Политика США в отношении КНР (1993-2000 гг. ). Проблемы военно-политической безопасности Лоханин Антон Михайлович

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Условия формирования политики США в отношении КНР.

1. Формирование специфики американо-китайских отношений. с.30-51.

2. Американское общество и его влияние на политику США в Китае. с.52-77.

Глава II. Администрация президента: выработка и проведение политического курса США в отношении КНР с.78.

1. Взаимоотношения США и КНР в годы первой администрации Клинтона с.78-132.

2. Вторая администрация Б.Клинтона: политика «комплексного вовлечения» Китая с. 133-176.

Глава III. Проблемы безопасности в работе конгресса США с.177.

1. Тайваньская проблема в работе конгресса США с. 177-217.

2. Китайский шпионаж в США: расследования конгресса с.218-231.

Заключение с.232-234.

Источники и литература с.235-254.

Приложения с.255-281.

• Формирование специфики американо-китайских отношений.
• Взаимоотношения США и КНР в годы первой администрации Клинтона
• Тайваньская проблема в работе конгресса США

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Изучение проблем американо-китайских отношений представляет несомненный интерес в силу ряда причин.

По окончанию холодной войны США остались единственным государством на планете, располагающим статусом сверхдержавы, превратившись в ключевого игрока на международной арене. Обладая развитой экономикой, мощнейшей армией, будучи лидером целой сети военно-политических союзов по всему миру, США в течение 90-х гг. XX в. предпринимали первые попытки наметить контуры нового мирового порядка, отвечающего потребностям США как сверхдержавы и лидера модернизированного западного мира.

90-е гг. стали для США временем поиска новых ориентиров и целей внешней политики. На фоне постепенного снижения значимости утратившей статус сверхдержавы России, проблемы взаимоотношений с КНР как стремительно развивающейся региональной, а на перспективу и мировой державы, оказались в фокусе внимания американских политиков. Форсированное экономическое развитие, рост политического влияния КНР, перспективы возможных противоречий, обусловили повышенное внимание к ней со стороны США, в результате чего КНР стала сферой приложения новых внешнеполитических подходов, выдвинутых администрациями Клинтона. Изучение формирования американской политики этого периода весьма актуально для понимания развития международных отношений и способствует лучшему осмыслению характера изменения системы международных отношений в 90-х гг. XX века. Понимание логики их развития и конфликтного потенциала одинаково необходимо как для постижения прошлого, так и для прогнозирования будущего столь значимого региона, каким является АТР. Особую значимость изучению проблемы

американо-китайских отношений придает тот факт, что РФ также является

одним из акторов АТР и пытается занять собственную нишу в регионе.

Хронологические рамки исследования охватывают период с января 1993 г. по декабрь 2000 г., что соответствует временным рамкам нахождения у власти первой (1993-1996 гг.) и второй (1997-2000 гг.) администраций Б.Клинтона. Их выбор обусловлен следующими обстоятельствами.

Во-первых, избранный период характеризуется новой попыткой политической элиты США выработать внешнеполитические подходы для эры "после холодной войны", найти адекватный ответ на изменения, последовавшие за развалом биполярной структуры международных отношений и сформировать на их основе конкретный политический курс.

Во-вторых, для американо-китайских отношений период 1993-2000 гг. стал переходным и был насыщен событиями, значительно повлиявшими на отношения двух стран и регион в целом.

Объектом исследования стала политика США по отношению к КНР.

Предметом исследования настоящей работы являются концептуальные основы внешней политики США в отношении КНР и политическая борьба в процессе формирования и реализации внешнеполитического курса администраций Клинтона.

Целью исследования является комплексный анализ динамики позиции США по ключевым проблемам американо-китайского сотрудничества в сфере безопасности в 1993-2000 гг.

В соответствии с поставленной целью автором решались следующие задачи:

Дать характеристику стратегических установок внешней политики США по отношению к КНР.

? Выявить подходы политических сил США к КНР в контексте проблем безопасности.

? Оценить роль конгресса США в формировании политики США по отношению к Китаю.

Дать оценку курса администраций Клинтона в отношении КНР как с

точки зрения национальных интересов США, так и с точки зрения

национальных интересов России.

Методология исследования. Теоретико-методологической основой исследования является принцип историзма, предусматривающий рассмотрение всех процессов и явлений, как в развитии, так и во взаимной и временной связи и обеспечивающий комплексный подход в изучении источников, их компаративный анализ.

Используемое в рамках настоящей работы понятие безопасности, берется в трактовке Закона Российской Федерации от 5 марта 1992 г. № 2446-I «О безопасности»1 и «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 10 января 2000 года №24 . Согласно упомянутым документам безопасность - это «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз», где под жизненно важными интересами понимается «совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства».

В современном мире существует, три основных направления в рамках которых разрабатываются общие теории безопасности. Это - неореализм, неолиберализм и неомарксизм. Однако, учитывая традиционное преобладание среди американской политической элиты первых двух подходов, мы остановимся только на них как методологической основе американской внешней политики.

Неореализм как направление теории международных отношений получил свое развитие с конца 80-х - начала 90-х гг.

Основами неореалистического подхода являются следующие постулаты:

1. Международные отношения имеют анархическую природу, и исходя из этого каждое государство в отстаивании своих интересов должно рассчитывать только на себя (принцип «помоги себе сам»).

2. Главными и единственно значимыми субъектами международных отношений являются государства и их союзы (т.е. отрицается, или принижается значение международных организаций).

3. Взаимодействие субъектов международных отношений носит преимущественно конфликтный характер, поскольку единственным побудительным мотивом международной деятельности государств является преследование своих собственных меркантильных интересов и обеспечение собственной безопасности.

4. Главной целью внешней политики государства является защита национальных интересов, обеспечения национальной безопасности, сохранения статус-кво в системе международных отношений.

5. Средствами достижения внешнеполитических целей государства являются военная сила и межгосударственные союзы (иными словами стратегия и дипломатия).4

Неолиберализм как направление теории международных отношений развивался параллельно неореализму и разделяет следующие положения:

1. Международные отношения имеют анархическую природу. Однако эта анархия может быть значительно ограничена посредством международного сотрудничества, проявляющегося в деятельности международных организаций, увеличении роли мирового общественного мнения и морали.

2. Субъектами международных отношений выступают не только государства, а также межправительственные и негосударственные организации.

3. Взаимодействие субъектов международных отношений все более

и более обуславливается процессами глобализации, усилением взаимозависимости государств.

4. Целями внешней политики государства является защита международной безопасности в той мере, в какой она не противоречит национальным интересам, сохранения статус-кво в системе международных отношений

5. Средствами достижения внешнеполитических целей государства, кроме традиционных военных и дипломатических усилий, служат распространение идеалов либеральной демократии и рыночной экономики, способствующие мирному разрешению конфликтов.5

Важной терминологической особенностью работы можно назвать использование понятия «стабильности» в трактовке, предложенной профессором А.Д.Богатуровым в его работах «Современные теории стабильности и международные отношения России в Восточной Азии в 1970-90-е гг.» и «Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны (1945-1995)»7.

Специфика этого подхода состоит в рассмотрении стабильности как динамической характеристики безопасности, как типа развития системы международных отношений максимально обеспечивающего безопасность стран-участников.

Стабильность, согласно Богатурову, - «определенный тип движения системы межгосударственных отношений; движение относительно плавное, равномерное и предсказуемое, при котором система оказывается в состоянии существовать, воспроизводиться и изменяться, не утрачивая при этом своих базисных характеристик. Стабильность характеризует способность системы

обеспечивать назревшие, необходимые для ее самосохранения перемены,

компенсируя их таким образом, чтобы утрата отдельных элементов или

характеристик не создавала угрозы для выживания системы в целом»8.

В связи с этим уместно будет охарактеризовать обеспечение стабильности как главного средства обеспечения безопасности.

Источниковая база исследования. Основу диссертации составили следующие группы источников: 1) документы администрации президента США, подразделяющиеся на документы аппарата президента, государственного департамента, министерства обороны и центрального разведывательного управления; 2) материалы Конгресса США, состоящие из дебатов палат Конгресса США и документов слушаний их комитетов; 3) периодическая печать; 4) речи и статьи государственных и военных деятелей; 5) мемуарная литература.

Документы администрации президента США. Основная масса документов исполнительной власти США, использованных в работе, сосредоточена в электронных архивах службы публикации документов правительства США (Government Printing Office)9 и была получена по каналам сети Интернет.

К ним относятся документы основных министерств и ведомств США, связанных с проблемами безопасности - аппарата президента, Государственного департамента, Министерства обороны, Центрального Разведывательного Управления.

Документы аппарата президента США представлены, концептуальными документами, такими как «Стратегия национальной безопасности расширения и вовлечения» 1996 года и «Стратегия национальной безопасности для нового века» 1998 года. Эти основополагающие документы являются теоретическим обоснованием внешней политики первой и второй

администраций Клинтона и легли в основу политического курса США по

отношению к КНР.

«Стратегия национальной безопасности расширения и вовлечения» стала амбициозной попыткой демократов сформулировать внешнеполитические приоритеты США в соответствии с реалиями мира после холодной войны. Основанный на постулатах неолиберализма, этот документ характеризуется повышенным вниманием к требующим широкого международного сотрудничества транснациональным угрозам, в то время как отношения с великими державами, бывшие приоритетом в ходе холодной войны, признавались «как никогда ранее конструктивными», а «угроза войны между ними и призрак атомного Армагеддона» - «разительно снизившимися».10 Повышенное внимание уделяется экономическому развитию, признанному неразделимой частью безопасности государства и «центральной целью нашей стратегии безопасности» и распространению демократии как формы государственного правления, которое было объявлено универсальным средством достижения всех стратегических интересов США.11 Стратегия декларирует, что «стабильный и открытый Китай будет скорее стремиться к сотрудничеству с другими странами, вносить положительный вклад в безопасность региона и уважать права и интересы своих граждан», а успех его экономического развития создаст «растущий рынок для американских товаров и услуг».12

Средством достижения этих целей должна стать политика «комплексного вовлечения», призванная вовлечь КНР в международное сообщество в качестве его ответственного члена, развивать двустороннее сотрудничество в сферах общих интересов при постепенном разрешении противоречий в сфере прав человека, распространения оружия массового поражения и торговли.

Особое место документ отводит распространению демократии, которое

признается, наряду с обеспечением военной и экономической безопасности,

третьим фундаментальным стратегическим интересом США.

«Все стратегические интересы Америки, от поддержания благосостояния дома, до профилактики угроз извне, обеспечиваются расширением сообщества демократических наций. Поэтому помощь новым демократическим государствам, сохраняющим верность идеалам демократии, свободного рынка и прав человека - ключевая часть нашей стратегии национальной безопасности» - гласит документ.13

Необходимо особо подчеркнуть, что «Стратегия национальной безопасности расширения и вовлечения», увидевшая свет в конце первого президентского срока Б.Клинтона, представляла собой итог эволюции позиции администрации за более чем трехлетний период и являлась переходным документом.

«Стратегия национальной безопасности для нового века»,14 унаследовав от предшествующего документа видение усиления безопасности, развитие экономики и развитие демократии как основных целей американской внешней политики, характеризовалась значительным смещением акцентов в этом треугольнике. Если безопасности и экономическому развитию, признанными взаимообусловленными и равноценными, по-прежнему придавалось огромное значение, то проблематика борьбы за демократию и права человека явственно отходит на второй план. Распространение демократии более не позиционируется как универсальный путь достижения американских внешнеполитических целей, а раздел, посвященный поддержке демократии, значительно сократился по объему.15

Отдельные документы аппарата президента США, такие как исполнительные приказы президента (executive order), и директивы о президентском решении (presidential decision directive), как, например,

директива №9 «Контрабанда незаконных эмигрантов» от 18 июня 1993 года; были получены с сайта Американской федерации ученых17 - одной из ведущих некоммерческих исследовательских организаций США, занимающейся проблемами международных отношений и безопасности.

Ряд документов администрации президента находятся в свободном доступе на сайте президентской библиотеки Б.Клинтона в Литл-Рок, штат Арканзас.

Ежедневные брифинги пресс-секретаря государственного департамента США, отражающие общение официального представителя госдепартамента с прессой по наиболее актуальным вопросам внешней политики, были получены из постоянного архива официального сайта государственного департамента.19 В работе задействованы брифинги за февраль-апрель 1996 года, касающиеся событий тайваньского кризиса 1996 г. Тексты брифингов не только дают подробное представление о позиции администрации в отношении основных событий кризиса, но и предоставляют возможность судить по вопросам и реакции прессы о настроениях господствовавших в американском обществе.

Документы министерства обороны США представлены в работе концептуальными документами и отчетами министерства обороны перед Конгрессом.

Первая подгруппа источников представлена «Национальной военной стратегией»20 1998 года и «Стратегией безопасности США для Восточно-азиатского и тихоокеанского региона» 21 1998 года. Эти документы конкретизируют военную составляющую стратегии национальной безопасности США применительно к АТР и Китаю. Так, например, «Национальная военная стратегия» констатирует отсутствие «равного

соперника - враждебной силы с равными силами и возможностями» в

настоящее время и в ближайшем будущем. Вместе с тем, несмотря на то,

что в разделе «Региональные опасности» Китай не упоминался среди стран,

представляющих угрозу на данный момент, стратегия указывает на

возможность возникновения опасности со стороны неких крупных

региональных держав. Обладание «растущим доступом к богатству,

технологиям и информации дает этим странам большие военные

возможности и влияние», что может подвигнуть их «к попытке доминировать

в регионе, запугивать друзей и союзников США, преследовать интересы

враждебные американским, и разрабатывать ассиметричные военные

способности, включая атомное, биологическое и химическое оружие

массового уничтожения и средства его доставки», - утверждают авторы

документа. Учитывая, что Китай идеально подходит под подобное

описание, становится понятно, что министерство обороны США не

исключает возможности появления военной угрозы со стороны КНР.

В рамках второй подгруппы наиболее важными являются доклады

Конгрессу министра обороны США «Избранные военные способности

Китайской Народной Республики»24 1997 года и «Ситуация в Тайваньском

проливе»25 1999 года, дающие возможность оценить позицию руководства

вооруженных сил США как в отношении проблемы безопасности Тайваня,

так и перспектив американо-китайских отношений в целом. В докладе

«Избранные военные способности Китайской Народной Республики» в

результате анализа развития наиболее современных и перспективных

направлений модернизации вооруженных сил КНР авторы приходят к

выводу о том, что «Китай будет развивать свою военную мощь

постепенно», а «более быстрое или масштабное наращивание вооружений

видятся ему излишними». Констатируя значительные успехи вооруженных

сил КНР в таких перспективных областях, как электронные системы

управления войсками, беспилотные летательные аппараты, надводный флот,

воздушно-десантные силы, авторы доклада, тем не менее, подчеркивают

отставание Китая от западных стандартов. В докладе особо отмечаются

успехи КНР в развитии баллистических и крылатых ракет.28

В основе более подробного доклада «Ситуация в тайваньском проливе» лежит сравнение военных возможностей КНР и Тайваня. Авторы доклада, говоря о техническом превосходстве тайваньской армии и отсутствии у КНР возможности провести десантную операцию по захвату Тайваня, отмечают и ряд сильных сторон китайской армии: наличие современных баллистических и крылатых ракет, более современный чем у Тайваня подводный флот. В результате комплексного анализа вооруженных сил сторон, в докладе делается вывод о том, что, несмотря на значительное усиление способностей Китая по установлению блокады Тайваня, он по прежнему не в состоянии присоединить остров силой.

Ежегодные доклады директора ЦРУ США перед конгрессом за 1997-2000 годы, были взяты с официального сайта Центрального разведывательного управления и отражают точку зрения этого влиятельного ведомства на развитие Китайской Народной Республики и ее отношения с Соединенными Штатами. Постоянно подчеркивая растущий потенциал Китая как «первой великой державы появившейся после Второй Мировой войны»30, директор ЦРУ Д.Тенет воздерживался от конкретных прогнозов относительно характера модернизации его вооруженных сил,

ссылаясь на то, что «еще преждевременно говорить будет ли Китай в

будущем агрессивным или нет».31

Документы Конгресса США, использованные в работе, целесообразно разбить две подгруппы: дебаты палаты представителей и Сената Конгресса США и документы слушаний различных комитетов и подкомитетов обеих палат.

Часть из них была обработана автором в печатном виде в фондах библиотеки ИНИОН,32 а часть была получена в электронном виде из архива службы публикации правительства США.

Эти документы отражают процесс формирования основных законопроектов и резолюций Конгресса, касающихся формирования американской политики по отношению к Китаю и взаимодействия Конгресса с различными министерствами и ведомствами исполнительной ветви власти.

Особый интерес среди них представляют материалы слушаний тематических комитетов и подкомитетов палат, ответственных за экспертизу предложенных законопроектов и во многом определявших дальнейшую судьбу того или иного закона. Кроме того, комитеты имели широкий доступ к различным правительственным источникам информации, в том числе и секретным.

Немалый интерес представляют материалы специальной комиссии конгресса по проблемам амеркано-китайских отношений в сфере безопасности и торговли вооружениями, известной также как комиссия Кокса. 33 Рассекреченный текст доклада комиссии не только содержит богатый фактологический материал, касающийся действий спецслужб КНР в

США, но и дает представление о политических пристрастиях членов

комиссии и их взглядах на перспективы американо-китайских отношений.

Кроме того, отдельные выступления участников законотворческого процесса можно найти на официальных сайтах комитетов палат в сети Интернет, из которых в работе были использованы документы с сайта комитета по оборонным нуждам палаты представителей (House Committee on Armed service).34

Периодическая печать. В ходе работы над диссертацией автором был изучен ряд независимых изданий, таких как газеты: «Вашингтон пост», «Нью-Йорк тайме», журналы: «Форрейн Афферс», «Интернэшенал секюрити», «Политикал сайнс кватерли», «Орбис», «Каррент хистори», «Форейн полней ин фокус» и др.). Наряду с ними были использованы ряд ведомственных журналов «Внешняя политика США» (на русском языке) агентства Ю-Си-Эй, министерства обороны США «Стратеджик Форум», «Деффенс иссюс» и «Джойнт форс кватерли»), периодических изданий.

Материалы периодических изданий являются не только ценным фактологическим источником по рассматриваемой теме, но и представляют значительный научный интерес.

Центральные газеты регулярно освещали наиболее актуальные аспекты политических взаимоотношений США и КНР, борьбу различных политических сил внутри США, связанную с формированием внешней политики. Если в начале 1993-94 гг. в газетах преобладали оптимистические настроения в отношении перспектив китайской политики администрации, то по мере нарастания кризисных явлений в американо-китайских отношениях в 1995-96 гг. тон большинства статей становился все более и более критичным по отношению к политике администрации и настороженным в отношении КНР. Результат этих изменений можно проследить на примерах статей К. Ричбурга и А.Розенталя посвященных проблеме Тайваня. Указанные статьи представляются показательными еще и тем, что отражают взгляды

представителей двух противоборствующих направлений теории международных отношений - неореализма и неолиберализма.

А.Розенталь, указывает на то, что в то время, как «никто не знает, что стоит за китайскими угрозами - запугивание Тайваня ... или подготовка ... к грядущему вторжению» на остров, «Запад исходит из предположения, что если ничего не говорить и не делать, то все проблемы разрешаться сами собой». Утверждая, что администрация Клинтона «парализована экономическим ужасом» перед возможными экономическими санкциями со стороны КНР, автор называет ситуацию «угрожающей» и призывает к решительным ответным действиям со стороны американской политической элиты.35

К.Ричбург напротив, опираясь на мнения авторитетных политиков стран Юго-Восточной Азии, утверждает, что еще преждевременно судить о том «кто такой Китай - друг или враг», ссылаясь на то, что даже непосредственные соседи КНР не определились с этим вопросом и политическая трансформация страны еще не завершена. К.Ричбург предостерегает от поспешных оценок китайской угрозы и попыток «сдерживать» развитие КНР. Вслед за главой Сингапура он отводит США и союзной им Японии роль пассивного «противовеса» Китаю.37

В ходе второго срока демократической администрации, параллельно разрастанию вокруг президента ряда громких политических скандалов, пресса начинает разделяться по партийному признаку, четко принимая сторону президента или его противников. В этот период ожесточенных «позиционных войн» в газетах китайская политика администрации становится в ряд «горячих», дискуссионных тем наряду со скандальными обвинениями в адрес президента, связанными с М.Левински. Примером эксплуатации тематики «китайской угрозы» могут служить расследование, проведенное журналистом Д.Гертом для газеты «Нью-Йорк тайме»,

посвященное экономическим связям администрации с крупными

государственными предприятиями КНР, 38 и статья Дж.Помфрета в

«Вашингтон пост», доказывающая, что заявление президента Б.Клинтона об

отказе от поддержки независимости Тайваня угрожает безопасности острова.

Независимые научно-политические журналы регулярно предоставляли трибуну ведущим политикам и экспертам США, как из правительственного, так и оппозиционного лагеря, что позволяет сравнивать их позиции, выявляя сильные и слабые стороны в аргументации сторон. Так, например, ведущий журнал США по проблемам международных отношений «Форейн Офферс» публиковал на своих страницах как программные статьи госсекретаря Мадлен Олбрайт и советника президента по национальной безопасности С.Бергера, так и оппонировавшего им республиканца Д.Рамсфельда.

Пресса, выпускаемая различными министерствами и ведомствами правительства США, была преимущественно выдержана в духе официальной политики Белого дома, хотя и в ее рамках находили место публикации альтернативных точек зрения. Так, например, авторитетный специалист по проблемам безопасности Р.Монпаретто в своей статье, опубликованной на страницах журнала министерства обороны «Стратеджик форум», в целом оставаясь в рамках курса администрации, отмечал что «там, где США видят комплексное вовлечение, Китай видит сдерживание» и призывал к правительство к более взвешенному и прагматичному подходу к Китаю.4

Речи и статьи государственных и военных деятелей. Наибольший интерес представляют выступления президента Б. Клинтона, государственных секретарей - У.Кристофера и М.Олбрайт и их заместителей по проблемам Восточной Азии и Тихого океана - У.Лорда и С.Рота

ключевых фигур формировавших курс администрации по отношению к

Китаю.

Заслуживает внимания постепенная эволюция позиции президента Б.Клинтона в отношении КНР, прослеживающаяся в его публичных выступлениях на протяжении 1992-1997 гг. Начав с гневных обещаний быть «жестким» с «тиранами»41 из числа руководителей КНР в ходе своей предвыборной кампании, президент и его окружение сильно смягчили свою позицию, и во второй половине 90-х заместители госсекретаря У.Лорд и С.Рот последовательно призывали американскую политическую элиту отказаться от идеи «контролировать или сдерживать Китай»42 и «быть осторожней и не демонизировать» его.43

Особую ценность представляет собой первая программная речь президента Клинтона, произнесенная 24 октября 1997 года в эфире радиостанции «Голос Америки». В ней Клинтон впервые корректирует содержание своей политики «вовлечения» Китая, закладывая политический курс, который будет оставаться неизменным вплоть до окончания его президентских полномочий. Признавая, что «Китай сам выбирает свою судьбу», президент призывал «расширять область нашего сотрудничества, одновременно откровенно обсуждая наши разногласия - лучший способ по продвижению наших фундаментальных интересов и ценностей».44 Эта же формула заново прозвучала на следующий год в речи президента Б.Клинтона перед Национальным географическим обществом.45

Альтернативное официальному курсу Белого дома направление прослеживается в речах американских конгрессменов и сенаторов. Многие из

них исходили из установок диаметрально противоположных официальным,

требуя в своих выступлениях жесткого контроля над развитием КНР и применения всех возможных мер дипломатического, экономического и военного характера для сдерживания Китая. Так, например, Д.Рамсфельд достаточно критически характеризовал политику "вовлечения" администрации президента, как аморфную и не имеющую перед собой четких целей: "С Китаем ... мы уже были "вовлечены" в жестокую корейскую войну. Позже мы были "вовлечены" в слабо структурированное партнерство против советской агрессии. Мы до сих пор продолжаем "вовлекать" Китай.

Настоящий вопрос состоит в том, как и с какой целью, мы это делаем. Постановка четких целей и раскрытие их перед конгрессом и народом - вот ключевые обязанности лидера," - подытоживает свое отношение к политике президента Рамсфельд.46

Мемуарная литература, изданная участниками и очевидцами по нашей проблеме, достаточно ограничена. Прежде всего, здесь необходимо отметить мемуары президента Б.Клинтона «Моя жизнь», в которых первое лицо страны дает оценку деятельности своей администрации по широкому кругу политических проблем, в том числе и в отношении Китая. Особенностью книги является хронологическая структура повествования позволяющая проследить эволюцию взглядов президента и, что особенно важно, увидеть влияние внутриполитических событий на внешнюю политику администрации. В то же время книга обладает такими недостатками, как реферативность в освещении целого ряда важных событий американо-китайских отношений (таких как встреча 1994 года на высшем уровне в Сиэтле, события Тайваньского кризиса 1996 года) и замалчивание неудобных для него событий (таких как, например коррупционные скандалы связанные с именами друзей президента Д.Чунга и Ч.Три).

Исключительное значение для работы представляют материалы

интервью американского исследователя Н.Такер, взятых ею у ряда ведущих

американских дипломатов «китайского направления», прежде всего у

помощника государственного секретаря по Восточной Азии и Тихому океану

до

У .Лорда. В своих воспоминаниях Лорд рисует подробнейшую картину формирования американской политики «изнутри», давая личностные характеристики основных политических фигур и предельно откровенно рисуя усилия первой администрации Клинтона в поисках рычагов давления на руководство КНР. В материалах бесед находит отражение и откровенное безразличие высших чинов президентской администрации к китайскому направлению на заре первого президентского срока Клинтона, и безуспешные попытки госдепартамента реализовать свою политику давления на Китай в 1994-1995 гг., и события, предшествовавшие Тайваньскому ракетному кризису 1996 года.

Воспоминания Лорда прекрасно дополняют мемуары государственного секретаря У.Кристофера «Шанс всей жизни», тринадцатая глава которых целиком посвящена Китаю. 49 В ней Кристофер достаточно подробно описывает события своего визита в Пекин весной 1994 года, встречи с председателем КНР Цзян Цзэминем, председателем всекитайского собрания народных представителей Ли Пеном, анализирует причины провала использования экономических рычагов давления на КНР.

Значительный интерес представляют собой мемуары госсекретаря второй администрации Клинтона - М.Олбрайт - «Госпожа госсекретарь».50 Не опускаясь подобно Лорду и Кристоферу до деталей встреч и переговоров с китайским руководством, Олбрайт, тем не менее, достаточно четко формулирует свой взгляд на американо-китайские отношения, подчеркивая

необходимость долгосрочного сотрудничества с КНР с целью способствовать

дальнейшей эволюции страны к идеалам западной демократии.

Таким образом, имеющиеся в нашем распоряжении источники достаточно репрезентативны, и позволяют раскрыть цель данного исследования.

Историография проблемы. Говоря о степени изученности проблемы, следует, прежде всего, отметить, что в целом теме американо-китайских отношений всегда привлекала внимание как отечественных, так и зарубежных исследователей.

Хотя с начала 70-х гг. в СССР этой проблематике уделялось довольно большое внимание,51 то с его распадом и окончанием противоборства с США количество работ в этом направлении катастрофически упало. Однако с конца 90-х гг. положение начинает постепенно улучшаться.

Одной из главных отечественных работ, посвященных проблематике американо-китайских отношений, является монография Ю.М. Галеновича «Рубеж перед стартом: Китайская проблема для России и США на пороге XXI века». В ней автор подробно рассматривает взаимодействие стран в треугольнике США-КНР-Россия, рассматривая в нем преимущественно первое звено.

Говоря об отношениях США и КНР, Галенович подчеркивает, что обе страны крайне заинтересованы во взаимном сотрудничестве, несмотря на наличие разногласий, и значительного конфликтного потенциала исходящего из взаимного неприятия американского и китайского обществ.53 Отмечая двойственность политики США и КНР по отношению друг к другу, обусловленную неполнотой совпадения интересов сторон, автор, тем не менее, характеризует американо-китайские отношения, как стратегически

важные для руководства обеих стран. В то же время, рассматривая

российско-китайские отношения и констатируя наличие в них значительных

успехов, Галенович характеризует их скорее, как тактический союз,

стратегическое будущее которого пока еще не определенно.

Другой важной работой, затрагивающей тему диссертационного исследования, является монография А.Д. Богатурова «Великие державы на Тихом Океане». В ней автор, рассматривая американо-китайские отношения в рамках более широкого регионального контекста, приходит к выводу, что, исходя из своей стратегической цели в отношении региона -«сомкнуть северо-американскую и азиатско-тихоокеанскую сферы своего хозяйственного сотрудничества» с целью создания «тыловой опорной структуры» для конкуренции с европейским центром экономической интеграции, США стремятся к «ослаблению или хотя бы видоизменению лидерских амбиций Китая и России, ... мирной и необратимой эволюции российской и китайской политической систем в сторону либерализации с постепенным «увязанием» КНР и Российской Федерации в выгодном им обеим региональном экономическом сотрудничестве».5 При этом Богатуров указывает на то, что практическая политика США в отношении КНР направлена на «сохранение возможности, в том числе и контр-силовой, предупредить развитие Китая и/или России в направлении противоположном желаемому». Работы профессора Богатурова важны для настоящей диссертации также и в методическом отношении, позволяя на основе новейших исследований более точно определить суть таких ключевых понятий, как стабильность, статус-кво, баланс сил.

В отличие от работ М.Ю.Галеновича и А.Д.Богатурова, так или иначе отдающих приоритет тенденциям американо-китайского сотрудничества, ряд

авторов подчеркивает наличие в отношениях двух стран большого

конфликтного потенциала.

Так, А.И. Уткин в своих работах подчеркивает, что «на китайском политическом горизонте конца 90-х гг. не видно фигур прозападной ориентации, зато открыто заявляют себя сторонники жесткости». 59 Конфликтный потенциал американо-китайских отношений, по его мнению, базируется на целом ряде факторов: как экономических (претензии КНР на роль экономического центра Восточной Азии), так и политических (национальное самоутверждение китайцев, борьба за Тайвань). Соответственно формулируются и стратегические цели США в отношении КНР: «замедлить возвышения Китая, не допустить превращение его в регионального лидера той части планеты, которая обещает быть центром мирового экономического развития». По мнению Уткина, существует три варианта политического курса, способного обеспечить достижение этих целей, которые он условно называет «жестким» «компромиссным» и «мягким», которые периодически чередовались в политике администрации Клинтона.61

Гораздо более категоричен в своих оценках перспектив американо-китайских отношений О.А.Арин, прямо заявляющий о том, что «Китай вне зависимости от его нынешних отношений с Западом, в том числе и с США, обречен возглавить антиамериканский фронт не только в результате превращения в сверхдержаву, но и в немалой степени и «благодаря» тем же американцам». В качестве источников конфликта О.А.Арин прежде всего называет непреодолимую разницу политических систем США и КНР и объективное столкновение интересов двух стран в рамках «системной

биполярности». Автор подчеркивает, что, не смотря на пафос

сотрудничества, характерный для китайской политики второй

администрации Клинтона, большинство американских аналитиков

выдвигают требования усиления в ней в той или иной степени компонента

«сдерживания».64

Важный источник напряженности в американо-китайских отношениях отмечают в своей монографии «Россия, Китай и Индия в современных глобальных процессах» Г.К. Широков и СИ. Лунев.65 Они указывают на имевшие место попытки части политической элиты США с помощью концепции «китайской угрозы» добиться консолидации стран Запада, чья поддержка международных усилий США с окончанием холодной войны в значительной мере ослабла.

Однако и в зарубежной историографии наличествует не меньший разброс в оценках. Зарубежные, прежде всего американские исследователи разрабатывают проблему американо-китайских отношений значительно интенсивней, чем отечественные.

С одной стороны, в США существует достаточно мощное направление, ратующее за всестороннее развитие американо-китайских отношений. Не отрицая существования между странами существенных противоречий, представители этого направления считают их в значительной мере преувеличенными и вполне преодолимыми. Это направление представлено, такими авторитетными фигурами, как Г.Киссинджер и З.Бжезинский.

Удостоенный неофициального титула «патриарха» американской дипломатии, Г.Киссинджер неизменно уделяет значительное внимание китайской составляющей внешней политики США. В своей работе «Нужна ли Америке внешняя политика?», вышедшей в свет в 2001 г., Киссинджер

постфактум анализирует китайскую политику администрации Клинтона,

соизмеряя ее со своими представлениями об интересах США.66

Указывая на отсутствие у КНР «воинственной идеологии», наличие

экономической заинтересованности в сохранении стабильных отношений с

США, и сильного в военном отношении окружения, Г.Киссинджер проводит

мысль о том, что плавное и постепенное наращивание военной и

политической мощи Китая не несет угрозы интересам США, и попытки

«сдерживать» его развитие были бы неразумны. «Вопрос состоит не в том,

следует ли противостоять попыткам Китая доминировать в Азии - пишет он.

Если такие попытки случаться, воспрепятствовать им необходимо. Но в

условиях, когда такие попытки невозможны, какой смысл конфронтационной стратегии как таковой»?0 КНР и США, по мнению Г.Киссенджера, имеют целый ряд общих интересов: разрешение будущего Кореи, контроль над распространением атомного оружия и ракетных технологий, проблемы экологии и т.д. что обуславливает необходимость тесного взаимовыгодного сотрудничества.

Несмотря на то, что экономическая составляющая китайской политики Клинтона была оценена Г.Киссинджером положительно, по его мнению, в целом курсу администрации, «недоставало определения национальных интересов, которое придает отношениям между странами геополитическое звучание».68 В этом отношении эпитет «вильсонианство», которым автор неоднократно характеризует политику Клинтона, весьма показателен, и звучит в устах автора с пренебрежительным оттенком.

Киссинджер с плохо скрываемым скепсисом относится к идее администрации о неразрывной связи демократических реформ и миролюбивости внешней политики государства. Он подчеркивает, что ни одна страна региона, за исключением США, не склонна ставить во главу своей внешней политики проблемы демократии и прав человека, тем более в той крайней форме как это делали сторонники администрации, ожидавшие,

что в течение одного года «свобода слова и печати, которых в Китае не

существовало на протяжении всех пяти тысячелетий его истории, могут быть

установлены правовым путем с помощь Конгресса» США.69

Не менее оптимистичен в оценке перспектив американо-китайского

сотрудничества на страницах своей книги «Великая шахматная доска» и З.Бжезинский. Уже само название главы, посвященной Китаю, «Не мировая, но региональная держава» выдает главный постулат Бжезинского -идею о том, что, будучи не в состоянии претендовать подобно США на роль сверхдержавы, КНР станет державой региональной, в качестве каковой будет весьма полезна для Соединенных Штатов. Характерной чертой работ Бжезинского является упорное, и вместе с тем во многом надуманное противопоставление КНР России при одновременной попытке искусственно минимизировать американо-китайские противоречия. Тезисы об историческом «презрении» китайцев к России, зацикленность на «северной» угрозе КНР, многократное подчеркивание бесперспективности для Китая всякого сотрудничества с Россией выглядят, по меньшей мере, спорно7.

Так же как и Киссинджер, З.Бжезинский достаточно критичен в отношении китайского курса администрации Клинтона. Ее усилия, направленные на ««распространение демократической системы» во всем мире», по мнению Бжезинского, отодвинули на второй план «сохранение стабильности в мире и даже развитие практически целесообразных отношений с некоторыми странами (к сожалению, «недемократическими»), например, с Китаем». А это по мнению Бжезинского, «по-прежнему имеет

ТУ

большое значение» для США.

В сходном ключе выдержаны работы и ряда других авторов, например,

таких как Э.Натана73 и Ч.Фримена74.

Учитывая тот факт, что все вышеупомянутые американские исследователи, ратуя за развитие партнерских отношений с КНР, исходят при этом из целей и средств, характерных для концепции политического реализма, заключающихся в защите национальных интересов, обеспечении безопасности государства военно-политическими средствами и поддержания баланса сил,75 представляется целесообразным охарактеризовать их позицию как «реалистическое вовлечение».

Другим направлением американской историографии является течение, склонное, исходя из посылок политического реализма, говорить о необходимости сдерживания Китая как нарождающегося полюса силы, что позволяет охарактеризовать их позицию как «реалистическое сдерживание».

Толчок к развитию этого направления в известной мере положила нашумевшая книга журналистов Р.Бернштайна и Р.Мунро «Грядущий конфликт с Китаем». Ее авторы утверждают, что «сбивающая с толку риторика администрации Клинтона», должна быть заменена «четким и твердым пониманием американских интересов», заключающихся, по их мнению, в преследовании трех базовых целей американской политики в Азии:

1. Предотвращения трансформации Китая во враждебного США регионального гегемона;

2. Предотвращения наращивания его атомного арсенала;

Поддержания баланса сил в тайваньском проливе путем всестороннего обеспечения Тайваня необходимыми ему вооружениями.

Некоторые представители этого направления, как, например, Д.Рекорд,

прямо заявляют, что корни агрессивности КНР проистекают вовсе не из

идеологических источников, и победа демократии в Китае вовсе не будет

означать снятия с повестки дня проблем безопасности, как это нередко

представляли представители администрации Клинтона.

«Ныне, - пишет Рекорд в своей статье Размышления о Китае и войне» «даже если Адам Смит и Джеймс Мэдисон победят наследие Ленина в КНР,

вопрос о том будет ли демократический Китай менее националистичен, остается открытым».

В этом же духе выдержаны публикации многих сотрудников фонда «Наследие» - ведущего аналитического центра республиканской партии: С.Ятиса,79 П.Брукса,80 и др.

Представителей либерально-идеалистической парадигмы в американской историографии также можно разделить на основе дихотомии сдерживания/вовлечения на сторонников «идеалистического вовлечения» и «идеалистического сдерживания».

Представители первого направления, такие как советник президента

01 QO С1

Клинтона по национальной безопасности С.Бергер, Д.Шамбо, Н.Такер, К.Кларк, 84 отстаивают идею американо-китайского сотрудничества, поскольку видят в ней возможность влиять на политическое развитие Китая посредством развития взаимной экономической заинтересованности и поддержки демократического движения внутри Китая.

«Идеалистическое сдерживание», будучи чуть ли не доминирующим направлением в первой половине 90-х гг., и некоторое время

ассоциировавшееся с официальной позицией Белого дома, фактически

исчезает со страниц ведущих американских журналов во второй половине

десятилетия. Его представители, такие как советник президента по

национальной безопасности Э.Лэйк, государственный секретарь

У.Кристофер и его помощник по восточной Азии У.Лорд, уходят с

политической сцены. Необходимо отметить, что в отличие от сторонников

«реалистического сдерживания», представители этого направления всегда

старались не применять к своему подходу термин «сдерживание» как

таковой. Однако, учитывая то, что в качестве целей американской политики

они видели настойчивое и скорейшее поощрение с помощью

дипломатических и экономических мер победы демократических сил внутри

Китая, что, безусловно, было неприемлемо для руководства КПК,

единственным способом их достижения стало активное применение рычагов

политического и экономического давления на Китай, неизбежно

приводивших к эффекту «сдерживания».

Завершая рассмотрение историографии по теме исследования,

необходимо подчеркнуть, что проблемы американо-китайские отношения

активно и всесторонне разрабатываются зарубежной историографией тогда

как в отечественной науке эта тема отражена еще недостаточно. В частности,

нет комплексного и цельного исследования американо-китайских отношений

в период президентства Б.Клинтона, осуществленного с учетом новой

исторической информации, хотя необходимость в этом четко

прослеживается.

class1 Условия формирования политики США в отношении КНР class1 .

Формирование специфики американо-китайских отношений

История взаимоотношений Соединенных Штатов Америки и Китайской Народной Республики восходят своими корнями к событиям второй половины 40-х гг. XX века. Быстрая победа просоветской Коммунистической Партии Китая (КПК) в гражданской войне и появление на карте мира еще одной огромной коммунистической страны вызвало сильное беспокойство американской элиты. Объединенный комитет начальников штабов уже в 1948 году предостерегал, «что победа КПК поставит под угрозу существование американских морских коммуникаций в Тихом Океане, американские интересы на о-вах Рюккю и на Филиппинах» 85 . Госдепартамент разделял озабоченность военных. Так, например, выпущенный в 1949 году официальный документ министерства иностранных дел отмечал, что поражение проамериканской партии Гоминьдан в Китае «отразится на всем мире»86.

1 октября 1949 года, когда было официально провозглашено о создании Китайской Народной Республики, явилось началом отсчета взаимоотношений двух стран. И хотя до февраля 1950 администрация президента Трумена пыталась официально оформить свои отношения с КНР (с ноября 1949 по январь 1950 обсуждался вопрос о признании КНР), подписание 14 февраля 1950-го года союзного договора между СССР и КНР лишило американскую сторону надежды на нейтралитет КНР в противостоянии двух сверхдержав. Заключение этого договора, по мнению А.Д.Богатурова, подвигло США на переориентацию своей политики с позиции партнерства с Китаем на позицию поиска «замены Китаю».88 Этому повороту немало способствовала позиция воинственно настроенных законодателей возглавляемых сенатором Д.Маккарти. Последними была развернута кампания, в ходе которой администрация Трумэна была обвинена в «потере Китая» и терпимости к «коммунистической агентуре» в правительственных учреждениях.

Седьмому флоту США было поручено патрулирование Тайваньского пролива, дабы уберечь эвакуировавшееся на остров гоминдановское правительство от возможного десанта с материка. Последовавшее за этим прямое военное столкновение США и КНР в Корее окончательно закрепило существующее положение. КНР не была признана США, а видение её как враждебного государства коммунистического блока надолго закрепилось в политической мысли США.

Более того, впоследствии, на протяжении 50-х и 60-х гг., в качестве главной угрозы американским интересам в регионе американской политической элитой рассматривался не СССР (проявивший во время Корейской войны значительную сдержанность), а именно КНР.90

Формированию подобной позиции у американской стороны значительно способствовали настойчивые попытки КНР свергнуть гоминдановское правительство на Тайване.

Существенным моментом, надолго обусловившим специфику американо-китайских отношений, явилось вхождение о-ва Тайвань удерживаемого гоминдановскими силами в «оборонный периметр» США. Заявление об этом, впервые прозвучавшее в августе 1954 года в документе Совета Национальной Безопасности «Обзор политики США на Дальнем

Востоке», фактически представило официальные гарантии безопасности гоминдановскому правительству против возможного вторжения с материка. Последние нашли своё юридическое воплощение в подписанном 2 декабря 1954 года «Договоре о взаимной обороне с Тайванем». Этот договор окончательно закрепил фактическую независимость острова от центрального правительства и без преувеличения явился главным фактором сохранения гоминдановского правления на Тайване. С другой стороны заключение этого договора стало крупнейшим фактором дестабилизации американо-китайских отношений. Начавшиеся в августе 1955 года переговоры о нормализации отношений между США и КНР, проходившие сначала в Женеве, а потом в Варшаве закончились без сколь-либо значимых результатов. Китайское руководство добивалось дипломатического признания КНР Соединенными Штатами, предлагая взамен свой официальный отказ от применения силы против Тайваня. По мнению А.Д. Богатурова это «по сути дела могло означать согласие на формулу разделенных государств» подобных немецкому или корейскому вариантам.91

Но администрация Д.Эйзенхауэра не была заинтересована в признании коммунистического государства.

К концу президентства Эйзенхауэра (1959 г.) отношения между США и КНР фактически находились на максимально низком уровне из всех возможных. КНР не получила дипломатического признания США, место представителя Китая в ООН занимали представители гоминдановского Тайваня, на торговлю с КНР было наложено эмбарго, которое (во всяком случае, формально) поддерживали все ближайшие союзники США.

Взаимоотношения США и КНР в годы первой администрации Клинтона

Впервые курс своей будущей администрации Б.Клинтон очертил в 1992 году в ходе предвыборных дебатов с действующим президентом Дж.Бушем и независимым кандидатом Р.Перо.

В их ходе его главным оппонентом был действующий президент США Дж. Буш - фигура для губернатора Клинтона наиболее «неудобная» именно в вопросах внешней политики и национальной обороны. Буш имел за плечами солидную дипломатическую карьеру, посты директора ЦРУ, вице-президента в администрации Р.Рейгана, и собственный президентский срок, весьма успешный в плане внешней политики. К этим успехам можно было отнести в высшей степени удачную операцию «Буря в пустыне», установление и развитие отношений с Российской Федерацией и бывшими союзными республиками СССР. Этот внушительный послужной список дополнял и личностный компонент, в полной мере затронутый в ходе предвыборной кампании. Сторонники президента Буша, бывшего во время Второй мировой войны военным пилотом, открыто обвиняли молодого губернатора Клинтона в неопытности в международных делах и даже непатриотичности, ссылаясь при этом на якобы имевшее место уклонение от службы во время войны во Вьетнаме, и его поездку в СССР в 1968 году.

Прекрасно понимая свою уязвимость в вопросах внешней политики, Б.Клинтон в ходе своей кампании старался не акцентировать на ней внимания. Его три главных лозунга: «Перемены или то же по второму разу», «Это Экономика, глупый» и «Не забудьте о здравоохранении» достаточно точно описывают его предвыборную платформу. 190 Однако полностью уклониться от внешнеполитической проблематики демократы не могли, поскольку это только подтвердило бы обвинения в некомпетентности в адрес их кандидата. В этой ситуации китайская проблематика оказалась как нельзя кстати. Свой подход к проблемам безопасности Б.Клинтон изложил в ходе первого раунда предвыборных дебатов состоявшихся 11 октября 1992 года в Сент-Луисе, штат Миссури. В отличие от президента Буша, отстаивавшего сохранение текущего уровня оборонных расходов, губернатор Клинтон был решительно настроен на их сокращение. «Я не согласен что нам нужно 150 тысяч солдат чтобы выполнить наши обязательства перед Европой», - заявил лидер демократической партии. «Мы, безусловно, должны добиться в этом вопросе взаимной вовлеченности. Безусловно, там существуют угрозы. Также, безусловно, в мире существуют и другие проблемные точки, которые гораздо ближе к Европе, чем к США. Но два бывших министра обороны, в том числе и бывший министр обороны президента Рейгана мистер Карлуччи, недавно выпустили доклад, утверждающий, что 100 тысяч солдат или немного меньше того будет достаточно для обеспечения безопасности Европы. С этим согласны многие эксперты, с которыми я консультировался. Мы должны больше тратить на военные технологии будущего, на большую мобильность в воздухе и на воде, на самолеты Б-22. Мы хотим осуществить достаточно дорогие проекты - продолжал Б.Клинтон. И я уверен, что мы не нуждаемся и не можем позволить себе сохранять 150 тысяч солдат в Европе, после того как Красная Армия, находящаяся теперь под контролем России, сильно сокращена и было достигнуто соглашение между мистером Бушем и 191 192 мистером Ельциным, которому я аплодировал». Таким образом, губернатор Клинтон с ходу выдвинул инициативу сокращения расходов на оборону за счет целесообразного сокращения армии (в первую очередь зарубежом). Высвободившиеся средства планировалось инвестировать в качественное улучшение вооруженных сил США. Сокращение значительного числа военнослужащих и сотрудников ВПК автоматически влекло за собой вопрос об их трудоустройстве. Решить эту проблему был призван конверсионный план демократов. «Мы должны иметь план перехода от оборонной к гражданской экономике» - заявил Клинтон в ходе дебатов. «Ни одна другая нация не будет сокращать свою оборонную сферу в тех масштабах, как мы уже сделали без подобного плана. Только в Калифорнии 200 тысяч человек оказались без работы, потому что мы сокращали оборону без учета их трудоустройства и инвестиций в технологии будущего здесь, дома. Это то, что я собираюсь сделать» .

Очерчивая роль США в новом международном контексте, губернатор Клинтон наметил основные направления поддержания безопасности: «Существует три фундаментальных вызова. Прежде всего, современный мир все еще опасное и неопределенное место. Мы нуждаемся в новой армии и новой политике в сфере безопасности, соответствующей вызовам эры после холодной войны - меньшие по численности регулярные силы, но более мобильные, хорошо тренированные с высокотехнологичным оборудованием. Мы должны продолжить переговоры, чтобы уменьшить ядерные арсеналы бывшего Советского Союза и Соединенных Штатов. Мы должны предотвратить распространение оружия массового поражения. Во-вторых, в современном мире мы должны быть готовы встретиться с тем, что экономическая безопасность - это часть национальной безопасности. Наши доллары как никогда слабы относительно иностранных валют. В мире мы слабы. Мы должны воссоздать силу Америки дома.

Тайваньская проблема в работе конгресса США

Однако речь президента Ли Дэнхуэя «Всегда в моем сердце», произнесенная 10 июня 1995 года в стенах Корнельского университета, стала фактически тщательно составленным вызовом позиции КНР. В ней наряду с признанием блестящих успехов острова в развитии своей экономики и гражданского общества содержался целый ряд двусмысленных выражений и намеков на притязания Тайваня на государственный статус. «Будь реалистом! Требуй невозможного!» - подытоживал своей опыт внешней политики Ли Дэнхуэй. Вряд ли кто-либо из присутствующих на выступлении про-тайваньски настроенных законодателей усомнился, что под «невозможным» подразумевалось признание государственности Тайваня. Некоторые из них сами ратовали за признание Тайваня, как, например, сенатор Саймон, прямо заявлявший что его «давняя позиция состоит в том, чтобы признать оба Китая», так же как США признали обе Германии.

Президент Тайваня развил свою мысль, заявив: «Если мы посмотрим на нынешнее экономическое, политическое и социальное развитие Китайской республики на Тайване в этом свете, мы получим базис для определения статуса моей страны в пост-советскую и пост-коммунистическую эру. Только на этой базе мы можем создать основу для нового миропорядка, на пороге XXI века». Уже только тот факт, что президент на протяжении всего своего выступления, упорно называл Тайвань «Китайской республикой на

Тайване» - государственным самоназванием Тайваня - можно было расценить, как попытку прощупать почву пред провозглашением курса на независимость, что незамедлительно и было сделано Пекином.

«От этого намека Пекин взорвался, - вспоминает в своих мемуарах У.Кристофер. - Китайцы обвинили нас в том что визит Ли является первым сигналом нашего фундаментального сдвига в политике «Одного Китая» и ясно дали понять, что не оставят этого без внимания. Причем выразили свое недовольство в конкретных и немедленных мерах».287 В результате были отменены все ранее запланированные встречи с представителями США, был отозван посол КНР в США Ли Даоюй, и был арестован целый ряд диссидентов, в том числе и известный фотожурналист Г.Ву, бывший гражданином США.288

Визит крайне негативно отразился и на взаимоотношениях КНР и Тайваня. Китайская сторона прервала начавшиеся в 1991 году переговоры по проблеме мирного воссоединения с Тайванем.289

Госсекретарь Кристофер попытался исправить создавшееся положение, выступив с речью в национальном пресс-клубе в Вашингтоне, в которой заявил, что администрация Клинтона считает свою приверженность политике «одного Китая» неизменной, и не рассматривает никаких иных ее вариантов. В своей речи госсекретарь подчеркнул что политика «одного Китая» принесла огромную пользу США, КНР и Тайваню и все три стороны несут ответственность за ее поддержание в интересах стабильности региона.290 Это была достаточно мягкая форма протеста против провокационных действий тайваньского руководителя.

У.Лорд, несший основную ответственность за проведение визита, высказался в своих беседах с Н.Такер значительно менее дипломатично: «Он (Ли Дэнхуэй - А.Л.) просто перечеркнул все наши усилия. Конечно, КНР пришли в ярость. В ярость пришел я сам. Ведь президент Клинтон подставлял собственную шею, разрешая этот визит и рискуя нашими отношениями с КНР. Я отказался принимать Б.Лу - тайваньского представителя в США. На несколько месяцев я полностью прекратил все контакты с ним. Я был высшим чиновником госдепартамента, с которым он имел право встречаться. В конце концов его отозвали на Тайвань».

Действия руководителя Тайваня весьма раздосадовали и некоторых представителей министерства обороны США. Так, в частности, во время своего пребывания в Гонконге помощник министра обороны по вопросам региональной безопасности Ч.Фримен сделал заявление о том, что правительство Тайваня прибегло к подкупу американских законодателей, что, несмотря на все лоббистские усилия Тайваня, вряд ли соответствовало действительности.292

Была ли возможность избежать скандала? По-видимому, нет. конгресс, единодушно поддерживавший, тайваньского руководителя, безусловно устроил бы повторное рассмотрение вопроса о визите, результатом которого было бы постановление, имеющее юридическую силу. В случае наложения президентского вето законодатели легко могли преодолеть его поскольку, как мы уже видели, резолюция пользовалась поддержкой гораздо большей, чем необходимые две трети голосов обеих палат. Подобный прецедент мог крайне негативно сказаться на президенте Клинтоне, подорвав в глазах американцев его авторитет друга молодых демократий в преддверии выборов 1996 года.