуемый (82%), что в свою очередь свидетельствует об объективных сложностях социально-психологической адаптации мигрантов в Пензенской и Ульяновской областях, так как на сегодняшний день большинство из них живет в сельской местности или в поселках городского типа, или в малых городах, уклад жизни в которых мало отличается от жизни в сельской местности. 18,2% респондентов в Пензенской области и 22,5% респондентов в Ульяновской области имеют высшее образование, не закончили образование 18,2 респондентов в Пензенской области и 12,4% опрошенных мигрантов в Ульяновской области.
Большинство диффузно проживающих участников опроса, как в Пензенской, так и в Ульяновской области живут на новом месте жительства от 1 года до 3-х лет таковых - 125 человек (42,5%) и 94 человека (48,2%) опрошенных соответственно в Пензенской и Ульяновской областях). Среди компактно проживающих мигрантов в Пензенской области более 3-х лет живут - 42 человека (84%). Соответственно в Ульяновской области более трех лет проживает 38 человек(76%) из числа компактно проживающих мигрантов.
В качестве основных причин, заставивших опрошенных переехать в Российскую Федерацию, фигурируют: «агрессивное отношение местных жителей или их части», «беспокойство за будущее своих детей», «тяжелое экономическое положение», «военные события в месте проживания». Причины переезда и компактно и диффузно проживающих вынужденных мигрантов в Пензенскую и Ульяновскую области сходны.
Так, основной причиной для переезда испытуемые отмечают «беспокойство за будущее своих детей» - 78,2% из числа диффузно проживающих мигрантов и 67,4% среди компактно проживающих мигрантов в Пензенской области и 61,3% участников опроса диффузно проживающих мигрантов и 52,6% компактно проживающих вынужденных мигрантов в Ульяновской области.
Большое количество вынужденных мигрантов наряду с беспокойством за будущее своих детей выделяют в качестве одной из причин переезда агрессивное отношение коренных местных жителей. Так 26,0% диффузно проживающих вынужденных мигрантов и 38,5% среди компактно проживающих вынужденных мигрантов в Пензенской области и 32,4% из числа диффузно проживающих мигрантов и 29,8% компактно проживающих вынужденных мигрантов в Ульяновской области считают, что агрессивное отношение местных жителей ускорило их отъезд на новое место жительства в Российскую Федерацию.
Тяжелое экономическое положение в прежнем месте жительства является основной причиной переезда в Россию для 15,4% диффузно проживающих вынужденных мигрантов и 12,9% компактно проживающих вынужденных мигрантов в Пензенской области и 21,7% диффузно проживающих вынужденных мигрантов и 20,4% компактно проживающих вынужденных мигрантов в Ульяновской области.
6,8% опрошенных диффузно проживающих вынужденных мигрантов и 9,3% респондентов компактно проживающих вынужденных мигрантов в Пензенской области и 8,4% участников опроса из числа диффузно проживающих мигрантов и 5,2% респондентов компактно проживающих вынужденных мигрантов в Ульяновской области считают, что военные действия, происходившие в местах их прежнего жительства, стимулировали их отъезд в Российскую Федерцию. Отметим, что сумма процентов не равна ста, так как пункты ответов не альтернативны.
Оценка мигрантами своей безопасности и безопасности своих близких в новых условиях жизни
Характерными являются ответы мигрантов на вопрос анкеты «Существует ли угроза Вашей безопасности со стороны местного населения?». Так, лишь 10% опрошенных в Пензенской области из числа диффузно проживающих вынужденных мигрантов и 6% респондентов в аналогичной группе в Ульяновской области отмечают наличие угрозы собственной безопасности со стороны коренного местного населения, а среди компактно проживающих вынужденных мигрантов наличие угрозы безопасности со стороны коренного местного населения отмечают 34% и 38% опрошенных в Пензенской и Ульяновской областях соответственно.
Среди диффузно проживающих мигрантов существование угроз в адрес членов своих семей со стороны коренного местного населения признается только 14% и 8% из числа принявших участие в анкетировании в Пензенской и Ульяновской областях соответственно. 42% компактно проживающих в Пензенской области вынужденных мигрантов и 46% компактно проживающих мигрантов в Ульяновской области признают наличие каких-либо угроз в адрес членов своих семей со стороны коренного местного населения.
