Историко-культурный контекст дихотомии "Русская Православная Церковь - Л.Н. Толстой" Ореханов, Юрий Леонидович

Содержание к диссертации

Введение

ЧАСТЬ I. Возникновение и динамика религиозно-философских взглядов Л. Н. Толстого на рубеже ХІХ-ХХ веков 41

Глава 1. Историко-культурный контекст духовных поисков русского общества во второй половине xix века 41

1.1. Духовное состояние русского общества в эпоху после Великих реформ 41

1.2. Особенности русской церковной жизни в контексте религиозного кризиса общества 77

Глава 2. Рецепция религиозно - философских идей Л. Н. Толстого в России 152

2.1. Эволюция религиозных взглядов Л. Н. Толстого . 152

2.2. И сторико-культурные предпосылки восприятия религиозно - философских идей Л. Н. Толстого современниками 184

2.3. Религиозный аспект бинарной оппозиции «Л. Н. Толстой - Ф. М. Достоевский» 226

ЧАСТЬ II. Дихотомия «русская православная церковь - Л. Н. Толстой» в историко-культурном контексте эпохи 314

Глава 3. В. Г. Чертков как значимая фигура в жизни л. н. толстого и распространении его религиозных сочинений .314

3.1. Роль Л. Н. Толстого в процессе становления духовной биографии В. Г.

Черткова 316

3.2. Основные аспекты деятельности В. Г. Черткова после высылки из России 336

3.3. Эволюция конфликта В. Г. Черткова с ближайшим окружением Л. Н. Толстого 365

Глава 4. Синодальный акт 20-22 февраля 1901 г.: предыстория, история, рецепция 398

4.1. Бинарная оппозиция «К. П. Победоносцев - Л. Н. Толстой» в контексте правительственной политики по отношению к писателю 404

4.2. Происхождение, смысл и историко-канонические особенности синодального акта 20-22 февраля 1901 г 426

4.3. Рецепция русским духовенством синодального акта 20-22 февраля 1901 г...463

4.4. Деятельность Св. Синода и представителей Русской Православной Церкви в обстоятельствах ухода и смерти Л. Н. Толстого 479

Заключение 506

Список принятых сокращений 516

Список источников 518

Библиографический список использованной литературы

• Особенности русской церковной жизни в контексте религиозного кризиса общества
• сторико-культурные предпосылки восприятия религиозно - философских идей Л. Н. Толстого современниками
• Основные аспекты деятельности В. Г. Черткова после высылки из России
• Происхождение, смысл и историко-канонические особенности синодального акта 20-22 февраля 1901 г

Введение к работе

Актуальность проблемы исследования определяется следующими факторами.

Историческая важность осмысления взаимоотношений Церкви и государства, путей преодоления конфликтов, возникающих на религиозной почве, духовно-нравственного воспитания молодежи в современном российском обществе, необходимость концептуального осмысления проблем, связанных с этической сферой, делает особо актуальной проблему построения конструктивного диалога между Русской Православной Церковью и современной российской интеллигенцией.

Особый интерес для исторической науки в этом отношении представляет вторая половина XIX – начало XX в. – период, насыщенный острыми идейными спорами и идеологическими столкновениями и противостояниями, имевшими место на фоне важнейших социально-политических преобразований, в том числе в сфере церковно-государственных отношений. Одним из важнейших направлений исторических исследований в этом отношении является изучение жизни, мировоззрения и деятельности крупнейших представителей русской культуры указанного периода, к числу которых относится Л. Н. Толстой.

Великий русский писатель, выдающийся мыслитель, художественные, философские и публицистические произведения которого стали известны всему миру и во многом определили образ восприятия России в начале ХХ в., Л. Н. Толстой проявлял интерес к самым разным сторонам русской жизни, однако совершенно исключительное место в его творчестве занимают духовно-нравственные искания, обусловившие размышления на тему места и роли религии и Церкви в жизни образованного человека конца ХIХ в. Уже в рассказах 50-х годов ХIХ в., в романах «Война и мир» и «Анна Каренина» Толстым были сформулированы проблемы личной свободы и причинной обусловленности поведения человека, этические аспекты проблемы греха и покаяния. Во второй половине своей жизни писатель приходит к радикальному переосмыслению жизни и, в конечном итоге, к острому конфликту с Церковью. Изучение генезиса, исторической эволюции, идейных особенностей и деталей этого конфликта является сегодня важной исторической задачей.

Именно поэтому в настоящее время становится актуальным углубленное историческое исследование о причинах конфликта писателя с Русской Православной Церковью. Творчество Л. Н. Толстого представляло и продолжает представлять для исторической науки большой интерес как в России, так и зарубежом. Остается актуальной констатация профессора М. Тамке: Л. Н. Толстой продолжает быть для современников и исследователей вызовом, который до сих пор адекватно не воспринят и не оценен научно во всей полноте. Не менее важен и актуален вывод, сделанный другим выдающимся западным исследователем – славистом Л. Мюллером: конфликт Л. Н. Толстого с Церковью не есть частный конфликт одного человека с конкретной религиозной институцией, это конфликт враждебной всякому институционализму мистической религиозности, несущей на себе стойкую печать европейского просвещенческого радикализма, и Церкви, сознательно противостоящей влиянию идей просвещения в своем учении и культе.

Именно поэтому так важно сегодня с позиций светской исторической науки рассмотреть вопросы о рецепции идей писателя в России во второй половине ХIХ – начале ХХ в., о культурно – исторических корнях этого учения, роли В. Г. Черткова в жизни Л. Н. Толстого, наконец, о значении синодального акта 1901 г. и принципиальной возможности снять отлучение с писателя. Таким образом, в фокусе данного исследования находятся принципиально значимые историко-культурные аспекты конфликта Л. Н. Толстого с Русской Православной Церковью. Анализ этих аспектов связан с необходимостью выделения ряда бинарных оппозиций и формирования группы лиц, во взаимодействии или идейном противостоянии с которыми особенности указанного конфликта проявились наиболее выпукло. К числу таких лиц относятся К. П. Победоносцев, К. Н. Леонтьев, Ф. М. Достоевский, св. прав. Иоанн Кронштадтский, В. Г. Чертков.

Внимание к данной группе исторических деятелей действительно придает особую актуальность исследуемой дихотомии. В представленном диссертационном исследовании подчеркивается, что идейный конфликт Л. Н. Толстого с К. П. Победоносцевым и св. прав. И. Кронштадтским были не случайным эпизодом, а нес в себе черты глобального идеологического противостояния, проявлявшегося во всех сферах мысли и жизни, в первую очередь в религиозных взглядах, отношении к власти, проблеме церковно-государственных отношений. Фигура Ф. М. Достоевского также появляется рядом с Л. Н. Толстым не случайно. В наиболее полном виде размышления о возможных путях выхода из религиозного кризиса в русской культуре ХIХ века присутствуют именно в творчестве Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского. Этих двух авторов читала вся мыслящая Россия, их слово имело колоссальную силу, их заочное идейное противостояние в конечном итоге определило рождение нового феномена русской культурной жизни – русской религиозной философии. Таким образом, можно констатировать, что оппозиция «Л. Н. Толстой – Ф. М. Достоевский» отражает принципиально значимые аспекты исследуемой в представленной диссертации дихотомии. В этом смысле, а не сточки зрения эстетических результатов художественного творчества (которое не является предметом исследования данной диссертации), кроме Ф. М. Достоевского, ни по степени влияния на русское общество, ни по включенности в религиозную проблематику рядом с Л. Н. Толстым не может быть поставлен никакой другой русский писатель, даже из группы тех авторов, которые в определенные моменты своей жизни испытывали сильное воздействия личности и мировоззрения Л. Н. Толстого (А. П. Чехов, Н. С. Лесков, А. М. Горький). Именно поэтому не актуальны и не рассматриваются в представленной диссертации взаимоотношения с перечисленными авторами. Это же замечание относится к членам семьи Л. Н. Толстого: отношения с ними писателя не несли в себе сколько-нибудь значимого в рамках исследуемой темы характера. Единственным исключением здесь является младшая дочь Л. Н. Толстого, А. Л. Толстая, которой в работе посвящен отдельный параграф.

Актуальность данной диссертации, как представляется, связана и еще с двумя дополнительными обстоятельствами. Во-первых, в последние двадцать лет диалог Церкви и общества в России вступил в активную стадию: Церковь возвращается в социальную и культурную жизнь страны, интеллигенция, в свою очередь, проявляет интерес к церковному наследию. Поэтому важно обратить внимание культурного сообщества на конфликт с Церковью столь значимой личности, как Л. Н. Толстой.

Во-вторых, Л. Н. Толстой проповедывал тот «тип» христианства, который был очень популярен в Европе в ХIХ веке и который, отвергая цельное, органически связное мировоззрение и отрицая в нем необходимость метафизической составляющей, делает акцент на этических аспектах учения. Именно поэтому аргументы писателя требуют исторической оценки именно сегодня.

Проблема исследования связана с необходимостью ситематизации и обобщения особенностей дихотомии «Русская Православная Церковь - Л. Н. Толстой» в конце ХIХ – начале ХХ века. Данное интегративное, исторически и культурологически очерченное проблемное поле включает широкий круг вопросов, осмысленных в работе и связанных с анализом роли Русской Православной Церкви в духовной жизни общества, анализом религиозных взглядов Л. Н. Толстого, нашедших выражение в произведениях, изданных после 1881 г., деятельности писателя и его ближайшего окружения в России по распространению антицерковных произведений Л. Н. Толстого, а также реакции Церкви и русского правительства на эту деятельность.

Цели исследования.

1. Формирование целостных и выверенных в историко-культурном дискурсе представлений о дихотомии «Русская Православная Церковь – Л. Н. Толстой» как репрезентативном феномене жизни России конца ХIХ – начала ХХ вв.

2. Системное исследование и комплексный анализ особенностей и эволюции религиозных взглядов Л. Н. Толстого в последние три десятилетия его жизни, рассматриваемых в контексте исторических проявлений и социо-культурной деятельности Русской Православной Церкви в сфере духовной жизни русского общества на рубеже ХIХ – ХХ вв.

Задачи исследования.

1. Выявить истоки и систематизировать особенности изучения духовного

состояния русского общества во второй половине ХIХ – начале ХХ века с учетом историко-культурных характеристик религиозного кризиса в России.

2. Установить причины духовной эволюции Л. Н. Толстого в последние

десятилетия его жизни, субъективные и объективные предпосылки трансформации религиозных представлений писателя и социо-культурные особенности рецепции его религиозно-философских взглядов.

3. Определить смысл и значение религиозных аспектов бинарной оппозиции «Л.

Н. Толстой – Ф. М. Достоевский».

4. Выявить и обосновать значение личности и роль В. Г. Черткова в жизни Л. Н.

Толстого, в формировании антицерковной позиции писателя и распространении его антицерковных сочинений.

5. Исследовать исторические особенности процесса подготовки официального

определения Русской Православной Церкви по отношению к антицерковной деятельности Л. Н. Толстого. Определить роль К. П. Победоносцева в этом процессе.

6. Исследовать содержание, историко-канонический смысл и значение

синодального акта 20-22 февраля 1901 г. и как следствие - выявить характер его рецепции современниками Л. Н. Толстого в последние десять лет жизни писателя.

Объектом данного исследования является дихотомия «Русская Православная Церковь – Л. Н. Толстой» в контексте жизненного пути писателя и его религиозных исканий.

Предметом диссертационного исследования является комплекс взаимосвязанных феноменов и процессов: это, с одной стороны, историко-культурный контекст формирования, эволюция религиозных установок Л. Н. Толстого, динамика их изменения; и, с другой стороны, культурно-исторические корни, социально-нравственные особенности и характеристики дихотомии «Русская Православная Церковь - Л. Н. Толстой» как явления религиозной и общественной жизни России конца ХIХ – начала ХХ в.

Территориальные границы исследования обусловлены особенностями жизни и деятельности Л. Н. Толстого, осуществлявшейся главным образом в пределах Российской империи.

Хронологические границы исследования:

конец 1870-х - начало 1880-х годов (т.н. духовный кризис Л. Н. Толстого) – ноябрь 1910 г. (смерть писателя в Астапово). Однако в силу постановки проблемы контекстуализации дихотомии «Русская Православная Церквовь – Л. Н. Толстой» в диссертации привлекались и материалы более раннего периода (в связи с необходимостью анализа духовной эволюции писателя) и более позднего времени, в связи с рецепцией религиозного наследия Л. Н. Толстого в ХХ в.

Материал исследования составили несколько групп источников.

С начала ХХ в. до последнего времени разными группами исследователей (историки, историки литературы, литературоведы, философы, богословы, историки Церкви и т.д.) в научный оборот было введено большое количество источников, связанных с анализом частных особенностей дихотомии «Русская Православная Церковь - Л. Н. Толстой». В первую очередь это относится к таким аспектам темы, как цензурные преследования антицерковных сочинений писателя, отлучение Л. Н. Толстого от Церкви, а также его уход из Ясной Поляны и смерть в Астапово. Учитывая сказанное, следует особо подчеркнуть два обстоятельства.

Во-первых, необходимо констатировать, что даже при достаточно широкой изученности многих исторических сюжетов, в рамках темы представленной диссертации остаются неисследованными разнообразные аспекты указанной дихотомии, которые нашли свое отражение как в выборе источниковой базы исследования, так и в работе над историографией. Во-вторых, следует учитывать все большую междисциплинарную ориентацию современных исторических исследований – в исторических работах характерна тенденция к интеграции достижений и результатов многих других гуманитарных дисциплин. Эта тенденция также не могла не проявиться в отношении к выбранным источникам исследования.

В данной работе использованы разнообразные опубликованные и архивные документы. В общей сложности к исследованию привлечено большое количество изданных источников, а также материалы приблизительно 150 дел 28 фондов 7 архивохранилищ России и Германии: Отдел рукописей государственного музея Л. Н. Толстого в Москве (ОР ГМТ), Российский государственный архив литературы и искусства в Москве (РГАЛИ), Российский государственный исторический архив в Санкт-Петербурге (РГИА), Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной бибилотеки в Москве (НИОР РГБ), Отдел рукописей Российской национальной бибилотеки в Санкт-Петербурге (ОР РНБ), Центральный архив Федеральной службы безопасности в Москве (ЦА ФСБ РФ) и Отдел рукописей Национальной библиотеки г. Берлина; в последнем собрании автором диссертации был найден неизвестный в России автограф Л. Н. Толстого. В общей сложности, автором диссертации в течение 8 лет было выявлено около 100 принципиально новых комплексов документов и отдельных архивных источников, связанных с темой исследования и введенных в научный оборот в виде монографий, статей и публикаций.

Каждый из аспектов научной проблемы, которая лежит в основе данной диссертации, характеризуется, как правило, своим собственным типом источников.

Для осмысления проблемы рецепции учения Л. Н. Толстого в России необходимо было обратиться к философским трактатам писателя, отдельным произведениям Ф. М. Достоевского, критической литературе философского, богословского и литературоведческого характера конца ХIХ - начала ХХ века. Для анализа оппозиции «Л. Н. Толстой – В. Г. Чертков» привлекаются в первую очередь источники личного происхождения – письма, дневники, воспоминания, здесь в первую очередь важен для рассмотрения процесс эволюции антицерковных взглядов писателя, насколько он вообще может быть прослежен. Наконец, третий аспект проблемы (церковно – государственная рецепция) требует обращения к источникам официального характера.

Основные документы, связанные с различными обстоятельствами антицерковной полемики Л. Н. Толстого и В. Г. Черткова, а также с отлучением писателя и его пребыванием на станции Астапово, в наибольшей степени представлены в Отделе рукописей Государственного музея Л. Н. Толстого в Москве, где они сконцентрированы в фондах 1 (Л. Н. Толстой) и 60 (В. Г. Чертков).

Информация о конфликте Л. Н. Толстого с Церковью и о его антицерковной деятельности может быть дополнена материалами других архивов, в первую очередь Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ). Здесь следует назвать фонды 508 (Толстовское собрание) и 552 (фонд В. Г. Черткова). Кроме того, ряд официальных документов, исходящих из Св. Синода, хранится в Российском государственном историческом архиве (РГИА, фонды 796, 797, 1574).

Все использованные важнейшие источники по теме данной работы можно условно разделить на несколько групп.

A. Материалы нормативного законодательства и официального делопроизводства, в том числе официальные распоряжения, свидетельства о наблюдении за Л. Н. Толстым, распространении его взглядов и произведений, жизни в Ясной Поляне, болезни и смерти. В эту группу входят источники разного уровня – от высшего правительственного (император Николай II, Совет министров) до администрации Тульской губернии. До сих пор остаются актуальными публикации долгое время проработавшего в РГИА исследователя И. Ф. Ковалева, который ввел в научный оборот большое количество важнейших документов по теме диссертации, а также некоторые отдельные материалы, дающие представление об отношении к писателю русских императоров и высших административных лиц;

Кроме того, следует отдельно выделить источники, исходящие из канцелярии Тульского губернатора Д.Д.Кобеко и различных полицейских органов, а также многочисленные отчеты и донесения чиновников различных государственных служб и сотрудников различных ведомств, существующие в виде рапортов, донесений, служебной переписки.

B. Источники церковного делопроизводства и связанные с ними другие источники, которые также могут быть разделены на несколько групп. Во-первых, это распоряжения Св. Синода, переписка по поводу взглядов Толстого и его отлучения, пребывания в Астапово и смерти писателя, а также другие важные материалы, связанные с Оптиной пустынью: инструкции в монастырь из Св. Синода и епархиального архиерея, летопись оптинского скита, документы монастырской канцелярии.

Принципиальное значение имеют материалы, введенные в научный оборот автором диссертации и связанные с происхождением и восприятием синодального акта 20 – 22 февраля 1901 г.: два дела из архива ГМТ (ОР ГМТ. Ф. 1. № - 9401/9. Дело департамента полиции об отлучении Л. Н. Толстого от Церкви и политическом наблюдении за ним; ОР ГМТ. Ф. 1. № - 4784. Дело об отлучении Л. Н. Толстого от Церкви), а также различные документы и материалы, отражающие восприятие этого акта в русском обществе. Кроме того, к этой же группе отнесены документы, отражающие в той или иной степени участие К. П. Победоносцева в подготовке синодального акта 1901 г.

С. Материалы периодической печати, церковной и светской публицистики, в первую очередь документы, связанные с бывшими последователями, сотрудниками или почитателями Л. Н. Толстого, впоследствии вернувшимися в Православие, а также многочисленные статьи и брошюры, посвященные личности Л. Н. Толстого.

D. Сочинения Л. Н. Толстого и документы, связанные с его биографией: религиозно-философские работы самого Л. Н. Толстого, его дневники, а также многочисленные письма, которые даются по полному (т.н. «юбилейному») собранию сочинений. Кроме этого 90-томного собрания, в работе были использованы другие издания эпистолярного наследия Л. Н. Толстого, в частности, переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым, а также документы, позволяющие уточнить те или иные обстоятельства разрыва писателя с Церковью.

Важные обстоятельства жизни Л. Н. Толстого, связанные с его отходом от Церкви, позволяют уточнить документы, хранящиеся в ОР ГМТ. Это копии исповедных книг двух приходских церквей, связанных с семейством Толстых – одна из них находилась в Москве, в Хамовниках, другая – недалеко от Ясной Поляны. Документы позволяют уточнить хронологические обстоятельства т.н. религиозного «переворота» Л. Н. Толстого. Эти документы были впервые введены в научный оборот автором диссертации.

Кроме того, большой интерес представляют замечания прот. А. Иванцова – Платонова на первые философские сочинения Л. Н. Толстого.

Отдельно необходимо отметить материалы, связанные с младшей дочерью писателя, А. Л. Толстой: ее собственные воспоминания, письма, дневники. Важнейшее значение в этом ряду источников имеет неизданная до сих пор переписка А. Л. Толстой с разными лицами, в первую очередь с В. Г. Чертковым. Здесь особо следует обратить внимание на два письма, позволяющих внести важные коррективы в роль В. Г. Черткова в подготовке завещания Л. Н. Толстого. (ОР ГМТ. Ф. 60 . № - 62 440; № - 62 441). Эти документы введены в научный оборот автором диссертации.

E. Источники личного происхождения, дающие представление об особенностях рецепции учения и деятельности Л. Н. Толстого в России и за ее пределами.

В работе использован большой корпус материалов, связанных с личностью В. Г. Черткова. Во-первых, это его собственные сочинения. Кроме того, это воспоминания о Черткове. Большое значение для понимания роли В. Г. Черткова в жизни Л. Н. Толстого имеют изданные материалы дневника мужа старшей дочери писателя, М. С. Сухотина. Дневник М. С. Сухотина был опубликован в советское время не полностью, со значительными купюрами, причем, вопреки всем правилам издания архивных документов, эти купюры далеко не всегда обозначены в тексте публикации, что дает об источнике совершенно превратное представление. В связи с этим обстоятельством автору диссертации пришлось проделать кропотливую работу и сверить текст публикации с архивным подлинником, хранящимся в РГАЛИ. В результате этой работы был выявлен важный текст, не вошедший в текст публикации 1961 г. – неизвестный до сих пор отзыв автора дневника о св. прав. Иоанне Кронштадтском. Этот текст также введен в научный оборот автором диссертации.

Теоретико-методологическая основа исследования.

Настоящая работа опирается на принципы объективности и историзма, требующие всеобъемлющего рассмотрения социо-культурного и идейно-духовного контекста, в котором формировалась личность и развивалась духовная биография Л. Н. Толстого. В современных гуманитарных исследованиях принцип объективности предполагает анализ максимально широкого круга источников, сопоставление различного типа материалов, выявление и сравнение разных точек зрения на изучаемую проблему, т.е. широкий междисциплинарный подход, требующий как тщательного источникноведческого анализа исторических источников, так и обращения к методологии других дискурсов, в том числе литературоведческого, религиоведческого, философского и богословского.

В представленной диссертации проблема конфликта Л. Н. Толстого и Русской Православной Церкви анализируется во взаимовлиянии и взаимообусловленности историко-культурных тенденций развития русского общества второй половины ХIХ века, для которых характерны формирование нового типа личности, рационализация отношения к духовной сфере жизни человека, секуляризация сознания, общественной и культурной жизни. Именно этим обстоятельством был обусловлен выбор общих и специальных методов исследования.

В работе применялись следующие общие и традиционные для исторических работ методы исследования:

- историко- антропологический, позволяющий проследить особенности духовной конституции Л. Н. Толстого и процесс становления его взглядов;

- историко-генетический, позволивший последовательно раскрыть изменения в содержании религиозных взглядов Л. Н. Толстого и их общественной трансляции, выявить устойчивые идейные константы, которым писатель следовал на протяжении всей жизни и которые в конечном итоге определи особенности генезиса и эволюции его кофликта с Русской Православной Церковью;

- проблемно-хронологический, когда тема исследования локализуется на ряд частных проблем (историко-культурный контекст возникновения религиозной проповеди Л. Н. Толстого; особенности деятельности В. Г. Черткова; особенности процесса подготовки синодального определении 20-22 февраля 1901 г.);

- системно-структурный, позволяющий представить религиозные взгляды Л. Н. Толстого в широком контексте идейных поисков его современников в России и Европе;

- сравнительно-диахронный, способствовавший параллельному анализу церковной и культурной парадигмы в их взаимопересечении и взаимовлиянии и исторической ретроспективе; данный метод позволяет выделить своеобразие взглядов Л. Н. Толстого на религию и Церковь, в сравнении со взглядами его современниками – Ф. М. Достоевским, К. Н. Леонтьевым, К. П. Победоносцевым;

- типологизации, обращение к которому обусловлено структуризацией объектов исследования (типов восприятия конфликта между Русской Православной Церковью и Л. Н. Толстым) по их существенным признакам, в первую очередь по способу религиозного самоопределения;

- компаративистский, при помощи которого осуществлялся анализ скрытой сущности сложного процесса возникновения и развития изучаемого явления, в данном случае конфликта между Л. Н. Толстым и Церковью.

Кроме того, в представленном диссертационном исследовании был использован метод выделения и описания констант культуры, т. е. базовых принципов, которые определяют менталитет обширных социальных групп и обладают определенной стабильностью по отношению к «внешним» факторам (политическим, экономическим, социальным); этот метод является особенно эффективным в ситуации, когда в рамках богословской и религиозно-исторической проблематики речь заходит о таких понятиях, как «конфликт», «восприятие», «кризис», требующих для своего осмысления своеобразного междисциплинарного синтеза.

Религиозное творчество Л. Н. Толстого нуждается в специальных, богословских методах исследования.

В научных исследованиях принципиально важно отдавать себе отчет в том, с каким «типом» христианства, с какой именно квазихристианской моделью имеет дело исследователь.

Именно поэтому в рамках применяемой в диссертации методологии принципиальным является вопрос соотнесения религиозных взглядов Л. Н. Толстого как с традицией понимания и толкования Священного Писания и учения св. отцов, так и с особенностями церковной жизни России второй половины ХIХ века.

Богословский метод в общем виде может быть определен как соотнесение конкретного культурно - исторического опыта с Божественным Откровением, так или иначе формализованным, или, выражаясь по – иному, с нормой церковного самосознания. При этом самосознание Церкви воспринимается как объективный факт, значимо влияющий на менталитет и поведение ее членов, формирующий их духовную жизнь и культурную деятельность.

Этот подход позволяет выделить три специальных метода богословского и церковно – исторического исследования:

1. Соотнесение данного явления культуры (текста в широком понимании) с конфессиональным опытом интерпретации Священного Писания (метод библейской герменевтики).

2. Соотнесение данного явления со Священным Преданием Церкви (метод святоотеческой герменевтики).

3. Соотнесение данного явления с историческим опытом Церкви (условно этот метод можно назвать церковно – исторической герменевтикой).

Все три метода имеют герменевтическую направленность, т.е. связаны с характером понимания данного культурного опыта.

Непосредственной исследовательской базой работы является кафедра истории Русской Православной Церкви Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.

Гипотеза исследования строится на следующих предположениях:

1. Исторический подход к изучению дихотомии «Русская Православная Церковь – Л. Н. Толстой» должен определяться двумя обстоятельствами. Объективно - духовным кризисом русского общества, который мы считаем следствием секуляризационных явлений, в частности, падения авторитета Православной Церкви; последнее обстоятельство может быть выделено в качестве одной из доминант русской культуры, важнейшим следствием церковных преобразований императора Петра I. Субъективно – так называемым религиозным переворотом Л. Н. Толстого. При специальном внимании к тому, в какой степени черты личности писателя, особенности его жизни повлияли на его критическое отношение к Церкви, обозначенная дихотомия требует интерпретации с позиций современной исторической науки.

2. Мы предположили, что важными субъективными факторами, обусловившими генезис религиозной проповеди Л. Н. Толстого, стало увлечение идеями Просвещения, панморализм, гиперрационализм. Л. Н. Толстой ярко отразил в своем религиозном творчестве тенденции в «реформировании» евангельского благовестия, которые характерны для европейской культуры ХIХ века. В этом смысле конфликт писателя с Церковью был неизбежен, так как Православная Церковь настойчиво сопротивлялась проникновению в русскую жизнь указанных тенденций. Таким образом, религиозно-философские трактаты Л. Н. Толстого и его антицерковная деятельность – одно из специфических проявлений историко-культурной ситуации в России на рубеже ХIХ – начала ХХ в.

3. Можно предположить, что популярность проповеди Л. Н. Толстого была связана с тем, что в своих религиозных трактатах он затрагивал одну из важнейших проблем эпохи – вопрос об отношении образованного и культурного человека второй половины ХIХ века к Церкви, вопрос о роли Церкви и христианского учения в жизни человека, когда определяющим фактором культурного развития являются вера в социальный, научный, культурный, технический прогресс. Это означает, что принятие или отвержение проповеди писателя существенно зависело от того, к какому кругу принадлежали его читатели: были ли они православными и церковными христианами; относились к либерально-революционной среде, враждебно настроенной к Православию и исповедующей идеологию антиклерикализма; или речь идет о тех представителях интеллигенции, которые проявляли полный религиозный релятивизм и индифферентизм. В связи с этим важное значение имела конфессиональная ориентация читателей Л. Н. Толстого.

4. Сложившаяся в России оппозиция «Л. Н. Толстой – Ф. М. Достоевский» обусловила несколько важных исторических и культурных ситуаций. Во-первых, в связи с тем, что Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский жили в обществе, которое фактически отвергло вероучительный авторитет Церкви, в русской культуре возникает парадоксальная ситуация: появляется «поле» невостребованных церковных авторов, а светская художественная литература начинает выполнять заместительную по отношению к церковному учительству роль. Таким образом, можно говорить об оппозиции «Церковь – русская литература». Во-вторых, образованные современники Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского искали нового, секулярного христианства, и нового, секулярного богословия. В-третьих, процесс отхода от Церкви представителей образованного общества не имел «линейного» характера: именно религиозные поиски Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского обусловили переход от увлечения идеями прогресса (политического, экономического, научно – технического и культурного) к религиозной проблематике. Фактически в данном случае уместно говорить еще и о формировании нового богословского языка.

5. В исторической ретроспективе становится видно, что в последние десятилетия его жизни самым близким Л. Н. Толстому человеком, не только по своим взглядам, но и по преданности идеям писателя и своей готовности находить им практическую реализацию, оказался В. Г. Чертков. Именно ему принадлежит ключевая роль в трансформации идей Л.Н.Толстого в учение, ставшее мощным инструментом политической и антицерковной борьбы. Деятельность В. Г. Черткова привела к крайней политизации толстовской религиозной программы. В его руках проповедь писателя становится мощнейшим инструментом шантажа Церкви и власти, что имеет и побочный эффект: этическая концепция Л. Н. Толстого постепенно трансформируется в заурядную политическую программу.

6. Поскольку Л. Н. Толстой был последовательным и убежденным анти - государственником, для него вопрос веротерпимости ни в какой степени не являлся вопросом государственной политики. Именно поэтому его столкновение с Церковью, тесно связанной с государственной системой, было неизбежно, как было неизбежно его столкновение лично с К. П. Победоносцевым, идеологом и творцом, с его точки зрения, этой церковно-государственной политики. С точки зрения церковной догматики идеи Л. Н. Толстого носят выраженно-агрессивный характер, именно поэтому общецерковное свидетельство об отпадении писателя от Церкви было также неизбежно.

Степень изученности проблемы выявлена в следующих аспектах.

Для описания историографии работы выбран системно – хронологический подход. Он позволяет не только проследить историю осмысления в научной литературе конфликта Л. Н. Толстого с Церковью, но и сосредоточить внимание на ключевых аспектах этого конфликта. При этом, учитывая необходимость междисциплинарного характера исследования, нам пришлось выявлять и учитывать не только исторические исследования по теме работы, которых имеется крайне мало, но и литературу по смежным гуманитарным специальностям – литературоведению, истории литературы, культурологии, философии, богословию, религиоведению.

В диссертации были использованы в первую очередь русскоязычные исследования советского и постсоветского периода, а также работы русских авторов, живших в эмиграции, и сочинения дореволюционных исследователей. Кроме того, в представленной работе использован широкий комплекс трудов исследователей англоязычной и немецкоязычной ориентации, с начала ХХ века занимавшихся анализом различных аспектов дихотомии «Русская Православная Церковь – Л. Н. Толстой».

A. Русскоязычные исследования, изданные в советский и постсоветский период и посвященные проблеме религиозного состояния русского общества .

В той или иной степени различные аспекты дихотомии «Русская Православная Церковь – Л. Толстой» нашли отражение в работах, изданных в советский период, а также в новейших исторических и культурологических трудах, посвященных общим проблемам религиозного состояния русского общества на рубеже ХIХ – ХХ вв., а также связанным с этим состоянием социальным и культурологическим аспектам.

Здесь в первую очередь необходимо назвать работы Б. Н. Миронова, Г. Е. Миронова, И. Л. Волгина, П. Н. Зырянова, В. А. Федорова, О. А. Платонова, А. Н. Боханова, А. Ю. Полунова, С. В. Римского, М. А. Колерова.

Большинство авторов, принадлежащих к данной группе, констатируют наличие ряда кризисных явлений в религиозной сфере – отход от веры и Церкви представителей дворянства и интеллигенции, рождение новых, маргинальных форм проявления религиозности (увлечение восточными культами, появление в «высших сферах» харизматических религиозных лидеров), усиление роли сект в жизни русского крестьянства. Как правило, в контексте указанных исследований конфликт Л. Н. Толстого с Церковью рассматривался в качестве яркого и типичного примера явлений кризисного характера.

В рамках указанной группы исследований следует выделить те сочинения, фокусом которых является конкретное изучение различных аспектов жизни и состояния Русской Православной Церкви указанного периода. Это работы светских и церковных историков - С. Л. Фирсова, М. А. Бабкина, А. В. Алексеева, А. А. Соловьева, прот. В. Цыпина, прот. Г. Митрофанова, игум. Саввы (Тутунова), прот. Н. Балашова. Авторы исследований констатируют наличие ряда признаков кризисного характера в жизни самой Церкви и связывают их в первую очередь с особенностями того типа церковно-государственных отношений, который существовал в России в так называемую синодальную эпоху. Это теснейший союз Церкви и государства, при котором Православие получало статус господствующего исповедания и ряд существенных льгот, в том числе на законодательном уровне, а церковные учреждения, в первую очередь Св. Синод, выполняли функции своеобразных бюрократических органов. Таким образом, авторы указанной группы сочинений констатируют, что к началу ХХ в. практически все стороны церковной жизни – высшее церковное управление, приходская жизнь, духовное образование и т.д. – требовали существенных реформ. Важно подчеркнуть, что апогей противостояния Л. Н. Толстого и Церкви приходится именно на этот сложный период, однако здесь совершенно недостаточно было бы просто констатировать, что отлучение великого русского писателя от Церкви является одним из следствий ее кризисного состояния.

Именно поэтому в представленной диссертации особое внимание уделено новейшим историко-биографическим исследованиям, фокус которых направлен на изучение религиозных взглядов и т.н. религиозного переворота Л. Н. Толстого.

По известным причинам идеологического характера в отечественной историографии эта проблематика получила серьезную научную разработку только в последние 20 лет; работы Г. Я. Галаган, А. В. Гулина, В. А. Котельникова, И. Ю. Лученецкой-Бурдиной, А. Б. Тарасова посвящены генезису и эволюции религиозных взглядов Л. Н. Толстого и их отражению в его художественном и философском творчестве. В этих исследованиях констатируется не только очевидный факт глубокой мировоззренческой соотнесенности творчества писателя с православной традицией, но и предпринимаются содержательные попытки выявить исторические, социальные и культурологические корни этого явления.

Что касается конкретно дихотомии «Русская Православная Церковь - Л. Н. Толстой», какие-либо обобщающие исследования на эту тему в отечественной историографии последних тридцати лет отсутсвуют. Правда, при этом отдельные исследователи имплицитно выделяют значимые бинарные оппозиции, позволяющие сделать некоторые частные выводы: «Л. Н. Толстой – К. П. Победоносцев», «Л. Н. Толстой – Ф. М. Достоевский», «Л. Н. Толстой - К. Н. Леонтьев», «Л. Н. Толстой – св. прав. Иоанн Кронштадтский».

Отдельного и самого пристального внимания заслуживает проблема возникновения синодального акта 20 – 22 февраля 1901 г. и отлучения Л. Н. Толстого от Церкви. Синодальный акт 20 – 22 февраля 1901 г. стал одним из важнейших событий начала ХХ века, отразивших всю сложную палитру проблем в области церковно-государственных отношений в России и получивших, без всякого преувеличения, всемирный резонанс.

Еще в советский период появился ряд специальных исследований, посвященных вопросу «Л. Н. Толстой, власть и Церковь» (С. И. Позойский, Г. И. Петров). Хотя в них мог содержаться достаточно интересный, с научной точки зрения, материал, общий подход этих работ был предельно идеологизирован. Научно – методологическая схема, рожденная в этот период, может быть охарактеризована следующим образом: Л. Н. Толстой заблуждался в своих духовных поисках, но его критика государства и Церкви носила прогрессивный характер. Отлучение писателя – акт расправы над ним и русской Церкви, и русского государства, и лично К. П. Победоносцева, и в негативном восприятии этого акта были единодушны все передовые русские люди.

Анализ источников показывает, что эти выводы либо совершенно ошибочны, либо нуждаются в существенной корректировке. Как это ни парадоксально, принципиально важная с исторической точки зрения проблема отлучения Л. Н. Толстого в современной науке также не может считаться даже удовлетворительно поставленной, потому что без использования специальных методов церковно – исторического (и богословского) исследования история отлучения Л. Н. Толстого от Церкви будет выглядеть только как акт личной мести К. П. Победоносцева, в котором Церковь и государство стали безусловными союзниками.

Таким образом, обзор русскоязычной литературы за последние 30 лет позволяет заключить, что при обилии разнопрофильных исторических, филологических, культурологических исследований, фокусированных на тех или иных аспектах религиозного творчества Л. Н. Толстого, специальные работы, посвященные полноценному анализу дихотомии «Русская Православная Церковь - Л. Н. Толстой», в отечественной науке отсутствуют.

B. Русскоязычные работы, изданные в эмиграции и посвященные конфликту Л. Н. Толстого с Церковью.

Авторы русского зарубежья, обращавшиеся к исследованию различных аспектов дихотомии «Русская Православная Церковь - Л. Н. Толстой» и, как правило, не имевшие доступа к архивным источникам, сосредоточили свое внимание на феномене, получившем в историографии название «религиозная биография Л. Н. Толстого».

В этом аспекте в данном разделе историографического обзора следует в первую очередь упомянуть работу архиеп. Иоанна (Шаховского) «К истории русской интеллигенции. (Революция Толстого)» (последнее издание: М., 2003). Книга архиеп. Иоанна (Шаховского) представляет собой важный этап в истории осмысления проблемы «Л. Н. Толстой и Церковь». В ней впервые была сформулирована важнейшая особенность религиозных трактатов писателя: «Религиозная неправда его оплетается вокруг его религиозной правды, как лиана вокруг дерева, и иссушает дерево. Правда христианская, как зеленый плющ, обвивается вокруг мертвого дерева толстовских идей и придает этому дереву цветущий вид».

Хотя авторы, писавшие за пределами России, часто пользовались вторичной информацией, во многих их работах содержатся важные и точные наблюдения. В этой связи можно отметить еще несколько показательных сочинений, в которых разрабатываются отдельные аспекты темы.

C. Русскоязычные дореволюционные исследования религиозно-философских трактатов Л. Н. Толстого.

По причинам цензурного характера в дореволюционной историографии проблема «Л. Н. Толстой и Церковь» не могла быть даже объективно поставлена. Эта тема во всей полноте оставалась для исследователей практически закрытой, а для авторов была возможна только богословская (с официальных позиций) или философская критика писателя, ставшая особенно продуктивной в период «между двух революций».

Именно поэтому в данном разделе историографического обзора мы выделяем именно эти два аспекта вопроса.

К группе «Л. Н. Толстой и русская богословская наука» следует отнести исследования митр. Антония (Храповицкого), архиеп. Никанора (Бровковича), профессора КазДА А. Ф. Гусева, в первую очередь его итоговый трактат « О сущности религиозно – нравственного учения Л. Н. Толстого» (Казань, 1902), а также отдельные работы других авторов.

Работы рассматриваемой группы имеют одну принципиально важную для рамок данного исследования особенность - как правило, смысл и значение конфликта между Л. Н. Толстым и Православной Церковью (его причины, история, осмысление, особенности восприятия) интересовали авторов указанной группы в очень незначительной степени: обычно этот вопрос связывался с отходом «образованной части общества» от Православия и констатацией того обстоятельства, что Л. Н. Толстой является выразителем антирелигиозных или псевдорелигиозных чаяний русской интеллигенции.

В группе «Л. Н. Толстой и русская религиозная философия» сборник «О религии Льва Толстого» (М., 1912) занимает совершенно особое место, ибо в нем в статьях выдающихся представителей русской религиозно-философской школы (С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, В. Ф. Эрн, Е. Н. Трубецкой, В. В. Зеньковский и др.) были систематизированы различные философские и богословские аспекты исследуемой дихотомии. Кроме того, в период с 1901 по 1917 г. выходит ряд других работ, которые также можно отнести к выделенной группе. Большая часть этих сочинений вошла в сборники «Л.Н.Толстой: pro et contra: Личность и творчество Льва Толстого в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология» (СПб., 2000) и «Русские мыслители о Льве Толстом. Сборник статей» (Ясная Поляна. 2002).

В этих трудах сформировался круг важнейших в историческом отношении тем, получивших дальнейшую научную разработку. К таким темам, прежде всего, относятся проблемы кризиса духовности и церковности в России в синодальную эпоху, фактическим глашатаем которого, по мнению русских религиозных философов, выступил Л. Н. Толстой, и проблема антицерковного протеста русской интеллигенции, нашедшего очевидное выражение в массовой демонстративной поддержке писателя после опубликования синодального определения 1901 г.

Наконец, важно отметить, что именно в философской среде и в философской литературе до революции 1917 г. получает разработку оппозиция «Л. Н. Толстой – Ф. М. Достоевский», религиозный смысл которой связан в первую очередь с проблемой соотношения веры и культуры в современном мире. В рамках этой темы рождается проблема внерелигиозной морали.

В русской богословской и философской литературе нашли отражение совершенно определенные тенденции, характерные для русской религиозной мысли конца ХIХ – начала ХХ века. Но ряд вопросов мог быть затронут только в западной историографии ХХ века, ввиду интереса к специфическим аспектам исследуемой проблемы и отсутствия цензурных ограничений. Именно поэтому данная группа исследований выделена нами особо.

D. Западная историография ХХ века, посвященная отделным аспектам дихотомии «Русская Православная Церковь – Л. Н. Толстой».

В Западной Европе интерес к «позднему» Толстому наиболее определенно выражен среди исследователей, относящих себя к немецкоязычной протестантской традиции. Среди авторов, писавших о Толстом как о выдающемся моралисте – христианине, можно отметить такие значительные имена, как А. Швейцер, К. Хайм, Э. Блюм, К. Холь, В. Нигг, Ф.-Х. Филипп, К. Барт, М. Дерне, М. Тамке. В научной литературе, появившейся после Второй мировой войны, отдельные принципиальные вопросы рецепции антицерковной деятельности Л. Н. Толстого затрагиваются в работах не столько историков Церкви и богословов, сколько ученых-славистов. Здесь в первую очередь следует упомянуть Р. Ф. Густафсона и выдающего немецкого слависта Л. Мюллера.

E. Бинарная оппозиция «Л. Н. Толстой – В. Г. Чертков».

Среди выявленных нами и упомянутых выше бинарных оппозиций особое место, нашедшее отражение в специальной главе диссертации, нашла наименее изученная и существенно важная бинарная оппозиция «Л. Н. Толстой – В. Г. Чертков».

До определенного момента во всех публикациях о В. Г. Черткове невозможно было выделить сколько-нибудь значимых научных исследований. На этом фоне особо нужно выделить книгу М. В. Муратова (1892 – 1957), писателя, историка и исследователя русского сектантства, познакомившегося с В.Г.Чертковым в 1918 г. и допущенного самим владельцем к своему уникальному архиву.

Первый вариант книги М. В. Муратова вышел еще при жизни В. Г. Черткова, в 1934 году, и, как представляется, преследовал совершенно определенную цель: показать, что в целом В. Г. Чертков и Л. Н. Толстой были совершенно единодушны в жизни, и если в письмах и дневниках Л. Н. Толстого имеются какие-либо критические замечания в адрес своего нового друга и последователя, они носят характер случайных эмоциональных всплесков. С другой стороны, ценность книги М. В. Муратова заключается в том, что ему были доступны те письма В. Г. Черткова к Л. Н. Толстому, которые не вошли в полное собрание сочинений писателя.

Только благодаря деятельности последнего секретаря Л. Н. Толстого, В. Ф. Булгакова, в печать стали попадать материалы, позволяющие существенно скорректировать картину взаимоотношений писателя и его ближайшего ученика.

Важное значение для изучения бинарной оппозиции «Толстой и Чертков» имеет единственная имевшаяся до недавнего времени монография, посвященная ближайшему ученику писателя: Fodor A. «A quest for a non-violent Russia: The partnership of Leo Tolstoy and Vladimir Chertkov» (Laham, MD: University Press of America, 1989). Однако многие интересные догадки А. Фодора не могли быть им научно обоснованы: главным недостатком его монографии является отсутствие анализа архива В. Г. Черткова, который исследователю был недоступен.

Таким образом, анализируя историографию, связанную с темой диссертации, можно сделать следующий вывод: сама проблема «Русская Православная Церковь и Л. Н. Толстой» требует не просто серьезного и всестороннего рассмотрения, но принципиально новой, комплексной по научным интенциям, постановки, а важнейшие аспекты этой проблемы только сейчас фактически начинают разрабатываться. В первую очередь это относится к предыстории, истории и рецепции синодального определения 20-22 февраля 1901 г., роли обер – прокурора Св. Синода К. П. Победоносцева, императоров Александра III и Николая II, первенствующего члена Св. Синода митр. Антония (Вадковского) в подготовке отлучении писателя. Также требует фундаментального исследования тема «Л. Н. Толстой и В.Г. Чертков», в первую очередь на основе архива последнего.

Исходя из данной нами характеристики изученности проблемы, можно утверждать, что целостного, комплексного, методологически интегративно фундированного исследования дихотомии «Русская Православная Церковь - Л. Н. Толстой» в российской и западной исторической науке до настоящего времени не существовало.

Научная новизна исследования определяется как концептуальными, так и локальными итогами проведенной работы.

- Впервые в отечественной исторической науке проведено комплексное исследование религиозных вглядов Л. Н. Толстого, личность и мировоззрение писателя концептуально осмысляются в контексте конкретной историко-культурной ситуации, имевшей место в России на рубеже ХIХ – ХХ вв. Место и роль Л. Н. Толстого в духовной жизни России второй половины ХIХ – начала ХХ века соотнесены с механизмами воздействия писателя на идейную и культурную жизнь страны и его влияния на духовные искания современников, подробно рассмотрены особенности религиозно-философских представлений Л. Н. Толстого, которые сопоставлены с традиционными христианскими взглядами, выявлены характерные историко-культурные аспекты реформаторской деятельности Л. Н. Толстого в его попытках новой интерпретации Евангелия и христианского вероучения в целом.

- Впервые в отечественной исторической науке предпринимается интегративный в методологическом отношении анализ понятия «религиозный кризис» в конкретном социо-культурном контексте, дается авторская интерпретация этого понятия, раскрываются его специфические историко-культурные особенности.

- Впервые в отечественной и зарубежной историографии на основе комплексного изучения ранее опубликованных документов и впервые вводимых в научный оборот архивных источников осуществлена многоуровневая и многоаспектная реконструкция истории конфликта Л. Н. Толстого с Русской Православной Церковью, выявлены особенности этого конфликта, его историческая и богословская специфика.

- Особенностью представленного диссертационного исследования является впервые предпринятое изучение дихотомии «Русская Православная Церковь – Л. Н. Толстой» в интерконфессиональном контексте, в связи с чем выявлена и проанализирована значимая типологическая близость религиозных идей Л. Н. Толстого с протестантизмом ХХ в., в отечественный научный обиход введены наиболее авторитетные и влиятельные идеи и концепции ряда западных авторов, работавших над исследованием различных аспектов данной проблемы (И. Аккерман, К. Геде, Ф.-Х.Филипп, М. Дерне, Т. Густавсон, В. Нигг, Х. Мюнх, М. Тамке).

- В исследовании с привлечением значительного по объему материала впервые исследованы такие значимые аспекты поставленной проблемы, как рецепция религиозных идей Л. Н. Толстого русской интеллигенцией, многообразие позиций, взглядов различных групп интеллигенции, православного духовенства, богословов и философов на проблему конфликта писателя с Русской Православной Церковью; комплексно и с привлечением богословских и церковно-исторических методов проведен анализ взаимоотношений Л. Н. Толстого с выдающимися современниками – Ф. М. Достоевским, К. Н. Леонтьевым, К. П. Победоносцевым, В. С. Соловьевым, св. прав. Иоанном (Кронштадтским), исследовано сходство и различие в подходах Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского к религиозной проблематике.

- На основании широкого круга источников впервые в отечественной и зарубежной исторической науке дана комплексная оценка роли В. Г. Черткова в жизни Л. Н. Толстого. Личность В. Г. Черкова введена в круг значимых фигур эпохи.

- Впервые детально исследованы исторические особенности процесса подготовки синодального определения 20-22 февраля 1901 г. о. Л. Н. Толстом, показана роль митр. Антония (Вадковского), его ближайшего окружения, К. П. Победоносцева в этой деятельности, дана оценка синодального акта с церковно-канонической точки зрении, проанализированы различные аспекты рецепции этого документа русским обществом.

- Новизна диссертации определяется введением в научный оборот ряда малоизученных или неизвестных историкам материалов. В первую очередь здесь следует указать на документы личных фондов Л. Н. Толстого и В. Г. Черткова, слабо изученные письма и воспоминания современников, мемуарные источники, неизвестные или малоизвестные пубицистические произведения, которые позволяют охарактеризовать Л. Н. Толстого как человека, оказавшего совершенно уникальное воздействие на духовные поиски современников.

Теоретическая значимость исследования.

1. В работе обоснована значимость междисциплинарных методов исследования, применяемых при анализе религиозных аспектов творчества Л. Н. Толстого; на современных историко-культурологических позициях обобщены и локализованы применительно к репрезентативной для русской истории и культуры личности такие понятия, как «религиозный кризис», «панморализм», «адогматизм», «антиклерикализм», «государственная церковность»; осуществлен комплексный анализ исторических, социокультурных, духовных проявлений проявлений кризиса.

2. В диссертации определены важнейшие аспекты (личность великого творца и мыслителя в контектсе ее противостояния с Церковью) социо-культурных и социо-исторических процессов взаимодействия Русской Праволсавной Церкви и российского общества конца ХIХ – начал ХХ вв.

3. В диссертации соотнесены индивидуальные и социально-нравственные, духовно-религиозные основания бытийных противоречий, переживаемых выдающейся личностью и детерминирующим ее обществом.

4. В работе выявлены генезис и динамика противоречий, характерных для исторической трансформации русской культуры в аспекте духовной, и, более конкретно, церковной жизни.

5. В диссертации показана историческая, общественно-культурная и духовная почва формирования религиозных идей Л. Н. Толстого, конфликт Л. Н. Толстого с Русской Православной Церковью раскрыт как специфическое проявление секуляризационных процессов русской культуры ХIХ века, характерных для особого типа церковно-государственных отношений в России, история появления синодального определения 20-22 февраля 1901 г. о. Л. Н. Толстом теоретически обоснована в исследовании как одно из самых значимых событий русской истории начала ХХ века, в значительной степени повлиявших на опыт духовной, философской и культурной саморефлексии русского общества.

Практическая значимость произведенного в работе исследования определяется возможностью экстраполяции разработанной методологии на исследования конкретных феноменов русской духовной культуры, связаных с анализом секуляризационных процессов в России. Материалы диссертации могут быть положены в основу последующих научных трудов, посвященных истории России XIX – начала XX вв., истории Русской Православной Церкви, истории общественной мысли.

Представленные в диссертации данные, выводы и подходы могут быть использованы при подготовке учебников и учебных пособий в образовательном пространстве высшей и средней школы, разработке учебных курсов исторической, религиоведческой, культурологической ориентации.

Практическое значение работы для современного образовательного и воспитательного процесса вытекает также из ее историко-культурной установки на утверждение значимости духовных поисков русских писателей ХIХ в.

Личный вклад диссертанта заключается в следующем.

1а. Целостно, на основании широкого комплекса исторических источников, многие из которых впервые введены в научный оборот, проанализированы историко-культурные особенности дихотомии «Русская Православная Церковь – Л. Н. Толстой» как сложного исторического и социо-культурного феномена русской жизни.

1б. С позиций светской исторической науки дано разностороннее освещение проблематики, связанной с дихотомией «Русская Православная Церковь - Л. Н. Толстой» в контексте социально-исторических, социо-культурных и религиозных процессов эпохи.

2. Генезис и эволюция религиозных взглядов Л. Н. Толстого впервые комплексно проанализированы именно с исторической точки зрения, выявлен духовный континуум писателя, на основе междисциплинарной методологии целостно и объективно определена роль в его жизни таких культурных констант, как «вера», «религия», «Церковь».

3. В контексте указанной дихотомии выявлены и систематизированы особенности рецепции современниками религиозной биографии Л. Н. Толстого, выявлено и доказано особое место личности В. Г. Черткова в жизни Л. Н. Толстого, обосновано уникальное место и значение синодального акта 20-22 февраля 1901 г. о Л. Н. Толстом в русской культуре рубежа ХIХ – начала ХХ вв.

Достоверность результатов диссертационного исследования обеспечивается фундаментальным характером поставленной проблемы и разносторонностью ее разрешения; определением исходных теоретико-методологических позиций; комплексностью методологии, адекватной задачам работы; системным и полным анализом исторических и социо-культурных особенностей дихотомии «Русская Православная Церковь – Л. Н. Толстой»; обширной апробацией.

На защиту выносятся следующие положения.

1. В России второй половины ХIХ века имел место религиозный кризис, важнейшей особенностью которого стал поиск новых типов духовности и который был обусловлен стремлением выйти за жесткие рамки «государственной церковности» (возникшей в эпоху Петра I и развивавшейся вплоть до исследуемого периода). С исторической точки зрения, духовная эволюция Л. Н. Толстого, приведшая к появлению в начале 1880-х годов философских трактатов писателя, является квинтэссенцией религиозных исканий эпохи. Поэтому религиозное творчество Л. Н. Толстого характеризуется в диссертации как отражение особого способа религиозной самоидентификации личности, стремления к жесткой маргинализации и ярко выраженной оппозиционности по отношению к Православной Церкви, ее учению, культу и клиру. Значимой особенностью этих поисков, проявившихся в жизни русской интеллигенции в 70-е годы ХIХ века, утверждаются выявленные в диссертации тенденции парадигмального характера: протестный характер мировоззрения, комплекс вины перед народом, панморализм, адогматизм.

2. Рецепция религиозных идей Л. Н. Толстого его современниками в России была существенно связана с этно-социальным типом понимания Церкви, что привело к восприятию синодального акта 20-22 февраля 1901 г. как акта отторжения писателя от «национальной общности», единства и нравственного величия русского народа. В диссертации доказывается, что именно в среде интеллигенции моральная и религиозная проповедь Л. Н. Толстого потерпела крах. Этот крах в равной степени констатировали и безрелигиозные представители либерального лагеря (наиболее последовательно Д. Н. Овсянико-Куликовский), и церковные деятели. В православной среде были значимые авторы, которые пытались глубоко проанализировать «истоки душевной катастрофы» Л. Н. Толстого. Здесь следует назвать митр. Антония (Вадковского), митр. Антония (Храповицкого) и прот. С. Булгакова. Кроме того, в церковной среде имелись деятели, в том числе и священнослужители, которые пытались выступить с публичной апологией взглядов Л. Н. Толстого (свящ. Г. Петров, проф. В. Экземплярский) или демонстрировали в личной переписке единомыслие с ним.

3. Типологически и генетически религиозные поиски русской интеллигенции были связаны с аналогичными процессами в Европе. Для европейских исследователей значимым объектом рефлексии стали методы интерпретации Л. Н. Толстым евангельского текста, осуществленные в его «Соединении и переводе четырех Евангелий». В связи с тем, что западные исследователи не признали подходы Л. Н. Толстого адекватными обсуждаемому материалу (протестантская традиция в лице И. Аккермана, Р. Соломона), отмечая, тем не менее, его ярко выраженную социальную окраску (К. Геде), им важно было обнаружить в трактатах русского писателя, созданных после т.н. религиозного переворота, внутренне сходные для себя тенденции. Западным исследователям не менее важно подчеркнуть (В. Нигг), что именно Л. Н. Толстой уловил главную тенденцию религиозной культуры нового времени: для образованного человека ХIХ века возвращение в Церковь уже невозможно. Таким образом, в диссертации устанавливается, что именно Л. Н. Толстой впервые в русской истории публично и авторитетно выступил с проповедью того типа религиозности, который был очень популярен и характерен для духовных поисков в Европе в указанную эпоху.

4. В диссертации обосновывается наличие глубинной идейной связи между религиозными поисками Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского. Общими в религиозных исканиях двух великих писателей являются два аспекта: во-первых, оппозиция «Христос - истина», отражающая стремление согласовать христианскую доктрину с достижениями культурного и научно-технического прогресса, и, во-вторых, эсхатологическая направленность моральных постулатов, призыв к построению Царства Божьего на земле. В диссертации подчеркивается, что именно в последнем пункте поиски двух писателей наиболее сближаются, что является проявлением псевдо-христианского гуманизма в их творчестве, на что впервые обратил внимание К. Н. Леонтьев. В то же время устанавливается, что для Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого характерны два противоположных способа творческого постижения мира, восприятия добра и зла и актуализации христианской проблематики. Нравственной концепции Л. Н. Толстого, в центре которой стоят редуцированные заповеди Нагорной проповеди, в творчестве Ф. М. Достоевского противопоставлена развернутая доктрина, ориентированная на образ Христа.

5. В духовной жизни Л. Н. Толстого и его позднем творчестве исключительное место принадлежит В. Г. Черткову. Именно В. Г. Чертков оказывается своеобразным носителем свидетельств о духовных прозрениях писателя. В русской культуре возникла уникальная ситуация: рядом с гениальным художником и мыслителем оказался совершенно несопоставимый с ним по масштабу личности ученик, который был посвящен в самые глубинные подробности жизни духа Л. Н. Толстого. Со временем В. Г. Чертков установил своеобразную монополию на личность Л. Н. Толстого, которая распространялась на трансляцию идей Толстого всему читающему миру, издание его произведений, хранение рукописей при жизни писателя и право пользования ими после его смерти. Мощнейший рычаг манипуляции В. Г. Чертков получил после подписания Л. Н. Толстым своего завещания и специальной записки, которая младшую дочь писателя и формальную наследницу, А. Л. Толстую, превращала в фиктивного правопреемника, а В. Г. Черткова делала реальным наследником всей интеллектуальной собственности писателя. Версия появления этого завещания, изложенная в поздних произведениях В. Г. Черткова, является сознательным и хорошо продуманным вымыслом.

6. Исторические обстоятельства появления общецерковного документа о Л. Н. Толстом мы определяем в связи с неизбежностью этой акции после издания за границей полного бесцензурного текста романа «Воскресение»: прежде всего, это было наличие группы церковных деятелей, готовых решить сложную задачу, а также взять на себя ответственность за нее. Поскольку первенствующий член Св. Синода, престарелый киевский митр. Иоанникий (Руднев) не предпринял подобного шага из опасений перед реакцией общества, соответсвующие действия были осуществлены после того, как пост первенствующего члена Св. Синода 9 июня 1900 г. занял популярный в церковной среде и среди молодых академических преподавателей митр. Антоний (Вадковский). В диссертации доказывается, что активное участие в подготовке этого акта приняли архиеп. Антоний (Храповицкий), ранее много писавший о Л. Н. Толстом, а также архим. Сергий (Страгородский), выступивший с многочисленными разъяснениями по поводу этого документа. При этом анализ документов личного происхождения позволяет опровергнуть выводы советской и западной историографии ХХ в., установив, что К. П. Победоносцев в 1901 г. был противником синодального акта, считая его запоздалым, несвоевременным и способным поднять вокруг имени писателя ненужный ажиотаж. Позиция обер-прокурора претерпела значительную эволюцию всего за пять лет, в период с 1896 по 1901 гг., причем в этой позиции следует различать важные оттенки: государственный чиновник – редактор официального синодального документа – частный читатель.

7. История создания синодального определения от 20-22 февраля 1901 г. позволяет констатировать, что в течение двух лет его «виртуальный текст» был значительно смягчен. Это означает, что по форме и содержанию этот документ представляет собой глубоко продуманное и выверенное слово церковной власти «в кротком и примирительном духе» (выражение К. П. Победоносцева из письма императору Николаю II), в задачу которой входило не оттолкнуть писателя от Церкви, но дать ему возможность осмыслить последствия разрыва с ней, а также избежать шумного скандала в обществе. Однако по конкретным последствиям церковно-канонического характера для Л. Н. Толстого документ представляет собой именно отлучение (по выражению еп. Сергия (Страгородского), «внешнее подобие отлучения») – он совершенно недвусмысленно указывает на возможные церковно – канонические результаты упорства писателя в своих взглядах. С церковно – канонической точки зрения, при всей мягкости формулировок, синодальное определение 20-22 февраля 1901 г. свидетельствовало, что Л. Н. Толстой сам отторгнул себя от церковного общения и поэтому без покаяния не может считаться членом Церкви, хотя это и не исключает молитвы за него. Именно поэтому в России синодальный акт однозначно был воспринят как отлучение (а на Западе – как экскоммуникация).

8. Сложившая de facto дихотомия «Русская Православная Церковь – Л. Н. Толстой» русским правительством воспринималась в связи со стремлением избегать любого скандала, что в глазах общества часто было свидетельством беспомощности власти. Именно поэтому в диссертации доказывается, что мнение советской и западной историографии о том, что отлучение Л. Н. Толстого является сознательным и согласованным действием государственной власти и Церкви, не соответствует исторической действительности. Исследование позволяет установить, что синодальное определение 20-22 февраля 1901 г. было сугубо церковным актом, государственная власть в целом была настроена против столь резкого, с ее точки зрения, шага. При этом важно отметить, что позиция императора и правительства (П. А. Столыпин) не может быть отождествлена с взглядами отдельных представителей мира бюрократии: власть не могла быть солидарна с разрушительной антигосударственной и антицерковной деятельностью писателя, в то время как многие русские чиновники, как показывает их переписка, писателю сочувствовали и в этом.

Апробация диссертации и внедрение результатов диссертационного исследования осуществлялись на заседаниях кафедры истории Русской Православной Церкви Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ) и на его научных конференциях, на международных, всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях в Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова, Институте российской истории Российской академии наук, музее – заповеднике «Ясная Поляна», Государственном музее Л. Н. Толстого в Москве.

Автор диссертации принял участие в организации и проведении 3 отечественных и 5 международных конференций по теме диссертации и выступил на них с докладами.

Кроме того, автор выступал с докладами по теме диссертации на Богословской конференции, ежегодно проводимой Богословским факультетом ПСТГУ. Выводы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры истории Русской Церкви, Истории России и Философии религии и религиозных аспектов культуры Богословского и Исторического факультетов ПСТГУ, а также на 5 международных и общероссийскийх конференциях.

Результаты исследования внедрены в образовательный процесс Богословского и Исторического факультетов Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Материалы диссертационного исследования легли в основу спецкурсов «Л. Н. Толстой и Русская Православная Церковь», «Религиозный кризис в России во второй половине ХIХ – начале ХХ века», «Русское старообрядчество в ХIХ – начале ХХ в.», «Религиозные искания русской интеллигенции», которые читаются автором на Богословском факультете ПСТГУ.

Основная проблематика диссертации представлена в пятидесяти одной публикации общим объемом 100, 8 п. л., в том числе пятнадцати, осуществленных в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ (общий объем – 9,8 п. л.), трех монографиях (общий объем - 69,5 п. л.) и еще тридцати трех публикациях.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, двух частей, четырех глав, заключения, списка источников (около 600 единиц), библиографического списка литературы (около 500 единиц), а также 12 приложений.

Особенности русской церковной жизни в контексте религиозного кризиса общества

Настоящая работа опирается на принципы объективности и историзма, требующие всеобъемлющего рассмотрения социо-культурного и идейно-духовного контекста, в котором формировалась личность и развивалась духовная биография Л. Н. Толстого. В современных гуманитарных исследованиях принцип объективности предполагает анализ максимально широкого круга источников, сопоставление различного типа материалов, выявление и сравнение разных точек зрения на изучаемую проблему, т.е. широкий междисциплинарный подход, требующий как тщательного источникноведческого анализа исторических источников, так и обращения к методологии других дискурсов, в том числе литературоведческого, религиоведческого, философского и богословского.

В представленной диссертации проблема конфликта Л. Н. Толстого и Русской Православной Церкви анализируется во взаимовлиянии и взаимообусловленности историко-культурных тенденций развития русского общества второй половины XIX века, для которых характерны формирование нового типа личности, рационализация отношения к духовной сфере жизни человека, секуляризация сознания, общественной и культурной жизни. Именно этим обстоятельством был обусловлен выбор общих и специальных методов исследования.

В работе применялись следующие общие и традиционные для исторических работ методы исследования: - историко- антропологический, позволяющий проследить особенности духовной конституции Л. Н. Толстого и процесс становления его взглядов; - историко-генетический, позволивший последовательно раскрыть изменения в содержании религиозных взглядов Л. Н. Толстого и их общественной трансляции, выявить устойчивые идейные константы, которым писатель следовал на протяжении всей жизни и которые в конечном итоге определи особенности генезиса и эволюции его кофликта с Русской Православной Церковью; - проблемно-хронологический, когда тема исследования локализуется на ряд частных проблем (историко-культурный контекст возникновения религиозной проповеди Л. Н. Толстого; особенности деятельности В. Г. Черткова; особенности процесса подготовки синодального определении 20-22 февраля 1901 г.); - системно-структурный, позволяющий представить религиозные взгляды Л. Н. Толстого в широком контексте идейных поисков его современников в Рос сии и Европе; - сравнительно-диахронный, способствовавший параллельному анализу церковной и культурной парадигмы в их взаимопересечении и взаимовлиянии и исторической ретроспективе; данный метод позволяет выделить своеобразие взглядов Л. Н. Толстого на религию и Церковь, в сравнении со взглядами его современниками - Ф. М. Достоевским, К. Н. Леонтьевым, К. П. Победоносце вым; - типологизации, обращение к которому обусловлено структуризацией объектов исследования (типов восприятия конфликта между Русской Православной Церковью и Л. Н. Толстым) по их существенным признакам, в первую очередь по способу религиозного самоопределения; - компаративистский, при помощи которого осуществлялся анализ скрытой сущности сложного процесса возникновения и развития изучаемого явления, в данном случае конфликта между Л. Н. Толстым и Церковью.

Кроме того, в представленном диссертационном исследовании был использован метод выделения и описания констант культуры, т. е. базовых принципов, которые определяют менталитет обширных социальных групп и обладают определенной стабильностью по отношению к «внешним» факторам (политическим, экономическим, социальным); этот метод является особенно эффективным в ситуации, когда в рамках богословской и религиозно-исторической проблематики речь заходит о таких понятиях, как «конфликт», «восприятие», «кризис», требующих для своего осмысления своеобразного междисциплинарного синтеза.

Религиозное творчество Л. Н. Толстого нуждается в специальных, богословских методах исследования.

В научных исследованиях принципиально важно отдавать себе отчет в том. с каким «типом» христианства, с какой именно квазихристианской моделью имеет дело исследователь.

Именно поэтому в рамках применяемой в диссертации методологии принципиальным является вопрос соотнесения религиозных взглядов Л. Н. Толстого как с традицией понимания и толкования Священного Писания и учения св. отцов, так и с особенностями церковной жизни России второй половины XIX века.

Богословский метод в общем виде может быть определен как соотнесение конкретного культурно - исторического опыта с Божественным Откровением, так или иначе формализованным, или, выражаясь по - иному, с нормой церковного самосознания. При этом самосознание Церкви воспринимается как объективный факт, значимо влияющий на менталитет и поведение ее членов, формирующий их духовную жизнь и культурную деятельность.

сторико-культурные предпосылки восприятия религиозно - философских идей Л. Н. Толстого современниками

Эти сдвиги сопровождались мощным интеллектуальным и идеологическим перерождением, душевными поворотами, которые часто у современников ассоциировались с ожиданием (или боязнью) решительных перемен, даже весенней влюбленностью. Очень ярко передает это состояние Н. В. Шелгунов: «Это был один из тех начинающихся исторических моментов, которые подготовляются не годами, а веками, и они так же неустранимы, как лавины в горах, как ливни под экватором ... В том, что после Севастополя все очнулись, все стали думать, и всеми овладело критическое настроение, и заключается разгадка мистического секрета шестидесятых годов ... Император Александр II обратился к чувствам всех, к труду всех, к тем громадным творческим и сознательным силам, которые хранились в нижнем течении .. . То был чад молодости, который зовется любовью» .

Конечно, отмена крепостного права не означала решения всех социальных проблем России. Хорошо известно, какое важное значение в формировании антигосударственного протеста Л. Н. Толстого сыграли наблюдения за жизнью разоряющихся крестьян и рабочей бедноты, прозябающей в городских ночлежках, на фоне богатеющего меньшинства, живущего чужим трудом. При всей безусловной важности реформы Александра II имели серьезных оппонентов и противников и поэтому в конечном счете были реализованы в форме своеобразного общественного компромисса. Экономический аспект преобразований, как ныне хорошо известно, был продуман не до конца и вызвал недовольство как землевладельцев, так и самих крестьян. И если правительство постаралось максимально удовлетворить запросы дворян - факт, который дает право современным исследователям называть крестьянскую реформу реформой дворянской, - то проблема величины крестьянского земельного надела и выкупных платежей была более серьезной и трудноразрешимой.

Кроме того, и социально-политическая сторона реформ вызывала много вопросов. Консерваторы в целом были недовольны программой либерализации русской жизни, так называемая прогрессивная интеллигенция, наоборот, проявляла озабоченность незавершенностью преобразований, их половинчатым характером. который ярко проявился, например, в ситуации с цензурными правилами2.

В частности, этим последним обстоятельством объясняется тот факт, что после периода сначала тайных, а затем публичных заявлений о необходимости либерализации русской жизни следуют уже революционные призывы к решительным действиям, появляются радикально-революционные программы преобразования русской жизни: первый выстрел в императора Александра II звучит, когда еще не прошло полных пяти лет со дня дарования русскому крестьянину личной свободы. Россия оказывается в ситуации внутреннего раскола не только всего общества, но и дворянства.

Радикальные программы чисто политического характера примечательны двумя обстоятельствами. Во-первых, они имеют идеологическое обоснование - нигилизм, особенно ярко проявившийся в писаниях Д. Писарева, отвержение традиционных ценностей, т. е., в сущности, антиисторический и антикультурный протест. Кроме того, они содержат в себе призыв к полному отвержению традиционных религиозных ценностей (в этом отношении наиболее показательна программа М. Бакунина, первый пункт которой утверждал, что радикальное освобождение личности возможно только на путях тотального атеизма1).

Таким образом, эпоха «Великих реформ» была не только временем значительных политических, экономических, социальных сдвигов, но вообще эпохой, как точно замечает прот. Г. Флоровский, «переслаиваний» русского общества и всего русского народа . Эта мысль отчетливо звучит в статье И. С. Аксакова 1883 г.: «Уничтожение крепостного права выдернуло, так сказать, из-под самого главного орудия общественного строя, из-под дворянского сословия, ту историческую вековую основу, на которой оно сидело. «Ста тысяч полицеймейстеров» в виде помещиков - чем так гордилась Екатерина II - как бы не бывало. Образовался провал, и многое повисло на воздухе. Кое-как, на скорую руку созданными земскими учреждениями, никого пока в своем настоящем виде не удовлетворяющими, поспешно заткнули эту пустоту; но тем не менее великий социальный переворот, совершенный Александром II, поколебал всю правительственную систему, созданную петербургским периодом русской истории, с его бюрократической, канцеляр-ско-полицейской опекой» .

1860-е гг. - время начала великого противостояния, время общего кризиса русской жизни, главными проявлениями которого стали кризисы социально-экономический, социально-политический, культурный и, наконец, религиозный. С одной стороны, Молох цивилизации, идол, которому, как замечает В. Н. Ильин, во времена Л. Н. Толстого «молились все и к которому стремились «приспособить» и христианство»4. С другой стороны, само христианство имело опасную тенденцию превратиться в риторику, которую никто серьезно не принимает. Переслаивание, о котором говорит прот. Г. Флоровский, - это деление, даже раскол внутри общества, который происходил на почве выбора средств для разрешения указанных кризисов - всех или некоторых.

Вот та почва, на которой рождается русская интеллигенция, решающая принципиальный вопрос эпохи: как жить свято? Здесь уже присутствует главный при 45 знак религиозного кризиса: стремление к жизни моральной, святой, сочетается с отсутствием опоры на христианское предание, игнорированием ориентации на «церковно-историческую магистраль» , что в жизни приводит к индивидуальным кризисам и срывам. С одной стороны - наличие религиозного поиска, сохранение глубинной религиозности, с другой - поиск выхода для нее, поиск нового способа и формы религиозной реализации.

Указанная эпоха имела несколько важных черт. Одной из ее ярких особенностей является рождение русского нигилизма, отрицающего в первую очередь культуру и историю и настойчиво навязывающего просвещенческий идеал упрощения жизни, упрощенчества, возвращение к псевдо-естественности и природе. Таков культурно - исторический фон будущей проповеди Л. Н. Толстого.

Затем это морализм, принимающий часто тотальный характер. Рождается потенциальное недоверие к культуре, которая приобретает статус чего-то очень сложного, что реально не нужно для жизни и в то же время рождает чувство неправедного обладания, вины перед своим собственным народом.

Основные аспекты деятельности В. Г. Черткова после высылки из России

Однако совершенно очевидно, что достаточно низкий процент переходов из православия в другие исповедания был связан не столько с верностью «вере отцов», сколько с общим религиозным индифферентизмом, равнодушием вообще к религиозным вопросам.

В этой ситуации особенно актуальным становится вопрос об отношении к антигосударственной и антицерковной деятельности Л. Н. Толстого правительственных органов. В первую очередь здесь важна фигура К. П. Победоносцева. Более подробно оппозиция «Л. Н. Толстой - К. П. Победоносцев» будет рассмотрена в последней главе данной работы, сейчас следует сделать только несколько замечаний общего характера.

Многие современники К. П. Победоносцева, а также часто и авторы современных научных исследований без достаточных оснований делают его ответственным за формирование вероисповедной политики русского государства последней четверти XIX. Очень часто на К. П. Победоносцева возлагается исключительная ответственность за все «государственные» грехи, в том числе за отлучение Л. Н. Толстого от Церкви и за срыв созыва Поместного Собора Русской Православной Церкви в начале XX в. Обсуждение проблем, подобных последней, выходит за рамки данной диссертации. Однако следует заметить, что взгляд обер-прокурора Св. Синода на вероисповедную политику русского государства имеет свою специфику, которую невозможно не учитывать при исследовании вопроса о значении проповеди Л. Н. Толстого для России конца XIX -начала XX в.

К. П. Победоносцеву был глубоко чужд абстрактный взгляд на проблему веротерпимости и свободы совести, оторванный от реальных историко-культурных корней. Не веротерпимость вообще, пригодная для всякого человека, гражданина Германии, Англии, России или Соединенных Штатов Америки, а конкретная государственная политика, основанная на социокультурных реали ях - вот его установка. В российских условиях, в государстве занимающем огромную территорию и включающем в себя в качестве граждан сторонников самых разных конфессий, эта политика должна заключаться в тесной связи самодержавного государства и Церкви, в активной государственной поддержке церковной жизни, поддержке, которая должна носить характер преемства, в подчеркивании особой, уникальной роли Церкви в российской истории.

В реалиях российской жизни без государственной поддержки свобода совести, был убежден обер-прокурор Св. Синода, превратится в свободу абсолютного произвола и даже насилия над личностью, так как русская политическая и церковная история не выработали эффективных моделей, механизмов и способов ограничения такого произвола. Фактически К. П. Победоносцев утверждал, что если свобода убеждений человека, религиозная жизнь его духа не могут быть никем ограничены, то свобода внешних проявлений этой жизни (в первую очередь прозелитизм, а также богослужебная жизнь, которая часто для сектантских групп становится в России способом саморекламы и, следовательно, того же прозелитизма) должна быть ограничиваема государственными институтами .

В России, был убежден К. П. Победоносцев, в отличие от европейских государств и Соединенных Штатов Америки, имеющих многовековые традиции демократизма и либерализма, так называемое законодательное закрепление свободы совести будет фактически обесценено административным произволом на местах и приведет к хаосу: существующие в законе правовые нормы только создадут иллюзию благополучия. Для обер-прокурора Св. Синода свобода веры была не предметом политических спекуляций, а вопросом высочайшего мировоззренческого статуса: он видел и понимал, что очень часто в условиях русской политической жизни сторонниками вероисповедных свобод были люди, не верившие ни во что и преследовавшие свои собственные цели. Именно поэтому К. П. Победоносцев выступил противником обсуждения вопроса о свободе совести в 1905 г. Итогом этого обсуждения, как известно, и стал манифест 17 апреля 1905 г., провозглашавший законодательно основы веротерпимости в России".

Исходя из убежденности в принципиальной невозможности отделения Церкви от государства в России, обер-прокурор Св. Синода именно на этой аргументации основывал последовательную, но далеко не всегда убедительную апологию существовавшей в России системы церковно-государственных отношений. Именно поэтому К. П. Победоносцев до конца жизни скептически относился к идее восстановления патриаршего церковного управления, так как пола ал, что эта реформа нанесет неисправимый вред не только этой системе в целом, но и самому русскому государству, фактически приведет к разрушению русского государственного строя. Не будем сейчас обсуждать вопрос о том, насколько он был прав в этом, заметим, что такая позиция не нашла поддержки у большинства его современников, в том числе и выдающихся церковных деятелей, стремившихся к обновлению церковной жизни. Однако важно, что взгляды обер-прокурора неизменно, до начала XX в., находили поддержку у императоров Александра III и Николая П.

Такая точка зрения была глубоко чужда Л. Н. Толстому. Все его произведения, связанные в той или иной степени с вероисповедной проблематикой и исполненные обличительного пафоса, пронизывает идея несоответствия существующей в России системы государственного контроля над вероисповедной свободой самым глубоким потребностям человеческого духа. Нужно учитывать при этом, что данный тезис должен рассматриваться в контексте общего взгляда писателя на государство и его институты как абсолютное зло, которое подлежит «мирному» разрушению. Л. Н. Толстой совершенно серьезно полагал, что люди, «исповедующие истинную христианскую религию, зная, что они дошли до известной степени ясности и высоты религиозного сознания только благодаря непрестанному движению человечества от мрака к свету, не могут не быть веротерпимы», потому что, встречая на своем пути несогласные со своими верования, они «не только не осуждают и не отбрасывают их, но радостно приветствуют, изучают» и т. д. (ПСС. Т. 34. С. 293).

В этом высказывании обращают на себя внимание два обстоятельства: во-первых, противоречивость и непоследовательность этой установки в жизни самого Л. Н. Толстого, который часто был нетерпим к чужим взглядам, особенно если последние были облечены в форму традиционного православия. Во-вторых, удивляет оптимистический, «младенческий» (по выражению В. В. Розанова) взгляд на человека, то, что выше было квалифицировано как «антропологический оптимизм», - убежденность в том, что нравственный прогресс является реальностью исторической жизни человечества и вот уже сейчас, в начале XX в., приносит свои плоды.

Происхождение, смысл и историко-канонические особенности синодального акта 20-22 февраля 1901 г

Однако в начале 1860-х гг. эти выводы ясно не проявились в его сознании, они не были отрефлексированы, в письмах 1861-1862 г. нет никакой озлобленности по отношению к Церкви, Л. Н. Толстой даже упоминает, что вместе со священником, преподававшим в яснополянской школе, составляет план занятий по Закону Божьему, включая рассказы о церковных праздниках, Таинствах и литургии. Кроме того, он с большим одобрением рассказывает о студентах, которые вели преподавательскую работу с детьми, и подчеркивает, что все они сначала приезжали «с рукописью Герцена в чемодане и революционными мыслями в голове», но через неделю сжигали рукописи, выбрасывали из головы революционные мысли и учили детей священной истории, молитвам и раздавали детям Евангелие . Толстой не верит ни во что из того, чему учит Православная Церковь, и в то же время ненавидит и презирает неверие и не представляет себе ни жизни, ни особенно смерти без веры (апрель 1876 г.) .

Хорошо известно, что Л. Н. Толстой предпринял попытку стать членом Церкви: в определенный период жизни он регулярно посещает богослужение, не пропуская ни одного воскресного дня, строго постится, и приучает к этому сво-их детей , и даже укоряет «бабушку» за несоблюдение поста, заметив, что «когда принадлежишь к церкви, наименьшее, что можно сделать, это следовать ее уставам»4. И жена писателя, С. А. Толстая, подчеркивает в своем дневнике, что характер Толстого все больше и больше меняется, он делается терпеливее - «эта вечная, с молодости еще начавшаяся борьба, имеющая целью нравственное усовершенствование, увенчивается полным успехом»5. Сам Л. Н. Толстой в своих дневниках этого периода отмечает, что главная причина духовного разлада - разума и совести - ликвидирована, разум перестал противиться его вере.

В этот период в своем понимании сущности христианства Л. Н. Толстой был очень близок тому глубокому взгляду на Предание, которое характерно для богословского ренессанса XX в. Говоря о самых насущных вопросах сердца, Л. Н. Толстой указывает, что самый убедительный ответ на эти вопросы дает не человеческий разум и человеческое слово, а нечто большее, вся совокупность жизни, то, что Толстой называет «действиями». Все человеческие верования основаны не на словах, а на предании (в единственном числе!). Это предание служит «единственным ответом на вопросы сердца», причем важно, что критерием для оценки истинности этого предания не может служить понятие «смысл», которое применимо не к преданию, а к многочисленным отдельным преданиям .

Подводя итог этой части работы, следует констатировать, что Л. Н. Толстой так и не сумел преодолеть тот барьер в восприятии евангельского христианства, который в первую очередь был связан с особенностями его личной религиозной биографии, нашедшей достаточно полное отражение в переписке с А. А. Толстой. В конце жизни Л. Н. Толстой подвел своеобразный и печальный итог своих отношений с гр. А. А. Толстой, записав в воем дневнике 8 марта 1910 г.: «Читал записки Александры Андреевны и испытал очень сильное чувство: во 1-х, умиления от хороших воспоминаний, а 2-е, грусти и ясного сознания того, как и она, бедная, не могла не верить в искупление et tout le Tremblement2, потому что, не веря, она должна была осудить всю свою жизнь и изменить ее, если хотела бы быть христианкой, иметь общение с Богом. Люди нерелигиозные могут жить без веры, и потому им незачем нелепая вера, но ей нужна была вера, а разумная вера уличала ее. Вот она и верила в нелепую, и как верила! 3-е, еще то испытал, это сознание того, как внешнее утверждение своей веры, осуждение других - как это непрочно, неубедительно. Она с такой уверенностью настаивает на своей и так решительно осуждает; в 4-х), почувствовал и то, как я часто бывал не прав, недостаточно осторожно прикасаясь к чужой вере (хотя бы в науку)» (ПСС. Т. 58. С. 22-23).

Важнейшим фактором, оказавшим влияние на всю жизни писателя, было его знакомство, возможно с детства, с Оптиной пустынью. Именно к 1877 г.. т. е. к периоду сближения с Церковью, относится очень важная с точки зрения обсуждения истории духовного переворота поездка писателя в Оптину пустынь.

Об Оптиной пустыни в жизни Л. Н. Толстого нужно сказать особо. Этот монастырь имел для него исключительное значение, он был связан с семейными преданиями, в нем похоронена его родная тетка, А. И. Остен-Сакен. которая бывала, по свидетельству жены писателя, С. А. Толстой, там ежегодно ; рядом с ней в 1851 г. в Оптиной была похоронена ее двоюродная сестра, гр. Е. А. Толстая, урожденная Ергольская, родная сестра Т. А. Ергольской, свекровь родной сестры Л. Н. Толстого, М. Н. Толстой; обе могилы находятся за алтарем Введенского собора. Недалеко от Оптиной подвизалась в монашеском делании и сама М. Н. Толстая. В своей биографии жена писателя, С. А. Толстая, подчеркивает, что «детям Толстым было внушено особое благоговейное чувство к Оптиной Пустыни и ее старцам» .

Оптина пустынь была местом постоянного паломничества представителей старшего поколения семьи Толстых. Примечательный факт: Л. Н. Толстой, воспринимавшийся монахами пустыни как отступник, отлученный от Церкви, бывал в Оптиной чаще, чем любой другой русский писатель (конечно, за исключением К. Н. Леонтьева, который после своего обращения часто бывал, а с 1887 г. в течение четырех лет проживал в монастыре). Эта оптинская «закваска» жила в душе писателя даже тогда, когда его отношения с Церковью приобрели черты жизненной катастрофы: 19 апреля 1909 г. в дневнике Толстой записал сон о том, как кто-то передает ему письмо оптинского старца, который пишет, что не может ничего советовать и никого учить (ПСС. Т. 57. С. 50). Конечно, в этой записи может проявляться и свойственная Толстому видеть в чужом свое, но действительно иногда складывается впечатление, что всю жизнь он вел с оптинскими насельниками диалог о волновавших его вопросах.

Трудно точно сказать, сколько раз в общей сложности писатель посещал Оптину пустынь. В юбилейном Полном собрании сочинений Л. Н. Толстого в примечаниях к его дневникам говорится только о тех посещениях писателем монастыря «в зрелом возрасте» (ПСС. Т. 58. С. 567. Примеч. 1595), которые нашли отражение в записях самого Толстого и в воспоминаниях различных лиц. Таким образом, о детских поездках в Оптину достоверной информации у исследователей нет. Существует вполне вероятное предположение, что впервые писатель побывал в монастыре в 1841 г., именно на отпевании А. И. Остен-Сакен. Однако, как указывает в своих воспоминаниях Д. П. Маковицкий, во время своего последнего пребывания в Оптиной пустыни писатель сообщил ему, что несколько раз бывал здесь у своей тетушки А. И. Остен-Сакен1. Итак, о ранних посещениях монастыря Л. Н. Толстым нет сведений, но зато многое известно о других его поездках.

Первая «зрелая» поездка писателя в Оптину пустынь состоялась летом 1877 г. вместе с Н. Н. Страховым. Писатель два раза встречался со старцем Амвросием, который, по отзыву Н. Н. Страхова, произвел сильное впечатление на Толстого

Похожие диссертации на Историко-культурный контекст дихотомии "Русская Православная Церковь - Л.Н. Толстой"

Социокультурные основы восприятия цвета в костюме как проявление национального своеобразия: историко-культурный контекстАндросова Элина Михайловна

Чарльз Диккенс в историко-культурном контексте АнглииКолос Ольга Николаевна

Музей в контексте историко-культурной среды : На материале Рязанской губернии XIX - начала XX вв.Кречетова Ольга Сергеевна

Теоретические идеи и художественная практика Огюста Родена в историко-культурном контексте Франции XIX века Автайкина Лариса Юрьевна

Предпринимательская деятельность купечества России в историко-культурном контексте XVIII - начала XX вв. Резонова Венера Михайловна

От восприятия музыки к музыкальному восприятию (Историко-культурный контекст) Исаева Светлана Александровна

Место и роль фантастического в историко-культурном контексте : От архаического мифотворчества до постмодернизмаТрушникова Екатерина Леонидовна

Образ Советской России в творчестве американских писателей и публицистов в историко-культурном контексте 1917-1991 гг.Третьяченко Елена Александровна

Городская среда Вятки конца XIX - начала XX вв. в историко-культурном контекстеДождевых Светлана Михайловна

Традиционные музыкальные инструменты в историко-культурном и символическом контекстах : на примере русских гуслейУсков, Александр Сергеевич