Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Современные проблемы патогенеза и лечения синдрома энтеральной недостаточности (обзор литературы)
Глава 2 Материалы и методы исследования
2.1 Материалы экспериментальных исследований .
2.2 Общая характеристика больных
2.3 Методики исследований 54
2.3.1 Методики морфологических исследований 54
2.3.2 Методики биохимических исследований у лабораторных животных 57
2.3.3 Методики биохимических исследований у пациентов 59
2.3.4 Методики иммунологических исследований у пациентов 62
2.3.5 Методы статистического анализа результатов
Глава 3 Влияние применения перфторана и рексода на течение энтеральной недостаточности и процессы свободнорадикального окисления при экспериментальном перитоните
3.1 Клиническая характеристика экспериментальных животных 64
3.2 Динамика процессов перекисного окисления липидов при синдроме кишечной недостаточности на фоне экспериментального перитонита 73
3.3 Морфологическая характеристика брюшины, кишечника, печени, лимфоузлов, селезенки и гипоталамо-гипофизарной нейросекреторной системы (ГГНС) при моделировании синдрома кишечной недостаточности в условиях перитонита в контрольных группах .
3.4 Морфологическая характеристика брюшины, кишечника, печени, лимфоузлов и селезенки при моделировании синдрома кишечной недо З
статочности в условиях перитонита при лечении 123
3.5 Структурно-функциональная характеристика ГГНС и ее роль в реализации репаративных процессов при СЭН в условиях применения про тивоишемических и антиоксидантных препаратов 137
Глава 4 Влияние антиоксидантной и противоишемической терапии на процессы свободнорадикального окисления и тяжесть энтеральной недостаточности у больных острой кишечной непроходимостью 143
4.1 Клиническая характеристика больных острой кишечной непрохо димостью 144
4.2 Динамика лейкоцитарного индекса интоксикации и молекул средней массы у больных с острой кишечной непроходимостью 150
4.3 Динамика свободнорадикальных процессов у больных с острой кишечной непроходимостью 153
4.4 Состояние антиоксидантного статуса у больных с острой кишечной непроходимостью 160
169
4.5 Значение лабораторных методов исследования при прогнозировании тяжести энтеральной недостаточности у больных кишечной непроходимостью 163
4.6 Динамика некоторых показателей иммунного статуса у больных острой кишечной непроходимостью 179
4.7 Прогностическое значение иммунологических показателей в диагностике энтеральной недостаточности у больных кишечной непроходимостью .
4.8 Корреляционный анализ исследуемых показателей 183
4.9 Результаты дренирования тонкого кишечника и сроки восстановления функции кишечника в послеоперационном периоде у больных с кишечной непроходимостью 191
Глава 5 Обсуждение полученных результатов
Выводы 222
Практические рекомендации 224
Список литературы
- Методики морфологических исследований
- Динамика процессов перекисного окисления липидов при синдроме кишечной недостаточности на фоне экспериментального перитонита
- Динамика лейкоцитарного индекса интоксикации и молекул средней массы у больных с острой кишечной непроходимостью
- Прогностическое значение иммунологических показателей в диагностике энтеральной недостаточности у больных кишечной непроходимостью
Методики морфологических исследований
Проблема кишечной недостаточности до сих пор вызывает неослабевающий интерес со стороны специалистов различного профиля, в том числе и хирургов. Вызвано это тем, что синдром энтеральной недостаточности (СЭН) в патогенезе тяжелой абдоминальной патологии занимает ведущее значение (Фролькис А.В., 1989; Попова Т.С. с соавт., 1991; Ермолов А.С. с соавт., 2005; Шибитов В.А. с соавт., 2012; Duchon R. et al., 2010). СЭН является при перитоните главной причиной эндогенной интоксикации, развития абдоминального сепсиса, септического шока и полиорганной недостаточности (Гельфанд Б.Р. с соавт., 1996; Гаин Ю.М. с соавт., 2000; Зингеренко В.Б., 2008; Власов А.П. с соавт., 2010; Косинец В.А. с соавт., 2012; Deitch E.A., 2002). Энтеральная недостаточность является неотъемлемой частью патогенеза острой кишечной непроходимости (ОКН). Несмотря на успехи в лечении перитонита и кишечной непроходимости летальность при данных заболеваниях остается высокой. При кишечной непроходимости послеоперационная летальность достигает 15–20% (Петров В.П., Ерюхин И.А., 1989; Ерю-хин И.А. с соавт., 1999; Романов Э.И., Ерастов Н.А., 1999; Плечев В.В. с со-авт., 2004; Савельев В.С., Кириенко А.И., 2009; Wilson M.S. et al., 1998; Williams S.B. et al., 2005; Margenthaler J.A. et al., 2006). Летальность при перитоните, по данным отечественных и зарубежных авторов, составляет от 6 до 42% (Кригер А.Г. и др., 2001; Гостищев В.К. с соавт., 1992, 2002; Брис-кин Б.С. с соавт., 2003; Суковатых Б.С. с соавт., 2010; Бокарев М.И. с соавт., 2013; Holzheimer R.G., Gathof B., 2003; Stnescu D. et al., 2010; Chiarugi M. et al., 2011; Rttinger D. et al., 2012).
В послеоперационном периоде нарушение функции кишечника является наиболее частым и тяжелым осложнением перитонита и кишечной непрохо димости и встречается у больных от 43 до 79% (Савчук Б.Д., 1979; Черпак Б.Д., 1988; Нечаев Э.А. с соавт., 1993; Beisel W.R., 1990; Carlson G.L., 2003). Установлено, что пусковым моментом угнетения активности кишечника является тормозная импульсация, проводимая вегетативными нервами непосредственно к гладкой мускулатуре кишечной стенки и миоцитами кровеносных сосудов (Гальперин Ю.М., 1975; Dubois A., 1977; Behm B, Stollman N., 2003; Bauer A.J., Boeckxstaens G.E., 2004; Stewart D., Waxman K., 2010). Гипертонус симпатической регуляции кишечника приводит к стойкому угнетению её моторной функции, что связано, по мнению многих авторов, с нейро-рефлекторным торможением в ЦНС в ответ на раздражение рецепторов брюшины (Симонян К.С., 1971; Гальперин Ю.М., 1975; Попова Т.С. с со-авт., 1991; Story S.K., Chamberlain R.S., 2009).
Большое значение в механизмах развития двигательных расстройств кишечника имеют гуморальные факторы, а также нарушение функции гипо-таламо-гипофизарно-надпочечниковой системы. Так, указывается на значительное повышение содержания в крови в ближайшем послеоперационном периоде уровня адреналина с одновременным понижением концентрации ацетилхолина (Женчевский Р.А., 1989; Mishra N.K. et al, 1975). Антипо-вым Б.В. (1971, 1972) в эксперименте было показано, что при парезах и параличах кишечника расстройство микроциркуляции в стенке кишечника в значительной степени обусловлено прогрессирующими нарушениями функции гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы, приводящими к снижению сосудистого тонуса и нарушению проницаемости капилляров. Шестопа-лов А.Е. (1995) у больных с синдромом кишечной недостаточности на фоне перитонита в первые сутки после операции отмечал повышение уровня АКТГ и кортизола.
Рой В.П., Кульбака В.С. (1971) у больных с перитонитом обнаружили резкое нарушение глюкокортикоидной и минералокортикоидной функции коры надпочечников, и степень этих нарушений была тем больше, чем тяже лее был воспалительный процесс в брюшной полости. Дядичкин В.П. (1971) через 6 часов после начала экспериментального перитонита выявил резкое повышение функции коры надпочечников, а к концу первых суток заболевания наряду с явлениями гиперсекреции начинали появляться признаки угнетения или срыва функциональной активности клеток коркового вещества. При прогрессировании перитонита, приводящего к летальному исходу к 7-м суткам, кора надпочечников истощалась.
По данным Сергеевой Н.А. с соавт. (1987), у больных в гипердинамической стадии инфекционно-токсического шока наблюдается выраженная активация гипофизарно-надпочечниковой системы и симпатико-адреналовой системы с сохранением адекватных для критической ситуации внутрисистемных соотношений, а в гиподинамической стадии инфекционно-токсического шока отмечается резкое нарушение адекватности взаимосвязей в гормональных регуляторных системах организма с искажением механизма стресс-реакции. Ряд авторов отмечают относительную адреналовую недостаточность у больных в критическом состоянии (Oelkers W., 1996; Marik P.E., Zaloga G.P., 2003; Marik P.E., 2009), нарушение функции гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы (Плоткин Л.Л., Бордуновский В.Н., 2007; Landry D.W. et al., 1997; Sharshar T. et al., 2003; Polito A. et al., 2011). Кроме того, в условиях длительных стрессорных воздействий на организм млекопитающих происходит нарушение продукции нейропептидов в нейро-секреторных клетках, что в конечном итоге может приводить к ослаблению компенсаторных и приспособительных свойств тканей млекопитающих (Стадников А.А., Стадников Б.А., 2005; Стадников А.А., Бухарин О.В., 2012).
Рябов Г.А. с соавт. (1989) оценивали прогностическое значение эндокринных стрессовых нарушений у больных с разлитым перитонитом и сделали выводы, что прогностически неблагоприятными подобными нарушениями в раннем послеоперационном периоде является высокий уровень кортизола, СТГ и сниженный уровень инсулина. Кроме того, неблагоприятными с прогностической точки зрения являются утрата корреляционных связей между концентрацией в крови кортизола и АКТГ, Т3 и ТТГ, инсулина и глюкозы.
При острой кишечной непроходимости, по данным Рыбачкова В.В. (2005), в плазме крови у больных содержание адреналина, норадреналина, дофамина и ацетилхолина снижалось. Это происходило на фоне повышения скорости обмена серотонина, гистамина и 11-оксикортикостероидов.
В то же время торможение двигательной активности является необходимым, но все же недостаточным звеном в возникновении функциональной кишечной непроходимости (Васильев И.Т., 1994). По мнению Гальперина Ю.М. (1975) для возникновения последней необходимо сочетанное нарушение моторной, эвакуаторной, переваривающей и всасывающей функций желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) и сопровождающих эти нарушения расстройства обмена веществ и гомеостаза.
Динамика процессов перекисного окисления липидов при синдроме кишечной недостаточности на фоне экспериментального перитонита
На аутопсии животных, получавших PСОД, перфторан и их комбинацию, в брюшной полости обнаруживался серозный выпот, прозрачный, без резкого запаха. У некоторых животных отмечались хлопья фибрина в выпоте. Петли кишечника расширены (табл. 9), но сохраняется вялая перистальтика. Сероза тусклая, инъецирована сосудами, но плотного наложения фибрина не отмечено ни у одного животного в этой группе. При макроскопическом исследовании слизистой оболочки кишечника структурные изменения в ней сохраняются на уровне первых суток эксперимента. Увеличения брыжеечных лимфоузлов не отмечено. Селезенка умеренно увеличена в размерах. Печень увеличена незначительно, у отдельных особей отмечены явления венозного полнокровия.
Через 72 часа от начала эксперимента выжившие животные из групп I и II по клетке не передвигались, сидели неподвижно в темном месте, не употребляли пищу, на звуковой раздражитель и боль реакция практически отсутствовала (табл. 13). Также у всех животных регистрировался частый жидкий стул, обильное выпадение шерсти. Среди животных, получавших лечение PСОД, перфтораном и комбинацией данных препаратов (III, IV и V группы), также отмечалось снижение двигательной активности и реакции на внешние раздражители, но животные могли передвигаться по клетке и в небольших количествах употребляли пищу. Жидкий стул и выпадение шерсти наблюдались лишь у некоторых особей.
Летальность среди животных через 72 часа была следующей: (табл. 10): в группе I умерли 9, в группе II – 8, в III группе – 5, в IV группе – 4, в V группе – 5 морских свинок. Рис. 2 – Вид кишечника через 48 часов от начала эксперимента (I группа) На аутопсии через 72 часа от начала эксперимента у всех животных I и II групп выявлено обильное количество гнойного выпота в брюшной полости. Обнаруживаются межпетлевые абсцессы 2–3 мм в диаметре. Брюшина и се-роза кишечника тусклая, с налетом фибрина, петли кишечника паретичны и раздуты на всем протяжении (табл. 9). Отечность стенки кишечника и увеличение брыжеечных лимфатических узлов более выражены, чем во вторые стуки эксперимента. В просвете кишечника большое количество газа и жидкого содержимого с резким запахом. У большинства животных наблюдались массивные кровоизлияния, сливные эрозии и язвенные дефекты слизистой оболочки тонкой кишки (табл. 14). Печень и селезёнка увеличены в размерах с выраженными явлениями венозного застоя. Паренхима печени макроскопически тусклая. разница достоверна по сравнению с соответствующими показателями во II группе (p 0,01). Среди животных III, IV и V групп на аутопсии в брюшной полости обнаружено незначительное количество серозного выпота, брюшина блестящая, без налета фибрина. При вскрытии брюшной полости петли тонкой и толстой кишок слабо раздуты (табл. 9), перистальтика сохранена. При визуальном изучении слизистой выявлялись единичные точечные геморрагии, деструктивных повреждений слизистой не обнаружено (табл. 14). У всех экспериментальных животных обнаружено незначительное увеличение печени. Паренхима печени макроскопически обычного цвета, без признаков воспаления. Селезенка умеренно увеличена в размерах, при разрезе красно-багрового цвета.
Летальность среди животных за весь эксперимент (табл. 9) распределилась следующим образом: в группе I умерло 23, в группе II – 20, в группе III – 12, в группе IV – 10, в группе V – 9 морских свинок.
Динамика процессов перекисного окисления липидов при синдроме кишечной недостаточности на фоне экспериментального перитонита
Анализ изменений концентрации диеновых конъюгатов в сыворотке крови через 24 часа (табл. 15, рис. 3) показал превышение нормы в 1,33–1,64 раза во всех группах. Через 48 часов в I–IV группах данный показатель вырос на 15,9–27,7%. Наиболее значительный рост отмечался в группе без лечения. В то же время в V группе уровень диеновых конъюгатов снизился по отношению с исходному уровню на 14,3%.
Через 72 часа максимальное превышение нормы отмечено в I группе – в 3,15 раз (p 0,01), по отношению к исходному уровню данный показатель вырос на 136,5% (p 0,01). Во II-IV группах отмечался менее выраженный рост уровня ДК по сравнению с 1 сутками: во II группе на 34,1%, в III – на 30,3% и в IV – на 10,8%. В V группе уровень диеновых конъюгатов через 48 и 72 часа был незначительно ниже исходного уровня.
Динамика уровня малонового диальдегида в сыворотке крови морских свинок представлена в таблице 16 и рисунке 4. Через 24 часа отмечалось превышение нормальных значений в 1,7–1,9 во всех группах. Через 48 часов в контрольной группе концентрация малонового диальдегида выросла по сравнению с первыми сутками в 1,5 раза. Во II–V группах данный показатель нарастал меньшими темпами – на 13,3–24,4%.
Через 72 часа уровень малонового диальдегида в I группе увеличился в 4,8 раза по сравнению с нормой (p 0,01) и в 2,4 раза по отношению к исходному уровню (p 0,01). Похожая динамика наблюдалась во II и III группах, где данный показатель вырос в 3,6–3,8 и в 2,1 раза по отношению к норме и уровню первых суток соответственно (p 0,01).
Наиболее благоприятная картина в эти сроки наблюдалась в IV и V группах, где рост концентрации малонового диальдегида был незначительный, особенно в V группе, и его уровень был достоверно ниже (p 0,01) контрольного уровня. Таблица 16 – Уровень малонового диальдегида в сыворотке крови морских свинок (мкмоль/л, M±m)
Спонтанная светимость через 24 часа во всех группах в несколько раз превышала норму: - в 2,2–3,66 раза (в I–IV группах (p 0,01)) (табл. 17, рис 5). Наименьшая интенсивность данного показателя наблюдалась в группе, где применялась комбинация PСОД и перфторана.
Дальнейшие сроки исследования характеризовались снижением интенсивности спонтанной светимости во всех группах. Быстрее всего происходила нормализация данного показателя в IV и V группах: через 48 часов спонтанная светимость снизилась на 30,3 и 20,3%, а через 72 часа – на 65,38 и 50% от исходного уровня соответственно.
Во II–III группах спонтанная светимость уменьшалась более плавно и через 48 часов превышала норму в 2,73 и 2,23 раза (p 0,01), а через 72 часа – в 2,06 и 1,93 раза. Наиболее высокий уровень спонтанной светимости через 48 и 72 часа отмечался в группе без лечения: в 3,2 и 2,6 раза выше нормы (p 0,01).
Динамика лейкоцитарного индекса интоксикации и молекул средней массы у больных с острой кишечной непроходимостью
Нам представлялось значимым изучение состояния гипоталамо-гипофизарной нейросекреторной системы (ГГНС), участие которой в регуляции тканевого и клеточного гомеостаза у экспериментальных животных детально проанализировано в ряде фундаментальных исследований (Поленов А.Л., 1994; Акмаев И.Г., 1997; Стадников А.А., 2001; Стадников А.А., Бухарин О.В., 2012).
Светооптическое и электронномикроскопическое изучение супраопти-ческих и паравентрикулярных ядер гипоталамуса, нейрогипофиза показало резкую функциональную активизацию нонапептидергических нейросекре-торных клеток (НСК).
В своей совокупности полученные результаты свидетельствуют об интенсивном функционировании НСК в условиях перитонита. Это проявилось в гипертрофии ядер, ядрышек, перикарионов, шероховатого эндоплазматиче-ского ретикулума. Округлые ядра «светлых» НСК бедны хроматином. Значительная часть канальцев эндоплазматической сети теряет рибосомы, превращаясь в вакуолеподобные структуры диаметром 500–800 нм. В таких клетках мало свободных рибосом, нарушена ультраструктура пластинчатого комплекса Гольджи, митохондрий.
Вместе с тем существенно понижается численность аксонов НСК, находящихся в секреторных фазах «накопления и депонирования нейропепти-дов», а также «истощения после выведения секрета». Напротив, превалировали аксоны, пребывающие в секреторных фазах, оцененные нами как «активное выведение нейрогормонов» и «умеренное их высвобождение» (рис. 42).
В условиях лечебной коррекции меняется соотношение между пептид- и моноаминергическими терминалями аксонов НСК (табл. 29). Это соотношение имеет тенденцию к реверсии относительно соответствующих показателей, характерных для интактных животных.
Соотношение нонапептидергических (НП) и моноаминергиче-ских (МА) терминалей аксонов НСК в наружной зоне срединного возвышения гипоталамуса (в % наложения квадратной сетки на электронограмме, ув. х23500)
Одновременно мы регистрировали признаки «репарации» органелл НСК супраоптических и паравентрикулярных ядер гипоталамуса. Главным признаком этих клеток являются общие полисомы нейрофиламентов (рис. 43) при умеренном развитии митохондрий.
Данные наблюдения позволили нам сделать предположение о том, что лечебная коррекция экспериментального перитонита создает условия для нормализации (в определенной степени) гипоталамической нейросекреции.
При анализе цитологической характеристики аденоцитов передней доли гипофиза были получены данные об активации кортикотропоцитов (гипертрофия органелл синтеза, накопление секреторных гранул). Такая функциональная активность не носила избыточный характер и не сопровождается кринофагией и локальными повреждениями мембранных компартментов (рис. 44).
Оценивая морфофункциональное состояние супраоптических и паравен-трикулярных ядер гипоталамуса экспериментальных животных, нейрогипо-физа и аденоцитов гипофиза в условиях лечебной коррекции, мы отметили состояние «повышенной активности» большинства «светлых» НСК. При этом НСК увеличены в размерах. Рыхлые ядрышки имели прикариолеммное расположение. В таких клетках синтез нейросекрета уравновешен его высвобождением в гемокапилляры. Тем не менее до 30% НСК имели расширенные канальцы эндоплазматического ретикулума, набухшие митохондрии с признаками повреждения крист митохондрий.
В нейрогипофизе отмечается расширение синусоидных капилляров, увеличение числа фенестр у эндотелиальных клеток. В аксонах НСК резко возрастает численность «пустых пузырьков» (остаточных секреторных гранул).
Для кортикоцитов аденогипофиза у животных данной группы также характерно их активное функциональное состояние. Клетки и их ядра увеличены в размерах, становятся более отростчатыми. У них гипертрофирован пластинчатый комплекс Гольджи, канальцы эндоплазматической сети, митохондрии. Секреторные гранулы со специфической электронноплотной сердцевиной локализуются в зоне комплекса Гольджи и по периферии цитоплазмы. Наблюдаются явления экзоцитоза.
Лечение острой кишечной непроходимости (ОКН) остается сложной проблемой в абдоминальной хирургии. Сохраняется высокая послеоперационная летальность, которая достигает 15–20% (Петров В.П., Ерюхин И.А., 1989; Ерюхин И.А. с соавт., 1999; Савельев В.С., Кириенко А.И., 2009; Wilson M.S. et al., 1998; Williams S.B. et al., 2005; Margenthaler J.A. et al., 2006). Важной составляющей патогенеза данного заболевания является ишемия кишечной стенки и активация свободнорадикальных процессов (Багнен-ко С.Ф. с соавт., 2008). Указанные явления приводят к угнетению антиокси-дантной активности крови у больных с неотложной абдоминальной патологией (Yogesh K. et al., 2007). Закономерно возникает вопрос о применении в комплексной терапии энтеральной недостаточности (как ключевого патогенетического звена ОКН) препаратов с противоишемическими свойствами и антиоксидантной активностью. В связи с этим представляет интерес соче-танное применение перфторуглеродистого кровезаменителя перфторана, который обладает газотранспортной, мембраностабилизирующей функцией, улучшает микроциркуляцию крови, предупреждает развитие необратимых структурных изменений в реперфузионном периоде (Басараб Д.А. с соавт., 2002; Иваницкий Г.Р. с соавт., 2004), а также антиоксиданта «Рексод», действующим веществом которого является рекомбинантная супероксиддисму-таза (РСОД), эффективно снижающая уровень супероксид анион-радикала и уменьшающая образование других, более опасных для организма метаболитов кислорода: гидроксильного радикала и синглетного кислорода (Fri-dovich I. et al., 1995).
Прогностическое значение иммунологических показателей в диагностике энтеральной недостаточности у больных кишечной непроходимостью
Морфологические исследования показали, что в первые сутки у всех животных развивался серозно-фибринозный перитонит без существенных различий между группами. Через 48 и 72 часа эксперимента прослеживались отчетливые различия в картине исследуемых органов между животными первых двух групп (контрольная группа и группа, где проводилось лечение физиологическим раствором) и животными, получавшими в качестве лечения РСОД, перфторан и комбинированную терапию.
Через двое суток морфологическая картина перитонита у животных I и II групп охарактеризована нами как токсический этап в его развитии. Экссудат в данных группах приобретал гнойно-фибринозный характер. Мезотелий на значительном протяжении слущивался. В просветах гемокапилляров и ве-нул определялось много микротромбов. В глубоком коллагеново-эластическом слое брюшины появлялись сгустки фибрина, капли жира, кровоизлияния, инфильтрация макрофагами, более выраженная периваскулярно.
Через трое суток при лапаротомии у животных I и II групп определялся гнойно-фибринозный экссудат, покрывающий брюшину в области желудка, вздутых петель кишечника. При гистологическом исследовании мезотелий был полностью разрушен. В отечной строме брюшины имелись отложения фибрина, набухшие коллагеновые и эластические волокна с признаками фрагментации. В своей совокупности мы оценили гистологические изменения как картину гнойного тромбофлебита и тромбоартериита, характерную для терминальной стадии острого разлитого перитонита (Серов В.В., Пауков В.С.,1995).
Анализ гистологических срезов тонкой кишки показал, что в первые сутки эксперимента во всех группах преобладали дисциркуляторные и дистрофические процессы. Отмечалось резкое расстройство крово- и лимфообращения в виде стаза в капиллярах и венулах, в развитии отека, полнокровия сосудов, в появлении кровоизлияний. Существенных различий между группами в эти сроки исследования обнаружено не было. Ворсины сохраняли обычную форму. Наблюдалось их венозное полнокровие с множественной инфильтрацией лейкоцитами и острым нарушением микроциркуляции.
Через 48 и 72 часа эксперимента в I и II группах отмечалась значительная лимфоидногистиоцитарная инфильтрация собственной пластинки слизистой оболочки и очаговые диапедезные кровоизлияния. В просвете субэпителиальных капилляров наблюдалась краевая агрегация тромбоцитов и эритроцитов с сохранением их структурной организации. Часть ворсинок были деформированы. На отдельных участках эпителий был уплощен, имел базо-фильную цитоплазму и высокое содержание рибонуклеопротеидов. Высота и толщина ворсинок достоверно отличались от нормальных значений уже к 48 часам эксперимента. Среди лимфоцитов, образующих фолликулоподобные структуры, встречались клетки с признаками бластной трансформации. Данные клетки давали позитивную реакцию с иммуноцитохимическим маркером Ki-67.
В серозной оболочке тонкой кишки наблюдались гиперемия, набухание и отек мезотелия с его частичной десквамацией, мелкие кровоизлияния в стромальных компонентах. Эндотелий кровеносных сосудов микроциркуляции характеризовался дистрофическими и деструктивными изменениями, субэндотелиально наблюдалось скопление фибрина. Кроме того, кровеносные сосуды микроциркуляторного русла были резко расширены, полнокровны, с признаками диапедеза форменных элементов крови, что можно было расценить как проявление ангиита.
Также в I и II группах обнаруживались некробиотические изменения нейронов нервных ганглиев подслизистой основы и Ауэрбаховского межмышечного сплетения, деформация отдельных нейронов, маргинация гете-рохроматина и кариорексис. Это сопровождалось повышенной проницаемостью кровеносных сосудов, отеком, кровоизлияниями и спастическими изменениями гладких мышечных клеток, которые подвергались деструктивным изменениям. Это свидетельствовало о глубоком нарушении моторной функции кишечника на фоне повреждения нервно-мышечных структур.
На основе анализа гистологических срезов мезентериальных лимфатических узлов мы сделали заключение о том, что их структурные изменения происходили фазно. На первые сутки опытов имела место активизация анти-гензависимой дифференцировки иммунокомпетентных клеток. Напротив, через 2-3 суток наблюдений в I и II группах структурно-функциональная реорганизация лимфатических узлов характеризовалась угнетением иммунного ответа.
Изучение гистологической характеристики печени в условиях перитонита показало, что структурные изменения в органе носили выраженный гете-роморфный характер. Уже через 24 часа после моделирования перитонита отмечалось развитие дистрофических изменений в гепатоцитах, особенно в центральных зонах печеночных долек, где обнаруживались клетки с пикно-тически измененными ядрами. В цитоплазме данных клеток отмечались мелкая зернистость, вакуоли различных размеров с тенденцией к слиянию, ли-пидные капли, набухание митохондрий с повреждением их крист, расширенные канальцы эндоплазматической сети и цистерны пластинчатого комплекса Гольджи, аутофагосомы. В контрольной группе количество данных клеток увеличивалось к 3-м суткам эксперимента. В отдельных печеночных клетках отмечались процессы деструкции мембран.
Наблюдались процессы развития жировой дистрофии в гепатоцитах, в которых определялись липидные включения, имеющие пылевидный, мелко-и крупнокапельный вид и оттесняющие органеллы на периферию клетки. Жировая инфильтрация охватывала как единичные гепатоциты, так и группы клеток.
