Содержание к диссертации
Введение
Глава I Роль экспликации в решении проблемы прагматической адаптации перевода 11
1.1 Способы преодоления неполноты содержания разных типов текста 11
1.1.1 Разъяснения в одноязычном тексте 11
1.1.2 Разъяснения в переводном тексте 16
1.2 Экспликация: проблема определения понятия 20
1.2.1 Трактовка экспликации в зарубежном переводоведении 21
1.2.2 Трактовка экспликации в отечественном переводоведении.. 26
1.2.3 Определение понятия экспликации и ее место в переводе 28
1.3 Экспликация и прагматическая адаптация перевода 34
1.3.1 Экспликация с точки зрения ориентированности переводчика на читателя 38
1.3.2 Экспликация с точки зрения верности перевода оригиналу.. 40
1.4 Понятия и термины, используемые при изучении явления экспликации в переводе художественного текста 43
1.4.1 Сильные и слабые импликатуры 43
1.4.2 Обязательная и факультативная экспликация 45
1.5 Выводы по главе 46
Глава II Основные виды экспликации 48
2.1 Лингвистическая экспликация 49
2.2 Контекстуальная экспликация 51
2.2.1 Виды контекстуальной экспликации 52
2.2.2 Допустимая и вынужденная контекстуальная экспликация.. 55
2.2.3 Риски, связанные с контекстуальной экспликацией 57
2.2.3.1 Влияние контекстуальной экспликации на индивидуальный авторский стиль 60
2.2.3.2 Внутренняя логика произведения. Контекстуальная экспликация и сокращение числа возможных интерпретаций 62
2.3 Культурологическая экспликация 66
2.3.1 Культурологическая экспликация и лингвоэтнический барьер 66
2.3.1.1 Эксплицирующие способы перевода реалий 70
2.3.1.2 Экспликация как решение переводческой проблемы 74
2.3.2 Затекстовый комментарий 76
2.3.2.1 Типы переводческих примечаний 77
2.3.2.2 Структура переводческих примечаний 84
2.3.2.3 Затекстовый комментарий, текст и читатель 91
2.3.3 Внутритекстовый комментарий 95
2.3.3.1 Парафраза 96
2.3.3.2 Интерполяция 99
2.4 Металингвистическая экспликация 107
2.4.1 Проблемы передачи внутриязыкового содержания 108
2.4.2 Проблемы передачи иноязычных вкраплений 121
2.4.2.1 Латинские слова и выражения в переводе на русский язык 122
2.4.2.2 Английские слова и выражения в переводе на русский язык 127
2.5 Выводы по главе 130
Глава III Принципиальная неполнота экспликации. экспликация достаточная и избыточная 132
3.1 Неполнота экспликации и бесконечное порождение смысла 132
3.2 Достаточная экспликация 135
3.3 Избыточная экспликация 140
3.3.1 Достаточный контекст 141
3.3.2 Общие фоновые знания 143
3.3.3 Фактор времени 151
3.4 Объективные и субъективные причины экспликации 158
3.5 Выводы по главе 163
Заключение
Библиография .
- Трактовка экспликации в зарубежном переводоведении
- Понятия и термины, используемые при изучении явления экспликации в переводе художественного текста
- Внутренняя логика произведения. Контекстуальная экспликация и сокращение числа возможных интерпретаций
- Объективные и субъективные причины экспликации
Введение к работе
Проблемы перевода в последние десятилетия все чаще становятся предметом обсуждения в исследованиях как отечественных, так и зарубежных ученых. Большинство отечественных и зарубежных исследований посвящены общетеоретическим вопросам перевода (Виноградов 2001, Рецкер 2006, Федоров 2002, Bassnett-McGuire 2002, Chesterman 2000, Ladmiral 1994). Особое внимание исследователей привлекают вопросы, связанные с прагматическими аспектами перевода (Казакова 1989, Швейцер 1988, Gutt 1992, 2000, Seleskovitch, Lederer 2001). Среди приемов, повышающих уровень соответствия переводного текста оригиналу, одним из прагматически существенных является прием экспликации. Именно этот переводческий прием и составил предмет изучения в настоящей работе. Термином «экспликация» обозначается процесс преобразования в эксплицитную той имплицитной информации, которая содержится в исходном тексте и адекватно воспринимается носителем языка, но, в силу межъязыковой и межкультурной асимметрии, недоступна или не всегда доступна носителю языка перевода.
Объектом исследования являются прагматические аспекты перевода в свете проблемы адаптации исходного текста к условиям принимающей лингвокультуры.
Особенности использования приема экспликации в переводах, в том числе и художественных, до сих пор, насколько нам известно, не стали объектом самостоятельного комплексного анализа. В переводческой литературе вопросы, связанные с особенностями приема экспликации в переводах затрагиваются лишь попутно в виде отдельных замечаний (Влахов и Флорин 1980, Комиссаров 1990, Швейцер 1973, Blum-Kulka 2006, Klaudi 1998).
Актуальность настоящего исследования обусловлена: 1) важностью приема экспликации как одного из способов, помогающих читателю
перевода адекватно воспринимать мысль (интенцию) автора оригинала; 2) широкой употребительностью данного приема в переводах художественных произведений, в частности с французского языка на русский и с русского на французский; 3) возросшей в последнее время интенсивностью самой переводческой деятельности; 4) повышенным интересом к передаче в переводе лингвокультурного своеобразия в условиях глобализации; 5) почти полной неизученностью феномена экспликации в отечественном переводоведении.
Настоящее исследование во многом опирается на теорию релевантности (Gutt 1992, 2000; Sperber, Wilson 1986), подробно рассматривающую процесс извлечения смысла из текста. Не менее важным для выбранного ракурса является дескриптивный подход (Chesterman 2000, Hermans 1985, 1996, Toury 1985, 1995, 1996), цель которого состоит в описании феноменов перевода, свойственных конкретной эпохе.
Для определения эксплицирующих способов перевода и их классификации использовались уже имеющиеся классификации способов перевода безэквивалентной лексики (Латышев и Семенов 2003, Влахов и Флорин 1980, Ballard 2005, Vinay, Darbelnet 1999).
Цель исследования состоит в выявлении диапазона возможных способов экспликации в переводе художественного текста, их изучении и систематизации с учетом общей стратегии переводчика.
В задачи работы входит:
Проанализировать разнородные способы экспликации и выяснить возможность их объединения в относительно однородные группы; в том случае, если это окажется возможным, выработать критерий такого объединения и предложить соответствующую классификацию.
Определить последствия применения различных видов экспликации для полноты передачи информации, содержащейся в оригинале, а также-для авторского стиля и необходимого воздействия перевода на читателя.
3. Определить, в каких случаях экспликация может считаться
достаточной, частичной, недостаточной или избыточной и как это
отражается на качестве перевода.
4. Выявить причины, вызывающие экспликацию, и соотнести их с
типом контекста и той ролью, которую играет переводчик как посредник в
процессе межъязыковой коммуникации.
5. Показать условия, при которых у переводчика имеется относительная
свобода выбора способа экспликации.
В исследовании использовались методы контекстуального, сравнительного анализа и, в некоторых случаях, компонентного анализа.
Научная новизна работы заключается в комплексном и многоаспектном подходе к изучению феномена экспликации как переводческого приема, который помогает преодолеть межъязыковую асимметрию, возникающую в переводе из-за несовпадения картин мира и языковых систем. Такой подход к изучению данного переводческого приема последовательно применяется к художественным переводам впервые. Именно в художественных тексах отражается в наибольшей степени национальное своеобразие языков, что ставит перед переводчиком задачу прагматической адаптации текста перевода при необходимости максимально верной передачи формы и содержания оригинала.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней определено место экспликации в двуязычной коммуникации. Показано, что экспликация является неотъемлемой составляющей переводческого процесса на всех уровнях.. Определены те риски, которые возникают перед переводчиком художественного текста в случае выбора им неоптимального способа экспликации, что приводит к изменению в переводе интенции автора* оригинального текста и, следовательно, к искажению смысла. Выявлена асимметрия в передаче культурного своеобразия русскоязычных и франкоязычных текстов.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования сделанных выводов и рекомендаций в практике художественного перевода и редактировании переводных текстов, а также в оценке качества перевода. Результаты исследования найдут применение в разработке курса по общему переводоведению, а также практических курсов по художественному переводу и спецкурсов по проблемам передачи национально-культурной специфики в переводе.
Материалом исследования послужили переводческие экспликации, содержащиеся в переводах на русский язык трилогии Э. Базена «La famille Rezeau» (Vipere au poing, La mort du petit cheval, Cri de la chouette) и его романа «Matrimoine», сборника рассказов Ф. Делерма « La premiere gorgee de biere et d'autres plaisirs minuscules », романа К. Гарсена «Le vol du pigeon voyageur », романа « Ensemble c'est tout» и сборника рассказов « Je voudrais que quelqu'un m'attende quelque part...» А. Гавальда, в переводах на французский язык произведений русских писателей - «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Казус Кукоцкого» Л. Улицкой, а также авторские экспликации в романах «Et si c'etait vrai...» M. Леви и «Et apres...», «Parce que je t'aime» Г. Мюссо на французском языке и в произведениях русских писателей «Париж интимный» А.И. Куприна, «Архипелаг Гулаг» А. Солженицина, «Бремя власти» Д.Балашова, «Даниэль Штайн, переводчик» Л. Улицкой.
Общий объем анализируемого материала составил более 2000 примеров экспликаций.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
1. С точки зрения обусловленности экспликации на уровне языковых
систем, узусов, фоновых знаний и внутриязыкового содержания
высказывания можно выделить четыре типа экспликации, соответственно,
лингвистическую, контекстуальную, культурологическую и
металингвистическую, каждая из которых имеет свои особенности.
Лингвистическая и контекстуальная экспликации осуществляются непосредственно в тексте, культурологическая и металингвистическая — как в тексте, так и за текстом. Данный фактор важен, так как в зависимости от места комментария изменяется соотношение автор — текст — читатель в направлении сокращения либо увеличения дистанции между ними.
Интенсивность авторских имгогакатур может быть различной. Лучше всего экспликации поддаются сильные импликатуры. При желании объяснить слабые импликатуры существует опасность привнесения в текст перевода новых смыслов, отсутствующих в оригинале.
4. Избыточная экспликация неоправданно снижает количество
возможных интерпретаций и может привести к изменению авторских
интенций. Результатом же недостаточной экспликации может стать полное
прекращение коммуникации (чтения).
5. Использование экспликаций требует учета многих взаимосвязанных
факторов, среди которых важную роль играет художественная ценность
источника. Чем она выше, тем более ответственным должен быть подход к
выбору переводческой стратегии.
Апробация работы. Основные положения работы прошли апробацию в ряде докладов, прочитанных на Конференции по проблемам филологии и методики преподавания иностранных языков (СПбГУЭФ 2005), на девятых и десятых Федоровских чтениях (СПбГУ 2007, 2008), на международной конференции «Перевод: философские, лингвистические и дидактические аспекты» (Universite Lille III 2009), на международной конференции «Наука о переводе сегодня: перевод и смысл» (ВШП МГУ). По теме диссертации опубликовано 8 статей.
Структура и содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, списков научной литературы и источников.
В первой главе рассматриваются основные понятия и вопросы, связанные с областью исследования. Проводится анализ способов восполнения неполноты содержания в одноязычной и двуязычной ситуации.
Выявляется принципиальное своеобразие двуязычной ситуации, вызванное изменением читательской аудитории и наличием переводчика в роли посредника. Особое место отводится понятию экспликации, ее месту в переводе и ее роли в прагматической адаптации текста.
Во второй главе предлагается классификация видов экспликации, дается подробное описание каждого из этих видов, а также приводятся примеры способов реализации различных видов экспликации в переводе.
В третьей главе рассматриваются такие свойства экспликации, как ее неполнота, связанная с бесконечным порождением смысла при интерпретации; дается определение достаточной и недостаточной экспликации; определяется, в каких случаях экспликация может стать избыточной и как это влияет на процесс восприятия текста перевода читателями; выделяются объективные и субъективные причины экспликации.
В заключении подводятся итоги проделанной работы и даются некоторые рекомендации.
Трактовка экспликации в зарубежном переводоведении
Разъяснения в одноязычном тексте в современной лингвистике можно рассматривать в рамках прагматики и в рамках лингвистики текста.
Общие принципы подачи информации в процессе коммуникации анализируются в прагматике (Грайс 1985; Grice 1989; Sperber, Wilson 1986). Согласно постулатам Г.П. Грайса, основополагающим принципом любой коммуникации является принцип Кооперации. Г.П. Грайс отмечает, что «от всякого, кто стремится к достижению конечных целей речевого общения/коммуникации (это может быть передача и получение информации, оказание влияния на других и подчинение себя чьему-то влиянию и т.п.), ожидается, что он заинтересован в этом общении; речевое общение, в свою очередь, может быть выгодно и полезно только при условии, что соблюдаются Принцип Кооперации и постулаты»1.
Принцип Кооперации и постулаты Г.П. Грайса являются критериями, относительно которых рассматривается процесс коммуникации. И даже если они не соблюдаются, то возникновение отклонений отмечается именно относительно идеальных критериев общения.
Автор, создавая свой текст, осознанно или нет, следует принципу Кооперации и остальным постулатам - Количества, Качества, Отношения и Способа. Он создает свое произведение для определенной аудитории, с учетом вышеперечисленных принципов. Другими словами, автор принимает решение, какую информацию необходимо сообщить эксплицитно, а что можно оставить читателю на самостоятельное осмысление, чтобы сообщение в целом было воспринято адекватно. Информация, выраженная в тексте
В лингвистике текста при анализе коммуникативных и когнитивных аспектов текста используются данные прагматики, и имплицитной информации также уделяется больше внимания, нежели эксплицитной (Валгина 2003, Гальперин 2007, Филиппов 2003). Например, И.Р. Гальперин обращается к эксплицитной информации (экспликации), только для того, чтобы лучше очертить значение импликации.
Тем не менее, разъяснения в авторском тексте могут стать объектом исследования лингвистики текста, если они выходят за рамки основного изложения, например, предисловия, послесловия, примечания и глоссарии.
И.Р. Гальперин в своем анализе членения текста выделяет только более крупные составляющие текста, такие как предисловия, введения, послесловия, наравне с членением основного текста (роман, состоящий из нескольких томов, том, глава, абзац и т.д.)2 и не затрагивает примечаний и глоссариев. В отличие от И.Р. Гальперина, Ж. Женетт отделяет основной текст от всего, что его окружает и что он называет паратекстом. Определяя функции паратекста, Ж. Женетт отмечает его неавтономность и обусловленность основным текстом3. К паратекту он относит предисловие, эпиграф, заголовки, примечания, послесловие, глоссарий и т.д.
В своей монографии Ж. Женетт дает подробную классификацию примечаний 1) по их авторству – авторские (непосредственно авторские или комментарии рассказчика) и редакторские; 2) по времени их появления – оригинальные (в первом издании), появившиеся в последующих изданиях и более поздние (через сравнительно большой промежуток времени)4. Ж. Женетт отмечает, что авторские примечания в художественном тексте встречаются реже, чем в других типах текста. В них чаще всего объясняется
Таким образом, мы можем сделать вывод, что в рамках одноязычной ситуации разъяснения в тексте практически невозможно выделить, поскольку они представляют собой всю эксплицитно выраженную информацию текста. Анализу лучше поддаются затекстовые разъяснения. Они несут информацию, добавочную по отношению к основному тексту, разъясняя или дополняя его. Тем не менее, внутритекстовые разъяснения также можно отследить, если выявить те ситуации, в которых у автора появляется необходимость введения дополнительной информации для осуществления необходимого коммуникативного воздействия на читателя.
С прагматической точки зрения, необходимость в добавлении подобных разъяснений (внутритекстовых и затекстовых) в одноязычной ситуации может быть вызвана нехваткой у получателей знаний, без которых невозможно адекватное восприятие текста. Нехватка фоновых знаний у читателей может возникнуть в следующих случаях:
В романе «Бремя власти» Д. Балашова описываются события 14 века, времена татаро-монгольского ига. Создавая колорит эпохи, автор использует забытые в современном русском языке реалии, например, историзм «повойник». Чтобы помочь современным читателям, писатель снабжает свой роман глоссарием редко употребимых слов, где можно найти объяснение встретившейся реалии.
Первый пример взят из романа Г. Мюссо, писатель вводит реалию "Strip", являющуюся названием центральной улицы Лас-Вегаса, и поясняет ее для французских читателей в примечании, как это бы сделал переводчик. При иноязычном описании культуры автору во многом приходится решать задачи, сходные с тем, что делает переводчик. В результате получается то, что В.В. Кабакчи называет внутриязыковым переводом5, отмечая, что добавляемые автором разъяснения в виде параллельных подключений «обеспечивают мостик между лицами двух лингвокультур»6.
В статье агентства Франс-Пресс употребляется российская реалия «silovik», малознакомая французскому читателю. Чтобы ее смысл не ускользнул от читателей, авторы статьи поясняют, что силовики - это лица, служившие в секретных службах или в армии. Поскольку жанр газетной статьи не предполагает использование примечаний, разъяснения вводятся непосредственно в текст.
Первый пример взят из академического издания «Истории Франции». Примечание дополняет основное повествование, восполняя недостаток фоновых знаний у читателей. Примечания свойственны жанру научного повествования, в них даются необходимые ссылки на цитируемые произведения и других авторов. В зависимости от темы научного исследования, могут встречаться и другие виды примечаний, как, например, разъяснение культурологического характера в вышеприведенной цитате.
На страницах, посвященных Иешуа Га-Ноцри и прокуратору (пример б), М. Булгаков переносит читателей в другую историческую эпоху и другую культуру, используя при этом историзмы. При первом упоминании «сирийской алы» в романе, писатель вводит разъяснение в текст произведения - «вспомогательный кавалерийский полк», используя в дальнейшем только словосочетание «сирийская ала» уже не сопровождается пояснениями.
Понятия и термины, используемые при изучении явления экспликации в переводе художественного текста
Очевидно, что отношение к экспликации будет однозначно негативным при таком подходе. А. Берман65, один из основных теоретиков перевода, верного оригиналу, утверждает, что бльшая ясность изложения в некоторой степени свойственна переводу как таковому, так как в перевод уже заложено стремление объяснить, открыть, показать, а экспликация, делающая более «ясным» то, что должно было оставаться скрытым, - признак плохого перевода.
По поводу экспликации А. Берман отмечает, что она не вносит ничего нового в текст перевода и, более того, затуманивает суть самого текста и его внутреннюю логику: «Je veux dire par l que l ajout n ajoute rien, qu il ne fait qu accrotre la masse brute du texte, sans du tout augmenter sa parlance ou sa signifiance. Les explicitations rendent peut-tre l uvre plus “claire”, mais obscurcissent en fait son mode propre de clart»66. И далее А. Берман добавляет, что рационализация, разъяснение, развертывание и т.д. разрушают систематику текста, вводя элементы, не входящие в его глубинную
Соответственно, если никакие изменения и включения недопустимы в самом тексте, с точки зрения сторонников такой переводческой концепции, а читатель все же нуждается в помощи со стороны переводчика, то единственным возможным способом ввести недостающие фоновые знания будут затекстовые комментарии (концевые сноски и сноски внизу страницы, глоссарий, предисловие, послесловие или даже отдельный сборник комментариев). Всю работу, проделываемую переводчиком вокруг переводимого текста, А. Берман называет «опорой перевода» - « l tayage de la traduction »: « L tayage de la traduction comprend tous les paratextes qui viennent la soutenir : introduction, prface, postface, notes, glossaires, etc. La traduction ne peut pas tre « nue » sous peine de ne pas accomplir la translation littraire »67.
В качестве примера такого подхода можно привести прозаический перевод на английский язык поэмы А.С. Пушкина «Евгений Онегин», сделанный В. Набоковым, где комментарии занимают даже более важное место, чем сам перевод. Для Набокова-переводчика идеалом перевода является дословный перевод: “[t]he clumsiest literal translation is a thousand times more useful than the prettiest paraphrase”68.
Использование затекстовых комментариев затрагивает также и проблему «присутствия» переводчика. С точки зрения такого сторонника верности оригиналу, каким является Л. Венути, у переводчика есть все права на независимое существование, и ему необходимо, наконец, покончить со своей «само-аннигиляцией» и своим подневольным положением. Поскольку любой текст производен, не существует как таковой границы между текстом оригинала и переводным текстом.
Экспликация в тексте недопустима. Но так как целью таких переводов является повышение уровня знаний читателей, углубленное понимание чужой лингвокультуры, то недостающие фоновые знания предлагаются читателям в виде паратекста.
Кроме того, сторонники обеих переводческих традиций считают возможным довериться тексту и дать читателям самим пополнять свои знания в ходе чтения, или довольствуясь разъяснениями, получаемыми из контекста, или же путем обращения к справочной литературе и другим источникам.
Термины «сильные и слабые импликатуры» были введены Д. Спербером и Д. Уилсоном для объяснения инференциальных процессов, происходящих во время коммуникации. Под сильными импликатурами подразумевается то имплицитное значение, которое необходимо извлечь для правильного понимания высказывания в соответствии с принципом оптимальной релевантности. В случае, если имеют место слабые импликатуры, высказывание может быть понято по-разному, поскольку таких импликатур всегда несколько и получатель не может с уверенностью сказать, которую из них имел в виду отправитель: «It is LY IMPLICATED (or is a IMPLICATURE) if its recovery is essential in order to arrive at an interpretation that satisfies the expectations of relevance raised by the utterance itself. It is WEAKLY IMPLICATED if its recovery helps with the construction of an interpretation that is relevant in the expected way, but is not itself essential because the utterance suggests a range of similar possible implicatures, any one of which would do»69.
Э.-А. Гутт, применяя, в свою очередь, теорию релевантности к художественной прозе, говорит о разделении ответственности между автором и читателями за интерпретацию высказывания70. В случае сильной импликатуры, автор, формулируя свое высказывание, берет на себя ответственность за то, что в соответствии с принципом оптимальной релевантности получатели смогут интерпретировать сказанное и получить искомый автором контекстуальный эффект. Но особенностью художественного текста являются слабые импликатуры, которые как раз и создают поэтический эффект. Такое высказывание построено на ряде импликатур, которые могут извлечь из сказанного читатели. Следовательно, ответственность за интерпретацию сообщения как бы перекладывается на читателей, что создает многозначность и многогранность любого художественного произведения, так же как бесконечное число возможных толкований.
При переводе художественного произведения переводчику приходится выбирать, какие авторские импликатуры необходимо сохранить, а какие эксплицировать с учетом межъязыковой и межкультурной асимметрии. Поскольку сильные импликатуры извлекаются проще, то и в переводе, при необходимости, их эксплицирование не должно быть осложнено, в то время как для эксплицирования слабых импликатур переводчику необходимо выбирать, какие именно импликатуры он хочет донести до читателей.
Внутренняя логика произведения. Контекстуальная экспликация и сокращение числа возможных интерпретаций
В этом примере мы остановимся только на введении слова «изготовление», поскольку вставка «слесарное ремесло» относится к культурологической экспликации. Из более широкого контекста произведения очевидно, что герой не просто пылает страстью к отмычкам как таковым или к их коллекционированию, а то, что он их сам делает. Это сильная импликатура в данном контексте и она могла бы быть самостоятельно извлечена читателями. В этом смысле контекстуальная экспликация факультативна, но с другой стороны, она поддерживает культурологическую экспликацию.
Контекстуальная экспликация является неотъемлемой частью переводческого процесса и, как мы видели из вышеприведенных примеров, она необходима в силу расхождения узусов различных языков и несовпадения эллиптических конструкций. В такой форме контекстуальная экспликация является относительно обязательной, хотя реализовываться может по-разному.
Резкую критику контекстуальной экспликации можно найти во многих работах по переводу. Например, Ж.-К. Шевалье и М.-Ф. Дельпор в своей работе, посвященной лингвистическим проблемам перевода80, относят контекстуальную экспликацию к переводческим ошибкам.
Авторы детально анализируют часто встречающиеся переводческие ошибки и пытаются найти им объяснение.
Основной причиной вносимых в текст перевода изменений авторы называют «ортонимию», подсознательное «исправление» исходного текста, подгонку его под общепринятые в языке клише: «un sentiment obscur mais vif nous anime tous, lecteurs, traducteurs, linguistes : la conviction que, dans tous les cas, il y a une faon « droite », « directe », moins « travaille », de dire le monde, ses choses et ses vnements.»81.
И несколькими строчками ниже Ж.-К. Шевалье и М.-Ф. Дельпор отмечают, что именно ортонимия является причиной экспликации (« C est elle qui conduit aux explicitations »).
Основная опасность подстерегает переводчиков, когда они обращаются к референционному опыту, так как они забывают, что в переводе они имеют дело не с объективной действительностью, а с субъективным ее отображением, созданным автором оригинального текста82. Этот идеальный конструкт автора выражен в определенном подборе слов, в синтаксисе, в построении фраз. Именно поэтому в художественном произведении настолько важна форма: «[l]a lettre prend au moins autant de valeur que l esprit »83.
Освобождаясь от формы выражения, проходя через «девербализацию» (авторы намеренно используют этот термин в кавычках), переводчик полностью оказывается во власти ортонимии. Ж.-К. Шевалье и М.-Ф. Дельпор не раз в своей работе обращаются с критикой к теории смысла Д. Селескович и М. Ледерер. На недостатки интерпретативной теории указывает и В.Н. Комиссаров: «Смысл высказывания в конкретном контексте может не сводиться к его языковому содержанию, но он все-таки интерпретируется через это содержание и на его основе». Помимо того, что мы все, и переводчики, и читатели, и критики, подвержены чувству ортонимии, переводчик ощущает себя не таким свободным, как автор, которому позволено все.
Авторы также предлагают свое видение того, как должен действовать переводчик. С их точки зрения, задача переводчика – создать для читателя те же условия, в которых оказался сам переводчик, когда начал читать ИТ. Читатели должны самостоятельно находить необходимую информацию и прикладывать требуемые когнитивные усилия, формировать ожидания на основе контекста, так же, как это делал сам переводчик. Только в этом случае, ПТ произведет на читателей тот же эффект, что и ИТ на своих читателей: «Qu ils aient se munir des provisions qu il a d apporter, qu ils aient attendre du contexte ce que lui-mme y a puis, dans le moment o ce contexte se donne, pas pas, mesure que l on progresse dans la lecture de l uvre, qu en somme le texte-cible produise sur ses lecteurs les mmes effets que le texte-source sur les siens»85.
В то же время, переводчики редко следуют такой модели в реальной жизни и стараются избегать эллипсиса, неточности и недосказанности: « [les traducteurs] s accommodent mal du non-dit, de l ellipse, de l imprcision ». Именно поэтому переводчики и начинают заменять дейктические местоимения их ситуативными эквивалентами, отказываться от «дословного» перевода в пользу более экспрессивного синонима, уточнять такие слова как «сказать» более конкретными аналогами (воскликнуть, проворчать, пробормотать). Таким образом, переводчик иногда ограничивается эксплицированием, а иногда добавляет «от себя» то, что ему кажется правдоподобным, уместным в данной ситуации.
В рамках их рассмотрения экспликация, хотя и является неотъемлемой частью переводческой деятельности, выполняет скорее негативную роль86, так как она нарушает структуру текста, логику его построения и существования. В результате такие действия по исправлению оригинального текста ведут к его банализации: « Il [traducteur] gomme, il gratte, il adoucit »
Чтобы наглядно продемонстрировать, как контекстуальная экспликация может искажать авторский стиль, обратимся к рассказам Ф. Делерма «Первый глоток пива и другие мелкие радости жизни» (Ph. Delerm «La premire gorge de bire et autres plaisirs minuscules»). Рассказы Ф. Делерма не богаты событиями, все внимание сконцентрировано на образах, переживаниях, узнавании этих переживаний, причем Ф. Делерм разворачивает свое повествование как бы штрихами, давая возможность каждому достроить свой ассоциативный ряд. Для его прозы характерен минимализм88, проявляющийся в эллиптических конструкциях, в коротких номинальных фразах, в большом количестве безличных оборотов, в отсутствии коннекторов. Для автора также характерны повторы и перечисления, причем в основном через запятую. Поскольку отсутствуют коннекторы, основная нагрузка в выражении логических связей ложится на знаки препинания. Другими словами, проза Ф. Делерма построена на слабых импликатурах, ответственность за интерпретацию которых автор перекладывает на читателей.
Объективные и субъективные причины экспликации
Коммуникация может состояться только в том случае, если ее участники владеют необходимыми общими фоновыми знаниями; при полном отсутствии общих знаний попытка исчерпывающей передачи мысли не увенчалась бы успехом и, по замечанию М. Ледерер и Д. Селескович, превратилась бы в бесконечность146.
При двуязычной коммуникации задачу регулировать баланс известной и неизвестной информации отчасти берет на себя переводчик. При этом переводчику приходится сталкиваться с рядом трудностей, вызванных субъективностью любых интерпретаций и бесконечным порождением смысла (бесконечный семиозис).
С одной стороны, каждый текст, будучи законченным произведением, порождает бесконечное количество толкований и интерпретаций, зависящих от момента прочтения, от настроения читателя и еще от многих других факторов. Один и тот же читатель, обращаясь к одному и тому же тексту, может находить в нем каждый раз новые нюансы и новые смыслы. Переводчик также является читателем переводимого произведения. Если, сравнивая ожидания и интерпретативные возможности читателей языка перевода (ПЯ), переводчик решает что-либо эксплицировать для своего читателя, то он в первую очередь опирается на свое собственное понимание исходного текста и замысла автора, даже если он и использует для подтверждения или углубления своего понимания различные другие материалы (критические очерки, справочные материалы, собственный опыт билингва).
С другой стороны, приняв решение об экспликации информации, отсутствующей у читателей ПЯ, переводчик должен определиться со способами ее реализации (сноска, внутритекстовый комментарий, описательный перевод), а также с ее границами, поскольку экспликация как процесс интерпретации и объяснения неизвестного не имеет объективного конца.
Таким образом, можно заключить, что присущий экспликации частичный характер является отражением имплицитности, присущей любой коммуникации, а также множественности и субъективности интерпретаций.
Бесконечность порождения смысла также представляет собой определенную опасность для переводчика.
Э. Пим объясняет тенденцию к экспликации желанием переводчиков избежать множественных рисков, связанных с межъязыковой и межкультурной коммуникацией147. Тем не менее, стараясь облегчить для читателей понимание ИТ, переводчик может сделать свой перевод излишне эксплицитным, дать повод для интерпретаций, непредусмотренных автором оригинального произведения, или же задать неправильное направление интерпретации, если внесенные переводчиком смыслы окажутся ложными. Причем ошибки культурологической экспликации сказываются на восприятии содержания оригинального текста в большей степени, чем избыточная контекстуальная экспликация, влияющая только на авторский стиль.
На следующем примере, можно проанализировать интенсивность авторских импликатур и долю ответственности, которую несут за их интерпретацию автор и читатали, что сказывается на экспликации их содержания в переводе:
Поскольку четкие границы экспликации отсутствуют, вопрос о том, где нужно остановиться в процессе интерпретации высказывания, приобретает особую значимость при передаче аллюзий. Для русских читателей, незнакомых с французской литературой XV-го века, имя адвоката Патлена ничего не значит и связь между ним и главным героем романа ускользает, поэтому переводчики поясняют в сноске, что адвокат Патлен – персонаж французского фарса. Тем не менее, объяснение, предлагаемое переводчиками, хотя и весьма полезное, нельзя считать полным, поскольку оно не позволяет читателям ПЯ понять все мотивы данного сравнения. Если читатели ИЯ могут продолжить интерпретативный процесс дальше, сравнивая характеры обоих героев, их социальный и профессиональный статус и т.д., то читатели ПЯ вынуждены будут остановиться на следующих пресуппозициях: адвокат Патлен является комическим персонажем; он известен французской публике; герой романа тоже адвокат.
Возможно, автор, вводя это сравнение, брал за его основу только профессию героев. Следовательно, все остальные импликатуры в этом контексте являются слабыми. В таком случае углубляться в дальнейшую экспликацию не стоит, так как это может привести к неверному толкованию фрагмента и появлению новых импликатур, искажающих смысл оригинала148. Коммуникативные ключи ( communicative clues в терминологии Э.-А. Гута149), добавленные переводчиками (литературный персонаж, фарс) позволяют читателям получить достаточно релевантную интерпретацию первого уровня и продолжить чтение. Если же читатели готовы потратить больше усилий, то они могут самостоятельно обратиться к французской литературе XV-го века и различным справочным материалам, чтобы получить доступ к интерпретациям второго, третьего и т.д. уровня и самостоятельно проверить их релевантность для данного контекста150.
В приведенном примере, содержащем аллюзии на католические традиции празднования Богоявления (Epiphanie), вновь проявляется частичный характер экспликации (в примере, приведенном на стр. 106, где речь идет о том же празднике, переводчики также прибегают к внутритекстовой экспликации). Читатели ПЯ не получают из объяснений, привнесенных переводчиком, полной картины того, как празднуется этот праздник, чем отличается Богоявление/Поклонение Волхвов в католической традиции от Богоявления/Крещения в православной, но контекст позволяет им получить некое обобщенное представление об этом празднике.
Переводчик не объясняет, откуда идет эта традиция, как выбираются король и королева, что значит боб и т.д. Эксплицируя только частично, переводчики, тем не менее, дают достаточно коммуникативных ключей, что производит «эффект близости». Таким образом, можно сделать вывод, что экспликация в данном примере является достаточной, поскольку позволяет читателям перевода получить достаточно релевантный коммуникативный эффект и продолжить свое погружение в культуру и традиции Франции при помощи романа Э. Базена.
М. Ледерер отмечает, что читатели ПЯ в любом случае не будут иметь такого же понимания реалий исходной культуры, какое имеют читатели ИЯ. Но им зачастую достаточно уловить, например, функцию незнакомого предмета и уточнить свое понимание по ходу чтения
Добавление минимально необходимой для понимания и интерпретации информации дает возможность читателям или ограничиться полученным коммуникативным эффектом или самостоятельно продолжить интерпретационный процесс и, получив тем самым доступ к другим уровням интерпретации, проверить их релевантность в контексте.
Добавление коммуникативных ключей является тем способом внесения в переводной текст дополнительной опорной информации, которая, если и не до конца раскрывает импликатуру исходного текста, все же создает для читателей условия для самостоятельного извлечения скрытых смыслов.
Языковая единица обладает большим количеством потенциальных смыслов, которые становятся реальными только во взаимодействии с определенным контекстом. Экспликация является достаточной, если переводчик раскроет с помощью коммуникативных ключей реальные смыслы языковой единицы:
