Содержание к диссертации
Введение
Глава I Феномен чужой речи, прагматика диалога и особенности внутренней речи 13
1.1. Чужая речь. Основные понятия и классификации 13
1.1.1. Обзор существующих классификаций чужой речи 25
1.2. Внешняя речь. Диалог как основная форма межличностной коммуникации 29
1.2.1. Вопрос о связности диалога 40
1.2.2.Условия успешности общения в рамках коммуникативной ситуации 44
1.3. Общая характеристика внутренней речи 53
1.3.1.Возникновение аутентичной внутренней речи 61
1.3.2.Внутренняя речь в художественной литературе 65
Выводы по главе 1 75
Глава II. Коммуникативно - прагматический анализ чужого слова 78
2.1 .Чужое слово во внешней речи 80
2.1.1 . Нейтральная цитация 81
2.1.2. Экспрессивная цитация 96
2.2.Чужое слово во внутренней речи 116
2.2.1 .Спонтанный повтор 117
2.2.2.Дистанцированный повтор 133
Выводы по главе II 147
Заключение 150
Список литературы 153
Источники примеров 164
- Чужая речь. Основные понятия и классификации
- Обзор существующих классификаций чужой речи
- Нейтральная цитация
- Экспрессивная цитация
Введение к работе
Настоящая диссертация посвящена исследованию чужого слова во внешней и внутренней речи. Функционирование чужого слова во внешней и внутренней речи рассматривается как единый процесс речемыслительной деятельности, а не как две независимые друг от друга его разновидности. Внешняя речь - это отражение мысли, но в то же время рождение мысли часто происходит как реакция на услышанное, т.е. под воздействием внешней речи. Процесс порождения речи, таким образом, тесно переплетается с процессом порождения мысли.
Изучением феномена чужого слова занимались такие отечественные и зарубежные лингвисты, как М.М. Бахтин 2000, М.В.Китайгородская 1993, Н.Ю. Сахарова 1964, П.О. Якобсон 1975 и др. Созданы типологии данного явления на материале русского языка Н.Д. Арутюновой 1998 и Н.Ю. Шведовой 1960. Анализ вышеперечисленных работ позволяет судить о разнообразии подходов к рассмотрению феномена чужого слова, а также отсутствии единства терминологического аппарата.
Переплетение «своей» и «чужой» речи, явное и имплицитное, принимает самые разнообразные формы, к числу которых относят повторы, цитирование, подхваты, переспросы и т.д. (Арутюнова 1998). В настоящей работе подробно рассматривается прежде всего повтор - прием, характерный как для внешней, так и для внутренней речи. Суть данного явления сводится прежде всего к тому, что участники коммуникации практически буквально повторяют слова собеседника, по-своему их акцентируя и вкладывая в них новую коммуникативную интенцию.
При выявлении и описании видов повтора во внешней и внутренней речи в работе предполагается использовать элементы уже созданных классификаций. При этом будет учитываться специфика английского языка.
Поскольку феномен чужого слова рассматривается на уровне внешней диалогической речи и внутренней речи, то представляется целесообразным в теоретической главе диссертации отвести важную роль изучению этих двух сфер функционирования чужого слова.
В последние десятилетия проблемы диалогической речи получили интенсивное развитие. Это обусловлено тем, что именно в диалоге наиболее органично выражена коммуникативная функция языка, естественно проявляющаяся в процессе диалогического взаимодействия людей. С 70х годов двадцатого века создается большое количество работ по лингвистической прагматике. Среди них работы Н.Д. Арутюновой, Т.Г. Винокур, Н.А. Коминой, Е.В. Падучевой, А.Г. Поспеловой, Г.Г. Почепцова, Л.П. Чахоян и др.
В многочисленных исследованиях диалогической речи на первый план
выходит анализ факторов и условий, связанных с психической,
интеллектуальной и физической активностью субъектов речи, особенностей
их речемыслительной деятельности. Изучается влияние
экстралингвистических факторов на выбор коммуникантами языковых средств. В настоящей работе большое внимание уделяется таким важным для анализа причин повтора чужого слова характеристикам коммуникантов как ролевым. Существуют роли постоянные (пол, раса, гражданство), не часто меняемые (принадлежность к определенному вероисповеданию, классу). Особое внимание в диссертации уделяется ролям переменным, зависящим от каждой конкретной ситуации. Анализ основных параметров коммуникативной ситуации, а также экстралингвистических факторов ее сопровождающих очень важен при определении коммуникативно-прагматической функции повтора чужого слова как во внешней, так и во внутренней речи.
Чужое слово рассматривается нами в рамках художественного диалога. При этом учитывается, что автор художественного произведения пытается максимально приблизить описываемые им диалоги к аутентичным, перенося, таким образом, на художественный диалог те особенности (в частности подхваты, повторы), которые характеризуют спонтанную неподготовленную речь. В рамках художественного текста чужое слово приобретает особую значимость, поскольку оказывается действенным и тонким инструментом в руках писателя.
Существенное внимание в диссертации уделяется феномену внутренней речи. Изучением внутренней речи занимаются представители различных наук: психологии, физиологии, лингвистики.
Вопросу о том, как формируется и развивается внутренняя речь, посвятили свои работы B.C. Библер, Л.С. Выготский, А.Г. Лурия, Г.М. Кучинский и другие.
Актуальность данной работы определяется тем, что в настоящее время большое внимание уделяется развитию комплексной теории модели общения с учетом психологического и социального факторов. Учитывается и то, что удельный вес конструкций с чужой речью в реальной языковой практике является довольно высоким. Данное исследование также актуально в силу общей своей антропоцентрической направленности. Антропоцентричность прослеживается как глобальная тенденция в современной научной мысли, проявляющаяся в лингвистике в виде пристального внимания к тому, что называют «человеческим фактором в языке». Процесс изучения роли человеческого фактора происходит на стыке различных дисциплин. Одним из таких актуальных и перспективных подходов современного языкознания, связанных с исследованием речевой деятельности, становится коммуникативно-прагматическое направление, способствующее изучению принципов и механизмов функционирования процесса речевого взаимодействия с учетом ведущих характеристик его участников, в русле которого и выполнена данная работа.
Предметом исследования являются фрагменты диалогов и описаний внутренних коротких комментариев или пространных размышлений героев из художественных произведений английских и американских авторов, в которых персонажи повторяют по каким-то причинам важное для них слово или фразу собеседника.
Цель данной работы состоит в установлении и систематическом описании характерных особенностей конструкций с повтором чужого слова и в анализе их функционирования как на внешнем диалогическом уровне, так и на уровне внутренней речи.
6 В соответствии с целью исследования в работе решаются следующие задачи:
обзор теории диалога как основной формы межличностной коммуникации;
анализ феномена внутренней речи, выявление ее основных функций и свойств;
рассмотрение проблемы чужой речи;
обзор существующих классификаций исследуемого явления;
создание собственной классификации повторов во внешней и внутренней речи в соответствии с целью исследования;
выявление основных видов повтора как во внешней, так и во внутренней речи;
анализ коммуникативно-прагматических причин использования повтора;
сравнение и выделение общих функций использования повтора во внешней и внутренней речи.
Материалом исследования послужили произведения художественной литературы английских и американских авторов. Путем сплошной выборки было собрано около 1500 единиц текстовых фрагментов.
Цель и задачи диссертации обусловили комплексное использование современных методов исследования. Исходным методологическим принципом служит утвердившийся в прагмалингвистике деятельностный подход к речемыслительному процессу и его результатам. Помимо лингвистической составляющей вербального произведения он требует изучения коммуникативного поля деятельностного феномена, его целостных параметров, социальной и психологической обстановки общения. При объяснении причин повтора чужого слова эти экстралингвистические характеристики ситуации общения приобретают особое значение.
В исследовании языковых характеристик данного явления ведущую
роль играют метод лингвистического наблюдения и описания,
контекстуальный анализ, позволяющий выявить специфику
функционирования языковых средств в тексте беседы, а также применение интерпретационной методики.
В работе применяется комплексный подход к изучению причин повтора слов собеседника с привлечением данных не только прагмалингвистики, но и психологии, социолингвистики.
Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в диссертации впервые рассматриваются коммуникативно-прагматические параметры функционирования чужого слова в контексте внешней и внутренней речи. При этом внешняя и внутренняя речь рассматриваются как единство речемыслительной деятельности, а не как два независимые друг от друга процесса. Новой может также считаться и использование специально разработанной классификации, применение которой позволяет более детально проанализировать специфику функционирования чужого слова в современной художественной литературе.
Следует также отметить, что в диссертации впервые вводятся такие понятия как скрытая диалогическая цитация и псевдоповтор.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что исследование структурных и коммуникативных характеристик конструкций с чужой речью является одним из звеньев построения общей теории прагматического синтаксиса. Выводы, сделанные на основе анализа материала, расширяют представление современной филологии о функционировании в речи чужого слова.
Результаты исследования способствуют также углублению знаний о природе речевого общения и коммуникативной компетенции языковой личности в целом.
Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее результаты могут быть использованы в курсах лекций и на семинарах по теоретической грамматике, прагмалингвистике, стилистике английского языка, при написании курсовых, дипломных и диссертационных работ. Результаты и материалы исследования могут быть использованы при создании учебных пособий по теории и практике английского языка.
Полученные закономерности, связанные с употреблением чужого слова, дают также возможность более глубоко вникнуть в принципы организации диалогического общения и тем самым позволяют учитывать эти принципы при оптимизации обучения диалогической речи в школе и вузе.
В диссертации на защиту выносятся следующие положения:
Реакция на слова собеседника является единым процессом речемыслительной деятельности с постоянными переходами внешнего во внутреннее и наоборот.
На уровне внешней речи выделяется нейтральная и экспрессивная цитация, на уровне внутренней речи - спонтанный и дистанцированный повтор. Различный подход к классификации повтора чужого слова во внешней и внутренней речи вызван тем, что, если во внешней речи можно согласиться с возможностью выделения нейтральной цитации, то во внутренней речи такого аналога, как показывает довольно обширный рассматриваемый материал, не существует, поскольку чужие слова звучат во внутренней речи только, если они вызвали эмоциональный отклик. Во внутренней речи реакция на слова собеседника может быть либо мгновенной и не прерывать течение внешнего диалога, либо дистанцированной, когда чьи-то слова остаются в памяти и являются зачином размышлений героев. Отсюда и деление на спонтанный и дистанцированный повтор. Во внешней речи представляется правомерным классифицировать повторы по степени экспрессивности, а не по степени отдаления повтора чужого слова от инициального высказывания, поскольку в абсолютном большинстве примеров повтор является мгновенным откликом на слова собеседника.
Функцией экспрессивной цитации во внешней речи и спонтанного повтора во внутренней речи является выражение спонтанной эмоциональной реакции на только что услышанное, которая часто имеет негативную окраску. В данных ситуациях особенно ярко ощутима смена коммуникативной интенции. Маркером ситуации оказывается удивление, поскольку эмоциональную реакцию вызывает,
как правило, что-то неожиданное. Рассмотрение спонтанного повтора и экспрессивной цитации приводит к выводу о схожести их функций, что позволяет ввести термин скрытая диалогическая цитация, а разнообразие эмоций, выраженных повтором, приводит к выводу о существовании некой универсальной шкалы эмоциональности, охватывающей как внешнюю, так и внутреннюю речь. При схожести функций экспрессивной цитации и скрытой диалогической цитации важным отличием оказывается то, что в первом случае реакция направлена на собеседника, в последнем она носит самонаправленный характер. Анализ материала позволяет сделать вывод о связи данного наблюдения с ролевыми характеристиками коммуникантов. Экспрессивная цитация чаще всего имеет место в неофициальной ситуации общения. При официальном общении, общении с малознакомыми людьми, а также в случаях, если собеседник представляет опасность или вызывает недоверие, слова адресанта получают внутреннюю эмоциональную реакцию.
4. Основными функциями нейтральной цитации являются переспрос,
цель которого - получение необходимой для дальнейшего общения
информации (информационный повтор); повтор, дающий время для
обдумывания ответа на вопрос (фатический повтор); повтор чужого
слова в ходе спора или дискуссии для объяснения или аргументации
своей точки зрения (аргументативный повтор), а также повтор,
помогающий наладить контакт с собеседником, настроиться на его
" волну".
В большинстве примеров повтор представляет собой спонтанную реакцию, тем не менее, в некоторых случаях он может стать осознанным приемом и таким образом тактикой речевого общения.
5. Спонтанный повтор относится к внутренней речи лирического
характера и медиативной внутренней речи.
При дистанцированном повторе чужое слово часто является толчком к анализу сложной, противоречивой ситуации, то есть
является примером медиативной внутренней речи. Для автора дистанцированный повтор представляет сюжетную значимость, так как фиксирует внимание читателя на определенной информации, возвращает читателя к уже ранее сообщенным, но важным для дальнейшего развития сюжетной линии фактам. Это явление получило в лингвистике название ретроспекции.
Особо следует отметить повтор, который мы назвали в работе псевдоповтором, поскольку герой повторяет про себя слова, не сказанные в буквальном смысле в художественном произведении, а произнесенные персонажем за его рамками.
Существуют пограничные между внешней и внутренней речью случаи, когда персонаж произведения повторяет слова собеседника вслух, но в силу самонаправленного характера такие ситуации рассматриваются в разделе, посвященном внутренней речи.
Внешняя и внутренняя речь взаимно дополняют друг друга и характеризуют персонажа через его речь и собственное сознание. Иногда повторы персонажами слов собеседника во внешней, а потом внутренней речи более глубоко раскрывают их характер, контрастность того, как они внешне реагируют на какие-то ситуации и что они при этом думают на самом деле.
При передаче эмоционального состояния в произведениях художественной литературы особую роль играет авторский контекст, описывающий душевно - психологическое состояние говорящего, его жесты, мимику, а также звучание, интонацию голоса. Однако и без авторского комментария из более широкого контекста в большинстве случаев безошибочно можно определить интенцию повтора. Структура работы:
Настоящая работа общим объемом в 164 страницы печатного текста состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии (165 наименований) и списка источников, фрагменты текстов которых послужили материалом для исследования (22 наименования).
Во Введении дается общая характеристика работы, определяются цели, задачи, языковой материал исследования, приводятся положения, выносимые на защиту, излагается структура диссертации, отмечаются новизна, актуальность, теоретическая и практическая значимость работы, даются сведения об апробации основных положений диссертации.
В первой теоретической главе «Феномен чужой речи, прагматика диалога и особенности внутренней речи» формулируются общетеоретические основы исследования. В первом разделе первой главы освещается проблема чужой речи, рассматриваются разные подходы к определению данного явления, выявляются различные способы и интенции введения в речь чужих слов, а также существующие типологии чужой речи.
Во втором разделе первой главы рассматривается понятие диалог на уровне внешней речи.
Третий раздел первой главы посвящен феномену внутренней речи.
Во второй главе «Коммуникативно — прагматический анализ чужого слова» анализируется и классифицируется исследуемый материал. На уровне внешней диалогической речи подробно описывается нейтральная и экспрессивная цитация. Второй раздел главы посвящен анализу спонтанного и дистанцированного повтора во внутренней речи. Выявляются наиболее характерные функции ввода в речь (внешнюю и внутреннюю) того или иного вида повтора.
В Заключении подводятся общие итоги проведенного исследования.
Апробация работы Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в ряде докладов и сообщений на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры английской филологии Санкт-Петербургского государственного университета.
По теме диссертации сделаны доклады на межвузовской научной конференции студентов-филологов 2002г., на всероссийской межвузовской научной конференции «Англистика XXI века», а также на XXXIII международной филологической конференции.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Чужое слово во внешней и внутренней речи // V межвузовская научная конференция студентов-филологов. / Отв. Ред. А.В. Андронов. СПб., 2002. С. 18.
Повтор в диалоге // Англистика XXI века. Материалы II Всероссийской межвузовской конференции. СПб., 2004. С. 45-46.
3) Экспрессивная цитация в художественном диалоге// XXXIII
международная филологическая конференция. Секция грамматики (Романо-
германский цикл)/Отв. ред. А.В. Зеленщиков. СПб., 2004. Часть 1. С. 6-Ю.
Чужая речь. Основные понятия и классификации
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению чужой речи. Данная проблема считается достаточно важной и значимой в связи с развитием антропоцентризма в современной, науке. Понятие чужая речь можно трактовать как повтор слов собеседника с вложением в них новой, иногда противоположной интенции.
Как отметил М.М. Бахтин, «слова языка - ничьи, но в то же время мы слышим их только в определенных индивидуальных высказываниях, читаем в определенных индивидуальных произведениях, и здесь слова имеют уже не только типическую, но и более или менее ярко выраженную (в зависимости от жанра) индивидуальную определенную неповторимо-индивидуальным контекстом высказывания экспрессию» (Бахтин 2000а:284).
Словарные значения слов языка обеспечивают его общность и взаимопонимание всех говорящих на данном языке, но использование слов в живом речевом общении всегда носит индивидуально - контекстуальный характер. Поэтому можно сказать, что всякое слово существует для говорящего в трех аспектах: как нейтральное и никому не принадлежащее слово языка, как чужое слово других людей, полное отзвуков чужих высказываний, и как мое слово: так как я имею с ним дело в определенной ситуации, с определенным речевым намерением, оно уже проникается моей экспрессией.
В данном разделе рассматривается второй аспект слова, а именно чужое слово. Важно заметить, что слово за рамками словаря всегда носит субъективную окраску, оно может быть произнесено с различными интенциями, одним и тем же словом можно выразить противоположные реакции. Именно этому аспекту слова будет уделена значительная часть нашего исследования.
Как справедливо отмечает Б.П. Ардентов, потенциальная возможность быть воспроизведенным заложена в любом акте человеческой речи, поскольку «всякое высказывание, произнесенное вслух, получает самостоятельное бытие и становится частью объектной реальности» (Ардентов 1956:89). Лингвистами уже давно было замечено, что в разных видах устных текстов, отражающих многообразие устного речевого общения, которому в художественных произведениях соответствует диалогическая речь персонажей, значительное место отводится чужой речи.
Огромный вклад в изучение этого явления внес М.М. Бахтин. Многие исследователи базируют свои работы, посвященные этому вопросу, именно на положениях концепции чужой речи М.М. Бахтина. Ознакомление с работами большинства из них заставляет полностью согласиться с мнением Н.Д. Арутюновой: сделанный М.М. Бахтиным обзор и анализ проблемы чужой речи остается лучшим (Арутюнова 1999:669). По его определению «чужая речь - это речь в речи, высказывание в высказывании, но в тоже время и речь о речи, высказывание о высказывании» (Бахтин 20006:445).
М.М. Бахтин (В.Н. Волошинов) придавал большое значение изучению этого явления. В доказательство приведем его слова: «...Может оказаться, что какое-нибудь явление представляющееся частным и второстепенным, имеет большое значение для наук», и «таким в высшей степени продуктивным, «узловым» явлением представляется нам так называемая чужая речь, т.е. синтаксические шаблоны (прямая, косвенная, несобственно-прямая речь), модификация этих шаблонов и вариации этих модификаций, какие мы встречаем в языке для передачи чужих высказываний и для включения этих высказываний, именно как чужих, в связный монологический контекст» (Волошинов 1995:329-330).
По определению Г.М. Чумакова, чужая речь — это языковое, общелингвистическое явление, образующее вместе с другими типами и модификациями речи (звуковая, письменная, внешняя и внутренняя, литературная и разговорная, монологическая и диалогическая, прозаическая и стихотворная...), выделяемые на основании соответствующих оппозиционных отношений, единую систему средств языка для передачи информации, мыслей, волеизъявления, состояния, чувств и т.д. Тип чужой речи является результирующей оппозиционного отношения «авторского» или «своего», с одной стороны, и «чужого» - с другой. По своей сущности это всегда речь в речи (с лексическими, графическими, интонационными показателями инородности), речь - внешняя или внутренняя,- вклиненная в речь другого, всегда образующая единство двух линий сообщения: линии «своего» и «чужого», «втора» (субъекта) и «не автора» (объекта) (Чумаков 1977: 10-11).
Для обозначения данного явления существует несколько терминов. Так, М.В. Китайгородская пользуется термином чужая речь (Китайгородская 1993), Р. Якобсон называет его сообщение о сообщении (Якобсон 1975), Н. Ю. Сахарова - воспроизведенная речь (Сахарова 1964), М.М. Бахтин - речь в речи, высказывание в высказывании (Бахтин 20006). Термин «чужое слово» в лингвистике не однозначен.
По М.М. Бахтину, чужое слово позволяет говорить о тексте как о диалоге автора со всей предшествующей и современной культурой (Арнольд 1999:350). В некоторых работах исследователи включают в понятие чужая речь любую речь в художественном тексте: и персонажа, и автора (см. Попова 2002:94-95). Другие, например Г.М. Чумаков, Т.Я. Солганик используют термин «чужая речь» при различении речи автора и речи персонажа. В этом случае синонимом чужой выступает неавторская речь (Чумаков 1977, Солганик 1991).
Обзор существующих классификаций чужой речи
Как уже было отмечено в настоящей главе, одним из средств актуализации чужой речи является повтор. Анализ лингвистической литературы по проблеме повтора показал, что данное явление рассматривается лингвистами с разных позиций, направлений.
Так, в стилистике под повтором понимается фигура речи, состоящая в повторении звуков, слов, морфем, синонимов или синтаксических конструкций в условиях достаточной тесноты ряда, чтобы их можно было заметить (Арнольд 1990: 182). К данному определению примыкают и многие другие, где сущность повтора сводится к «повторению» разноуровневых языковых элементов в отрезке речи (Гальперин 1958, Беркнер 1960, Ахманова 1966, Дудникова 1975, Браво 1983). Общим для этих определений является приоритет материальной формы выражения над семантической структурой высказывания.
С семантической точки зрения подходит к понятию повтора Е.Н. Петрова. Под повтором в диалогическом тексте она понимает «высказывание одного из коммуникантов, воспроизводящее семантическую структуру предыдущего высказывания другого коммуниканта теми или иными языковыми средствами» (Петрова 1996:6).
В настоящей работе мы будем придерживаться более узкого определения повтора, т.е. лишь как воспроизведения (часто буквального) материальной формы чужого высказывания. Повтор особенно характерен для эмоциональной речи. Вот что пишут об этом М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребнев: «Повторение речевого элемента, привлекающее к нему внимание слушателя, подчеркивает его значительность, усиливает эмоциональное воздействие речи» (Стилистика 1960).
Повтор является универсальным явлением, характерным для разных языков.
Существует множество классификаций повтора. На материале русского языка одна из типологий данного явления была разработана Н.Ю. Шведовой. Под повтором она понимает «построенную по правилам разговорной речи, входящую в сложное образование (диалогическое единство) и поэтому синтаксически несамостоятельную вторую реплику, имеющую в качестве своей основы элементы словесного состава первой реплики и подчиняющаяся ее форме» (Шведова 1960:283). Данное определение вполне применимо и к английскому материалу, что подтверждается и ссылками на работу Н.Ю. Шведовой И.В. Арнольд в книге «Стилистика современного английского языка» (Арнольд 1973:86).
Н.Ю. Шведова описала виды формальной и семантической зависимости вторых реплик диалога от инициальных высказываний, а также впервые убедительно показала, что вторые реплики - повторы образуют систему своеобразных синтаксических единиц разговорной речи.
В основу классификации повторов она положила деление предложений по цели высказывания на вопросительные и невопросительные. Автор различает: 1. Собственно повторы а) реплики, вызванные вопросом - повторение — вопрос в ответ на вопрос - повторение - невопрос в ответ на вопрос б) реплики, вызванные утверждением - повторение — вопрос в ответ на утверждение - повторение - невопрос в ответ на утверждение 1. Повторы, строящиеся с участием частиц 2. Повторы, строящиеся с участием модальных слов и т.д {Шведова 1960:287-359) Н.Ю. Шведова также различает реплики - повторы в зависимости от того, какие слова или группы слов входят из первой в состав второй реплики -повтора. Она выделяет следующие случаи: 1) повторяется одно слово из состава первой реплики; 2) повторяется словосочетание или предложно - именное сочетание первой реплики; 3) повторяется предикативная основа первой реплики. Типология повтора была разработана и на материале английского языка И.И. Туранским. Он выделяет следующие разновидности повтора как синтаксического способа интенсификации высказывания: - чистый повтор - повтор с усилением за счет введения интенсификаторов - повтор с нарастанием (в частности за счет синонимической замены) - повтор с расширением и уточнением - повтор — переспрос с импликацией отрицания - повтор — отрицание - повтор с противопоставлением - рамочный повтор, повтор - обрамление и др.
Несколько другая классификация принадлежит Н.Д. Арутюновой. Она предложила термин «диалогическая цитация», понимая под ним «случаи использования реплик собеседника (или их фрагментов) в иных (обычно оппозиционных) коммуникационных целях» (Арутюнова 1986:50).
Цитация является компонентом вербальной реакции на высказывание говорящего. Основные свойства цитации проистекают из того, что она входит в диалогический контекст, ее источник обычно не указывается. Этим она отличается от цитирования, т.е. введения в текст фрагментов других текстов с указанием автора цитаты. Цитация выражает реакцию на реплику говорящего, она прямо связана с диалогическими модальностями согласием и несогласием, а также с различной диалогической тактикой.
В работах Н.Д. Арутюновой на материале русского языка выделено 5 опорных типов диалогической цитации в зависимости главным образом от коммуникативной цели цитации: 1) Нейтральная цитация, или повтор; 2) Экспрессивная цитация; 3) Парная цитация неодобрения; 4) Парная цитация пресечения; 5) Лжеимитация или пародирование.
Безусловно, любая классификация принимает во внимание специфику того языка, в рамках которого проводится исследование. Однако универсальность прагматичных явлений позволяет использовать в настоящей работе элементы всех описанных выше классификаций.
При рассмотрении формально-структурного аспекта повтора как формы введения чужого слова мы будем опираться на классификацию Н.Ю. Шведовой. При анализе коммуникативной цели - на повторы, выделенные Н.Д. Арутюновой.
Итак, мы рассмотрели суть такого лингвистического понятия как чужое слово и повтор, служащий одним из средств его актуализации. В практической главе диссертации нам предстоит проанализировать особенности функционирования чужого слова на конкретных примерах.
Как было отмечено во Введении, материалом исследования послужили произведения художественной литературы, а именно художественная речь персонажей. Известно, что речь является как «формой существования сознания (мыслей, чувств, переживаний) для другого, служащая средством общения с ним», так и «формой обобщающего отражения действительности, или формой существования мышления» (Рубинштейн 1999:382). То есть речь служит как средством общения, так и орудием мышления. Это релевантно и для персонажной речи, которая не ограничивается лишь внешней диалогической формой, но существует и в непроизнесенной форме внутренней речи.
Повтор чужого слова возможен как во внешней реально звучащей, так и во внутренней, не произнесенной вслух речи персонажей, в том числе и тех, от лица которых ведется повествование.
Нейтральная цитация
Рассмотрим сначала случаи употребления нейтральной диалогической цитации. Следует сразу отметить, что в диалогической речи невозможно полное отсутствие эмоционального фона и понятие нейтральной цитации является условным и означает, что в приведенных ниже примерах эмоциональность отодвигается на второй план.
В основе многих повторов лежит тот или иной вид непонимания, порождающий разнообразные коммуникативные неудачи. Вообще, ориентация на взаимопонимание - основное требование к каждому акту общения. Если же этого взаимопонимания по каким-то причинам не происходит, то адресат утрачивает нить разговора, он не может однозначно интерпретировать намерение говорящего, что приводит к сбою в коммуникации. В этом случае переспрос служит своего рода сигналом коммуникативной неудачи. Коммуникативная неудача (особенности которой мы уже излагали в теоретической части нашей работы) - это такой вид речевого взаимодействия, в ходе которого используемые для данного речевого акта речевые произведения не выполняют своей функциональной предназначенности и не ведут к образованию результирующего (заданного) эффекта в совместных действиях коммуникантов (Романов 1987:80).
Один из более распространенных видов непонимания - непонимание референции. Невозможность однозначной интерпретации референциальных намерений говорящего приводит к появлению спонтанной реакции на только что услышанное в виде переспросов, просьб уточнить и расширить сказанное в смысловом отношении. Источником коммуникативных неудач такого рода могут становиться имена собственные, дейктические слова и дескрипции.
Рассмотрим примеры коммуникативной неудачи, связанные с употреблением имени собственного.
Известно, что имена собственные составляют обширный фонд языковых номинаций, служащих для идентификации объекта. Они обладают свойством прозрачности, сквозь них как бы просвечивает референт (Арутюнова 1977:190). Имена собственные имеют прямую связь с предметом, не опосредованную значением. Многие исследователи считают, что референция имен собственных основывается не на их смысле, а на прагматических факторах и прежде всего на внеязыковых значениях говорящих (см. Емельянова 1992). Поэтому они способны выполнять коммуникативную функцию идентификации референта только в рамках ситуации, в которой речь идет об объекте, известном как говорящему, так и адресату из общего опыта или предыдущего упоминания. Однако в определенных условиях имя собственное становится источником непонимания, приводящего к сбою в коммуникации, что и происходит в данном примере: (1) Val holds the instrument tenderly between them as if it were a child, his voice is soft, intimate, tender. "See this name? Leadbellv? "Leadbellv?" "Greatest man ever lived on the twelve — string guitar!" (Plays, 250).
Героиня не может идентифицировать референт этого имени. Она ничего не знает о музыкантах - гитаристах. Коммуникативная неудача вызвана разным информационным фоном, апперцептивной базой. Имя становится ложным сигналом для адресата, который не располагает достаточной информацией для идентификации референта.
В стратегических целях, таких как поддержание престижа говорящего, слушающий может не указывать открыто, что он не принимает того, что сказал говорящий, а вместо этого может предпочесть имплицитное или неопределенное изложение. Реакция неприятия, таким образом, может быть представлена как просьба пояснить мысль или, по мнению А. Цуй, как заявление о неспособности представить сведения («я не знаю») (Tsui 1994). Это и происходит в данном примере при помощи повтора имени собственного с вопросительной интонацией.
Интересно сравнить данный пример с другим: (2) "You know Reynolds is here? And Draycott. " "Reynolds?" He gives an awkward laugh, as I cracked a dubious Joke. "The party chairman, " he says firmly. I was only cheeking. And Draycott, I remember, is a junior minister of health {Deceit, 7).
В отличие от предыдущей ситуации, где повтор был вызван истинным непониманием, данный повтор иллюстрирует сознательное, мнимое непонимание, как это видно из более широкого контекста. Герой прекрасно знает о ком идет речь, (это доказывают его слова "I was only cheeking"). Но по каким-то своим соображениям он хочет это скрыть, выражая незнание.
Коммуникативные неудачи могут быть связаны с употреблением определенных дескрипций. Обычно при референтном употреблении определенная дескрипция помогает адресату выделить из поля, доступного его восприятию или знанию, лицо или предмет, о котором говорящий что-либо сообщает. Однако бывают случаи, когда источником непонимания становится именно определенная дескрипция: (3) "Good wine, though. Thought I d better drink it before the bloody dragon got it. " "The dragon? "
He growled. "Veronica. Bad, sad, mad Veronica"... "She s mad and bad, " he mumbled, "How can anyone be mad and bad? " (Devotion, 350).
Определенный артикль в составе идентифицирующей дескрипции сигнализирует слушателю о необходимости вспомнить что-то, соотнести со сказанным или известным из опыта. Говорящий строит реплику на «само собой разумеющихся» фактах, не задумываясь о том, что база знаний адресата может отличаться от его собственной. В данном случае собеседник не понимает, кто стоит за оценочной дескрипцией с явно отрицательной коннотацией "the dragon", и собеседник идентифицирует, конкретизирует референт именем собственным.
Обычно переспрос в подобных ситуациях происходит на фоне спокойного, эмоционально достаточно нейтрального контекста.
Экспрессивная цитация
В экспрессивной цитации представлен широкий спектр самых разнообразных эмоций. Одной из наиболее распространенных, базовых эмоций, связанных с переспросом, является удивление. Огромную роль в жизни человека этой эмоции отводит Н.В. Дорофеева. Она пишет: «Представляя собой одну из функциональных эмоций, удивление выступает в качестве родовой характеристики homo sapiens, так как оно предваряет человеческое познание и стимулирует его развитие» (Дорофеева 2002:1). Удивление становится неким маркером ситуации с экспрессивной цитацией. Это можно объяснить тем, что эмоциональную реакцию вызывает, как правило, что-то неожиданное.
Надо отметить, что довольно часто важную роль в уточнении коммуникативной цели повтора играет авторская речь. В ней может эксплицитно выражаться та или иная диалогическая эмоция говорящего, как в примере: (23) "When did you take your holiday this year, monsieur? " It was Fraser s turn to stare. "My holiday? The first two weeks in August" (Christie 2, J 32).
Фрейзер удивлен неожиданностью вопроса. На это указывает глагол "to stare", описывающий его выражение лица, взгляд. Как уже отмечалось в теоретической части, лицо человека привлекает во время общения наше внимание, поскольку очень многое может сказать о собеседнике, о его внутреннем эмоциональном состоянии (Ектап, Friesen 1974:288-298). По мысли А.А. Бодалева, «лицо вообще является важнейшим инструментом общения». Большинство людей в процессе общения чаще всего концентрируют свое внимание на лице партнеров и больше всего на глазах. Это значение лица в процессе общения определяется тем, что на лице расположены «важные дистантрецепторы, от лица исходит голос, слышимый другим человеком. Сокращения лицевых мышц изменяют выражение лица и сигнализируют о состоянии человека» (Бодалев 1982).
Выражение лица, взгляд играют важную роль при описании эмоционального состояния героини и в следующем примере: (24) "Lady Clarke told us, mademoiselle, that from her window she saw you standing on the front doorstep talking to a man ". "She saw me talking to a strange man? " The girl seemed genuinely astonished. Surely that pure, limpid look could not be anything but genuine " (Christie 2, 98).
Этот повтор с расширением. Суть данного синтаксического явления сводится к тому, что говорящему оказывается недостаточно выделить тот или иной компонент высказывания. Повторяя этот элемент, говорящий расширяет информацию о предмете речи и вводит в ткань повествования усилительное наречие, прилагательное: «Этим достигается предельная коммуникативная загруженность высказывания, высвечивание прагматических пиков, максимальная экспрессивность» (Туранский 1990:103). В данном случае, добавив к повтору определение "strange", героиня, вероятно, подчеркивает свою неосведомленность, незнание человека, о котором идет речь. Она удивлена. Но это скорее не удивление — возмущение, а удивление - размышление. Повторяя слова Пуаро, Тора Грей пытается вспомнить, не было ли этого на самом деле. И, как показывает дальнейшее развитие ситуации, действительно вспоминает.
Для обозначения эмоций и испытываемого психофизического состояния могут использоваться акустические средства, отражающие произносительную специфику: (25) "Well-er-Miss Grey." Не flushed slightly as he spoke the name. "Oh! Miss Grey? " Nobody in the world could put a gentle nuance of irony into a couple of words better than Poirot (Christie 2, 79-80). Переспрос, с одной стороны, звучит как наивное удивление. Тем не менее, из авторской ремарки видно, что Пуаро вкладывает в свои слова оттенок мягкой иронии. Пуаро заранее предполагал, что скажет Кларк, потому на самом деле слова последнего не явились для него неожиданностью. Этот пример является своего рода подтверждением мысли И.П. Тарасовой, уже приводимой нами в теоретической главе диссертации. Она отмечает, что, хотя, как правило, смена тактик в разговоре совершается говорящим интуитивно, тем не менее, совершая и осмысливая эти приемы, можно научиться применять их сознательно (Тарасова 1992:110).
Иногда в авторской ремарке дается даже эксплицитно выраженное объяснение причины повтора фразы. (26) " Why in heck d you people eat your toast cold? " "I ve always thought it was a cultural deficiency ". St. James responded. Hank brayed appreciatively, his mouth open wide to display a row of startlingly white teeth. "Cultural deficiency! That s good! That s real good! Hear that Bean? Cultural deficiency!" Hank always repeated any remark that made him laugh. Somehow, it gave him a certain authorship oyer it (George, 100). Коммуникативная интенция переспроса эксплицитно выражена и в следующем примере: (27) Alone with Devenish, who took him into a room he called the study, he asked if the man had any enemies. "Enemies? " Stephen Devenish made it sound a ludicrous suggestion (Rendell, 159). Разные люди могут совершенно по-разному воспринимать и соответственно переакцентировать чужие слова. Так, в приводимом ниже повторе отсутствует сарказм, окрасивший слово techniques при его воспроизведении другим персонажем в более ранней ситуации: (28) "There are psychological techniques that can help children deal with procedural anxiety and, sometimes, even reduce the pain itself." "Techniques, " she said, echoing the way Vicki Bottomley had, but with none of the nurse s sarcasm. "That would be great... " (Kellerman, 3 7). Кроме того, чувства и эмоции легко угадываются и не будучи никак охарактеризованы в авторской речи, путем привлечения более широкого контекста. Так, за повтором может стоять недоумение, обида, горечь, раздражение, ирония, досада и многие другие эмоциональные реакции, вызванные инициальной репликой в целом или каким-то ее компонентом. (29) The comfortable silence endured for a few minutes until Caroline broke it. "I m glad you feel that way about kids. Because we re going to have one. " "We are? How long s this been going on? " (Catey, 120).
Данный пример представляет собой повтор без изменения порядка слов, обычно необходимого для построения вопроса. Кевин удивлен именно той информацией, что ребенок будет у них, поэтому местоимение "we" он оставляет на первом месте, и оно при инверсии получает эмфазу.
