Содержание к диссертации
Введение
1 глава. Характеристика источника 9
2 глава. Историографический обзор 31
3 глава. Теоретическое осмысление эмпирического знания у Гиппократа и Галена..Попытки реконструкции истоков... 56
1. Круг понятий и попытка воссоздания пути формирования гуморальных воззрений в догиппократовский период 58
2,Общие положения гуморальной теории 70
3. Дальнейшее развитие представлений об основополагающих жидкостях. Гуморальная теория в трактовке Галена 76
4.глава. Древние греки: от общих размышлений над причинами болезней к конкретным диетическим рекомендациям.
1. Попытки рациональной этиологии болезней 97
2,Общие диетические предписания древних греков, направленные на предотвращение болезней. 114
3.Наиболее общие положения диетических теории Корпуса Гиппократа 126
4. De alimentorum facultatibus: основные положения... 139
5. De alimentorum facultatibus: общая классификация.. 146
5 глава. О физической культуре как основной части диететики древних греков (по Корпусу Гиппократа и трактату Галена «Призыв к изучению медицины»).
1. Воздействие физических упражнений на организм. (Гиппократ «О диете» I, 35) 158
2. Эстетическая сторона занятий профессиональным спортом (Гален «Призыв к изучению медицины», «Протрєгстік*о<; єя iaTpiicf|v») 162
3. Диета атлетов 173
Заключение 180
Библиография 190
- Круг понятий и попытка воссоздания пути формирования гуморальных воззрений в догиппократовский период
- Попытки рациональной этиологии болезней
- Воздействие физических упражнений на организм. (Гиппократ «О диете» I, 35)
Введение к работе
Среди источников по истории древней Греции выделяется комплекс текстов, традиционно причисляемых к трудам Гиппократа, великого врача, жившего в V-IV в.до н.э. Единообразия в этом источнике / медицинского знания не существует. В Корпусе встречается несколько разных групп более или менее близких трактатов: сколь близки или далеки друг от друга эти тексты - отдельный вопрос, рассмотрение которого выходит за рамки настоящего исследования. Очевидным является, однако, тот факт, что внимание всех текстов Сборника в большей или меньшей степени сосредоточено на восстановлении здоровья или на его поддержании.
Данный источник - наиболее известный из сохранившихся текстов Cf I «науки диететики», создание которого приписывается Гиппократу Асклепиаду, легендарному врачу с острова Кос. Нам не известно как /-—/ выглядели все более ранние памятники этой группы текстов, каковы были их языковые особенности, какие темы они в себя включали. Строго говоря, мы не можем даже с уверенностью сказать, каково было их количество. О большинстве из них мы узнаем непосредственно- из используемых нами источников. Можно лишь догадываться, что этот самый значительный из известных нам памятников медицинской науки в действительности не был первым в своем роде: совершенно очевидно, что за ним стоит длительная традиция, связанная с темой диететики. Сведения о существовании подобной науки сохранились в поздней литературе (Гален, Цельс, Соран), в художественно-философских текстах (Платон), в исторических источниках (Геродот, Страбон). Однако по стечению обстоятельств именно этот, основной для нашей темы текст, дошел до нас
целиком. Действительно, он является базовым среди близких ему памятников более позднего времени: все они и тематически, и в плане лексики в большей или меньшей степени ориентированы на Корпус. На него ссылается огромное количество авторов, из него заимствуются фрагменты, терминология, наконец, общая система представлений о диететике. Гиппократ оказывается таким же символом традиции для текстов по медицине и диететике как ее составляющей, как Гомер - для эпических произведений, как Геродот - для трудов по истории, Аристофан - для греческих комедий, Цицерон - для риторической литературы.
Корпус Гиппократа находится в одном ряду с другими текстами не
сколько практического, столько теоретического содержания, так или иначе
связанными с гуморальными воззрениями. /}
С одной стороны, эта традиция представлена комплексом более
поздних медицинских источников, таких как Гален, Эроциан, Аль-Фараби,
Ибн Сина и т.д. С другой же стороны, литературными и философскими (к
примеру, Аристотель) произведениями и памятниками
естественнонаучной мысли, куда вошли все произведения натурфилософов, досократиков (Анаксимандр, Эмпедокл, Фалес, пифагорейцы).
Практическое использование трактатов Гиппократа для исторического исследования обыкновенно сталкивается с целым рядом проблем, связанных как с общей спецификой древнегреческих медицинских источников, так и с особенностями конкретно этого текста. В Корпусе практически отсутствуют такие биографические ориентиры, которые позволяли бы связывать тексты Сборника с конкретной личностью или даже отдельной медицинской школой. Точно так же и данные о времени составления трактата, не считая номинальной связи с Гиппократом, не позволяют безоговорочно относить его к конкретному
периоду греческой истории. Идеи о том, что данный текст не соотносится с каким-либо конкретным лицом или же лицами, но является общим изложением врачебной мудрости, появились в историографии очень давно. Современными же учеными памятник обыкновенно рассматривается скорее как теоретическое, нежели практическое сочинение.
Хронологический диапазон греческой истории, для изучения которой привлекается Корпус Гиппократа, чрезвычайно широк: от догиппократовского периода и вплоть до эпохи раннего христианства. В исследованиях по истории древней Греции к сведениям этого источника обращаются чрезвычайно редко и в узко специальных случаях. Опираясь на его материал, обычно делают выводы о характере заболеваний, отношениях врача и пациента и положении врача в греческом обществе и т.д. Но, прежде всего, этот текст рассматривается историками как основной источник информации об уровне развития медицинских знаний в древней Греции. При этом стоит заметить, что вплоть до настоящего момента единой точки зрения на вопрос о времени появления источника в историографии так и не существует.
Традиционно среди историков текст Корпуса считается мало информативным источником. Следует в этой связи только оговориться относительно переписки Гиппократа, занимающей большую часть приложений к Корпусу. Хотя эти произведения вне всякого сомнения подложны, они содержат большое количество бытовых подробностей, которые являются подлинными отпечатками эпохи и по/сему должны сообщать источнику ценность в глазах историков. Вследствие этого практически нет таких немедицинских исследований по истории мысли или по истории быта и нравов древней Греции, в которых не использовались бы данные этого памятника. Однако представляется
очевидным, что, несмотря на колоссальное количество самых разноплановых историкомедицинских и филологических работ, все они в чем-то оказываются похожими друг на друга. Прежде всего, тем, что редко в каком исследовании ставится проблема метода работы с текстами такого рода. Методами данного исследования являются как общенаучный, так и конкретно-исторический. Для наиболее полного раскрытия темы был использован метод междисциплинарного исследования, который позволил более тщательно« проработать исторические факты источников, находящихся на стыке истории,, философии, истории медицины, медицины и филологии. Создается впечатление, что именно отсутствие четко разработанной методологии исследования «научных» медицинских источников в целом порождает в историографии относительное единообразие достигаемых результатов вне зависимости от исходных положений (дата составления: текста, авторство, лексикостилистическое единство, уровень развития практических медицинских знаний и пр.). В этой связи представляется целесообразным предварить не только само исследование, но даже формулировку его целей и задач и саму постановку проблемы кратким историографическим экскурсом, позволяющим в общих чертах определить наиболее характерные положения, оформившиеся в связи с текстом Корпуса Гиппократа в исторической науке.
Нельзя не заметить, что в литературе по Корпусу Гиппократа сложился некий парадокс. Фундаментальные работы по древнегреческой истории медицины, равно как исследования частных ее вопросов,, привлекая нужные сведения из источника, как правило, обходят вниманием теоретические аспекты, поставленные в Корпусе. Устоявшийся подход историков к данному источнику справедливо можно было бы определить как утилитарный: каждый исследователь заимствует из текста
лишь те сведения, которые в большей или меньшей степени соответствуют его собственным взглядам на сущность развития практической медицины в древней Греции. Общая же система теоретических представлений, лежащих в основе Корпуса, равно как и целый комплекс источниковедческих вопросов, тем самым, остаются за пределами внимания. Зачастую это влечет за собой превратное толкование сведений, предоставляемых памятником. Иначе обстоит дело с исследованиями другого плана: работы текстологического характера ограничивают круг своих интересов проблемами стиля и структуры составляющих памятника, оставляя содержание трактатов без должного внимания. Теоретические вопросы, поднимаемые авторами Корпуса, образ их мыслей в связи; с переходом медицины от стадии просто целительства к уровню научного знания либо не принимаются во внимание, либо критикуются, как не содержащие рационального звена. Такая однобокость при изучении источника не может не броситься в глаза.
Следует подчеркнуть, что практически все тексты естественнонаучного направления на протяжении целых исторических эпох связаны между собой наличием сходных представлений о составе живых организмов и всего окружающего мира. Нелепо, конечно, было бы предполагать, что за столь долгий период времени эти космогонические концепции оставались неизменными. В то же время, очевидно, что и соответствующие части трактатов, и данные предшествующих источников, и более поздние тексты, восходящие к Корпусу Гиппократа, и даже независимо от нашего текста появившиеся в других странах источники в общих чертах рисуют схожие теории. Само собой разумеется, в более поздних текстах по сравнению с текстами более ранними что-то меняется, привносятся новые детали, в силу различных обстоятельств отсутствовавшие в традиции прежде, добавляются новые детали,
появляется новая терминология, расставляются смысловые акценты. Однако общая идея, в соответствии с которой «строится» цельная гуморальная концепция и на базе которой разрабатывается диетическая теория, переходит из текста в текст. Чем можно объяснить такое постоянство? Наиболее здравой кажется мысль о том, что, не придавая значения мелким деталям, тексты по возможности стремятся сохранить саму общую первичную космогоническую идею в относительно первозданном виде. Иными словами, намеренная консервация базовой концепции о первоэлементах является отличительным признаком целого пласта источников по естественной истории в целом и медицине в частности.
* * *.
В центре всего исследования стоит проблема теоретического обоснования диететики как составной части общей концепции диететики, включая ее практическую проработку. Задачей нашей работы является разработка комплекса проблем, в числе которых осмысление теоретических основ; обобщение эмпирического опыта, накопленного в процессе практических наблюдений; примеры конкретных практических рекомендаций. Важным представляется понять, в каком отношении находятся диетические концепции Гиппократа и Галена, чем они отличаются, что нового было привнесено Галеном в качестве последователя Гиппократа. Чтобы разобраться с кругом поставленных проблем, необходимо восстановить этапы становления и эволюции диетических теорий в их практическом и, что очень важно, в теоретическом аспектах. Что есть диететика, теоретическая наука или ряд практических рекомендаций? Нахождение однозначного ответа на данный вопрос было бы явной модернизацией. В рамках данного исследования мы лишь попытаемся найти возможные варианты ответов. Не менее
интересным и полезным для нашей работы кажется проведение изучения диететики как комплексной системы, направленной на поддержание здоровья, останавливаясь на разных ее составляющих (питание и физическая активность).
Круг понятий и попытка воссоздания пути формирования гуморальных воззрений в догиппократовский период
Обращаясь к изучению истоков научной мысли, необходимо четко» представлять, что научное познание древних не было строго подчинено неким утилитарным целям58 последовательно, не должно оцениваться лишь по тому, насколько оно содействует их достижению. Относительная самостоятельность познавательной деятельности выдвигает на первый план поиски истины, а; предметнопрактическая деятельность начинает рассматриваться лишь как одно из возможных средств установления истины.. Одним из таких способов установления истины явилась гуморальная теория.
Гуморальная теория59 уходит корнями в учения натурфилософов «Пері фг)стід». Она была впервые обоснована Гиппократом и он положил ее в основу своего терапевтического метода. Автор данной работы попытался предпринять изучение теории, в начале определив ее связь с досократиками. Кажется вполне естественным познакомиться с трактовкой учения о жидкостях Гиппократа Галеном, ведь именно в его трудах теория получила окончательное завершение. Цель данной части исследования - проследить по трудам ранних греческих философов истоки теории и изложить взгляды на эту теорию великого врача и философа древности Галена. В своем исследовании мне хочется выйти за границы документированного описания индивидуальных событий прошлого, и по возможности отказаться от оценки этого прошлого с определенных современных ценностных позиций. Мне, как историку, хочется стремиться к объективности, хотя я допускаю, что реализация этих замыслов подспудно может обнаруживать субъективную подоплеку. В попытке непредвзятого анализа мне помогает и то обстоятельство, что данная тема очень мало изучена.
Отсутствие подробных историографических обзоров и ссылок легко объяснимо, если принять во внимание источниковедческую цель данной работы и фактическую непопулярность проблематики. К тому же полезность ранних медицинских теорий и натурфилософских выкладок не раз подвергалось сомнению и даже полностью отрицалось.
Динамика физиологического холизма отразилась в разных гуморальных теориях, которые были общими для многих стран, например, таких как Индия61, Китай62, и конечно, Греция и Рим63, следовательно гуморальные представления не могли быть полностью однородными и не нести отпечатков эпохи и места.
Подходя непосредственно к разбору научного понятийного аппарата древних греков, следует обратить внимание на определенные нюансы.
Так, при развитии познания, в том числе научного, часто совершается перенос, экстраполяция отдельных понятий и целых синтагм на новые объекты. Более подробным разбором этого вопроса мы займемся позже, на данном этапе лишь укажем на такие примеры, как перенос понятий «сила», «сок», «жидкость», «желчь», «флегма» и другие из обыденного языка в медицинскую теорию. Подобные процессы всегда характеризуются определенными моментами. Перенос синтагм в новую область сопровождается частичным переносом прежних значений и смыслов. Это отчасти мешает адекватности понимания, но в тоже время позволяет увидеть в новой области связи, свойства и отношения, которые иным образом вряд ли удалось бы обнаружить. Понятие прежней синтагмы трансформируется, наполняется новым смыслом и значением. Этот смысловой перенос следует обязательно иметь ввиду при нашем исследовании.
Таким образом мы непосредственно подошли к вопросу языка. Язык медицинской науки времен Гиппократа - это язык естественный, язык повседневного общения. При этом он обладает всеми достоинствами и недостатками естественных языков. К первым принадлежат яркость, образность, выразительность; ко вторым - терминологическая многозначность и концептуальная неоднородность. Эта двойственность связана с особой гносеологической «оборачиваемостью». Итак, не упуская из виду все вышеупомянутые замечания, приступим к рассмотрению имеющегося у нас материала.
1. Круг понятий и попытка воссоздания пути формирования гуморальных воззрений в догиппократовский период.
Куда уходит корнями гуморальная теория? Этот вопрос нельзя оставить без внимания. Если и можно сказать, что Гиппократ явился автором гуморальной теории, то нужно отметить, что он неизменно базировался на доминирующих научных теориях своей эпохи. Так гуморальная теория Гиппократа, объясняющая причины болезней и определяющая лечение, включила в себя теории о мироустройстве философов-досократиков64.
Теперь остановимся на выявлении внутреннего механизма теоретического осмысления действительности. Это нам необходимо, чтобы не запутаться в обилии часто противоречивого на первый взгляд материала. Под внутренним механизмом нами подразумевается набор процедур и операций, которые применяются в процессе создания системы знаний и которые по существу и задают структуру теоретического исследования. Для медицинской эпистемологии имеет принципиальное значение способность этой дисциплины выдвигать наряду со своими специфическими проблемами и общегносеологические вопросы.
Попытки рациональной этиологии болезней
Современное общественное мнение нередко придерживается идеи, что пока человек пребывал в первобытном состоянии и жил беззаботно, наслаждаясь дарами окружающей его природы, здоровье его оставалось неизменно цветущим и никакие болезни его не беспокоили. Недуги же напали на человечество только тогда, когда оно осознано вступило в противодействие с природой, в результате чего случились расстройства в питании и различные нарушения целостной сущности человеческого организма. Так полагали Руссо, Локк,, Дидро и др. По мнению этих деятелей, потребности современного человека в комфорте есть искусственно выдуманные потребности, что противоречит их status naturalis.
Этот взгляд на происхождение болезней не так свеж, как может сперва показаться. Еще французский мыслитель Жан Жак Руссо говорил о болезнях: «Природа не знает этих злейших врагов человеческого счастья, почти все они созданы нами самими и являются печальным плодом противоестественных отношений нашей среды. Можно сказать, что история гражданских обществ есть в то же время история человеческих болезней».91
Нельзя не признать, что в этом подходе есть свое рациональное зерно. Однако не следует опускать из вида громадное количество таких болезней, которые ни в коей мере не обуславливаются современным образом жизни, а напротив, зависят от окружающих природных условий и самых разнообразных атмосферных явлений. И чем глубже мы заглядываем в древнюю историю, тем чаще видим, что источником болезней сплошь и рядом служат естественные природные явления, над которыми человек не властен. Здесь и землетрясения с их вредоносными испарениями, и наводнения с остающимися после них гниющими болотами, и различные проявления воздушных стихий.
Но это все рассуждения человека современного нам общества, которые не бесполезно сопоставить со взглядами древних мыслителей. Нас интересует вопрос о том, как сами древние врачи, философы, поэты и даже историки смотрели на причины возникновения различных недугов. Попробуем в этой проблеме разобраться.
В том, что крепкое здоровье ценилось древними как наивысшее благо, сомневаться не приходится. В своей третьей пифийской песне знаменитейший греческий поэт 5-го века Пиндар пишет утешение в болезни Гиерону Сиракузскому. В этой песне поэт выделяет «ценнейший дар богов смертным» «двойное благо»: Золотое здоровье и песню, Сверкающую венками от пифийских побед ( 4с.70-75).
Таким образом, отменное здоровье по своей значимости ставится даже перед победой в спортивных состязаниях.
Пиндар раскрывает нам значимость медицины и попутно рассказывает о характерных заболеваниях своего времени, не забывая указывать и на причины их возникновения. И хотя великий поэт оперирует мифическими для нас образами, общая картина остается ясной.
Так сын Аполлона и смертной женщины Асклепий, будущий бог врачевания, отправляется своим отцом в обучение магнесийскому кентавру. Этот кентавр учёт юношу врачебной науке: }__
Исцелять живущих от страдальных недугов. Далее идет перечень наиболее распространенных болезней древности: изъязвление тела, раны, полученные в бою, и болезни, приобретенные в результате тяжелых погодных условий.
Попытки найти рациональную этиологию болезней предпринимались уже задолго до создания Корпуса Гиппократа92. А следовательно, у нас достаточно оснований утверждать, что практический материал был накоплен задолго до Гиппократа и от великого врача и его последователей потребовалось лишь осмысление этого опыта и превращения сырого материала и первых попыток логического объяснения в теоретическое учение93. Необходимость оформления единой концепции назрела и врачи-гиппократики дали ей жизнь.
Геродот (II 77, 4-12) свидетельствует о том, что египтяне применяют очистительные процедуры потому, что считают причиной болезни пишу. Таким образом диетические этиологические модели не были нововведением гиппократиков, но предпринимались и до них. Те же египтяне, по мнению Геродота, являлись самой здоровой нацией благодаря неизменяемости климата, в котором они жили. Гиппократ в своем Корпусе (De aere aquis locis94) отдельно указывает на пагубность для здоровья смен времен года. Для нас же особенно важно стремление историка дать именно рациональное объяснение причинам и болезням.
Итак, отдельные примеры медицинской мысли мы находим и в «Истории» Геродота. Возникновение заразных болезней великий историк объясняет естественными причинами, а не божественными карами, как делали многие его современники и предшественники. Так, по его мнению, чума и дизентерия, поразившие войско Ксеркса, возникли от недостаточного питания. Ведь из-за нехватки продовольствия в пищу персов шли трава, листья и древесная кора. Другой вполне логичной причиной, вызвавшей болезнь, по мнению Геродота, были гниение тысяч непогребенных трупов и плотное скопление войск.
В другом эпизоде историк диагностирует причины совершенно иного недуга. У спартанского царя Клеомена периодически случались припадки бешенства, которые приписывались гневу богов. Геродот же не без; здравого смысла относит их на счет злоупотребления спиртными напитками (Геродот 111,33).
Попытки объяснения возникновения болезней мы можем найти еще у Гомера, владеющего разнообразным практическим материалом.
Примеры осведомленности в области медицины оставил нам и знаменитый комедиограф Аристофан. Он знал о вреде сидячего образа жизни и употребления острых горячительных яств. Такое поведение, особенное свойственное богатым людям, вело к развитию подагры или странгурии, как ее называли древние. Аристофан наделяет этой болезнью комического героя, тем самым призывая не следовать его поведению и побольше двигаться.
Но давайте оставим случайные гипотезы людей несведущих и обратимся к научным теориям профессионалов.
В древней Греции существовало несколько медицинских школ, каждая из которых развивала свою концепцию относительно причин болезней и способов их лечения.
Воздействие физических упражнений на организм. (Гиппократ «О диете» I, 35)
Согласно учению Гиппократа, все физические упражнения делятся на естественные и насильственные: «Естественны упражнения зрения, слуха, голоса и мысли.» (II, 61) К естественным упражнениям относились и прогулки. Они проводились с разной целью и в разное время суток - в утренние часы,, в послеобеденное время и после гимнастических упражнений. Другого рода физическая активность рассматривалась как насильственные упражнения: «Прогулки тоже естественны и, может быть, самые естественные из остальных упражнений...» (II, 62)
Гиппократом не приветствуются как переутомление тела, так и полная бездеятельность. Ведение пассивного образа жизни всячески осуждается, так как оно вызывает обессиливание тела вследствие его увлажнения сверх меры. Душа, как особый орган организма, при сниженной физической активности, не успевает растратить должного количества жидкости, что приводит к расслабленности тела. Труд, наоборот, придает телу крепость. Отдельно рекомендуется сон, но лишь после еды, а не натощак.
Теперь посмотрим, что пишет Гиппократ относительно насильственных упражнений, в разряд которых включается любая намеренная физическая активность и спортивная деятельность. В своем трактате «О диете» автор подробно останавливается на влиянии различных видов спорта на человека, при этом дается подробное объяснение причин и механизма этого влияния. Так, при быстром беге, замечает он, из тела высвобождается влага. Борьба, растирание и подобные им упражнения способствуют расширению пор, в результате чего тело получает излишек «полноты», что затрудняет движение (души, например, и неминуемо приводит к мозговой слабости). Напротив, если человек совершает прогулки после обеда, то душа из всей полученной ранее пищи воспринимает более сухую, что обостряет разум. В том случае, если человек гуляет по утрам, пути души освобождаются от влаги и поры души остаются открытыми. Прогулки после бега рекомендуются для того, чтобы выделенное из организма в результате бега не задерживалось в теле и не примешивалось к душе, не преграждало ее пути и не служило причиной расстройства ее питания. Рвотные процедуры назначаются лишь в случае недостаточного очистительного эффекта от упражнений. Отдельно замечается, что непродолжительные прогулки после обеда не служат иссушению пищи, полученной организмом, но хорошо очищают тело. Недолгий сон после обеда в летнюю пору помогает телу не иссушаться в жаркий сезон. Выполнение же работ натощак осушает тело. Следует отдельно заметить, что осушение тела влекло за собой его истощение.
Особое внимание обращается автором на необходимость регулярных занятий физическими упражнениями. Он подчеркивает, что хорошо тренированные люди лучше справляются со всеми видами работ, однако он предостерегает, что «упражняемое тело утомляется от непривычных работ, а так же и от обычных упражнений, когда их, доводят до крайности». (II, 66)
Бег в прямом направлении и бег огибающий согревают тело; бег с обручем придают телу быстроту и изящество, он рекомендуется людям, потребляющим много пищи и тем, которые едят больше зимой, чем летом. Бег в одежде, рекомендован людям сухим и плотного телосложения, а так же пожилым; двойной бег и поездки на чистом воздухе способствуют похуданию, таким же эффектом обладает и бег с обручем. Резкое качание руками при беге обезвоживает, так же как и бег с обручем; борьба и растирание согревают и увеличивают мышечную массу, при этом борьба на земле в растяжку меньше развивает тело, борьба на пальцах (обычно первый этап состязаний в борьбе), корикомахия (борьба с мешком) и хирономия (борьба, основанная на определенных движениях и гимнастических упражнениях руками) истощают. (II, 63; 64) Следует заметить, что греки боролись либо стоя, в этом случае борцы, упав, снова поднимались на ноги, либо в лежачем положении, когда, упав, они продолжали борьбу на земле до тех пор, пока один из борцов не признавал себя побежденным. Борьбой «в пыли» называлась борьба в лежачем положении, на арене, покрытой пылью или песком. Борьба на пальцах (акрохейрия) предваряла другие виды борьбы, в этом случае борцы хватали друг друга за руки, стараясь сломать или вывернуть пальцы друг друга. Борьба с мешком (корикомахия) велась по следующим правилам: борцы толкали и били кожаный мяч, набитый мукой, песком или косточками инжира и подвешенный к верху. Борьба «в- масле» проводилась стоя, при этом способе борьбы борцы натирали себя маслом.
Гиппократ неоднократно подчеркивает вредность чрезмерных физических упражнений. Он классифицирует это состояние человека не как переутомление, но как заболевание, при котором «упражнения преобладают над пищей». (III, 85) В качестве лечения і предлагается не ограничение всякой физической активности и усиленное питание, как это можно было бы предположить, но ведение образа жизни, направленного,, по-видимому, на общее расслабление организма. Гиппократ пишет, что «для страдающих полезно принимать горячие ванны, спать на мягком, напиться раз или два, но не допьяна, вступать в коитус, когда представляется случай, и отбросить упражнения, исключая прогулки». (III, 85)
Тема здорового образа жизни и связанными с ним тренировками была актуальна в Греции в разные времена. Ей уделяли внимание не только врачи, но и многие другие образованные люди. Согласно Платону116, здоровье заключается в правильном соотношении разнородных частей в организме и является высочайшим благом (Gorgias, 45). Чрезмерная гимнастика приводит к вырождению человеческой природы, примером чему могут служить атлеты, состояние которых располагает ко сну и вредно для здоровья, они «просыпают всю жизнь» и при малейшем изменении привычного образа жизни подвергаются тяжелым недугам (De Legibus II, 140). Самое огромное и благоприятное влияние на здоровье, по мнению Платона, оказывает равновесие между душой и телом. Если душа сильнее тела, то у человека появляется стремление к исследовательской деятельности, которая вызывает потребность в знаниях. Это в свою очередь тф приводит к исхуданию тела. Если же тело довлеет над душой при неразвитых и слабых умственных способностях, то на первый план выступает разнообразная телесная активность, которая влечет за собой душевную черствость и невежественность.. Единственное средство, предполагаемое Платоном для применения в подобных случаях -поддержание равновесия между телесными и душевными движениями. Занимающийся умственным трудом человек должен заниматься и гимнастикой, таким образом заботясь о своем теле, и, наоборот, уделяющий много внимания телесному развитию не должен оставлять занятий умственным трудом, подстегивая свой интерес к музыке, философии и наукам, (Tim., 423-428).
Эстетическая сторона занятий профессиональным спортом (Гален «Призыв к изучению медицины» , «Протре7ткод г% штргктіУ»).
Как уже говорилось, начиная с IV-ro века, в связи с активным проведением греками разного рода игр, основной составляющей которых были спортивные состязания, в среде спортсменов широко распространилась специализация і и профессионализация. Своего апогея і профессионализация спорта достигает в Риме в эпоху гладиаторских боев. Особая актуальность темы диктует и повышенное внимание к ней со стороны римских врачей. Авторитетным врачом-мыслителем, занимавшимся вопросами физического воспитания в Античности, был Гален .В связи с этим не бесполезно будет обратиться к анализу основных идей трактата Галена «Призыв к изучению медицины»1,8, в котором автор обращается к рассуждению о пользе и вреде физической активности для человеческого организма.
