Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Философские и культурные основы языка 10
1.1. Понятие «сверхчеловек» в философских системах Ф.Ницше и В.Соловьева 10
1.2. Философская оппозиция Идеальное / Действительное в языке 17
1.3. Философско-культурная детерминированность языка: антропоцентрический подход 23
1.4. Образ идеального человека с позиции тендерного подхода в диахронии 38
Выводы по Главе I 49
Глава II. Когнитивный аспект лингвокультурологических исследований 50
2.1. Концепт как базовая категория когнитивной семантики 50
2.2. Концептуальная, языковая и национальная картины мира 67
2.3. Понятие языковой личности и концептуальное пространство текста 80
2.4. Когнитивно-сопоставительное описание лингвокультурологических универсалий 87
Выводы по Главе П 92
Глава III. Лингвистическая реализация суперконцепта «Сверхчеловек» в английских и башкирских художественных текстах 93
3.1. Комплексная методика копштивно-лингвокультурологического анализа суперконцепта «Сверхчеловек» 95
3.2. Язьжовые средства и способы реализации суперконцепта «Сверхчеловек» в английских художественных текстах и фольклорных источниках 99
3.3. Лингвистические характеристики суперконцепта «Сверхчеловек» в башкирских художественных текстах и фольклорных источниках 127
3.4. Сопоставительный анализ: общее и национально-специфическое в лингвистической реализации суперконцепта «Сверхчеловек» 163
Выводы по Главе Ш 172
Заключение 174
Библиография 178
- Понятие «сверхчеловек» в философских системах Ф.Ницше и В.Соловьева
- Философская оппозиция Идеальное / Действительное в языке
- Концепт как базовая категория когнитивной семантики
- Комплексная методика копштивно-лингвокультурологического анализа суперконцепта «Сверхчеловек»
Введение к работе
Язык каждого народа можно назвать народной энциклопедией, фиксирующей все знания о мире и опыт предыдущих поколений. Именно в родном языке наиболее ярко проявляются национальные особенности, именно язык является лучшей характеристикой народа, так как каждый язык по-разному фиксирует в себе мир и человека в нем. Следовательно, освоение языков неотделимо от коммуникативной культуры человечества, его духовного и интеллектуального развития. Особую значимость приобретают здесь проблемы взаимодействия языка и общества, языка и культуры. В силу специфики языка в сознании его носителей возникает определенная языковая картина мира, сквозь призму которой человек видит мир.
Языковая модель мира создается посредством совокупности лексических единиц, с помощью которых передаются понятийные категории языка, или концепты, общие для всех носителей языков. Многие исследователи ставят перед собой задачу описания фрагментов языковой картины мира и их сопоставление.
В условиях, когда общество становится все более многоязычным, резко повысилась роль сопоставительного изучения языков. Главными задачами сопоставительного исследования языков являются выявление сходств и различий в использовании языковых средств различными языками, а также определение особенностей каждого из сопоставляемых языков. Проблематика сопоставительного изучения языков остается в центре внимания современной лингвистики, поскольку сравнение единиц или фрагментов системы помогает глубже и полнее осмыслить категории каждого отдельного языка. Тенденции развития сравнительной лингвистики связаны с сопоставлением различных уровней структуры языка.
По мнению многих авторов, наиболее интересным представляется параллельное рассмотрение языковых феноменов далеких (во всех смыслах) друг от друга культур, в которых в наименьшей степени могут проявляться последствия взаимного влияния, результаты какой бы то ни было
интерференции. С этой точки зрения, сопоставление концептов в английском и башкирском языках представляется вполне оправданным.
В силу абсолютной антропоцентричности языка, на сегодняшний день актуальным в лингвистике является исследование концептов, связанных с характеризациеи внутреннего и внешнего мира человека, его социального статуса (в частности, имеется ряд работ отечественных лингвистов, посвященных изучению концептов «чудак» (В.И. Карасик, М.Б. Борисова), «домохозяйка», «рыцарь», «чиновник» (О.Г. Назаренко), «джентльмен» (СВ. Кончакова), «ковбой» (В.И. Карасик, М.В. Мищенко). В этом ряду должно быть место и человеку, обладающему уникальными качествами, становящемуся примером для подражания, идеалом — т.е. сверхчеловеку.
Предметом данного исследования, соответственно, являются языковые средства, репрезентирующие суперконцепт «Сверхчеловек». Объектом исследования служат фрагменты текстов на английском и башкирском языках, актуализирующие данный концепт.
Выбор темы и актуальность данной работы определяются тем фактом, что вербальная манифестация культурных концептов лишь в недавнее время стала предметом самостоятельных исследований. Выявление лингвистических параметров и сопоставление всех доступных языковых средств репрезентации концепта в системе языка и в речи позволяет выявить основное содержание концепта, а также позволяет увидеть общечеловеческие универсалии в отражении окружающего людей мира и в то же время выявляет специфическое, национальное, а затем и групповое, и индивидуальное в наборе концептов и их структуризации.
Целью исследования является концептуально-сопоставительный анализ языковых единиц, объективирующих суперконцепт «Сверхчеловек» в английских и башкирских художественных текстах, который позволяет установить общие и национально-специфические признаки по трем аспектам характеризации: природно-физическому, психологическому и социо-этническому, а также сделать выводы по лингвокультурологическим и гендерным факторам, определяющим данный суперконцепт.
Для достижения указанной цели в работе ставятся следующие задачи: охарактеризовать основные подходы к изучению понятия "сверхчеловек" в философских трудах Ф. Ницше и В.Соловьева;
рассмотреть категориальный аппарат, связанный с
лингвокультурологическим подходом к исследованию, и определить взаимосвязь между понятиями «язык» и «культура»;
- раскрыть содержание суперконцепта "Сверхчеловек", в связи с чем:
- отобрать на основании данных лексикографических источников и
текстовых иллюстраций лексические единицы, репрезентирующие
суперконцепт «Сверхчеловек» в английском и башкирском языках;
- представить схему развертывания указанного суперконцепта в исследуемых
языках в диахроническом аспекте;
провести концептуальный анализ суперконцепта «Сверхчеловек» по трем аспектам характеризации: природно-физическому, психологическому и социо-этническому;
охарактеризовать универсальные и национально-специфические черты реализации суперконцепта «Сверхчеловек» в сопоставляемых языках в лингвокультурологическом и тендерном аспектах.
Целевые установки исследования обусловили выбор методов и приемов анализа. В работе используются различные процедуры лингвистического исследования: дедуктивный метод, этимологический анализ, метод сплошной выборки, анализ словарных дефиниций, метод концептуального анализа, сравнительно-сопоставительный метод, описательный метод, метод корреляции языковых и социокультурных явлений, количественный прием статистического метода обработки языкового материала.
В качестве материала исследования послужили лексические единицы, отобранные из толковых словарей и энциклопедий, философских, этимологических словарей, и текстовые фрагменты из английских и башкирских художественных произведений, фольклорных источников общим объемом около 500 фрагментов (272 - в английском языке и 220 - в башкирском).
Методологическую основу работы составили основные положения теории языковой личности, вьщвинутые Ю.Н. Карауловым, тезисы когнитивной лингвистики, представленные в работах Е.С. Кубряковой, ряд идей лингвокультурологического описания концептов Ю.С. Степанова, В.В. Воробьева, С.Г. Воркачева, СВ. Ивановой, В.А. Масловой, концепция «языковой картины мира», изложенная в трудах Б.А. Серебренникова, В.И. Постоваловой, В.Н. Телия, Ю.Д. Апресяна и др.
Научная новизна данного исследования состоит в том, что в нем предпринимается попытка осуществить комплексное описание суперконцепта "Сверхчеловек" на материале английских и башкирских художественных текстов с позиций когнитивно-сопоставительного, тендерного подходов. Более углубленному лингвистическому изучению суперконцепта "сверхчеловек" способствует его рассмотрение в рамках синтеза лингвокультурологического анализа и контрастивного метода, так как последний более ярко высвечивает специфику отражения данного суперконцепта в английской и башкирской языковых картинах мира.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Суперконцепт «Сверхчеловек» — это культурный и философский феномен,
в основе которого лежат концепты маскулинности и фемининности. Суперконцепт
«Сверхчеловек» может изучаться, наряду с другими методами, путем исследования
художественных текстов, которые выступают как его лингвокультурологические
маркеры.
В когнитивном аспекте понятие «сверхчеловек» предстает как многослойный суперконцепт, подразделяющийся на базовые концепты, которые различаются по своему объему и содержанию. Структура суперконцепта «Сверхчеловек» состоит из трех уровней: природно-физического, психологического, социо-этнического.
Универсальным свойством суперконцепта «Сверхчеловек» в таких разносистемных языках, как английский и башкирский, является андроцентризм, т.е. преобладание эксплицированного образа, идеала мужчины, нежели женщины.
4. Английский и башкирский языки имеют различные способы вербализации суперконцепта «Сверхчеловек», что объясняется национальным своеобразием английской и башкирской языковых картин мира.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно развивает теоретические положения и методы изучения культурных концептов, а также устанавливает национально-культурную специфику реализации гендерного фактора в английских текстах в сопоставлении с башкирскими текстами.
Практическая значимость обусловлена тем, что эмпирический материал, положения и результаты данного исследования способствовуют дальнейшему изучению культурных концептов английской и башкирской языковых картин мира. Материалы работы могут быть использованы при чтении лекционных курсов по лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, в практике преподавания английского языка, при написании курсовых и дипломных работ.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на различных этапах ее разработки на всероссийской научной конференции «Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе» (Пензенский гос.педуниверситет им. В.Г. Белинского, 2004), на ежегодной научной конференции СИБашГУ «Неделя науки - 2005», на межрегиональной научно-практической конференции «Языковая политика и языковое строительство в РБ» (Уфа, 2005 г.), на межвузовском научно-практическом семинаре «Изучение текста. Функционально-когнитивный подход» (Уфа, 2007), на международной научно-методической конференции «Актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания языков в вузе (Уфа, ФГОУ ВПО «Башкирский ГАУ», 16-18 октября 2008 г.). По материалам исследования опубликовано 8 статей, в том числе 1 работа в издании, рекомендованном ВАК РФ.
Основные цели и задачи обусловили структуру работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии, списка использованных словарей и справочников, а также списка художественной литературы.
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются цель и задачи исследования, объект, материал и методы его анализа, раскрывается научная новизна, теоретическая значимость и практическая значимость полученных результатов, формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Философские и культурные основы языка» рассматриваются философские основы возникновения понятия «сверхчеловек», излагаются философские проблемы взаимоотношения языка и культуры, а также формирования образа идеального человека с позиций тендерного подхода в диахронии.
Во второй главе «Когнитивные аспекты лингвокультурологических исследований» излагаются основные проблемы лингвокультурологии, рассматриваются такие базовые понятия лингвокультурологии и когнитивной лингвистики, как концепт, концептуальная, языковая и национальная картины мира, языковая личность, концептуальное пространство текста.
Третья глава «Лингвистическая реализация суперконцепта "Сверхчеловек" в английских и башкирских художественных текстах» посвящена анализу языкового материала, а именно сходствам и различиям в способах вербализации суперконцепта "Сверхчеловек" в английских и башкирских художественных текстах.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения проблемы.
Понятие «сверхчеловек» в философских системах Ф.Ницше и В.Соловьева
Понятие «сверхчеловек» впервые появилось в работах немецкого философа Ф. Ницше, который считал, что сверхчеловек - это продолжение человека как рода, вершина его биологической эволюции. Смысл философствования Ницше, как он сам его понимал, был сформулирован этим мыслителем через посредство созданного им литературного героя — Заратустры: "Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его? ...Сверхчеловек — смысл жизни. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли! ...Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, -канат над пропастью. ...Я люблю всех тех, кто является тяжелыми каплями, падающими одна за другой из темной тучи, нависшей над человеком: молния приближается, возвещают они и гибнут, как провозвестники. Смотрите, я провозвестник и тяжелая капля из тучи; но эта молния называется сверхчеловек" [Ницше 1990, 634].
Каков же этот образ сверхчеловека? Ницше был убежден, что сверхчеловек - существо исключительно посюстороннее. Он управляет собой, управляет историей, он берет и себя, и свою историю в свои руки: он единственный, кто может обладать ею [Ницше 1994, 23]. Поэтому ницшевский «сверхчеловек» - это всего лишь человек, до конца осознавший свою роль в мире и понявший, что он, и только он хозяин своей судьбы и своего бытия. Такой новый образ мира и человека и означал переоценку всех ценностей.
«Сверхчеловек - это та цель, которой должно следовать человечество. Воля сверхчеловека - вот те оковы, которые скуют человечество в единое целое. Сверхчеловек - это высшая ценность, которую может создать человечество; все существующее должно оцениваться лишь по отношению к нему, в сравнении и в сопоставлении с ним» [Одуев 1959, 149].
В философии Ницше противопоставляются человек обычный, «сверхчеловек» и «недочеловек». По его убежденшо, в основе этого противопоставления лежит природная целесообразность: сильные главенствуют над слабыми. Простых людей Ницше называет «недоделанными» и «неполноценными», полагая, что они в конечном итоге лишь средство для возвышения аристократического меньшинства. «Человечество, — утверждает он, — не представляет собою развития к лучшему, или к сильнейшему, или к высшему, как в это до сих пор верят. Прогресс... фальшивая идея. В единичных случаях на различных территориях земного шара и среди различных культур удается проявление того, что фактически представляет собой высший тип, что по отношению к целому человечеству представляет собой род сверхчеловека» [Ницше 1989]. Понимая сверхчеловека прежде всего как социальный тип, Ницше тщательно отбирает из прошлого отдельных деятелей, которые своими индивидуальными качествами представляют дальнейшее развитие и обогащение этого типа. Ницше считает, что личностями, близкими к образцу, "прообразами грядущего сверхчеловека" могут быть Цезарь Борджиа и Наполеон [Одуев 1959, 163]. А что касается неполноценных и недоделанных, то их нужно уничтожать для того, чтобы достичь величия. Таким образом, Ф. Ницше радикально перечеркивает все человеческие добродетели, считая их искаженным проявлением зависти слабых по отношению к сильным, и сводит все оттенки жизненного спектра к противопоставлению силы и слабости. С этих позиций можно объявлять недочеловеками всех, кто не нравится субъекту оценки.
По мнению А.Г. Спиркина, образ «сверхчеловека» - это культ «сильной личности», одержимой жаждой власти. Все формы человеческого поведения маскируют «волю к власти». У людей слабых она проявляется как воля к «свободе», у более сильных - как воля к большей власти или, если это не приводит к успеху, как воля к «справедливости», у самых сильных — как любовь к человечеству, чем маскируется стремление к подавлению чужой власти [Спиркин 2003, 164].
Сверхчеловек создается Ницше путем синтеза человека, путем сведения в одно целое того, что есть в отдельных людях частичного и отрывочного. Новый идеал - красивой, сильной особи со здоровыми природными инстинктами, «радость и невинность зверя» Ницше связывает с атеизмом, ибо только полная и совершенная победа атеизма смогла бы освободить человека от этого чувства задолженности самому себе, которая называется «страхом Божиим». В мире вечного возвращения стремление к сверхчеловеку -эквивалентно утраченной вере в бога. «Некогда говорили: Бог, - когда смотрели на дальние моря; но теперь учил я вас говорить: сверхчеловек». Однако сам Ницше не отождествляет веру в сверхчеловека с религиозной верой. «Могли бы вы создать Бога? - Так не говорите же мне о всяких богах! Но вы несомненно могли бы создать сверхчеловека». Человек в силах создать имманентный себе идеал гения, человекобога — и дальше этого подняться не может.
Таким образом, по мнению Ницше, сверхчеловек — это "человек, стоящий по ту сторону добра и зла, господин своих добродетелей, обладатель огромного запаса воли; вот что должно называться величием" [Ницше 1990].
На рубеже XIX-XX вв. проблема сверхчеловека становится одной из самых обсуждаемых в России. Яркие и смелые мысли немецкого философа дали мощный импульс к появлению многочисленной русскоязычной литературы о сверхчеловеческом начале. Если представители академической науки и религиозные писатели конца XIX столетия в ужасе отпрянули от ницшевского сверхчеловека, увидев в нем порок сатанинского происхождения, то молодые философы-идеалисты, деятели русского религиозного ренессанса начала XX в., напротив, приветствовали ницшевский образ как символ грядущего религиозного обновления культуры. Общее настроение тех лет точно передал Д.Мережковский: «Сверхчеловек - это последняя точка, самая острая вершина великого горного кряжа европейской философии, с её вековыми корнями возмутившейся, уединенной и обособленной личности. Дальше некуда идти: обрыв и бездна, падение или полет: путь сверхчеловеческий - религия» [Мережковский 1914, VIII-IX].
На страницах литературно-философских журналов то и дело появлялись новые символические имена для главной проблемы эпохи «Серебряного века» -поиска путей к религиозному обновлению личности и культуры: «сверхчеловек» и «сверхчеловечество», «богочеловек» и «богочеловечество», «человекобог», «человек Христа» и «соборное человечество», «совершенный человек», «высший человек», «грядущий человек», «последний человек».
Одним из философов в России, кто разработал концепцию сверхчеловека, был В. Соловьев. Вслед за Н. Федоровым, В.Соловьев видел главную задачу философии в подготовке человечества к реализации его конечной цели — победе над смертью. Богочеловеческий идеал В.Соловьева, также как и идеал сверхчеловека Ницше, основывался на признании безусловной ценности человеческой индивидуальности, необходимости возвышения и облагораживания личности, достижения возможно полного совершенства человеческого типа человеческой культуры. Одно из названий соловьевского бого(сверх)человечества - София. Под мистическим именем Софии В.Соловьев понимает идеальное, совершенное человечество, вечно заключающееся в цельном божественном существе - Христе. «Каждое человеческое существо коренится и участвует в универсальном или абсолютном человеке. Все человеческие элементы образуют цельный, универсальный и индивидуальный организм - организм всечеловеческий - Софию, каждый из элементов которого - вечная необходимая составная часть вечного богочеловечества» [Соловьев 1989,118].
Философская оппозиция Идеальное / Действительное в языке
Решение любой лингвистической проблемы, тем более такой существенной, как соотношение идеального и действительного, идеального и материального, предполагает рассмотрение отношений, существующих между языком и мышлением, поскольку и то, и другое имеет самое непосредственное отношение к науке о языке.
Связи мыслительных процессов с лингвистическими структурами широко обсуждаются сегодня представителями различных школ и учений. Большой интерес для исследователей представляют отношения между мышлением и языком в рамках проблемы идеального и материального ("ментального" и "физического"). В соответствии с этим, выделяются различные подходы к решению данной проблемы: одни считают, что язык материален, а мышление идеально, другие придерживаются противоположной точки зрения. Как известно, первичные определения понятий «идеальное» и «материальное» берут начало в античной классике, прежде всего в трудах Платона и Аристотеля. По мнению Л.Г. Зубковой, из представлений о тождестве идеи-эйдоса-формы и материи проистекает то глубочайшее единство логического, языкового и онтологического, мышления и языка, мысли и слова, которое нашло отражение и в учении Аристотеля о категориях, и особенно в античном понятии логоса [Зубкова 2003, 24]. Логос «... сразу обозначает собою и мысленную и практически выраженную идею». Это и «мысль, адекватно выраженная в слове и потому неотделимая от него», и «слово, адекватно выражающее какую-нибудь мысль и потому от нее неотделимое» [Лосев 19946, 216]. Таким образом, категории бытия, мышления и языка осознаются античной философией в их единстве, но очень нечетко в их противоположности и почти неизменно сливаются.
Проблема соотношения языка и мышления нашла свое отражение в логико-лингвистической концепции, разработанной Антуаном Арно, Клодом Лансло и Пьером Николем. Согласно их точке зрения, мышление и язык неотделимы, так как языковые знаки - слова - нужны человеку для обозначения и выражения готовых мыслей, для их передачи и постижения в процессе общения [Арно, Лансло 1990, 89-90], но не для их создания. Представление о неразрывной связи языка и мышления находит отражение в их учении о знаке как двусторонней идеальной сущности. Речевые знаки имеют две стороны: материальную и духовную. «Первая - то, чем они являются по своей природе, а именно как звуки и буквы. Вторая - их значение, т.е. способ, каким люди используют их для обозначения своих мыслей» [Арно, Лансло 1990,71].
В учении французского философа Э.Б. де Кондильяка язык рассматривается как определяющее и активное начало, формирующее мышление. И язык, и мышление изменяются во времени и в пространстве.
Наиболее полно проблема связи языка и мышления раскрыта в трудах Вильгельма фон Гумбольдта. По определению Гумбольдта, язык есть орган, образующий мысль. В языке Гумбольдт проводит грань между внутренней формой и внешней формой. К внутренней форме относится языковое содержание, то есть оформленная языковая материя, а к внешней форме — языковое выражение, то есть оформленная звуковая материя. Умственная деятельность посредством звука речи материализуется и становится доступной для чувственного восприятия [цит. по: Матезиус 1967, 78]. Поэтому в самой жизни человека, в речевой и интеллектуальной деятельности индивида, язык и мышление не существуют раздельно, а составляют единство языкового мышления.
Так Гумбольдт выводит одну из важнейших лингвистических антиномий — антиномию неразрьшного единства и внутренней противоречивости языка и мышления - двух сторон некоего большего целого [Амирова 2003,310].
А. Шлейхер рассматривает проблему соотношения языка и мышления с рационалистической точки зрения. В ряде своих работ он отождествляет язьж-речь и мышление. Мышление, будучи деятельностью мозга, нуждается для своего выражения в языке, так же как дух в теле, и «мыслить можно только посредством языка» [Schleicher 1850,5].
В концепции А.А. Потебни язык представляется как основной способ мышления и познания, как творческая деятельность, организующая мысль и формирующая наши представления о мире. Развивая идеи В. фон Гумбольдта, А.А. Потебня исходит из того, что мысль - это деятельность вполне внутренняя и субъективная, которая в слове становится чем-то внешним и ощутимым, становится внешним предметом для себя самой [Потебня 1989].
В лингвистических концепциях американских ученых Эдварда Сепира и Бенджамина Ли Уорфа соотношение язьжа и мышления исследуется в рамках проблемы «материального» и «идеального». Они считают, что язьжовая материя отражает главным образом концептуальное содержание — мир образов и значений, то есть язьж является формой, внешней оболочкой мысли, формой выражения опыта и культуры.
Таким образом, с античных времен язьж и мышление исследовались на основе постулата об их параллелизме, они рассматривались как два взаимосвязанных и неразделимых атрибута человека. Наиболее интересным и актуальным для исследования феноменом являлась человеческая мысль. Но поскольку мысли оформляются и существуют только благодаря языку, изучение мышления вне язьжа не имело смысла. Потому язьж рассматривался как орудие, посредством которого происходит воплощение сферы духовного в область материальную. В современном языкознании все еще продолжается дискуссия о природе язьша: одни считают ее идеальной, другие, напротив, материальной. В последнем случае в ткань языка не включают ни значение, ни семантику. По мнению И.И. Булычева, язык можно рассматривать как явление идеальное, так и материальное. «Подобно сознанию и мышлению, язык (не как анатомический орган), по своей сущности, идеален. В самом деле, материальный в ряде случаев язык (таковым являются искусственные системы знаков, используемые для коммуникации человека с техническими устройствами) нисколько не меняет основополагающего представления об идеальной сущности языка» [Булычев 1999]. По каналам связи фактически передается не мысль, а лишь ее оболочка, материальный носитель информации, и при этом только начальное и конечное звено полного коммуникативного акта непосредственно связано с явлениями духовного порядка и может характеризоваться при помощи категории идеального.
И.И. Булычев считает, что представление о материальной сущности язьша неизбежно ведет к его отрыву от сознания и мышления. Сознание, язык и мышление не следует ни отождествлять, ни чрезмерно противопоставлять. Между тем, подобные метафизические крайности достаточно распространены в концепциях, абсолютизирующих значение язьша. Так, многие лингвисты на протяжении всего XX в. продолжали изучать язык «в самом себе и для себя». Отрыв в той или иной форме язьша и мышления друг от друга и от сознания - типичное явление в рамках отечественной философии. По определению И.И. Булычева, специфика язьша и мышления как атрибутов сознания заключается в том, что язык - более устойчивая сторона, мышление - процессуальная и более подвижная его (сознания) сторона.
Концепт как базовая категория когнитивной семантики
Возрастающее влияние когнитивной лингвистики как междисциплинарной науки позволило по-новому анализировать разного рода культурологические, психологические и типологические проблемы.
Когнитивная лингвистика - это направление, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм, как когнитивный инструмент -система знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и в трансформации информации.
Проблема взаимовлияния языка - мышления — культуры получает широкое освещение в рамках современных лингвистических направлений -лингвокультурологии и лингвокогнитологии.
Объектом исследования данных дисциплин является феномен концепта как глобальной мыслительной единицы, представляющей собой квант структурированного знания.
Термин «концепт» в лингвистике и старый, и новый одновременно. Считается, что идея существования концепта как категоризующеи ментальной единицы появилась задолго до ее реального воплощения. Доказательством тому служит средневековая философская теория номинализма (иначе концептуализма), согласно которой "общие понятия - только имена, полученные нашим умом путем абстрагирования общих признаков для ряда вещей, явлений" [Галимов, Селиванов 1995, 44]. Представителем данной теории считают Уильяма Оккама, который для обозначения концептов ввел термин nomen mentale, ставший основой названия этой философской теории. Средневековый мыслитель Дуне Скот считает концептом "мыслимое сущее, которому присуща «этовость», понятая как внутренний принцип вещи, непосредственно обозначающий бытие вещи как этой" [Ваниева 2005,132].
В лингвистике положение об отождествлении означаемого языкового знака с концептом впервые рассматривается в теории Ф. де Соссюра. Довольно распространенное понимание концепта как смыслового инварианта значений многозначного слова вполне сопоставимо с известной попыткой P.O. Якобсона выявить инвариантные значения падежей в русском языке, что отмечает Н.Ф. Алефиренко [Алефиренко 1999, 60]. В современных исследованиях данное положение развивается в понятии грамматического концепта [Болдырев 2000]. Весьма проницательным в плане поисков за термином «концепт» особого содержания, отличного от транслитерального понимания, является замечание Э.Сепира. Он определяет концепт как капсулу мысли, в конденсированном виде содержащую (или даже генерирующую) все возможные эпизоды мысли [Sapir 1921, 13].
Однако считается, что лингвистический смысл понятия «концепт» был раскрыт С.А. Аскольдовым-Алексеевым в 1928 году. В своей статье «Концепт и слово» он отмечает наличие в языке двух типов слов: тех, что, не вызывая никакого познавательного представления, понимаются и могут создавать нечто, могущее быть объектом точной логической обработки (концепты-понятия); и других, которые, не вызывая художественных образов, создают художественное впечатление, результатом чего является духовное обогащение (концепты-представления) [Аскольдов-Алексеев 1997, 268]. Уже в этой ранней трактовке термина "концепт" прослеживается многоплановость его содержания. С одной стороны, выделяется понятийная составляющая концепта, а с другой - образная. Такое "дуалистическое" определение не является единичным. Следовательно, можно предположить, что существование такого рода трактовок концепта может быть продиктовано разноаспектным характером его содержания. Это дает основание говорить о более или менее сложной системной организации категориальных ментальных репрезентаций, которой и является концепт [Берестнев 1997,48].
Несмотря на ряд выступлений С.А. Аскольдова-Алексеева по данной теме, вопрос, поднятый им, так и не стали изучать.
В 80-х годах XX века термин «концепт» активно используется в зарубежной литературе учеными, работающими в русле когнитивной лингвистики (МБирвиш, А.Вежбицкая, К.Годдард, Р.Лэнэкер, РШенк и пр.). Оперирующие концептом А. Вежбицкая, Дж. Лакофф [Вежбицкая 1980; Lakoff, Jonson 1980] имеют в виду, по всей вероятности, наивное понятие (в отличие от научного). В своих работах они занимаются проблемами его соотношения с естественным («natural»), повседневным язьжом, что и было отмечено отечественными исследователями [Апресян 1974; Стернин 1985]. Р.Лэнэкер, один из создателей когнитивного направления, отождествляет значение слова с «готовым» концептом и с самим процессом концептуализации [Langacker 1991].
Чуть позднее, в 90-х гг. XX века, этот термин появляется и в отечественных изданиях, преимущественно сначала в переводах, затем в работах Е.С. Кубряковой, Д.С. Лихачева, Ю.С. Степанова, P.M. Фрумкиной и пр. Примечательно, что в процессе развития когнитивной лингвистики наблюдается тенденция к расширению и углублению содержательных характеристик концепта, к психологизации этого термина. Пересмотр традиционного логического содержания концепта объясняется потребностями когнитивной лингвистики, сосредоточивающей внимание на соотнесении лингвистических данных с психологическими. Впрочем, психофизическую природу концепта, отмечал в свое время еще Аскольдов-Алексеев [Аскольдов-Алексеев 1997, 279]. Р.М.Фрумкина отмечает, что "интерпретация термина "концепт" стала ориентироваться на смысл, который существует в человеке и для человека, на интер- и интрапсихические процессы, на означивание и коммуникацию" [Фрумкина 1995, 89]. Таким образом, ученые-когнитологи, определяя содержание концепта и пытаясь изучить его структуру, все больше углубляются в психологию.
Содержание термина «концепт» довольно расплывчато, размыто, о чем свидетельствуют данные научно-теоретических исследований и справочных изданий.
«Большой энциклопедический словарь» и «Советский энциклопедический словарь» дают следующее определение: «Концепт (от лат. conceptus - мысль, понятие) - смысловое значение имени (знака), т.е. содержание понятия, объем которого есть предмет (денотат) этого имени (например, смысловое значение имени Луна - естественный спутник Земли)» [БЭС 1999, 568; СЭС 1988, 625], а в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» концепт и понятие отождествляются: «Понятие (концепт) - явление того же порядка, что и значение слова, но рассматриваемое в несколько иной системе связей; значение - в системе языка, понятие - в системе логических отношений и форм, исследуемых как в языкознании, так и в логике» [ЛЭС 1990,384].
В.Н. Телия считает, что концепт — это продукт человеческой мысли и явление идеальное, и, следовательно, присущее человеческому сознанию вообще, а не только языковому. Концепт — это конструкт, он не воссоздается, а «реконструируется» через свое язьжовое выражение и внеязыковое знание [Гелия 1996, 217].
Своеобразное толкование концепта дает Д.С. Лихачев, называя концептом «своего рода алгебраическое выражение значения, которым человек оперирует в своей письменной речи» [Лихачев 1993,3].
По мнению А. Вежбицкой, концепт - объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий культурно-обусловленное представление человека о мире «Действительность» [Вежбицкая 1996,11].
P.M. Фрумкина определяет концепт как вербализованное понятие, отрефлектированное в категориях культуры [Фрумкина 1995,89].
Вслед за В.А.Масловой мы считаем, что концепт — термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека [Маслова 2006,46].
Комплексная методика копштивно-лингвокультурологического анализа суперконцепта «Сверхчеловек»
В диахроническом аспекте анализ суперконцепта «Сверхчеловек» предполагает обращенность лингвокультурологического описания к историческому прошлому, что предполагает последовательное «снятие» культурных слоев эпох, материально воплощенных в художественных текстах, прежде всего, в фольклорных источниках. В английской мифологии суперконцепт «Superman» представлен концептом «Него».
Обратившись к словарным дефинициям данного концепта, мы выявили его важнейшие концептуальные признаки. Hero - heroine fern. - a) someone who is admired for their bravery, goodness, or great ability, especially someone who has performed an act of great courage under very dangerous conditions: a war hero. The real hero of the match was the Tottenham goalkeeper, b) the most important character in a play, poem, story etc. [LDELC 1998, 622]. Hero — 1. a man who is admired for doing something extremely brave: He had dared to speak out against justice and overnight he became a national hero. War hero (= a soldier who was very brave in a war); 2. The man or boy who is the main character in a book, film, play etc.; 3. someone you admire very much for their intelligence, skill, etc. [LDCE 1995, 670]. Hero — 1) a man distinguished by exceptional courage, nobility, fortitude, etc; 2) a man who is idealized for possessing superior qualities in any field; 3) classical mythology a being of extraordinary strength and courage, often the offspring of a mortal and a god, who is celebrated for his exploits; 4) the principal male character in a novel, play, etc [CED 2006]. Heroine - 1) a woman possessing heroic qualities 2) a woman idealized for possessing superior qualities 3) the main female character in a novel, play, film, etc [CED 2006].
Таким образом, в английском языке ядром концепта «Него» («Герой») является лексема «hero». Центральными концептуальными параметрами героя являются смелость (bravery, courage), физическая сила (strength), сверхъестественные способности (superior qualities, great ability), сила духа (fortitude), благородство (nobility, goodness), умственные способности (intelligence, skill). Параметр «Физическая сила» доминирует при раскрытии природно-физического уровня концепта «Него» («Герой»), а параметры «Смелость», «Сверхъестественные способности», «Сила духа», «Благородство», «Умственные способности» соответствуют психологическому уровню рассматриваемого концепта. Необходимо отметить, что социо-этнический уровень не отражен в словарных характеристиках концепта «Него» («Герой»), следовательно, в ходе анализа словарных дефиниций нами выявлено, что героем может считаться любой человек независимо от происхождения и социального положения.
Все вышеперечисленные параметры концепта «Него» («Герой») присущи образу Беовульфа в эпической поэме «Beowul6 , являющейся единственным сохранившимся письменным памятником на древнеанглийском языке, приблизительно датированным УШ - X вв. н.э. Главный герой Беовульф — отважный воин-правитель, для которого самыми главными ценностями в мире являются храбрость, честь и преданность. Беовульф не терпит несправедливости, поэтому полон решимости помочь датскому королю избавиться от нападок чудовища Гренделя. Концептуальный анализ данного текста проводится нами на основе двух источников: полного содержания текста «Beowul6 , представленного на сайте http://beowdf-rede4ext.zip/beowulf-rede-notes.htmlr и фрагмента текста из одноименного произведения под названием «Beowulf s Voyage То Denmark» [252].
Итак, природно-физический уровень рассматриваемого концепта представлен параметрами «Внешность», «Физическая сила». В эпическом сказании «Beowul6 при описании внешности Беовульфа активно используется лексема big в превосходной степени: Не was the biggest man for strength in the whole earth, /Mighty hard to handle! [«Beowulf s Voyage To Denmark», 3] Для передачи физической силы используются существительные strength, force, которые в совокупности выражают идею беспредельной силы героя: Further, it has been said by sea-farers, they who our gifts of coins ferried for the Geats thither in thanks, that he thirty men s strength in the grip of his hand, renowned in war, has... [«Beowulf», 377]; ... they the force of the strength of mine knew; However it was my good fortune that I with my sword slew nine of the nicors... [«Beowulf», 420]; ... he was of mankind of the greatest strength, on that day in this life, noble and mighty.. .[«Beowulf», 196] Следует отметить тот факт, что во всех примерах присутствуют элементы гиперболизации. Психологический пласт охватывает морально-нравственные и интеллектуальные качества человека. Однако можно расширить данный пласт, добавив параметры «Поведение» и «Воля».
В данном тексте психологические характеристики героя репрезентированы в незначительной степени. Параметр «Смелость» раскрывается посредством прилагательного hardy (the hardy leader) и существительного daring: I the good man must for his great daring offer precious treasures [«Beowulf», 384].
В основном, из интеллектуальных качеств подчеркивается лишь мудрость героя: Beowulf spoke, Eagtheow s son Sorrow not, sage man... [«Beowulf s Voyage To Denmark», 47]; he had then cleansed, /he who had before come from afar, / shrewd and strong-minded, the hall ofHrothgar [«Beowulf», 825].
Из морально-нравственных качеств мифического героя выделяется параметр «Благородство». Проявление благородства мы видим в самом начале поэмы, когда Беовульф решает помочь людям избавиться от гнета Гренделя, и хотя он даже не знает, где находится эта страна, он твердо намерен разыскать её. Параметр «Благородство» репрезентирован эксплицитно при помощи лексемы noble и имплицитно: he was of mankind of the greatest strength, on that day in this life, noble and mighty...[«Beowulf», 196]; He said he would seek that king across the sea, By the swan-road, who needed men of might; the lord of the Bright 101 Danes heard in Beowulf the guardian of the folk, firmly-resolved intent [«Beowulf s Voyage To Denmark», 6]. Данный пример также свидетельствует о решительности Беовульфа.
Параметр «Рискованность» раскрывается в речи самого Беовульфа, когда он рассказывает о состязании, в котором он принимал участие: ...we had it agreed, being lads, and vowed - being both then still in the years of youth - that we out on the ocean our lives would risk, and thus that we did [«Beowulf», 535]; We had naked swords when we rowed on the ocean-sound, hard in our hands: we ourselves against whales planned to defend [«Beowulf», 535]; then we together were on the sea, for the space of five nights, until the sea-waves drove us apart, in the battle-rush I destroyed the mighty sea-beast with my hand [«Beowulf», 544].
Упрямство и настойчивость его характера, раскрывающие параметр «Воля», передаются глаголом to urge: The wise grudged not his going But urged the hero forth [«Beowulf s Voyage To Denmark», 8].
Путем высокого служения долгу, проявлением силы, благородства, ума и отваги добивается Беовульф славы, почести и уважения: ... to Beowulf was war-glory given; thence Grendel had to flee sick unto death [«Beowulf», 818]; Then Beowulf was given the brand of Half-Dane, the golden banner in reward of victory, the adorned standard, helm and byrnie; [«Beowulf», 1020]; ... there was Beowulfs sloryproclaimed [«Beowulf», 856].
