Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Постановка проблем художественного творчества в русском символизме 18-69
I. Формирование и развитие теории русского символизма 18-42
2. Эстетическая программа В.Брюсова как одного из вождей русского символизма 42-69
ГЛАВА II. Концепции художественного творчества в эстетике В.Брюсова 70-130
1. О диалектическом взаимодействии формы и содержания в художественном творчестве 71-95
2. О взаимосвязи культуры и художественного творчества 95-130
Заключение i3i-i48
Библиография
- Формирование и развитие теории русского символизма
- Эстетическая программа В.Брюсова как одного из вождей русского символизма
- О диалектическом взаимодействии формы и содержания в художественном творчестве
- О взаимосвязи культуры и художественного творчества
Введение к работе
Искусство социалистического реализма, впитавшее лучшие традиции мировой культуры, призвано оказывать многогранное благотворное воздействие на процесс формирования нового человека. Философско-эстетическая наука как теоретическая платформа художественного творчества приобретает в наши дни чрезвычайно важное значение.
Огромное количество статей, сборников и монографий, посвященных проблемам художественного творчества, широкий общественный резонанс, который вызывают подобного рода работы, свидетельствуют об актуальности данной сферы эстетической науки.
Развитие самого искусства, расширение возможностей литературы и музыки, театра и кино, живописи и скульптуры - с одной стороны, и с другой - активное обращение к проблемам художественного творчества самых разнообразных наук: философии и социологии, семиотики и кибернетики, нейрофизиологии и психологии -позволяют по-новому взглянуть на "вечные" вопросы творчества.
Новая постановка тех или иных проблем в определенной науке, как правило, влечет за собой необходимость найти их истоки, аналогии, исторические обоснования в прошлом опыте данной области знания. Так, оказываются извлеченными из запасников человеческой памяти теории, гипотезы, идеи творцов науки, непонятые, не замеченные в свое время. Подобные же явления происходят в теории художественного творчества. Теоретическое наследие Валерия Брюсова представляет в этом плане определенную ценность.
Творчество Валерия Брюсова совпадает с переходным периодом русской культуры. Более чем тридцатилетняя деятельность Брю- - 4 -как поэта, прозаика, переводчика, критика, эстетика и теоретика литературы представляет особый интерес: он прошел сложнейший творческий путь от признанного вождя русского символизма до одного из зачинателей новой советской литературы.
Обращение к теоретическому наследию В.Брюсова не только способствует воспроизведению более полной картины развития русской эстетической мысли конца XIX - начала XX века, но и тлеет определенное значение для решения задач современной эстетики. Своеобразный подход к проблеме художественного процесса, характерный для философско-эстетических построений русских символистов (в том числе и для В.Брюсова), созвучен основной тенденции современных работ по проблемам творчества - изучению художественного творчества в динамике.
Кроме того, в связи с современной конфронтацией идей, охватывающей все области знания, изучение эстетической концепции Брю-сова ценно еще и потому, что позволяет разобраться в идеологическом обосновании русского символизма. Как справедливо отметил на юбилейном Пленуме Союза писателей СССР тов. К.У.Черненко:"Про- блемы художественного творчества вне политики не существуют . Символизм в известной мере предвосхитил программы различных декадентских и модернистских течений,, зародившихся позже и бытующих в искусстве современных капиталистических стран по сей день. Обнажение социальных и гносеологических корней символизма в России, следовательно, может служить орудием критики субъективно-идеалистических течений буржуазной эстетики.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы
I. Черненко К.У. Утверждать правду жизни, высокие идеалы социализма. - Правда, 1984, № 270 (24I6I), 26 сентября, с.1. - 5 ~ на материале теоретического наследия Валерия Брюсова выявить его взгляды на проблемы философии художественного творчества, проследить эволюцию творческого пути Брюсова от крайне идеалистических позиций до признания им принципов материалистической эстетики и метода социалистического реализма в искусстве. В диссертации ставятся следующие задачи: в связи с проблемой художественного творчества рассмотреть философские и социально-исторические вопросы формирования и развития теории русского символизма; раскрыть точку зрения В.Брюсова на сущность и значение русского символизма, сопоставить ее со взглядами других крупных символистов, показать закономерность перехода В.Брюсова на позиции одного из зачинателей советской литературы; определить своеобразие воззрений В.Брюсова на художественный процесс как на процесс создания художественной формы адекватной содержанию; показать тесную связь брюсовской концепции художественного творчества с вопросами теории и истории культуры; систематизировать взгляды В.Брюсова на проблематику философии художественного творчества.
Разработанная в качестве диссертационного исследования тема связана с несколькими группами работ, имеющих актуальное теоретическое и практическое значение.
Во-первых, это работы, посвященные философско-мировоззренчес- ким проблемам эстетики в целом, а также специальные труды по тео- ]
I рии художественного творчества .
I. Асмус В.Ф, Вопросы теории и истории эстетики. М., 1968; Без-клубенко С.Д. Природа искусства. М., 1982; Борев Ю. Эстетика. М., 1975; Глазман М.С. Научное и художественное творчество. М., 1973; Гольдентрихт С, Гальперин М. Специфика эстетического
Во-вторых, литература по изучению различных этапов мировой эстетической мысли и критике основных направлений современной эстетики .
В-третьих, исследования по истории русской эстетики, в которых освещаются как общие вопросы развития русской эстетической сознания. М., 1974; Егоров А. Искусство и общественная жизнь. М., 1974; Ермаш Г. Искусство как творчество. М., 1972; Зись А. Эстетика и искусство. М., 1975; Каган М. Морфология искусства. М., 1973; Лейзеров Н. В поисках и борьбе. М., 1971; Лифшиц М. Искусство и современный мир. М., 1973; Лук А. Психология творчества. М., 1978; Овсянников М.Ф. Искусство и капитализм. М., 1979; Оганов А. Теория отражения и искусство. М., 1978; Столович Л. Природа эстетической ценности. М. ,1972; Яковлев Е. Эстетическое сознание, искусство и религия. М., 1969 и др.
Сборники: Марксистско-ленинская эстетика и художественное творчество. М., 1980; Психология процессов художественного творчества. М., 1980; Содружество наук и тайны творчества. М., 1968; Художественное восприятие. Л., 1971; Художественное и научное творчество. Л., 1972 и др.
I. Асмус В.Ф. Фашистская фальсификация немецкой философии. М., 1942; Афасижев М.Н. Критика буржуазных концепций искусства. М., 1972; Ванслов В.В. Модернизм. Анализ и критика основных направлений. М., 1973; Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1968; Гайденко П.П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора. М., 1976; Гулыга А. Шеллинг. М., 1983; Долгов К.М. Философия, искусство, политика (Критика современных буржуазных концепций). М., 1976; Егоров А.Г. 0 реакционной сущности современной буржуазной эстетики. М., 1961; Зись А.Я. Эстетика: идеология и методология. М., 1984; Киященко Н.И. и Лейзеров Н.Л. Борьба идей в культуре и искусстве. М., 1972; Куликова И.С. Антиискусство и буржуазная действительность. М., 1978; Лифшиц М.А. Карл Маркс. Искусство и общественный идеал. 2-е изд. М., 1979 и др. - 7 -мысли, так и вопросы русского символизма в частности^.
В-четвертых, это материал по изучению творчества самого В.Брю-сова.
Поэзия В.Брюсова, его прозаические произведения и художественные переводы буквально с первых дней, своего опубликования привлекали внимание исследователей, и с этой стороны творчество В.
Брюсова освещено достаточно полно и глубоко . Что касается его философско-теоретических взглядов, то этот аспект менее разработан и нуждается в дальнейшем изучении. Дореволюционная литература, касающаяся философско-эстетических воззрений поэта, представлена в основном символистами, поддерживавшими Брюсова или, наоборот, вступавшими с ним в полемику по тем или иным вопросам обоснования символизма. В советский период вышло немало работ, затрагивающих те или иные стороны эстетической концепции В.Брюсова. Особое место среди них занимают материалы всесоюзных Брюсовских чтений, организованных Ереванским государственным педагогическим институтом им. В.Брюсова.
Работ обобщающего характера относительно эстетической концепции В.Брюсова еще нет. Наибольшую значимость в этом аспекте имеют работы В.Асмуса "Философия и эстетика русского символизма" (в кн.Литературное наследство. М., 1937, т.27-28), Д.Максимова
Баженова А.А. Русская эстетическая мысль и современность. М., 1980; Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979; Казни А.Л. Неоромантическая философия художественной культуры.-Вопросы философии, 1980, № 7; Лосев А.Ф. Вл.Соловьев. М., 1983; Овсянников М.Ф., Смирнова З.В. Очерки истории эстетических учений. М., 1963; Чистякова Э.И. 0 символизме Андрея Белого. -Вестник МУ, Философия, 1978, $ 3.
См. Библиография В.Я.Брюсова. 1884-1973. Сост. Э.С.Даниелян. Ереван, 1976. -501 с. - 8 -"В.Брюсов. Поэзия и позиция" (Л., 1969), Е.Ивановой "Самоопределение раннего символизма" (в кн. Литературно-эстетические концепции в России конца XIX - начала XX века. М., 1975).
Статья В.Ф.Асмуса "Философия и эстетика русского символизма" является одной из фундаментальных работ по истории русского символизма, в которой дана общая картина символизма как явления художественного, философско-эстетического и политического. В.Асмус подробно анализирует общественно-политическую атмосферу России. В работе подчеркивается реакционный характер идеологических взглядов представителей русского, символизма, распространявшихся на эстетику и художественную практику. Различные группировки внутри символизма, несмотря на разногласия по вопросам теории, подчеркивает Асмус, объединились в борьбе против революционно-демократической линии в искусстве.
Оценивая эстетическую позицию В.Брюсова, В.Ф.Асмус замечает, что Брюсов как бы не придавал значения общественно-политическим основам нового течения и держал "курс на теорию, которая стремилась представить символизм, как чисто художественное течение" . Теоретические воззрения вождя русского символизма, указывает Асмус, близки эстетической концепции французского символизма.
Весьма характерной для Брюсова, считает Асмус, была полемика с В.И.Лениным, имевшая место в 1905 году, когда Брюсов находился в кругу идей символизма, утверждавшего формалистическое, безыдейное искусство. Брюсов, возражая Ленину, как автору статьи "Партийная организация и партийная литература", ссылается на Артюра Рембо и Поля Верлена, как на примеры, якобы подтверждающие возможность буржуазного художника быть свободным. "Ленин
I. Асмус В.Ф. Философия и эстетика русского символизма. - В кн. Литературное наследство. М.: ГИЗ, 1937, т.27-28, с.З. - 9 -доказывал,- поясняет В.Асмус,- вовсе не то, что в буржуазном обществе не может появиться честный и бескорыстный художник. Ленин доказывал только то, что такой художник, буде он и появится, может рассчитывать увидеть свои произведения напечатанными и признанными лишь при условии, если они не будут итти вразрез с понятиями, убеждениями, вкусами, наконец, материаль- ными интересами буржуазного издателя".
Несмотря на большое методологическое значение статьи видного советского философа; следует отметить, что данная в ней оценка теоретических взглядов В.Брюсова освещает лишь некоторые стороны творчества Брюсова символистского периода.
Более детальное рассмотрение эстетики В.Брюсова представлено в книге "Литературно-эстетические концепции в России конца XIX - начала XX века", четвертая глава которой "Самоопределение раннего символизма" по существу полностью посвящена Брю-сову.
Автор главы Е.Иванова называет Брюсова основоположником литературно-эстетической концепции раннего символизма. Если Д.Мережковский и его группа давали расплывчатое понятие символа и определение нового течения, то В.Брюсов уже в своих ран- что них выступлениях прямо формулирует тезис о том, принципиальной новизной символизма является новаторство формы. Брюсов далек от готовности "младших" символистов видеть назначение символизма в преобразовании жизни на почве близости с религией. Такая позиция была наиболее трезвой и перспективной для дальнейшего развития символизма.
Брюсов, подчеркивает Е.Иванова, впервые поднимает вопрос об отечественных корнях символизма, связывает зарождение этого
I. Там же, с.17. - 10 -течения с традициями русской классической поэзии. Историческое место русского символизма понималось В.Брюсовым как закономерный этап развития русской лирики.
Исходя из вышесказанного, становится более понятным то, "почему именно В.Брюсов нанес впоследствии с А.Блоком главные удары т эстетическим основам символизма". В отличие от других представителей течения, Брюсов пришел к осознанию кризиса и конца символизма значительно ранее официального распада русской символистской школы.
Книга Д.Максимова "Брюсов. Поэзия и позиция" посвящена рассмотрению творчества Брюсова в целом. Но эстетическая концепция вождя русского символизма не нашла в ней всестороннего освещения, хотя отдельные моменты соотношения теории и практики в творчестве Брюсова показаны автором с общеэстетических позиций. Большое место уделено в работе эволюции художественного творчества Брюсова, что, несомненно, ценно для анализа эволюции теоретических взглядов художника.
Д.Максимов дает оригинальную оценку творческого метода Брюсова, которая может сыграть свою роль для вскрытия своеобразия философско-эстетических воззрений поэта. "Он обнаружил, - пишет исследователь, - близость к такому типу мышления, соединяющему в себе тяготение к "научному" и "таинственному", который был представлен в литературе прошлого времени именами Эдгара По,Сти- р венсона, Уэллса, а в наше время - Рэя Бредбери и Станислава Лема".
Отдельным философско-эстетическим взглядам В.Брюсова посвя-
1. Иванова Е.В. Самоопределение раннего символизма. - В кн.Лите ратурно-эстетические концепции в России конца XIX - начала XX века. М.: Наука, 1975, с.172.
2. Максимов Д. Брюсов. Поэзия и позиция. - Л.: Сов.писатель, 1969, с.239. - II - щены кандидатские диссертации Л.И.Роговой "Особенности художественного познания в эстетике В.Брюсова" (М., 1972), С.К.Кульгос "Формирование философско-эстетических взглядов В.Брюсова и его творчество 1890-х годов" (Тарту, 1982), А.К.Нижеборского "Проб^ лема символа в гносеологии русского символизма. (В.Брюсов и А. Белый)" (М., 1982).
В зарубежной литературе, посвященной вопросам эстетики русского символизма , Валерию Брюсову уделяется весьма скромное место. Это связано с общей тенденцией зарубежных работ этого плана: творчество ранних символистов, к которым относятся К.Бальмонт, И.Анненский, В.Брюсов, оценивается зарубежными исследователями как менее уникальное явление, чем "теургический" символизм А.Белого и В.Иванова. Крайняя апология мистики и интуиции, имеющая место в наследии А.Белого и В.Иванова, более приемлема для буржуазной эстетики нежели умеренная позиция В.Брюсова.
Заранее заданная критическая установка при изучении творчества Брюсова в зарубежном литературоведении и эстетике мешает , проникнуть в его сущность. Заслуги Брюсова как теоретика и поэта признаются с оговорками; энциклопедичность и разносторонность оцениваются как эклектизм; стремление к ясности и точности анализа художественного произведения - как рационализм, в худшем смысле этого слова; рассмотрение искусства с его познавательной стороны - как непонимание специфики художественного творчества. іА\с\\ V. The clouUe iwioge; cov\cep"b от Ike росі ік s"W>*c {[{erasures,- {kiHiwore ? /VW\jWd, №64 b.68-Ww Pog?(~ o\i R. Tta (>0^s o-f Russia 1890-ідзо,- Harvard Un'wer-Si-hj jpr-ess, Cambridge H/lflssQckuseib Шд-/D3 f> ice M. Va\Qr\] ftriusov av^d 1V Hse of Russian zymho-iiswi.-6Ы Qrbor, Qfdis , 1975", -\5Sp.
Научная новизна данного диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые подвергается специальному анализу вопрос о разработке В.Брюсовым проблем философии художественного творчества.
Акцентируя внимание на положительных сторонах эстетики В. Брюсова, мы стремились доказать, что широта взглядов, энцикло-педичность знаний Брюсова не превращалась у него в демонстрацию возможности "коснуться до всего слегка", цельность и прозрачность теоретических высказываний не приводила к искусственному выпрямлению спорных вопросов.
Философско-эстетические взгляды Брюсова, подчеркивается в нашем исследовании, при всей своей противоречивости обладают определенной логикой. Проблемы содержания и формы, художественного мастерства и культуры, творческого процесса и художественного познания в ходе развития основных эстетических интересов Брюсова образуют определенную систему.
Материал, на котором основывается диссертационное исследование - теоретическое наследие В.Брюсова. Эстетические проблемы нашли отражение в ряде работ, посвященных рассмотрению искусства в целом и анализу определенных периодов искусства и культуры.
В диссертации выявлены философско-эстетические установки, характерные не только для той части теоретического наследия поэта, в которой он непосредственно излагает свои эстетические взгляды, но прослеживаются в ряде работ, на первый взгляд казалось бы и не имеющих прямого отношения к эстетике.
Для выявления узловых моментов брюсовского понимания природы художественного творчества особое внимание уделяется посмертному сборнику статей "Мой Пушкин" , в котором оказались сконцен-
I. Брюсов В. Мой Пушкин. Статьи, исследования, наблюдения.-М.-Л.: ГИЗ, 1929. - 318 с. - ІЗ - трированными важнейшие эстетические воззрения Брюсова.
В первой главе диссертации "Постановка проблем художественного творчества в эстетике русского символизма" мы останавливаемся на рассмотрении эстетических позиций В.Брюсова на раннем этапе его творчества. Творческая судьба В.Брюсова , художника и теоретика, первоначально была теснейшим образом связана с символизмом.
Проблемы художественного творчества и проблемы художественного процесса, в частности, стояли в центре философско-эстетичес-ких и литературоведческих работ виднейших представителей русского символизма: В.Брюсова, Вяч.Иванова, А.Белого, В.Блока. В свете художественной практики символизма, как отечественного, так и западного, теория художественного творчества складывалась прежде всего как теория процесса художественного творчества. Такая теоретическая платформа нового искусства была обусловлена крупными сдвигами, происходящими в системе буржуазного сознания.
Буржуазная философия конца XIX - начала XX века, со свойственными ей субъективацией объекта познания, обращением к внутренней эмоционально-чувственной стороне познания, противопоставлением интуиции понятиям интеллекта, оказала существенное влияние на формирование и развитие теории русского символизма. Отправным пунктом философско-эстетических построений и художественной практики русского символизма явились утверждение "новой субъективности", утверждение разложимости и глубины художественного "я".
Многие моменты брюсовского понимания художественного творчества порой совпадали или оказывались близкими другим символистским интерпретациям, но Брюсов сумел преодолеть их идеалистическую односторонность.
Выступая с позиций символизма, ранний Брюсов разделял основные положения теории символизма. Субъективная активность в процессе художественного творчества первоначально отрывалась поэтом, как и другими символистами, от всякого влияния объективного мира. Подобно А.Белому и А.Блоку, Брюсов утверждал лирическую основу искусства. "Всякое искусство есть лирика" - такое заявление характерно для Брюсова периода 90-х годов.
Находясь под влиянием учения А.Шопенгауэра об интуиции, способной постичь сущность вещей, Брюсов в некоторой степени был склонен к критике современного научного знания. Но в отличие от других представителей течения Брюсов в зрелый период творчества отходит от символизма и встает на принципиально новые позиции, предпосылки которых можно выявить у Брюсова-символиста. Для понимания своеобразия позиции Брюсова внутри символизма важным является сопоставление ее с воззрениями Андрея Белого и Вячеслава Иванова.
Если А.Белый, критикуя научное знание, отрицал возможность отражения истины в научном познании, а затем - и в художественном, то Брюсов от понимания значимости художественного познания идет к признанию прав научного познания и их сближению.
Резко отмежевался Брюсов от тезиса, выдвигавшегося Вяч.Ивановым и А.Блоком,о том, что поэзия есть "речь рабская", выступая г против стремления отдать искусство под эгиду религии. С удовлетворением Брюсов отмечал переход зрелого Блока от мистических предчувствий к чувствам земным.
Вызывала отрицательное отношение у Брюсова мистическая окрашенность эстетических взглядов А.Белого.
I. Письма В.Я.Брюсова к П.П.Перцову (К истории раннего символизма).- М.:ГАХИ, 1927, С.37.
Устремление к соборности, к священнодействию по образцу древних греков, утверждаемое В.Ивановым сначала было сочувственно воспринято В.Брюсовым как путь от "малого" искусства к искусству "великому". В поздний период Брюсов указывает на несостоятельность символизма Иванова, на утопический характер его исканий. Соглашаясь с Ивановым (и с А.Белым), что художественное творчество опирается на бессознательное, Брюсов указывал на слабости и просчеты художника, полагающегося лишь на интуицию и чувственное созерцание. Художник, руководствующийся лишь своим "тайным чутьем", не только не может критически оценить свое произведение, но и к тому же сравнительно скоро исчерпывает свои собственные возможности. Брюсов выступал против сформулированной Ивановым сути творческого процесса: "волить творчески значит волить безвольно" .
Существенно отличалось от других интерпретаций понятие Брю-совым символа. Символ по Брюсову, пользуясь определением Вяч.Иванова, был лишь "символом-средством". Символизм Брюсов определял как один из методов искусства.
Своеобразие позиции В.Брюсова внутри символистского течения, таким образом, заключалось в определенной сдержанности по отношению к другим символистам, к их чрезмерно субъективистским и религиозным взглядам. Максимализм раннего периода, когда В.Брюсов объявлял символизм более "художественным" и "творческим" явлением нежели реализм, довольно быстро был им преодолен. В дальнейшем Брюсов все более склоняется к мысли, что символизм имел свое положительное значение лишь как один из переходных моментов развития искусства и эстетики. Это предопределило направление творческого пути В.Брюсова в сторону отхода от символизма к усилению реа-
I. Иванов Вяч. По звездам. Статьи и афоризмы.- С-П.:0ры, 1909,с.32. листических и гуманистических тенденций в художественном методе писателя, к материалистическиму пониманию сущности творчества.
Вторая глава "Концепция художественного творчества в эстетике Б.Брюсова" посвящена рассмотрению узловых моментов эстетической концепции Брюсова в плане понимания природы художественного творчества.
Разработка проблем философии художественного творчества была начата В.Брюсовым в период зарождения и расцвета символизма и складывалась первоначально в общем русле символистских взглядов. Но окончательное ее построение выходит за рамки эстетической теории символизма. В значительной мере этому содействовало обращение Брюсова к изучению пушкинского наследия. В работах о творчестве великого русского поэта оказались сконцентрированными важнейшие эстетические воззрения Брюсова.
На раннем этапе своей художественной деятельности В.Брюсов заявлял, что произведения искусства различаются только по форме и история искусств представляет собой историю совершенствования прежде всего художественных форм. По мере того, как развивались теоретические воззрения поэта, брюсовская формулировка, оставаясь неизменной по "букве", углублялась и наполнялась новыми осмыслениями.
Проникновение в творческую лабораторию Пушкина, анализ его произведений, несомненно, заключающих в себе эстетические взгляды основоположника русской классической литературы, оказали существенное влияние на формирование системы эстетических взглядов Б.Брюсова.
Процесс художественного творчества в работах Брюсова определяется как сложный процесс поиска художественной формы, адекват- - 17 -ной содержанию. Содержание и форма, представленные в том или ином художественном произведении в единстве, "находят" друг друга не сразу. Наличие художественного произведения, заключающего в себе союз содержания и формы, говорит о том, что творческий процесс состоялся. Каким образом происходит "нахождение" формы и содержания, от чего зависит значительность результатов творческого процесса, - так Брюсов формулирует проблему художественного творчества.
Творчество отдельного художника преломляет в себе закономерности развития искусства, искусство же в свою очередь оказывается вовлеченным в сферу культуры, соподчиненным общей культуре. Б.Брюсов считал, что правильное освещение тех или иных искусствоведческих проблем во многом зависит от знания истории человечества и его культуры. Интересы Брюсова открыты к самому широкому кругу вопросов истории, культуры и нашли отражение как в его литературно-художественном, так и в научном творчестве. Вопросы культуры оказались вплетенными в концепцию художественного творчества В.Брюсова.
В заключении делаются обобщающие выводы о значении Брюсова как теоретика, разрабатывавшего философские проблемы художественного творчества.
В оценке творчества В.Брюсова мы придерживаемся марксистско-ленинской методологии исследования, принципов партийности и историзма.
Формирование и развитие теории русского символизма
Прежде всего следует отметить, что русский символизм является лишь одним из ответвлений "международного" символизма.
Символизм зародился в 1880-х годах во Франции, а затем распространился в Бельгии, Германии, Австрии, Норвегии, Польше, Англии, России. С историей символизма связаны имена П.Верлена, А.Рембо, Р.Рильке, Э.Верхарна, К.Гамсуна, О.Уайльда, А.Блока. Ошибочно было бы считать, что столь широко разветвленное и влиятельное в свое время явление не имеет предпосылок в опыте прошлого и бесследно исчезло для настоящего дня. Символизм является далеко не случайным явлением в практике и теории искусства и нуждается во всестороннем анализе позитивных и негативных качеств.
Общие причины возникновения различных символистских школ своеобразно преломляются в каждой отдельно взятой стране. Эти общие предпосылки появления на международной арене символизма заключаются: І. в социально-экономических и политических условиях развития капитализма на рубеже XIX - начала XX века; 2. в кризисе буржуазного сознания, охватившем все сферы духовного производства; 3. и, наконец, в развитии и опыте самого искусства.
Как политические, так и эстетические воззрения русских символистов складывались под определенным влиянием "новых" учений буржуазной философской мысли.
Обновленная позиция буржуазной философии конца XIX - начала XX века выразилась прежде всего в противопоставлении классической философии. Представленная именами А.Шопенгауэра, С.Кьер-кегора,Ф.Ницше, Э.Гуссерля, М.Хайдеггера, К.Ясперса буржуазная философия, обозначившая кризис сознания и являющаяся, по существу, отражением этого кризиса, ставит во главу своих построений философию Ф.Шеллинга.
Критика прежнего типа мышления в работах вышеназванных авторов приводит к утверждению антинауки и антикультуры, пересмотр рациональных методов познания оборачивается апологией "иррационального в познании". Философская концепция Ф.Шеллинга явилась одной из первых концепций, содержащих подобного рода тенденции.
Иррациональная основа мира, по Шеллингу, не может быть постигнута разумом, а лишь интуицией, гениальным прозрением.Объектом познания Шеллинг объявляет нечто бессознательное, "неявное", что не поддается рассмотрению при помощи рациональных методов.
Философская система Шеллияга предопределила появление таких понятий, как "воля" в системе А.Шопенгауэра, "воля к власти - у Ницше, интуитивный "жизненный порыв" - у А.Бергсона, "ничто-у М.Хайдеггера.
Исходя из шеллинговского недоверия к разуму, С.Кьеркегор, а вслед за ним и А.Бергсон, определяют мышление, опирающееся на разум, как не способное выразить реальность в изменчивости, в многообразии оттенков. Сущность реального мира может быть схвачена с помощью интуиции только в искусстве.
У Шопенгауэра отказ от разумного постижения мира объясняется неразумной сущностью бытия: сверхприродной мировой волей. Внешний мир явлений представляет собой зеркало внутреннего содержания, которое Шопенгауэр называет волей. Научное познание, обращаясь к анализу отношений между вещами, занимается только поверхностными характеристиками вещей. Постижение внутреннего, глубинного, таинственного смысла достигается не логическим мышлением, а прозрением. Искусство, по мысли Шопенгауэра, опирается на интуитивное прозрение и потому представляет собой более высокий уровень познания.
Эстетическая программа В.Брюсова как одного из вождей русского символизма
Валерий Брюсов как крупнейший поэт и теоретик стоял у истоков символистского искусства. Поэтические произведения Брюсо-ва не в меньшей мере способствовали утверждению символистской поэтики, чем его эстетические декларации. Разрабатываемый Брю-совым круг поэтических тем и художественных приемов оказал существенное влияние на формирование символистской поэзии, о чем свидетельствуют многочисленные высказывания самих поэтов символистского лагеря. Так, например, в 1904 г. Сергей Соловьев писал в письме к Александру Блоку: "Твои стихи непростительны: Брюсов, Брюсов и Брюсов ... Поистине, я ничего не пишу кроме брюсовских стихов и скоро выпущу "Me turn ssewl.
Выступая на раннем этапе своей художественно-теоретической практики с позиций символизма, Брюсов подчеркивал первостепенное значение активности субъекта в художественном творчестве, что приводило его к интуитивистскому обоснованию искусства и обостренному вниманию к форме и технике искусства. Брюсов указывал, что целью искусства является преображение и переплавка жизненного содержания посредством художественной формы. Гипер трофируя значение внутренних импульсов художника, поэт делает вывод, что самым типическим из всех искусств является лирика, содержанием любого произведения выступает душа художника. "Каково содержание гетевского Фауста? - душа Гете , - заявлял молодой Брюсов.
Активность творца, по существу, отрывалась Брюсовым от всякого внешнего влияния объективного мира. Исходя из этого, Брюсов считал символизм более прогрессивным, "художественным" и "творческим", нежели реализм.
Чем была обусловлена столь максималистская, доходящая до отрицания сущности реализма(и, следовательно, отрицания материалистического понимания искусства), позиция раннего Брюсова?
Период с 1883 по 1905 год, когда были написаны статьи "О искусстве" (1889), "Ненужная правда" (1907), "Ключи тайн" (1904), совпадают с зарождением и расцветом практики русского символизма. Новое течение требовало своей теоретической базы, которую и пытался по-своему обосновать Брюсов.
Увлеченный формальными поисками, определенными достижениями нового направления в расширении границ искусства, Брюсов как бы не замечал общественно-политических основ нового течения и, по определению В.Ф.Асмуса, "держал курс на теорию, которая стре-милась представить символизм, как чисто художественное течение" .
Брюсов видел в символизме только положительные стороны, другие эстетические системы по сравнению с ним автоматически признавались им негодными. Поэт неоднократно выступал против натуралистических тенденций, которые он, как и многие его еди номышленники, отождествлял с реализмом.
В одном из своих ранних стихотворений В.Брюсов довольно четко излагает свои взгляды на сущность поэтического искусства: Поэзия везде. Вокруг, во всей природе, Ее дыхание пойми и улови -В житейских мелочах, как в таинстве любви, В мерцанье фонаря, как в солнечном восходе. Пускай твоя душа хранит на все ответ, Пусть отразит весь мир природы бесконечной, Во всем всегда найдет блеск красоты предвечной И через сумрак чувств прольет идеи свет. Но пусть в твоей любви не будет поклоненья: Природа для тебя - учитель, не кумир. Твори - не подражай.
Поэзия есть мир, Но мир, преломленный сквозь призму вдохновенья. Предмет поэзии, по Брюсову, как у Ш.Бодлера в знаменитом сонете "Соответствия", заключается в самой природе. В отличие от простого копирования природы истинная поэзия позразумевает активное личностное начало художника, позволяющее "пролить идеи свет". Фантазия, вдохновение художника способствуют постижению вечного через отдельные предметы и явления.
О диалектическом взаимодействии формы и содержания в художественном творчестве
Естественно, что как поэта В.Брюсова прежде всего интересовала профессиональная сторона творчества Пушкина, так сказать структура пушкинских стихов. Касаясь вопросов формы, Брюсов имел в виду, что формальный анализ является лишь первым пластом изучения произведений, поэтому Брюсов, исследователь Пушкина, не скатывается на позиции формализма (хотя преувеличение значимости формы характерно для раннего Брюсова). широкое понимание формы дало возможность глубоко понять существенные стороны творчества Пушкина.
Позиция Брюсова выкристаллизовалась в борьбе с критиками и литературоведами, игнорирующими "ремесленные" задачи поэзии и проповедующими необходимость чистого вдохновения. Забывая о том, какое значение придавал технике сам Пушкин еще в начале творчес кого пути, называя себя метроманом ("Послание к Пущину", "К Дельвигу") они видели заслугу Пушкина в том, что "он пел для забавы, без дальних умыслов" и "свободный духом, царственно-беспечный, он, как художник, не обнаруживает и следа интеллек-туализма, сухой рассудочности" .
В противовес подобного рода толкованиям, отрицавшим как сознательность художника, так и высокое идейное значение поэзии вообще, Брюсов говорит о важности мастерства, о взаимопроникновении формы и содержания.
Брюсов, считая творчество Пушкина образцом непревзойденного мастерства, видит одну из главных причин, обусловивших это мастерство, в глубоком знании Пушкиным достижений мировой художественной практики, в творческом претворении их в собственный художественный метод. Виртуозная техника Пушкина не могла возникнуть без определенной "школы". Чтобы стать великим поэтом, Пушкин поочередно становился поэтом разных стран и веков. В свою очередь Пушкин сам становится "школой" для будущей поэзии, предугадав эстетическую значимость тех или иных форм. Так, в частности, указывает Брюсов, "реформа" рифмы, наметившаяся в символистской поэзии и укрепившаяся в произведениях футуристов,лишь возобновила традиции Пушкина. Статья Брюсова "Левизна Пушкина в рифме" (1924) содержит вывод о том, что рифма в поэзии Пушкина несет гораздо большую эйфоническую и смысловую нагрузку, чем предполагалось ранее. Брюсов утверждает, что большинство пушкинских рифм согласовывается своими доударными звуками. Та-способ рифмовки стал предметом теории стихосложения только по еле поэтических опытов В.Маяковского, Б.Пастернака, К.Асеева.
Вне формы не может быть содержания, тем более в искусстве, где художественная ценность произведения обусловлена эстетически значимой формой. Культура отношения к профессиональной стороне дела связана со способностью впитывать опыт других, извлекать из этого опыта ценное для собственной практики.
Опыт и заимствования могут сказаться, в частности, у большинства художников, не прямо и не только в отношении формы, но и в художественном методе, в художественном видении. В рецензии на книгу В.Томашевского "Пушкин и французские поэты" Брюсов писал, что истинное "влияние" сказывается в "замыслах, в методах работы, в миросозерцании; часто места, по внешнему содержанию вовсе и не сходные, глубже вскрывают влияние другого писателя, нежели почти тождественные. В самой настойчивости отрицания того или другого метода можно иногда вернее проследить влияние, нежели в подражаниях" .
Брюсов недаром заключает "влияние" в кавычки, желая этим заострить внимание на том, что конечной целью так называемого подражания является не подражание само по себе - а обогащение, органическое вплетение лучших достижений мировой литературы в творческий метод писателя. Обогащение это происходит всегда, когда творец оценивает, переосмысляет, вникает в результаты мировой практики и теории, независимо даже от того, положительно или отрицательно он реагирует на эти опыты. Таким образом, в эстетической концепции Брюсова проблема новаторства в творчестве ставится в прямую зависимость от включения в разнообразие литературных традиций.
О взаимосвязи культуры и художественного творчества
Подход к творческому процессу через конкретное произведение, через текст, через его формальную организацию был и есть противоядие против мнимо-жизненного объяснения, через привнесение в анализ излишних биографических моментов.
Особенности художественного процесса объясняются, по Брю-сову, прежде всего через его зафиксированную форму, являющуюся примером взаимодействия внутреннего и внешнего. Отсюда понятно и кажущееся парадоксальным утверждение Брюсова о том, что "индивидуальность поэта можно уловить в приемах его творчества, его любимых образах, в его метафорах, его размерах и рифмах, но ее нельзя выводить прямо из тех чувств и тех мыслей, которые он выражает в своих стихах".
При обращении к анализу творчестве того или иного художника следует различать его "этюды" и "пробы" от оригинальных произведений. Брюсов отмечает, что большинство ранних произведений Пушкина свидетельствует о гениальном даре поэта воссоздавать вторично, следуя образцам мировой классики. Пушкин имел дело с техникой, художественный блеск этих "упражнений" говорит лишь об овладении техническим опытом предшественников (хотя следует иметь в виду, что формы всегда несут определенное смысловое значение). Нельзя, утверждает Брюсов, на основе подобного рода стихотворений великого поэта делать выводы относительно его миросозерцания; выводы эти будут произвольны, как это было в случае утверждения некоторых исследователей о религиозности Пушкина. Рассматривая ряд стихотворений, где отображены черты христианского миросозерцания, как этюды к большому произведению, в которых Пушкин хотел противопоставить язычество и христианство, Брюсов утверждает: "... Эти стихи не более говорят о христианстве Пушкина, чем переводы из Анакреона о его язычестве".
Сопоставляя различные периоды творчества поэта, Брюсов убедительно доказывает, что совершенствование стихотворной техники делает поэзию Пушкина все более "пушкинской" по содержанию, духу. Происходит своеобразное "раскрепощение", "возвышение" Пушкина над рамками формы. В.Брюсов различает три периода в творчестве Пушкина: первый период характеризуется активным освоением самых многообразных технических приемов; второй - выработкой собственного стиха и строгим соблюдением поставленных для себя правил; третий - достижением высшей выразительности и высшего разнообразия.
"Формальная"оценка произведений искусства, по мысли В.Брю-сова, должна пониматься самым широким образом. Поясняя значение анализа формы, Брюсов указывает, что такой анализ помогает "установить точную связь данного стихотворения с предшествовавшими ему явлениями литературы (влияния и заимствования) и вообще искусств, а также внутреннюю связь идей, выраженных в стихотворении, с предшествующими идейными течениями. Тот же анализ вскроет место данного стихотворения в эволюции творчества Пушкина, как со стороны техники, так и содержания. Теми же ме тодами можно будет проследить, при содействии данных, даваемых историей критики, дальнейшую жизнь стихотворения, начиная с оценки его современниками, через позднейшие критические отзывы, через его отражение в других поэтических произведениях (подражания), вплоть до его современного содержания. Наконец, заключением этих работ явится оценка художественно-эстетическая. Здесь закончится роль критика и начнется работа историка".
Анализ формы художественного произведения, по мнению Брю-сова, может и должен проводиться на разных уровнях. Художественно-эстетическая оценка произведений искусства подразумевает конкретное рассмотрение его техники, и, в свою очередь, искусствоведческий анализ должен быть соотнесен с эстетическим подходом.
Высказанные Брюсовым мысли о природе поэзии, сконцентрированные в сборнике статей "Мой Пушкин", не сразу были по достоинству восприняты в критике. В опубликованной в "Новом мире" рецензии на книгу Брюсова говорилось в частности, что "собранные в "Моем Пушкине" материалы - отнюдь не последнее слово душ-киноведения, а его прошлое, в лучшем случае - недавнее, в худ-шем - давно изжитое".
